Страница:
Хелена вынула из бардачка свой тридцать восьмой и положила на сиденье рядом, потом сделала дюжину глубоких вдохов – чтобы ее не вырвало тут же, внутри машины. Иначе она бы никогда не вывела вонь из обивки.
В зеркале заднего вида она видела, что приближается патрульная машина. Она взмолилась, чтобы та не остановилась. Если копы посветят внутрь и увидят ее пистолет, они могут не дать ей времени на предъявление разрешения на ношение оружия и просто выволокут из салона. Как ей хотелось, чтобы они проехали мимо!
Когда они завернули за угол и исчезли, она завела двигатель и выехала с парковки, хотя ее все еще трясло. Во рту пересохло, в горле горело.
После, когда она уже въехала в собственный гараж и с помощью электрического управления опустила дверь, Хелена тихонько рассмеялась. Все-таки настоящего, всеобъемлющего припадка истерики она не допустила. Она сделала новое открытие. Все, что было необходимо для того, чтобы унять бушующие гормоны, – это сногсшибательный приступ беспокойства при воспоминании о том, когда она в последний раз прикасалась к мужчине.
Когда Рэнди ложился в кровать один, он почти всегда спал как бревно. Но не этим вечером. Глядя на то, как огни с моста Мемфис – Арканзас отсвечивают на потолке его берлоги, переделанной в жилое помещение из складского чердака, он решил встать, включить ноутбук и проверить файл, служивший ему маленьким черным списком. Он поглядел на циферблат будильника. Четвертый час утра.
Прядка ломала весь привычный уклад его жизни. Обычно Рэнди уже часа через два после встречи был уверен, хочет ли он переспать с женщиной. Но с этой его ученицей так скоро решить не получалось.
Рэнди определенно знал, что хочет ее, но сомневался, есть ли у нее какие-либо комплексы в отношении секса. А если есть, то он никак не мог нащупать их.
Это женщина с проблемами и двумя детьми – как минимум. Бывший муж, который, весьма возможно, бил ее. Или кто-то, без сомнения, бил. Рэнди хотелось подхватить ее на руки и уверить, что никто, пока он будет рядом, не причинит ей вреда. Он хотел исцелить ее.
Ну да, а сколь долго он будет рядом с ней? И что потом? Она вернется к этому прежнему состоянию жертвы?
Поспать не удастся. Поднявшись с кровати, он принял душ и оделся. По дороге остановился у круглосуточного кафе, взял бутерброд с колбасой и самую большую чашку капучино.
Рэнди отправился на работу в четыре утра, в офисе смолол свежих кофейных зерен и сварил себе первую чашку кофе за смену. В отличие от других отделов в отделе висяков была замечательная кофе-машина, которую другие отделы пытались украсть. Только он сам, Лиз Слотер, которой не будет несколько месяцев ее декрета, Джек Сэмьюэльс, человек предпенсионного возраста, и лейтенант Гэвиган могли позволить себе особо изысканный сорт кофе и самую современную кофеварку.
Несмотря на то что он на самом деле не собирался использовать компьютер своего департамента для проверки тех, кто не являлся подозреваемыми, Рэнди был уверен, что лейтенант не сказал бы слова против того, чтобы проверить Хелену Норкросс.
…Полицейский отчет оказался пространным. За два года до этого она была похищена с парковки маленького независимого колледжа искусств в Вейланде, где она работала, избита, подверглась сексуальному насилию, затем выброшена полуголой и почти без сознания на дорогу между Олд-Форест и Овертон-Парк. В отчете говорилось, что насильника так и не нашли. Значит, он все еще на свободе. Это многое объясняло.
Расследование проводил детектив О'Хара из Восточного полицейского участка. Пожалуй, Рэнди надо связаться с ним.
Рэнди вывел на дисплей медицинский отчет Центра жертв сексуального насилия и травм. Пока он читал отчет о повреждениях Хелены, ему становилось все труднее справляться с душившим его гневом. Он видал вещи много хуже, но ведь это была Прядка, что делало все особенно близким и личным.
Нападавший ударил ее в основание черепа. У нее было тяжелое сотрясение мозга, хотя и без разможжения черепа, сломана правая глазница, но без смещения. На подбородке образовался огромный кровоподтек. Неудивительно, что она была так задета его легкомысленным замечанием о женщинах и прямых ударах в челюсть.
Три левых ребра и четыре правых ребра были сломаны. Одно пробило легкое. Левая ключица треснула. Ее били долго, скорее всего кулаками. Оба ее запястья и лодыжки были связаны в нескольких местах, ссадины кровоточили, но когда ее нашли, она оказалась свободна.
Рэнди вернулся к заметкам О'Хары, сделанным во время допросов. Хелена клялась, что не помнит, как ее били или насиловали. Удары по голове и в челюсть, очевидно, отключили ее на некоторое время. Она уверенно говорила, что на том человеке было что-то вроде маски.
Судебно-медицинский отчет был немногословным. Никаких волокон от маски, никаких веревок или ковра не найдено. Возможно, преступник связал жертву чем-то вроде электрического провода. Никаких посторонних волос. Никаких следов ДНК. Это означало, что он надел перчатки и пользовался презервативом. Возможно, положил на пол транспортного средства новое покрытие.
Рэнди не хотелось, чтобы преступники особенно внимательно смотрели полицейский телевизионный сериал Си-эс-ай. У тех ребят просто фантастическое лабораторное оборудование, которое дает быстрые и точные результаты. Может, оно с Марса? Но в Теннесси все улики надо было отправлять в криминалистическую лабораторию в Нэшвилле, которая была настолько устаревшей, что ожидать результатов нужно было в течение нескольких месяцев.
Ребята из криминалистической лаборатории в Мемфисе подозревали, что насильник начисто обрил все тело, надел что-то вроде резинового комбинезона, возможно, плащ-дождевик или сырой костюм, чтобы не оставить снаружи ни единого волоска. Он чертовски аккуратен, чтобы это было его первое изнасилование. Знал ли О'Хара о других изнасилованиях, которые были совершены по той же схеме? Имели ли они в данном случае дело с серией?
Если детектив О'Хара не продвинулся в расследовании, изнасилование Хелены Норкросс остается чистым глухарем. Лейтенант Гэвиган ненавидел насильников так же сильно, как убийц, и Рэнди мог заниматься этими случаем вполне официально.
Пока старый принтер выдавливал из себя отчет, Рэнди нацедил в свою гигантскую кружку свежего кофе. Потом он вставил отчет в пластиковую папку и запихнул в верхний ящик стола, чтобы на утреннем совещании отдать его лейтенанту Гэвигану.
