Кивинов Андрей Владимирович. Страховочный вариант

   – Ты, падла, сейчас всё расскажешь, – прошипел один из сидящих рядом гоблинов.
   – Спокойно, Каблук. Он прав. Пошли.
   Меня приподняли, говоривший со мной похлопал по моему тулупчику, отчего я немного даже согрелся, и дружной толпой мы двинулись из садика. Не скажу, что чувствовал себя очень уютно. Что у этих придурков на уме – одному Богу известно. Забил стрелочку… И даже не предупредил никого, куда намылился. Вообще картина напоминала рекламу шоколада: «Делай всё, что захочешь, а мы тебе в этом поможем!»
   Строевым шагом мы вышли из садика и домаршировали до театра, где меня бесцеремонно впихнули в здоровенную иномарку, модель которой я разглядеть не успел. Впрочем, не очень-то я и старался. Не до того было.
   В машине было просторно, как в моём трёхметровом кабинете, вот только гораздо теплее. Двое охранников остались на улице, а парень, беседовавший со мной, сел рядом. На переднем сидении, вполоборота ко мне сидела симпатичная дама в чернобурке, место водителя пустовало. Таким образом, опять припомнив высшую математику, я понял, что нас трое. Ну, ещё эти снаружи и наверняка человек десять в соседних машинах. Весёлая компания.
   – Слушаем вас, – произнесла дама, перед этим вопросительно взглянув на моего соседа. Тот, как я заметил в зеркале, еле заметно кивнул.
   Я сунул руку во внутренний карман тулупчика и извлёк рисунок перстня.
   – Взгляните, это его кольцо?
   Женщина взяла рисунок и понесла к свету. По её побледневшему лицу я понял, что она узнала перстень.
   – Где вы его видели?
   – Так вы узнали? Это кольцо Клима?
   – Да. И где вы его видели?
   – На пальце одного человека.
   – Вот как? Вы можете указать нам этого человека?
   – Я не знаю его.
   – Но вы понимаете, что если мы захотим, вы расскажите всё?
   – Вы его жена? Или любовница? И в том, и в другом случае вам надо найти Клима. И не стоит рисковать, обрывая в моём лице единственную ниточку к нему. Неужели вы думаете, что я не подстраховался, идя на встречу с вами? Я могу помочь найти вашего мужа безо всякого нажима на меня.
   – Понятно. Сколько?
   – Чего сколько?
   – Господи, сколько вы хотите?
   Заманчивое предложение. Может, заломить миллионов, эдак, с пяток?
   – Пока две сотни. Меня контролёр оштрафовал на эту сумму, когда я сюда ехал.
   – Вы что, ненормальный? Что вам надо?
   – Я не могу с вас требовать денег, потому что сам ещё ни в чём не уверен. Единственное, что бы я хотел от вас узнать, – это точно ли этот перстень принадлежит Климу и при каких обстоятельствах последний пропал. И повторяю, что, возможно, смогу подсказать, где он. А уже потом поговорим о сумме. Врубаетесь?
   – Не морочь голову, – произнёс сидящий рядом мужик. – Мы ещё не знаем, кто ты есть. Мент?
   – А если даже и мент, это что, что-либо изменит? Повторяю, я единственный, кто может вам помочь. Вы никогда не найдёте Клима. Но не бойтесь, я не мент (врать нехорошо). И кидать вас я не собираюсь. Как он пропал?
   Дамочка взглянула на мужчину – тот опять незаметно кивнул. Она взяла с торпеды пачку сигарет, прикурила и произнесла:
   – Я надеюсь, вы не станете болтать о том, что я расскажу. Я рискую, но только потому, что хочу найти мужа.
   Я слышал обратное, то есть что Клим не был женат, но любая дама, ходившая в фаворитках, называла себя его женой. Поэтому я кивнул.
   – Он пропал две недели назад. Мы живём в гостинице. Я была тогда с ним. Ребята-охранники сидели в холле. Часов в восемь ему позвонили, и он сказал мне, что должен срочно увидеться с одним человеком. Я не удивилась. Такие встречи не редкость. Он оделся и ушёл, ничего больше не сказав. Через полчаса я вышла в холл и увидела охрану. Я спросила, почему они не поехали с Мишей, но эти козлы ответили, что Миша приказал ждать его здесь. Больше его никто не видел.
