Колычев Владимир. Грязная жизнь

   – Прямо щас? – замялся мордоворот.
   – А чо, нас двое, вас трое. Чо тебя не устраивает?
   – Да все устраивает. Короче, поехали...
   Тяжело далось братку это решение. Уж больно ему не хотелось куда-то ехать. Куда уж лучше, когда все проблемы прямо на месте решаются. Рявкнул на левых сутиков, на понт взял и на хрен спровадил. А тут какие-то кусачие «коты» попались.
   Мирон поехал первым. Серебристая «Ауди» рванула за ним. Минут через двадцать были на месте. На пустыре возле склада никого не видно. И с окон домов место разборки не просматривается.
   Мирон выскочил из машины, едва она остановилась. За ним к машине братков подошел и Горюн. У обоих в руках стволы. Старший из трех мордоворотов тоже начал выходить из своей тачки. Из-за пояса брюк торчала рукоять пистолета. Но Мирон не дал ему воспользоваться оружием.
   – Ну чо, мурло, за козла отвечать будешь? – прислонил он к виску сутенера ствол «макара».
   Свободной же рукой Скорпион разоружил его.
   – Э-э, ты чо, в натуре? – возмутился тот.
   – На зоне за козла или на нож, или на хрен сажают. Понял, падла?
   – Ты уж извини, братан, с языка сорвалось.
   – Косяк ты конкретный упорол. Мочить тебя надо. – Мирон наслаждался страхом соперника.
   Краем глаза он видел испуг на лицах и двух других братков. Их держал на прицеле Горюн.
   – Не надо, я больше не буду.
   Как ребенок испугался. Сейчас еще и слезы из глаз побегут. Или обоссытся со страху.
   – Развелось тут вас, ублюдков. Параши не нюхали, шконку не щемили, а все крутых из себя корчите. Короче, еще один косяк, и писец тебе, козел, сечешь?
   – Да не, все нормально. С моей стороны претензий нет.
   – Сразу бы так, – смилостивился Мирон. – «Поляну» в кабаке накрываешь?
   – Да без базара.
   – Ну тогда живи.
   Он убрал ствол и втолкнул братка обратно в машину.
   Крепко зашугали они мордоворотов. На кабак их раскрутили. Но это вовсе не значило, что теперь можно расслабляться.
   Те ходили под неким Савелием, вроде как мощная команда у них. Половина путан на Тверской, если им верить, на них работает. А они трое вроде контролеров. Ходят по улице, высматривают левых «котов». Что, если каждый захочет на эти тучные пастбища своих коров выводить?.. Вот и отгоняют лишних.
   – Ты, брат, если хочешь нормально жить, отстегивать нам должен, – заявил старший из братков – на Селезня откликался. – Ты, конечно, пацан крутой, базара нет, но Савелий еще круче.
   Да чихал Мирон на какого-то там Савелия. Но Селезень прав, без «крыши» нормальной жизни ему не будет. Но и платить он не хотел.
   – Обломается твой Савелий, – глядя куда-то вдаль, ответил он.
   – Да ты не спеши, – начал урезонивать его Селезень. – Я с тебя по-братски брать буду. Десять процентов – это по-божески.
   Да, десять процентов не так уж много. Можно и согласиться.
   – Заметано, – протянул ему руку Мирон.
   – Если чо, на нас, короче, ссылайся, – скрепляя договор рукопожатием, заключил Селезень.
   На следующий день на Скорпиона снова наезд. Из другой команды пацаны возникли. И снова: «Кто такой?» Но в этот раз Мирон Савелием прикрылся, пацаны и отвалили. С тех пор вроде ничего житуха пошла.
   За каких-то две недели Ксюха, Наташка и Галка сорвали куш в пятнадцать «штук» «зеленью». Пять «штук» им ушли. Полторы «штуки» Селезню. Три «тонны» баксов в карман Горюну. Пол-«штуки» ментам отвалили – чтобы волну не гнали. Остальное все Мирону досталось. Не слабые бабки, можно сказать, задарма достаются.
   Через два месяца на него уже пахали десять проституток. На микроавтобусе уже их вывозили. Дело крутилось на полных оборотах. Только в день чистоганом Мирон получал на карман до «штуки» баксов. Но он не собирался останавливаться на достигнутом.

