Страница:
Такова концепция, отрицающая предзаданную сущность человека, оказывающую влияние на его деятельность и общение. Однако для этого пришлось сделать многие допущения. Пришлось допустить, что свобода неисторична и имеет всегда одно и то же определение. При
227
шлось утверждать, что никакой системы социальных ценностей, установленных для индивида, нет, и основанием ценностей является свобода или, что одно и то же, человек в каждой ситуации каждый раз заново творит новую систему ценностей. Нетрудно понять, что человек в этой концепции замещает Бога, что, по сути, признает и автор концепции, утверждающий, что человек - несубстанциальнай абсолют. Не ясно, однако, как и из чего человек непрерывно создает самого себя. Откуда берется материал и как возникает проект. Человек все же не Бог и не может творить из ничего, к тому же не обладая, подобно Богу, всей полнотой бытия. Крайности субъективизма столь же чреваты непреодолимыми трудностями, как и крайности субстанционализма. Очевидно, что проблематика "совершенного человека" переплетается и отчасти совпадает с проблематикой общественно-индивидуальной природы сознания.
Литература
Бердяев Н. А. О назначении человека. М, 1993.
Больное О. Философия экзистенциализма. СПб., 1999.
Ватин И. В. Человеческая субъективность. Ростов н/Д, 1984.
Волков Ю. Г., Поликарпов В. С. Человек. Энциклопедический словарь. М., 1999.
Гвишиани Г. В. О "сверхсильном" антропном принципе // Вопросы философии. 2000. № 2.
Мир философии. Книга для чтения: В 2-х ч. Ч. 2. М., 1991.
Проблема человека в западной философии. М., 1988.
Рьюиз М. Социобиология - ключ к вечным проблемам // Человек. 1990. № 6.
Сартр Ж. П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сумерки богов. М., 1989.
Тейяр де Шарден Ш. Феномен человека. М., 1987.
Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. М., 1992.
228
Глава VI
ЧЕЛОВЕК И ЕГО СОЗНАНИЕ
1. Проблема сознания в истории западной философии.
2. Гносеологический смысл сознания. 3. Этический смысл сознания. 4. Онтология сознания. 5. Язык, общение, сознание. 6. Сознание, память, самосознание. 7. Диалектико-материалистическая концепция сознания. 8. Сознание и бессознательное
1. Проблема сознания в истории западной философии
Трудности решения проблемы сознания. Проблема сознания - одна из самых трудных и загадочных, ибо она сопутствует человеческому освоению мира, входит обязательной "добавкой" во все, что человек воспринимает как данность. Все его мысли, чувства, переживания, волнения проходят через то, что мы называем сознанием. Оно не существует как отдельный предмет, вещь, процесс, а потому познать, описать, определить сознание нельзя с помощью тех способов познания, которые применяются, например, в естествознании. Сознание нельзя "вытащить" из его содержательной связи с миром и человеком одновременно, потому что вне этой связи оно не существует.
Человек познает себя в сравнении с другими живыми организмами. Так, точному знанию своей анатомии и физиологии человек не в малой степени обязан опытам над животными: изучая их анатомию и физиологию, он имеет возможность через процедуры сравнения, аналогии уточнить знание о своем теле. Но сравнить феномен своей психики и, особенно сознания, человеку не с чем, ибо сознание - уникальная способность, присущая только человеку. К. Г. Юнг писал, что при решении вопроса о сознании "человек обречен на отшельничество".
В истории философии проблема сознания имеет два уровня своего решения. Первый заключается в описании способов, каким вещи даны в сознании, существуют в нем.
229
На философском языке - это описание феномена (греч. phainomenon являющееся) сознания. Второй - ставит цель объяснить, как сознание возможно. Вплоть до XX в. философия занималась лишь описанием способа существования вещей в сознании, для чего проделывало процедуру "растягивания" акта сознания в пространстве и времени, выделяя такие его "шаги", как ощущение, восприятие, представление и т.д. В нашем столетии философы дерзнули задать вопросы: как возможны эти "шаги", почему они могут мгновенно сворачиваться в образ, осуществляя при этом одновременно связь человека с самим собой и миром? Ответить на эти вопросы, значит объяснить феномен сознания.
В последнее время стало ясно, что сознание - это вершина айсберга, т.е. незначительная часть того целого состояния, большая часть которого скрыта от взора самого сознания. Как проникнуть в глубины этого состояния, если содержание этих глубин не представлено в опыте сознания?
Метафора сознания в античной философии. Каждая эпоха имела свои представления о том, что такое сознание, и то, что называлось сознанием в то или иное историческое время, претерпевало существенные изменения. Представления о сознании тесно связаны с господствующими мировоззренческими установками, а потому античный космоцентризм, средневековый теоцентризм и антропоцентризм Нового времени формировали разное понимание сознания. В свою очередь, от того, как представляли себе его люди той или иной эпохи, зависело формирование образа мира, понимание нравственности, политики, искусства.
В силу того, что сознание - предмет неуловимый, "вещь" нематериальная, описывать его чрезвычайно трудно, так же как и рассуждать о нем. Его реальность прячется, ускользает. В обыденном языке мало слов, изначально относящихся к действиям сознания. Поэтому некоторые исследователи, например, Ортега-и-Гассет, говорят не о понятии сознания, а о метафоре сознания. Метафора - оборот речи, в котором слова употребляются в их переносном значении.
