Страница:
Этот сон часто повторялся раньше, а сейчас снился Бетси каждую ночь. Она не знала, как это истолковать. То ли от нее требуется действие, то ли уже скоро она встретится с ним.
Одно Бетси знала точно: Дэн – не герой из ее сна. Может быть, если ее мечта не обретет плоть лет через десять, она и посмотрит на других мужчин, ведь Бетси хотела семью и детей. Вот тогда и можно будет обратить внимание на взгляды и случайные прикосновения главного врача.
Тетя Эмми придет в ужас, ведь мне тогда будет почти сорок! – усмехнулась Бетси. А Дэну под шестьдесят. Наверное, придется усыновлять малышей…
Эта мысль так развеселила Бетси, что, засыпая, она улыбалась.
2
3
4
Одно Бетси знала точно: Дэн – не герой из ее сна. Может быть, если ее мечта не обретет плоть лет через десять, она и посмотрит на других мужчин, ведь Бетси хотела семью и детей. Вот тогда и можно будет обратить внимание на взгляды и случайные прикосновения главного врача.
Тетя Эмми придет в ужас, ведь мне тогда будет почти сорок! – усмехнулась Бетси. А Дэну под шестьдесят. Наверное, придется усыновлять малышей…
Эта мысль так развеселила Бетси, что, засыпая, она улыбалась.
2
Выходные как всегда пролетели незаметно, но Бетси вовсе не была расстроенна, когда в понедельник встала в пять утра, чтобы к шести заступить на очередное суточное дежурство. Она уже привыкла вставать рано, да и постоянные дежурства, внеплановые операции, общий наряженный темп жизни больницы приучил ее постоянно быть в форме. А этим утром Бетси особенно легко было вставать, ведь ночью она опять видела его.
Бирюзовое море ласкалось к ее ступням, то засыпая их песком, то унося песчинки обратно. Легкий ветерок запутывался в волосах. Солнечные лучи грели кожу. Запах соленой воды и водорослей кружил голову. Она сидела у самой кромки воды, опустив ступни в прибой, и ждала. Над головой кричали нетерпеливые чайки, солнечные зайчики, отражающиеся от воды, норовили попасть в глаз, но Бетси даже не моргала. Она ждала.
Сколько часов, дней или веков прошло в этом ожидании, Бетси не знала, и это не имело никакого значения: она была уверена, что ожидание окупится сторицей. Нужно лишь набраться терпения, глубже вдохнуть соленый морской воздух и ждать. Ее ожидание было бесконечным, как океан, и все же она верила: это не напрасно. Этот сон был светлым, он нес надежду, обновление, Бетси знала, что нужно лишь немного потерпеть. Она даже знала, какой будет награда.
Что-то изменилось в воздухе: то ли ветер стал свежее, то ли к запахам моря прибавился едва уловимый аромат мускуса, – и Бетси почувствовала, что перемены близки. Совсем скоро ожиданию конец. Даже неугомонные чайки притихли и расселись на скалах белыми каплями.
Бетси встала, отряхнула подол платья и повернулась к морю спиной. Сильный порыв ветра забросил длинные распущенные волосы ей на лицо, и они прилипли к губам. Медленно Бетси убрала их и повернулась. Она знала, теперь можно поворачиваться.
Он стоял по колено в воде и улыбался. Солнце светило Бетси в глаза, и она не могла рассмотреть черты лица. Но это было не важно. Это был Мужчина мечты, и этого знания Бетси было достаточно. Она сделала шаг. Прибой боязливо отбежал от тонкой ступни, словно волны играли с ней, и вдруг набрал смелости и намочил ноги до колена. Бетси рассмеялась, и он рассмеялся тоже и сделал шаг. Их руки встретились над кромкой воды и крепко сплелись, чтобы никогда не расставаться…
Бетси улыбнулась своему отражению в зеркале и покачала головой. Она никогда не была фантазеркой, и даже в детстве не мечтала о принце на белом коне, который был просто обязан вызволить ее из заточения в самой высокой башне. Бетси давно поняла, что никто никому ничем не обязан, и, если ты хочешь что-то получить, будь добр приложить усилие.
Но эти сны были полны восхитительного волшебства. Это была сказка со счастливым концом, а ведь иногда даже в самом серьезном и взрослом человеке просыпается ребенок. Так и Бетси верила, что ей неспроста снятся эти сны. Они обещали исполнение самых заветных желаний. Разве ей нельзя хотя бы иногда помечтать о кромке прибоя и крепкой руке, что возьмет ее руку, чтобы увести за собой в страну счастья?
Мне уже пять минут назад нужно было выйти из дома, строго сказала она себе. Если я провожусь еще хотя бы минуту, я опоздаю.
Быстро закрепив толстый жгут волос шпильками, Бетси набросила пальто, шарф и тихо выскользнула из дома. Все еще спали.
Даже если мой сон вещий, исполнится он не скоро, думала Бетси, кутаясь в пальто. Декабрь был удивительно дождливым даже для Англии. Мелкая морось сменялась проливным дождем. И даже самые оптимистичные дети уже не мечтали о снеге на Рождество.
Почти бегом Бетси добралась до больницы. Иногда она радовалась, что ей не нужно было ездить на работу, а иногда огорчалась: уж лучше было повозиться с машиной, чем бежать под моросящим дождем, думая лишь о том, как бы не простудиться.
Бетси на лифте поднялась в отделение реанимации. В ординаторской еще никого не было. Бетси, как всегда, пришла первой. Она переоделась и сделала себе чашку обжигающего кофе. Прежде чем начинать новый трудный день, нужно было привести себя в порядок.
Кофе взбодрил и согрел. Когда Бетси выбросила пластиковый стаканчик в урну, в ординаторской уже было полно народу. Бетси счастливо улыбнулась: начинался новый рабочий день.
Сквозь толпу к ней протолкался Дэн Хэттвей.
– Привет! – улыбнулся он. – Как настроение?
– Боевое, – отозвалась Бетси. – Как ты?
– Нормально. – Дэн пожал плечами. – Я заглянул узнать, как твои дела. Боюсь, сегодня мне весь день придется просидеть в кабинете. Накопилась гора дел.
Бетси сразу же уловила разочарование в его голосе. Она знала, что больше всего на свете Дэн любит свою работу, а возня с бумагами приводит его в уныние.
– Слушай, почему бы тебе не отказаться от места главного врача и заниматься тем, что тебе действительно нравится? – уже в который раз спросила Бетси. – Карьеристов у нас полно. Я с ходу могу назвать пять-шесть людей, которые спят и видят, как бы попасть на твое место.
