Страница:
шагнул вперед, преклонил колено и поцеловал руку Питера.
- Верховный Король, - сказал он, - добро пожаловать.
А Верховный Король поднял его и поцеловал в обе щеки, как и должен
сделать Верховный Король. Он подвел его к старшей из королев - но даже она
не была старой, у нее не было седых волос и морщин на щеках - и сказал:
- Сэр, это леди Полли, она была в Нарнии в первый день, когда Аслан
повелел деревьям расти, а зверям разговаривать. - Затем он подвел его к
человеку, чья золотая борода спадала на грудь, а лицо было полно мудрости.
- А это, - продолжал он, - лорд Дигори, который был с ней в первый
день. Мой брат - король Эдмунд, и моя сестра - королева Люси.
- Сэр, - сказал Тириан, когда поздоровался со всеми, если я правильно
помню хроники, здесь должна быть еще одна королева. Разве у вашего
величества не две сестры? Где королева Сьюзен?
- Моя сестра Сьюзен, - ответил Питер коротко и сурово, - больше не друг
Нарнии.
- Да, - кивнул Юстэс, - когда вы пытаетесь поговорить с ней о Нарнии,
она отвечает; "Что за чудесная у вас память. Удивительно, что вы еще думаете
об этих смешных играх, в которые играли детьми".
- О, Сьюзен! - вздохнула Джил. - Она теперь не интересуется ничем,
кроме нейлоновых чулок, губной помады и приглашений в гости. Она всегда
выглядит так, будто ей хочется поскорее стать взрослой.
- Взрослой, - хмыкнула леди Полли, - я бы хотела, чтобы она
действительно стала взрослой. Пока она была школьницей, она ждала своего
теперешнего возраста, и проведет всю жизнь, пытаясь в нем остаться. Основная
ее идея - как можно быстрее мчаться к самому глупому возрасту в жизни, а
потом оставаться в нем как можно дольше.
- Не будем сейчас говорить об этом, - сказал Питер. Смотрите, какие
здесь прекрасные фрукты. Пойдемте, попробуем их.
Тут Тириан в первый раз огляделся вокруг и понял, каким странным было
это приключение.
Тириан подумал - или, вернее, мог бы подумать, будь у него на это время
- что они находятся внутри маленького соломенного хлева около двадцати футов
длиной и шести шириной. В действительности же они стояли на траве, над ними
простиралось глубокое синее небо, а воздух приятно обвевал их лица, как
будто было раннее утро. Неподалеку росли купы деревьев с густой листвой,
из-под каждого листа выглядывал золотой, бледно-желтый, пурпурный или ярко
красный плод, какого не найдешь в нашем мире. Плоды навели Тириана на мысль
об осени, но в воздухе было что-то говорившее о том, что вокруг лето и никак
не позже июня. Все направились к деревьям.
Каждый сорвал тот плод, который ему понравился, и секунду все
помедлили. Эти фрукты были так прекрасны, что каждый подумал: "Это не для
меня... уверен, что мы не должны срывать их".
- Все в порядке, - сказал Питер, - я знаю, что мы все чувствуем, но я
уверен, совершенно уверен - мы зря боимся. Мне кажется, мы попали в страну,
где все разрешено.
- Так давайте! - сказал Юстэс, и они начали есть.
На что эти плоды были похожи? Они не могли описать их вкуса. Я же скажу
только, что, по сравнению с ними самый свежий грейпфрут, который вы
когда-либо ели, казался вялым, самый сочный апельсин - сухим, груша, тающая
во рту - твердой как дерево, а самая сладкая земляника - кислой. В этих
плодах не было семян или косточек, а вокруг них не было ос. Если бы вы хоть
однажды попробовали эти плоды, то самые прекрасные яства в мире показались
бы потом невкусными, как лекарство. Как мне описать их вкус? Вы не поймете,
на что они похожи, пока сами не попадете туда и не попробуете.
Когда они съели уже довольно много, Юстэс сказал королю Питеру:
- Ты не расскажешь нам, как вы сюда попали? Ты собирался это сделать,
когда появился король Тириан.
- Я не многое могу рассказать, - ответил Питер, - мы с Эдмундом стояли
на платформе, и видели, как подходит ваш поезд. Помнится, я подумал, что он
слишком быстро едет на повороте, и еще я подумал, как смешно, что наши,
возможно, в том же поезде, а Люси об этом не знает...
- Ваши, Верховный Король? - спросил Тириан.
- Я имею в виду наших папу и маму - Эдмунда, Люси и моих.
- Как они оказались там? - спросила Джил. - Не хочешь ли ты сказать,
что они знают о Нарнии?
- О, нет, они ничего не знают о Нарнии. Они ехали в Бристоль. Я слышал,
что они собираются ехать утром. А Эдмунд сказал, что они обязательно поедут
этим поездом. (Эдмунд был из тех людей, которые знают все о железных
дорогах).
- И что случилось потом? - спросила Джил.
- Ну, это нелегко описать, - ответил Верховный Король, - да, Эдмунд?
- Не очень легко, - согласился Эдмунд. - Это было не похоже на те разы,
когда нас вытаскивало из нашего мира с помощью Магии. Раздался ужасный рев,
что-то ударило меня, но не ушибло. Я почувствовал, что это не так пугает,
как... ну... волнует. И... еще одна странная вещь - у меня болело колено,
ссадина, которую я получил, играя в регби, и я заметил, что колено внезапно
прошло. Я почувствовал себя очень легко, и затем... мы очутились здесь.
- Нечто похожее произошло и с нами в вагоне, - сказал лорд Дигори,
вытирая остатки плодов с золотой бороды. - А главное, что мы с тобой, Полли,
перестали чувствовать себя одеревеневшими стариками. Вы, юнцы, этого не
понимаете, но мы перестали чувствовать себя старыми.
- Юнцы! В самом деле! - возразила Джил., - Я не верю, что здесь вы оба
намного старше нас.
- Мы не возражаем, - заметила леди Полли.
- А что случилось с тех пор, как вы попали сюда? - спросил Юстэс.
- Ну, - сказал Питер, - долгое время (я действительно уверен, что это
было долгое время) ничего не случалось. Затем дверь открылась...
- Дверь? - удивился Тириан.
- Да, - сказал Питер, - дверь, через которую ты вошел... или вышел.
Разве ты забыл?
- Но где она?
- Посмотри, - ответил Питер.
Тириан оглянулся и увидел самую странную вещь, из всех, которые вы
можете себе вообразить. В нескольких ярдах от них, хорошо видная в солнечном
свете, стояла грубая деревянная дверь, в деревянной же раме. И ничего
больше: ни стен, ни крыши. Тириан подошел к ней, сбитый с толку, остальные
последовали за ним - посмотреть, что он будет делать. Он обошел дверь
кругом, но с той стороны она выглядела точно также. Тут тоже были солнце и
трава. Дверь просто стояла, словно она росла здесь, как дерево.
- Благородный сэр, обратился Тириан к Верховному Королю, - это
величайшее чудо.
