– Хорошо, мы отказались. Тогда заказчик обращается к другим людям. И в итоге того человека все равно уберут. Другие. Этим другим и деньги достанутся. А мы ничего не заработаем... Пойми, мы всего лишь исполняем волю заказчика, приговор. Ведь если не мы, это сделает кто-то другой...
Люба говорила страшные вещи. Но Марта воспринимала ее кровавую философию, соглашалась с ней...
– В общем, ты подумай, – сказала Люба. – Если ты согласна, заработаешь десять тысяч долларов. Мы с Анкой поможем тебе убрать одного бандита...
– А если я не соглашусь?
– Я не могу ответить тебе сразу, что будет, – проговорила Люба. И каким-то очень жутким взглядом посмотрела на Марту. И ей сразу стало ясно, что с ней будет в случае отказа...
Марту посвятили в страшную тайну. Ведь заказные убийства вне закона. За них сажают в тюрьму, приговаривают к смертной казни. И чтобы тайное вдруг не стало явным, Марту могут отправить туда, где она ничего и никому не сможет сказать. Ее убьют...
– А потом, – взгляд Любы становился все черней, – ты видела, как мы убили пятерых братков... Ты подумай, ты хорошо подумай...
Марта вдруг остро осознала, в какой западне она оказалась. У нее не было выбора. Одно из двух: или быть вместе с Любой и Анкой, или... Нет, нет, об этом лучше не думать...
– Я с вами... – выдавила она из себя.
– Ну вот и отлично...
– Только я не могу убивать людей...
– Будешь убивать бандитов, – решила Люба. – За них, кстати, больше платят...
О деньгах Марта тогда вовсе не думала.
* * *
Холодный гулкий подъезд, грязные крутые ступеньки. И на лестничной площадке между третьим и четвертым этажом на широком подоконнике сидела Марта.
Люба посоветовала ей закосить под неформалку. Кожаная куртка с железными заклепками, джинсы с заплатами, на голове прическа «взрыв на макаронной фабрике». И самое главное, нужно сделать пустой, тупо блуждающий взгляд. Будто она только что укололась. Наркоманка-неформалка. Для убедительности на подоконнике лежал использованный одноразовый шприц.
Марту колотило. Этого не должно было быть. Она должна испытывать кайф. Ведь она якобы только укололась. Но эту дрожь она не вызывала, эта дрожь сама завладела ею. Ей было страшно.
Вот-вот должна была появиться жертва. Парень лет двадцати, бригадир рэкетиров. Вчера Марте дали его фотографию. Прежде чем глянуть на нее, она мысленно вспомнила физиономии трех подонков. Как было бы хорошо, если бы на фотографии был изображен один из них. Но, увы, это был другой...
Этот парень не насиловал ее. Ей не за что было ему мстить. Но он бандит. И, возможно, изнасиловал какую-нибудь другую девушку. Или мог изнасиловать в будущем саму Марту.
Этими мыслями Марта нагнетала злость. И ей удалось настроить себя на предстоящее убийство. Все было нормально. Но в самый последний момент самообладание оставило ее.
Надо взять себя в руки, мобилизовать свою волю... Марта настраивала себя, но дрожь не проходила.
В какой-то момент она подумала, что нужно все бросить и убежать. И пропади они пропадом, и Люба, и Анка...
Но кому она тогда будет нужна?.. И кто она будет без них, сильных, уверенных в себе?.. Нет, она должна быть такой, как они. Не она должна бояться бандитов, а наоборот. Только тогда Марта сможет забыть свой кошмар, только тогда она найдет себя, только тогда наладится жизнь...
Снизу послышались шаги. Это мог быть кто угодно. Но Марта поняла – это он, человек, которого она должна убить.
И точно, появился он. Спортивного вида крепыш с квадратным лицом и приплюснутым носом. В глазах его холод и презрение ко всему.
Он остановился перед Мартой, покачнулся на широко расставленных ногах. Зачем-то хлопнул кулаком по раскрытой ладони.
