А сам он только свитер успел снять.
– Э-эх ты, недотепа! – вздохнула Лелька. – Придется помочь!
Она подошла к Брату. Стянула с него рубаху, джинсы, даже трусы. Он остался в чем мать родила.
Лелька отошла от него на пару шагов, осмотрела его оценивающим взглядом. И восхищенно:
– Какой ты!
Тело у него крепкое, мускулистое. Атлетическое сложение. Может, он в прошлой жизни очень активно тягал железо.
– Тебе только в сериале сниматься, – сказала Лелька. – «Спасатели Малибу».
Да, о таком сериале он слышал. И даже пару серий просмотрел. Только бы вот вспомнить, где и с кем это было.
– Красавчик ты, а тело у тебя класс! Только... – Лелька разочарованно покачала головой. – Только с пипиком у тебя проблема.
Брат понял, о чем речь. Пипик – это то, что висит у него между ног. Именно висит.
– Непорядок, – с какой-то даже обидой протянула она. – Ты что, не хочешь меня?
– Не знаю, – пожал плечами Брат. – Может, и хочу.
– Что-то непохоже. Слушай, а может, ты волнуешься? – спросила она. – От этого иногда бывает упадок сил.
На слове «упадок» она сделала особое ударение.
– Может, волнуюсь, – снова пожал плечами он.
– А может, и нет, – все так же передразнила его Лелька.
И язык показала. Потом провела этим языком себе по губам. И тут же сделала два шага вперед, опустилась перед ним на колени. И взяла его пипик в руку. Коснулась его языком.
Внутри него что-то всколыхнулось. Мощный прилив крови ударил в пах. И началось...
Никита отступил от Лельки, закрыл свое восставшее хозяйство руками.
– Не надо, – покачал он головой.
Почему не надо? Он и сам не мог ответить на этот вопрос. Лелька очень хороша собой. Он же свободен, у него нет ни жены, ни любовницы... Стоп!.. А может, в той жизни у него как раз и была любимая жена? И он не хочет ей изменять?
– Может, ты голубой? – обиженно спросила Лелька.
– В смысле педераст?
– Ага, педик...
– Нет, не педик. Это я тебе точно говорю.
– Может, импотент?
– Не знаю...
– Давай еще раз проверим?
Лелька снова подступила к нему.
– А давай не будем...
– Значит, ты сволочь!
Она недовольно тряхнула своей пышной гривой. И начала одеваться.
– А знаешь почему? – спросила она.
– Что «почему»?
– Почему ты сволочь... Потому как те, которые не могут, но хотят – импотенты. А как называют тех, которые могут, но не хотят?.. Сволочи они все, вот кто.
– Значит, я сволочь, – пожал плечами Брат.
– И неудачник, – добавила Лелька. – Потому как не прошел ты конкурс, красавчик.
Оконфузился он – не берут его на работу. А нужна ему такая работа?
– Очень жаль.
– Мне, между прочим, тоже. Я девка не то чтобы развратная. Но секс обожаю. Только не с каждым в кайф. А вот ты мне понравился. С тобой бы я покувыркалась. Но...
– Но, увы... – подхватил Брат.
– Дурак ты!..
– Может быть... Девчонка ты клевая, не вопрос.
– О! Гляди, разговорился!.. Слушай, а ты что, правда, о себе ничего не знаешь?
– Ничего.
– Вообще ничего?
– Вообще.
– Память отшибло?
– Точно.
– И как же тебя угораздило?
– А как в кино. Шел, шел, а потом кто-то бац дубиной по голове. И крыша набок по полной программе. Амнезия называется.
– А за что тебя дубиной по голове?
– Если бы я знал...
– Слушай, интересно все как... Ты сейчас со Славиком живешь? На одной с ним помойке?
– Ну, не помойка...
– А вот ля-ля мне заправлять не надо! Знаю я, кто такой Славик. Он хоть и не совсем еще опустился, но бомж самый натуральный... А вот ты на бомжа совсем не похож. Хотя уже тухнуть начал... Слушай, а хочешь, я тебя на поруки возьму?
– На поруки?
– Ну да... У меня квартира двухкомнатная, живу одна. Поживешь пока у меня.
– Я тебе кто, любовник, брат родной?
– Ни тот и ни другой... Ты что, думаешь, если я в порно снимаюсь, то совсем конченая. Думаешь, во мне человеческого ничего нет? Думаешь, я не понимаю, как тебе тяжело...
– Да не тяжело мне.
– Брось, не заливай! Короче, если ты такой гордый, я тебя на работу к себе возьму.
