Колычев Владимир. Волчьи законы тайги

   – А где ты так драться научился? – спросила Вита.
   – Драться?! – удивленно растянул он губы. – Разве это была драка?
   – А разве нет?
   – Ну, в общем, да...
   Драться он умел, еще в школе научился – с пацанами отношения выяснял, из-за девчонок, из-за прочей ерунды. Потом была секция каратэ, с его философией духовного и физического самосовершенствования. А в военном училище, куда он поступил после школы, его просто учили убивать – руками, ногами, холодным оружием и подручными средствами. Это была кафедра специальной разведки, там учили всерьез и надолго. А потом была служба в полку и вторая чеченская война, длительные разведрейды, диверсионные операции. Четыре года учебы, три года практики. Он получил «капитана» досрочно и второй орден, когда случилась беда. Его группу бросили в бой против боевиков Гелаева, там он и нарвался на мину, которая упала и взорвалась возле самой головы... Друзья вытащили его с поля боя, на «вертушке» отправили в госпиталь, где он два месяца пролежал в коме. Долгое лечение, возвращение в строй, а потом инцидент, который поставил крест на его карьере.
   Днем Данила был спокоен, а ночами его иногда накрывало. Однажды воспаленное контузией чувство справедливости свело его в ночном городе с бритоголовыми парнями, измывающимися над беззащитной девушкой, чья вина состояла лишь в том, что в ней текла азиатская кровь. Их было много, и двое из них после встречи с ним оказались в реанимации. Его могли посадить, но начальству кое-как удалось замять скандал. Правда, из армии Данилу не очень вежливо попросили...
   Он вернулся в родные края, устроился егерем, слился, что называется, с природой, где все естественно и справедливо, где нет разрушающей энергии ночных городов, от которой срывает крышу...
   – Ты чего молчишь? – спросила Вита.
   – Думаю.
   – О чем?
   – О том, что зря в Москву еду. Опасно там.
   – Кого тебе бояться?
   – Самого себя.
   – А ты не бойся. Ты же мужчина, – засмеялась она.
   – Легко сказать...
   – А зачем едешь?
   – Затем, что соскучился. По одной очень хорошей девушке.
   – Вау! Да у тебя, оказывается, любовь.
   – Не твое дело.
   Данила закрыл глаза, представил, как встретится с Леной, как вложит ей в руку бриллиантовое колье, как она обнимет его за это, расцелует. Потом они поедут к ней домой, и он покажет ей, как сильно по ней соскучился... На губах выступила благостная улыбка. А веки налились тяжестью навалившегося сна.
   – А если я ревную? – уже сквозь сон донесся до него голос Виты.
   Он никак не отреагировал на ее вопрос. Ему было абсолютно все равно, ревнует она или нет...
   Успокоительная таблетка не смогла удержать его от стычки с громилами, но все же она сделала свое дело. Проснулся Данила лишь после полудня. Степан и Тимоха с опухшими лицами угрюмо сидели за столом и хлебали чай.
   – А где Вита? – спросил он.
   – Где-где, в Нижнем сошла...
   – Она же до Москвы ехала...
   – Ехала, но не доехала... Ты как убитый спал, – с тоскливым каким-то ехидством сказал Тимоха.
   – И что?
   – И мы вчера конкретно вырубились... У меня мобильник ушел, а у Степана три штуки, на дорогу взял...
   – Куда мобильник ушел? – не понял спросонья Данила.
   – В Нижний ушел, за ручку с Витой. А в другой ручке – три тысячи рублей... А где твои часики, браток?
   Данила всполошенно хлопнул себя по запястью правой руки. Еще вчера на нем болтались «Командирские» часы с дарственной гравировкой. В благодарность от командующего округом заслужил... Но ведь они могли слететь с него в тамбуре, когда он разбирался с громилами в белых воротничках. Но Тимоха же не мог там же потерять свой телефон, а Степан – деньги.
   – Что, тю-тю? Привет Вите!
   – Этого не может быть, – мотнул он головой.
   – Да, но клофелином она тебя угостила.
   – Чем?
