Колычев Владимир. Тревожит память былую рану

Владимир Колычев
Тревожит память былую рану

Часть первая

Глава 1

   Рассыпать соль – плохая примета. Пересолил блюдо – значит, влюблен. Несолоно есть, что с немилой целоваться... Все упирается в соль, особенно на кухне, где без нее никуда. Чуть переборщил, и все, блюдо испорчено. Можно, конечно, добавить в пересоленное мясо пресный мучной или масляный соус, но вкус уже будет не тот. Для любителя это, может, и не катастрофа, но если ты профессионал... И не важно, где ты готовишь, в поварне знаменитого парижского «Максима» или на тесной жаркой кухне трясущегося по рельсам вагона-ресторана. Что там для людей стараются, что здесь.
   Из дверного проема показалась вечнокрасная физиономия Виктора Макаровича. Глазки прохиндея, масляная улыбка, беспокойные пальцы рук. Белый халат, как обычно, в каких-то темных пятнах. Вроде бы с утра свежий надел, а уже испачкал. Машинистам, что ли, масло менять помогал?
   – Иваныч, там тебя одна випа к себе вызывает, – фальцетом сообщил он.
   – Вызывает?! – поморщился Егор. – Может, она что-то путает? Я шеф-повар, а не по вызову...
   – Ей курица твоя понравилась. Хочет выразить благодарность.
   – Пусть выражает в письменном виде.
   – А если она обидится и вместо благодарности жалобу накатает? А она випа, между прочим, особо важная персона... Давай, Иваныч, не ерепенься. Тут совсем рядом...
   Егор совсем недавно разменял четверть собственного века, директору же вагона-ресторана было за сорок, но это не мешало ему обращаться к молодому шеф-повару по отчеству. Потому что уважал Егора – за его профессионализм.
   – Ну, если рядом, – пожал плечами парень.
   Если Виктор Макарович настаивал, то поперек лучше не идти. Он хоть и ничего мужик, но может и обиду затаить, и напакостить по случаю. К тому же обед уже заканчивается, последнее блюдо заправлено, и его вполне можно оставить на помощника.
   – Следующий вагон, пятое купе, – Виктор Макарович показал, в каком направлении нужно следовать, а сам отправился в зал – поторопить официанток.
   Нравилась ему одна новенькая – пухленькая, розовощекая, с озорными глазками. Взаимностью она ему не отвечала – больше на Егора поглядывала. Но Виктор Макарович такой – не мытьем, так катаньем, но в постель уложит. Ничего не поделаешь, жизнь в пути от обычной тем и отличается, что страсти здесь закипают на малом огне и бурлят с такой экспрессией, будто в последний раз.
   Егор вышел в тамбур, достал пачку «Мальборо»... Как ни пытался он изживать в себе вредные привычки, с курением справиться не мог. Разве что сумел довести норму до пяти сигарет в день.
   Затушив окурок, он шагнул в гремящий проход между вагонами, прошел аккуратно, чтобы не испачкать белый накрахмаленный халат. За внешним видом Егор следил с особой тщательностью. Хочешь ты этого или нет, но чистоплотность – визитная карточка повара.
   Купе под номером «пять» было закрыто. Егору хотелось с ходу бесцеремонно дернуть на себя ручку двери, но приобретенная привычка сдерживать себя взяла верх над его желанием. Поэтому он постучался и, дождавшись, когда ему скажут «да», открыл дверь в купе.
   Особо важная персона сидела за столиком в позе прилежной ученицы – спина ровная, плечи расправлены, в руках томик Достоевского. Увидев Егора, в приятном удивлении повела бровью. Видимо, она ждала пузатого, неказистого на вид повара, но появился молодой человек – интересный и хорошо сложенный.
