– Не представляю, – согласилась Мэри, не без горечи выслушав эту тираду. – Но сейчас речь не об этом.
   Две пары глаз смотрели на нее с одинаковым выражением, но заговорил все-таки Джон.
   – Так или иначе, свадьба состоится. Если вы не хотите еще больше расстроить отца, то оставите все, как есть.
   Ноги Мэри вдруг ослабли, пришлось опереться на косяк двери.
   – Все равно правда скоро выйдет наружу.
   – Тогда и будем решать.
   – Твоя мать готовит детскую для будущего ребенка, – напомнила Мэри, еще не веря, что Джон может быть таким бессердечным.
   – Мы же не собираемся все рассказывать прямо сейчас. В конце концов, во время медового месяца у Джун может случиться выкидыш. Это избавит всех от множества хлопот.
   – Пожалуйста, Мэри, – взмолилась сестра. – Я знаю, мы поступили нехорошо, но признайся, ведь иначе ты сделала бы все, чтобы помешать нам пожениться!
   – Конечно, я бы попыталась отговорить вас от этой затеи, – согласилась Мэри, – но я бы не смогла остановить вас. И никто из твоих близких не смог бы этого сделать, – добавила она, обращаясь к Джону. – Единственное, что пришлось бы пережить, – небольшое психологическое давление с обеих сторон. Джон пожал плечами.
   – Теперь поздно говорить, дело сделано. Вопрос в том, будете ли вы молчать…
   – А разве у меня есть выбор? – горько сказала Мэри. – Похоже, твой отец отнесся к известию о свадьбе достаточно спокойно. Известие, что все это липа, может убить его. Остается надеяться, так же спокойно он воспримет и новость о «выкидыше»…
   – Врачи все равно говорят, его дни сочтены, – бесстрастно прокомментировал Джон, вызвав у Мэри новую вспышку гнева.
   – Как ты можешь быть таким бесчувственным!
   – А что такого я сказал? – удивился Джон. Он не видел в своих словах ничего крамольного. – Просто констатировал факт. Это не означает, что я не испытываю к отцу никаких чувств.
   Однако этим чувствам явно не хватает глубины. Остается только гадать, насколько глубоко и искренне его чувство к Джун, беспокойно думала Мэри.
   – Пожалуй, лучше тебе поскорее уехать, – сказала она. – Мне надо серьезно потолковать с Джун.
   – Все равно не отговорите ее от свадьбы, – убежденно заявил Джон.
   – Я и не собираюсь.
   – Иди, Джон, – вмешалась Джун. – Увидимся завтра. Все рано уже поздно.
   Молодой человек немного поколебался, встал с дивана, потянул за собой невесту и поцеловал с таким вызывающим видом, что при других обстоятельствах Мэри непременно бы рассмеялась. Она видела двух детей, решивших, во что бы то ни стало настоять на своем. Странно сознавать, она сама лишь на два года старше Джона.
   Сестра проводила жениха и вернулась в гостиную, остановилась в дверях с вызывающим видом.
   – Не вижу смысла мусолить эту тему, – заявила она. – Жалею, что обманула тебя, но дело сделано, так зачем действовать друг другу на нервы? Если ты промолчишь, никто ничего не узнает.
   – Вы поставили меня в идиотское положение, – огорченно сказала Мэри. – Как я буду смотреть в глаза Тэчерам, если кто-то заговорит о ребенке?
   – Если бы ты не рылась в моей комнате, ничего не случилось бы. Просто забудь, что знаешь, только и всего. – Джун помедлила, ожидая ответа, а когда его не последовало, с видимым облегчением сказала: – Тогда я пошла спать.
   Оставшись одна, Мэри попыталась осмыслить происшедшее. Придется стать очень осторожной. Томаса провести трудно. Мэри не боялась, что он узнает правду; просто не хотелось, чтобы ложь Джона и Джун раскрылась благодаря ей. Предстоит серьезная проверка ее актерских способностей.
