Кивинов Андрей Владимирович. Братство по оружию

Андрей Кивинов
Братство по оружию

   – Вот ты послушай, – Жора на ста десяти обошёл «Икарус» и остался на левой полосе, – был я тут у сеструхи в гостях. У неё пацан, племяш мой, лет пять. Купил ему книжку в подарок. «Добрые сказки» называется. Там солянка – братья Гримм, Андерсен и прочая кодла. Картинки яркие. Племяш прицепился, почитай, дядь Жора, почитай… Ну ладно, садись, почитаю. Открываю первую сказку, про Мальчика-с-пальчика. Начинается: «У мужа с женой было семеро детей, но не чем было их кормить. Тогда задумали они отвести детей в лес и там оставить на съедение диким зверям». Вот это, блин, добрая сказочка! Родных детей – волкам голодным! Чего ж они столько нарожали, ежели кормить нечем? Самих бы в лесу к берёзе привязать! А детишки-шизофреники, вместо того чтоб в полицию заявить, маме с папой подарков из леса приволокли!.. Ладно, читаю дальше. Андерсен. Ганс-Христиан. Великий гуманист. «Большой Клаус и Маленький Клаус». Про двух братанов отмороженных. «Убил Большой Клаус бабушку топором и повёз её продавать…» Труп продавать, если ты не понял! Не, ты представляешь, это ж каким надо быть великим гуманистом, чтоб такое написать! Читайте, детишки, учитесь! Точите топоры, мочите бабушек. И дальше, что ни сказка, то жуть кровавая. Людоеды, разбойники, маньяки… Про кражи и «кидалово» я уж вообще молчу, они в порядке вещей… Что и говорить – доброта. За такие книги мясные срок давать надо. Сплошная пропаганда насилия! Причём в особо циничной форме! Действует на детское подсознание, как двадцать пятый кадр. А потом удивляемся, почему убийств так много и преступность растёт. Что, я не прав? Назови хоть одну сказку без чернухи?
   – Колобок.
   – Хрен там! Сожрали Колобка! Статья сто пять!
   – Красная Шапочка.
   – Там вообще полный букет. Начиная с мошенничества, кончая двойной мокрухой.
   – Жора, если не хочешь, чтобы случилась настоящая двойная мокруха, вернись на свою полосу.
   – А, нуда…
   Мелькнул указатель. До Ивангорода двадцать километров. Почти приехали, слава Богу. Предыдущую пару часов я был вынужден стоически переносить бесперебойную Жорину трескотню и порядком устал. Напарник может трепаться на любые темы, особенно, если собеседник не в силах смыться от него под благовидным предлогом. А из салона «Жигулей» на скорости сто километров в час особо не смоешься. Приходится терпеть.
   – Ты в Эстонии не заблудишься, сказочник?
   – Я в Эстонии, как Рэмбо в воде. Думаю, за десять лет, что я там не был, география не сильно поменялась. К тому ж мы едем в Нарву, а это практически русский город, всегда можно спросить дорогу… Что-то машин многовато попутных, боюсь, застрянем на границе часов на пять, а то и до утра. Крис сказал, без очереди там даже с мандатами не пролезешь.
   В Эстонию мы с Георгием катим не на экскурсию по рыцарским местам. Но и служебной необходимостью наш вояж тоже не назовёшь. Идём навстречу пожеланиям руководящего состава родного отдела милиции. А точнее – нашего идейного вдохновителя майора Стародуба, служащего в должности заместителя начальника по личному составу. Мы не слишком близки ему по духу и, признаюсь, не всегда добросовестно выполняем его мудрёные указания, но в данном случае решили не отказывать в помощи.
   У Ильи Викторовича Стародуба пропал племянник. В смысле, без вести. Молодой балбес девятнадцати лет от роду по имени Константин. Живёт он в Питере со стародубовской сестрой, матерью-одиночкой. Студент, второкурсник. Парнишка себе на уме, старших не слишком слушает, с кем гуляет не рассказывает, хотя денег на ночные клубы просит регулярно. А в угол ставить поздно. Стародуб пытался воспитывать, но замполитовские методы для этого не уместны. Мать же балует, что тоже вполне объяснимо. У мальчика трудное детство, безотцовщина. Вот и добаловалась до ручки.
