Примерно в это же время в аппарате EPO, среди патентных поверенных и в национальных патентных ведомствах стали появляться проекты реформирования Европейской Патентной Конвенции, которые бы исключали все ограничения на патентоспособность, по американскому образцу. Результатом их стала неудачная (из-за протестов общественности) попытка изменения текста EPC в августе 2000 года. Тогда же возник и эвфемизм «компьютерно-реализованное изобретение» (computer-implemented invention).
В 2002 году Директорат Европейской Комиссии по внутреннему рынку (DG Markt) выпустил Предложение 2002/0047 о Директиве о патентовании компьютерно-реализованных изобретений. Целью директивы были заявлены «гармонизация патентных законов и прояснение судебной практики». Противоречивость законов и судебной практики заключалась в том, что в одних государствах суды уже признавали софтверные патенты от EPO незаконными, а в других — подобные дела еще и не рассматривались, так что теоретически оставалась возможность их признания патентов от ЕРО правомерными. Содержанием директивы была легализация софтверных патентов с одним единственным ограничением — результат работы программы должен иметь некий «технический эффект».
Неожиданно проект легализации софтверных патентов вызвал недовольство публики, ранее считавшейся совершенно аполитичной. Начало протестам положили европейское отделение Free Software Foundation (FSF) и альянс Eurolinux (он объединяет европейские компании, работающие на рынке Linux), запустив полномасштабную политическую акцию, с пикетами и демонстрациями, расклейкой листовок и «письмами в редакцию». Постепенно за ними потянулось множество организаций, уже не связанных со свободным софтом и ОС Linux, а выступающих исключительно против софтверных патентов, вплоть до Партии зеленых. Надо сказать, что чиновников такая активность весьма шокировала. По их понятиям, европейская политика заключается в сложных и тонких дипломатических комбинациях, переговорах и союзах, взаимных уступках и договоренностях. Директива о софтверных патентах была для них разменной монетой. Принципиальное и публичное, в вульгарном американском стиле, выражение своей позиции и своих требований по поводу готовящейся Евродирективы, по их представлениям, не только неуместно, но и прямо-таки неприлично. Представители Еврокомиссии неоднократно жаловались на засилье хамских и некультурных (по их мнению) «лоббистов».
В сентябре 2003 года Европарламент на пленарном заседании принял этот законопроект. Правда, с оговорками. На рассмотрении проекта, продолжавшемся два дня, было внесено 120 поправок, из которых принято 78. Директива была фактически переписана заново — в прямо противоположном духе. Вместо ползучей легализации поправок под успокаивающими формулировками, она теперь решительно подчеркивала их недопустимость. Другие значительные изменения включали в себя: определение «технического характера» изобретения, которое проводило границу между абстрактной обработкой информации, с одной стороны, и управлением физическими процессами — с другой; требование, чтобы никакие патенты не могли препятствовать обеспечению взаимодействия между компьютерными системами.
Следующим шагом было рассмотрение директивы в Европейском Совете. 18 мая 2004 года появился некий «компромиссный вариант», подготовленный теми же самыми чиновниками Еврокомиссии, что писали и первоначальный текст законопроекта. Вопреки названию, сей «вариант» предусматривал еще более радикальное устранение ограничений на выдачу софтверных патентов, нежели прежние документы. Официально это подавалось как «предварительная» и «консультативная» позиция Евросовета. Однако чем дольше длилось обсуждение текста, тем меньше членов Евросовета готовы были подписаться под ним. Против софтверных патентов снова выступили Польша, Венгрия и Латвия. Парламенты Бельгии и Нидерландов потребовали от своих министров — чего с ними раньше никогда не случалось — зарубить этот вариант. Дания и Испания были против него с самого начала. Так что к весне 2005 года за «компромиссным» текстом большинства в Евросоюзе уже не набиралось.
24 февраля 2005 года Европарламент предложил Евросовету и Еврокомиссии начать рассмотрение директивы заново. Тем не менее 7 марта представитель Люксембурга, председательствующий в то время в Евросовете, путем бюрократических ухищрений объявил «компромиссный» вариант принятым — без фактического голосования, засчитав предварительное голосование (происходившее другим составом и годом ранее) за окончательное. Проект директивы вернулся в Европарламент на второе чтение, для окончательного утверждения. На сей раз для внесения каких-то поправок Европарламенту требовалось не только относительное, но и абсолютное большинство (без вычета отсутствующих и воздержавшихся).