– Зачем ты опять поднимаешь эту тему? – Дэн покачал головой. – Ты сейчас на пост?
– Угу, – кивнула Бетси, поправляя халат.
– Тогда пойдем вместе, мне нужно кое-что уточнить в картах. Я столько сил приложил, чтобы вытащить эту больницу из разрухи и упадка, что просто не могу остановиться на полпути!
– Ладно, – сдалась Бетси. – Тогда другой вопрос. Из личной сферы. Почему ты до сих пор не женился?
– А что это у тебя с утра в голове такие мысли? – удивленно спросил Дэн. – Плохо спала?
– Имела недавно серьезный разговор с тетей на тему, а не пора ли мне завести детей.
– Удивила! – рассмеялся Дэн. – Этот вопрос уже лет десять волнует мою маму. Я даже привык.
– Тогда, может быть, ответишь? Просто чтобы я знала, что говорить тете в следующий раз.
– Судя по тому, что мама постоянно спрашивает меня, когда же я женюсь, мой ответ не слишком хорош.
– И все же, – продолжала настаивать Бетси.
– Все очень просто. Какая женщина выйдет замуж за человека, буквально ночующего на работе?
– Точно такая же ненормальная! – выпалила Бетси.
Они остановились и посмотрели друг на друга. Дэн смутился, покраснел и отвел взгляд.
Бетси готова была надавать себе пощечин. Пора бы уже научиться сдерживаться! Она же видела, Дэн к ней неравнодушен, так зачем же усугублять ситуацию дурацкими комментариями? И вообще зачем она затронула эту тему!
– Вот мы и пришли, – пробормотал главный врач больницы, краснеющий как школьник.
– Да, – ответила Бетси и в очередной раз мысленно обругала себя за идиотизм.
– Удачной тебе смены, – пожелал ей Дэн.
– И тебе удачно справиться! – Бетси вымученно улыбнулась и пошла к медицинской сестре, у которой должна была принять пост.
Может быть, тетя права и мне стоит обратить на Дэна внимание, как на мужчину? – думала Бетси, рассеянно слушая коллегу, пересказывающую какую-то волнующую сплетню из жизни больницы. Он явно хотел бы перевести наши отношения из приятельских в романтические. Но ведь я отношусь к нему как к другу, не более. Или пора забыть о глупых снах и посмотреть в лицо реальности. Рядом со мной прекрасный мужчина, мы с Дэном совпадаем почти во всем, не удивлюсь, если он фанат лазаньи… А придет ли мужчина мечты в мою жизнь – неизвестно. И все же будет ли по отношению к Дэну порядочным встречаться с ним и не любить? Как же все сложно!
Бетси заставила себя встряхнуться и вернуться к беседе. Как раз вовремя.
– Представляешь?! – возмущенно воскликнула медсестра.
– Ужасно! – поддержала ее Бетси, не понимая, о чем речь.
– Вот и я так думаю. Ладно, давай передам тебе больных.
Интересно, что же такого ужасного случилось? – подумала Бетси, но ее мозг уже переключился на работу и, в конце концов, зачем ей знать всякие глупости, что болтают досужие кумушки? Разве у нее мало своих проблем?
Дежурство Бетси вступало в самую тяжелую фазу: с одиннадцати вечера до четырех утра. Больница затихала, врачи расходились, все процедуры были закончены, и даже свет в коридоре приглушался. Обычно к этому времени Бетси успевала переделать всю работу и пять часов сидела в мучительном ожидании, случится что-то непредвиденное или нет. И это не считая ужасной сонливости, накрывавшей с головой, как ватное одеяло. К четырем часам утра становилось легче. Нужно было начинать процедуры, да и мысль, что через два часа смена закончится, придавала сил.
В такие минуты Бетси жалела, что никогда не увлекалась рукоделием. Поставить капельницу больному с совершенно не видными венами – пожалуйста, а вот разобраться в лицевых, изнаночных петлях и накидах было выше ее сил.
Но сегодня Бетси не суждено было скучать.
Двери реанимационного отделения распахнулись, и в коридор, четко припечатывая каждый шаг, вошел Дэн Хэттвей. Бетси сразу же поняла, что пришел он вовсе не о жизни поболтать. Черты лица Дэна заострились, в глазах сверкала сталь, движения стали экономными, словно он берег силы.
– Бетси, за мной в пятый операционный блок. Тебя подменит сестра Миллс. Через пять минут поступит больной. Мужчина, около сорока лет. Обморожение, обезвоживание, перелом предплечья, множественные ушибы, подозрение на внутреннее кровотечение. Обнаружен полицейскими на берегу дикого пляжа. Предположительно долго пробыл в воде, около пяти часов.
– Пять часов?! – охнула Бетси.
В декабре температура воды была шесть градусов. Человек мог продержаться в такой воде не больше сорока минут.
– Да, он проявил чудеса выносливости. Теперь дело за нами.
Дэн начал мыться. Бетси принялась помогать ему. Она выполняла все точно, молча, как автомат. Они больше ничего не сказали. Оба знали: не время для слов – предстояла долгая борьба за жизнь.
Бирюзовое море ласкалось к ее ступням, то засыпая их песком, то унося песчинки обратно. Легкий ветерок запутывался в волосах. Солнечные лучи грели кожу. Запах соленой воды и водорослей кружил голову. Она сидела у самой кромки воды, опустив ступни в прибой, и ждала. Над головой кричали нетерпеливые чайки, солнечные зайчики, отражающиеся от воды, норовили попасть в глаз, но Бетси даже не моргала. Она ждала.
Сколько часов, дней или веков прошло в этом ожидании, Бетси не знала, и это не имело никакого значения: она была уверена, что ожидание окупится сторицей. Нужно лишь набраться терпения, глубже вдохнуть соленый морской воздух и ждать. Ее ожидание было бесконечным, как океан, и все же она верила: это не напрасно. Этот сон был светлым, он нес надежду, обновление, Бетси знала, что нужно лишь немного потерпеть. Она даже знала, какой будет награда.
Что-то изменилось в воздухе: то ли ветер стал свежее, то ли к запахам моря прибавился едва уловимый аромат мускуса, – и Бетси почувствовала, что перемены близки. Совсем скоро ожиданию конец. Даже неугомонные чайки притихли и расселись на скалах белыми каплями.
Бетси встала, отряхнула подол платья и повернулась к морю спиной. Сильный порыв ветра забросил длинные распущенные волосы ей на лицо, и они прилипли к губам. Медленно Бетси убрала их и повернулась. Она знала, теперь можно поворачиваться.
