Кин Дей. Приди и возьми

   – Как прикажете, – услышал Кейд знакомый ответ. Мими открыла было ротик, чтобы добавить еще что-то, но передумала и исчезла в кабине, чтобы появиться через несколько секунд с открытой бутылкой душистого портвейна, которым снабдил его Сэл.
   Когда Мими протянула ему бутылку, судно коснулось днищем подводной гряды, и Кейд инстинктивно задержал дыхание. Наконец, он произнес:
   – Сперва ты... Салют!
   – Нет, спасибо, – решительно произнесла она. – Я никогда не пью на голодный желудок.
   Кейд сделал большой глоток прямо из горлышка. Вино показалось ему слабым и невыдержанным. Лучше бы это был ром. Ему захотелось напиться до беспамятства. Хотелось, чтобы Мими была Джанис. Или чтобы сам он был Джеймсом Мораном. Он мог внушить себе, что Мими была ничто для него, просто еще одна девушка, с которой он повстречался, но раз она уходила из его жизни, то он сомневался, что когда-либо встретит кого-то еще, кто нравился бы ему так, как Мими. Дело было вовсе не в одном физическом влечении. Она вообще ему нравилась.
   Кейд сделал второй большой глоток и закрыл бутылку. Если бы он только повстречался с Мими до того, как она познакомилась с Мораном! Но ведь когда она его встретила, Джанис с ним еще не развелась? Или уже развелась? Проход оказался позади, и они снова очутились на глубоком месте.
   Залив казался куском черного стекла, разрезанного лишь белым хвостом пенистого кильватера да всплеском выпрыгнувшей наружу рыбы. Кроме шума винтов и ритмичного стука двигателей, тишину нарушали крики испуганных птиц, гнездящихся на прибрежных островках.
   Залив был огромный, черный, загадочный и немного зловещий. Окрестное население постоянно менялось, кто-то приезжал, кто-то уезжал. Луна все еще не могла выйти из-за ветвей деревьев, поднимающихся до ближайших холмов. Было слишком темно, чтобы видеть, но Кейд не сомневался – что-нибудь точно изменилось. Даже при дневном свете он с трудом смог бы разглядеть несколько примитивных рыбацких лагерей, редкие хижины охотников вдоль водостоков, тянущихся вглубь лесов. Эта мысль развеселила его. Возможно, что на своих землях он обнаружит незаконно поселившихся людей. Семь лет назад такие люди, называемые «сквоттерами», получили права на занятие ими свободных земель. Так что, если это случилось с его землей, они могут опротестовать законность продажи участка Токо или кому бы то ни было. Тогда и Джанис, и Токо останутся с носом.
   Наконец, луна вырвалась из-за вершин деревьев и как бы высветила на воде его судно. Ночной ветер был просто холодным, а вода при лунном свете походила на черный бархат, кое-где пронизанный серебряными нитями. Когда он обогнул смутно знакомую примету – каменную косу – Мими заговорила впервые после того, как принесла вино:
   – Вы очень хороший моряк.
   – Благодарю.
   Лучше бы он не пил вина: оно не помогло. То, чего он жаждал, не ищут в бутылках.
   – Мы почти на месте?
   Кейд вглядывался в залитую лунным светом береговую линию прибоя.
   – Я бы сказал, что мы находимся сейчас против моей собственности, но с тех пор, как я здесь был, прошло много лет. – Он различил на берегу проблески розоватого света. – Вон там должен быть лагерь.
   – Значит, есть здание?
   – Хижина. Мы с отцом пользовались ею несколько раз в году.
   – А сколько там комнат?
   – Одна.
   – Ох! – вырвалось у Мими и она облизала губки.
