– А у меня видик сломался, – продолжал Витал. – Может, поменяемся?
– Да нет, так берите, – совсем сник директор.
– И мне бы телевизор поменять, – сказал Вован.
– Ну, в натуре, – кивнул Гиря. – А мне и телевизор, и видик...
Из магазина уезжали затаренные под завязку. Коробки, коробки...
– Ну, вот и развели лоха, – сказал Витал. – Кэп будет доволен...
– А кто будет в магазине сидеть? – спросил Никита.
– Да Кэп с Горбылем пацанов крепких найдет. С этим проблем не будет. Тут только свистни. Какие-нибудь качки из подворотни обязательно подскочат...
– И ни за что полштуки баксов получать будут, – добавил Вован.
– Почему полштуки? – спросил Никита. – Там же каждому по две с половиной тысячи баксов выходит...
– Ты чо, сдурел, брат? – покрутил пальцем у виска Витал. – Пацаны в офисе прохлаждаться будут, с секретаршей лясы точить, ни хрена не делать. А я им за это две штуки с гаком платить буду? А хрен им в грызло! Пусть радуются, что им крутых из себя строить можно будет... Короче, штука баксов из пяти им, остальное нам. Получается, по штуке на брата с одного магазина. Вот так, Ник, мы и живем...
Вот так Никита и постигал премудрости бандитской жизни. Только не больно-то это его радовало.
– А может, ты сам хочешь в магазине откисать? – подозрительно посмотрел на Никиту Гиря. – Может, тебе наша команда на фиг не впарилась?..
– Ты это, Гиря, прекрати, – цыкнул на него Витал. – Никита пацан серьезный. Боксер, со «стволом» на «ты». Сам Кэп ему доверяет. Не, ему не с руки в офисах прохлаждаться. Его ждут серьезные дела. Да и полштуки баксов в месяц – это не его размах. Правда, Ник?
– И хату мне свою отобрать надо.
– Все правильно, хату отобрать надо, лоха-кидалу наказать... Все правильно... С нами ты это сможешь, без нас – нет. Но погоди, не гони коней, всему свое время... Да, кстати, поздравляю тебя...
– С чем?
– С боевым крещением.
– С каким таким боевым крещением? – удивился Никита. – Я же никого даже не ударил. Все спокойно было...
– А дело все равно сделали. Так?
– Так...
– Вот с этим и поздравляю... Надо отметить это дело. У тебя дома, Ник. В смысле, на новой твоей хате... Вован, вон там останови. Маклеры-шмаклеры, блин их на фиг...
Машина остановилась возле двери со скромной вывеской. Это была риэлторская контора. Две комнатки и четыре человека персонала.
Братва ворвалась в контору. И тут Гиря бух прямо с порога. Грозно, сердито:
– Рэкет не вызывали?
Худощавый парнишка за компьютером аж подпрыгнул. Никите показалось, что от страха он сейчас в штаны наложит.
– Нет, – жалобно протянул он. – Не вызывали...
– Ха! Тогда за ложный вызов штраф – сто штук баксов... Ну, кто че не понял?
– Извините, – поднялся из-за дальнего стола мужчина с аккуратной бородкой. – Но сто тысяч долларов для нас слишком много...
– А ты кто такой? – в упор спросил его Витал.
– Я здесь старший.
– Ну ладно, сто штук баксов – это много. А сколько не много?
– Думаю, двадцать процентов от выручки будет в самый раз...
– Во, конкретный чувак. – Вован подошел к нему и панибратски похлопал его по плечу. – Люблю конкретных чуваков.
– Давно открылись? – спросил Витал.
– Да нет, на днях...
– Тогда все ясно... Хорошо, так уж и быть, берем вас под свою «крышу»... Короче, двадцать процентов от выручки, на этом и договоримся... И плюс квартирку для нашего пацана...
– Какую вы пожелаете?
– Ну, думаю, минимум двухкомнатную. Ясен пень, с мебелью и телефоном. Где-нибудь в нашем районе...
– В пределах какой стоимости?
– Да в районе пятисот – штуки баксов... Но это чисто ваш напряг. Типа ваша контора платит.