Он стоял по колено в воде и улыбался. Солнце светило Бетси в глаза, и она не могла рассмотреть черты лица. Но это было не важно. Это был Мужчина мечты, и этого знания Бетси было достаточно. Она сделала шаг. Прибой боязливо отбежал от тонкой ступни, словно волны играли с ней, и вдруг набрал смелости и намочил ноги до колена. Бетси рассмеялась, и он рассмеялся тоже и сделал шаг. Их руки встретились над кромкой воды и крепко сплелись, чтобы никогда не расставаться…
Бетси улыбнулась своему отражению в зеркале и покачала головой. Она никогда не была фантазеркой, и даже в детстве не мечтала о принце на белом коне, который был просто обязан вызволить ее из заточения в самой высокой башне. Бетси давно поняла, что никто никому ничем не обязан, и, если ты хочешь что-то получить, будь добр приложить усилие.
Но эти сны были полны восхитительного волшебства. Это была сказка со счастливым концом, а ведь иногда даже в самом серьезном и взрослом человеке просыпается ребенок. Так и Бетси верила, что ей неспроста снятся эти сны. Они обещали исполнение самых заветных желаний. Разве ей нельзя хотя бы иногда помечтать о кромке прибоя и крепкой руке, что возьмет ее руку, чтобы увести за собой в страну счастья?
Мне уже пять минут назад нужно было выйти из дома, строго сказала она себе. Если я провожусь еще хотя бы минуту, я опоздаю.
Быстро закрепив толстый жгут волос шпильками, Бетси набросила пальто, шарф и тихо выскользнула из дома. Все еще спали.
Даже если мой сон вещий, исполнится он не скоро, думала Бетси, кутаясь в пальто. Декабрь был удивительно дождливым даже для Англии. Мелкая морось сменялась проливным дождем. И даже самые оптимистичные дети уже не мечтали о снеге на Рождество.
Почти бегом Бетси добралась до больницы. Иногда она радовалась, что ей не нужно было ездить на работу, а иногда огорчалась: уж лучше было повозиться с машиной, чем бежать под моросящим дождем, думая лишь о том, как бы не простудиться.
Бетси на лифте поднялась в отделение реанимации. В ординаторской еще никого не было. Бетси, как всегда, пришла первой. Она переоделась и сделала себе чашку обжигающего кофе. Прежде чем начинать новый трудный день, нужно было привести себя в порядок.
Кофе взбодрил и согрел. Когда Бетси выбросила пластиковый стаканчик в урну, в ординаторской уже было полно народу. Бетси счастливо улыбнулась: начинался новый рабочий день.
Сквозь толпу к ней протолкался Дэн Хэттвей.
– Привет! – улыбнулся он. – Как настроение?
– Боевое, – отозвалась Бетси. – Как ты?
– Нормально. – Дэн пожал плечами. – Я заглянул узнать, как твои дела. Боюсь, сегодня мне весь день придется просидеть в кабинете. Накопилась гора дел.
Бетси сразу же уловила разочарование в его голосе. Она знала, что больше всего на свете Дэн любит свою работу, а возня с бумагами приводит его в уныние.
– Слушай, почему бы тебе не отказаться от места главного врача и заниматься тем, что тебе действительно нравится? – уже в который раз спросила Бетси. – Карьеристов у нас полно. Я с ходу могу назвать пять-шесть людей, которые спят и видят, как бы попасть на твое место.
– Зачем ты опять поднимаешь эту тему? – Дэн покачал головой. – Ты сейчас на пост?
– Угу, – кивнула Бетси, поправляя халат.
– Тогда пойдем вместе, мне нужно кое-что уточнить в картах. Я столько сил приложил, чтобы вытащить эту больницу из разрухи и упадка, что просто не могу остановиться на полпути!
– Ладно, – сдалась Бетси. – Тогда другой вопрос. Из личной сферы. Почему ты до сих пор не женился?
– А что это у тебя с утра в голове такие мысли? – удивленно спросил Дэн. – Плохо спала?
– Имела недавно серьезный разговор с тетей на тему, а не пора ли мне завести детей.
– Удивила! – рассмеялся Дэн. – Этот вопрос уже лет десять волнует мою маму. Я даже привык.
– Тогда, может быть, ответишь? Просто чтобы я знала, что говорить тете в следующий раз.
– Судя по тому, что мама постоянно спрашивает меня, когда же я женюсь, мой ответ не слишком хорош.
– И все же, – продолжала настаивать Бетси.
– Все очень просто. Какая женщина выйдет замуж за человека, буквально ночующего на работе?
– Точно такая же ненормальная! – выпалила Бетси.
Они остановились и посмотрели друг на друга. Дэн смутился, покраснел и отвел взгляд.
Бетси готова была надавать себе пощечин. Пора бы уже научиться сдерживаться! Она же видела, Дэн к ней неравнодушен, так зачем же усугублять ситуацию дурацкими комментариями? И вообще зачем она затронула эту тему!
– Вот мы и пришли, – пробормотал главный врач больницы, краснеющий как школьник.
– Да, – ответила Бетси и в очередной раз мысленно обругала себя за идиотизм.
– Удачной тебе смены, – пожелал ей Дэн.
– И тебе удачно справиться! – Бетси вымученно улыбнулась и пошла к медицинской сестре, у которой должна была принять пост.
Может быть, тетя права и мне стоит обратить на Дэна внимание, как на мужчину? – думала Бетси, рассеянно слушая коллегу, пересказывающую какую-то волнующую сплетню из жизни больницы. Он явно хотел бы перевести наши отношения из приятельских в романтические. Но ведь я отношусь к нему как к другу, не более. Или пора забыть о глупых снах и посмотреть в лицо реальности. Рядом со мной прекрасный мужчина, мы с Дэном совпадаем почти во всем, не удивлюсь, если он фанат лазаньи… А придет ли мужчина мечты в мою жизнь – неизвестно. И все же будет ли по отношению к Дэну порядочным встречаться с ним и не любить? Как же все сложно!
Бетси заставила себя встряхнуться и вернуться к беседе. Как раз вовремя.
– Представляешь?! – возмущенно воскликнула медсестра.
– Ужасно! – поддержала ее Бетси, не понимая, о чем речь.
– Вот и я так думаю. Ладно, давай передам тебе больных.
Интересно, что же такого ужасного случилось? – подумала Бетси, но ее мозг уже переключился на работу и, в конце концов, зачем ей знать всякие глупости, что болтают досужие кумушки? Разве у нее мало своих проблем?