– Ты чо тут делаешь? – с угрозой спросил он. – Чо, в натуре, ширнуться больше негде?
– Я сейчас уйду... – испуганно посмотрела на него Марта.
Ей бы сейчас выхватить из куртки пистолет «ТТ» с глушителем. Крепко ухватиться за рукоять, указательный палец сунуть в спусковую скобу, положить на спусковой крючок. И резким рывком вывести пистолет на линию огня. Все продумано до мелочей – пистолет выйдет легко, не зацепится глушителем за одежду.
Но Марта растерялась. Она не смогла достать пистолет. Даже не пыталась.
– Вали отсюда, тварь конченая! – заорал на нее браток.
– Да-да, сейчас...
Браток повернулся к ней спиной. И медленно зашагал вверх по лестнице.
Он назвал ее тварью, он грубо оскорбил ее... Это подхлестнуло Марту. Она выхватила пистолет. Но вывести на линию прицеливания не смогла. Рука словно онемела. Пистолет показался ей несусветной тяжестью.
Одно дело стрелять по мишеням в тире, другое – убить живого человека. В ней не было прежней уверенности, она уже не считала, что бандит не человек. Бандиты – они плохие, гадкие, но люди...
Бригадир остановился, начал поворачиваться к ней.
– Не, ну ты чо, не понимаешь?..
Слова застряли у него в горле, когда он увидел пистолет в ее руках. Он сориентировался мгновенно, его рука шмыгнула за борт теплой куртки. Еще немного, и он станет опасен... А Марту как заклинило. Опасность не подхлестнула ее. Она ее заморозила...
Два выстрела прозвучали едва слышно. Браток покачнулся, задрал вверх голову. Колени его подкосились. Он выхватил руку с пистолетом. Но не для того, чтобы стрелять. А чтобы схватиться за перила. Пистолет вывалился из его руки, с лязгом ударился о ступеньки.
Он был еще жив, когда к нему подошла Люба. В ее руке дымился «вальтер». Она с укором посмотрела на Марту.
– Ну что же ты, девочка? – Но в голосе не было ни грамма злости.
– Да вот, – развела она руками.
– У тебя есть шанс... – Люба показала на раненого братка. – Добей его!
Это прозвучало приказом. Марта не могла ослушаться. Она направила пистолет на братка. А тот смотрел на нее.
– Ну чо ты, сука, давай, мочи! – зло прохрипел он и закрыл глаза.
– Я не сука, – тихо сказала Марта.
И нажала на спусковой крючок. Пуля угодила точно в сердце.
Люба учила, что контрольный выстрел нужно делать в голову. Но Марта не могла заставить себя сделать это...
– Пошли...
Люба бросила на труп свой «вальтер». Марта – свой «ТТ». И они обе беспрепятственно спустились вниз. По очереди пересекли двор. За домом в машине их ждала Анка.
– Ну что? – спросила она.
– Да вот, сладили на пару, – ответила Люба.
И посмотрела на Марту.
– На первый раз я тебя прощаю... Но гонорар разделим пополам. Вопросы?
– Нет...
– И из твоей доли вычту за «вальтер». Такой ствол потеряла...
Марте было все равно, сколько она получит. Ей вообще было все равно. Ее не трясло. И угрызений совести не было и в помине. Как будто что-то умерло в ней. Как будто она лишилась способности переживать.
А потом она долго удивлялась. Как так, почему она растерялась. Ведь это так легко – поднять пистолет и выстрелить в человека.
Рухнуло последнее препятствие пред вратами в ад...
* * *
Никита не мог в это поверить. Но факт оставался фактом. Роза, или, по-настоящему, Марта, была киллером.
– Я убивала только преступников, – сказала она. – Их на моем счету девять...
И за каждого она получала деньги. И немалые. Машина у нее своя, квартирка неплохая...
– А тех подонков я так и не нашла. А потом... – Марта запнулась. Будто чего-то испугалась. – А потом я случайно узнала одного...