   Во вторник Мэри пришла в себя и мало о чем тревожилась. Будь что будет, пусть наконец-то за последствия своего обмана отвечают Джон и Джун.
   Мэри одевалась на обед к Блекам с особой тщательностью: тонкое кружевное белье, чулки-паутинки и классическое черное платье, позаимствованное в собственном магазине. Глубокое декольте оставляло плечи открытыми, линия бедер подчеркивалась прямой облегающей юбкой.
   Глядя на себя в зеркало, девушка гнала прочь тревожные мысли. Сегодня она не собиралась думать об этих маленьких мошенниках. Джон и Джун опять куда-то пропали.
   В серебристо-сером костюме Томас, как всегда, выглядел сногсшибательно. Сидя рядом в машине, Мэри восхищалась, как хорошо на нем сидит одежда. Впрочем, без одежды он выглядит ничуть не хуже. Мэри представила мужчину таким, каким он был в тот памятный вечер – сильным, красивым, полным страсти. При одном воспоминании сильно заколотилось сердце.
   Дом Блеков был очень красив и находился в двух милях от усадьбы родителей Томаса. Встретившая их Флер тоже надела черное платье, которое подчеркивало соблазнительную фигуру и скрадывало несколько лишних килограммов.
   – Головы две, а мысль одна! – весело приветствовала она гостью. – Мне очень нравится такой вырез на платье, но из декольте я просто вываливаюсь!
   – Это чудесно, – заметил Том, глядя с шутливым сладострастием. – У тебя всегда было на что поглядеть – даже когда ты училась в школе.
   – Сказал бы прямо, что толстая, – засмеялась Флер, и мужчина весело улыбнулся.
   – Смотря, на чей вкус…
   Мэри с трудом сохраняла на лице улыбку. Если Томасу так нравится большая грудь, пусть и идет к своей Флер!
   Энтони провел Мэри в гостиную и представил другим гостям. Девушка не ожидала, что, кроме них с Томасом, здесь будет кто-то еще, и не подготовилась к тому интересу, который вызвали у присутствующих их отношения с Тэчером.
   – Просто удивительно, что вы так подружились с Томом, принимая во внимание известные обстоятельства, – сладко сказала одна из женщин, и Мэри решила, что этой особе явно не хватает деликатности.
   – Ну, родне вовсе не обязательно ссориться, – сказал вошедший в комнату Томас. Услышав бестактную реплику, он тут же поспешил на помощь слегка растерявшейся Мэри. – Ты сегодня замечательно выглядишь, Джулия. Красное тебе к лицу.
   Комплимент заставил заискриться глаза женщины, в которых только что читалась враждебность.
   – Мне уже говорили.
   И говорил Томас, догадалась Мэри, которая считала, что умеет читать условные знаки. Наверняка одна из его бывших…
   Муж женщины в красном – тоже высокий и темноволосый, но лишенный того обаяния, которым, казалось, лучился Томас, – покорно наблюдал за ними. Довольствуется вторыми ролями, заключила Мэри.
   За столом девушка оказалась рядом с покорным мужем. Она уже знала, что зовут его Джек. Мэри поинтересовалась, чем ее сосед занимается. Оказалось, компьютерами.
   На другом конце длинного стола раздался взрыв смеха. Там между Флер и Джулией сидел Томас и очень мило беседовал с дамами. Втроем они хохотали, обширный бюст Флер колыхался, платье грозило треснуть по швам.
   – На некоторых мужчин женщины слетаются, как мухи на мед, – не без язвительности заметил Джек. – Надеюсь, вы не ревнивы.
   Мэри не смутилась.
   – У меня нет повода ревновать.
   – О, конечно. С вашей внешностью его и не будет.
   Комплимент довольно тяжеловесный, холодно про себя отметила Мэри, улыбаясь и бормоча слова благодарности. Увидев, что Томас смотрит в ее сторону, девушка улыбнулась и ему. Нет, она не будет ревновать, сколько бы тот ни уделял внимания другим женщинам. Томас Тэчер – свободный мужчина.
