Кэссиди Гвендолин. Твое нежное имя

   Стив с Флер и Томас с Мэри ушли из ресторана в одиннадцать часов и попрощались на автостоянке.
   – В воскресенье мы приглашаем вас на шашлыки, если погода продержится, – сказала Флер. – Будет только несколько близких друзей.
   – Мы собирались в горы, – ответил Томас, прежде чем Мэри успела открыть рот. – В прошлый раз мы вымокли до нитки, может, в эти выходные повезет. Но все равно, спасибо за приглашение.
   Задумчиво посмотрев на них, Флер сказала:
   – Ну что ж, желаю вам хорошо провести время. Увидимся в четверг.
   – Вам совершенно нечего придумывать предлог, – сдержанно сказала Мэри Томасу, когда они шли к машине. – Я бы и сама могла это сделать.
   – Опять спешите с выводами, – откликнулся Том. – Но замените мое «собирались» на «надеялись», и все станет ясно. Я всерьез думал в воскресенье отправиться с вами в поход.
   – Правда? – неуверенно спросила Мэри.
   Тэчер открыл переднюю дверь «БМВ» и посмотрел на девушку сверху вниз, удивленно приподняв бровь.
   – А что смущает? Почему бы не разделить общее увлечение?
   – Не уверена, что смогу освободиться, – уклонилась Мэри от прямого ответа.
   – И что же может помешать? – настаивал Томас. – После недели работы нужен хороший отдых.
   – Надо еще закончить свадебный наряд для Джун. – Явно лживое высказывание, но единственное, которое пришло на ум. – Другого времени не будет.
   Поверил Томас или нет, но принял объяснение без возражений.
   – Не поспоришь. Тогда через неделю.
   Усадив девушку на переднее сиденье, Тэчер сел за руль и включил зажигание. Мэри чувствовала себя несчастной, но понимала, что поступила правильно. Чем чаще она будет видеть Томаca, тем тяжелее ей придется.
   На обратном пути оба молчали. Уже подъезжая к городу, Томас неожиданно затормозил и съехал на обочину.
   – Я больше не могу, – прямо сказал мужчина. – Целый вечер я смотрел через этот чертов стол на тебя и вспоминал, как ты лежала на кровати и ждала меня. Три дня пытаюсь выбросить это видение из головы, но ничего не выходит. Если ты относишься ко мне так же, как до этого проклятого звонка, тогда скажи, и мы все начнем сначала.
   Томас еще ни слова не сказал о любви, предостерегла себя Мэри, изо всех сил стараясь не броситься ему на шею. Он говорит только о своем желании. Если она позволит их отношениям развиваться известным образом, потом она будет страдать еще сильнее.
   Однако если держать Томаса на расстоянии, его отношение к ней останется примитивным физическим влечением, а потом он просто ее забудет. И если отказываться от малейшего шанса на любовь из-за боязни душевной боли, то она закончит свои дни озлобленной старой девой…
   Профиль Томаса резко выделялся на фоне ночного неба, руки лежали на руле. Наконец мужчина не выдержал и повернулся.
   – Так что же? – спросил он. – Ты скажешь что-нибудь?
   Отбросив сомнения, Мэри обхватила ладонями узкое лицо Тома, притянула к себе и приникла губами к губам. Мужчина порывисто обнял девушку и прижал к груди; жар его ладоней Мэри ощутила сквозь тонкую ткань. Поцелуй был нежным, но Мэри почувствовала пламя страсти, охватившей Тома. Хотелось заставить его дрожать от желания, как в тот памятный вечер. Совсем недавно Мэри уговаривала себя, что жизнь дана, чтобы наслаждаться, так почему не начать прямо сейчас?
   Пуговицы его шелковой рубашки расстегнулись при первом прикосновении, пальцы Мэри зарылись в жесткие волосы на груди. Томас перехватил ее руку и поднес к губам, целуя кончики пальцев.
   – Ты настоящая шкатулка с сюрпризом, – нежно пробормотал мужчина.