   У Егора были женщины, и еще ни одна из них не назвала его красивым. Не удался он лицом – черты грубые, резкие, глаза не самые большие и ассиметричные, нос похож на кривой баклажан, губы тонкие, подбородок узкий. Но было в его облике нечто такое, отчего женщины забывали об этих несовершенствах. Одни уверяли, что из него ключом бьет энергия мужского обаяния, другие грешили на магнетическую силу его взгляда, третьим нравились черные вьющиеся волосы, длинною до плеч, кого-то покоряло все это, вместе взятое... Но как бы то ни было, Егор не зазнавался. Хотя бы потому, что встречались в его жизни такие женщины, которым он не нравился вообще...
   – Вы что-то хотели мне сказать? – сухо спросил парень.
   – Во-первых, здравствуйте, – холодным тоном подсказала ему женщина. – А во-вторых, кто ты такой?
   – Шеф-повар я. А вы что, доктора ждали?
   – Почему доктора?
   Женщина озадаченно смотрела на него: не знала, то ли возмущаться его не слишком почтительным тоном, то ли веселиться.
   А он уже хотел, чтобы пассажирка взбодрилась: возникло вдруг желание понравиться ей. Уж больно хороша была барыня и сложена превосходно – стройная, худенькая, изящная. А белый цвет ее теннисного платья волнующе сочетался с теплым каштановым тоном волос. Наверняка ей было немногим за тридцать, но выглядела она гораздо моложе. Вне всякого сомнения, женщина тщательно ухаживала за своей внешностью. Честь ей за это и хвала.
   – Потому что он тоже в белом халате, – скупо улыбнулся Егор.
   – Не смешно. У меня, между прочим, свой собственный ресторан. И я знаю, чем поварской халат отличается от медицинского...
   – Примерно так же, как меню вагона-ресторана отличается от меню в «Жирной утке».
   – В «Жирной утке»?
   – Если точней, то «Фэт Дак», английский ресторан, один из самых лучших в мире. По-нашему, «Жирная утка»...
   – И что ж там за меню? – с интересом спросила женщина.
   – Каша из улиток, шашлык из фуа-гра, мороженое со вкусом горчицы, мусс из лайма в жидком азоте...
   – В жидком азоте?
   – Да, жидкий азот выливается в стальную ванночку, а белковый мусс смешивается с маслом лайма, куда добавляются водка и зеленый чай. Затем шарик мусса опускается в жидкий азот, и официант посыпает его измельченным в пудру чаем...
   – Официант?
   – Да, мусс готовится на глазах у клиентов. И если шарик мусса быстро засунуть в рот, он взорвется маленькой бомбочкой, а на языке останется свежее лимонное послевкусие... Я пробовал, мне понравилось.
   – Ты был в Англии?
   – Нет, поезда в Англию не ходят. Но я пробовал приготовить такой мусс. Не уверен, конечно, что вышло так же, как в «Жирной утке», но ведь попытка не пытка...
   – Любишь эксперименты?
   – В поварском деле на одном месте не устоишь. Одно из двух: или ты совершенствуешься, или деградируешь...
   – Ну, на деграданта ты не похож. И твоя куриная грудка мне очень понравилась. Обычно белое мясо не очень сочное, я бы сказала, сухое, а у тебя вышло – пальчики оближешь...
   Она улыбалась как будто снисходительно, но взгляд завороженный. И поговорка про пальчики прозвучала как-то двусмысленно. И глаза ее скользнули куда-то вниз...
   Вторая полка в двухместном люксе оставалась заправленной, и это указывало на то, что женщина ехала одна. Значит, никто не мог помешать их разговору. А Егор уже никуда не спешил. И на нее смотрел чарующе, сквозь обезоруживающе-ироничный прищур глаз.
   – Здесь главное с лимоном не переборщить, – сказал он. Закрыл за собой дверь, сел на свободную полку. – На четыреста граммов филе один лимон... Хотя и не факт...
   – Что, не факт? – поинтересовалась женщина.
   – Ну, лимоны разные бывают. Есть большие, есть маленькие... Есть кислые, есть не очень... Вам какие больше нравятся?
   – Большие... То есть не очень кислые, – спохватившись, поправилась она.
