– И надо с люберами поговорить, чтобы они отвязались?
   – Да, что-то в этом роде.
   – А бизнес законный?
   – Разумеется.
   – Ты же в ЦК работаешь. У тебя связи. Ментам скажи, они их отработают... Или бизнес левый?
   – Не совсем левый... Понимаешь, он покупает сырье по государственной цене, продает его кооператорам, но там не все чисто; если ОБХСС займется, то могут возникнуть проблемы...
   Усыгин попытался улыбнуться, но выдал страдальческую гримасу.
   Не любил Семен таких людей – хитромудрых, скользких, заковыристых. И его послал бы далеко-далеко. Но не мог он ударить в грязь лицом перед Наташей. Если он откажется помочь Усыгину, она сочтет его трусом.
   – Я тебя понял. Только любера – ребята серьезные. У них сотни бойцов, а у нас и тридцати не наберется.
   – Так на него же не сотни наезжают. Там их человек десять всего.
   – Для начала десять, а потом целая толпа навалится. Знаю я, как это бывает... Где у него кооператив?
   – В районе Тушина.
   – А что любера там делают? Этот район вообще от них далеко...
   – Вот я и говорю, что не все так сложно. Только не кооператив у него, а хозрасчетный центр научно-технического творчества молодежи.
   – Что это за беда такая?
   – Это не беда, это счастье, – натянуто улыбнулся Усыгин. – Золотое дно. Если, конечно, голова работает... Кстати, вы тоже можете организовать такой же центр. Льготы большие, а налогов никаких. Почти никаких. Три процента отчисляются в общесоюзный фонд молодежного творчества, двадцать семь – в местный фонд. Все! Больше никаких налогов! И неважно, какой у тебя доход... У вас какой доход?
   – Не жалуемся.
   – Да нет, наверняка жалуетесь. Одна куртка сто пятьдесят рублей стоит. А сколько вы их в день продаете?.. Думаю, процентов девяносто государству отдаете?
   Семен развел руками. Увы, но государство дерет с кооператоров три шкуры. До пятисот рублей дохода – тринадцать процентов налога, до семисот – тридцать, до одной тысячи – семьдесят, до полутора – целых девяносто. Ну, разве ж это не грабеж? Джема уже подумывает о том, как двойную бухгалтерию организовать, специалиста под это дело ищет. Но ведь это криминал, а ОБХСС не дремлет. И налоговая тоже.
   – А тут всего тридцать процентов. И доступ к государственным ценам. За импортный товар. А еще прямиком на зарубежные рынки можно выйти. Правда, это для избранных, даже я пока туда не могу пробиться. Пока. Но перспективы есть. И у тебя будут... В общем, я помог тебе, ты поможешь мне. А за это я еще раз помогу тебе. Ну что, договорились?
   – Возможно, – кивнул Семен. – Надо с ребятами поговорить. Думаю, решим вопрос.
   – Завтра позвонишь мне. Я скажу, когда и куда подъехать.
   – Мы очень на тебя надеемся, – впервые за все время заговорила Наташа. И наградила Семена благодарным взглядом.
   Она всего лишь живет с Усыгиным и вряд ли вникает в его дела. Но все-таки, помогая ему, он делает услугу и ей. И еще она должна понять, что Семен гораздо лучше Усыгина. Он сильней, симпатичней, и квартира у него в Москве будет, и машина. В общем, Наташа должна уйти от Усыгина к нему.

Глава 6

   Кит сидел на американский манер – задница в кресле, ноги на столе. Телевизор цветной в углу тренерской, видеомагнитофон крутится, на экране Том за Джерри гоняется. На диване Джема смеется, наблюдая за этим действом.
   – Ну, наконец-то! – обрадовался он своим пацанам. – Где вы там пропадали?
   – Да две пары штанов осталось, – сказал Пуп. – Думали, заберут – а нет, как отрезало. До самого закрытия ждали...
   – Да, Валек говорил.
   Машина в бригаде одна, а пацанов на рынке много. Кому не досталось места, тот поехал домой на электричке. И Валек в их числе. Он-то все и рассказал.
   – Может, вы ответку ждали? – спросил Кит. – Кто там хоть на вас наехал?
   – А черт его знает! – махнул рукой Харитон. – Семен спрашивать не стал, сразу в дыню закачал! А чего церемониться?