   На мартовские праздники молодой Стародуб сорвался в Эстонию. Якобы к какому-то институтскому приятелю, в Нарву. На пару дней, оттянуться на сопредельной территории. Мать особо не возражала, денег дала. У приятеля там родительский дом, без крыши над головой детишки не останутся. Отправились они туда на рейсовом автобусе две недели назад, и с тех пор ни слуху, ни духу. Мобильного телефона у Константина нет, а адреса приятельского сын маме не оставил. Естественно, когда пошла вторая неделя, та заволновалась. Бросилась в институт, но там её огорошили, заверив, что граждане Эстонии у них не учатся. Перелопатили анкеты всех студентов, но ни у кого родственников в Нарве не обнаружилось. Мать к Стародубу. Помогай сына искать, ни звонков от него, ни писем. Вдруг что на чужбине стряслось? Стародуб связался с пограничниками. Там подтвердили – Костя границу пересёк, назад не возвращался. Виза оформлена туристической фирмой. В фирме развели руки – мы за клиентов не в ответе. Да, визу оформили, но поехал он в Эстонию не в составе туристической группы, то есть не по путёвке, а частным порядком. С кем, понятия не имеем, мы по десятку виз в день делаем, разве всех упомнишь?
   Стародуб в Эстонию позвонил, в Министерство внутренних дел, так и так, посмотрите скоренько, не находился ли труп племянника, тьфу-тьфу, не сел ли мальчик в тюрьму, не лежит ли в больнице в коматозном состоянии. В министерстве отнеслись с пониманием. Присылайте официальный запрос, желательно через Интерпол. Месяца через три дадим исчерпывающий ответ по всем пунктам, До звидания.
   От племянника по-прежнему никаких сигналов. Мать в трансе, от телефона не отходит. И тут Стародуб вспоминает, что у его подчинённого, оперуполномоченного Георгия есть дальний родственник в эстонской криминальной полиции. Как раз в Нарве. Жора, в силу природной болтливости, такой отрадный факт скрыть от коллектива не смог. Стародуб к нему – выручай. Позвони родственнику, пусть хотя бы по учётам проверит, жив ли племяш? Жора, естественно, не отказался, даже не потому, что начальник просит, а из чисто гуманистических соображений. Связался с Крисом, так зовут родственника, объяснил ситуацию, попросил помочь. Тот просьбу выполнил, проверил. Ни в морге, ни в больницах Нарвы и окрестностей Константин не зарегистрирован. Но, возможно, он доставлен в морг, как неопознанный, без документов. Таких довольно много, особенно по весне, когда сходит снег. И рыбаки находятся замёрзшие и просто сердечники всякие. Надо проверять обстоятельно. Не исключено также, что Стародуба-младшего занесло в другой департамент. В тюрьме он вряд ли сидит. Оттуда бы обязательно позвонили родственникам.
   Георгий доложил Стародубу. Замполит осерчал. «Очень надо этим чужеземцам искать какого-то питерского студента!» Но от этого не легче. Вторая неделя на исходе, с человеком явно что-то стряслось. Стародуб опять к Жоре. Давай сами сгоняем в Эстонию, определимся там на месте. В морг заглянем, больницы проверим, с погранцами потолкуем. Пускай твой Крис вызов пришлёт, а паспорта я за один день оформлю. Все расходы беру на себя.
   Отчего ж Жоре не прокатиться, особенно на халяву? Заодно и родственника навестит, со времён перестройки не виделись. «Конечно, конечно, товарищ майор, готов хоть завтра в эстонский морг». Утром в ОВИР побежал паспорт оформлять. Возвращается – Стародуб, точно лев разъярённый, по кабинету скачет. Комиссия очередная из Москвы приезжает, тусоваться и смотреть, как движется подготовка к юбилею города. Приказ всему командирскому составу, а особенно замполитам, в течение месяца рабочих мест не покидать, отпуска и командировки отменить. Жора тогда и предложил замену. Давайте, мы с Андрюхой съездим. За три дня управимся.
