Колычев Владимир. Хозяин города

   – Давай, мы тоже поедем, посмотрим, что там, – доставая из сейфа пистолет, сказал Шумов.
   – Ну, если подвезете… А то моя «каракатица» в ремонте.
   Богдан уже дорос до того, чтобы обращаться к начальнику на «ты», но с ними Пляцков, поэтому он удержал себя на ноте «вы».
   Шумов был отличным сыскарем, но, увы, и его коснулся тлетворный дух золотого тельца. Вряд ли он конкретно на кого-то работал, но Богдан знал как минимум три случая, когда Шумов пренебрег законом ради личной выгоды. Преступления во всех случаях не тяжкие, но все-таки надо было возбуждать уголовное дело. А Шумов этого не сделал… Потому и машина у него получше, чем у Городового. Не самая новая, но еще и не старая «Лада» шестой модели. Восемьдесят девятого года выпуска, тридцать тысяч пробега. Мечта опера.
   – А моя Лада уехала, – закрывая за собой дверь, подумал вслух Богдан.
   – Какая «Лада»? У тебя же «Москвич»!
   – Да я не про машину…
   Так и не позвонила ему Лада. Видно, с мужем со своим помирилась, решила, что не надо его воспитывать. Обычная, в общем-то, история.
   Он забыл о Ладе, но снова вспомнил, когда машина оказалась на улице, с которой Богдан ее подобрал… Да, она стояла на перекрестке улиц Свердлова и Герцена. И дом, куда Шумов привез его, находился неподалеку от этого места.
   Девятиэтажный крупнопанельный дом, чистый подъезд с кодовым замком, ухоженный лифт. И квартира, в которой лежал убитый, производила впечатление.
   Чувствовалось, что труп пролежал в комнате как минимум со вчерашнего вечера. На улице тепло, а батареи топятся, как при морозе, а это, мягко говоря, не самые лучшие условия для хранения мертвого тела. Но все-таки Богдан понял, что синяки на лице покойника – это не только трупные пятна. Нос, похоже, сломан, губа разбита, а на виске еще и рана. Да и так понятно, что избили мужика. Журнальный столик перевернут, осколки хрустальной вазы на полу, ковер скомкан, стекло в книжном шкафу разбито…
   – Похоже, об угол стола стукнулся, когда падал, – сказал Голубев.
   Он уже принял «фронтовые» сто капель для успокоения своей и упокоения чужой души. Судмедэкспертиза – дело тонкое, на грани между тем и этим миром, в таких материях без ста граммов не разберешься.
   – Но не сам же упал.
   – Не сам. Били его. Причем жестоко. Он защищался. Кулаки в кровь сбиты, под ногтями волокна материи, возможно, и соскобы с кожи… Да, и еще пуговица от куртки была… Да тут следов масса. Убийцы за собой не подчищали…
   – Это хорошо… Кто-нибудь что-нибудь видел?
   – Варенцов соседей опрашивает…
   Богдан и сам был не прочь начать поиск возможных свидетелей. Уж больно запах нехороший в квартире. Да и Пляцкова с непривычки тянет на свежий воздух.
   – Труп кто обнаружил? – спросил Шумов.
   – Мать покойного. Открыла дверь, а тут такое… Ее Михайлов на кухне валерьянкой отпаивает…
   – Она, я так понимаю, ничего не видела.
   – Разумеется, нет. Труп со вчерашнего вечера здесь лежит…
   – Ну, если следователь с матерью покойного говорит… – Богдан осекся, глянув на фотографию, стоявшую в нише секретера, что составлял единое гарнитурное целое с книжным и сервизным шкафом.
   – Что такое?
   – А как покойника зовут?
   – Вадим… Ивченко Вадим Юрьевич, – подсказал Голубев, с подозрением глядя на Богдана. – А что?
   – Да то, что мне этого товарища заказали.
   На фотографии потерпевший стоял плечом к плечу с блондинкой, в которой Богдан узнал Ладу.
   – Эй, с тобой все в порядке? – спросил Шумов.
