— Какого черта?! — взорвался Трэгмор, обратив гнев на слугу.
— Простите меня, милорд, но… — Слуга дрожащей рукой протянул конверт. — На нем написано: «Весьма срочно».
— Пошел прочь! — Трэгмор вырвал конверт, вскрыл и быстро пробежал глазами. — Я должен отправиться в Лондон немедленно. — Проблемы? — Пирс постарался изобразить на лице сожаление.
— Они вас не касаются.
— Но я мог бы дать вам совет.
— Я в нем не нуждаюсь. Вы держите меня за горло, но это не значит, что я позволю вам совать свой нос в мои дела.
— Я бы мог возразить вам, но не буду утруждать себя.
Если дело касается ваших финансов, я быстро узнаю о нем. — Пирс окинул его холодным взглядом. — Надеюсь, что это не уловка, чтобы избежать выплаты. Не советую вам пытаться меня обмануть. Я вернусь послезавтра утром. К этому времени вы наверняка вернетесь из Лондона. Я даю вам два дня, и ни минутой больше. Вам все понятно, Трэгмор?
Трэгмор побледнел.
— Проводите герцога, — рявкнул он на слугу.
— Не стоит. Всего хорошего, маркиз! — Услышав за спиной проклятия, которыми Трэгмор осыпал конюха, требуя подать экипаж. Пирс улыбнулся — его план сработал отлично.
Выйдя из дома, Пирс вскочил в фаэтон и стегнул лошадей. Он погонял их, пока не выехал за ворота. Добравшись до тракта, он придержал лошадей и внимательно осмотрелся, затем медленно съехал под прикрытие деревьев. Развалившись на сиденье, он изредка поглядывал на дорогу. Минут через десять, поднимая клубы пыли, по ней пронеслась карета маркиза. Подождав минут пятнадцать для верности, он не спеша отправился назад к поместью Трэгмора. Пирс, ухмыляясь, припоминал содержание письма, которое написал сегодня утром собственноручно и которое извещало Трэгмора, что он должен прибыть в Лондон для получения страховки за похищенные вещи. Второе письмо, написанное также рано утром, наверное, уже лежало на столе Холлингсби. В нем Пирс просил адвоката под любым предлогом задержать Трэгмора в Лондоне на два дня, просил не как поверенного, а как друга. Чутье подсказывало Пирсу, что строгий, законопослушный Холлингсби выполнит эту необычную просьбу, весьма смахивающую на аферу.
Подъехав к воротам, Пирс покинул фаэтон и продолжил путь пешком. Сделал он это по двум соображениям: во-первых, он не хотел, чтобы кто-нибудь из слуг Трэгмора случайно увидел его; во-вторых, интуиция подсказывала ему, что там, где он скорее всего встретит Дафну, вряд ли можно будет проехать на фаэтоне. Войдя в парк, Пирс остановился и прислушался. «Уши в лесу — первый помощник», — вспомнил он пословицу, когда услышал знакомый голос. Казалось, что Дафпа с кем-то тихо беседует, хотя ответов не было слышно. Вскоре он понял почему,
— Рассет! Что случилось? Кто там? — Дафна поднялась.
Огромный рыжий хвост мелькнул и изчез в кустах, когда Пирс вышел из-за деревьев.
— Извините, что потревожил вашего друга..
— Пирс! — Распущенные волосы девушки придавали , ей сходство с лесной нимфой, в больших, как у газели, глазах светились неподдельные радость и изумление.
— Неужели это был лис? — Рассет немного побаивается незнакомых людей.
— Вижу. — Пирс подошел и нежно погладил тонкую прядь светлых волос, обвившихся вокруг тонкой шеи Дафны. — И о чем же вы рассказывали своему застенчивому другу? О новых «подвигах» отца или о ночных беседах в саду?
— Обо всем. Пирс, если отец увидит вас здесь…
— Он уехал.
— Уехал? Куда?
— Вы же знаете, я на многое способен.
— Вы вызвали его?
— Я подбросил ему наживку, которую он с жадностью
проглотил.
— Есть разница?
— Да, и очень большая. Если бы я вызвал его, мне пришлось бы с ним встретиться. А так он в Лондоне, а я здесь с вами. — Пирс лукаво улыбнулся.
— Но…
— Я очень хотел увидеть вас, мне нужно с вами поговорить, — сказал Пирс, лаская ее волосы, — и к тому же я не хотел позволить этому зверю продолжить то, что он начал у графа Гентри. Я успел вовремя, не так ли?
— Значит, вы пришли, чтобы спасти меня?
— Вас это удивляет?
— Просто я не ожидала вас так скоро,
— Так скоро? Дафна, милая, после того… после той встречи в саду я не переставая думал о вас. Мне пришлось уехать от графа Гентри на следующий день по необходимости, надо было принять герцогство Макхэм в присутствии поверенного. За вас я был спокоен, так как знал, что у Гентри Трэгмор не осмелится больше… . — Вам понравилось имение? — прервала его Дафна. Вместо ответа Пирс тяжело вздохнул.
— Вы не правы, Пирс. Ведь герцоги бывают разные. Может быть, с вас начнется новая череда герцогов, которые…
Пирс не дал Дафне договорить. Крепко прижав ее к себе, он прошептал:
— Я должен спрашивать разрешения?
— Не стоит.. Вызнаете, какой будет ответ.
Пирс наклонился и нежно поцеловал ее, Дафна ответила на поцелуй — ответила жарко и страстно. Она прильнула к нему, руки нежно обвили шею Пирса, ее язык властно и нежно раздвинул его губы, казалось, он проник в самое сердце. Все поплыло у него перед глазами, земля ушла из-под ног.
— Дафна, родная, милая, я люблю тебя!.. Кто это? Кто шепчет прерывающимся, дрожащим голосом? Неужели это он? Пирс обнаружил, что они с Дафной лежат на мягкой траве и он покрывает страстными поцелуями ее лицо и шею. Он совершенно потерял контроль над собой. Дрожащими пальцами он поспешно расстегнул платье девушки и начал целовать ложбинку между грудей, потом грудь. Жадные, ищущие мужские губы нашли сосок. Нежный розовый комочек отвердел, из уст Дафны вырвался стон:
— Пирс… Пирс, остановись… Прошу тебя…
Ее слова отрезвили его, он сразу взял себя в руки,
— Я… я причинил тебе боль?
— Нет.
— Испугал?
— Нет… Просто твои ласки… Твои поцелуи… Все это так мучительно для меня.
