Кейн Андреа. Изумрудный сад

   — А ты не спрашивал.
   — Очень смешно. Другими словами, ты с самого начала намеревалась обыскать стол самостоятельно.
   — Нет. Я с самого начала намеревалась обыскать стол с тобой. Ты был в Лондоне. Поэтому я обыскала его с Бентли. — Она снова повернула голову к дворецкому. — Визит к Смизерсу дал нам какую-нибудь зацепку?
   — Никакой, миледи. Ни один из четырех беркширских джентльменов, упомянутых в списке виконта, судя по всему, не стал в последнее время обладателем огромного состояния. Бранди сникла:
   — Что ж, остается надеяться, что мой план, реализованный мистером Хендриком, поможет нам узнать, виновен ли кто-нибудь из остальных.
   — Какой еще план? При чем здесь Хендрик? — взвился Квентин. — Черт возьми, Бранди, ты ездила вчера в контору к Элларду?
   — Да. Я попросила его организовать встречу всех джентльменов, перечисленных в папиной книжке, и чтобы я могла там присутствовать. — Бранди нахмурилась. — Ах да, и Дезмонд. Мистер Хендрик настоял, чтобы Дезмонд тоже там был.
   — Неудивительно. Ты уже говорила с Дезмондом об этом?
   — Нет, мистер Хендрик встречается с ним сегодня. Вообще-то я заезжала вчера в Колвертон по дороге домой, но, по правде говоря, мне хотелось повидать тебя и Бентли, а не Дезмонда. Как бы там ни было, я не видела никого. Замок был темный. Должно быть, все спали.
   — Я не спал, — возразил Квентин. — Меня даже там не было. В Колвертон я вернулся только этим утром.
   — Этим утром? На рассвете? Почему же ты сразу не приехал ко мне? — возмутилась Бранди.
   Квентин растерянно покачал головой:
   — Просто не верится. Нет, не на рассвете. Если тебе так нужно знать, маленькая проказница, моя карета подкатила к замку как раз в ту минуту, когда Бентли отправлялся в Изумрудный домик. Он пересказал мне все события последних дней и уехал а я тем временем выкупался и переоделся. После чего я намеревался сразу же отправиться сюда, хотя еще не знал, что тебя ранили. Удовлетворена?
   Бранди сверкнула глазами:
   — Да.
   — Хорошо, тогда давай вспомним, кто кого отчитывает.
   — Как скажете, милорд.
   — Вернемся к этой встрече, которую ты пытаешься устроить. — Квентин сложил руки на груди. — Какова ее цель?
   — Ну конечно же, определить, виновен ли кто-нибудь из перечисленных в папиной книжке, — удивилась Бранди.
   — Ты в самом деле полагаешь, что если убийца и мошенник окажется в конторе у Хендрика, то, не выдержав угрызений совести, он во всем признается?
   Что одно твое появление заставит его вскочить и объявить себя виновным?
   Бранди поморщилась:
   — Незачем прибегать к сарказму или оскорблениям. Разумеется, я так не думаю. Но если один из них в самом деле обманул отца, то его записи не совпадут с цифрами из папиной книжки. И он не сможет оклеветать кого-то другого, ведь в этой же комнате будут сидеть все его партнеры. Таким образом его хитрость раскроется.
   — Вот, значит, как. — Квентин еще больше помрачнел. — Скажи мне, это была идея Хендрика?
   — Нет. Моя.
   — Мог бы и не спрашивать. Ну и какая роль отведена Хендрику в твоем грандиозном плане?
   — Он представляет деловые интересы всех джентльменов из списка. Хендрик пообещал мне просмотреть их документы и сделать первый шаг для организации нашей встречи.
   — Первый шаг?
   — Он разослал письма, чтобы выбрать удобный для всех день и час.
   Квентин и Бентли переглянулись.
   — Когда, Бранди, когда он разослал эти письма?
   — Вчера вечером.
   — Проклятие! — Квентин отвернулся, на его скулах заходили желваки.