   Видно, Богдан завис в шоковом раздумье, если он щелкнул перед его глазами пальцами.
   – Я в воскресенье девушку подобрал недалеко от этого дома. Она к подруге ехала. Узнала, что я из милиции, сказала, что муж ее избивает. Попросила морду ему набить. Я согласился только на профилактическую беседу, и то, если она мне позвонит…
   – Позвонила?
   – Нет. Я решил, она передумала… А она, я так понял, кого-то наняла. Видно, перестарались ребята…
   – Она? – кивнул на фотографию Шумов.
   – Она.
   – Красивая.
   Лада действительно выглядела роскошно. На ее фоне Ивченко смотрелся блекло. Жидкие волосы на плоской поверхности широкой головы, неправильные и мягкие черты лица, крупный, согнутый вправо нос, двойной подбородок. Глаза не злые, но взгляд колкий, недружелюбный. Казалось, Вадим осознавал, что не выдерживает никакого сравнения со своей женщиной, оттого и дулся на весь мир. И в том числе на фотографа, который, как ему могло казаться, посмеивался над этим несоответствием. Может, комплекс у мужика сложился, потому и стал он ревновать Ладу, бить ее?..
   – Жаль, если сядет.
   – Будем разбираться… Где она сейчас?
   – Я с ней больше не виделся.
   – А где она может быть?
   – Она к подруге ехала. Сказала, что ей некуда больше податься. Я ее к этой подруге и привез. Улица Советская, дом тридцать восьмой, подъезд третий, квартиру не знаю. Но это не проблема.
   – Ну и что мы здесь делаем?.. Пляцков, поступаешь в распоряжение следователя Михайлова, спроси мать покойного об этой девушке, – распорядился Шумов, вынимая из ниши фотографию Вадима и Лады.
   – Лада ее зовут, – напомнил Богдан.
   – Как тут не запомнить… Эх, Лада, Лада, наша ты награда… За труды наши праведные…
   Последние слова Шумов договаривал уже на лестничной площадке. Он даже не пытался скрыть радости по поводу того, что появился достойный повод убраться с места происшествия. Он готов был ехать хоть за чертом лысым, лишь бы здесь не оставаться. А тут красивая девушка… Он женат, но посторонние женщины не утратили для него своей привлекательности.
   – Богдан, вспомни, что эта Лада еще тебе говорила? – в машине спросил Шумов.
   – Сказала, что может обратиться за помощью к бандитам.
   – Сильное заявление.
   – Я бы даже сказал, чересчур.
   – Думаешь, обратилась?
   – Может, к бандитам обратилась. Может, просто к каким-то бакланам. Хотелось бы поскорей это выяснить…
   Подруга Лады жила в четырехэтажном сталинском доме послевоенной уже постройки. По три квартиры на лестничной площадке, значит, всего двенадцать в одном подъезде. Не так уж и много. К тому же возле подъезда сидели старушки, сплетницы-осведомительницы. Теплый сегодня денек, сухой, Богдан и сам бы с удовольствием посидел на скамейке.
   Он вежливо поздоровался, показал фотографию, сказал, что нашел ее и хочет вернуть хозяйке.
   Шумов остался в машине. Увидев его из окна, Лада могла заподозрить нехорошее. А так она подумает, что Богдан появился здесь, чтобы продолжить знакомство с ней.
   – Где ж ты ее нашел? – спросила старушка с высохшим лицом и глазами на мокром месте.
   – На улице лежала.
   – Да? Что-то рамка чистая… Не похоже, что на улице валялась… Может, твоя девушка? Так ты и скажи, что ее ищешь.
   – А если моя девушка?
   – Тогда не стану тебе ничего говорить.
   – А может, все-таки?
   – Да ладно, Матвеевна, чего уж там? – забеспокоилась круглолицая старушка в пуховом платке. Судя по блеску в ее глазах, ей не терпелось спустить с поводка сплетню. – Он уже взрослый, он все поймет… Да и зачем ему такая шалаболка? Парень симпатичный, другую себе найдет…
   – Она что, гуляет с кем-то? – для вида нахмурился Богдан.