   – И еще помидоры нужны, для сочности. Ну и белый соус хорошо смягчает. Обжарить муку в оливковом масле, добавить сметану, молоко, соль...
   – Где ты этому научился? – удивленно спросила женщина.
   – Готовить курицу?
   – И это, и аппетитно о ней говорить.
   – Как думаю, так и говорю...
   – Аппетитно думаешь?
   – А повар не может думать иначе.
   – Логично... Сколько тебе лет?
   – Двадцать пять.
   – Образование?
   – Новосибирский техникум питания. Заочно...
   – Живешь в Новосибирске?
   – Да так, есть койка в общежитии. Ну, в перерывах между рейсами там обитаю...
   – Один или с женой?
   – Нет, сам по себе. Мне обуза ни к чему, – усмехнулся Егор. – Жизнь у меня такая – сегодня здесь, завтра там...
   – Нравится такая жизнь?
   – Поезда, поезда, поезда... Сегодня поезда, завтра поезда. Может, я всю жизнь об этом мечтал…
   – Мечты детства имеют свойство сбываться, а потом надоедать.
   – Мне пока не надоело.
   – А если я предложу тебе работу в своем ресторане? – Женщина затаила дыхание в предвкушении восторженного ответа.
   Но Егор сохранял спокойствие. Во-первых, это еще не предложение, а всего лишь вопрос. А во-вторых, ему действительно нравилось работать в поездах дальнего следования.
   – А что, есть вакансии? – почти равнодушно спросил парень.
   – И не просто вакансия. А вакансия су-шефа.
   – Зам шеф-повара?
   – Да, я бы хотела, чтобы ты занял это место... Сначала су-шеф, а там, глядишь, и шеф-повар...
   Слишком заманчивым казалось предложение, чтобы верить в него. Или ресторан у этой дамочки не более чем дешевая забегаловка, или она просто хочет поиграть с Егором в кошки-мышки... Что ж, всерьез он рассматривать его не будет, а на счет поиграться... Если женщина хочет побыть кошкой, то почему бы не подкинуть ей свою мышку?..
   – Зачем тебе это? – переходя на «ты», спросил Егор.
   И рывком перенес тело с одной полки на другую. Просунул руку в пространство между переборкой купе и пассажиркой, но так, чтобы не касаться ее спины.
   Столь неожиданный переход в наступление заметно шокировал женщину, но при этом она даже не дернулась, чтобы отстраниться от парня.
   – Мне понравилось, как ты готовишь, – дрогнувшим голосом сказала она.
   – Ерунда. Всего два блюда и то стандарт, по ним выбор не сделаешь...
   – Но я сделала...
   – Я тоже...
   Егор обнял собеседницу за плечи, порывисто, но мягко притянул к себе, так, что она спиной легла на его руку и подставила под поцелуй свои губы. Лицо сморщила гримаса возмущения, но взгляд просящий. Она возненавидит его, если он вдруг не сделает то, что задумал...
   А Егор не свернул с избранного пути. Решительно накрыл ртом ее сочные губы, свободной рукой смял неестественно упругую грудь. Уложил на спину, стащил с нее платье, обнажив силиконовый бюст, продолжил успешно начатый штурм... Локомотив разогнал вагон до предельной скорости, а разгоряченная парочка помогала раскачивать его. Стальные колеса с грохотом стукались о рельсовые стыки, заглушая стонущие аккорды случайной и похотливой любви...
   Он заставил ее содрогаться в упоительных конвульсиях, рыдать от опустошающего восторга... А когда она вернулась с облаков на землю, ему было указано на дверь.
   – А теперь иди, – в изнеможении, не открывая глаз, пробормотала женщина.
   – Да, мне пора, – поднимаясь, насмешливо сказала Егор. Он получил свое, и больше ему от этой дамы ничего не нужно. – Хотя...
   Егор нарочно затянул паузу, и она повелась.
   – Что, хотя?
   – После того, что у нас было, как человек порядочный, я обязан... Я просто обязан спросить, как тебя зовут. Мне кажется, у нас есть повод познакомиться.