   – Михаил – осторожный человек?
   – Очень. Вы, может, знаете, что в городе творится? Без охраны – никуда, несмотря на то, что он сам здоровый парень.
   – Стало быть, он поехал к тому, кому абсолютно доверял?
   – Наверно. Я подняла на уши весь город, перетрясла всех знакомых, но он как в воду канул.
   – В милицию заявляли?
   – Нет, что с ментов толку? Всё равно ничего не найдут, козлы.
   Достойный комплимент в адрес советской милиции.
   – Давайте поговорим откровенно. Полгорода знает, чем занимается Миша, а мы тут невинность разыгрываем. В этом свете вам есть что мне сказать? Что-нибудь о разборках за сферы влияния, долгах, просто недругах?
   – На этот вопрос нет ответа, вы и сами это знаете. Стал бы Миша охрану держать и по гостиницам жить. Авторитет-то авторитетом, но война войной.
   – На него были покушения?
   – И не раз.
   – Вы его хорошо искали?
   – Слишком хорошо, – произнёс мужчина.
   – Если что, как вас можно найти?
   Дамочка раскрыла сумочку, достала листок и написала телефон.
   – Это номер в гостинице.
   – И кого спросить?
   – «Просто Марию».
   – Здорово, как в кино. Не забуду.
   – Когда ждать вашего звонка?
   – В течение недели я позвоню. Если звонка не будет, значит я ничего не нашёл и мы с вами незнакомы. Я свободен?
   – Да.
   Повозившись с дверьми и еле найдя ручку, я вылез из машины. Подмигнув охранникам, я направился к метро. Но пройдя метров двадцать, я услышал за своей спиной торопливые шаги. Я обернулся, меня нагоняла «просто Мария». Подойдя поближе, она взволнованно спросила:
   – Мне кажется, вы не все сказали. Миша жив? Я взглянул на её рассыпавшиеся по шубе волосы, на лицо со следами слез и ответил:
   – Не знаю.
   – Найдите его. Мне почему-то кажется, вы сможете.
   – Я постараюсь. Можно ещё вопрос? Если его, ну, в общем, убили, мне звонить?
   – Да. И желательно выяснить, кто это сделал.

ГЛАВА 7

   Заехав по пути в РУВД забрать кое-какие бумаги, я вернулся в отделение. В коридорах РУВД я повстречал Шурика Антипова с довольной миной на роже, в отутюженном костюмчике и со стильным галстуком.
   – Ну, как успехи в борьбе с квартирными кражами? Шурик сделал серьёзное лицо, поправил галстук и деловито произнёс:
   – Ты извини, мне некогда, дел много, конец года, сам знаешь, – после чего нырнул за одну из дверей.
   «Ну да, – подумал я, – небось без тебя партию в очко не начинают, деловой человек».
   Забрав из канцелярии документы, я вышел из РУВД и поехал в отделение.
   Да, хорошую я себе рекламку отбацал: «Никто, кроме меня, вам не поможет». Самое смешное, ребята меня, если очень захотят, из-под земли достать смогут. В их кругах слово держать надо. Хотя я ничего и не обещал, тем более, что нет никаких зацепок, кроме этого кольца, да и это теперь уже не зацепка. Проворонил Максимова. Какая же падла его там нашла? Ну, думай, думай. Шевели дедукцией. Если мать никому не говорила, где сын, если из больницы тоже рекламы не поступало, то из знатоков оставался я один. Я. Но я тоже никому не говорил, я же сразу от матери в больницу поехал. Стоп! От матери! Точно! Ну, я козёл! Опять прокол. Нет, до Ниро Вульфа мне далеко. Мозги, что ли, замёрзли? Ха-ха! Вот теперь, пожалуй, есть зацепочка. По крайней мере, ясно, откуда ветер дует. Получается очень любопытная картина. Можно хоть сколько искать наводчиков, абсолютно не принимая во внимание очевидную вещь – что наводчиком являешься ты сам.