   – Мне надоело быть Примерной Девочкой, – решительно заявила Мэри, сжигая за собой мосты.
   – Примерные Девочки с плохим характером не бывают. Второй такой, как ты, я еще не встречал. – Том улыбался. – Маленькая, взрывная и абсолютно непредсказуемая.
   Сейчас Мэри тоже чувствовала в себе нечто, с чем не могла совладать. Такого яростного возбуждения она до сих пор не испытывала. Девушка горячо откликалась на поцелуи, жадно стараясь наверстать упущенное за последние годы.
   Любовь казалась изумительной, заставляя кровь быстрее бежать по жилам. Когда рука Тома легла на ее грудь, Мэри задрожала всем телом. Желание росло, ослепляя ее: внутренняя часть бедер стала влажной, руки и ноги перестали повиноваться.
   Томас положил конец этому безумию. Он усмехнулся и подозрительно заглянул ей в лицо.
   – Кажется, в тебе говорит вино. Ты выпила целых четыре бокала.
   Неужели? Мэри не могла вспомнить. Но сейчас количество выпитого не имело никакого значения. Она никогда еще не ощущала себя такой сексуальной, такой восхитительно раскованной. Если бы сейчас они лежали в постели, кто бы ни позвонил, ее бы это не остановило!
   Томас поцеловал ее еще раз и отстранил от себя.
   – Я отвезу тебя домой. Тебе нужно хорошенько выспаться, – объявил он. – Нам некуда спешить.
   Мэри не хотелось ехать домой, но Том не оставлял выбора. Девушка откинулась на спинку сиденья, утешаясь мыслью о предстоящих встречах. С этого момента она собиралась наслаждаться каждым моментом, проведенным вместе с Томасом.
   Когда молодые люди добрались до дома Мэри, эйфория пошла на убыль. Девушка уже могла трезво мыслить и даже испытала чувство облегчения, когда Томас не сделал попытки войти в дом.
   – Как насчет завтра? – спросил мужчина, стоя у двери. – Я заеду за тобой в магазин.
   И куда увезет? Вместе со способностью рассуждать вновь вернулись сомнения. Его намерения не включали долгосрочных обязательств. Готова ли она вступить в просто любовную связь?
   – Я не знаю, – нерешительно начала Мэри. – Платье…
   – Для платья останется целое воскресенье. – Томас казался настроенным весьма решительно. – Не начинай все сначала, дорогая. Или ты будешь со мной встречаться, или нет. Что выбираешь?
   В зеленых глазах вновь зажегся огонек.
   – Джун считает тебя самодовольным.
   – Понимала бы твоя Джун… – Томас улыбался, но сдаваться не собирался. – Ты можешь принять решение или мне сделать это за тебя?
   – Каким же образом? – вызывающе спросила Мэри, но вынуждена была замолчать. Том, приподняв девушку, прижался к губам долгим томительным поцелуем, опять лишившим ее воли. Она замерла, наслаждаясь близостью напрягшегося тела мужчины.
   – Хотя бы две минуты кряду ты можешь побыть в каком-нибудь одном состоянии? – простонал Том, когда Мэри выскользнула из его объятий. – От тебя голова идет кругом!
   Верный способ свести его с ума, подумала Мэри, возвращаясь к веселой бесшабашности.
   – Ровно в шесть; спокойной ночи, милый принц! – быстро проговорила она и юркнула в дверь, захлопнув ее перед носом Томаса. Потом стояла, прижавшись спиной к двери, и слушала его смех. Напоследок Том тихо, но внятно пригрозил:
   – Еще заплатишь мне за это…
   И, возможно, слишком дорогой ценой, пришла в голову грустная мысль. Но Мэри тут же прогнала ее прочь.