   Розовое пятнышко света становилось более ярким, превращаясь в лампочку, освещающую довольно обширный пирс, уходящий в воду. К столбу был привязан быстроходный, как определил Кейд, катер, и несколько лодок поменьше. Вероятно, официантка из Нью-Орлеана была права, заявив, что Джанис планирует здесь «большой бизнес». Кейд повел судно к свободному причалу. Хижина, построенная им и его отцом, исчезла. Ее заменил просторный двухэтажный бревенчатый коттедж, вокруг которого было разбросано с десяток коттеджей поменьше. Освещена была лишь центральная постройка.
   Кейд заглушил моторы и выскочил на берег.
   – Вы сказали, что у вас хижина... – мрачно рассмеялась Мими.
   – Была...
   Он хотел пройти по причалу, но Мими остановила его.
   – Вам очень не терпится увидеть Джанис, я это понимаю, но разве можно выходить на берег в таком виде?
   Он провел рукой по бокам и сообразил, что на нем все еще были одеты красные плавки и капитанская фуражка. Даже его ноги оставались босыми.
   Кейд надел на себя последнюю чистую белую рубашку и брюки. Тяжелый пистолет оттягивал карман и не позволял легко передвигаться. После некоторых раздумий он все же заткнул его за пояс, после чего надел сандалии. Мими ждала его на корме. Кейд помог девушке сойти на причал, который был построен совсем недавно. Здесь сильно пахло свежеструганными досками и почему-то креозотом. Неподалеку лежали штабели еще неиспользованных материалов. Так он стоял, сдвинув фуражку на затылок и разглядывая освещенный дом.
   Мими проявляла нетерпение.
   – Чего вы еще ждете?
   – Просто раздумываю.
   – О чем?
   – Не угожу ли я в ловушку?
   Кейд перевел взгляд с освещенного коттеджа на полосу растительности, поднимающейся за узкой полосой песка. Вроде бы на пристани и у воды никого не было. Единственные звуки, доносившиеся до него, были звуками ветра и ночных трелей на болоте, да еще ритмичный шелест набегающих на берег волн. – В ловушку? – Мими была озадачена.
   Он не стал ей ничего объяснять. Джанис его предала. Они с Токо смешали его имя с грязью. Потом появился Моран, и все ее похождения стали известны и обсуждались с мельчайшими подробностями в Бей Пэриш. Джанис знала, что его освободили из лагеря, и у нее были веские основания бояться его. Вполне логично было предположить, что он захочет с ней рассчитаться, ну и она должна была что-то приготовить для защиты от него.
   То ли он что-то услышал, то ли увидел, но в тот момент он не придал этому значения, хотя подсознательно это продолжало его тревожить. Неожиданно он сообразил, что это было. Ну конечно же! Тогда до него долетел звук небольшого самолета, поднимающегося вверх. Моран был летчиком. По воздуху сюда от Бей Пэриш всего несколько минут лета. Если Моран находился там, он знал, что Джо Лейвел был убит и что Токо подписал ордер на его арест, обвиняя в убийстве. Все, что требовалось Джанис, чтобы обезопасить себя, так это вызвать местного шерифа.
   Мими сражалась с бесчисленной мошкарой.
   – Пошли скорее отсюда! Они меня заедят!
   – Кроме того, тебе не терпится увидеться с Мораном?
   – В конце концов он мой муж!
   – Верно... Но прежде чем разрешить Джиму дотронуться до вас, вы настояли, чтобы он отвел вас к священнику, а затем в мэрию, – он сжал локоток Мими. – О'кей! Пойдем посмотрим, что это дало.
   Его обувь на толстой подошве не скрипела, но галька и утрамбованный щебень разъезжались под его весом. Стук высоких каблучков Мими звучал неестественно громко в лунном безмолвии. Одним из нововведений было то, что на берегу был устроен настоящий пляж, и им приходилось преодолеть две сотни ярдов рыхлого песка, прежде чем они достигли широкого портика в коттедже.