   — Почему ты так расстроился? — спросила Бранди, вопросительно изогнув брови. — И почему ты так бурно реагируешь? Я предполагала, что ты разозлишься, но ты не просто разозлился. Ты невозможно жесток. Квентин, что случилось? Прежде ты никогда со мной так не обращался.
   На лице Квентина отразилось глубокое смятение.
   — Прежде я никогда из-за тебя так не волновался. Признание, произнесенное не столько для Бранди, сколько для себя самого, перекинуло невидимый мостик между прошлым и настоящим, соединив их в единое целое. Квентин и Бранди посмотрели друг другу в глаза и уже не смогли оторваться. Бентли незаметно выскользнул из комнаты. Квентин осторожно запустил пальцы в волосы Бранди.
   — Солнышко… — выдохнул он.
   — Позже. — Она нежно прижала палец к его губам, не позволив говорить. — Не теперь. Я хочу насладиться словами, когда ты впервые произнесешь их. Не хочу, чтобы ты поспешно выпалил их, отчитывая меня при этом, пусть даже из самых лучших побуждений. — Она приподнялась и коснулась губами его губ. — Позже, — шепотом повторила Бранди.
   Рука Квентина скользнула под блестящую гриву и нежно погладила теплый затылок.
   — Мое прекрасное солнышко, — пробормотал он, — почему так происходит, что каждую драгоценную секунду обязательно затмевает темная реальность?
   — Потому что эти мгновения не следует ни с чем связывать, чтобы мы могли как следует ими насладиться. — Она снова улеглась на подушки. — А теперь расскажи мне, почему ты вышел из себя, узнав, что мистер Хендрик разослал письма?
   — Ладно. — Прежде чем дать объяснение, Квентин продумал каждое слово, подыскивая достаточно весомые, чтобы внушить ей мысль о необходимости соблюдать осторожность, и в то же время достаточно мягкие, чтобы не вселить в нее страх. — Есть одна версия, которая, очевидно, не пришла тебе в голову. Она довольно спорная, признаю, но тем не менее ее нельзя сбрасывать со счетов. Я до сих пор не упоминал о ней потому, что это всего лишь домысел и мне не хотелось пугать тебя. Бог свидетель, ты и так достаточно натерпелась за последние несколько недель. Но может быть, стоит обсудить мою версию теперь, хотя бы ради того, чтобы заставить тебя, упрямицу, задуматься. — Он взял ее руку в свою. — Еще и двух часов не прошло, как в тебя стреляли и промахнулись только благодаря милости Божьей. Ты не подумала, что, возможно, это вовсе не случайная стрельба? Что кто-то попытался… — он хотел было произнести «убить тебя», но не смог, — причинить тебе зло?
   — Причинить мне зло? — повторила в ужасе Бранди.
   — Подумай об этом. Предположим, твоя версия верна и катастрофу действительно подстроили для Ардсли. Пойдем дальше. Предположим, убийца хотел заставить замолчать твоего отца, чтобы тот не только не раскрыл сам факт обмана, но и личность мошенника. Это ему удалось, он устранил все угрозы. Потом неожиданно в дело вмешивается умненькая и настойчивая дочь Ардсли и не успокаивается, пока не находит проклятую записную книжку. Преступник вновь рискует оказаться разоблаченным. Бранди, — Квентин говорил очень ласково, крепче сжимая ее пальцы, словно стараясь смягчить удар, — он уже убил троих, чтобы защитить себя. Неужели ты и впрямь полагаешь, что он остановится перед следующим убийством?
   Щеки Бранди стали совсем белыми.
   — О Господи… я не думала об этом.
   — Послушай меня, солнышко. Все это лишь предположение. Весьма маловероятное. Но с нас и предположения достаточно, если речь идет о твоей безопасности. Теперь ты понимаешь, почему я так разбушевался от одной мысли, что ты разъезжаешь по Лондону или еще где бы то ни было одна, без провожатых?
   Бранди молча смотрела на него, постепенно осознавая услышанное.
