Колупаев Виктор Дмитриевич. Качели Отшельника

   – Сельва тут ни при чем! – крикнул Свен. – Сельва не прорвалась. – Генри кивнул, как бы говоря: «Понимаю, вижу». – Ты куда?
   – К биологам.
   – Подожди Ника и Эрли.
   – Я посмотрю, что в секторе Озы! – крикнул Генри, останавливаясь в дверях.
   – Возьми с собой Ника!
   – Хорошо!
   Вирт и Трайков скрылись в коридоре, ведущем во внешнее кольцо Центральной станции. Громкий стук ботинок затих за поворотом. Свен жестом пригласил Эрли следовать за собой. Они поднялись на эскалаторе на самый верх Центральной, туда, где находился штаб экспедиции, научная резиденция Конрада Стаковского и его помощников – Эзры и Юмма. Дверь помещения оказалась запертой. Свен и Эрли несколько раз попытались открыть ее, но дверь не поддавалась.
   – Людей нет. Сельва не прорвалась. Никаких следов катастрофы, – сказал Эрли. – Почему могли уйти люди?
   – Люди могли улететь на базы, как часто бывает. Но здесь все равно кто-нибудь должен остаться. Человек пять. А к прилету «Фиалки» они все собираются здесь. На базах защита от сельвы значительно слабее. Но все двадцать сразу?.. Что бы ни было, а проникнуть в штаб нам надо обязательно. Там кто-то дежурит постоянно. Там должен быть дневник экспедиции. Мы хоть что-нибудь узнаем.
   Они немного помолчали, потом Свен сказал:
   – Я сбегаю за чем-нибудь тяжелым. – Он помчался вниз, перепрыгивая через три ступеньки.
   Эрли медленно пошел по кольцевому коридору. С одной стороны возвышалась стена помещения штаба, или, как его еще назвали, главного пульта экспедиции. Другая сторона – купол Центральной станции – была прозрачная. Прозрачным был и потолок коридора. Коридор был небольшим, метров пятьдесят в диаметре. Эрли несколько раз обошел его, собираясь с мыслями. Свен задерживался слишком долго. Это насторожило Эрли. Что еще могло случиться? Наконец он не вытерпел и бегом пустился по эскалатору вниз.
   – Свен! Свен!
   Никто не ответил. Эрли пробежал по коридору третьего кольца несколько десятков метров и снова крикнул. И снова ему никто не ответил. Эрли бросился к подземному переходу во второе кольцо, где были хозяйственные помещения. Он понимал, что может заблудиться в этом лабиринте коридоров, переходов и эскалаторов, но и стоять на месте он тоже не мог. Налево тянулась цепочка светильников, направо была темнота. Эрли машинально бросился на свет и тут же сообразил, что светильники включил Свен. Значит, он шел здесь.
   Светящаяся линия вдруг свернула в сторону, противоположную подсобным помещениям, и через десяток метров оборвалась у эскалатора № 5 третьего кольца. Эрли поднялся наверх и очутился метрах в двухстах от того места, где он начал свое путешествие.
   – Свен! – закричал Эрли.
   – Здесь я, – ответил голос совсем рядом, и за ближайшим поворотом Эрли увидел Свена, прижавшего ухо к двери.
   – Что случилось?
   – Там кто-то плачет.
   – Что-о-о? – радостно и удивленно сказал Эрли.
   – Тише, тише, – зашептал Свен. – Слушай.
   Эрли на цыпочках подошел поближе. За матовой перегородкой комнаты действительно кто-то плакал. Эрли потихоньку надавил на ручку двери. И эта дверь была заперта.
   – Я услышал еще внизу и поднялся, – сказал Свен. – Кто-то плачет и не открывает дверь. Придется выломать? Что нам еще остается делать?
   – Подожди! – Эрли постучал в дверь кулаком.
   Плач внезапно прекратился.
   – Откройте!
   – Не-э-э-эт! Не-э-эт1 – голос был хриплый, срывающийся, жалкий.
   – Ломай! – крикнул Эрли. Свен надавил на дверь плечом.
   Дверь поддалась не сразу.