- Это та самая дверь, через которую ты появился с тархистанцем минут
пять назад, - сказал Питер, смеясь.
- Но разве я не попал в Хлев из леса? Похоже, дверь ведет из ниоткуда в
никуда.
- Так кажется, если обходишь вокруг, - возразил Питер, - но приложи
глаз к щели между двумя планками и посмотри сквозь нее.
Тириан приложил глаз к отверстию. Сначала он не видел ничего, кроме
темноты, но затем его глаза привыкли, и он разглядел перед собой слабый
красноватый отблеск костра и звезды на черном небе. Он увидел темные фигуры,
они стояли или передвигались между ним и огнем. Он слышал, о чем там
говорят, и голоса были похожи на тархистанские. И он понял, что смотрит
через дверь Хлева в темноту равнины Фонарного столба, где сражался в своей
последней битве. Солдаты обсуждали, надо ли идти искать тархана Ришду (никто
не хотел этого делать), или лучше поджечь Хлев. Он снова посмотрел вокруг и
с трудом поверил своим глазам. Над ним было голубое небо и во все стороны,
без конца и края, расстилалась покрытая травой земля, а его новые друзья
стояли рядом и смеялись.
- Похоже на то, - сказал Тириан, рассмеявшись сам, что этот Хлев,
изнутри, и тот Хлев, что снаружи - два совершенно различных места.
- Да, - подтвердил лорд Дигори, - его содержимое больше его оболочки.
- Да, - подхватила королева Люси, - в нашем мире тоже был однажды такой
Хлев, где внутри было нечто большее, чем весь наш мир.
Она впервые заговорила, и по трепету в ее голосе Тириан понял почему.
Она воспринимала все гораздо глубже и была слишком счастлива, чтобы
говорить. Ему захотелось снова услышать ее голос, и он попросил:
- Будьте так любезны, леди, продолжайте, расскажите о ваших
приключениях.
- После шока и шума, - начала Люси, - мы обнаружили, что попали сюда.
Мы тоже пришли в изумление от этой Двери. Потом она открылась в первый раз
(мы увидели темноту) и вошел огромный человек с обнаженной саблей, судя по
всему - тархистанец. Он встал за дверью с саблей, поднятой на плечо, готовый
обрушить ее на того, кто войдет. Мы подошли к нему и заговорили, но он нас
не видел и не слышал. Он не глядел на небо, на солнечный свет, на траву - я
думаю, что видеть все это он не мог. Так мы ждали довольно долго. Потом
услышали, как с той стороны отодвигают засов. Но солдат не изготовился
ударить саблей вошедшего, он сначала хотел рассмотреть, кто это. Мы поняли,
что ему было приказано рубить одних и пропускать других. Когда дверь
открылась, здесь, с этой стороны двери, внезапно появилась Таш. Никто не
заметил, откуда она взялась. А в дверь вошел большой кот. Он лишь раз
взглянул на Таш и убежал, спасая свою жизнь. И вовремя, ибо Таш бросилась за
ним, а дверь, закрываясь, стукнула ее по клюву. Солдат видел Таш. Он
повернулся, и с побледневшим лицом низко склонился перед чудовищем, но оно
исчезло. Снова долгое время ничего не происходило. Наконец, дверь открылась
в третий раз, и вошел молодой тархистанец. Мне он понравился. Часовой у
двери был изумлен, увидев его, и я подумала, что он ожидал кого-то
совершенно другого...
- Я все понял, - вмешался Юстэс (у него была привычка перебивать
рассказчика), - кот должен был войти первым, и часовой получил приказ не
трогать его. Затем кот вышел бы и сказал, что видел их ужасного Ташлана,
изображал бы испуг, чтобы напугать остальных зверей. Но Хитр не мог
догадаться, что в Хлеву - настоящая Таш. Поэтому Рыжий выскочил
действительно испуганным. А потом Хитр послал бы того, от кого он хотел
избавиться. И часовой убил бы его. И...
- Друг, - сказал Тириан мягко, - ты мешаешь леди рассказывать.
- Часовой, - продолжала Люси, - был удивлен. Это дало вошедшему время,
чтобы приготовиться к обороне. Они сражались друг с другом, и он убил
часового, и выкинул его тело за дверь. Потом медленно пошел вперед, туда,
где были мы. Он видел нас, и все остальное. Мы попытались заговорить с ним,
но он был как в трансе, все время повторяя: "Таш! Таш! Где Таш? Я иду к
Таш". Поэтому мы дали ему пройти, и он пошел дальше. Он мне понравился. А
после этого... уф! - Люси переменилась в лице.
- После этого, - произнес Эдмунд, - кто-то кинул через дверь обезьяну,
и Таш появилась снова. Моя сестра так мягкосердечна, что не сможет
рассказать, как Таш покончила с обезьяной одним ударом клюва.
- Поделом ему, - заметил Юстэс, - Обезьян не поладил и с Таш.
- Потом, - продолжал Эдмунд, - сюда попал Юстэс, потом несколько
гномов, за ними Джил, и наконец, вы сами.
- Я надеюсь, что Таш съела и гномов, - проворчал Юстэс. - Маленькие
свиньи...
- Нет, этого она не сделала, - ответила Люси, - все было не так ужасно.
Они здесь. Их видно отсюда. Я пыталась подружиться с ними, но это
бесполезно.
- Подружиться с ними! - закричал Юстэс. - Разве ты не знаешь, как эти
гномы вели себя!
- Остановись, Юстэс, - сказала Люси, - пойдем и ты посмотришь на них.
Король Тириан, возможно, вы сможете что-то сделать.
- Не могу сказать, что сегодня я очень люблю гномов, отозвался Тириан,
- но по вашей просьбе, леди, я сделаю все.
Люси повела их, и вскоре они увидели гномов. Это было странное зрелище.
Гномы не прогуливались, не радовались и не отдыхали (хотя связывающие их
веревки исчезли), они сидели маленьким тесным кружком, лицом друг к другу,
не глядели по сторонам и не замечали никого, пока Люси и Тириан не подошли
так близко, что смогли прикоснуться к ним. Гномы разом подняли головы, как
будто ничего не видя, а только прислушиваясь и пытаясь по звукам угадать,
что происходит.
- Осторожней! - угрюмо сказал один, - соображайте, куда идете, вы
сейчас наступите нам на головы!
- Вот еще, - возмутился Юстэс. - Мы не слепые, у нас есть глаза.
- У тебя, должно быть, прекрасное зрение, если ты можешь здесь хоть
что-нибудь разглядеть, - буркнул тот же гном (звали его Диггл).
- Здесь? - спросил Эдмунд.
- Какой ты тупица, конечно здесь, - ответил Диггл, - в этой черной как
смоль, вонючей маленькой дыре.
- Вы ослепли? - спросил Тириан.
- А разве ты не слепнешь в темноте? - отозвался Диггл.
