Страница:
Как обычно, в песнях альбома было много забавных моментов. В «Ace of Spades» было несколько тактов типа чечётки — такой, знаете, легкий, звенящий ритм. В этот момент мы всегда представляли себя отбивающими чечетку. Я использовал игровые метафоры, главным образом карты и игру в кости, — хотя, что касается азартных игр, я предпочитаю игровые автоматы, но нельзя же петь о крутящихся фруктах и барабане. Главным образом это песня о покере: «Я знаю, ты заметил, как я побледнел, увидев свои карты», «И снова «рука мертвеца» — тузы и восьмерки» — я имел ввиду карты в руке «Уайльд Билл» Хиккока (Wild Bill Hickock) в тот момент, когда его застрелили
[20]. Честно говоря, хотя «Ace of Spades» — хорошая песня, меня от нее уже просто воротит. Двадцать лет прошло, но всякий раз, когда люди думают о Motorhead, они тут же вспоминают «Ace of Spades». Словно мы окаменели после этой пластинки, как ископаемые. У нас записано еще несколько хороших альбомов с тех пор. Но фаны хотят слышать эту песню, вот мы и играем ее до сих пор каждый вечер. Лично меня она уже просто достала.
Главное, что я помню о «(We Are) The Road Crew» (Мы — дорожная команда) — это Эдди, лежащий на спине в студии и умирающий от смеха, и его фонящая гитара, которую он бросил на середине записи своего соло. И мы решили для смеха так всё и оставить. Для этой песни я впервые написал текст за десять минут. Это к тому, сколько времени мне надо для сочинения слов в студии. Я помню, как начал набрасывать слова, когда Вик ушёл перекусить — он был вынужден бороться со своим диабетом. Он еще не успел намазать маслом свой первый крекер, когда я появился и сообщил ему: «У меня готовы слова».
— Отвяжись, — сказал он, — я еще не доел.
Он здорово удивился, когда до него дошло, что я действительно написал слова. Я и сам был немного удивлён. Текст за десять минут, — очень неплохо. С тех пор я написал еще несколько песен с такой же скоростью.
Один из наших роуди расплакался, когда впервые услышал эту песню. Не помню, кто именно это был. Мы тогда пригласили почти всю дорожную команду в студию и исполнили для них эту вещь. И один парень расчувствовался и пустил слезу: «О, это потрясающе. Замечательно». Хорошо, когда песня производит на кого-то такое сильное впечатление. Группы, как правило, не жалуют своих роуди. Я стараюсь поступать наоборот.
Мне досталось от феминисток за несколько написанных мной песен, но почему-то они никак не отреагировали на «Jailbait». Они ни разу не упомянули эту песню, какая несправедливость! По большому счету, песни на «Ace of Spades» были написаны мной на основе личного опыта. Как, например, тема «Ловить интересней, чем поймать» («The Chase Is Better Than the Catch») — неплохая вещица, не так ли? Я хочу сказать, что чем больше вы сближаетесь с кем-нибудь, тем вернее умирает влюблённость. Девчонки оставляют свои трусики в ванной, и, оказывается, у них есть какие-то странные привычки, о которых вы даже не подозревали, и с этим вы сталкиваетесь почти сразу же. Это конец, знаете ли, — это фатально для всяких отношений.
В свежий, холодный осенний день мы организовали фотосессию, чтобы сняться для обложки альбома. Все считают, что мы снялись в пустыне, но это было в Южном Мимсе (South Mimms), к северу от Лондона. Прикиды в стиле «вестерн» были идеей Эдди; ему очень хотелось походить на Клинта Иствуда (Clint Eastwood). Имейте в виду, что на тот момент я был единственным, кто побывал в Америке. Однако мы все классно выглядели, нарядившись стрелками. Возникла небольшая проблема с гардеробом, — заклепки в виде пиковой масти на моих штанах были расположены слишком далеко друг от друга. Я снял их с одной штанины и прикрепил на другую, так что меня можно было фотографировать только с одной стороны. Но кроме этого, все получилось просто замечательно.
После окончания работы над альбомом мы снова начали выступать на телешоу и давать интервью, и я плохо помню детали. Но произошло несколько заметных событий. Одна съемка состоялась в ноябре, когда мы участвовали в шоу ITV под названием TisWas. Это утренняя детская передача по субботам, и всякий раз в ней участвовала очередная рок-группа. Ведущим шоу был Крис Таррант (Chris Tarrant), очень странный тип, но он понимал потребности детской аудитории: дети хотят видеть, как взрослых застают врасплох, понимаете ли; им это нравится. Фишкой программы были ведра с водой. Причём далеко не с теплой, — она чертовски холодная, и они все время окатывают тебя этой водой. И там был Призрак Флан Флингер (Phantom Phlan Phlinger): он подходил к кому-нибудь во время шоу и бросал в ему в лицо огромный фруктовый пирог. Это было очень весело, настоящий балаган. Мы пару раз участвовали в этой программе.
Однажды мы там были вместе с Girlschool и играли в игру музыкальных пирогов. Мне давали в руки пирог, и я должен был запустить им в лицо Денис, барабанщице Girlschool. Бедная девочка вся сжималась, и это походило на «я, конечно, дико извиняюсь, но придется это сделать, малышка». Всем крепко досталось на том шоу. Один раз в ноябре на Эдди Кларка вылили около шести ведер воды. Чертовски смешно. Там была клетка, в которую они запихивали людей. Зрители писали письма за несколько недель, предлагая себя в качестве жертвы. Чтобы попасть в клетку, приходилось ждать очереди, при том, что жертв в клетке забрасывали всем, что попадётся под руку. Там было большое корыто, полное всякой мерзости — какого-то мусора и липкой грязи — и под конец шоу все это опрокидывалось на жертв в клетке. Фил вызвался добровольцем, но его опередил наш менеджер, Дуг Смит, — второй раз оттуда он бы не выбрался. Ха-ха! Так что мы малость отомстили сукиному сыну. Отличное шоу.
Той осенью мы провели грандиознейшее турне «Туз в рукаве». Со своим Бомбером мы проехались по всей Великобритании, с задником Overkill со светящимися глазами, и на нескольких первых концертах у нас ещё были огромные пиковые тузы из неоновых трубок. Тузы долго не выдержали; они были слишком хрупкие и разбились в дороге. Примерно в это время наш прежний лейбл, Chiswick, выпустил миньон «Beer Drinkers» с песнями, оставшимися со времени записи альбома «Motorhead». Пластинка попала в хит-парады, поднявшись на 43 место, и, хотя мы с этого мало что имели, это всё равно пошло нам на пользу. Лишняя реклама не помешает, как вы понимаете.
