В это время суток трасса была пустынной.
– Ну, черт…
Костя не мог заставить себя дотронуться до девчонки. В Афгане он оказывал первую помощь, видел и более скверные раны, поэтому крови не боялся. Но Афган был давно, кроме того, там всегда готов к подобному, а сейчас… Сейчас Костя понимал только одно – если кровь не остановить, девчонка умрет через считанные минуты. Но как ее остановить?
Он быстро скинул плащ, бросив его на землю, и ткнул ладонью в район ключицы, наугад, без всякой надежды. Пульсация прекратилась.
– X… ли стоишь! – заорал Костя на замершего в нерешительности Стаса. – Гони за «скорой»!
Стас резко очнулся, кинулся к «тойоте», запустил Движок и вдруг вспомнил
– гнать необходимости нет, на «торпеде» висит трубка.
«Скорая» появилась минут через десять, вместе с Машиной ГАИ. Костя, промокший до нитки, отошел от «девятки» и поднял свой плащ, вытерев перед этим Руки о траву. Инспектор уже терзал Стаса.
Пожилой врач, принявший у Кости эстафету, вскоре появился из машины реанимации. Костя обернулся на шаги.
– Что, все?
– Вы врач?
– Нет, с чего вы решили?
– У нее разорвало артерию, в очень неудобном месте. Если бы вы не пережали ее там, где нужно, девочка бы нас не дождалась. Не всякий специалист может правильно сориентироваться в подобной ситуации, только опытный практик. Я спрашиваю, вы врач?
– Нет, – пожал плечами Костя. – Просто мимо ехали. Как она, вытянет?
– Возможно. Всего доброго. Бывает же… Стас закончил объясняться с гаишником. Костя сунул инспектору визитку, сказав, что подъедет в любое время. Инспектор удовлетворился, решив не разводить под дождем канцелярию.
Разговор, прерванный аварией, долго не возобновлялся. Стас охал. Костя молчал, выкуривая одну сигарету за другой.
Стас отвозил Костю домой, тот поставил свою «вольво» на станцию техобслуживания, влетел в ямку. Костя, конечно, мог доехать на такси, мог попросить подкинуть штатного водителя. Но хотелось закончить начатую в офисе беседу. Не очень приятную беседу. И неприятную прежде всего для Стаса.
– Как Ирина? – решил сменить тему Стас.
– Ничего. Если все пойдет нормально, в октябре родит. Мальчика.
– Просветили?
– Да.
– Надеюсь быть крестным отцом. Ну, в нормальном смысле.
Костя молча кивнул.
Стас свернул с проспекта, миновал пару дворов и затормозил возле кирпичного дома индивидуальной постройки.
– Зайдешь? – Костя взялся за ручку двери.
– Я хотел еще к матери заскочить. Она гриппует сильно.
Костя приоткрыл дверь, но из машины не выходил.
– Ты что-нибудь надумал?
– Что? Ах это… Ну, ты ж понимаешь, такой вопрос с лету… Не спеши.
– Спешить надо. Помнишь Алису из Зазеркалья? Порой надо бежать, чтобы остаться на месте. Сейчас как раз такой случай. Завтра в двенадцать будь в офисе. Пока.
– Привет Ирине.
– Хорошо.
Стас проследил за входящим в подъезд другом, с Минуту посидел без движения, затем зло хлопнул по рулю и даванул педали, сорвав колеса на свист и окатив с головы до ног подходящую к дому женщину. Нефиг здесь ходить, сволочи!!!
Навестив мать, он вернулся в Ольгино, сцепился по пустяку с Настей, наорал на Ивана и, проглотив горькую пилюлю, завалился спать.
На другой день он приехал на работу с опозданием, очень не хотелось встречаться с Костей.
Компаньон уже ждал его, сидя в президентском вращающемся кресле и листая какие-то старые документы.
– Задержался малость, пробки жуткие. Сплошные трактора на дорогах. Новый губернатор специально их выгнал, что ли?
Костя закрыл папку, закинул ногу на ногу.
– Ну что, ты решил?
– Нет еще, – отвел глаза Стас, избегая Костино-го взгляда. – Я не уверен в успехе твоей затеи. Влипнем в говно, как тогда, с датчанами…
– Чего ты менжуешься? Может, ты чего не понял? Так не стесняйся, скажи. Я разжую.
– Да, если честно, менжуюсь. Дело очень рискованное, а будет ли обещанный тобой доход – весьма сомнительно.
Костя резко вскочил со стула, подошел к двери и запер ее на ключ.
– Да, Стасик, риск есть. Только учти, риск есть везде. Даже садясь на горшок, рискуешь провалиться в очко. Так что ж теперь – вообще не срать? А в моем варианте весь риск сведен до минимума, и во всяком случае рискуешь не ты, а я.
– Но деньги мои.
– Что? Чем ты недоволен? Ты только и знаешь, что стонать да ныть – зачем, Костя, то, зачем, Костя, это. А может, обойдемся? Зато не стонешь, когда прячешь бабки в бумажник. Назови хоть один вариант, где ты подсуетился и заработал. Ну, не вспомнил? И не вспомнишь. Риск, риск! Оставался бы в своем КБ. Вот точно ничем бы не рисковал! Зарабатывал бы вместо денег отгулы и геморрой.
Очень обидно, когда в лицо бросают слова, выражающие то, что понимаешь и чувствуешь сам. Обидно. До смерти.
– Твоя затея с английской говядиной, – глядя в пол, произнес Стас, – чревата не просто финансовыми потерями. Тут попахивает откровенным криминалом. Этого нам не хватало для полного комплекта.
– Ссышь? Ты всегда был меньжовщиком, хоть и строишь из себя пуп земли. Короче, решай. Сегодняшний разговор назревал очень давно. Бога ради, можем хоть завтра разбежаться. Скажу Людке, она за полдня баланс поделит и устав перепишет. Делов-то! И вперед, Стасик! Попутного ветра в большом и малом бизнесе. Посмотрим, на что ты способен. Выплывешь ли, не рискуя?!
– Ссу?! – полукрикнул, полуответил Стас. – Ты быстро забыл, кто расплачивался после той жопы с датчанами, в которую мы попали по твоей милости!
– Это были не твои деньги!
– А хочешь разбежаться – пожалуйста! Не держу. Найти коммерческого директора труда не составит. Только шепну, с десяток прибежит.
– Как прибегут, так и убегут. Когда поймут, с кем связались. Тоже мне бизнес-авторитет. Это я с тобой возился, потому что вроде как друг и слишком хорошо тебя знаю.
– Ах, пожалел, ну, спасибо, родное сердце! Как бы, право, я без Костика! На панель бы встал с протянутой ручкой!
– Еще встанешь.
– Все, засохни! Это уже не разговор, а склока. Разбегаемся. Как будем делить баланс?
Костя взглянул на календарь, ослабил галстук.
– Мне надо хотя бы половину, либо процентов семьдесят. Через три месяца я тебе все верну. Я не собираюсь отказываться от английского варианта.
– Ишь ты, какой молодец! Собираешься крутиться на мои деньги?
– Не переживай, Стасик, получишь назад с процентами.
– Ничего, перебьюсь. Делим поровну. Костя подошел к окну, сунул в рот сигарету и приоткрыл жалюзи. Его впалые черные глаза выражали смесь презрения и злости.
Стас, наоборот, давая понять, что ему безразличен произошедший разговор и что хозяин здесь он, перебрался в свое кресло и раскрыл рекламную газету, где афишировалась и их мясная тематика.
«АОЗТ „КиС“! Быстро, дешево, надежно. Естественно, высокое и низкие (качество и цены). Прямые поставки свежезамороженного мяса. „КиС“ – поцелуй от хрюшки!» Тел/факс…
Стас сморщился, будто выпил скисшего молока, и отшвырнул газету.
Риск, риск! В чистом виде авантюра! Без всякого шанса на удачный исход. Конечно, гарантировать сейчас можно все, что угодно, но ведь надо просчитывать оба варианта. Что будет, если где-нибудь произойдет прокол? На той же таможне или в ветеринарной службе? Вот тогда точно на панель, если не на зону!
То, что предложил ему пару дней назад Костя, было самым настоящим криминалом, и его ссылки на то, что сейчас деньги зарабатывают любыми возможными способами, Стаса не убедили. Даже такие огромные деньги. «Только, Стасик, не занимайся Чистоплюйством, не тот ты кадр, тоже мне „Гринпис“. Сказал бы честно, что ссышь».