   Ужасно не хочется вылезать из-за стола своего уютного кабинета и опять ползти чёрт знает куда. Там, за окном, мороз, снег, а здесь хоть и не очень тепло, но по сравнению с улицей – Африка. Но опять зовёт инстинкт, как собаку Павлова, поэтому я влезаю в осточертевший тулуп, засовываю в карман пистолет, закрываю кабинет и оставляю коллектив в одиночестве.
   Короткий зимний день уже ушёл в историю, уступив место сумеркам. Я влез в трамвай. В голове почему-то крутилась незатейливая мелодия: «Если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет…» Вот так. Пустяки – кто-то, кое-где, порой. Ну, в общем, самую малость – по десятку преступлений в день на отделение, то есть примерно штук семьсот по городу. Так – кое-где, порой. Можно гордиться. Наконец-то мы догнали и перегнали Америку. Я думаю, им далеко до нас. А слова бы я переделал примерно так: «Если кто-то кое-где у нас порой честно жить захочет». О, в самый раз.
   Блистая поэтическими способностями я доехал до метро и через тридцать минут уже входил в знакомое заведение – баню. На сей раз не помыться и не попариться, а закончить недоделанное в прошлый раз мероприятие – побеседовать с продавцом пива, который устроил Максимова на работу в баню. Хочу всё-таки посмотреть ему в глаза за его цены. Не сдавая тулуп в гардероб, я поднялся на второй этаж. Лишь за спиной слабо послышался оклик вахтёра:
   – Куда в шубе?
   – Упрут, – не оборачиваясь, процитировал я из одного фильма.
   – Кто упрёт?
   – Кто-нибудь да упрёт, – развил мысль я. Так как там его, кажись, Игорь? О, торгует, сидит, бутылки считает.
   Я взял стул и нагло сел напротив его лотка, закинув ногу на ногу.
   – Салют «пивному королю»!
   – Вы кто?
   – Начальник всей милиции.
   – По поводу Максимова? Меня уже вызывали на Литейный, я рассказал всё, что знал.
   – К сожалению, в тот момент я выходил в туалет и не слышал вашего выступления, а повтора трансляции не было. Хотелось бы ещё раз всё услышать.
   «Пивной король» начал волноваться, не попадая бутылками в ячейки ящиков. Я повернул табличку на лотке надписью «Закрыто» наружу.
   – Для начала я хотел бы узнать, кем вы приходитесь Максимову – другом, приятелем или там ещё кем?
   – Знакомый просто. Попросил меня куда-нибудь его пристроить. Он на мели тогда был, А тут как раз сторожей искали. Я ему предложил, он согласился.
   – Познакомились с ним где?
   – Да я уже и не помню. В кабаке каком-то. Вместе как-то бухали. Телефонами обменялись, перезванивались, иногда выпивали вместе, знаете, когда делать нечего.
   – А до прихода сюда, чем Максимов занимался?
   – Да ничем, говорил, что раньше учился где-то, но не доучился – выгнали. Потом год бездельничал, а потом я его сюда и пристроил.
   – А приятеля его, Комарова, вы знали раньше?
   – Нет, только когда он сюда пришёл, познакомились. Это Максимова корешок. Он его с собой привел.
   – Где вы были в прошлую пятницу вечером?
   – Меня уже об этом спрашивали на Литейном. Сидел у одной знакомой, её тоже вызывали.
   – Ну, и что?
   – Отпустили. Я-то тут ни при чём.
   – А мыслей насчёт того, кто при чём, случайно нет?
   – Без понятия. Мало ли какие там разборки могли быть у Сереги.
   – Хорошо. Вы мне тслефончик не дадите, знакомой своей?
   – Послушайте, это, в конце концов, уже надоедать начинает. Сколько можно? Кому нравится по милициям бегать?
   – Сколько нужно, столько и можно. Давай, давай, я жду.
   Пивник недовольно поднялся, откинул белую простынь, скрывавшую вешалку, достал оттуда зелёный пуховик и, порывшись в карманах, достал записную книжку. Затем, полистав, продиктовал номер, который меня уже не очень-то и интересовал, потому что я, застыв, пялился на пуховик. Он был курткой-перевертышем с малиновой подкладкой.
