Колфер Йон. Ответный удар

   Она снова повернулась к плазменному экрану.
   – Итак, кто навещал генерала Кривца?
   – Один из тысячи племянников. Гоблин по имени Бун. Не удивлюсь, если это означает «благородное лицо» на гоблинском жаргоне.
   – Я его помню, – сказала Элфи. – Бун. Отдел таможни и акцизов считает, что именно он заправлял контрабандными операциями Б'ва Келл. В нем нет ничего благородного.
   Жеребкинс открыл лазерной указкой папку на плазменном экране.
   – Это список посетителей. Бун зарегистрировался в семь пятьдесят по среднему времени Нижних Уровней. Это, по крайней мере, я могу показать на видео.
   На экране появилось зернистое изображение коренастого гоблина. Гоблин стоял в коридоре тюрьмы и нервно облизывал глазные яблоки, пока его сканировал лазер системы безопасности. Как только было. подтверждено, что Бун не пытается пронести ничего незаконного, дверь в помещение для свиданий распахнулась.
   Жеребкинс пролистал список.
   – Взгляните на это. Он отметился на выходе в восемь пятнадцать.
   Бун уходил поспешно, на территории тюрьмы ему явно было не по себе. Установленная на стоянке камера показала, как он на четырех конечностях несётся к автомобилю.
   Элфи внимательно просмотрела список.
   – Ты говоришь, что Бун вышел из тюрьмы в восемь пятнадцать?
   – Я только что сказал об этом, не так ли? – раздражённо произнёс Жеребкинс. – Могу повторить по слогам, если тебе так будет понятнее: в во-семь пят-над-цать.
   Элфи вырвала лазерную указку из его руки.
   – Если твои слова соответствуют истине, как он мог выйти из тюрьмы ещё раз, только в восемь двадцать?
   Её слова истине бесспорно соответствовали. Через восемь строчек ниже по списку вновь значилось имя «Бун».
   – Я уже видел, – пробормотал Жеребкинс. – Обычный глюк системы. Он не мог уйти дважды. Это просто невозможно. Иногда такое случается, обычный вирус, ничего больше.
   – А если во второй раз уходил не он? Кентавр сложил руки на груди, явно не собираясь сдаваться.
   – Неужели ты считаешь, что я не подумал об этом? Любой, входящий в «Гоблинскую тишину» или выходящий из неё, сканируется не менее дюжины раз. При каждом сканировании мы учитываем, по крайней мере, восемьдесят точек на лицах. Если компьютер говорит, что это был Бун, значит, это был он. Гоблин не мог обмануть мою систему! У гоблинов едва хватает мозгов на то, чтобы идти и говорить одновременно!
   Элфи указкой ещё раз включила запись входа Буна в тюрьму. Она увеличила изображение его головы и при помощи программы обработки фотоизображений повысила резкость.
   – Что ты пытаешься найти? – спросил Крут.
   – Не знаю, майор. Что-нибудь, что угодно…
   Через несколько минут Элфи нашла то, что искала. Она мгновенно поняла, что была права. Интуиция назойливо жужжала пчелиным роем у основания черепа.
   – Посмотрите на это, – сказала капитан Малой, увеличивая изображение лба Буна. – Пузырёк на чешуйке. Этот гоблин меняет кожу.
   – Ну и что? – с мрачным видом спросил Жеребкинс.
   Элфи открыла файл с записью выхода Буна из тюрьмы.
   – А теперь посмотрите на это, никакого пузырька нет.
   – Значит, лопнул. Большое дело.
   – Нет, дело не в этом. На входе кожа Буна была почти серой, а здесь она – ярко-зелёная. Даже с камуфляжным узором на спине.
   Жеребкинс презрительно фыркнул.
   – Зачем ему камуфляж в городе?
   – Капитан, к чему ты клонишь? – спросил, потушив сигару, Крут.
   – Бун сбросил кожу в комнате для свиданий. Где теперь эта кожа?
   Воцарилась долгая тишина, пока все пытались понять, в чем заключался скрытый смысл заданного вопроса.
   – Такое могло быть? – нетерпеливо спросил Крут.
   Жеребкинс едва не потерял дар речи.