После того как летом правительство Великобритании официально признало связь между болезнью скота и качеством говядины, потребление мяса в Европе сократилось на тридцать процентов. Шумиха, поднятая прессой, доконала английских фермеров, мясо не шло даже по самой бросовой цене. Вместе с тем расценки автоматически подскочили на свинину – на нее возник спрос.
Российские фирмы, сотрудничавшие с англичанами, вынуждены были уйти со сцены. Для остальных появился оперативный простор. В странах, где цены после английских событий заметно упали, говядина закупалась в больших количествах, а на родном рынке перепродавалась по стабильно высоким расценкам. Потекли золотые ручейки в закрома мясных королей. Процентов семьдесят отечественных мясокомбинатов пользуются импортным сырьем.
Костя пошел дальше. Каким-то образом он разнюхал канал, по которому больная английская говядина попадает в Голландию. Канал, разумеется, нелегальный. Костя слетал в Голландию, благо с визой никаких проблем не было
– фирма «КиС» довольно активно закупала там мясо, – через неделю вернулся и, потирая руки, выложил Стасу свои предложения. Голландцы согласились «поработать», само собой, не в качестве гуманитарной помощи молодой перестраивающейся Державе, а за определенную долю в махинации.
Побывав в Нидерландах, английское мясо автоматически становилось голландским, то есть высококачественным и дорогим продуктом. Компания «КиС» уже налаженным каналом переправляет его на любимую голодную родину. Очень простой механизм, несущий милли… Да какие там милли!
– Ты понимаешь, Стасик, что это такое? Это все! Это уровень, это мечта! До нефтяных магнатов не дотянем, но хоть подползем! Только, черт, голландцы не хотят рисковать по мелочам. Придется крупно вложиться. Все, что есть у нас двоих, плюс кредит. Возьмем у Витьки под недвижимость. Да не волнуйся ты, все пройдет как по маргарину. Риск стоит того! Больше такого шанса может не представиться! Когда еще и где скотинка заболеет? Давай, соглашайся!
– Погоди, Костя, а таможня, а ветеринары?
– Таможне придраться будет не к чему, а с ветеринарами я разберусь – голландцы слепят такие сертификаты, ни один ветеринар не врубится. А если и врубится – бабки все любят. Всем мясо охота кушать. Договоримся! Ну что, старик, по рукам?
– Надо подумать.
– Думай.
«Думаю. Брать кредит под недвижимость, ловкач. Банковские молодцы, если что, размусоливать не будут. И Витька – приятель не приятель, а когда денежек коснется, про дружбу быстро забудет. Настя хочет отправить Ивана в Англию учиться, а если вложиться, то на год учеба откладывается. Мало ли что Костик гарантирует! Штанга – это еще не гол, и воробышек-то в ручках всяко лучше гранаты. Нет уж, рискуй в одиночку».
Стас захлопнул папочку. Нажал кнопку селектора.
– Людмила, зайди, пожалуйста.
Минут через сорок Стас покинул офис, загрузился в «тойоту», врубил приемник и покатил в центр.
«Как всегда, – объявило радио, – в это время криминальная хроника от Петра Рукавишникова. В Петроградском районе совершено очередное заказное убийство. Директор АО „Парадокс“ найден застреленным возле дверей собственной квартиры. Два выстрела в грудь и один, само собой, для контроля затылок…»
– Само собой. – Стас переключил станцию. – действительно, как обыденно. Само собой.
Зазвенел реггей. Во, это веселее. А от криминальных новостей отбоя нет. Там палят, сям палят. Застрельщики – передовики.
Возле большого, солидного здания он притормозил, припарковался, снизу позвонил по местному телефону и стал ждать. Не прошло и пяти минут, как к нему спустился Витька, располневший, чем-то похожий на Егора Гайдара.
– Привет мясным королям! А что так скромно, сказал бы охране фамилию, они бы связались да пропустили. Как в первый раз прямо.
– Я тороплюсь очень, а пока тебя в лабиринте вашем отыщешь. Пойдем в тачку.
Витька, хотя нет, ныне не просто Витька, а Виктор Степанович, заместитель управляющего коммерческого банка, удивленно пожал плечами и направился вслед за Стасом.
– Ты прям шпион. Ну, что хотел? Стас потер рукой подбородок, как бы собираясь с Мыслями.
– Витенька, я бы просил тебя оставить разговор сугубо между нами. Я, собственно, памятуя о наших хороших отношениях, хочу оградить тебя от одного опрометчивого шага.
– Да? Любопытно.
– На днях Костя будет просить у тебя кредит.
– Костя? Вы разве не в паре?
– Это долго объяснять… Временная конфронтация, как пишут в прессе. Но это наш вопрос.
– Кредит? Большой?
– Я не могу назвать конкретную цифру, но думаю, что да, большой. Он рассчитывает на твое влияние в банке, в том числе на твою репутацию в кредитном отделе.
– Ну и что? Вы же не первый раз берете кредит.
– Мы – да, но он один – в первый. Так вот тебе мой совет: кредит ему не давай. Вы же можете придумать подходящую причину для отказа?
– Конечно, только зачем?
– Я подозреваю, что кредит не будет возвращен, а заложенная недвижимость… Честно говоря, наши залоги – чистая фикция. Ты хоть раз что-нибудь проверял?
– Бумаги…
– Бумаги и есть бумаги. Короче, я предупредил, а решать тебе. Но, Витенька, очень тебя прошу меня не подставлять. Я, можно сказать, по старой дружбе.
Витька убрал с лысины прядь оставшейся на голове растительности и неопределенно хрюкнул:
– Спасибо, конечно… Ты сам-то с этого что-нибудь хочешь?
– Ничего, Витек. Считай, подарок.
Обратный путь опять сопровождал вязнущий на зубах реггей.
«Посмотрим, посмотрим, – Стас с силой вцепился в баранку, – кто из нас выплывет. Обломишься, старичок. А то возомнил о себе невесть что. Совсем башку потерял из-за своих денег.
Так, сейчас начало сентября, дней десять Людка будет делить баланс, может, больше. Новый офис я искать не буду, пошел Константин Павлович к черту, останусь здесь. Месячишко развеюсь, слетаю куда-нибудь, говорят, на Сицилии сейчас классно. А уж потом…
Потом. На самом деле, найти замену не так-то просто. Ничего, с годик покручусь один, есть налаженные связи, долгосрочные контракты, выплыву. Выплыву? Надо срочно прикинуть, что у меня в багаже. Черт, (почему я должен отдавать ему половину? Можно подумать, я сидел в кресле и играл в компьютер! Я вкалывал, да побольше этого крикуна-махинатора. Отдавать? Будь у меня все, я мог бы спокойно сидеть в кресле и не переживать о ближнем и далеком будущем. Уж распорядиться собственным бюджетом я смогу. А вот половиной? Тут не очень расслабишься». Реггей закончился.
«И вновь в эфире криминальная хроника. Спешу эъявить о еще одной перестрелке, теперь уже в районе Купчино. С обеих сторон есть жертвы, количество которых уточняется. На месте обнаружено около пятидесяти пистолетных и автоматных гильз, две чеки от гранат и один гранатомет „Муха“. Со слов очевидцев, 5ыл еще и танк, скрывшийся при появлении милиции ближайшем проходном дворе. Введенный план „Перехват“, увы, как в большинстве случаев, успеха не принес. На месте происшествия трудится оперативное. следственная бригада в составе двух человек, возбуждено уголовное дело по статье 206, часть третья, злостное хулиганство с применением оружия. Следующий выпуск нашей хроники через пятнадцать минут. По нашим подсчетам, к этому времени непременно случится что-нибудь еще. Оставайтесь с нами! Реклама!» Стас затормозил у офиса и вышел из «тойоты». Звучала вычурная, лукавая музыка с оттенком осени.
Глава 6
ЭПИЛОГ
– Ну, черт…
Костя не мог заставить себя дотронуться до девчонки. В Афгане он оказывал первую помощь, видел и более скверные раны, поэтому крови не боялся. Но Афган был давно, кроме того, там всегда готов к подобному, а сейчас… Сейчас Костя понимал только одно – если кровь не остановить, девчонка умрет через считанные минуты. Но как ее остановить?