   — Теперь я понимаю, почему ты так бурно отреагировал, услышав о письмах мистера Хендрика, — пробормотала она еле слышно. — Ты полагаешь, один из адресатов виновен, а прочитав записку мистера Хендрика, он сразу поймет, что я затеяла, и тогда попытается…
   — Я не хочу, чтобы ты делала поспешные выводы.
   — Сам знаешь, что я их не делаю, иначе не рассказывал бы мне о своей теории. А ведь она очень логична. — Подбородок Бранди задрожал. — Герберт предположил, что стрелявший случайно забрел сюда, думая, что в Изумрудном домике никто не живет. Теперь я понимаю, насколько надуманно такое объяснение. Герберт, несомненно, пытался успокоить меня. И правда, кто это мог решить, что в Изумрудном домике пусто? Мы с Памелой часами работали в саду почти каждый день на виду у всех, кто проезжал мимо. А после ее смерти я провела больше времени в беседке, чем в доме. Нет, Квентин. Тот, кто стрелял из пистолета, знал, что я где-то поблизости. — Глаза ее наполнились ужасом. — Должно быть, он поджидал меня в лесу. Хотел убить.
   Осторожно приподняв больную, Квентин прижал ее к себе.
   — Не нужно, солнышко. Это чистой воды вымысел. Мы даже не знаем, есть ли в нем хоть зернышко правды. — Он дотронулся губами до ее лба. — Но пока мы ни в чем не уверены, не будем больше по-глупому рисковать, ладно?
   Бранди кивнула, все еще не придя в себя.
   — Я виновата, — наконец проговорила она. — Какой же глупой я была! Мне и в голову не приходило ничего подобного.
   Квентин зарылся лицом в ее волосы, чувствуя, как по телу Бранди пробегает дрожь от испуга, и ненавидя себя за это.
   — Ты вовсе не глупая, — возразил он изменившимся голосом. — Ты красивая, храбрая женщина. И я не хочу, чтобы ты боялась. С тобой ничего не случится. Я не позволю.
   Бранди пыталась подавить свой страх, но не сумела.
   — Когда ты отплываешь в колонии? — спросила она, боясь ответа.
   — Когда убийство будет раскрыто. Лорд Батерст дал мне отсрочку.
   Она отпрянула, на лице ее читалось облегчение.
   — Слава Богу. Квентин… — И вновь в ее взгляде появился болезненный испуг, пронзивший ему душу. — Останься со мной. Не уходи.
   Именно с этой мольбой она обратилась к нему целую вечность тому назад — в тот день, когда он вернулся в Котсуолд. Мольба та же самая, но он теперь другой.
   — Не уйду, — невольно произнес он, давая невыполнимое обещание, которое поклялся себе не давать. — Я не покину тебя — никогда.
   Бранди решительно покачала головой, отвергая его слова.
   — Я не это имела в виду, — объяснила она взволнованным шепотом. — Я знаю, что для нас не существует вечности. Есть только настоящее. Здесь. В Изумрудном домике. Пока не пройдет этот кошмар. Прошу тебя, Квентин, останься со мной.
   В душе Квентина шевельнулось что-то глубокое и болезненное.
   — Не могу, Бранди.
   — Почему? — В ее глазах заблестели слезы. — Потому что я лишусь своей репутации? Так мне наплевать на нее.
   — Нет. — Он сжал ее лицо ладонями. — Потому что я лишусь самоконтроля.
   — А мне и на него плевать. Я даже была бы рада.
   С полустоном-полусмехом Квентин вновь привлек к себе Бранди.
   — Ах, милая, если бы все было так просто!
   — Но так оно и есть.
   — Нет. Не так. Проклятие, солнышко, ты, наверное, даже не понимаешь, что поставлено на карту.
   — Я знаю, что поставлено на карту. — Бранди отпрянула, пытливо заглядывая ему в глаза. — А ты?
   — Так хорошо, что мне хочется обнять тебя и освободить одновременно.
   — А если я не хочу, чтобы меня освободили? — Бранди мгновение молчала. — Квентин, — вновь заговорила она, легко поняв, какие противоречивые чувства борются в его душе, — Что бы ни произошло между нами, ты все еще мой самый дорогой друг. И всегда им останешься. Ты мне нужен рядом, хотя бы чтобы утешать меня. — По ее губам скользнула озорная улыбка. — А если вдруг твой самоконтроль подведет тебя, тогда придется прибегнуть к моему. Неплохо для разнообразия, ты так не считаешь?