   – Клянусь богами, думаю, могло.
   Кентавр выдвинул клавиатуру, и его толстые пальцы забегали по клавишам с изображением букв гномьего алфавита. На экране появился ещё один сектор. В нем был изображён покидающий помещение для свиданий гоблин. Он был очень похож на Буна. Очень, но не совсем. Что-то было не так. Жеребкинс увеличил изображение головы гоблина. При таком увеличении было очевидно, что кожа сидела на гоблине плохо. Некоторые участки просто отсутствовали, кроме того, гоблин явно сжимал складки кожи на животе.
   – Он это сделал! Поверить не могу…
   – Все было тщательно спланировано, – сказала Элфи. – Время визита они выбрали не случайно. Бун подождал, пока не начнёт линять. Генерал Кривец надел на себя его кожу и просто вышел из тюрьмы, обманув все твои сканеры. Когда в списке ещё раз появилось имя Буна, ты списал это на компьютерный глюк. Просто, как все гениальное.
   Жеребкинс рухнул в специально сконструированное для него офисное кресло.
   – Невероятно. Разве гоблины способны на это?
   – Ты шутишь? – спросил Крут. – Умелая швея-гоблинша может снять кожу без единого надреза. Они носят одежду из собственных шкур – когда вообще что-то носят.
   – Я знаю. Я имею в виду, могли ли гоблины додуматься до этого самостоятельно? Я так не думаю. Мы должны поймать Кривда и выяснить, кто стоит за этим побегом.
   Жеребкинс установил соединение с камерой наблюдения за Кобой Опал в клинике Аргона.
   – Хочу проверить, остаётся ли Опал Кобой по-прежнему в коме. Только она способна придумать подобный план.
   Через минуту кентавр развернулся вместе с креслом лицом к Круту.
   – Она все ещё в царстве грёз. Не знаю, хорошо это или плохо. Мне совсем не хочется, чтобы Опал оказалась на свободе, но в этом случае, по крайней мере, мы знали бы, с кем имеем дело.
   В голову Элфи вдруг пришла мысль, от которой кровь отхлынула от лица.
   – Вы же не думаете, что это сделал он, верно? Не думаете, что за всем этим стоит Артемис Фаул?
   – Определённо нет, – уверенно произнёс Жеребкинс. – Только не вершок. Это невозможно!
   Крут был менее убеждён в этом.
   – На твоём месте я не стал бы так часто бросаться словом «невозможно». Элфи, как только мы поймаем Кривца, я хочу, чтобы ты, вооружившись следящим оборудованием, в течение пары дней приглядывала за мальчишкой. Так, на всякий случай.
   – Слушаюсь, сэр.
   – Теперь ты, Жеребкинс. Я даю разрешение на усиленное наблюдение. Не стесняйся, делай все, что понадобится. Я хочу услышать каждый разговор Артемиса, увидеть каждую букву в его сообщениях.
   – Джулиус, я лично контролировал стирание его памяти. Работа была выполнена безупречно. Я высосал из него воспоминания о волшебном народце чище, чем гоблин высасывает ракушку улитки. Он не вспомнит нас, даже если мы начнём отплясывать канкан у его двери. Чтобы его память восстановилась хотя бы частично, необходимо что-то вроде скрытого детонатора.
   Крут очень не любил, когда ему перечат.
   – Во-первых, не называй меня Джулиусом. Во-вторых, делай, что сказано, жеребчик, или я урежу твой бюджет. И в-третьих, во имя Фронда, скажи, что такое канкан?
   Жеребкинс закатил глаза.
   – Забудь. Я организую усиленное наблюдение.
   – Мудрое решение, – сказал Крут, снимая вибрирующий телефон с ремня.
   В течение нескольких секунд он слушал собеседника, лишь изредка бурча что-то утвердительное в микрофон. Окончив разговор, майор снова обратился к Элфи и Жеребкинсу:
   – Пока забудьте о Фауле. Труба нашёл генерала Кривца. Он в шахте Е37. Элфи, пойдёшь со мной. Жеребкинс, догоняй нас на техническом шаттле. Похоже, генералу захотелось поговорить.