Он быстро скинул плащ, бросив его на землю, и ткнул ладонью в район ключицы, наугад, без всякой надежды. Пульсация прекратилась.
– X… ли стоишь! – заорал Костя на замершего в нерешительности Стаса. – Гони за «скорой»!
Стас резко очнулся, кинулся к «тойоте», запустил Движок и вдруг вспомнил
– гнать необходимости нет, на «торпеде» висит трубка.
«Скорая» появилась минут через десять, вместе с Машиной ГАИ. Костя, промокший до нитки, отошел от «девятки» и поднял свой плащ, вытерев перед этим Руки о траву. Инспектор уже терзал Стаса.
Пожилой врач, принявший у Кости эстафету, вскоре появился из машины реанимации. Костя обернулся на шаги.
– Что, все?
– Вы врач?
– Нет, с чего вы решили?
– У нее разорвало артерию, в очень неудобном месте. Если бы вы не пережали ее там, где нужно, девочка бы нас не дождалась. Не всякий специалист может правильно сориентироваться в подобной ситуации, только опытный практик. Я спрашиваю, вы врач?
– Нет, – пожал плечами Костя. – Просто мимо ехали. Как она, вытянет?
– Возможно. Всего доброго. Бывает же… Стас закончил объясняться с гаишником. Костя сунул инспектору визитку, сказав, что подъедет в любое время. Инспектор удовлетворился, решив не разводить под дождем канцелярию.
Разговор, прерванный аварией, долго не возобновлялся. Стас охал. Костя молчал, выкуривая одну сигарету за другой.
Стас отвозил Костю домой, тот поставил свою «вольво» на станцию техобслуживания, влетел в ямку. Костя, конечно, мог доехать на такси, мог попросить подкинуть штатного водителя. Но хотелось закончить начатую в офисе беседу. Не очень приятную беседу. И неприятную прежде всего для Стаса.
– Как Ирина? – решил сменить тему Стас.
– Ничего. Если все пойдет нормально, в октябре родит. Мальчика.
– Просветили?
– Да.
– Надеюсь быть крестным отцом. Ну, в нормальном смысле.
Костя молча кивнул.
Стас свернул с проспекта, миновал пару дворов и затормозил возле кирпичного дома индивидуальной постройки.
– Зайдешь? – Костя взялся за ручку двери.
– Я хотел еще к матери заскочить. Она гриппует сильно.
Костя приоткрыл дверь, но из машины не выходил.
– Ты что-нибудь надумал?
– Что? Ах это… Ну, ты ж понимаешь, такой вопрос с лету… Не спеши.
– Спешить надо. Помнишь Алису из Зазеркалья? Порой надо бежать, чтобы остаться на месте. Сейчас как раз такой случай. Завтра в двенадцать будь в офисе. Пока.
– Привет Ирине.
– Хорошо.
Стас проследил за входящим в подъезд другом, с Минуту посидел без движения, затем зло хлопнул по рулю и даванул педали, сорвав колеса на свист и окатив с головы до ног подходящую к дому женщину. Нефиг здесь ходить, сволочи!!!
Навестив мать, он вернулся в Ольгино, сцепился по пустяку с Настей, наорал на Ивана и, проглотив горькую пилюлю, завалился спать.
На другой день он приехал на работу с опозданием, очень не хотелось встречаться с Костей.
Компаньон уже ждал его, сидя в президентском вращающемся кресле и листая какие-то старые документы.
– Задержался малость, пробки жуткие. Сплошные трактора на дорогах. Новый губернатор специально их выгнал, что ли?
Костя закрыл папку, закинул ногу на ногу.
– Ну что, ты решил?
– Нет еще, – отвел глаза Стас, избегая Костино-го взгляда. – Я не уверен в успехе твоей затеи. Влипнем в говно, как тогда, с датчанами…
– Чего ты менжуешься? Может, ты чего не понял? Так не стесняйся, скажи. Я разжую.
– Да, если честно, менжуюсь. Дело очень рискованное, а будет ли обещанный тобой доход – весьма сомнительно.
Костя резко вскочил со стула, подошел к двери и запер ее на ключ.
– Да, Стасик, риск есть. Только учти, риск есть везде. Даже садясь на горшок, рискуешь провалиться в очко. Так что ж теперь – вообще не срать? А в моем варианте весь риск сведен до минимума, и во всяком случае рискуешь не ты, а я.
– Но деньги мои.
– Что? Чем ты недоволен? Ты только и знаешь, что стонать да ныть – зачем, Костя, то, зачем, Костя, это. А может, обойдемся? Зато не стонешь, когда прячешь бабки в бумажник. Назови хоть один вариант, где ты подсуетился и заработал. Ну, не вспомнил? И не вспомнишь. Риск, риск! Оставался бы в своем КБ. Вот точно ничем бы не рисковал! Зарабатывал бы вместо денег отгулы и геморрой.
Очень обидно, когда в лицо бросают слова, выражающие то, что понимаешь и чувствуешь сам. Обидно. До смерти.
– Твоя затея с английской говядиной, – глядя в пол, произнес Стас, – чревата не просто финансовыми потерями. Тут попахивает откровенным криминалом. Этого нам не хватало для полного комплекта.
– Ссышь? Ты всегда был меньжовщиком, хоть и строишь из себя пуп земли. Короче, решай. Сегодняшний разговор назревал очень давно. Бога ради, можем хоть завтра разбежаться. Скажу Людке, она за полдня баланс поделит и устав перепишет. Делов-то! И вперед, Стасик! Попутного ветра в большом и малом бизнесе. Посмотрим, на что ты способен. Выплывешь ли, не рискуя?!
– Ссу?! – полукрикнул, полуответил Стас. – Ты быстро забыл, кто расплачивался после той жопы с датчанами, в которую мы попали по твоей милости!
– Это были не твои деньги!
– А хочешь разбежаться – пожалуйста! Не держу. Найти коммерческого директора труда не составит. Только шепну, с десяток прибежит.
– Как прибегут, так и убегут. Когда поймут, с кем связались. Тоже мне бизнес-авторитет. Это я с тобой возился, потому что вроде как друг и слишком хорошо тебя знаю.
– Ах, пожалел, ну, спасибо, родное сердце! Как бы, право, я без Костика! На панель бы встал с протянутой ручкой!
– Еще встанешь.
– Все, засохни! Это уже не разговор, а склока. Разбегаемся. Как будем делить баланс?
Костя взглянул на календарь, ослабил галстук.
– Мне надо хотя бы половину, либо процентов семьдесят. Через три месяца я тебе все верну. Я не собираюсь отказываться от английского варианта.
– Ишь ты, какой молодец! Собираешься крутиться на мои деньги?
– Не переживай, Стасик, получишь назад с процентами.
– Ничего, перебьюсь. Делим поровну. Костя подошел к окну, сунул в рот сигарету и приоткрыл жалюзи. Его впалые черные глаза выражали смесь презрения и злости.
Стас, наоборот, давая понять, что ему безразличен произошедший разговор и что хозяин здесь он, перебрался в свое кресло и раскрыл рекламную газету, где афишировалась и их мясная тематика.
«АОЗТ „КиС“! Быстро, дешево, надежно. Естественно, высокое и низкие (качество и цены). Прямые поставки свежезамороженного мяса. „КиС“ – поцелуй от хрюшки!» Тел/факс…
Стас сморщился, будто выпил скисшего молока, и отшвырнул газету.
Риск, риск! В чистом виде авантюра! Без всякого шанса на удачный исход. Конечно, гарантировать сейчас можно все, что угодно, но ведь надо просчитывать оба варианта. Что будет, если где-нибудь произойдет прокол? На той же таможне или в ветеринарной службе? Вот тогда точно на панель, если не на зону!
То, что предложил ему пару дней назад Костя, было самым настоящим криминалом, и его ссылки на то, что сейчас деньги зарабатывают любыми возможными способами, Стаса не убедили. Даже такие огромные деньги. «Только, Стасик, не занимайся Чистоплюйством, не тот ты кадр, тоже мне „Гринпис“. Сказал бы честно, что ссышь».
