Страница:
Дверь ему открыла миссис Ходжес, пожилая экономка. На ее приятном лице, обрамленном седыми завитками, отразилось неподдельное изумление.
— Милорд, никто не предупредил нас о вашем приезде, иначе я бы подготовилась…
— Все в порядке, — перебил ее Алекс. — Я не смог отправить письмо. Пробуду здесь неделю. Может, дольше. Не уверен.
— Да, милорд. Я сообщу повару — наверняка он захочет пополнить кладовую. Вам подать завтрак, милорд, или я могу прямо сейчас послать его на рынок?
— Не надо завтрака, — улыбнулся Алекс. — Я обойду дом, миссис Ходжес.
— Да, милорд.
Алекс сомневался, что проголодается в ближайшее время. Перед отъездом из клуба он довольно плотно подкрепился яйцами, булочками, пудингом, ветчиной и колбасой, закусил фруктами. Все это принесла ему горничная. Человек, представившийся камердинером Крейвена, почистил и отгладил его одежду, а потом побрил Алекса, да так, что тот подивился гладкости своих щек. Слуги наполнили ванну горячей водой и, пока граф мылся, стояли рядом с полотенцами и дорогим одеколоном наготове.
Никто из них не ответил на его вопрос о том, где Крейвен провел ночь. Алекс пытался понять, что же двигало этим человеком и почему он не домогался Лили, когда было ясно, что он неравнодушен к ней. Почему он толкнул ее в объятия другого и даже настоял на том, чтобы они воспользовались его личными апартаментами? Странный человек этот Крейвен: хитрый, грубый, алчный и непредсказуемый. Его отношения с Лили вызывали у Алекса живейший интерес. Надо заставить ее объяснить, на чем основывалась их странная дружба.
Сунув руки в карманы, Алекс обходил дом. Почти вся мебель была зачехлена. Комнаты были покрашены в холодные пастельные цвета, полы застелены гармонирующими по тону коврами и до блеска натерты пчелиным воском. Каждая спальня была оборудована мраморным камином и большой гардеробной, оклеена обоями с цветочным орнаментом. Кровати скрывались под легкими балдахинами. Потолок в комнате Алекса, чуть ли не самой большой в доме, был расписан под синее небо в облаках.
Главным украшением дома являлся элегантный бело-золотой бальный зал со стройными мраморными колоннами, изящными канделябрами и многочисленными фамильными портретами.
Алекс провел в этом поместье несколько месяцев, когда ухаживал за Каролиной. Он устраивал балы и приемы, на которых Каролина присутствовала со всем своим семейством. Она танцевала с ним в бальном зале, и ее янтарные волосы блестели в свете канделябров. После ее смерти Алекс избегал этого места, он боялся воспоминаний, витавших в воздухе, как аромат духов. И вот сейчас, бродя по дому, он с удивлением обнаружил, что воспоминания больше не причиняют боли и оставляют в его душе едва ощутимую сладость.
Ему захотелось привезти сюда Лили. Он без труда представлял, как она открывает бал, приветствует гостей своей ослепительной улыбкой, живо беседует с ними. Белое шелковое платье подчеркивает ее красоту. Мысли о Лили воодушевляли Алекса и разжигали его любопытство. Он жаждал понять, что творится в ее взбалмошной головке, в каком настроении она проснулась сегодня утром. Он жаждал увидеть ее обнаженной при свете дня и снова ласкать ее. Он жаждал услышать, как она произносит его имя, и почувствовать, как ее пальцы перебирают его волосы и…
— Милорд? — Усилия миссис Ходжес, отправившейся на поиски хозяина, наконец-то увенчались успехом. — Милорд, к вам гость.
Алекс встрепенулся, его сердце забилось быстрее. Обойдя экономку, он стремительно спустился по парадной лестнице с коваными перилами в стиле рококо и широкими площадками, которые освещались через окна, увенчанные веерообразными фрамугами, миновал холл и вбежал в переднюю, отделанную элегантными панелями. Но увидев гостя, он резко остановился.
— Черт! — пробормотал он. Это не Лили, а его кузен Роско, лорд Лайэн, с которым они не виделись несколько месяцев.
Росс, двоюродный брат Алекса по материнской линии, был красив и необычайно пресыщен жизнью. Высокий, белокурый, избалованный богатством и собственным очарованием, он был любимцем женщин, страдающих от невнимательности мужей. Он любил путешествовать по свету и завязывал множество романов. Богатый жизненный опыт превратил его в закоренелого циника. Среди родственников бытовало мнение, что Россу наскучила жизнь еще в пятилетнем возрасте.
— Ты всегда приезжаешь, только когда тебе что-то нужно, — сухо сказал Алекс. — Что на этот раз?
Росс беспечно улыбнулся:
— Не вижу в тебе особой радости, кузен. Ждешь кого-то? — Росс любил отвечать вопросом на вопрос — в этом заключалась одна из причин того, что его срок службы в армии был значительно сокращен.
— Откуда ты узнал, что я здесь? — осведомился Алекс.
— Простая логика. Ты мог быть в двух местах: либо здесь… либо в объятиях некоей красотки с изящными ручками и маленькой, но соблазнительной грудью.
— Кажется, ты уже наслышан о вчерашнем!..
Предостерегающий взгляд Алекса никак не подействовал на Росса.
— Разве в Лондоне найдется хоть одна душа, не знающая об этом? Позволь выразить тебе мое искреннее восхищение. Я и не подозревал, что ты таков.
— Благодарю. — Алекс указал на дверь. — А теперь уходи.
— О нет, еще рано. Я приехал поговорить, кузен. Будь погостеприимнее. Ведь ты, в конце концов, видишь меня всего пару раз в году.
Алекс смягчился и против воли улыбнулся. Кузены с детства привыкли перебрасываться бесцеремонными шуточками.
— Проклятие! Так и быть, прогуляешься со мной по саду. Через стеклянные двери гостиной они вышли в сад.
— Я не поверил, когда узнал о моем благонравном братце и Непокорной Лили, — заметил Росс, ступая по зеленой лужайке. — Делать ставку на женщину… Кто угодно, только не наш занудный, консервативный граф Вулвертон. Наверное, вышла какая-то ошибка. Но с другой стороны… — Он устремил на Алекса изучающий взгляд своих искрящихся светло-голубых глаз. — У тебя такой вид… Я не видел тебя таким со дня гибели Каролины Уитмор.
Почувствовав неловкость, Алекс пожал плечами и направился в ту часть сада, где дорожки вились между земляничными грядками и цветущей живой изгородью. Они остановились возле больших солнечных часов.