   – Возможно, это люберецкие были. Или долгопрудненские.
   – Нет, эти бы сразу объявились. Или через час-другой, – покачал головой Семен. – Наверняка шушера какая-то, бабла на бутылку срубить.
   – Может, и шушера. А ехали чего так долго?
   Кит – старший во всех делах, ему все знать нужно. А Семен обязан перед ним во всем отчитываться. И ничуть не сомневался в том, что обязан.
   – Обратно ехали, машина сломалась. Карбюратор заклинило, пока прочистили...
   Машина у них не фонтан, старенький «ВАЗ-2101» семьдесят первого года выпуска. Вроде бы ничего бегает, но время от времени ломается.
   – Тачку нам нужно новую брать, – заключил Семен. – Хорошо бы «восьмерку» новенькую. И круто, и ломаться не будет.
   – Прикалываешься? Новенькая «восьмерка» сорок штук стоит.
   – Если по госцене, то в четыре раза дешевле.
   – Где ты у нас госцену видел? Вон, видак за две штуки взяли. А в «Березке» за пятьсот можно было взять... Да, кстати, мы тут с Джемой видеосалон решили открыть. А что, место у нас еще пока есть, один отсек под видеозал оборудуем. Там человек пятьдесят посадить можно. Рубль вход...
   – И два за выход, – засмеялся Кузов, плюхнувшись на диван рядом с Джемой.
   – Лучше три! – хмыкнул Харитон.
   – Даже если выход бесплатный, все равно реальный вариант, – показав ему кулак, сказал Кит. – Можно еще видиков набрать и телевизоров. И в поселке салоны можно открывать, и в Москве...
   – Да в Москве их уже как грязи, – покачал головой Семен.
   – Есть такое, – согласился Кит. – Да и техника дорогая.
   – Технику можно по госцене взять.
   Семен подошел к холодильнику, достал оттуда бутылку «Боржоми», зубами откупорил и жадно сделал несколько глотков. Жарко, пить охота. А вода холодная, в кайф.
   – И тачку по госцене, и технику... О чем ты там с Наташкиным хмырем болтал?
   – Он, конечно, хмырь, но через него мы этот подвал выбили, – сказал Семен.
   – Все равно хмырь, – ухмыльнулся Пуп.
   Даже он не любил кавалера Наташки, чего уж тогда о Семене говорить. Но все-таки Усыгину надо было помочь.
   – Хмырь, не хмырь, а через него мы от налогов можем уйти.
   Семен рассказал все, что узнал о хозрасчетных центрах научно-технического творчества.
   – Реальный вариант. Тридцать процентов налога, льготные цены...
   – Это, конечно, интересно, – с сомнением посмотрела на Семена Джема.
   Она заметно изменилась за последний год. Женственней не стала, но и мужиковатость уже не резала глаз. Носила только короткие прически, юбок и платьев не признавала, но хорохорилась она меньше прежнего, в драку не лезла; повзрослела, остепенилась. Да и как могло быть иначе, если все производство на ней.
   – Но с чего этот комсомолец так раздобрился?
   – Баш на баш, – спокойно ответил Семен.
   – И в чем заключается наш баш? – спросил Кит.
   – Я не знаю, что там у него за друг; может, он сам там этим хозрасчетным центром занимается... Короче, на этот центр наехали люберецкие. И мы должны с ними поговорить, чтобы они от комсомольцев отвязались...
   – У этого хмыря проблемы с люберами, а мы должны их решать? – возмутился Кит. – Ничего себе заход!
   – Мое дело предложить, ваше дело отказаться, – пожал плечами Семен.
   – А как же Наташа? – язвительно усмехнулась Джема. – Как же ты ей потом в глаза смотреть будешь. Она же на тебя рассчитывает, да?
   – Это мое личное дело, – сурово глянул на девушку Семен. – И я его в наши дела не впутываю. Как братва решит, так и будет...
   – Нет, с люберами нам проблемы не нужны. Одно дело – свой бизнес защищать, и совсем другое – за чужой подписываться.
   – Я тебя понял, Кит.
   Семен и сам понимал, что связываться с люберецкой братвой очень опасно, поэтому настаивать не стал. Но Усыгину все-таки позвонил.