Дежурство Бетси вступало в самую тяжелую фазу: с одиннадцати вечера до четырех утра. Больница затихала, врачи расходились, все процедуры были закончены, и даже свет в коридоре приглушался. Обычно к этому времени Бетси успевала переделать всю работу и пять часов сидела в мучительном ожидании, случится что-то непредвиденное или нет. И это не считая ужасной сонливости, накрывавшей с головой, как ватное одеяло. К четырем часам утра становилось легче. Нужно было начинать процедуры, да и мысль, что через два часа смена закончится, придавала сил.
В такие минуты Бетси жалела, что никогда не увлекалась рукоделием. Поставить капельницу больному с совершенно не видными венами – пожалуйста, а вот разобраться в лицевых, изнаночных петлях и накидах было выше ее сил.
Но сегодня Бетси не суждено было скучать.
Двери реанимационного отделения распахнулись, и в коридор, четко припечатывая каждый шаг, вошел Дэн Хэттвей. Бетси сразу же поняла, что пришел он вовсе не о жизни поболтать. Черты лица Дэна заострились, в глазах сверкала сталь, движения стали экономными, словно он берег силы.
– Бетси, за мной в пятый операционный блок. Тебя подменит сестра Миллс. Через пять минут поступит больной. Мужчина, около сорока лет. Обморожение, обезвоживание, перелом предплечья, множественные ушибы, подозрение на внутреннее кровотечение. Обнаружен полицейскими на берегу дикого пляжа. Предположительно долго пробыл в воде, около пяти часов.
– Пять часов?! – охнула Бетси.
В декабре температура воды была шесть градусов. Человек мог продержаться в такой воде не больше сорока минут.
– Да, он проявил чудеса выносливости. Теперь дело за нами.
Дэн начал мыться. Бетси принялась помогать ему. Она выполняла все точно, молча, как автомат. Они больше ничего не сказали. Оба знали: не время для слов – предстояла долгая борьба за жизнь.
3
Бетси помогла Дэну снять халат и ласково положила руку ему на плечо. В ее жесте не было ни грамма эротичности, это было прикосновение друга, коллеги, близкого по духу человека, попытка поддержать в сложной ситуации. Бетси видела, как вымотался Дэн. Он отдавал все своим пациентам, и Бетси иногда казалось, что хирург делится с ними своей жизненной силой. После каждой операции Дэн будто старел на пару лет. Через несколько дней он восстанавливался, но Бетси понимала: если ему придется работать в таком сумасшедшем темпе, его голова слишком быстро станет белой.
– Тебе нужно идти домой отсыпаться, – сказала она.
– Спасибо за заботу. – Дэн потер глаза и устало вздохнул. – У меня сегодня назначена встреча, и я обязательно должен быть.
– Доктор Хэттвей, вы немедленно поедете домой и ляжете спать, это я вам говорю как медицинский работник и ваш друг!
– Теперь я понимаю, Бетси, почему у тебя выздоравливают даже самые безнадежные больные. – Дэн ласково ей улыбнулся. – Но я не болен. И мне нужно попасть на эту встречу. Не я ее назначил, поэтому не могу и отменить.
– Ох, Дэн, ты не болен, но, если будешь так загонять себя, скоро окажешься в роли пациента, а сам знаешь, что нет больных хуже медиков. Ну что такого важного в этой встрече? Ты же еле на ногах стоишь!
– Владелец сети супермаркетов решил начать замаливать грехи. По его туманным намекам я понял, что больнице кое-что перепадет. Ты же знаешь, нам нужны любые средства. Медсестра Стойски уже три года твердит мне, что пора поменять посудомоечные машины в столовой, грозит концом света и желудочной инфекцией. Хуже всего то, что она права.
Бетси не нашлась, что возразить. Все в больнице, кому была не безразлична ее судьба, знали о печальном финансовом положении. Главный врач должен был пойти на эту встречу и выбить деньги, пусть даже и силой.
– Только кишечной инфекции нам не хватало! – тяжело вздохнула Бетси. – Ладно, но пообещай мне, что после разговора ты отправишься домой.
– Обещаю! – Дэн поднял правую руку и состроил торжественную мину.
– Неисправим, – со вздохом сказала Бетси.
Мимо них на каталке провезли мужчину. Дэн проводил его взглядом и удовлетворенно сказал:
– Тут мы точно сделали все, что могли.
– Да уж! – Бетси устало покачала головой. – Можно сказать, ты вытащил парня с того света.
– Он сам себя вытащил. Ты же видела, как сильно он хотел жить. Три остановки сердца! – Дэн покачал головой. – Я уж не думал, что мы сможем его спасти. Вот только зачем…
– Какой ты даешь прогноз? – обеспокоенно спросила Бетси. Интонация Дэна насторожила ее.
– Кислородное голодание было довольно длительным. Я не знаю, как это отразилось на работе мозга. Жизнь-то мы ему спасли, но какой будет эта жизнь?
– Ты думаешь, он станет… – Бетси не решилась закончить. Всего пару минут назад она верила, что с мужчиной все будет в порядке.
– Он может стать растением, – спокойно закончил Дэн. – А может и не стать. Все зависит от ухода и его стремления выжить. Впрочем, последнего ему не занимать. Ладно, Бетси, мне пора идти. Ты завтра дежуришь?
– Пока не знаю. Если Кэролайн не отправится рожать, то у меня будет выходной, а если ее ребенок решит, что пора появляться на свет, мне придется ее подменить.
– Почему-то мне кажется, что мы завтра увидимся…
Они переглянулись и улыбнулись. Кэролайн пора было рожать еще неделю назад.
– Ладно, пойду приведу себя в порядок. До встречи, Бетси.
– Пока, Дэн!
Бетси прислонилась горячим лбом к выкрашенной кремовой краской стене. Как же она устала! Неужели ей придется дежурить и завтра? Шести часов ей ни за что не хватит, чтобы выспаться.
Я сама выбрала эту профессию! – жестко сказала себе Бетси. И теперь не имею права на слабость. Столько людей нуждаются во мне! Взять хотя бы этого мужчину. Сейчас многое зависит от ухода. Неизвестно, сможет ли полиция найти его родных, но кто-то же должен помочь ему вернуться. Да и труда Дэна будет жалко…
Бетси встряхнулась, поправила халат и поспешила на пост. До конца ее смены оставалось еще три часа. Хорошо хоть спать уже не хочется.
– Тебе нужно идти домой отсыпаться, – сказала она.
– Спасибо за заботу. – Дэн потер глаза и устало вздохнул. – У меня сегодня назначена встреча, и я обязательно должен быть.
