Страница:
– Ну что ж… – Старшая сестра, нахмурившись, опустилась на стул. – Лорд Бэгворт не так красив, как мистер Скотт, зато он занимает в обществе гораздо более высокое положение, чем твой будущий муж.
– Разумеется, ты права, – ответила Мадлен, подавив смешок; она никак не ожидала от сестры подобных слов.
Джастина не скрывала, что счастлива с титулованным джентльменом, владельцем обширных поместий, прекрасного дома в Лондоне и целой армии слуг. Но Логан Скотт был еще богаче и, как признавала Джастина, внешне гораздо привлекательнее. Мадлен не волновало то, что в жилах Логана нет ни капли голубой крови. Она считала его самым обаятельным и достойным мужчиной, с каким когда-либо была знакома, и не желала себе другого мужа. По правде говоря, Мадлен надеялась стать Логану достойной женой.
Единственными приглашенными со стороны Логана были герцог Лидс с герцогиней и, как ни странно, миссис Флоренс. Мадлен растерялась, узнав, что Логан сам пожелал увидеть на своей свадьбе пожилую даму, с которой познакомился совсем недавно. Логан и миссис Флоренс обращались друг к другу вежливо, но сдержанно, и Мадлен чувствовала, что у них есть какая-то общая тайна. Возможно, позднее ей удастся выяснить, что они скрывают и почему выглядят так, словно знают о происходящем гораздо больше, чем кто-либо другой.
На вопросы священника Логан отвечал сухо и односложно. Его лицо оставалось непроницаемой маской актера, надежно скрывающей чувства. Мадлен не сомневалась, что Логану совершенно не по душе все происходящее. Он, конечно же, не предполагал, что когда-нибудь женится на ненавистной ему женщине, а она невольно принудила его к браку. По правде говоря, Мадлен намеревалась воспитывать малыша одна, но в глубине души понимала, что Логан не сможет отречься от своего ребенка. Слезы раскаяния и стыда жгли глаза Мадлен,
Когда священник призвал будущих супругов любить и почитать друг друга и начал читать клятву, скрепляющую их вечными узами, Логан случайно взглянул на Мадлен и заметил слезы на ее глазах. На щеке его дернулся мускул. Когда же священник объявил их мужем и женой, Логан прижался холодным поцелуем к губам Мадлен – в знак завершения церемонии.
Позднее гостей ждал обед из восьми блюд в столовой особняка, круглой комнате, отделанной мрамором и украшенной позолоченными коринфскими колоннами. На потолке была изображена сцена из «Бури», по стенам вилась узорная лепнина.
Сидя в противоположном от Логана конце длинного стола, Мадлен, ослепленная блеском золотых канделябров, едва различала мужа. Ее родные были изумлены окружающей роскошью и красотой – в этом Мадлен не сомневалась. По мере того как дорогие вина перетекали в хрустальные бокалы, а на стол подавали все новые французские блюда, гости вели себя все более раскованно.
Насладившись коллекцией изысканных вин, лорд Бэгворт заявил:
– Должен признать, Скотт, для человека, редко устраивающего приемы в собственном доме, вы идеально играете роль хозяина.
Прежде чем Логан успел ответить, мать Мадлен подняла глаза и с усмешкой заметила:
– Остается лишь надеяться, что с таким же искусством мистер Скотт будет исполнять роль верного мужа.
Произнесенное иным тоном, это замечание могло быть воспринято как дружеская шутка, но недовольство Агнес представлялось совершенно очевидным.
Мадлен похолодела в ожидании ответа Логана. К ее облегчению, он остался невозмутимым.
– Надеюсь, вам будет не на что жаловаться, леди Мэтьюз. Как и моей жене.
– Разумеется! – подхватила Мадлен. Поскольку почти весь день она молчала, это замечание заставило многих присутствующих удивленно взглянуть на нее. Нисколько не смутившись, Мадлен многозначительным тоном продолжала:
– Несомненно, мама хотела лишь выразить уверенность в том, что большие надежды, которые она возлагает на вас, мистер Скотт, непременно оправдаются.
– Я понял, что она имела в виду, – заверил супругу Логан, и впервые за весь день в его глазах вспыхнули веселые огоньки.
Обед завершился сыром, вином и фруктами. Затем мужчинам подали портвейн и сигары, а дамы удалились в другую комнату – выпить чаю и поболтать. Герцогиня Лидс, воспользовавшись возможностью поговорить с Мадлен с глазу на глаз, заняла кресло рядом с ней, поодаль от остальных дам. Они виделись впервые с тех пор, как Мадлен покинула «Столичный театр».
– Поздравляю, Мэдди, – с теплой улыбкой проговорила Джулия. – Надеюсь, в этом браке вы оба обретете счастье.
Мадлен усмехнулась:
– Боюсь, это едва ли возможно. Если уж все так началось…
Джулия сочувственно взглянула на собеседницу:
– Твой брак не первый и не последний из подобны браков. У многих все начиналось при таких же обстоятельствах. Уверена, Логану полезно обзавестись женой и ребенком – впрочем, сам он об этом и не подозревает.
– Он никогда не простит меня, – высказала свое опасение Мадлен. – И я не могу винить его за это.
– Вздор! Ты должна понять, Мэдди: Логан по-прежнему любит тебя, просто боится вновь довериться тебе. Надеюсь, ты будешь с ним терпелива. Не жди, что примирение состоится легко и быстро. Упрямство Логана способно взбесить даже святую. – Джулия внезапно оживилась. – Не знаю, говорил ли тебе об этом Логан, но меня он попросил помочь тебе устроить бал – не позднее, чем через месяц.
– Но зачем?
– Чтобы показать тебя всему Лондону, разумеется! Кровь отхлынула от лица Мадлен.
– Но все будут смотреть на меня и шушукаться о…
– Что они скажут – не важно, – заверила Джулия. – Я была предметом сплетен и слухов много лет, а теперь, после того как ты вышла за столь известного в Лондоне человека, та же участь ждет и тебя. Вскоре ты привыкнешь.
В этот момент к ним подошла миссис Флоренс и села рядом с Джулией. Бывшая актриса выглядела особенно величественно в темно-синем платье, отделанном множеством кружевных оборок и с нитями крупного жемчуга на шее и запястьях. Женщины обменялись замечаниями по поводу вышколенной прислуги Логана и великолепия его особняка.
– Беспомощность актеров в тех случаях, когда речь заходит о деньгах, общеизвестна, – проговорила миссис Флоренс, с необъяснимой гордостью разглядывая эффектное убранство комнаты. – Похоже, Мэдди, твой муж – исключение из этого правила. Тебе невероятно повезло.