Мы закончили турне «Туз в рукаве» четырьмя концертами в Hammersmith Odeon, а после последнего в отеле Clarendon для нас была организована рождественская вечеринка. Там оказалось несколько стриптизерш-огнеглотательниц — замечательная, здоровая английская забава. Не знаю, откуда они взялись — но они участвовали в рекламной акции. Если бы это была чужая вечеринка, то, наверное, мне бы она понравилась, но, как я уже говорил, я ненавижу навязываемые мне мероприятия. Это ужасно, потому что ты только что сошел со сцены, ты усталый и измотанный. И в таком состоянии меньше всего хочется появляться в долбаном зале с баром и быть общительным. Я хочу сказать, кому все это надо?
После концерта я предпочитаю тут же завалиться в постель, если это возможно, разумеется. Хочется остаться один на один с какой-нибудь девочкой и просто пойти с ней куда-нибудь. Все равно, куда. В клуб или на заднее сиденье автобуса, куда угодно, ну, вы понимаете. Однажды я с одной девчонкой вышел из черного хода Hammersmith Odeon сразу после концерта. Ее звали Дебби (Debbie), и она была «девушкой с третьей страницы» журнала Sun. Потом я нечасто видел её (жаль, но Дебби больше нет с нами — мир её праху). Я ушел со сцены и передал свою гитару роуди. Дебби уже ждала меня, так что я подхватил ее и мы тут же исчезли за дверью, смешавшись с толпой, которая уходила с моего собственного концерта. Я шел по улице прямо посередине толпы. Некоторые узнали меня: «Это Лемми». «Нет, не может быть! Это не он! Забудь об этом. Только не он». Они не поверили, что я мог свалить так быстро, так что никто не попросил у меня автограф и всё такое. Это было действительно забавно, так одурачить их!
В конце декабря, мы отправились в Ирландию, для того чтобы дать еще несколько концертов. Вот когда Филти сломал себе шею. Это произошло в Белфасте после концерта; они со здоровенным ирландцем стояли на лестнице и валяли дурака, кто кого выше поднимет. Ирландец высоко поднял Фила, немного отстранился, чтобы полюбоваться своей работой — и шагнул в пустоту. Они полетели вниз по лестнице и Фил приземлился на свою шею. Мы подоспели к ним, — ирландец поднялся на ноги, а Фил остался лежать. Я сказал ему: «Ну, же, старик!». Он смотрел на меня с абсолютным ужасом в глазах: «Я не могу, мать твою, пошевелиться».
Мы отвезли его в больницу на Фоллс-роуд (Falls Road). Имейте в виду — все это случилось в Белфасте в субботнюю ночь, а Фоллс-роуд — это католический район. Господи Боже, только представьте! Кругом свистели долбаные пули! Мы приехали в эту больницу, а там лежали люди с огнестрельными ранениями и осколочными от взрыва бомб, и Фила тоже приняли. Его положили на операционный стол, поддерживая голову так, чтобы он не смог ей двигать — впрочем, он всё равно не мог, даже если бы захотел.
— Я сейчас обоссусь, — стонал он, лежа там. Когда он это сказал, наш гастрольный менеджер, Микки, схватил меня и начал тянуть за дверь.
— В чем дело? — захотел я узнать.
Уже в дверях мы услышали слова медсестры: «Я просто вставлю вот сюда этот катетер, мистер Тэйлор». И когда дверь закрывалась за нами, раздался вопль…
— AAAAAA! Сука!
— Я просто хотел свалить оттуда прежде, чем он начнёт орать, как резаный, — сказал Мики.
Я предполагаю, что Фил подумал, что они как-нибудь проводят его в туалет, дадут ему помочиться и приведут обратно. Он счастливчик, — его могло парализовать до конца жизни.
Наконец Филти объявился, с огромной скобой на шее. Я вырезал из черной ленты галстук-бабочку и прикрепил его спереди, так что он стал похож на испанского официанта с зобом. У Фила появилась масса разных идей. Мы собирались выпустить книжку под названием «Мои европейские больницы», автор — Фил Тэйлор. Путеводитель по европейским неотложкам, понимаешь. Как видите, Фил — реалист. Как-то в одном турне его так скрутило, что он не мог свести свои ноги вместе. Парень не мог даже пройти по проходу между сиденьями. Он кое-как ходил такой странной неуклюжей походкой нарастопырку и думал, что быстро поправится, но на деле чуть совсем не слёг. Все то турне он простоял в автобусе на одном колене, словно делал предложение по всей Европе!
С выбывшим из строя Филти нам пришлось отложить европейский тур, который мы запланировали на начало 81 года. Тем временем Girlschool засели в Рикменсуорте (Rickmansworth), записываясь с Виком Мэйлом. У Вика появилась идея записать совместный сингл Motorhead и Girlschool. Мы сыграли песню «Please Don't Touch», которую в оригинале записала одна из моих любимых групп прошлого, Johnny Kidd and the Pirates. Эта команда напомнила о себе где-то в 1977, после смерти Джона, сократив название до The Pirates. Эта кавер-версия попала на миньон «Резня в День Святого Валентина» (The St Valentine's Day Massacre), который вышел 14 февраля. На обратную сторону мы записали песню Girlschool «Emergency», (вторая песня с вокалом Эдди), а девчонки — наш «Bomber». Во всех треках за барабанами была Денис Дюфорт, потому что Фил был вне игры. Этому синглу суждено было стать самым большим хитом как Motorhead, так и Girlschool в британском сингловом чарте. Песня поднялась на пятое место, и мы появились на телешоу «Top of the Pops», назвавшись «Headgirl». На барабанах там играла Денис, а Филти танцевал и пару раз подпел.
За неделю до выступления на «Top of the Pops» совместный концерт Motorhead и Girlschool был отснят для ноттингемского телешоу Rockstage. Это выступление состоялось в зале Theatre Royale. У меня до сих пор сохранилась видео-запись того концерта. Под конец песни «Motorhead», я запрыгнул на наш Бомбер и целился, словно из автомата, своим басом в аудиторию. И застрял там. Техник, который отвечал за управление этим агрегатом, мотал меня над сценой, казалось, целую вечность, но прошла всего пара минут. Я держался там уже из последних сил. Он, чёрт бы его побрал, не торопился опускать этот самолет, и я думал: «Вот козел! Если вернусь на землю целым и невредимым, я, мать твою, грохну тебя!». Впрочем, всё это было едва ли заметно со стороны — эффект получился великолепным. Парень, виноватый в этой неразберихе, предусмотрительно чудесным образом исчез после шоу.