   – Тем же, чем и нас, балда!
   А ведь Вита действительно усыпила Тимоху и Степана. Сказала, что димедролом, а на самом деле это мог быть клофелин, испытанное средство подсадных воровок. Может, она не хотела обворовывать Данилу, но ведь он сам уснул, и так крепко, что не заметил, как снимались с руки часы.
   А может, и не только часы?
   Он потянулся к своей куртке, сунул руку в карман, где лежал бумажник. Паспорт был на месте, а отсек, в котором хранились деньги, склеился от образовавшейся в нем пустоты.
   – Черт!
   – Что такое? – с мрачным торжеством в голосе спросил Тимоха.
   – Деньги. Там десять тысяч было...
   – А ведь говорили тебе в детстве, храните, граждане, деньги в сберкассе...
   – Там и храню, – кивнул Данила, вынув из кармашка портмоне банковскую карточку, на которую поступала его зарплата.
   Деньги он особо не тратил, поэтому за два последних года на ней скопилась приличная сумма. Хорошо, что Вита не тронула карточку, как она это сделала с деньгами – в знак благодарности за то, что он ее спас. Интересно, от кого? Может, это были люди, которых она обворовала... Если так, то, видно, в Екатеринбурге она сорвала большой куш. А как еще объяснить то, что за ней устроили охоту.
   Бог ей судья, подумал Данила. Паспорт на месте, карточка с деньгами тоже. А потерю часов он как-нибудь переживет. И десять тысяч еще заработает... Вот если бы у него колье украли... Колье?!!
   Он рывком сбросил тело с полки, в присядку опустился на пол, согнал Тимоху и поднял полку, под которой лежала его сумка. Коробочка с колье должна была лежать в тайнике между фальшивым и основным дном сумки. Но там ничего не было. И коробочка исчезла, и колье!
   – Твою мать! – схватился за голову он.
   В ушах приглушенным эхом отозвался голос Виты. «Когда что-то ценное везешь, надо быть осторожным, а то напоят и обдерут как липку...». « Я и сама ценность большую везу. А веду себя неосторожно...»
   – Девственность она свою везла, – нервно усмехнулся он.
   – Что? – взбудораженно подался к нему Тимоха.
   – Какой же я дурак, говорю...
   – Что-то пропало?
   – Да так, безделушка она. С бриллиантами. За девяносто тысяч долларов.
   – Ну ты, брат, и попал!
   Тимоха уже не злорадствовал. Он искренне сочувствовал Даниле, но ему от этого не было легче. Может, это было и не так, но ему казалось, что вместе с колье он потерял и Лену.

Глава 6

   Где-то недалеко накрапывал дождь, но на перроне Казанского вокзала было сухо – высокая массивная крыша укрывала от непогоды. Но здесь, на вокзале была своя стихия – гулкая живая масса, сотканная из переплетений встречных и поперечных людских потоков. Кто-то сошел с одного поезда, кто-то с другого, кто-то, напротив, встречал или сам спешил на посадку. Беспокойная, пробивающая на массу энергия большого города так давила на психику, что у него возникло непреодолимое желание бежать в кассу за обратным билетом.
   Но для этого он должен был, как минимум, снять деньги с карточки, а из-за ее несовершенства сделать это можно было в строго определенном банке. И еще неплохо было бы перевести дух где-нибудь в спокойном месте, подальше от бурлящей людской лавы.
   Данила позволил увлечь себя попутному потоку, который вытолкал его на площадь перед вокзалом, заставленную автомобилями. Но он еще не успел отойти в сторонку, когда увидел вдруг одного из вчерашних громил. С ободранной щекой, в мятом костюме.
   Парень был не один, за ним следовал другой верзила, такой же грозный, но незнакомый Даниле. Они тоже заметили его и почти бегом поспешили к нему.
   Ночное беснование расковывало его изнутри, высвобождая из потайных емкостей резервные силы. Это как состояние аффекта, когда человек, спасаясь от собак, может перепрыгнуть через трехметровый забор, что в обычной жизни для него просто невозможно... Но и сейчас, в дневной своей бытности Данила мог дать бой «белым воротничкам». Только нужно ли ему это?