– Мне повезло по многим причинам, – с деланной улыбкой отозвалась Мадлен.
– Вот именно, – кивнула миссис Флоренс, и морщинки в уголках ее рта стали еще отчетливее от дружелюбной усмешки. – Со временем все уладится, детка. Это я тебе обещаю.
Мадлен глубоко вздохнула, немного успокоившись. Странно, эти две женщины сумели утешить ее, чего даже не попытались сделать мать и сестра. Мадлен взяла миссис Флоренс за руку.
– Спасибо вам за то, что вы пришли ко мне на свадьбу, мадам. Ваше присутствие во многом помогло мне.
– Должна признаться, я ни за что не согласилась бы пропустить твою свадьбу с мистером Скоттом. Ты открыла для меня множество дверей, детка, таких, о которых ты даже не догадываешься. – По-видимому, озадаченное выражение на лице Мадлен польстило миссис Флоренс.
– Каких еще дверей? – спросила Джулия и рассмеялась, погрозив пальцем старшей подруге. – Ты похожа на кошку, нашедшую горшок со сливками. Я непременно узнаю, в чем дело!
– Когда-нибудь, возможно, – последовал уклончивый ответ. После этих слов миссис Флоренс надолго замолчала. Она попивала чай и поглядывала по сторонам.
Мадлен не знала, когда гости начали разъезжаться, заметила лишь, что в доме наконец остались только слуги, быстро и умело убирающие остатки пиршества… Логан же почти не замечал молодую жену. С невозмутимым видом он уселся за стол, вытянув перед собой ноги и докуривая сигару. Мадлен устроилась поблизости. Она еще не успела сменить свадебный наряд – бледно-розовое платье, украшенное у ворота и талии гирляндами роз более яркого оттенка.
Если бы не волнение, Мадлен порадовалась бы возможности посидеть рядом с мужем, вдыхая аромат его сигары. В доме воцарилась желанная тишина, необходимость поддерживать светскую беседу отпала. Однако предстояло еще одно испытание, и только Логан решал, когда оно должно начаться.
Он поглядывал на Мадлен без особого интереса – так смотрят на давно знакомую картину или скульптуру. Мадлен решила, что Джулия ошиблась – Логан давно уже не любит ее. Ни один мужчина не смог бы смотреть на любимую женщину просто как на вещь, от которой при желании нетрудно избавиться. Одну за другой Мадлен перебрала в уме сотни фраз, с которых можно было бы начать разговор, но так ничего и не сказала. Такое молчание, некогда представлявшееся столь уютным, теперь казалось напряженным и неловким,
– Твоя комната готова, – наконец объявил Логан, стряхивая пепел в бронзовую пепельницу. – Пусть кто-нибудь из слуг проводит тебя наверх.
– Значит, мы не будем…
– Нет. Мы займем разные комнаты. Как тебе известно, я привык приходить домой и уходить, когда мне вздумается. Если мы будем спать в разных постелях, я не потревожу тебя.
«А я не нарушу вашего уединения», – мысленно добавила Мадлен.
– Весьма разумное решение, – пробормотала она, поднимаясь. Логан тоже встал с видом любезного хозяина дома.
– Разумеется, я оставляю за собой право время от времени навещать тебя, – напомнил он.
Мадлен кивнула, с трудом сохраняя самообладание.
– А сегодня? – выговорила она чуть дрогнувшим голосом.
Лицо Логана оставалось непроницаемым. Он проследил взглядом за тонкой струйкой дыма, поднимавшегося от сигары.
– Когда будешь готова ко сну, зайди ко мне. Мадлен судорожно сглотнула.
– Хорошо.
Логан вновь уселся за стол, едва Мадлен перешагнула порог. Она уходила, чувствуя на спине его взгляд, словно раскаленное клеймо.
Одна из спален личных покоев Скотта была отделана заново; стену, отделяющую ее от соседней комнаты, убрали, и комната стала вдвое просторнее. Стены покрывала белая с золотом парча, и повсюду были развешаны картины в позолоченных рамах. Среди них Мадлен заметила изображение играющих детей и еще несколько портретов женщин с детьми в домашней обстановке.
Наслаждаясь уютом комнаты, Мадлен бродила по ней, отмечая перемены, в том числе и позолоченные часы на каминной доске, изысканное кружево кремового шелкового покрывала, перламутровую шкатулку для рукоделия в углу, на столике.
Горничная явилась без звонка, чтобы помочь хозяйке переодеться. Облачившись в ночную рубашку с высоким воротом, Мадлен присела к туалетному столику и погрузилась в размышления, пока служанка расчесывала ее золотистые волосы.
Горничная что-то сказала, и Мадлен вскинула голову, виновато глядя на нее.
– Что? – переспросила она. – Боюсь, я прослушала…
– Я спросила, не нужно ли вам чего-нибудь еще, миссис Скотт.
– Миссис Скотт… – с робкой улыбкой повторила Мадлен. – Вы первая назвали меня так.
Горничная ответила на ее улыбку и присела, прежде чем выйти из комнаты.
Увидев в зеркале свое побледневшее лицо, Мадлен машинально пощипала себя за щеки, чтобы к ним прилила кровь. У нее нет никаких причин бояться Логана. Он не причинит ей вреда, хотя бы потому, что она носит его ребенка. Но с другой стороны, ее положение могло оказаться плачевным. Теперь Логан был ее мужем, а она находилась в его власти. Никто не вступится за нее, если он обойдется с ней жестоко.
Поднявшись, Мадлен пробежала пальцами по длинному ряду пуговиц на своем белом пушистом халате. Затем, решительно вскинув подбородок, вышла из комнаты.
Спальня Логана находилась неподалеку, через несколько дверей. На стенах комнаты играли отблески пламени, полыхавшего в камине. Логан сидел, прислонившись к спинке кровати и закинув руки за голову. Он прикрыл свое обнаженное тело простыней, под которой отчетливо проступали очертания торса и ног. Багряные отблески освещали его лицо. Мадлен приблизилась к кровати и остановилась, услышав глухой голос Логана:
– Сними халат.
Мадлен в замешательстве уставилась на мужа.
– Я жду, – напомнил он, сверкая глазами, точно хищник при виде добычи.
Мадлен, понимавшая, что он задумал, хотела повиноваться, но пальцы не слушались ее. Логан терпеливо ждал, безмолвный и настороженный. Мадлен возилась с длинным рядом крохотных пуговок, высвобождая их из шелковых петель. Когда с этим наконец было покончено, она выпростала руки из длинных рукавов, уронив халат на пол. Теперь она осталась только в тонкой ночной рубашке. Мадлен вспыхнула, внезапно осознав, что ее одеяние просвечивается насквозь в отблесках пламени.