230
Философы античности понимали, что сознание есть всеобщая связь между человеком и миром. Форму этой связи они попытались передать с помощью метафоры вощенной дощечки, на которой писец процарапывал специальной острой палочкой (стилем) буквы. Печать на воске - метафора для описания сознания. Ее использовали Платон, Аристотель: как буквы отпечатываются на воске, так предметы отпечатываются на "дощечке" разума. Античность открыла только одну сторону сознания - направленность на объект. Другая же сторона - умение человека сосредоточиться внутри себя, направлять свое внимание на внутренний мир - не была проработана. Причина одностороннего видения проблемы сознания кроется в специфике мировоззрения и мироощущения античного мира. Греки прирожденные реалисты: они уверены, что предмет зрения существует до того, как он увиден, и продолжает существовать в таком же виде и после акта его восприятия. Разум и объект существуют независимо друг от друга, а в момент встречи объект оставляет след на "дощечке" разума. У античного грека не было навыка сосредоточиваться на своем внутреннем мире.
Христианство: открытие внутреннего духовного мира. В культуре христианства произошло важное культурное событие: обострение потребности человека обращать внимание на свой внутренний духовный мир. Христиан можно характеризовать как "новых" людей, появившихся в результате мощного, сравнимого с космическим, "этического взрыва", сопровождавшего пришествие Христа. Христиане приняли задание преобразить свой внутренний мир по образу и подобию Божьему. Естественно, что античная метафора сознания не могла быть использована: требовались иные способы его описания. Начиная с Бл. Августина сознание рассматривается как такое состояние, в котором "Я" живет раздвоенной жизнью: ему приходится постоянно соотносить жизнь "по стихиям мира сего" и жизнь в Боге. В акте сознания особо выделяется способность понимать, что человек создан по образу и подобию Божьему, а потому должен соответствующим образом строить свой жизненный путь. Христианство вводит впервые в структуру сознания время: строгое противопоставле
231
ние настоящего, прошлого и будущего. Сознание есть знание необратимости времени, а потому сознание понимает хрупкость и эфемерность момента настоящего, которое неумолимо мгновенно становится пошлым.
Проблема сознания в классической европейской философии. В Новое время на решение проблемы сознания решающее влияние оказало мировоззрение антропоцентризма. В главе "Бытие и материя" уже было показано, что Новое время вошло в историю под знаком того события, которое Ницше выразил в афоризме "Бог умер". Человек освободился от власти и опеки Божественного, перестал признавать свою принадлежность двумя мирам: земному и неземному, стал объяснять свое происхождение только из природы, согласившись впоследствии с теорией Дарвина о происхождении человека от обезьяны. Русские религиозные философы Н. Бердяев и Вл. Соловьев видели в этом глубокое противоречие: с одной стороны, человек соглашается со своим животным происхождением, а с другой - претендует на духовный аристократизм, приписывает себе способность сравняться в своих земных делах с Богом, от которого отказался; обезьяна захотела стать Богом. Так критиковали русские философы самонадеянность тех, кто доверился полностью естественнонаучным теориям происхождения человека.
В условиях отказа от Божественного мысль интерпретировалась только как состояние личности, субъекта. Предполагалось, что человеческая мысль сама себя порождает и сама себя детерминирует. Отсюда и новая метафора сознания: оно не восковая дощечка, на которой отпечатываются образы реальных вещей, а некий сосуд, в котором содержатся идеи и образы до того, как оно включится в общение с миром. Ортега-и-Гассет так охарактеризовал эту метафору: "Вещи не входят в сознание, они содержатся в нем как идеи". В истории философии такое учение было названо идеализмом.
Если основной смысл античной метафоры сознания состоял в признании акта воздействия внешнего мира на мир внутренний, т. е акта восприятия, то в Новое время акцент переносится с восприятия на воображение. Когда сознание работает в режиме воображения, то не предметы
232
запечатлеваются в нем, а оно само творит и конституирует мир явлений. Так, с точки зрения И. Канта, в нашем сознании наличествуют непосредственно данные знания о чем-то как о целом, и мы обнаруживаем их, как только начинаем сознавать себя. Они даны нам до всякого познания, т.е. априори (apriori - до опыта). Начиная познание, мы обнаруживаем, что в нашем сознании уже есть знание о том, что мир пространственен и временен, что в нем действуют причинно-следственные связи и т.д. Когда человек осознает себя как Я, у него уже есть способности к логическому мышлению, языку, умение воспринимать мир пространственно и временно и т.д. Сознание начинает рассматриваться в качестве условия возможности познать внешний мир, творить мир явлений, т.е. такой предметный мир, который зависит от структур сознания. В этой связи Лейбниц называл человека "маленьким богом", а Кант верховным законодателем природы.
Метафоры сознания в философии Нового времени и античности имели противоположные смыслы, но они совпадали в том, что содержание сознания отождествлялось с предметным. В разработке проблемы сознания философия Нового времени воспользовалась открытым в средние века умением сосредоточивать свое внимание на внутреннем опыте. Но если в средневековой философии сознание было по определению мистично, то в Новое время из его содержания устраняется всякое мистико-религиозное содержание. Так, Декарт отождествляет сознание с мышлением, логические процедуры которого имеют дело только с характеристиками предметного мира. Он заложил основы отнесения к содержанию сознания только предметно-логического содержания.
2. Гносеологический смысл сознания
Традиция понимать сознание в теоретико-познавательном плане сформировалась в классической философии Нового времени, где акцент делался на рассмотрении его познавательных возможностей. Основная проблема классики - как возможно познание, что является условием его
233
осуществимости. Для всей классики характерно понимание проблемы сознания как проблемы отношения Я-не-Я где Я противопоставляет себя не-Я (внешний предметный мир и другие люди) и знает об этом противопоставлении. Наиболее четко такое понимание сознания дано в философии Гегеля, который рассмотрел появление оппозиции Я-не-Я как процесс, свойственный являющемуся духу, т.е. духу, различающему себя как Я от всего, что не есть Я. Такое различие и было названо Гегелем сознанием. Я являющегося духа, с его точки зрения, есть мышление, а потому отношение Я-не-Я принимает форму отношения мышления к миру. Такое отношение есть познание. Но тогда четкое различение проблем сознания и познания становится невозможным: сознание отождествляется с познанием, а субъект сознания - с гносеологическим субъектом. Характеризуя гегелевское понимание сознания, К. Маркс писал: "Способ, каким существует сознание и каким нечто существует для него, это - знание... Знание есть его единственное предметное отношение".