— Мучительно?
— Когда ты ласкаешь меня так… так целуешь, это необыкновенно приятно, но невыносимо. Прости меня. Я сама не знаю, что со мной, я попросила тебя остановиться как раз в тот момент, когда мне больше всего хотелось… хотелось, чтобы это длилось бесконечно, — Дафна в смущении умолкла.
Пирс прекрасно понял, что с ней происходило, понял он и то, что, пожалуй, слишком увлекся и пошел на поводу своей страсти, объявшей его как пожар от одного только ее поцелуя. Он вовсе не собирался соблазнять ее, воспользовавшись отсутствием отца, он хотел…
— Дафна, я хочу жениться на тебе!
— Что?
— Я прошу тебя стать моей женой.
— Стать женой, — медленно повторила она. Удивление на ее лице сменилось недоверием, за которым последовало смущение. — Но… но ведь мы знакомы всего несколько дней. И потом, ведь мы почти ничего не знаем друг о друге..
— Это только так кажется, Дафна. Мы мало говорили, но мы прекрасно понимаем друг друга. Дафна, я хочу видеть тебя в безопасности, защитить от Трэгмора, от его зверской жестокости.
— Значит, ты хочешь жениться, только чтобы спасти меня от отца?
— Нет! — Он вновь прижал ее к себе. — Дафна, у тебя доброе, золотое сердце, я хочу, чтобы оно стало моим.
— Только сердце? — улыбнулась ома.
— Нет, не только. В тебе спрятана другая женщина, о которой ты, может, и не подозреваешь; гордая, смелая, решительная и… и очень страстная, Я хочу, чтобы эта женщина тоже стала моей, хочу разбудить ее, разжечь этот маленький огонек, о котором никто не знает, даже ты.
— Пирс, но мой отец? Ведь он никогда не…
— Предоставь это мне!
— Как давно ты ненавидишь его?
— С детства!
Пирс осекся, поняв, что сказал лишнее. Дафна это сразу заметила.
— Ты все так же не хочешь мне сказать, что между вами произошло?
— Нет, Дафна, не сейчас. Я запретил себе даже думать об этом, пойми, это очень… мрачная история. Придет время, и ты все узнаешь, обещаю.
— Хорошо, Пирс, я понимаю, как трудно делиться своим горем, я подожду. Я умею ждать.
Только сейчас Дафна заметила непорядок в своем костюме и стыдливо принялась застегивать пуговицы. Пирс с. улыбкой помог ей.
— Ты сказал, что заманил отца в Лондон. Надолго?
— На два дня.
— На два дня?! — Глаза ее в удивлении расширились. — Как тебе это удалось?
— Попросил одного знакомого вызвать Трэгмора по срочному финансовому вопросу, — усмехнулся Пирс.
— Наверняка по поводу страховки за украденные драгоценности.
— С того момента, как мы познакомились, твоя интуиция не перестает меня удивлять.
— Это высшая похвала для меня, учитывая, что ее выразил такой ловкий стратег. — Дафна лукаво улыбнулась. — Пирс, как ты думаешь, сколько денег заплатят отцу?
— Ну, это зависит от того, что было похищено.
— Я понимаю. Ну, например, мое жемчужное ожерелье, оно очень дорогое?
Пирс чуть было не попался на крючок. Понятно, если бы этот вопрос задал опытный детектив — но Дафна? Подумать только! Наивная девочка едва не уличила Тин Кэпа!
— Какое ожерелье?
— Оно было на мне, когда мы встретились на скачках.
— Что-то не припомню, — ответил Пирс смущенно.
— Сдается мне, что моей руки просит один из самых великих лжецов Англии.
— Прошу отметить, миледи, что у лжеца самые благородные намерения. Итак, два дня, — сказал Пирс на прощание. — Днем ты можешь заниматься чем угодно: ходить в гости к викарию, гулять, размышлять о моем предложении, но ночью… ночью ты должна думать обо мне и о той женщине, что я разглядел в тебе. Может быть, ты тоже увидишь ее. Через два дня я приду за ответом.
Глава 10
Глава 11
— Простите меня, милорд, но… — Слуга дрожащей рукой протянул конверт. — На нем написано: «Весьма срочно».
— Пошел прочь! — Трэгмор вырвал конверт, вскрыл и быстро пробежал глазами. — Я должен отправиться в Лондон немедленно. — Проблемы? — Пирс постарался изобразить на лице сожаление.
— Они вас не касаются.
— Но я мог бы дать вам совет.
— Я в нем не нуждаюсь. Вы держите меня за горло, но это не значит, что я позволю вам совать свой нос в мои дела.
— Я бы мог возразить вам, но не буду утруждать себя.
Если дело касается ваших финансов, я быстро узнаю о нем. — Пирс окинул его холодным взглядом. — Надеюсь, что это не уловка, чтобы избежать выплаты. Не советую вам пытаться меня обмануть. Я вернусь послезавтра утром. К этому времени вы наверняка вернетесь из Лондона. Я даю вам два дня, и ни минутой больше. Вам все понятно, Трэгмор?
Трэгмор побледнел.
— Проводите герцога, — рявкнул он на слугу.
— Не стоит. Всего хорошего, маркиз! — Услышав за спиной проклятия, которыми Трэгмор осыпал конюха, требуя подать экипаж. Пирс улыбнулся — его план сработал отлично.
Выйдя из дома, Пирс вскочил в фаэтон и стегнул лошадей. Он погонял их, пока не выехал за ворота. Добравшись до тракта, он придержал лошадей и внимательно осмотрелся, затем медленно съехал под прикрытие деревьев. Развалившись на сиденье, он изредка поглядывал на дорогу. Минут через десять, поднимая клубы пыли, по ней пронеслась карета маркиза. Подождав минут пятнадцать для верности, он не спеша отправился назад к поместью Трэгмора. Пирс, ухмыляясь, припоминал содержание письма, которое написал сегодня утром собственноручно и которое извещало Трэгмора, что он должен прибыть в Лондон для получения страховки за похищенные вещи. Второе письмо, написанное также рано утром, наверное, уже лежало на столе Холлингсби. В нем Пирс просил адвоката под любым предлогом задержать Трэгмора в Лондоне на два дня, просил не как поверенного, а как друга. Чутье подсказывало Пирсу, что строгий, законопослушный Холлингсби выполнит эту необычную просьбу, весьма смахивающую на аферу.