После того как летом правительство Великобритании официально признало связь между болезнью скота и качеством говядины, потребление мяса в Европе сократилось на тридцать процентов. Шумиха, поднятая прессой, доконала английских фермеров, мясо не шло даже по самой бросовой цене. Вместе с тем расценки автоматически подскочили на свинину – на нее возник спрос.
Российские фирмы, сотрудничавшие с англичанами, вынуждены были уйти со сцены. Для остальных появился оперативный простор. В странах, где цены после английских событий заметно упали, говядина закупалась в больших количествах, а на родном рынке перепродавалась по стабильно высоким расценкам. Потекли золотые ручейки в закрома мясных королей. Процентов семьдесят отечественных мясокомбинатов пользуются импортным сырьем.
Костя пошел дальше. Каким-то образом он разнюхал канал, по которому больная английская говядина попадает в Голландию. Канал, разумеется, нелегальный. Костя слетал в Голландию, благо с визой никаких проблем не было
– фирма «КиС» довольно активно закупала там мясо, – через неделю вернулся и, потирая руки, выложил Стасу свои предложения. Голландцы согласились «поработать», само собой, не в качестве гуманитарной помощи молодой перестраивающейся Державе, а за определенную долю в махинации.
Побывав в Нидерландах, английское мясо автоматически становилось голландским, то есть высококачественным и дорогим продуктом. Компания «КиС» уже налаженным каналом переправляет его на любимую голодную родину. Очень простой механизм, несущий милли… Да какие там милли!
– Ты понимаешь, Стасик, что это такое? Это все! Это уровень, это мечта! До нефтяных магнатов не дотянем, но хоть подползем! Только, черт, голландцы не хотят рисковать по мелочам. Придется крупно вложиться. Все, что есть у нас двоих, плюс кредит. Возьмем у Витьки под недвижимость. Да не волнуйся ты, все пройдет как по маргарину. Риск стоит того! Больше такого шанса может не представиться! Когда еще и где скотинка заболеет? Давай, соглашайся!
– Погоди, Костя, а таможня, а ветеринары?
– Таможне придраться будет не к чему, а с ветеринарами я разберусь – голландцы слепят такие сертификаты, ни один ветеринар не врубится. А если и врубится – бабки все любят. Всем мясо охота кушать. Договоримся! Ну что, старик, по рукам?
– Надо подумать.
– Думай.
«Думаю. Брать кредит под недвижимость, ловкач. Банковские молодцы, если что, размусоливать не будут. И Витька – приятель не приятель, а когда денежек коснется, про дружбу быстро забудет. Настя хочет отправить Ивана в Англию учиться, а если вложиться, то на год учеба откладывается. Мало ли что Костик гарантирует! Штанга – это еще не гол, и воробышек-то в ручках всяко лучше гранаты. Нет уж, рискуй в одиночку».
Стас захлопнул папочку. Нажал кнопку селектора.
– Людмила, зайди, пожалуйста.
Минут через сорок Стас покинул офис, загрузился в «тойоту», врубил приемник и покатил в центр.
«Как всегда, – объявило радио, – в это время криминальная хроника от Петра Рукавишникова. В Петроградском районе совершено очередное заказное убийство. Директор АО „Парадокс“ найден застреленным возле дверей собственной квартиры. Два выстрела в грудь и один, само собой, для контроля затылок…»
– Само собой. – Стас переключил станцию. – действительно, как обыденно. Само собой.
Зазвенел реггей. Во, это веселее. А от криминальных новостей отбоя нет. Там палят, сям палят. Застрельщики – передовики.
Возле большого, солидного здания он притормозил, припарковался, снизу позвонил по местному телефону и стал ждать. Не прошло и пяти минут, как к нему спустился Витька, располневший, чем-то похожий на Егора Гайдара.
– Привет мясным королям! А что так скромно, сказал бы охране фамилию, они бы связались да пропустили. Как в первый раз прямо.
– Я тороплюсь очень, а пока тебя в лабиринте вашем отыщешь. Пойдем в тачку.
Витька, хотя нет, ныне не просто Витька, а Виктор Степанович, заместитель управляющего коммерческого банка, удивленно пожал плечами и направился вслед за Стасом.
– Ты прям шпион. Ну, что хотел? Стас потер рукой подбородок, как бы собираясь с Мыслями.
– Витенька, я бы просил тебя оставить разговор сугубо между нами. Я, собственно, памятуя о наших хороших отношениях, хочу оградить тебя от одного опрометчивого шага.
– Да? Любопытно.
– На днях Костя будет просить у тебя кредит.
– Костя? Вы разве не в паре?
– Это долго объяснять… Временная конфронтация, как пишут в прессе. Но это наш вопрос.
– Кредит? Большой?
– Я не могу назвать конкретную цифру, но думаю, что да, большой. Он рассчитывает на твое влияние в банке, в том числе на твою репутацию в кредитном отделе.
– Ну и что? Вы же не первый раз берете кредит.
– Мы – да, но он один – в первый. Так вот тебе мой совет: кредит ему не давай. Вы же можете придумать подходящую причину для отказа?
– Конечно, только зачем?
– Я подозреваю, что кредит не будет возвращен, а заложенная недвижимость… Честно говоря, наши залоги – чистая фикция. Ты хоть раз что-нибудь проверял?
– Бумаги…
– Бумаги и есть бумаги. Короче, я предупредил, а решать тебе. Но, Витенька, очень тебя прошу меня не подставлять. Я, можно сказать, по старой дружбе.
Витька убрал с лысины прядь оставшейся на голове растительности и неопределенно хрюкнул:
– Спасибо, конечно… Ты сам-то с этого что-нибудь хочешь?
– Ничего, Витек. Считай, подарок.
Обратный путь опять сопровождал вязнущий на зубах реггей.
«Посмотрим, посмотрим, – Стас с силой вцепился в баранку, – кто из нас выплывет. Обломишься, старичок. А то возомнил о себе невесть что. Совсем башку потерял из-за своих денег.
Так, сейчас начало сентября, дней десять Людка будет делить баланс, может, больше. Новый офис я искать не буду, пошел Константин Павлович к черту, останусь здесь. Месячишко развеюсь, слетаю куда-нибудь, говорят, на Сицилии сейчас классно. А уж потом…
Потом. На самом деле, найти замену не так-то просто. Ничего, с годик покручусь один, есть налаженные связи, долгосрочные контракты, выплыву. Выплыву? Надо срочно прикинуть, что у меня в багаже. Черт, (почему я должен отдавать ему половину? Можно подумать, я сидел в кресле и играл в компьютер! Я вкалывал, да побольше этого крикуна-махинатора. Отдавать? Будь у меня все, я мог бы спокойно сидеть в кресле и не переживать о ближнем и далеком будущем. Уж распорядиться собственным бюджетом я смогу. А вот половиной? Тут не очень расслабишься». Реггей закончился.
«И вновь в эфире криминальная хроника. Спешу эъявить о еще одной перестрелке, теперь уже в районе Купчино. С обеих сторон есть жертвы, количество которых уточняется. На месте обнаружено около пятидесяти пистолетных и автоматных гильз, две чеки от гранат и один гранатомет „Муха“. Со слов очевидцев, 5ыл еще и танк, скрывшийся при появлении милиции ближайшем проходном дворе. Введенный план „Перехват“, увы, как в большинстве случаев, успеха не принес. На месте происшествия трудится оперативное. следственная бригада в составе двух человек, возбуждено уголовное дело по статье 206, часть третья, злостное хулиганство с применением оружия. Следующий выпуск нашей хроники через пятнадцать минут. По нашим подсчетам, к этому времени непременно случится что-нибудь еще. Оставайтесь с нами! Реклама!» Стас затормозил у офиса и вышел из «тойоты». Звучала вычурная, лукавая музыка с оттенком осени.
Глава 6
Гамида Стас встретил случайно. Естественно, случайно! Просто надо было заехать в этот район. Никакого умысла!
– Привет, Гамид, все кочуешь?
– О, Стас! Хорошая у тебя тачка. Какого года?
– Этого. Текущего.
Маленький, остроносый Гамид, отпустивший бородку, обошел «тойоту», постукивая по металлу окольцованными пальцами.
– Продаешь?
– С чего ты взял?
– Пора уже. Старая!
– Нет, не продаю.
– Смотри, если что, покупатель имеется. А сюда к кому?
– Так, детство вспомнить, ребят навестить. Ты-то как? Я слышал, Пашу посадили.