 
   ***
 
   Я чисто механически записал номер, перевернул табличку с «Закрыто» на «Открыто» и спустился на первый этаж. Ай-яй-яй, Татьяна Васильевна, нехорошо посылать за мной ребятишек с ножами. Я уж никак не ожидал, что в понедельник ко мне кто-то прицепится. Ну конечно, проследить человека в общественном транспорте – плёвое дело. На своём опыте знаю. Особенно если он ничего не подозревает. А я-то точно тогда ничего не подозревал. Вот и привёл убивцев в тёплую постельку Максимова. Я ведь сразу понял, что Максимова пырнули ножиком хорошие знакомые, потому как, несмотря на испуг, он не кричал. Да, я полный лопух. Мало того, что сам указал Максимова, так ещё и «Опель» проворонил. Сплошные проколы. Инстинкт есть, а мозгов нет. Надо бы дедукцию потренировать. В очко, например, поиграть, как Шурик Антипов, или в нарды. Сразу надо было выводы делать по поводу трясущихся пальцев директора. Кстати, интересно, она на месте? Может, заглянуть на чашечку кофе?
   Я пересёк холл, украдкой по пути посмотревшись в зеркало, и остановился перед директорской дверью. Но увы, на этот раз мне не повезло – дверь была заперта. Хорошо бы выбить её да кабинетик обшманать, но тут общественное место, поймут ещё не правильно.
   – Татьяны Васильевны нет, – услышал я за спиной знакомый голос, который до этого предлагал мне снять шубу.
   – Она совсем ушла?
   – Да. Будет завтра утром.
   – А телефон её домашний нельзя узнать? Я из. милиции.
   – Пойдёмте, у мена под стеклом записан.
   Переписав номер к себе в блокнотик, я воспользовался банным телефоном. Вычислить по номеру адрес было делом трёх секунд. Поблагодарив вахтёра, я вышел на мороз, добежал до подходящего трамвая и, на этот раз внимательно оглядевшись, впрыгнул на подножку. Вроде бы никто ко мне не прицепился.
   Проехав несколько остановок, я вышел, в темноте оты-скал нужный дом и в задумчивости остановился. А зачем я сюда приехал? Что я скажу дражайшей Татьяне Васильевне? «Зачем вы, козья морда, послали за мной „пивного короля“ да ещё какого-то упыря на „Опеле“?» – «Никого я за вами не посылала, а за козью морду можно и по морде». На этом наш диалог скорее всего и закончится. Можно её, конечно, башкой о стенку, но я джентльмен, особенно когда женщина симпатичная.
   Пока я раздумывал о стенах, мордах и красоте, за спиной, на углу дома послышалось урчание мотора. Я оглянулся.
   При свете тусклого фонаря я увидел уж совсем неожиданную штучку. Мне вообще сегодня везёт. Пуховичок-двой-ничок высмотрел, теперь вот это… Вы уж, наверное, и сами догадались, что я там заметил. Даже как-то и неинтересно теперь подтверждать вашу догадку, ведь кто ж там мог ещё быть, кроме самого заурядного пьянчужки? Рабочий день-то в большинстве предприятий уже закончился. А вот за пьяни-цей к поребрику припарковалась машинка, да не простая, а золо… то есть иностранная. Марки «Опель», серебристого цвета. И самое обидное, что для меня это явилось полной неожиданностью. Я до того растерялся, что как статуя встал и уставился на машину. Водитель вышел, закрыл двери и быстрым шагом направился к подъезду, в дверях которого в ярком свете прожекторов, то есть лампочки, маячила моя злосчастная фигура.
   В самую последнюю секунду вдруг до меня дошло, что раз этот сеньор провожал меня до Пряжки, стало быть уж в лицо-то наверняка запомнил, и сейчас между нами может случиться небольшая стычка. Дуэль. Возможно, на пистолетах.