– И остальное, – велел Логан.
Заметив непреклонное выражение на его лице, Мадлен потянулась к тесемкам у ворота. Ощутив себя вещью, чужой собственностью, она окончательно растерялась. Если Логан стремился унизить ее, он добился своего. Взявшись за тонкую ткань, Мадлен начала снимать рубашку, но вдруг замерла в нерешительности.
– Живее, – раздался внезапно охрипший голос мужа.
Затаив дыхание, Мадлен медленно стащила через голову рубашку и уронила ее па пол. И тотчас же почувствовала, что в комнате довольно прохладно – по спине пробежали мурашки, а соски превратились в твердые бусинки. Сгорая от стыда, Мадлен стояла под горящим взглядом Логана, стояла, беспомощно уронив руки.
– Мне холодно… – прошептала она в отчаянии; ей хотелось хоть чем-нибудь прикрыть наготу.
– Вижу, – отозвался Логан, оглядывая ее грудь. Он откинул прикрывавшую его простыню и жестом подозвал Мадлен.
Она невольно прикрыла одной рукой грудь, а другой – темный треугольник между ног.
Этот жест позабавил Логана. Он рассмеялся.
– Забудь о скромности, детка. Прежде чем кончится эта ночь, у тебя не останется тайн.
Стиснув зубы, Мадлен легла на простыню. Все тело ее напряглось. Широкая теплая ладонь Лога-
На скользнула по бедру Мадлен. Она невольно вздрогнула. Но, вопреки ожиданиям, Логан очень осторожно привлек Мадлен к себе и принялся столь же осторожно поглаживать ее плечи и грудь кончиками пальцев.
Однако в его прикосновениях ощущалась некая отстраненность, казалось, пылкий любовник, которого она видела раньше, превратился в расчетливого незнакомца. Он предавался с ней плотской любви, забыв о чувствах. Если бы только она могла проявить такое же равнодушие… но ей не удалось сдержать стон наслаждения, когда губы Логана нашли ее набухший сосок, а рука скользнула между ног. Его пальцы перебирали шелковистые завитки, проникая в ее влажное лоно.
Мадлен вздрагивала, все больше возбуждаясь. Ей хотелось произнести слова, которые она так и не осмелилась сказать: «Я люблю тебя, люблю, люблю…» Но Логан не нуждался в ее любви.
Неожиданно Логан отстранился. Сгорая от желания, Мадлен издала протестующий возглас, потянулась к нему – и тут же оказалась прижатой к матрасу. Несколько секунд спустя она разглядела над собой контуры головы и плеч Логана и решила, что он намерен уйти, оставив ее трепещущей от желания,
– Прошу вас… – пролепетала она, не узнавая собственный голос.
– Тише. – Логан коснулся губ Мадлен пальцами, еще сохранившими запах ее лона.
Она прикусила губу и затихла, пытаясь дышать ровнее. И неожиданно вздрогнула, почувствовав прикосновение горячих губ Логана к ее груди, а затем – к животу. Мадлен медленно подняла руку и запустила пальцы в темные кудри Логана. Но он, отстранив руку жены, вновь принялся покрывать поцелуями ее грудь, живот, бедра.
– Нет! – затрепетав, выдохнула Мадлен, когда Логан припал губами к ее лону. Она даже представить не могла, что он способен на такое. – Нет!
Перехватив ее руки, Логан крепко прижал их к матрасу.
– Больше я не желаю слышать этого слова, – непререкаемым тоном заявил он. – Ни в спальне, ни в другом месте.
Мадлен была потрясена. Она поняла, что таким образом Логан решил отомстить ей, сломить ее волю.
– Не надо, – проговорила она, задыхаясь от боли в стиснутых запястьях. – Я не хочу!..
Логан издевательски засмеялся, вновь наклоняясь над ней. Глаза Мадлен жгли слезы ярости и стыда, она ощущала прикосновения его губ там, где и не думала почувствовать их, где поцелуи казались немыслимыми. Она пыталась сдвинуть ноги, но собственное тело предательски отказывалось повиноваться ей – ноги как бы сами собой раздвигались все шире. Горячие губы и язык Логана опаляли ее лоно, и Мадлен стонала и вскрикивала, испытывая одновременно унижение и блаженство. Она утратила свое "я", превратилась в похотливое существо, выгибавшее спину в неудержимом желании. Наконец волна экстаза накрыла ее и отхлынула. И тотчас же Логан придавил ее к матрасу всем своим весом. Мадлен почувствовала, как он входит в ее лоно, и попыталась воспротивиться, упершись ладонями ему в грудь. Но он все глубже проникал в нее, и Мадлен застонала, сдаваясь, открываясь ему. Логан же двигался медленно, неторопливо, размеренно, вновь и вновь лишая ее способности сопротивляться.
Мадлен уткнулась лицом в его плечо; ей казалось, что таким образом она как бы возрождает их прежнюю близость. Тогда Логан был ее партнером, учителем, другом, а сейчас превратился в господина, завладевшего ее телом и душой.
Наслаждение вновь охватило ее, распространившись по телу, словно пламя, и Мадлен ахнула, касаясь губами шеи Логана. Логан в последний раз глубоко погрузился в нее, и его сильное тело содрогнулось. На коже обоих выступил пот, их руки и ноги сплелись в объятиях. Чувствуя дрожь Логана, ощущая его дыхание и слыша лихорадочное биение сердца, Мадлен воспрянула духом. Несмотря на все старания, он не мог остаться равнодушным к ней. Наконец Логан расслабился, и Мадлен терпела тяжесть его тела, пока он со вздохом не перекатился на бок. Мадлен ждала, что Логан поцелует ее, обнимет или просто на миг возьмет за руку, но он не прикоснулся к ней. Неожиданно в комнате вновь стало холодно. Потянувшись за простыней и одеялом, Мадлен укрылась до подбородка.
– Мне уйти? – наконец спросила она. Логан ответил не сразу.
– Нет. Ты еще можешь мне понадобиться.
Мадлен вся сжалась, услышав этот приказ. «Будь терпелива с ним, Мэдди», – посоветовала ей Джулия. Что ж, игра стоит свеч. Она будет терпеть, чтобы искупить свою вину она в долгу перед мужем. Мадлен повернулась на бок, глядя на профиль Логана. Его глаза были закрыты, но она чувствовала, что он не спит, и могла лишь гадать о том, какие думы его тревожат.
Обычно он просыпался без труда, но этим утром почувствовал себя сонным и вялым, а когда увидел спящую рядом Мадлен, то понял, что не сможет уйти просто так. Логан вновь предался любви с ней, мурлычущей и позевывающей, словно сонный котенок. Только потом он понял, что опоздал на репетицию.