В конце февраля журнал Sounds провел читательский опрос по итогам 1980 года, и мы оказались первыми во всех номинациях. Я думаю, что мы даже попали в категорию «Лучшая вокалистка»! О, кроме одной позиции — я стал вторым, после Дэвида Ковердейла (David Coverdale), в категории «Секс-символ». Я не возражал — он был более патлатым!
К марту Филти оклемался так, что мы могли продолжить гастроли. В компании с Girlschool мы прокатились по всей Европе, потом я вернулся и организовал четыре концерта в Англии. Для концертного альбома «No Sleep 'Til Hammersmith» мы записали все английские выступления. Сначала мы собирались выпустить двойной альбом, но нам не хватало музыкального материала. Имеющихся песен хватало на три стороны, что было бы простым жульничеством. Между прочим, ни одно из записанных шоу не было в Hammersmith, — мы играли в Западном Рантоне (West Runton), Лидсе и два раза в Ньюкасле. Последние три выступления оказались лучшими, и песни мы выбрали из них. Также в Лидсе и Ньюкасле нам вручили серебряные и золотые диски за альбом «Ace of Spades», и серебряные диски за «Overkill» и сингл «Please Don't Touch». Однако, на этот раз награждение состоялось за кулисами.
Мы не стали ждать выхода «No Sleep ‘Til Hammersmith». В середине апреля мы отправились в Штаты, чтобы провести там наше первое турне. Мы играли в первом отделении у Оззи Осборна в рамках его тура «Blizzard of Oz». Пока мы гастролировали, наша пластинка вышла в свет и тут же стала № 1. Я узнал об этом в Нью-Йорке — я еще спал, когда кто-то позвонил мне: «Вы на первом месте в хит-парадах», — сообщили мне. «Гммм — перезвони мне, а?» — пробормотал я и повесил трубку. Минут через десять до меня дошло, и я вылетел из кровати, как пробка из бутылки. Это был пик нашей популярности в Англии. Конечно, когда ты на вершине, остается одна дорога — вниз. Но тогда мы не понимали, что достигли вершины. Мы ничего не знали.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Храни нас в пути (Keep Us on the Road)
Главное, что я помню о «(We Are) The Road Crew» (Мы — дорожная команда) — это Эдди, лежащий на спине в студии и умирающий от смеха, и его фонящая гитара, которую он бросил на середине записи своего соло. И мы решили для смеха так всё и оставить. Для этой песни я впервые написал текст за десять минут. Это к тому, сколько времени мне надо для сочинения слов в студии. Я помню, как начал набрасывать слова, когда Вик ушёл перекусить — он был вынужден бороться со своим диабетом. Он еще не успел намазать маслом свой первый крекер, когда я появился и сообщил ему: «У меня готовы слова».
— Отвяжись, — сказал он, — я еще не доел.
Он здорово удивился, когда до него дошло, что я действительно написал слова. Я и сам был немного удивлён. Текст за десять минут, — очень неплохо. С тех пор я написал еще несколько песен с такой же скоростью.
Один из наших роуди расплакался, когда впервые услышал эту песню. Не помню, кто именно это был. Мы тогда пригласили почти всю дорожную команду в студию и исполнили для них эту вещь. И один парень расчувствовался и пустил слезу: «О, это потрясающе. Замечательно». Хорошо, когда песня производит на кого-то такое сильное впечатление. Группы, как правило, не жалуют своих роуди. Я стараюсь поступать наоборот.
Мне досталось от феминисток за несколько написанных мной песен, но почему-то они никак не отреагировали на «Jailbait». Они ни разу не упомянули эту песню, какая несправедливость! По большому счету, песни на «Ace of Spades» были написаны мной на основе личного опыта. Как, например, тема «Ловить интересней, чем поймать» («The Chase Is Better Than the Catch») — неплохая вещица, не так ли? Я хочу сказать, что чем больше вы сближаетесь с кем-нибудь, тем вернее умирает влюблённость. Девчонки оставляют свои трусики в ванной, и, оказывается, у них есть какие-то странные привычки, о которых вы даже не подозревали, и с этим вы сталкиваетесь почти сразу же. Это конец, знаете ли, — это фатально для всяких отношений.
В свежий, холодный осенний день мы организовали фотосессию, чтобы сняться для обложки альбома. Все считают, что мы снялись в пустыне, но это было в Южном Мимсе (South Mimms), к северу от Лондона. Прикиды в стиле «вестерн» были идеей Эдди; ему очень хотелось походить на Клинта Иствуда (Clint Eastwood). Имейте в виду, что на тот момент я был единственным, кто побывал в Америке. Однако мы все классно выглядели, нарядившись стрелками. Возникла небольшая проблема с гардеробом, — заклепки в виде пиковой масти на моих штанах были расположены слишком далеко друг от друга. Я снял их с одной штанины и прикрепил на другую, так что меня можно было фотографировать только с одной стороны. Но кроме этого, все получилось просто замечательно.
После окончания работы над альбомом мы снова начали выступать на телешоу и давать интервью, и я плохо помню детали. Но произошло несколько заметных событий. Одна съемка состоялась в ноябре, когда мы участвовали в шоу ITV под названием TisWas. Это утренняя детская передача по субботам, и всякий раз в ней участвовала очередная рок-группа. Ведущим шоу был Крис Таррант (Chris Tarrant), очень странный тип, но он понимал потребности детской аудитории: дети хотят видеть, как взрослых застают врасплох, понимаете ли; им это нравится. Фишкой программы были ведра с водой. Причём далеко не с теплой, — она чертовски холодная, и они все время окатывают тебя этой водой. И там был Призрак Флан Флингер (Phantom Phlan Phlinger): он подходил к кому-нибудь во время шоу и бросал в ему в лицо огромный фруктовый пирог. Это было очень весело, настоящий балаган. Мы пару раз участвовали в этой программе.
Однажды мы там были вместе с Girlschool и играли в игру музыкальных пирогов. Мне давали в руки пирог, и я должен был запустить им в лицо Денис, барабанщице Girlschool. Бедная девочка вся сжималась, и это походило на «я, конечно, дико извиняюсь, но придется это сделать, малышка». Всем крепко досталось на том шоу. Один раз в ноябре на Эдди Кларка вылили около шести ведер воды. Чертовски смешно. Там была клетка, в которую они запихивали людей. Зрители писали письма за несколько недель, предлагая себя в качестве жертвы. Чтобы попасть в клетку, приходилось ждать очереди, при том, что жертв в клетке забрасывали всем, что попадётся под руку. Там было большое корыто, полное всякой мерзости — какого-то мусора и липкой грязи — и под конец шоу все это опрокидывалось на жертв в клетке. Фил вызвался добровольцем, но его опередил наш менеджер, Дуг Смит, — второй раз оттуда он бы не выбрался. Ха-ха! Так что мы малость отомстили сукиному сыну. Отличное шоу.