   – Да, видели мы ее тут с одним. В обнимку шли. Пьяные. Она хохочет, весело ей… Тьфу!
   – И музыка всю ночь играла, – возмущенно сказала третья старушка. – Хорошо, стены у нас толстые, не очень слышно. Но было…
   – Когда было?
   – Вчера было, позавчера… Она это, – круглолицая старушка показала на фотографию, – из машины с парнем выходила, бутылки у них в пакете звенели. Он ее в дом повел. За талию взял и повел. А она и рада. Тьфу!
   – А в какую квартиру повел?
   – Известно, в какую! К Лизке. В пятнадцатую квартиру.
   – А Лизка эта чем известна?
   – Да такая же… прости господи!
   – Да нет, уже не такая, – не согласилась четвертая старушка. – Замуж вышла.
   – Ну вышла… А музыка все равно играет!
   – Молодые, потому и музыка. Как им без музыки… А то, что друзья ходят, так потому и ходят, что молодые…
   – Спасибо вам, милые дамы! Пойду я.
   Богдан направился к подъезду.
   – Куда ты, парень? Зачем тебе это? – спросила круглолицая бабка. – Гони ее прочь!
   Богдан в ответ лишь загадочно улыбнулся. Не до пустых разговоров ему сейчас. Он след взял, ему на мелочи отвлекаться нельзя.

Глава 5

   Дверь ему открыла симпатичная шатенка с большими светло-карими глазами. Выщипанные брови, густо подведенные тушью ресницы, плотный, хотя и не чрезмерный слой тонального крема на лице, подрумяненные скулы, ярко накрашенные губы, длинные волосы аккуратно уложены в стильную прическу. Кофта на ней белая из искусственного шелка, короткая, чуть ниже пояса, черные блестящие лосины, тапочки на высоком каблуке. Материал, из которого сшита кофта, не самый прозрачный, но все равно заметно, что весьма приличных размеров грудь не стеснена бюстгальтером.
   – Привет! – весело подмигнул он ей.
   – Ну привет, – смерив его растерянно-недоуменным взглядом, кивнула девушка.
   Похоже, она ждала кого-то другого. Из глубины квартиры доносился аромат жареной курицы. Похоже, намечалось очередное торжество. А ведь среда сегодня, и завтра – рабочий день.
   – Ты Лиза?
   – Я?.. Да, Лиза…
   – А мне Лада нужна.
   – Зачем?
   – Скажи, что я Богдан. Из милиции.
   – А-а, Богдан… – слегка заторможенно протянула Лиза. – Ну проходи.
   Он мог бы подумать, что девушка под кайфом, но взгляд у нее не мутный, зрачки нормальные.
   Прихожая в квартире крохотная, темная, зато комнаты большие, с высокими потолками. Мебель пятидесятых-шестидесятых годов, вполне приличная, далеко не хлам. На кожаном диване с высокой плоской спинкой сидела Лада. Стол овальный перед ней, скатерть уже постелена, но сервировки еще нет. Она делала себе маникюр, посматривая в телевизор. Больше в комнате никого не было. И в прихожей у двери на полу не наблюдалось мужской обуви. На нижней полке что-то стояло, но это неудивительно, ведь Лиза жила не одна, а у мужа должна быть смена обуви.
   – Привет!
   – Богдан?! – удивленно вскинула брови Лада.
   – Не ждала?
   – Как ты меня нашел?
   – Я же опер… А у вас тут что, праздник какой-то?
   – Да нет, просто… Никита сейчас придет…
   Похоже, на язык напрашивалось и другое мужское имя, но Лада не стала продолжать.
   – Никита – муж Лизы?