   Грудь Квентина заколыхалась от смеха.
   — Очень неплохо. А как, моя непоседа, ты этого добьешься?
   — Думаю, ты слишком высокомерен, чтобы представить, будто на меня совершенно не действует твое обаяние?
   Смех тут же прекратился.
   — Напротив, солнышко, я теряю голову, когда ты в моих объятиях. И так же, как ты, не могу противостоять этому.
   Бранди прижала ладонь к его подбородку.
   — Изумрудный домик твой. Нужно ли мне напоминать, что в доме находится твоя собственная спальня?
   Он коснулся губами ее ладони.
   — Но смогу ли я воспользоваться ею?
   — Это тебе решать.
   — Ты искушаешь судьбу, знаешь ли.
   — Нет, я искушаю тебя. Квентин улыбнулся:
   — И даже не представляешь, как сильно.
   — Думаю, представляю. По правде говоря, я на это и рассчитываю. — Бранди сверкнула глазами. — А еще я рассчитывала на то, что ты никогда не мог сказать мне «нет».
   Квентин тряхнул головой.
   — Ты мне тоже, — напомнил он ей.
   — Ты прав. — Она смотрела на него не отрываясь говорящим взглядом. — Останься со мной, — тихо повторила Бранди. — Миссис Коллинз тоже будет здесь, чтобы замолчали самые болтливые языки. Привези Бентли с собой. В конце концов как только распространится новость о несчастном случае со мной, все сразу согласятся, что мне нужен постоянный уход. Зная, как близки наши семьи, общество просто решит, что ты и Бентли помогаете миссис Коллинз заботиться обо мне.
   — Что я и намерен сделать. После всего, что произошло, я не хочу оставлять тебя ни на одну минуту. — Квентин нахмурился. — Проклятие. Мне нужно повидать Хендрика.
   — Вероятно, ты найдешь его в Колвертоне. Он говорил, что на сегодня у него запланирована встреча с Дезмондом.
   — В Лондоне, не здесь. И если уж мы заговорили о моем брате, то у меня найдется для него пара вопросов… когда он оторвется от бутылки, чтобы выслушать их.
   — У меня тоже. Я хочу показать Дезмонду записную книжку и расспросить его об огромных папиных потерях.
   Квентин с интересом посмотрел на нее:
   — Значит, ты не отдала книжку Элларду?
   — Разумеется, нет. Я позволила ему переписать все цифры и забрала книжку с собой, чтобы показать тебе.
   — Отлично. Где эта книжка?
   Показав на платье, Бранди хитро улыбнулась:
   — Под ним. Не хочешь ли достать?
   Квентин дернул темной бровью:
   — Ты играешь с огнем.
   — Я готова сгореть. — Она уткнулась в теплую шею Квентина. — Поезжай в Лондон, если нужно.
   — Нет. — Дрожь пробежала по его телу, руки властно сомкнулись вокруг нее. — Я поеду в Колвертон, поговорю с Дезмондом, но в Лондон не вернусь. А брату скажу, пусть после беседы с поверенным он привезет его в Котсуолд. Тогда и ты, и я сможем задать наши вопросы и высказать наши опасения.
   — Прекрасно. Тогда вообще не уезжай никуда. Отправь Дезмонду записку и вели ему препроводить мистера Хендрика прямо в Изумрудный домик.
   — Нет, так не годится. Бентли приказал бедняге Сандерсу сообщить Дезмонду о несчастном случае с тобой, как только он проснется. Мы оба знаем, что, услышав эту новость, он захочет заехать сюда по пути в Лондон, как велит ему долг опекуна, заботящегося о своей подопечной, тем более если он узнает, что я уже вернулся. Нет, лучше мне поговорить с Дезмондом прямо сейчас. Кроме того, — Квентин взглянул на нее пламенным взглядом, опалившим ее с головы до ног, — мне все равно нужно поехать в Колвертон, чтобы забрать вещи.