   Огромный холл был обшит кипарисовыми панелями, а в двух концах сложены камины из натурального камня. Тяжеловесная мебель, обитая кожей, была совершенно новой. Загорелый юнец в довольно замызганных штанах и белоснежной рубашке стоял за небольшой стойкой, какие встречаются в любых отелях. Он не показался Кейду обычным клерком из отеля.
   Юнец оперся локтями на перегородку и посмотрел на белую фуражку Кейда.
   – Мне показалось, что я слышу, как причаливает судно. Но не говорите, что вы прибыли в темноте.
   Кейд покачал головой.
   – Мы из Заут Вест Пасс.
   – Но это же еще более сложный путь! Вероятно, вы отлично знаете здешние воды?
   – Да.
   Юнец пошарил под стойкой и нашел регистрационную карточку.
   – Мы пока еще не открыты, но думаю, что сможем вас приютить. Комната для вас и миссис? Или же вы предпочитаете один из коттеджей?
   – Ни то, ни другое, – проронил Кейд. Он оперся рукой о стойку. Ему стоило больших усилий произнести вслух это имя. – Миссис Кейд здесь?
   – Да, сэр.
   – Не мог бы я повидать ее? – это скорее было утверждение, нежели вопрос.
   – А почему бы и нет?
   Мими застенчиво проговорила:
   – А мистер Джеймс Моран тоже здесь?
   На физиономии юнца появилось недоумевающее выражение.
   – Да, конечно, оба здесь. Приехали несколько дней назад, чтобы все подготовить к открытию на будущей неделе. Как мне о вас доложить?
   Он повернулся, так как дверь позади стойки распахнулась и внутрь вошла эффектная особа в роговых очках.
   – Эти заявки, Джек, – начала она, но затем сняла очки и уставилась на Кейда. – Дорогой! Кейд, дорогой! – воскликнула она. – Ты дома?
   Он инстинктивно с шумом втянул воздух и почувствовал, как в его висках застучала кровь. Джанис почти не изменилась. Ее волосы были по-прежнему цветы спелой пшеницы, и ее серые глаза умно смотрели на него. Высокие, твердые, как бы заостренные, груди по-прежнему оттягивали ткань внешне простенького платья, сшитого таким образом, что оно подчеркивало все то, что этого заслуживало. Ни Токо, ни Моран не показывались.
   Сильный загар явно шел ей. Он делал ее лицо более молодым, почти девичьим. Бумаги полетели в одну сторону, очки в другую, когда она бросилась в объятия, смеясь и плача одновременно.
   – Ох, мой дорогой, мой дорогой!
   Кейд почувствовал себя невообразимым болваном. Он стоял неподвижно, онемев от неожиданности, слегка придерживая руками ее знакомое до боли тело. Такого приема он никак не ожидал. Было похоже, что она искренне рада его видеть.
   Прижавшись губами к его губам, она не умолкала:
   – Значит, ты получил мои письма и мою телеграмму?
   Кейд ощутил себя недоразвитым идиотом.
   – Нет! – кратко бросил он и приподнял одним пальцем подбородок Джанис. – Почему такая радость при встрече героя? Я думал, что ты со мной разошлась.
   Она отбросила последнюю фразу, как нечто не существенное.
   – Ах, это... – она небрежно махнула рукой. – Это я могу объяснить. – Ее нижняя губка задрожала, серо-зеленые глаза наполнились слезами. – Разве ты не собираешься меня поцеловать? Ты не рад меня видеть?

Постель и блондинка

   Кейд решил, что Моран ему не нравится. Этот верзила слишком часто улыбался, демонстрируя слишком много зубов. Он был чересчур говорливым, чересчур «своим в доску парнем», чересчур скользким. Главным же образом Кейду не нравилось, как он смотрит на Мими. Кейд довольно часто встречался с людьми такого рода и хорошо понимал, что на свете не найдется ничего такого, перед чем этот смазливый ирландец остановился бы при достижении своих целей. Кейд глянул через уставленный стол едой на Мими. Она слишком много пила, и ее глаза неестественно блестели. Она сидела рядом с Мораном и смотрела на него, как маленький белый котенок, зачарованный огромным многоопытным котом.
