Кивинов Андрей Владимирович. Автокоп

Андрей Кивинов
Автокоп

   - Машина – супер! Не пожалеете, Анатолий. Она сотку за пять секунд набирает. Это ж «Мерсак»! Немецкое качество! И через десять лет бегать будет как новая. Да вы сядьте, сядьте, прокатитесь, сами увидите.
   Виктор Иванович распахнул лязгающую дверь темно-вишнёвого авто и кивнул Дукалису на салон. Тот, обратив внимание на покрытые лёгкой ржавчиной пороги, забрался на лоснящееся от въевшейся грязи сиденье. Хозяин машины опустил широкий зад на пассажирское кресло справа. Ноздри втянули густой дух бензиновых паров, плохо заглушаемых висящим на зеркале дезодорантом-ёлочкой с ароматом ванили.
   – Чувствуете, как просторно? – продолжил владелец рекламную акцию. – Не то, что в «Жигулях». Для нашей комплекции в самый раз. Можно сиденье ещё подвинуть. А сзади-то сколько места. Слон поместится.
   Толик дёрнул рычажок под креслом и немного отодвинулся.
   – Держите, – Виктор Иванович протянул ключ на брелоке, – будете заводить, сцепление выжмите.
   Авто завелось с четвёртого раза.
   – Это бывает, – успокоил хозяин, – очень редко. Клеммы отсырели. Поехали.
   Дукалис отпустил сцепление, «Мерседес» вздрогнул и тронулся с места, оставив на асфальте чёрное масляное пятно. Толик вырулил из арки на улицу и притопил педаль газа. Машина, пару раз дёрнувшись, сорвалась в галоп, урча, как потревоженный в берлоге медведь. Глушитель, вероятно, получил пробоину, либо просто-напросто прогнил.
   – Прокладка полетела, – успокоил хозяин, – за полчаса поменяете.
   Огромный сундукообразный капот, на котором, словно прицел пулемёта, торчал знаменитый «трилистник», напоминал Толику нос китобойного судна. Пушку бы ещё гарпунную. Да, это сила. Двести лошадей у тебя под задом.
   – Чувствуете ход? Словно утюжком по шёлковой простынке. А за городом как идёт! Сказка! Кондиционера, правда, нет, но его поставить можно. И «жопогрей»^[1] тоже. За такие деньги вы лучше тачки нигде не сыщете. Если б время не поджимало, я б её на рынок отогнал.
   Толик перестроился в левый ряд и добавил газу. Машина хорошо слушалась руля, но подвеска слабо реагировала на неровности асфальта.
   – Амортизаторы замените, у меня приятель в Германию мотается, привезёт, – угадав мысли Дукалиса, предложил Виктор Иванович, берите агрегат, я дерьма не подсуну, вы ж меня знаете. Если что, продать всегда можно. Оторвут с колёсами.
   Толик, конечно, знал Виктора Ивановича. Правда, ничего до этого у него не покупал. О желании приобрести машину заикнулся случайно, встретив того на территории. Постояли, поболтали. Так и так, скопил за десять лет безупречной службы трудовую копейку, хочу приобрести личные колёса. Что-нибудь попроще, подешевле. «Восьмерочку» или «классику». «Да на кой хрен вам наш автопром?! – замахал руками Виктор Иванович. – Берите моего „мерина"! Я как раз продаю по дешёвке. Срочно деньги на квартиру нужны! Машина в отличном состоянии, семьдесят девятого года, бензина жрёт с напёрсток, а две сотни на трассе делает!»
   – Какого-, какого года? – уточнил Толик.
   – Вы на год выпуска не смотрите. Запомните, иномарка двадцатилетней давности лучше новых «Жигулей»! Это не реклама, это научно доказанный факт! Подходи завтра ко мне, сам все увидишь!