Подъехав к воротам, Пирс покинул фаэтон и продолжил путь пешком. Сделал он это по двум соображениям: во-первых, он не хотел, чтобы кто-нибудь из слуг Трэгмора случайно увидел его; во-вторых, интуиция подсказывала ему, что там, где он скорее всего встретит Дафну, вряд ли можно будет проехать на фаэтоне. Войдя в парк, Пирс остановился и прислушался. «Уши в лесу — первый помощник», — вспомнил он пословицу, когда услышал знакомый голос. Казалось, что Дафпа с кем-то тихо беседует, хотя ответов не было слышно. Вскоре он понял почему,
— Рассет! Что случилось? Кто там? — Дафна поднялась.
Огромный рыжий хвост мелькнул и изчез в кустах, когда Пирс вышел из-за деревьев.
— Извините, что потревожил вашего друга..
— Пирс! — Распущенные волосы девушки придавали , ей сходство с лесной нимфой, в больших, как у газели, глазах светились неподдельные радость и изумление.
— Неужели это был лис? — Рассет немного побаивается незнакомых людей.
— Вижу. — Пирс подошел и нежно погладил тонкую прядь светлых волос, обвившихся вокруг тонкой шеи Дафны. — И о чем же вы рассказывали своему застенчивому другу? О новых «подвигах» отца или о ночных беседах в саду?
— Обо всем. Пирс, если отец увидит вас здесь…
— Он уехал.
— Уехал? Куда?
— Вы же знаете, я на многое способен.
— Вы вызвали его?
— Я подбросил ему наживку, которую он с жадностью
проглотил.
— Есть разница?
— Да, и очень большая. Если бы я вызвал его, мне пришлось бы с ним встретиться. А так он в Лондоне, а я здесь с вами. — Пирс лукаво улыбнулся.
— Но…
— Я очень хотел увидеть вас, мне нужно с вами поговорить, — сказал Пирс, лаская ее волосы, — и к тому же я не хотел позволить этому зверю продолжить то, что он начал у графа Гентри. Я успел вовремя, не так ли?
— Значит, вы пришли, чтобы спасти меня?
— Вас это удивляет?
— Просто я не ожидала вас так скоро,
— Так скоро? Дафна, милая, после того… после той встречи в саду я не переставая думал о вас. Мне пришлось уехать от графа Гентри на следующий день по необходимости, надо было принять герцогство Макхэм в присутствии поверенного. За вас я был спокоен, так как знал, что у Гентри Трэгмор не осмелится больше… . — Вам понравилось имение? — прервала его Дафна. Вместо ответа Пирс тяжело вздохнул.
— Вы не правы, Пирс. Ведь герцоги бывают разные. Может быть, с вас начнется новая череда герцогов, которые…
Пирс не дал Дафне договорить. Крепко прижав ее к себе, он прошептал:
— Я должен спрашивать разрешения?
— Не стоит.. Вызнаете, какой будет ответ.
Пирс наклонился и нежно поцеловал ее, Дафна ответила на поцелуй — ответила жарко и страстно. Она прильнула к нему, руки нежно обвили шею Пирса, ее язык властно и нежно раздвинул его губы, казалось, он проник в самое сердце. Все поплыло у него перед глазами, земля ушла из-под ног.
— Дафна, родная, милая, я люблю тебя!.. Кто это? Кто шепчет прерывающимся, дрожащим голосом? Неужели это он? Пирс обнаружил, что они с Дафной лежат на мягкой траве и он покрывает страстными поцелуями ее лицо и шею. Он совершенно потерял контроль над собой. Дрожащими пальцами он поспешно расстегнул платье девушки и начал целовать ложбинку между грудей, потом грудь. Жадные, ищущие мужские губы нашли сосок. Нежный розовый комочек отвердел, из уст Дафны вырвался стон:
— Пирс… Пирс, остановись… Прошу тебя…
Ее слова отрезвили его, он сразу взял себя в руки,
— Я… я причинил тебе боль?
— Нет.
— Испугал?
— Нет… Просто твои ласки… Твои поцелуи… Все это так мучительно для меня.
— Мучительно?
— Когда ты ласкаешь меня так… так целуешь, это необыкновенно приятно, но невыносимо. Прости меня. Я сама не знаю, что со мной, я попросила тебя остановиться как раз в тот момент, когда мне больше всего хотелось… хотелось, чтобы это длилось бесконечно, — Дафна в смущении умолкла.
Пирс прекрасно понял, что с ней происходило, понял он и то, что, пожалуй, слишком увлекся и пошел на поводу своей страсти, объявшей его как пожар от одного только ее поцелуя. Он вовсе не собирался соблазнять ее, воспользовавшись отсутствием отца, он хотел…
— Дафна, я хочу жениться на тебе!
— Что?
— Я прошу тебя стать моей женой.
— Стать женой, — медленно повторила она. Удивление на ее лице сменилось недоверием, за которым последовало смущение. — Но… но ведь мы знакомы всего несколько дней. И потом, ведь мы почти ничего не знаем друг о друге..
— Это только так кажется, Дафна. Мы мало говорили, но мы прекрасно понимаем друг друга. Дафна, я хочу видеть тебя в безопасности, защитить от Трэгмора, от его зверской жестокости.
— Значит, ты хочешь жениться, только чтобы спасти меня от отца?
— Нет! — Он вновь прижал ее к себе. — Дафна, у тебя доброе, золотое сердце, я хочу, чтобы оно стало моим.
— Только сердце? — улыбнулась ома.
— Нет, не только. В тебе спрятана другая женщина, о которой ты, может, и не подозреваешь; гордая, смелая, решительная и… и очень страстная, Я хочу, чтобы эта женщина тоже стала моей, хочу разбудить ее, разжечь этот маленький огонек, о котором никто не знает, даже ты.
— Пирс, но мой отец? Ведь он никогда не…
— Предоставь это мне!
— Как давно ты ненавидишь его?
— С детства!
Пирс осекся, поняв, что сказал лишнее. Дафна это сразу заметила.
— Ты все так же не хочешь мне сказать, что между вами произошло?
— Нет, Дафна, не сейчас. Я запретил себе даже думать об этом, пойми, это очень… мрачная история. Придет время, и ты все узнаешь, обещаю.
— Хорошо, Пирс, я понимаю, как трудно делиться своим горем, я подожду. Я умею ждать.
Только сейчас Дафна заметила непорядок в своем костюме и стыдливо принялась застегивать пуговицы. Пирс с. улыбкой помог ей.
— Ты сказал, что заманил отца в Лондон. Надолго?