Если насильник Прядки по-прежнему находится на свободе, Рэнди желал бы принести ей его голову на острие копья. Это было бы, наверное, почти так же романтично, как подарить букет алых роз.
Глава 5
Глава 6
В зеркале заднего вида она видела, что приближается патрульная машина. Она взмолилась, чтобы та не остановилась. Если копы посветят внутрь и увидят ее пистолет, они могут не дать ей времени на предъявление разрешения на ношение оружия и просто выволокут из салона. Как ей хотелось, чтобы они проехали мимо!
Когда они завернули за угол и исчезли, она завела двигатель и выехала с парковки, хотя ее все еще трясло. Во рту пересохло, в горле горело.
После, когда она уже въехала в собственный гараж и с помощью электрического управления опустила дверь, Хелена тихонько рассмеялась. Все-таки настоящего, всеобъемлющего припадка истерики она не допустила. Она сделала новое открытие. Все, что было необходимо для того, чтобы унять бушующие гормоны, – это сногсшибательный приступ беспокойства при воспоминании о том, когда она в последний раз прикасалась к мужчине.
Когда Рэнди ложился в кровать один, он почти всегда спал как бревно. Но не этим вечером. Глядя на то, как огни с моста Мемфис – Арканзас отсвечивают на потолке его берлоги, переделанной в жилое помещение из складского чердака, он решил встать, включить ноутбук и проверить файл, служивший ему маленьким черным списком. Он поглядел на циферблат будильника. Четвертый час утра.
Прядка ломала весь привычный уклад его жизни. Обычно Рэнди уже часа через два после встречи был уверен, хочет ли он переспать с женщиной. Но с этой его ученицей так скоро решить не получалось.
Рэнди определенно знал, что хочет ее, но сомневался, есть ли у нее какие-либо комплексы в отношении секса. А если есть, то он никак не мог нащупать их.
Это женщина с проблемами и двумя детьми – как минимум. Бывший муж, который, весьма возможно, бил ее. Или кто-то, без сомнения, бил. Рэнди хотелось подхватить ее на руки и уверить, что никто, пока он будет рядом, не причинит ей вреда. Он хотел исцелить ее.
Ну да, а сколь долго он будет рядом с ней? И что потом? Она вернется к этому прежнему состоянию жертвы?
Поспать не удастся. Поднявшись с кровати, он принял душ и оделся. По дороге остановился у круглосуточного кафе, взял бутерброд с колбасой и самую большую чашку капучино.
Рэнди отправился на работу в четыре утра, в офисе смолол свежих кофейных зерен и сварил себе первую чашку кофе за смену. В отличие от других отделов в отделе висяков была замечательная кофе-машина, которую другие отделы пытались украсть. Только он сам, Лиз Слотер, которой не будет несколько месяцев ее декрета, Джек Сэмьюэльс, человек предпенсионного возраста, и лейтенант Гэвиган могли позволить себе особо изысканный сорт кофе и самую современную кофеварку.
Несмотря на то что он на самом деле не собирался использовать компьютер своего департамента для проверки тех, кто не являлся подозреваемыми, Рэнди был уверен, что лейтенант не сказал бы слова против того, чтобы проверить Хелену Норкросс.
…Полицейский отчет оказался пространным. За два года до этого она была похищена с парковки маленького независимого колледжа искусств в Вейланде, где она работала, избита, подверглась сексуальному насилию, затем выброшена полуголой и почти без сознания на дорогу между Олд-Форест и Овертон-Парк. В отчете говорилось, что насильника так и не нашли. Значит, он все еще на свободе. Это многое объясняло.
Расследование проводил детектив О'Хара из Восточного полицейского участка. Пожалуй, Рэнди надо связаться с ним.
Рэнди вывел на дисплей медицинский отчет Центра жертв сексуального насилия и травм. Пока он читал отчет о повреждениях Хелены, ему становилось все труднее справляться с душившим его гневом. Он видал вещи много хуже, но ведь это была Прядка, что делало все особенно близким и личным.
Нападавший ударил ее в основание черепа. У нее было тяжелое сотрясение мозга, хотя и без разможжения черепа, сломана правая глазница, но без смещения. На подбородке образовался огромный кровоподтек. Неудивительно, что она была так задета его легкомысленным замечанием о женщинах и прямых ударах в челюсть.
Три левых ребра и четыре правых ребра были сломаны. Одно пробило легкое. Левая ключица треснула. Ее били долго, скорее всего кулаками. Оба ее запястья и лодыжки были связаны в нескольких местах, ссадины кровоточили, но когда ее нашли, она оказалась свободна.
Рэнди вернулся к заметкам О'Хары, сделанным во время допросов. Хелена клялась, что не помнит, как ее били или насиловали. Удары по голове и в челюсть, очевидно, отключили ее на некоторое время. Она уверенно говорила, что на том человеке было что-то вроде маски.
Судебно-медицинский отчет был немногословным. Никаких волокон от маски, никаких веревок или ковра не найдено. Возможно, преступник связал жертву чем-то вроде электрического провода. Никаких посторонних волос. Никаких следов ДНК. Это означало, что он надел перчатки и пользовался презервативом. Возможно, положил на пол транспортного средства новое покрытие.
Рэнди не хотелось, чтобы преступники особенно внимательно смотрели полицейский телевизионный сериал Си-эс-ай. У тех ребят просто фантастическое лабораторное оборудование, которое дает быстрые и точные результаты. Может, оно с Марса? Но в Теннесси все улики надо было отправлять в криминалистическую лабораторию в Нэшвилле, которая была настолько устаревшей, что ожидать результатов нужно было в течение нескольких месяцев.
Ребята из криминалистической лаборатории в Мемфисе подозревали, что насильник начисто обрил все тело, надел что-то вроде резинового комбинезона, возможно, плащ-дождевик или сырой костюм, чтобы не оставить снаружи ни единого волоска. Он чертовски аккуратен, чтобы это было его первое изнасилование. Знал ли О'Хара о других изнасилованиях, которые были совершены по той же схеме? Имели ли они в данном случае дело с серией?
Если детектив О'Хара не продвинулся в расследовании, изнасилование Хелены Норкросс остается чистым глухарем. Лейтенант Гэвиган ненавидел насильников так же сильно, как убийц, и Рэнди мог заниматься этими случаем вполне официально.