Однако сознание есть не просто знание, но знание плюс то состояние, в котором это знание становится возможным. Когда ставится вопрос об отношении Я-не-Я и при этом не -Я понимается ках внешний объективный мир, то чтобы осуществить процедуру соотношения Я-не-Я, Я надо уже знать об этом мире. Человек, как отмечалось выше, видит мир пространственно-временным только потому, что в структурах опыта его сознания уже существует возможность видеть его таким образом. Когда физик вводит в формулу время, то он уже воспринимает мир временным. То есть, мы можем знать только то, условия возможности знания чего в нас уже существуют. А потому, изучая мир, мы включаем в содержание проводимых нами исследований какие-то процессы, связанные с сознанием. Известный советский философ М. К. Мамардашвили говорил в этой связи, что "сознание входит в физическое описание мира". Проиллюстрируем эту непростую мысль на нескольких примерах.
Термин, "природа" в новоевропейском сознании имел вполне определенное содержание. Он обозначал мир вне нас, естественно упорядоченный, в котором нет никаких
234
одухотворенных сил, поступающих по своему желанию, а потому непредсказуемо. Такое понимание мира не есть ни описание фактов, ни результат обобщения наблюдений. Напротив, такое восприятие мира возможно, если уже есть предположения - допущения о таком его "устройстве". Мы рассматриваем мир таким, а не иным способом, только благодаря существующим в нашем сознании интеллектуальным посылкам и допущениям. Общеизвестно, что в античности и средневековье люди по-иному видели мир. Так, средневековые мыслители не допускали мысли о естественной упорядоченности мира, об однородности и равномерности пространственно-временной метрики, о механической каузальности и т.д. Если бы мир прямо и непосредственно отражался в головах людей, то, по-видимому, картина мира оставалась бы практически неизменной.
Изучая мир, мы включаем в содержание проводимых нами исследований какие-то процессы, связанные с нашим сознанием. Отсюда следует вывод, что человек с его сознанием должен быть включен в предмет науки. Кант, например, был уверен, что физика Ньютона - это не описание природы, а наука о принципах эмпирического исследования; причем, эти принципы "не из опыта, а для опыта". Кант делал упор на познавательных способностях сознания, среди которых главное место занимают чувства и мышление. Он считал, что философия выявляет акт "Я мыслю" в качестве условия возможности знания только потому; что это "Я мыслю" уже существует и работает в познании. Мы ничего не знаем о мире, независимо от состояний сознания. Но тогда вопрос "что такое сознание?" сводится к разгадке того духовного состояния, в котором что-то происходит и делает возможным знание человека о мире.
3. Этический смысл сознания
Можно ли согласиться с тем, что вся проблематика сознания сводится к выявлению условий и возможностей человека иметь знания о мире? Интересно отметить, что если в русском языке термины "сознание" и "знание" близки по значению, то в других языках, например в английском, сознание обозначается словом, имеющим один корень со словом "совесть".
235
Что такое совесть? И. Кант определял совесть как суждение умопостигаемого характера об эмпирическом и утверждал, что в ней нравственный долг и свобода познаются нами с полной достоверностью, хотя и не составляют предмета теоретического познания. Современный философ Ю. Давыдов считает, что Кант признавал нравственный смысл сознания, ибо для него даже формула закона тождества формальной логики А=А непосредственно переходила в другую формулу: Я=Я, выражающую нравственную самотождественность Я или этическое требование: "Будь верен себе и данному тобой слову!", "помни, что Ты это Ты. Для Гегеля, совесть - это долг, т.е. моральное требование реальной правды и добра. Она есть работа сознания, направленная на исполнение права. Русские религиозные философы понимали под совестью сопричастность благой вести, единой для всех, не являющейся плодом рассуждений, а данной в непосредственном откровении. Жить по совести значит осознавать напряжение противоречия между должным и сущим и делать соответствующий выбор. Жить по совести очень трудно, ибо это путь страдания. Н. А. Бердяев был уверен, что без помощи Бога человечеству не осилить всеобщей совестливой жизни. Только отдельные люди - святые, подвижники, гении, герои в состоянии осилить этот путь.
Можно ли рассматривать сознание и совесть как явления одного порядка: морального?
Для ответа на этот вопрос рассмотрим аргументы против отождествления сознания и знания. Суть их в следующем. Главной формой деятельности по получению знания является мышление, движущееся по логике вещей внешнего мира. Гегель считал, что в познании надо отдаться жизни предмета, убрать свою партикулярность (т.е. особенность своего человеческого бытия). Другими словами, из своего отношения к миру в ходе познания человек должен убрать как лишние и мешающие все смысложизненные и экзистенциально-нравственные вопросы типа "зачем?": "зачем я живу?", "зачем мне дана способность познания?" и т.д. Познавать законы мира человека
236
вынуждает необходимость поддерживать свою телесную жизнь. Телесные потребности его не предполагают, что человек может выбирать: познавать внешний мир или нет? Только познавать, иначе не выживешь. Знание всегда принудительно для человека, ибо вещи мира принуждают его мыслить по их логике, а материально-телесные потребности принуждают принять принуждение внешнего мира. Поэтому знание и познание безопасны с точки зрения морали: здесь не требуется совершать подвиг свободного выбора. В частности, наука и возникла как такой вид познания, при котором задача овладения тайнами внешнего мира не была обременена морально-нравственной озабоченностью. Правда, впоследствии это обернулось грозными экологическими кризисами, которые показали, что познание природы должно включать нравственную ответственность человека.