— Ты самоустранился почти на два года, — продолжал Росс.
— Я появлялся в свете, — угрюмо возразил Алекс.
— Да, но даже когда ты удостаивал своим посещением какое-нибудь сборище, в тебе все равно чувствовалась некая опустошенность. Холодность, черт побери. Отказываясь от любых проявлений сочувствия и соболезнований, ты держал всех на расстоянии, даже близких друзей. Ты хоть задумывался над тем, почему твою помолвку с Пенелопой восприняли довольно прохладно? Люди видят, что ты не любишь бедняжку, и жалеют вас обоих.
— Теперь больше нет причин для жалости, — буркнул Алекс. — «Бедняжка» успешно обвенчалась с виконтом Стэмфордом. Они сбежали в Гретна-Грин.
Росс изумленно присвистнул:
— Добрый старый Закари! Неужели все это он сам устроил? Нет, наверняка кто-то ему помог.
— Верно, — согласился Алекс.
Росс долгое время молчал, раздумывая. Наконец он рассмеялся:
— Неужели Лили? Так вот зачем ты устроил представление в клубе Крейвена — чтобы сравнять счет! Lex talionis <Око за око (лат.).>.
— Не стоит трубить об этом на каждом углу, — предупредил его Алекс.
— Господи, да все семейство гордится тобой! — воскликнул Росс. — Я уже было решил, что прежний Алекс исчез навсегда. Но что-то случилось… и ты вернулся в ряды живых! Это подтверждает мое подозрение о том, что очаровательная Лили Лоусон способна расшевелить и мертвого.
Алекс прислонился к часам и скрестил ноги. Легкий порыв ветра ерошил его волосы. Алекс вспомнил, как Лили лежала в его объятиях, как целовала его. И снова в нем всколыхнулось сумасшедшее ощущение безграничного счастья. Уголки его рта начали непроизвольно подниматься.
— Она замечательная женщина, — признался он.
— Ага! — Во взгляде Росса, обычно скучающем, рассеянном, читался живейший интерес. — Я следующий в очереди за ней. Какова начальная ставка?
Улыбки Алекса как не бывало. Он поднял на кузена угрожающий взгляд.
— Даже не думай об аукционе!
— Вот как? В течение последних двух лет все мужчины младше восьмидесяти лет домогались Лили Лоусон, но все знали, что там властвует Дерек Крейвен. После вчерашней ночи стало ясно, что она выставлена на продажу.
— Она моя.
— Тебе придется дорого заплатить за то, чтобы удержать ее. Теперь, когда о вчерашней ночи знает весь Лондон, на нее посыплются предложения о драгоценностях, замках — обо всем, что она пожелает. — Росс одарил его самонадеянной улыбкой. — Лично я думаю, что мое предложение — арабские скакуны — попадет в цель, хотя я мог бы бросить к ее ногам парочку бриллиантовых диадем. Кстати, Алекс, не замолвишь ли за меня словечко перед ней? Если желаешь некоторое время подержать ее у себя, что ж, замечательно… Но я буду следующим. В мире нет равной ей ни по красоте, ни по жизнелюбию. Любой, кто видел ее на охоте в этих легендарных красных бриджах, будет представлять, как она скачет верхом на нем, и это…
— Малиновых! — отрезал Алекс, отталкиваясь от часов и обходя их по кругу. — Они малиновые. И будь я проклят, если позволю кому-нибудь даже понюхать ее каблуки.
— Тебе никуда от этого не деться.
Алекс прищурился, его лицо стало грозным.
— Ты уверен?
— Боже мой, — изумился Росс, — да ты рассердился! Даже побагровел от злости. Распалился, закусил удила. Раздосадованный, негодующий…
— Иди к черту!
Росс весело улыбнулся:
— Раньше я никогда не видел тебя в такой ярости. Что, ради всего святого, происходит?
— А происходит то, — рявкнул Алекс, — что я придушу любого, кто приблизится к ней хоть на шаг!
— Тебе придется биться с половиной населения Лондона.
Только сейчас Алекс обратил внимание на спокойное удовлетворение в глазах кузена и понял, что тот намеренно дразнит его.
— Чтоб ты провалился!
— Ты уже начал беспокоить меня, — серьезно проговорил Росс. — Только не уверяй меня, что у тебя есть какие-то чувства. Лили не из тех, кого можно удержать надолго. Едва ли ее можно назвать домоседкой. Однако она благоразумна. Не превращай эту кратковременную связь в нечто большее.
Алекс взял себя в руки и, пряча гнев за внешним спокойствием, произнес:
— Уезжай, пока я не прикончил тебя.
— Лили зрелая, опытная женщина. Она обведет тебя вокруг пальца. Я только предупреждаю тебя. Ты уже побывал в аду и вернулся — мне бы не хотелось, чтобы ты еще раз совершил это путешествие. Вряд ли ты понимаешь, что именно представляет собой Лили Лоусон.
— Не понимаю? — тихо осведомился Алекс. — А кто-нибудь понимает?
— Почему бы не спросить об этом Дерека Крейвена? — предложил Росс, зорко наблюдая за кузеном, дабы убедиться, попала ли стрела в цель.
Но Алекс изумил его тем, что от души рассмеялся:
— Крейвен тут ни при чем, Росс! Во всяком случае, больше ни при чем. А тебе я отвинчу башку, если ты хоть раз попробуешь заигрывать с Лили. Пошли в дом. Твой визит близится к завершению.
Росс поспешил за ним:
— Только скажи, долго ли ты намерен держать ее при себе?
Алекс стремительно шагал вперед и улыбался.
— Найди себе женщину, Росс. Ты потеряешь время, если будешь ждать Лили.
Любой бал всегда являлся поводом для проявления роскоши и чрезмерности как в одежде, так и в поведении, но маски доводили чувственный накал до опасного предела. Маски позволяли людям делать то, на что бы они никогда не решились в обычной обстановке, и клуб Крейвена идеально подходил для вседозволенности. Многочисленные укромные уголки и сумрачные маленькие комнатки, дамы полусвета и светские красавицы, распутники и благородные джентльмены — все было непредсказуемо и таинственно.
Лили вышла из кареты и, осторожно ступая, двинулась к двери в клуб. Шершавый тротуар царапал ее босые ступни. Она была одета в длинную, до пят, накидку, под которой скрывался ее костюм — вернее, отсутствие его. Возбужденная и полная решимости, она была натянута как струна. Сегодня ей не составит труда выиграть пять тысяч, если учесть, сколько вина будет выпито и какое буйное веселье ждет всех гостей. И каким образом она станет выставлять напоказ свою обнаженную плоть. Она ощиплет гостей, как голубей для жарки.