   Вскоре общество перешло на террасу пить кофе с ликером. Воздух был душный, время от времени вдалеке погромыхивало. Флер зажгла ароматические свечи, чтобы отпугнуть комаров, и по лицам собравшихся заплясали дрожащие тени.
   – Очень романтично, вы не находите? – сказала хозяйка, обращаясь ко всем сразу. – Я бы с превеликим удовольствием жила в те времена, когда еще не было электричества!
   – И посудомоечной машины, фена, телевизора, самолетов и всего остального? – фыркнул Энтони.
   – Чего не имел, того не жалко, – последовал здравый ответ. – Зато мне пошел бы кринолин!
   – О, тогда половина мужчин лежала бы у твоих ног, – с видом заговорщика подмигнул Томас.
   – Милый, ты знаешь, я ничего не делаю наполовину!
   Мэри искренне хохотала вместе со всеми. Кокетство Флер казалось просто веселой игрой. Ее невозможно не полюбить, и Мэри она действительно очень нравилась, чего нельзя сказать о брюнетке в красном, которая время от времени поглядывала с таким видом, словно хотела сказать: до тебя Том был моим…
   Рука Томаса лежала на спинке кресла, в котором сидела Мэри. Повинуясь безотчетному порыву, девушка откинула голову, коснулась шеей рукава его пиджака и тотчас увидела, как Джулия недовольно поджала губы. Вот тебе, подумала Мэри.
   Девушка чувствовала, Томас смотрит на нее, и вздрогнула, когда мужчина положил руку на плечо и ласково провел пальцами по шее. Этот жест собственника, всеми замеченный, заставил бешено заколотиться сердце Мэри. Потребовалось все самообладание, чтобы сохранить видимость спокойствия.
   Гром стал слышен ближе, засверкали молнии. Поднялся ветер.
   – Ой, сейчас начнется! – воскликнул Энтони. – Скорее пойдемте в дом.
   Будь Мэри одна, забилась бы в угол и кусала ногти. С восьми лет, когда молния ударила в антенну на их доме и телевизор взорвался, она боялась и ненавидела грозу.
   Сейчас, видя, что никто не обращает на бушующую за окнами грозу особого внимания, Мэри стало стыдно за свои страхи, однако каждый раз при ударе грома она невольно поеживалась. Томас, сидевший рядом, видимо, чувствовал ее напряжение, но – слава Богу – ничего не говорил.
   Уже за полночь гроза, наконец, прошла, но дождь продолжал лить как из ведра. Джек поднялся первым и стал прощаться, объясняя, что утром предстоит важная встреча.
   – Пожалуй, мы тоже пойдем, – сказал Томас. – Ехать далеко. – Он легко встал, протянул руку Мэри и ободряюще улыбнулся. – Готова?
   – Тогда увидимся в четверг, – говорила Флер, провожая гостей до дверей. – Конечно, если жених с невестой не сбегут из-под венца!
   Тут Мэри с удивлением поняла, что эти несколько часов и не вспоминала о тайне, которую пообещала хранить. О Господи, если бы Джон и Джун сбежали в самом начале этой авантюры, это избавило бы всех от кучи неприятностей…
   В машине Мэри молчала и сидела тихо. Томас участливо посмотрел на нее.
   – Устала?
   На самом деле его вопрос имел подтекст – он спрашивал, не отвезти ли ее прямо домой, догадалась Мэри и тут призналась себе, что больше не в силах сдерживать томление, нараставшее с каждой минутой. Что бы ни ожидало ее в будущем, эту ночь девушка собиралась запомнить на всю жизнь.
   – Не слишком, – ответила она.

Глава 11

   Мэри не сомневалась, что Томас все прекрасно понял, но молча, продолжал вести машину. Она украдкой взглянула на четкий профиль, желая узнать истинные мысли и чувства сидевшего рядом человека.