* * *
   Центр научно-технического творчества размещался в молодежном клубе. Микрорайон новый, и здание клуба построили совсем недавно. Здание в современном стиле, с залом для дискотеки, кружки здесь всякие, библиотека. Но в хозрасчетный центр был свой, отдельный вход, возле него и ждал Семена худенький с зализанными волосами паренек. Очки в тонкой металлической оправе, белая рубашка с галстуком, на груди комсомольский значок. Брючки наглажены, штиблеты начищены, сам сияет, как новенький юбилейный рубль.
   Правда, радуется он зря. Семен приехал сюда только для того, чтобы посмотреть, как устроен этот загадочный центр и стоит ли он того, чтобы люберецкие рвали за него жилы.
   – Олег! – бодро подал руку комсомолец.
   Семен какое-то время глядел на нее, как будто высматривал грязь под ногтями, только затем нехотя пожал ее.
   – Сэм.
   – Алекс звонил, сказал, что ты можешь помочь.
   – Алекс? – хмыкнул Семен. – Это Усыгин который? Он же против этих буржуазных имен.
   – Кто, Алекс? Да он просто любит морочить голову. Буржуазная мораль, происки капитализма, светлое социалистическое будущее, да? – засмеялся Олег.
   – Что-то вроде того.
   – Это он пыль так в глаза пускает. А на самом деле он свой парень.
   – Да я это уже понял... Что тут у вас за бизнес?
   – Да какой там бизнес! – махнул рукой Олег. – Ты сам посмотри.
   По широкому светлому коридору они подошли к двери, за которой открылось помещение, где за длинным столом сидели молодые люди. Амперметры, осциллографы, прочая измерительная техника, о назначении которой Семен мог только догадываться. Транзисторы, резисторы, плата. Канифольный дым коромыслом.
   – Обычное творчество молодежи, – сказал он. – Транзисторные приемники собираем, которым в базарный день рубль цена.
   – И что, из-за этого люберецкие наехали?
   – Нет, конечно.
   Олег открыл следующую дверь, и Семен увидел комнату, заваленную тканью в тюках: кожа здесь в рулонах, резина в листах. И еще здесь был с десяток пятидесятилитровых бидонов, из которых в магазинах разливают молоко и сметану.
   – Кстати, если джинса́ нужна, обращайтесь. Качество хорошее, только без выварки.
   – Ну, с вываркой у нас своя технология.
   – А материал глянь, может, понравится?
   – У нас Джема этим занимается. Приедет – посмотрит. А в бидонах что?
   – Спирт, – с покаянным видом вздохнул Олег.
   – А говоришь, что бизнес так себе...
   – В общем-то, дела идут, с этим не поспоришь. Но ты пойми, отдавать пятьсот рублей в месяц нерентабельно. Мне легче от спирта отказаться, чем такой налог платить. Если все по закону будет, мы просто милицию вызовем, и все вопросы решатся...
   – Может, и решатся, а может, и нет. Всех люберов не закроешь. Обязательно найдется такой, кто башку в подъезде проломит. Поверь, если на крючок попался, слезть с него уже трудно.
   – Да, тебе легко говорить... У вас и спорт, и кооператив. Одно защищает другое, а это другое развивает первое... А у нас, увы, таких спортсменов нет, чтобы челюсти ломать.
   – Плохо... Больше ничего нет? Только это?
   – А что, мало? Мы на этих перепродажах три тысячи в месяц имеем.
   – Негусто.
   – Да, и еще туда отдай, сюда... Только тысяча себе остается. По пятьсот на брата, на меня и на Алекса, – жалобно сказал Олег.
   – Не хнычь, а то расплачусь, – хмыкнул Семен.
   – Да нет, я не хнычу. Просто обидно... – хлюпнул носом парень.
   Он открыл дверь своего кабинета, жестом пригласил Семена зайти.
   Кабинет у него не очень большой, зато мебель добротная. И еще какой-то непривычного вида телевизор, стоящий на видеомагнитофоне. Олег заметил, куда смотрит Семен.
   – Знаешь, что это такое?
   – Видеодвойка?
   – Ну да! Компьютер!.. Это монитор, это системный блок. По блату достал! Вещь! Хочешь, пока люберецкие не подъедут, в игры поиграть. Знаешь как интересно!..
   Олег стал рассказывать про какого-то Аладдина, но Семен его уже не слушал.
   – А что, люберецкие должны подъехать? – удивленно спросил он.
   – Да, я сказал, что вы должны подъехать. Правда, почему-то ты один.