   Джанис покончила с едой и заговорила:
   – Я понимаю, как все это должно выглядеть для тебя, Кейд. Но подумай о том положении, в котором очутилась я. Для всех официальных лиц ты умер со всеми вытекающими отсюда последствиями. Только это не было подтверждено документами.
   – И поэтому ты со мной развелась?
   Она стала постукивать пальцами по столу.
   – Ну, хорошо, я допустила ошибку, но ведь в то время это не имело никакого значения. Я была уверена, что потеряла тебя навсегда, – подняв голову, она посмотрела ему в глаза и совершенно откровенно заявила: – Я должна была подумать о себе.
   – Поэтому ты поспешила в Бэй Пэриш и продала мою собственность Токо Калавитчу. Продала дом.
   – Он лжет, – вмешался Моран, – и это одна из причин, по которой я с ним порвал.
   – Почему?
   – Потому что он пытался третировать Джанис. Он притязал на то, чтобы получить преимущественное право на приобретение государственных земель. Понимаете, как только ваш самолет был сбит, и Токо узнал об этом, он явился сюда и построил этот коттедж, рассчитывая, что никто не станет претендовать на участок.
   – С какой целью? Я имею в виду, для чего Токо понадобилось его строить?
   Моран был так же откровенен, как и Джанис:
   – Как место, куда можно доставлять нелегально въезжающих в страну иностранцев, – он закурил турецкую сигарету. – Нет, не для того мизера, который перевозят в трюмах по пять сотен с головы, а для крупных фигур, готовых выложить огромные суммы, лишь бы удрать от преследований закона в стране по политическим или другим соображениям. Такие люди не скупятся.
   – Дальше...
   Моран продолжал:
   – Так или иначе, но Токо стал помыкать Джанис. Я не был в восторге от той роли, которую невольно играл в этой некрасивой истории. Так что когда она явилась ко мне с планом превратить это шикарное место в убежище и пригласить меня в долю, поскольку одинокой женщине такая затея не под силу, я сразу же ухватился за это предложение, – он похлопал Мими по руке. – Черт побери, я не ангел, но в тоже время я и не законченный подонок, а некоторый методы, которыми пользуется Токо при осуществлении своего бизнеса, кажутся мне недопустимыми.
   Кейд допил до конца бокал с виски.
   – Например?
   Моран взглянул ему в глаза.
   – Недавно шестеро парней нелегально ехали на одном из суденышек Токо, но по дороге к нему очень близко подошел катер Береговой Охраны. Несчастных высадили на большой грязевой отмели, которую все называют «Южной кучей шлама». И, разумеется, об их существовании потом «забыли». Зато всеми уважаемый владелец флота по отлову креветок Токо Калавитч вышел сухим из воды. – Затянувшись сигаретой, Моран добавил: – Во всяком случае, когда я вывозил самолетом парней из Мартиники или Каракаса, я придерживался контракта, и высаживал их на материке.
   Джанис придвинулась к Кейду и проговорила:
   – Потом, когда я услышала, что тебя освободили, я немедленно написала тебе и дала телеграмму. Я даже позвонила в Токио по междугородному телефону, но командир твоей эскадрильи сообщил, что ты улетел на Гавайи, а оттуда в Штаты, – она улыбнулась. – Однако я не сомневалась, что рано или поздно, но мои письма и телеграммы догонят тебя. И все это время, пока мы находились в Нью-Орлеане в отеле с пышным названием «Ройал Крессент», выправляя разные бумаги, организую рекламу, добиваясь перевода Джима на работу куда-то сюда и отыскивая политическую поддержку на случай, если Токо надумает чинить препятствия, веришь ли, я все время ждала, что зазвонит телефон и твой голос скажет, что ты внизу, в вестибюле. Я оставила свой адрес на почте. Джим – тоже.