Пройдя мимо толпы гостей, ожидающих, когда их впустят, Лили приветливо кивнула дворецкому. Он не запротестовал, когда она прошла внутрь, так как, очевидно, узнал ее, несмотря на зеленую бархатную маску и длинный темный парик, спускавшийся до бедер.
Дерек ждал ее. Едва Лили переступила порог вестибюля, как услышала позади себя голос:
— Итак, с тобой все в порядке.
Она резко повернулась. Дерек нарядился Бахусом, богом виноделия. Он был одет в белую тогу и сандалии, его голову украшал венок из виноградных листьев.
Он устремил на нее изучающий, пронизывающий взгляд, и Лили зарделась под своей маской.
— Конечно, со мной все в порядке, — сказала она. — А почему должно быть иначе? — Она холодно улыбнулась. — Прости меня, я ищу жертву. Мне надо выиграть пять тысяч.
— Подожди. — Он тронул ее за плечо. В его глазах снова загорелось столь привычное дружеское участие. — Давай прогуляемся.
Лили пренебрежительно рассмеялась:
— Ты ждешь, что я возобновлю нашу дружбу?
— А почему бы и нет?
— Потому, — терпеливо, обращаясь как к бестолковому ребенку, проговорила Лили, — что вчера вечером я поставила на кон свое тело исключительно от отчаяния. Ты же не только не предотвратил этого, но и подогрел всеобщий интерес и использовал меня для развлечения членов своего клуба. Друзья так не поступают, Дерек. Так поступают сутенеры.
Дерек издал звук, напоминающий смех.
— Если тебе хочется лечь с кем-нибудь в постель, мне наплевать. Я всегда спал с женщинами, и это ничего не меняло между нами.
— Вчера все было по-другому, — тихо сказала Лили. — Я просила тебя вступиться. Я хотела, чтобы ты это остановил. Но тебе было плевать. Ты предал меня, Дерек!
Лили заметила, что под внешним спокойствием Дерека скрываются самые мрачные чувства. В его глазах появился пугающий блеск, щека предательски задергалась.
— Мне не плевать, — ровным тоном проговорил он. — Но ты никогда не принадлежала мне. То, что происходит в постели, не имеет к нам никакого отношения.
— Что бы я ни делала, для тебя это несущественно. Это ты имеешь в виду?
— Верно, — буркнул Дерек. — Так и должно быть.
— О Дерек! — прошептала Лили и впервые посмотрела на него по-новому.
Она наконец-то поняла то, что было для нее загадкой более двух лет. Дерек знал о ее отчаянной борьбе за деньги, однако ни разу не предложил помощь, хотя помочь ей не составило бы для него труда. И все это время она считала его жадным. А на самом деле это была не жадность, а страх. Он предпочитал притворную дружбу всему настоящему. Жестокая и полная лишений юность искалечила его сердце.
— Ты позволяешь нам всем делать все, что заблагорассудится, так? — еле слышно спросила Лили. — А тебе самому нужно одно: наблюдать за нами со стороны, как за бесконечным спектаклем марионеток. Это безопаснее, чем риск и ответственность. Как невеликодушно! — Она намеренно употребила непонятное для Дерека слово, так как знала, что он терпеть этого не может. — Итак, я больше никогда не попрошу тебя о помощи. Теперь я в ней не нуждаюсь. Странно, но после вчерашней ночи я чувствую себя так, будто лопнули все мои… нарывы. — Лили грациозным жестом распахнула накидку и внимательно посмотрела на Дерека, наслаждаясь его изумлением.
Гости, которые только что вошли в холл, сразу замолчали и ошеломленно уставились на нее.
На первый взгляд Лили казалась абсолютно голой. Моника сотворила свободное платье из прозрачного газа телесного цвета. По платью были искусно разбросаны зеленые бархатные «листья», в действительности скрывавшие не так уж мало. Не последнюю роль в этом играл и длинный парик. Однако через прозрачный газ просвечивало довольно много обнаженной плоти и были отчетливо видны изящные очертания тела. Самым поразительным была нарисованная змея, которая обвивалась вокруг всего тела, от щиколотки до плеча. У художницы, приятельницы Моники, ушло целых три часа на эту змею.
Одарив Дерека улыбкой искусительницы, Лили протянула ему блестящее красное яблоко.
— Хочешь куснуть? — вкрадчиво проговорила она.
Глава 9
— Милорд, никто не предупредил нас о вашем приезде, иначе я бы подготовилась…
— Все в порядке, — перебил ее Алекс. — Я не смог отправить письмо. Пробуду здесь неделю. Может, дольше. Не уверен.
— Да, милорд. Я сообщу повару — наверняка он захочет пополнить кладовую. Вам подать завтрак, милорд, или я могу прямо сейчас послать его на рынок?
— Не надо завтрака, — улыбнулся Алекс. — Я обойду дом, миссис Ходжес.
— Да, милорд.
Алекс сомневался, что проголодается в ближайшее время. Перед отъездом из клуба он довольно плотно подкрепился яйцами, булочками, пудингом, ветчиной и колбасой, закусил фруктами. Все это принесла ему горничная. Человек, представившийся камердинером Крейвена, почистил и отгладил его одежду, а потом побрил Алекса, да так, что тот подивился гладкости своих щек. Слуги наполнили ванну горячей водой и, пока граф мылся, стояли рядом с полотенцами и дорогим одеколоном наготове.
Никто из них не ответил на его вопрос о том, где Крейвен провел ночь. Алекс пытался понять, что же двигало этим человеком и почему он не домогался Лили, когда было ясно, что он неравнодушен к ней. Почему он толкнул ее в объятия другого и даже настоял на том, чтобы они воспользовались его личными апартаментами? Странный человек этот Крейвен: хитрый, грубый, алчный и непредсказуемый. Его отношения с Лили вызывали у Алекса живейший интерес. Надо заставить ее объяснить, на чем основывалась их странная дружба.
Сунув руки в карманы, Алекс обходил дом. Почти вся мебель была зачехлена. Комнаты были покрашены в холодные пастельные цвета, полы застелены гармонирующими по тону коврами и до блеска натерты пчелиным воском. Каждая спальня была оборудована мраморным камином и большой гардеробной, оклеена обоями с цветочным орнаментом. Кровати скрывались под легкими балдахинами. Потолок в комнате Алекса, чуть ли не самой большой в доме, был расписан под синее небо в облаках.