   К барьеру я вставать никак не собирался, а посему резко грохнулся в сугроб у подъезда и на всю улицу весело пропел:
   «Стюардесса по имени Жанна…» Так как вокальными данными я не сверкал, то с настоящим пьяницей меня можно бы-ло очень легко спутать.
   Закончив арию, я услышал над собой: «Нажрался, свинья, прохода от вас нет…» – и догадался, что незнакомец из машины меня не узнал. Но вот со свиньёй он погорячился. У меня ни пятачка, ни хвоста нет. Ну ничего, это я ему припомню. Пятнадцать суток у него уже в кармане.
   Его возвращения я ждать не стал. Теперь я вряд ли стукну Татьяну Васильевну мордой о стенку – придётся же тогда и хахаля лупить. А это в присутствии дамы совсем уж неприлично. Поэтому я встал, отряхнул снег, подмигнул пьянице настоящему, подошёл к машине и, внимательно осмотрев её, запомнил номер. Ну вот, это уже кое-что. Есть что рассказать просто Марии. Хо-хо. Парочку анекдотов про любовь. Пора к Вике. Да, да, я спешу к тебе, любимая…

ГЛАВА 8

   Вика встретила меня горячим поцелуем прямо на пороге. С Бинго я целоваться не стал.
   – Как дела?
   – Да, в общем, ничего. Тебе привет от Мухомора. Слушай, пойдём поболтаемся, мне надоело дома сидеть. В кино сходим, водки выпьем. Мы же, в конце концов, алкоголики или, может, ты подшилась втихаря? Я этого тебе никогда не прощу. Вот меня, к примеру, сегодня, час назад уже обозвали пьяной свиньёй. Приятно. Как утюжком тёплым по груди. Кстати, мне надо позвонить кое-куда. А ты пока собирайся. В «Победе» идёт «Основной инстинкт». Хороший фильм, про любовь. Там тётка одна так мужиков любила, просто жуть, полиция не успевала трупы оформлять.
   Продолжая молоть подобную чепуху, я накручивал диск телефона, пытаясь дозвониться до справочной ГАИ. Задача, между прочим, не простая. Телефон один на весь город. Наконец, услышав долгожданное «слушаю», я назвал пароль, свои данные и продиктовал номер «Опеля».
   Ответ меня несколько обескуражил. Под этим номером числился горбатый «Запорожец», оформленный на какого-то пенсионера. Ну, уж «Опель» от «Запорожца» я как-нибудь отличить сумею. Записав данные владельца, я призадумался. Что-то тут не так. Открыто разъезжать по городу с липовыми номерами не будешь. Я полистал свою книжечку и снова набрал номер.
   – Серега, приветик. Это Ларин. Слушай, надо бы срочно проверить одну вещь.
   Далее я в двух словах рассказал о некотором несоответствии между машинами. Серега, давний мой приятель из управления ГАИ, обещал перезвонить.
   В комнату вошла одетая в шубку Вика.
   – Ты готов?
   – Видишь ли, дорогая, суть проблемы взаимоотношения полов невозможно решить сразу, поэтому надо подождать.
   – Ты сам-то понял, что сказал?
   – Не очень. В общем, ты рановато оделась. Пойдём минут через десять. Долг прежде всего.
   Вика, не снимая шубку, села на диван.
   – Слушай, и что ты в ментуре забыл? Доучился бы в медицинском, устроился в какой-нибудь кооператив, работал бы спокойно и денег больше имел. А здесь ты к тридцати годам неврастеником станешь или пулю схлопочешь. Может, уйдёшь?
   – С какой стати тебя потянуло на философские темы? Хорошо, я отвечу.
   Я сунул руку за отворот пиджака и с пафосом продекламировал:
   – Когда корабль терпит бедствие в бескрайнем море и нет никакой надежды, всегда должен найтись тот, кто зажжёт маяк. Когда дом объят пламенем, всегда найдётся человек, первым шагнувший в огонь, чтобы помочь пострадавшим. Когда…
   – Хватит дурачиться. Когда ты поумнеешь?
   – Когда девять дырочек и одна палочка победят целое войско, когда король обнажит голову, а моя останется в шляпе, когда…
   – Дурак.