* * *

   Ксюша проснулась рано утром, подошла к окну. О стекло тихонько бился сухой желтый лист, и скоро по подоконнику ударили первые капли дождя. Октябрь на дворе. Зима уже потихоньку подкрадывается.
   Три месяца живет она с Мироном. Две квартиры с ним сменила. Сейчас они в трехкомнатной квартире на Фрунзенской набережной расположились. У Горюна своя комната, у Наташки с Галкой тоже, и они с Мироном отдельно. Только плохо все складывается.
   У Мирона дело вертится в две смены. Пятеро девок днем клиентов обслуживают, все остальные – ночью. Наташка и Галка в числе первых, Ксюша – последних. Ночью она пашет, а Мирон отдыхает. То Галку трахнет, то Наташку. Ни та ни другая отказать ему не могут. Суки! И самое ужасное, он этого не скрывает.
   Но сегодня они спали вместе. Выходной у нее вчера был.
   – Мирон, – повернулась она к нему.
   Полы халата разошлись, обнажилась ее высокая упругая грудь. Но Мирон даже не взглянул на нее. Он лежал в постели в своей излюбленной позе: пузо кверху, руки за голову, глаза в потолок. В руке сигарета дымится.
   – Чего? – лениво спросил он.
   – Так больше нельзя.
   – Чего больше нельзя? Галку и Натаху трахать?.. А чо, тебе с другими можно, а мне нельзя?
   – Я не о Галке с Наташкой. Я о себе.
   – Ну...
   – Мирон, я не хочу больше собой торговать! – это был крик души.
   Дело у них шло на лад. Уже пятнадцать путан на них работают. И сутенеров добавилось. Два крепких пацана с куриными мозгами и гонором выше крыши. А главное, никаких проблем ни с криминальным миром, ни с ментами. Деньги текли в карман Мирону рекой. А ему все мало. Ее заставляет на панель выходить. Каждая «сотрудница» у него, видите ли, на вес золота.
   – Опять ты за свое? – поморщился он. – Тебе что, плохо? И в кабак тебя нет-нет сводят, и трахнут в удовольствие, а еще к тому же и заплатят. Слушай, я тебе половину от твоих бабок отстегивать буду, по-свойски, в натуре.
   Все у него к деньгам сводится. Но так же нельзя?
   – Да? В кабак сводят? – заплакала она. – Трахнут в удовольствие?.. А что с Иркой было, помнишь?
   Ирку она нашла в каком-то затрапезном кафе. Почти задарма у посетителей в туалете отсасывала. А девка ведь ничего из себя была. Приобщила она ее к более стоящему делу. Месяц на Мирона поработала. А потом на «субботник», к «отморозкам» каким-то угодила. Человек десять через себя пропустила. А потом ей бутылку из-под шампанского в одно место впихнули. Затем в другое, заднее. Короче, порвали девчонку. А вдобавок ко всему звезду на груди выжгли. Зверье самое натуральное. Хорошо, до смерти не замучили.
   – Ну не с каждой же так. Ты вон год «передок» свой в прокат сдаешь, и ничего. Даже трипака не подхватила.
   – Мирон, ну миленький, ну разреши мне больше не выходить на панель. – Она встала перед ним на колени.
   – Ладно, уговорила, – нехотя согласился он. – Только учти, этот месяц отработаешь до конца.
   В сентябре он говорил точно так же. До каких же пор он будет издеваться над ней?