Главным украшением дома являлся элегантный бело-золотой бальный зал со стройными мраморными колоннами, изящными канделябрами и многочисленными фамильными портретами.
Алекс провел в этом поместье несколько месяцев, когда ухаживал за Каролиной. Он устраивал балы и приемы, на которых Каролина присутствовала со всем своим семейством. Она танцевала с ним в бальном зале, и ее янтарные волосы блестели в свете канделябров. После ее смерти Алекс избегал этого места, он боялся воспоминаний, витавших в воздухе, как аромат духов. И вот сейчас, бродя по дому, он с удивлением обнаружил, что воспоминания больше не причиняют боли и оставляют в его душе едва ощутимую сладость.
Ему захотелось привезти сюда Лили. Он без труда представлял, как она открывает бал, приветствует гостей своей ослепительной улыбкой, живо беседует с ними. Белое шелковое платье подчеркивает ее красоту. Мысли о Лили воодушевляли Алекса и разжигали его любопытство. Он жаждал понять, что творится в ее взбалмошной головке, в каком настроении она проснулась сегодня утром. Он жаждал увидеть ее обнаженной при свете дня и снова ласкать ее. Он жаждал услышать, как она произносит его имя, и почувствовать, как ее пальцы перебирают его волосы и…
— Милорд? — Усилия миссис Ходжес, отправившейся на поиски хозяина, наконец-то увенчались успехом. — Милорд, к вам гость.
Алекс встрепенулся, его сердце забилось быстрее. Обойдя экономку, он стремительно спустился по парадной лестнице с коваными перилами в стиле рококо и широкими площадками, которые освещались через окна, увенчанные веерообразными фрамугами, миновал холл и вбежал в переднюю, отделанную элегантными панелями. Но увидев гостя, он резко остановился.
— Черт! — пробормотал он. Это не Лили, а его кузен Роско, лорд Лайэн, с которым они не виделись несколько месяцев.
Росс, двоюродный брат Алекса по материнской линии, был красив и необычайно пресыщен жизнью. Высокий, белокурый, избалованный богатством и собственным очарованием, он был любимцем женщин, страдающих от невнимательности мужей. Он любил путешествовать по свету и завязывал множество романов. Богатый жизненный опыт превратил его в закоренелого циника. Среди родственников бытовало мнение, что Россу наскучила жизнь еще в пятилетнем возрасте.
— Ты всегда приезжаешь, только когда тебе что-то нужно, — сухо сказал Алекс. — Что на этот раз?
Росс беспечно улыбнулся:
— Не вижу в тебе особой радости, кузен. Ждешь кого-то? — Росс любил отвечать вопросом на вопрос — в этом заключалась одна из причин того, что его срок службы в армии был значительно сокращен.
— Откуда ты узнал, что я здесь? — осведомился Алекс.
— Простая логика. Ты мог быть в двух местах: либо здесь… либо в объятиях некоей красотки с изящными ручками и маленькой, но соблазнительной грудью.
— Кажется, ты уже наслышан о вчерашнем!..
Предостерегающий взгляд Алекса никак не подействовал на Росса.
— Разве в Лондоне найдется хоть одна душа, не знающая об этом? Позволь выразить тебе мое искреннее восхищение. Я и не подозревал, что ты таков.
— Благодарю. — Алекс указал на дверь. — А теперь уходи.
— О нет, еще рано. Я приехал поговорить, кузен. Будь погостеприимнее. Ведь ты, в конце концов, видишь меня всего пару раз в году.
Алекс смягчился и против воли улыбнулся. Кузены с детства привыкли перебрасываться бесцеремонными шуточками.
— Проклятие! Так и быть, прогуляешься со мной по саду. Через стеклянные двери гостиной они вышли в сад.
— Я не поверил, когда узнал о моем благонравном братце и Непокорной Лили, — заметил Росс, ступая по зеленой лужайке. — Делать ставку на женщину… Кто угодно, только не наш занудный, консервативный граф Вулвертон. Наверное, вышла какая-то ошибка. Но с другой стороны… — Он устремил на Алекса изучающий взгляд своих искрящихся светло-голубых глаз. — У тебя такой вид… Я не видел тебя таким со дня гибели Каролины Уитмор.
Почувствовав неловкость, Алекс пожал плечами и направился в ту часть сада, где дорожки вились между земляничными грядками и цветущей живой изгородью. Они остановились возле больших солнечных часов.
— Ты самоустранился почти на два года, — продолжал Росс.
— Я появлялся в свете, — угрюмо возразил Алекс.
— Да, но даже когда ты удостаивал своим посещением какое-нибудь сборище, в тебе все равно чувствовалась некая опустошенность. Холодность, черт побери. Отказываясь от любых проявлений сочувствия и соболезнований, ты держал всех на расстоянии, даже близких друзей. Ты хоть задумывался над тем, почему твою помолвку с Пенелопой восприняли довольно прохладно? Люди видят, что ты не любишь бедняжку, и жалеют вас обоих.
— Теперь больше нет причин для жалости, — буркнул Алекс. — «Бедняжка» успешно обвенчалась с виконтом Стэмфордом. Они сбежали в Гретна-Грин.
Росс изумленно присвистнул:
— Добрый старый Закари! Неужели все это он сам устроил? Нет, наверняка кто-то ему помог.
— Верно, — согласился Алекс.
Росс долгое время молчал, раздумывая. Наконец он рассмеялся:
— Неужели Лили? Так вот зачем ты устроил представление в клубе Крейвена — чтобы сравнять счет! Lex talionis <Око за око (лат.).>.
— Не стоит трубить об этом на каждом углу, — предупредил его Алекс.
— Господи, да все семейство гордится тобой! — воскликнул Росс. — Я уже было решил, что прежний Алекс исчез навсегда. Но что-то случилось… и ты вернулся в ряды живых! Это подтверждает мое подозрение о том, что очаровательная Лили Лоусон способна расшевелить и мертвого.
Алекс прислонился к часам и скрестил ноги. Легкий порыв ветра ерошил его волосы. Алекс вспомнил, как Лили лежала в его объятиях, как целовала его. И снова в нем всколыхнулось сумасшедшее ощущение безграничного счастья. Уголки его рта начали непроизвольно подниматься.
— Она замечательная женщина, — признался он.
— Ага! — Во взгляде Росса, обычно скучающем, рассеянном, читался живейший интерес. — Я следующий в очереди за ней. Какова начальная ставка?