- Но ведь здесь светло, глупые гномы, - воскликнула Люси. - Разве вы не
видите? Посмотрите! Посмотрите вокруг! Разве вы не видите неба, деревьев,
цветов, разве вы не видите меня!
- Как, во имя всех Обманщиков, я увижу то, чего нет, и как я могу
видеть тебя лучше, чем ты меня, в такой темнотище?
- Но я вижу тебя, - возразила Люси. - И могу это доказать. У тебя во
рту трубка.
- Так может сказать каждый, кому знаком запах табака, - отозвался
Диггл.
- О, бедняги! Это ужасно, - огорчилась Люси. И тут у нее возникла
мысль. Она сорвала дикую фиалку: "Послушай, гном, если у тебя что-то не то с
глазами, то с носом, наверно, все в порядке. Понюхай это". Она наклонилась и
поднесла свежий влажный цветок к безобразному носу Диггла. Но ей пришлось
быстро отскочить назад, чтобы избежать удара маленького тяжелого кулака.
- Как ты смеешь? - закричал он. - Зачем ты суешь этот мерзкий помет
прямо мне в лицо? Тут еще и чертополох. Что за нахальство! Кто ты?
- Подземный житель, - сказал Тириан, - она - королева Люси, посланная
сюда Асланом в глубоком прошлом. И только ради нее, я, Тириан, ваш законный
король, не снесу вам головы немедля, ведь вы предали дважды.
- Ну, это уж слишком! - воскликнул Диггл. - Как ты можешь нести такой
вздор? Разве твой чудесный лев пришел на помощь? И теперь - даже теперь -
когда вы разбиты и брошены в эту темную дыру, вы продолжаете старую игру.
Придумали бы новую ложь! Пытаетесь заставить нас поверить, что никто не
заперт в темноте, и еще неизвестно во что.
- Это не темная дыра, пойми, глупец, - закричал Тириан. - Выходи
отсюда, - он подался вперед, схватил Диггла за ремень и колпак и вытащил из
тесного кружка гномов. Как только Тириан поставил его на землю, Диггл
метнулся назад на свое место, потер нос и завыл:
- О-о-о, что ты сделал! Стукнул меня лицом о стену! Ты расшиб мне нос.
- Боже мой! - сказала Люси. - Что мы можем сделать для них?
- Оставим их, - предложил Юстэс.
В этот миг земля задрожала, сладкий воздух внезапно стал еще слаще,
что-то яркое вспыхнуло позади. Все повернулись. Тириан обернулся последним,
потому что боялся. Мечта его сердца - огромный, настоящий, золотой Лев, сам
Аслан был там. Все стояли на коленях вокруг его передних лап, спрятав руки и
лица в гриве, а он поворачивал голову, касаясь их языком. Затем он устремил
взгляд на Тириана, и тот, дрожа, подошел, стремительно обнял лапы Льва, а
Лев поцеловал его и сказал: "Отлично, последний король Нарнии, твердо
стоявший в последний час.".
- Аслан, - попросила Люси сквозь слезы, - можешь ли ты... сделаешь ли
ты что-нибудь для этих бедных гномов?
- Дорогая, - ответил Аслан, - я покажу тебе, что я могу сделать, и чего
не могу. Он подошел к гномам поближе и издал низкое рычание, сотрясшее
воздух. Гномы заговорили друг с другом: "Слышишь? Это та шайка на другом
конце Хлева. Пытаются испугать нас. Они делают это специальной машиной, не
будем обращать внимания. Не дадим снова обмануть нас".
Аслан поднял голову и потряс гривой. Внезапно на коленях у гномов
оказались роскошные яства: пироги, языки, голуби, трюфели, мороженое, а в
правой руке у каждого бокал с отличным вином. И все было бесполезно. Они
начали жадно есть и пить, но было ясно - они не понимают, что у них в руках.
Им казалось, будто они едят то, что можно найти в Хлеву. Один говорил, что
пытается есть солому, другой - что нашел кусок старой репы, а третий - что
ест сырой капустный лист. Потом они подняли к губам золотые бокалы с красным
вином и сказали: "Нравится ли вам пить грязную воду из того же корыта, что и
осел? Никогда не думали, что дойдем до такого". Вскоре каждому стало
казаться, что другой нашел что-то более вкусное; они начали драться и
отнимать друг у друга куски и ссорились до тех пор, пока не завязалась
настоящая драка, и вся изысканная еда была размазана по их лицам и одежде и
растоптана под ногами. Наконец они сели, чтобы привести в порядок
кровоточащие носы, и сказали:
- Во всяком случае, здесь нет Обманщика. Мы никому не позволим
обманывать нас. Гномы для гномов.
- Вот видите, - промолвил Аслан, - они не позволяют нам помочь им. Они
выбрали хитрость вместо веры. Их тюрьма внутри них, и потому они в тюрьме.
Они так боятся быть обманутыми, что не могут выйти из нее. Пойдемте, дети. У
меня есть еще одно дело.
Он подошел к двери, и все последовали за ним. Он поднял голову и
прорычал: "Пришло время!", и затем громче: "Время!", и затем так громко, что
голос его дошел до звезд: "ВРЕМЯ". И Дверь открылась.
Они стояли позади Аслана, чуть справа, и смотрели в открытый дверной
проем. Костер погас, все погрузилось во тьму. Понять, что перед вами лес,
было невозможно, если бы не было видно, где кончаются темные контуры
деревьев и начинаются звезды. Когда Аслан зарычал снова, они увидели слева
черную тень, закрывшую звезды. Она поднималась все выше и выше, и приняла
обличье человека, величайшего из всех великанов. Все знали Нарнию достаточно
хорошо, и понимали, что он стоит на покрытом вереском северном плоскогорье,
за рекой Шрибл. Тогда Джил и Юстэс вспомнили, как однажды, много лет назад,
в глубокой пещере на северной равнине они видели огромного спящего великана,
и им сказали, что его зовут Отец Время, и проснется он в тот день, когда мир
кончится.
- Да, - сказал Аслан, хотя никто не задал вопроса, - пока он лежал
спящим, имя ему было - Время, теперь, проснувшись, он получит новое имя.
Огромный великан поднес ко рту рог, они увидели это по тому, как
изменилась черная тень, закрывающая звезды. Мгновением позже - потому что
скорость звука меньше скорости света - они услышали звук рога, высокий и
ужасный, но прекрасный странной мертвенной красотой.
И небо медленно стало наполняться, падающими звездами. Даже одна
падающая звезда - прекрасное зрелище, а тут были десятки, потом сотни, как
будто пошел серебряный дождь, и дождь этот продолжался и продолжался. Спустя
какое-то время они заметили на небе еще одну черную тень. Она была в другом
месте, справа, на самой крыше неба, если можно так сказать. "Наверное,
облако", - подумал Эдмунд. По крайней мере, там не было звезд, только
темнота. А звездный ливень вокруг продолжался. Беззвездное пятно начало
расти, распространяться все шире и шире по небу. И уже четверть неба была
черной; а затем - половина, и, наконец, падающие звезды остались только на
узкой полоске около горизонта.