   – Понятно, – проронил Кейд.
   Это была гладкая, довольно убедительная история, искусное переплетение правды и выдумки, которое делало честь находчивости и изобретательности Джанис. Он спрашивал себя, неужели она рассчитывает, что он ей поверит, и как далеко она зайдет, тем более, что ее исповедь необходимо подтвердить чем-то более существенным, нежели голыми словами. Моран попытался вновь наполнить бокал Мими, но она качнула головкой и возразила:
   – Нет, спасибо. Я уже достаточно выпила.
   Он пригладил ее волосы губами.
   – Все случившиеся было трагической путаницей, но теперь мне ясно, как это случилось. Во всяком случае, в отношении нас с Мими.
   Сейчас она уже меньше походила на маленького ласкового котенка.
   – Как? – требовательно спросила она.
   – Ты посылала для меня письма на имя Токо, не так ли?
   – На мистера Калавитча, Бэй Пэриш, Луизиана.
   – Вот вам пожалуйста. Прошу извинить меня за резкость, но этот пакостник не передавал их мне. А та старая ведьма на почте ничуть не лучше его. Возможно потому, что Токо платил ей за то, чтобы она не отправляла тебе мои письма.
   Акцент у Мими стал еще резче:
   – Выходит, вы мне все-таки писали?
   – Каждую неделю. Я даже послал тебе денег на проезд, чтобы ты присоединилась ко мне. 325 долларов... – Моран закурил новую сигарету от окурка, который только что швырнул в пепельницу. – Может быть, мы сумеем привлечь старуху к судебной ответственности за фокусы с корреспонденцией и уничтожением почтовых переводов.
   Кейд задал себе вопрос, верит ли Мими Морану. Трудный вопрос... Ее огромные глаза не отражали хода мыслей в ее голове.
   Джанис отодвинула стул и промолвила:
   – Уже поздно, – она погладила тыльную сторону ладони Кейда холодными пальцами. – Я знаю, что Джиму и Мими хочется остаться наедине. – Наклонившись, она поцеловала Кейда в щеку. – Прошло более двух лет с тех пор, как я видела тебя, дорогой. Обо всем этом мы можем поговорить утром. Я не перестаю радоваться, что все закончилось благополучно.
   Моран помог Мими подняться на ноги.
   – Пошли, милочка, ведь ты слышала намек Джанис.
   Мими поднялась, чуть покачиваясь, ее глаза внимательно вглядывались в физиономию Морана.
   – Ты уверен, что писал мне? Уверен, что высылал мне деньги на проезд?
   Моран поцеловал ее кончик носа.
   – Конечно! И я могу тебе сказать, что был страшно огорчен, когда не получал от тебя писем.
   Джанис улыбнулась.
   – Огорчен? Да он был вне себя от ярости. Он воображал, что случилось страшное. Либо ваша семья вынудила аннулировать брак и даже не позволила отвечать вам на его письма, либо вы познакомились с соотечественником, который вам понравился больше.
   – Ох! – вырвалось у Мими, и этот возглас можно было трактовать как угодно.
   Ее по-прежнему немного растерянный вид удручал Кейда. Она время от времени, поглядывала на него, как бы ожидая, что он ее остановит. Но поскольку этого не случилось, она позволила Морану провести себя к выходу из столовой.
   Джанис, взяв Кейда под руку, направилась следом за ними.
   – Черт с ней, с этой посудой. Весь обслуживающий персонал появится не раньше четверга, но сюда ежедневно приходит одна девушка, которая живет за болотом.
   Отделанный деревянными панелями вестибюль пустовал, исчез даже юнец, которого Кейд видел за стойкой. Здесь четче слышались ночные звуки на болоте и монотонный перестук движка. Длинный, тускло освещенный коридор вел в заднюю часть здания. Возле входа виднелась лестница, ведущая на балкон и в комнаты второго этажа. Моран запер входную дверь коттеджа, пока Джанис выключала большую часть ламп освещения.