– Я вас понял. Извините, одну минуту...
Мужчина с головой залез в компьютер. Что-то там набирал на клавиатуре. И наконец выдал результат.
Квартира Никите понравилась. Неподалеку от кафе, в котором любил тусоваться Витал с пацанами. После ремонта, санузел в кафеле, мебель старая, но в приличном состоянии. Но, как в воду смотрел Витал, в квартире этой не было телевизора. Так что не зря сюда принесли «Панасоник».
Через час в квартире был накрыт стол. Вован это называл – накрыть поляну.
– Э-эх, житуха! – после первой стопки протянул Витал. – Все в кайф...
– Особенно сегодня везет, – сказал Вован.
– Ну, точняк, – кивнул Чаус. – Две точки влет накрыли...
– А ты чо? Ты в своей тарантайке сидел, вроде как не при делах, – усмехнулся Гиря.
– Ты гонишь, да?
– Нет, просто прикалываюсь... Дашь покататься?
– Промеж глаз хоть сейчас дам...
Гиря и Чаус пикировались без особой злобы. Поэтому Витал не одергивал их.
– Да, поработали мы сегодня классно. Одну точку Кэпу отбили, другую себе...
– Как это себе? – спросил Никита.
– А ты думаешь, мы у Кэпа на окладе сидим? Нет, мы – боевая «бригада». Мы, типа, на хозрасчете. Вот салон в оборот взяли. Бабки в «общак» пойдут. И нам чисто процент. Но не жирный процент. Потому как по наводке Кэпа на салон наехали. А вот контору мы сами нашли. Поэтому нам процент куда жирнее причитается... Понимаешь?
Никита все понял. Хотя ничего понимать ему сейчас не хотелось. Ему хотелось выпить. И не просто выпить, а нажраться.
Сегодня они обложили данью торговый салон и риэлторскую контору. Сегодня у них прошло все гладко. Даже кулаками не помахали. А что будет завтра?.. Завтра могла быть кровь. Никита это прекрасно понимал. Поэтому и тянулась рука к бутылке...
Глава 3
Кэп и Сфинкс обедали в «Праге». На этот раз Горбыля с ними не было.
– Значит, по Чугунову ты пробил, – нанизывая на вилку кусок телятины, сказал Кэп.
– Все как надо.
– Меня интересует, сколько бабок крутится в обороте у этого лоха?
– Да он не совсем лох... Когда-то, еще в конце восьмидесятых, с сокурсниками из института физкультуры на Рижском рынке промышлял, кооператоров стриг...
– Интересная страничка биографии... И что же, отошел от рэкета?
– Получается так... И не так давно, между прочим, всего года два назад... Бизнес свой открыл. Очень неплохо у него дела идут. Думаю, на четверть «лимона» его раскрутить можно... Хотя проблематично. Жадный он. Очень жадный...
– Почему?
– Не знаю почему. Квартиру у твоего бойца из-за жадности отобрал. Он уже тогда мог ее выкупить. А он запрещенным приемом Брайтов кинул.
– На квартиру их кинул... Но это его проблемы... А наши проблемы – как у него хату отобрать и бабки по счетчику содрать... Кто его «кроет»?
– Вопрос, конечно, интересный... По моим сведениям, он сам себя «кроет»...
– Типа гермафродит. Сам е-е и сам родит.
– Что-то вроде того... Только ведь и гермафродит не может жить без солнца.
– Так, понятно. И кто же у нашего лоха вместо солнца?
– Вор тут один есть, – Сфинкс назвал его имя.
– Не слышал о таком, – покачал головой Кэп.
– О нем мало кто слышал. Грузинский «апельсин» – вот кто этот вор. Но с Чугуновым у него очень теплые отношения.
– И этот вор имеет долю в его бизнесе?
– Вроде да... Вообще-то, чтобы пробить ситуацию до конца, надо наехать на Чугунова, забить ему «стрелочку». Тогда все окончательно встанет на свои места.
– За этим не заржавеет, будь спок...
Кэп задумался. Но только на мгновение.