Никакого утверждения, естественно, ожидать не приходилось. Помимо прочего, столь демонстративное игнорирование бюрократическим механизмом Евросоюза воли народных представителей поднимало частный вопрос о патентах на уровень общеевропейского скандала. Выходов, собственно, оставалось два. Либо Европарламент повторит сделанные им в первом чтении поправки, последовательно, пункт за пунктом, настаивая на своем толковании EPC. Либо отклонит директиву в целом. Поначалу все шло к первому варианту. На совещании трех крупнейших фракций Евросоюза, состоявшемся накануне голосования, был даже принят список из 22 поправок, которые следовало внести в проект для приведения его в приемлемое состояние. Но оказалось, что сторонники софтверных патентов тоже считали варианты. Они предпочли остаться совсем без директивы, нежели получить ее в прежнем парламентском духе, и первые внесли предложение об отклонении директивы в целом. Вот так и вышло, что 6 июля Европарламент голосовал практически единогласно, отклонив «директиву о патентовании компьютерно-реализованных изобретений».
Итак, может показаться, что схватка закончилась вничью. С одной стороны, противникам софтверных патентов удалось предотвратить их легализацию в Европе. С другой — EPO продолжает выдавать патенты, и ничего вроде не изменилось.
Но представим себе, что обстоятельства сложились благоприятно для противников софтверных патентов, и «парламентская» версия законопроекта, категорически запрещающая софтверные патенты, превратилась бы в Европейскую Директиву. Что бы произошло? Ничего. EPC уже и так их запрещает. Вот только EPO на это плевать. Было бы два таких закона — плевало бы на оба. Проблема в том, что EPO оказался совершенно неподконтролен ни населению стран-участников Конвенции, ни их государственным органам, ни даже самому Евросоюзу.
А другая проблема — в чрезвычайно терпимом отношении общества к разного рода патентным махинациям. Вот у нас, например, пойманного за руку врача, выдавшего фальшивую справку об инвалидности, скорее всего посадят, и уж точно — заставят до копейки расплатиться за ущерб, нанесенный обществу и государству. В то же время, скажем, чиновник Роспатента, поставивший на поток выдачу заведомо недействительных патентов, не только не боится тюрьмы — но преподает свое ремесло и с жаром защищает в прессе свое исконное и неотъемлемое право грабить общество.
Даже самый хороший закон пропадет впустую, если люди будут бояться, или стесняться, или лениться к нему прибегать. В этом смысле борьба с «директивой о софтверных патентах» сослужила неплохую службу. Мы перестали воспринимать вопрос о софтверных патентах как нечто узкоспециальное, осознали, что речь идет о наших собственных правах. Граждане все активнее оспаривают софтверные патенты в судах, а суды — решительнее аннулируют их, не прячась за процедурные тонкости. Только в июле Высокий Суд Великобритании в двух делах («Halliburton vs Smith» и «CPFH’s Application») отказал в признании патентов на том основании, что они-таки являются софтверными.
Впрочем, противоположная сторона тоже не сидит сложа руки. В момент, когда я пишу эти строки, сайт Фонда за Информационную Инфраструктуру (ffii.org), информационный центр антипатентной коалиции и крупнейшее в Сети собрание относящихся к вопросу документов — больше недоступен. Вроде как он был в очередной раз опечатан полицией по иску немецкой фирмы Nutzwerk (в англоязычном мире известной как SaferSurf). Крупный софто-патенто-обладатель и активный участник борьбы за директиву, Nutzwerk удостоился немалого числа едких характеристик со стороны FFII и теперь один за другим подает на Фонд иски за оскорбления и клевету. Суды раз за разом отказывают ему — и тогда он подает идентичный иск в другой германской федеральной земле, надеясь измотать и разорить противника. Мне жаль Хартмута Пилча (Hartmut Pilch), президента фонда, мне жаль себя, в неподходящий момент оставшегося без важных документов под рукой, но в целом это скорее хороший симптом, ибо показывает возросшую силу и общественный вес антипатентной коалиции.