   Суббота казалась днем, в существование которого Мэри уже перестала верить. Поток покупателей казался нескончаемым. Если дело так пойдет, скоро понадобится помощник, думала Мэри, хватаясь за несколько дел сразу. Если банк пойдет навстречу, она может нанять кого-нибудь, хотя бы для работы по субботам. Только предполагаемый напарник должен быть профессионалом в области женской одежды, а рабочее время такого специалиста стоит недешево…
   В пять сорок пять Мэри закрыла магазин и, наскоро умывшись в клетушке, примыкавшей к кабинету, сменила деловой серый костюм на изумрудного цвета платье с глубоким вырезом и плиссированной юбкой.
   Подкрашивая губы, Мэри заметила, как дрожат руки. Подумать только – две недели назад рассмеялась бы в лицо тому, кто предсказал бы, что она влюбится в самого Томаса Тэчера!
   В половине седьмого Мэри разрывалась между беспокойством и подозрением. Если Томас решил порвать с ней – мог хотя бы позвонить, с негодованием думала девушка, ища в гневе убежище от обиды и разочарования.
   Часы показывали шесть сорок, когда Мэри перестала надеяться на приход Тома и отправилась домой. В расчете на свидание она приехала в магазин на автобусе и теперь, проклиная непредвиденный расход, вынуждена взять такси. В таком состоянии Мэри не могла думать даже о любимом деле…
   Джун дома не было; она ушла с Джоном или без него, сказать трудно. Где бы ее ни носило, надо надеяться, настроение у сестры улучшилось, устало подумала Мэри. Сейчас хотелось только одного: чтобы свадьба поскорее состоялась и канула в Лету.
   Мэри сварила кофе, есть не хотелось. Сердце подпрыгнуло, когда резко зазвонил телефон, но это оказался один из ее приятелей-туристов, интересовавшийся, не собирается ли она завтра в горы. Конечно, следовало сказать «да». В тоске слоняться по дому – не лучший способ времяпрепровождения. С другой стороны, надо заняться садом…
   – Боюсь, ничего не выйдет. Накопилась куча дел, – ответила она другу. – Может, через неделю.
   Мэри поднялась в спальню, сняла красивое платье и надела ночную рубашку, накинув поверх халатик. Она решила посмотреть телевизор, а с наступлением темноты лечь спать. Ужасно обидно проводить так субботний вечер, но что оставалось делать?
   Как обычно летом, по телевизору ничего интересного не показывали. Единственный фильм, который Мэри еще не видела, оказался таким скучным, что девушка задремала. Минут через десять кто-то позвонил в дверь. Опять Джун забыла ключи, подумала сквозь сон Мэри.
   Она пошла открывать, ругая про себя сестру, а потом в изумлении уставилась на стоявшего за дверью мужчину.
   – Прости, что опоздал, – извинился Томас. – Больше двух часов проторчал в «пробке». Грузовик с прицепом перевернулся и заблокировал все три ряда. Я пытался тебя предупредить, но не успел.
   Интересно, куда его носило? Но вопрос сразу вылетел у девушки из головы при мысли, что Томас все же не обманул ее ожиданий.
   – Значит, ты ничего не ел, – сказала Мэри, впуская гостя в прихожую.
   – С самого ленча крошки во рту не было, – признался Томас. Он смерил девушку взглядом и удрученно вздохнул. – Ах, как мало ты мне веришь!
   – Откуда же мне знать? – защищалась Мэри.
   – А я-то думал, что ты больше никогда во мне не усомнишься…
   – Для такой пламенной веры мы еще не достаточно хорошо знакомы.
   Серые глаза потемнели.
   – Тогда это надо срочно исправить.
   Первый поцелуй привел Мэри в смятение. Девушка едва не задохнулась, страстно желая продолжения. Она с трудом заставила себя рассмеяться и непринужденно сказать:
   – Я имела в виду совсем другое!
   – Это только начало, – в тон ответил Томас. – А пока выбирай: или одеваешься, и мы едем ужинать, или организуем что-нибудь прямо здесь. Подозреваю, ты тоже ничего не ела. Так как же?
   Мэри отлично знала, что она выберет. С бьющимся сердцем девушка посмотрела мужчине в глаза.