* * *

   Мирон был доволен своей жизнью. Полтора десятка шлюх, три сутенера их пасут, а он над всем этим. Квартиру приличную снимает, девок трахает каждый день. И на ночь подруга всегда есть. Только вот Ксюха все чаще возбухает. Все чем-то недовольна. Да пошла она на хрен!
   Вот она и идет. Из микроавтобуса вышла, к клиенту плавной походкой направилась. Попка у нее высший класс, глаза на ней оставить можно. Клиент, который за ней приехал, аж слюнки пустил.
   Мирон за всем этим со стороны наблюдал. Теперь он на Тверской все реже появляется. Приедет, проверит, как Горюн и Лежак «вахту» несут, и домой. И сейчас слинять собирается. Сегодня у него на ночь новая подружка. Из новеньких. До утра ее «дегустировать» будет.
   Он уже отчаливал, когда к нему подошел Селезень, а с ним еще три братка.
   – Чего тебе?
   – Разговор есть, – угрюмо обронил тот.
   Сегодня он какой-то не такой. Хмурый, чем-то недовольный, а в глазах испуг прячется.
   – Давай сюда, побазарим. – Мирон указал на место рядом с собой.
   Селезень пожал широкими плечами, обошел машину, открыл дверцу и плюхнулся на сиденье.
   – Ну что там у тебя?
   – Не у меня, а у тебя, – нервно закурил он.
   – Какие проблемы? – напрягся Мирон.
   – Проблема одна – это ты!
   – Не понял.
   – А чего тут понимать?.. Мы с тобой на десять процентов договаривались. Это как бы по-дружески.
   – Ну и?..
   – А ты дело расширил, сосок еще, в натуре, понабрал, и еще хрен его знает сколько понаберешь. А все чисто десять процентов отстегиваешь. А ведь твои мочалки клиентов у наших кобыл отбивают.
   – Чего ты хочешь?
   – Не я хочу, а Савелий. Он на меня сегодня бочку из-за тебя катил. Типа, какого хрена гада этого у себя на груди пригрел!
   – Это кто гад? Я?! – взвился Мирон.
   – Да ты кипятком не ссы, это делу не поможет, чисто в натуре тебе говорю.
   – Я с твоим Савелием перетереть хочу, – так, будто это для него плевое дело, сказал он.
   – Он тебя и видеть не хочет. Короче, будешь отстегивать ему пятьдесят процентов, и ни цента меньше. Это единственное условие.
   – А если нет?
   – Тогда отваливай на хрен.
   – Да я тебя, урода, сейчас урою! – взревел Мирон и резко развернулся к Селезню.
   И тут же что-то холодное вдавилось ему в левый висок.
   – Только дернись, борзой, без мозгов останешься, – послышалось шипение сбоку.
   Все ясно, мудила какой-то подсуетился, ствол ему в голову ткнул. Как это ни странно, Мирон даже не испугался.
   – Ты лучше свои мозги побереги! – жестко усмехнулся он.
   – А ты за меня не бойся, ты о себе думай. Ну все, базар закончен.
   – Это тебе так кажется! – выкрикнул Селезню вслед Мирон.
   Но тот даже не обернулся.
   Ну вот, теперь он должен отстегивать какому-то козлу чуть ли не половину дохода. Сколько ж это бабок – с ума сойти!
   Валить надо этого Савелия и Селезня заодно с ним. Пидоры мокрозадые! Только один язык понимают – ствол!
   Мирон понимал, что силы у него малые. Он да Горюн. Еще двух сутиков своих к делу приклеит. Только от этих вряд ли будет много толку. Не обкатанные еще. Но ничего, обкатаются.
   У Савелия «пехоты» немерено, крутые завязки в криминальном мире. Но когда девять граммов свинца застрянут у него в черепе, никакие «быки» и никакие «паханы» ему не помогут. И Селезню писец придет.
   Деньги у Мирона есть. Пятьдесят «штук» долларов в тайнике своего часа дожидаются. Стволы по дешевке у Лишая достать можно – у него канал отлажен. Может понадобиться «пехота», – и это через Лишая решить можно. С десяток пацанов у него возьмет – за бабки, конечно. Дружба в таких делах пустой звук. Только согласится ли Лишай своих «быков» под Савелия бросить? Может и на хрен послать. Но ничего, там видно будет.
   Короче говоря, хрена с два дождется у него Савелий бабок!