– На какую?
– Парень ты крепкий, вон какие бицепсы, кулаки будь здоров... Кстати, ты драться умеешь?
– Не знаю.
Брат и в самом деле не знал, может он драться или нет. Но то, что физической силы порядочно – это он чувствовал. Только вот с головой проблемы...
– Ну, это не важно... Главное – вид у тебя внушительный... Одежку, правда, сменить придется. Что-нибудь придумаем. В общем, телохранителем моим будешь... Много, правда, платить не смогу.
– Да не нужны мне деньги. Ты меня только корми.
– Ну, это само собой... Значит, ты согласен?
«А почему бы и нет?» – решил Брат.
– Согласен, – кивнул он.
– А потенцию твою мы подымем, – шаловливо подмигнула ему Лелька.
Он ответить не успел. Открылась дверь. И на пороге появился бородач Евгений.
– Не по-онял!.. Вы уже что, все?
– А мы еще и не начинали... Разговор у нас интересный был.
– Ну что, наговорились?
– Да нет...
– Ну тогда идите где-нибудь в другом месте разговаривайте.
– А что такое?
– Кина не будет. У кинщика триппер.
– Женя, ну я серьезно...
– Я тоже... С аппаратурой проблемы. Не знаю, решим их до завтра или нет... Но все равно, завтра я тебя, Леля, жду... И тебя, – посмотрел бородач на Брата. – Если, конечно, молоток твой молотить умеет.
– Ничего, молоток мы ему отремонтируем.
И снова Лелька окатила его плотоядным взглядом. Она явно рассчитывала затащить его к себе в постель. Только Брат сомневался, что это у нее получится. Почему? Самому бы знать на это ответ.
Вместе с Лелькой он вышел на улицу. И носом к носу столкнулся со Славиком. Все это время тот терпеливо ждал его возвращения. И неудивительно.
– Ну что? – спросил он у Брата.
– А ничего, – ответила Лелька. – Забираю я твоего дружка. На работу к себе его взяла. Телохранителем моим будет... А ты что, против?
– Да нет, – замялся Славик. – Но я думал...
– Думал, что он с тобой жить будет. Обойдешься. На вот тебе! – Она небрежно расстегнула свою сумочку, достала кошелек, вынула сотенную купюру, протянула ее Славику. – Отдыхай!
– Вот спасибо! – Того аж затрясло от радости.
Он схватил купюру, засунул ее в карман. И посмотрел на Брата.
– Ты это, братан, если будет время, заходи. Где найти меня, знаешь... Всегда буду рад!
– Особенно, если не с пустыми руками, – добавила с усмешкой Лелька.
Но Славик ее не слышал. Он уже включил форсаж и на полном ходу уходил в одном только ему известном направлении.
– Вот так, стольник в кармане, – глядя ему вслед, с изрядной долей цинизма сказала Лелька. – И все – в кусты друзей, в кусты подруг, я сам себе кустатый друг...
– Зачем ты так, – покачал головой Брат. – Не надо о нем там плохо. Он как-никак выходил меня.
– На улице подобрал и к себе взял?
– Да...
– Надо было ему в больницу тебя везти. А он тебя к себе на помойку потащил. А если бы ты ласты склеил?
– А ведь мог бы...
– То-то и оно... А в больнице бы, может, и узнали, кто ты такой.
– Может быть... Ничего, я это сам узнаю... Ну что, пошли?
– Поехали, – уточнила Лелька.
И показала рукой на красную «девятку». Не первой молодости, но смотрится очень даже ничего.
– Моя тачка, – гордо сообщила она. – Нравится?
– Ага. Плод трудов праведных?
– Скорее неправедных. Но, извини, чем могу, тем на жизнь и зарабатываю.
– Не надоело?
– А вот мораль мне читать не надо! – отрезала Лелька. И уже более мягко: – В обязанности телохранителя это не входит.
– А что входит?
– Тело мое хранить. И лелеять.
Они подошли к машине. И тут возле них резко затормозил новенький джип. Из него вышли два крепких парня в дорогих кожаных куртках. И вслед за ними выбрался коренастый крепыш с багровой лысиной. Тоже в коже. Уже в годах дядя. Деловой до невозможности, крутой до тошноты.
– А-а, Лелечка, ты! – не очень убедительно изобразил он радость на своем лице.
– Пал Сергеич!..
Лелька тоже попыталась показать, что рада встрече. Но она скорее испугалась. Даже побледнела.
– Ну как наши успехи на сексуальном фронте? – с похабной улыбкой спросил коренастый.