   – Не надо! Не надо! – Это уже был голос затравленного, перепуганного насмерть человека.
   Дверь с грохотом упала на пол. Свен и Эрли влетели в комнату.
   – Эрли, это же Эва! – крикнул Свен.
   – Эва?!
   – Нет. Я не знаю вас. Я не знаю вас, – чуть слышно шептали губы девушки. Она медленно пятилась среди столов. Зацепила рукой какой-то прибор, и он с грохотом упал на пол. Девушка прилипла к стене, словно стараясь втиснуть в нее свое тело.
   – Эва, это я – Свен. Командир «Фиалки». Что с тобой? – Свен медленно подходил к девушке, вытянув вперед руки.
   – Нет. Это невозможно.
   – Успокойся, Эва. Успокойся.
   – Нет… нет…
   Свен дотронулся до плеча девушки. Она смотрела на него испуганными глазами затравленного зверька. Свен тряхнул ее.
   – Что произошло?
   – Свен. Ну, конечно, Свен, – вдруг сказала она тихо. – Это ты… как здесь страшно.
   – Эва!
   – Молчи, Свен… – Она прижалась к его широкой груди лицом.
   – Где Стаковский? Где все остальные? – пытаясь оторвать ее от себя, спрашивал Свен.
   Тело девушки вдруг обмякло, и Свен едва удержал ее.
   – Эрли, она потеряла сознание. Нужно унести ее. Ты знаешь, где ее коттедж?
   Эрли пожал плечами, потом нагнулся к девушке:
   – Она спит.
   – Первая линия, номер семь. Тебе помочь?
   – Я найду. – Эрли осторожно взял девушку на руки и вышел из комнаты.
   Свен сел за ближайший стол и набрал на диске внутренней связи код вызова Генри Вирта. Вирт не ответил. Тогда Свен вызвал Трайкова.
   – Я слушаю, – сразу же ответил тот.
   – Почему не отвечает Вирт?
   – Он сидит в лаборатории Озы. Не тревожь его несколько минут. Он надеется что-нибудь найти. Записку от Озы или еще что…
   – Хорошо. Не буду. Ник, мы встретили здесь Эву!
   – Как… Эву… Разве здесь кто-нибудь есть?
   – Пока только одна она.
   – Эва! – радостно произнес Трайков. – Она что-нибудь сказала?
   – Нет. Она без сознания. Приходите немедленно в ее коттедж. Знаете, где он?
   – Конечно, знаю.
   – Приходите скорее.
   – Идем.

5

   Эрли бережно вынес девушку на крыльцо Центральной. Севан стоял почти в зените, и только сейчас Эрли заметил, как здесь было жарко. Аллеи коттеджей находились метрах в трехстах от главного подъезда, и, чтобы сократить расстояние, Эрли пошел
   прямо по траве. Знакомая, земная трава мягко шелестела под ногами, ветви деревьев цеплялись за лицо и одежду. Их прикосновение было удивительно нежным и приятным. Эрли поймал себя на том, что он не думает о происшедшей здесь катастрофе, что он забыл о Лэй, забыл обо всем, кроме одного – неловким движением не потревожить бы сон девушки.
   Эрли очнулся, и ему сразу же стало плохо. Время! Сколько времени прошло с тех пор, как они сели на Отшельник? Минут тридцать. А еще ничего не известно. Что с Лэй? Что произошло со всеми? Вся надежда на Эву и на то, что должно быть в главном штабе экспедиции. Должны быть какие-то записи… Должны быть!
   Он пристально посмотрел в лицо Эве. Что она перенесла здесь? Эрли сразу же нашел коттедж, пинком распахнул дверь. Прошел одну комнату, другую. Где спальня? Черт бы побрал архитекторов! Здесь и заблудиться недолго. Наконец он увидел широкий низкий диван и положил на него девушку. Она спала. Сердце билось равномерно, дыхание было глубокое и спокойное. Эрли выглянул в окно.
   Николай Трайков, спрыгнув с крыльца Центральной, бежал к коттеджу. Свен и Генри шли медленно. Они несколько раз останавливались. Видно было, что Томсон что-то говорит Вирту. Тот только отрицательно качал головой.