– Значит, это ты была в белой «шестерке»?..
– Я.
– Отличный выстрел.
– Об этом выстреле я мечтала долгих два года. Я не могла промазать...
– А второго зачем убила?
Марта снова как будто чего-то испугалась. И с непонятной опаской посмотрела на Никиту.
– Если я тебе скажу, что хотела спасти тебя, ты не поверишь?
– Нет.
– И правильно... Я тебя еще тогда не знала... А тот амбал погиб, потому что я приняла его за этого...
Марта кивнула на труп Валька.
Человек-гора был покрупнее Валька. Но Марта тогда находилась в нестандартной ситуации. И неудивительно, что она могла ошибиться. Тем более человек-гора стоял к ней спиной.
– Я отомстила двоим. Остался третий, – сказала Марта. – Это Кучин по кличке Егерь... Я найду его...
– А потом?..
– А потом я убью его.
– Я не про это... Что будет потом, когда ты отомстишь? Ты будешь продолжать убивать?..
Марта растерянно посмотрела на Никиту. В глазах появился страх. Но страх не перед смертельной опасностью. Похоже, она боялась потерять Никиту.
– Я не хочу убивать... – На глазах у нее появились слезы. – Я не хочу...
– Так в чем же дело?
– Организация... За мной очень сильная организация... Меня не отпустят...
Уж кто-кто, а Никита понимал ее. На собственной шкуре испытал он, что значит взять да выйти из криминальной организации.
– Отпустят! – решительно заявил он. – А не отпустят, я отпущу твоего босса... На тот свет...
– Это нереально...
– Реально... Уж я-то знаю...
– Ты не бросишь меня? – спросила Марта.
Она подошла к нему с опаской, будто он мог прогнать ее от себя.
– Никогда. – Никита привлек ее к себе.
Он крепко поцеловал ее, но тут же отстранился.
– Лирику на время засунем в одно место, – решительно сказал он. – А сейчас нам нужно уходить...
– Будем избавляться от трупов? – спросила Марта.
Она снова стала такой же невозмутимо спокойной, какой была, когда расправлялась с Вальком.
– Нет... Это слишком долго. Да и опасно... Это не моя квартира. Я ее снимаю. На всякий случай я сделал так, что хозяйка неправильно меня запомнила...
– Как это неправильно? – не поняла Марта.
– Ты когда-нибудь пользовалась гримом?
– Вообще-то да...
– Тогда ты должна меня понять.
– Ты был не похож на себя?
– Именно. Был не похож на себя, как ты, когда мы с тобой познакомились. Ты, помнится, была ослепительной блондинкой...
– И звали меня Розой...
И снова в глазах Марты появился едва уловимый страх. Словно она боялась какого-то страшного разоблачения.
– Кстати, почему ты была такой?
– Я же сказала, что в театральном учусь... – Она отвела в сторону взгляд. И, как бы спохватившись: – Ну, мы уходим?
– Да, только сначала вещи соберу. И «пальчики» наши надо стереть...
– Зачем?
– У тебя не было приводов в милицию?
– Нет...
– А у меня были... Мои «пальчики» в ментовской картотеке.
– А что ты натворил?
– Да так, мелочи...
Никита собирался рассказать Марте о своем прошлом. Он хотел, чтобы она знала, как противно было ему в бандитской шкуре. Она должна знать, что и ему приходилось убивать людей. Чтобы не думала, что она хуже его... Но он расскажет ей все не сейчас – потом...
Они уничтожили все следы своего пребывания в квартире. Марта разобрала на части и выбросила из окна свой пистолет. У Никиты оставались еще два ствола, один он отдал Марте.
Из дома они выходили в пятом часу утра. Время, когда у людей самый крепкий сон.
Но, оказалось, спят не все. У подъезда стояли машины. Две обыкновенные «семерки». В них кто-то был.
Когда Никита и Марта вышли из подъезда, распахнулась одна дверца, затем вторая. Появились какие-то парни.