Той осенью мы провели грандиознейшее турне «Туз в рукаве». Со своим Бомбером мы проехались по всей Великобритании, с задником Overkill со светящимися глазами, и на нескольких первых концертах у нас ещё были огромные пиковые тузы из неоновых трубок. Тузы долго не выдержали; они были слишком хрупкие и разбились в дороге. Примерно в это время наш прежний лейбл, Chiswick, выпустил миньон «Beer Drinkers» с песнями, оставшимися со времени записи альбома «Motorhead». Пластинка попала в хит-парады, поднявшись на 43 место, и, хотя мы с этого мало что имели, это всё равно пошло нам на пользу. Лишняя реклама не помешает, как вы понимаете.
Мы закончили турне «Туз в рукаве» четырьмя концертами в Hammersmith Odeon, а после последнего в отеле Clarendon для нас была организована рождественская вечеринка. Там оказалось несколько стриптизерш-огнеглотательниц — замечательная, здоровая английская забава. Не знаю, откуда они взялись — но они участвовали в рекламной акции. Если бы это была чужая вечеринка, то, наверное, мне бы она понравилась, но, как я уже говорил, я ненавижу навязываемые мне мероприятия. Это ужасно, потому что ты только что сошел со сцены, ты усталый и измотанный. И в таком состоянии меньше всего хочется появляться в долбаном зале с баром и быть общительным. Я хочу сказать, кому все это надо?
После концерта я предпочитаю тут же завалиться в постель, если это возможно, разумеется. Хочется остаться один на один с какой-нибудь девочкой и просто пойти с ней куда-нибудь. Все равно, куда. В клуб или на заднее сиденье автобуса, куда угодно, ну, вы понимаете. Однажды я с одной девчонкой вышел из черного хода Hammersmith Odeon сразу после концерта. Ее звали Дебби (Debbie), и она была «девушкой с третьей страницы» журнала Sun. Потом я нечасто видел её (жаль, но Дебби больше нет с нами — мир её праху). Я ушел со сцены и передал свою гитару роуди. Дебби уже ждала меня, так что я подхватил ее и мы тут же исчезли за дверью, смешавшись с толпой, которая уходила с моего собственного концерта. Я шел по улице прямо посередине толпы. Некоторые узнали меня: «Это Лемми». «Нет, не может быть! Это не он! Забудь об этом. Только не он». Они не поверили, что я мог свалить так быстро, так что никто не попросил у меня автограф и всё такое. Это было действительно забавно, так одурачить их!
В конце декабря, мы отправились в Ирландию, для того чтобы дать еще несколько концертов. Вот когда Филти сломал себе шею. Это произошло в Белфасте после концерта; они со здоровенным ирландцем стояли на лестнице и валяли дурака, кто кого выше поднимет. Ирландец высоко поднял Фила, немного отстранился, чтобы полюбоваться своей работой — и шагнул в пустоту. Они полетели вниз по лестнице и Фил приземлился на свою шею. Мы подоспели к ним, — ирландец поднялся на ноги, а Фил остался лежать. Я сказал ему: «Ну, же, старик!». Он смотрел на меня с абсолютным ужасом в глазах: «Я не могу, мать твою, пошевелиться».
Мы отвезли его в больницу на Фоллс-роуд (Falls Road). Имейте в виду — все это случилось в Белфасте в субботнюю ночь, а Фоллс-роуд — это католический район. Господи Боже, только представьте! Кругом свистели долбаные пули! Мы приехали в эту больницу, а там лежали люди с огнестрельными ранениями и осколочными от взрыва бомб, и Фила тоже приняли. Его положили на операционный стол, поддерживая голову так, чтобы он не смог ей двигать — впрочем, он всё равно не мог, даже если бы захотел.
— Я сейчас обоссусь, — стонал он, лежа там. Когда он это сказал, наш гастрольный менеджер, Микки, схватил меня и начал тянуть за дверь.
— В чем дело? — захотел я узнать.
Уже в дверях мы услышали слова медсестры: «Я просто вставлю вот сюда этот катетер, мистер Тэйлор». И когда дверь закрывалась за нами, раздался вопль…
— AAAAAA! Сука!
— Я просто хотел свалить оттуда прежде, чем он начнёт орать, как резаный, — сказал Мики.
Я предполагаю, что Фил подумал, что они как-нибудь проводят его в туалет, дадут ему помочиться и приведут обратно. Он счастливчик, — его могло парализовать до конца жизни.
Наконец Филти объявился, с огромной скобой на шее. Я вырезал из черной ленты галстук-бабочку и прикрепил его спереди, так что он стал похож на испанского официанта с зобом. У Фила появилась масса разных идей. Мы собирались выпустить книжку под названием «Мои европейские больницы», автор — Фил Тэйлор. Путеводитель по европейским неотложкам, понимаешь. Как видите, Фил — реалист. Как-то в одном турне его так скрутило, что он не мог свести свои ноги вместе. Парень не мог даже пройти по проходу между сиденьями. Он кое-как ходил такой странной неуклюжей походкой нарастопырку и думал, что быстро поправится, но на деле чуть совсем не слёг. Все то турне он простоял в автобусе на одном колене, словно делал предложение по всей Европе!
С выбывшим из строя Филти нам пришлось отложить европейский тур, который мы запланировали на начало 81 года. Тем временем Girlschool засели в Рикменсуорте (Rickmansworth), записываясь с Виком Мэйлом. У Вика появилась идея записать совместный сингл Motorhead и Girlschool. Мы сыграли песню «Please Don't Touch», которую в оригинале записала одна из моих любимых групп прошлого, Johnny Kidd and the Pirates. Эта команда напомнила о себе где-то в 1977, после смерти Джона, сократив название до The Pirates. Эта кавер-версия попала на миньон «Резня в День Святого Валентина» (The St Valentine's Day Massacre), который вышел 14 февраля. На обратную сторону мы записали песню Girlschool «Emergency», (вторая песня с вокалом Эдди), а девчонки — наш «Bomber». Во всех треках за барабанами была Денис Дюфорт, потому что Фил был вне игры. Этому синглу суждено было стать самым большим хитом как Motorhead, так и Girlschool в британском сингловом чарте. Песня поднялась на пятое место, и мы появились на телешоу «Top of the Pops», назвавшись «Headgirl». На барабанах там играла Денис, а Филти танцевал и пару раз подпел.