   – Можно подумать, я это скрываю.
   Наш философский спор прервал телефонный звонок. Это был Сергей из ГАИ. Я записал все, что он мне наговорил, поблагодарил его и повесил трубку.
   – Ну всё, сеньора. Я готов последовать за вами хоть на край света.
   Мы вышли из дома, погуляли под ручку, сходили на «Основной инстинкт» и двинулись назад. Перед домом я остановился, подошёл к стоящему рядом телефону и поманил пальцем Вику.
   – Как насчёт кое-куда позвонить и кое-что сказать? Приятным женским голосом. Что говорить, я, естественно, подскажу.

ГЛАВА 9

   Итак, я приближаюсь к разгадке зловещих убийств двух банщиков и тайны пропажи мафиозника Климова. И как вы, наверное, догадались, приближаюсь я к ней опять на трамвае. После метро это теперь мой любимый вид транспорта. Данные двух исполнителей убийств сейчас лежали в нагрудном кармане, в моей записной книжке, и грели сердце. Один из них сейчас, возможно, торговал пивом в бане, а второй с самым серьёзным видом готовился поехать на встречу, которую я ему назначил. Не исключено, что в «Опеле». Данные его установить не составило особого труда. Позвонивший мне накануне Сергей всё объяснил. «Запорожец» давным-давно снят с учёта, но в картотеке ещё числится. То есть под одним номером в городе две машины. Вернее, одна – «Опель», но в картотеке есть и «Запорожец», и «Опель». В принципе, ничего удивительного. В нашей картотеке чёрт ногу сломит. Но самое интересное, что владелец «Опеля» – Валерий Иванович Зверев – ранее работал в милиции. Знаете кем? Опером. Коллеги, значит.
   Позвонив в кадры, я узнал, что мой новый знакомый был отчислен из славных органов за дискредитацию звания сотрудника милиции. Но кадровик мне по секрету сообщил, что за этой стандартной формулировкой скрывается гораздо большее – связи с мафией, всякие тёмные делишки и прочее. Кстати, был в биографии Зверева ещё один занимательный эпизод – потерянное удостоверение опера. Возможно, он предвидел свой скорый уход из милиции, поэтому заблаговременно «потерял» ксиву. Хитрый.
   Утром я успел заехать в одно местечко – в Управление бань. У нас оказывается и такая организация имеется. И там я узнал очень интересную подробность. Но об этом после, так как сейчас моя остановка. Я приехал.
   Но если вы решили, что я приехал в логово бандитов, то крупно ошиблись. Я приехал снова в баню. Голубые глаза заведующей не давали мне уснуть всю сегодняшнюю ночь. Очень хотелось их увидеть.
   Я, не снимая тулупчика, пересёк холл по направлению к одной знакомой двери и, тихонько постучав, произнёс:
   – Тук-тук, к вам припёрся Дед Мороз, он подарочек принёс.
   Татьяна Васильевна была одна. Она стояла у окна и курила. Я вошёл в кабинет, увидел торчащий в замке ключ и запер дверь.
   Она обернулась.
   – Что это значит?
   – Ничего, – спокойно объяснил я, опуская ключ в свой карман. – Хочется поговорить в спокойной, интимной обстановке, а я не люблю, когда мешают. У вас как с основным инстинктом, всё в порядке?
   – Вам что, делать нечего? Что вы себе позволяете?
   – Мне действительно нечего делать, и поэтому временем я располагаю, в отличие от вас. У вас его не так уж много осталось.
   Я уселся напротив директора.
   – Ничего не понимаю. Вы можете объяснить, что вы хотите?
   – Конечно, я за этим сюда и приехал. Но давайте договоримся, сначала объясняю одну вещь я, а потом вы – другую, так как несмотря на мою чертовскую сообразительность (скромность украшает) в этой истории для меня много неясного.
   – И что же вы хотите услышать от меня?
   – За что ваш любовник Валера Зверев вместе с пивным Игорем замочили ни в чём неповинных сторожей.
   – Ха-ха, вы явно сумасшедший. Какой Зверев? Кого замочил? Вы хоть сами-то соображаете, что за чушь несёте?