— На два дня.
— На два дня?! — Глаза ее в удивлении расширились. — Как тебе это удалось?
— Попросил одного знакомого вызвать Трэгмора по срочному финансовому вопросу, — усмехнулся Пирс.
— Наверняка по поводу страховки за украденные драгоценности.
— С того момента, как мы познакомились, твоя интуиция не перестает меня удивлять.
— Это высшая похвала для меня, учитывая, что ее выразил такой ловкий стратег. — Дафна лукаво улыбнулась. — Пирс, как ты думаешь, сколько денег заплатят отцу?
— Ну, это зависит от того, что было похищено.
— Я понимаю. Ну, например, мое жемчужное ожерелье, оно очень дорогое?
Пирс чуть было не попался на крючок. Понятно, если бы этот вопрос задал опытный детектив — но Дафна? Подумать только! Наивная девочка едва не уличила Тин Кэпа!
— Какое ожерелье?
— Оно было на мне, когда мы встретились на скачках.
— Что-то не припомню, — ответил Пирс смущенно.
— Сдается мне, что моей руки просит один из самых великих лжецов Англии.
— Прошу отметить, миледи, что у лжеца самые благородные намерения. Итак, два дня, — сказал Пирс на прощание. — Днем ты можешь заниматься чем угодно: ходить в гости к викарию, гулять, размышлять о моем предложении, но ночью… ночью ты должна думать обо мне и о той женщине, что я разглядел в тебе. Может быть, ты тоже увидишь ее. Через два дня я приду за ответом.
Глава 10
Рассматривая тонкие лучики света, пробивавшиеся через плотные занавески в спальню, Дафна пыталась угадать, который час. Заснуть ей удалось только под утро, и. похоже, спала она совсем недолго, но сон как рукой сняло, едва открылись глаза. Мысли, мешавшие уснуть, снова закружились в голове, они были приятны и в то же время отдавались в сердце смутным беспокойством. Сладкая истома сменялась неприятной дрожью, мечты о счастье — необъяснимым страхом. Боже, как же это случилось? Как мог этот почти незнакомый человек вовлечь ее в такую бурю переживаний? Почему она думает о нем непрерывно, и почему сердце то замирает, то начинает учащенно биться, почему душа то плачет, то смеется? Неужели это и есть… любовь? А если это не она, то что же это, как не безумие? Сладкое, упоительное безумие. Дафна встала на колени перед распятием, но утренняя молитва не принесла покоя, как обычно. Кто же поможет ей? И ответ пришел сам собой, едва она снова взглянула на распятие, — Чамберс, Дафна встала и быстро оделась. Конечно, он обязательно поможет. Этот пожилой добрый священник всегда утешал ее. Его бесконечное терпение и крепкая вера были ярким факелом, освещавшим ее путь с самого детства. По пути в церковь Дафна пыталась решить самую сложную головоломку из тех, что загадал Пирс. Чем объяснить то, что он оставил ей на обдумывание своего предложения два дня? Ведь как любящий мужчина он должен требовать от нее ответа немедленно. Пирс был слишком осторожным, предусмотрительным человеком, чтобы оставить решение, может быть, самого главного в своей жизни вопроса на потом. Несомненно, он что-то задумал. Но что?
Даже яркие лучи солнца не могли разогнать полумрак скромной приходской церкви.
— Викарий, вы здесь?
— Доброе утро, Подснежник, рад тебя видеть. — Чамберс отложил Библию, встал со скамьи и распростер уже было руки, чтобы обнять Дафну, но вдруг руки его тихо опустились, улыбка исчезла с лица: он заметил, что ее левая щека обезображена синяком. — За что Хардвик ударил тебя?
— Это не важно.
— Для меня это очень важно. Как ты себя чувствуешь? У тебя болит что-нибудь еще?
— У меня ничего не болит, правда. Я пришла сейчас не для того, чтобы говорить об отце. Он будет в Лондоне до завтра, и я совершенно свободна. Я уже встретилась с Рассетом, пыталась убедить его, чтобы он без опаски пошел с нами в школу, но пока он не хочет покидать лес. Завтра еще попробую. — Дафна, — терпеливо прервал ее викарий, — почему твой отец ударил тебя? Кто-то из его знакомых опять доложил ему, что ты была в церкви?
— Да, — ответила Дафна после длительной паузы.
— Ты должна отправиться домой сейчас же.
— Я же сказала, что папы не будет до завтра.
— Но он не забрал в Лондон всех своих знакомых. Если кто-нибудь из них снова увидит тебя здесь… — Не в силах продолжать, Чамберс умолк.
— Двадцать лет я терпела, потерплю и еще немного. — Дафна загадочно улыбнулась. — Тем более что ваши страхи, может быть, напрасны.
— Что ты имеешь в виду?
— Как раз то, о чем хочу рассказать. Викарий, я очень нуждаюсь в вашей помощи и совете. Я знаю, вы очень заняты, но, может быть, вы… выслушаете меня и поможете?
— Ты знаешь, Подснежник, что помочь тебе для меня всегда радость. — Чамберс усадил Дафну напротив. — Я слушаю.
— Даже не знаю, с чего и начать. Так много случилось за это время и так много изменилось. Я изменилась сама.
Священник внимательно посмотрел на нее:
— Все это связано с джентльменом, о котором мы говорили на прошлой неделе, Пирсом Торнтоном?
— Да, но откуда вы знаете? — удивилась Дафна.
— Это мой долг, дитя мое, всматриваться в души людей. А рассмотреть то, что творится в твоей душе, совсем нетрудно. — Чамберс улыбнулся и погладил ее руку. — Ты влюблена, дитя мое?
— Да, — порывисто ответила Дафна. — Он такой хороший, такой ласковый… — добавила она, покраснев.
— Я понял. — Викарий смущенно кашлянул: — Скажи мне, Дафна, а как твой отец? Мне помнится, ты говорила, что они не очень-то ладят с мистером Торнтоном.
— Это не то слово, викарий, они ненавидят друг друга. — Но как же тогда…
— Отец не знает, что я видела Пирса. Он просто убил бы меня, если бы ему стало это известно. — Она глубоко вздохнула. — Но я не об этом. Викарий, я видела Пирса на балу у графа Гентри три дня тому назад. Он сообщил удивительную новость: он… стал герцогом Макхэмом.
— Действительно новость, — Чамберс в удивлении моргнул.
— Последний герцог был отцом Пирса.
— А Пирс знал, чей он сын?