– Сука буду, это он! – показал на Никиту один.
– Да я его, гада, в жизнь не забуду!
И Никита узнал его. Тот самый браток, с которого все началось. Он ехал в джипе с Рваным. Тогда их было четверо. Сейчас в живых остался только этот...
– Назад! – Никита рванулся обратно к дверям, взял Марту на буксир.
Впрочем, она и сама быстро все поняла.
Они скрылись в подъезде, а братки выскакивали из машины, вытаскивали из нее оружие.
Их было пятеро. Похоже, это было все, что осталось от банды Рваного и Валька.
Оплошал Никита. Не подумал, что Валька ожидают внизу. Но еще не поздно исправить ошибку.
Достать пистолет – дело нескольких секунд. Еще дома Никита избавил «тотошу» от парафинированной бумаги, заводской смазки, приготовил к бою, накрутил глушитель. И Марта знала толк в оружии. Ей также не понадобилось дополнительное время, чтобы обнажить ствол.
Бандиты бежали к подъезду скопом. Видимо, думали, что беглецы несутся сейчас по лестнице вверх. Да ошибочка вышла, Никита и Марта поджидали их в темноте междверного тамбура.
У двух братков были короткоствольные автоматы. Но напрасно они думали, что успеют пустить их в ход.
Никита и Марта располагали всего секундой, максимум двумя. Если они не сумеют использовать их – начнется перестрелка. А в их случае это равно поражению.
– Твои справа, мои слева, – сказал Никита.
И первым нажал на спуск. В то же мгновение выпустил пулю пистолет Марты. Автоматчики, крайний справа и крайний слева, покачнулись и свалились. И снова выстрелы, в автоматическом режиме. Братки падали как подкошенные. Никто из них не успел ничего понять, не то чтобы выстрелить.
А Никита и Марта двинулись вперед. И продолжали стрелять. Их пистолеты замолчали, когда кончились патроны. Замолчали и полетели на трупы.
– Ну вот и все, – тихо сказал Никита.
Он поправил свою сумку на плече. И согнул для Марты руку в локте.
– Они ведь сами во всем виноваты? – так же тихо и по-детски наивно спросила она.
И взяла его под руку.
Как ни в чем не бывало они продолжили путь. И благополучно добрались до ее дома.
Глава 4
– Теперь ты будешь жить у меня, – сказала Марта. И крепко прижалась к нему. – Я никому не дам тебя в обиду... Никому...
– А что, – удивился Никита, – меня кто-то может обидеть?..
– Пусть только попробуют...
– Хорошая ты моя. Что бы я без тебя делал...
Он медленно положил ее на спину, нежно коснулся языком мочки ее ушка. Марте это понравилось.
– Ты самый лучший, – прошептала она, когда он опустился чуть ниже.
– Нет, это ты самая лучшая...
Никита, как всегда, очень медленно продвигался к цели.
– Ты всегда будешь со мной так нежен?
– Всегда...
До Никиты у Марты не было мужчины. Те три подонка не в счет. Но именно из-за них Марта не могла думать о мужчинах и сексе. Один лишь Никита сумел пробудить в ней чувство. Он выбрал правильную тактику ее завоевания – ласковое и нежное наступление. И Марта сдалась. Можно сказать, только сегодня она стала женщиной...
Они занимались любовью долго, до самого вечера. А потом в дверь кто-то позвонил.
Марта встревожилась.
– Не открывай, – сказал ей Никита.
– Нет, она знает, что я здесь.
– Кто она?
– Тебе этого лучше не знать... Ты лежи здесь. И не вздумай выходить...
Она оставила его в спальне. А сама набросила на себя халат и пошла открывать дверь.
Прошло какое-то время после того, как она закрыла Никиту и впустила в дом гостью.
«Я никому не дам тебя в обиду...» «Тебе этого лучше не знать...» Никита не придал серьезного значения этим фразам. Поэтому спокойно лежал в постели Марты. И ждал, когда она выпроводит свою гостью и вернется к нему.
