Колфер Йон. Код Вечности

   – Ты еще не готова. Я не должна тебя отпускать. Ты слишком эмоциональна, чтобы быть настоящим телохранителем.
   – Прошу вас, мадам!
   Сэнсэй думала долгих две минуты.
   – Хорошо, – в конце концов сказала она. – Ты можешь идти.
   Джульетта исчезла, прежде чем на площади стихло эхо от слов, произнесенных мадам Ко. И даже сами боги не уберегли бы сейчас торговца коврами, если бы он посмел встать на пути у Джульетты.

Глава 5
ЖЕЛЕЗНЫЙ ЧЕЛОВЕК И ОБЕЗЬЯНА

Шпиль Спиро, Чикаго, штат Иллинойс, США

   Йон Спиро прилетел на «конкорде» из «Хитроу» прямиком в чикагский международный аэропорт «О'Хэйр», после чего длинный лимузин доставил его в центр города – прямиком к знаменитому Шпилю Спиро, сплошь стекло и сталь, поднимавшемуся ввысь на восемьдесят шесть этажей и видному из всех районов Чикаго. Компания Спиро занимала этажи с пятидесятого по восемьдесят пятый, а на восемьдесят шестом этаже находились личные апартаменты шефа, попасть в которые можно было только на охраняемом лифте или же на вертолете.
   Весь полет Йон Спиро не мог заснуть – в такое невероятное возбуждение привел его лежавший в «дипломате» маленький кубик. Начальник технического отдела, услышав, на что способна эта крошечная и с виду весьма безобидная коробочка, пришел в ничуть не меньшее возбуждение и сразу же поспешил в лабораторию раскрывать секреты Всевидящего Ока. Через шесть часов он поднялся в комнату для совещаний.
   – Бесполезная игрушка, – сказал ученый, которого, кстати, звали доктор Пирсон. Спиро крутил в руках бокал с мартини и задумчиво разглядывал оливку, плавающую на его дне.
   – А вот я, Пирсон, так не думаю, – наконец промолвил он. – Я собственными глазами видел, на что способна эта «бесполезная игрушка». Но, возможно, в этом уравнении ты – бесполезный член.
   Спиро пребывал в отвратительном расположении духа. Только что ему позвонил Арно Олван, который сообщил о том, что Артемису Фаулу удалось остаться в живых. А когда на Спиро находило мрачное настроение, ему на глаза лучше было не показываться. Людей, которые в такие минуты осмеливались привлечь внимание Спиро, больше никто никогда не видел.
   Пирсон почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. В комнате кроме них двоих находился еще один человек. Эту женщину тоже не стоило выводить из себя. Пирсон знал, что, если Спиро решит выбросить его из окна, она, не испытывая ни малейших угрызений совести, будет свидетельствовать в суде, что он, Пирсон, спрыгнул со Шпиля по собственному желанию и очень радуясь этому факту.
   Поэтому свои следующие слова Пирсон выбирал очень тщательно:
   – Это устройство…
   – Всевидящее Око. Так оно называется. И об этом я тебе уже говорил. Или у тебя проблемы с памятью?
   – Прошу прощения, босс. Несомненно, Всевидящее Око обладает огромным потенциалом. Но оно закодировано.
   Спиро метнул оливку в голову ученого. Более унизительного положения нобелевский лауреат не мог себе и представить.
   – Значит, взломай этот код. За что я плачу тебе деньги?
   Пирсон почувствовал, что его пульс резко участился.
   – Все не так просто. Этот код… Его невозможно взломать.
   – Пожалуйста, объясни мне все так, чтобы я понял тебя, – подозрительно спокойным голосом произнес Спиро, откидываясь на спинку кожаного кресла кроваво-красного цвета. – Каждый год я спускаю на твой отдел двести миллионов долларов, и теперь ты говоришь, что не можешь взломать какой-то жалкий код? Придуманный сопливым пацаном?