   – Ты уверена, что хочешь этого? – наконец произнес мужчина, заставив сердце девушки биться неровными толчками.
   – Как никогда, – решительно сказала Мэри. – Я хочу тебя, Томас.
   Тот криво усмехнулся.
   – Смотри не передумай. Нам еще ехать и ехать.
   Слишком долго, подумала Мэри, глядя на пустынную дорогу, освещенную фарами. Целых двадцать минут. Конечно, выспаться сегодня она не успеет… Ну и пусть! То, что произойдет сейчас, важнее.
   Когда приехали, Томас не стал зажигать в доме свет; просто обнял и поцелуями довел до того, что девушка забыла обо всем на свете, потом отнес ее в спальню. Мужчина медленно, но уверенно раздевал Мэри, и охваченная томлением девушка не испытывала ни малейших сомнений правильности происходящего.
   Когда мужчина, наконец, лег рядом, обнажений, как и она, Мэри не могла сдерживать эмоций; она целовала Томаса, сгорая от желания, нуждаясь силой и игрой дрожащих от прикосновения мускулов. Возбужденный до предела, Томас все же не торопил девушку, пока его руки и губы не ввергли ее в пучину неслыханного наслаждения; при этом шептал такие нежные слова, от которых сердце начинало биться у самого горла.
   И она раскрылась навстречу, как влажный, только что распустившийся цветок. Боль длилась лишь секунды, сметенная потоком радостного ликования, когда он целиком вошел в нее.
   Какими бы восхитительными ни были ее фантазии, они не могли сравниться с изумительным чувством полного слияния плоти с плотью, когда вся растворяешься в том единственном мужчине на свете, который предназначен тебе судьбой. Мэри наслаждалась его властной любовью и инстинктивно подчинялась ритму медленных длинных толчков; в горле зарождался первобытный крик, и крик вырвался наружу, когда движения ускорились, подводя обоих к потрясающему завершению…
   Первым пришел в себя Томас, приподнял голову и посмотрел глазами, полными нежности. Таких глаз Мэри еще не видела у любимого никогда.
   – Ты откровение! – прошептал мужчина. – Как только подумаю, что кто-нибудь другой… – Он резко оборвал фразу и потряс головой. – Забудь, что я сказал.
   Охваченная любовью, Мэри отбросила остатки сомнений и заговорила о том, что больше не имело смысла скрывать.
   – Я не хочу никого другого! – исступленно, словно принося клятву, выкрикнула она. – Никогда не будет никого другого!
   В темноте невозможно было разобрать выражение лица Томаса.
   – Никогда – большой срок, – осторожно начал мужчина. – Ты меня знаешь всего две недели, и большую часть этого времени я вызывал у тебя только отрицательные эмоции.
   – Это не так… – Мэри подняла руку и положила пальцы на его твердые чувственные губы. Даже мимолетного прикосновения хватило, и тело затрепетало от возбуждения. – Просто иногда я злилась на тебя, когда ты ругал Джун…
   Томас поцеловал ее пальцы и слабо улыбнулся.
   – Не сказал бы, что мое мнение об этой юной леди изменилось. Я действительно не прав, считая во всем виноватой тебя. Нельзя требовать от человека, чтобы тот успевал вести дело и держал в руках своенравного подростка. Один Бог знает, сколько сил положил я сам, чтобы справиться с Джоном… – Том перекатился на бок, притянул Мэри поближе, положил ее голову себе на плечо и ласково пригладил волосы. – А если говорить честно, я боролся с самим собой. Не ожидал, что сдамся старшей сестре девчонки, позарившейся на деньги Джона.
   – Ты не похож на сдавшегося, – промурлыкала Мэри, с наслаждением вдыхая запах кожи любимого.
   Мужчина коротко рассмеялся.
   – Если я чему-то и научился – это не выдавать подлинных чувств. Женщины привыкли пользоваться любой зацепкой.