— Нет, он был незаконнорожденным ребенком, вырос в работном доме и сам пробивался в жизни.
— Без сомнения, этот человек обладает большими способностями. Но мне не совсем понятно: если Пирс стал теперь герцогом, то твой отец должен бы…
— Только не в этом случае. Помните, я рассказывала вам о том, что отец почему-то побаивался Пирса? — медленно продолжала Дафна, тщательно взвешивая слова, ведь она обещала Пирсу, что никому не расскажет, что его ненависть к Трэгмору родилась много лет назад. — Вероятно, тот факт, что Пирс занял теперь такое высокое положение, увеличил страх отца, а следовательно, и его ненависть к нему. Лицо отца искажается от злобы, стоит ему только услышать о Торнтоне.
Викарий нахмурился:
— Если все, что ты говоришь, верно, то, может быть, герцог проявляет к тебе повышенное внимание, чтобы досадить отцу?
— Нет, хотя должна признаться, что тоже думала об этом и даже спрашивала Пирса прямо, но в этом не было нужды. То, что нас связывает, не имеет никакого отношеНИЯ к ненависти. Я люблю его.
— А он?
— Он попросил моей руки.
— Твоей руки?! Но ведь вы знакомы всего неделю!
— Он очень боится за меня, викарий, и хочет забрать меня от отца как можно скорее. С ним я буду в безопасности.
— Так ты уже решила, каков будет твой ответ?
Дафна не отвечала, опустив глаза.
— Подснежник, что тебя беспокоит? Хардвик?
— Нет, меня не волнует то, что отец может думать обо мне и Пирсе. Да простит меня Бог, — поспешно добавила она. — Есть нечто, что мне трудно объяснить.
— Попробуй.
Дафна задумчиво начала:
— Сердце Пирса похоже на сложный замок, закрытый для всех. Я чувствую, что он сам даст мне в руки ключ от этого замка, но надо быть терпеливой.
— В этом нет ничего удивительного. Человек, испытавший немало боли, возводит высокие стены, чтобы избежать ее возвращения.
— Это я понимаю и согласна ждать. Что мне непонятно, так это почему такой сдержанный, скрытный человек так быстро решился на столь важный шаг?
— А сама ты спрашивала у герцога?
— Да, и он утверждает, что его предложение — не импульсивное, а хорошо продуманное решение.
— Ты не веришь в его чувства? Дафна покачала головой;
— Я верю, что он хочет жениться на мне, но меня не покидает ощущение, что за этим кроется что-то еще. — Она умоляюще взглянула на викария. — Помогите мне; Вы всегда помогали.
Викарий с сожалением вздохнул:
— Ты преувеличиваешь мои возможности, Подснежник. Есть вопросы, ответы на которые человек может найти только сам, в своем сердце. Всмотрись в него внимательно, моя девочка, неужели ты еще не нашла в нем то, что ищешь?
Дафна долго молчала и наконец прошептала:
— Да.
— Ну вот и хорошо. Однако, — он снял очки и стал тщательно протирать их, — я хотел бы сам встретиться и поговорить с мужчиной, покорившим твое сердце..
— О, неужели? — Лицо Дафны просияло. — Ваше благословение так много значит для меня!.. — Не в силах сдержать радость, она обняла викария. — Я так рада, ваше преподобие. Пирс.вернется завтра за ответом. Я познакомлю вас.
— Догадывается ли герцог, что ответит Трэгмор на его предложение?
— Думаю — да.
— Он говорил тебе что-нибудь о причине их взаимной ненависти? Как пересеклись их пути?
— Пирс не хочет говорить об этом, — призналась Дафна откровенно, благодаря Бога за то, что викарий спросил как, а не когда. — Но мне кажется, это как-то связано с деньгами.
— Почему ты так думаешь?
— Деньги и положение в обществе — единственное, что интересует отца. Мне кажется, он в долгах.
— Хардвик в долгах?
— Да, и именно по этой причине он отправился в Лондон. Ему не терпится получить страховку за похищенные драгоценности.
— Жадность твоего отца известна, — вздохнул викарий, — но это не говорит о том, что он в долгах.
— Да, но его поведение на балу у графа Гентри было очень необычным. Он был сильно озабочен и даже просил, чтобы я была благосклонна к молодым людям, у которых можно занять крупную сумму денег.
— Думаешь, это как-то связано с герцогом?
— Да, мне кажется, это он и свил петлю на шею отца. Папа так и выразился о своем положении.
— Петлю? Да, Подснежник, ты очень меня заинтересовала. Теперь я и сам очень хочу встретиться с этим героем, завоевавшим твое сердце.
Его последние слова заставили Дафну улыбнуться.
— Я уверена, викарий, он очень понравится вам-Пирс в это время чувствовал себя кем угодно, но только не героем. Оставив на столе недопитый кофе, он принялся в который раз мерить просторную комнату шагами. «Почему, почему вчера я не увел ее за руку прямо в церковь? Не совершил ли я ошибку, дав ей время, чтобы она сумела спокойно разобраться в том, что происходит в ее сердце? К тому же нельзя сказать, что дома она находится в полной безопасности». Тревога охватила Пирса с новой силой. Сегодня утром он получил письмо от Холлингеби, в котором он согласился с предложением Пирса и обещал сделать все возможное, чтобы задержать Трэгмора в Лондоне на два дня. Но в том же письме адвокат предупреждал, что Трэгмор не настолько глуп, чтобы им можно было легко манипулировать, и он не уверен, что ему удастся сдержать свое обещание. «Черт! Пирс схватился за голову и уставился невидящим взглядом в окно. С большим трудом ему удалось подавить волнение и обдумать ситуацию спокойно. А в конце концов, Холлингсби — не самое главное. Вряд ли маркиз торопится домой, не достав денег и зная, что Пирс непременно будет ждать его. И Пирс его дождется и поставит перед выбором.