С дрожью удивления (и даже ужаса) они внезапно поняли, что случилось.
Эта расползающаяся темнота была не облако, а просто пустота. Все звезды
упали. Аслан позвал их домой. Последние мгновения звездного дождя
взволновали всех. Звезды начали падать вокруг них. Но звезды в этом мире не
огромные пылающие шары, как в нашем; они - люди. (Эдмунд и Люси уже
встречали некоторых из них). Теперь они увидели ливень сверкающих людей. У
них были длинные волосы, сияющие, как расплавленное серебро, а в руках -
пики из раскаленного металла. Они летели сквозь черный воздух быстрее, чем
падающие камни. Когда они приземлялись и поджигали вокруг себя траву,
слышался шипящий звук. Звезды скользнули мимо них и остановились позади,
немного правее.
Это было очень удобно, ведь когда на небе нет больше звезд, все
погружается во тьму, и ничего не видно. Толпа звезд позади них
распространяла ослепительный свет. В нем нарнийские леса были видны на
многие мили вперед, как в свете прожектора. Каждый куст и былинка
отбрасывали черные тени. Казалось, что о край любого листа можно обрезаться
- такими острыми они выглядели.
На траве перед ними лежали их собственные тени. Самой величественной
была тень Аслана, она простиралась налево от них, громадная и ужасная. И все
это было под небом, которое стало беззвездным навеки.
Свет, идущий сзади, был настолько силен, что освещал все склоны
северных равнин. Там что-то двигалось. Огромные звери ползли в Нарнию:
большущие драконы, гигантские ящеры и птицы с крыльями без оперения, как у
летучих мышей. Когда они показались в лесах, несколько минут царило
молчание. Затем послышались - сначала издалека - вой, шуршание со всех
сторон, топот и шелест крыльев; они становились все ближе и ближе. Вскоре
уже можно было отличить галоп маленьких ног от мягкой походки больших лап и
легкое "цок-цок" маленьких копыт от громоподобного цоканья больших. Потом
стали видны тысячи пар светящихся глаз. И, наконец, в тени деревьев
показались бегущие изо всех сил, сбившиеся в кучу, тысячи и миллионы разных
созданий: говорящие звери, гномы, сатиры, фавны, великаны, тархистанцы,
жители Орландии, Одиноких Островов и странные подземные создания, живущие на
отдаленных островах и неизвестных западных землях. Все они бежали к Двери,
где стоял Аслан.
И именно эта часть событий показалась им более всего похожей на сон, и
вспомнить ее потом было труднее всего. Никто не мог сказать, сколько все
это, продолжалось. Иногда им казалось, что прошло несколько минут, а иногда
- что это длилось годы. Очевидно, либо Дверь стала значительно больше, либо
все создания - гораздо меньше, размером с насекомых, иначе как такая толпа
смогла бы пройти в нее? Но в тот момент об этом никто не думал.
По мере того, как толпа приближалась к стоящим звездам, глаза созданий
становились все ярче и ярче. Когда они подходили к Аслану, с каждым из них
что-то случалось. Все глядели ему прямо в лицо; я не думаю, что у них был
выбор - глядеть или нет. И когда они так смотрели, выражение их лиц ужасным
образом менялось - появлялись страх и ненависть. На лицах говорящих зверей
страх и ненависть удерживались долю секунды, и было видно, как они внезапно
переставали быть говорящими и становились обычными животными. Все эти
создания сворачивали направо - от него налево, и оказывались в его огромной
черной тени, которая (как вы помните) лежала влево от дверного проема. Дети
их никогда больше не видели и я не знаю, что с ними стало. Но другие
смотрели в лицо Аслана с любовью, хотя кое-кто и был испуган. Эти проходили
в Дверь справа от Аслана. Среди них были странные экземпляры. Юстэс даже
узнал одного из гномов, тех, что стреляли в лошадей, но у него не было
времени удивляться (кроме того, это было не его дело), потому что все
вытеснила огромная радость: среди счастливых созданий, которые проходили
толпой мимо Тириана и его друзей, были те, кого они считали мертвыми -
кентавр Рунвит и единорог Алмаз, добрый Кабан и добрый Медведь, и орел
Остроглаз, и Псы, и Кони, и гном Поджин.
- Дальше и выше! - закричал Рунвит и галопом поскакал на запад. Они не
поняли, но слова эти почему-то отозвались в них. Кабан радостно хрюкнул.
Медведь собирался проворчать, что не понимает, когда увидел фруктовые
деревья. Он быстро побежал к ним, и здесь, без сомнения, нашел то, в чем
хорошо разбирался. Псы, приветственно подняв хвосты, остались, остался и
Поджин, который пожал всем руки и ухмыльнулся во весь рот. Алмаз склонил
белоснежную голову на плечо короля, и король зашептал ему что-то на ухо. Тут
все снова обратили внимание на то, что творилось в дверном проеме.
Драконы и гигантские ящеры были теперь в самой Нарнии. Они шли, рвали
деревья когтями, грызли их, как будто это были стебли ревеня. Через
несколько минут все деревья были уничтожены. Страна стала голой, и был виден
весь ее рельеф, все бугорки и впадины, незаметные раньше. Трава умерла.
Тириан обнаружил, что смотрит на мир из земли и голого камня. Трудно было
поверить, что здесь было что-то живое. Сами чудовища состарились, упали и
умерли, их плоть сморщилась и показались кости, и вскоре только огромные
скелеты лежали тут и там на мертвых камнях. Они выглядели так, как будто
умерли тысячи лет тому назад. Долгое время все оставалось без перемен.
Наконец что-то белое - длинная, узкая полоса, сверкающая в свете звезд
- двинулось на них с восточного конца мира. Стремительно нарастающий шум
прервал молчание: сначала журчание, потом грохот и рев. Теперь они увидели,
что это, и как быстро оно приближается: это была пенящаяся стена воды. Море
поднялось. В безлесном мире оно было видно очень отчетливо. Реки становились
шире, озера увеличивались, сливались в одно, долины превращались в озера, а
холмы стали островами; затем и эти острова исчезли. Высокие плоскогорья
справа и слева и еще более высокие горы справа раскололись и рухнули с ревом
и всплеском во вздыбившиеся волны. Вода закружилась в водовороте у дверного
проема (но не пошла в него), а пена плескалась у передних лап Аслана. Все
было покрыто водой - от места, где они стояли, до места, где вода
встречалась с небом.
Оттуда начал пробиваться свет. Полоска бедственной и мрачной зари
показалась над горизонтом, она ширилась и становилась все ярче; они уже с
трудом различали свет звезд, стоявших за ними. Наконец взошло солнце и,
когда оно взошло, лорд Дигори и леди Полли поглядели друг на друга и
кивнули. Однажды, в другом мире, они видели умирающее солнце, и сразу
поняли, что и это солнце умрет. Оно было в три раза - в двадцать раз -
больше, чем обыкновенно, и темно-красного цвета. Его лучи упали на великана
- Верховный Король, - сказал он, - добро пожаловать.