Проблематика сознания шире проблем, связанных с условиями возможности познания и знания. Акт сознания, считают многие философы, возникает там, где появляется нужда в свободном выборе, например, между долгом и совестью, добром и злом, где Я берет на себя бремя свободы решать, как поступать: смириться или бунтовать, жить или умереть, отдать приоритет своему телу или своей душе и уму и т.д.
Примером свободного выбора может служить вера. Речь идет не только о религиозной вере, но вере как таковой. Можно верить и в коммунизм. В актах веры нет опор на какие бы то ни было внешние гарантии. Любая вера сопряжена с риском, ибо никто не даст гарантий, что Бог есть, что человечество сумеет построить коммунизм и т.д. Другой пример. Людям, как известно, свойственно чувство стыда. Стыд - это духовное, идеальное начало в человеке, которое постоянно напоминает, что он не только физиологическое, природное существо. Но человек волен сам решать воспользоваться или нет этим напоминанием. Стыд - это показатель трагического выбора между природным и духовным в человеке. Существует точка зрения, что человек возвестил о наличии у него сознания, когда устыдился своих откровенно животно-физиологических влечений.
237
Итак, сознание имеет дело со смысложизненными проблемами, оно есть там, где человек задает себе вопросы: зачем я живу, зачем существуют мир, страдания, смерть и т.д.
Сознание, как и познание, есть отношение Я к миру (не-Я), но в случае сознания это отношение ставит человека перед проблемой свободного выбора. Свободного - значит ничем не обусловленного. Давно известно, что свободными по исходу являются моральные действия. Моральное - это способность человека руководствоваться мотивацией, которая причинно не обусловлена. Морально то, что бескорыстно, беспричинно. Нельзя ответить на вопрос "почему?" в отношении совести: она обрубает цепь причинных объяснений. Нельзя сделать по совести, потому что испугался возмездия, или был в хорошем настроении и т.д. Здесь речь идет о чем угодно, но только не о совести. Мы говорим "по совести", и это последний аргумент. Если я делаю добро, потому что мне это выгодно, то здесь нет морали как таковой. К области моральных суждений не подходят грамматические союзы "потому что", "в силу того, что" и т.д.
Понимание сознания как явления морального порядка стало возможно только в христианстве, совершившего революцию в сознании людей. Если до него поведение человека регулировали местные традиции и запреты, то с христианства началась эпоха всеобщей и абсолютной морали.
К выводу о том, что сознание - явление морального порядка, пришел к концу своей жизни один из талантливейших философов советского периода Э. В. Ильенков. В письме своему ученику, который в отчаянии думал о самоубийстве, мыслитель писал, что на этот шаг способен только человек и причина этого в наличии сознания. Рассуждая о том, что такое сознание, он определил его как "величайшее из чудес мироздания". Но при этом подчеркнул, что "сознание - не только чудо из чудес, - это и крест", и многие мыслители "всерьез полагают", что "вся боль мира существует, собственно, только в сознании... Сознание ... есть способность выносить напряжение противоречия. Тяжкая оно, сознание, вещь, когда мир не устроен по-человечески". В сознании содержится "вся боль
238
мира", а не все знание о мире. Знание о мире постигается в теоретико-познавательной, рационально-логической деятельности, а боль мира переживается. Логика не болит, болят эмоции. Сердце, душа человека воспринимают эту боль.
Следует сказать, что еще стоики помещали сознание человека в его душу, находящуюся в груди. Доказательством этого служил для них тот факт, что человек, говоря Я, невольно направляет указательный палец не к голове, а к собственной груди. В грудную клетку помещал сознание, например, Эпикур. Именно потому, что у человека есть сознание, он способен к душевному страданию. И если боль мира превышает способность человека ее переживать, то он "отключает" сознание, "гасит" его, прибегая к алкоголю, наркотикам или суициду (самоубийству). Э. В. Ильенков писал, "что без этого "проклятого" дара божьего человек был бы счастливее".
Чтобы жить и делать "по совести", надо уже быть совестливым. Другой причины нет. То есть сознание как явление моральное предполагает наличие в структуре сознания условий его возможности. Наблюдаемые эмпирические акты зла и насилия сами по себе не являются причинами нравственного негодования. Нравственно возмущаться способны те, кто уже способен видеть зло, кто уже имеет силы, которые дает ему добро в нем. Поступки и чувства людей идут на поводу у сознания, считает современный психолог В. П. Зинченко.
Итак, можно сделать вывод: как бы ни понималось сознание - то ли как знание, то ли как явление морального порядка - в обоих случаях речь идет о том, что не мир дан сознанию, а сознание "задает" структуру мира, конституирует его. Или: сознание участно в бытии. В нем всегда уже есть некие состояния, которые делают возможным как познание и знание, так и морально-нравственные переживания; эти состояния сознания неустранимы из содержания знания о мире и нравственного переживания по поводу этого мира. Но они есть для нас тайна.
Складывается парадоксальная ситуация: в нас до всякого контроля со стороны сознательного Я формируются условия возможности что-то знать, понимать, чувствовать,
239
переживать. Поэтому мы не можем проследить, вспомнить, увидеть тот процесс, в котором возникли в нас эти условия, или формы сознания, как говорил Кант.
4. Онтология сознания
Состояния сознания, в которые одновременно включены и свойства мира и характеристики человека, и где, вследствие этого, нет разделения на субъект и объект, Я-не-Я, составляют предмет онтологии сознания. Существование таких состояний признается многими современными учеными. Так, никто уже не сомневается в том, что Я может видеть мир пространственно-временным, благодаря априорным (до опыта существующим) формам чувственности, т.е. способности воспринимать мир именно так, а не иначе. Общепризнан и тот факт, что формирование этих состояний происходит вне контроля со стороны Я, ибо в онтологических пластах сознания еще нет вычлененного Я, противопоставляющего себя не-Я. Известно, что только в возрасте около трех лет ребенок перестает говорить о себе в третьем лице и называет себя Я. С этого времени "включается" память, так как появляется возможность взять все события под контроль проснувшегося Я. Помнит о себе Я. Там, где нет Я, нет и памяти.