   В разведгруппы набирали профессионалов своего дела, способных одолеть в огневом и рукопашном бою хорошо подготовленного противника. Но по уставу и тактической логике при встрече с врагом разведчики обязаны были уходить в отрыв, уносить ноги. Вступать в бой можно было, только когда другого выхода просто нет... А у Данилы выход был. И он мог задать стрекача. Что он и сделал. Забросил сумку на плечо, показал преследователем спину, а затем и пятки.
   – Эй, постой!.. Стой, говорю!
   Он мог бежать и быстро, и долго. Поэтому его смог нагнать только басистый голос громилы.
   – Да не бойся ты!
   Данила не боялся, но бежал, уверенно увеличивая разрыв. И даже увесистая сумка не была для него помехой. Он готов уже был свернуть в какую-то подворотню, когда неожиданно путь ему преградил черный джип. С легким шорохом опустилось боковое водительское стекло, и в глаза ему заглянуло черное жерло боевого пистолета. А тут и загонщики подоспели.
   Громила резко схватил Данилу за плечо, рывком развернул его на себя. Он был очень зол на него, но ударить не рискнул: слишком хорошо помнил, чем это закончилось вчера.
   – Ритка где? – жадно хватая ртом воздух, спросил он.
   – Какая Ритка? – Данила с опаской покосился на пистолет, на прицеле которого продолжал держать его водитель.
   – Ну, ты комедию не ломай! С кем ты вчера в поезде был?
   – Вита ее зовут, а не Ритка.
   – Да у нее сотня имен. А реально ее зовут Ритка. Или Марго...
   – Я не знаю, где она. В Нижнем еще сошла... Вместе с моим колье.
   – С чем?
   – Ну, колье с бриллиантами. Очень дорогое...
   – Вот ты придурок! Зачем заступался за эту дрянь? Так бы мы ее забрали, и ничего бы не было...
   – Я же не знал, что она воровка.
   – Теперь знаешь?
   – Теперь знаю.
   – Она босса нашего кинула, на триста штук, в евро...
   – Я не знал. Мне она сказала, что сбежала от сексуального маньяка...
   – Ну, сказки она рассказывать умеет... Попал ты, парень, конкретно попал.
   – Ясень пень, попал. Колье девяносто тысяч долларов стоит.
   – Ну, это твои проблемы. А что мы Ритку из-за тебя упустили, за это ответить придется. И за мою вывихнутую руку. И за то, что Генка башкой из-за тебя так стукнулся, что в реанимации сейчас...
   – Все сказал? – насмешливо спросил Данила.
   Он уже все рассчитал. Рывком сойти с линии огня, закрыться телом одного амбала, толкнув его на стрелка, вырубить другого... И так далее по спирали, пока не разделается со всеми тремя.
   – Да нет, слишком много к тебе претензий, – качнул головой верзила. – И как-то ты должен будешь все это отработать.
   – И как ты себе это представляешь?
   – А так, поможешь нам Ритку найти.
   – И это все?
   – А что еще? – усмехнулся парень. – Мы же не бандиты какие-то. Ну, навешала тебе Ритка лапши на уши, ну, повелся ты. Я бы тоже на твоем месте за нее заступился. Что ж я, по-твоему, не мужик?
   – Ну, я же не знал, что Вита, то есть Рита вас кинула, – развел руками Данила.
   Он и сам был бы не прочь найти воровку, забрать у нее колье, чтобы затем с легкой душой отправиться к Лене.
   – Ну, так а я о чем! Нам, парень, сводить с тобой счеты не резон, нам Ритку нужно найти. А Москва большая...
   – Так она же в Нижнем Новгороде сошла.
   – Ну и что? Села на автобус, и в Москву... А может, на поезд... Мы на ваш поезд немного не успели. Но ничего, следующий встретим. А ты пока вспомни, о чем она с тобой говорила. Ну, куда в Москву ехала.
   – Куда ехала, к бабушке, в театральное училище поступать, – неопределенно пожал плечами Данила – Но ведь это вранье...
   – Может, и вранье, а может, и нет... Да, кстати, меня Дима зовут. А его Рома... Ну и Витек у нас за рулем... Ты, Витек, пушку-то убери, ты же не в тире, как никак Москва кругом...
   Кривоносый Витек потер вздувшийся желвак под левым ухом и нехотя сунул пистолет в кобуру под пиджаком.
   – Ты не думай, стволы у нас по лицензии, все как положено, – обращаясь к Даниле, сказал Дима.
   – Да мне-то что? Если бы вы стрелять надумали, мне-то какое дело, разрешенные у вас пули или нет...
   – Это верно, пуля-дура, ей без разницы, из какого ствола лететь... Ты, наверное, голодный?
   – Нет, в поезде перекусил...
   – А у меня с утра в кишках не валялось... Поехали, сообразим что-нибудь...
   Данила почему-то решил, что Дима остановит свой выбор на каком-нибудь ресторане или хотя бы кафе. Но парень велел Витьку ехать на вокзал, где и послал Рому в ларек за шауромой. Тот принес четыре брикета с азиатским лакомством и три банки холодного пива. Витьку спиртное не полагалось: он за рулем.
   – Значит, к бабушке, говоришь, ехала? – спросил Дима, слив из лепешки себе в рот горячую смесь из масла и мясного сока.
   Он старался есть аккуратно, чтобы не заляпать костюм и кожаное сиденье под собой.
   – Так вранье же, – качнул головой Данила.
   – Ну а вдруг?.. А у тебя колье, говоришь, вытащила?
   – Из сумки.
   – На девяносто тысяч? Откуда ж такое богатство?
   – Да передать просили.
   – Кому?
   – Да одной там.
   – Кто?
   – Да тебе не все равно?
   – Ну, все-таки бриллианты. Жаль вещицу...
   – Так, может, найдем Риту, может, она отдаст...
   – Да, если не загонит по дешевке. Тысяч за двадцать...
   – Двадцать тысяч долларов? Это мало...
   – Если ворованное, то и за двадцать тысяч рублей может уйти. Если руки будет жечь...
   Данила загрустил. Что, если Рита действительно продаст колье? Что, если они вообще не найдут ее?
   – Ладно, ты пока здесь побудь, а я сейчас.
   Дима вышел из машины, встал в сторонке, вынул из кармана мобильный телефон, нажал на кнопку, приложил к уху. Судя по тому, как изменилось его лицо и выпрямилось тело, разговор он завел с человеком, более значимым по рангу, чем он сам.
   Еще с военного училища Данила заметил, как реагирует человек на свое начальство. Сидит ротный за столом дежурного по части, звонит ему комбат – выгнет капитан спину, приосанится, но с места не встанет. А если вдруг генерал позвонит, так со стула соскочит, в струнку вытянется. Хотя, казалось бы, кто видит, в какой позе он разговаривает с начальником училища. На то они и рефлексы, чтобы помимо воли человеком управлять.
   Чем дольше Дима разговаривал, тем ниже опускал голову. Видно, начальник усердно вбивал голы в его ворота, что, впрочем, не удивительно. Ведь он упустил воровку и до сих пор ее не нашел.
   Но вот мобильный телефон вернулся на свое место в кармане пиджака, плечи у Димы расправились, спина выпрямилась, подбородок задрался. Он даже попытался улыбнуться, но вместо этого лицо исказила злобная гримаса.
   – Ну, ты, Данила, задал нам работы, – вернувшись в машину, осуждающе сказал он. – Мы же нашли эту сучку, а ты все испортил...
   Данила лишь сожалеюще развел руками: крыть ему было нечем.
   – Ну да ладно, кто ищет вчерашний день, тот находит... Тот находит... – Дима попытался блеснуть красноречием, но не смог подобрать метафору и перешел на похабщину: – Тот хрен собачий находит!
   Но только это он и нашел на вокзале. До поздней ночи встречали они пассажирские поезда и электрички с казанского направления, но Рита не объявлялась.
   А потом Диме позвонил его босс и передал важную, как показалось ему, информацию.
   – А есть у нее бабушка в Москве! – сообщил он, благодушно хлопнув Данилу по плечу. – Вернее, была. Померла – даже не знаю, быстро или в мучениях...
   – Да без разницы, – вяло махнул рукой Рома и сонно зевнул во весь рот.
   Витек уже давно обнимал руль, уронив на руки голову. Второй час ночи, нормальные люди давно спят, а они до сих пор в машине. Потому что нет у них другого пристанища в Москве, кроме новенького «Ниссана» с его просторным и резко пахнущим кожей салоном.
   – Если она померла, значит, ее дом сейчас на кладбище, – вслух подумал Данила. – Не пойдет же Рита к ней туда.
   Ему спать не хотелось: в поезде все бока отлежал. Но таблетку снотворного он бы принял. Злила его Рита, очень злила. И хотя помутненный ночью рассудок не жаждал ее крови, все равно мысли о ней не давали покоя, болезненно скребли по нервам, раздражали сознание. И то, что сравнительно легко держать себя под контролем, служило ему слабым утешением.
   – А что, если пойдет? – засмеялся Дима.
   – А какое кладбище? Москва большая, все погосты не обойти...
   – Ну, начнем с Мавзолея. Витька на караул поставим, а сами к дедушке Ленину, вдруг он с Риткиной бабушкой спит, а?
   – Витек уже в карауле, – сонно хохотнул Рома. – Может, он там во сне Ритку поймал? Деньги с нее стряс, колье... А красивое колье, да, Данила?
   – Тебе и не снилось.
   – Не снилось. А я хочу, чтобы снилось. Сейчас закрою глаза...
   – Я тебе закрою! – одернул его Дима.
   И шлепнул спящего водителя по плечу.
   – Хорош балдеть, ехать надо...
   – Что? – спросонья всколыхнулся парень. – Где? Куда?
   – Куда, куда! – передразнил его бригадир. – В себя сначала въедь!.. Въехал? Тогда слушай...
   Он назвал адрес, дождался, когда Витек введет координаты в бортовой навигатор. Только затем сказал:
   – Риткина бабушка на кладбище, а ее квартира в Черемушках, и там сейчас ее дочка живет, Риткина тетка то есть... Какая-никакая, а зацепка...
   Витек выехал с вокзала на широкий проспект с масштабными, ярко высвеченными зданиями из стекла и мрамора. Несколько гладко асфальтированных полос, машин почти нет, зато на обочине переминаются с ноги на ноги две длинноволосые дивы в коротких туниках и с килограммами бижутерии на руках и шеях.
   – Какие телки! – простонал Рома.
   – Маша, полтыщи баксов и наша! – хмыкнул Дима.
   – Пятьсот баксов? Ну, ты загнул! Да я за пятьсот баксов десяток таких сниму...
   – Это Москва, дятел!
   – И не просто Москва, – глянув на монитор навигатора, кивнул Витек. – Это центр! Вот, на Садовое кольцо сворачиваем. Здесь тебе расценки – не бей копытом.
   – Да на халяву можно взять, – не унимался Рома. – Давай вернемся, заберем их, и все дела...
   – А потом сутерня на хвост упадет, – скривившись, глянул на него Дима. – Тебе это надо? Мне, например, нет... И не до баб нам. Вот Ритку найдем, упакуем, в камеру хранения ее сдадим, а потом по злачным точкам прошвырнемся. Ночку позажигаем, и домой...
   – Да с ней самой можно зажечь, – похабно ухмыльнулся Рома. – Она девка ничего себе, я бы такой ребеночка сделал...
   – Не, ну ты задвинул! С нею босс зажигает! – Дима выразительно постучал пальцем по виску.
   – Не зажигает, а зажигал. Она его кинула, он ей этого не простит. Кирдык ей, однозначно. Так чего добру пропадать? Еще сама спасибо скажет, что развлекли перед смертью...
   – А она что, спала с вашим боссом? – догадался Данила.