Злые люди бедной киске
ПИСЬМОНОСЕЦ: Движение в сторону зимы
В 2002 году Директорат Европейской Комиссии по внутреннему рынку (DG Markt) выпустил Предложение 2002/0047 о Директиве о патентовании компьютерно-реализованных изобретений. Целью директивы были заявлены «гармонизация патентных законов и прояснение судебной практики». Противоречивость законов и судебной практики заключалась в том, что в одних государствах суды уже признавали софтверные патенты от EPO незаконными, а в других — подобные дела еще и не рассматривались, так что теоретически оставалась возможность их признания патентов от ЕРО правомерными. Содержанием директивы была легализация софтверных патентов с одним единственным ограничением — результат работы программы должен иметь некий «технический эффект».
Неожиданно проект легализации софтверных патентов вызвал недовольство публики, ранее считавшейся совершенно аполитичной. Начало протестам положили европейское отделение Free Software Foundation (FSF) и альянс Eurolinux (он объединяет европейские компании, работающие на рынке Linux), запустив полномасштабную политическую акцию, с пикетами и демонстрациями, расклейкой листовок и «письмами в редакцию». Постепенно за ними потянулось множество организаций, уже не связанных со свободным софтом и ОС Linux, а выступающих исключительно против софтверных патентов, вплоть до Партии зеленых. Надо сказать, что чиновников такая активность весьма шокировала. По их понятиям, европейская политика заключается в сложных и тонких дипломатических комбинациях, переговорах и союзах, взаимных уступках и договоренностях. Директива о софтверных патентах была для них разменной монетой. Принципиальное и публичное, в вульгарном американском стиле, выражение своей позиции и своих требований по поводу готовящейся Евродирективы, по их представлениям, не только неуместно, но и прямо-таки неприлично. Представители Еврокомиссии неоднократно жаловались на засилье хамских и некультурных (по их мнению) «лоббистов».
В сентябре 2003 года Европарламент на пленарном заседании принял этот законопроект. Правда, с оговорками. На рассмотрении проекта, продолжавшемся два дня, было внесено 120 поправок, из которых принято 78. Директива была фактически переписана заново — в прямо противоположном духе. Вместо ползучей легализации поправок под успокаивающими формулировками, она теперь решительно подчеркивала их недопустимость. Другие значительные изменения включали в себя: определение «технического характера» изобретения, которое проводило границу между абстрактной обработкой информации, с одной стороны, и управлением физическими процессами — с другой; требование, чтобы никакие патенты не могли препятствовать обеспечению взаимодействия между компьютерными системами.
Следующим шагом было рассмотрение директивы в Европейском Совете. 18 мая 2004 года появился некий «компромиссный вариант», подготовленный теми же самыми чиновниками Еврокомиссии, что писали и первоначальный текст законопроекта. Вопреки названию, сей «вариант» предусматривал еще более радикальное устранение ограничений на выдачу софтверных патентов, нежели прежние документы. Официально это подавалось как «предварительная» и «консультативная» позиция Евросовета. Однако чем дольше длилось обсуждение текста, тем меньше членов Евросовета готовы были подписаться под ним. Против софтверных патентов снова выступили Польша, Венгрия и Латвия. Парламенты Бельгии и Нидерландов потребовали от своих министров — чего с ними раньше никогда не случалось — зарубить этот вариант. Дания и Испания были против него с самого начала. Так что к весне 2005 года за «компромиссным» текстом большинства в Евросоюзе уже не набиралось.
24 февраля 2005 года Европарламент предложил Евросовету и Еврокомиссии начать рассмотрение директивы заново. Тем не менее 7 марта представитель Люксембурга, председательствующий в то время в Евросовете, путем бюрократических ухищрений объявил «компромиссный» вариант принятым — без фактического голосования, засчитав предварительное голосование (происходившее другим составом и годом ранее) за окончательное. Проект директивы вернулся в Европарламент на второе чтение, для окончательного утверждения. На сей раз для внесения каких-то поправок Европарламенту требовалось не только относительное, но и абсолютное большинство (без вычета отсутствующих и воздержавшихся).