   – Что с ней? – спросил Николай.
   – Спит, – односложно ответил Эрли.
   – Неужели она ничего не сказала?
   – Сказала: «Как здесь страшно».
   – Что это могло означать?
   – Или то, что случилось со всеми, или то, что пережила она, или то и другое вместе. Нужно ввести ей стимулятор НД. У нас нет времени. Надо, чтобы она очнулась… Уснет позже.
   – Хорошо, – ответил Николай и вышел в ванную комнату, где обычно хранились всякие лекарства.
   В комнату вошли Свен и Генри.
   – Генри просит дать ему винтолет, – с порога сказал Свен.
   – Я только долечу до Озы и вернусь обратно. Это же всего четыре часа, – торопливо заговорил Генри. – Все равно на базы придется лететь. А Оза на самой ближней. Дайте мне винтолет.
   – Но ведь ты даже не умеешь водить его, – сказал Свен и отвернулся. Трудно было вынести молящий взгляд Генри.
   – Это не так уж и сложно.
   – Нет, Генри, нет. Нас только пятеро. И прошло уже тридцать пять минут, как мы здесь, а мы еще ничего не знаем! Ничего! Понимаешь? – И он тихо добавил: – Потерпи немного. Сейчас проснется Эва.
   Генри подскочил к Свену и схватил его за «молнию» куртки.
   – По какому праву ты здесь командуешь?! Здесь не «Фиалка». Ты кто? Стаковский? Здесь по два винтолета на каждого! Можете заниматься чем хотите, а я полечу к Озе. Потому что мне обязательно нужно знать, что с ней случилось. Мне нужно это знать сейчас, понимаешь? Я не буду ждать, пока вы тут разберетесь!
   – Ну что ж, – тихо сказал Свен. – Пусть решают все.
   Вошел Николай, держа в вытянутой руке шприц. Он протер Эве руку выше локтя ваткой, смоченной в спирте, и сделал укол. Генри вдруг молча сел в кресло, закрыл глаза, откинулся на спинку и стал медленно раскачиваться вместе с креслом, вцепившись руками в подлокотники.
   Эва открыла глаза, недоверчиво осмотрела комнату и едва слышно прошептала:
   – Мальчики…
   – Успокойся, Эва, – Свен подошел к ней, помог приподняться, сделал жест в сторону Эрли. – Эрли Козалес, журналист-физик. Прилетел с нами…
   Девушка села, поджав под себя ноги и опершись на правую Руку.
   – Значит, я не сошла с ума?..
   – Что здесь произошло? – твердо спросил Свен.
   – Если бы я знала это…
   – Эва, что здесь произошло? – повторил Свен.
   – Я не знаю, что здесь произошло… Но я расскажу все, что знаю. Через четыре дня после того, как вы стартовали с Отшельника, Стаковский объявил, чтобы все готовились к вылетам на базы. Это периодически бывало и раньше. Никто не удивился. Начались сборы. Десятого на Центральной остались только Эзра, Юмм и я. Остальные на винтолетах вылетели на базы.
   – Все, кроме вас троих?
   – Да.
   – И Оза вылетела на свою базу? – бесстрастно спросил Генри.
   – Да. Ее уговаривали остаться, но она настояла, чтобы ее тоже послали.
   – Когда они должны были вернуться?
   – Двенадцатого. Кроме тех, кто жил на базах постоянно.
   – Что предполагал сделать Стаковский? – спросил Свен.
   – Не знаю. Я слышала, как Эзра говорил Юмму, что Стаковский хочет показать, что такое качели.
   – Качели? – переспросил Свен.
   – Что за качели? – спросил Эрли.
   – Не знаю, – Эва пожала плечами. – Эзра и Юмм сидели в помещении главного пульта управления, в штабе. Оттуда ведь связь со всеми базами. Там и математическая машина. Они послали меня за кофе. За обыкновенным кофе. Я спустилась вниз. Кофе стоял в термосах в баре. Я взяла один и поднялась наверх. Все это заняло у меня не более двух минут, так мне показалось. Я зашла в помещение главного пульта. Эзры и Юмма там не было… Их не было. Там, где они сидели, я увидела два скелета и лохмотья истлевшей одежды… – Эва закрыла лицо руками и покачала головой. – Это что-то страшное.