   – Да, не ела. А что касается остального… Я думаю, уже поздно куда-нибудь ехать. В холодильнике есть цыпленок и салат. Я понимаю, мало для голодного мужчины, но…
   – Вполне достаточно. – Томас развернул хозяйку в сторону кухни и легко поцеловал в макушку. – Мне очень нравится твой наряд, – ласково добавил он.
   Мой халатик куда целомудренней, чем шелковая рубашка у тебя дома, подумала Мэри, не подозревая, что атласная ткань кремового цвета при каждом шаге плотно прилегала к телу, подчеркивая все достоинства стройной фигурки. Впрочем, переодеваться не было никакого смысла…
   Молодые люди поужинали на кухне, взяли чашки и перешли в гостиную. Сидя на диване рядом с Томасом, Мэри вспомнила, как варила ему кофе. В тот вечер нервы у обоих были напряжены до предела, состоялся тяжелый разговор, но уже тогда, если верить Томасу, она ему очень нравилась.
   – Ты по-прежнему против этой свадьбы? – спросила Мэри, следуя ходу своих мыслей.
   – Сомневаюсь, что семейная жизнь моего брата и твоей сестры будет удачной, – ответил Томас. – Пока никто не дал мне повода передумать.
   – Но ты ведь не разлюбил Джона, правда? – Мэри сдвинула брови.
   – Конечно, нет. Я люблю его так же, как ты любишь Джун. Но это не означает, что я должен закрывать глаза на его недостатки.
   – Он всегда немного… эгоистичен?
   – Балованные дети часто становятся эгоистами. Джон родился, когда мать почти потеряла надежду на второго ребенка. Двадцать лет назад считалось, что после сорока женщина уже не может рожать, а маме уже было недалеко до сорока. Кроме того, Джон родился недоношенным, слабым… Вот из него и сделали неженку. Надо было отправить Джона в закрытую школу. Это бы закалило его характер.
   Мэри не считала, что старший брат прав, но спорить не собиралась. Она мельком увидела в зеркале свое отражение: на рыжие волосы падал отблеск пламени электрокамина, в вырезе пеньюара нежно розовела кожа… Казалось, весь ее вид действовал возбуждающе, однако ничто не говорило, что Том охвачен страстным желанием.
   Мужчина расслабился, закинул руки за голову и вытянул длинные ноги. В желто-коричневом свитере и тонких брюках Том, наверное, и не собирался везти ее куда-нибудь обедать: возможно, из магазина хотел поехать прямо домой.
   Твердо очерченный рот мужчины как магнит притягивал ее взгляд, губы Мэри еще ощущали вкус поцелуя. Никогда никого она так не желала. И не только физически: девушке хотелось, чтобы любимый мужчина целиком принадлежал ей.
   – Если ты не перестанешь смотреть такими глазами, я могу растерять свои лучшие намерения, – довольно обыденно сказал Томас.
   Голос Мэри прозвучал хрипло.
   – Какие лучшие?
   – Лучшие, чем вовлечь тебя в отношения, к которым ты не готова. – Мужчина поднял глаза и натянуто улыбнулся. – Как ты уже, наверное, догадалась, терпение не входит в число моих достоинств. А увидеть в воскресенье тебя в моей рубашке оказалось не по силам.
   – Ко мне это высказывание относится не в меньшей степени, – пробормотала Мэри. – Я не слишком сопротивлялась. – Девушка пытливо вглядывалась в его худое лицо. – Вчера ты назвал меня непредсказуемой, а сам точно такой же…
   – Ты во мне видишь только старого развратника. – Улыбка Томаса становилась все шире. – Если мужчина моего возраста еще не обзавелся женой, то автоматически переходит в разряд донжуанов.
   – Если действительно есть повод к подобному мнению, – ответила Мэри, не собираясь принимать сказанное за чистую монету. – О тебе ходят разные слухи.
   – Слухи не всегда соответствуют действительности. Тебе придется поверить мне на слово.