   – Я и должен быть один. И я не говорил, что стрелку с люберецкими забивать надо. Это уже наши проблемы, а не ваши...
   – Да? Значит, Алекс не так все понял. Он мне позвонил, сказал, что этим сказать надо. Я позвонил...
   – Лучше бы ты в колокол позвонил. А потом с колокольни вниз головой. Ну, ничего, у тебя еще все впереди...
   Стрелка с люберецкими в планы Семена никак не входила. И встречаться с ними он не собирался. Поэтому мог уйти с легкой совестью.
   Но уйти не удалось. Он выходил из центра, когда к нему подъехал «четыреста двенадцатый» «Москвич», который показался ему знакомым. Из машины, расправляя плечи, вышли Арбат, Каток, Тоха и еще один незнакомый Семену бугай. Увидев их, Олег поспешил исчезнуть за дверью. Семен последовать его примеру никак не мог: гордость не позволяла.
   – Сэм? – узнал его Каток. – Ты здесь какими ветрами?
   – А ты что, не понял? Комсомолом его надуло! – криво усмехнулся Арбат. – За комсомол подписываешься?
   – Не было такого решения, – покачал головой Семен. – Я – за, братва – против. Не хотят с вами связываться.
   – Что, жим-жим сыграло?
   – Нет, просто дело того не стоит, – показывая на дверь, кивнул через плечо Семен. – Было бы из-за чего бодаться. Да и опасно – ну, в смысле на ментов можно нарваться... Но это братва так думает.
   – А ты как думаешь?
   – И я так думаю. Только у меня здесь личный интерес.
   – Что за интерес?
   – Я же говорю – личное, значит, личное...
   – Потому и стрелку нам забил?
   – Выходит, что так.
   – Чудной ты пацан, Сэм, – усмехнулся Арбат. – Ты что, смерти ищешь?
   – Не ищу, – с невозмутимым видом пожал плечами Семен. – Просто интерес у меня здесь.
   – А если мы тебе кости сейчас переломаем?
   – Все может быть.
   Семен внутренне напрягся, но боевую стойку не принял. Этим он мог выказать свой страх, а это подействует на люберов, как красная тряпка на быка.
   – Я слышал, ты в субботу с долгопрудненскими замутился? – съехал с темы Арбат.
   – На Рижском? Так я не знаю, кто там был. Я не мент, чтобы паспорт спрашивать... Значит, долгопрудненские были?
   – Странно, что ты не знаешь. Мы знаем, а ты нет.
   – Долгопрудненские – это серьезно. Долгопрудненские бы ответили. А эти засохли, как навоз на солнце...
   – Еще не вечер, Сэм. Они могут ответку дать.
   – Не страшно.
   – Да я вижу, что не страшно. Ты вообще какой-то непробиваемый... Давай вылазь из танка. Поговорим как люди.
   – Ну, если как люди...
   Арбат мягко шагнул к Семену, доверительно коснулся рукой его локтя, встал к нему боком.
   – Что ты там про опасность говорил? – спросил он и кивком показал на клуб.
   – За этой темой Центральный комитет комсомола стоит. Хотя и коммунисты могут вмешаться. Не то это поле, где можно пахать, мины здесь. Противопехотные. Я понимаю, у вас пехоты много, но, если чекисты в это дело запрягутся, хорошего будет мало... Как вы вообще на этих комсомольцев вышли?
   – Да просто все. Они полтонны спирта нашим толкнули, а мы просекли. Не станут они к ментам обращаться.
   – А я слышал другое. Им легче спирт свернуть, чем с вами делиться. Жадные они. Я бы за них вообще впрягаться не стал. Но тут личное...
   – Баба?
   – Я тебе этого не говорил.
   – Значит, баба... Если честно, меня самого от этой темы мутит. Спирта у них не очень много, достают где-то по мелочи, большой бизнес на этом не сделаешь. Скользкие они какие-то. И жадные, в этом ты прав... Знаешь, мы бы смогли договориться.
   – Давай попробуем.
   – Мы оставляем этих ленинцев в покое, а ты нам пацанов своих дашь. Я знаю, у вас там неслабая команда собралась. Спортзал свой, да?
   – Все ты знаешь.
   – А чего не знать? Мы же, считай, соседи. Нам бригадами дружить надо. Или нет?
   – Дело нужное.
   – Вот и я о том же... Телефон у вас есть?