   – Пошел ты к черту!
   – Мое дело спросить, твое дело ответить или нет... Всего хорошего, мисс!
   «Или миссис», – мысленно добавил он... На безымянном пальце ее правой руки не было обручального кольца. Но ведь она могла его снять – хотя бы для того, чтобы казаться более доступной. Можно подумать, ее замужество могло бы остановить Егора. Если женщина просит, мужчина не смеет ей отказать...

Глава 2

   Иветта. Миловидная кошечка с нежно-порочной улыбкой. Лебединая шейка, тонкие руки, длинные ноги, мышцы слабые, но подвижность завидная. Шустрая, ловкая, умеет все-все-все... Классический астенический тип. Такие женщины тратят энергии больше, чем накапливают поэтому всегда худенькие, а если следят за собой, то изящные...
   Лицо у Иветты овальной, мягко закругленной формы; теплый тон кожи с золотистым оттенком, темно-коричневые волосы, раскосые глаза стального цвета...
   Щелк, щелк... Сабина. Рыжеволосая бестия с горящими янтарными глазами – живительная и притягательно-возбуждающая. Светлая кожа лица, легкий персиковый румянец на щеках, едва заметные веснушки на носу. Фигура красивая – развитая грудь, широкие бедра, сильные ноги. Широкая кость, тяжелая... Такие женщины быстро набирают вес, обрастают жиром. Но Сабина держит себя в форме – профессия такая. Талия у нее узкая, плоть упругая. Все знает, все может. Потому и ценится особо – пятьсот у. е. за два часа.
   Щелк, щелк... Марта... Щелк, щелк... Элиза...
   Грузный мужчина с полнощеким желтоватым лицом неторопливо исследовал сайт интимных услуг. Красивые и просто симпатичные девушки во всех позах и ракурсах. Элитные проститутки Москвы... Два года назад их было очень много, а сейчас, как казалось «исследователю», наблюдался дефицит свежего предложения. Знакомые все лица, опробованные тела, измеренные глубины...
   Илья Станиславович Непряев пал жертвой кризиса среднего возраста. Ему стукнуло сорок три, когда бес обуял, отвратил от жены и швырнул к ногам дев-искусительниц...
   Не в силах совладать с порочными желаниями, Непряев завел одну любовницу, другую... Дарил им квартиры, машины, возил на отдых в жаркие страны. Но, увы, острые блюда хороши, пока не остыли. Сначала ему надоела Лика, затем Роза. На горизонте замаячила роскошная брюнетка Вика, но Илья Станиславович одернул себя. Не красавец он, и тело у него тяжелое, дряблое. Такие мужчины сами по себе женщинам не нравятся. И чтобы угодить молодой Вике, он должен зайти на очередной круг – бриллианты, авто, квартира. А со временем она ему надоест, что ж тогда, идти на новые траты?
   Тогда-то и обратил он внимание на жриц любви. Что такое – тысяча, ну, две долларов по сравнению с тем, что он тратил на своих любовниц? Так, пустячок. Зато какой выбор! И каждый раз новые ощущения!..
   И с Иветтой он уже был. И Сабину имел. Марта, Элиза – также пройденный этап... Впрочем, не беда: можно было повторить заход. Иветта, например, будет ему рада. И Сабина тоже... Но все же лучше найти новое лицо и тело...
   Щелк-щелк... Лера. У-ух!
   Красота бывает нескольких типов. Есть женщины просто миловидные. Это дар природы, который нужно развить и облагородить, чтобы стать уже и миловидной, и привлекательной. В такой женщине должен быть и вкус, и стиль, ее душевные и интеллектуальные качества обязаны проявляться в элегантности, с которой она одевается, в умении подавать себя... А бывают женщины сексуально притягательные. Типичным представительницам этой категории даже не обязательно следить за собой, а некоторые, хуже того, могут быть еще и внешне некрасивыми. Главное, чтобы не иссякал внутренний источник сексуальной энергии... Но если женщина хороша собой, выразительна и элегантна плюс к тому эротична по своей природе – это уже высший класс, величественная, можно даже сказать, королевская красота.