227
шлось утверждать, что никакой системы социальных ценностей, установленных для индивида, нет, и основанием ценностей является свобода или, что одно и то же, человек в каждой ситуации каждый раз заново творит новую систему ценностей. Нетрудно понять, что человек в этой концепции замещает Бога, что, по сути, признает и автор концепции, утверждающий, что человек - несубстанциальнай абсолют. Не ясно, однако, как и из чего человек непрерывно создает самого себя. Откуда берется материал и как возникает проект. Человек все же не Бог и не может творить из ничего, к тому же не обладая, подобно Богу, всей полнотой бытия. Крайности субъективизма столь же чреваты непреодолимыми трудностями, как и крайности субстанционализма. Очевидно, что проблематика "совершенного человека" переплетается и отчасти совпадает с проблематикой общественно-индивидуальной природы сознания.
Литература
Бердяев Н. А. О назначении человека. М, 1993.
Больное О. Философия экзистенциализма. СПб., 1999.
Ватин И. В. Человеческая субъективность. Ростов н/Д, 1984.
Волков Ю. Г., Поликарпов В. С. Человек. Энциклопедический словарь. М., 1999.
Гвишиани Г. В. О "сверхсильном" антропном принципе // Вопросы философии. 2000. № 2.
Мир философии. Книга для чтения: В 2-х ч. Ч. 2. М., 1991.
Проблема человека в западной философии. М., 1988.
Рьюиз М. Социобиология - ключ к вечным проблемам // Человек. 1990. № 6.
Сартр Ж. П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сумерки богов. М., 1989.
Тейяр де Шарден Ш. Феномен человека. М., 1987.
Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. М., 1992.
228
Глава VI
ЧЕЛОВЕК И ЕГО СОЗНАНИЕ
1. Проблема сознания в истории западной философии.
2. Гносеологический смысл сознания. 3. Этический смысл сознания. 4. Онтология сознания. 5. Язык, общение, сознание. 6. Сознание, память, самосознание. 7. Диалектико-материалистическая концепция сознания. 8. Сознание и бессознательное
1. Проблема сознания в истории западной философии
Трудности решения проблемы сознания. Проблема сознания - одна из самых трудных и загадочных, ибо она сопутствует человеческому освоению мира, входит обязательной "добавкой" во все, что человек воспринимает как данность. Все его мысли, чувства, переживания, волнения проходят через то, что мы называем сознанием. Оно не существует как отдельный предмет, вещь, процесс, а потому познать, описать, определить сознание нельзя с помощью тех способов познания, которые применяются, например, в естествознании. Сознание нельзя "вытащить" из его содержательной связи с миром и человеком одновременно, потому что вне этой связи оно не существует.
Человек познает себя в сравнении с другими живыми организмами. Так, точному знанию своей анатомии и физиологии человек не в малой степени обязан опытам над животными: изучая их анатомию и физиологию, он имеет возможность через процедуры сравнения, аналогии уточнить знание о своем теле. Но сравнить феномен своей психики и, особенно сознания, человеку не с чем, ибо сознание - уникальная способность, присущая только человеку. К. Г. Юнг писал, что при решении вопроса о сознании "человек обречен на отшельничество".
В истории философии проблема сознания имеет два уровня своего решения. Первый заключается в описании способов, каким вещи даны в сознании, существуют в нем.
229
На философском языке - это описание феномена (греч. phainomenon являющееся) сознания. Второй - ставит цель объяснить, как сознание возможно. Вплоть до XX в. философия занималась лишь описанием способа существования вещей в сознании, для чего проделывало процедуру "растягивания" акта сознания в пространстве и времени, выделяя такие его "шаги", как ощущение, восприятие, представление и т.д. В нашем столетии философы дерзнули задать вопросы: как возможны эти "шаги", почему они могут мгновенно сворачиваться в образ, осуществляя при этом одновременно связь человека с самим собой и миром? Ответить на эти вопросы, значит объяснить феномен сознания.
В последнее время стало ясно, что сознание - это вершина айсберга, т.е. незначительная часть того целого состояния, большая часть которого скрыта от взора самого сознания. Как проникнуть в глубины этого состояния, если содержание этих глубин не представлено в опыте сознания?
Метафора сознания в античной философии. Каждая эпоха имела свои представления о том, что такое сознание, и то, что называлось сознанием в то или иное историческое время, претерпевало существенные изменения. Представления о сознании тесно связаны с господствующими мировоззренческими установками, а потому античный космоцентризм, средневековый теоцентризм и антропоцентризм Нового времени формировали разное понимание сознания. В свою очередь, от того, как представляли себе его люди той или иной эпохи, зависело формирование образа мира, понимание нравственности, политики, искусства.
В силу того, что сознание - предмет неуловимый, "вещь" нематериальная, описывать его чрезвычайно трудно, так же как и рассуждать о нем. Его реальность прячется, ускользает. В обыденном языке мало слов, изначально относящихся к действиям сознания. Поэтому некоторые исследователи, например, Ортега-и-Гассет, говорят не о понятии сознания, а о метафоре сознания. Метафора - оборот речи, в котором слова употребляются в их переносном значении.
230
Философы античности понимали, что сознание есть всеобщая связь между человеком и миром. Форму этой связи они попытались передать с помощью метафоры вощенной дощечки, на которой писец процарапывал специальной острой палочкой (стилем) буквы. Печать на воске - метафора для описания сознания. Ее использовали Платон, Аристотель: как буквы отпечатываются на воске, так предметы отпечатываются на "дощечке" разума. Античность открыла только одну сторону сознания - направленность на объект. Другая же сторона - умение человека сосредоточиться внутри себя, направлять свое внимание на внутренний мир - не была проработана. Причина одностороннего видения проблемы сознания кроется в специфике мировоззрения и мироощущения античного мира. Греки прирожденные реалисты: они уверены, что предмет зрения существует до того, как он увиден, и продолжает существовать в таком же виде и после акта его восприятия. Разум и объект существуют независимо друг от друга, а в момент встречи объект оставляет след на "дощечке" разума. У античного грека не было навыка сосредоточиваться на своем внутреннем мире.