   – Есть.
   – Если вдруг что, я тебе звоню и ты едешь к нам со своими пацанами. Договорились?
   – Со мной – да. И Кит, думаю, согласится...
   Семен был в этом уверен. Кит только говорил, что люберецких терпеть не может, на самом же деле он их просто боялся. И еще больше уважал. Для него это будет честь – помочь им в драке. И о себе заявит, и пацанам давно уже пора показать себя в деле, а то молотят друг друга почем зря.
   – Кто такой Кит? – спросил Арбат.
   – Как это кто? – удивленно вскинул брови Семен. – Кит у нас старший.
   – Да? Не слышал. Про тебя слышал, а про него нет... Ты можешь решить этот вопрос без него?
   – Да, – без тени сомнения ответил Семен.
   – Тогда все на мази. Ты с нами, а комсомол с тобой... Все, бывай!
   Арбат взял номер телефона и направился к своему «Москвичу». Машина уехала, а Семен еще долго смотрел ей вслед. Не думал он, что все будет так просто.
   – Ну что? – дрожащим голосом спросил Олег.
   Семен даже не заметил, как он подошел к нему со спины. А зря. Нельзя позволять подкрадываться к себе.
   – Больше ты им ничего не должен.
   – Уфф!
   – Теперь ты мне должен.
   – Эй, ты чего? Алекс ничего не говорил!
   – А как насчет хозрасчетного центра? Мы тоже такой хотим.
   – С этим делом поможем.
   – А со спиртом как? Я бы тоже хотел брать по госцене. Что там у тебя, пшеничный ректификат?
   – Он самый. Правда, объемы у нас небольшие...
   – А меня твои объемы не интересуют. Меня выход на завод интересует.
   – Да, есть такой выход. Но это через Алекса...
   – Я все понял, – кивнул Семен и, не прощаясь, повернулся к Олегу спиной.
   С водкой в стране большой дефицит, так почему бы не помочь страждущему населению. Кто скажет, что это не благородное дело?..

Глава 7

   Алекс нагрянул внезапно. Правда, беспрепятственно в подвал ему пройти не удалось. Бойцы его на входе остановили, провели в спортзал, где Семен молотил грушу. Харитон с ним, Кузов, еще человек пять. Кит где-то пропадал, но вот-вот должен был появиться.
   – Хорошо! Очень хорошо! – начальственно-благодушным тоном похвалил Усыгин. – Зал отремонтирован, занятия идут. Мне нравится!
   Говорил он бойко, звонко и гладко, но его никто не слушал. Все еще только подтягивались к нему. И Семен, успокоив болтающуюся грушу, подошел.
   – Ну, здравствуй, здравствуй, герой спорта! – весело поприветствовал его Усыгин. Но руки не подал. Видимо, его смутило, что Семен мокрый от пота и ладонь у него липкая.
   – Что вы хотели?
   Семен здороваться в ответ не стал, но при этом обратился к нему на «вы». И по имени не назвал, хотя мог бы.
   – Посмотреть, как вы тут живете. Посмотреть, чем вы тут дышите.
   – Извините, стенгазету забыли вывесить, – усмехнулся Семен.
   – Вы сами как стенгазета! – напоказ засмеялся Усыгин. – Молодые, сильные, цвет и гордость нации... Ну, пошли, покажешь, что здесь у вас и как, – кивком показал он в глубь коридора – светлого, выбеленного и мощенного доской.
   Семен показал ему второй зал, где на специальных подставках над скамейками возвышались штанги, лежали гири, гантели. Шведская стенка здесь, сваренные из металлических труб тренажеры, гимнастический «козел», чтобы качать пресс.
   Посмотрел Усыгин и цеха, где шились джинсы и куртки.
   – Хорошо. Очень хорошо.
   Были в подвале и свободные площади, целых три отсека, уже оштукатуренных и залитых бетоном. Осталось только побелить и линолеум постелить, и все, цеха готовы.
   – Я смотрю, вы работаете на перспективу! – обрадовался Усыгин. – Что собираетесь здесь разместить?
   – Да нет, не на перспективу, – пожал плечами Семен. – Просто цемента много было, песка, пацаны работать хотели, потому и отделали все... А разместить, конечно, можно. Винно-водочный цех, например.
   – Ни в коем случае! – возмутился Усыгин.
   – Да шучу я.