   Свен присел на краешек дива– на и осторожно отвел руки девушки от заплаканного лица.
   – Что было дальше?
   – Я испугалась. Я не могла объяснить себе, что здесь произошло. И это было самое плохое. Я вызвала все базы сразу. Никто не ответил. Вся радиоаппаратура была выведена из строя. Я выбежала из купола, захлопнула дверь. Может быть, связь возможна из сектора внешней связи, думала я с надеждой. Она ведь дублирует связь пульта. Никто не отвечал и там. И тут я представила, что осталась одна на целой планете, не зная, что произошло со всеми, что произойдет со мной сейчас, в следующее мгновение, через минуту.
   Я осталась одна. Это было ужасно. Я заставила себя зайти в помещение главного пульта. Нужно было привести в порядок материалы. Должны же вы были прилететь на Отшельник. Я обязана была облегчить вам задачу. Хоть чем-то помочь. Но память вычислительной машины очищена от информации. Словно ее кто-то стер. Ленты регистрирующих приборов исчезли. Там все заржавело, потрескалось, разрушилось. Не осталось ни одного документа, по которому можно было бы судить, что делалось на базах в эти два часа до катастрофы. Там вы не найдете ничего.
   Эва замолчала.
   – Продолжай, Эва. Нас теперь пятеро, – сказал Свен.
   – И тогда у меня начались галлюцинации. Я думала, что схожу с ума. И от этого стало еще хуже, еще страшнее. Иногда я видела Эзру и Юмма. Они ходят по Центральной. Они всегда спорят. Но ведь их нет. Не должно быть. Ведь они же умерли. И все равно они ходят. Это сумасшествие? Человек не может столько вынести. Какое сегодня число?
   – Двадцать третье.
   – Значит, сумасшествие длилось двенадцать дней. Я похожа на сумасшедшую?
   – Ты здорова, Эва, – сказал Николай. – Но ты очень устала.
   – Я боюсь.
   – Теперь ничего не бойся, Эва, – Свен положил руку на ее
   плечо. – Ты не упустила ничего существенного?
   – Нет… Я устала. Я устала от всего этого.
   – Эва, ты сейчас уснешь. Тебе надо отдохнуть.
   – Вы меня не оставите одну? Правда ведь?
   – Эва, ты будешь здесь одна. Мы не можем терять время. Ты должна понять нас.
   – Хорошо, я усну. Но не более двух часов. Этого будет вполне достаточно.
   – Спи, Эва.
   Четверо вышли из комнаты. Девушка проводила их взглядом, полным надежды. Теперь их пятеро.

6

   Эрли вышел на крыльцо деревянного коттеджа и огляделся. Вокруг было так красиво! Разбросанные в беспорядке домики посреди могучего тенистого парка. Белая громадина Центральной, словно плывущая на фоне бездонного голубого неба. Мягкая зеленая трава и дикие цветы, совсем как на Земле. Странные, кружащие голову запахи, на которые он раньше не обратил внимания, потому что все здесь было необычно. Все ново. Все незнакомо.
   Он оглянулся, отогнал от себя красоту, и тогда остались только Отшельник и его ужасная сельва. Двести десять человек, имевших самые совершенные средства передвижения, связи и защиты, не вернулись на Центральную базу.
   И снова, как и тогда, когда он нес Эву, ему стало плохо. Если бы у него было время разобраться в этом чувстве, он бы понял, что это страх. Страх, что он больше никогда не увидит Лэй. Самый сильный страх, когда человек даже не сознает, что он боится.
   – Что будем делать дальше? – спросил Свен Томсон. – Ведь так нельзя, – и он показал рукой на других. – Надо что-то делать.
   Генри Вирт лежал на траве лицом вниз и, кажется, плакал. Николай Трайков нервно покусывал губы.