* * *

   Ну и клиент у нее сегодня. На «мерсе» «шестисотом» подкатил, сам весь из себя – не подступишься. Сидит с ней на заднем сиденье, все молчит да в окно куда-то смотрит. На нее иногда глянет, слюну пустит, облизнется и снова в окно уставится. Как будто жалеет о чем-то.
   – Слушай, а чего ты какой-то не такой? – не выдержала Ксюша.
   – Какой не такой? – не сразу понял он.
   – Странный ты какой-то. Смотришь на меня, как будто я не твоя и не тебе меня трахать.
   – Ну зачем же вы так? – он обращался к ней на «вы».
   Интеллигент чертов!
   – Слушай, а может, ты не для себя меня везешь?
   Тьфу ты! Как она сразу не догадалась. Этот тип на какого-нибудь крутого клиента шестерит, которому путану вместо десертного блюда подают. Вот и везет он «сладость» к ужину.
   – Не для себя, – кивнул он.
   «А зря, я бы лучше тебе отдалась». Этот тип вроде ничего мужчина, симпатичный, приятный. Неизвестно только, кому он ее доставляет. Может, какому-нибудь уродцу? А может, и на толпу ее везут. Человек десять как поставят на «хор». Ксюша аж вздрогнула.
   – А для кого, если не секрет? – Она уже не выглядела той разбитной девкой, какой казалась только что.
   – Не бойся, тебя никто не обидит, – улыбнулся ей незнакомец.
   Как будто мысли ее прочел.
   Машина выехала на Кольцевую и на всех парах помчалась дальше. Через полчаса показалось Митино. Еще спустя какое-то время «Мерседес» остановился возле красивого двадцатиэтажного дома – не иначе какая-то иностранная фирма строила. Мужчина вышел из машины первым. И, видно, хотел помочь выйти и ей. Только не успел – Ксюша обошлась и без него.
   Скоро она оказалась в просторной трехкомнатной квартире. Отделка по европейскому стандарту, шикарная мебель, полный комплект бытовой техники. Воздух свежий, ароматный. Как будто в рай попала. А где же клиент?

   – Здесь никого нет, – сказал мужчина. – И я сейчас уйду.
   – А я? – вытаращилась она на него.
   – А вы останетесь здесь.
   – Зачем?
   – Это ваш дом.
   – Мой дом?
   У кого-то из них двоих крыша поехала – это точно.
   – Вы – Ксения Петровна Архипова, не так ли?
   – Ну и что?
   – Документы на эту квартиру оформлены на ваше имя. Вот, пожалуйста, ознакомьтесь и оставьте себе.
   Мужчина достал из кейса какие-то бумаги и протянул ей. Перед глазами все поплыло, дышать стало тяжело. Она с трудом пробежала несколько строчек, нашла свое имя, фамилию.
   – Это как же все понимать?
   Действительность сейчас воспринималась ею как сон. Точно, крыша едет.
   – Есть один человек, – сухо пояснил мужчина. – Он хочет, чтобы вы жили хорошо и ни в чем не нуждались.
   – Я что-то должна для этого сделать?
   – Да, разумеется.
   Сейчас он предложит ей что-то страшное.
   – Что?
   – Бросить свое занятие.
   – Какое занятие?
   – Вы – проститутка, это так?
   – Ну да.
   – Отныне вы ею не будете. Таково условие.
   – И все?
   – Ну, еще вы можете поступить учиться в университет, например. У вас будет хорошая профессия.
   – Какой университет? Какая профессия?.. Я ничего не понимаю! – Она была на грани истерики. – Я хочу домой, к Мирону.
   – Эх, милая вы моя, – сочувственно посмотрел на нее мужчина. – Ну какой у вас дом? Так, бардак сплошной. Пьянки, оргии. И Мирон ваш настоящее животное. Моя жена уже давно бы меня из дому выгнала, если бы я с ней так обращался.
   Он знает о ней все. Он что, следил за ней все это время?
   – Но я его люблю!
   – Любовь зла. В общем, так, вы можете отправляться к своему Мирону.
   Только почему-то сейчас ей не очень хотелось ехать к нему.
   – Или лучше я к нему съезжу.
   – Зачем?
   – Скажу, что нанял вас, скажем так, на две недели. И отдам ему деньги за вас. Думаю, две тысячи долларов его вполне устроят. А вы тем временем будете жить здесь. Если ваша новая жизнь вам не понравится, через две недели вы спокойно вернетесь к нему. Только с квартирой, разумеется, придется расстаться. И с деньгами.
   – С какими деньгами?
   – В банке на ваше имя открыт счет. Сто тысяч долларов.
   Уж не сон ли это?
   – Скажите, кому я обязана всем этим – деньгами, квартирой?..
   – И свободой, – добавил с улыбкой мужчина. – А обязаны вы всем этим одному человеку. Больше я ничего вам сказать пока не могу.
   – Фантастика какая-то!
   – Пусть будет так. Ну что, пойдем посмотрим, что и где здесь находится.
   Вместе с таинственным незнакомцем Ксюша приступила к более детальному знакомству с квартирой. Ощущение сказочного сна не покидало ее.