Направление мыслей Пирса изменилось: он напомнил себе, что Дафна знает не всю правду. Она знает основное — то, что касается его чувств. Но дает ли это ему право скрывать от нее условия завещания покойного герцога? Он не мог найти в себе смелости сразу сказать об этом. Страх заставил его замолчать, ведь доверие Дафны было еще таким хрупким. Он боялся разбить это чудо, признавшись Дафне в том, что ему просто необходим наследник. Любой женщине противна мысль о том, что она может служить орудием для достижения каких-то целей, К тому же она не напрасно интересовалась, сколько ее отец получит за украденные вещи. Зная ее сообразительность и тонкое чутье, Пирс нисколько не сомневался, что Дафна догадывается: у отца денежные затруднения, а затруднения эти создал не кто иной, как Пирс. Он сам уже признавался ей, что ненавидит Трэгмора, и ей нетрудно будет догадаться о том, что он хочет его разорить. Настолько ли она любит его, чтобы позволить разорить свой дом? Правда, она помогала Тин Кэпу, знаменитому разбойнику, новоявленному Робин Гуду. А вопрос о стоимости жемчуга, едва не разоблачивший его? Может быть, она даже догадалась, что это был он. Пирс вздрогнул при мысли, что кто-то знает его тайну. Нет, нет, не может быть. В комнате было очень темно, он был в маске, в перчатках, старался говорить измененным голосом.
Пирс встал и выдвинул из бюро один из ящичков. Открыв потайную панель, он извлек маленькую жемчужину из ожерелья Дафны — его сувенир об ограблении Трэгмора, — сувенир, который он оставит следующей жертве — Пирс катал жемчужину между пальцами, в задумчивости рассматривая, как щедро она отражает утренний солнечный свет. Есть только одно средство — он улыбнулся — позабыть хотя бы на время об одолевающих его вопросах, — идеальное развлечение.
Осталось только решить, кто станет его. следующей жертвой.:
Даже яркие лучи солнца не могли разогнать полумрак скромной приходской церкви.
— Викарий, вы здесь?
— Доброе утро, Подснежник, рад тебя видеть. — Чамберс отложил Библию, встал со скамьи и распростер уже было руки, чтобы обнять Дафну, но вдруг руки его тихо опустились, улыбка исчезла с лица: он заметил, что ее левая щека обезображена синяком. — За что Хардвик ударил тебя?
— Это не важно.
— Для меня это очень важно. Как ты себя чувствуешь? У тебя болит что-нибудь еще?
— У меня ничего не болит, правда. Я пришла сейчас не для того, чтобы говорить об отце. Он будет в Лондоне до завтра, и я совершенно свободна. Я уже встретилась с Рассетом, пыталась убедить его, чтобы он без опаски пошел с нами в школу, но пока он не хочет покидать лес. Завтра еще попробую. — Дафна, — терпеливо прервал ее викарий, — почему твой отец ударил тебя? Кто-то из его знакомых опять доложил ему, что ты была в церкви?
— Да, — ответила Дафна после длительной паузы.
— Ты должна отправиться домой сейчас же.
— Я же сказала, что папы не будет до завтра.
— Но он не забрал в Лондон всех своих знакомых. Если кто-нибудь из них снова увидит тебя здесь… — Не в силах продолжать, Чамберс умолк.
— Двадцать лет я терпела, потерплю и еще немного. — Дафна загадочно улыбнулась. — Тем более что ваши страхи, может быть, напрасны.
— Что ты имеешь в виду?
— Как раз то, о чем хочу рассказать. Викарий, я очень нуждаюсь в вашей помощи и совете. Я знаю, вы очень заняты, но, может быть, вы… выслушаете меня и поможете?
— Ты знаешь, Подснежник, что помочь тебе для меня всегда радость. — Чамберс усадил Дафну напротив. — Я слушаю.
— Даже не знаю, с чего и начать. Так много случилось за это время и так много изменилось. Я изменилась сама.
Священник внимательно посмотрел на нее:
— Все это связано с джентльменом, о котором мы говорили на прошлой неделе, Пирсом Торнтоном?
— Да, но откуда вы знаете? — удивилась Дафна.
— Это мой долг, дитя мое, всматриваться в души людей. А рассмотреть то, что творится в твоей душе, совсем нетрудно. — Чамберс улыбнулся и погладил ее руку. — Ты влюблена, дитя мое?
— Да, — порывисто ответила Дафна. — Он такой хороший, такой ласковый… — добавила она, покраснев.
— Я понял. — Викарий смущенно кашлянул: — Скажи мне, Дафна, а как твой отец? Мне помнится, ты говорила, что они не очень-то ладят с мистером Торнтоном.
— Это не то слово, викарий, они ненавидят друг друга. — Но как же тогда…
— Отец не знает, что я видела Пирса. Он просто убил бы меня, если бы ему стало это известно. — Она глубоко вздохнула. — Но я не об этом. Викарий, я видела Пирса на балу у графа Гентри три дня тому назад. Он сообщил удивительную новость: он… стал герцогом Макхэмом.
— Действительно новость, — Чамберс в удивлении моргнул.
— Последний герцог был отцом Пирса.
— А Пирс знал, чей он сын?
— Нет, он был незаконнорожденным ребенком, вырос в работном доме и сам пробивался в жизни.
— Без сомнения, этот человек обладает большими способностями. Но мне не совсем понятно: если Пирс стал теперь герцогом, то твой отец должен бы…
— Только не в этом случае. Помните, я рассказывала вам о том, что отец почему-то побаивался Пирса? — медленно продолжала Дафна, тщательно взвешивая слова, ведь она обещала Пирсу, что никому не расскажет, что его ненависть к Трэгмору родилась много лет назад. — Вероятно, тот факт, что Пирс занял теперь такое высокое положение, увеличил страх отца, а следовательно, и его ненависть к нему. Лицо отца искажается от злобы, стоит ему только услышать о Торнтоне.
Викарий нахмурился:
— Если все, что ты говоришь, верно, то, может быть, герцог проявляет к тебе повышенное внимание, чтобы досадить отцу?
— Нет, хотя должна признаться, что тоже думала об этом и даже спрашивала Пирса прямо, но в этом не было нужды. То, что нас связывает, не имеет никакого отношеНИЯ к ненависти. Я люблю его.
— А он?
— Он попросил моей руки.
— Твоей руки?! Но ведь вы знакомы всего неделю!
— Он очень боится за меня, викарий, и хочет забрать меня от отца как можно скорее. С ним я буду в безопасности.
— Так ты уже решила, каков будет твой ответ?
Дафна не отвечала, опустив глаза.
— Подснежник, что тебя беспокоит? Хардвик?
— Нет, меня не волнует то, что отец может думать обо мне и Пирсе. Да простит меня Бог, — поспешно добавила она. — Есть нечто, что мне трудно объяснить.
— Попробуй.
Дафна задумчиво начала:
— Сердце Пирса похоже на сложный замок, закрытый для всех. Я чувствую, что он сам даст мне в руки ключ от этого замка, но надо быть терпеливой.