 
   Гавань уже начинала просыпаться для утренней торговли. Хотя называть это время утром не совсем точно, потому что под землёй есть только искусственное освещение. По человеческим стандартам Гавань можно считать посёлком, население которого не превышает десяти тысяч жителей. По стандартам подземных жителей Гавань была огромной метрополией со времени существования первой Атлантиды, большая часть которой сейчас была погребена под трехэтажной пусковой площадкой шаттлов в новой Атлантиде.
   Полицейская машина майора Крута продиралась сквозь пробки часа пик, излучаемое машиной магнитное поле автоматически перемещало стоявшие на пути машины на полосы более медленного движения. Элфи и Крут сидели на заднем сиденье и старались не думать о предстоящем путешествии. Ситуация с каждой минутой становилась все более загадочной. Сначала Кривец сбежал из тюрьмы, потом его жучок-шпион вдруг включился, и, наконец, генерал изъявил желание поговорить с майором Крутом.
   – Что ты об этом думаешь? – спросил Крут.
   Он был хорошим командиром, в частности благодаря тому, что с уважением относился к мнению подчинённых офицеров.
   – Не знаю, – ответила Элфи. – Возможно, это ловушка. Что бы ни случилось, вы не должны идти туда один.
   Крут кивнул.
   – Я знаю. Я не настолько упрям. В любом случае Труба, скорее всего, разберётся с этим гоблином раньше, чем я подоспею. Ему не нравится торчать без дела и ждать появления начальства. Он тебе никого не напоминает?
   Элфи то ли улыбнулась, то ли поморщилась. На неё не раз налагали взыскания за то, что она не выполняла приказ и не ждала прибытия подкреплений.
   Крут поднял звуконепроницаемый барьер между ними и водителем.
   – Элфи, нам нужно поговорить. О твоём майорстве.
   Элфи посмотрела начальнику прямо в глаза и увидела в них едва заметную печаль.
   – Звание мне ещё не присвоено, – выпалила она, с трудом скрывая облегчение.
   – Присвоено. Вернее, будет присвоено. Официально об этом будет объявлено завтра. Первая эльфийка-майор в истории Корпуса. Небывалое достижение.
   – Но, командир, я не думаю, что… Крут заставил её замолчать, пригрозив пальцем.
   – Элфи, я хочу рассказать тебе кое-что. О своей карьере. На самом деле она во многом напоминает твою, поэтому слушай внимательно и постарайся меня понять. Много лет назад, когда ты ещё носила детский комбинезончик с подбитой ватой задницей, я был самым отчаянным офицером Корпуса. Мне нравился запах свежего воздуха. Я ценил на вес золота каждый миг, проведённый под лунным светом.
   Элфи без труда представила себя на месте командира. Она к путешествиям на поверхность относилась точно так же.
   – Я старался делать свою работу хорошо, насколько это было возможно. Как оказалось, иногда я делал её слишком хорошо. Настал день, когда я был представлен к очередному званию.
   Крут надел фильтрующий шар на дымящийся конец сигары, чтобы не провонять салон машины. Так он поступал крайне редко.
   – Майор Джулиус Крут. Этого мне хотелось меньше всего, поэтому я направился в кабинет начальника и сказал ему об этом. Сказал, что я – боевой офицер. Заявил, что не хочу сидеть за столом и заполнять электронные бланки. Можешь верить, можешь не верить, но я был вне себя.
   Элфи попыталась изобразить удивление, но ей это плохо удалось. Командир большую часть времени был вне себя, а стоило ему разволноваться, лицо у него становилось красным, из-за чего к нему давно прицепилась кличка Помидор.
   – Но командир сказал нечто такое, что заставило меня передумать. Хочешь знать, что именно он сказал?
   Не дожидаясь ответа, Крут продолжил:
   – Мой командир сказал: «Джулиус, это повышение – не для тебя, а для волшебного народца». – Крут поднял одну бровь. – Понимаешь, что я пытаюсь тебе втолковать?
   Элфи понимала, что он имел в виду. Это было самым слабым местом в её доводах.
   Крут положил руку ей на плечо.
   – Народцу нужны хорошие офицеры, Элфи. Ему нужны такие, как ты, чтобы защититься от людей. Хотел бы я носиться под звёздами так, чтобы свежий ветер раздувал мои ноздри? Да. Принёс бы я в этом случае больше пользы? Нет.