Чертыхаясь, Логан поспешно оделся и велел кучеру гнать лошадей к театру как можно быстрее. И тем не менее он опоздал на целых сорок пять минут. Войдя в театр черным ходом и направляясь к фойе, Логан хмурился. Несомненно, вся труппа будет перешептываться и строить догадки о причинах его опоздания. И они вправе негодовать – подобных опозданий сам Логан не прощал никому.
В фойе было безлюдно, если не считать посыльного Джеффа.
– Мистер Скотт! – воскликнул он. – А мы уж думали, вы сегодня не придете…
– Где все? – по-прежнему хмурясь, перебил Логан.
– На сцене, сэр. Герцогиня решила начать репетицию без вас.
Логан коротко кивнул и направился к двери, ведущей за кулисы. Приближаясь к сцене, он услышал торопливые шаги и шепот. Наконец, расправив плечи, он вышел на сцену – и застыл в изумлении, увидев, что вся труппа ждет его, стоя полукругом с бокалами в руках. В унисон хлопнуло несколько пробок, и все заулыбались.
– Поздравляем! – крикнул кто-то. А другой голос насмешливо упрекнул:
– Вы опоздали!
Эти слова словно прорвали плотину – раздались взрыв смеха, приветственные возгласы, звон бокалов, плеск пенящегося шампанского. Логану подали наполненный бокал, и он почувствовал, что его губы растянулись в улыбке.
– Так что мы празднуем – мое опоздание или мою свадьбу? – спросил он.
Джулия шагнула вперед. На ее милом лице появилась лукавая усмешка.
– Скажем так: и то и другое стало для нас долгожданным событием. Будьте осторожны, мистер Скотт, иначе мы сочтем вас простым смертным!
– Нисколько в этом не сомневаюсь, – отозвался Логан. – Я хочу, чтобы вы знали: опоздание не сойдет мне с рук.
– Это уж точно! – вмешалась в разговор Арлисс Барри. – Чтобы купить шампанское, мы взяли деньги в кассе в вашем кабинете!
Все громко расхохотались, а Логан покачал головой, не в силах стереть с лица улыбку.
– За труппу «Столичного театра»! – провозгласил кто-то тост. – За шайку пьянчуг и воришек!
Окруженный развеселившимися актерами, Логан поднял свой бокал.
– За миссис Скотт! – добавил он. И все дружно одобрили тост Логана, подхватив:
– За миссис Скотт!
– Да здравствует миссис Скотт!
– Да сжалится над ней Господь! – добавил кто-то, и все остальные прыснули, расплескивая шампанское.
Глава 12
– Разумеется, ты права, – ответила Мадлен, подавив смешок; она никак не ожидала от сестры подобных слов.
Джастина не скрывала, что счастлива с титулованным джентльменом, владельцем обширных поместий, прекрасного дома в Лондоне и целой армии слуг. Но Логан Скотт был еще богаче и, как признавала Джастина, внешне гораздо привлекательнее. Мадлен не волновало то, что в жилах Логана нет ни капли голубой крови. Она считала его самым обаятельным и достойным мужчиной, с каким когда-либо была знакома, и не желала себе другого мужа. По правде говоря, Мадлен надеялась стать Логану достойной женой.
* * *
Их обвенчали неделю спустя в гостиной Логана, в просторном зале со множеством прекрасных картин и сияющими паркетными полами. Мадлен смутно сознавала, что рядом стоят ее близкие: родители, Джастина и лорд Бэгворт.Единственными приглашенными со стороны Логана были герцог Лидс с герцогиней и, как ни странно, миссис Флоренс. Мадлен растерялась, узнав, что Логан сам пожелал увидеть на своей свадьбе пожилую даму, с которой познакомился совсем недавно. Логан и миссис Флоренс обращались друг к другу вежливо, но сдержанно, и Мадлен чувствовала, что у них есть какая-то общая тайна. Возможно, позднее ей удастся выяснить, что они скрывают и почему выглядят так, словно знают о происходящем гораздо больше, чем кто-либо другой.
На вопросы священника Логан отвечал сухо и односложно. Его лицо оставалось непроницаемой маской актера, надежно скрывающей чувства. Мадлен не сомневалась, что Логану совершенно не по душе все происходящее. Он, конечно же, не предполагал, что когда-нибудь женится на ненавистной ему женщине, а она невольно принудила его к браку. По правде говоря, Мадлен намеревалась воспитывать малыша одна, но в глубине души понимала, что Логан не сможет отречься от своего ребенка. Слезы раскаяния и стыда жгли глаза Мадлен,
Когда священник призвал будущих супругов любить и почитать друг друга и начал читать клятву, скрепляющую их вечными узами, Логан случайно взглянул на Мадлен и заметил слезы на ее глазах. На щеке его дернулся мускул. Когда же священник объявил их мужем и женой, Логан прижался холодным поцелуем к губам Мадлен – в знак завершения церемонии.
Позднее гостей ждал обед из восьми блюд в столовой особняка, круглой комнате, отделанной мрамором и украшенной позолоченными коринфскими колоннами. На потолке была изображена сцена из «Бури», по стенам вилась узорная лепнина.
Сидя в противоположном от Логана конце длинного стола, Мадлен, ослепленная блеском золотых канделябров, едва различала мужа. Ее родные были изумлены окружающей роскошью и красотой – в этом Мадлен не сомневалась. По мере того как дорогие вина перетекали в хрустальные бокалы, а на стол подавали все новые французские блюда, гости вели себя все более раскованно.
Насладившись коллекцией изысканных вин, лорд Бэгворт заявил:
– Должен признать, Скотт, для человека, редко устраивающего приемы в собственном доме, вы идеально играете роль хозяина.
Прежде чем Логан успел ответить, мать Мадлен подняла глаза и с усмешкой заметила:
– Остается лишь надеяться, что с таким же искусством мистер Скотт будет исполнять роль верного мужа.
Произнесенное иным тоном, это замечание могло быть воспринято как дружеская шутка, но недовольство Агнес представлялось совершенно очевидным.
Мадлен похолодела в ожидании ответа Логана. К ее облегчению, он остался невозмутимым.
– Надеюсь, вам будет не на что жаловаться, леди Мэтьюз. Как и моей жене.
– Разумеется! – подхватила Мадлен. Поскольку почти весь день она молчала, это замечание заставило многих присутствующих удивленно взглянуть на нее. Нисколько не смутившись, Мадлен многозначительным тоном продолжала:
– Несомненно, мама хотела лишь выразить уверенность в том, что большие надежды, которые она возлагает на вас, мистер Скотт, непременно оправдаются.
– Я понял, что она имела в виду, – заверил супругу Логан, и впервые за весь день в его глазах вспыхнули веселые огоньки.