Улыбки Алекса как не бывало. Он поднял на кузена угрожающий взгляд.
— Даже не думай об аукционе!
— Вот как? В течение последних двух лет все мужчины младше восьмидесяти лет домогались Лили Лоусон, но все знали, что там властвует Дерек Крейвен. После вчерашней ночи стало ясно, что она выставлена на продажу.
— Она моя.
— Тебе придется дорого заплатить за то, чтобы удержать ее. Теперь, когда о вчерашней ночи знает весь Лондон, на нее посыплются предложения о драгоценностях, замках — обо всем, что она пожелает. — Росс одарил его самонадеянной улыбкой. — Лично я думаю, что мое предложение — арабские скакуны — попадет в цель, хотя я мог бы бросить к ее ногам парочку бриллиантовых диадем. Кстати, Алекс, не замолвишь ли за меня словечко перед ней? Если желаешь некоторое время подержать ее у себя, что ж, замечательно… Но я буду следующим. В мире нет равной ей ни по красоте, ни по жизнелюбию. Любой, кто видел ее на охоте в этих легендарных красных бриджах, будет представлять, как она скачет верхом на нем, и это…
— Малиновых! — отрезал Алекс, отталкиваясь от часов и обходя их по кругу. — Они малиновые. И будь я проклят, если позволю кому-нибудь даже понюхать ее каблуки.
— Тебе никуда от этого не деться.
Алекс прищурился, его лицо стало грозным.
— Ты уверен?
— Боже мой, — изумился Росс, — да ты рассердился! Даже побагровел от злости. Распалился, закусил удила. Раздосадованный, негодующий…
— Иди к черту!
Росс весело улыбнулся:
— Раньше я никогда не видел тебя в такой ярости. Что, ради всего святого, происходит?
— А происходит то, — рявкнул Алекс, — что я придушу любого, кто приблизится к ней хоть на шаг!
— Тебе придется биться с половиной населения Лондона.
Только сейчас Алекс обратил внимание на спокойное удовлетворение в глазах кузена и понял, что тот намеренно дразнит его.
— Чтоб ты провалился!
— Ты уже начал беспокоить меня, — серьезно проговорил Росс. — Только не уверяй меня, что у тебя есть какие-то чувства. Лили не из тех, кого можно удержать надолго. Едва ли ее можно назвать домоседкой. Однако она благоразумна. Не превращай эту кратковременную связь в нечто большее.
Алекс взял себя в руки и, пряча гнев за внешним спокойствием, произнес:
— Уезжай, пока я не прикончил тебя.
— Лили зрелая, опытная женщина. Она обведет тебя вокруг пальца. Я только предупреждаю тебя. Ты уже побывал в аду и вернулся — мне бы не хотелось, чтобы ты еще раз совершил это путешествие. Вряд ли ты понимаешь, что именно представляет собой Лили Лоусон.
— Не понимаю? — тихо осведомился Алекс. — А кто-нибудь понимает?
— Почему бы не спросить об этом Дерека Крейвена? — предложил Росс, зорко наблюдая за кузеном, дабы убедиться, попала ли стрела в цель.
Но Алекс изумил его тем, что от души рассмеялся:
— Крейвен тут ни при чем, Росс! Во всяком случае, больше ни при чем. А тебе я отвинчу башку, если ты хоть раз попробуешь заигрывать с Лили. Пошли в дом. Твой визит близится к завершению.
Росс поспешил за ним:
— Только скажи, долго ли ты намерен держать ее при себе?
Алекс стремительно шагал вперед и улыбался.
— Найди себе женщину, Росс. Ты потеряешь время, если будешь ждать Лили.
* * *
Сент-Джеймс-стрит была запружена экипажами — гости съезжались на маскарад в клуб Крейвена. Маскарадные костюмы искрились в ярком свете фонарей и полной луны, а экзотичные плюмажи отбрасывали причудливые тени на тротуар. Из окон особняка лились звуки музыки — от бодрых полонезов до чарующих вальсов.Любой бал всегда являлся поводом для проявления роскоши и чрезмерности как в одежде, так и в поведении, но маски доводили чувственный накал до опасного предела. Маски позволяли людям делать то, на что бы они никогда не решились в обычной обстановке, и клуб Крейвена идеально подходил для вседозволенности. Многочисленные укромные уголки и сумрачные маленькие комнатки, дамы полусвета и светские красавицы, распутники и благородные джентльмены — все было непредсказуемо и таинственно.
Лили вышла из кареты и, осторожно ступая, двинулась к двери в клуб. Шершавый тротуар царапал ее босые ступни. Она была одета в длинную, до пят, накидку, под которой скрывался ее костюм — вернее, отсутствие его. Возбужденная и полная решимости, она была натянута как струна. Сегодня ей не составит труда выиграть пять тысяч, если учесть, сколько вина будет выпито и какое буйное веселье ждет всех гостей. И каким образом она станет выставлять напоказ свою обнаженную плоть. Она ощиплет гостей, как голубей для жарки.
Пройдя мимо толпы гостей, ожидающих, когда их впустят, Лили приветливо кивнула дворецкому. Он не запротестовал, когда она прошла внутрь, так как, очевидно, узнал ее, несмотря на зеленую бархатную маску и длинный темный парик, спускавшийся до бедер.
Дерек ждал ее. Едва Лили переступила порог вестибюля, как услышала позади себя голос:
— Итак, с тобой все в порядке.
Она резко повернулась. Дерек нарядился Бахусом, богом виноделия. Он был одет в белую тогу и сандалии, его голову украшал венок из виноградных листьев.
Он устремил на нее изучающий, пронизывающий взгляд, и Лили зарделась под своей маской.
— Конечно, со мной все в порядке, — сказала она. — А почему должно быть иначе? — Она холодно улыбнулась. — Прости меня, я ищу жертву. Мне надо выиграть пять тысяч.
— Подожди. — Он тронул ее за плечо. В его глазах снова загорелось столь привычное дружеское участие. — Давай прогуляемся.
Лили пренебрежительно рассмеялась:
— Ты ждешь, что я возобновлю нашу дружбу?
— А почему бы и нет?
— Потому, — терпеливо, обращаясь как к бестолковому ребенку, проговорила Лили, — что вчера вечером я поставила на кон свое тело исключительно от отчаяния. Ты же не только не предотвратил этого, но и подогрел всеобщий интерес и использовал меня для развлечения членов своего клуба. Друзья так не поступают, Дерек. Так поступают сутенеры.