Надо «пятерку» Витала поднимать. Пусть на Чугунова наедут... Если дело выгорит, Чугунов отдаст и квартиру, и бабки по счетчику.
Не зря он зачислил Ника сразу в боевую «пятерку», практически без испытательного срока. Пусть побыстрей обтирается, набирается опыта. В разборке с Чугуновым он должен стать главной ударной силой – он ведь больше всех заинтересован в успехе.
Нику достанется квартира, Кэпу все остальное – сто или двести тысяч долларов. Но было бы куда лучше, если бы ему досталось все, а Нику – ничего...
* * *
Проснулся Никита от удара в плечо. Он открыл глаза и сквозь похмельную дрему увидел над собой морду Гири.
– Рота, подъем! – заорал тот ему на ухо.
– Ты что, бляха, белены объелся? – вскочил Никита.
Еще немного, и он вломил бы этому уроду. Но появился Витал.
– Давайте все вниз. Вован уже в машине.
– А что такое? – спросил Никита.
– Горбыль звонил. Дело тут, короче... А-а, по дороге узнаешь.
Вчера они пьянствовали допоздна. И чтобы далеко не ходить, все впятером заночевали на новой квартире. Где кто упал, тот там и заснул. А утром подъем по тревоге. По бандитской тревоге...
– Козлы одни нашу путанку сегодня ночью во все щели хором трахнули, а потом еще и отметелили, – сказал уже в машине Витал. – Сильно побили, очень сильно... Беспредел, короче. Предъяву надо клеить...
– Путану нашу? Как это? – спросил Никита.
– А вот так. Путана эта под нашей, черняевской «крышей»... Как думаешь, мы зря с нее бабки имеем?
– Думаю, нет.
– Вот поэтому козлов нужно конкретно проучить.
– Да это без проблем, – сказал Чаус.
Сегодня он ехал вместе со всеми. «Запорожец» с оружием был загнан на автостоянку еще вчера.
– Без проблем, – кивнул Гиря. – Замесим козлов и на кабак с них бабки сорвем. Опохмелиться надо, в натуре. Трубы после вчерашнего горят.
– Трубы... Я те дам трубы! – пригрозил ему Витал. – Вчера лишку дали. А вообще-то у нас режим...
– Режим? – скривился Вован. – Ага, режим... Но на режиме пусть «быки» сидят. Те, которые рынки и торговые точки пасут. У них работа не бей лежачего. А у нас работа вредная. А за вредность опохмелка полагается...
Витал не нашел, что возразить. Промолчал.
Наконец прибыли на место. Двенадцатиэтажный дом-свечка, аккуратный дворик с песочницами и грибками. Подъезд на кодовом замке. И дверь закрыта. Хорошо, пацанчик какой-то появился. Он остановился перед дверью, замер в нерешительности.
– Ну, чего встал? – поторопил его Гиря. – Открывай.
– А вы к кому? – замялся тот.
– Маму твою топтать! Давай, открывай!..
Одной рукой Гиря облокотился о железную дверь, а второй схватил пацанчика за шкирку и оторвал от земли.
– Ну, ты понял? – зло спросил он.
– Понял...
Дверь открылась. Дальше лифт и десятый этаж. И нужная квартира.
На кнопку звонка нажал Чаус.
– Кто там? – послышалось из-за двери.
– Ты, козел, а ну выходи, я те ща рожу набью! – зарычал Чаус. – Ты чо, гад, делаешь? Всю хату мне, гад, залил... А ну открывай, паскуда...
– Я те сейчас дам паскуду! – раздался возмущенный голос.
Дверь открылась – на лестничную площадку выскочил здоровый детина лет двадцати пяти. Глаза злые, рот перекошен от бешенства. И кулаки будь здоров.
Только кулаки в ход он пустить не смог. Чаус ловко провел подсечку, и парень грохнулся сначала на задницу, а затем ударился затылком об угол дверного проема. И тут же получил ногой в ухо – это Вован его облагодетельствовал.
Первым в квартиру ворвался Витал, следом Чаус, Вован и Никита. За ними Гиря, он тащил за собой бесчувственное тело здоровяка.