Пока старый принтер выдавливал из себя отчет, Рэнди нацедил в свою гигантскую кружку свежего кофе. Потом он вставил отчет в пластиковую папку и запихнул в верхний ящик стола, чтобы на утреннем совещании отдать его лейтенанту Гэвигану.
Если насильник Прядки по-прежнему находится на свободе, Рэнди желал бы принести ей его голову на острие копья. Это было бы, наверное, почти так же романтично, как подарить букет алых роз.
Глава 5
Рэнди откинулся назад и водрузил ноги на стол. Снаружи все явственнее доносился уличный шум. Через час взойдет февральское солнце, но помещение отдела по-прежнему в его распоряжении. Коль скоро бюджет урезали, детективы центрального убойного отдела работали только в дневное время.
Допрашивать насильников, делая вид, будто он их понимает и сочувствует, ему было не впервой. Рэнди глубоко вник в разработки криминальных психологов. Преступники думали, что все ограничивается сексом, великим божеством, оргазмом. На самом деле ими двигало стремление доминировать, осуществить насилие самым грубым способом. Насильник хотел унизить жертву и уничтожить ее человеческое достоинство. Он искал всеобъемлющего обладания. Даже если жертва выживала физически, она могла никогда не вернуть себе уверенности, что полностью распоряжается своей жизнью.
Тот факт, что Прядка присоединилась к его группе, означал, что она до сих пор пыталась обрести то самоощущение, что было до нападения. Он должен был предоставить ей всю возможную помощь.
Рэнди сомневался, что у других членов группы имелся сходный опыт, но кто знает? Он взглянул на часы. Джек и Лиз явятся не скоро. У него есть время проверить других членов его группы.
Сара Бет Армстронг, первая, кого он стал проверять, казалась приятной пожилой дамой, но попасть в базу данных мог кто угодно.
Когда загорелся экран, он стукнул об стол чашкой так, что кофе выплеснулся на стол. Он взял из стола Лиз бумажное полотенце и промокнул лужицу до того, как она залила бы клавиатуру. Столу от этого хуже не стало.
За Сарой Бет числилось только пара штрафов за превышение скорости, но, когда он стал смотреть дальше, он нашел рапорт об убийстве. За восемь лет до этого ее взрослая дочь была изнасилована и убита тремя девятнадцатилетними бандитами. Сара Бет, ее муж Оливер и двое детей около восемнадцати лет числились ее ближайшими родственниками. О муже дочери ничего не говорилось. Все три преступника сейчас отбывали пожизненное наказание без права на досрочное освобождение.
Сара Бет казалась… чем? По совокупности? В его профессиональной практике смерть ребенка, особенно насильственная, была тем, что труднее всего пережить. Трагедия случилась восемь лет назад, но это не та боль и утрата, которые когда-либо уходят.
Следующей, кого он проверил, стала Фрэнсин Бэгби. Досье чистенькое до скрипа. Ничего, кроме звонков в службу 911 о нерадивых родителях и пьянках, о которых она уже упоминала. Он пожалел всех, кто встал бы на ее пути с чем-то менее внушительным, нежели противотанковое орудие.
Об Аманде Донован, адвокате, тоже ничего. Он узнал название ее фирмы, самой крупной и прижимистой в отношении дел о разводах, в западном Теннесси. Материалов о ее участии в самых гнусных скандалах более чем хватало.
Ничего о Эллен Лэтимер, известной также как миссис Санта-Клаус.
Следующей по очереди была Лорен Торренс, новобрачная. Еще один сюрприз. В предыдущем году на нее за шумные ссоры трижды заявляли соседи. Никаких признаков телесных повреждений, следовательно, никаких арестов.
Малышка Банни была на самом деле Гэйлин О'Доннел Йейтс из города Иттабена, штат Миссисипи. Хотя в ней действительно было метр пятьдесят пять роста, она заняла второе место в конкурсе Мисс Миссисипи и вышла замуж за пластического хирурга. Этому хирургу, Уилтону Йейтсу, вчинили иск за небрежно выполненную операцию, повлекшую тяжелые последствия. Что ж, недовольный пациент мог перепугать жену своего хирурга до такой степени, что та записалась в группу самообороны.
Не исключено, что ее восхитительная грудь была силиконовой. А жаль…
В конце он вытянул на свет Марси Холперн. Когда поиск не сработал, он ввел несколько вариантов полного имени, но ничего не нашел, даже штрафов за превышение скорости.
Кофе был едва теплым, и ему пришлось добавить горячего из того, что было сделано раньше, и выпить залпом. Даже женщины, которые никак не засветились в полицейских отчетах, должны иметь какие-то секреты, которые они не хотели бы раскрывать.
У Рэнди тоже были секреты. Без них он бы не стал полицейским, а был бы женатиком с детишками, недвижимостью и лодкой-плоскодонкой. Он бы заваливался спать на кушетке после ужина на День благодарения со всеми представителями клана Рэйлзбеков вместо того, чтобы в одиночестве есть бутерброды с тунцом за рабочим столом.
Он всегда вызывался подежурить на выходных днях и праздниках, что служило предлогом, чтобы сбежать от собственной семьи. Он говорил с матерью по телефону раз в неделю или около того, но никогда не разговаривал с отцом. Возможно, не все семьи были такими труднопереносимыми сообществами, но его семейка с острова Три Мили уж точно таковой являлась.
По пути на утренние лекции Хелена высадила Майло и Виолу у ворот школы.
– Марси заберет вас после продленки. А вечером у меня занятия по самообороне. Когда вернусь домой, я уложу вас.
– Можно нам с тобой? – попросил Майло.
– Не сегодня, извини.
– Ну ма-а-ам, – заканючил он, – ты же обещала, что я буду поднимать гантели.
– А я не хочу туда возвращаться, – сказала Виола. – Никогда.
– Вот ты и поезжай домой с Марси, – огрызнулся Майло.
– Вы оба поедете с Марси.
Хелена поцеловала обоих на прощание и проследила, как Майло поднялся вверх по лестнице, пока Виола пыталась догнать его вприпрыжку. Хелена давно отказалась от попыток заставить его хоть как-то замедлить ход и подождать сестру. Он все равно бросался вперед, чтобы присоединиться к своим друзьям. Хелена понаблюдала за ними до тех пор, пока они оба не скрылись за дверьми школы.
Она втиснулась в поток, поглощавший автомобили. Движение было медленным, но у нее в запасе было немного времени.
Хелена включила радио, пять минут послушала сообщения о серии несчастных случаев и катастроф, потом выключила приемник. Похоже, хороших новостей у них не бывает по определению.