– Доктор Хэттвей, вы немедленно поедете домой и ляжете спать, это я вам говорю как медицинский работник и ваш друг!
– Теперь я понимаю, Бетси, почему у тебя выздоравливают даже самые безнадежные больные. – Дэн ласково ей улыбнулся. – Но я не болен. И мне нужно попасть на эту встречу. Не я ее назначил, поэтому не могу и отменить.
– Ох, Дэн, ты не болен, но, если будешь так загонять себя, скоро окажешься в роли пациента, а сам знаешь, что нет больных хуже медиков. Ну что такого важного в этой встрече? Ты же еле на ногах стоишь!
– Владелец сети супермаркетов решил начать замаливать грехи. По его туманным намекам я понял, что больнице кое-что перепадет. Ты же знаешь, нам нужны любые средства. Медсестра Стойски уже три года твердит мне, что пора поменять посудомоечные машины в столовой, грозит концом света и желудочной инфекцией. Хуже всего то, что она права.
Бетси не нашлась, что возразить. Все в больнице, кому была не безразлична ее судьба, знали о печальном финансовом положении. Главный врач должен был пойти на эту встречу и выбить деньги, пусть даже и силой.
– Только кишечной инфекции нам не хватало! – тяжело вздохнула Бетси. – Ладно, но пообещай мне, что после разговора ты отправишься домой.
– Обещаю! – Дэн поднял правую руку и состроил торжественную мину.
– Неисправим, – со вздохом сказала Бетси.
Мимо них на каталке провезли мужчину. Дэн проводил его взглядом и удовлетворенно сказал:
– Тут мы точно сделали все, что могли.
– Да уж! – Бетси устало покачала головой. – Можно сказать, ты вытащил парня с того света.
– Он сам себя вытащил. Ты же видела, как сильно он хотел жить. Три остановки сердца! – Дэн покачал головой. – Я уж не думал, что мы сможем его спасти. Вот только зачем…
– Какой ты даешь прогноз? – обеспокоенно спросила Бетси. Интонация Дэна насторожила ее.
– Кислородное голодание было довольно длительным. Я не знаю, как это отразилось на работе мозга. Жизнь-то мы ему спасли, но какой будет эта жизнь?
– Ты думаешь, он станет… – Бетси не решилась закончить. Всего пару минут назад она верила, что с мужчиной все будет в порядке.
– Он может стать растением, – спокойно закончил Дэн. – А может и не стать. Все зависит от ухода и его стремления выжить. Впрочем, последнего ему не занимать. Ладно, Бетси, мне пора идти. Ты завтра дежуришь?
– Пока не знаю. Если Кэролайн не отправится рожать, то у меня будет выходной, а если ее ребенок решит, что пора появляться на свет, мне придется ее подменить.
– Почему-то мне кажется, что мы завтра увидимся…
Они переглянулись и улыбнулись. Кэролайн пора было рожать еще неделю назад.
– Ладно, пойду приведу себя в порядок. До встречи, Бетси.
– Пока, Дэн!
Бетси прислонилась горячим лбом к выкрашенной кремовой краской стене. Как же она устала! Неужели ей придется дежурить и завтра? Шести часов ей ни за что не хватит, чтобы выспаться.
Я сама выбрала эту профессию! – жестко сказала себе Бетси. И теперь не имею права на слабость. Столько людей нуждаются во мне! Взять хотя бы этого мужчину. Сейчас многое зависит от ухода. Неизвестно, сможет ли полиция найти его родных, но кто-то же должен помочь ему вернуться. Да и труда Дэна будет жалко…
Бетси встряхнулась, поправила халат и поспешила на пост. До конца ее смены оставалось еще три часа. Хорошо хоть спать уже не хочется.
4
Множество проводов и трубочек опутывали мужчину. Бетси ловко, уверенная, что не причиняет своими действиями боли, поменяла повязки и проверила катетеры. Под повязками швы вздулись и покраснели, но Бетси знала, что это даже хорошо: организм бросил все силы на восстановление.
Шрамы украшают мужчину, подумала Бетси, поправляя подушку неизвестному, отважно боровшемуся со стихией целых пять часов.
В палате реанимации пахло лекарствами и чем-то неуловимым. Бетси казалось, что так пахнет смерть. Запах не раздражал, она уже давно привыкла, но чуть-чуть пугал, заставлял всегда быть настороже и внимательнее относиться к пациентам.
Сейчас мужчина уже не так сильно пах неизбежностью, как пару часов после операции. Ему уже отключили принудительную вентиляцию легких, здоровое, молодое сердце больше не давало сбоев, и немного удивленный Дэн сообщил Бетси, что шансы на выздоровление у этого пациента высокие. Но хирурга все еще беспокоило состояние головного мозга мужчины. Впрочем, Дэн здесь ничего сделать не мог. Позже, когда пациент придет в себя, его осмотрит доктор Беррингтон – лучший невропатолог графства, еще одна гордость Дэна. Чего ему стоило уговорить строптивого врача остаться в больнице Святого Петра! Зато теперь доктор Беррингтон был самым ярым защитником больницы и благодаря своему весу в научных кругах и многочисленным знакомствам не раз помогал ей. И даже если бы он и палец о палец не ударил, чтобы помочь Хэттвею, все равно главный врач был рад специалисту такого уровня.
– Давайте, мистер, – тихо сказала Бетси. – Вам уже пора бы прийти в себя.
Глазные яблоки под плотно закрытыми веками пришли в движение. Бетси обрадованно улыбнулась.
– Эй, мистер! – позвала она.
Вновь чуть заметная реакция.
Бетси удовлетворенно кивнула и сделала пометку в карточке. Пациент реагирует на звуки. Это очень хорошо. По крайней мере, он не растение. Бетси мысленно сделала себе пометку, что уже можно вызвать доктора Беррингтона для консультации. Бетси не сомневалась, что доктор Беррингтон весьма заинтересуется этим случаем.
Она еще раз внимательно осмотрела пациента, проверила показания приборов. Все было в норме: сердцебиение, пульс, дыхание – перед Бетси лежал физически совершенно здоровый человек, если не учитывать того, что он был без сознания.
Прошло почти семь дней после операции. Неизвестный восстанавливался просто удивительными темпами, вот только в сознание не приходил. Это сильно беспокоило врачей, но теперь, когда появилась реакция на звуки, можно было надеяться, что через пару дней мужчина откроет глаза и наконец скажет, как его зовут.