За неделю до выступления на «Top of the Pops» совместный концерт Motorhead и Girlschool был отснят для ноттингемского телешоу Rockstage. Это выступление состоялось в зале Theatre Royale. У меня до сих пор сохранилась видео-запись того концерта. Под конец песни «Motorhead», я запрыгнул на наш Бомбер и целился, словно из автомата, своим басом в аудиторию. И застрял там. Техник, который отвечал за управление этим агрегатом, мотал меня над сценой, казалось, целую вечность, но прошла всего пара минут. Я держался там уже из последних сил. Он, чёрт бы его побрал, не торопился опускать этот самолет, и я думал: «Вот козел! Если вернусь на землю целым и невредимым, я, мать твою, грохну тебя!». Впрочем, всё это было едва ли заметно со стороны — эффект получился великолепным. Парень, виноватый в этой неразберихе, предусмотрительно чудесным образом исчез после шоу.
В конце февраля журнал Sounds провел читательский опрос по итогам 1980 года, и мы оказались первыми во всех номинациях. Я думаю, что мы даже попали в категорию «Лучшая вокалистка»! О, кроме одной позиции — я стал вторым, после Дэвида Ковердейла (David Coverdale), в категории «Секс-символ». Я не возражал — он был более патлатым!
К марту Филти оклемался так, что мы могли продолжить гастроли. В компании с Girlschool мы прокатились по всей Европе, потом я вернулся и организовал четыре концерта в Англии. Для концертного альбома «No Sleep 'Til Hammersmith» мы записали все английские выступления. Сначала мы собирались выпустить двойной альбом, но нам не хватало музыкального материала. Имеющихся песен хватало на три стороны, что было бы простым жульничеством. Между прочим, ни одно из записанных шоу не было в Hammersmith, — мы играли в Западном Рантоне (West Runton), Лидсе и два раза в Ньюкасле. Последние три выступления оказались лучшими, и песни мы выбрали из них. Также в Лидсе и Ньюкасле нам вручили серебряные и золотые диски за альбом «Ace of Spades», и серебряные диски за «Overkill» и сингл «Please Don't Touch». Однако, на этот раз награждение состоялось за кулисами.
Мы не стали ждать выхода «No Sleep ‘Til Hammersmith». В середине апреля мы отправились в Штаты, чтобы провести там наше первое турне. Мы играли в первом отделении у Оззи Осборна в рамках его тура «Blizzard of Oz». Пока мы гастролировали, наша пластинка вышла в свет и тут же стала № 1. Я узнал об этом в Нью-Йорке — я еще спал, когда кто-то позвонил мне: «Вы на первом месте в хит-парадах», — сообщили мне. «Гммм — перезвони мне, а?» — пробормотал я и повесил трубку. Минут через десять до меня дошло, и я вылетел из кровати, как пробка из бутылки. Это был пик нашей популярности в Англии. Конечно, когда ты на вершине, остается одна дорога — вниз. Но тогда мы не понимали, что достигли вершины. Мы ничего не знали.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Храни нас в пути (Keep Us on the Road)
И вот мы оказались здесь, в Америке, в блаженном неведении, что в Великобритании Motorhead уже достиг своего пика. Мы действительно замечательно проводили время — Эдди и Фил никогда прежде не были в США; мне же всё было знакомо. Но с их помощью я по-новому взглянул на старые вещи. Неуклюжий Фил умудрился проехать через все Штаты без серьёзных травм, — правда, во Флориде его чуть было не убил салат. Они с Эдди, видите ли, привыкли к английским салатам; лист да пара вареных яиц. И вот в ресторане во Флориде они заказали себе по двойному салату — а я не стал им мешать. Я только наблюдал, как официанты прикатили две тележки — целый акр гребаной растительности! Так что Филу и Эдди пришлось с боями пробиваться через это предательское субтропическое болото. Что до меня, то я обошёл траву с овощами с фланга — слишком здоровая пища для таких, как я.
Прежде я не был знаком ни с Оззи (Ozzy), ни с кем-то из его группы, но в этом туре мне выпала такая возможность. Руди Сарзо (Rudy Sarzo) и Томми Олдридж (Tommy Aldridge) — неплохие парни, но они были тихонями. Они были всего лишь, знаете, басист и барабанщик. Ритм-секция, на самом деле, никогда не имеет большого влияния, если группа не принадлежит одному из них. Гитаристом у Оззи был тогда Рэнди Роудс (Randy Rhodes), и он был гораздо заметнее. Кажется, они с Оззи вместе писали песни. Помню, он был крайне слаб в «Астероидах», и я нещадно обыгрывал его всю дорогу. Я очень дружески относился к Рэнди и с глубокой скорбью воспринял год спустя весть о том, что он погиб в авиационной катастрофе. Однако, должен сказать, что он не был тем гитаристом, каким стал после своей смерти. Та же история, что и с Бобом Калвертом, который более или менее игнорировался в течение всей его жизни, а потом вдруг оказался великим гением. Рэнди был хорошим гитаристом, что и говорить, но не таким большим новатором, каким его стали воспринимать позже. Бог знает, что люди скажут обо мне после моей смерти!
Оззи был (и есть, разумеется) хороший парень. Ненормальный, но хороший. Конечно, трудно оставаться нормальным, когда люди на каждом твоём концерте бросают на сцену голубей со сломанными ногами и крыльями. Случалось, и другие вещи приземлялись к его ногам: лягушки, живые гремучие змеи, голова оленя, голова быка, и все из-за той истории, когда он откусил голову голубю на переговорах с фирмой грамзаписи. Не знаю, как ему удалось продолжить свою карьеру после этого турне. Наверное, приходилось быть постоянно обдолбленным, если никогда не знаешь, что в следующую секунду прилетит в тебя. Теперь понимаете, что творится в душе у этого парня, не так ли?
Для Оззи это было действительно тяжёлое турне с нами. Он чуть не умер в той поездке: он был на вершине своей раздражительности и на самой глубине своего отчаяния, и своим поведением лишь усугублял ситуацию. В начале турне мы постоянно видели его до бесчувствия пьяным, валявшимся на полу. Наконец, его подруга (и позже жена) Шэрон взяла дело в свои руки и всё изменила, и это было замечательно. У меня были потом некоторые проблемы с Шэрон, связанные с коммерческими аспектами нашего бизнеса, но надо отдать ей должное. Вы не услышали бы новых альбомов Оззи Осборна, если бы не Шэрон, и, я думаю, Оззи первый признает это.
Американцы поначалу не знали, как воспринимать Motorhead. Было довольно много ругани на наш счёт, постепенно уменьшавшейся по мере продолжения турне Оззи. Кое-где поняли нас — мы получили хороший приём на побережьях, в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. Детройт и Чикаго также полюбили нас и до сих пор являются нашими главными гастрольными областями. Штат Огайо тоже был хорош, как и Техас. Об остальных мы в тот первый раз даже не беспокоились — они были полностью сбиты нами с толку. Думаю, большая часть Среднего Запада была скорее напугана нами; большинство зрителей не понимали, кем мы были. Американский лейбл Mercury выпустил по лицензии «Ace of Spades», но никто, кажется, не знал об этом. Фирма не сделала абсолютно ничего, чтобы продвинуть запись (впрочем, это не ново!). Так что всякий раз перед выходом на сцену мы были для публики явлением неизвестным и странным.