* * *

   Сегодня и завтра у девок выходной. Пусть передых своим «передкам» дадут – а то ведь и стереться могут. А вот у Мирона с Горюном работа.
   Витек не облажался, когда он ему на Савелия предложил навалиться. В восторг, конечно, не пришел, но и пургу гнать не стал. С утра они вместе сгоняли в Добрин, к Лишаю. Отстегнули ему бабок, «поляну» в кабаке местном накрыли, пока газ-квас, и товар пришел – два пистолета «ТТ», новенькие, еще в оружейной смазке. Насчет пацанов на подмогу Мирон тереть с Юркой не стал. Начнутся вопросы: куда, зачем, почему? А сейчас открываться ему пока никак нельзя. Мало ли что, вдруг сболтнет кому не надо?
   Сразу после обеда прикатили в Москву, Лежаку и Медку клич бросили. В квартире на кухне все вчетвером собрались. Пузырь водки на столе, закусь – всё чин чинарем, короче. Кроме них, в квартире никого.
   Ксюха как уехала вчера с клиентом, так и осталась с ним. Какой-то хрыч две «штуки» баксов за нее предложил – пару недель, дескать, с ним поживет. Да только хрен ему. Лежак не оплошал, до четырех «тонн» цену набил. И раскошелился дядя. Наташка и Галка по городу где-то шляются.
   – Ну чо, пацаны, за девок своих воевать будем? – будто невзначай спросил Мирон, разливая водку.
   – А чего за них воевать? – загребая пятерней свой стакан, поинтересовался Лежак.
   На него возлагались немалые надежды. Не хилый пацан. И на удар крепкий, и норовом не размазня. За двадцатник ему, в армейке служил, штаб какой-то крупный охранял – учили его из «волыны» шмалять. А это сейчас очень важно.
   – Процент на нас за «крышу» жирный накинули. А я с этим не согласен. И вы, конечно, тоже, – спокойно объяснил Мирон. – Короче, братва, сегодня хипиш поднимем – козла одного вальнем.
   – Как это вальнем? – побледнел Медок.
   Этот Мирону не больно-то нравился. И телом похлипче, и киснуть, если вдруг какая неувязка, начинает. Вот и сейчас, похоже, струхнул.
   – Мочить будем, – пояснил Горюн. – Пулю в череп, и все дела.
   – А стволы есть? – дрогнувшим голосом спросил Медок.
   – А то.
   – Я же не умею стрелять.
   – Ничего, ничего, сегодня постреляешь, – хмыкнул Витек.
   – А-а, где наша не пропадала! – отчаянным взмахом руки Медок как бы разогнал все свои сомнения.
   Так, один созрел.
   – Не-е, в натуре, пацаны, так дело не покатит, – начал вдруг возбухать Лежак. – Телок пасти – так это без проблем. А мочилово – тут я пас.
   Поскакала дырка по кочкам. Лежак вроде как без базара на дело должен был подписаться. А Медок в отказ уйти. А все как раз наоборот. Неувязочка.
   – Ты, задница полированная! – заорал на Лежака Мирон. – Ты щас мозгами своими пас сделаешь!.. Ты чо, хочешь кучи делать, а дерьмо за тобой другие пусть убирают?.. Хрен тебе по всей морде!
   – Ну я не могу! – сжался в комок Лежак. – Мирон, ну давай я кому-нибудь морду набью, ливерный замес сделаю. Но убивать – нет!
   – А куда ты денешься, шваль голимая? – Мирон вскочил с табуретки, вырвал из-за пояса «пушку» – щелкнул предохранитель, клацнул затвор. – Молись, падла! – И упер ствол ему в лоб.
   – Не надо! – заскулил тот. – Я все сделаю!
   – Да? Все сделаешь? – Мирон убрал «игрушку» и быстрым шагом вышел из кухни.
   И минуты не прошло, как он вернулся. И в другой руке у него был пистолет.
   – На! Держи! – протянул он его Лежаку.
   Тот послушно взял оружие. Руки его тряслись.
   – А теперь шмаляй!.. Вот в этого! – Мирон ткнул пальцем в Медка.
   Бедняга аж позеленел от страха.
   – В него? – механически переспросил Лежак.
   – Давай не ссы. Этот козел нас на десять «зеленых» кусков бросил. А ты чо, не знал?
   Медок силился что-нибудь сказать, но от страха язык совсем не повиновался ему.
   – Но я не могу, – тупо покачал головой Лежак.
   – А ты через «не могу», вибратор ты с ушами! – Мирон зашелся в демоническом хохоте.
   И вдруг резко замолчал. Глаза его налились кровью. Ствол «макарова» больно впился Лежаку под ребро.
   – Пять секунд тебе, пидор! Нет – сам получишь пулю. Время пошло. Пять, четыре, три...
   Лежака заколотило. Глядя на Медка безумными глазами, он приставил ствол «ТТ» ему ко лбу и нажал на спуск. Послышался сухой щелчок сработавшего механизма, и все. Выстрела не было. Пистолет не был заряжен.
   – Ну чо, экзамен сдан! – загоготал Горюн.
   – Ты уж извини, браток, – вырывая из рук Лежака пистолет, сказал Мирон Медку. – Надо было пацану мозги вправить.
   – Я... Я все понимаю, – отстучал зубами тот.
   – Ты этта, лекарство-то прими, – Горюн взял бутылку и до краев наполнил стакан.
   Медок осушил его до дна залпом. Закурил, быстро затянулся. Его трясло, как на сорокаградусном морозе.
   – Короче, пацаны, вгоняю вас в курс дела!
   Мирон без всякого сожаления широким движением руки смел со стола на пол все его содержимое. И со стуком выложил на него оружие.