Дверь распахнулась неожиданно. На пороге возникла молодая женщина. Не красавица, но и не уродина. Спортивного телосложения, в строгом деловом костюме. И рыбьи глаза, ледяная пустота в них.
– Так я и знала, – глядя на Никиту, сказала она.
Марта стояла у нее за спиной и молчала.
– Теперь я поняла, почему он до сих пор жив...
Пистолет в ее руке появился совершенно неожиданно и как будто из ничего. Дамский «браунинг» карманного формата. Женщина направила ствол на Никиту.
– Теперь, девочка, мне придется исправить твою ошибку...
И раздался приглушенный выстрел... Женщина в изумлении вытаращила мертвеющие глаза, покачнулась, пистолет вывалился из ее руки.
Из последних сил она попыталась повернуться к Марте. Но не смогла. Рухнула на пол. Под левой лопаткой кровила совсем крохотная дырочка.
Марта стояла в коридоре. Бледная как смерть, глаза закрыты, тело содрогается словно в конвульсии. В руке дымится пистолет...
Еще не понимая, что же все-таки произошло, Никита соскочил с кровати и направился к ней. Но Марта остановила его. Она направила на него ствол. И, срываясь на истерику, крикнула:
– Не подходи!..
Никита остановился, подался назад.
– Марта...
Он был шокирован ее поведением.
– Что Марта? – Из ее глаз хлынули слезы. – Ты хоть знаешь, кого я убила?.. Это моя сестра... Моя родная сестра...
Она выпустила пистолет из руки, закрыла лицо ладонями, прислонилась к стене и медленно соскользнула на пол.
Никита подошел к ней. Обнял. Она прижалась к нему.
– Это все из-за тебя, – простонала она.
И разрыдалась.
* * *
– Кто там? – спросил из-за двери грубый мужской голос.
– Телеграмма...
Марта заканчивала первый курс театрального. Кое-чему ее научили. Кое-что она постигла сама. Искусством грима и перевоплощения она владела вполне. И актерский талант проявлялся в полной силе не на театральных «капустниках», а во время исполнения заказов.
Она могла быть чумовой хипповой девчонкой-оторвой. Могла быть сопливой кисейной барышней. Строгой деловой дамой. Развязной, вульгарной или элитарной воспитанной проституткой.
Сегодня ей пришлось быть уставшей, измученной жизнью почтальоншей. У нее не было даже сил поднять глаза на крутолобого парня с замашками крутого. Он открыл дверь, взял бланк...
– Распишитесь, пожалуйста, – бесцветно попросила Марта.
Но парень забыл о ней. Он морщил лоб, кривил губы – пытался понять, что за телеграмму ему принесли.
А телеграмма была самая обыкновенная. Она сообщала, что у некоего гражданина по имени Валерий родилась дочь.
– Какая дочь? – непонимающе вращал глазами браток.
Он ничего не мог понять по одной причине – эта телеграмма предназначалась не ему.
– А это квартира сто сорок три? – как будто вспомнила Марта.
– Да не, ты чо... Ты, в натуре, глаза разуй...
Но разуть глаза пришлось ему самому. Они у него на лоб полезли, когда он увидел направленный на него пистолет.
Марта спокойно нажала на спусковой крючок. Пуля врезалась жертве в живот. Парень заорал, подался назад, свалился на пол в глубине коридора. Марта спокойно вошла в квартиру, вытянула руку с пистолетом, два раза выстрелила. Две пули вошли точно в сердце. Браток успокоился навеки.
И тут из комнаты выскочила молодая женщина и с ней ребенок лет пяти.
– Сережа! – взвыла она и упала на труп мужа.
– Папа! Папочка! – завизжал малыш.
Будто ледяная рука схватила Марту за душу, скрутила. Ей стало плохо, перед глазами пошли круги.
Женщина увидела Марту, пистолет в ее руке. Но не испугалась. Снова опустила голову на грудь мужа. Заревела белугой. Рядом истерически орал малыш.