Как обеспечить детям безопасность, при этом не слишком ограничивая их свободу расти и развиваться? Как ей научить их не попадать в лапы чудовищ и вместе с тем не разрушить их доверия к честным людям? Как защитить их от ее собственных страхов? Ее приступы страха стали реже, короче и не такими острыми, но они все же пока случаются.
Хелена заставила себя свернуть на Овертон-Парк. В этот ранний час она могла проехать извилистой дорогой вдоль залива и по Олд-Форест без того, чтобы встретить другую машину. Ладони у нее стали влажными и прилипали к рулю, а на шее начала болезненно биться жилка.
«Ты сможешь это сделать», – прошептала она.
За те две недели, что Хелена начала ездить на работу через этот парк, она так и не осмелилась свернуть с дороги в Олд-Форест. Она обещала себе, что сегодня будет именно такой день. Она остановится на том самом месте дороги, где ее нашли, возможно, даже выйдет из машины и осмотрит это место. Чтобы избавиться от мистического ужаса. Ведь это только заросли кустов.
Февраль холоден, как и положено, вдобавок промозгл, но она включила кондиционер, чтобы посушить влагу, выступившую между лопатками. Через мгновение она его выключила. Зубы у нее стучали.
Хелена свернула на узкую лесную дорожку, над которой сплетались кронами дубы и клены. Казалось, их голые ветви опускаются на машину как таинственные коричневые сталактиты. Даже зимой аллея была тенистой.
Она двигалась по дороге очень медленно, заглядывая под каждый куст. Они выглядели совершенно не так, какими она их помнила. Это случилось здесь? Чуть дальше? Или она уже миновала злополучное место? На этом повороте? Сможет ли она узнать место, где ее выкинули?
Выехав на свободное пространство, она притормозила свой БМВ, который едва успел остановиться перед светофором у выезда на шоссе, а потом пролетела явно с превышением скорости – прямо до своего парковочного места на стоянке у колледжа. Без сомнения, поездки напрямую короче, но чересчур бьют по ее психике. Она ударила по рулю так сильно, что, должно быть, на руке появится синяк. Хелена выключила зажигание и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы выровнять сердцебиение. Ее лицо в зеркале дальнего вида было серым, будто некий вампир выпил всю ее кровь без остатка.
Ублюдок выпил ее жизнь. И она должна получить ее обратно. Майло считает своим долгом заботиться о ее безопасности. Он видел, как она корчилась на полу их туалета. Ви старалась держаться подальше, заметив признаки приближающегося жуткого припадка. Дети должны поверить, что их мать не потеряет самообладания, что она неуязвима. Вот… Но!
Рано или поздно этот ублюдок придет, чтобы убить ее. Она чувствовала это всем нутром. Вот почему она должна убить его первой.
Хелена подняла голову и нащупала свой пульс. Страху здесь больше нет места. Почувствовав, что наконец успокоилась, она вышла из машины, взяла портфель и стала подниматься по лестнице, ведущей к корпусу, где занимались художники.
Перед тем как отвезти детей в школу, она опрокинула в себя только жестянку томатного сока, и теперь желудок шумно протестовал – так, что ей пришлось сделать крюк и зайти в студенческую столовую за булочкой и чаем, благо до занятий было в запасе минут двадцать. Поскольку младшекурсники и старшекурсники избегали появляться здесь утром, она была в кафетерии одна, за исключением разве парочки первокурсников с мутными, невыспавшимися глазами.
Хелена открыла записную книжку, в которую заносила все, что касалось изнасилования. Наверху страницы она написала те же самые два пункта, что писала на каждой странице последние полгода.
«Найди его».
Полиции, при всех ее возможностях, за эти два года сделать это так и не удалось. Каков же ее шанс?
Она подчеркнула вторую строчку так резко, что надорвала бумагу.
«Заставь его найти тебя».
Тем временем, однако, ей необходимо попытаться научить первокурсников тому, как составить реферат из пяти параграфов – задачу, выполнение которой им предстояло совершенствовать на старших курсах. Многие воспринимали задание так, будто она преподавала им древнегреческий язык.
Хелена задержалась в преподавательской факультета, чтобы перед лекцией выпить еще одну чашку чаю. В этот час она обычно была там одна. Но в этот день, однако, Альберт Баркли, преподаватель американской литературы, сидел на одном из потертых синих кресел у окна, читая книжное приложение к «Нью-Йорк таймс». Он поморгал на нее глазами поверх очков, сложил газету и поднял бровь.
– Что-то сегодня утром в нашей Елене Троянской изменилось. Должно быть, на воду спустили еще сотню кораблей.
– Даже простенький каяк не спустили, Эл, – сказала она и отхлебнула из чашки.
Он не переносил, когда его называли Эл. Вероятно, поэтому весь факультет так его и звал.
– В тебе действительно что-то изменилось. Кажется, ну, не знаю, ты перепоясала чресла. Намерена ринуться в бой?
– Представь меня в виде пророка Даниила, который в женском обличье направляется в пасть льву, – сказала она, опоражнивая пакетик искусственного подсластителя в чашку с «эрл-греем».
Поднимаясь к себе в аудиторию, Хелена подумала – если Альберт Безразличный-ко-всему, смог разглядеть в ней какие-то изменения, она, должно быть, действительно начала излучать некие вибрации? Курсы самообороны стали первым шагом к выполнению ее плана защитить себя и убить того человека, о котором она думала как об «ублюдке». Вторым шагом могла бы стать ее внешность. Третьим – сделать себя его мишенью.
– Я научусь использовать мою слабость против его силы, – прошептала она и поймала на себе удивленный взгляд первокурсника, спускавшегося с лестницы ей навстречу.
Это замечание станет достоянием широкой общественности еще до обеда.
– Это стопроцентный висяк, – сказал Рэнди. – Наше дело.
Он убедил лейтенанта Гэвигана и остальных прочесть заметки детектива О'Хары по делу Прядки еще до утреннего совещания.
– Никаких улик после предварительного расследования, нет подозреваемого, – сказал Гэвиган. – Тупик. Тупиковому делу место в тупике, да.
Джек Сэмьюэльс и Лиз Слотер сидели у стола Гэвигана. Рэнди прислонился к углу шкафа.
– Такие типы обычно никогда не останавливаются сами, лейтенант, – заметил Рэнди, разводя руками. – Я сомневаюсь, что это изнасилование – единичный случай. Где он сейчас? Уехал, мертв, находится в больнице, в тюрьме? Или он насилует других и изнасилует еще многих.