Хотя у нас уже появились фаны. Одним из них был Ларс Ульрих (Lars Ulrich). Он тогда ещё не был барабанщиком Металлики — он был обычным тинэйджером, живущим в Л.А. Он любил нас. Именно он отвечал за американский фан-клуб Моторхэда, который, я думаю, состоял из парней вроде него, которые имели тонны импортных пластинок. Те подростки были большими поклонниками Новой Волны Британского Хэви-Метал (New Wave Of British Heavy Metal), которая возникла к тому времени. Эта волна поднялась очень вовремя для некоторых групп — она вытолкнула наверх Iron Maiden. Правда, нам она не слишком помогла. Мы для этого появились несколько рановато…, а затем наша популярность возродилась слишком поздно для бума большого металла и хард-рока конца восьмидесятых.
Если наше первое американское турне прошло с переменным успехом, то, вернувшись в Англию, мы возглавили огромное шоу в Port Vale Football Club перед 40000 зрителей, и Оззи Осборн, по иронии, выступал там перед нами; это к тому, чтобы вы поняли, насколько большой вес мы имели тогда в Великобритании. Это, наверное, стало самым громким нашим концертом когда-либо, тем более, что к тому времени всем уже была известна их оглушительная громкость. (По общему мнению, мы любили громкость, потому что иначе ничего не слышали, — были глухие!) В Port Vale мы выставили всё, что смогли — я имею в виду следующее: общая мощность усилителей составила 117000 ватт. Во время саундчека позвонил парень и пожаловался, что не может расслышать звук своего телевизора…, расстояние до него составляло четыре мили и это была одна только гитара Эдди! Ко всему прочему тем вечером был показан впечатляющий рекламный трюк. Во время нашего выступления невысоко над полем пролетел самолет и сбросил несколько парней с парашютами Моторхэд. Шестеро приземлились посреди нашего поля, а одному не повезло; он задержался с прыжком и попал на соседнее. Старикашка-фермер оказался свидетелем — он торчал там с лопатой, охраняя, понимаешь, свои владения от хиппи. Он рассказывал: «Да, этот последний парень свалился с неба, как мешок с дерьмом — бух! Его увезли на машине». Думаю, заблудший парашютист оправился от своих повреждений, потому что больше мы ничего о нём не слышали.
Нашей полиции мы тоже очень нравились — они постоянно пытались нас арестовать. Тогда это очень отличалось от того, как это делается теперь: мы не могли выйти из дома — копы караулили нас за дверью, а если это не помогало, задерживали нас на улице. Примерно в августе 81 года они поймали Фила с марихуаной стоимостью приблизительно на пять фунтов, и оштрафовали его в суде на сорок фунтов. Мелко и глупо, не так ли? Но это попало в новости, потому что мы были известные раздолбаи, как-никак — рок-звезды. Когда Фила задержали, Распутная Ирэн в тот момент была с ним, и у неё тоже нашли траву. Но оштрафовали только на 20 фунтов — наверное, потому что у неё сиськи больше, чем у него!
Вообще говоря, мы отлично провели то недолгое время на вершине успеха. Один очень удовлетворивший нас момент случился, когда мы играли на фестивале «Летняя ночь» (Summernight) в Нюрнберге, Германия, и должны были выходить на сцену после Blue Oyster Cult, которые так испортили нам звук на нашем первом концерте в Hammersmith Odeon. Мы не сделали им ничего особенно плохого, — в конце концов, это была уже старая история. Мы просто не предоставили им аппаратуру — и все.
Примерно в это же время я записался с сёстрами Nolan (Nolan Sisters). Это была одноразовая халтура — я получил предложение по телефону и для прикола согласился. Мы записали песню «Don't Do That», и в группе были; я на басе, Кози Поуэлл (Cozy Powell) на барабанах и на гитаре — Микки Муди (Micky Moody, экс-Whitesnake). Коллин и Линда Нолан пели, а гастрольный менеджер Status Quo Боб Янг (Bob Young) также добавил бэк-вокал и арфу. Мы назвались Young and Moody Band и ещё сняли клип. Сестры Нолан были очень забавны — мы иногда сталкивались с ними, потому что поднялись в хит-парадах в одно и то же время. Все думали, что они маленькие сопливые девственницы, но это было не так. Они работали везде — даже выступали с Синатрой (Frank Sinatra) в Sands в Лас-Вегасе. У этих упрямых девчонок менеджером был их отец, но они были действительно великолепны. И чертовски прикольны. Однажды наш менеджер, Дуглас, разговаривал с Линдой Нолан в баре телешоу «Top of the Pops» и уронил на пол деньги. Когда он наклонился за ними, Линда ухмыльнулась и сказала: «Раз уж вы там…» Это было последнее, что он ожидал услышать от кого-то из сестёр! Возможно, он принял желаемое за действительное и ему всё показалось, но это шокировало его.
Я не понимаю, почему людям хочется думать, что женщины не любят секс, а которым он нравится, — ужасные и развращенные особы. Все любят трахаться. Мы должны бы уже дорасти до понимания, что секс — это то, чем он на самом деле является — веселье и отдых. Я много раз уже говорил, что секс — самая весёлая вещь, которой можно заниматься без смеха. Как я упоминал в начале этой книги, одной из причин, почему я занялся рок-н-роллом, была — женщины, и каждый в Motorhead всегда получал этого столько, сколько мог взять… или сколько его могли взять. Однажды в казино в Болтоне я сидел за игорным столом, и подошла одна девочка и тут же занялась делом. В это время появился Эдди: «Пора ехать, чувак».
«Можете подождать минуту?» — выдавил я из себя.
Тут он увидел высокие каблуки из-под скатерти и всё понял. Он оставил нас в покое, и я отъехал обратно в экстаз.
Приятные антракты вроде этого случались постоянно. Если дело касалось поклонниц, мы в группе действительно не беспокоились о качестве. Конечно, качество первым делом бросается в глаза. Люди под этим обычно подразумевают просто хорошую одежду, что для меня не имеет никакого значения. Я встречал девчонок, выглядевших неважно, но имевших больше ума, интересней в разговоре и намного сексуальней, чем самые разряженные модели в мире. Это правда. Эти модели похожи на долбаных чистокровных лошадей — они выглядят шикарно, но часто тупы, как пробки. У меня были девушки, которых назвали бы неряхами, но я люблю их за честность и прямоту. Они похожи на меня — они говорят: «Я люблю трахаться! Ну, давай же!». На самом деле так всё и должно быть.