На ватных ногах Марта вышла из квартиры, выбросила пистолет. И медленно спустилась вниз. Во дворе ее ждала машина. Она не помнила, как снимала грим, приводила себя в порядок, ехала домой.
Таблетка успокоительного, ледяной душ немного привели ее в чувство. Но всю ночь ей снился кошмар – молодая женщина и ребенок. Всю ночь она вместе с ними оплакивала мужа и отца...
* * *
Люба пришла вечером. Элегантная деловая леди.
В последнее время она не исполняла заказы. Вместе с Анкой они контролировали работу рядовых исполнителей. Иногда Марте казалось, что Люба перестала быть ее родной сестрой. Что она всего лишь ее наставник. Холодный, бездушный...
– Все в порядке, сестрица, – сказала Люба. – Вот, это твое...
Она выложила на столик две пачки стодолларовых купюр, перетянутых резинкой. Предоплата и плюс эта сумма – итого тридцать тысяч долларов. Гонорар за исполненный заказ.
Марту не пытались переориентировать на чиновников, коммерсантов и прочий люд из категории риска. Ликвидация членов преступных группировок – дело опасное. И Марте просто везло, что все ей сходило с рук. А ведь ей могли и отомстить, жестоко отомстить... Только она ничего не боялась.
Не боялась ничего... Кроме той молодой женщины и ребенка. «Сережа!..» «Папа, папочка!..» Эти крики до сих пор стояли в ее ушах.
– Тебе надо съездить на Канары, – сказала Люба.
– Мне сейчас не до отдыха.
– А кто тебе сказал, что ты едешь отдыхать?..
– Зачем же мне тогда на Канары?
– Поступил заказ. Очень важный заказ. Лично тебе светит пятьдесят тысяч долларов...
– Я не хочу, – глядя куда-то в пустоту, тускло сказала Марта.
Люба с удивлением посмотрела на нее.
– Я что-то не поняла, сестренка...
– Я не хочу больше убивать... Не хочу...
– Это твоя работа.
– Надоела мне эта работа... Я уволиться хочу.
– На что же ты тогда будешь жить?
– Как-нибудь проживу...
Люба долго молчала. О чем-то думала, что-то взвешивала в уме.
– Ты не можешь уволиться, – наконец сказала она. – Это не та работа, где можно написать заявление по собственному желанию. Это работа, с которой тебя могут уволить только на тот свет...
– Но ты же моя сестра. Ты же моя родная сестра...
– Ну и что?.. Ты сама выбрала свою судьбу. И я тебе ничем помочь не могу.
Теперь Марта надолго замолчала.
Она не закатывала истерику, не билась головой о стену. Не пыталась больше эксплуатировать родственные чувства Любы.
Просто она прекрасно знала, кем стала ее сестра. Не менее хорошо она знала, кем стала сама. В этом мире смертей, в котором они существуют, нет места сантиментам. Это мир вечной мерзлоты, в нем могут существовать только роботы, запрограммированные на исполнение поставленной задачи. Заказ – убийство – расчет... И больше ничего...
И если Марта хочет выйти из игры, то обращаться ей нужно не к сестре. А только к самой себе. Никто не протянет ей руку помощи, рассчитывать можно лишь на собственные силы. А она не в силах противостоять мощной махине, производителю смерти...
– Что я должна сделать? – спросила Марта.
– Ну, вот это разговор, – одобрительно кивнула Люба.
Теперь она снова стала доброй, заботливой сестрой.
Неожиданно Марта поймала себя на мысли, что, если она решит выйти из игры, путевку на тот свет ей выпишет не кто-нибудь, а именно Люба...
А сейчас она «выписывала» ей путевку на Канары.
* * *
Высотный четырехзвездочный отель, пальмы, бассейны, загорелые довольные лица туристов. Все хорошо. И ее номер люкс вполне соответствовал ее имиджу жены «нового русского», путешествующей без мужа.
Она приехала на Канары работать. Но работа превратилась в отдых. По причине отсутствия объекта ликвидации.