Христианство: открытие внутреннего духовного мира. В культуре христианства произошло важное культурное событие: обострение потребности человека обращать внимание на свой внутренний духовный мир. Христиан можно характеризовать как "новых" людей, появившихся в результате мощного, сравнимого с космическим, "этического взрыва", сопровождавшего пришествие Христа. Христиане приняли задание преобразить свой внутренний мир по образу и подобию Божьему. Естественно, что античная метафора сознания не могла быть использована: требовались иные способы его описания. Начиная с Бл. Августина сознание рассматривается как такое состояние, в котором "Я" живет раздвоенной жизнью: ему приходится постоянно соотносить жизнь "по стихиям мира сего" и жизнь в Боге. В акте сознания особо выделяется способность понимать, что человек создан по образу и подобию Божьему, а потому должен соответствующим образом строить свой жизненный путь. Христианство вводит впервые в структуру сознания время: строгое противопоставле
231
ние настоящего, прошлого и будущего. Сознание есть знание необратимости времени, а потому сознание понимает хрупкость и эфемерность момента настоящего, которое неумолимо мгновенно становится пошлым.
Проблема сознания в классической европейской философии. В Новое время на решение проблемы сознания решающее влияние оказало мировоззрение антропоцентризма. В главе "Бытие и материя" уже было показано, что Новое время вошло в историю под знаком того события, которое Ницше выразил в афоризме "Бог умер". Человек освободился от власти и опеки Божественного, перестал признавать свою принадлежность двумя мирам: земному и неземному, стал объяснять свое происхождение только из природы, согласившись впоследствии с теорией Дарвина о происхождении человека от обезьяны. Русские религиозные философы Н. Бердяев и Вл. Соловьев видели в этом глубокое противоречие: с одной стороны, человек соглашается со своим животным происхождением, а с другой - претендует на духовный аристократизм, приписывает себе способность сравняться в своих земных делах с Богом, от которого отказался; обезьяна захотела стать Богом. Так критиковали русские философы самонадеянность тех, кто доверился полностью естественнонаучным теориям происхождения человека.
В условиях отказа от Божественного мысль интерпретировалась только как состояние личности, субъекта. Предполагалось, что человеческая мысль сама себя порождает и сама себя детерминирует. Отсюда и новая метафора сознания: оно не восковая дощечка, на которой отпечатываются образы реальных вещей, а некий сосуд, в котором содержатся идеи и образы до того, как оно включится в общение с миром. Ортега-и-Гассет так охарактеризовал эту метафору: "Вещи не входят в сознание, они содержатся в нем как идеи". В истории философии такое учение было названо идеализмом.
Если основной смысл античной метафоры сознания состоял в признании акта воздействия внешнего мира на мир внутренний, т. е акта восприятия, то в Новое время акцент переносится с восприятия на воображение. Когда сознание работает в режиме воображения, то не предметы
232
запечатлеваются в нем, а оно само творит и конституирует мир явлений. Так, с точки зрения И. Канта, в нашем сознании наличествуют непосредственно данные знания о чем-то как о целом, и мы обнаруживаем их, как только начинаем сознавать себя. Они даны нам до всякого познания, т.е. априори (apriori - до опыта). Начиная познание, мы обнаруживаем, что в нашем сознании уже есть знание о том, что мир пространственен и временен, что в нем действуют причинно-следственные связи и т.д. Когда человек осознает себя как Я, у него уже есть способности к логическому мышлению, языку, умение воспринимать мир пространственно и временно и т.д. Сознание начинает рассматриваться в качестве условия возможности познать внешний мир, творить мир явлений, т.е. такой предметный мир, который зависит от структур сознания. В этой связи Лейбниц называл человека "маленьким богом", а Кант верховным законодателем природы.
Метафоры сознания в философии Нового времени и античности имели противоположные смыслы, но они совпадали в том, что содержание сознания отождествлялось с предметным. В разработке проблемы сознания философия Нового времени воспользовалась открытым в средние века умением сосредоточивать свое внимание на внутреннем опыте. Но если в средневековой философии сознание было по определению мистично, то в Новое время из его содержания устраняется всякое мистико-религиозное содержание. Так, Декарт отождествляет сознание с мышлением, логические процедуры которого имеют дело только с характеристиками предметного мира. Он заложил основы отнесения к содержанию сознания только предметно-логического содержания.
2. Гносеологический смысл сознания
Традиция понимать сознание в теоретико-познавательном плане сформировалась в классической философии Нового времени, где акцент делался на рассмотрении его познавательных возможностей. Основная проблема классики - как возможно познание, что является условием его
233
осуществимости. Для всей классики характерно понимание проблемы сознания как проблемы отношения Я-не-Я где Я противопоставляет себя не-Я (внешний предметный мир и другие люди) и знает об этом противопоставлении. Наиболее четко такое понимание сознания дано в философии Гегеля, который рассмотрел появление оппозиции Я-не-Я как процесс, свойственный являющемуся духу, т.е. духу, различающему себя как Я от всего, что не есть Я. Такое различие и было названо Гегелем сознанием. Я являющегося духа, с его точки зрения, есть мышление, а потому отношение Я-не-Я принимает форму отношения мышления к миру. Такое отношение есть познание. Но тогда четкое различение проблем сознания и познания становится невозможным: сознание отождествляется с познанием, а субъект сознания - с гносеологическим субъектом. Характеризуя гегелевское понимание сознания, К. Маркс писал: "Способ, каким существует сознание и каким нечто существует для него, это - знание... Знание есть его единственное предметное отношение".