– Может быть, – подтвердил Джек.
Лиз уже сидела в позе, свойственной беременным женщинам, с руками сложенными на животе.
– Рано или поздно он попадется. Больше схожих дел – значит, большая вероятность того, что он промахнется, и мы сможем поймать его.
– У меня такое чувство, что мне стукнули мешком песка по голове, – сказал Гэвиган. – Это надо довести до конца. Рэнди, поговори с О'Харой. После такого перерыва новые случаи заставят его опять приняться за обидчика твоей подружки и надрать ему задницу.
– Она не моя подружка. Я же тебе говорил, она просто ходит в мою группу. Возможно, есть что-то, чего она не сказала во время первоначального расследования, потому что не хотела говорить или просто не помнила. Сейчас как раз было бы очень удобно вытащить это из ее памяти. Согласны?
Все трое дружно кивнули.
– Прядка мне нравится. Я хочу поймать этого парня ради ее безопасности.
– Прядка? – спросил Гэвиган.
Рэнди объяснил.
– Ранняя седина? – спросила Лиз. – А почему она ее не закрасит?
– Это какая-то полоска у нее в волосах. Ей бы следовало получше за собой следить, тогда б она не выглядела неряхой. А полоска не седая, а белая.
– Ставлю пять баксов, что до нападения она не выглядела распустехой, – сказал Джек и покачал головой. – Это камуфляж, она как бы прячется. Наверняка она винит во всем себя. Почему нет? Возможно, кто-то еще винит ее в чем-то.
– Итак, снова открываем дело как незавершенное. Что вы собираетесь предпринять из того, что не сделал первый детектив? – спросил Гэвиган.
– То же, что и всегда, – пожал плечами Рэнди. – Еще раз просмотрим все с самого начала.
Это означало, что придется сказать Прядке, что он знает о том, что на нее напали. Вряд ли она скажет ему спасибо за то, что он рылся в ее деле. Вероятнее всего, она не скажет спасибо за то, что он вновь открыл ее дело.
И ее едва закрывшиеся раны тоже.
– Не ближний край, – усмехнулся Гэвиган.
– Все наши дела не ближний край, – ответил Рэнди. – Ты глянь, сколько мы их позакрывали.
Лиз и Сэмьюэльс кивнули.
– Хорошо, поговори с детективом О'Харой. Может быть, у него уже есть информация о сходных нападениях. И постарайся не наступать на его любимые мозоли.
– Спасибо, лейтенант, – сказал Рэнди.
– Ладно, а как продвигается дело об убийстве Мерчисона? – обратился Гэвиган к Лиз.
Через час совещание закончилось.
По пути в дамскую комнату Лиз поймала Рэнди.
– Если тебе нужна женщина, чтобы поговорить с Прядкой, я с радостью допрошу ее, – сказала она и погладила себя по животу. – Ты вроде говорил, что у нее двое детей? Я могу спросить ее совета по поводу материнства.
– Если ты познакомишься с ее детками, материнство тебя испугает.
– Слишком поздно. Серьезно, ведь она скажет мне то, что постеснялась сказать тебе. – Лиз положила свою руку на его. – Мы должны достать этого парня, прежде чем он изнасилует еще кого-нибудь. Если я могу сделать еще что-то, дай мне знать.
– Заметано, – сказал Сэмьюэльс через всю комнату. – Ненавижу таких типов.
Допрашивать насильников, делая вид, будто он их понимает и сочувствует, ему было не впервой. Рэнди глубоко вник в разработки криминальных психологов. Преступники думали, что все ограничивается сексом, великим божеством, оргазмом. На самом деле ими двигало стремление доминировать, осуществить насилие самым грубым способом. Насильник хотел унизить жертву и уничтожить ее человеческое достоинство. Он искал всеобъемлющего обладания. Даже если жертва выживала физически, она могла никогда не вернуть себе уверенности, что полностью распоряжается своей жизнью.
Тот факт, что Прядка присоединилась к его группе, означал, что она до сих пор пыталась обрести то самоощущение, что было до нападения. Он должен был предоставить ей всю возможную помощь.
Рэнди сомневался, что у других членов группы имелся сходный опыт, но кто знает? Он взглянул на часы. Джек и Лиз явятся не скоро. У него есть время проверить других членов его группы.
Сара Бет Армстронг, первая, кого он стал проверять, казалась приятной пожилой дамой, но попасть в базу данных мог кто угодно.
Когда загорелся экран, он стукнул об стол чашкой так, что кофе выплеснулся на стол. Он взял из стола Лиз бумажное полотенце и промокнул лужицу до того, как она залила бы клавиатуру. Столу от этого хуже не стало.
За Сарой Бет числилось только пара штрафов за превышение скорости, но, когда он стал смотреть дальше, он нашел рапорт об убийстве. За восемь лет до этого ее взрослая дочь была изнасилована и убита тремя девятнадцатилетними бандитами. Сара Бет, ее муж Оливер и двое детей около восемнадцати лет числились ее ближайшими родственниками. О муже дочери ничего не говорилось. Все три преступника сейчас отбывали пожизненное наказание без права на досрочное освобождение.
Сара Бет казалась… чем? По совокупности? В его профессиональной практике смерть ребенка, особенно насильственная, была тем, что труднее всего пережить. Трагедия случилась восемь лет назад, но это не та боль и утрата, которые когда-либо уходят.
Следующей, кого он проверил, стала Фрэнсин Бэгби. Досье чистенькое до скрипа. Ничего, кроме звонков в службу 911 о нерадивых родителях и пьянках, о которых она уже упоминала. Он пожалел всех, кто встал бы на ее пути с чем-то менее внушительным, нежели противотанковое орудие.
Об Аманде Донован, адвокате, тоже ничего. Он узнал название ее фирмы, самой крупной и прижимистой в отношении дел о разводах, в западном Теннесси. Материалов о ее участии в самых гнусных скандалах более чем хватало.
Ничего о Эллен Лэтимер, известной также как миссис Санта-Клаус.
Следующей по очереди была Лорен Торренс, новобрачная. Еще один сюрприз. В предыдущем году на нее за шумные ссоры трижды заявляли соседи. Никаких признаков телесных повреждений, следовательно, никаких арестов.