   Пирсон старался не думать о том, какой звук издаст его тело, шлепнувшись на мостовую. Погибнет он или останется жить – все зависело от следующей реплики.
   – Око приводится в действие голосом и закодировано на голос Артемиса Фаула. Никто не может взломать этот код. Это невозможно.
   Спиро ничего не сказал, и ученый воспринял его молчание как добрый знак.
   – Я слышал о подобных кодах, – торопливо продолжал он. – В научной среде эта тема обсуждается достаточно давно. Такой код называется Кодом Вечности. Количество буквенных комбинаций в этом коде близко к бесконечности, и, кроме того, он основан на неизвестной нам системе. Видимо, мальчик разработал новый, известный только ему язык, и мы не знаем, как этот язык соотносится с английским или с любыми другими языками мира. Раньше подобный код существовал только в теории. Теперь он воплощен наяву. И если Артемис Фаул мертв, значит, Всевидящее Око умерло вместе с ним. Простите, мистер Спиро, босс.
   Йон Спиро вставил сигару в угол рта, но прикуривать не стал. Врачи запретили. Перед этим они целый месяц выбирали, кто именно скажет ему об этом.
   – А если бы Фаул был жив? Пирсон с радостью ухватился за эту спасительную соломинку.
   – Если бы Фаул был жив, ломать Код Вечности нам бы не пришлось. Достаточно было бы сломать мальчишку.
   – О'кей, док, – кивнул Спиро. – Можешь быть свободен. Тебе не обязательно слышать то, что будет обсуждаться в этой комнате дальше.
   Пирсон торопливо сгреб свои записки и поспешил к двери, стараясь не смотреть на сидевшую за столом женщину. Если он ничего не услышит, то сможет притвориться, будто совесть его чиста. А лица женщины он не видел, поскольку ни разу не посмотрел в ее сторону. Так что, если его вызовут в полицию, опознать ее он не сможет.
   – Похоже, у нас возникли проблемы, – сказал Спиро своей облаченной во все черное собеседнице.
   Женщина кивнула. От нее веяло холодом. Черный брючный костюм, черная блузка, черные туфли на шпильках. Даже часы «Радо» на ее запястье были черными, как уголь.
   – Да, но я привыкла решать подобные проблемы.
   Карла Фразетти была крестной дочерью Шпица Антонелли, который в мафиозном клане семьи Антонелли отвечал за центр Чикаго. Карла служила связующим звеном между Йоном Спиро и Антонелли, которые, возможно, являлись самыми могущественными людьми в этом городе. Еще в самом начале своей карьеры Спиро понял, что связанные с мафией деловые предприятия имеют тенденцию процветать.
   Карла внимательно рассматривала свои ухоженные ногти.
   – Мне кажется, у тебя есть только один выход: схватить этого мальчишку Фаула и клещами вытащить из него код. Ну, или не клещами, чем захочешь.
   Спиро думал, посасывая незажженную сигару.
   – Все не так просто, – наконец буркнул он. – К этому пацану достаточно сложно подобраться. Ты не видела родовое поместье Фаулов. Это настоящая крепость.
   – Если не ошибаюсь, мы тут говорим о тринадцатилетнем мальчишке? – презрительно улыбнулась Карла. – Или о каком-то мафиозном боссе?
   – Через шесть месяцев ему будет четырнадцать, – попытался оправдаться Спиро. – Так или иначе, есть осложнения.
   – Какие именно?
   – Арно ранен. Этот Фаул выбил ему все зубы.
   – фу! – с отвращением поморщилась Карла.
   – Он едва может стоять на ногах, не говоря уже о том, чтобы возглавить операцию.
   – Что ж, очень жаль.
   – На самом деле этому пацану удалось вывести из строя всех моих лучших людей. Кстати, они тоже нуждаются в услугах стоматолога. Да я на одних дантистах разорюсь! Нет, тут мне нужна помощь со стороны.
   – Хочешь нанять нас для этой работы?