В квартире были еще два парня. Они выскочили из кухни. Уже смекнули, что к чему. У одного в руке был нож.
Витал среагировал мгновенно. Он пропустил руку с ножом мимо себя, перехватил ее, зажал. Хрясь – и она треснула в локтевом изгибе. Прием из боевого самбо. Запрещенный прием.
Дальше никто никаких приемов не применял. Витал, Чаус, Вован и Никита просто навалились на парней и вжали их в пол. И только потом появился Гиря. Слишком долго он возился с дверью...
Всех троих парней связали и уложили в ряд на полу в гостиной. Они с ужасом взирали на пятерых братков снизу вверх.
– Ну чо, козлы? – прогрохотал Гиря. – За косяк нужно отвечать.
В руке у него был тот самый нож, которым едва не зарезали Витала.
– К-какой косяк? – спросил один.
От страха он даже заикаться начал.
– Ну не дверной, понятное дело... Косяк вы упороли. Девку нашу на хор не по теме поставили.
– А-а... Так она шлюха!
– Не шлюха, а путана. И она за бабки работает... А вы ее по беспределу во все щели натыкали. А потом еще по голове настучали... Ответить придется.
Гиря вошел в раж.
– Да я за нее вас сейчас всех на хрен сделаю!
Никита презрительно смотрел на него. Святой нашелся. А кто сам недавно проститутку чуть до смерти не забил?.. И где он, интересно, был, когда они против двоих с ножом стояли? Дверь, типа, закрывал... Чмо!
Гиря как будто с цепи сорвался. Он подошел и наступил одному пленнику на голову. Затем подскочил ко второму и прыгнул ему двумя ногами на живот. От болевого шока тот потерял сознание. А может, и ласты склеил...
– Фашист! – не выдержал Никита.
– Оставь их! – самодеятельность Гири не понравилась и Виталу.
Гиря неохотно отошел от парней. Но прежде он нагнулся и врезал первому локтем в солнечное сплетение.
К третьему подошел сам Витал. Он склонился над парнем и впился в него хищным взглядом.
– Кто такие? Чем занимаетесь?
– Коммерсанты мы. Цветами торгуем...
– Коммерсы – это хорошо... Жить хочешь? – спросил Витал голосом, от которого у того по телу пробежали мурашки.
– Да! – в ужасе закивал парень.
– За девчонку платить надо...
– Да... У нас есть деньги. Двести долларов...
– Че? – Витала аж перекосило от презрения. – Двести баксов?.. Короче, с каждого по три штуки «зеленью». И мы уходим...
– У нас нет таких денег.
– А я говорю, есть.
– Нет.
Витал посмотрел сначала на Никиту. Затем на Вована и Чауса. И остановил свой взгляд на Гире, многозначительно посмотрел на нож в его руке.
– Давай, братуха, вскрой этому говнюку кингстон.
И подмигнул ему. Мол, не надо этого делать.
Витал хотел оказать на парня психологическое воздействие, не более того. Но Гиря не так понял его. Слепая злоба застилала ему глаза, и он не заметил знака, который подал ему бригадир.
Гиря нагнулся к парню, оторвал его от пола, положил шеей себе на колено. Задрал ему голову, обнажил горло. И поднес к нему нож.
– Не надо! – завопил парень.
– Где бабки? – спросил его Витал.
– Нету!..
Этого хватило, чтобы Гиря пустил в ход нож. Звук лопнувшей кожи, фонтан крови и хрипы. Предсмертные хрипы... С перерезанным горлом парень упал на пол и забился в агонии.
– Идиот! – заорал на Гирю Витал. – Что ты наделал, дебил?!
– А чо? – тупо уставился на него тот.
– Ты же его замочил!
– Ну и чо?
– Урод!
– Ну так ты сам сказал...
– Убожество!
– Надо уходить, – сказал Вован.
– А эти? – показал Витал на двух живых парней.
– Это я сейчас, – сообразил Гиря.
И с каким-то дьявольским остервенением принялся бить ножом сначала одного, затем ударил в грудь второго...