Полиция прилагала все усилия, чтобы найти его родных. Ни под одно описание о пропавших людях мужчина не подходил. Давали объявления в газеты и на телевидение, но родные так и не объявились. Не совсем понятно было и то, как он попал на дикий пляж. Да и что можно делать в море в декабре? Вопросов у полиции было слишком много, а ответов не было совсем.
Бетси и другим медсестрам было приказано сразу же позвонить в полицию, как только мужчина придет в себя. Впрочем, они и так бы сделали это. Ведь неизвестный не мог заплатить за лечение, больница несла убытки. Казна неохотно покрывала подобные расходы. Дэн Хэттвей каждый раз проклинал себя за мягкотелость, объясняя комиссии, почему работающие под его началом врачи назначали дорогостоящее лечение или анализы. Но, возвращаясь в больницу, сразу же об этом забывал и предоставлял своим пациентам (не важно, со страховкой или без) все лучшее, что было в распоряжении больницы.
– Ну что ж, мистер, я к вам зайду через пару часов, – попрощалась с пациентом Бетси.
Она бросила взгляд в окно и поёжилась. Косой дождь превращал все вокруг в размытый акварельный набросок меланхолика в депрессии. До Рождества оставалось три недели, а праздничного настроения не было и в помине. Даже подарки покупать не хотелось.
– Может быть, вы откроете глаза, когда пойдет снег? – поинтересовалась Бетси. – Я бы так поступила, уж слишком противно сейчас за окном.
Она поправила на пациенте одеяло и вышла из палаты. Середина рабочего дня, у нее еще столько дел!
Дэн оказался верен своему слову, и последнюю неделю Бетси работала в реанимационном отделении, ни разу не присутствуя на операции. Конечно, суточные дежурства давались непросто, но не было сумасшедшего напряжения операционной, постоянной борьбы за жизнь, неизвестности, беспомощности, которую Бетси часто ощущала, наблюдая, как работает хирург. Послеоперационные больные были тяжелыми, но рядом с ними Бетси чувствовала себя нужной, даже необходимой. Кто еще смог бы так легко поставить капельницу? Так профессионально сделать укол? Говорили, что у нее золотые руки, но Бетси знала, дело не в руках, она просто очень любила свою профессию.
По внутренней связи Бетси нашла доктора Беррингтона и сообщила ему о своих наблюдениях за «неизвестным мужчиной», как называли этого пациента между собой врачи и медсестры. Беррингтон действительно заинтересовался и пообещал заглянуть в конце смены.
– Бетси!
Она подняла глаза от очередной карты и удивленно посмотрела на старшую сестру Берроуз.
– В чем дело, миссис Берроуз?
Высокая, очень худая, словно высохшая от непомерной ответственности старшая медицинская сестра Берроуз вселяла трепет в любые, даже самые закаленные сердца. Поговаривали, что ее побаивается и известный забияка и антагонист всех и вся доктор Беррингтон.
– Кэролайн все же решила родить. Тебе придется подежурить за нее до конца этой недели.
– Хорошо, – кивнула Бетси. Об этом они уже давно договаривались.
Остальные медсестры или имели семьи, или активно строили свою личную жизнь, поэтому обычно подменить просили Бетси.
– Но на Рождество график остается прежним? – на всякий случай уточнила она.
Единственным условием, которое ставила Бетси, было свободное Рождество. Она считала, что этот день нужно провести с семьей. Пусть у нее отпуск будет в феврале и придется дежурить все воскресенья года, но на Рождество она должна быть дома.
– Конечно. Мы знали, что до Рождества Кэролайн придется родить в любом случае. – Кстати, наконец-то начался снегопад! – Сестра Берроуз развернулась и пошла к выходу из реанимационного отделения.
Бетси несколько секунд переваривала эту новость. Затем вскочила из-за стола так стремительно, что несколько карт упали на пол, и бросилась в палату неизвестного мужчины.
Он сидел на кровати и недоуменно смотрел на множество проводов и трубок, опутывающих его тело. Бетси замерла на пороге. Она знала!
Мужчина услышал, что кто-то вошел, и повернулся на звук. Хрупкая, в белоснежной форме и с плотно скрученным пучком волос на затылке медсестра казалась слепленной из снежинок, которые он увидел, едва открыл глаза.
Их взгляды встретились, и Бетси поразила прозрачная глубина его серых глаз, их детскость, наивность. Он смотрел чуть обиженно, недоуменно. Ее сердце пропустило один удар, ей захотелось броситься к нему, обнять и успокоить. Но Бетси взяла себя в руки. Конечно, она долго ждала его возвращения, но это вовсе не повод пренебрегать своими обязанностями.
– С возвращением! – радушно приветствовала она мужчину. – Я медицинская сестра Элизабет Боунс, можете называть меня Бетси. Как вы себя чувствуете?
– Вроде нормально. – Голос у мужчины был хриплым, слова с трудом прорывались через пересохшее горло. Казалось, за эту неделю он разучился говорить. – Можно мне воды?
Бетси кивнула.
– Только лежите смирно, – попросила она и вышла в коридор к автомату.
Через пару минут мужчина жадно пил прохладную чистую воду. Казалось, он никогда не сможет напиться.
– У меня во рту привкус соли, – пожаловался он.
– Неудивительно. – Бетси забрала у него стакан и выбросила в урну у выхода. – Вы пять часов провели в морской воде.
– В морской воде? – переспросил он.
– Да, вас нашли на берегу полицейские и доставили к нам. По температуре вашего тела и другим признакам мы установили, что вы пробыли в воде не меньше пяти часов, а может быть, и больше.
– Как же я туда попал?
Бетси развела руками.
– Это мы хотели спросить у вас, мистер… – Она замолчала, как бы давая понять ему, что неплохо бы представиться.
– Мистер… – Мужчина запнулся и жалобно посмотрел на Бетси. Сейчас он выглядел по-настоящему испуганным. – Я… я не помню своей фамилии.
Бетси ободряюще улыбнулась и сказала:
– Вы совершили маленький подвиг. Редко кто выживает после такого приключения. А во время операции у вас три раза останавливалось сердце. Но за неделю, что вы были без сознания, ваш организм восстановился. Сейчас вы активно выздоравливаете. Хирург сказал, что через пару недель можно будет снять гипс с руки.
Мужчина перевел взгляд на свое предплечье.
– А я и не заметил.
– Сейчас я приглашу к вам врачей. Хирурга, который вас оперировал, и невропатолога. Они осмотрят вас и решат, как дальше будет проходить ваше лечение. Пока лежите и не вставайте. И прошу вас, не пытайтесь сами отключить аппаратуру. Многие пациенты пытаются сделать это и сильно себе вредят. Как только врачи разрешат, я сама все отключу и вытащу все катетеры. Потерпите немного.