   – Прошел уже почти час, – сказал Эрли. – А мы по-прежнему ничего не знаем. Надо выработать план действий. Ведь не могли же они все сразу…
   – Почему вы не пустили меня к Озе?! – крикнул Генри. – Почему?! – И он застучал кулаком по траве. Свен подскочил к нему, рывком поднял с земли и сильно встряхнул.
   – Генри! Приди в себя! Не распускайся!
   – Прости, Генри, – сказал Эрли. – Ты полетишь к Озе. Наверное, мы сейчас так и решим. Сейчас мы пойдем в Центральную и там все решим…
   Слова Эрли заставили Вирта успокоиться, и они все четверо почти бегом двинулись к Центральной.
   – О каких качелях все-таки говорил Стаковский? – спросил Эрли Свена. – Символ чего эти качели?
   – Ничего не приходит в голову, – ответил Свен. – Качели – это значит что-то качается.
   – Раньше никогда об этом не было разговоров?
   – Ничего подобного мне не приходилось слышать.
   Они остановились в главном пульте связи.
   – Как можно изобразить качели? – вдруг спросил Николай.
   Остальные удивленно и непонимающе посмотрели на него.
   – Ну как наиболее просто схематично можно изобразить качели?
   Эрли нарисовал на бумаге прямую линию через весь лист, а посредине под небольшим углом пересек ее коротким отрезком прямой.
   – Примерно так нарисовал бы и я, – сказал Свен. – Но к чему вопрос? Ты где-нибудь видел такое?
   – Это не мудрено увидеть везде, – сказал Эрли.
   – Видел. Совсем недавно видел, и не один раз. Может быть, неделю назад, может быть, больше. Только где и почему?.. Не могу вспомнить. Но я постараюсь.
   – Сразу не можешь? – спросил Свен.
   – Нет.
   – Постарайся вспомнить. Неизвестно, что сейчас нам может помочь, – сказал Свен. – Может быть, именно это. А пока давайте выработаем план действий. Мы не можем все время находиться вместе. Поэтому нам будет нужна связь друг с другом. Нам нужен какой-то центр, куда бы стекалась вся информация, которую мы будем собирать. Один из нас должен постоянно находиться здесь, в Центральной. Лучше всего у главного пульта связи. Это будет удобно еще и в том случае, если кто-нибудь из них вдруг заговорит… Кто останется? Генри, конечно, не захочет этого…
   – Нет.
   – Тогда кто? Я вынужден лететь с Генри, хотя мог бы и один.
   – Нет, – повторил Генри.
   – Эрли мало что знает здесь…
   – Эва, – сказал Николай. – Пока она спит, здесь буду находиться я. А когда она проснется… Мне, наверное, найдется работа более подходящая…
   – Хорошо, – Свен встал и начал расхаживать по комнате. – Каждый должен взять радиостанцию внутренней и внешней связи и никогда не расставаться с ней. Каждый обязан иметь всегда с собой хотя бы легкий бластер, потому что мы не знаем, что здесь произошло. Генри и я вылетим на винтолете к базе Озы. Нам на это хватит четырех часов.
   – Маяк там не работает, – сказал Генри. – Я прослушивал эфир.
   – Раньше бы хватило четырех часов. А без маяка… Я не знаю, смогу ли быстро найти ее по карте.
   – Я бывал там, – сказал Генри. – Мы найдем их быстро.
   – Тогда вылетаем немедленно. Эрли, попробуй взломать дверь штаба.
   – Эва же говорила, что у нее есть ключ, – сказал Николай.
   – Действительно. Как я забыл. Тем лучше. Ну что ж, пошли. Что мы будем делать через несколько часов, я не знаю.
   – Не будем загадывать, – сказал Николай, и они вышли в коридор.
   Свен сказал:
   – Если это вернулись те, кто был здесь до нас… Если они настроены к нам враждебно, нам ничего не останется, как взлететь на «Фиалке». Я бы так и сделал, если бы мы были здесь одни.
   Минут пять им понадобилось, чтобы разыскать карманные радиостанции и бластеры. Свен и Генри побежали к стоянке винтолетов.