   – Не все, – возразила Мэри. – Как сказала Флер, ты чересчур обобщаешь.
   – Флер и сама порой не прочь воспользоваться ситуацией…
   Мэри постаралась задать вопрос безразличным тоном.
   – Знаешь по собственному опыту?
   – Если хочешь спросить, не было ли чего-нибудь между нами, я отвечу «нет», – спокойно ответил Том. – Это не она звонила в то воскресенье. – Мужчина жестом собственника провел рукой по шее и обнаженной груди. – Тогда звонила случайная знакомая. Я ни с кем не связан.
   Теплая волна затопила молодую женщину. Мэри прижалась губами к его плечу, рука скользила по широкой груди мужчины, ощущала твердые мышцы живота, блуждала по ставшему знакомым телу и наконец, нашла живое свидетельство вновь возродившегося желания. Почувствовав свою власть, Мэри овладела ожившей плотью и услышала участившееся дыхание.
   – Хочешь еще? – хрипло спросила она.
   – Попробуй меня остановить, – прорычал он в ответ.
   В первый раз их близость была восхитительна, но вторая еще лучше… Наконец-то она стала опытной женщиной, с улыбкой подумала едва очнувшаяся Мэри.
   Когда Томас привез ее домой, шел третий час ночи. Мэри отчаянно хотелось вернуться и провести ночь в его объятиях. Если бы не магазин, она могла бы остаться. Впервые в жизни было противно думать о работе.
   – Завтра вечером у меня деловая встреча, – сказал Томас, расставаясь с ней у дверей, – теперь встретимся только на свадьбе. Тебе придется поторопиться, чтобы успеть в церковь, верно?
   В четверг машины заказаны на два двадцать; после работы времени оставалось только заехать домой и переодеться.
   – Успею, – сказала она. – Хорошо, что миссис Стивенсон согласилась поехать с Джун. На месте матери я чувствовала бы себя неловко.
   Мужчина ласково провел рукой по щеке любимой, приподнял лицо за подбородок и поцеловал. Но поцелуй уже не мог насытить Мэри; всем существом девушка жаждала новых и новых ласк. Улыбка Тома еще больше распалила ее.
   – Спокойной ночи, зеленоглазая…
   Просто чудо, если удастся уснуть, подумала Мэри. Еще хочется быть так же уверенной в его чувствах, как в своих собственных.
   Все же Мэри смогла уснуть и с огромной неохотой раскрыла глаза, когда в семь часов прозвенел будильник. Джун, как всегда, еще спала, и Мэри перед уходом из дома ее не видела. Изменит ли сестра свои привычки в особняке Тэчеров? Трудно сказать. Мэри в этом сильно сомневалась. Разбудить сестренку перед школой всегда было трудным делом.
   День прошел как обычно, в трудах и заботах. Вернувшись после работы, Мэри несказанно удивилась: Джун не только была дома, но даже накрыла на стол. Пусть сестра приготовила самую простую еду, но у старшей потеплело на сердце.
   – Я подумала, последний вечер надо провести с тобой, – запинаясь, сказала Джун. – У нас с Джоном уйма времени впереди. – Поколебалась, а потом неуверенно добавила: – Спасибо, что никому не сказала.
   Мэри слегка пожала плечами.
   – Мое сообщение не привело бы ни к чему хорошему. Слишком поздно. Больше всего меня беспокоит, как Тэчеры примут известие о выкидыше…
   – Возможно, им не придется переживать. Мы больше не предохраняемся.
   – Но беременность длится девять месяцев, – напомнила Мэри. – И вообще… Извини, мне кажется, с ребенком можно повременить.
   – А, не знаю… Мы уже привыкли к этой мысли… – беззаботно сказала сестра. – Я тут посмотрела – везде продаются такие миленькие вещички для младенцев!
   Мэри хотела возразить, но поняла, что бесполезно. В любом случае сестра будет делать все, что захочет. Так же как и Джон.