   С хозяином «Мерседеса» Дукалис познакомился лет десять назад, когда тот работал администратором пивного бара «Мутный глаз», находившегося на вверенной Толику территории. Нынче бара уже не было, вместо него открыли мебельный салон. (Скучно! Не грабят, не дерутся. Мебель пылится, и никакой романтики.) Виктор Иванович трудился на пенной ниве вдохновенно. Пиво водой не разбавлял. Наоборот. В воду добавлял немного пива и потчевал этой смесью рабочий класс микрорайона. Пролетарии, однако, даже при социализме, но за свои права побороться могли и воду за такую цену пить не желали. Пожаловались в милицию, многие сотрудники которой тоже любили захаживать в «Мутный глаз» и страдали от обмана не меньше. Дукалис, только что пришедший в отдел, решил положить этим безобразиям конец. Призвал на помощь знакомого опера БХСС, чтобы сделать контрольную закупку. На пару явились в заведение, взяли по кружечке бледно-жёлтой водицы. Выпили по «большой» для проверки качества. Все – качество на лицо, можно руки негодяю крутить. Но какой-то несознательный гад из числа посетителей узнал Дукалиса и понял по выражению его лица о грандиозных планах. Стуканул администратору – пасут тебя легавые. Виктор Иванович в панику не впал. Имелся у него секретный план на подобные повороты сюжета. Быстро скинул парадный костюм, облачился в брезентовую робу, вылил на себя ведро воды, схватил разводной ключ и выскочил в зал с выражением вселенской скорби на круглой морде. «Товарищи! У нас ЧП! Прорвало трубу, вода пошла в пиво! Сейчас перекроем и пиво всем заменим!» Дукалис, разумеется, тему понял, но, глядя на мокрого администратора, только рассмеялся. После окончания спектакля, они с «бэхом»^[2] зашли к нему и сказали, что на первый раз артиста прощают, но если он не перестанет экспериментировать с пивом, будет играть в лагерной самодеятельности. Тот к угрозе отнёсся с пониманием, но пиво от этого лучше не стало.
   Когда бар прикрыли, Виктор Иванович по большому блату устроился в ресторан пятизвездочного отеля. Тоже администратором. Но продержался там недолго. Как-то раз неудачно пошутил. Взял и прицепил на дверях ресторана табличку, прихваченную на память из «Мутного глаза». «Помоги, товарищ, нам – убери посуду сам». Но многие из гостей шуток не понимали. Заметив объявление, одна капризная поп-звезда устроила скандал. «С какой это стати я должна убирать посуду, заплатив за номер шесть сотен?! Вы совсем очумели»? Перед звездой извинились, табличку сняли, администратора уволили. Погоревав немного, Виктор Иванович подался в коммерцию, в мутных водах которой и плескался до настоящего времени. С Дукалисом у него после той первой истории установились довериительные отношения, иногда он забегал в отдел за какой-либо услугой, типа возвращения отобранных гаишниками прав за вождение в нетрезвом состоянии. Жил он рядом, Толик время от времени заходил к нему в гости в поисках оперативной информации. Ничего, как правило, не находил, но от угощения не отказывался.
   – Ну, что, нравится? – поинтересовался Виктор Иванович, когда Толик разогнал машину до сотни.
   – Ничего, – неопределённо ответил Дукалис, прислушиваясь к подозрительно скрипящим деталям кузова.
   Его терзали сомнения. С одной стороны – это «Мерседес». Больше чем просто марка машины. Это бренд. Не какой-нибудь «Фольксваген» или «Форд». Уважение и авторитет. С другой – год выпуска, случись что, хлопот не оберёшься. Деньги на ветер выбрасывать не хотелось, их не на блюдечке принесли. Десять лет в кубышку откладывал. Да в магазине по ночам халтурил сторожем. Немного тесть добавил. Одним словом, мозг агитировал за отечественного производителя, а сердце склонялось к западному.
   Виктор Иванович нагло продолжал рекламировать ходовые и прочие достоинства своего аппарата. И крылья вовсе не гнилые, а только запачканные и карбюратор всего год назад заменил.
   – Анатолий! Чуть не забыл! Я вам даже магнитолу бесплатно подарю! Цифровую! Смотрите.