   У меня вообще-то свои планы были, но когда человек в беде, я следую велению сердца. Тем более, Эстония не Хабаровск, всего два часа езды на машине. В тот же день я был в районном ОВИРе. Паспорта оформили без проволочек. Через день приглашение от Криса пришло с нарочным, визы в консульстве получили.
   Ясным весенним утром выехали на служебных «Жигулях», заправленных за счёт Стародуба, оставив любимый отдел без транспорта. Хромой «уазик» не в счёт, назвать его транспортом язык не повернётся. Накануне определили объём работ. Для начала морг, больницы, затем пограничный кордон. Вычислим всех, кто находился в автобусе, в котором ехал племянник. Дальше по обстоятельствам. Обычная, скучная оперативно-розыскная деятельность…
   На горизонте показался Ивангород, основанный давным-давно, как последний рубеж земли российской. Приёмник ловит эстонскую волну, на русском языке.
   «Крайне оригинальный способ заработка нашли два жителя Ивангорода. Имея открытые визы, они переходили границу и под угрозой ножей отнимали у женщин ценные вещи и деньги. Сейчас оба злоумышленника задержаны префектурой города Нарва…»
   Мы молча переглядываемся. Неужели обычные гоп-стопы в Эстонии крайне оригинальны? В таком случае это страна чудес…
   Поток машин возрастает.
   – Говорил, в ночь надо ехать. – Я указываю напарнику на обилие попуток.
   – Ничего, проскочим. Я ещё в дьюти-фри заглянуть хотел. Ленка заказала «Амаретто» и коньяка купить. Да и сигарет не мешало бы настоящих, пару блоков. Тем более там все дешевле.
   – Стыдно думать о выгоде в столь ответственный час. Дай-ка лучше фотку племянника. На границе сразу покажем, может, вспомнят.
   Жора лезет под мышку, через секунду на лице лёгкая тень озабоченности.
   – Черт, пушку не сдал. Через кордон не пустят.
   – Чепуха, в запаску спрячь, а ещё лучше в местный отдел сдай. На обратном пути заберём.
   – Логично. – Жора достаёт пистолет и прячет его под своё сиденье, затем протягивает мне фотографию Константина.
   На меня смотрит худощавый, длинноносый тинейджер с прилизанными светлыми волосами.
   – Это несвежая фотка, но Стародуб сказал, он практически не изменился.
   – На него похож здорово.
   – Ещё бы. Родня же.
   Миновав центр Ивангорода, мы въехали в пограничную зону, где возле первого же пропускного пикета нас ждала засада. Из полукилометровой вереницы машин всех мастей и калибров.
   – Ты был прав, Андрюхин, – Жора трезво оценил ситуацию, – мы попали. Тут три таких кордона, на каждый по паре часов минимум… Чего они проверяют? Крис говорил, на пять километров границы по два пограничника и то без собак. Кто захочет, и так перейдёт…
   – Так, может, и нам? По льду. Он вроде ещё не растаял.
   После скоротечных дебатов, мы решили бросить машину возле местного отдела милиции и переходить границу пешком, благо для пешеходов проблемы очередей не существовало. Правда, по Нарве придётся передвигаться на своих двоих, но Нарва не Нью-Йорк, можно и без тачки обойтись. Через час мы уже выходили из магазина дьюти-фри, гружённые импортным алкоголем и никотином. Причём Жорина загрузка многократно превосходила предельно допустимые нормы.
   – Фигня, – махнул рукой напарник, – с таможней договоримся. Подумаешь, десять блоков вместо двух. Я ж не спекулировать еду. Исключительно для личного употребления.