Малышка Банни была на самом деле Гэйлин О'Доннел Йейтс из города Иттабена, штат Миссисипи. Хотя в ней действительно было метр пятьдесят пять роста, она заняла второе место в конкурсе Мисс Миссисипи и вышла замуж за пластического хирурга. Этому хирургу, Уилтону Йейтсу, вчинили иск за небрежно выполненную операцию, повлекшую тяжелые последствия. Что ж, недовольный пациент мог перепугать жену своего хирурга до такой степени, что та записалась в группу самообороны.
Не исключено, что ее восхитительная грудь была силиконовой. А жаль…
В конце он вытянул на свет Марси Холперн. Когда поиск не сработал, он ввел несколько вариантов полного имени, но ничего не нашел, даже штрафов за превышение скорости.
Кофе был едва теплым, и ему пришлось добавить горячего из того, что было сделано раньше, и выпить залпом. Даже женщины, которые никак не засветились в полицейских отчетах, должны иметь какие-то секреты, которые они не хотели бы раскрывать.
У Рэнди тоже были секреты. Без них он бы не стал полицейским, а был бы женатиком с детишками, недвижимостью и лодкой-плоскодонкой. Он бы заваливался спать на кушетке после ужина на День благодарения со всеми представителями клана Рэйлзбеков вместо того, чтобы в одиночестве есть бутерброды с тунцом за рабочим столом.
Он всегда вызывался подежурить на выходных днях и праздниках, что служило предлогом, чтобы сбежать от собственной семьи. Он говорил с матерью по телефону раз в неделю или около того, но никогда не разговаривал с отцом. Возможно, не все семьи были такими труднопереносимыми сообществами, но его семейка с острова Три Мили уж точно таковой являлась.
По пути на утренние лекции Хелена высадила Майло и Виолу у ворот школы.
– Марси заберет вас после продленки. А вечером у меня занятия по самообороне. Когда вернусь домой, я уложу вас.
– Можно нам с тобой? – попросил Майло.
– Не сегодня, извини.
– Ну ма-а-ам, – заканючил он, – ты же обещала, что я буду поднимать гантели.
– А я не хочу туда возвращаться, – сказала Виола. – Никогда.
– Вот ты и поезжай домой с Марси, – огрызнулся Майло.
– Вы оба поедете с Марси.
Хелена поцеловала обоих на прощание и проследила, как Майло поднялся вверх по лестнице, пока Виола пыталась догнать его вприпрыжку. Хелена давно отказалась от попыток заставить его хоть как-то замедлить ход и подождать сестру. Он все равно бросался вперед, чтобы присоединиться к своим друзьям. Хелена понаблюдала за ними до тех пор, пока они оба не скрылись за дверьми школы.
Она втиснулась в поток, поглощавший автомобили. Движение было медленным, но у нее в запасе было немного времени.
Хелена включила радио, пять минут послушала сообщения о серии несчастных случаев и катастроф, потом выключила приемник. Похоже, хороших новостей у них не бывает по определению.
Как обеспечить детям безопасность, при этом не слишком ограничивая их свободу расти и развиваться? Как ей научить их не попадать в лапы чудовищ и вместе с тем не разрушить их доверия к честным людям? Как защитить их от ее собственных страхов? Ее приступы страха стали реже, короче и не такими острыми, но они все же пока случаются.
Хелена заставила себя свернуть на Овертон-Парк. В этот ранний час она могла проехать извилистой дорогой вдоль залива и по Олд-Форест без того, чтобы встретить другую машину. Ладони у нее стали влажными и прилипали к рулю, а на шее начала болезненно биться жилка.
«Ты сможешь это сделать», – прошептала она.
За те две недели, что Хелена начала ездить на работу через этот парк, она так и не осмелилась свернуть с дороги в Олд-Форест. Она обещала себе, что сегодня будет именно такой день. Она остановится на том самом месте дороги, где ее нашли, возможно, даже выйдет из машины и осмотрит это место. Чтобы избавиться от мистического ужаса. Ведь это только заросли кустов.
Февраль холоден, как и положено, вдобавок промозгл, но она включила кондиционер, чтобы посушить влагу, выступившую между лопатками. Через мгновение она его выключила. Зубы у нее стучали.
Хелена свернула на узкую лесную дорожку, над которой сплетались кронами дубы и клены. Казалось, их голые ветви опускаются на машину как таинственные коричневые сталактиты. Даже зимой аллея была тенистой.
Она двигалась по дороге очень медленно, заглядывая под каждый куст. Они выглядели совершенно не так, какими она их помнила. Это случилось здесь? Чуть дальше? Или она уже миновала злополучное место? На этом повороте? Сможет ли она узнать место, где ее выкинули?
Выехав на свободное пространство, она притормозила свой БМВ, который едва успел остановиться перед светофором у выезда на шоссе, а потом пролетела явно с превышением скорости – прямо до своего парковочного места на стоянке у колледжа. Без сомнения, поездки напрямую короче, но чересчур бьют по ее психике. Она ударила по рулю так сильно, что, должно быть, на руке появится синяк. Хелена выключила зажигание и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы выровнять сердцебиение. Ее лицо в зеркале дальнего вида было серым, будто некий вампир выпил всю ее кровь без остатка.
Ублюдок выпил ее жизнь. И она должна получить ее обратно. Майло считает своим долгом заботиться о ее безопасности. Он видел, как она корчилась на полу их туалета. Ви старалась держаться подальше, заметив признаки приближающегося жуткого припадка. Дети должны поверить, что их мать не потеряет самообладания, что она неуязвима. Вот… Но!
Рано или поздно этот ублюдок придет, чтобы убить ее. Она чувствовала это всем нутром. Вот почему она должна убить его первой.
Хелена подняла голову и нащупала свой пульс. Страху здесь больше нет места. Почувствовав, что наконец успокоилась, она вышла из машины, взяла портфель и стала подниматься по лестнице, ведущей к корпусу, где занимались художники.
Перед тем как отвезти детей в школу, она опрокинула в себя только жестянку томатного сока, и теперь желудок шумно протестовал – так, что ей пришлось сделать крюк и зайти в студенческую столовую за булочкой и чаем, благо до занятий было в запасе минут двадцать. Поскольку младшекурсники и старшекурсники избегали появляться здесь утром, она была в кафетерии одна, за исключением разве парочки первокурсников с мутными, невыспавшимися глазами.
Хелена открыла записную книжку, в которую заносила все, что касалось изнасилования. Наверху страницы она написала те же самые два пункта, что писала на каждой странице последние полгода.
«Найди его».
Полиции, при всех ее возможностях, за эти два года сделать это так и не удалось. Каков же ее шанс?