На Брата он не обращал никакого внимания. Будто того рядом не было.
– Да ничего, жить можно.
– Ну-ну... А как насчет моего предложения? Ты подумала?
– Да... – затравленно выдавила из себя Лелька.
– Ну и что?
– Может, не надо? Боюсь я.
– Одна вот боялась. А только платьице помялось. Не бойся, ничего с тобой не будет.
– Но три сотни мужиков – это слишком...
Брат никак не мог понять, о чем разговор. Но слушал внимательно.
– Зато рекорд. Знаешь, какая толпа соберется? Знаешь, какое шоу будет? Мы же с тобой такие бабки сорвем!.. А потом на новый рекорд пойдем. Еще больше бабок будет.
– Не смогу я! – захныкала Лелька.
– А я говорю, сможешь! – рыкнул на нее крепыш. – Короче, чтоб ты знала, я уже с журналистами договорился, твои фото им сплавил. Мои люди интервью от твоего имени нарисовали. В общем, все хоккей, пресса вовсю тебя раскручивать начинает. Готовься, скоро лето, будет шоу. Родина ждет от тебя половых подвигов!
– Пал Сергеич, ну хоть убейте, не смогу я триста мужиков принять.
– «Хоть убейте»? – хищно сузил глаза коренастый. – А ведь это мысль. Короче, у тебя три-четыре часа. Телефон я твой знаю. Позвоню и спрошу. Ты дашь мне ответ. Если да – живи. Если нет – пеняй на себя. У меня все!
Коренастый крепыш с подленькой улыбкой потрепал Лельку по щеке. А затем вместе со своими спутниками умостился в джип. И был таков.
– Кто это? – спросил Брат.
– Это Павел Сергеевич, – убито протянула Лелька.
Она затравленным взглядом провожала джип.
– Чего хотел?
Лелька ответила ему уже в машине, когда тронула ее с места:
– Гад он! Самый натуральный гад! Достал он уже меня, сил нет.
– А конкретно?
В голосе Брата появились интонации, с какими говорил этот самый Павел Сергеевич.
– Секс-шоу хочет устроить, деловар хренов. С моим участием. Три сотни мужиков меня иметь должны. По очереди, в течение восьмичасового рабочего дня. Да чтобы все кончили...
– Он что, шибанулся? – возмутился Брат.
– А я про что? Ты только представь – три сотни мужиков. Я же не выдержу...
– Самого бы его подложить.
– Ага, попробуй. Он у нас в авторитете.
– Бандит?
– Что-то вроде того. Чем он занимается, не скажу – не знаю. Но крутой. Сам крутой. И ребят под собой крутых держит. Ну ты их сам видел.
– Ну видел. Ничего особенного...
– Ты что, серьезно? – вылупилась на него Лелька. – Да меня от одного вида этих уродов в жар бросает.
– Так это тебя. Ты ведь женщина.
– А ты, типа, крутой мужик, да?
– Не знаю, крутой или нет. Но в жар меня от этих уродов не бросает. И потом, я твой телохранитель.
– Спасибо, утешил! Да только эти мальчики тебя одной левой. Крутой ты или нет, но их много, а ты один.
– Много – это сколько?
– Ну откуда ж я знаю? Может, десяток, а может, сотня...
– Десяток – это немного, – с деловитым спокойствием сказал Брат.
– Какой ты умный? С чего бы это?
– Не знаю... – пожал плечами. – Сам себе удивляюсь.
Двухкомнатная квартира на седьмом этаже. Дешевые обои на стенах, дешевая мебель. Но все чисто, аккуратно. Порядок, уют. И в холодильнике кусок мяса. Лелька сразу отправила Брата на кухню, сунула ему под нос мясорубку и нож.
– Посмотрим, какой ты крутой!
А сама куда-то ушла.
Ее не было достаточно долго. Он уже успел и котлет нажарить, и макароны сварить. Оставалось только на стол накрыть. Как раз к этому моменту Лелька и вернулась.
– Вот! Это тебе, – сказала она.
И сунула ему в руки тяжелый пакет.
– Что это? – спросил он.
– «Секонд-хенд»...
– Бэушная одежда на вес?
– Все-то ты у меня знаешь. А говоришь, ничего не помнишь. Ладно, давай обновки примеряй.
– Ты хотела сказать, обноски...
– А вот и не угадал. У меня подруга в магазине. Она по блату мне самое лучшее толкнула... Вот смотри...
Почти новые просторные джинсы, несколько вполне приличных рубах, неплохой свитер. И все как на него шито. И туфли «Саламандра» – не новые, но вид товарный.