Глава 14

   — Сандерс, мой брат проснулся? — осведомился Квентин, стремительно войдя в холл.
   — Только что, милорд. — Камердинер спускался по лестнице, то и дело останавливаясь, чтобы бросить боязливый взгляд через плечо. — Как леди Бранди, сэр?
   — Еще слаба. Не совсем пришла в себя. А в остальном — нормально. Ты уже сказал ему?
   Сандерс не успел ответить. С грохотом и проклятиями Дезмонд вывалился на лестничную площадку, на ходу завязывая пояс халата, и злобно посмотрел на слугу.
   — Что, черт возьми, здесь происходит? Я же просил принести мне выпить. — Краем глаза он заметил Квентина. — О, мне следовало догадаться. Несравненный лорд Квентин вернулся в Колвертон. Скажи мне, Сандерс, это и есть та важная новость, которую ты все пытался мне сообщить? Это из-за нее ты не выполнил мой приказ принести новую бутылку мадеры?
   — Ты ошибся, Дезмонд, — невозмутимо возразил Квентин. — Сандерс пытался сказать тебе, что Бранди ранена.
   От язвительности Дезмонда не осталось и следа.
   — Ранена? Как?
   — В нее стреляли.
   — Господи… когда? Она сильно пострадала?
   — Стреляли несколько часов назад. Но она поправится. Пока она слаба и не совсем в сознании от потери крови и потрясения. Да и боль не отступила. Но к счастью, пуля не попала в цель, лишь скользнула по виску. Еще чуть-чуть — и Бранди была бы убита.
   — Пуля не попала в цель? Ты хочешь сказать, что кто-то пытался убить Брандис?
   — Уверен, так оно и было.
   Дезмонд выругался и дрожащей рукой провел по волосам.
   — Кому, черт возьми, понадобилось… — Он замолк и снова злобно посмотрел на камердинера. — Почему меня сразу же не разбудили?
   — Сандерс пытался, — ответил за слугу Квентин, презрительно оглядывая брата с головы до ног. — Но не смог добиться от тебя ответа, как ни трудно в это поверить.
   — Я лег почти на рассвете. Был абсолютно без сил. Но раз такое дело, — Дезмонд бросил еще один злой взгляд на своего камердинера, — мог бы постараться как следует.
   — Сандерс отлично тебе служит, — вмешался Квентин, избавив слугу от недостойной необходимости защищаться. — Вряд ли ему можно вменять в вину, что ты так сильно пьешь, что не можешь отличить день от ночи.
   — Благодарю, милорд, — тихо произнес Сандерс. Дезмонд побледнел:
   — Мой камердинер, как видно, не умеет держать язык за зубами.
   — А ему и не нужно этого делать, — возразил Квентин. — У меня есть глаза. С тех пор как умер отец, ты пьешь не переставая.
   Дезмонд плотно сжал губы.
   — Мы обсудим мои привычки в другой раз, Квентин. Наедине, — подчеркнуто добавил он. — А сейчас я нужен Брандис. Я оденусь и немедленно отправлюсь к ней. — Он повернулся и пошел обратно в свою комнату.
   — Не ходи. — Квентин остановил Сандерса.
   — Ему понадобится моя помощь, лорд Квентин.
   — Я сам помогу ему, если будет нужно. Мне почему-то кажется, он предпочтет, чтобы при разговоре, который сейчас нам предстоит, не было посторонних.
   — Понятно. — Сандерс неуверенно промокнул лоб платком.
   — А пока я попрошу тебя найти моего камердинера и передать ему, чтобы он упаковал кое-что из моих вещей. И вещи Бентли тоже. Мы переезжаем в летний домик.
   Сандерс удивленно заморгал, но вслух произнес только следующее:
   — Конечно, милорд. Я немедленно все передам Уайту. Полагаю, он поедет с вами?