   «Итак, в постель», – подумал Кейд.
   И Моран, и Джанис лгали в отношении одного пункта: они были больше, чем просто деловыми партнерами. Они составляли единое целое и превосходно ладили друг и другом. В их действиях чувствовалась слаженность и полнейшее взаимопонимание.
   Справившись с замком, Моран взял Мими за руку и потянул ее к холлу.
   – Ну, увидимся утром.
   – Утром... – повторила Джанис. Она стояла положив руку на перила лестницы, ведущей на второй этаж.
   – Доброй ночи.
   Пройдя несколько шагов по холлу, Мими обернулась:
   – Добрый был вечер... Спокойной ночи, Кейд, – вкрадчиво произнесла она. – Благодарю вас за то, что вы были так добры ко мне. Вы, как принято у нас выражаться, настоящий кабальеро.
   Кейд пожалел, что не видит ее лицо.
   – Точно, – важно произнес Моран, – я вам чрезвычайно обязан. Не сомневайтесь, я с вами рассчитаюсь.
   Он распахнул одну из дверей в холле и отступил в сторону, пропуская Мими, после чего осторожно прикрыл за собой дверь.
   – Моя комната на верху, – сообщила Джанис.
   Кейд почувствовал, что у него в горле образовался комок. Он пошел следом за Джанис по лестнице, подождал, пока она отпирала дверь комнаты, выходящей на балкон, все еще раздумывая над тем, как далеко она намерена зайти, чтобы подтвердить свою фантастическую историю.
   Включив ночник, она улыбнулась.
   – Это должно быть одной из гостевых комнат по 25 долларов в сутки. Но теперь, раз ты приехал домой, мы оставим ее для себя. – Она включила вторую лампу на туалетном столике и поинтересовалась: – Ты приехал на судне, дорогой?
   – Да.
   – На собственном?
   – Да. 38 футов, с двумя винтами. Я приобрел его в Корнусе.
   – Замечательно! – воскликнула Джанис. – Таким образом, у нас еще будет одно прогулочное судно. – Она похлопала его по щеке. – И опытный моряк, будет управлять им. Тебе следует просмотреть заявки, дорогой. Для этого времени года мы будем заполнены практически полностью. А почему бы и нет? Это будет единственный курорт такого рода, лучшая рыбная ловля и лучший пляж в мире, гарантированная уединенность и, если хочешь, секретность пребывания. Никто не станет задавать лишних вопросов. А от Нью-Орлеана лететь сюда всего несколько минут.
   Кейд продолжал изучать комнату. Она была исключительно женской. Шелковое покрывало пастельных тонов, и шторы на окнах из такого же материала. За прикрытой дверцей стенного шкафа виднелись лишь дамские туалеты. Если Моран и делил эту комнату с Джанис, то признаков его присутствия тут не наблюдалось.
   Кейд приблизился к окну и выглянул наружу. На залив спустилась черная непроглядная ночь. Даже луна была какая-то бледная, а звезды чуть виднелись. Единственным светлым пятном была лампочка на пристани. Даже на таком расстоянии он видел «Морскую птицу», мелко раскачивающуюся на якорных канатах, а чуть ближе темный силуэт катера.
   – А кому принадлежит катер?
   – Подрядчику, строящему пристань. На борту его живут люди.
   Кейд подумал, каким непроходимым глупцом считает его Джанис.
   Подрядчик никогда бы не стал использовать для этих целей катер. Буксирное судно или баржу... Нет, этот коттедж был предназначен для чего-то большего, нежели для сдачи роскошных комнат влюбленным бизнесменам и привлекательным секретаршам с дополнительным удовольствием в виде рыбалки или купания.