* * *

   После каждого обхода территории Селезень с Карасем, Витамином и Агапом оттягивались в крохотном, но чертовски уютном кафе на Тверской. Сидели, «порожняки гоняли», пивко из бутылок тянули. А когда улица пустела, то и покрепче чего-нибудь употребить не возбранялось.
   Сейчас как раз был тот самый час, когда спрос на путан резко упал. Ночь. Улица опустела. А владелец кафе лавочку свою сворачивать и не думает. Селезень ему не разрешает. У него сегодня плохое настроение.
   – Чего-то сегодня Мирон своих телок не выставлял, – заметил Карась.
   – Куда-то на сторону их отвел, в натуре. Жаба его душит половину отстегивать, – рассудил Витамин.
   – Не нравится мне Мирон, – глядя куда-то вдаль, пьяно пробормотал Селезень.
   Крутой пацан этот Мирон – сразу себя таким показал. Зону семь лет топтал, на «перо» не раз накручивался. Все на рожон лезет. Но и за себя умеет постоять. Упертый он какой-то, и в то же время без тормозов. Как понесет, так хрен остановишь. Бес в нем сидит, за ниточки дергает. От такого всего ожидать можно.
   Селезень закрыл глаза, и мысленный экран высветил ему лицо Мирона. Свирепый демон с адским огнем во взгляде. Он открыл глаза и уже наяву почувствовал на себе этот взгляд. На него смотрел Мирон. Он только что вошел в кафе, остановился в двух шагах от входа. В кожаном плаще, в кепке. На лице черный чулок – маска. Только Селезень его все равно узнал. Рука вошедшего за полой плаща. Рядом с ним два мужика, их лица также скрыты.
   Мирон спокоен как удав, ни один мускул на его лице не дрогнет. Зато заметно нервничают его спутники. И руки так подозрительно в карманах держат.
   – Атас! – крикнул Селезень и потянулся за своей «пушкой».
   Он успел заметить, как с холодным безумием во взгляде усмехнулся Мирон, и тут же в его руках появился ствол. Он резко шагнул вперед и в упор расстрелял Карася. Селезень уже прицеливался, когда три вражеские пули одна за одной клюнули его в грудь.

