- Здесь тихо, - произнес Коса оглядываясь. Ничто не указывало на недавнего посетителя. Мужчины осмотрелись. Их внимание привлек небольшой предмет в центре пруда, который медленно скользил по воде по направлению к ним. Был похож на большой круглый увядший лист.
- Что это? - полюбопытствовал Коса.
- Не знаю.
Мушек встал на колени у самой воды и вытянул вперед руку. Ветер гнал странный предмет прямо на него. Он выждал, протянул руку и схватил его. Потом выпрямился, перевернул находку.
- Что это такое, пан Мушек?
- Шляпа моего брата.
В воде соломенная шляпа расползлась. Трудно сказать, сколько времени она плавала. Может быть, час, может, немного меньше. Мушек сел на траву и огляделся.
- В последний раз я был здесь тридцать пять лет назад, - сказал он.
По его тону Коса понял, что сапожник опасается самого худшего.
- Вместе с ним. Вода тогда еще была чистая... можно было купаться. Неподалеку жила девочка, которая очень нравилась Франеку. Она часто ходила с нами сюда. Однажды она заплыла на середину пруда и ей свело ногу. Все произошло очень быстро. Утонула у нас на глазах. Когда ее вытащили, она была как живая, будто ничего не случилось. На щеках играл румянец, казалось, она дышит. Такие вещи не забываются. С тех пор он и ведет себя как ребенок. Так и не повзрослел...
- Если бы он и вправду утопился, мы нашли бы не только шляпу, - задумчиво сказал Коса.
- Вы не видели его рюкзака. В нем килограммов сто, и он мог утащить с собой на дно все, что угодно. Кроме разве что шляпы.
- Ну и что. Шляпа не доказательство. Думаю, кое-кто нам поможет. Если здесь и вправду что-то случилось, этого не могли не заметить...
Мушек поднял голову:
- Кто?
Коса указал в сторону вокзала.
- Начальница станции пани Майова. Должна же была она хоть что-нибудь заметить. Оттуда пруд хорошо виден.
Мушек посмотрел в сторону станции: до вокзала не больше двухсот метров.
- Не могу поверить, что с ним что-то случилось, - сказал он.
Оба соседа поднялись и пошли. Они торопились. Мысль, что они, возможно, опоздали, обоим казалась невыносимой.
10
Начальница станции пани Майова уже десять лет была вдовой. Жила в маленькой служебной квартирке внутри станционного здания. После смерти мужа взяла на себя его обязанности и вот теперь была начальницей станции. Черная форма с золотыми пуговицами одновременно служила ей траурным одеянием. И хотя муж умер уже давно, она говорила о нем постоянно. Называла его паном Маем.
Коса и Мушек нашли пани Майову в служебной квартире. Она лежала на диване и глядела в потолок. На столе стояла бутылка из-под вишневого ликера. В руке был недопитый стакан. Неверным движением она указала им на стулья вокруг стола.
- Располагайтесь, господа, - сказала пани Майова. - Диван мне нужен самой. Хотите выпить? - указала на пустую бутылку. - Лучший ликер в наших местах. Эта бутылка стояла у меня целый год. А вот сегодня я открыла ее.
- Спасибо, не стоит, - отказался Мушек.
- Ну нет, так нет, - проговорила начальница станции. Закрыла глаза и замурлыкала что-то себе под нос.
Коса и Мушек переглянулись.
- Мы потревожили вас, чтобы кое о чем спросить, - сказал Коса.
Пани Майова открыла глаза. Хоть и с большим трудом, но ей все же удалось направить взгляд на Косу.
- Мой сосед, сапожник Мушек, опасается, что с его братом могло случиться несчастье. Мы нашли в пруду его шляпу. Вы не заметили здесь сегодня ничего необычного?
Пани Майова расстегнула верхнюю пуговицу форменного платья.
- А как выглядит его брат?
- Стриженный наголо, в шортах и с рюкзаком, примерно мой ровесник, вмешался сапожник Мушек.
- Такого бы я приметила за версту.