   Николай включил все приемники в пульте связи, Эрли помчался в коттедж Эвы.

7

   Эрли решил не будить Эву. Несколько часов они обойдутся и без нее. Пусть лучше как следует отдохнет. Он выдвинул несколько ящичков из ее бюро, но ключей там не оказалось. Ключ оказался на груди у девушки на цепочке вместе с маленьким медальоном. Стараясь не разбудить девушку, он расстегнул цепочку и тихонько потянул за нее. Девушка слегка пошевелилась и сжала ему руку, но не проснулась. Наконец ключ оказался у него, и он не стал тратить времени, чтобы снова застегнуть цепочку. Потихоньку вышел из комнаты и снова бросился бежать.
   Перед дверями в комнату главного пульта он остановился, перевел дыхание, включил радиостанцию и спросил у Трайкова:
   – Ник, они уже улетели?
   – Улетели. Все нормально. Я буду связываться с ними каждые двадцать минут. Ты можешь заниматься своим делом.
   – Ну и отлично.
   – Ты где?
   – Открываю дверь главного пульта. Ключ едва нашел… Из них, конечно, никого нет в эфире?
   Эрли открыл дверь. На него пахнуло застоявшимся воздухом. Это его удивило. Неужели испортилась вентиляция? Не зажглись и автоматические светильники. Едва заметно светился потолок, к северу и югу чуть ярче, в центре совсем темная полоса. При таком освещении трудно было различить что-либо, и Эрли двигался почти на ощупь. Немного помогла полоса света, идущая из открытой двери.
   Внутреннее устройство помещения главного пульта было ему неизвестно. Но глаза понемногу привыкли к густому сумраку. Он начал двигаться увереннее, но вся его уверенность мгновенно пропала, когда он взялся рукой за спинку кресла и матерчатая обивка рассыпалась под пальцами в пыль. Эрли вздрогнул и остановился. Нет, лучше взять фонарь. Но почему не работают светильники? Он быстро по светлой дорожке отошел к двери и нащупал рукой выключатель. Нажал. Щелчка не получилось. Детали выключателя с шумом упали на пол.
   – Эрли, – вызвал его Трайков. Тот вздрогнул от неожиданности и ответил шепотом:
   – Да, Ник.
   – Что там у тебя? – Непонятно…
   – Помочь?
   – Нет, Ник. Скажи лучше, где мне побыстрее найти фонарь?
   – Фонарь? Ты что, в подземелье?
   – Не думай, что я спятил. Автоматика не работает, а выключатель рассыпался у меня в руках.
   – Ближе, чем в хозяйственных помещениях, вряд ли найдешь. Принести тебе?
   – Я сам. Нельзя уходить от пульта связи.
   – Связь еще через тринадцать минут. Успею.
   – Нет, Ник. Кто-то каждую секунду должен быть на связи.
   Эрли спустился по эскалатору вниз, снова пробежал по коридору третьего кольца, нырнул в подземный переход. Бластер колотил его по спине прикладом. И Эрли даже подумал, что здесь, на Центральной станции, оружие совершенно ни к чему. Цепочка огней бежала вместе с ним, немного опережая его. Здесь все работало нормально. В хозяйственном помещении была справочная машина. Эрли нажал кнопку «автономное освещение», запомнил номер секции и бросился дальше. Двери секции уже открывались перед ним, когда он подбежал. Особенно размышлять было некогда, и он схватил небольшой карманный фонарь, положил его в комбинезон. Нашел на полках два больших электрических фонаря, взял их в руки, потом, немного помедлив, взял еще два. Больше ему не унести.
   Всё так же бегом вернулся он к главному пульту, глотнул воздуха перед дверью и вошел. Поставив на пол фонари, он зажег один и, подняв его над головой, медленно пошел вперед.
   Круглое помещение имело в диаметре метров пятьдесят. По стенам стояли шкафы с электронной аппаратурой вспомогательного обслуживания, вычислительные машины, накопители информации, самописцы. Около них стояло полтора десятка операторских кресел. Все они бывали заняты операторами, когда Конрад Стаковский начинал очередной аврал по обработке накопившейся информации.