   – Именно. Но людей следует подбирать крайне тщательно. Ирландия – страна маленькая. Гангстеров там будет видно за версту, поэтому мне требуются незаметные люди, которые убедят мальчишку сесть на самолет и прилететь ко мне в гости. Никто у вас не хочет заработать деньжат по-легкому?
   – Кажется, мистер Спиро, я поняла твои требования, – с хитринкой подмигнула ему Карла.
   – И как? У тебя есть кто-нибудь на примете? Люди, способные выполнить эту работу без шума и пыли?
   – В общем, тебе нужны один «железный человек» и одна «обезьяна».
   Спиро, знакомый с мафиозным жаргоном, кивнул. «Железный человек» был вооружен, а «обезьяна» проникала туда, куда проникнуть было почти невозможно.
   – У нас найдется подходящая парочка. Уверена, эти люди не привлекут к себе ненужного внимания, даже в Ирландии. Но это будет дорого стоить.
   – А они хороши? – спросил Спиро. Карла улыбнулась. В один из ее клыков был вставлен крошечный рубин.
   – Не сомневайся, – сказала она. – Лучшие из лучших.

ЖЕЛЕЗНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Салон татуировок «Чернильная клякса», центр Чикаго

   Мокасин Макгвайр решил сделать татуировку. Череп в виде туза пик. Рисунок придумал он сам и крайне этим гордился. Так гордился, что хотел нанести эту татуировку себе на шею. Татуировщику Кляксе Бертону едва удалось разубедить упрямого клиента. Мокасин смилостивился только после довода, что по такой татуировке его мигом опознает любой полицейский.
   – О'кей, – кивнул он. – Будь по-твоему. Делай на предплечье.
   Мокасин накосил татуировку после каждой удачно выполненной работы. На его теле практически не осталось ни одного чистого участка кожи. Мокасин трудился не покладая рук.
   На самом деле Мокасина звали Алоизием, а родом он был из ирландского города Килкенни. Кличку Мокасин он придумал себе сам, весьма логично рассудив, что она куда больше подходит гангстеру, чем имя Алоизий. Всю свою жизнь Мокасин мечтал стать гангстером, крутым типом, точь-в-точь как в кино. Когда же его усилия организовать кельтскую мафию не увенчались успехом, Мокасин отправился в Чикаго, где его встретили с распростертыми объятиями.
   Один из боевиков чикагской мафии обнял его так крепко, что чуть все кости не переломал. В ответ на радушный прием Мокасин отправил громилу и шестерых его приятелей в госпиталь Матери Милосердной. Неплохой результат для парня ростом в пять футов. Через восемь часов он уже был зачислен в штат чикагской мафии.
   А спустя еще пару лет и полсотни удачно выполненных заданий его стали называть лучшим «железным человеком» клана Антонелли. Мокасин специализировался на ограблениях и взимании долгов. Не слишком обычная работа для коротышки. Впрочем, Мокасин был необычным коротышкой. Расслабившись, он откинулся на спинку регулируемого кресла татуировщика.
   – Эй, Клякса, тебе мои туфли нравятся? Клякса растерянно заморгал и смахнул с бровей пару капелек пота. С Мокасином всегда следовало быть настороже. Даже самый невинный вопрос мог оказаться ловушкой. Один неверный ответ – и будешь извиняться перед святым Петром.
   – Очень. А как они называются?
   – Мокасины! – рявкнул коротышка-гангстер. – Мокасины, идиот! Мой фирменный знак!
   – Ну конечно, мокасины. Как я забыл? Наверное, круто иметь собственный фирменный знак?
   Мокасин посмотрел на свою руку.
   – Ну что, когда колоть-то будем?
   – Все почти готово, – откликнулся Клякса. – Рисунок уже нанесен. Осталось только поменять иглу в машинке.
   – А это больно?
   «Конечно больно, придурок, – подумал Клякса. – Я же буду втыкать иголку тебе в руку».
   – Нет, не очень, – вслух сказал он. – Я смажу тебе руку обезболивающим.