   Он извлёк из-под сиденья обшарпанную магнитолу непонятной марки и вставил её в специальную нишу. Покрутив самодельной ручкой, поймал волну. Салон наполнился бодрящими аккордами «Рамштайна», заглушавшими дребезжанье неплотно запирающихся дверей.
   – Сорок ватт выдаёт, – похвастался бывший администратор, – акустика «филипсовская». И не утащат. Вынули, под сиденье спрятали и гуляйте спокойно.
   Возможно, магнитола была последним аргументом в борьбе мозга с сердцем.
   – Давай так сделаем, – предложил Анатолий Валентинович, – сейчас поедем в отдел, покажем тачку нашему водителю. Я сам в машинах не сильно разбираюсь, а он собаку съел. Скажет – бери, возьму.
   По лицу Виктора Ивановича скользнула тень обиды. «Своему не доверяете?..» Но делать было нечего, и он согласно кивнул.
   «Мерседес» пролетел мимо инспектора ГИБДД, но тот не поднял жезл.
   – Они вас в лицо знают? – проводив инспектора взглядом, спросил хозяин машины.
   – Вряд ли… Может, не заметил.
   – Меня вот всегда замечают… Сколько я им денег отстегнул… И ни разу ведь не отказались! Когда с этим покончим-то?
   – Есть надёжный способ никогда не платить.
   – Внештатником устроиться?
   – Нет. Правил не нарушать.
   Подъехав к отделу, Толик припарковал «Мерседес» под окнами кабинета и сходил за водителем, молодым сержантом.по имени Никита.
   – Да, суровая тачка… Из какого музея? – уточнил Никита, окинув опытным взором темно-вишнёвого пенсионера.
   – Тачка ещё в «Формуле-1» гонять может, – обиженно пробурчал администратор.
   – Сейчас узнаем, в какой она формуле. Капот откройте.
   Виктор Иванович обнажил чрево своего немецкого мустанга.
   – Битая? – заглянув в потроха «Мерседеса», почти сразу спросил водитель.
   – Да что вы! – прижал руку к сердцу администратор. – Никогда в жизни!
   – Ты мне на уши не садись. Краска не родная, – Никита ткнул пальцем в тыльную часть бампера.
   – Это я ржавчину подкрасил. Сам.
   – И стойки сам погнул.
   Видя, что сопротивление бесполезно, Виктор Иванович сдался и опустил руку.
   – Ну, да… Было дело. Ерунда полная. Зазевался, поцеловал стенку. Но несильно, за час в сервисе починили. Клянусь!
   Через десять минут водитель-эксперт вынес вердикт:
   – Я б, на вашем месте, Анатолий Валентинович, подумал. Так вроде, тачка ничего, но никаких гарантий, что завтра она не развалится. А ремонт дороже новой машины обойдётся.
   – Почему это она должна развалиться? – попёр буром Виктор Иванович. – Я-то езжу, и ничего. Да, машина не новая, но и цена адекватная! К тому ж её не угонят! Можно смело во дворе ставить.
   Через полчаса сердце Дукалиса победило мозг. «Ладно, – махнул он рукой, – была, не была! Имею я право хоть раз в жизни прокатиться на собственном „Мерседесе“? А ежели все время о ремонте думать, так лучше тогда на трамвае ездить».
   Вечером того же дня сделка была оформлена в ближайшей нотариальной конторе, а машина поставлена на учёт в ГАИ. Пересчитав деньги, счастливый Виктор Иванович вручил счастливому Анатолию Валентиновичу ключи.
   – Поздравляю с покупкой. Удачной покупкой… Ой, совсем забыл. Масло бы надо поменять… И фильтр воздушный.
   – Что ты ещё забыл? – уточнил Дукалис, прикидывая, где взять две тысячи на эти срочные мероприятия.
   – Больше ничего… Резина не лысая, годик выдержит, колодки тормозные тоже. На рынке они есть, купить не проблема.
   «Колодки, может, и не проблема. Финансы проблема».