   – Ах, значит, я, наверно, ошибся. Тогда приношу свои извинения и удаляюсь.
   Я поднялся и направился к двери.
   – Да, кстати, чуть не забыл, – обернувшись, произнёс я. – Старею, знаете ли, попробуй всё запомни. Кажется, упомянутый мною Зверев сейчас собирается на одну любопытную встречу. Через сколько он выйдет из дома? Минут через пятнадцать? Значит, вы ещё можете позвонить ему и пожелать счастливой дороги, а заодно и попрощаться. Навсегда. Обратно он уже не вернётся.
   – Не понимаю, – сильно изменившись в лице, прошептала директорша.
   – Ну как же?! Ведь ему вчера позвонила одна дамочка и назначила встречу. А кем она представилась, вы не в курсе? Кажется, девушкой Максимова. И что она заявила? Что якобы у неё имеется письмо от Сергея, страховочный вариант, так сказать, где содержатся довольно ясные намёки на причины его возможного убийства. А также имеется одна интересная вещица – перстень Михаила Климова. И за эти безделицы она затребовала всего-то каких-то пять лимонов. В противном случае это имущество окажется на Литейном, 4. Ничего не забыл?
   Татьяна Васильевна молчала, напряжённо занимаясь мыслительным процессом. Мужик на стене кабинета уже покрылся потом. Бедняга, и как он всё это выдерживает?
   – Так вот, – продолжил я, – если мы сейчас не позвоним и не отменим встречу, знаете, куда он приедет? Нет, не в милицию. А к Марии, точнее, к «просто Марии». Такое имечко вам ни о чём не говорит?
   Заведующая побледнела, как снег за окном, потом схватила трубку телефона и впилась пальцами в диск.
   Я абсолютно спокойно следил за её манипуляциями, не пытаясь помешать. Вдруг она замерла, внимательно посмотрела на трубку, затем на меня.
   – Что, телефончик сломался? Ах, какая жалость. Но ничего. Я догадываюсь, кажется, в чём дело. Там, за дверьми случайно пара проводочков оборвалась. Можно починить. Времени ещё минут десять. Ой, вот ключик, кажись, потерялся. Но он найдётся. Давайте сделаем так – я буду его искать, а вы мне пока рассказывать. И чем быстрее вы будете излагать свои мысли, тем быстрее я буду шевелиться. Ну что, погнали?
   Татьяна Васильевна как-то по-змеиному зашипела.
   – Отдай ключ, сука!
   – Ну вот! Ваш дражайший меня свиньёй обозвал, а вы – сукой. Так не бывает. Вы уж договоритесь между собой как-нибудь. И кстати, не советую кидаться на меня, как волк на зайца. Я хоть и не очень хорошо владею боевыми искусствами ниндзя, но с вами-то как-нибудь да справлюсь. Да улыбнитесь вы, в конце концов! Гнев не очень идёт вашему лицу. Кстати, время бежит. Я жду. Мы же деловые люди, так давайте меняться по бартеру – вы мне расклад, а я вам жизнь любимого.
   Я улыбнулся самой моей доверчивой и располагающей к откровенности улыбкой.
   – Какой смысл мне вам что-то рассказывать? Если климовские его не прибьют, так вы хапнете и по головке не погладите.
   – Вы забываете одну маленькую деталь. Климовские ребята шутить не любят, они из Валерика всё вытрясут, всё. Ну, а потом и до вас доберутся, из-под земли, но достанут. А в тюрьме вас, пожалуй, охраной обеспечат. Намёк понят? Я жду. Вы меж двух огней, выбирайте тот, что потише.
   – Хорошо, хорошо. Эти козлы сами виноваты. Я про Комарова с Максимовым. Влезли, идиоты.
   – Давайте по порядку. И меньше курите, время бежит, песок сыплется. Я так полагаю, Климов убит?
   – Да. Его Валера положил,
   – Из обреза?
   – Да. А вы откуда знаете?
   – Неважно, продолжайте. За что он его грохнул?
   – Это долго объяснять. Клим слишком оборзел в последнее время. Много хотел, слишком много.