Никита Брат, бандитский авторитет, его руки по локоть в крови... Это она услышала от Любы. И это определило ее согласие. А потом она глянула на его фото. Приличного вида молодой человек. Совсем не бандитская внешность.
Но бандитская внешность – это понятие абстрактное, условное. Человек может быть страшен лицом, но чист и честен душой. А под внешностью ангела может скрываться настоящий сатана. Марта уже давно поняла это...
Она согласилась ликвидировать Никиту Брата. И отправилась в тур на Канары. Но убивать этого симпатичного молодого человека ей вовсе не хотелось. И она даже обрадовалась, когда узнала, что ей не на кого охотиться. Объект ликвидации на острове не появился. А искать его где-нибудь в другом месте – инструкций не поступало.
Марта каждый день ждала появления Никиты. И каждый вечер у нее было хорошее настроение. И все потому, что он не появлялся...
Она хорошо отдохнула. И после того, как ей позвонила Люба и велела отправляться домой, первым рейсом вылетела в Россию. Уже на борту авиалайнера у нее вспыхнула мысль, что неплохо было бы остаться за границей навсегда. Но эта мысль тут же погасла.
За границей хорошо, когда у тебя есть деньги. И еще лучше, когда за тобой не охотятся. А за ней охотиться будут – организация так просто ее не отдаст...
* * *
Марта уже думала, что заказ на Никиту Брата аннулирован. Люба сказала, что заказанный объект куда-то пропал. А заказчик погиб.
Но через время она пришла снова. И вновь перед Мартой все та же фотография.
– Объект появился, – сказал Люба. – Так что будь наготове.
– Но ведь ты же сказала, что заказчик погиб...
– Заказчик погиб. Но он заплатил деньги. Поэтому объект должен быть ликвидирован.
Люба говорила так, будто речь шла о чем-то неодушевленном. Впрочем, это было неудивительно...
– Но это же бессмысленно... Кому нужна эта смерть?
– Это не наши проблемы. Наша проблема в другом – поддерживать имидж нашей фирмы на высоком уровне.
Люба несла какой-то бред. Но спорить с ней было бесполезно.
* * *
Чернявый худощавый парнишка избегал смотреть ей в глаза. Словно не хотел, чтобы она запомнила его лицо. Или сам боялся запомнить ее. Да оно и понятно. Марта – высококлассный киллер, в его глазах она – богиня смерти. А он всего лишь водитель. Настоящий ас, суперпрофессионал. Но лишь водитель...
Его задача вывезти ее к объекту, обеспечить отход.
Месяц ноябрь, холодно. Но Марта одета легко. Удобная кожаная куртка, черный берет, надвинутый на глаза, солнцезащитные очки на пол-лица. Но в машине тепло – ей не холодно. А выходить на улицу она не собирается.
Она знала: движимый какой-то чудной идеей, Никита Брат возвращается домой в солдатской форме. Будто в игру какую-то играет. И лицо у него такое счастливое, в глазах задорный огонек.
Ну хоть убей, на жестокого бандита он никак не похож. Но... Но тем не менее Марта должна его убить.
Марта видела, как рядом с ним затормозила иномарка. Появились какие-то мордовороты в кожаных куртках. Набросились на Никиту. Но получили отпор. Один за другим познали на себе силу крепкого мужского кулака.
Но потом появился какой-то амбал непомерных габаритов. А за ним вылез еще один урод... Марта не могла поверить своим глазам. Это был он. Тот самый подонок, который ее изнасиловал... Свет померк перед ее глазами, ненависть втянула в круговорот все ее мысли.
– Вперед! – скомандовала она водителю.
Тот сделал все правильно. Быстро доставил ее к месту, вовремя остановился. Боковое стекло плавно опустилось, Марта вытянула руку с пистолетом. И тут же выстрел.
Она никогда не стреляла в голову. Но в этот раз внутренний тормоз не сработал. И она даже с каким-то злорадством выстрелила в него.