   – Если мне будет больно сейчас, – предупредил Мокасин, – тебе будет очень больно потом.
   Никто не смел угрожать Кляксе, кроме Мокасина Макгвайра. Клякса наносил татуировки всем членам чикагской мафии и считался лучшим специалистом в штате.
   Дверь распахнулась, и в салон вошла Карла Фразетти. Ее элегантный черный костюм выглядел в грязной комнатушке очень нелепо.
   – Мальчики, привет, – махнула рукой она.
   – Здравствуйте, мисс Карла, – кивнул Клякса и густо покраснел: дамы не часто посещали его заведение.
   Мокасин мгновенно вскочил с кресла. Даже он уважал крестницу босса.
   – Мисс Фразетти, вы могли бы вызвать меня! Ну зачем же самой приходить в эту помойку?
   – Не было времени. Дело срочное. Тебе нужно немедленно лететь.
   – Лететь? Куда?
   – В Ирландию. Дядя Патрик заболел.
   – Дядя Патрик? – нахмурился Мокасин. – Но у меня нет никакого дяди Патрика.
   Карла нетерпеливо постучала носком туфли.
   – Он заболел, Мокасин. Тяжело заболел, если ты понимаешь мой базар.
   До Мокасина наконец дошло:
   – О, все понял. И я должен его навестить.
   – Вот именно. Он очень тяжело болен. Взяв тряпку, Мокасин стер с руки чернила.
   – О'кей, я готов. Едем прямо в аэропорт? Карла поймала гангстера за локоть.
   – Дело, конечно, срочное, Мокасин, но так торопиться не стоит. Сначала нам нужно заехать за твоим братом.
   – Но у меня же нет брата, – напомнил Мокасин.
   – Ну какой ты все-таки забывчивый! Ведь ключи от дома дяди Патрика именно у твоего братца. У маленького такого, как обезьянка.
   – А, – догадался Мокасин. – Вы об этом брате…
   Сев в лимузин, Мокасин и Карла двинулись в Ист-Сайд. При виде американских зданий Мокасин до сих пор ощущал благоговейный трепет. В Килкенни не было ни одного дома выше пяти этажей, а сам Мокасин большую часть своей жизни ютился в одноэтажной лачуге в пригороде. Правда, своим друзьям-мафиози он никогда об этом не рассказывал. Специально для них он придумал легенду о том, что был сиротой и всю юность провел, кочуя из одного исправительного заведения в другое.
   – А кто будет «обезьяной»? – уточнил он.
   Карла Фразетти, глядя в зеркальце пудреницы, поправляла свои черные, как смоль, короткие волосы, аккуратно зачесанные назад.
   – Новый парень. Муч Подкопайли. Ирландец, как и ты. Так будет проще. Никаких виз, никаких бумаг, никаких сложностей с легендой. Просто два коротышки решили провести отпуск на родине.
   Мокасин мгновенно ощетинился:
   – Кого это вы называете двумя коротышками?
   Карла с громким щелчком захлопнула пудреницу.
   – Ты с кем разговариваешь, а, Макгвайр? Явно не со мной. Таким-то тоном…
   Мокасин побледнел. Перед его глазами быстро промелькнула вся жизнь.
   – – Извините, мисс Фразетти. Эти разговоры о коротышках… Обидно, знаете ли…
   – А как тебя еще называть? Верзилой? Ты – коротышка, Мокасин. Пойми это и смирись. Этим ты отличаешься от всех остальных. Мой крестный всегда говорил: нет никого опаснее коротышки, который пытается что-то доказать. Именно поэтому ты и получил у нас работу.
   – Да-да, конечно.
   Карла ободряюще похлопала его по плечу:
   – Но по сравнению с этим парнем ты настоящий гигант.
   Мокасин важно надулся:
   – Правда? А какой рост у Муча Подкопайли?
   – Маленький, – ответила Карла. – Не знаю точно, сколько сантиметров, но если бы этот тип был чуть поменьше, я бы меняла ему подгузники и катала в коляске.