   К слову сказать, деньги на поездку нам отслюнявил тот же Стародуб, попросив при этом представить отчёт за каждую эстонскую крону, и пока я не знаю, каким образом Георгий собирается списать расходы на «Амаретто» и «Марлборо лайт». Лично я затаривался на свои кровные, отложенные на беззубую старость.
   Договориться с таможней Жоре не удалось. Старый эстонский офицер, увидев выложенные для досмотра запасы, кровожадно улыбнулся и на ломанном русском заявил примерно следующее:
   – Молодой человек, вы мало-мало оборзели…
   Вероятно, он имел в виду «немного оборзели».
   В ответ Георгий выдал ещё более гениальную фразу:
   – Да мы ж свои, брат! Из питерской милиции! Наш РУБОП недавно вашего таможенника за взятку прихватил! Помните?
   Брат помнил. Поэтому Жора лишился не только контрабандного «Амаретто» и «Марлборо», но и был занесён в компьютер, как нарушитель таможенного законодательства. Теперь в ближайшем будущем получение визы в дружественную Эстонию станет для него большой проблемой. Если, конечно, он захочет туда снова поехать. Справедливости ради надо отметить, что положенный норматив моему компаньону оставили.
   Когда мы переправляемся через речку Нарову по мосту дружбы, соединяющему живописные седые цитадели Ивангорода и Нарвы, контрабандист распечатывает купленную бутылку и делает пару глотков для успокоения возмущённой души. Я отказываюсь от угощения.
   – Паленка польская, – заключает мой друг, но бутылку в речку не выкидывает, а прячет обратно в сумку. Вероятно, он знает толк в «Амаретто», раз различает оттенки вкуса именно польской подделки.
   Сразу за мостом нас радостно встречает рекламный плакат с изображением высунутого по пояс языка и странноватой надписью «Учи эстонский – не умрёшь с голоду». Неужели здесь это взаимосвязано? Тогда, боюсь, мы не дотянем до Питера. Кроме «тере» я ничего не знаю. Георгий наверняка не знает и этого.
   На площади спрашиваем у краснощёкой эстонской бабули, как пройти в полицию? Бабуля объясняет на русском, без всякого акцента. Даже как-то непривычно. Страна чужая, визы в паспортах, а люди свои. Правда, городской пейзаж заметно отличается в западную сторону. И даже вездесущих «Жигулей» почти не попадается. Я слышал, что Эстония рвётся в НАТО, но это её личное дело, я не собираюсь вмешиваться во внешнюю политику.
   Управление полиции, или префектура, базируется в десяти минутах ходьбы от границы, и мы добираемся туда без особых приключений. За порогом нас неожиданно встречает привычная обстановка, как две капли «Амаретто» схожая с обстановкой в родном отделе. И там и тут крайне необходим ремонт, отчего сразу становится как-то по-домашнему уютно. Все-таки есть вещи, независимые от внешней политики и внутренней политики наших стран. И это согревает.
   Крис заключает нас в крепкие и продолжительные объятия, словно мы связные, пришедшие с большой земли. Он наш ровесник, улыбчивый крепыш, совершенно не похожий на классического прибалта. Хотя, как пояснил мне до этого Георгий, в его жилах течёт самая настоящая эстонская кровь. Крис – сын двоюродной сестры Жориного папаши. Сестра в семидесятых вышла замуж за эстонского инженера и переехала в Кохтла-Ярве, небольшой городок в окрестностях Нарвы. Где и проживает до настоящего момента. Крис буквально перед развалом Союза закончил Минскую школу милиции, вернулся на родину и устроился на службу в правоохранительные органы. Сейчас он дорос до старшего инспектора криминальной полиции префектуры Нарвы.