   – Не надо шутить. Надо делать. Только не здесь... Я говорил с Олегом, он мне сказал, что ты спрашивал про спирт.
   – Нам бы выход на спиртзавод...
   – Не получится. Это очень сложно. Легче всего получать спирт через меня. Это госцена плюс небольшой процент за посредничество. Для своих – действительно небольшой процент. И кожу могу хорошую достать. Почему бы вам кроссовки не начать шить? И кожаные куртки можно освоить... Брат Наташи приносил мне ваши джинсы; честно скажу, они мне очень нравятся. Хороший у вас подход к качеству. А почему? Потому что молодежный дух! Тяга к совершенству!
   – К светлому будущему, – насмешливо подсказал Семен.
   – А почему бы и нет? Каждый человек сам кузнец своего будущего...
   Алекс не договорил: к ним подошел Кит, а вместе с ним и Джема.
   – Это кто такой? – небрежно кивнув на Усыгина, спросил он у Семена.
   – Наш радетель и благодетель. Усыгин Алексей... По батюшке не знаю.
   – Алексей Григорьевич, – деловито подсказал Алекс. – Инструктор ЦК ВЛКСМ.
   – Кит... Никита... Никита Панюков, – расплылся в улыбке Кит.
   – Наш главный начальник, – добавил Семен.
   – Женя... Женя Баранова. Завпроизводством.
   – А чего мы здесь? Прошу в мой кабинет!
   Семен с удивлением смотрел на Кита. Не думал он, что этот жук мог так распускать хвост перед начальством. Но в принципе это плюс, а не минус.
   В кабинете Кит предложил Усыгину место за своим столом, а Джема достала из холодильника минералку, наполнила чистый стакан, поставила перед ним.
   – Да, я смотрю, вы здесь здорово потрудились. И спортзал, и цеха, и кабинет – все в полном соответствии...
   Казалось, что Усыгин пояснит, что все соответствует требованиям партии и правительства, – но нет, он не стал разводить демагогию.
   – Конечно, мы же дали слово, что здесь у нас будет настоящий спортзал.
   – Кстати говоря, насчет кооператива договора не было. Но это так, к слову, – улыбнулся Усыгин.
   – Можно договориться. Вы возьмете над нами шефство, поможете оформить нам хозрасчетный центр... Мы в долгу не останемся.
   – Я как раз над этим думаю.
   – Да, я понимаю, мы должны были решить вашу проблему, – замялся Кит. – Но там любера, это слишком серьезно...
   – А разве вы не решили? – вытянулся в лице Алекс.
   – Как не решили? Решили. Я с люберами сегодня говорил, все путем, – как бы нехотя сказал Семен.
   – Ты?! Говорил?! – оторопело посмотрел на него Кит.
   – Да. Ты сказал, чтобы я завтра туда поехал, а я сегодня съездил, – Семен не стал опускать бригадира в глазах комсомольца. А свой промах Кит осознает и без того. – Там все в порядке. Арбат на центр наехал. Ну, Каток с ним и Тоха. Ничего, нормально так поговорили. Они нам центр отдают, а мы им бригаду свою в аренду. Там у них непонятки с долгопрудненскими, они своих собирают и наших на подмогу просят. А нам пацанов нужно размять...
   – Ну, если любера просят, чего не помочь! – расплылся в улыбке Кит. – Я и сам размяться хочу...
   – Я тогда на Рижском с долгопрудненскими сцепился. Там, видать, левые какие-то. Но все равно, нам лучше с люберами против долгопрудненских, чем наоборот.
   – Понятное дело, Люберцы рядом совсем. Да и с Арбатом дела иметь можно, он реально в авторитете, и бригада у него конкретная...
   Усыгин хлопал глазами, глядя то на Семена, то на Кита. Для него эти разговоры о реальных делах, что для эскимоса китайская грамота. Трудно ему понять, как так можно просто поехать на разборку с крутой братвой, да еще радоваться этому. И восхищение у него во взгляде, и страх. Видно, что в отличие от своих больших боссов он уже понял, какую силу представляют собой бандитствующие спортсмены. Не зря же он пытается заманить на свою сторону волынскую бригаду. И, судя по его реакции на разговор, сейчас он еще больше убедился в том, что сделал правильный выбор.
   – Я так понял, вы знаете этих люберецких? – в смятенном восторге спросил Усыгин.