Пани Майова пошарила рукой под кроватью и с неожиданной ловкостью выудила еще одну бутылку ликера. Довольно быстро справилась с пробкой и приступила к наполнению бокала. Половина жидкости вылилась на ковер.
- Не подозревал, что вы любите выпить, - удивился Коса.
- Я католичка, - сказала начальница станции. - А в Библии нигде не сказано, что пропустить изредка стаканчик-другой такой уж большой грех. Да и чего вы хотите? Я вам разве не предлагала?
Она обиженно посмотрела на стену, где висел портрет ее мужа.
- Немного ликера никому не повредит. В конце концов ведь не каждый день видишь чудо.
- Чудо?
Пани Майова кивнула:
- Ну да, самое настоящее. В жизни не видела ничего подобного.
Она повернулась на другой бок. При этом бутылка выскользнула у нее из рук и, если бы не молниеносная реакция Мушека, непременно бы разбилась.
Пани Майова подняла глаза:
- Раз уж вы все равно здесь, подлейте мне еще.
Мушек до краев наполнил ее бокал.
- Выпейте же, - она указала на полку позади себя, - фужеры вон там.
- Сперва расскажите, что вас так поразило, - попросил Коса.
- Пожалуйста... Полчаса назад от станции отошел скорый поезд на Люблин. Впрочем, ведь это вообще единственный поезд, который здесь останавливается. Из-за него-то я сегодня и надела форму. Так вот, подав, как положено, сигнал к отправлению, я села под большие часы и стала ждать, пока он пройдет...
Видимо, происшествие действительно произвело на пани Майову сильное впечатление, она даже протрезвела.
- Вдруг слышу какой-то странный шум. В воздухе. Похоже на журчание. - Пани Майова по-детски улыбнулась. - Мне показалось, что прилетели ангелы и сейчас заберут меня прямиком к пану Маю. Смотрю вверх. Небо самое обыкновенное, голубое. И тут откуда ни возьмись появляется огромная стая птиц. И воробьи, и дрозды, и сороки - кого там только не было. Правда, вид у них несколько полинялый, худые страшно. Ну, летят они вслед за поездом. И вместо того чтобы повернуть к лесу, вдруг зависают над почтовым вагоном. Там еще сбоку вентиляционное отверстие, окон-то нет. И знаете, что потом? Одна за другой птицы протискиваются в это отверстие. Над перроном опять тишина. Я сперва думала, мне почудилось. Но нет, на сон вроде не похоже. Значит, птицы действительно забрались в почтовый вагон, да там и остались.
Пани Майова покачала головой.
- В жизни не видела ничего подобного. Какого черта дроздам и воробьям понадобилось в Люблине? Можете мне объяснить?
Мушек и Коса переглянулись и облегченно вздохнули. Значит, Франек жив. Он не покончил с собой. Бросил в пруд шляпу, чтобы их провести. Может, хотел заодно обмануть и птиц, да только они его разыскали. И теперь они все вместе в почтовом вагоне едут в Люблин, разумеется зайцами. А вся эта история про самоубийство - просто очередная выдумка.
В тот момент Мушек готов был поклясться: на следующее лето Франек опять объявится у них и выдумает новую историю. Но до лета еще почти год. Он почувствовал, как отступает напряжение последних часов, и усмехнулся в ответ на улыбку Косы.
И лишь начальница станции по-прежнему выглядела встревоженной.
- Надеюсь, меня не сочтут виноватой. Ведь птицы изгадят всю почту. Она снова схватила бутылку с ликером и до краев наполнила свой стакан. - Что за времена! - пожаловалась она. - Разве могли мы раньше даже предположить, что птицы станут путешествовать поездом? Крылья-то им зачем?!
- И что же будет, когда поезд придет в Люблин? - поинтересовался Мушек.
- Ясно что. К этому времени они как раз загадят все что можно, и благополучно выберутся из вагона. Мне почему-то кажется, они не в первый раз путешествуют подобным образом.
- И никто этого не замечает?