Она подчеркнула вторую строчку так резко, что надорвала бумагу.
«Заставь его найти тебя».
Тем временем, однако, ей необходимо попытаться научить первокурсников тому, как составить реферат из пяти параграфов – задачу, выполнение которой им предстояло совершенствовать на старших курсах. Многие воспринимали задание так, будто она преподавала им древнегреческий язык.
Хелена задержалась в преподавательской факультета, чтобы перед лекцией выпить еще одну чашку чаю. В этот час она обычно была там одна. Но в этот день, однако, Альберт Баркли, преподаватель американской литературы, сидел на одном из потертых синих кресел у окна, читая книжное приложение к «Нью-Йорк таймс». Он поморгал на нее глазами поверх очков, сложил газету и поднял бровь.
– Что-то сегодня утром в нашей Елене Троянской изменилось. Должно быть, на воду спустили еще сотню кораблей.
– Даже простенький каяк не спустили, Эл, – сказала она и отхлебнула из чашки.
Он не переносил, когда его называли Эл. Вероятно, поэтому весь факультет так его и звал.
– В тебе действительно что-то изменилось. Кажется, ну, не знаю, ты перепоясала чресла. Намерена ринуться в бой?
– Представь меня в виде пророка Даниила, который в женском обличье направляется в пасть льву, – сказала она, опоражнивая пакетик искусственного подсластителя в чашку с «эрл-греем».
Поднимаясь к себе в аудиторию, Хелена подумала – если Альберт Безразличный-ко-всему, смог разглядеть в ней какие-то изменения, она, должно быть, действительно начала излучать некие вибрации? Курсы самообороны стали первым шагом к выполнению ее плана защитить себя и убить того человека, о котором она думала как об «ублюдке». Вторым шагом могла бы стать ее внешность. Третьим – сделать себя его мишенью.
– Я научусь использовать мою слабость против его силы, – прошептала она и поймала на себе удивленный взгляд первокурсника, спускавшегося с лестницы ей навстречу.
Это замечание станет достоянием широкой общественности еще до обеда.
– Это стопроцентный висяк, – сказал Рэнди. – Наше дело.
Он убедил лейтенанта Гэвигана и остальных прочесть заметки детектива О'Хары по делу Прядки еще до утреннего совещания.
– Никаких улик после предварительного расследования, нет подозреваемого, – сказал Гэвиган. – Тупик. Тупиковому делу место в тупике, да.
Джек Сэмьюэльс и Лиз Слотер сидели у стола Гэвигана. Рэнди прислонился к углу шкафа.
– Такие типы обычно никогда не останавливаются сами, лейтенант, – заметил Рэнди, разводя руками. – Я сомневаюсь, что это изнасилование – единичный случай. Где он сейчас? Уехал, мертв, находится в больнице, в тюрьме? Или он насилует других и изнасилует еще многих.
– Может быть, – подтвердил Джек.
Лиз уже сидела в позе, свойственной беременным женщинам, с руками сложенными на животе.
– Рано или поздно он попадется. Больше схожих дел – значит, большая вероятность того, что он промахнется, и мы сможем поймать его.
– У меня такое чувство, что мне стукнули мешком песка по голове, – сказал Гэвиган. – Это надо довести до конца. Рэнди, поговори с О'Харой. После такого перерыва новые случаи заставят его опять приняться за обидчика твоей подружки и надрать ему задницу.
– Она не моя подружка. Я же тебе говорил, она просто ходит в мою группу. Возможно, есть что-то, чего она не сказала во время первоначального расследования, потому что не хотела говорить или просто не помнила. Сейчас как раз было бы очень удобно вытащить это из ее памяти. Согласны?
Все трое дружно кивнули.
– Прядка мне нравится. Я хочу поймать этого парня ради ее безопасности.
– Прядка? – спросил Гэвиган.
Рэнди объяснил.
– Ранняя седина? – спросила Лиз. – А почему она ее не закрасит?
– Это какая-то полоска у нее в волосах. Ей бы следовало получше за собой следить, тогда б она не выглядела неряхой. А полоска не седая, а белая.
– Ставлю пять баксов, что до нападения она не выглядела распустехой, – сказал Джек и покачал головой. – Это камуфляж, она как бы прячется. Наверняка она винит во всем себя. Почему нет? Возможно, кто-то еще винит ее в чем-то.
– Итак, снова открываем дело как незавершенное. Что вы собираетесь предпринять из того, что не сделал первый детектив? – спросил Гэвиган.
– То же, что и всегда, – пожал плечами Рэнди. – Еще раз просмотрим все с самого начала.
Это означало, что придется сказать Прядке, что он знает о том, что на нее напали. Вряд ли она скажет ему спасибо за то, что он рылся в ее деле. Вероятнее всего, она не скажет спасибо за то, что он вновь открыл ее дело.
И ее едва закрывшиеся раны тоже.
– Не ближний край, – усмехнулся Гэвиган.
– Все наши дела не ближний край, – ответил Рэнди. – Ты глянь, сколько мы их позакрывали.
Лиз и Сэмьюэльс кивнули.
– Хорошо, поговори с детективом О'Харой. Может быть, у него уже есть информация о сходных нападениях. И постарайся не наступать на его любимые мозоли.
– Спасибо, лейтенант, – сказал Рэнди.
– Ладно, а как продвигается дело об убийстве Мерчисона? – обратился Гэвиган к Лиз.
Через час совещание закончилось.
По пути в дамскую комнату Лиз поймала Рэнди.
– Если тебе нужна женщина, чтобы поговорить с Прядкой, я с радостью допрошу ее, – сказала она и погладила себя по животу. – Ты вроде говорил, что у нее двое детей? Я могу спросить ее совета по поводу материнства.
– Если ты познакомишься с ее детками, материнство тебя испугает.
– Слишком поздно. Серьезно, ведь она скажет мне то, что постеснялась сказать тебе. – Лиз положила свою руку на его. – Мы должны достать этого парня, прежде чем он изнасилует еще кого-нибудь. Если я могу сделать еще что-то, дай мне знать.
– Заметано, – сказал Сэмьюэльс через всю комнату. – Ненавижу таких типов.
Глава 6
На встречу с Диком О'Харой в Восточном полицейском участке Рэнди принес дюжину пончиков.
О'Хара был крупным мужчиной сорока с лишим лет, плотным, но не толстым, с глазами как у бассета. Взгляд выдавал, что человек много повидал в этой жизни. Его светло-русые волосы были коротко острижены, а широкие спортивные брюки цвета хаки в десять утра уже были изрядно помяты.