А Верховный Король поднял его и поцеловал в обе щеки, как и должен
сделать Верховный Король. Он подвел его к старшей из королев - но даже она
не была старой, у нее не было седых волос и морщин на щеках - и сказал:
- Сэр, это леди Полли, она была в Нарнии в первый день, когда Аслан
повелел деревьям расти, а зверям разговаривать. - Затем он подвел его к
человеку, чья золотая борода спадала на грудь, а лицо было полно мудрости.
- А это, - продолжал он, - лорд Дигори, который был с ней в первый
день. Мой брат - король Эдмунд, и моя сестра - королева Люси.
- Сэр, - сказал Тириан, когда поздоровался со всеми, если я правильно
помню хроники, здесь должна быть еще одна королева. Разве у вашего
величества не две сестры? Где королева Сьюзен?
- Моя сестра Сьюзен, - ответил Питер коротко и сурово, - больше не друг
Нарнии.
- Да, - кивнул Юстэс, - когда вы пытаетесь поговорить с ней о Нарнии,
она отвечает; "Что за чудесная у вас память. Удивительно, что вы еще думаете
об этих смешных играх, в которые играли детьми".
- О, Сьюзен! - вздохнула Джил. - Она теперь не интересуется ничем,
кроме нейлоновых чулок, губной помады и приглашений в гости. Она всегда
выглядит так, будто ей хочется поскорее стать взрослой.
- Взрослой, - хмыкнула леди Полли, - я бы хотела, чтобы она
действительно стала взрослой. Пока она была школьницей, она ждала своего
теперешнего возраста, и проведет всю жизнь, пытаясь в нем остаться. Основная
ее идея - как можно быстрее мчаться к самому глупому возрасту в жизни, а
потом оставаться в нем как можно дольше.
- Не будем сейчас говорить об этом, - сказал Питер. Смотрите, какие
здесь прекрасные фрукты. Пойдемте, попробуем их.
Тут Тириан в первый раз огляделся вокруг и понял, каким странным было
это приключение.
Тириан подумал - или, вернее, мог бы подумать, будь у него на это время
- что они находятся внутри маленького соломенного хлева около двадцати футов
длиной и шести шириной. В действительности же они стояли на траве, над ними
простиралось глубокое синее небо, а воздух приятно обвевал их лица, как
будто было раннее утро. Неподалеку росли купы деревьев с густой листвой,
из-под каждого листа выглядывал золотой, бледно-желтый, пурпурный или ярко
красный плод, какого не найдешь в нашем мире. Плоды навели Тириана на мысль
об осени, но в воздухе было что-то говорившее о том, что вокруг лето и никак
не позже июня. Все направились к деревьям.
Каждый сорвал тот плод, который ему понравился, и секунду все
помедлили. Эти фрукты были так прекрасны, что каждый подумал: "Это не для
меня... уверен, что мы не должны срывать их".
- Все в порядке, - сказал Питер, - я знаю, что мы все чувствуем, но я
уверен, совершенно уверен - мы зря боимся. Мне кажется, мы попали в страну,
где все разрешено.
- Так давайте! - сказал Юстэс, и они начали есть.
На что эти плоды были похожи? Они не могли описать их вкуса. Я же скажу
только, что, по сравнению с ними самый свежий грейпфрут, который вы
когда-либо ели, казался вялым, самый сочный апельсин - сухим, груша, тающая
во рту - твердой как дерево, а самая сладкая земляника - кислой. В этих
плодах не было семян или косточек, а вокруг них не было ос. Если бы вы хоть
однажды попробовали эти плоды, то самые прекрасные яства в мире показались
бы потом невкусными, как лекарство. Как мне описать их вкус? Вы не поймете,
на что они похожи, пока сами не попадете туда и не попробуете.
Когда они съели уже довольно много, Юстэс сказал королю Питеру:
- Ты не расскажешь нам, как вы сюда попали? Ты собирался это сделать,
когда появился король Тириан.
- Я не многое могу рассказать, - ответил Питер, - мы с Эдмундом стояли
на платформе, и видели, как подходит ваш поезд. Помнится, я подумал, что он
слишком быстро едет на повороте, и еще я подумал, как смешно, что наши,
возможно, в том же поезде, а Люси об этом не знает...
- Ваши, Верховный Король? - спросил Тириан.
- Я имею в виду наших папу и маму - Эдмунда, Люси и моих.
- Как они оказались там? - спросила Джил. - Не хочешь ли ты сказать,
что они знают о Нарнии?
- О, нет, они ничего не знают о Нарнии. Они ехали в Бристоль. Я слышал,
что они собираются ехать утром. А Эдмунд сказал, что они обязательно поедут
этим поездом. (Эдмунд был из тех людей, которые знают все о железных
дорогах).
- И что случилось потом? - спросила Джил.
- Ну, это нелегко описать, - ответил Верховный Король, - да, Эдмунд?
- Не очень легко, - согласился Эдмунд. - Это было не похоже на те разы,
когда нас вытаскивало из нашего мира с помощью Магии. Раздался ужасный рев,
что-то ударило меня, но не ушибло. Я почувствовал, что это не так пугает,
как... ну... волнует. И... еще одна странная вещь - у меня болело колено,
ссадина, которую я получил, играя в регби, и я заметил, что колено внезапно
прошло. Я почувствовал себя очень легко, и затем... мы очутились здесь.
- Нечто похожее произошло и с нами в вагоне, - сказал лорд Дигори,
вытирая остатки плодов с золотой бороды. - А главное, что мы с тобой, Полли,
перестали чувствовать себя одеревеневшими стариками. Вы, юнцы, этого не
понимаете, но мы перестали чувствовать себя старыми.
- Юнцы! В самом деле! - возразила Джил., - Я не верю, что здесь вы оба
намного старше нас.
- Мы не возражаем, - заметила леди Полли.
- А что случилось с тех пор, как вы попали сюда? - спросил Юстэс.
- Ну, - сказал Питер, - долгое время (я действительно уверен, что это
было долгое время) ничего не случалось. Затем дверь открылась...
- Дверь? - удивился Тириан.
- Да, - сказал Питер, - дверь, через которую ты вошел... или вышел.
Разве ты забыл?
- Но где она?
- Посмотри, - ответил Питер.
Тириан оглянулся и увидел самую странную вещь, из всех, которые вы
можете себе вообразить. В нескольких ярдах от них, хорошо видная в солнечном
свете, стояла грубая деревянная дверь, в деревянной же раме. И ничего
больше: ни стен, ни крыши. Тириан подошел к ней, сбитый с толку, остальные
последовали за ним - посмотреть, что он будет делать. Он обошел дверь
кругом, но с той стороны она выглядела точно также. Тут тоже были солнце и
трава. Дверь просто стояла, словно она росла здесь, как дерево.
- Благородный сэр, обратился Тириан к Верховному Королю, - это
величайшее чудо.