Дерек издал звук, напоминающий смех.
— Если тебе хочется лечь с кем-нибудь в постель, мне наплевать. Я всегда спал с женщинами, и это ничего не меняло между нами.
— Вчера все было по-другому, — тихо сказала Лили. — Я просила тебя вступиться. Я хотела, чтобы ты это остановил. Но тебе было плевать. Ты предал меня, Дерек!
Лили заметила, что под внешним спокойствием Дерека скрываются самые мрачные чувства. В его глазах появился пугающий блеск, щека предательски задергалась.
— Мне не плевать, — ровным тоном проговорил он. — Но ты никогда не принадлежала мне. То, что происходит в постели, не имеет к нам никакого отношения.
— Что бы я ни делала, для тебя это несущественно. Это ты имеешь в виду?
— Верно, — буркнул Дерек. — Так и должно быть.
— О Дерек! — прошептала Лили и впервые посмотрела на него по-новому.
Она наконец-то поняла то, что было для нее загадкой более двух лет. Дерек знал о ее отчаянной борьбе за деньги, однако ни разу не предложил помощь, хотя помочь ей не составило бы для него труда. И все это время она считала его жадным. А на самом деле это была не жадность, а страх. Он предпочитал притворную дружбу всему настоящему. Жестокая и полная лишений юность искалечила его сердце.
— Ты позволяешь нам всем делать все, что заблагорассудится, так? — еле слышно спросила Лили. — А тебе самому нужно одно: наблюдать за нами со стороны, как за бесконечным спектаклем марионеток. Это безопаснее, чем риск и ответственность. Как невеликодушно! — Она намеренно употребила непонятное для Дерека слово, так как знала, что он терпеть этого не может. — Итак, я больше никогда не попрошу тебя о помощи. Теперь я в ней не нуждаюсь. Странно, но после вчерашней ночи я чувствую себя так, будто лопнули все мои… нарывы. — Лили грациозным жестом распахнула накидку и внимательно посмотрела на Дерека, наслаждаясь его изумлением.
Гости, которые только что вошли в холл, сразу замолчали и ошеломленно уставились на нее.
На первый взгляд Лили казалась абсолютно голой. Моника сотворила свободное платье из прозрачного газа телесного цвета. По платью были искусно разбросаны зеленые бархатные «листья», в действительности скрывавшие не так уж мало. Не последнюю роль в этом играл и длинный парик. Однако через прозрачный газ просвечивало довольно много обнаженной плоти и были отчетливо видны изящные очертания тела. Самым поразительным была нарисованная змея, которая обвивалась вокруг всего тела, от щиколотки до плеча. У художницы, приятельницы Моники, ушло целых три часа на эту змею.
Одарив Дерека улыбкой искусительницы, Лили протянула ему блестящее красное яблоко.
— Хочешь куснуть? — вкрадчиво проговорила она.
Глава 9
Когда первое изумление прошло, лицо Дерека стало бесстрастным. Однако проницательность Лили, казалось, обострилась. Она поняла, что крохотная часть его сознания — та самая часть, которую он держит под постоянным контролем, — хочет помешать ей показываться в этом вызывающем костюме на публике. И все же он не остановил ее.
Бросив на нее многозначительный взгляд, Дерек повернулся к ней спиной и пошел прочь с видом обманутого любовника.
— Веселой охоты! — бросил он через плечо.
— Веселой, — пробормотала Лили, глядя ему вслед.
Ее мучили угрызения совести, она почувствовала, что причинила ему боль, хотя не догадывалась, в чем же ее вина. С ослепительной улыбкой она бросила накидку ожидавшему слуге и направилась в главный игорный зал. Убранство зала приятно удивило ее: он был умело превращен в руины храма. Стены были затянуты голубыми полотнами, изображавшими небо. Деревянные и гипсовые колонны были расписаны под древние камни. В углах и вдоль стен были расставлены статуи и алтари. Игорный стол отодвинули в сторону, чтобы освободить место для танцев. Музыкантов разместили на балконах, и теперь над залом плыли нежные звуки музыки. Девы в ниспадающих серебряных и золотых балахонах, в масках, с лирами и ненастоящими музыкальными инструментами в руках скользили между гостями, изображая римских танцовщиц.
Когда Лили вошла в зал, по толпе пронесся довольно громкий ропот. В мгновение ока ее плотным кольцом окружили мужчины в карнавальных костюмах: шуты, монархи, пираты и прочие персонажи. Женщины издали бросали на нее настороженные взгляды, мужчины же наперебой старались завладеть ее вниманием и бурно приветствовали возгласами.
— Это она!
— Пустите меня, мне надо поговорить с ней…
— Леди Ева, можно принести вам бокал вина?..
— Я занял для вас местечко за карточным столом…
— Что за очаровательное создание!..
Гул голосов нарастал, и Дерек протолкался к Уорти. Секретарь изображал из себя Нептуна с трезубцем, но маленького и в очках.
— Уорти, — взволнованно сказал Дерек, — ты приклеишься к мисс Цыганочке и не выпустишь ее из виду! Случится чудо, если за этот вечер ее раз десять не изнасилуют — у всех этих ублюдков так и чешется одно место…
— Да, сэр, — спокойно перебил его Уорти и, нырнув в толпу, применил свой трезубец по назначению. Дерек тяжелым взглядом окинул зал.
— Вулвертон, подонок! — злобно прошипел он. — Где, черт побери, тебя носит?
Появление Алекса было сразу же замечено, и его приветствовали громкими тостами, на что он отвечал благодушной улыбкой. Тем временем взгляд его серо-голубых глаз искал Лили, но ее нигде не было видно. Тогда он подошел к танцевальной площадке, чтобы выяснить, нет ли ее там. Его мгновенно окружили дамы. Они все соблазнительно улыбались, в глазах, блестевших в прорезях масок, светился призыв.
— Милорд… — проворковала одна из них, и Алекс по голосу узнал леди Джейн Уэйбридж, молодую и красивую жену пожилого барона. Она была одета амазонкой. Корсаж телесного цвета едва прикрывал ее пышную грудь. — Я знаю, это вы, Вулвертон… вас выдают эти широченные плечи… не говоря уже о светлых волосах.
Другая маска прижалась к нему и заливисто рассмеялась.
— Почему ваш костюм кажется таким уместным? — осведомилась она.
Алекс оделся Люцифером — в алые бриджи, сюртук, жилет и сапоги. Его лицо скрывала демоническая маска с двумя рогами, на плечи был накинут алый плащ.