Обед завершился сыром, вином и фруктами. Затем мужчинам подали портвейн и сигары, а дамы удалились в другую комнату – выпить чаю и поболтать. Герцогиня Лидс, воспользовавшись возможностью поговорить с Мадлен с глазу на глаз, заняла кресло рядом с ней, поодаль от остальных дам. Они виделись впервые с тех пор, как Мадлен покинула «Столичный театр».
– Поздравляю, Мэдди, – с теплой улыбкой проговорила Джулия. – Надеюсь, в этом браке вы оба обретете счастье.
Мадлен усмехнулась:
– Боюсь, это едва ли возможно. Если уж все так началось…
Джулия сочувственно взглянула на собеседницу:
– Твой брак не первый и не последний из подобны браков. У многих все начиналось при таких же обстоятельствах. Уверена, Логану полезно обзавестись женой и ребенком – впрочем, сам он об этом и не подозревает.
– Он никогда не простит меня, – высказала свое опасение Мадлен. – И я не могу винить его за это.
– Вздор! Ты должна понять, Мэдди: Логан по-прежнему любит тебя, просто боится вновь довериться тебе. Надеюсь, ты будешь с ним терпелива. Не жди, что примирение состоится легко и быстро. Упрямство Логана способно взбесить даже святую. – Джулия внезапно оживилась. – Не знаю, говорил ли тебе об этом Логан, но меня он попросил помочь тебе устроить бал – не позднее, чем через месяц.
– Но зачем?
– Чтобы показать тебя всему Лондону, разумеется! Кровь отхлынула от лица Мадлен.
– Но все будут смотреть на меня и шушукаться о…
– Что они скажут – не важно, – заверила Джулия. – Я была предметом сплетен и слухов много лет, а теперь, после того как ты вышла за столь известного в Лондоне человека, та же участь ждет и тебя. Вскоре ты привыкнешь.
В этот момент к ним подошла миссис Флоренс и села рядом с Джулией. Бывшая актриса выглядела особенно величественно в темно-синем платье, отделанном множеством кружевных оборок и с нитями крупного жемчуга на шее и запястьях. Женщины обменялись замечаниями по поводу вышколенной прислуги Логана и великолепия его особняка.
– Беспомощность актеров в тех случаях, когда речь заходит о деньгах, общеизвестна, – проговорила миссис Флоренс, с необъяснимой гордостью разглядывая эффектное убранство комнаты. – Похоже, Мэдди, твой муж – исключение из этого правила. Тебе невероятно повезло.
– Мне повезло по многим причинам, – с деланной улыбкой отозвалась Мадлен.
– Вот именно, – кивнула миссис Флоренс, и морщинки в уголках ее рта стали еще отчетливее от дружелюбной усмешки. – Со временем все уладится, детка. Это я тебе обещаю.
Мадлен глубоко вздохнула, немного успокоившись. Странно, эти две женщины сумели утешить ее, чего даже не попытались сделать мать и сестра. Мадлен взяла миссис Флоренс за руку.
– Спасибо вам за то, что вы пришли ко мне на свадьбу, мадам. Ваше присутствие во многом помогло мне.
– Должна признаться, я ни за что не согласилась бы пропустить твою свадьбу с мистером Скоттом. Ты открыла для меня множество дверей, детка, таких, о которых ты даже не догадываешься. – По-видимому, озадаченное выражение на лице Мадлен польстило миссис Флоренс.
– Каких еще дверей? – спросила Джулия и рассмеялась, погрозив пальцем старшей подруге. – Ты похожа на кошку, нашедшую горшок со сливками. Я непременно узнаю, в чем дело!
– Когда-нибудь, возможно, – последовал уклончивый ответ. После этих слов миссис Флоренс надолго замолчала. Она попивала чай и поглядывала по сторонам.
Мадлен не знала, когда гости начали разъезжаться, заметила лишь, что в доме наконец остались только слуги, быстро и умело убирающие остатки пиршества… Логан же почти не замечал молодую жену. С невозмутимым видом он уселся за стол, вытянув перед собой ноги и докуривая сигару. Мадлен устроилась поблизости. Она еще не успела сменить свадебный наряд – бледно-розовое платье, украшенное у ворота и талии гирляндами роз более яркого оттенка.
Если бы не волнение, Мадлен порадовалась бы возможности посидеть рядом с мужем, вдыхая аромат его сигары. В доме воцарилась желанная тишина, необходимость поддерживать светскую беседу отпала. Однако предстояло еще одно испытание, и только Логан решал, когда оно должно начаться.
Он поглядывал на Мадлен без особого интереса – так смотрят на давно знакомую картину или скульптуру. Мадлен решила, что Джулия ошиблась – Логан давно уже не любит ее. Ни один мужчина не смог бы смотреть на любимую женщину просто как на вещь, от которой при желании нетрудно избавиться. Одну за другой Мадлен перебрала в уме сотни фраз, с которых можно было бы начать разговор, но так ничего и не сказала. Такое молчание, некогда представлявшееся столь уютным, теперь казалось напряженным и неловким,
– Твоя комната готова, – наконец объявил Логан, стряхивая пепел в бронзовую пепельницу. – Пусть кто-нибудь из слуг проводит тебя наверх.
– Значит, мы не будем…
– Нет. Мы займем разные комнаты. Как тебе известно, я привык приходить домой и уходить, когда мне вздумается. Если мы будем спать в разных постелях, я не потревожу тебя.
«А я не нарушу вашего уединения», – мысленно добавила Мадлен.
– Весьма разумное решение, – пробормотала она, поднимаясь. Логан тоже встал с видом любезного хозяина дома.
– Разумеется, я оставляю за собой право время от времени навещать тебя, – напомнил он.
Мадлен кивнула, с трудом сохраняя самообладание.
– А сегодня? – выговорила она чуть дрогнувшим голосом.
Лицо Логана оставалось непроницаемым. Он проследил взглядом за тонкой струйкой дыма, поднимавшегося от сигары.
– Когда будешь готова ко сну, зайди ко мне. Мадлен судорожно сглотнула.
– Хорошо.
Логан вновь уселся за стол, едва Мадлен перешагнула порог. Она уходила, чувствуя на спине его взгляд, словно раскаленное клеймо.
Одна из спален личных покоев Скотта была отделана заново; стену, отделяющую ее от соседней комнаты, убрали, и комната стала вдвое просторнее. Стены покрывала белая с золотом парча, и повсюду были развешаны картины в позолоченных рамах. Среди них Мадлен заметила изображение играющих детей и еще несколько портретов женщин с детьми в домашней обстановке.