   В центре зала десятиметровой подковой располагался пульт: разноцветные доски с клавишами для набора программ, аппараты обратной связи с двадцатью базами, разбросанными по Отшельнику, пульт главной математической машины, сигнальные световые табло, аппараты видеосвязи, командные микрофоны. В самом центре зала стояло еще несколько кресел. В них обычно работали Конрад Стаковский, Филипп Эзра, Эдвин Юмм и некоторые другие члены экспедиции.
   Эрли поставил фонарь на пульт, обошел его кругом, ни к чему не прикасаясь, и затем зашел внутрь. Первые два кресла оказались пустыми. В третьем и четвертом лежали два человеческих скелета, обтянутые кое-где кожей и лохмотьями одежды.
   Эрли несколько секунд рассматривал их, потом судорожно вдохнул теплый, затхлый воздух и сдавил виски руками. В третий раз на него накатилась волна страха, и он попятился к выходу, сдерживая рвавшийся из горла крик. Он наткнулся на угол двери и вздрогнул от неожиданности. Яркий свет в коридоре немного привел его в себя. «А как же здесь была Эва? – подумал он. – Женщина. Одна. И она еще кое-что сумела нам рассказать. Она нашла в себе силы убедиться, что в запоминающих устройствах стерта вся информация. Я даже этого с первого раза не смог сделать».
   – Эрли, что там у тебя? – вызвал его Трайков.
   – Осталось узнать, что случилось с остальными двумястами восемью…
   – Значит… Эва сказала правду?
   – Еще какую… правду.
   – Меня вызывает Генри. Отключаюсь.
   – Осталось узнать, что произошло с остальными двумястами восемью, – прошептал Эрли и снова вошел в зал.

8

   На стоянке винтолетов стояло около десятка машин. Свен бросился было к маленькой, двухместной, но Генри остановил его.
   – А вдруг они живы и их надо будет срочно перевезти сюда?
   Томсон не стал возражать, они подбежали к большому десятиместному винтолету, положили туда сначала свои бластеры, а потом влезли сами. Свен заглянул в багажное отделение, желая убедиться, что там есть огнеметы. Лететь в сельву без них было бы настоящим безумием.
   Свен круто поднял винтолет вверх. Купол Центральной станции метнулся в сторону, замелькали белыми клавишами накопители энергии, темными горошинами рассыпались в стороны деревянные домики коттеджей, и через минуту исчезли последние пятна ярко-зеленых парков. Внизу расстилалась сельва.
   – Генри, – сказал Свен. – Выйди на связь с Центральной. Надо все проверить.
   – Хорошо… Ник! Как слышимость? – спросил Генри, включив радиостанцию. – Отвечай.
   – Отлично, – ответил голос Трайкова. – Как у вас? Все в порядке?
   – Все нормально, – сказал Генри и обратился к Томсону: – Связь действует, Свен… Ник! Я буду вызывать Центральную каждые двадцать минут, как и договорились.
   – Хорошо. Отключаюсь.
   Сверху сельва казалась однообразной. Угрюмые нагромождения грязно-зеленой растительности. Лишь на мгновение глаз кое-где угадывал робкие блики рек и озер. Местность была равнинная. На Отшельнике вообще не было больших гор.
   «Куда ни глянь, всюду сельва! —Вирт передернул плечами. – А если сельва ворвется на какую-нибудь из баз? Страшно даже подумать. Дикий разгул исключительно живучих омерзительных растений-ползунов и животный мир, у которого только одна цель – пожирать. Никакие бластеры тут не помогут. Жуткая сельва. Но маловероятно, что сельва где-нибудь прорвалась. Пока на базах действуют установки запрета, сельва не страшна. Все может выйти из строя, только не установки запрета».
   Генри Вирт краем глаз взглянул на указатель скорости. Светящаяся черта дошла до предела.
   Свен и Генри молчали. Свен старательно сверял разворачивающуюся перед ним картину местности с картой. Генри Вирт думал о своем. Он не хотел верить, что с его Озой что-нибудь произошло.