Бетси улыбнулась и повернулась, чтобы выйти из палаты. Нужно срочно найти Дэна и доктора Беррингтона, и еще позвонить в полицию. Как жаль, что он ничего не помнит!
– Постойте! – окликнул ее мужчина.
– Да? Что я могу для вас сделать?
– Я не помню своего имени, не помню почти ничего о себе, лишь какие-то обрывки. Что со мной?
Бетси решила быть откровенной. Этот мужчина был сильным, он имел колоссальную сопротивляемость. Лучше сказать ему правду.
– Мы предполагали, что из-за переохлаждения и остановок сердца могут быть нарушения работы головного мозга. Я не врач, я медсестра, и поэтому могу только предполагать, что в вашем случае наступила амнезия. Полная или частичная, пока еще не ясно. Но вы не волнуйтесь. Подобные состояния часто проходят.
Мужчина открыл рот, но Бетси его прервала.
– Я не врач, – еще раз повторила она. – Больше ничего сказать вам не могу. Потерпите немного и поговорите с лучшим невропатологом графства.
– А какого графства?
– Вы сейчас в центральной больнице города Суонси, графство Уэст Гламорган, Уэльс.
– Суонси? – удивленно переспросил мужчина.
– Вы не помните наш город?
– Нет, помню, мне кажется, я здесь когда-то бывал. Но я не помню, как я здесь оказался сейчас. Мне кажется, я не должен был быть здесь.
– А где вы должны были быть?
– В… – Мужчина запнулся.
Бетси почувствовала прилив жалости к нему.
– Это ужасно… – пробормотал он. – Я ничего толком не помню, даже своего имени…
– Не переживайте так, – попыталась утешить его Бетси. – Воспоминания непременно вернутся. Вот увидите, доктор Беррингтон волшебник, он сделает все возможное. И невозможное. А теперь отпустите меня, хорошо?
Шрамы украшают мужчину, подумала Бетси, поправляя подушку неизвестному, отважно боровшемуся со стихией целых пять часов.
В палате реанимации пахло лекарствами и чем-то неуловимым. Бетси казалось, что так пахнет смерть. Запах не раздражал, она уже давно привыкла, но чуть-чуть пугал, заставлял всегда быть настороже и внимательнее относиться к пациентам.
Сейчас мужчина уже не так сильно пах неизбежностью, как пару часов после операции. Ему уже отключили принудительную вентиляцию легких, здоровое, молодое сердце больше не давало сбоев, и немного удивленный Дэн сообщил Бетси, что шансы на выздоровление у этого пациента высокие. Но хирурга все еще беспокоило состояние головного мозга мужчины. Впрочем, Дэн здесь ничего сделать не мог. Позже, когда пациент придет в себя, его осмотрит доктор Беррингтон – лучший невропатолог графства, еще одна гордость Дэна. Чего ему стоило уговорить строптивого врача остаться в больнице Святого Петра! Зато теперь доктор Беррингтон был самым ярым защитником больницы и благодаря своему весу в научных кругах и многочисленным знакомствам не раз помогал ей. И даже если бы он и палец о палец не ударил, чтобы помочь Хэттвею, все равно главный врач был рад специалисту такого уровня.
– Давайте, мистер, – тихо сказала Бетси. – Вам уже пора бы прийти в себя.
Глазные яблоки под плотно закрытыми веками пришли в движение. Бетси обрадованно улыбнулась.
– Эй, мистер! – позвала она.
Вновь чуть заметная реакция.
Бетси удовлетворенно кивнула и сделала пометку в карточке. Пациент реагирует на звуки. Это очень хорошо. По крайней мере, он не растение. Бетси мысленно сделала себе пометку, что уже можно вызвать доктора Беррингтона для консультации. Бетси не сомневалась, что доктор Беррингтон весьма заинтересуется этим случаем.
Она еще раз внимательно осмотрела пациента, проверила показания приборов. Все было в норме: сердцебиение, пульс, дыхание – перед Бетси лежал физически совершенно здоровый человек, если не учитывать того, что он был без сознания.
Прошло почти семь дней после операции. Неизвестный восстанавливался просто удивительными темпами, вот только в сознание не приходил. Это сильно беспокоило врачей, но теперь, когда появилась реакция на звуки, можно было надеяться, что через пару дней мужчина откроет глаза и наконец скажет, как его зовут.
Полиция прилагала все усилия, чтобы найти его родных. Ни под одно описание о пропавших людях мужчина не подходил. Давали объявления в газеты и на телевидение, но родные так и не объявились. Не совсем понятно было и то, как он попал на дикий пляж. Да и что можно делать в море в декабре? Вопросов у полиции было слишком много, а ответов не было совсем.
Бетси и другим медсестрам было приказано сразу же позвонить в полицию, как только мужчина придет в себя. Впрочем, они и так бы сделали это. Ведь неизвестный не мог заплатить за лечение, больница несла убытки. Казна неохотно покрывала подобные расходы. Дэн Хэттвей каждый раз проклинал себя за мягкотелость, объясняя комиссии, почему работающие под его началом врачи назначали дорогостоящее лечение или анализы. Но, возвращаясь в больницу, сразу же об этом забывал и предоставлял своим пациентам (не важно, со страховкой или без) все лучшее, что было в распоряжении больницы.
– Ну что ж, мистер, я к вам зайду через пару часов, – попрощалась с пациентом Бетси.
Она бросила взгляд в окно и поёжилась. Косой дождь превращал все вокруг в размытый акварельный набросок меланхолика в депрессии. До Рождества оставалось три недели, а праздничного настроения не было и в помине. Даже подарки покупать не хотелось.
– Может быть, вы откроете глаза, когда пойдет снег? – поинтересовалась Бетси. – Я бы так поступила, уж слишком противно сейчас за окном.
Она поправила на пациенте одеяло и вышла из палаты. Середина рабочего дня, у нее еще столько дел!
Дэн оказался верен своему слову, и последнюю неделю Бетси работала в реанимационном отделении, ни разу не присутствуя на операции. Конечно, суточные дежурства давались непросто, но не было сумасшедшего напряжения операционной, постоянной борьбы за жизнь, неизвестности, беспомощности, которую Бетси часто ощущала, наблюдая, как работает хирург. Послеоперационные больные были тяжелыми, но рядом с ними Бетси чувствовала себя нужной, даже необходимой. Кто еще смог бы так легко поставить капельницу? Так профессионально сделать укол? Говорили, что у нее золотые руки, но Бетси знала, дело не в руках, она просто очень любила свою профессию.