   – Ну да…
   Лада поднялась из-за стола. Блузка на ней белая – кажется, та самая, которая была у нее под жакетом; все та же кожаная юбка… Возможно, она не была дома с тех пор, как уехала. А может, после того, как погиб Вадим, ей просто не позволили забрать свои вещи? Может, она сама не захотела…
   Она подошла к Богдану, встала к нему боком, как будто для того, чтобы он обнял ее за талию и поцеловал в щеку. Она действительно этого хотела? Или привыкла к тому, что знакомый мужчина должен облапить ее и облобызать как минимум по-дружески? От нее приятно пахло французскими духами, и выглядела она так соблазнительно, что трудно было удержаться от искушения последовать ее немому приглашению.
   – Он сейчас на работе?
   – На тренировке…
   – А это у него что, вместо работы?
   – Тебе не все равно? – удивленно и с укором посмотрела на него Лада.
   – Ну интересно… Наверное, карате занимается, да?
   – Кикбоксингом.
   – Теперь ясно.
   – Что тебе ясно?
   Пилочка осталась у нее в руках, и она принялась подтачивать ноготь на безымянном пальце.
   – Почему ты не позвонила мне, ясно.
   – А я должна была тебе позвонить?
   – Ну мы же договаривались…
   – Договаривались.
   – Но вы тут и без меня разобрались, да? Никита к Вадику твоему сходил, да? – спросил Богдан.
   – Тебе это так интересно? – с укором глянула на него Лада.
   – Ну да. Так бы я с твоим Вадиком поговорил, мы бы решили вопрос. Там, глядишь, ты бы в ресторан со мной согласилась пойти. Ну и дальше…
   – Что дальше? – с кокетливой насмешкой спросила она.
   – Ну всяко-разно… А тут кто-то другой проблему решил. Как его зовут?
   – Кого «его»?
   – Ну парня, который с Никитой… Вы же не только Никиту ждете?
   – Да я, в общем-то, и не скрываю, – пожала она плечами. – И в ресторан с тобой пойти не смогу…
   – А с кем сможешь? Как его зовут?
   – Лавр его зовут.
   – Лаврентий?
   – Да. Но не Берия.
   – А вдруг? Говорят, Лаврентий Павлович был кровожадным типом. Лично людей на Лубянке пытал. До смерти, говорят, избивал…
   – Не знаю, я с ним не спала.
   – А с этим Лаврентием?
   – Спала… А что, нельзя? – с вызовом спросила Лада.
   – А как же Вадим?
   – Слушай, ты долго будешь меня доставать?.. – недовольно поморщилась она.
   – А может, меня ревность замучила.
   – Да?
   Только что Лада излучала антипатию, но вот уже на губах светится игривая улыбка. Вроде бы и не нужен ей Богдан, но и терять его не очень хочется. Потому и не гонит от себя. Возмущается, но на дверь не показывает.
   – Хотелось бы мне посмотреть на твоего Лавра. Интересно было бы узнать, чем он лучше меня…
   – Может, и лучше.
   – Он тоже кикбоксингом занимается?
   – Да, у него мастерская степень.
   – Ух ты! Представляю, как он твоего Вадима уработал… Ты бы ему позвонила, вдруг его твой Лавруша убил ненароком.
   – Делать мне больше нечего! – Лада пренебрежительно фыркнула.
   Похоже, она и не подозревала, что с Вадимом Ивченко случилась беда.
   – Но ведь он сам тебе не звонил.
   – Не звонил.
   – Лавруша твой к нему вчера ходил, говорил с ним, а ты ему даже не позвонила. И Вадим тебе не звонил…
   – С ним все кончено. И я не хочу, чтобы он мне звонил…
   Лада не отрицала, что ее новый парень ходил разбираться с Ивченко.
   – А вдруг твой Лавруша переборщил? Вдруг у твоего Вадима ушиб мозга? Или селезенку ему порвали… А это тяжкое телесное повреждение. Это до восьми лет лишения свободы. Ты же не хочешь, чтобы твоего Лаврушу посадили?
   – Да нет, какой ушиб мозга?.. – озадаченно качнула головой Лада. – Он его пальцем не тронул.
   – Кто кого не тронул?