— В этом нет ничего удивительного. Человек, испытавший немало боли, возводит высокие стены, чтобы избежать ее возвращения.
— Это я понимаю и согласна ждать. Что мне непонятно, так это почему такой сдержанный, скрытный человек так быстро решился на столь важный шаг?
— А сама ты спрашивала у герцога?
— Да, и он утверждает, что его предложение — не импульсивное, а хорошо продуманное решение.
— Ты не веришь в его чувства? Дафна покачала головой;
— Я верю, что он хочет жениться на мне, но меня не покидает ощущение, что за этим кроется что-то еще. — Она умоляюще взглянула на викария. — Помогите мне; Вы всегда помогали.
Викарий с сожалением вздохнул:
— Ты преувеличиваешь мои возможности, Подснежник. Есть вопросы, ответы на которые человек может найти только сам, в своем сердце. Всмотрись в него внимательно, моя девочка, неужели ты еще не нашла в нем то, что ищешь?
Дафна долго молчала и наконец прошептала:
— Да.
— Ну вот и хорошо. Однако, — он снял очки и стал тщательно протирать их, — я хотел бы сам встретиться и поговорить с мужчиной, покорившим твое сердце..
— О, неужели? — Лицо Дафны просияло. — Ваше благословение так много значит для меня!.. — Не в силах сдержать радость, она обняла викария. — Я так рада, ваше преподобие. Пирс.вернется завтра за ответом. Я познакомлю вас.
— Догадывается ли герцог, что ответит Трэгмор на его предложение?
— Думаю — да.
— Он говорил тебе что-нибудь о причине их взаимной ненависти? Как пересеклись их пути?
— Пирс не хочет говорить об этом, — призналась Дафна откровенно, благодаря Бога за то, что викарий спросил как, а не когда. — Но мне кажется, это как-то связано с деньгами.
— Почему ты так думаешь?
— Деньги и положение в обществе — единственное, что интересует отца. Мне кажется, он в долгах.
— Хардвик в долгах?
— Да, и именно по этой причине он отправился в Лондон. Ему не терпится получить страховку за похищенные драгоценности.
— Жадность твоего отца известна, — вздохнул викарий, — но это не говорит о том, что он в долгах.
— Да, но его поведение на балу у графа Гентри было очень необычным. Он был сильно озабочен и даже просил, чтобы я была благосклонна к молодым людям, у которых можно занять крупную сумму денег.
— Думаешь, это как-то связано с герцогом?
— Да, мне кажется, это он и свил петлю на шею отца. Папа так и выразился о своем положении.
— Петлю? Да, Подснежник, ты очень меня заинтересовала. Теперь я и сам очень хочу встретиться с этим героем, завоевавшим твое сердце.
Его последние слова заставили Дафну улыбнуться.
— Я уверена, викарий, он очень понравится вам-Пирс в это время чувствовал себя кем угодно, но только не героем. Оставив на столе недопитый кофе, он принялся в который раз мерить просторную комнату шагами. «Почему, почему вчера я не увел ее за руку прямо в церковь? Не совершил ли я ошибку, дав ей время, чтобы она сумела спокойно разобраться в том, что происходит в ее сердце? К тому же нельзя сказать, что дома она находится в полной безопасности». Тревога охватила Пирса с новой силой. Сегодня утром он получил письмо от Холлингеби, в котором он согласился с предложением Пирса и обещал сделать все возможное, чтобы задержать Трэгмора в Лондоне на два дня. Но в том же письме адвокат предупреждал, что Трэгмор не настолько глуп, чтобы им можно было легко манипулировать, и он не уверен, что ему удастся сдержать свое обещание. «Черт! Пирс схватился за голову и уставился невидящим взглядом в окно. С большим трудом ему удалось подавить волнение и обдумать ситуацию спокойно. А в конце концов, Холлингсби — не самое главное. Вряд ли маркиз торопится домой, не достав денег и зная, что Пирс непременно будет ждать его. И Пирс его дождется и поставит перед выбором.
Направление мыслей Пирса изменилось: он напомнил себе, что Дафна знает не всю правду. Она знает основное — то, что касается его чувств. Но дает ли это ему право скрывать от нее условия завещания покойного герцога? Он не мог найти в себе смелости сразу сказать об этом. Страх заставил его замолчать, ведь доверие Дафны было еще таким хрупким. Он боялся разбить это чудо, признавшись Дафне в том, что ему просто необходим наследник. Любой женщине противна мысль о том, что она может служить орудием для достижения каких-то целей, К тому же она не напрасно интересовалась, сколько ее отец получит за украденные вещи. Зная ее сообразительность и тонкое чутье, Пирс нисколько не сомневался, что Дафна догадывается: у отца денежные затруднения, а затруднения эти создал не кто иной, как Пирс. Он сам уже признавался ей, что ненавидит Трэгмора, и ей нетрудно будет догадаться о том, что он хочет его разорить. Настолько ли она любит его, чтобы позволить разорить свой дом? Правда, она помогала Тин Кэпу, знаменитому разбойнику, новоявленному Робин Гуду. А вопрос о стоимости жемчуга, едва не разоблачивший его? Может быть, она даже догадалась, что это был он. Пирс вздрогнул при мысли, что кто-то знает его тайну. Нет, нет, не может быть. В комнате было очень темно, он был в маске, в перчатках, старался говорить измененным голосом.
Пирс встал и выдвинул из бюро один из ящичков. Открыв потайную панель, он извлек маленькую жемчужину из ожерелья Дафны — его сувенир об ограблении Трэгмора, — сувенир, который он оставит следующей жертве — Пирс катал жемчужину между пальцами, в задумчивости рассматривая, как щедро она отражает утренний солнечный свет. Есть только одно средство — он улыбнулся — позабыть хотя бы на время об одолевающих его вопросах, — идеальное развлечение.