По внутренней связи Бетси нашла доктора Беррингтона и сообщила ему о своих наблюдениях за «неизвестным мужчиной», как называли этого пациента между собой врачи и медсестры. Беррингтон действительно заинтересовался и пообещал заглянуть в конце смены.
– Бетси!
Она подняла глаза от очередной карты и удивленно посмотрела на старшую сестру Берроуз.
– В чем дело, миссис Берроуз?
Высокая, очень худая, словно высохшая от непомерной ответственности старшая медицинская сестра Берроуз вселяла трепет в любые, даже самые закаленные сердца. Поговаривали, что ее побаивается и известный забияка и антагонист всех и вся доктор Беррингтон.
– Кэролайн все же решила родить. Тебе придется подежурить за нее до конца этой недели.
– Хорошо, – кивнула Бетси. Об этом они уже давно договаривались.
Остальные медсестры или имели семьи, или активно строили свою личную жизнь, поэтому обычно подменить просили Бетси.
– Но на Рождество график остается прежним? – на всякий случай уточнила она.
Единственным условием, которое ставила Бетси, было свободное Рождество. Она считала, что этот день нужно провести с семьей. Пусть у нее отпуск будет в феврале и придется дежурить все воскресенья года, но на Рождество она должна быть дома.
– Конечно. Мы знали, что до Рождества Кэролайн придется родить в любом случае. – Кстати, наконец-то начался снегопад! – Сестра Берроуз развернулась и пошла к выходу из реанимационного отделения.
Бетси несколько секунд переваривала эту новость. Затем вскочила из-за стола так стремительно, что несколько карт упали на пол, и бросилась в палату неизвестного мужчины.
Он сидел на кровати и недоуменно смотрел на множество проводов и трубок, опутывающих его тело. Бетси замерла на пороге. Она знала!
Мужчина услышал, что кто-то вошел, и повернулся на звук. Хрупкая, в белоснежной форме и с плотно скрученным пучком волос на затылке медсестра казалась слепленной из снежинок, которые он увидел, едва открыл глаза.
Их взгляды встретились, и Бетси поразила прозрачная глубина его серых глаз, их детскость, наивность. Он смотрел чуть обиженно, недоуменно. Ее сердце пропустило один удар, ей захотелось броситься к нему, обнять и успокоить. Но Бетси взяла себя в руки. Конечно, она долго ждала его возвращения, но это вовсе не повод пренебрегать своими обязанностями.
– С возвращением! – радушно приветствовала она мужчину. – Я медицинская сестра Элизабет Боунс, можете называть меня Бетси. Как вы себя чувствуете?
– Вроде нормально. – Голос у мужчины был хриплым, слова с трудом прорывались через пересохшее горло. Казалось, за эту неделю он разучился говорить. – Можно мне воды?
Бетси кивнула.
– Только лежите смирно, – попросила она и вышла в коридор к автомату.
Через пару минут мужчина жадно пил прохладную чистую воду. Казалось, он никогда не сможет напиться.
– У меня во рту привкус соли, – пожаловался он.
– Неудивительно. – Бетси забрала у него стакан и выбросила в урну у выхода. – Вы пять часов провели в морской воде.
– В морской воде? – переспросил он.
– Да, вас нашли на берегу полицейские и доставили к нам. По температуре вашего тела и другим признакам мы установили, что вы пробыли в воде не меньше пяти часов, а может быть, и больше.
– Как же я туда попал?
Бетси развела руками.
– Это мы хотели спросить у вас, мистер… – Она замолчала, как бы давая понять ему, что неплохо бы представиться.
– Мистер… – Мужчина запнулся и жалобно посмотрел на Бетси. Сейчас он выглядел по-настоящему испуганным. – Я… я не помню своей фамилии.
Бетси ободряюще улыбнулась и сказала:
– Вы совершили маленький подвиг. Редко кто выживает после такого приключения. А во время операции у вас три раза останавливалось сердце. Но за неделю, что вы были без сознания, ваш организм восстановился. Сейчас вы активно выздоравливаете. Хирург сказал, что через пару недель можно будет снять гипс с руки.
Мужчина перевел взгляд на свое предплечье.
– А я и не заметил.
– Сейчас я приглашу к вам врачей. Хирурга, который вас оперировал, и невропатолога. Они осмотрят вас и решат, как дальше будет проходить ваше лечение. Пока лежите и не вставайте. И прошу вас, не пытайтесь сами отключить аппаратуру. Многие пациенты пытаются сделать это и сильно себе вредят. Как только врачи разрешат, я сама все отключу и вытащу все катетеры. Потерпите немного.
Бетси улыбнулась и повернулась, чтобы выйти из палаты. Нужно срочно найти Дэна и доктора Беррингтона, и еще позвонить в полицию. Как жаль, что он ничего не помнит!
– Постойте! – окликнул ее мужчина.
– Да? Что я могу для вас сделать?
– Я не помню своего имени, не помню почти ничего о себе, лишь какие-то обрывки. Что со мной?
Бетси решила быть откровенной. Этот мужчина был сильным, он имел колоссальную сопротивляемость. Лучше сказать ему правду.
– Мы предполагали, что из-за переохлаждения и остановок сердца могут быть нарушения работы головного мозга. Я не врач, я медсестра, и поэтому могу только предполагать, что в вашем случае наступила амнезия. Полная или частичная, пока еще не ясно. Но вы не волнуйтесь. Подобные состояния часто проходят.
Мужчина открыл рот, но Бетси его прервала.
– Я не врач, – еще раз повторила она. – Больше ничего сказать вам не могу. Потерпите немного и поговорите с лучшим невропатологом графства.
– А какого графства?
– Вы сейчас в центральной больнице города Суонси, графство Уэст Гламорган, Уэльс.
– Суонси? – удивленно переспросил мужчина.
– Вы не помните наш город?
– Нет, помню, мне кажется, я здесь когда-то бывал. Но я не помню, как я здесь оказался сейчас. Мне кажется, я не должен был быть здесь.
– А где вы должны были быть?
– В… – Мужчина запнулся.
Бетси почувствовала прилив жалости к нему.
– Это ужасно… – пробормотал он. – Я ничего толком не помню, даже своего имени…
– Не переживайте так, – попыталась утешить его Бетси. – Воспоминания непременно вернутся. Вот увидите, доктор Беррингтон волшебник, он сделает все возможное. И невозможное. А теперь отпустите меня, хорошо?