Наслаждаясь уютом комнаты, Мадлен бродила по ней, отмечая перемены, в том числе и позолоченные часы на каминной доске, изысканное кружево кремового шелкового покрывала, перламутровую шкатулку для рукоделия в углу, на столике.
Горничная явилась без звонка, чтобы помочь хозяйке переодеться. Облачившись в ночную рубашку с высоким воротом, Мадлен присела к туалетному столику и погрузилась в размышления, пока служанка расчесывала ее золотистые волосы.
Горничная что-то сказала, и Мадлен вскинула голову, виновато глядя на нее.
– Что? – переспросила она. – Боюсь, я прослушала…
– Я спросила, не нужно ли вам чего-нибудь еще, миссис Скотт.
– Миссис Скотт… – с робкой улыбкой повторила Мадлен. – Вы первая назвали меня так.
Горничная ответила на ее улыбку и присела, прежде чем выйти из комнаты.
Увидев в зеркале свое побледневшее лицо, Мадлен машинально пощипала себя за щеки, чтобы к ним прилила кровь. У нее нет никаких причин бояться Логана. Он не причинит ей вреда, хотя бы потому, что она носит его ребенка. Но с другой стороны, ее положение могло оказаться плачевным. Теперь Логан был ее мужем, а она находилась в его власти. Никто не вступится за нее, если он обойдется с ней жестоко.
Поднявшись, Мадлен пробежала пальцами по длинному ряду пуговиц на своем белом пушистом халате. Затем, решительно вскинув подбородок, вышла из комнаты.
Спальня Логана находилась неподалеку, через несколько дверей. На стенах комнаты играли отблески пламени, полыхавшего в камине. Логан сидел, прислонившись к спинке кровати и закинув руки за голову. Он прикрыл свое обнаженное тело простыней, под которой отчетливо проступали очертания торса и ног. Багряные отблески освещали его лицо. Мадлен приблизилась к кровати и остановилась, услышав глухой голос Логана:
– Сними халат.
Мадлен в замешательстве уставилась на мужа.
– Я жду, – напомнил он, сверкая глазами, точно хищник при виде добычи.
Мадлен, понимавшая, что он задумал, хотела повиноваться, но пальцы не слушались ее. Логан терпеливо ждал, безмолвный и настороженный. Мадлен возилась с длинным рядом крохотных пуговок, высвобождая их из шелковых петель. Когда с этим наконец было покончено, она выпростала руки из длинных рукавов, уронив халат на пол. Теперь она осталась только в тонкой ночной рубашке. Мадлен вспыхнула, внезапно осознав, что ее одеяние просвечивается насквозь в отблесках пламени.
– И остальное, – велел Логан.
Заметив непреклонное выражение на его лице, Мадлен потянулась к тесемкам у ворота. Ощутив себя вещью, чужой собственностью, она окончательно растерялась. Если Логан стремился унизить ее, он добился своего. Взявшись за тонкую ткань, Мадлен начала снимать рубашку, но вдруг замерла в нерешительности.
– Живее, – раздался внезапно охрипший голос мужа.
Затаив дыхание, Мадлен медленно стащила через голову рубашку и уронила ее па пол. И тотчас же почувствовала, что в комнате довольно прохладно – по спине пробежали мурашки, а соски превратились в твердые бусинки. Сгорая от стыда, Мадлен стояла под горящим взглядом Логана, стояла, беспомощно уронив руки.
– Мне холодно… – прошептала она в отчаянии; ей хотелось хоть чем-нибудь прикрыть наготу.
– Вижу, – отозвался Логан, оглядывая ее грудь. Он откинул прикрывавшую его простыню и жестом подозвал Мадлен.
Она невольно прикрыла одной рукой грудь, а другой – темный треугольник между ног.
Этот жест позабавил Логана. Он рассмеялся.
– Забудь о скромности, детка. Прежде чем кончится эта ночь, у тебя не останется тайн.
Стиснув зубы, Мадлен легла на простыню. Все тело ее напряглось. Широкая теплая ладонь Лога-
На скользнула по бедру Мадлен. Она невольно вздрогнула. Но, вопреки ожиданиям, Логан очень осторожно привлек Мадлен к себе и принялся столь же осторожно поглаживать ее плечи и грудь кончиками пальцев.
Однако в его прикосновениях ощущалась некая отстраненность, казалось, пылкий любовник, которого она видела раньше, превратился в расчетливого незнакомца. Он предавался с ней плотской любви, забыв о чувствах. Если бы только она могла проявить такое же равнодушие… но ей не удалось сдержать стон наслаждения, когда губы Логана нашли ее набухший сосок, а рука скользнула между ног. Его пальцы перебирали шелковистые завитки, проникая в ее влажное лоно.
Мадлен вздрагивала, все больше возбуждаясь. Ей хотелось произнести слова, которые она так и не осмелилась сказать: «Я люблю тебя, люблю, люблю…» Но Логан не нуждался в ее любви.
Неожиданно Логан отстранился. Сгорая от желания, Мадлен издала протестующий возглас, потянулась к нему – и тут же оказалась прижатой к матрасу. Несколько секунд спустя она разглядела над собой контуры головы и плеч Логана и решила, что он намерен уйти, оставив ее трепещущей от желания,
– Прошу вас… – пролепетала она, не узнавая собственный голос.
– Тише. – Логан коснулся губ Мадлен пальцами, еще сохранившими запах ее лона.
Она прикусила губу и затихла, пытаясь дышать ровнее. И неожиданно вздрогнула, почувствовав прикосновение горячих губ Логана к ее груди, а затем – к животу. Мадлен медленно подняла руку и запустила пальцы в темные кудри Логана. Но он, отстранив руку жены, вновь принялся покрывать поцелуями ее грудь, живот, бедра.
– Нет! – затрепетав, выдохнула Мадлен, когда Логан припал губами к ее лону. Она даже представить не могла, что он способен на такое. – Нет!
Перехватив ее руки, Логан крепко прижал их к матрасу.
– Больше я не желаю слышать этого слова, – непререкаемым тоном заявил он. – Ни в спальне, ни в другом месте.
Мадлен была потрясена. Она поняла, что таким образом Логан решил отомстить ей, сломить ее волю.
– Не надо, – проговорила она, задыхаясь от боли в стиснутых запястьях. – Я не хочу!..