— Наверное, вы долгие годы прятали свои дьявольские склонности, — заявила леди Джейн. — Я всегда подозревала, что в вас есть нечто большее, чем видно окружающим.
Ошеломленный, Алекс нахмурился и слегка подтолкнул локтем льнувшую к нему даму. Женщины преследовали его и раньше, искушали взглядами, флиртовали, но никогда прежде он не подвергался такой стремительной атаке. Мысль о том, что их интерес подогревается его пари с Лили, изумила его. Его скандальное поведение должно было бы оттолкнуть их!
— Леди Уэйбридж, — сказал он, убирая со своей талии ее руку, — простите меня, но я кое-кого ищу…
Засмеявшись, она обдала Алекса винным запахом.
— Вы очень опасный мужчина, не так ли? — прошептала она ему на ухо и прикусила его мочку. Алекс смущенно отпрянул.
— Уверяю вас, я абсолютно безобиден. А теперь, если позволите…
— Так я и поверила! — усмехнулась она, прижимаясь к нему всем телом. — Я наслышана о ваших вчерашних проделках. Никто и не догадывался, что вы такой мстительный, порочный, безнравственный негодяй! — Ее пухлые губы почти вплотную приблизились к его лицу. — Я могла бы доставить вам удовольствие в сотни раз большее, чем Лили Лоусон. Приходите ко мне, и я докажу вам.
Алексу кое-как удалось освободиться от ее навязчивых рук.
— Благодарю вас, — проговорил он, попятившись, — но я занят… — Сбившись, он неловко закончил:
— Другими делами. Всего доброго.
Алекс неловко повернулся и случайно толкнул стройную женщину, одетую молочницей. Он успел подхватить ее и почувствовал, как она затрепетала. Голубые глаза, глядевшие на него из-за розовой маски, были томными и полны благоговейного восторга.
— Милорд, — испуганно пролепетала она, — вы не знаете меня, но… я… думаю, я люблю вас!
Алекс тупо уставился на нее. Прежде чем он успел ответить, ему на шею бросилась еще одна соблазнительница, на этот раз одетая Клеопатрой, с круглым лицом и высоким голосом, выдававшим графиню Кройдон.
— Сыграйте на меня! — завопила она. — Я в вашей власти, милорд. Отдайте свою страсть в руки судьбы!
Алекс со стоном бросился к выходу, преследуемый сгорающими от желания дамами. Внезапно в дверях появился Дерек Крейвен. Для человека, представляющего бога веселья, он был слишком угрюм. Они с Алексом переглянулись; Дерек, отпихнув его в сторону, с вежливой улыбкой преградил дамам дорогу и сказал:
— Полегче, красотки! Прошу прощения, но нам с принцем тьмы надобно поговорить. А теперь прочь, да побыстрее!
Алекс ошеломленно смотрел вслед удаляющимся женщинам.
— Спасибо! — прочувствованно произнес он и затряс головой. — После вчерашнего им следовало бы заклеймить меня позором…
Губы Дерека изогнулись в сардонической усмешке:
— А вместо этого вы стали лакомым кусочком для всего Лондона.
— Я никогда к этому не стремился, — пожал плечами Алекс. — Женщины… Одному Господу известно, что творится в их головах! — Однако его не волновало мнение женской части гостей. Ему нужна была Лили. — Лили здесь?
Дерек окинул его насмешливым взглядом.
— Можно сказать и так, милорд. Голая, она сидит в обществе жалких ублюдков и пытается оскальпировать их на пять тысяч.
Алекс был озадачен:
— Что?
— Вы же слыхали.
— И вы ничего не сделали, чтобы остановить ее? — вспылил Алекс.
— Если вас волнует ее безопасность, — злобно процедил Дерек, — то вы и заботьтесь о ней! Я же по горло сыт всем этим, чуть не помешался. Удержать ее от неприятностей — все равно что пытаться доить голубя.
— Где карточный зал? — резко спросил Алекс, срывая маску и нетерпеливо отбрасывая ее в сторону.
— Второй налево. — Дерек невесело улыбнулся и, скрестив на груди руки, посмотрел вслед Алексу.
Кажется, с прошлого вечера к ней опять вернулась удача, причем раз в десять большая, чем прежде. За последний час она выиграла значительную сумму. Именно с этими деньгами она и собиралась играть. Другие пять игроков, мужчины, играли неуклюже, их взгляды так и скользили по прозрачному наряду, а на лицах отражались все мысли.
Бросив на нее многозначительный взгляд, Дерек повернулся к ней спиной и пошел прочь с видом обманутого любовника.
— Веселой охоты! — бросил он через плечо.
— Веселой, — пробормотала Лили, глядя ему вслед.
Ее мучили угрызения совести, она почувствовала, что причинила ему боль, хотя не догадывалась, в чем же ее вина. С ослепительной улыбкой она бросила накидку ожидавшему слуге и направилась в главный игорный зал. Убранство зала приятно удивило ее: он был умело превращен в руины храма. Стены были затянуты голубыми полотнами, изображавшими небо. Деревянные и гипсовые колонны были расписаны под древние камни. В углах и вдоль стен были расставлены статуи и алтари. Игорный стол отодвинули в сторону, чтобы освободить место для танцев. Музыкантов разместили на балконах, и теперь над залом плыли нежные звуки музыки. Девы в ниспадающих серебряных и золотых балахонах, в масках, с лирами и ненастоящими музыкальными инструментами в руках скользили между гостями, изображая римских танцовщиц.
Когда Лили вошла в зал, по толпе пронесся довольно громкий ропот. В мгновение ока ее плотным кольцом окружили мужчины в карнавальных костюмах: шуты, монархи, пираты и прочие персонажи. Женщины издали бросали на нее настороженные взгляды, мужчины же наперебой старались завладеть ее вниманием и бурно приветствовали возгласами.
— Это она!
— Пустите меня, мне надо поговорить с ней…
— Леди Ева, можно принести вам бокал вина?..
— Я занял для вас местечко за карточным столом…
— Что за очаровательное создание!..
Гул голосов нарастал, и Дерек протолкался к Уорти. Секретарь изображал из себя Нептуна с трезубцем, но маленького и в очках.
— Уорти, — взволнованно сказал Дерек, — ты приклеишься к мисс Цыганочке и не выпустишь ее из виду! Случится чудо, если за этот вечер ее раз десять не изнасилуют — у всех этих ублюдков так и чешется одно место…
— Да, сэр, — спокойно перебил его Уорти и, нырнув в толпу, применил свой трезубец по назначению. Дерек тяжелым взглядом окинул зал.