   Ну что же, он жаждал откровенного объяснения с Джанис, а что получается? Когда Кейд отвернулся от окна, он сообразил, что до сих пор держит фуражку капитана. В сердцах он повесил ее на спинку стула. Джанис скинула туфли и, усевшись на пуфик перед туалетным столиком, принялась расчесывать волосы, улыбаясь ему в зеркало. Комок в его горле постепенно рассасывался, колени его неожиданно ослабели.
   Сцена была фантастической. Все точно так, как он когда-то видел в своих мечтах, но только гротескно искаженной и почему-то противной. В Джанис было что-то низменное.
   Она встретилась в зеркале с его взглядом и перестала улыбаться.
   – Ты все еще сердишься на меня, дорогой?
   – Не знаю, что и думать, – откровенно ответил он.
   – Ты наслушался тех отвратительных сплетен, которые бродят по Бэй Пэриш.
   – Помимо всего прочего.
   – Чего именно?
   – В конце концов, ты разошлась со мной, и от этого никуда не уйдешь.
   – Мне показалось, что я все тебе объяснила.
   – Зачем было так спешить? Разве ты не могла подождать?
   Джанис кивнула.
   – Да, мне следовало бы подумать. Я же тебя хорошо знаю... Как же я могла поверить в твою гибель? Теперь-то я понимаю, что поступила опрометчиво, но в то время это казалось мне вполне логичным.
   – Что меня больше всего поражает, так это то, что тебе удалось провернуть все эти дела очень быстро. У тебя же не было реальных оснований ни здесь, ни в другом штате. И все судьи отказываются принимать решения против военнопленных, участвовавших в боевых действиях за рубежом.
   – Я оформила развод не в этом штате. И у меня были бумаги, дававшие право распоряжаться имуществом. Правда, сначала мне ничего не удавалось сделать.
   – Понятно... Выходит, я должен благодарить Токо за то, что остался без родного дома и земли Кейнов.
   В маленькой комнате стало неожиданно душно и жарко. Пистолет оттягивал карман Кейда. Джанис продолжала изучать его лицо в зеркале.
   – Ты очень сердишься на меня, да?
   – Не знаю, что и думать.
   – Поставь себя на мое место.
   – Пытаюсь.
   Покончив с расчесыванием волос, она наклонилась и обеими руками ухватилась за подол платья.
   – Сердишься настолько, что можешь застрелить меня?
   – Не знаю.
   – Не для этого ли ты прихватил с собой оружие?
   Кейд тяжело задышал, когда Джанис стала стягивать с себя платье через голову. Затем она аккуратно повесила его на плечики. Все, что было надето на ней под платьем – это коротенькая нижняя юбка и колготки.
   Кейд уже позабыл, насколько она была очаровательна. Джанис, вероятно, пыталась всеми доступными ей средствами подтвердить свое утверждение, что она по-прежнему любит его, а то, что она поверила в его гибель – это не так уж и страшно. Вся ее вина заключается в том, что она поспешила позаботиться о себе.
   Джанис вернулась к кровати, сорвала шелковое покрывало и аккуратно сложила его. Затем, усевшись на край кровати, она принялась осторожно стягивать с себя тонкие колготки, закатывая их вниз жгутиком. Ее светлые волосы упали ей на лицо именно так, как он сотни раз видел в своих снах.
   – Не могу сказать, что я осуждаю тебя, – печально заговорила она. – С твоей точки зрения мой поступок был отвратительным, бессердечным. Но все допущенные мною ошибки были продиктованы головой, а не сердцем. Вот и получилось, что я жадная сука, и тут уж ничего не поделаешь. – Она откинула волосы со лба и стала расстегивать крючки на эластичном поясе нижней юбки. – Я насмотрелась на слишком многих жен убитых или пропавших без вести офицеров, которые пооткрывали кондитерские или магазины дамского белья. Но у меня не было ни того, ни другого.
   Нижняя юбка вслед за колготками оказалась на полу. Джанис сидела на краю постели, уставившись на него серо-зелеными глазами почти с таким же угрюмым выражением, как и Мими.