   – Предлагаю отметить сделку. Чисто символически, – Виктор Иванович указал на подвальное кафе, чтоб машина приносила вам радость и удовольствие. Угощаю.
   Толик не отказался. Они спустились в заведение, Виктор Иванович заказал коньяк и салатики.
   – Вы что-то загрустили, Анатолий… Жалеете о покупке?
   – Нет… Настроение просто не очень.
   На самом деле Дукалис действительно уже жалел о сделанном приобретении.
   Зачем было выпендриваться? Купил бы обычный «Жигуль» и горя б не знал. Нет, «мерина» ему подавай. Вот и катайся теперь по автомастерским.
   Виктор Иванович, как человек бывалый, уловил направление мыслей оперативника.
   – Насчёт машины не сомневайтесь, Анатолий… Все нормально будет. Не знаю, верите ли вы в приметы, но она своим хозяевам удачу приносит. Даже, я б сказал, не просто удачу. Она помогает им в работе.
   – Как это?
   – Вот послушайте. Я купил её у одного учёного. Археолога. Ему же она досталась от отца. Так вот. Археолог лет пять пытался отыскать какое-то древнее поселение в Карелии. Искал, искал, все без толку. Наконец, решил – съезжу в последний раз и завязываю. Команда его на поезде поехала, а он на батином «Мерседесе». И вот, на лесной дороге вдруг глохнет движок. Археолог в технике ни бум-бум, затосковал. Делать нечего, надо возвращаться в ближайшую деревню, звать подмогу. Прикинул по карте, если по дороге идти, вёрст десять, а лесом срезать можно километров пяток. Закрыл машину и рванул. И представляете, наткнулся на то самое поселение, которое искал пять лет! Чуть глотку не сорвал от счастья.
   – А с мотором что случилось?
   – Да ничего не случилось. Аккумулятор сдох и все дела… Но слушайте дальше. С батькой археолога тоже произошло нечто подобное. Он работал в Германии, тогда ещё ГДР. Помогали наши коммунистическим немцам какой-то завод строить. Перед возвращением на родину «Мерседес» купил. Как-то вечером, после работы сел в машину до отеля добраться. А та берет и не заводится! То ли свеча старая, то ли ещё что, ни суть. Батя по-мучался-помучался и отправился обратно на объект автосервис по телефону вызывать. Возвращается, а в конторе пожар занялся! Кто-то из наших окурок непогашенный в мусор выбросил. Народ уже весь разошёлся, а сторожа только по периметру стоят. В двух шагах от конторы склад с горючими материалами. Рвануло б так, что берлинская стена рухнула бы без помощи Горбачёва… Короче говоря, батя благодарность получил на правительственном уровне и соответственную денежную премию от немецкого народа. Машина, кстати, завелась потом без проблем.
   – Совпадение…
   – Не знаю, не знаю, – покачал головой Виктор Иванович, – ведь это ещё не все.
   Года три назад я рискнул заняться торговлей специальными мастиками для полов. Финн один знакомый предложил. Не только паркет покрывать можно, но все, что хочешь – линолеум, кафель… Не раскрученный тогда у нас бизнес. Собрал всю наличность, занял ещё и закупил партию этой мастики в Финляндии. Стал искать, куда бы пристроить. Рекламу в газету дал, по строительным фирмам помотался, да все впустую. Неходовой товар, непопулярный. Совсем отчаялся, придётся, думаю, квартиру продавать, чтоб с долгами рассчитаться. И вот еду вечером из офиса на своём «Мерседесе», жму на светофоре на тормоз, а педаль не реагирует! Провалилась! Передо мной джип навороченный, протараню, не только квартиру отдам, но и голову. Крутанул баранку вправо, на тротуар выскочил и прямо в угол дома въехал! Как раз тогда бампер и погнул. Машина застрахована, пришлось ГАИ вызывать. А в доме этом ремонт шёл. Кампания одна его выкупила и реставрировала. Я пока милицию ждал, с прорабом разговорился. И между делом про мастику заикнулся. Мол, по оптовой цене могу отдать. Отличная вещь – паркету сносу не будет. Он заинтересовался, с начальством созвонился. В итоге, купили у меня всю партию. Неплохо я тогда заработал. А не откажи тормоза?! До сих пор бы мастику пристраивал. Я и машину после этого продавать не стал, хотя почти не ездил на ней. Вторую себе купил. «Мазду». А эту как реликвию в гараже хранил. Сейчас просто деньги нужны позарез.