– Я приму содействие хоть от самого дьявола, если это поможет убрать этого парня с улицы, – сказал он. – Надеюсь, в один прекрасный день ваша команда упечет его на пожизненное без права досрочного освобождения.
– Мы найдем его, не проблема. Вы получите от нас все нити.
О'Хара предостерегающе поднял руку:
– Ваша команда разбирает дела, на которые у нас нет времени. А дальше… Сам черт не разберется с этой юрисдикцией.
Они присели к поцарапанному столу О'Хары. Детективы вокруг них склонились над столами, дружески болтая, в то время как еще одна компания топталась у кофеварки. В этот ранний час помещение выглядело вполне мирно. О'Хара подтолкнул Рэнди стопку папок и пару скоросшивателей.
– Вот здесь ящик с уликами, но это может подтолкнуть вас к поспешным выводам.
Рэнди поставил чашку.
– Чертова пропасть бумаг на одно дело об изнасиловании. Что в нем такого, что его нельзя было взять в электронный файл?
– Это все наша занятость. – О'Хара прищурил глаза. – Вы говорите, что сами не знаете ничего точно. Так вот, этот парень мог изнасиловать еще пятерых и убить троих.
Рэнди поперхнулся своим пончиком.
– Я начал работать над делом профессора Норкросс официально только пару часов назад. Он что – еще и убийца?
– После того как он изнасиловал три жертвы вторично, он убил их.
«Он возвращается? Господи, Прядка! Знает ли она, что по-прежнему находится в опасности?»
Рэнди провел ладонью по лицу.
– Дружище, я чувствую себя идиотом.
– Не вижу к этому причины. Вы собираетесь его поймать, и вы начали с нужного места – с меня. Если говорить официально, у нас до сих пор не имеется достаточного количества предварительных улик для того, чтобы связать все эти случаи.
– Но ведь вы убеждены, что они связаны.
– До жути убежден, что связаны напрямую. Так, как если бы он оставил личную подпись. У вас есть время?
– Сколько угодно.
О'Хара уселся в кресле поудобнее и с аппетитом принялся за очередной пончик. Кресло заскрипело под тяжестью его тела.
– Ставлю мою пенсию, что он совершил сексуальное насилие над гораздо большим числом жертв, чем мы знаем. Таких случаев еще больше, чем двадцать лет назад, но женщины по-прежнему принимают душ и скрывают случившееся.
– И считают, что виноваты сами.
– Да, и от допросов под присягой им становится еще хуже.
О'Хара одним глотком выпил кофе и принялся за следующий пончик. Проглотив его, сказал:
– Вы, так же как и я, знаете, что насильники не останавливаются на одной жертве. Если соединить все сведения воедино и запросить компьютер, он выкинет нам сходные случаи.
– Если знать правильные параметры для ввода.
– Пойдем самым прямым путем. Первая жертва, о которой мы знаем, – это адвокат. Через полгода – риелтор, потом еще через четыре месяца эта преподавательница.
– Профессор Норкросс была изнасилована два года назад. Вы имеете в виду, что он орудует здесь свыше трех лет?
О'Хара был крупным мужчиной сорока с лишим лет, плотным, но не толстым, с глазами как у бассета. Взгляд выдавал, что человек много повидал в этой жизни. Его светло-русые волосы были коротко острижены, а широкие спортивные брюки цвета хаки в десять утра уже были изрядно помяты.
– Я приму содействие хоть от самого дьявола, если это поможет убрать этого парня с улицы, – сказал он. – Надеюсь, в один прекрасный день ваша команда упечет его на пожизненное без права досрочного освобождения.
– Мы найдем его, не проблема. Вы получите от нас все нити.
О'Хара предостерегающе поднял руку:
– Ваша команда разбирает дела, на которые у нас нет времени. А дальше… Сам черт не разберется с этой юрисдикцией.
Они присели к поцарапанному столу О'Хары. Детективы вокруг них склонились над столами, дружески болтая, в то время как еще одна компания топталась у кофеварки. В этот ранний час помещение выглядело вполне мирно. О'Хара подтолкнул Рэнди стопку папок и пару скоросшивателей.
– Вот здесь ящик с уликами, но это может подтолкнуть вас к поспешным выводам.
Рэнди поставил чашку.
– Чертова пропасть бумаг на одно дело об изнасиловании. Что в нем такого, что его нельзя было взять в электронный файл?
– Это все наша занятость. – О'Хара прищурил глаза. – Вы говорите, что сами не знаете ничего точно. Так вот, этот парень мог изнасиловать еще пятерых и убить троих.
Рэнди поперхнулся своим пончиком.
– Я начал работать над делом профессора Норкросс официально только пару часов назад. Он что – еще и убийца?
– После того как он изнасиловал три жертвы вторично, он убил их.
«Он возвращается? Господи, Прядка! Знает ли она, что по-прежнему находится в опасности?»
Рэнди провел ладонью по лицу.
– Дружище, я чувствую себя идиотом.
– Не вижу к этому причины. Вы собираетесь его поймать, и вы начали с нужного места – с меня. Если говорить официально, у нас до сих пор не имеется достаточного количества предварительных улик для того, чтобы связать все эти случаи.
– Но ведь вы убеждены, что они связаны.
– До жути убежден, что связаны напрямую. Так, как если бы он оставил личную подпись. У вас есть время?
– Сколько угодно.
О'Хара уселся в кресле поудобнее и с аппетитом принялся за очередной пончик. Кресло заскрипело под тяжестью его тела.
– Ставлю мою пенсию, что он совершил сексуальное насилие над гораздо большим числом жертв, чем мы знаем. Таких случаев еще больше, чем двадцать лет назад, но женщины по-прежнему принимают душ и скрывают случившееся.
– И считают, что виноваты сами.
– Да, и от допросов под присягой им становится еще хуже.
О'Хара одним глотком выпил кофе и принялся за следующий пончик. Проглотив его, сказал:
– Вы, так же как и я, знаете, что насильники не останавливаются на одной жертве. Если соединить все сведения воедино и запросить компьютер, он выкинет нам сходные случаи.
– Если знать правильные параметры для ввода.
– Пойдем самым прямым путем. Первая жертва, о которой мы знаем, – это адвокат. Через полгода – риелтор, потом еще через четыре месяца эта преподавательница.
– Профессор Норкросс была изнасилована два года назад. Вы имеете в виду, что он орудует здесь свыше трех лет?