– Плохо слышал. Паша взорвался, блаженный. Отлучился. А Гамид жив. Гамид сердцем беду чует. А что стоим? Вон кабачок, посидим за встречу. Ведь ты не спешишь?
– Не спешу.
Кабачок, вероятно, Гамиду и принадлежал, потому что джигит сразу прошел в отдельный кабинет, где тут же, неся улыбку и поднос с коньяком, парой салатиков, парой черноикорных бутербродов и, разумеется, широкими фужерами, возникла пестренькая официантка.
– Лариса, два лангета, ласточка.
– Конечно, Гамид Магомедович. Гамид разлил коньяк.
– Как коммерция?
– Крутимся.
– Выпьем. Сухой базар глотку дерет. За встречу! Стас чуть пригубил. Гамид выпил все.
– Чувствуешь марку? Я им сказал, поймаю на «леваке» – вылетите на улицу. Предприятие должно приносить доход.
– Твой кабак?
– Так, присматриваю, чтобы не сглазил кто. Как кореш твой. Костя? Еще браткуете?
– Разбежались. Сколько ж можно? Каждому свое. Гамид разродился клыкастой улыбкой и показал на небольшой, едва заметный шрамик на виске.
– Кирпичик помнишь? Не зажило.
– Брось, Гамид. Для тебя это украшение дороже бриллианта. Настоящий мужик.
– Дороже, Стасик, дороже.
Гамидовские клыки впились в бутерброд. Стас допил коньяк, достал сигареты.
– Гамид, ты мусульманин? А почему тогда пьешь?
– Ха-ха-ха! Чем ты мне всегда нравился, так это мозгами! Молодец. Так чего ты сюда приехал? Какое детство, Стасик?
Гамид сощурил узкие лисьи глаза. Стас, не ответив, налил в фужер коньяку. Девочка принесла два лангета. Возможно, из английской говядины. Зачем он здесь? Дела, детство, друзья? Гамид, что ли, друг? Таких друзей на вешалку да в музей. Но он приехал.
Когда к нему пришла эта мысль? Абсурдная, глупая и сумасшедшая. Сначала он даже вздрогнул, будто проснувшись, будто получив электрический разряд. Засмеялся от пробуждения. Померещилось!
«В эфире криминальная хроника… А у нас тут снова трагедия, и снова никто не задержан…» Никто не задержан. Стреляли? Стреляли. Время такое. Время стрелять.
Второй раз разряда не было. Была детская шальная фантазия. Что, пофантазировать нельзя? Можно! За мысли не судят. Вот, к примеру, раз – и случилось! Так уж вышло! Само по себе. И что останется? Все останется!
Тьфу, козел, опомнись!
Гамид рвал мясо.
Стас пил коньяк.
Музыка играла.
– Ты, Стас, Гамида обмануть хочешь, да? Не надо обманывать Гамида.
Стас пил коньяк. Музыка играла.
– Ты расскажи Гамиду про беду. Гамид всегда поможет, Гамид друзей помнит, Гамид все помнит.
– Да нет, Гамид, я так, случайно заехал.
– Ну, твое здоровье. Адресок знаешь, если что.
Еще коньяку! Еще-е-е!!! Как он понял? Почему? Волки чуют кровь сердцем…
Картинка расплывалась. Сначала появился туман. Легкий, как сигаретный дым. Он проглотил Гамида, проглотил лангет и коньячок, проглотил музыку.
Потом появился ветер. Очень холодный ветер. Разбил окна, влетел, разметал туман и с шипящим свистом разорвался миллионами огненных осколков. И не осталось ничего. Вакуум, черная пустота. Только очень далекий, приглушенный стук.
Сердца?
Финал
– Тук-тук-тук.
Стас вздрогнул, открыл глаза, повернул голову. Возле дверцы стоял пацан лет десяти. Стас взглянул на часы. Восемь утра. В машине было ужасно холодно. Стас подул на пальцы, повернул ключ в замке, нажал кнопку стеклоподъемника.
– Тебе чего, пацан?
– Дяденька, вы тут теперь постоянно машину ставить будете?
– А что такое?
– Ну, если постоянно, то дайте на хлебушек, а то у вас колеса спустятся.
Пацан протянул в окно маленькую ладошку. На хлебушек?! Ах да. Все хотят есть.
Он сунул пацану тысячную, поднял стекло. Неожиданно ощутил боль в правой кисти. Костяшки набухли и посинели. Кому это он? А, «ночные бабочки»… Любовью интересуешься?
Стас включил зажигание, прогрел двигатель. Осмотрелся. Ну, его и занесло. Вроде не пил. На соседнем сиденье валялась упаковка аминеурина. Он спал или нет?
Вчера он заехал к Гамиду. Домой. Договориться. Странно, цена оказалась не так уж и высока, окажись больше. Стас, может, и не решился бы. Холодные глаза Гамида, смешливый бас. «Не томись, Стасик. Это и мое дело. Не люблю старых обид, очень не люблю. Поймают? Ха-ха-ха. Ты не такой умный, как я думал…»
Да! Это затеял Гамид. Не Стас, нет! Гамид! Он злой, он нехороший. Он, сволочь черная! А Стасу это не надо! Зачем это Стасу? Но чьи деньги?
Стас досадно стукнул распухшим кулаком по «торпеде».
Гамид сказал, что позвонит на трубку. Зачем звонить? А, ну да, скажет день и время. Чтобы я обеспечил себе алиби. Алиби?
Это реальность!
Стас отпустил сцепление, вывернул руль. Гриф, огромная кавказская овчарка, встретила его радостным лаем. Стас потрепал пса по загривку, открыл двери. Огромный дом протапливался плохо, несмотря на могучую финскую отопительную систему.
– Стас, ты хоть мог позвонить! Я не спала рею ночь. – Настя в тяжелом халате встретила его в прихожей. – Почему ты стал таким? Ты очень изменился.
– Извини, не успел позвонить.
– Что значит «не успел»? У тебя трубка под рукой.
– Батарейки сели.
– Ну, знаешь…
– Да пошла ты! – неожиданно рявкнул Стас и, грубо оттолкнув жену, направился в спальню. Настя заплакала.
Стас скинул пиджак и прямо в брюках и рубашке рухнул на низкую тахту.
Через неделю они с Костей встречаются в офисе. Людмила, их бывший бухгалтер, – точнее, его бывший бухгалтер, Костя переманил ее к себе, – подготовит все бумаги, составит новый устав, они его подпишут, и компания «КиС» прекратит существование. Останутся «К» и «С». Отдельно.
Вот уже месяц они с Костей не общаются. Все переговоры и споры ведут через Людмилу. Она пытается выяснить, что стряслось. Стас объяснил, что ничего особенного, они хотят разделиться, потому что уже крепко стоят на ногах и каждый сможет работать самостоятельно.
Вчера Людмила сказала, что Ирину, Костину жену, отвезли в больницу. Роды будут тяжелые, желательно лечь на сохранение. Стас соврал, что знает и что скоро станет крестным отцом. Все в порядке! Мы и не думали ссориться. Просто дружба дружбой, а бизнес бизнесом.
Через десять дней он будет на Сицилии, далеко-далеко. Заодно пробьет виды на покупку недвижимости.
Хотя в Италии с этим сложно, да и дорого. Начнем с простого. Иметь вид на жительство в какой-нибудь тепленькой стране совсем неплохо. Кто знает, как тут все…
Настя всхлипывала. «Нарочно, наверное, – подумал Стас. – Ничего, перебесится. Ишь ты, обидчивая. Цацки каждый день в уши вставлять не обижается – любимый, милый, сю-сю-сю… А ночь не появился – сопли».
Стас потянул на себя одеяло, укрылся с головой и, наконец согревшись, вырубился.
Следующая неделя пролетела быстро. Пару раз пересеклись с Костей. Костя был мрачен и разговоров избегал. Как там английский вариант? Нашел денежки? Не нашел денежек, потому и мрачный.
Завтра подпишут бумаги и разбегутся. Потерпите уж, мистер трюкач.
Попил-поел в новом «Макдональдсе». Настроение поднялось, потому что этим тоже нужно мяско. Дело Малахова живет и побеждает. Жуйте, господа, жуйте.
По дороге домой попал в пробку. Трактор сковырнул ковшом «мерседес» – трактору ничего, «мерседесу» еще лучше.