Осталось только решить, кто станет его. следующей жертвой.:
Глава 11
Поместье графа Селберта оказалось очень похожим на драгоценности графини — богатым, претенциозным и на редкость безвкусным. Пирс улыбнулся, вспомнив причудливые наряды графини: в них она напоминала внезапно разбогатевшего клоуна. Такой же оказалась и гостиная в их доме, до потолка завешенная дорогими картинами, заставленная мраморными статуями, и единственное, что их объединяло, была непомерная цена. Ну что ж, он не зря проделал долгий путь до Мэнсфилда. Было и еще одно обстоятельство — Пирс точно знал, что Селберт со своей супругой все еще гостят у Гентри, а это позволяло ему действовать смело и почти не таясь. Правда, пытаясь войти в дом, он столкнулся с досадной неожиданностью — железными ставнями, навешенными на окна. Вероятно, таким образом граф надеялся обезопасить свое жилище, но успеха не достиг. Единственное, чего ему удалось добиться, — это задержать Пирса на двадцать минут. С сожалением окинув взглядом гостиную, уставленную дорогими, но, увы, неподходящими для него вещами, он устремился в рабочий кабинет графа и принялся за сейф, который вознаградил его за труды двумя тысячами фунтов в банкнотах. Махнув рукой на буфет, заставленный неподъемным серебром, он направился сразу в спальню леди Селберт. Спальня весьма напоминала музей, в котором наряду с драгоценностями можно было встретить блестящую мищуру. Пирсу потребовалось немало времени, чтобы отличить дешевые подделки от настоящих драгоценностей. Взглянув на часы, он разочарованно крякнул, — дело заняло на сорок минут больше, чем обычно. Выйдя из дома и закрыв ставни так, чтобы снаружи ничего не было видно, он почти бегом устремился к Мэнсфилдскому работному дому и, не мешкая ни минуты, назад в Макхэм. В работном доме он оставил только деньги графа Селберта, драгоценности ему пришлось взять с собой. Времени на встречу с ювелиром не оставалось. Надо было еще успеть проникнуть в собственный дом до рассвета, чтобы не столкнуться со слугами, быстро переодеться и спешить к Дафне, Сердце Пирса учащенно билось не только от быстрой ходьбы, но и от мысли, что через несколько часов он узнает ее окончательный ответ.
— Доброе утро, миссис Фрэйм. — Дафна проскользнула в кухню с улыбкой на лице. Она была уже красиво одета и причесана, несмотря на то что за окнами еще царила темнота.
Миссис Фрэйм сделала знак служанкам продолжать работу на кухне.
— Очень хорошо, что вы зашли так рано, мисс Дафна, мне нужно поговорить с вами, Дафна замялась: — Я очень спешу, миссис Фрэйм. Хотела только захватить для детей еду, что вы отложили, и бежать. Мне надо вернуться до папиного возвращения.
— Как раз об этом я и хотела поговорить. — Миссис Фрэйм вытерла руки о фартук и отвела Дафну в угол кухни, где никто из служанок не мог их слышать.
— Что случилось, миссис Фрэйм? — насторожилась Дафна.
— Видите ли, я не хотела говорить, но откладывать больше нельзя. Дело в том, что маркиз… ваш отец грозился уволить меня.
— О Господи! — Дафна побледнела.
— В тот день. когда вы собирались к графу Гентри, он ворвался на кухню и выругал меня за то, что я расходую слишком много продуктов. Он пригрозил, что если это будет продолжаться, он уволит меня и возьмет другую кухарку. Прошу прощения, мисс Дафна, но мне очень нужна работа. — Голос женщины задрожал.
— Это я во всем виновата.
— Но я не сказала ни слова вашему отцу, клянусь вам. Я больше не могу откладывать еду для детей, мисс Дафна, извините меня. — Ну что вы, это вы простите меня за то, что я подвергла вас такой опасности.
— Что же вы теперь понесете детям? — озабоченно спросила миссис Фрэйм.
— Придумаю что-нибудь! — Дафна обняла старую служанку и отправилась к себе в комнату.
Ей предстояло решить весьма непростую задачу: как достать детям подарки, ведь не идти же к ним с пустыми руками? Может, Пирс поможет? Но Дафна тут же откинула эту мысль. Конечно, он бы помог, и с радостью, но Дафна не могла позволить себе обратиться к нему с просьбой: в конце концов, она ему еще не жена. Мысли Дафны обратились к последней надежде — к матери. Конечно, Элизабет с радостью предложит помощь, но какую? И потом, это же усилит ее постоянный страх перед отцом. Согласится ли она? Не придумав ничего другого, Дафна решительно направилась в комнату матери. Ведь отец еще в городе. Может быть. им удастся придумать что-нибудь
— Доброе утро, миссис Фрэйм. — Дафна проскользнула в кухню с улыбкой на лице. Она была уже красиво одета и причесана, несмотря на то что за окнами еще царила темнота.
Миссис Фрэйм сделала знак служанкам продолжать работу на кухне.
— Очень хорошо, что вы зашли так рано, мисс Дафна, мне нужно поговорить с вами, Дафна замялась: — Я очень спешу, миссис Фрэйм. Хотела только захватить для детей еду, что вы отложили, и бежать. Мне надо вернуться до папиного возвращения.
— Как раз об этом я и хотела поговорить. — Миссис Фрэйм вытерла руки о фартук и отвела Дафну в угол кухни, где никто из служанок не мог их слышать.
— Что случилось, миссис Фрэйм? — насторожилась Дафна.
— Видите ли, я не хотела говорить, но откладывать больше нельзя. Дело в том, что маркиз… ваш отец грозился уволить меня.
— О Господи! — Дафна побледнела.
— В тот день. когда вы собирались к графу Гентри, он ворвался на кухню и выругал меня за то, что я расходую слишком много продуктов. Он пригрозил, что если это будет продолжаться, он уволит меня и возьмет другую кухарку. Прошу прощения, мисс Дафна, но мне очень нужна работа. — Голос женщины задрожал.
— Это я во всем виновата.
— Но я не сказала ни слова вашему отцу, клянусь вам. Я больше не могу откладывать еду для детей, мисс Дафна, извините меня. — Ну что вы, это вы простите меня за то, что я подвергла вас такой опасности.
— Что же вы теперь понесете детям? — озабоченно спросила миссис Фрэйм.
— Придумаю что-нибудь! — Дафна обняла старую служанку и отправилась к себе в комнату.
Ей предстояло решить весьма непростую задачу: как достать детям подарки, ведь не идти же к ним с пустыми руками? Может, Пирс поможет? Но Дафна тут же откинула эту мысль. Конечно, он бы помог, и с радостью, но Дафна не могла позволить себе обратиться к нему с просьбой: в конце концов, она ему еще не жена. Мысли Дафны обратились к последней надежде — к матери. Конечно, Элизабет с радостью предложит помощь, но какую? И потом, это же усилит ее постоянный страх перед отцом. Согласится ли она? Не придумав ничего другого, Дафна решительно направилась в комнату матери. Ведь отец еще в городе. Может быть. им удастся придумать что-нибудь