Очевидно, что слава в роке имеет свои плюсы (можно их насчитать предостаточно!), но время от времени появляются и минусы. В начале Моторной карьеры часто перед концертами мы торчали с фанами в барах, а это в итоге приносит свои отрицательные плоды. Появляются фаны, которые думают, что находятся в группе — они наряжаются, как я, и вообще порой видят в зеркале вместо себя — меня. Доходило до очень странных вещей. Постоянно встречались парни по имени Лемми, и детей называли Лемми, — несчастные малыши… больше того, — одна из них была девочка! А один парень дал своему сыну имя Килмистер. А сколько котов, крыс, собак, долбаных попугаев, всех подряд, — назвали моим именем! Мы тонули в обожании фанов, не говоря уже о проблемах со случайными психами, так что в конце концов вынуждены были перестать быть такими доступными, как раньше. Очень жаль; мне это нужно, потому что когда общаешься с подростками, получаешь реальную информацию о том, что творится на улицах.
Множество групп ограждают себя от этого, как только могут, и я считаю это большой ошибкой. Некоторые даже никогда не встречались со своими фанами, и не знают, кто они и как выглядят. Они только видят, уходя со сцены в свой маленький мир, как восторженно сияют их глаза. Такие музыканты много теряют. Мне до сих пор нравится общаться с фанами… если, конечно, это не какой-нибудь пьяный раздолбай, который, не переставая, горланит мне в ухо «Ace of Spades»! Мы записали ещё несколько альбомов со времён «Ace of Spades», так что если бы кто-то, нарезавшись, запел что-нибудь из наших последних вещей, я не стал бы так возражать!
Прежде я не был знаком ни с Оззи (Ozzy), ни с кем-то из его группы, но в этом туре мне выпала такая возможность. Руди Сарзо (Rudy Sarzo) и Томми Олдридж (Tommy Aldridge) — неплохие парни, но они были тихонями. Они были всего лишь, знаете, басист и барабанщик. Ритм-секция, на самом деле, никогда не имеет большого влияния, если группа не принадлежит одному из них. Гитаристом у Оззи был тогда Рэнди Роудс (Randy Rhodes), и он был гораздо заметнее. Кажется, они с Оззи вместе писали песни. Помню, он был крайне слаб в «Астероидах», и я нещадно обыгрывал его всю дорогу. Я очень дружески относился к Рэнди и с глубокой скорбью воспринял год спустя весть о том, что он погиб в авиационной катастрофе. Однако, должен сказать, что он не был тем гитаристом, каким стал после своей смерти. Та же история, что и с Бобом Калвертом, который более или менее игнорировался в течение всей его жизни, а потом вдруг оказался великим гением. Рэнди был хорошим гитаристом, что и говорить, но не таким большим новатором, каким его стали воспринимать позже. Бог знает, что люди скажут обо мне после моей смерти!
Оззи был (и есть, разумеется) хороший парень. Ненормальный, но хороший. Конечно, трудно оставаться нормальным, когда люди на каждом твоём концерте бросают на сцену голубей со сломанными ногами и крыльями. Случалось, и другие вещи приземлялись к его ногам: лягушки, живые гремучие змеи, голова оленя, голова быка, и все из-за той истории, когда он откусил голову голубю на переговорах с фирмой грамзаписи. Не знаю, как ему удалось продолжить свою карьеру после этого турне. Наверное, приходилось быть постоянно обдолбленным, если никогда не знаешь, что в следующую секунду прилетит в тебя. Теперь понимаете, что творится в душе у этого парня, не так ли?
Для Оззи это было действительно тяжёлое турне с нами. Он чуть не умер в той поездке: он был на вершине своей раздражительности и на самой глубине своего отчаяния, и своим поведением лишь усугублял ситуацию. В начале турне мы постоянно видели его до бесчувствия пьяным, валявшимся на полу. Наконец, его подруга (и позже жена) Шэрон взяла дело в свои руки и всё изменила, и это было замечательно. У меня были потом некоторые проблемы с Шэрон, связанные с коммерческими аспектами нашего бизнеса, но надо отдать ей должное. Вы не услышали бы новых альбомов Оззи Осборна, если бы не Шэрон, и, я думаю, Оззи первый признает это.
Американцы поначалу не знали, как воспринимать Motorhead. Было довольно много ругани на наш счёт, постепенно уменьшавшейся по мере продолжения турне Оззи. Кое-где поняли нас — мы получили хороший приём на побережьях, в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. Детройт и Чикаго также полюбили нас и до сих пор являются нашими главными гастрольными областями. Штат Огайо тоже был хорош, как и Техас. Об остальных мы в тот первый раз даже не беспокоились — они были полностью сбиты нами с толку. Думаю, большая часть Среднего Запада была скорее напугана нами; большинство зрителей не понимали, кем мы были. Американский лейбл Mercury выпустил по лицензии «Ace of Spades», но никто, кажется, не знал об этом. Фирма не сделала абсолютно ничего, чтобы продвинуть запись (впрочем, это не ново!). Так что всякий раз перед выходом на сцену мы были для публики явлением неизвестным и странным.
Хотя у нас уже появились фаны. Одним из них был Ларс Ульрих (Lars Ulrich). Он тогда ещё не был барабанщиком Металлики — он был обычным тинэйджером, живущим в Л.А. Он любил нас. Именно он отвечал за американский фан-клуб Моторхэда, который, я думаю, состоял из парней вроде него, которые имели тонны импортных пластинок. Те подростки были большими поклонниками Новой Волны Британского Хэви-Метал (New Wave Of British Heavy Metal), которая возникла к тому времени. Эта волна поднялась очень вовремя для некоторых групп — она вытолкнула наверх Iron Maiden. Правда, нам она не слишком помогла. Мы для этого появились несколько рановато…, а затем наша популярность возродилась слишком поздно для бума большого металла и хард-рока конца восьмидесятых.