Логан издевательски засмеялся, вновь наклоняясь над ней. Глаза Мадлен жгли слезы ярости и стыда, она ощущала прикосновения его губ там, где и не думала почувствовать их, где поцелуи казались немыслимыми. Она пыталась сдвинуть ноги, но собственное тело предательски отказывалось повиноваться ей – ноги как бы сами собой раздвигались все шире. Горячие губы и язык Логана опаляли ее лоно, и Мадлен стонала и вскрикивала, испытывая одновременно унижение и блаженство. Она утратила свое "я", превратилась в похотливое существо, выгибавшее спину в неудержимом желании. Наконец волна экстаза накрыла ее и отхлынула. И тотчас же Логан придавил ее к матрасу всем своим весом. Мадлен почувствовала, как он входит в ее лоно, и попыталась воспротивиться, упершись ладонями ему в грудь. Но он все глубже проникал в нее, и Мадлен застонала, сдаваясь, открываясь ему. Логан же двигался медленно, неторопливо, размеренно, вновь и вновь лишая ее способности сопротивляться.
Мадлен уткнулась лицом в его плечо; ей казалось, что таким образом она как бы возрождает их прежнюю близость. Тогда Логан был ее партнером, учителем, другом, а сейчас превратился в господина, завладевшего ее телом и душой.
Наслаждение вновь охватило ее, распространившись по телу, словно пламя, и Мадлен ахнула, касаясь губами шеи Логана. Логан в последний раз глубоко погрузился в нее, и его сильное тело содрогнулось. На коже обоих выступил пот, их руки и ноги сплелись в объятиях. Чувствуя дрожь Логана, ощущая его дыхание и слыша лихорадочное биение сердца, Мадлен воспрянула духом. Несмотря на все старания, он не мог остаться равнодушным к ней. Наконец Логан расслабился, и Мадлен терпела тяжесть его тела, пока он со вздохом не перекатился на бок. Мадлен ждала, что Логан поцелует ее, обнимет или просто на миг возьмет за руку, но он не прикоснулся к ней. Неожиданно в комнате вновь стало холодно. Потянувшись за простыней и одеялом, Мадлен укрылась до подбородка.
– Мне уйти? – наконец спросила она. Логан ответил не сразу.
– Нет. Ты еще можешь мне понадобиться.
Мадлен вся сжалась, услышав этот приказ. «Будь терпелива с ним, Мэдди», – посоветовала ей Джулия. Что ж, игра стоит свеч. Она будет терпеть, чтобы искупить свою вину она в долгу перед мужем. Мадлен повернулась на бок, глядя на профиль Логана. Его глаза были закрыты, но она чувствовала, что он не спит, и могла лишь гадать о том, какие думы его тревожат.
* * *
Прошло десять лет с тех пор, как Логан основал «Столичный театр», любовно восстановив несколько ветхих строений, собрав прекрасную труппу актеров, музыкантов, художников, плотников, костюмеров, бутафоров, рабочих сцены. Многих он обучил всем тайнам актерского мастерства и при этом ни разу не опаздывал на репетицию. До нынешнего утра.Обычно он просыпался без труда, но этим утром почувствовал себя сонным и вялым, а когда увидел спящую рядом Мадлен, то понял, что не сможет уйти просто так. Логан вновь предался любви с ней, мурлычущей и позевывающей, словно сонный котенок. Только потом он понял, что опоздал на репетицию.
Чертыхаясь, Логан поспешно оделся и велел кучеру гнать лошадей к театру как можно быстрее. И тем не менее он опоздал на целых сорок пять минут. Войдя в театр черным ходом и направляясь к фойе, Логан хмурился. Несомненно, вся труппа будет перешептываться и строить догадки о причинах его опоздания. И они вправе негодовать – подобных опозданий сам Логан не прощал никому.
В фойе было безлюдно, если не считать посыльного Джеффа.
– Мистер Скотт! – воскликнул он. – А мы уж думали, вы сегодня не придете…
– Где все? – по-прежнему хмурясь, перебил Логан.
– На сцене, сэр. Герцогиня решила начать репетицию без вас.
Логан коротко кивнул и направился к двери, ведущей за кулисы. Приближаясь к сцене, он услышал торопливые шаги и шепот. Наконец, расправив плечи, он вышел на сцену – и застыл в изумлении, увидев, что вся труппа ждет его, стоя полукругом с бокалами в руках. В унисон хлопнуло несколько пробок, и все заулыбались.
– Поздравляем! – крикнул кто-то. А другой голос насмешливо упрекнул:
– Вы опоздали!
Эти слова словно прорвали плотину – раздались взрыв смеха, приветственные возгласы, звон бокалов, плеск пенящегося шампанского. Логану подали наполненный бокал, и он почувствовал, что его губы растянулись в улыбке.
– Так что мы празднуем – мое опоздание или мою свадьбу? – спросил он.
Джулия шагнула вперед. На ее милом лице появилась лукавая усмешка.
– Скажем так: и то и другое стало для нас долгожданным событием. Будьте осторожны, мистер Скотт, иначе мы сочтем вас простым смертным!
– Нисколько в этом не сомневаюсь, – отозвался Логан. – Я хочу, чтобы вы знали: опоздание не сойдет мне с рук.
– Это уж точно! – вмешалась в разговор Арлисс Барри. – Чтобы купить шампанское, мы взяли деньги в кассе в вашем кабинете!
Все громко расхохотались, а Логан покачал головой, не в силах стереть с лица улыбку.
– За труппу «Столичного театра»! – провозгласил кто-то тост. – За шайку пьянчуг и воришек!
Окруженный развеселившимися актерами, Логан поднял свой бокал.
– За миссис Скотт! – добавил он. И все дружно одобрили тост Логана, подхватив:
– За миссис Скотт!
– Да здравствует миссис Скотт!
– Да сжалится над ней Господь! – добавил кто-то, и все остальные прыснули, расплескивая шампанское.
Глава 12
Возможно, причиной тому было шампанское, возможно, известие о свадьбе Логана, а может, и то, и другое, но в «Столичном театре» неожиданно воцарилась радостная атмосфера. Логан не помнил, чтобы когда-нибудь репетиция проходила столь же удачно. Актеры играли вдохновенно и раскованно, рабочие сцены были внимательны и энергичны. А сам Логан… Казалось, жизненные силы вновь вернулись к нему.
Сознание того, что Мадлен ждет его дома, что он вправе прикасаться к ней, смотреть на нее, любить ее, когда пожелает, наполняло Логана удовлетворением, которое он не пытался скрыть. Не то чтобы он собрался выразить свою любовь или простить ее – к этому он был еще не готов. Однако Логан понимал: появление Мадлен в его жизни оправданно и необходимо – ради его же блага. Вчерашняя ночь и сегодняшнее утро были тому доказательством. За какие-нибудь сутки к нему вернулась прежняя энергия, он вновь сумел взять в свои руки бразды правления в «Столичном».
– Превосходно! – заявила ему во время репетиции Джулия – та самая Джулия, которая никогда не хвалила Логана, чтобы не потакать его и без того непомерной гордыне. Они репетировали новую пьесу под названием «Роза», историю старика, воскрешающего воспоминания о своей беспокойной жизни.