   Минут пятнадцать уходят на разговоры об их общей с Георгием родне, но я и не тороплю, десять лет троюродные братья не общались в живом эфире. Ещё полчаса на распитие остатков «Амаретто». За встречу. Крис заверяет, что подготовился к приёму дорогих гостей, дома ждёт достойный стол и баня. Живёт Жорин брат вместе с женой и маленькой дочерью в Усть-Нарве, дачном местечке, в пятнадцати минутах езды от границы. У него там небольшой коттедж, купленный в долгосрочный кредит. Здесь такие покупки уже в порядке вещей. Не только на жильё, но и на все остальное. В коттедже мы и остановимся, чтобы не тратить стародубовские командировочные на трехзвездочный отель.
   – Теперь к делу, – говорит Крис, когда последние остатки ликёра начали растворяться в нашей крови, – вы очень удачно приехали, мужики.
   – Мы всегда удачно приезжаем, – соглашается Георгий, поглядывая на вторую бутылку.
   – Нужна помощь. Срочная, – Крис убирает стаканы в стол, – работы на полдня, не больше. А потом мы займёмся вашим потеряшкой. Я думаю, он потерпит ещё немного.
   – Потерпит. Говори, брат.
   – Вот какая проблема, – Крис оценивающе посмотрел на наши ментовские физиономии, – три недели назад у нас стряслось ЧП. У вас в Питере такое, может, в порядке вещей, а для Нарвы событие. Есть здесь склад оружейный. Раньше ДОСААФу принадлежал, потом партия одна его к рукам прибрала. Националистическая. Хотели они народные дружины вооружать для борьбы с оккупантами. Потом, конечно, угомонились, но склад так себе и оставили. Соответственно, и бардак там остался. Один сторож, и тот вечно пьяный…
   – Что, склад обнесли? – догадывается напарник.
   – Точно. Сторожа связали, кляп в рот, и семьдесят «калашей» как не бывало. Ну ещё по мелочи – несколько гранат, десяток пистолетов, пару ящиков с патронами… Со слов сторожа, налётчиков двое, в масках. Других примет нет. На синем «пассате»-пикапе без номеров оружие вывозили. Мы, конечно, из-за этого на ушах стоим, бригада из Таллина приехала…
   – Сторожа колоть надо! – уверенно заявляет проницательный Жора. – Однозначно, в доле!
   – Кололи, – кивает Крис, – но, похоже, он не врёт… Шорох мы здесь навели, но никого не зацепили. В эту среду я со своим человеком встретился. Человек грешит контрабандой, у нас это актуально, поэтому вхож в высокое общество.
   – А у вас после получения независимости стучать не запретили? Это ведь гнилое наследие.
   – Даже если запретят, куда ж без стука? Демократия демократией, а жуликов ловить как-то надо. Так вот. К человеку обратился один приятель. Дважды судимый. Дескать, есть люди, готовые выгодно продать партию оружия. Судя по всему, как раз наши автоматы. Ищут покупателей, лучше из России. Сами люди не здешние, не из Нарвы. Скорей всего из Таллина. Человек сказал им, что попробует найти. Трогать приятеля мы пока не стали, чтобы не вспугнуть. Колоть его тоже нельзя, во-первых, человека подставим, во-вторых, никаких гарантий, что расколем. Оружие тут же перепрячут.
   – Логично, – дружно киваем мы.
   – Вчера они снова встречались. Человек сказал приятелю, что нашёл людей. Двоих из России. Готовы встретиться, обсудить. У них есть возможность перекинуть стволы через кордон. Это на самом деле не большая проблема. Граница далеко не на замке.
   – Не сказал бы, – мрачно возразил Георгий, – лишний пузырь не пронести.
   – Это на таможне. Пограничники здесь ни при чем. Короче говоря, встречу назначили на завтра, в крепости, возле памятника Ленину. Его туда с центральной площади перетащили. Из наших идти никто не может, городок маленький, все друг друга в лицо знают. Из Таллина просто так не вызовешь, начальство согласованиями замучает. Да и вообще, о таких вещах начальству раньше времени лучше не докладывать. Вот я человеку и сказал, чтоб к вашему приезду встречу назначил.
   – То есть ты предлагаешь нам сходить? – уточняет Жора.