Заехал к матери, проведал. Мать гладила его по голове, когда он ел приготовленный ею салат. Отца дома не было, он работает в каком-то гардеробе, подает пальто. Странный. Стас предлагал деньги – чего тебе, мол, там корячиться, сиди да смотри дома сериалы. «Спасибо, Стасик, я как-то не привык без дела».
В Ольгино не поехал. Позвонил Насте, предупредил. «Надо бы в квартире появиться, да и утром в налоговую должен съездить, отсюда удобно добираться. Какие девки, Настя, спятила, что ли? Ну, хочешь, приезжай тоже».
Зашел к соседу, так, без особых причин, сигаретку стрельнуть. Поболтав минут десять о всякой чепухе, вернулся к себе, выкинул сигаретку и врубил телик. Время?!
Осталось тридцать минут. Целых или всего? С алиби все – мать подтвердит, жена подтвердит и, главное, сосед, человек незаинтересованный, тоже подтвердит.
Пускай спрашивают.
Двадцать девять минут. А может, Гамид ошибся? Он ведь не назвал точное время. Он сказал, когда нужно обеспечить алиби. Но, впрочем… Семь так семь. Может, он выяснил расписание, может, еще что. Гамид не может ошибиться. В семь зайду к соседу еще раз. Верну сигарету и предложу выпить.
«Пик-пик-пик».
Стас вытащил оставленную в плаще трубку.
– Слушаю, Малахов.
– Стас! Это я! Я из больницы! Ирка родила! Парня! Три шестьсот! Все как надо!
– Ну, поздравляю, старый! Молодцы!
– Слушай, ты сейчас где?
– Дома, на Гражданке.
– Черт, плохо слышно, тут автомат раздолбан весь.
– Ты не с трубки?
– Аккумуляторы подсели. Ладно, главное, Ирка Родила, представляешь. Я как чувствовал. Заехал навестить, а тут такое дело! Сейчас у нас без двадцати. Давай часикам к восьми подгребай ко мне, отметим.
Я сейчас своим позвоню, посидим. Давай, старик. Ты крестный, не забыл? – Нет, конечно. В восемь буду! Буду-буду-буду…
Стас нажал кнопку. Ну, слава Богу, Ирка все-таки родила. А говорили! Молоток, Костя. Сказал, родит, и на тебе, родила…
Ко-с-тя!!!
Он с размаху швырнул трубку об пол. Та клацнула, развалившись на две половинки. Ко-с-тя!!!
Ему же осталось… Час с хвостиком. «Сделай алиби на семь!» Все понятно. Гамид пас его. Всю неделю Костя ездил к Ирине, и ровно в семь возвращался домой. Гамид ждет его где-то рядом с квартирой. В подъезде, у лифта, в тачке. Гамид или его люди. Они будут ждать, пока он не придет.
Стас сжал зубы и зарычал. Костя с букетом роз Выйдет из машины, счастливый, ни о чем не подозревающий…
Не-е-е-е-е-т!!!
К горлу подкатила тошнота. Стас бросился в ванную, включил воду. Его вырвало.
«Какая я сволочь! Что я наделал?! Ведь это же не кто-то, это же Костя! Для которого я уже больше, чем просто друг! Он ведь позвонил именно мне! Первому рассказать о своей победе! Он ждет меня!»
Ко-с-тя!
Его смешливые глаза, улыбка. Всегда открытая и Такая родная. «Два пива, гарсон!» Пожалуйста! Все из-за этих поганых денег.
А Ирка? А тетя Аня, Костина мать? А как он сам? Он же не последняя свинья? Он не сможет не думать об этом!
Но главное – Костя!
Не-е-ет!
Стас выполз из ванной, сжимая мокрое полотенце, мельком взглянул в зеркало и вздрогнул. Так вот ты какой, цветочек аленький.
Он немного пришел в себя. Так, фиг ли паниковать? Еще есть время! Позвоню Косте, чтобы он заехал за мной, мол, «тойота» сломалась. Успеем, успеем. – Стас схватил трубку домашнего телефона. – Абонент находится вне зоны приема, абонент (находится вне зоны приема, або…
Стас отшвырнул аппарат в сторону. «Бля, у него аккумуляторы сели! Что ж он?..»
Десять минут восьмого!
Сколько он пускал сопли в ванной?! Ну, идиот! Тряпка!
Быстрее, быстрее. Можно перехватить при въезде во двор! Черт, а как обставиться?! «Извини, Костя, я тут заказик на тебя сделал, погорячился, давай переждем огонь».
Стас влез в туфли, накинул плащ, хлопнул дверью, не закрыв на врезной замок. Быстрее, быстрее! Кубарем слетел с седьмого этажа – к черту лифт, долго!
Подбегая к «тойоте», пипикнул сигнализацией, запутался в связке ключей. «Кретин, вешаю ключ от тач-а на общую связку. Ну, давай, находись…»
Топот быстрых шагов за спиной. Стас автоматически обернулся. Может, выронил бумажник?
Парень лет двадцати. Какой-то бесцветный, однотонный, серый, словно брюки пожарника.
Протягивает руку. Да, точно, бумажник. Спасибо, старик.
Бумажник?!
Прямо в лицо Стасу глядел черный зрачок пистолета.
– Ты че…
Грохот, вспышка, боль, удивление.
– Погоди…
Еще одна вспышка, еще…
Стаса бросило на «тойоту». Опять укол. Под лопатку…Что это?!!
«Слушай, ты где сейчас? Давай часикам к восьми ко мне…» Ты где сейчас?.. Ты где сейчас?.. Убегающая спина, старенькие «Жигули». Стас улетал. Он вдруг увидел себя откуда-то сверху, лежащим на белом, забрызганном кровью капоте «тойоты». Ставший красно-белым плащ, валяющиеся рядом с колесом ключи, открытые стеклянные глаза.
Отъезжающие «Жигули»… «Вон же он, вон! Держите, это он в меня стрелял».
Смеющееся лицо Кости. «Два пива, гарсон!» «Ты извини, старик, я не нашел денег, Витька не дал кредит, а упускать такой случай я не могу. Это сильнее меня…» «Два пива, гарсон!»
«…Семен Давидович? А вы тут как? Вы же давно у…»
«Зло, совершенное тобой, вернется назад в десятикратном размере…»
«Но я же не хотел, Семен Давидович. Я не успел его предупредить…»
Бешеный полет вверх. Падение к звездам. Уже ни чего не видно. Только маленькая красно-белая точка. Все дальше и дальше. Черный туман, черные облака. Точка почти исчезла. Мигающий серебряный маячок. Не исчезай!!! Не исчеза-а-а-а-й… Никакой музыки.
– Привет, Гамид, все кочуешь?
– О, Стас! Хорошая у тебя тачка. Какого года?
– Этого. Текущего.
Маленький, остроносый Гамид, отпустивший бородку, обошел «тойоту», постукивая по металлу окольцованными пальцами.
– Продаешь?
– С чего ты взял?
– Пора уже. Старая!
– Нет, не продаю.
– Смотри, если что, покупатель имеется. А сюда к кому?
– Так, детство вспомнить, ребят навестить. Ты-то как? Я слышал, Пашу посадили.
– Плохо слышал. Паша взорвался, блаженный. Отлучился. А Гамид жив. Гамид сердцем беду чует. А что стоим? Вон кабачок, посидим за встречу. Ведь ты не спешишь?
– Не спешу.
Кабачок, вероятно, Гамиду и принадлежал, потому что джигит сразу прошел в отдельный кабинет, где тут же, неся улыбку и поднос с коньяком, парой салатиков, парой черноикорных бутербродов и, разумеется, широкими фужерами, возникла пестренькая официантка.
– Лариса, два лангета, ласточка.
– Конечно, Гамид Магомедович. Гамид разлил коньяк.
– Как коммерция?
– Крутимся.
– Выпьем. Сухой базар глотку дерет. За встречу! Стас чуть пригубил. Гамид выпил все.
– Чувствуешь марку? Я им сказал, поймаю на «леваке» – вылетите на улицу. Предприятие должно приносить доход.
– Твой кабак?
– Так, присматриваю, чтобы не сглазил кто. Как кореш твой. Костя? Еще браткуете?