   Именно к этому высшему классу Непряев причислил обнаруженную девушку. Пока только условно, поскольку на сайте был представлен лишь ее снимок, подправленный к тому же в фотошопе. Но даже со скидкой на компьютерную корректировку внешности девушка была необыкновенно хороша. Умный, с лукавым прищуром взгляд, что-то неуловимо лисье в тонких и четких чертах лица. Глаза красивые – большие, раскосые. И пронзительно голубые – что могло быть обманом: линзы такого цвета купить и вставить несложно. Также непонятно, какого цвета были ее волосы, которые на фото заменял белоснежный парик. И ровные кораллового цвета зубы могли быть металлокерамическими. Зато губы, точно, натуральные – упруго-пухлые, волнистые, с изгибами в форме лука: силиконом столь красивую форму не придать.
   Фигурку тоже создала сама природа. Высокая грудь среднего размера, плоский животик, тонкая талия, выпуклые, совершенной формы ягодицы, ноги длинные, с рельефными икрами... Несколько фотографий, где она была изображена в прозрачной тунике, давали определенное представление о телесных прелестях этой дивы. Если бы она еще ноги раздвинула... Но сделает она это только при личной встрече и за деньги.
   А цена... Илья Станиславович даже потер глаза, чтобы вновь сфокусировать их на шокирующей цифре. Может, не четыре там нуля, а всего три... Но нет, четыре нуля. И пятьдесят тысяч рублей... Всего за два часа. Никогда он не платил столько даже за ночь...
   Видимо, Лера знала себе цену, если запрашивала за свои услуги такую сумму. Непряев кликнул на комментариях к девушке. Сплошные возмущения – в основном вопли о непомерно высокой плате за любовь. А один, такой же не состоявшийся клиент жаловался, что ей невозможно дозвониться. Отзывов о профессиональных достоинствах Леры не наблюдалось. Видимо, некому бы рассказать, как она ведет себя в постели. Недоступная она – и по цене, и по вызову...
   Илья Станиславович взял телефон, набрал указанный на сайте номер. И тут же услышал приятный девичий голос – высокий, журчащий. И легкое эротическое придыхание, располагающее к интимному диалогу.
   – Я вас слушаю.
   Непряев почувствовал вдруг, как пересохло у него во рту.
   – Гхх... Лера?
   – Она самая.
   – Пятьдесят тысяч за два часа?
   Девушка на том конце провода едва слышно хихикнула. Илье Станиславовичу стало неловко. Нашел о чем спросить... Хотя какая могла быть неловкость, если она – проститутка.
   – Нет, не за два часа, за ночь...
   – А тут на сайте за два часа...
   – За ночь... Но можно и за два часа, я не против...
   – Сколько?
   – Что, сколько?
   – Ну, за два часа...
   – Так же, как за ночь.
   В ее голосе промелькнула неприязненная интонация. Дескать, чего звонишь, если нет у тебя жалких пятидесяти тысяч? Выбирай что-нибудь попроще или катись на Горьковское шоссе за дешевыми заплечными.
   – Ну а если мне днем нужно?
   – Извините, днем я учусь.
   – В институте?
   – Нет, в академии Лены Берковой... В институте, конечно.
   Девушка явно была раздражена. Похоже, она решила, что Непряев из тех озабоченных, но финансово несостоятельных мужчин, кто звонит проституткам, чтобы бесплатно поговорить о сексе. Но ведь он же не такой. И он достаточно богат, чтобы без ущерба для себя оплатить два часа ни к чему не обязывающей любви... И все же пятьдесят тысяч... Но ведь он же мужчина с большой буквы, и ему нельзя ударить в грязь лицом перед женщиной, даже если она проститутка.
   – А ночь у тебя когда начинается?
   – Можно начать с девятнадцати ноль-ноль... Если у вас есть деньги...