   Мэри не представляла, куда может завести этот разговор. Она разглядывала гостя из-под опущенных ресниц, пока тот не издал приглушенный стон.
   – Ради Бога, перестань! Когда ты так смотришь, я еле сдерживаюсь, чтобы не схватить тебя в объятия!
   – Так зачем мучиться? – бесстрашно спросила Мэри. – Если мы оба хотим…
   Томас откинул голову и задумчиво посмотрел на нее.
   – Пока я хочу изменить твое мнение обо мне. Наши отношения начались крайне неудачно, и виноват главным образом я. Не так уж приятно обнаружить, что тебя безнадежно влечет к женщине, которую считал ничем не лучше сестры… Нет-нет, я уже не думаю, что она неразборчивая шлюшка, – поспешил заверить Том, увидев, что у Мэри угрожающе сузились глаза. – Ей нужно пару раз хорошенько всыпать, как и многим девчонкам. Жаль только, Джон вряд ли сможет ее перевоспитать.
   – Обязанности родителей быстро научат их уму-разуму, – без особой убежденности в голосе сказала Мэри. – Во всяком случае, здесь мы уже ничем не поможем.
   – Сегодня я собирался говорить не об этом… – Лицо Тома напряглось, когда он посмотрел на открытую шею Мэри, затем туда, где в глубоком вырезе атласной ночной рубашки молочно белела едва прикрытая легкой тканью грудь. – К черту все это, – хрипло выговорил Тэчер.
   Девушка рванулась навстречу. Давно ждавшая этого момента, она самозабвенно отвечала на поцелуи. Несмотря на возможные последствия, она насладится отпущенными ей мгновениями и сделает это немедленно…

Глава 10

   Томас развязал поясок и спустил пеньюар с плеч; широкие рукава соскользнули, и шею мужчины обвили обнаженные руки. Трепещущая Мэри прижалась к любимому и погрузилась в бездонный омут ощущений. Кожа остро воспринимала малейшее движение длинных пальцев. Они медленно и нежно скользнули по шее и спустились ниже, лаская спину. Мэри едва выносила мучительное наслаждение от прикосновения искусных рук.
   – Хрупкая, как китайский фарфор… – шептал Том, прижимаясь губами к виску девушки. – Ты знаешь, насколько это усиливает мое желание?
   – Всегда думала, что мужчины предпочитают высоких, – лепетала Мэри, восхищенная происходящим, и даже не возмутилась, что ее назвали хрупкой.
   Томас рассмеялся низким грудным смехом.
   – Я тоже считал, пока не понял, как хочется защитить тебя от всего света.
   – Это не слишком заметно.
   – Я сам не подозревал, глаза открылись, когда нашел тебя одну на плато. Маленькие женщины подвергаются большему риску… – Том замолчал и нежно посмотрел на нее. Затем его лицо стало серьезным. – Обещай, что больше не пойдешь туда одна.
   В глазах Мэри появились шальные огоньки, и у Томаса тоже загорелись глаза. Мужчина тихонько провел ладонью по растрепанным медным волосам, щеке, по нежной линии подбородка… Мэри задрожала, когда рука Тома осторожно спустила с ее плеча тонкую бретельку ночной рубашки. Прикосновение губ обжигало, Мэри содрогнулась и тихо вскрикнула, непроизвольно выгнув спину, предчувствуя приближение более интимных ласк. Женская грудь в большой ладони казалась такой маленькой; сосок розовел, как нераскрывшийся бутон. Именно такую грудь обычно называют девственной. Может, Томаса влечет к ней потому, что она до сих пор не принадлежала ни одному мужчине, неожиданно подумала Мэри. Неожиданно отчаянно захотелось ощутить его тело; девушка просунула руки под тонкий свитер, зарываясь пальцами в кудрявую поросль на груди мужчины.
   На ощупь кожа была теплой и чуть влажной. Мэри почувствовала, как учащенно забилось его сердце, и Том тяжело задышал. Запах разгоряченного мужского тела опьянял, сознание полностью отключилось, и движениями управляли лишь вырвавшиеся наружу инстинкты.