– Разбежались. Сколько ж можно? Каждому свое. Гамид разродился клыкастой улыбкой и показал на небольшой, едва заметный шрамик на виске.
– Кирпичик помнишь? Не зажило.
– Брось, Гамид. Для тебя это украшение дороже бриллианта. Настоящий мужик.
– Дороже, Стасик, дороже.
Гамидовские клыки впились в бутерброд. Стас допил коньяк, достал сигареты.
– Гамид, ты мусульманин? А почему тогда пьешь?
– Ха-ха-ха! Чем ты мне всегда нравился, так это мозгами! Молодец. Так чего ты сюда приехал? Какое детство, Стасик?
Гамид сощурил узкие лисьи глаза. Стас, не ответив, налил в фужер коньяку. Девочка принесла два лангета. Возможно, из английской говядины. Зачем он здесь? Дела, детство, друзья? Гамид, что ли, друг? Таких друзей на вешалку да в музей. Но он приехал.
Когда к нему пришла эта мысль? Абсурдная, глупая и сумасшедшая. Сначала он даже вздрогнул, будто проснувшись, будто получив электрический разряд. Засмеялся от пробуждения. Померещилось!
«В эфире криминальная хроника… А у нас тут снова трагедия, и снова никто не задержан…» Никто не задержан. Стреляли? Стреляли. Время такое. Время стрелять.
Второй раз разряда не было. Была детская шальная фантазия. Что, пофантазировать нельзя? Можно! За мысли не судят. Вот, к примеру, раз – и случилось! Так уж вышло! Само по себе. И что останется? Все останется!
Тьфу, козел, опомнись!
Гамид рвал мясо.
Стас пил коньяк.
Музыка играла.
– Ты, Стас, Гамида обмануть хочешь, да? Не надо обманывать Гамида.
Стас пил коньяк. Музыка играла.
– Ты расскажи Гамиду про беду. Гамид всегда поможет, Гамид друзей помнит, Гамид все помнит.
– Да нет, Гамид, я так, случайно заехал.
– Ну, твое здоровье. Адресок знаешь, если что.
Еще коньяку! Еще-е-е!!! Как он понял? Почему? Волки чуют кровь сердцем…
Картинка расплывалась. Сначала появился туман. Легкий, как сигаретный дым. Он проглотил Гамида, проглотил лангет и коньячок, проглотил музыку.
Потом появился ветер. Очень холодный ветер. Разбил окна, влетел, разметал туман и с шипящим свистом разорвался миллионами огненных осколков. И не осталось ничего. Вакуум, черная пустота. Только очень далекий, приглушенный стук.
Сердца?
Финал
– Тук-тук-тук.
Стас вздрогнул, открыл глаза, повернул голову. Возле дверцы стоял пацан лет десяти. Стас взглянул на часы. Восемь утра. В машине было ужасно холодно. Стас подул на пальцы, повернул ключ в замке, нажал кнопку стеклоподъемника.
– Тебе чего, пацан?
– Дяденька, вы тут теперь постоянно машину ставить будете?
– А что такое?
– Ну, если постоянно, то дайте на хлебушек, а то у вас колеса спустятся.
Пацан протянул в окно маленькую ладошку. На хлебушек?! Ах да. Все хотят есть.
Он сунул пацану тысячную, поднял стекло. Неожиданно ощутил боль в правой кисти. Костяшки набухли и посинели. Кому это он? А, «ночные бабочки»… Любовью интересуешься?
Стас включил зажигание, прогрел двигатель. Осмотрелся. Ну, его и занесло. Вроде не пил. На соседнем сиденье валялась упаковка аминеурина. Он спал или нет?
Вчера он заехал к Гамиду. Домой. Договориться. Странно, цена оказалась не так уж и высока, окажись больше. Стас, может, и не решился бы. Холодные глаза Гамида, смешливый бас. «Не томись, Стасик. Это и мое дело. Не люблю старых обид, очень не люблю. Поймают? Ха-ха-ха. Ты не такой умный, как я думал…»
Да! Это затеял Гамид. Не Стас, нет! Гамид! Он злой, он нехороший. Он, сволочь черная! А Стасу это не надо! Зачем это Стасу? Но чьи деньги?
Стас досадно стукнул распухшим кулаком по «торпеде».
Гамид сказал, что позвонит на трубку. Зачем звонить? А, ну да, скажет день и время. Чтобы я обеспечил себе алиби. Алиби?
Это реальность!
Стас отпустил сцепление, вывернул руль. Гриф, огромная кавказская овчарка, встретила его радостным лаем. Стас потрепал пса по загривку, открыл двери. Огромный дом протапливался плохо, несмотря на могучую финскую отопительную систему.
– Стас, ты хоть мог позвонить! Я не спала рею ночь. – Настя в тяжелом халате встретила его в прихожей. – Почему ты стал таким? Ты очень изменился.
– Извини, не успел позвонить.
– Что значит «не успел»? У тебя трубка под рукой.
– Батарейки сели.
– Ну, знаешь…
– Да пошла ты! – неожиданно рявкнул Стас и, грубо оттолкнув жену, направился в спальню. Настя заплакала.
Стас скинул пиджак и прямо в брюках и рубашке рухнул на низкую тахту.
Через неделю они с Костей встречаются в офисе. Людмила, их бывший бухгалтер, – точнее, его бывший бухгалтер, Костя переманил ее к себе, – подготовит все бумаги, составит новый устав, они его подпишут, и компания «КиС» прекратит существование. Останутся «К» и «С». Отдельно.
Вот уже месяц они с Костей не общаются. Все переговоры и споры ведут через Людмилу. Она пытается выяснить, что стряслось. Стас объяснил, что ничего особенного, они хотят разделиться, потому что уже крепко стоят на ногах и каждый сможет работать самостоятельно.
Вчера Людмила сказала, что Ирину, Костину жену, отвезли в больницу. Роды будут тяжелые, желательно лечь на сохранение. Стас соврал, что знает и что скоро станет крестным отцом. Все в порядке! Мы и не думали ссориться. Просто дружба дружбой, а бизнес бизнесом.
Через десять дней он будет на Сицилии, далеко-далеко. Заодно пробьет виды на покупку недвижимости.
Хотя в Италии с этим сложно, да и дорого. Начнем с простого. Иметь вид на жительство в какой-нибудь тепленькой стране совсем неплохо. Кто знает, как тут все…
Настя всхлипывала. «Нарочно, наверное, – подумал Стас. – Ничего, перебесится. Ишь ты, обидчивая. Цацки каждый день в уши вставлять не обижается – любимый, милый, сю-сю-сю… А ночь не появился – сопли».
Стас потянул на себя одеяло, укрылся с головой и, наконец согревшись, вырубился.
Следующая неделя пролетела быстро. Пару раз пересеклись с Костей. Костя был мрачен и разговоров избегал. Как там английский вариант? Нашел денежки? Не нашел денежек, потому и мрачный.
Завтра подпишут бумаги и разбегутся. Потерпите уж, мистер трюкач.
Попил-поел в новом «Макдональдсе». Настроение поднялось, потому что этим тоже нужно мяско. Дело Малахова живет и побеждает. Жуйте, господа, жуйте.
По дороге домой попал в пробку. Трактор сковырнул ковшом «мерседес» – трактору ничего, «мерседесу» еще лучше.
Заехал к матери, проведал. Мать гладила его по голове, когда он ел приготовленный ею салат. Отца дома не было, он работает в каком-то гардеробе, подает пальто. Странный. Стас предлагал деньги – чего тебе, мол, там корячиться, сиди да смотри дома сериалы. «Спасибо, Стасик, я как-то не привык без дела».
В Ольгино не поехал. Позвонил Насте, предупредил. «Надо бы в квартире появиться, да и утром в налоговую должен съездить, отсюда удобно добираться. Какие девки, Настя, спятила, что ли? Ну, хочешь, приезжай тоже».
Зашел к соседу, так, без особых причин, сигаретку стрельнуть. Поболтав минут десять о всякой чепухе, вернулся к себе, выкинул сигаретку и врубил телик. Время?!
Осталось тридцать минут. Целых или всего? С алиби все – мать подтвердит, жена подтвердит и, главное, сосед, человек незаинтересованный, тоже подтвердит.
Пускай спрашивают.