   – Есть, есть! – расправил плечи Непряев. – Все есть, и деньги, и... Э-э, а ты точно такая, как на фотографии...
   – Сходство, конечно, есть, но в жизни я лучше...
   – А если нет?
   – Ну, тогда можете меня убить, – весело отозвалась Лера.
   – Ну, убивать мы тебя не будем. Но мало не покажется, – на всякий случай предупредил Илья Станиславович.
   Он был всего лишь банкиром, но со связями в криминальной среде. Отмывание грязных денег актуально во все времена. И опасно. Поэтому без охраны в город он старался не выезжать.
   – Кто, это мы? – насторожилась девушка. – Сколько вас?
   – Я буду один. А что?
   – Ну, если много, то по десять тысяч за каждого...
   – Один буду, один...
   За Лерой он отправил своего телохранителя. Тот доставил ее в особую квартирку на Трубной улице, которую он держал для таких вот встреч. В половине девятого вечера сам приехал туда.
   Лера стояла в арочном проеме, рукой опираясь о боковину из натурального дуба. Тело изящно выгнуто, головка гордо приподнята, в глазах – призыв. Шелковый халат волнующе облегал соблазнительные формы.
   Девушка не соврала, в жизни она действительно была лучше, чем на фото. Ее сексуальная энергия подействовала на Непряева как искра зажигания на бензиновый впрыск.
   Она прошла в комнату, грациозно качнув бедрами, опустилась в кожаное кресло, эффектно забросила одну ногу на другую.
   – Как тебя зовут, – снимая пиджак, спросил Непряев.
   – Лера, – с наигранным удивлением ответила она.
   – Это псевдоним, а мать как зовет?
   – А ни звала меня мать никогда. Сирота я. Причем круглая...
   На какой-то миг ее взгляд потемнел от злобной обиды на свою судьбу... Значит, не врала. Значит, действительно тяжело ей пришлось в детстве... Да и сейчас, видимо, не сладко, если приходится зарабатывать на жизнь своим телом.
   – Не повезло.
   – Зато мне на добрых людей везет. Вот вы, например, приласкаете меня, еще и денег дадите...
   – Ну да, ну да...
   Илья Станиславович снял со спинки дивана пиджак, достал из кармана конверт с десятью оранжевыми купюрами, протянул девушке. Она жадно пересчитала деньги, воровато сунула их в свою сумочку. И снова изобразила перед ним расслабленную распущенную особу.
   – Хватит? – насмешливо спросил Непряев. – Или еще?
   – Хватит, – умиленно улыбнулась Лера.
   – И часто тебе так везет?
   – Если честно, не очень... Но я не расстраиваюсь. Я же не шлюха какая-то, чтобы по мелочам размениваться.
   – И часто размениваешься?
   – Если честно, то всего в третий раз...
   – Если честно, если честно... – передразнил ее Непряев. – Так говорят, когда врут...
   – Ну а какая вам разница, вру я или нет? – хитро улыбнулась девушка. – Вы же не замуж пришли меня звать.
   – И не мечтай.
   – Да я бы еще не согласилась, – улыбнулась она, не показывая обиду.
   – Тогда давай действуй.
   – А это всегда пожалуйста...
   Лера блудно улыбнулась, бесшумно сползла с кресла, на коленях подобралась к Непряеву, расстегнула пояс на его брюках... Все правильно, бензиновый впрыск для того и воспламеняется, чтобы толкать рабочий поршень...

* * *

   Она действительно была круглой сиротой. Мать бросила ее в роддоме, а имя ей дали случайные люди. То ли какой-то оригинальный ум нашелся, то ли концерт Вайкуле в тот день передавали – в общем, назвали ее Лайма. И отправилась она под этим именем в гастрольный тур по детским домам. Пока росла, все мечтала, чтобы нашлась добрая душа, которая бы ее удочерила. Но не судьба. Может, потому и пошла с такой легкостью по рукам, что в каждом мужике хотела видеть своего отца. А может, это наследственность – порочные материнские гены. Ведь она, конечно же, была по жизни конченой шлюхой. Нормальные женщины своих детей не бросают...