- Это та самая дверь, через которую ты появился с тархистанцем минут
пять назад, - сказал Питер, смеясь.
- Но разве я не попал в Хлев из леса? Похоже, дверь ведет из ниоткуда в
никуда.
- Так кажется, если обходишь вокруг, - возразил Питер, - но приложи
глаз к щели между двумя планками и посмотри сквозь нее.
Тириан приложил глаз к отверстию. Сначала он не видел ничего, кроме
темноты, но затем его глаза привыкли, и он разглядел перед собой слабый
красноватый отблеск костра и звезды на черном небе. Он увидел темные фигуры,
они стояли или передвигались между ним и огнем. Он слышал, о чем там
говорят, и голоса были похожи на тархистанские. И он понял, что смотрит
через дверь Хлева в темноту равнины Фонарного столба, где сражался в своей
последней битве. Солдаты обсуждали, надо ли идти искать тархана Ришду (никто
не хотел этого делать), или лучше поджечь Хлев. Он снова посмотрел вокруг и
с трудом поверил своим глазам. Над ним было голубое небо и во все стороны,
без конца и края, расстилалась покрытая травой земля, а его новые друзья
стояли рядом и смеялись.
- Похоже на то, - сказал Тириан, рассмеявшись сам, что этот Хлев,
изнутри, и тот Хлев, что снаружи - два совершенно различных места.
- Да, - подтвердил лорд Дигори, - его содержимое больше его оболочки.
- Да, - подхватила королева Люси, - в нашем мире тоже был однажды такой
Хлев, где внутри было нечто большее, чем весь наш мир.
Она впервые заговорила, и по трепету в ее голосе Тириан понял почему.
Она воспринимала все гораздо глубже и была слишком счастлива, чтобы
говорить. Ему захотелось снова услышать ее голос, и он попросил:
- Будьте так любезны, леди, продолжайте, расскажите о ваших
приключениях.
- После шока и шума, - начала Люси, - мы обнаружили, что попали сюда.
Мы тоже пришли в изумление от этой Двери. Потом она открылась в первый раз
(мы увидели темноту) и вошел огромный человек с обнаженной саблей, судя по
всему - тархистанец. Он встал за дверью с саблей, поднятой на плечо, готовый
обрушить ее на того, кто войдет. Мы подошли к нему и заговорили, но он нас
не видел и не слышал. Он не глядел на небо, на солнечный свет, на траву - я
думаю, что видеть все это он не мог. Так мы ждали довольно долго. Потом
услышали, как с той стороны отодвигают засов. Но солдат не изготовился
ударить саблей вошедшего, он сначала хотел рассмотреть, кто это. Мы поняли,
что ему было приказано рубить одних и пропускать других. Когда дверь
открылась, здесь, с этой стороны двери, внезапно появилась Таш. Никто не
заметил, откуда она взялась. А в дверь вошел большой кот. Он лишь раз
взглянул на Таш и убежал, спасая свою жизнь. И вовремя, ибо Таш бросилась за
ним, а дверь, закрываясь, стукнула ее по клюву. Солдат видел Таш. Он
повернулся, и с побледневшим лицом низко склонился перед чудовищем, но оно
исчезло. Снова долгое время ничего не происходило. Наконец, дверь открылась
в третий раз, и вошел молодой тархистанец. Мне он понравился. Часовой у
двери был изумлен, увидев его, и я подумала, что он ожидал кого-то
совершенно другого...
- Я все понял, - вмешался Юстэс (у него была привычка перебивать
рассказчика), - кот должен был войти первым, и часовой получил приказ не
трогать его. Затем кот вышел бы и сказал, что видел их ужасного Ташлана,
изображал бы испуг, чтобы напугать остальных зверей. Но Хитр не мог
догадаться, что в Хлеву - настоящая Таш. Поэтому Рыжий выскочил
действительно испуганным. А потом Хитр послал бы того, от кого он хотел
избавиться. И часовой убил бы его. И...
- Друг, - сказал Тириан мягко, - ты мешаешь леди рассказывать.
- Часовой, - продолжала Люси, - был удивлен. Это дало вошедшему время,
чтобы приготовиться к обороне. Они сражались друг с другом, и он убил
часового, и выкинул его тело за дверь. Потом медленно пошел вперед, туда,
где были мы. Он видел нас, и все остальное. Мы попытались заговорить с ним,
но он был как в трансе, все время повторяя: "Таш! Таш! Где Таш? Я иду к
Таш". Поэтому мы дали ему пройти, и он пошел дальше. Он мне понравился. А
после этого... уф! - Люси переменилась в лице.
- После этого, - произнес Эдмунд, - кто-то кинул через дверь обезьяну,
и Таш появилась снова. Моя сестра так мягкосердечна, что не сможет
рассказать, как Таш покончила с обезьяной одним ударом клюва.
- Поделом ему, - заметил Юстэс, - Обезьян не поладил и с Таш.
- Потом, - продолжал Эдмунд, - сюда попал Юстэс, потом несколько
гномов, за ними Джил, и наконец, вы сами.
- Я надеюсь, что Таш съела и гномов, - проворчал Юстэс. - Маленькие
свиньи...
- Нет, этого она не сделала, - ответила Люси, - все было не так ужасно.
Они здесь. Их видно отсюда. Я пыталась подружиться с ними, но это
бесполезно.
- Подружиться с ними! - закричал Юстэс. - Разве ты не знаешь, как эти
гномы вели себя!
- Остановись, Юстэс, - сказала Люси, - пойдем и ты посмотришь на них.
Король Тириан, возможно, вы сможете что-то сделать.
- Не могу сказать, что сегодня я очень люблю гномов, отозвался Тириан,
- но по вашей просьбе, леди, я сделаю все.
Люси повела их, и вскоре они увидели гномов. Это было странное зрелище.
Гномы не прогуливались, не радовались и не отдыхали (хотя связывающие их
веревки исчезли), они сидели маленьким тесным кружком, лицом друг к другу,
не глядели по сторонам и не замечали никого, пока Люси и Тириан не подошли
так близко, что смогли прикоснуться к ним. Гномы разом подняли головы, как
будто ничего не видя, а только прислушиваясь и пытаясь по звукам угадать,
что происходит.
- Осторожней! - угрюмо сказал один, - соображайте, куда идете, вы
сейчас наступите нам на головы!
- Вот еще, - возмутился Юстэс. - Мы не слепые, у нас есть глаза.
- У тебя, должно быть, прекрасное зрение, если ты можешь здесь хоть
что-нибудь разглядеть, - буркнул тот же гном (звали его Диггл).
- Здесь? - спросил Эдмунд.
- Какой ты тупица, конечно здесь, - ответил Диггл, - в этой черной как
смоль, вонючей маленькой дыре.
- Вы ослепли? - спросил Тириан.
- А разве ты не слепнешь в темноте? - отозвался Диггл.
- Но ведь здесь светло, глупые гномы, - воскликнула Люси. - Разве вы не
видите? Посмотрите! Посмотрите вокруг! Разве вы не видите неба, деревьев,
цветов, разве вы не видите меня!