   Крут глубоко затянулся, и конец сигары заставил очистительный шар светиться.
   – Ты – отличный офицер разведки, Элфи. Одна из лучших на моем веку. Иногда чересчур импульсивна, не слишком уважительно относишься к начальству, но тем не менее интуиции тебе не занимать. Мне и в голову не пришло бы забирать тебя с переднего края, если бы я не знал, что под землёй ты принесёшь больше пользы. Ты меня понимаешь?
   – Да, командир, – печально ответила Элфи.
   Он был прав, хотя эгоистичная часть её души ещё не готова была признать это. Оставалось утешаться тем, что, прежде чем новое назначение прикуёт её к столу на Нижних Уровнях, ей предстоит немного пошпионить за Фаулом.
   – Быть майором не так уж плохо. Есть свои преимущества. Иногда, чтобы не сдохнуть от скуки, ты сможешь придумать себе задание, требующее отправки на поверхность. Может быть, на Гавайях или в Новой Зеландии. Посмотри на Трубу Келпа. Он принадлежит к новому поколению майоров, которое не сидит целыми днями в кабинетах. Может быть, корпус нуждается именно в таких.
   Элфи понимала, что командир пытается смягчить удар. Как только майорские жёлуди окажутся на её лацкане, она уже не сможет бывать на поверхности так часто, как сейчас. Даже если ей повезёт.
   – Элфи, представляя тебя на присвоение звания майора, я кладу голову на плаху, – продолжал Крут. – Твоя карьера до настоящего момента была, мягко говоря, богата событиями. Если ты намереваешься отказаться от повышения, скажи сейчас, и я вычеркну тебя из списка.
   «Последний шанс, – подумала Элфи. – Сейчас или никогда».
   – Нет, – сказала она. – Я не буду отказываться. Разве я могу так поступить? Кто знает, когда объявится новый Артемис Фаул.
   Собственный голос показался ей незнакомым, словно говорил кто-то другой. Она слышала в каждом слове звон колокольчиков пожизненной скуки, канцелярской крысой, вот кем ей предстояло стать.
   Крут похлопал её по плечу, едва не вышибив дух огромной ладонью.
   – Не вешай нос, капитан. Знаешь, под землёй тоже есть жизнь.
   – Знаю, – согласилась Элфи безо всякой уверенности.
   Патрульная машина остановилась рядом с шахтой Е37. Крут открыл дверь и начал было выходить из машины, но вдруг остановился.
   – Если это имеет для тебя значение, – тихо, как-то неловко произнёс он, – я горжусь тобой, Элфи. – Он поспешно вышел из машины и скрылся в толпе офицеров полиции, стоявшей наведя оружие на вход в туннель.
   «Это имеет для меня значение, – подумала Элфи, наблюдая, как Крут орёт и расставляет всех по местам. – Ещё как имеет».
   В качестве шахт подземные жители используют естественные выходы магмы, протянувшиеся от ядра Земли. Большинство из них оканчиваются под водой, обеспечивая тёплые течения, необходимые для развития глубоководной жизни, но некоторые выводят раскалённые газы сквозь лабиринт трещин и каверн на сушу. Корпус использует энергию потоков магмы, чтобы посылать своих офицеров на поверхность в титановых капсулах. Можно было совершить и более комфортабельное путешествие в шаттле по бездействующей шахте.
   Шахта Е37 вела в самый центр Парижа, и до недавнего времени гоблины переправляли по ней контрабанду. 'Закрытая в течение многих лет для использования обычными пассажирами, она пришла в упадок. Последними терминал Е37 посетили члены съёмочной группы, пытавшейся воссоздать на плёнке мятеж триады Б'ва Келл. Роль Элфи исполняла трижды удостоенная премии подземной киноакадемии звезда Летуния Торфф, образ Артемиса Фаула создавался исключительно компьютерными программами.
   К моменту прибытия Элфи и Крута майор Труба Келп уже позаботился, чтобы вход в терминал шахты был окружён тремя отрядами быстрого реагирования.
   – Майор, введи меня в курс дела, – приказал Крут.
   Келп показал на вход.