Пани Майова немного подумала. Потом выпрямилась и с улыбкой сказала:
- Никто. И знаете почему? Кто такое увидит, не поверит своим глазам!
- Что это? - полюбопытствовал Коса.
- Не знаю.
Мушек встал на колени у самой воды и вытянул вперед руку. Ветер гнал странный предмет прямо на него. Он выждал, протянул руку и схватил его. Потом выпрямился, перевернул находку.
- Что это такое, пан Мушек?
- Шляпа моего брата.
В воде соломенная шляпа расползлась. Трудно сказать, сколько времени она плавала. Может быть, час, может, немного меньше. Мушек сел на траву и огляделся.
- В последний раз я был здесь тридцать пять лет назад, - сказал он.
По его тону Коса понял, что сапожник опасается самого худшего.
- Вместе с ним. Вода тогда еще была чистая... можно было купаться. Неподалеку жила девочка, которая очень нравилась Франеку. Она часто ходила с нами сюда. Однажды она заплыла на середину пруда и ей свело ногу. Все произошло очень быстро. Утонула у нас на глазах. Когда ее вытащили, она была как живая, будто ничего не случилось. На щеках играл румянец, казалось, она дышит. Такие вещи не забываются. С тех пор он и ведет себя как ребенок. Так и не повзрослел...
- Если бы он и вправду утопился, мы нашли бы не только шляпу, - задумчиво сказал Коса.
- Вы не видели его рюкзака. В нем килограммов сто, и он мог утащить с собой на дно все, что угодно. Кроме разве что шляпы.
- Ну и что. Шляпа не доказательство. Думаю, кое-кто нам поможет. Если здесь и вправду что-то случилось, этого не могли не заметить...
Мушек поднял голову:
- Кто?
Коса указал в сторону вокзала.
- Начальница станции пани Майова. Должна же была она хоть что-нибудь заметить. Оттуда пруд хорошо виден.
Мушек посмотрел в сторону станции: до вокзала не больше двухсот метров.
- Не могу поверить, что с ним что-то случилось, - сказал он.
Оба соседа поднялись и пошли. Они торопились. Мысль, что они, возможно, опоздали, обоим казалась невыносимой.
10
Начальница станции пани Майова уже десять лет была вдовой. Жила в маленькой служебной квартирке внутри станционного здания. После смерти мужа взяла на себя его обязанности и вот теперь была начальницей станции. Черная форма с золотыми пуговицами одновременно служила ей траурным одеянием. И хотя муж умер уже давно, она говорила о нем постоянно. Называла его паном Маем.
Коса и Мушек нашли пани Майову в служебной квартире. Она лежала на диване и глядела в потолок. На столе стояла бутылка из-под вишневого ликера. В руке был недопитый стакан. Неверным движением она указала им на стулья вокруг стола.
- Располагайтесь, господа, - сказала пани Майова. - Диван мне нужен самой. Хотите выпить? - указала на пустую бутылку. - Лучший ликер в наших местах. Эта бутылка стояла у меня целый год. А вот сегодня я открыла ее.
- Спасибо, не стоит, - отказался Мушек.
- Ну нет, так нет, - проговорила начальница станции. Закрыла глаза и замурлыкала что-то себе под нос.
Коса и Мушек переглянулись.
- Мы потревожили вас, чтобы кое о чем спросить, - сказал Коса.
Пани Майова открыла глаза. Хоть и с большим трудом, но ей все же удалось направить взгляд на Косу.
- Мой сосед, сапожник Мушек, опасается, что с его братом могло случиться несчастье. Мы нашли в пруду его шляпу. Вы не заметили здесь сегодня ничего необычного?
Пани Майова расстегнула верхнюю пуговицу форменного платья.
- А как выглядит его брат?
- Стриженный наголо, в шортах и с рюкзаком, примерно мой ровесник, вмешался сапожник Мушек.
- Такого бы я приметила за версту.
Пани Майова пошарила рукой под кроватью и с неожиданной ловкостью выудила еще одну бутылку ликера. Довольно быстро справилась с пробкой и приступила к наполнению бокала. Половина жидкости вылилась на ковер.