   – Ну Лаврик Вадима. Просто поговорил с ним. Сказал, что я теперь с ним, сказал, чтобы Вадим за мной не бегал…
   – А то что?
   – Тогда он морду ему набьет… А чего ты на меня так смотришь? – разволновалась она.
   – Как так?
   – Нехорошо смотришь.
   – Когда Лаврик ходил к Вадиму?
   – Вчера вечером…
   – На пьяную голову?
   – Почему на пьяную голову?
   – Сегодня застолье. И вчера тоже могло так быть…
   – Ну выпили чуть-чуть… Да ну тебя! – всполошилась Лада.
   Она села в кресло, сняла трубку с рычагов изготовленного под старину телефонного аппарата, набрала номер.
   – Какой следователь? – в недоумении скривила она лицо. – Я поняла, что Михайлов. Мне Вадим нужен… Что?!
   Трубка вывалилась у Лады из руки. Богдан голову мог отдать на отсечение, что эту сцену она не разыграла. Наверняка она даже не знала, что Вадима больше нет.
   Богдан вернул трубку на место. Только тогда Лада уставилась на него с неистовым возмущением в глазах.
   – Ты все знал?
   – Что Вадима убили? Знал.
   – А голову мне зачем морочил?!
   – Ты лучше думай о том, как будешь выкручиваться… Твой Лаврик избил Вадима до смерти. Он его убил. А ты соучастница этого убийства…
   – Это неправда, – жалко мотнула головой она.
   – Что неправда?
   – Лаврик не мог убить…
   – Никто не говорит, что он убил его нарочно. Он просто хотел его избить. А вышло не просто. Поэтому Вадима больше нет.
   – Но я не хотела!.. – Лада, казалось, вот-вот сорвется на истерику.
   – Ты не хотела, но так вышло. Ты попросила своего Лаврика набить Вадиму морду, так?
   – Нет. Я просила, чтобы он просто с ним поговорил…
   – Но ты же просила меня, чтобы я набил ему морду.
   – Это я сгоряча… Потом я подумала, что не надо его бить. Просто поговорить…
   – Значит, вчера вечером Лаврик пошел к Вадиму выяснять отношения?
   – Да.
   Богдан вдруг заметил движение в прихожей, выглянул туда и увидел Лизу. Туфли на ногах, а плащ в руке – она собиралась надеть его за дверью. Для нее сейчас главное незаметно выскочить из квартиры, чтобы предупредить своего мужа об опасности. Сообразила, откуда и куда ветер дует. Значит, знала, что с муженьком нечисто. Или догадывалась. А тут разговор…
   – Стоять!
   Городовой схватил девушку за руку, силой затащил в комнату, посадил за стол.
   – Нехорошо, Лиза, чужие разговоры подслушивать.
   – А ты чего раскомандовался в моем доме? – с растерянным возмущением спросила девушка.
   – Твой муж тоже вчера ходил разбираться с Вадимом.
   – Не ходил!
   – Как это не ходил? – недоуменно глянула на нее Лада. – Они вместе ходили…
   – Они вообще никуда не ходили! – Лиза с осуждением глянула на нее.
   – Как это не ходили, если твоего Никиту видели вчера соседи Вадима? – схитрил Богдан. – И его видели, и Лаврика. Их обязательно опознают. Ладе ничего не будет, а ты можешь сесть за сокрытие преступления…
   – Какое преступление?! Не знаю я никакого преступления!..
   – Вадим Ивченко убит. Его забили до смерти. И сделал это, Лиза, твой муж.
   – Не мог Никита никого убить!
   – Не мог, но убил… Где сейчас Никита и Лаврик?
   – Не будет их сегодня.
   Только Лиза это сказала, как щелкнул замок, и открылась дверь. Послышались мужские голоса. И тут же сиреной взвыла Лиза:
   – Кит! Менты!
   Богдан выскочил в прихожую с пистолетом в руке и увидел высокого плечистого парня с приятным, располагающим к общению лицом. Но за спиной у него слышен был топот убегающих ног. Да и сам он уже готов был броситься назад.
   – На пол! Руки за спину!