   Приготовив все к завтрашней церемонии, Мэри решила лечь пораньше, но сон не шел. Если она потеряет Томаса, уйдет в монастырь, снова и снова повторяла девушка, зная, что шутит только наполовину. Она тосковала, и мысль, что когда-либо будет принадлежать другому мужчине, вызывала омерзение.
   Народу в церкви оказалось почему-то много. Пробираясь сквозь толпу, Мэри видела взгляды гостей, обращенные на ее бело-синий матросский костюм. Она встретилась глазами с Томасом, и тот лукаво подмигнул, отчего у девушки сразу прибавилось уверенности в себе. Она мигнула в ответ и вдруг заметила удивленный взгляд миссис Тэчер. Оливия пристально наблюдала за ними, но Мэри это не волновало.
   Мужчины пришли в обычных костюмах, а не в смокингах, что было бы более уместно. Но этот брак не одобрялся никем из приглашенных, кроме самих виновников сомнительного торжества.
   Но, несмотря на все, что натворили Джун и Джон, она всегда будет искренне любить и поддерживать их, решила Мэри, рассеянно прислушиваясь к звукам органа. Сначала надо убедить молодых во всем признаться после свадьбы, это будет воспринято менее болезненно, чем ложь о выкидыше.
   Внезапный шум голосов возвестил о прибытии невесты. Джон поднялся – высокий, красивый, в костюме цвета маренго, надетом скорее в угоду родителям, чем собственному вкусу. Уже хороший знак.
   Джун сияла от счастья. И приняв из рук сестры изящный букет роз, Мэри почувствовала, как к глазам подступают слезы. Через несколько минут она останется единственной, кто носит фамилию Оливер.
   – Будь счастлива, любовь моя, – прошептала старшая сестра.
   Церемония оказалась короткой. Когда жених с невестой в ризнице расписывались в книге, Томас подошел к Мэри. От его задумчивой улыбки у девушки заколотилось сердце.
   – Все кончено, можно ликовать, – сказал он. – Какие у тебя планы на вечер?
   – Никаких, – просто ответила Мэри, и улыбка на лице Томаса стала шире.
   – Считай, появились.
   Мэри заметила, что Оливия по-прежнему наблюдает за ними, однако о ее чувствах по выражению лица миссис Тэчер было трудно сделать какие-либо выводы.
   – Какое замечательное платье вы сшили для Джун, – заметила Оливия.
   Девушка еще раз посмотрела на сестру – красивую, высокую, рядом с юным супругом. Волосы Джун уложены в замысловатую прическу, шею закрывал высокий воротник казакина, который плотно охватывал узкую талию и расходился, открывая зауженные внизу брюки. Да, Мэри знала, свадебный наряд сестры – ее лучшая работа.
   – Джун хотелось чего-то оригинального, – скромно сказала Мэри.
   – Просто поразительно, – совершенно искренне ответила Оливия. – У вас действительно талант и не следует зарывать его в землю.
   Легко сказать, с оттенком горечи подумала Мэри, благодаря новую родственницу. Конечно, лучше всего закончить школу дизайнеров одежды, но сделать это можно, только продав магазин. Нет, она довольна тем, что имеет. Зачем искушать судьбу?
   «Только члены семьи и близкие друзья»… Ничего себе! В особняке Тэчеров оказалось больше пятидесяти человек. Столы накрыты в большой красиво убранной столовой, а для тех, кто предпочитал закусывать на свежем воздухе, на террасу вынесли легкую плетеную мебель. Шампанское лилось рекой. Мэри взяла бокал с шампанским из рук молодого человека, представившегося «родственником по женской линии», и тут рядом очутился Томас. Мужчина легонько обнял девушку за плечи.
   – Пойдем, познакомлю тебя с бабушкой. Она жаждет с тобой поговорить.
   Еще в церкви Мэри заметила прекрасно одетую пожилую женщину, в ясных совсем молодых глазах которой светился острый ум. Но девушке и в голову не пришло, что это мать Стива Тэчера.