- Не подозревал, что вы любите выпить, - удивился Коса.
- Я католичка, - сказала начальница станции. - А в Библии нигде не сказано, что пропустить изредка стаканчик-другой такой уж большой грех. Да и чего вы хотите? Я вам разве не предлагала?
Она обиженно посмотрела на стену, где висел портрет ее мужа.
- Немного ликера никому не повредит. В конце концов ведь не каждый день видишь чудо.
- Чудо?
Пани Майова кивнула:
- Ну да, самое настоящее. В жизни не видела ничего подобного.
Она повернулась на другой бок. При этом бутылка выскользнула у нее из рук и, если бы не молниеносная реакция Мушека, непременно бы разбилась.
Пани Майова подняла глаза:
- Раз уж вы все равно здесь, подлейте мне еще.
Мушек до краев наполнил ее бокал.
- Выпейте же, - она указала на полку позади себя, - фужеры вон там.
- Сперва расскажите, что вас так поразило, - попросил Коса.
- Пожалуйста... Полчаса назад от станции отошел скорый поезд на Люблин. Впрочем, ведь это вообще единственный поезд, который здесь останавливается. Из-за него-то я сегодня и надела форму. Так вот, подав, как положено, сигнал к отправлению, я села под большие часы и стала ждать, пока он пройдет...
Видимо, происшествие действительно произвело на пани Майову сильное впечатление, она даже протрезвела.
- Вдруг слышу какой-то странный шум. В воздухе. Похоже на журчание. - Пани Майова по-детски улыбнулась. - Мне показалось, что прилетели ангелы и сейчас заберут меня прямиком к пану Маю. Смотрю вверх. Небо самое обыкновенное, голубое. И тут откуда ни возьмись появляется огромная стая птиц. И воробьи, и дрозды, и сороки - кого там только не было. Правда, вид у них несколько полинялый, худые страшно. Ну, летят они вслед за поездом. И вместо того чтобы повернуть к лесу, вдруг зависают над почтовым вагоном. Там еще сбоку вентиляционное отверстие, окон-то нет. И знаете, что потом? Одна за другой птицы протискиваются в это отверстие. Над перроном опять тишина. Я сперва думала, мне почудилось. Но нет, на сон вроде не похоже. Значит, птицы действительно забрались в почтовый вагон, да там и остались.
Пани Майова покачала головой.
- В жизни не видела ничего подобного. Какого черта дроздам и воробьям понадобилось в Люблине? Можете мне объяснить?
Мушек и Коса переглянулись и облегченно вздохнули. Значит, Франек жив. Он не покончил с собой. Бросил в пруд шляпу, чтобы их провести. Может, хотел заодно обмануть и птиц, да только они его разыскали. И теперь они все вместе в почтовом вагоне едут в Люблин, разумеется зайцами. А вся эта история про самоубийство - просто очередная выдумка.
В тот момент Мушек готов был поклясться: на следующее лето Франек опять объявится у них и выдумает новую историю. Но до лета еще почти год. Он почувствовал, как отступает напряжение последних часов, и усмехнулся в ответ на улыбку Косы.
И лишь начальница станции по-прежнему выглядела встревоженной.
- Надеюсь, меня не сочтут виноватой. Ведь птицы изгадят всю почту. Она снова схватила бутылку с ликером и до краев наполнила свой стакан. - Что за времена! - пожаловалась она. - Разве могли мы раньше даже предположить, что птицы станут путешествовать поездом? Крылья-то им зачем?!
- И что же будет, когда поезд придет в Люблин? - поинтересовался Мушек.
- Ясно что. К этому времени они как раз загадят все что можно, и благополучно выберутся из вагона. Мне почему-то кажется, они не в первый раз путешествуют подобным образом.
- И никто этого не замечает?
Пани Майова немного подумала. Потом выпрямилась и с улыбкой сказала:
- Никто. И знаете почему? Кто такое увидит, не поверит своим глазам!