Никита с ужасом наблюдал за этой страшной сценой. У него появилось желание остановить этого ублюдка, вырвать из его руки окровавленный нож. Но будто какая-то сила пригвоздила его к полу. На миг ему даже показалось, что это не он находится здесь, в этой квартире, а кто-то другой...
А потом его залихорадило. Он плохо помнил, как его взял под руку Вован и повел к выходу.
– Ничего, в нашем деле всякое бывает, – пытался он успокоить Никиту.
Но это ему плохо удавалось.
Никита не помнил, как оказался в машине. Зато врезался в память звук затрещины, которой наградил Гирю Витал.
– Дебил, мы же в мокруху влезли!
– Ну так чо, в первый раз? – затравленно оправдывался Гиря.
– Еблан твоя фамилия!..
– Так они же это, девчонку хором вафлями накормили...
– Тебя самого, кретин, вафлями накормить надо!
А потом все впятером они оказались на квартире Витала. Хорошая у него квартира, трехкомнатная, с обстановкой. Но Никита ничего не замечал. Он с жадностью принял на грудь двухсотграммовый стакан водки.
– Ничего, братуха, – похлопал его по плечу Витал. – Это в первый раз так тошно. А потом привыкнешь.
– Я не хочу привыкать...
– А вот это ты брось... Хочешь не хочешь, а придется. Ты же заплатил за входной билет.
Никита вспомнил те пять сотен долларов, которые дал ему Кэп. Входной билет. А цена выходного билета – жизнь...
– Хорошо, я остаюсь, – пробормотал он.
– Вот и ладно... А эта история утрясется. Или ты, Ник, думаешь, что менты нас достанут? – И Витал как-то подозрительно посмотрел на него.
– Ты это к чему?.. Думаешь, я вас могу ментам сдать?..
Никита должен был возмутиться. Но ему было все равно. Черная апатия...
– Да нет, брат, я ничего не думаю... Но если вдруг к ментам в зубы попадем, заруби себе на носу – нужно молчать как рыба. Ничего не знаю, ничего не видел... Это наш принцип. Будешь молчать, тебя из тюряги вытащат, нет – вынесут из камеры ногами вперед. Сечешь?..
– Да я в жизни никогда и никого не сдавал...
Это была правда. Никого не сдавать. Это, пожалуй, был не принцип, а скорее природная упертость. Так или иначе, Никита еще ни разу ни на кого не настучал. Даже если очень хотелось...
– Вот и отлично... Давай еще по одной тяпнем...
И снова повторился сценарий вчерашнего дня. Застолье, повальная пьянка, сон в зеленом дурмане и похмельное пробуждение. Только в этот раз они не праздновали успех. В этот раз они заливали досаду на идиота по кличке Гиря...
Утром первым делом братва потянулась к столу. Опохмелиться хотелось всем, даже Виталу.
– Но только по сто граммов, не больше, – предупредил он. – Сейчас Кэп может нагрянуть...
– Так все одно звездюлей за вчерашнее навешает, – угрюмо буркнул Вован. – Уж лучше под бухом по мозгам получать, не так больно...
– А чего нам-то по мозгам? – зло посмотрел на Гирю Чаус. – Кто начудил, тот пусть ответку перед Кэпом и держит. Мы только свое дело сделали. А Гиря напортачил, баран...
– Кто баран? – взвился Гиря.
Он резко подскочил со своего места, перетянулся через стол и треснул Чауса кулаком в лоб. Никто ничего не успел понять, а тот уже слетел с копыт и очень больно ударился о пол головой.
– Не, ты чо, в натуре! – вскинулся Вован.
Бум! Это Гиря приложил свой кулак к его уху.
Никита ничего говорить не стал. Он сорвался с места, подскочил к Гире и боковым справа заехал ему в челюсть. Что-то хрустнуло, послышался всхлип, и Гиря мешком рухнул на пол.
– Вяжите его, козла! – взъярился Витал.
Чаус и Вован уже были на ногах, оба навалились на Гирю. Заломали его, стянули с него поясной ремень и стали вязать ему руки.
– Урою падлу! – хрипел Чаус.
– Совсем оборзел, урод! – поддакивал ему Вован. – Удавку ему, блин, на шею, и все дела...