Никакого утверждения, естественно, ожидать не приходилось. Помимо прочего, столь демонстративное игнорирование бюрократическим механизмом Евросоюза воли народных представителей поднимало частный вопрос о патентах на уровень общеевропейского скандала. Выходов, собственно, оставалось два. Либо Европарламент повторит сделанные им в первом чтении поправки, последовательно, пункт за пунктом, настаивая на своем толковании EPC. Либо отклонит директиву в целом. Поначалу все шло к первому варианту. На совещании трех крупнейших фракций Евросоюза, состоявшемся накануне голосования, был даже принят список из 22 поправок, которые следовало внести в проект для приведения его в приемлемое состояние. Но оказалось, что сторонники софтверных патентов тоже считали варианты. Они предпочли остаться совсем без директивы, нежели получить ее в прежнем парламентском духе, и первые внесли предложение об отклонении директивы в целом. Вот так и вышло, что 6 июля Европарламент голосовал практически единогласно, отклонив «директиву о патентовании компьютерно-реализованных изобретений».
Итак, может показаться, что схватка закончилась вничью. С одной стороны, противникам софтверных патентов удалось предотвратить их легализацию в Европе. С другой — EPO продолжает выдавать патенты, и ничего вроде не изменилось.
Но представим себе, что обстоятельства сложились благоприятно для противников софтверных патентов, и «парламентская» версия законопроекта, категорически запрещающая софтверные патенты, превратилась бы в Европейскую Директиву. Что бы произошло? Ничего. EPC уже и так их запрещает. Вот только EPO на это плевать. Было бы два таких закона — плевало бы на оба. Проблема в том, что EPO оказался совершенно неподконтролен ни населению стран-участников Конвенции, ни их государственным органам, ни даже самому Евросоюзу.
А другая проблема — в чрезвычайно терпимом отношении общества к разного рода патентным махинациям. Вот у нас, например, пойманного за руку врача, выдавшего фальшивую справку об инвалидности, скорее всего посадят, и уж точно — заставят до копейки расплатиться за ущерб, нанесенный обществу и государству. В то же время, скажем, чиновник Роспатента, поставивший на поток выдачу заведомо недействительных патентов, не только не боится тюрьмы — но преподает свое ремесло и с жаром защищает в прессе свое исконное и неотъемлемое право грабить общество.
Даже самый хороший закон пропадет впустую, если люди будут бояться, или стесняться, или лениться к нему прибегать. В этом смысле борьба с «директивой о софтверных патентах» сослужила неплохую службу. Мы перестали воспринимать вопрос о софтверных патентах как нечто узкоспециальное, осознали, что речь идет о наших собственных правах. Граждане все активнее оспаривают софтверные патенты в судах, а суды — решительнее аннулируют их, не прячась за процедурные тонкости. Только в июле Высокий Суд Великобритании в двух делах («Halliburton vs Smith» и «CPFH’s Application») отказал в признании патентов на том основании, что они-таки являются софтверными.
Впрочем, противоположная сторона тоже не сидит сложа руки. В момент, когда я пишу эти строки, сайт Фонда за Информационную Инфраструктуру (ffii.org), информационный центр антипатентной коалиции и крупнейшее в Сети собрание относящихся к вопросу документов — больше недоступен. Вроде как он был в очередной раз опечатан полицией по иску немецкой фирмы Nutzwerk (в англоязычном мире известной как SaferSurf). Крупный софто-патенто-обладатель и активный участник борьбы за директиву, Nutzwerk удостоился немалого числа едких характеристик со стороны FFII и теперь один за другим подает на Фонд иски за оскорбления и клевету. Суды раз за разом отказывают ему — и тогда он подает идентичный иск в другой германской федеральной земле, надеясь измотать и разорить противника. Мне жаль Хартмута Пилча (Hartmut Pilch), президента фонда, мне жаль себя, в неподходящий момент оставшегося без важных документов под рукой, но в целом это скорее хороший симптом, ибо показывает возросшую силу и общественный вес антипатентной коалиции.
Злые люди бедной киске
Спаренная хакерская конференция BlackHat/DefCon, ежегодно проходящая в Лас-Вегасе, успела стать своего рода лакмусовой бумажкой, проверяющей и крупные, и все прочие компьютерные корпорации на один весьма деликатный предмет — отношение к (не)безопасности собственной продукции. Практически все выступления и презентации на такого рода конференциях сводятся к одному — обсуждению уязвимостей, обнаруженных в программном и аппаратном обеспечении. Варьироваться же, причем в достаточно широком диапазоне от «полного раскрытия» до «ответственного раскрытия», может только объем предоставляемых докладчиком сведений о новых дырах в защите и способах их латания.