   Мокасин усмехнулся. Предстоящая работауже начинала ему нравиться.
 
   ОБЕЗЬЯНА
   Муч Подкопайли переживал не самый удачный период своей жизни. Меньше четырех месяцев назад он жил в пентхаусе в Лос-Анджелесе, а на банковском счете у него лежало больше миллиона долларов. Сейчас все его счета были заморожены Федеральным бюро расследований, асам он за проценты работал на чикагскую мафию. Необходимо отметить, что в выплате комиссионных Шпиц Антонелли особой щедростью не отличался. Конечно, Муч в любой момент мог вернуться в Лос-Анджелес, но подразделение ФБР, специально созданное для розысков знаменитого Голливудского Вора, только и ждало его возвращения на место преступления. И не было для Муча спасительной гавани ни на этой земле, ни под ней, поскольку на самом деле Муч Подкопайли был Мульчем Рытвингом – гномом-клептоманом, в свое время бежавшим от Легиона подземной полиции.
   Мульч был туннельным гномом, который решил, что жизнь в шахте – не для него, и применил свои таланты в несколько иной области, то есть стал изымать у людей всякого рода ценности и продавать их на подземном черном рынке. Конечно, незаконное проникновение в чужие жилища лишало его магической силы, но Мульчу было все равно. Гномы так и так не могли похвастаться особыми магическими талантами, а от заклинаний, даже самых примитивных, Мульча сразу начинало тошнить.
   Зато гномы обладали некоторыми физиологическими особенностями, которые делали их идеальными взломщиками. К примеру, Мульч мог широко раздвигать свои челюсти, разом становясь похожим на миниатюрный бульдозер, и поглощать до нескольких килограммов земли в секунду. Из почвы извлекались все полезные минералы, а потом она выходила наружу из… противоположного рту отверстия. Также гномы развили в себе способность всасывать влагу через поры кожи – очень полезное умение, особенно если тебя завалит в шахте. Благодаря этой же особенности гномы могли использовать свои поры в качестве живых присосок – весьма удобный инструмент в арсенале взломщика. Ну и наконец, волосы гнома представляли собой живые антенны – ими можно было не только ловить жучков, но и считывать звуковые волны со стен туннеля.
   Мульч был восходящей звездой в волшебном преступном мире, пока его дело не попало в руки майора Джулиуса Крута. После этого почти триста лет (за исключением весьма кратких перерывов) он провел в тюрьме. Сейчас Мульч Рытвинг находился в бегах, поскольку некоторое время назад украл приличное количество золотых слитков из фонда, предназначенного для выкупа Элфи Малой. Так что, как мы уже говорили, не было Мульчу безопасной гавани – ни на этой земле, ни под ней. Именно поэтому Мульчу приходилось выдавать себя за человека и выполнять любую работу, которую навязывала ему мафия.
   Выдавать себя за человека было не так-то просто. Само собой разумеется, его рост сразу привлекал внимание – если прохожий вдруг решал посмотреть себе под ноги, – но Мульч быстро понял, что на самом деле люди всегда найдут причины не доверять ближнему своему. Рост, вес, цвет кожи, религия… Отличаться от окружающих было куда выгоднее.
   Намного более серьезную проблему представляло солнце. Гномы были крайне чувствительны к свету и обгорали меньше чем за три минуты. К счастью для Мульча, работу практически всегда приходилось выполнять ночью, а когда он все-таки был вынужден показаться на улице днем, то покрывал открытые участки колеи особо сильным противозагарным кремом.