Но что бы они ни говорили, последнее слово оставалось за Виталом. А тот, казалось, был близок к смертному приговору. Но без согласия Кэпа он ничего не мог сделать.
В дверь позвонили.
– Ага, вот и шеф пожаловал...
Витал вышел в прихожую. Никита слышал лязганье замков. Открылась дверь. И тут загрохотало. Послышался звук мощного удара, вскрик, грохот падающего тела. И тяжелый топот ног.
Никита видел, как ему навстречу несется человек в камуфляже. Не успел он опомниться, как чей-то кулак-кувалда ударил его в грудь, сместил назад. И тут же в воздухе мелькнул приклад автомата. Он был нацелен ему в лоб, но надвигался необычно медленно. Никита успел увернуться от него, но при этом упустил из виду ноги нападавшего. И нарвался на удар-подсечку.
Упал он некрасиво. Ноги высоко взметнулись вверх, а голова провалилась вниз. И он больно ударился затылком об угол стола. Он распластался на полу, а человек с автоматом навалился на него всей своей громадной тушей. К нему присоединился еще кто-то. Мгновение – и на руках Никиты защелкнулись наручники.
В это же время послышался точно такой же звук. Это надели стальные браслеты на руки Вована и Чауса.
И только после этого в комнате появился мужчина в штатском. И лениво так бросил:
– Милиция! Уголовный розыск!
– РУОП! – добавил кто-то.
Никита уже знал, что для криминальной братии РУОП не просто враг, а враг классовый. РУОП – это региональное управление по борьбе с организованной преступностью. Этот монстр образовался всего несколько месяцев назад. И, как всякий молодой хищник, особенно был жаден до жертвенной крови...
Спецназовцы снова пришли в движение. Они подхватили под руки Никиту и потащили к выходу из квартиры. В «воронок» его впихнули вслед за Виталом. Еще немного, и там же оказались Вован, Чаус и Гиря. Их расфасовали по разным отсекам. Но общаться между собой они могли.
– Ну, Гиря, гад! – зло процедил сквозь зубы Чаус.
– Заткнись! – цыкнул на него Витал. – Никто никого не сдает...
Всех пятерых «воронок» отвез в ближайшее отделение милиции, где имелся ИВС – изолятор временного содержания. Каждому нашлась отдельная камера.
Мрачные стены, деревянный настил, грязный вонючий унитаз в углу. Впечатление от камеры, куда определили Никиту, было жуть каким неприятным. Но самое страшное ждало его впереди. Не успел он прилечь на нары, как с лязганьем открылась дверь. Его повели на допрос.
Длинный узкий кабинет с пожелтевшими от старости обоями, угрюмые лица двух оперативников в «сбруе». Один чернявый, другой рыжий. В кобурах под мышками у обоих торчали рукоятки табельных «макаровых». Никиту усадили на стул.
– Ну чо, братуха! – на блатной манер протянул чернявый. И впился в Никиту свирепым взглядом. – Говорить будем?..
– А чего надо? – Никита спрятал от него глаза. – Я ничего не знаю...
– Что именно ты не знаешь?
– Ничего не знаю...
– Говори, падла, как пацанов троих замочил! – рыкнул на него второй оперативник.
– Каких пацанов?
В кабинете было жарко, душно. А Никите вдруг стало холодно. От страха. Подтвердились самые худшие его опасения. Менты арестовали его по подозрению в причастности к вчерашнему убийству. Ну и гад же этот Гиря!..
– А вот этих! – Оперативник разложил перед ними цветные фотографии.
Все правильно, три окровавленных трупа. К горлу подступила тошнота.
– Мне плохо, – признался Никита. – Воды...
– Воды? – зло переспросил опер.
Он схватил с грязного подоконника такой же грязный графин с водой. Перевернул его и вылил всю воду на голову Никите.
– Напился?
Никита промолчал.
– Полегчало, ублюдок? – набросился на него второй оперативник. – Ну, теперь говори, как ты, мразь, перерезал им всем глотки...
– Я?! Им?!.. Вы что-то путаете... Я ничего не знаю...