   Томас хрипло застонал, когда блуждающие по его телу пальцы нащупали пряжку ремня.
   – Если ты это сделаешь, – тяжело дыша проговорил мужчина, – я уже не смогу остановиться. Это слишком дорого обошлось мне в прошлый раз…
   Первая мысль Мэри была о телефоне, но затем девушка поняла: если их застанет Джун, это будет настоящей катастрофой.
   – Мне лучше уйти, – с явной неохотой сказал Томас, когда Мэри послушно убрала руки. – Сегодня я не собирался заходить так далеко. Эти двое могут заявиться каждую минуту… – Глаза у мужчины стали печальными, как у бассета. Том поцеловал Мэри в нос, затем аккуратно вернул на место бретельку и прикрыл грудь. – Какая же нужна сила воли… – сокрушенно вздохнул он.
   Похоже, у Мэри силы воли не осталось ни капли. Джун не Джун – все равно; она отчаянно хотела, чтобы Том не уходил. Остаться наедине с хаосом чувств и мыслей казалось невозможным.
   – Жаль, ты завтра занята, – уронил мужчина, вставая с дивана. Томас, к величайшей зависти Мэри, успел полностью овладеть собой. – Погоду обещают хорошую.
   Уже готово было сорваться признание, но девушка вовремя прикусила язык. Пусть тон их отношениям задает Томас. Не следует выдавать свое нетерпение.
   Неожиданно, будто только вспомнив, Томас сказал:
   – Звонила Флер и просила привезти тебя на обед вечером во вторник. Как у тебя со временем?
   – Я ничем не занята, – тихонько ответила Мэри.
   – Прекрасно. – Том рывком поднял девушку с дивана и быстро поцеловал, что никак не устраивало Мэри. – Заеду в половине восьмого.
   Девушка проводила Тэчера до двери, размышляя, чем тот будет заниматься вечером в понедельник. Перед уходом Томас снова поцеловал Мэри, но ей уже одного поцелуя показалось мало. Наблюдая, как уверенно мужчина идет к машине, девушка поняла: обернись он и помаши, она, не раздумывая пошла бы за этим человеком на край света…
   Когда в одиннадцать часов вечера Мэри поднималась к себе в спальню, Джун еще не вернулась. Проходя мимо открытой двери ее комнаты, Мэри заметила, что сестра даже не застелила с утра постель. Она вошла в комнату поправить сползшее одеяло и взбить подушки. Может, Джон более аккуратен? Хотя, если молодые будут жить в особняке Тэчеров, обо всем позаботится Марта…
   Начатую упаковку гигиенических тампонов Мэри увидела, когда решила немного прибрать на трюмо, где тоже царил страшный беспорядок. И даже тогда догадка еще не осенила ее.
   В упаковке не хватало двух тампонов. Не спуская глаз с оставшихся, Мэри медленно опустилась на пуфик. Мозг отказывался признать очевидное…
   Ясно одно: если беременность и была, теперь ее нет. Неужели Джун ошиблась? Но гинеколог не мог подтвердить то, чего на самом деле нет.
   Тогда остается думать… Несомненно, Джун последние день-два была не в себе, но выкидыш повлек бы более серьезные последствия.
   Мэри тихо ахнула, подумав о единственном объяснении происходящего. Блеф невозможен без участия Джона. Впрочем, это обстоятельство мало что меняло…
   Когда послышался шум машины, Мэри сидела в той же позе. Захрустел гравий, раздалось приглушенное хихиканье, потом в замочной скважине повернулся ключ; снова прозвучал смех, теперь уже в доме, открылась дверь в гостиную, а входная захлопнулась. Значит, Джон тоже зашел в дом.
   Увидев в зеркале свои потемневшие глаза, Мэри поняла, что оцепенение проходит и ее охватывает ослепляющая ярость. Нужно немедленно уличить эту парочку! Она не ошибается. Ребенка не существовало!