Двадцать девять минут. А может, Гамид ошибся? Он ведь не назвал точное время. Он сказал, когда нужно обеспечить алиби. Но, впрочем… Семь так семь. Может, он выяснил расписание, может, еще что. Гамид не может ошибиться. В семь зайду к соседу еще раз. Верну сигарету и предложу выпить.
«Пик-пик-пик».
Стас вытащил оставленную в плаще трубку.
– Слушаю, Малахов.
– Стас! Это я! Я из больницы! Ирка родила! Парня! Три шестьсот! Все как надо!
– Ну, поздравляю, старый! Молодцы!
– Слушай, ты сейчас где?
– Дома, на Гражданке.
– Черт, плохо слышно, тут автомат раздолбан весь.
– Ты не с трубки?
– Аккумуляторы подсели. Ладно, главное, Ирка Родила, представляешь. Я как чувствовал. Заехал навестить, а тут такое дело! Сейчас у нас без двадцати. Давай часикам к восьми подгребай ко мне, отметим.
Я сейчас своим позвоню, посидим. Давай, старик. Ты крестный, не забыл? – Нет, конечно. В восемь буду! Буду-буду-буду…
Стас нажал кнопку. Ну, слава Богу, Ирка все-таки родила. А говорили! Молоток, Костя. Сказал, родит, и на тебе, родила…
Ко-с-тя!!!
Он с размаху швырнул трубку об пол. Та клацнула, развалившись на две половинки. Ко-с-тя!!!
Ему же осталось… Час с хвостиком. «Сделай алиби на семь!» Все понятно. Гамид пас его. Всю неделю Костя ездил к Ирине, и ровно в семь возвращался домой. Гамид ждет его где-то рядом с квартирой. В подъезде, у лифта, в тачке. Гамид или его люди. Они будут ждать, пока он не придет.
Стас сжал зубы и зарычал. Костя с букетом роз Выйдет из машины, счастливый, ни о чем не подозревающий…
Не-е-е-е-е-т!!!
К горлу подкатила тошнота. Стас бросился в ванную, включил воду. Его вырвало.
«Какая я сволочь! Что я наделал?! Ведь это же не кто-то, это же Костя! Для которого я уже больше, чем просто друг! Он ведь позвонил именно мне! Первому рассказать о своей победе! Он ждет меня!»
Ко-с-тя!
Его смешливые глаза, улыбка. Всегда открытая и Такая родная. «Два пива, гарсон!» Пожалуйста! Все из-за этих поганых денег.
А Ирка? А тетя Аня, Костина мать? А как он сам? Он же не последняя свинья? Он не сможет не думать об этом!
Но главное – Костя!
Не-е-ет!
Стас выполз из ванной, сжимая мокрое полотенце, мельком взглянул в зеркало и вздрогнул. Так вот ты какой, цветочек аленький.
Он немного пришел в себя. Так, фиг ли паниковать? Еще есть время! Позвоню Косте, чтобы он заехал за мной, мол, «тойота» сломалась. Успеем, успеем. – Стас схватил трубку домашнего телефона. – Абонент находится вне зоны приема, абонент (находится вне зоны приема, або…
Стас отшвырнул аппарат в сторону. «Бля, у него аккумуляторы сели! Что ж он?..»
Десять минут восьмого!
Сколько он пускал сопли в ванной?! Ну, идиот! Тряпка!
Быстрее, быстрее. Можно перехватить при въезде во двор! Черт, а как обставиться?! «Извини, Костя, я тут заказик на тебя сделал, погорячился, давай переждем огонь».
Стас влез в туфли, накинул плащ, хлопнул дверью, не закрыв на врезной замок. Быстрее, быстрее! Кубарем слетел с седьмого этажа – к черту лифт, долго!
Подбегая к «тойоте», пипикнул сигнализацией, запутался в связке ключей. «Кретин, вешаю ключ от тач-а на общую связку. Ну, давай, находись…»
Топот быстрых шагов за спиной. Стас автоматически обернулся. Может, выронил бумажник?
Парень лет двадцати. Какой-то бесцветный, однотонный, серый, словно брюки пожарника.
Протягивает руку. Да, точно, бумажник. Спасибо, старик.
Бумажник?!
Прямо в лицо Стасу глядел черный зрачок пистолета.
– Ты че…
Грохот, вспышка, боль, удивление.
– Погоди…
Еще одна вспышка, еще…
Стаса бросило на «тойоту». Опять укол. Под лопатку…Что это?!!
«Слушай, ты где сейчас? Давай часикам к восьми ко мне…» Ты где сейчас?.. Ты где сейчас?.. Убегающая спина, старенькие «Жигули». Стас улетал. Он вдруг увидел себя откуда-то сверху, лежащим на белом, забрызганном кровью капоте «тойоты». Ставший красно-белым плащ, валяющиеся рядом с колесом ключи, открытые стеклянные глаза.
Отъезжающие «Жигули»… «Вон же он, вон! Держите, это он в меня стрелял».
Смеющееся лицо Кости. «Два пива, гарсон!» «Ты извини, старик, я не нашел денег, Витька не дал кредит, а упускать такой случай я не могу. Это сильнее меня…» «Два пива, гарсон!»
«…Семен Давидович? А вы тут как? Вы же давно у…»
«Зло, совершенное тобой, вернется назад в десятикратном размере…»
«Но я же не хотел, Семен Давидович. Я не успел его предупредить…»
Бешеный полет вверх. Падение к звездам. Уже ни чего не видно. Только маленькая красно-белая точка. Все дальше и дальше. Черный туман, черные облака. Точка почти исчезла. Мигающий серебряный маячок. Не исчезай!!! Не исчеза-а-а-а-й… Никакой музыки.
ЭПИЛОГ
На другой день ведущий радиостанции поведал в эфире об очередном акте насилия в отношении представителей коммерческих структур. С интервалом в один час в разных районах города были застрелены руководители крупной фирмы «КиС». Вероятно, бизнесмены отказались платить так называемой бандитской «крыше», за что и были жестоко наказаны. Увы, это еще раз показывает неспособность государства защитить встающий на ноги класс предпринимателей. Ведется следствие. А вот сообщение о пожаре…
Дежуривший по управлению уголовного розыска Серега Скворцов, побывав на двух местах происшествий, осмотрел трупы, рассказал эксперту свежий анекдот и пошел искать телефон, чтобы доложить руководству обстановку.
Ирина родила мальчика. Три шестьсот. Фирма «КиС» так и не стала «К» и «С».
В Нидерландах поднялся скандал. Накрыли канал поставок в Голландию английского мяса.
Была осень.
Их похоронили рядом. Двух самых близких людей. На похоронах побывало очень много публики. Все плакали.
На другой день после похорон к могилам, заваленным еще не увядшими цветами, подошла молодая пара. Девушка в черном пальто, поддерживаемая под руку кавалером, поставила рядом с надгробиями по корзине роз. Она не плакала, потому что для нее это были абсолютно чужие люди. Сейчас она впервые увидела их лица на могильных фотографиях.
«Надо же, какие молодые. И красивые. Жалко. А я ведь даже не знаю, кто из них остановил мне тогда кровь. Почему убивают именно хороших людей?»
Пара постояла минут пять и медленно направилась к выходу.
Звучала тихая, прозрачная музыка.
Дежуривший по управлению уголовного розыска Серега Скворцов, побывав на двух местах происшествий, осмотрел трупы, рассказал эксперту свежий анекдот и пошел искать телефон, чтобы доложить руководству обстановку.
Ирина родила мальчика. Три шестьсот. Фирма «КиС» так и не стала «К» и «С».
В Нидерландах поднялся скандал. Накрыли канал поставок в Голландию английского мяса.
Была осень.
Их похоронили рядом. Двух самых близких людей. На похоронах побывало очень много публики. Все плакали.
На другой день после похорон к могилам, заваленным еще не увядшими цветами, подошла молодая пара. Девушка в черном пальто, поддерживаемая под руку кавалером, поставила рядом с надгробиями по корзине роз. Она не плакала, потому что для нее это были абсолютно чужие люди. Сейчас она впервые увидела их лица на могильных фотографиях.
«Надо же, какие молодые. И красивые. Жалко. А я ведь даже не знаю, кто из них остановил мне тогда кровь. Почему убивают именно хороших людей?»
Пара постояла минут пять и медленно направилась к выходу.
Звучала тихая, прозрачная музыка.