   – У меня-то тормоза не откажут?
   – Нет, что вы… Там просто хомут с тормозного шланга слетел. Я подтянул, и больше ни каких проблем. Представляете, мистика какая-то…
   – Нет тут никакой мистики, – скептически усмехнулся Дукалис, – обычное стечение обстоятельств.
   – Поживём-увидим. Глядишь, и вам поможет. Говорят, у машины есть душа.
   Серьёзно. Машины чувствуют боль, заботу, отношение к ним и отвечают тем же. Словно собаки.
   – Сомневаюсь, что она будет ловить вместо меня преступников.
   – Кто его знает? – хитро улыбнулся Виктор Иванович, беря рюмку. – В любом случае, поздравляю с удачной покупкой. Давайте, чтоб ещё столько же отбегала.
   Они чокнулись и выпили.
   – Про масло, главное, не забудьте, – напомнил Виктор Иванович.
   – А так же колодки, фильтр, амортизаторы и прочие приятные мелочи. Боюсь, Витя, что я погорячился…
   – Не торопитесь с выводами, Анатолий. Уверен, вы не пожалеете.
 

* * *

   Утром следующего дня Дукалис встал на час раньше, помыл машину, оставленную перед окнами, и впервые в жизни отправился на службу на персональном авто. Времени на дорогу ушло полтора часа, на метро он добирался минут за сорок. Пробки. Но Толик был счастлив и горд. Он сидел за рулём собственного «Мерседеса»! Сбылась голубая мечта юности! Поглядывая на соседей по пробке, он строил планы на уик-энд, если, конечно, опять не отменят выходной. Он посадит жену и дочку в машину, и они поедут за город, например, в Павловск… Как белые люди.
   Первым оценил покупку опер Миша Петров, куривший на крылечке отдела утреннюю папиросу.
   – Привет, Валентинович. Ты у кого такой керогаз отобрал?
   – Купил. А что, не нравится?
   – Да не, ничего. Колер симпатичный. Не у Штирлица, случайно, купил?
   – У Чапаева, – мрачно буркнул Дукалис, запирая дверь «Мерседеса», – пошли на сходку.
   Собственно, на сходку можно было и не ходить, а провести её тут же, возле машины. По очень простой причине – из всего оперативного состава 85-го отдела милиции, никого, кроме Петрова и Дукалиса, там не осталось. Олег Георгиевич Соловец, прежний начальник уголовного розыска, два месяца назад ушёл в убойный отдел Главка. Славка Волков ещё раньше переметнулся в таможню, на руководящую должность. Кивинов удрал на гражданку, устроился криминальным репортёром и теперь каждое утро названивал Дукалису, выясняя новости прошедшего дня. Толика временно поставили на место Соловца. Исполняющим обязанности. Проявишь себя, сделаем постоянным. Анатолий Валентинович не очень-то рвался в начальники, но ударить лицом в грязь тоже не хотел. Он переехал в бывший кабинет Соловца, перетащил свой диван и принялся руководить уголовным розыском, а, конкретнее, Мишей Петровым. Показатели работы отдела весело покатились под горку. Не потому что Анатолий Валентинович плохо руководил, просто работать было некому. Они дежурили с Петровым по очереди, едва успевая принимать заявления. Про магазинную халтуру пришлось забыть. Раскрывали в основном только то, что раскрывалось само. В понедельник повезло, граждане в троллейбусе поймали карманника. Но обычно не везло. Начальство же, как десять лет назад, так и сейчас, требовало стабильности, а лучше роста показателей, предъявляя претензии к Дукалису. Какой же вы начальник, если боеспособный коллектив создать не можете? Странные люди, недоумевал Толик. Где ж я вам коллектив возьму? Милиция, это