А вот реакция компаний, в чьих продуктах найдены уязвимости, бывает чрезвычайно разной. От конструктивного сотрудничества со сторонними экспертами по безопасности, которые, как правило, докладывают о дырах, уже имея готовый рецепт по заделыванию бреши, до раздувания позорного скандала с привлечением судов, ФБР и любых других силовых рычагов с единственной целью — воспрепятствовать распространению компрометирующей фирму информации (а заодно примерно наказать наглецов, осмеливающихся порочить имя брэнда). Последний сценарий, как многие помнят, избрала несколько лет назад Adobe Systems, натравив правоохранительные органы США на российского программиста Дмитрия Склярова, вскрывшего откровенно слабую защиту электронных книг этой компании. В сухом остатке той истории, как известно, осталась лишь сильно подпорченная в глазах общества репутация самой Adobe.
Ныне на те же самые грабли наступила корпорация-гигант Cisco. Молодой (24 года) и очень компетентный американский эксперт Майкл Линн (Michael Lynn) из компании Internet Security Systems полгода назад выявил серьезнейшую дыру в ПО маршрутизаторов Cisco, обеспечивающих львиную долю сетевого трафика в Интернете и других сетях самого разного масштаба. Из-за этой дыры потенциальный злоумышленник имел возможность дистанционно взять под контроль всю работу IOS — операционной системы маршрутизатора, а далее делать что угодно с проходящим через него трафиком. Своевременно предупрежденная об уязвимости Cisco выпустила соответствующий патч, однако без каких-либо комментариев о серьезности предотвращаемой им угрозы. Поскольку на протяжении многих лет среди пользователей маршрутизаторов Cisco укоренялся миф о полной безопасности IOS, далеко не все сетевые администраторы всерьез отнеслись к необходимости установки патча. Короче говоря, когда Линн убедился, что Cisco не желает предавать огласке информацию о критически важной дыре, он (с одобрения своего начальства) решил сделать доклад на BlackHat.
В Cisco встретили это решению без энтузиазма, но препятствовать поначалу не стали. Однако в самый канун конференции кто-то из высокопоставленных чинов корпорации (скорее всего, руководитель PR-подразделения) усмотрел в выступлении Линна не то что угрозу, а фактически криминал. Поэтому перед открытием BlackHat туда прибыли адвокаты Cisco в сопровождении специально нанятых людей. Адвокаты запугали организаторов конференции страшными судебными преследованиями, а отряд наемников вырвал из заготовленных к раздаче каталогов страницы со слайдами презентации Линна и изъял две тысячи компакт-дисков с материалами конференции, заменив их другими. Новые CD были почти такие же, отсутствовал лишь доклад об уязвимости маршрутизаторов Cisco. В отличие от российской фирмы «Элкомсофт», на протяжении всей драмы с арестом Дмитрия Склярова решительно поддерживавшей своего сотрудника, компания ISS открестилась от Майкла Линна и целиком встала на сторону Cisco. Поэтому Линну, принципиально решившему идти до конца, пришлось уволиться из ISS, чтобы все-таки сделать свой доклад (в котором, кстати говоря, строго соблюдены нормы «ответственного раскрытия», не дающего технических подробностей уязвимости для ее эксплуатации, однако убедительно демонстрирующего серьезность проблемы).
Беспардонное поведение сотрудников Cisco привело к шумному скандалу, повышенному интересу со стороны прессы, очередному появлению на конференции агентов ФБР и адвокатов-правозащитников, по своей инициативе взявших Линна под опеку. Несмотря на все старания вандалов, слайды презентации Линна, конечно же, вскоре появились на множестве сайтов в Интернете наряду с «непристойными» видеороликами, запечатлевшими процесс вырывания доклада из каталога конференции. Иными словами, вся эта отталкивающая возня, затеянная Cisco с целью сохранения своего светлого образа, привела к прямо противоположному эффекту и лишь усилила интерес к дефектам в маршрутизаторах компании. Как справедливо заметил известный крипто-гуру Брюс Шнайер, иначе и быть не может, когда компрометацию защиты оборудования начинают считать не технической проблемой, а пиар-работой для подразделения по связям с общественностью.