* * *

   Горюн не облажался. Завалил одного «быка» по всем правилам. А вот второй напарник Мирона в штаны наложил. Стрелял, да со страху все мимо. Его жертва успела достать ствол и пару раз пальнуть. Одна пуля зацепила Лежака, только тогда тот растормозился. Последний патрон в обойме сделал свое дело.
   Мирон целиком был во власти боевого азарта. Ни мандража, ни жалости. Он преспокойно уложил одного «быка», а вслед за ним и самого Селезня. Стрелок из него, конечно, аховый. Опыта никакого. Но рука твердая. А большего, оказывается, и не надо. Разве что патронов побольше. Все до одного они в цель ушли. Пока Лежак со своей жертвой перестреливался, Мирон без суеты сменил обойму, выстрелил в голову Селезню и второму «быку». А потом помог Лежаку – добил его цель контрольным в висок. Оказывается, ничего сложного в этом нет.
   Он уже собирался уходить, когда в зале появился хозяин кафешки. Глаза из орбит вылезли, волосы дыбом. Ну куда же ты, дебил, прешь?.. Мирон спокойно развернулся к нему, улыбнулся и разрядил в него обойму до последнего патрона. Прямо в лоб пулю засадил. Да он, оказывается, очень неплохо стреляет. Настроение приподнялось.
   – Уходим, – крикнул он и схватил за шкирку Лежака.
   Мандраж у Лежака конкретный – всего типает. Рот раззявил и на жмура своего смотрит. Еще бы на колени перед ним встал да извиняться начал. Только буксиром с места его и сдернешь.
   Втроем они вышли из кафе. В крохотном тамбуре стоял Медок. И этот дрожит как осиновый лист. Он должен был пустить в расход любого, кто ринулся бы в кафешку на шум. Но сверхлюбопытных не нашлось.
   На улицу вышли уже без масок. Машина с заведенным мотором стояла неподалеку. Никто не позарился на халяву – не угнал. Значит, удача сопутствует и будет сопутствовать им всегда.
   – Ну чо, пацаны, задел есть! – растянул рот в улыбке Мирон, трогаясь с места. – Всех будем мочить!
   Внутри его все еще клокотал пламень азарта.
   – Королями станем! – подхватил Горюн.
   – В натуре, брат, королями будем! – расхохотался Мирон и с силой толкнул его в плечо.
   Если бы дверца была плохо закрыта, Витек бы точно вывалился на улицу.

* * *

   Савелий ощущал себя человеком, которого облили помоями.
   – Я хочу знать, какая падла Селезня, Карася, Витамина и Агапа вальнула? – с пеной у рта спрашивал он Чумака, «бригадира», держащего под своим контролем несколько центральных гостиниц и девочек при них.
   Селезень являлся как бы старшим контролером на Тверской. Целое «звено» у него было под рукой. Следил за работой сутенеров, отбивал конкурентов. Наезд на него означал начало войны за передел сфер влияния на этом участке. И надо всегда знать, кто конкретно потянул одеяло на себя. А желающих расширить свое место в окрестностях гостиницы «Интурист» хватало.
   – А хрен его знает... – пожал плечами коренастый крепыш с квадратным затылком. – Я и с Персом тер, и с Баклажаном, и с Сафоном. Все в отмаз идут.
   – А этот... как его?.. Мирон, хрен этот, он чо базарит?
   Не сразу, но узнал он о некоем Мироне. Пацан один борзой внагляк телок своих на выпас на Тверскую выставил. Ну Селезень на него и налетел. Да офоршмачился. Пацан вроде как крутым оказался – на пушку Селезня взял. Ну, тот не нашел ничего лучшего, как дать ему зеленый свет под «Интурист» за вшивые десять процентов. А Мирон резко вдруг свое стадо увеличил. До пятнадцати телок довел. И товар у него качественный. Савелий сам лично вправлял мозги Селезню. И назначил Мирону крупный процент. Борзота должна знать свое место.