– В последний раз спрашиваю: зачем ты грохнул этих пацанов?
– Да не трогал я их...
– А кто трогал? Кто убил их?
– Да я откуда знаю?.. Я вообще ничего не знаю...
– А мы тебе сейчас освежим память...
В руках у оперативника появился пакет. Он зашел к Никите сзади и набросил его ему на голову. Второй опер держал его за плечи. Хватка у него мертвая – не вырваться. А вырываться Никита пытался. Еще бы! Воздуха нет, клеенка лезет в рот, кровь бьет в голову. Ощущение ужасное...
Никита уже стал терять сознание, когда с него сняли пакет.
– Ну что, вспомнил? – злорадно спросил опер.
Никита ничего не ответил. Он просто не мог ответить – с такой жадностью он насыщал свои легкие драгоценным воздухом. Ему казалось, что больше такого мучения он не перенесет.
– Ну, я жду ответа...
– Я ничего не знаю, – выдавил он из себя.
– Ну-ну...
И снова голову накрыл проклятый пакет.
В жутких мучениях Никита снова терял сознание... Гиря – ублюдок... Гиря – мразь... Гиря – убийца... Это по его вине пытают Никиту. Это он, тварь, убил пацанов... Надо во всем сознаться...
– Ну так что, говорить будем? – снова спросили Никиту, когда пакет исчез.
– Да...
– Валяй...
– Говорю – я ничего не знаю...
– Ах ты мразь! – Рыжий оперативник с силой заехал ему кулаком в грудь.
Никита бы грохнулся на пол вместе со стулом, если бы не второй опер. Он удержал его от падения. И за это треснул его кулаком по темечку... Козлы!..
– Последний раз спрашиваю, сознаваться будешь?
– Не в чем сознаваться, – твердил Никита. – Я ничего не знаю...
Надо сдавать Гирю. Он, гад, подставил всех. Братва его даже убить собиралась. Но природная упертость держала язык на привязи. А потом и сдаваться нельзя. Нужно молчать. Молчать во что бы то ни стало. Этого требовал от всех Витал... Да к черту его, Витала!.. Но все равно Никита будет молчать... Он не будет ничего говорить. Пусть Гиря сам во всем сознается...
Снова ему на голову надели пакет. На этот раз его не снимали долго. Смертная мука, а потом провал – потеря сознания...
Очнулся Никита в своей камере. Он лежал на дощатых нарах, мокрый с головы до ног. Проклятые менты! Они откачивали его водой. И откачали. Но не совсем. Без сознания бросили в камеру. Выживет – хорошо, нет – ну и хрен с ним. Скоты!..
Утром за ним пришли снова. И опять повели на допрос. Только на этот раз был гораздо более чистый кабинет. И оперов подлых нет, вместо них приятной наружности мужчина. Пышные ухоженные усы, крупные роговые очки, отглаженная белая сорочка, галстук.
– Следователь прокуратуры Ильин, – представился он. – А вы – Брат Никита Германович. Правильно?
– Вроде да...
– Так вроде или да?
– Да...
– Как же так, Никита, вы же порядочный молодой человек. В армии служили, домой вернулись – и сразу в бандиты. Как так могло случиться?
– В армии я служил, – кивнул Никита. – Домой вернулся. Это так... А про каких бандитов вы говорите, я не понимаю...
– Не надо, Никита, голову мне морочить, – улыбнулся следователь. – Я же про тебя все прекрасно знаю. Да и беседуем мы с тобой без протокола. Надеюсь, ты это заметил...
– Да вроде...
– Вот и скажи мне, почему тебя так сразу приняли в преступную группировку Капитонова?
– Капитонов – это кто?
– Капитонов Михаил Александрович... Ах да, извини, в этих собачьих сворах нет ни имен, ни фамилий. Одни клички...
– Я не собака...
– Вот именно, я тоже так думаю. Капитонов – это по-вашему Кэп. Ты еще молод, будем считать, что в банду Капитонова попал по глупости. Надеюсь, ты еще не потерян для общества... Так все же, как так получилось, что Капитонов с ходу взял вас в свою группировку?..