Ныне на те же самые грабли наступила корпорация-гигант Cisco. Молодой (24 года) и очень компетентный американский эксперт Майкл Линн (Michael Lynn) из компании Internet Security Systems полгода назад выявил серьезнейшую дыру в ПО маршрутизаторов Cisco, обеспечивающих львиную долю сетевого трафика в Интернете и других сетях самого разного масштаба. Из-за этой дыры потенциальный злоумышленник имел возможность дистанционно взять под контроль всю работу IOS — операционной системы маршрутизатора, а далее делать что угодно с проходящим через него трафиком. Своевременно предупрежденная об уязвимости Cisco выпустила соответствующий патч, однако без каких-либо комментариев о серьезности предотвращаемой им угрозы. Поскольку на протяжении многих лет среди пользователей маршрутизаторов Cisco укоренялся миф о полной безопасности IOS, далеко не все сетевые администраторы всерьез отнеслись к необходимости установки патча. Короче говоря, когда Линн убедился, что Cisco не желает предавать огласке информацию о критически важной дыре, он (с одобрения своего начальства) решил сделать доклад на BlackHat.
В Cisco встретили это решению без энтузиазма, но препятствовать поначалу не стали. Однако в самый канун конференции кто-то из высокопоставленных чинов корпорации (скорее всего, руководитель PR-подразделения) усмотрел в выступлении Линна не то что угрозу, а фактически криминал. Поэтому перед открытием BlackHat туда прибыли адвокаты Cisco в сопровождении специально нанятых людей. Адвокаты запугали организаторов конференции страшными судебными преследованиями, а отряд наемников вырвал из заготовленных к раздаче каталогов страницы со слайдами презентации Линна и изъял две тысячи компакт-дисков с материалами конференции, заменив их другими. Новые CD были почти такие же, отсутствовал лишь доклад об уязвимости маршрутизаторов Cisco. В отличие от российской фирмы «Элкомсофт», на протяжении всей драмы с арестом Дмитрия Склярова решительно поддерживавшей своего сотрудника, компания ISS открестилась от Майкла Линна и целиком встала на сторону Cisco. Поэтому Линну, принципиально решившему идти до конца, пришлось уволиться из ISS, чтобы все-таки сделать свой доклад (в котором, кстати говоря, строго соблюдены нормы «ответственного раскрытия», не дающего технических подробностей уязвимости для ее эксплуатации, однако убедительно демонстрирующего серьезность проблемы).
Беспардонное поведение сотрудников Cisco привело к шумному скандалу, повышенному интересу со стороны прессы, очередному появлению на конференции агентов ФБР и адвокатов-правозащитников, по своей инициативе взявших Линна под опеку. Несмотря на все старания вандалов, слайды презентации Линна, конечно же, вскоре появились на множестве сайтов в Интернете наряду с «непристойными» видеороликами, запечатлевшими процесс вырывания доклада из каталога конференции. Иными словами, вся эта отталкивающая возня, затеянная Cisco с целью сохранения своего светлого образа, привела к прямо противоположному эффекту и лишь усилила интерес к дефектам в маршрутизаторах компании. Как справедливо заметил известный крипто-гуру Брюс Шнайер, иначе и быть не может, когда компрометацию защиты оборудования начинают считать не технической проблемой, а пиар-работой для подразделения по связям с общественностью.
ПИСЬМОНОСЕЦ: Движение в сторону зимы
Увидел тему номера 24 и вспомнил, что давно хотел «пожаловаться» вам на образование. Меня учат на электрика. И наша группа знает все про электричество хуже групп, которые учатся, скажем, на программистов. Почему? Например, на лекции по химии нам говорят: «Природу электролиза вы и так знаете, вы же электрики? Поэтому не будем на этом останавливаться». И то же самое по всем предметам.
Слава Оляков
От редакции: Что же, Слава… Теперь понятно, почему многие отечественные программные продукты работают столь непредсказуемо. Наверное, впредь следует доверять их написание только специально обученным электрикам.