   Закончились те времена, когда Лайма отдавалась за копейки. Сейчас если она и ложилась в постель к мужикам, то за очень солидный гонорар, и от очень серьезного заказчика... Впрочем, сегодня заказчиком была она сама. Потому что вышла уже на уровень самостоятельной игры. Сегодня она решит свою собственную проблему. Но пятьдесят тысяч ей не помешают.
   – О! Мой тигр! – простонала она, судорожно впиваясь ногтями в плечи похотливого «папика».
   Ногти у нее острые. А в дешевеньком перстеньке заключен секрет. Маленькая иголочка с очень страшным синтетическим ядом. И кожу жертвы она проткнула в тот момент, когда в нее вонзились ногти.
   Непряев так вошел в раж, что даже не заметил этого. Но совсем скоро ему стало не по себе. Захрипел, задергался, выпучил глаза, и вдруг обмяк, испустив дух...
   Прежде, чем забраться в постель к банкиру, Лайма тщательно изучила историю его болезни. Три года назад ему поставили диагноз «стенокардия», курс лечения он прошел, но это лишь сгладило проблему. Так что сердечный приступ от усиленной эксплуатации мужского достоинства врачей не удивит. А к моменту вскрытия, следы яда исчезнут из организма...
   – Ой, помогите! – заголосила девушка, вскакивая с исполненной жертвы.
   Как была голышом, так и бросилась к двери, за которой находились телохранители.
   – Врача! Ему плохо!
   Один громила бросился к Непряеву, другой схватил ее за руки, с силой тряхнул, чтобы вывести из истерики... Знал бы, насколько она спокойной была она внутри.
   Она знала обо всех болезнях Непряева, в том числе и о его кобелиных страданиях в период весеннего обострения. И о том, что по проституткам шляется, тоже знала. Поэтому и забралась на интимные сайты в Интернете. И цену в пятьдесят тысяч поставила, чтобы привлечь его внимание... Но если бы этот план не удался, она бы обязательно придумала что-нибудь другое. Не было шансов спастись у того, кого она брала в прицел...
   – Что случилось? Что?!! – заорал громила, гневно раздувая ноздри широкого приплюснутого носа.
   – Мы... Он... Захрипел. Потом затих... Что с ним?
   – Что, что?! Склеился... Что ты с ним сделала, тварь? – заорал на нее верзила с гамадриловским профилем лица.
   – Ничего... Мы... Он... Я на нем... – в панике схватилась за голову Лайма.
   – Что, ты на нем? Затрахала его до смерти?
   – Ну, я же не знала, что у него сердце...
   – Сердце у всех есть, – успокаиваясь, сказал громила с расплющенным носом. – Но не у всех здоровое... Нельзя так на мужиках ездить, сука!
   – Я... Я же не знала...
   – Что будем делать, Ренат? – спросил один телохранитель у другого.
   – Что-что... Это же курам на смех, если узнают, что Станиславыч с проституткой склеился...
   – Мертвые сраму не имут.
   – Ага, это ты Михайловне скажешь... Вот визгу будет, когда она узнает, как муженек время проводил...
   – Визгу не визгу, а звонить надо. Пусть она решает, что делать...
   Ренат вынул из кармана сотовый телефон, вышел на кухню. Вернулся минут через десять, красный как рак. Лайма к этому времени успела одеться.
   – Припадок у нее был, – обращаясь к напарнику, сказал он. – Пока успокоилась... Говорит, чтоб никаких проституток. Пусть убирается...
   – Ну, так что, я пойду? – обрадовалась девушка.
   – Куда?
   – Ну, сам же сказал убираться. Да я и сама понимаю, что лишняя здесь.
   – Лишняя, не лишняя, а деньги взяла, – нахмурился Ренат.
   – Это мои деньги! Я их честно заработала! – Лайма судорожно прижала сумочку к груди.