Однако сознание есть не просто знание, но знание плюс то состояние, в котором это знание становится возможным. Когда ставится вопрос об отношении Я-не-Я и при этом не -Я понимается ках внешний объективный мир, то чтобы осуществить процедуру соотношения Я-не-Я, Я надо уже знать об этом мире. Человек, как отмечалось выше, видит мир пространственно-временным только потому, что в структурах опыта его сознания уже существует возможность видеть его таким образом. Когда физик вводит в формулу время, то он уже воспринимает мир временным. То есть, мы можем знать только то, условия возможности знания чего в нас уже существуют. А потому, изучая мир, мы включаем в содержание проводимых нами исследований какие-то процессы, связанные с сознанием. Известный советский философ М. К. Мамардашвили говорил в этой связи, что "сознание входит в физическое описание мира". Проиллюстрируем эту непростую мысль на нескольких примерах.
Термин, "природа" в новоевропейском сознании имел вполне определенное содержание. Он обозначал мир вне нас, естественно упорядоченный, в котором нет никаких
234
одухотворенных сил, поступающих по своему желанию, а потому непредсказуемо. Такое понимание мира не есть ни описание фактов, ни результат обобщения наблюдений. Напротив, такое восприятие мира возможно, если уже есть предположения - допущения о таком его "устройстве". Мы рассматриваем мир таким, а не иным способом, только благодаря существующим в нашем сознании интеллектуальным посылкам и допущениям. Общеизвестно, что в античности и средневековье люди по-иному видели мир. Так, средневековые мыслители не допускали мысли о естественной упорядоченности мира, об однородности и равномерности пространственно-временной метрики, о механической каузальности и т.д. Если бы мир прямо и непосредственно отражался в головах людей, то, по-видимому, картина мира оставалась бы практически неизменной.
Изучая мир, мы включаем в содержание проводимых нами исследований какие-то процессы, связанные с нашим сознанием. Отсюда следует вывод, что человек с его сознанием должен быть включен в предмет науки. Кант, например, был уверен, что физика Ньютона - это не описание природы, а наука о принципах эмпирического исследования; причем, эти принципы "не из опыта, а для опыта". Кант делал упор на познавательных способностях сознания, среди которых главное место занимают чувства и мышление. Он считал, что философия выявляет акт "Я мыслю" в качестве условия возможности знания только потому; что это "Я мыслю" уже существует и работает в познании. Мы ничего не знаем о мире, независимо от состояний сознания. Но тогда вопрос "что такое сознание?" сводится к разгадке того духовного состояния, в котором что-то происходит и делает возможным знание человека о мире.
3. Этический смысл сознания
Можно ли согласиться с тем, что вся проблематика сознания сводится к выявлению условий и возможностей человека иметь знания о мире? Интересно отметить, что если в русском языке термины "сознание" и "знание" близки по значению, то в других языках, например в английском, сознание обозначается словом, имеющим один корень со словом "совесть".
235
Что такое совесть? И. Кант определял совесть как суждение умопостигаемого характера об эмпирическом и утверждал, что в ней нравственный долг и свобода познаются нами с полной достоверностью, хотя и не составляют предмета теоретического познания. Современный философ Ю. Давыдов считает, что Кант признавал нравственный смысл сознания, ибо для него даже формула закона тождества формальной логики А=А непосредственно переходила в другую формулу: Я=Я, выражающую нравственную самотождественность Я или этическое требование: "Будь верен себе и данному тобой слову!", "помни, что Ты это Ты. Для Гегеля, совесть - это долг, т.е. моральное требование реальной правды и добра. Она есть работа сознания, направленная на исполнение права. Русские религиозные философы понимали под совестью сопричастность благой вести, единой для всех, не являющейся плодом рассуждений, а данной в непосредственном откровении. Жить по совести значит осознавать напряжение противоречия между должным и сущим и делать соответствующий выбор. Жить по совести очень трудно, ибо это путь страдания. Н. А. Бердяев был уверен, что без помощи Бога человечеству не осилить всеобщей совестливой жизни. Только отдельные люди - святые, подвижники, гении, герои в состоянии осилить этот путь.
Можно ли рассматривать сознание и совесть как явления одного порядка: морального?
Для ответа на этот вопрос рассмотрим аргументы против отождествления сознания и знания. Суть их в следующем. Главной формой деятельности по получению знания является мышление, движущееся по логике вещей внешнего мира. Гегель считал, что в познании надо отдаться жизни предмета, убрать свою партикулярность (т.е. особенность своего человеческого бытия). Другими словами, из своего отношения к миру в ходе познания человек должен убрать как лишние и мешающие все смысложизненные и экзистенциально-нравственные вопросы типа "зачем?": "зачем я живу?", "зачем мне дана способность познания?" и т.д. Познавать законы мира человека
236
вынуждает необходимость поддерживать свою телесную жизнь. Телесные потребности его не предполагают, что человек может выбирать: познавать внешний мир или нет? Только познавать, иначе не выживешь. Знание всегда принудительно для человека, ибо вещи мира принуждают его мыслить по их логике, а материально-телесные потребности принуждают принять принуждение внешнего мира. Поэтому знание и познание безопасны с точки зрения морали: здесь не требуется совершать подвиг свободного выбора. В частности, наука и возникла как такой вид познания, при котором задача овладения тайнами внешнего мира не была обременена морально-нравственной озабоченностью. Правда, впоследствии это обернулось грозными экологическими кризисами, которые показали, что познание природы должно включать нравственную ответственность человека.
Проблематика сознания шире проблем, связанных с условиями возможности познания и знания. Акт сознания, считают многие философы, возникает там, где появляется нужда в свободном выборе, например, между долгом и совестью, добром и злом, где Я берет на себя бремя свободы решать, как поступать: смириться или бунтовать, жить или умереть, отдать приоритет своему телу или своей душе и уму и т.д.