Что тяжко? Очередное мое письмо просто было удалено без прочтения знаете вы теперь уже не тот журнал который можно читать с удовольствием, и тихо обходите темы которые надо бы обсуждать лозунг сменился «да здравствует коммерчески зависимая пресса!» поздравляю вы потеряли примерно треть своей аудитории в очередной раз, все изменения у вас увы к сожалению к худшему…
Откланиваюсь, ваш постоянный не читатель…
CraftWarrior
От редакции: Уважаемый не читатель, вы уже третий год шлете нам свои возмущенные послания: мол, мир катится в пропасть, а «Компьютерра», как всегда, опережает события на добрый десяток шагов. И пишете об этом столь убедительно, что даже получали призы. Увы, годы дают себя знать, и сегодняшнее письмо — лишь имитация прежнего пронзительного стиля. Посему объявляем вам персональный призовой мораторий годика, скажем, на два. Отдохните, пожалуйста.
«КТ»! Проклинаю тебя за статью о «Сапере»! Из-за вашей статьи я стал убивать все время этой ужасной игрой. Это ужасно, я не могу остановиться. Более того, стоит закрыть глаза, как появляются клетки с цифрами и флажками! И не я один повелся на игру, мой друг заразился тоже! А если учесть, что «Компьютерру» читают по всей России, то скоро у нас будет непобедимая сборная по игре в «Сапера».
[irony] Спасибо, [/irony] любимый журнал!
От редакции: Вообще, на той полосе планировалось опубликовать материал о секретах игры GTA: San Andreas, но его автор так глубоко погрузился в исследования, что уже полтора месяца не выходит на связь, лишь иногда присылая странные SMS, типа «Kak zavalit senatora?» или «Etot Coffee slishkom Hot!». Так что вы с другом еще отделались малой кровью…
Уважаемая «Компьютерра»! Накопилось у меня тут больше ста номеров вашего журнала. Каюсь, решил их продать. Но потом передумал и отнес их в ближайшую детскую библиотеку. Думаю, никому не надо объяснять, в каком тяжелом состоянии находятся многие наши библиотеки. Детишки с радостью приняли дар. Призываю всех читателей журнала поступить таким же образом. Пусть хоть малая часть детей увлечется новыми технологиями: может, вырастет парочка гениальных инженеров или программистов.
Vetokhin M.L.
От редакции: Неужели все то, что обычно вручают библиотекам, школам и детским домам в торжественной обстановке, дарители просто не смогли выгодно продать?..
Привет, «Компьютерра»!
Не могу похвастаться тем, что читаю тебя с прошлого века, но уже достаточно давно, чтобы успеть «подсесть» на твои страницы. И вот, когда я из-за сдвоенности летних номеров не увидел тебя на привычном месте прилавка, разумом овладело черное горе, и я приобрел журнал Х. Уж больно весело играл он на солнце глянцевой обложкой. Да и чего уж скрывать, был потолще тебя, что тут же обернулось недостатком: с ним стало как-то тяжелее идти, тогда как неся в руках тебя, я всегда испытываю чувство легкости и эйфории). Когда же я его открыл, то вконец разочаровался: внутри были фотографии вовсе не новых железок, а каких-то девушек, которым бедная редакция не смогла купить даже одежду для съемок. Так без одежды и снимались. Их тоже почему-то называли «моделями», но ни номера серии, ни названия производителя я так и не нашел. Решено, больше не буду покупать других журналов!
От редакции: Думаем, что изначально-то на моделях были и серийные номера, и логотипы брэндов — просто они стерлись от слишком интенсивного тестирования. Такое в нашем бизнесе, к сожалению, встречается сплошь и рядом. В то же время смеем заверить, что «Компьютерра» получает на тесты только совершенно новые экземпляры, упаковка которых вскрывается самыми опытными членами редакции в присутствии проверенных свидетелей. А лето для нашей редакции закончилось: до Нового года никаких нарушений цикла!
Фонарем Duracell Explorer, идеально подходящим для эксплуатации в тяжелых природных условиях, и тремя комплектами батареек Duracell награждается будущий электрик Слава — для опытов во славу отечественной электрической мысли. Источником питания для фонаря Duracell Explorer являются новые батарейки Duracell, которые работают до десяти раз дольше по сравнению с обычными солевыми батарейками.