Если наше первое американское турне прошло с переменным успехом, то, вернувшись в Англию, мы возглавили огромное шоу в Port Vale Football Club перед 40000 зрителей, и Оззи Осборн, по иронии, выступал там перед нами; это к тому, чтобы вы поняли, насколько большой вес мы имели тогда в Великобритании. Это, наверное, стало самым громким нашим концертом когда-либо, тем более, что к тому времени всем уже была известна их оглушительная громкость. (По общему мнению, мы любили громкость, потому что иначе ничего не слышали, — были глухие!) В Port Vale мы выставили всё, что смогли — я имею в виду следующее: общая мощность усилителей составила 117000 ватт. Во время саундчека позвонил парень и пожаловался, что не может расслышать звук своего телевизора…, расстояние до него составляло четыре мили и это была одна только гитара Эдди! Ко всему прочему тем вечером был показан впечатляющий рекламный трюк. Во время нашего выступления невысоко над полем пролетел самолет и сбросил несколько парней с парашютами Моторхэд. Шестеро приземлились посреди нашего поля, а одному не повезло; он задержался с прыжком и попал на соседнее. Старикашка-фермер оказался свидетелем — он торчал там с лопатой, охраняя, понимаешь, свои владения от хиппи. Он рассказывал: «Да, этот последний парень свалился с неба, как мешок с дерьмом — бух! Его увезли на машине». Думаю, заблудший парашютист оправился от своих повреждений, потому что больше мы ничего о нём не слышали.
Нашей полиции мы тоже очень нравились — они постоянно пытались нас арестовать. Тогда это очень отличалось от того, как это делается теперь: мы не могли выйти из дома — копы караулили нас за дверью, а если это не помогало, задерживали нас на улице. Примерно в августе 81 года они поймали Фила с марихуаной стоимостью приблизительно на пять фунтов, и оштрафовали его в суде на сорок фунтов. Мелко и глупо, не так ли? Но это попало в новости, потому что мы были известные раздолбаи, как-никак — рок-звезды. Когда Фила задержали, Распутная Ирэн в тот момент была с ним, и у неё тоже нашли траву. Но оштрафовали только на 20 фунтов — наверное, потому что у неё сиськи больше, чем у него!
Вообще говоря, мы отлично провели то недолгое время на вершине успеха. Один очень удовлетворивший нас момент случился, когда мы играли на фестивале «Летняя ночь» (Summernight) в Нюрнберге, Германия, и должны были выходить на сцену после Blue Oyster Cult, которые так испортили нам звук на нашем первом концерте в Hammersmith Odeon. Мы не сделали им ничего особенно плохого, — в конце концов, это была уже старая история. Мы просто не предоставили им аппаратуру — и все.
Примерно в это же время я записался с сёстрами Nolan (Nolan Sisters). Это была одноразовая халтура — я получил предложение по телефону и для прикола согласился. Мы записали песню «Don't Do That», и в группе были; я на басе, Кози Поуэлл (Cozy Powell) на барабанах и на гитаре — Микки Муди (Micky Moody, экс-Whitesnake). Коллин и Линда Нолан пели, а гастрольный менеджер Status Quo Боб Янг (Bob Young) также добавил бэк-вокал и арфу. Мы назвались Young and Moody Band и ещё сняли клип. Сестры Нолан были очень забавны — мы иногда сталкивались с ними, потому что поднялись в хит-парадах в одно и то же время. Все думали, что они маленькие сопливые девственницы, но это было не так. Они работали везде — даже выступали с Синатрой (Frank Sinatra) в Sands в Лас-Вегасе. У этих упрямых девчонок менеджером был их отец, но они были действительно великолепны. И чертовски прикольны. Однажды наш менеджер, Дуглас, разговаривал с Линдой Нолан в баре телешоу «Top of the Pops» и уронил на пол деньги. Когда он наклонился за ними, Линда ухмыльнулась и сказала: «Раз уж вы там…» Это было последнее, что он ожидал услышать от кого-то из сестёр! Возможно, он принял желаемое за действительное и ему всё показалось, но это шокировало его.
Я не понимаю, почему людям хочется думать, что женщины не любят секс, а которым он нравится, — ужасные и развращенные особы. Все любят трахаться. Мы должны бы уже дорасти до понимания, что секс — это то, чем он на самом деле является — веселье и отдых. Я много раз уже говорил, что секс — самая весёлая вещь, которой можно заниматься без смеха. Как я упоминал в начале этой книги, одной из причин, почему я занялся рок-н-роллом, была — женщины, и каждый в Motorhead всегда получал этого столько, сколько мог взять… или сколько его могли взять. Однажды в казино в Болтоне я сидел за игорным столом, и подошла одна девочка и тут же занялась делом. В это время появился Эдди: «Пора ехать, чувак».
«Можете подождать минуту?» — выдавил я из себя.
Тут он увидел высокие каблуки из-под скатерти и всё понял. Он оставил нас в покое, и я отъехал обратно в экстаз.
Приятные антракты вроде этого случались постоянно. Если дело касалось поклонниц, мы в группе действительно не беспокоились о качестве. Конечно, качество первым делом бросается в глаза. Люди под этим обычно подразумевают просто хорошую одежду, что для меня не имеет никакого значения. Я встречал девчонок, выглядевших неважно, но имевших больше ума, интересней в разговоре и намного сексуальней, чем самые разряженные модели в мире. Это правда. Эти модели похожи на долбаных чистокровных лошадей — они выглядят шикарно, но часто тупы, как пробки. У меня были девушки, которых назвали бы неряхами, но я люблю их за честность и прямоту. Они похожи на меня — они говорят: «Я люблю трахаться! Ну, давай же!». На самом деле так всё и должно быть.
Очевидно, что слава в роке имеет свои плюсы (можно их насчитать предостаточно!), но время от времени появляются и минусы. В начале Моторной карьеры часто перед концертами мы торчали с фанами в барах, а это в итоге приносит свои отрицательные плоды. Появляются фаны, которые думают, что находятся в группе — они наряжаются, как я, и вообще порой видят в зеркале вместо себя — меня. Доходило до очень странных вещей. Постоянно встречались парни по имени Лемми, и детей называли Лемми, — несчастные малыши… больше того, — одна из них была девочка! А один парень дал своему сыну имя Килмистер. А сколько котов, крыс, собак, долбаных попугаев, всех подряд, — назвали моим именем! Мы тонули в обожании фанов, не говоря уже о проблемах со случайными психами, так что в конце концов вынуждены были перестать быть такими доступными, как раньше. Очень жаль; мне это нужно, потому что когда общаешься с подростками, получаешь реальную информацию о том, что творится на улицах.
Множество групп ограждают себя от этого, как только могут, и я считаю это большой ошибкой. Некоторые даже никогда не встречались со своими фанами, и не знают, кто они и как выглядят. Они только видят, уходя со сцены в свой маленький мир, как восторженно сияют их глаза. Такие музыканты много теряют. Мне до сих пор нравится общаться с фанами… если, конечно, это не какой-нибудь пьяный раздолбай, который, не переставая, горланит мне в ухо «Ace of Spades»! Мы записали ещё несколько альбомов со времён «Ace of Spades», так что если бы кто-то, нарезавшись, запел что-нибудь из наших последних вещей, я не стал бы так возражать!