   Своим логовищем Мульч выбрал подвальную квартирку в старом особняке, построенном еще в начале двадцатого века. Апартаменты были так себе, но гнома они вполне устраивали. В спальне он снял с пола доски и завез в комнату около двух тонн плодородного слоя почвы вперемешку со всевозможными удобрениями. Сырости и плесени в квартире хватало с избытком, так что тут даже не пришлось ничего предпринимать. Всего через несколько часов спальня кишмя кишела самыми разными насекомыми. Мульч любил валяться там, ничего не делая, и ловить волосками бороды тараканов. Дом, милый дом… Эта квартира теперь очень напоминала дорогие сердцу подземные пещеры, а кроме того, в случае неожиданного визита офицеров Подземной полиции Мульч в мгновение ока мог оказаться на глубине пятидесяти метров.
   Пройдет совсем немного времени, и Мульч очень пожалеет, что не воспользовался подготовленным путем отступления, услышав тот стук в дверь.
   Итак, в дверь кто-то постучал. Мульч выбрался из своей земляной постели и посмотрел на экран видеокамеры. Глядя в отполированный дверной молоток, Карла Фразетти поправляла прическу.
   Крестная дочь самого босса? Лично? Вероятно, предстояло какое-то крупное дельце. Быть может, будущих комиссионных даже хватит, чтобы перебраться в другой штат. Мульч работал в Чикаго почти три месяца, и Подземная полиция рано или поздно должна была выйти на его след. Хотя из Соединенных Штатов он уезжать не собирался.
   Если уже приходится жить на поверхности, то почему бы не жить там, где имеется кабельное телевидение и множество богатых дураков, у которых есть что украсть?
   Мульч нажал на кнопку переговорного устройства.
   – Одну минуту, мисс Фразетти, я только оденусь.
   – Поторопись, Муч, – донесся из дешевых динамиков хриплый голос Карлы. – А то я здесь состарюсь.
   Мульч накинул на плечи сшитый из мешковины халат. Чем-то ему нравилась эта грубая ткань – может, тем, что она напоминала тюремную робу? Потом Мульч быстро расчесал бороду, удаляя из нее запутавшихся жучков, и открыл дверь.
   Карла Фразетти стремительно вошла в комнату и заняла единственное кресло. Но на пороге стоял еще один человек, который в объектив видеокамеры не попал. Мульч отметил про себя, что надо будет поработать с этой проблемой. Эльфийский спецназ нельзя недооценивать.
   Человек, прищурившись, разглядывал Мульча. Повадки типичного гангстера. Ну почему эти люди считают, что должны вести себя абсолютно по-хамски? Только потому, что они убийцы?
   – А еще одного кресла у тебя нет? – осведомился коротышка, проходя в гостиную вслед за мисс Фразетти.
   Мульч закрыл дверь.
   – У меня редко бывают гости, – откликнулся он. – Кстати, вы – первые. Обычно меня вызывает Бруно, и я иду к нему на встречу.
   Бруно Сырник был местным бригадиром, а офисом ему служил гараж, куда обычно ставили угнанные машины. Поговаривали, будто вот уже пятнадцать лет Сырник не вставал из-за своего стола, даже спал на рабочем месте.
   – Красиво у тебя тут, – с издевкой произнес Мокасин. – Плесень и мокрицы. Мне нравится.
   Мульч нежно погладил зеленую полоску на стене.
   – Когда я сюда переехал, плесень была закрыта обоями. Просто поразительно, некоторые люди абсолютно лишены чувства прекрасного!
   Карла Фразетти достала из сумочки флакон духов «Белые лепестки» и побрызгала ими вокруг себя.
   – О'кей, хватит болтать. Муч, у меня есть для тебя особая работа.
   Мульч заставил себя не терять самообладания. Это был его шанс. Он переедет, найдет себе хорошую норку, отсидится там…
   – Это такая работа, за которую хорошо платят, если сделать ее правильно?
   – Нет, – ответила Карла. – Это такая работа, за которую делают больно, если сделать ее неправильно.
   Мульч вздохнул. Похоже, его окружают одни хамы.
   – А почему я?
   Карла Фразетти широко улыбнулась, сверкнув вставленным в зуб рубином.
   – Пожалуй, я отвечу на твой вопрос, Муч. Несмотря на то что не привыкла объясняться перед наемными работниками и особенно перед такой обезьяной, как ты.