   – Выручайте, мужики. Там ничего сложного. Главное, выяснить, где они оружие держат. Встретитесь, скажите – пока стволы не заценим, никаких денег. Все логично. А мы на хвост сядем. Как отмашку дадите, компанию задерживаем. И оружие найдём и человека своего отставим. Пусть думают, откуда утечка пошла. Может, из России… Ну что, поможете? А вашего Костю мы с мужиками за день отыщем, если он в Эстонии.
   Мы с Жорой переглядываемся. Вроде бы действительно ничего сложного, обычная комбинация. С другой стороны стволы – не наркотики и не валюта фальшивая. Из них стрелять можно. А ну как после команды «Руки вверх» кто-нибудь за чеку не дёрнет? Но ронять марку питерской милиции не к лицу.
   – Поможем, брат, – отвечает за нас двоих знаток польского «Амаретто».
   – Отлично. Спасибо, мужики… Вы не волнуйтесь, мы прикроем, как надо. В конце концов, общее дело делаем. Если стволы в Россию уйдут, вам работёнки прибавится.
   – Не уйдут. Возьмём шкурников с поличным.
   – Не сомневаюсь. Теперь запоминайте легенду. Вы оба из Питера. Работаете в бригаде. В какой, сами выберете, вам лучше знать.
   – Свологодские мы. Вася Рогов пахан. Вариант проверен, – заверяю я^[1].
   – Хорошо. Приехали на машине, но границу перешли пешком.
   – Так, кстати, на самом деле и есть.
   – Деньги оставили в надёжном месте, на встречу их, разумеется, не взяли. Хотя при таком варианте есть опасность, что они не покажут, где оружие. Привезут один автомат на пробу, и все.
   – Так, может, взять с собой? – предлагает Георгий.
   Похоже, молекулы «Амаретто» полностью смешались с лейкоцитами напарника. Нас прикончат, едва мы заикнёмся, что деньги в кармане. Крис согласен с моим тайным мнением.
   – Нельзя. Мы не знаем, что это за люди.
   – Фигня! – машет рукой осмелевший в конец Георгий. – Мы их так конкретно загрузим, дышать.в нашу сторону бояться будут! Скажем, не дай Бог что стрясётся – братва из Питера приедет, живьём похоронит!
   Героизм друга не знает предела. Ликёр, видно, все-таки настоящий.
   – Деньги-то у вас есть? – небрежно спрашивает он.
   – Достанем. У таможни одолжим. Или вон фальшивых мешок в углу. Но это опасно, Жор. Вы же пойдёте без оружия.
   – Но вы будете нас прикрывать! Не бойся, Крис, державу не опозорим, голыми руками возьмём.
   – Хорошо, на всякий случай деньги возьмите, но без крайней нужды не показывайте, – чуть подумав, согласился Крис. – Значит, завтра в десять утра вы подходите к памятнику. Возьмите по газете, чтоб вас узнали. Тебя, Жора, зовут Герасим.
   – Как?!
   – Это человек придумал. Не знаю, по чему, он выбрал такие странные имена. Герасим и Филипп.
   – То есть мне достался Филипп, – констатирую я.
   – Да. Кто-то из них подойдёт к вам и спросит по именам. Моего человека навстрече не будет. Дальше действуйте по обстановке. Главное, чтобы они сказали, где оружие. А лучше показали. Не исключено, вас будут проверять, поэтому паспорта оставьте у меня.
   – Пускай проверяют, – опять пижонит Георгий, – проверялку сломают.
   – Я дам маячок, – продолжил Крис, – если вас посадят в машину, а, скорей всего, так и будет, мы прицепимся сзади. Сейчас доедем ко мне, и сегодня придётся посидеть дома.
   – А есть с чем посидеть?
   – Я же подготовился. Но завтра надо быть в хорошей спортивной форме…
   – Будем.