   Богдан собирался ускорить процесс ударом в живот, но парень не стал этого ждать и быстро исполнил команду. Даже руки за спину завел.
   Это могло быть ловушкой. Старший лейтенант уверует в легкую победу, расслабится, тут и последует неожиданный удар… Но нет, парень позволил надеть на него наручники. Или по жизни такой исполнительный, или пистолета испугался.
   Городовой захомутал одного подозреваемого, бросился за вторым в надежде, что Шумов отсечет ему путь. Он же должен был заметить, что в подъезд зашли два парня…
   Так и оказалось. Шумов отреагировал на появление двух подозрительных лиц, только вот путь отступления перекрыть не сумел. Он сидел на корточках, схватившись за отбитое достоинство, и сдавленно стонал сквозь зубы. Ему было так больно, что он даже Богдана не заметил. Зато старушки дружно махали ему в сторону, куда скрылся беглец.
   – Вася, давай в пятнадцатую квартиру! А то ведь уйдет!
   Вдруг Лиза умеет взламывать наручники. Это не так уж и сложно, если есть опыт и прочная стальная проволочка… Да и в наручниках можно убежать. Все-таки первый этаж…
   Городовой побежал за ним, обогнул ряд кирпичных гаражей в дальнем конце двора и увидел парня, который карабкался через высокий бетонный забор. Вернее, он был уже на его вершине. Бритая крупная голова, тяжелые черты лица, как минимум двухдневная щетина на щеках. Коричневая куртка, черные широкие джинсы, белые кроссовки. Телосложение у него спортивное, движения мощные, резкие. Еще мгновение, и он исчез из вида.
   Богдан с разгона поставил ногу на середину бетонной плиты, руками дотянулся до верхнего ее среза, зацепился за нее, сделал выход силой. Он тоже в хорошей физической форме, и пусть беглец не надеется на успех.
   Он оказался на территории банно-прачечного комбината. Дальше – улица, за которой вдоль реки тянулся городской парк. Хорошо бы нагнать беглеца, не выпустив его за ворота комбината…
   Но, увы, парень оказался отличным спринтером. Как ни пытался Богдан, он не смог сократить до него расстояние. Хорошо, что не позволил увеличить разрыв.
   А за распахнутыми воротами комбината боком к ним стояла желтая «Волга» с шашечками такси; мужчина согнулся у открытой двери, видно, объясняет водителю, куда ехать. И не надо гадать, что сейчас произойдет.
   Парень в коричневой куртке подскочил к мужчине, мощным движением оттолкнул его в сторону, запрыгнул в машину. Может, он нож к горлу таксиста приставил, может, просто наорал на него – так или иначе, «Волга» сорвалась с места и вскоре скрылась за поворотом.
   Богдан собирался преследовать машину с беглецом, для этого он готов был броситься под колеса следующего за ней автомобиля. Но, увы, такая машина появилась только минуты через три-четыре. А это для погони целая вечность. Хорошо, номера запомнил…
   Он вернулся в квартиру, где должен был ждать его задержанный. Василий уже допрашивал парня, а девушки с опущенным видом сидели в сторонке.
   – Ну как? – с надеждой спросил он.
   – Никак. Бегает хорошо… И такси подвернулось. Я успел только номер запомнить…
   – И что?
   – Ничего. Наверняка он уже сошел.
   – Плохо.
   – Никуда он от нас не денется… Как его зовут? – спросил Богдан, кивком головы показав на задержанного.
   – Никита.
   – Что ж ты, Никита, людей-то убиваешь?
   – Это не я! – мотнул головой парень.
   – А кто? Лаврик?
   Никита опустил голову.
   – Он Вадима бил… Я просто смотрел…
   – А чего не остановил?
   – Я говорил, что не надо…
   – А чего ж он тебя не послушал?
   – Не знаю…
   – А это что? – Богдан пальцем провел по царапине под правым ухом.
   – На тренировке…
   – Хорошо, если на тренировке. Плохо, если это Ивченко тебя зацепил…
   – Но я его не бил! – страдальчески посмотрел на него Никита.