   Мульч проглотил комок в горле. Иногда он забывал, насколько безжалостными бывают эти люди. Правда, ему об этом очень быстро напоминали.
   – Муч, ты был избран для выполнения этой работы, потому что превосходно справился с кражей Ван Гога.
   Мульч скромно улыбнулся. Систему сигнализации он обошел без труда. А на собаках музей сэкономил.
   – А еще потому, что у тебя есть ирландский паспорт.
   Один беглый гном, скрывающийся в Нью-Йорке, отпечатал ему ирландские документы на украденном у Подземной полиции принтере. Ирландцы всегда нравились Мульчу, поэтому он решил стать одним из них. Что ж, за ошибки приходится расплачиваться.
   – Работу предстоит выполнить в Ирландии. Для вас двоих это как в отпуск съездить, Мульч кивнул на Мокасина:
   – А это что за болван?
   Глаза Мокасина сузились еще больше. Мульч знал, что, если мисс Фразетти прикажет, этот тип пришьет его на месте.
   – Болвана зовут Мокасин Макгвайр, и он твой напарник. Он – «железный человек». Работа рассчитана на двоих. Ты открываешь двери, Мокасин доставляет нужного нам человечка сюда.
   "Доставляет нужного нам человечка… " Мульч знал, что могут означать эти слова, и не испытывал особого желания связываться с подобными делами. Одно дело – ограбить музей или банк, и совсем другое – похитить человека. Но Мульч также знал, что не может отказаться от этой работы. Единственный выход – при первой же возможности отделаться от «железного человека» и удрать в южные штаты. Насколько он слышал, во Флориде очень живописные болота.
   – Ну и как зовут нужного вам человечка? – спросил Мульч, словно это его действительно интересовало.
   – А вот эта информация не для всех, – встрял в разговор Мокасин.
   – Позволь мне догадаться. Я, стало быть, в число «всех» не вхожу.
   Карла Фразетти достала из кармана жакета фотографию.
   – Чем меньше будешь знать, тем меньше будешь чувствовать себя виноватым. Тебе достаточно вот этого. Дом. Но кроме этой фотографии, у нас пока ничего нет, так что тебе придется ориентироваться на месте.
   Мульч взял в руки фотографию. Выхлоп гномьих газов не поражает живое существо так, как поразил Мульча вид этого особняка. Родовое поместье Фаулов Мульч узнал с первого взгляда. Стало быть, цель – Артемис Фаул, и этого мелкого психопата посылают похитить Артемиса.
   Фразетти сразу почувствовала его растерянность.
   – Что-нибудь не так, Муч?
   «Только бы лицо меня не выдало, – подумал Мульч. – Нельзя ничего показывать».
   – Нет. Просто… э-э… задание-то не из простых будет. Аварийная сигнализация, наружные камеры… Может быть, собаки. Нелегко будет туда проникнуть.
   – Если бы это было легко, я бы отправилась туда сама, – отрезала Карла.
   Мокасин сделал шаг вперед и окинул Мульча презрительным взглядом.
   – В чем дело, коротышка? Слишком круто для тебя?
   Нужно было импровизировать. Если Карла Фразетти решит, что эта работа Мульчу не по зубам, она пошлет кого-нибудь другого. А кто-то другой без малейших колебаний приведет мафию прямо к дверям Артемиса. Мульч с удивлением осознал, что не может этого допустить. Молодой ирландец спас ему жизнь во время восстания гоблинов и стал почти другом, а друзей у Мульча никогда не было. Он просто обязан согласиться на эту работу хотя бы ради того, чтобы не допустить похищения Артемиса.
   – Мисс, за меня-то можете не волноваться. Еще не построили такого дома, в который не смог бы проникнуть Муч Подкопайли. Но я очень надеюсь, что и этот Ботинок нас не подведет.
   Мокасин в ярости схватил гнома за лацканы халата.
   – Ты кого зовешь Ботинком, мелкая крыса?