   – Знаем, – усмехнулся Кит. – Это наш русский обычай. Сначала морды друг другу бьем, а потом друзья не разлей вода.
   – Вы с ними дрались?
   – Было дело.
   – И как? Ну, кто кого? – с детским каким-то азартом спросил Алекс.
   – Наша взяла. Наша всегда берет, – снисходительно усмехнулся Семен.
   – С вами приятно иметь дело. Вы нормальные ребята. Не то что эти ужасные люберецкие. У вас и дело свое, и сила. Можете за себя постоять. Мне это очень нравится.
   – Можем за себя постоять, – перебил Усыгина Семен. – И наехать можем. На твоего Олега, например. Но нам это ни к чему. Вопрос мы решили, и если вдруг что, пусть Олег звонит нам. Если что, подъедем, устраним проблему. И пятисот рублей в месяц нам не надо. Но с хозрасчетным центром помогите.
   – Честно скажу, вопрос это непростой, но я обязательно его решу... И со спиртом тоже.
   – С каким спиртом? – не понял Кит.
   – С пшеничным ректификатом. Мешаешь спирт с водой, разливаешь по бутылкам, наклеиваешь этикетки – вот тебе и водка. Назовем ее «Комсомольской», – усмехнулся Семен. – С водкой в стране проблемы, а кто поможет людям, как не комсомол... Да, Алекс?
   – Ну, «Комсомольской» называть ее не стоит, – мотнул головой Усыгин. – Но этикетки можно. Это я организую. От «Столичной» этикетки, от «Московской». А можно еще армянский коньяк организовать. Спирт на дубовых опилках настоять, вот тебе и коньяк...
   – Золотое дно.
   – Да... Только предприятие это не совсем легальное, – понизил голос Алекс.
   – Лучше скажи, совсем не легальное.
   – Да, нелегальное. Но очень прибыльное. И что важней всего, совершенно без налогов. Ну, разве что только мне за посреднические услуги. Я организую вам спирт, помогу со сбытом.
   – А нам это надо? – кисло спросил Кит.
   – Надо, – отрезал Семен. – Цех у нас есть.
   – Где?
   – А будка в овраге?
   – Можно и там, – сдался Кит.
   – А с хозрасчетным центром что? К кому обращаться, чтобы все это организовать? – спросила Джема.
   Похоже, идея со спиртом ей не очень нравилась, но и возражать она не стала.
   – Завтра к вам подъедет человек, он все объяснит. И вот что... Тут у меня еще люди есть, ну, такие же хозрасчетные центры. У них все спокойно, но все может быть.
   – И много таких?
   – С десяток наберется...
   – Много. Но мы согласны. Только нам выход на госцены нужен. Станки там обувные, машинки для шитья курток. И еще нам нужны машины. Хорошо бы пару «восьмерок» по госцене...
   Усыгин думал недолго.
   – Нет, с «восьмерками» не получится, острый дефицит. А «Волгу» могу организовать. За пятнадцать тысяч.
   И Кит недолго чесал репу.
   – «Волга» тоже хорошо.
   – А оборудование и сырье я вам организую.
   – За посреднический процент? – спросил Семен.
   – Так принято.
   – Сейчас на кооператоров принято наезжать. Но не принято их задаром отбивать. А мы будем это делать. Поэтому давай без посредников. С оборудования можешь взять процент, а на кожу нам прямой выход дай. И на джинсу тоже.
   – Договорились, – через силу согласился Усыгин.
   – Тогда будем держать связь.
   – Да, и еще, – глядя на Семена, сказал Алекс. – Я так понял, тебе уже восемнадцать?
   – Да.
   – В армию заберут.
   – Запросто.
   – А тебе это нужно?
   – А что, есть варианты?
   – Есть. Можешь в институт поступить. Ты же вроде на тренера оформляешься. Будешь тренером. А заодно станешь в институте физической культуры учиться. Есть у меня там связи, могу помочь...
   – Ты, Алексей Григорьевич, прямо рог изобилия, – ухмыльнулся Семен.
   – Тогда я выясню этот вопрос и позвоню, скажу, что да как.
   На этом разговор закончился. Кит обменялся с Алексом телефонами и пошел провожать его до машины.
   – Не любишь ты, Сэм, этого типа, – заметила Джема.