   – Кто, Ритка? А ты думал... Выследила, где он деньги хранит. Он в свой сейф часто лазил, а код не менял, поэтому одни кнопки с потертостями, а другие – новехонькие. А Ритка потом по этим потертостям код подобрала. А в сейфе деньги – триста штук в европейской валюте... Она вообще по этим делам спец...
   – По каким по этим? По валюте?
   – Ну и по валюте тоже... Все, что плохо лежит, все к рукам липнет. И что хорошо лежит, тоже. Квартирку где выставить, в доверие там войти... В общем, воровка она, – заключил Дима. – Профи по этой части...
   – Что-то я не совсем понимаю, – тряхнул головой Данила. – Выходит, ваш босс был в курсе, что Рита – воровка. Зачем же он тогда жил с ней?
   – Потому и жил... Короче, ты на все это не заморачивайся, тебе все это не нужно, – предостерегающим тоном сказал бригадир. – Твое дело Ритку найти да колье свое забрать. На том и расстанемся. Ты здесь останешься, а она обратно, в родной Свердловск...
   – И что с ней там будет?
   – Что-что, в бетон закатают и все дела, – гоготнул Рома.
   – Ты, Данила, его не слушай, – нахмурился Дима. – Рома у нас еще не акклиматизировался. Да, Рома? На баб вскакивает, крыша дымится. Он тебе еще и не такое скажет... Ничего с Риткой не будет. Любит ее босс... Вот у тебя, Данила, любимая девушка есть?
   – Есть.
   – Вот если бы она у тебя деньги украла, ты бы ее простил?.. Я понимаю, с мужиком там изменить, а деньги – это что? Деньги – это тьфу!
   Данила пожал плечами. С одной стороны, Дима был прав. Измену с деньгами простить легче, чем с мужчиной. Но в то же время в его голосе чувствовалась фальшь, которой он пытался прикрыть страшные откровения своего подчиненного. Возможно, человек, которого обокрала Рита, сам бы нечист на руку. Возможно, он действительно приговорил ее к смерти. Просто Даниле вовсе не обязательно это знать, поэтому Дима и плетет перед ним кружева.
   Спору нет, Рита – дрянь. Но ведь она всего лишь воровка. Ее нужно судить, приговорить к сроку в исправительной колонии. Но никто не имеет права ее убивать. А Рома уже дал волю своим фантазиям – сначала изнасиловать девушку, а затем закатать в бетон. И он говорил об этом с уверенностью, как будто иначе и быть не могло. Значит, он знал, что так и будет...
   Данила почувствовал, как еж в его сознании еще больше растопырил свои колючки. Он должен был восстановить справедливость – Риту отдать в руки правосудия, а Диму с его бригадой вывести в расход, чтобы он никогда больше и никому не мог причинить зло... К счастью, он осознавал, что на него накатывает ночной приступ безумия. Поэтому постарался взять себя в руки. Незаметно для Ромы достал из кармана таблетку снотворного, проглотил ее и, закрыв глаза, попытался представить спокойное море под ярким южным солнцем. Шелест пальм, шорох пляжной гальки под ногами, умиротворяющая тишина и космический покой...

Глава 7

   Проснулся Данила от легкого тычка в плечо. Открыл глаза, сфокусировался на ухмыляющейся физиономии Ромы.
   – Слушай, ты, случайно, не в пожарной охране служишь? – насмешливо спросил парень.
   – Да нет, егерь я.
   – А я думал, в пожарной охране. Так только пожарники спать могут... Третий час уже, а ты все дрыхнешь...
   Солнце светило ярко, высоко и, кажется, с западной половины небосклона. Похоже, Рома не врал. Да и по своему внутреннему состоянию Данила чувствовал, что спал больше, чем нужно.
   А ведь не должен он был спать. Не с теми он людьми связался, которым можно доверять. И босс у них подозрительный, и сами они какие-то муторные. А еще у них личные претензии к Даниле. Пока они вроде бы позволяют ему играть на своей стороне, но вдруг возьмут да передумают. Затянут удавку на его шее, а он даже не проснется, чтобы похрипеть немного перед смертью...
   – А где Дима? – спросил он, обнаружив, что бригадира нет в машине.