— Вулвертон, подонок! — злобно прошипел он. — Где, черт побери, тебя носит?
* * *
Алекс приехал на маскарад вскоре после полуночи, когда веселье и танцы были в самом разгаре. Воспользовавшись уникальной возможностью поиграть в клубе Крейвена, дамы в самых смелых туалетах перемещались из комнаты в комнату. Свои проигрыши или выигрыши они сопровождали взвизгиваниями и пронзительными криками. Спрятавшись под: масками и костюмами, замужние дамы почувствовали свободу и напропалую флиртовали с кем попало, а важные джентльмены делали авансы дамам полусвета. Атмосфера возбужденного веселья оправдывала запретные ласки, фривольные беседы и беспечное поведение. Вино текло рекой, и постепенно толпа становилась неуправляемой.Появление Алекса было сразу же замечено, и его приветствовали громкими тостами, на что он отвечал благодушной улыбкой. Тем временем взгляд его серо-голубых глаз искал Лили, но ее нигде не было видно. Тогда он подошел к танцевальной площадке, чтобы выяснить, нет ли ее там. Его мгновенно окружили дамы. Они все соблазнительно улыбались, в глазах, блестевших в прорезях масок, светился призыв.
— Милорд… — проворковала одна из них, и Алекс по голосу узнал леди Джейн Уэйбридж, молодую и красивую жену пожилого барона. Она была одета амазонкой. Корсаж телесного цвета едва прикрывал ее пышную грудь. — Я знаю, это вы, Вулвертон… вас выдают эти широченные плечи… не говоря уже о светлых волосах.
Другая маска прижалась к нему и заливисто рассмеялась.
— Почему ваш костюм кажется таким уместным? — осведомилась она.
Алекс оделся Люцифером — в алые бриджи, сюртук, жилет и сапоги. Его лицо скрывала демоническая маска с двумя рогами, на плечи был накинут алый плащ.
— Наверное, вы долгие годы прятали свои дьявольские склонности, — заявила леди Джейн. — Я всегда подозревала, что в вас есть нечто большее, чем видно окружающим.
Ошеломленный, Алекс нахмурился и слегка подтолкнул локтем льнувшую к нему даму. Женщины преследовали его и раньше, искушали взглядами, флиртовали, но никогда прежде он не подвергался такой стремительной атаке. Мысль о том, что их интерес подогревается его пари с Лили, изумила его. Его скандальное поведение должно было бы оттолкнуть их!
— Леди Уэйбридж, — сказал он, убирая со своей талии ее руку, — простите меня, но я кое-кого ищу…
Засмеявшись, она обдала Алекса винным запахом.
— Вы очень опасный мужчина, не так ли? — прошептала она ему на ухо и прикусила его мочку. Алекс смущенно отпрянул.
— Уверяю вас, я абсолютно безобиден. А теперь, если позволите…
— Так я и поверила! — усмехнулась она, прижимаясь к нему всем телом. — Я наслышана о ваших вчерашних проделках. Никто и не догадывался, что вы такой мстительный, порочный, безнравственный негодяй! — Ее пухлые губы почти вплотную приблизились к его лицу. — Я могла бы доставить вам удовольствие в сотни раз большее, чем Лили Лоусон. Приходите ко мне, и я докажу вам.
Алексу кое-как удалось освободиться от ее навязчивых рук.
— Благодарю вас, — проговорил он, попятившись, — но я занят… — Сбившись, он неловко закончил:
— Другими делами. Всего доброго.
Алекс неловко повернулся и случайно толкнул стройную женщину, одетую молочницей. Он успел подхватить ее и почувствовал, как она затрепетала. Голубые глаза, глядевшие на него из-за розовой маски, были томными и полны благоговейного восторга.
— Милорд, — испуганно пролепетала она, — вы не знаете меня, но… я… думаю, я люблю вас!
Алекс тупо уставился на нее. Прежде чем он успел ответить, ему на шею бросилась еще одна соблазнительница, на этот раз одетая Клеопатрой, с круглым лицом и высоким голосом, выдававшим графиню Кройдон.
— Сыграйте на меня! — завопила она. — Я в вашей власти, милорд. Отдайте свою страсть в руки судьбы!
Алекс со стоном бросился к выходу, преследуемый сгорающими от желания дамами. Внезапно в дверях появился Дерек Крейвен. Для человека, представляющего бога веселья, он был слишком угрюм. Они с Алексом переглянулись; Дерек, отпихнув его в сторону, с вежливой улыбкой преградил дамам дорогу и сказал:
— Полегче, красотки! Прошу прощения, но нам с принцем тьмы надобно поговорить. А теперь прочь, да побыстрее!
Алекс ошеломленно смотрел вслед удаляющимся женщинам.
— Спасибо! — прочувствованно произнес он и затряс головой. — После вчерашнего им следовало бы заклеймить меня позором…
Губы Дерека изогнулись в сардонической усмешке:
— А вместо этого вы стали лакомым кусочком для всего Лондона.
— Я никогда к этому не стремился, — пожал плечами Алекс. — Женщины… Одному Господу известно, что творится в их головах! — Однако его не волновало мнение женской части гостей. Ему нужна была Лили. — Лили здесь?
Дерек окинул его насмешливым взглядом.
— Можно сказать и так, милорд. Голая, она сидит в обществе жалких ублюдков и пытается оскальпировать их на пять тысяч.
Алекс был озадачен:
— Что?
— Вы же слыхали.
— И вы ничего не сделали, чтобы остановить ее? — вспылил Алекс.
— Если вас волнует ее безопасность, — злобно процедил Дерек, — то вы и заботьтесь о ней! Я же по горло сыт всем этим, чуть не помешался. Удержать ее от неприятностей — все равно что пытаться доить голубя.
— Где карточный зал? — резко спросил Алекс, срывая маску и нетерпеливо отбрасывая ее в сторону.
— Второй налево. — Дерек невесело улыбнулся и, скрестив на груди руки, посмотрел вслед Алексу.
* * *
— Сбрасываю две, — спокойно объявила Лили и взяла из колоды карты.Кажется, с прошлого вечера к ней опять вернулась удача, причем раз в десять большая, чем прежде. За последний час она выиграла значительную сумму. Именно с этими деньгами она и собиралась играть. Другие пять игроков, мужчины, играли неуклюже, их взгляды так и скользили по прозрачному наряду, а на лицах отражались все мысли.