– Я едва не прослезилась во время твоего монолога о том, как прекрасно быть молодым, – призналась Джулия.
– Просто этот монолог отлично написан, – возразил Логан, шагая рядом с герцогиней по коридору.
– А ты блестяще исполнил его, – отозвалась Джулия, многозначительно прищурившись. Она лукаво улыбнулась. – Похоже, к тебе наконец-то вернулось то, чего не хватало в последнее время. Благодаря Мэдди, верно?
Хотя, догадливость Джулии вызвала у Логана недовольство, возразить ему было нечего. Он невнятно пробурчал что-то себе под нос.
С явным удовольствием Джулия продолжала;
– Вероятно, ты сердишься на Мадлен потому, что она дала тебе понять: ты уязвим, как любой другой человек.
– Я никогда и не претендовал на неуязвимость, – бесстрастно ответил Логан. – А если я и сержусь на жену, то совсем по другой причине.
– Вот как? – Джулия окинула его насмешливым взглядом, шагнула к двери своего кабинета и, покачав белокурой головой, добавила:
– Я с огромным интересом наблюдала за тобой последние несколько месяцев, Логан. Было любопытно узнать, кто выиграет сражение: та твоя половина, которая желает быть счастливой, или другая, стремящаяся избавиться от тех, кто отважился полюбить тебя.
– Вы напрасно взялись за актерское ремесло, ваша светлость, – бросил через плечо Логан, направляясь к своему кабинету. – С таким воображением вам следовало бы писать роман.
Смех Джулии разнесся по коридору. Войдя к себе в кабинет, Логан увидел знакомую темноволосую голову над спинкой кресла. Эндрю, лорд Дрейк, удобно расположился за столом, держа у губ бокал.
– Джимми! – воскликнул он, широко ухмыляясь. – Для молодожена ты прекрасно выглядишь!
– Зачем ты приехал? – спросил Логан, крепко пожимая ему руку.
Эндрю улыбнулся и указал на ящик, стоящий возле стола. Из ящика торчали горлышки бутылок – каждая была украшена элегантным бантом.
– Это тебе в подарок, Джимми. Признаюсь, я обиделся, так и не дождавшись приглашения на
Церемонию, но, вспомнив о нашей многолетней дружбе, решил простить тебя.
Логан вытащил одну из бутылок и с восхищением оглядел ее. Это был превосходный французский коньяк тридцатилетней выдержки.
– Спасибо, Эндрю.
– Дожидаясь тебя, я решил откупорить одну, – сообщил Эндрю. – Божественный напиток! Хочешь убедиться?
– Сейчас принесу бокал.
– Не трудись, я прихватил их с собой. Коньяк полагается пить только из хрустальных бокалов.
– Конечно, следовало бы пригласить тебя на свадьбу, – с мрачным видом проговорил Логан, присаживаясь на край стола, – но все произошло слишком быстро.
Сознание того, что Мадлен ждет его дома, что он вправе прикасаться к ней, смотреть на нее, любить ее, когда пожелает, наполняло Логана удовлетворением, которое он не пытался скрыть. Не то чтобы он собрался выразить свою любовь или простить ее – к этому он был еще не готов. Однако Логан понимал: появление Мадлен в его жизни оправданно и необходимо – ради его же блага. Вчерашняя ночь и сегодняшнее утро были тому доказательством. За какие-нибудь сутки к нему вернулась прежняя энергия, он вновь сумел взять в свои руки бразды правления в «Столичном».
– Превосходно! – заявила ему во время репетиции Джулия – та самая Джулия, которая никогда не хвалила Логана, чтобы не потакать его и без того непомерной гордыне. Они репетировали новую пьесу под названием «Роза», историю старика, воскрешающего воспоминания о своей беспокойной жизни.
– Я едва не прослезилась во время твоего монолога о том, как прекрасно быть молодым, – призналась Джулия.
– Просто этот монолог отлично написан, – возразил Логан, шагая рядом с герцогиней по коридору.
– А ты блестяще исполнил его, – отозвалась Джулия, многозначительно прищурившись. Она лукаво улыбнулась. – Похоже, к тебе наконец-то вернулось то, чего не хватало в последнее время. Благодаря Мэдди, верно?
Хотя, догадливость Джулии вызвала у Логана недовольство, возразить ему было нечего. Он невнятно пробурчал что-то себе под нос.
С явным удовольствием Джулия продолжала;
– Вероятно, ты сердишься на Мадлен потому, что она дала тебе понять: ты уязвим, как любой другой человек.
– Я никогда и не претендовал на неуязвимость, – бесстрастно ответил Логан. – А если я и сержусь на жену, то совсем по другой причине.
– Вот как? – Джулия окинула его насмешливым взглядом, шагнула к двери своего кабинета и, покачав белокурой головой, добавила:
– Я с огромным интересом наблюдала за тобой последние несколько месяцев, Логан. Было любопытно узнать, кто выиграет сражение: та твоя половина, которая желает быть счастливой, или другая, стремящаяся избавиться от тех, кто отважился полюбить тебя.
– Вы напрасно взялись за актерское ремесло, ваша светлость, – бросил через плечо Логан, направляясь к своему кабинету. – С таким воображением вам следовало бы писать роман.
Смех Джулии разнесся по коридору. Войдя к себе в кабинет, Логан увидел знакомую темноволосую голову над спинкой кресла. Эндрю, лорд Дрейк, удобно расположился за столом, держа у губ бокал.
– Джимми! – воскликнул он, широко ухмыляясь. – Для молодожена ты прекрасно выглядишь!
– Зачем ты приехал? – спросил Логан, крепко пожимая ему руку.
Эндрю улыбнулся и указал на ящик, стоящий возле стола. Из ящика торчали горлышки бутылок – каждая была украшена элегантным бантом.
– Это тебе в подарок, Джимми. Признаюсь, я обиделся, так и не дождавшись приглашения на
Церемонию, но, вспомнив о нашей многолетней дружбе, решил простить тебя.
Логан вытащил одну из бутылок и с восхищением оглядел ее. Это был превосходный французский коньяк тридцатилетней выдержки.
– Спасибо, Эндрю.
– Дожидаясь тебя, я решил откупорить одну, – сообщил Эндрю. – Божественный напиток! Хочешь убедиться?
– Сейчас принесу бокал.
– Не трудись, я прихватил их с собой. Коньяк полагается пить только из хрустальных бокалов.
– Конечно, следовало бы пригласить тебя на свадьбу, – с мрачным видом проговорил Логан, присаживаясь на край стола, – но все произошло слишком быстро.