   – Где, где? В гнезде... – обиженно, как ему показалось, протянул Рома. – Чаи гоняет.
   – С кем?
   – Так с этой, ну, с Риткиной теткой... Это я ему идею отгрузил. Надо, говорю, позвонить ей в дверь и сказать, что риэлторское агентство адрес ее дало, типа, она комнату сдает. Ну, он пошел, позвонил, а она – ошибочка, говорит, вышла. Но если, говорит, комната нужна, она может сдать... Короче, понравился ей Дима. Она одна живет, без мужа, сын в летнем лагере, сама в отпуске, чего, думает, не замутить? А баба она чумная, тридцать лет всего, вся из себя, я бы и сам с такой закрутил...
   – Чумная! – передразнил Рому Витек. – Ты ее видел, что говоришь?
   – Так Дима звонил, говорил...
   – Говорил. Может, он приколоться с тебя хотел. Ты же у нас особо озабоченный, вот он тебе и прогнал, чтобы ты подергался...
   – Кто это особо озабоченный? – вскинулся Рома.
   – Да ты! – встал на дыбы Витек.
   Обычно спокойный, сейчас он походил на сильного волка, оскалившего свои клыки, чтобы напасть на противника. Взъерошенный, нахохленный, в глазах шаровые молнии, а изо рта – зловоние с нечищеных зубов.
   – Я не понял, это что, наезд? – Рома тоже встал в штыки.
   Но чувствовалось, хвост у него поджат. Может, Витек и уступал ему в габаритах, но матерости в нем было погуще.
   – А ты бабами не доставай, понял?
   Казалось. Витек, дает ему последний шанс, чтобы он успокоился. И Рома это осознал.
   – Ну а если давно не было? – пошел на попятную он.
   – Завяжи в узел и терпи, – смилостивился Витек. – Я же терплю... Вот Ритку возьмем, тогда и оторвемся. А пока не фиг травить душу...
   – А оторвемся? – осторожно улыбнулся Рома.
   – Ну, ты же правильно сказал, чего добру пропадать?.. А Димка пусть с ее теткой развлекается, если может, это его право...
   – Может, поделится?
   – А это ты у него спроси... Давай-ка лучше за чебуреками сходи, – распорядился Витек. – А то жрать охота...
   – Может, лучше пусть Данила сходит. Он у нас, типа, молодой...
   Данила понимал, что Рома не столько хочет переложить на него свою обязанность, сколько – принизить. Но его тошнило от этой компании, от их разговоров. К тому же он не собирался становиться членом их команды, так почему бы не провериться?
   – Сам ты молодой, – пристально, без тени сомнения в своих силах посмотрел он на парня.
   И, не ожидая ответной реакции, вышел из машины.
   – Я сейчас...
   Недалеко от дома он обнаружил небольшой рынок, где торговали и шаурмой, и чебуреками. Но он выбрал павильончик, где на больших электрических сковородках жарили обычные русские блины.
   Ему не хотелось возвращаться в машину, поэтому он обосновался за высоким столиком возле павильона, неторопливо съел три блина с ветчиной и сыром, запил все это чаем из пластикового стаканчика. Снова сделал заказ, на этот раз для парней. Не нравились они ему, но ведь он вызвался их накормить, значит, должен сдержать свое слово.
   В ожидании заказа он взял бутылку холодной колы, снова встал за столик. Солнышко припекает, ветра нет, над перекрестком туман из выхлопных газов, народ вокруг суетится – все куда-то спешат, у всех дела. Худосочный парень с ирокезом и в черной майке с черепами – и этот куда-то торопится, видно, ждут его такие же панки, чтобы дернуть где-нибудь в подворотне и обсудить философский вопрос, есть ли жизнь в консервной банке. Два таджика-гастарбайтера в спецовках и с метлами – ну, это понятно. Симпатичная девчонка с волосами как будто из соломы, в рваных джинсах на бедрах, с рюкзачком; стремительная, лишенная женственности походка... Может, и Рита сейчас вот так же спешит к своей тетушке, а там – волчий загон.