   – Один вход и ни одного выхода. Все вспомогательные туннели давно завалены, таким образом, если Кривец там, домой вернуться он сможет, только миновав нас.
   – А мы уверены, что он – там?
   – Нет, – признался майор Келп. – Мы засекли его сигнал. Но тот, кто помог ему сбежать из тюрьмы, мог извлечь передатчик. Мы уверены только в том, что кто-то решил поиграть с нами. Я послал туда двоих лучших спрайтов, и они вернулись с этим.
   Труба передал Круту звуковую капсулу. Такие капсулы, размером с ноготь большого пальца, в основном использовались для записи коротких поздравлений с днём рождения. Эта капсула была сделана в виде именинного пирога. Крут сжал капсулу в руке. Тепло его ладони должно было привести в действие микросхемы.
   Раздавшийся из крошечного динамика шипящий голос казался совсем змеиным из-за дешёвых схем.
   – Крут, – произнёс голос. – Я хотел бы поговорить с тобой, открыть страшную тайну. Возьми с собой ту девчонку, Элфи Малой, больше никого. Если появится кто-нибудь другой, многие погибнут. Мои друзья позаботятся об этом… – Сообщение закончилось традиционным именинным перезвоном, который совсем не соответствовал тексту.
   Крут нахмурился.
   – Гоблины. Не могут без дешёвых эффектов.
   – Командир, это ловушка, – выпалила Элфи. – Именно мы проникли в «Лаборатории Кобой» год назад. Гоблины винят нас в том, что их мятеж провалился. Кто знает, что ожидает нас там?
   Крут одобрительно закивал.
   – Теперь ты размышляешь как майор. Нас нужно беречь. Итак, Труба, какие варианты?
   – Если вы не пойдёте туда, многие погибнут. Если пойдёте, погибнуть можете вы.
   – Варианты не из лучших. А хороших новостей у тебя нет?
   Труба опустил стекло шлема и посмотрел на мини-экран на плексигласе.
   – Нам удалось подключить сканеры системы безопасности и произвести сканирование. Мы обнаружили единственный источник тепла во входном туннеле, таким образом Кривец там один, если, конечно, это он. Понятия не имею, что он там делает, но при нем нет никаких известных видов оружия или взрывчатки. Есть только несколько брикетов прессованных насекомых и немного воды.
   – Выбросов магмы не ожидается? – спросила Элфи.
   Труба провёл указательным пальцем по планшету на левой перчатке, пролистывая экран на щитке шлема.
   – Ничего не ожидается в ближайшие два месяца. В этой шахте редко случаются выбросы. Кривец явно не рассчитывает вас зажарить.
   Щеки Крута раскалились как спирали нагревателя.
   – Д'арвит! – выругался он. – Я думал, все беды с гоблинами давно позади. У меня возникло желание послать туда отряд и проверить, не блефует ли Кривец.
   – Я советую именно так и поступить, – сказал Труба. – У него нет ничего, что может причинить вам вред. Дайте мне пять полицейских, и Кривец окажется в тюремном фургоне, не успев понять, что его арестовали.
   – Насколько я понимаю, часть жучка-шпиона, при помощи которой его можно вырубить, не работает? – спросила Элфи.
   Труба пожал плечами.
   – Скорее всего, не работает. Жучок-шпион снова стал подавать сигналы незадолго до того, как мы обнаружили эту звуковую капсулу. Кривец знал, что мы придём. Он оставил нам сообщение.
   Крут ударил кулаком по ладони.
   – Я должен пойти туда. Непосредственной опасности в туннеле нет. Кроме того, мы не знаем, нашёл ли Кривец способ осуществить свои угрозы. На самом деле у меня нет выбора. Капитан Малой, я не могу приказать тебе идти вместе со мной.
   Элфи почувствовала, как у неё все сжалось внутри, но поборола страх. Командир был прав. Другого выхода не было. В этом заключался смысл службы офицера Корпуса. В защите волшебного народца.
   – Вам не придётся приказывать, сэр. Я пойду добровольно.
   – Отлично. Труба, пропусти шаттл Жеребкинса через заслон. Мы пойдём туда, но никто не говорил, что мы должны идти безоружными.