   Не слабый он на вид парень. Такой если ударит, мало не покажется. И внешняя мягкотелость в нем не просматривалась. Но все-таки характер у него не очень крепкий. Такие парни могут быть сильными бойцами, но только в связке с сильными личностями. А сами по себе они, как правило, ничего не стоят.
   – Кулаки покажи.
   Богдан осмотрел одну руку, другую. Костяшки пальцев набиты, но свежих ссадин нет.
   – Что ему будет? – чуть не плача с досады, спросила Лиза.
   – Тюрьма будет, – развел руками Шумов. – Умышленное убийство из хулиганских побуждений. До пятнадцати лет лишения свободы.
   – Но ведь он даже пальцем Вадима не тронул! – схватилась за голову Лиза.
   – А кто это может подтвердить?.. Если Лаврик подтвердит, тогда твой Никита условным сроком отделается, – строго посмотрел на нее Богдан.
   – Он подтвердит!
   Никита дернулся, как будто в умоляющем жесте хотел схватить его за руку.
   – Для этого его нужно найти… Где он может скрываться?
   – Есть адреса…
   Богдан уже понял, что Никита готов сдать своего дружка с потрохами.

Глава 6

   Деформация в душе не проходит бесследно и может отразиться на внешности. Всем хороша Настя – и личико прелестное, и фигурка на загляденье, – но как бы ни пыталась она прикидываться ангелочком, ее порочная сущность лезет наружу через глаза прожженной профуры. Она проститутка со стажем, и грубость похотливых мужиков, что пачками проходили через нее, проделала червоточину в ее душе. Может, потому черты ее лица утратили прежнюю девичью четкость и обрели несмываемую вульгарность, своего рода клеймо, выдающее растленную натуру.
   Примерно такие же превращения наблюдаются на лицах уголовников, прошедших через тюрьму и зону. Но таких людей в команде у Льва нет: он принципиально не хочет иметь с ними никаких дел. А услугами проституток пользуется охотно. Настя умеет все – и классику покажет, и за ее пределы запросто выйдет. Правда, это ее мастерство как-то не очень его заводит. Пресытился, что ли… Зато возбуждает информация, которую она поставляет.
   – Там без вариантов, он валютой занимается, у него дома тайник с долларами. Я точно знаю, – сказала Настя и, как кошка, приласкалась к нему, грудью потерлась о его плечо. – Слепки с ключей я сняла, так что без проблем…
   Воровство Лев Радилов не жаловал, грабежи – тоже. Но делать нечего. Ему нужны деньги, чтобы экипировать свою команду, вывести ее на достойный уровень. Шестнадцать бойцов у него, ребята что надо – любого порвут не задумываясь. Но их нужно одеть, обуть, вооружить… Автотранспорт – не последнее дело, но еще важней специальная техника – портативные радиостанции, маячки для наружного слежения, прослушка, все такое прочее… В большую игру он ввязывается, поэтому бригада должна быть укомплектована техникой и оружием на все сто.
   Впрочем, стволы у него уже есть. Пистолеты, автоматы, гранатометы. Собственно, с этого все и началось. Радилов служил в Чечне на военном складе, и, когда там начался беспредел со стороны местного населения, он воспользовался моментом, устроил тайник и спрятал там солидную партию оружия. Все равно чеченцы все разграбили бы. Да и командиры воинских частей на этих беззакониях нажились – оружие продавали за копейки, но зарабатывали на этом длинные рубли. И военное имущество разбазаривали, и неугодных офицеров чеченцам сдавали. Знал Радилов одного такого полковника, он сейчас где-то в Большом Сочи военкомом служит, особняк себе на берегу моря строит. Если бы Лев сам тогда попытался оружие продать, его бы попросту раздавили. Поэтому он решил тогда дождаться лучших времен…
   Оружие уже в Народовольске, но продавать его Радилов теперь не собирается. Оно ему самому нужно. Да и опасно с такой торговлей связываться.