ж не частная фирма, высоких доходов обещать нельзя. Из соседних отделов людей переманивать? Так там тоже одни вакансии. Да и кто шило на мыло сменит. Отдел кадров прислал двоих. Из школы милиции. Но проработали они всего день. Получили боевое оружие и решили проверить, пробьёт ли пуля строительную каску, валявшуюся в кладовой, или не пробьёт? Повесили каску на стену кабинета и с двух метров шарахнули по ней из «Макарова». Пуля пробила не только каску, но и фанерную стену, выйдя аккурат над головой гражданина начальника. То есть Анатолия Валентиновича. Разобравшись в проблеме, он сказал ребятам: «До свидания. Вы нам не подходите по тактико-техническим данным. Кое-где не хватает смазки. А каску в следующий раз надевайте на себя». Через неделю кадровик отрядил ещё одного бойца, из Академии. Дукалис велел ему принять заявителя. «А сколько это будет стоить?» – поинтересовался краснощёкий бритоголовый новобранец. «В смысле?» – не понял Толик. «Ну, сколько вы мне заплатите за приём заявителя?» «А сколько ты хочешь?» «В зависимости от вашей установки. Отшить – одна цена, заяву взять – другая…» «Знаешь, коллега, попробуй поработать в другом отделе. У нас убыточное предприятие, тебе не понравится. До свидания…» Позвонил кадровик и обиженно заявил, что больше никого не пришлёт. Если только практикантов. «Зато жив останусь и в тюрьму не сяду из-за таких подчинённых», – ответил Дукалис, про себя подумав, как быстро меняются времена. И всегда ли мы успеваем за ними? И стоит ли успевать?.. В общем, помощи ждать было неоткуда.
   – Что за ночь? – задал привычный вопрос Анатолий Валентинович, когда они с Петровым оказались в кабинете.
   – Как обычно, – также привычно ответил Миша, – две кражи из машин, один угон. Все глухо^[3]. Ножевое в адресе. С лицом^[4]. Бытовуха – мамаша сына по пьяни ткнула. Тяжкие телесные. Не самая плохая ночь. Всего три – один в их пользу.
   – Опять тачки обнесли, – скорбно констатировал гражданин начальник, – сколько уже за месяц? Восемнадцать?
   – С сегодняшними двадцать. Ещё одна и «очко». Ничего не поделать, постовых нет.
   – От этого не легче.
   Печальный диалог прервал телефонный звонок. На проводе был Кивинов, интересовавшийся преступными новостями прошедших суток.
   – Служебный вертолёт угнали. Прямо от отдела. Если увидишь, позвони.
   Репортёр…
   Дукалис повесил трубку и задумчиво посмотрел на серую улицу через мутное окно.
   «А, может, плюнуть на все и тоже уйти? Сесть в „Мерседес" и укатить в другую жизнь. Только масло в движке заменить… Не глупей других, не пропаду на гражданке. Устал я здесь явно».
   – Валентиныч, – прервал раздумья начальника Миша, – ты Заплаткина знаешь? С Ленинского?
   – Наркошу? Знаю. И что?
   – Он сейчас героином вовсю торгует. Уже прямо на дому. Нюх потерял вконец.
   Скоро рекламу у подъезда повесит. «Постоянным клиентам скидки». «Героин-шоп». Я в ОНОН наш звонил, чтоб накрыли – без толку. Чувствую, долю он им засылает.
   – В ОНОНе два опера на весь район. Всех не накроешь.
   – Захотели б, накрыли… Короче, мне девка одна шепнула, у него сегодня большая торговля намечается. Свежий товар поступил.
   – Предлагаешь купить?
   – Конечно… Он уже страх потерял, всем подряд продаёт. Часиков в одиннадцать влетим, наркоту изымем, потом в засаде посидим. Всех, кто за дозой придёт, тормозим. Говорят, он героин в барабане хранит.