   — Нет. — Квентин многозначительно кивнул в сторону лестницы на второй этаж. — Думаю, помощь Уайта тебе понадобится гораздо больше, чем мне. В случае необходимости Бентли сможет послужить мне камердинером столько, сколько мы пробудем в Изумрудном домике. — Он весело сверкнул глазами. — Не будет так задаваться.
   Сандерс едва заметно улыбнулся:
   — Как мне передать Уайту, на сколько дней должен быть, рассчитан ваш багаж?
   — Не знаю. Это зависит от того, что мы узнаем о так называемом несчастном случае с Бранди, и от того, насколько быстро она поправится. Я не оставлю ее, пока не удостоверюсь, что она полностью выздоровела… и ей больше не грозит опасность.
   — Понимаю, милорд. Я велю Уайту подготовить багаж для длительной отлучки. А потом мы всегда сможем прислать другие вещи, если понадобится.
   Квентин кивнул:
   — Спасибо за старание, Сандерс. Теперь я понимаю, почему отец утверждал, что ты незаменим.
   Во взгляде Сандерса читалась нескрываемая благодарность.
   — Спасибо вам, милорд, — просто сказал он.
   Поднявшись на первую ступеньку лестницы, Квентин остановился.
   — Между прочим, я бы посоветовал тебе подождать с полчаса, а затем все-таки принести бутылку мадеры в спальню Дезмонда. Она ему пригодится.
   — Как скажете, сэр. — Сандерс поклонился и заторопился прочь.
   Сцепив зубы, Квентин преодолел лестницу, перешагивая через две ступеньки, и быстрым шагом подошел к покоям Дезмонда. Резко распахнул дверь. Дезмонд удивленно обернулся, сжимая в руке пустую бутылку.
   — Я думал, что ты одеваешься, — холодно заметил Квентин.
   — Так и есть. Ни капли не осталось. — Дезмонд со стуком отставил бутылку и выглянул в коридор из-за плеча Квентина. — Куда, черт возьми, подевался Сандерс?
   — У него дела. Я сказал ему, что сам помогу тебе.
   Дезмонд насторожился:
   — Значит ли это, что ты знаешь, кто стрелял в Брандис… и почему?
   — Не знаю кто, — Квентин закрыл дверь и привалился к ней спиной, — но почему должно быть очевидно даже тому, чья голова затуманена спиртным.
   — Я абсолютно трезв, — возразил Дезмонд, потирая покрасневшие веки. — Но если ты подразумеваешь, что существует какая-то связь между дорожной катастрофой и…
   — Это была не катастрофа, — перебил Квентин. — Это было убийство. Перестань отрицать правду и искать спасение в бутылке. Гловерс совершенно определенно высказался по поводу результатов следствия. Ось кареты подпилили.
   — Даже если и так, при чем здесь Брандис? Расскажи поподробнее об этой стрельбе.
   — Бранди была в лесу, недалеко от домика. Очевидно, там же находился тот, кто решил напасть на нее. Он выждал, затем последовал за ней и выстрелил. Брандис погибла бы, если бы не бельчонок, который набросился на бандита и принялся драть его когтями, так что тот обратился в бегство. Вот как оно было.
   — А откуда ты знаешь, что это был не случайный охотник, который забрел в чужие владения, сам того не подозревая?
   — Я этого не знаю. Но после убийства наших родителей уверен, что все не так просто.
   — Все же мне непонятно. Какая связь между двумя несчастьями? Брандис и близко не было, когда отцовская карета съехала с дороги.
   — Зато Ардсли был.
   — Так ты полагаешь, Ардсли и был намеченной жертвой? — спросил Дезмонд, помолчав.
   — Вполне вероятно. И если это так, то Бранди сейчас в большой опасности. Ведь она как-никак дочь Ардсли и унаследовала все, что когда-то принадлежало ему.
   — Мне нужно выпить. — Дезмонд, качнувшись, направился к двери.
   Квентин схватил его за руку:
   — Я еще не договорил. Даже не начал. Нам предстоит выяснить еще один вопрос, вот почему я попросил Сандерсаг оставить нас вдвоем.
   — Моя мадера…
   — Позже. — Квентин крепче сжал пальцы на руке брата. — После того как я скажу все, что должен сказать.
   У Дезмонда дернулась щека.
   — Чего ты добиваешься, Квентин?
   — Ответов. Объяснений. Признаний.
   Во взгляде Дезмонда промелькнула растерянность.
   — О чем ты говоришь?
   — Я говорю о военном министерстве. — Квентин пересек комнату и, выдвинув ящики комода, достал и бросил на кровать Дезмонда рубашку и галстук. — Начинай одеваться, У тебя назначена встреча в городе.
   — Откуда, черт возьми, ты это знаешь? — огрызнулся Дезмонд и сразу предостерегающе поднял руку. — Не утруждай себя ответом. Здесь не обошлось без всегда готового к услугам Бентли. — На приказание Квентина он не обратил никакого внимания. — Так что ты хотел сказать о военном министерстве?
   — Именно там я провел последние несколько дней. Надеюсь, ты это помнишь?
   — Разумеется. Я не ослаб умом. Память у меня превосходная. — Дезмонд как ни в чем не бывало начал возиться с пуговицами на рубашке. — Итак, когда ты отплываешь в колонии?
   — Твоя память действительно превосходна, — заметил Квентин с насмешливой улыбкой. — Учитывая, что я еще никому не рассказывал подробностей своей встречи в Уайт-холле.
   — Но ты же сказал, что тебя вновь призвали на службу.
   — Разве? Очевидно, у меня память не тайная надежная. В любом случае я уверен, что никогда не упоминал причины моего вызова. Как и место моей предполагаемой службы.
   Последовала тягостная пауза.
   — Скажи мне, Дезмонд, — Квентин вопросительно наклонил голову, — фамилия Лейтроп тебе что-нибудь говорит? Впрочем, какой глупый вопрос. Конечно, говорит. Ты только что хвалился своей памятью. Поэтому разве ты мог забыть разговор, который состоялся у тебя всего лишь неделю назад с одним из адъютантов Батерста?
   — Ладно. — Дезмонд негодующе сверкнул глазами. — Я помню Лейтропа. И разговор с ним тоже не забыл.
   — Отлично. Теперь скажи мне, неужели ты так жаждешь отделаться от меня, что готов прибегнуть к шантажу, лишь бы я уехал?
   — Я бы пошел и на большее, чтобы только отправить тебя прочь.
   После такого пылкого признания атмосфера накалилась. Квентин медленно перевел дыхание.
   — Ирония судьбы, не правда ли? Мне кажется, это наш первый честный разговор за все время. Помня об этом и рискуя разрушить нашу новую братскую связь, могу ли я спросить, почему ты так стремишься избавиться от моего присутствия? Неужели все это из-за Бранди?
   — Да. Нет. Проклятие. — Дезмонд отшвырнул рубашку на кровать. — Ты за честность? Отлично. Вот тебе честный ответ. Я всегда хотел заполучить Брандис. Но она смотрела с обожанием только на одного человека — на тебя. Наконец, пройдя через ад, рискуя так, что ты даже не можешь представить, я подошел очень близко к тому, чтобы завоевать ее. И тут возвращаешься ты. И все мои планы разом рушатся. Она вновь очарована только тобой. И что еще хуже, теперь и ты захотел ее тоже, хоть и утверждаешь противоположное. Или ты думаешь, я слеп? Будь ты проклят, Квентин, неужели тебе мало того, что ты уже у меня отнял?
   — Бранди никогда не была твоей, Дезмонд.
   — А могла бы быть. Если бы ты держался подальше от нее.
   — Это невозможно.
   — Почему? Из-за вашей так называемой дружбы?
   — Нет. Из-за моей любви к ней.
   Где-то в глубине сознания Квентин подумал, что еще не известно, кто больше удивился такому признанию — Дезмонд или он сам. В дверь робко постучали.
   — Ваша светлость, — дверь приоткрылась, и Сандерс заглянул в узкую щелочку, — я принес вашу мадеру, сэр.
   — Давно пора. — Дезмонд прошел по комнате, рывком распахнул дверь и выхватил бутылку из рук Сандерса. — Теперь убирайся.