Примером свободного выбора может служить вера. Речь идет не только о религиозной вере, но вере как таковой. Можно верить и в коммунизм. В актах веры нет опор на какие бы то ни было внешние гарантии. Любая вера сопряжена с риском, ибо никто не даст гарантий, что Бог есть, что человечество сумеет построить коммунизм и т.д. Другой пример. Людям, как известно, свойственно чувство стыда. Стыд - это духовное, идеальное начало в человеке, которое постоянно напоминает, что он не только физиологическое, природное существо. Но человек волен сам решать воспользоваться или нет этим напоминанием. Стыд - это показатель трагического выбора между природным и духовным в человеке. Существует точка зрения, что человек возвестил о наличии у него сознания, когда устыдился своих откровенно животно-физиологических влечений.
237
Итак, сознание имеет дело со смысложизненными проблемами, оно есть там, где человек задает себе вопросы: зачем я живу, зачем существуют мир, страдания, смерть и т.д.
Сознание, как и познание, есть отношение Я к миру (не-Я), но в случае сознания это отношение ставит человека перед проблемой свободного выбора. Свободного - значит ничем не обусловленного. Давно известно, что свободными по исходу являются моральные действия. Моральное - это способность человека руководствоваться мотивацией, которая причинно не обусловлена. Морально то, что бескорыстно, беспричинно. Нельзя ответить на вопрос "почему?" в отношении совести: она обрубает цепь причинных объяснений. Нельзя сделать по совести, потому что испугался возмездия, или был в хорошем настроении и т.д. Здесь речь идет о чем угодно, но только не о совести. Мы говорим "по совести", и это последний аргумент. Если я делаю добро, потому что мне это выгодно, то здесь нет морали как таковой. К области моральных суждений не подходят грамматические союзы "потому что", "в силу того, что" и т.д.
Понимание сознания как явления морального порядка стало возможно только в христианстве, совершившего революцию в сознании людей. Если до него поведение человека регулировали местные традиции и запреты, то с христианства началась эпоха всеобщей и абсолютной морали.
К выводу о том, что сознание - явление морального порядка, пришел к концу своей жизни один из талантливейших философов советского периода Э. В. Ильенков. В письме своему ученику, который в отчаянии думал о самоубийстве, мыслитель писал, что на этот шаг способен только человек и причина этого в наличии сознания. Рассуждая о том, что такое сознание, он определил его как "величайшее из чудес мироздания". Но при этом подчеркнул, что "сознание - не только чудо из чудес, - это и крест", и многие мыслители "всерьез полагают", что "вся боль мира существует, собственно, только в сознании... Сознание ... есть способность выносить напряжение противоречия. Тяжкая оно, сознание, вещь, когда мир не устроен по-человечески". В сознании содержится "вся боль
238
мира", а не все знание о мире. Знание о мире постигается в теоретико-познавательной, рационально-логической деятельности, а боль мира переживается. Логика не болит, болят эмоции. Сердце, душа человека воспринимают эту боль.
Следует сказать, что еще стоики помещали сознание человека в его душу, находящуюся в груди. Доказательством этого служил для них тот факт, что человек, говоря Я, невольно направляет указательный палец не к голове, а к собственной груди. В грудную клетку помещал сознание, например, Эпикур. Именно потому, что у человека есть сознание, он способен к душевному страданию. И если боль мира превышает способность человека ее переживать, то он "отключает" сознание, "гасит" его, прибегая к алкоголю, наркотикам или суициду (самоубийству). Э. В. Ильенков писал, "что без этого "проклятого" дара божьего человек был бы счастливее".
Чтобы жить и делать "по совести", надо уже быть совестливым. Другой причины нет. То есть сознание как явление моральное предполагает наличие в структуре сознания условий его возможности. Наблюдаемые эмпирические акты зла и насилия сами по себе не являются причинами нравственного негодования. Нравственно возмущаться способны те, кто уже способен видеть зло, кто уже имеет силы, которые дает ему добро в нем. Поступки и чувства людей идут на поводу у сознания, считает современный психолог В. П. Зинченко.
Итак, можно сделать вывод: как бы ни понималось сознание - то ли как знание, то ли как явление морального порядка - в обоих случаях речь идет о том, что не мир дан сознанию, а сознание "задает" структуру мира, конституирует его. Или: сознание участно в бытии. В нем всегда уже есть некие состояния, которые делают возможным как познание и знание, так и морально-нравственные переживания; эти состояния сознания неустранимы из содержания знания о мире и нравственного переживания по поводу этого мира. Но они есть для нас тайна.
Складывается парадоксальная ситуация: в нас до всякого контроля со стороны сознательного Я формируются условия возможности что-то знать, понимать, чувствовать,
239
переживать. Поэтому мы не можем проследить, вспомнить, увидеть тот процесс, в котором возникли в нас эти условия, или формы сознания, как говорил Кант.
4. Онтология сознания
Состояния сознания, в которые одновременно включены и свойства мира и характеристики человека, и где, вследствие этого, нет разделения на субъект и объект, Я-не-Я, составляют предмет онтологии сознания. Существование таких состояний признается многими современными учеными. Так, никто уже не сомневается в том, что Я может видеть мир пространственно-временным, благодаря априорным (до опыта существующим) формам чувственности, т.е. способности воспринимать мир именно так, а не иначе. Общепризнан и тот факт, что формирование этих состояний происходит вне контроля со стороны Я, ибо в онтологических пластах сознания еще нет вычлененного Я, противопоставляющего себя не-Я. Известно, что только в возрасте около трех лет ребенок перестает говорить о себе в третьем лице и называет себя Я. С этого времени "включается" память, так как появляется возможность взять все события под контроль проснувшегося Я. Помнит о себе Я. Там, где нет Я, нет и памяти.