   – В каком ещё барабане? – не понял Дукалис.
   – Он в школе на ударных играл. А сейчас ностальгирует. Вот и купил себе ударную установку. Соседи нам через день звонят, угомоните этого стукача. Как вечер, так грохот на весь двор. Участковый ходил, да впустую. По закону, до одиннадцати вечера стучать не запрещено. Пригрозил, что барабаны прострелит, а Заплаткин только смеётся. Стреляйте, а я в суд подам.
   – Надо же… И что, прямо в барабане героин?
   – Ну, да. В большом, который на полу стоит. Кстати, если он опять барабанить начнёт, можно под видом соседей нагрянуть. Дверь откроет, а дальше по схеме: «Ой, а что это у тебя в барабане? Не героин, случайно»? И в морду…
   – В морду – это прекрасно. Только кто завтра дежурить будет?
   – Ничего, подежурю. Пару часов покемарю на диване, мне и хватит.
   – Я б тебя человеком года сделал. Робокоп… Ладно, попробуем. Повышение раскрываемости дело рук самих утопающих.
 

* * *

   Без четверти одиннадцать вечера по московскому времени группа захвата в количестве двух героев выехала к месту боевых действий на автомобиле марки «Мерседес-бенц». Идти пешком или ехать на троллейбусе Анатолий Валентинович категорически отказался. «А для чего тогда машину покупал? Из окна на неё любоваться»?
   Дорога заняла десять минут. К реву пробитого глушителя Дукалис уже потихоньку начал привыкать и прикидывал, а стоит ли вообще менять его? Во дворе Заплаткина Толик выбрал достойное место подальше от фонаря, повесил на руль противоугонную кочергу и спрятал под сиденье магнитолу. Сигнализации на «Мерседесе» не имелось, Виктор Иванович заверил, что никто ещё не позарился на его четырехколесного друга.
   Магазин розничной торговли героином находился на четвёртом этаже, окна, выходившие во двор, были плотно зашторены от любопытных глаз.
   – Что-то барабана не слышно, – Дукалис посмотрел на часы, – до одиннадцати ещё пять минут.
   – И не услышим, – ответил Миша, – я у девки уточнил, он, когда торгует, не стучит. На хрена ж внимание привлекать. Значит, не напрасно мы приехали.
   – Под видом соседей зайти не получится. Придётся выманивать.
   – Зачем? Он же оборзел, никакого страха. Минут пять постоим у хаты, кто-нибудь да придёт. Дальше я справлюсь, – Миша плюнул на кулак и потёр его о брюки, – в бой идём не ради славы. Ради денег в кошельке.
   – С кем он живёт?
   – Один. Обойдёмся без посторонних жертв. Надо только выучиться ждать.
   Зайдя в сумрачный подъезд, сыщики поднялись на нужный этаж и заняли исходную позицию на лестничном пролёте. Дукалис, постелив газетку, примостился на подоконнике, Петров как подчинённый сидел в засаде стоя. Впрочем, неудобства испытывались недолго. Петров почти угадал: через шесть минут перед металлической дверью Заплаткина предстала сутулая блондинка лет восемнадцати, напоминавшая высохший мандаринчик. Ходячая желтуха. После условного звонка и обмена репликами Заплаткин открыл дверь и пустил даму в апартаменты. Петров не двинулся с места. Брать надо на выходе, когда доза на кармане.
   Процесс товарно-денежных отношений занял не больше минуты, спустя которую блондинка с одухотворённым выражением на гепатитном личике показалась на пороге квартиры. Миша был готов к встрече. Оттолкнувшись от ступеньки, он, словно пикирующий бомбардировщик, с криком: «Барсик, ты куда?!» спорхнул вниз, мимоходом зацепил даму крылом и скрылся в чреве торговой точки. Блондинка, не меняя выражение лица, словно медуза, плавно сползла по стене и замерла на бетонном полу в позе раздавленной кучки собачьих фекалий.
   – Жива, – пробормотал спустившийся следом Дукалис, нащупав у неё нитевидный пульс.