Слава Оляков
От редакции: Что же, Слава… Теперь понятно, почему многие отечественные программные продукты работают столь непредсказуемо. Наверное, впредь следует доверять их написание только специально обученным электрикам.
Что тяжко? Очередное мое письмо просто было удалено без прочтения знаете вы теперь уже не тот журнал который можно читать с удовольствием, и тихо обходите темы которые надо бы обсуждать лозунг сменился «да здравствует коммерчески зависимая пресса!» поздравляю вы потеряли примерно треть своей аудитории в очередной раз, все изменения у вас увы к сожалению к худшему…
Откланиваюсь, ваш постоянный не читатель…
CraftWarrior
От редакции: Уважаемый не читатель, вы уже третий год шлете нам свои возмущенные послания: мол, мир катится в пропасть, а «Компьютерра», как всегда, опережает события на добрый десяток шагов. И пишете об этом столь убедительно, что даже получали призы. Увы, годы дают себя знать, и сегодняшнее письмо — лишь имитация прежнего пронзительного стиля. Посему объявляем вам персональный призовой мораторий годика, скажем, на два. Отдохните, пожалуйста.
«КТ»! Проклинаю тебя за статью о «Сапере»! Из-за вашей статьи я стал убивать все время этой ужасной игрой. Это ужасно, я не могу остановиться. Более того, стоит закрыть глаза, как появляются клетки с цифрами и флажками! И не я один повелся на игру, мой друг заразился тоже! А если учесть, что «Компьютерру» читают по всей России, то скоро у нас будет непобедимая сборная по игре в «Сапера».
[irony] Спасибо, [/irony] любимый журнал!
От редакции: Вообще, на той полосе планировалось опубликовать материал о секретах игры GTA: San Andreas, но его автор так глубоко погрузился в исследования, что уже полтора месяца не выходит на связь, лишь иногда присылая странные SMS, типа «Kak zavalit senatora?» или «Etot Coffee slishkom Hot!». Так что вы с другом еще отделались малой кровью…
Уважаемая «Компьютерра»! Накопилось у меня тут больше ста номеров вашего журнала. Каюсь, решил их продать. Но потом передумал и отнес их в ближайшую детскую библиотеку. Думаю, никому не надо объяснять, в каком тяжелом состоянии находятся многие наши библиотеки. Детишки с радостью приняли дар. Призываю всех читателей журнала поступить таким же образом. Пусть хоть малая часть детей увлечется новыми технологиями: может, вырастет парочка гениальных инженеров или программистов.
Vetokhin M.L.
От редакции: Неужели все то, что обычно вручают библиотекам, школам и детским домам в торжественной обстановке, дарители просто не смогли выгодно продать?..
Привет, «Компьютерра»!
Не могу похвастаться тем, что читаю тебя с прошлого века, но уже достаточно давно, чтобы успеть «подсесть» на твои страницы. И вот, когда я из-за сдвоенности летних номеров не увидел тебя на привычном месте прилавка, разумом овладело черное горе, и я приобрел журнал Х. Уж больно весело играл он на солнце глянцевой обложкой. Да и чего уж скрывать, был потолще тебя, что тут же обернулось недостатком: с ним стало как-то тяжелее идти, тогда как неся в руках тебя, я всегда испытываю чувство легкости и эйфории). Когда же я его открыл, то вконец разочаровался: внутри были фотографии вовсе не новых железок, а каких-то девушек, которым бедная редакция не смогла купить даже одежду для съемок. Так без одежды и снимались. Их тоже почему-то называли «моделями», но ни номера серии, ни названия производителя я так и не нашел. Решено, больше не буду покупать других журналов!
От редакции: Думаем, что изначально-то на моделях были и серийные номера, и логотипы брэндов — просто они стерлись от слишком интенсивного тестирования. Такое в нашем бизнесе, к сожалению, встречается сплошь и рядом. В то же время смеем заверить, что «Компьютерра» получает на тесты только совершенно новые экземпляры, упаковка которых вскрывается самыми опытными членами редакции в присутствии проверенных свидетелей. А лето для нашей редакции закончилось: до Нового года никаких нарушений цикла!