- Как, во имя всех Обманщиков, я увижу то, чего нет, и как я могу
видеть тебя лучше, чем ты меня, в такой темнотище?
- Но я вижу тебя, - возразила Люси. - И могу это доказать. У тебя во
рту трубка.
- Так может сказать каждый, кому знаком запах табака, - отозвался
Диггл.
- О, бедняги! Это ужасно, - огорчилась Люси. И тут у нее возникла
мысль. Она сорвала дикую фиалку: "Послушай, гном, если у тебя что-то не то с
глазами, то с носом, наверно, все в порядке. Понюхай это". Она наклонилась и
поднесла свежий влажный цветок к безобразному носу Диггла. Но ей пришлось
быстро отскочить назад, чтобы избежать удара маленького тяжелого кулака.
- Как ты смеешь? - закричал он. - Зачем ты суешь этот мерзкий помет
прямо мне в лицо? Тут еще и чертополох. Что за нахальство! Кто ты?
- Подземный житель, - сказал Тириан, - она - королева Люси, посланная
сюда Асланом в глубоком прошлом. И только ради нее, я, Тириан, ваш законный
король, не снесу вам головы немедля, ведь вы предали дважды.
- Ну, это уж слишком! - воскликнул Диггл. - Как ты можешь нести такой
вздор? Разве твой чудесный лев пришел на помощь? И теперь - даже теперь -
когда вы разбиты и брошены в эту темную дыру, вы продолжаете старую игру.
Придумали бы новую ложь! Пытаетесь заставить нас поверить, что никто не
заперт в темноте, и еще неизвестно во что.
- Это не темная дыра, пойми, глупец, - закричал Тириан. - Выходи
отсюда, - он подался вперед, схватил Диггла за ремень и колпак и вытащил из
тесного кружка гномов. Как только Тириан поставил его на землю, Диггл
метнулся назад на свое место, потер нос и завыл:
- О-о-о, что ты сделал! Стукнул меня лицом о стену! Ты расшиб мне нос.
- Боже мой! - сказала Люси. - Что мы можем сделать для них?
- Оставим их, - предложил Юстэс.
В этот миг земля задрожала, сладкий воздух внезапно стал еще слаще,
что-то яркое вспыхнуло позади. Все повернулись. Тириан обернулся последним,
потому что боялся. Мечта его сердца - огромный, настоящий, золотой Лев, сам
Аслан был там. Все стояли на коленях вокруг его передних лап, спрятав руки и
лица в гриве, а он поворачивал голову, касаясь их языком. Затем он устремил
взгляд на Тириана, и тот, дрожа, подошел, стремительно обнял лапы Льва, а
Лев поцеловал его и сказал: "Отлично, последний король Нарнии, твердо
стоявший в последний час.".
- Аслан, - попросила Люси сквозь слезы, - можешь ли ты... сделаешь ли
ты что-нибудь для этих бедных гномов?
- Дорогая, - ответил Аслан, - я покажу тебе, что я могу сделать, и чего
не могу. Он подошел к гномам поближе и издал низкое рычание, сотрясшее
воздух. Гномы заговорили друг с другом: "Слышишь? Это та шайка на другом
конце Хлева. Пытаются испугать нас. Они делают это специальной машиной, не
будем обращать внимания. Не дадим снова обмануть нас".
Аслан поднял голову и потряс гривой. Внезапно на коленях у гномов
оказались роскошные яства: пироги, языки, голуби, трюфели, мороженое, а в
правой руке у каждого бокал с отличным вином. И все было бесполезно. Они
начали жадно есть и пить, но было ясно - они не понимают, что у них в руках.
Им казалось, будто они едят то, что можно найти в Хлеву. Один говорил, что
пытается есть солому, другой - что нашел кусок старой репы, а третий - что
ест сырой капустный лист. Потом они подняли к губам золотые бокалы с красным
вином и сказали: "Нравится ли вам пить грязную воду из того же корыта, что и
осел? Никогда не думали, что дойдем до такого". Вскоре каждому стало
казаться, что другой нашел что-то более вкусное; они начали драться и
отнимать друг у друга куски и ссорились до тех пор, пока не завязалась
настоящая драка, и вся изысканная еда была размазана по их лицам и одежде и
растоптана под ногами. Наконец они сели, чтобы привести в порядок
кровоточащие носы, и сказали:
- Во всяком случае, здесь нет Обманщика. Мы никому не позволим
обманывать нас. Гномы для гномов.
- Вот видите, - промолвил Аслан, - они не позволяют нам помочь им. Они
выбрали хитрость вместо веры. Их тюрьма внутри них, и потому они в тюрьме.
Они так боятся быть обманутыми, что не могут выйти из нее. Пойдемте, дети. У
меня есть еще одно дело.
Он подошел к двери, и все последовали за ним. Он поднял голову и
прорычал: "Пришло время!", и затем громче: "Время!", и затем так громко, что
голос его дошел до звезд: "ВРЕМЯ". И Дверь открылась.
Они стояли позади Аслана, чуть справа, и смотрели в открытый дверной
проем. Костер погас, все погрузилось во тьму. Понять, что перед вами лес,
было невозможно, если бы не было видно, где кончаются темные контуры
деревьев и начинаются звезды. Когда Аслан зарычал снова, они увидели слева
черную тень, закрывшую звезды. Она поднималась все выше и выше, и приняла
обличье человека, величайшего из всех великанов. Все знали Нарнию достаточно
хорошо, и понимали, что он стоит на покрытом вереском северном плоскогорье,
за рекой Шрибл. Тогда Джил и Юстэс вспомнили, как однажды, много лет назад,
в глубокой пещере на северной равнине они видели огромного спящего великана,
и им сказали, что его зовут Отец Время, и проснется он в тот день, когда мир
кончится.
- Да, - сказал Аслан, хотя никто не задал вопроса, - пока он лежал
спящим, имя ему было - Время, теперь, проснувшись, он получит новое имя.
Огромный великан поднес ко рту рог, они увидели это по тому, как
изменилась черная тень, закрывающая звезды. Мгновением позже - потому что
скорость звука меньше скорости света - они услышали звук рога, высокий и
ужасный, но прекрасный странной мертвенной красотой.
И небо медленно стало наполняться, падающими звездами. Даже одна
падающая звезда - прекрасное зрелище, а тут были десятки, потом сотни, как
будто пошел серебряный дождь, и дождь этот продолжался и продолжался. Спустя
какое-то время они заметили на небе еще одну черную тень. Она была в другом
месте, справа, на самой крыше неба, если можно так сказать. "Наверное,
облако", - подумал Эдмунд. По крайней мере, там не было звезд, только
темнота. А звездный ливень вокруг продолжался. Беззвездное пятно начало
расти, распространяться все шире и шире по небу. И уже четверть неба была
черной; а затем - половина, и, наконец, падающие звезды остались только на
узкой полоске около горизонта.
С дрожью удивления (и даже ужаса) они внезапно поняли, что случилось.
Эта расползающаяся темнота была не облако, а просто пустота. Все звезды
упали. Аслан позвал их домой. Последние мгновения звездного дождя
взволновали всех. Звезды начали падать вокруг них. Но звезды в этом мире не
огромные пылающие шары, как в нашем; они - люди. (Эдмунд и Люси уже
встречали некоторых из них). Теперь они увидели ливень сверкающих людей. У
них были длинные волосы, сияющие, как расплавленное серебро, а в руках -
пики из раскаленного металла. Они летели сквозь черный воздух быстрее, чем
падающие камни. Когда они приземлялись и поджигали вокруг себя траву,
слышался шипящий звук. Звезды скользнули мимо них и остановились позади,
немного правее.
Это было очень удобно, ведь когда на небе нет больше звезд, все
погружается во тьму, и ничего не видно. Толпа звезд позади них
распространяла ослепительный свет. В нем нарнийские леса были видны на
многие мили вперед, как в свете прожектора. Каждый куст и былинка
отбрасывали черные тени. Казалось, что о край любого листа можно обрезаться
- такими острыми они выглядели.
На траве перед ними лежали их собственные тени. Самой величественной
была тень Аслана, она простиралась налево от них, громадная и ужасная. И все
это было под небом, которое стало беззвездным навеки.
Свет, идущий сзади, был настолько силен, что освещал все склоны
северных равнин. Там что-то двигалось. Огромные звери ползли в Нарнию:
большущие драконы, гигантские ящеры и птицы с крыльями без оперения, как у
летучих мышей. Когда они показались в лесах, несколько минут царило
молчание. Затем послышались - сначала издалека - вой, шуршание со всех
сторон, топот и шелест крыльев; они становились все ближе и ближе. Вскоре
уже можно было отличить галоп маленьких ног от мягкой походки больших лап и
легкое "цок-цок" маленьких копыт от громоподобного цоканья больших. Потом
стали видны тысячи пар светящихся глаз. И, наконец, в тени деревьев
показались бегущие изо всех сил, сбившиеся в кучу, тысячи и миллионы разных
созданий: говорящие звери, гномы, сатиры, фавны, великаны, тархистанцы,
жители Орландии, Одиноких Островов и странные подземные создания, живущие на
отдаленных островах и неизвестных западных землях. Все они бежали к Двери,
где стоял Аслан.
И именно эта часть событий показалась им более всего похожей на сон, и
вспомнить ее потом было труднее всего. Никто не мог сказать, сколько все
это, продолжалось. Иногда им казалось, что прошло несколько минут, а иногда
- что это длилось годы. Очевидно, либо Дверь стала значительно больше, либо
все создания - гораздо меньше, размером с насекомых, иначе как такая толпа
смогла бы пройти в нее? Но в тот момент об этом никто не думал.
По мере того, как толпа приближалась к стоящим звездам, глаза созданий
становились все ярче и ярче. Когда они подходили к Аслану, с каждым из них
что-то случалось. Все глядели ему прямо в лицо; я не думаю, что у них был
выбор - глядеть или нет. И когда они так смотрели, выражение их лиц ужасным
образом менялось - появлялись страх и ненависть. На лицах говорящих зверей
страх и ненависть удерживались долю секунды, и было видно, как они внезапно
переставали быть говорящими и становились обычными животными. Все эти
создания сворачивали направо - от него налево, и оказывались в его огромной
черной тени, которая (как вы помните) лежала влево от дверного проема. Дети
их никогда больше не видели и я не знаю, что с ними стало. Но другие
смотрели в лицо Аслана с любовью, хотя кое-кто и был испуган. Эти проходили
в Дверь справа от Аслана. Среди них были странные экземпляры. Юстэс даже
узнал одного из гномов, тех, что стреляли в лошадей, но у него не было
времени удивляться (кроме того, это было не его дело), потому что все
вытеснила огромная радость: среди счастливых созданий, которые проходили
толпой мимо Тириана и его друзей, были те, кого они считали мертвыми -
кентавр Рунвит и единорог Алмаз, добрый Кабан и добрый Медведь, и орел
Остроглаз, и Псы, и Кони, и гном Поджин.
- Дальше и выше! - закричал Рунвит и галопом поскакал на запад. Они не
поняли, но слова эти почему-то отозвались в них. Кабан радостно хрюкнул.
Медведь собирался проворчать, что не понимает, когда увидел фруктовые
деревья. Он быстро побежал к ним, и здесь, без сомнения, нашел то, в чем
хорошо разбирался. Псы, приветственно подняв хвосты, остались, остался и
Поджин, который пожал всем руки и ухмыльнулся во весь рот. Алмаз склонил
белоснежную голову на плечо короля, и король зашептал ему что-то на ухо. Тут
все снова обратили внимание на то, что творилось в дверном проеме.
Драконы и гигантские ящеры были теперь в самой Нарнии. Они шли, рвали
деревья когтями, грызли их, как будто это были стебли ревеня. Через
несколько минут все деревья были уничтожены. Страна стала голой, и был виден
весь ее рельеф, все бугорки и впадины, незаметные раньше. Трава умерла.
Тириан обнаружил, что смотрит на мир из земли и голого камня. Трудно было
поверить, что здесь было что-то живое. Сами чудовища состарились, упали и
умерли, их плоть сморщилась и показались кости, и вскоре только огромные
скелеты лежали тут и там на мертвых камнях. Они выглядели так, как будто
умерли тысячи лет тому назад. Долгое время все оставалось без перемен.
Наконец что-то белое - длинная, узкая полоса, сверкающая в свете звезд
- двинулось на них с восточного конца мира. Стремительно нарастающий шум
прервал молчание: сначала журчание, потом грохот и рев. Теперь они увидели,
что это, и как быстро оно приближается: это была пенящаяся стена воды. Море
поднялось. В безлесном мире оно было видно очень отчетливо. Реки становились
шире, озера увеличивались, сливались в одно, долины превращались в озера, а
холмы стали островами; затем и эти острова исчезли. Высокие плоскогорья
справа и слева и еще более высокие горы справа раскололись и рухнули с ревом
и всплеском во вздыбившиеся волны. Вода закружилась в водовороте у дверного
проема (но не пошла в него), а пена плескалась у передних лап Аслана. Все
было покрыто водой - от места, где они стояли, до места, где вода
встречалась с небом.
Оттуда начал пробиваться свет. Полоска бедственной и мрачной зари
показалась над горизонтом, она ширилась и становилась все ярче; они уже с
трудом различали свет звезд, стоявших за ними. Наконец взошло солнце и,
когда оно взошло, лорд Дигори и леди Полли поглядели друг на друга и
кивнули. Однажды, в другом мире, они видели умирающее солнце, и сразу
поняли, что и это солнце умрет. Оно было в три раза - в двадцать раз -
больше, чем обыкновенно, и темно-красного цвета. Его лучи упали на великана