   Дверь в гостиную была слегка приоткрыта. Просунув руку в щель, Мэри зажгла верхний свет, заставив сидевших на диване резко отпрянуть друг от друга.
   – Я думала, ты давно спишь… – Интонация Джун была обвиняющей.
   Нисколько не смущаясь, Джон окинул атласный пеньюар взглядом, мало отличавшимся от взгляда Томаса.
   – В таком виде вы бы сразили наповал любого грабителя! – любезно прокомментировал он.
   Мэри не обратила никакого внимания на его шутку. Внутри бушевали гнев и обида.
   – Я нашла это на твоем трюмо, – резко сказала Мэри, бросив коробку с тампонами в руки Джун, которая инстинктивно поймала ее. – Может, скажете правду? Сказку я уже слышала!
   Впервые со времени их знакомства Джон пришел в замешательство. Но даже теперь у него оставался вид человека, покорившегося обстоятельствам, но не виноватого. Джун – та хоть покраснела.
   – Незачем заходить ко мне в комнату… – проворчала она.
   Старшая сестра тряхнула волосами.
   – Это к делу не относится. Если ты лжешь, то хотя бы получше заметала следы! Ведь ты и не была беременна? Вы понапрасну втянули всех в эту историю!
   – Совсем не понапрасну! – Джон выпрямился, и его красивое лицо сразу, как показалось, стало старше. – Это наилучший способ заставить вас не совать нам палки в колеса!
   – Никто нам не позволил бы пожениться просто так, – вступила в разговор воспрянувшая духом Джун. – Взять хотя бы вас с Томасом. Да вы бы что угодно сделали, лишь бы не допустить нашего брака! Мы же могли вообще никого не спрашивать и сделать, как нам хотелось. Вам бы это больше понравилось?
   – Гораздо больше, чем то, что я сейчас узнала! – с горечью воскликнула Мэри. – По крайней мере, это не стало бы ударом для отца Джона. А не допустить свадьбы… Интересно, что мы могли сделать? Вы оба взрослые. Я имею в виду по возрасту, а не уму!
   – Вы не знаете моего брата, – угрюмо пробурчал Джон. – Уж он-то обязательно нашел бы способ помешать нам. Том достаточно поиздевался надо мной еще до того, как возглавил компанию. А теперь и вовсе решил, что кум королю.
   – Если речь идет о твоей безответственности в работе, я его понимаю, – жестко отрезала Мэри. – Сомневаюсь, что в последнее время ты показываешься в офисе!
   – И вы туда же… Я для Тома только ишак, даже не состою в совете директоров. А имею такое же право, как и он!
   – Да, ты тоже сын своего отца, как и Томас, но заинтересованность в делах фирмы, кропотливая работа, способность принимать решения и другие многочисленные обязанности составляют работу директора. А ты едва ли ценное приобретение для фирмы!
   Голубые глаза Джона засверкали, лицо стало пунцовым.
   – Что понимаете вы, с вашей скобяной лавкой! Как можете судить о таких вещах? Может, думаете, заполучили Тома? Не слишком рассчитывайте на это! Где замешан мой старший братец, можно быть уверенным только в одном: он вышвырнет вас из своей жизни, как только добьется своего.
   – Прекрати, Джон! – В голосе Джун впервые послышалась боль. – Ее магазин – не скобяная лавка. Мэри из сил выбивалась все эти годы, чтобы мы могли свести концы с концами!
   Как ни больно слушать злые слова будущего зятя, Мэри тронула поддержка сестры.
   – Это не имеет значения, – немного смягчившись, успокоила она Джун.
   – Нет, имеет… – Поведение Джона внезапно резко изменилось; казалось, молодому человеку стало стыдно.
   – Джун права, я не должен говорить этого, но не только у вас есть нервы. Я уже достаточно наслушался упреков от Тома, а теперь и вы туда же. Вы даже не можете представить, как себя чувствуешь, когда тебе всю жизнь ставят в пример старшего брата!