   – Вашей сестре и моему внуку следовало бы стыдиться своего поведения, – без обиняков заявила она, – но мне кажется, им ни капли не стыдно. Как вы себя чувствуете при мысли о том, что у них скоро будет ребенок?
   Мэри закусила губу, проклиная Джун и Джона, поставивших ее в неловкое положение.
   – Я далеко не в восторге, – сказала девушка самым спокойным тоном, какой могла изобразить. – Но не думаю, что мое мнение может что-то изменить.
   – Считаете, из вашей сестры выйдет хорошая мать?
   – А разве не каждая женщина становится ею, когда приходит время?
   – Далеко не каждая. Я сама не слишком примерная мать, несмотря на то, что у нас всегда была прислуга, делавшая всю скучную и грязную работу.
   – Возможно, причина именно в этом, – сказала Мэри, позволив себе слегка пошутить. – Безделье – мать пороков.
   – Нонна, Мэри тоже всегда говорит, что думает, – бесстрастно вставил Томас. – Похоже, вы найдете общий язык.
   Бабушка подняла на внука проницательные глаза.
   – Поживем – увидим.
   – Почему ты называешь ее «нонна»? – спросила Мэри, когда молодые люди отошли подальше.
   Томас лукаво усмехнулся.
   – Она предпочитает итальянский вариант слова «бабушка». Думает, так покажется моложе… А бабушек и дедушек у тебя тоже не осталось? – спросил он с таким видом, будто только об этом подумал.
   Мэри покачала головой.
   – Родители отца давно умерли, я их едва помню, – изо всех сил стараясь говорить ровным тоном, сказала она. – А мамины родители, бабуля с дедулей, были в одной машине с мамой и папой…
   В этот момент они шли по какому-то длинному коридору. Неожиданно Томас втолкнул ее в маленькую пустую комнату и крепко прижал к себе.
   – Сколько тебе пришлось пережить, – хрипловато сказал мужчина. – Просто удивительно, как тебя не раздавило.
   – Не делай из меня трагическую фигуру, – попросила Мэри. – Случаются вещи и пострашнее.
   – Не могу себе представить ничего более страшного… – Томас обхватил ладонями лицо девушки и смотрел в ее глаза с нежностью, от которой замирало сердце. – Ты заслуживаешь счастья и покоя. А если… – Кто-то просунул голову в дверь, быстро извинился и исчез, но очарование момента исчезло. Томас разжал объятия и сокрушенно покачал головой. – Сейчас не время и не место. Пойдем к остальным.
   Мэри послушно двинулась следом. Что бы он ни собирался сказать минуту назад, это не имело значения, поскольку было продиктовано жалостью. А Мэри нужно, чтобы Томас любил ее независимо от обстоятельств…
   Через несколько минут молодые люди расстались, хотя Мэри время от времени видела Тома, переходившего с места на место и разговаривающего с разными людьми. Как всегда, шумная и яркая, налетела Флер, облаченная в ослепительное желтое платье, и увела Мэри от какого-то занудливого субъекта, почему-то считавшего себя любимцем женщин.
   – Как, нормально? – поинтересовалась подруга.
   – Замечательно, – заверила Мэри. – Миссис Тэчер все устроила наилучшим образом.
   – Вернее, ее поставщики, – беззлобно поправила Флер. – Я слышала, по крайней мере, пять человек интересовались, кто шил наряд для Джун. Оливия говорит, ты все сама придумала. Слушай, это сногсшибательно. Я бы не возражала, если бы ты что-нибудь сочинила и мне!
   – У меня нет времени на заказы! – защищалась Мэри. – Прихожу из магазина выжатая как лимон!
   – Так посади торговать кого-нибудь другого, а сама возьмись за то дело, для которого на свет родилась. И заработаешь намного больше!
   Мэри пожала плечами.
   – Мысль прекрасная, но вряд ли осуществимая. Мне нужен стабильный доход.