   До Усть-Нарвы мы добираемся на темно-синей «мазде» с тонированными стёклами. Машина тоже куплена Крисом в кредит. По дороге говорим о самом важном – сравниваем зарплаты эстонских и российских детективов. После озвученной Крисом цифры нам становится стыдно за великую державу. Хотя эстонский коллега, считает, что тоже работает за копейки. В смысле, за центы. При этом уровень преступности с питерским не сравнить. Хорошо, если два убийства в год, а так в основном мелочёвка. Ещё он рассказывает, что здесь нехватка русскоязычных полицейских. Чтобы занимать должность на государственной службе, надо знать язык. А учить его нашим бывшим соотечественникам совсем не интересно, многие и родной-то плохо знают. Сам Крис свободно болтает на двух языках, поэтому ему не грозит голодная смерть, и улыбается дослужиться до префекта республики.
   Мы жалуемся на коррупцию в системе, про безобразные явления, наблюдаемые в её некогда стройных рядах. Все, мол, потихоньку встают на коммерческие рельсы, и осталось лишь два неподпорченных ржавчиной коррупции бойца. Герасим и Филипп.
   – Прикинь, Крис, – возмущается Георгий, – мне тут звонит один умник из сосед него района и спрашивает, у тебя на земле такого-то числа угон «мицубиси» был? Ну был, отвечаю. А он мне: с тебя штука баксов, и я говорю, где тачка. Я чуть со стула не упал. Ты чего, родной, совсем сбрендил? Нам, банкирам, до получки бы дотянуть без потерь. Сосед ржёт – так ты с терпилы две сними! Учить, что ли, надо? Как будто не в ментуре работаешь. Он «мицубиси» наверняка не на последние купил! Отдаст и «спасибо» скажет!
   – И что? – оборачивается Крис. – Отдал?
   – Не стал я вписываться. Дал хозяину тачки телефон этого благодетеля, пускай сами договариваются. Но через два дня хозяин за документами уже на машине приезжал. Значит, договорились.
   Я был свидетелем этой истории и могу засвидетельствовать правдивость слов моего друга в любом суде.
   – А недавно ещё конфуз случился, – продолжает обличать Георгий, найдя в лице Криса очередного вынужденного слушателя, – мужики из военно-спортивного клуба учебные автоматы перевозили. На «Жигулях». И меня взяли на всякий случай. Чтоб у ГАИ лишних вопросов не возникало. У мужиков вид героический, словно только из Панкисского ущелья спустились. Тормозит нас летеха один, интересуется, везём ли что запрещённое? Да, отвечаю – везём! Полный багажник автоматов. Он лыбится, думал, шучу. Ладно, покажите ваши автоматы. Выходим, открываем. У него паралич на лице. Захлопывает багажник и шепчет: «Мужики, я вас не видел, вы меня тоже». Хорошо, хоть денег не попросил…
   – Жора, – насторожённо уточняю я, – а ты уверен, что это были учебные автоматы?
   – Мужики сказали, да…
   Крис предпочитает не выносить сор из собственной избы, заметив лишь, что дорожному полицейскому в Эстонии давать взятку бесполезно и даже наличие в кармане удостоверения и жетона не спасает от внушительного штрафа. Георгий саркастически заявляет, что, может, и бесполезно, если давать мало, а уж насчёт жетона он никогда не поверит.
   Словно по заказу напарника, нас тормозит человек в синей форме с радаром в руке. Крис чертыхается. За разговорами немного превысил скорость. Выходит из салона. Жора выскакивает следом. «Ну давай поглядим, полюбуемся на вашу неподкупность, господа».
   Господа общаются на эстонском. Крис, судя по интонации, виновато оправдывается, затем нехотя достаёт жетон. Местный гаишник никак на жетон не реагирует, в свою очередь, показывая на радар. Не так, кстати, много и превысили, километров на десять. В результате недолгого диспута один господин выписывает другому талон. Вероятно, о внесении определённой суммы в бюджет республики. Крис неподдельно расстроен. Жора неподдельно смущён. Хотя сомнения остаются. Господа могли разыграть трагикомедию специально для русских зрителей…