   – А за что его любить? Мы для него «быки» бодучие, с легким коммерческим уклоном. А так мы от братвы отбивать его должны. Да и коньяк с нами можно делать. Потому что не каждый за это возьмется. А дело прибыльное.
   – Значит, есть выгода от него. И с институтом он помочь может. Очень полезный человек.
   – Баш на баш. Не было бы у нас баша, плевать бы он хотел в нашу сторону.
   – Вместе со своей Наташкой, – пренебрежительно усмехнулась Джема.
   – При чем здесь Наташка?
   – Да так, на язык подвернулось...
   С грохотом распахнулась дверь, и в кабинет ввалился Кит.
   – Ну, и как все это называется? – вроде бы недовольно, но с улыбкой спросил он.
   – А так и называется, что Сэм за нас все сделал, – ответила Джема. – Пока мы тут сопли жевали, он с люберами разобрался.
   – А кто его просил?
   – Никто. Просто посмотреть хотел, что там за центр, – пожал плечами Семен. – Сначала я подъехал, а за мной Арбат. Поговорили, разобрались.
   – Разобрались, – кивнула Джема. – Потому что они Сэма уважают, потому и разобрались. И нас уважать будут. Если на разборках не облажаемся.
   – А нам нужны чужие разборки?
   – Нужны, – пристально посмотрел на Кита Сэм. – И ты сам это знаешь. Сначала мы люберам поможем, потом они нам помогут, если вдруг что...
   – Да это не вопрос. Просто как-то все неожиданно, – поскреб щеку Кит. – И с этим спиртом...
   – Дело выгодное. У бабок сейчас водка по двадцать рябчиков уходит. И уходит влет.
   – Все верно... И с этим хозрасчетным центром нормально... А чего от института не отказался?
   – Зачем? – удивился Сэм. – Там пацаны со всей Москвы учатся. Спортсмены. Кто-то уже в движении, кто-то еще собирается. И люберецкие там будут, и солнцевские. Я их буду знать, они – меня; мало ли, вдруг с кем-то непонятка выйдет, лучше на словах все решить, чем на ножах...
   – Ну, связи нам не помешают, – согласился Кит. – Тогда и мне надо в этот институт. Ты с Алексом насчет меня поговори, хорошо?
   – Я?! Ты у нас тут ма́зый, ты здесь все решаешь, он тебя больше послушает.
   – Да это понятно. Только у тебя с ним лихо получается. Боится он тебя. Меня как-то не очень, а тебя реально боится...
   – Хорошо, поговорю, – кивнул Семен.
   Слабину дал Кит. С люберами связываться побоялся, теперь вот Усыгин его напрягает, в чем он сам и признается. А это значило, что теперь братва больше Семена будет уважать, чем его. Но это вовсе не значит, что Семен воспользуется этим, чтобы занять место Кита. Может, он и хочет быть вожаком, но задвигать ради этого Кита не станет. Потому что он ему реальный друг. А друзей не кидают...

Глава 8

   Шашлык удался на славу. Ароматный, сочный и совсем не подгорелый. И, к счастью, Борис Федорович это заметил.
   – Красота. Хоть фотографируй и в журнал отправляй, чтобы у людей слюнки текли, – весело улыбнулся он.
   Вроде бы он говорил о шашлыке, о том, что такой красоте место в кулинарном разделе какого-нибудь глянцевого журнала. Но при этом почему-то смотрел на Наташу. Может, он имел в виду ее красоту? Может, она могла бы попасть на страницы того же «Огонька», чтобы у мужиков при взгляде на нее текли слюнки?
   Но ведь Наташа не так уж и хороша. Ну, красивая, ну фигурка отменная, но в институте она учится плохо, культурой не интересуется. И еще перед мужиками любит красоваться, потому и платья короткие носит, мини-юбки. Нельзя, говорит, столь роскошные ноги от людей скрывать. Не дура ли?
   И что самое удивительное, родители против нее не очень-то и возражают. Во всяком случае, разрешают им жить вместе в бабушкиной квартире. Правда, мама Усыгина не хочет, чтобы он женился на Наташе. Жить, говорит, можно, а жениться – нет. И еще целую лекцию о контрацептивах прочитала. В этом она большой специалист, не зря же у Алекса нет ни брата, ни сестры.
   Отец у Алекса большой человек, профессор, член Академии наук. У родителей квартира в сталинской высотке, дача в Переделкине.
   
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента