Связав охранников, Фуше сделал каждому из них инъекцию шприцем, который ему дал Бонне, и затих на время, пока издалека до него не донеслись звуки, свидетельствующие о том, что операция началась. Он встал и пошел в хранилище выдержанных вин к выезду на пирс. Там он с помощью связки отмычек вскрыл замок и распахнул ворота.
Капитан подогнал паром точно к пирсу у склада. На набережной появился грузовик с рабочими и оборудованием. За исключением нескольких телефонных звонков, которые он должен был сделать с железнодорожного вокзала, его роль в операции была закончена.
В то время, когда сухогруз "Бенито Хуарес" направлялся в Атлантический океан курсом зюйд-зюйд-вест, увозя девятьсот двадцать пассажиров и сто семнадцать членов экипажа "Бергквист Лауры", сам паром, имея на борту четырех автомехаников, Форда Мак-Генри, Шарля Боннеа, капитана Королевского флота (в отставке) Колина Хантингтона, а также повара Хуана Франкохогара, не покидавшего камбуз, принял речного лоцмана в трех милях от побережья Франции у острова Ла-Тремблад, севернее Руана. На рейде огромный паром был встречен крохотным лоцманским катером. На мостике стояли Бонне и Мак-Генри в фуражках судовых офицеров. Лоцман был молод и любопытен. Он знал, какую линию обслуживает этот паром, и никогда прежде не видел его в этих водах.
"Бергквист Лаура" замедлила ход до самого малого и лоцман отважно перепрыгнул в отданный для него штормтрап.
- Ну, ты и прыгаешь! - сказал Мак-Генри на своем ужасном французском.
Лоцман усмехнулся.
- Зачем ваше судно идет в Бордо в такую рань в воскресенье? - спросил он.
- Вы же знаете, что такое воскресенье, - ответил Мак-Генри. - Делать все равно нечего.
- Я не понял вас.
- Мы идем в Бордо, чтобы сегодня же вернуться, - пояснил Бонне.
- Но вы должны будете уплатить портовый сбор за тридцать часов, прежде чем вам разрешат сгрузить хоть один ящик. Очень странный корабль - снаружи, как авианосец, а внутри, как пассажирское судно.
- Чертовски сложная конструкция - согласился Мак-Генри.
Когда они проходили через пустой салон, лоцман удивился, что все спят.
- Это самое спокойное судно из всех, что я видел!
Пустынным коридором они прошли к трапу, ведущему на мостик.
- Доброе утро, сэр, я - капитан Хантингтон.
- Вы готовы войти в реку, капитан?
- Если вам угодно, мсье.
- Отличный у вас эхолот.
- Да. Ладно. Позвоните мне через три часа тридцать минут, мсье Бонне.
- Есть, сэр! - ответил Бонне. Капитан снова удалился на койку в радиорубке. Бонне и Мак-Генри уселись играть в карты. Лоцман взялся за ручки машинного телеграфа.
Гектор Шраум закончил последние приготовления к пожару в здании номер три и осторожно покрутил часовой механизм, потому что, к сожалению, не мог находиться в трех местах одновременно, так что таймер был необходим. Он не любил эту скучную работу, выполняемую единственно из-за денег. С таким же успехом можно было служить клерком в банке.
Он любил поджигать ради искусства, делая это своими руками - эти поджоги требовали подлинного артистизма и вдохновения.
Огромный восьмиосевой трейлер медленно переехал через мост Пон-де-Пьер в Бордо, свернул на набережную Людовика XVIII, а затем на Ка-де-Шартрон. Когда он подъехал к пирсу, огромный паром как раз швартовался. Капитан Хантингтон управлял швартовкой. Форд Мак-Генри и четверо автомехаников на пирсе заводили швартовочные концы.
На мостике лоцман сказал Шарлю Боннеу:
- А теперь, когда мы отшвартовались у складов Крюза в час сорок пять ночи в воскресенье, что вы собираетесь делать?
- Мы будем отдыхать, - ответил Бонне, ударяя его по голове рукояткой пистолета. Лоцман упал без чувств. Бонне оттащил его в радиорубку, бросил на койку и запер дверь. Затем он взял бинокль и принялся разглядывать подходы к складам, чтобы не прозевать полицейскую машину.
Восемнадцать рабочих начали сгружать и устанавливать погрузочные механизмы и транспортеры. Ленты транспортеров протянулись из глубины хранилища через аппарель на грузовую палубу парома. Капитан Хантингтон с карманной радиостанцией ушел в хранилище руководить погрузкой вина.
Автомеханики выгнали на берег с парома четыре микроавтобуса "Фольксваген" и один автофургон "Шевроле" и поставили их на набережной. Фуше попрощался с Боннеом на мостике. Автомеханики сели за рычаги автопогрузчиков и въехали на паром. Мак-Генри стал в тени возле ворот, поглядывая на Боннеа на мостике в ожидании сигнала.
Капитан Хантингтон расположился на складном стуле между тремя транспортерами.
Он руководил погрузкой ящиков с вином на бегущие ленты транспортеров, которые уносили их в чрево парома, где четыре автопогрузчика принимали ящики и размещали их на грузовой палубе.
Рабочие по радио сообщали названия и срок выдержки вин, обозначенные на ящиках, и капитан давал или не давал "добро" на погрузку.
- Да, да! Грузите весь "Лафит" тысяча девятьсот шестого года, который найдете. Нет, не надо. Бросьте это. Посмотрите через один ряд. Там будет "Кло-дю-Воже". Прием. Слушаю, третий! Нам нужно это "Хоспис де Бон". Нет, нет. Ничего моложе шестьдесят первого года, клареты и бургундские - моложе шестьдесят четвертого.
На другом конце города Гектор Шраум взглянул на часы, глаза его сияли. Он посмотрел через улицу с летней веранды кафе, где сидел.
Раздался приглушенный взрыв и нарастающий гул. Из окон здания вырвалось пламя. Шраум был возбужден, но держал себя в руках. Он встал, вошел внутрь кафе и крикнул "Пожар"! Хозяин выглянул в окно, выругался и схватился за телефонную трубку. Шраум, стараясь не оборачиваться, вышел из кафе, сел за руль машины, припаркованной в шестидесяти футах от входа, завел мотор и уехал.
Бонне с мостика заметил полицейскую машину через ночной бинокль. Машина свернула с Рю-Араго на Рю-Аршар. Он дал гудок. Мак-Генри вышел из тени и махнул ему рукой. Бонне бросился к лифту, доставившему его на грузовую палубу.
На Бонне была фуражка убитого капитана парома, темносиний свитер и светлый пиджак.
Он чуть-чуть подождал, потом спустился по аппарели, держа руки в карманах.
Патрульная машина остановилась прямо напротив него. Сержант Бюро Общественной Безопасности уголовной полиции направил ему в лицо мощный фонарь. Другой полицейский выскочил из машины и схватил Боннеа за локоть. Сержант с фонарем рявкнул:
- Какого черта вы здесь делаете?
- Мы грузимся, - ответил Бонне.
- Погрузка в два часа ночи в воскресенье? Нас никто не предупреждал.
- Вас не предупредили?
- Отвечайте! Немедленно! - полицейский ткнул Бонне под ребро кулаком.
- Все очень просто, - сказал Бонне. - Мы грабим винные склады "Крюза".
Полицейский глупо уставился на него. Мак-Генри вышел из тени, приставил пистолет к голове сержанта и на своем ужасном французском сказал:
- Вели этому ублюдку заткнутся, или башку разнесу.
Полицейский, стоящий возле Бонне, обернулся и все понял. Сержант окаменел. Полицейский повернулся к Бонне и недоверчиво спросил:
- Вы грабите "Крюза"?
Мак-Генри приказал третьему полицейскому, водителю, выйти из машины и поставил всех троих рядом. Затем он сел за руль полицейской машины и загнал её на грузовую палубу.
Потом Бонне и Мак-Генри оглушили полицейских, связали и запихнули в машину.
- Отлично, - сказал Бонне, - теперь иди туда и посмотри, что там у капитана. Мне тут надо кое-что сделать с этими фургончиками.
Капитан Хантингтон наблюдал, как мимо него проплывают тысячи ящиков прекраснейших вин. Он знал, что с полицией вопрос улажен, поскольку все идет нормально. Он ощущал некоторую неловкость оттого, что семейство Крюзов всегда хорошо к нему относилось и, конечно, заслуживало лучшего к себе отношения. Он в глубине души надеялся, что они допустят какую-нибудь ошибку. Если их схватят на этом этапе операции, пока никому ещё не нанесено никакого ущерба, это будет смягчающим обстоятельством. Битси будет плакать на суде, а Папочка обеспечит самого лучшего адвоката, которого только можно нанять за деньги. Битси поймет, что он пошел на это единственно ради спасения своей чести и её денег, и все ещё может кончиться благополучно... Но тут он вспомнил обвинение в пиратстве и встречные иски девятисот с лишним пассажиров о возмещении ущерба. Нет, подумал капитан, пусть уж лучше все идет своим порядком. Размышляя, он не забывал отдавать команды по радио и прикидывать в уме стоимость грузимого вина. Впрочем, был ещё один момент в этом деле: если верить компьютерам, партнеры попытаются его убить, чтобы завладеть деньгами. А это была уже игра, увлекательная и опасная. Он воспрянул духом. Все было не так уж плохо.
Анри Фуше, специалист по электронике, читал газету в зале ожидания железнодорожного вокзала. Он взглянул на часы. Потом встал, сложил газету и отправился в туалет, где, запершись в кабине, втянул дозу кокаина. Затем он прошел к телефону-автомату в зале ожидания.
Закрывшись в будке, Фуше набрал первый номер из списка, данного ему Бонне.
- Полиция? - сказал он. - Это мое первое и последнее предупреждение. Со мной поступили несправедливо. Я собираюсь сжечь Бордо.
Он повесил трубку, взял ещё один жетон и набрал другой номер, второй из списка.
- Полиция? - сказал он. - Это мое первое и последнее предупреждение. Со мной поступили несправедливо. Я собираюсь сжечь Бордо.
Он повторил свой звонок ещё по двум телефонам и вышел из будки.
Когда Фуше вернулся на скамейку, где сидел до этого, сумка, оставленная там, пропала. Он кинулся к выходу на платформу. Все в нем клокотало.
- На три минуты всего отлучился! - закричал он на дежурного по перрону. - И уже украли сумку!
Дежурный пожал плечами.
- Обратитесь в "стол находок", - сказал он устало, - может быть ваша сумка найдется через пару недель.
- Что? - воскликнул Фуше, пораженный несправедливостью.
- Желаю удачи.
Руки Фуше начали самопроизвольно сжиматься в кулаки. Его правая рука скользнула в карман и вытащила длинную опасную бритву. В глазах потемнело. Дежурный страшно закричал. Фуше сгреб его за волосы и одним взмахом перерезал ему горло. Жандарм, стоящий в пятнадцати футах, не веря своим глазам, смотрел на происходящий кошмар. Наконец, он опомнился, закричал и вытащил пистолет. Фуше побежал к залу ожидания. Жандарм трижды выстрелил. Все три пули вошли в затылок Фуше.
Гектор Шраум прижался к стене, дрожа от возбуждения. В уголках рта его появилась пена. Где-то рядом бушевало пламя, бросая отблески на его лицо. Раздался ещё один взрыв. Он обернулся и бросил взгляд на большую бронзовую доску с названием горящего здания" "Больница святого Юстиниана".
Шраум не мог заставить себя уйти, потому что в глубине сознания гнездилась мысль, что это самый замечательный пожар в его жизни. Здесь были не только пламя и взрывы, внутри горящего здания оказалось много, очень много живых людей.
Гектор находился сейчас далеко-далеко отсюда, в глубинах своей памяти, где он был маленьким мальчиком, и молодая красивая фрейлейн держала его за то место, за которое она всегда брала его, когда они оставались одни в детской, и она рассказывала ему снова и снова одну и туже историю об огне в мастерской по изготовлению восковых фигур. Это было ещё до того, как она стала нянькой. Она рассказывала, продолжая работать рукой, о том, какой восторг доставляло ей зрелище того, как гудящее пламя пожирает фигуры величайших воинов, императоров и кардиналов - все они оказывались бессильными перед мощью и величием Огненного Царя.
Вот и конец его долгим поискам Огненного Царя, решил он, глядя на пылающую больницу "Святого Юстиниана". Шраум пошел по направлению к ней, вслед ему раздались крики, тогда он побежал. Он бежал, что есть мочи, на своих коротких ножках к парадному входу, через стеклянные двери, прямо в распахнутые обьятья Огненного Царя.
Автопогрузчики сновали, словно танцоры, принимая двойные штабеля ящиков с вином, каждый высотой четырнадцать футов, и сгружали их на палубу. Свободного места оставалось все меньше и меньше. Мак-Генри позвонил на мостик Боннеу и доложил, что места не осталось. Бонне вызвал по радио капитана Хантингтона и сказал ему, что пора завершать погрузку.
Издалека доносились сирены пожарных машин. На левом берегу все было тихо.
Капитан Хантингтон вытащил из кармана боцманский свисток и трижды свистнул. Поток ящиков на ленте транспортера прекратился. Капитан остановил один из проезжающих автопогрузчиков, влез на него и поехал к выходу на Рю-Ломбар. Там он остановил автопогрузчик в пятнадцати ярдах от лежащих охранников, достал магнитофон, установил его на полу и включил на воспроизведение. Раздавшийся звук был звуком отъезжающих одного за другим тяжелых грузовиков. Затем послышался грубый мужской голос, который громко сказал по-французски с бруклинским акцентом:
- Уберите к черту эти грузовики! Эй вы, первый и третий, куда вы едете?
- Готово, босс! - донесся другой голос. - Мы едем в сторону испанской границы.
- Тогда пошевеливайтесь! Второй, четвертый и шестой - в Швейцарию!
Капитан заметил, как напряглись тела четверых охранников при этих звуках, которые звучали очень натурально. Послышался затихающий звук удаляющихся на первой передаче тяжело груженных машин. Затем капитан сделал каждому охраннику инъекцию морфия, чтобы они проспали до прибытия полиции.
Выключив магнитофон, он поставил его на автопогрузчик, влез сам и поехал в сторону выезда на набережную.
Двигатели двух микроавтобусов "Фольксваген" и автофургона работали, когда он подъехал. Рабочие и четверо автомехаников рассаживались по машинам. Капитан попрощался с каждым за руку, поблагодарив за прекрасную работу.
- Вы хорошо потрудились. Теперь можете отдохнуть, - сказал он им. Некоторые из вас уедут в Лиссабон поездом, некоторые автобусом или самолетом. Места в отелях заказаны, и у всех, я знаю, есть деньги на расходы. Мы встретимся с вами в Лиссабоне через три с половиной дня и посмотрим, трудно ли ходить по улицам с полными карманами денег.
Рабочие рассмеялись.
- Счастливого пути! - сказал капитан. Автомеханики отдали швартовые концы. Капитан взбежал по аппарели на паром и поднялся на мостик.
Огромное судно начало медленное движение по пустынной реке. Стоя за рукоятками машинного телеграфа, капитан услышал, как отъехали микроавтобусы и автофургон. "Бергквист Лаура" шла вниз по реке, огибая ответвление Геронны, затем через слияние Дордони и Жиронды и далее, под покровом ночи, в сторону Атлантического океана.
- Приведите лоцмана из радиорубки, пожалуйста, - сказал он Бонне. Бонне ушел и через пару минут вернулся один.
- Лоцман мертв, - сказал он.
- Мертв?
- Черепушка оказалась слишком хрупкой.
- Наверное, он умер от сердечного приступа, - настаивал капитан. Умер во сне.
- Конечно. Вполне возможно.
- Вы когда-нибудь раньше били людей по голове рукояткой пистолета?
- Конечно. Много раз.
- Из них кто-нибудь умирал?
- Никогда. Честно говоря, я сказал бы, что при моем опыте это вообще невозможно.
- Это ужасно. До сих пор все шло замечательно, ни сучка, ни задоринки. Это был несчастный случай, конечно, но он бросает ужасную тень на все, что мы делаем.
- Вы сможете вести судно без лоцмана?
- Да. Я внимательно изучил реку до того, как узнал, что лоцмана брать обязательно. Принесите, пожалуйста, карты, мсье Бонне. Они там, в библиотеке. На них крупно написано:" Река Жиронда".
Бонне вернулся с пачкой речных карт.
- Благодарю вас, - сказал капитан, - теперь все в порядке. Через четыре часа мы выйдем в Атлантический океан. А сейчас, извините, я прошу не мешать мне.
Бонне спустился в пустой салон. Ему не терпелось узнать, где и каким образом состоится передача вина и будут получены деньги, чтобы забрать их себе и вернуться в Париж. В течение последних двух недель он пытался найти покупателя для вина через мафию в США и Южной Америке. Вино было коллекционным и, чтобы в дальнейшем его не опознали, когда поднимется тревога, он задумал трюк с переклеиванием этикеток или с переливанием вина в большие емкости с последующим розливом в Канаде. Но решить проблему сбыта вина Бонне не удалось. Он сидел в салоне и пытался представить себя на месте капитана Хантингтона. Как бы он решил вопрос с реализацией такого количества вин, которые любой специалист опознает так же легко, как эксперт идентифицирует картину известного мастера! Он бы организовал передачу вина часов через десять-двенадцать и сделал бы это в открытом море. Ничего другого Бонне на ум не приходило. Надо было следовать первоначальному плану: позволить капитану передать вино и получить деньги, потом убить его, затем избавиться от Мак-Генри, потом сесть с деньгами на капитанский вельбот и вернуться во Францию. Важнее для него сейчас ничего не было.
Он посмотрел на берег реки. Судно проходило мимо башни с часами, установленной над мукомольной фабрикой. Часы показывали два часа сорок восемь минут утра воскресенья, 17 июля.
26.
Когда система сигнализации складов "Крюза" сработала на пульте префектуры полиции города Бордо, было одиннадцать тридцать пять утра, воскресенье. Полицейские машины заполонили Ка-де-Шартрон. Ворота, ведущие на набережную, были закрыты, как и в конце дня в пятницу. Одновременно ворота, ведущие на Рю-Ломбар, были раскрыты настежь. Река даже не рассматривалась в качестве возможного маршрута бегства преступников, потому что охранники, освобожденные от пут, в один голос утверждали, что грабители уехали на шести грузовиках через ворота на Рю-Ломбар.
- Приведите сюда директора складов, - сказал инспектор полиции. - Он, вероятно, где-нибудь за городом с семьей, но без него мы не сможем разобраться, что же здесь произошло сегодня ночью. Мы должны уточнить, сколько и чего украдено, чтобы знать, сколько машин ловить по дорогам.
Тем временем полицейский врач оказывал помощь охранникам, которые все ещё находились в полуобморочном состоянии.
- Ну, как? - спросил инспектор. - Что с ними?
- Они под действием наркотиков, - ответил врач.
- Зачем их накачали?
- Подумайте сами. Надо что-то делать с их руками. Они были связаны слишком долго. Это может быть серьезно. Они все в возрасте.
- А что случилось?
- Может начаться гангрена, - ответил врач. - Дайте мне, пожалуйста, троих человек, мне нужна помощь. - Он начал массировать руки одного из охранников. Тот застонал.
Только через сорок пять минут охранники пришли в чувство. Инспектор настоял, чтобы доктор ввел им сильное стимулирующее средство.
- Сколько грузовиков было?
- Шесть, - ответил один из охранников. - Черт, что с моими руками?
- Это были большие грузовики. Похоже на трейлеры, - оказался второй охранник. - Мы слышали, как старший отдавал им команды.
- Что вы слышали?
- О, Боже, моя рука ничего не чувствует! Я слышал, как он кричал на них, когда погрузка закончилась, потому что двигатели грузовиков уже работали. Голос был с американским акцентом, он велел трем грузовикам ехать в сторону испанской границы, а другим трем - в Швейцарию.
- Что еще?
- Больше ничего не помню.
Инспектор Грелью опросил остальных охранников, которые слово в слово повторили то, что сказал первый. Они вспомнили также звуки работающих автопогрузчиков и приглушенные голоса, переговаривающиеся относительно названий и выдержки вин.
- Они переговаривались по радио?
- Вот именно! Именно так это и звучало. Такой механический звук, как по радио. По плохому радио.
Инспектор Грелью попросил постараться вспомнить, какие звуки они слышали и какие запахи ощущали.
- Все время что-то жужжало, как старая швейная машинка. Что-то вроде звука работающего транспортера. Запахов никаких не было.
- Не было запахов? - переспросил Грелью.
- Нет. А какие должны были быть запахи?
- Вы сказали мне, что шесть больших грузовиков завели двигатели. Вы не ощущали запаха выхлопных газов? Они должны были быть.
- Нет, запаха не было. Никакого выхлопа. Странно, да?
К воротам на Рю-Ломбар подъехала машина "скорой помощи".
- Это ещё зачем? - спросил Грелью.
- Мы должны отвести вот этого в госпиталь, его руки совсем плохи, ответил врач.
Охранника погрузили в машину.
- Зачем этих людей накачали наркотиками до такой степени, что вам пришлось вводить им стимулятор? Но зато они четко помнят все, что здесь происходило? - спросил Грелью у врача.
- Конечно же, преступники им сделали инъекцию перед тем, как скрыться.
- Но сигнализация сработала в одиннадцать тридцать пять, - не сдавался Грелью. Мы приехали сюда в одиннадцать пятьдесят. Каким образом грабители могли погрузить шесть больших грузовиков и скрыться в течение пятнадцати минут? Что-то здесь не так. Эй! - он окликнул сержанта полиции. - Объявить тревогу на испанской и швейцарской границах! Связаться с Национальной и Мобильной жандармерией, пусть перекроют все дороги в западной и юго-западной Франции. Шесть грузовиков, перевозящих вино в воскресенье - не иголка. Пусть останавливают и проверяют все грузовики. Быстрее! Вперед!
Инспектор посмотрел на врача.
- И ни черта мы не найдем, - сказал он, - потому что это именно то, чего они хотят от нас. Подать сюда этого чертова директора! - рявкнул он.
- Послушайте! - накинулся он на доктора. - Вы говорите, что руки у этого парня так плохи, что его нужно отправить в госпиталь. Сколько времени они были связаны, чтобы дойти до такого состояния?
- Я бы сказал, хотя это только предположение, что не меньше двенадцати часов.
- Да-да, - встрял второй охранник, - я ничего не помню после того, как в первый раз заступил на пост в восемь часов в субботу. Какой сегодня день, кстати?
То, что у "Крюза" украдено вина на двадцать пять миллионов франков, было ужасно, но по-настоящему жутким преступлением являлось то, что французское вино вывезено с французских складов без уплаты пошлины государству. На ноги были подняты все семнадцать региональных отделений уголовной полиции Франции, четыреста пятьдесят три местных полицейских управления, все семьдесят четыре центральных комиссариата и двадцать шесть полицейских постов на местах.
Во всех сельских районах Франции, на всех дорогах дорожная полиция, патрульные мотоциклы и машины останавливали каждый грузовик. Все четыре подразделения "Сюртэ"*, как тигры, искали людей, посмевших вывезти вино из Франции без уплаты пошлины во французскую казну.
Инспектор Грелью разыскал директора складов в четыре часа пятьдесят пять минут дня в Аркашоне. Его на полицейском вертолете доставили в Бордо. Когда он определил размер похищенного в двадцать - двадцать пять тысяч ящиков, Грелью позвонил на базу речных лоцманов в Ла-Тремблад.
Он представился и спросил.
- Вы проводили какое-нибудь крупнотоннажное судно по реке сегодня ночью?
- Сейчас я проверю.
Человек вернулся к телефону.
- Да, - сказал он, - "Бергквист Лаура" попросила дать лоцмана в восемь двадцать вчера вечером для проводки до Бордо.
- Это большое судно?
- Сейчас уточню, ответил человек, - ответил человек. - десять тысяч тонн.
- Раньше они сюда заходили?
- Никогда. Потому что я вижу тут, в журнале, очень смешную запись.
- Какую?
- "Бергквист Лаура" - морской паром. Постойте, этот не тот, кто ходит по линии Саутхэмптон-Бильбао?
Грелью повесил трубку и мрачно посмотрел на полицейского комиссара и остальных полицейских чиновников, столпившихся вокруг.
- Преступники увезли вино на корабле, - сказал он. - Они каким-то образом захватили десятитысячетонный морской паром - "Бергквист Лаура" под шведским флагом, размером с небольшой авианосец, и речной лоцман привел его по реке между девятью часами вечера и часом ночи. Они так хорошо все организовали, что не только загрузили корабль, но и устроили эти три пожара, в результате которых погибли сорок семь человек. Они также убили или похитили один из наших патрулей вместе с машиной. Они установили систему сигнализации на срабатывание с десятичасовой задержкой, после того, как покинули место преступления, Сейчас они вне территориальных вод Франции, где-то в Атлантике. Сейчас это, насколько я понимаю, уже вне компетенции полиции. Кроме всего прочего, преступники совершили акт пиратства. Наши военно-морские и военно-воздушные силы, а также флоты Испании и Португалии к югу, и флоты Англии и Швеции в северу должны прочесывать море, пока не найдут паром. Это только вопрос времени.
Необходимые приказы и запросы ушли, но поиски внутри Франции продолжались, потому что не исключалось, что Грелью ошибается. Все границы были наглухо перекрыты, шла проверка гаражей и складов в поисках следов похищенного вина. Полицейские использовали вертолеты, мотоциклы, автомашины, пешие патрули. Проверялись здания, линия связи, дороги, аэропорты, доки, железнодорожные и автобусные станции. Было просмотрено
* Французская служба контрразведки (прим. пер.) четыре миллиона пятьсот тысяч досье и отпечатков пальцев в центральном полицейском архиве.
Уголовная полиция трудилась, не смыкая глаз, без остановки. Но они были бессильны обнаружить шесть грузовиков на дорогах Франции. Шесть больших грузовиков, груженных вином на сумму двадцать пять миллионов франков, за которое не было уплачено в казну Франции ни сантима, исчезли без следа. Хуже того, славу поимки преступников полиции придется теперь делить с каким-то вонючим флотом.
27.
Капитан Хантингтон включил автоматическое управление и пошел вздремнуть последний раз перед передачей вина на койку в радиорубке, где лежал лоцман, скончавшийся, вне всяких сомнений, от сердечного приступа. Бонне убрал тело лоцмана, чтобы не мешало отдыхать капитану.
Капитан подогнал паром точно к пирсу у склада. На набережной появился грузовик с рабочими и оборудованием. За исключением нескольких телефонных звонков, которые он должен был сделать с железнодорожного вокзала, его роль в операции была закончена.
В то время, когда сухогруз "Бенито Хуарес" направлялся в Атлантический океан курсом зюйд-зюйд-вест, увозя девятьсот двадцать пассажиров и сто семнадцать членов экипажа "Бергквист Лауры", сам паром, имея на борту четырех автомехаников, Форда Мак-Генри, Шарля Боннеа, капитана Королевского флота (в отставке) Колина Хантингтона, а также повара Хуана Франкохогара, не покидавшего камбуз, принял речного лоцмана в трех милях от побережья Франции у острова Ла-Тремблад, севернее Руана. На рейде огромный паром был встречен крохотным лоцманским катером. На мостике стояли Бонне и Мак-Генри в фуражках судовых офицеров. Лоцман был молод и любопытен. Он знал, какую линию обслуживает этот паром, и никогда прежде не видел его в этих водах.
"Бергквист Лаура" замедлила ход до самого малого и лоцман отважно перепрыгнул в отданный для него штормтрап.
- Ну, ты и прыгаешь! - сказал Мак-Генри на своем ужасном французском.
Лоцман усмехнулся.
- Зачем ваше судно идет в Бордо в такую рань в воскресенье? - спросил он.
- Вы же знаете, что такое воскресенье, - ответил Мак-Генри. - Делать все равно нечего.
- Я не понял вас.
- Мы идем в Бордо, чтобы сегодня же вернуться, - пояснил Бонне.
- Но вы должны будете уплатить портовый сбор за тридцать часов, прежде чем вам разрешат сгрузить хоть один ящик. Очень странный корабль - снаружи, как авианосец, а внутри, как пассажирское судно.
- Чертовски сложная конструкция - согласился Мак-Генри.
Когда они проходили через пустой салон, лоцман удивился, что все спят.
- Это самое спокойное судно из всех, что я видел!
Пустынным коридором они прошли к трапу, ведущему на мостик.
- Доброе утро, сэр, я - капитан Хантингтон.
- Вы готовы войти в реку, капитан?
- Если вам угодно, мсье.
- Отличный у вас эхолот.
- Да. Ладно. Позвоните мне через три часа тридцать минут, мсье Бонне.
- Есть, сэр! - ответил Бонне. Капитан снова удалился на койку в радиорубке. Бонне и Мак-Генри уселись играть в карты. Лоцман взялся за ручки машинного телеграфа.
Гектор Шраум закончил последние приготовления к пожару в здании номер три и осторожно покрутил часовой механизм, потому что, к сожалению, не мог находиться в трех местах одновременно, так что таймер был необходим. Он не любил эту скучную работу, выполняемую единственно из-за денег. С таким же успехом можно было служить клерком в банке.
Он любил поджигать ради искусства, делая это своими руками - эти поджоги требовали подлинного артистизма и вдохновения.
Огромный восьмиосевой трейлер медленно переехал через мост Пон-де-Пьер в Бордо, свернул на набережную Людовика XVIII, а затем на Ка-де-Шартрон. Когда он подъехал к пирсу, огромный паром как раз швартовался. Капитан Хантингтон управлял швартовкой. Форд Мак-Генри и четверо автомехаников на пирсе заводили швартовочные концы.
На мостике лоцман сказал Шарлю Боннеу:
- А теперь, когда мы отшвартовались у складов Крюза в час сорок пять ночи в воскресенье, что вы собираетесь делать?
- Мы будем отдыхать, - ответил Бонне, ударяя его по голове рукояткой пистолета. Лоцман упал без чувств. Бонне оттащил его в радиорубку, бросил на койку и запер дверь. Затем он взял бинокль и принялся разглядывать подходы к складам, чтобы не прозевать полицейскую машину.
Восемнадцать рабочих начали сгружать и устанавливать погрузочные механизмы и транспортеры. Ленты транспортеров протянулись из глубины хранилища через аппарель на грузовую палубу парома. Капитан Хантингтон с карманной радиостанцией ушел в хранилище руководить погрузкой вина.
Автомеханики выгнали на берег с парома четыре микроавтобуса "Фольксваген" и один автофургон "Шевроле" и поставили их на набережной. Фуше попрощался с Боннеом на мостике. Автомеханики сели за рычаги автопогрузчиков и въехали на паром. Мак-Генри стал в тени возле ворот, поглядывая на Боннеа на мостике в ожидании сигнала.
Капитан Хантингтон расположился на складном стуле между тремя транспортерами.
Он руководил погрузкой ящиков с вином на бегущие ленты транспортеров, которые уносили их в чрево парома, где четыре автопогрузчика принимали ящики и размещали их на грузовой палубе.
Рабочие по радио сообщали названия и срок выдержки вин, обозначенные на ящиках, и капитан давал или не давал "добро" на погрузку.
- Да, да! Грузите весь "Лафит" тысяча девятьсот шестого года, который найдете. Нет, не надо. Бросьте это. Посмотрите через один ряд. Там будет "Кло-дю-Воже". Прием. Слушаю, третий! Нам нужно это "Хоспис де Бон". Нет, нет. Ничего моложе шестьдесят первого года, клареты и бургундские - моложе шестьдесят четвертого.
На другом конце города Гектор Шраум взглянул на часы, глаза его сияли. Он посмотрел через улицу с летней веранды кафе, где сидел.
Раздался приглушенный взрыв и нарастающий гул. Из окон здания вырвалось пламя. Шраум был возбужден, но держал себя в руках. Он встал, вошел внутрь кафе и крикнул "Пожар"! Хозяин выглянул в окно, выругался и схватился за телефонную трубку. Шраум, стараясь не оборачиваться, вышел из кафе, сел за руль машины, припаркованной в шестидесяти футах от входа, завел мотор и уехал.
Бонне с мостика заметил полицейскую машину через ночной бинокль. Машина свернула с Рю-Араго на Рю-Аршар. Он дал гудок. Мак-Генри вышел из тени и махнул ему рукой. Бонне бросился к лифту, доставившему его на грузовую палубу.
На Бонне была фуражка убитого капитана парома, темносиний свитер и светлый пиджак.
Он чуть-чуть подождал, потом спустился по аппарели, держа руки в карманах.
Патрульная машина остановилась прямо напротив него. Сержант Бюро Общественной Безопасности уголовной полиции направил ему в лицо мощный фонарь. Другой полицейский выскочил из машины и схватил Боннеа за локоть. Сержант с фонарем рявкнул:
- Какого черта вы здесь делаете?
- Мы грузимся, - ответил Бонне.
- Погрузка в два часа ночи в воскресенье? Нас никто не предупреждал.
- Вас не предупредили?
- Отвечайте! Немедленно! - полицейский ткнул Бонне под ребро кулаком.
- Все очень просто, - сказал Бонне. - Мы грабим винные склады "Крюза".
Полицейский глупо уставился на него. Мак-Генри вышел из тени, приставил пистолет к голове сержанта и на своем ужасном французском сказал:
- Вели этому ублюдку заткнутся, или башку разнесу.
Полицейский, стоящий возле Бонне, обернулся и все понял. Сержант окаменел. Полицейский повернулся к Бонне и недоверчиво спросил:
- Вы грабите "Крюза"?
Мак-Генри приказал третьему полицейскому, водителю, выйти из машины и поставил всех троих рядом. Затем он сел за руль полицейской машины и загнал её на грузовую палубу.
Потом Бонне и Мак-Генри оглушили полицейских, связали и запихнули в машину.
- Отлично, - сказал Бонне, - теперь иди туда и посмотри, что там у капитана. Мне тут надо кое-что сделать с этими фургончиками.
Капитан Хантингтон наблюдал, как мимо него проплывают тысячи ящиков прекраснейших вин. Он знал, что с полицией вопрос улажен, поскольку все идет нормально. Он ощущал некоторую неловкость оттого, что семейство Крюзов всегда хорошо к нему относилось и, конечно, заслуживало лучшего к себе отношения. Он в глубине души надеялся, что они допустят какую-нибудь ошибку. Если их схватят на этом этапе операции, пока никому ещё не нанесено никакого ущерба, это будет смягчающим обстоятельством. Битси будет плакать на суде, а Папочка обеспечит самого лучшего адвоката, которого только можно нанять за деньги. Битси поймет, что он пошел на это единственно ради спасения своей чести и её денег, и все ещё может кончиться благополучно... Но тут он вспомнил обвинение в пиратстве и встречные иски девятисот с лишним пассажиров о возмещении ущерба. Нет, подумал капитан, пусть уж лучше все идет своим порядком. Размышляя, он не забывал отдавать команды по радио и прикидывать в уме стоимость грузимого вина. Впрочем, был ещё один момент в этом деле: если верить компьютерам, партнеры попытаются его убить, чтобы завладеть деньгами. А это была уже игра, увлекательная и опасная. Он воспрянул духом. Все было не так уж плохо.
Анри Фуше, специалист по электронике, читал газету в зале ожидания железнодорожного вокзала. Он взглянул на часы. Потом встал, сложил газету и отправился в туалет, где, запершись в кабине, втянул дозу кокаина. Затем он прошел к телефону-автомату в зале ожидания.
Закрывшись в будке, Фуше набрал первый номер из списка, данного ему Бонне.
- Полиция? - сказал он. - Это мое первое и последнее предупреждение. Со мной поступили несправедливо. Я собираюсь сжечь Бордо.
Он повесил трубку, взял ещё один жетон и набрал другой номер, второй из списка.
- Полиция? - сказал он. - Это мое первое и последнее предупреждение. Со мной поступили несправедливо. Я собираюсь сжечь Бордо.
Он повторил свой звонок ещё по двум телефонам и вышел из будки.
Когда Фуше вернулся на скамейку, где сидел до этого, сумка, оставленная там, пропала. Он кинулся к выходу на платформу. Все в нем клокотало.
- На три минуты всего отлучился! - закричал он на дежурного по перрону. - И уже украли сумку!
Дежурный пожал плечами.
- Обратитесь в "стол находок", - сказал он устало, - может быть ваша сумка найдется через пару недель.
- Что? - воскликнул Фуше, пораженный несправедливостью.
- Желаю удачи.
Руки Фуше начали самопроизвольно сжиматься в кулаки. Его правая рука скользнула в карман и вытащила длинную опасную бритву. В глазах потемнело. Дежурный страшно закричал. Фуше сгреб его за волосы и одним взмахом перерезал ему горло. Жандарм, стоящий в пятнадцати футах, не веря своим глазам, смотрел на происходящий кошмар. Наконец, он опомнился, закричал и вытащил пистолет. Фуше побежал к залу ожидания. Жандарм трижды выстрелил. Все три пули вошли в затылок Фуше.
Гектор Шраум прижался к стене, дрожа от возбуждения. В уголках рта его появилась пена. Где-то рядом бушевало пламя, бросая отблески на его лицо. Раздался ещё один взрыв. Он обернулся и бросил взгляд на большую бронзовую доску с названием горящего здания" "Больница святого Юстиниана".
Шраум не мог заставить себя уйти, потому что в глубине сознания гнездилась мысль, что это самый замечательный пожар в его жизни. Здесь были не только пламя и взрывы, внутри горящего здания оказалось много, очень много живых людей.
Гектор находился сейчас далеко-далеко отсюда, в глубинах своей памяти, где он был маленьким мальчиком, и молодая красивая фрейлейн держала его за то место, за которое она всегда брала его, когда они оставались одни в детской, и она рассказывала ему снова и снова одну и туже историю об огне в мастерской по изготовлению восковых фигур. Это было ещё до того, как она стала нянькой. Она рассказывала, продолжая работать рукой, о том, какой восторг доставляло ей зрелище того, как гудящее пламя пожирает фигуры величайших воинов, императоров и кардиналов - все они оказывались бессильными перед мощью и величием Огненного Царя.
Вот и конец его долгим поискам Огненного Царя, решил он, глядя на пылающую больницу "Святого Юстиниана". Шраум пошел по направлению к ней, вслед ему раздались крики, тогда он побежал. Он бежал, что есть мочи, на своих коротких ножках к парадному входу, через стеклянные двери, прямо в распахнутые обьятья Огненного Царя.
Автопогрузчики сновали, словно танцоры, принимая двойные штабеля ящиков с вином, каждый высотой четырнадцать футов, и сгружали их на палубу. Свободного места оставалось все меньше и меньше. Мак-Генри позвонил на мостик Боннеу и доложил, что места не осталось. Бонне вызвал по радио капитана Хантингтона и сказал ему, что пора завершать погрузку.
Издалека доносились сирены пожарных машин. На левом берегу все было тихо.
Капитан Хантингтон вытащил из кармана боцманский свисток и трижды свистнул. Поток ящиков на ленте транспортера прекратился. Капитан остановил один из проезжающих автопогрузчиков, влез на него и поехал к выходу на Рю-Ломбар. Там он остановил автопогрузчик в пятнадцати ярдах от лежащих охранников, достал магнитофон, установил его на полу и включил на воспроизведение. Раздавшийся звук был звуком отъезжающих одного за другим тяжелых грузовиков. Затем послышался грубый мужской голос, который громко сказал по-французски с бруклинским акцентом:
- Уберите к черту эти грузовики! Эй вы, первый и третий, куда вы едете?
- Готово, босс! - донесся другой голос. - Мы едем в сторону испанской границы.
- Тогда пошевеливайтесь! Второй, четвертый и шестой - в Швейцарию!
Капитан заметил, как напряглись тела четверых охранников при этих звуках, которые звучали очень натурально. Послышался затихающий звук удаляющихся на первой передаче тяжело груженных машин. Затем капитан сделал каждому охраннику инъекцию морфия, чтобы они проспали до прибытия полиции.
Выключив магнитофон, он поставил его на автопогрузчик, влез сам и поехал в сторону выезда на набережную.
Двигатели двух микроавтобусов "Фольксваген" и автофургона работали, когда он подъехал. Рабочие и четверо автомехаников рассаживались по машинам. Капитан попрощался с каждым за руку, поблагодарив за прекрасную работу.
- Вы хорошо потрудились. Теперь можете отдохнуть, - сказал он им. Некоторые из вас уедут в Лиссабон поездом, некоторые автобусом или самолетом. Места в отелях заказаны, и у всех, я знаю, есть деньги на расходы. Мы встретимся с вами в Лиссабоне через три с половиной дня и посмотрим, трудно ли ходить по улицам с полными карманами денег.
Рабочие рассмеялись.
- Счастливого пути! - сказал капитан. Автомеханики отдали швартовые концы. Капитан взбежал по аппарели на паром и поднялся на мостик.
Огромное судно начало медленное движение по пустынной реке. Стоя за рукоятками машинного телеграфа, капитан услышал, как отъехали микроавтобусы и автофургон. "Бергквист Лаура" шла вниз по реке, огибая ответвление Геронны, затем через слияние Дордони и Жиронды и далее, под покровом ночи, в сторону Атлантического океана.
- Приведите лоцмана из радиорубки, пожалуйста, - сказал он Бонне. Бонне ушел и через пару минут вернулся один.
- Лоцман мертв, - сказал он.
- Мертв?
- Черепушка оказалась слишком хрупкой.
- Наверное, он умер от сердечного приступа, - настаивал капитан. Умер во сне.
- Конечно. Вполне возможно.
- Вы когда-нибудь раньше били людей по голове рукояткой пистолета?
- Конечно. Много раз.
- Из них кто-нибудь умирал?
- Никогда. Честно говоря, я сказал бы, что при моем опыте это вообще невозможно.
- Это ужасно. До сих пор все шло замечательно, ни сучка, ни задоринки. Это был несчастный случай, конечно, но он бросает ужасную тень на все, что мы делаем.
- Вы сможете вести судно без лоцмана?
- Да. Я внимательно изучил реку до того, как узнал, что лоцмана брать обязательно. Принесите, пожалуйста, карты, мсье Бонне. Они там, в библиотеке. На них крупно написано:" Река Жиронда".
Бонне вернулся с пачкой речных карт.
- Благодарю вас, - сказал капитан, - теперь все в порядке. Через четыре часа мы выйдем в Атлантический океан. А сейчас, извините, я прошу не мешать мне.
Бонне спустился в пустой салон. Ему не терпелось узнать, где и каким образом состоится передача вина и будут получены деньги, чтобы забрать их себе и вернуться в Париж. В течение последних двух недель он пытался найти покупателя для вина через мафию в США и Южной Америке. Вино было коллекционным и, чтобы в дальнейшем его не опознали, когда поднимется тревога, он задумал трюк с переклеиванием этикеток или с переливанием вина в большие емкости с последующим розливом в Канаде. Но решить проблему сбыта вина Бонне не удалось. Он сидел в салоне и пытался представить себя на месте капитана Хантингтона. Как бы он решил вопрос с реализацией такого количества вин, которые любой специалист опознает так же легко, как эксперт идентифицирует картину известного мастера! Он бы организовал передачу вина часов через десять-двенадцать и сделал бы это в открытом море. Ничего другого Бонне на ум не приходило. Надо было следовать первоначальному плану: позволить капитану передать вино и получить деньги, потом убить его, затем избавиться от Мак-Генри, потом сесть с деньгами на капитанский вельбот и вернуться во Францию. Важнее для него сейчас ничего не было.
Он посмотрел на берег реки. Судно проходило мимо башни с часами, установленной над мукомольной фабрикой. Часы показывали два часа сорок восемь минут утра воскресенья, 17 июля.
26.
Когда система сигнализации складов "Крюза" сработала на пульте префектуры полиции города Бордо, было одиннадцать тридцать пять утра, воскресенье. Полицейские машины заполонили Ка-де-Шартрон. Ворота, ведущие на набережную, были закрыты, как и в конце дня в пятницу. Одновременно ворота, ведущие на Рю-Ломбар, были раскрыты настежь. Река даже не рассматривалась в качестве возможного маршрута бегства преступников, потому что охранники, освобожденные от пут, в один голос утверждали, что грабители уехали на шести грузовиках через ворота на Рю-Ломбар.
- Приведите сюда директора складов, - сказал инспектор полиции. - Он, вероятно, где-нибудь за городом с семьей, но без него мы не сможем разобраться, что же здесь произошло сегодня ночью. Мы должны уточнить, сколько и чего украдено, чтобы знать, сколько машин ловить по дорогам.
Тем временем полицейский врач оказывал помощь охранникам, которые все ещё находились в полуобморочном состоянии.
- Ну, как? - спросил инспектор. - Что с ними?
- Они под действием наркотиков, - ответил врач.
- Зачем их накачали?
- Подумайте сами. Надо что-то делать с их руками. Они были связаны слишком долго. Это может быть серьезно. Они все в возрасте.
- А что случилось?
- Может начаться гангрена, - ответил врач. - Дайте мне, пожалуйста, троих человек, мне нужна помощь. - Он начал массировать руки одного из охранников. Тот застонал.
Только через сорок пять минут охранники пришли в чувство. Инспектор настоял, чтобы доктор ввел им сильное стимулирующее средство.
- Сколько грузовиков было?
- Шесть, - ответил один из охранников. - Черт, что с моими руками?
- Это были большие грузовики. Похоже на трейлеры, - оказался второй охранник. - Мы слышали, как старший отдавал им команды.
- Что вы слышали?
- О, Боже, моя рука ничего не чувствует! Я слышал, как он кричал на них, когда погрузка закончилась, потому что двигатели грузовиков уже работали. Голос был с американским акцентом, он велел трем грузовикам ехать в сторону испанской границы, а другим трем - в Швейцарию.
- Что еще?
- Больше ничего не помню.
Инспектор Грелью опросил остальных охранников, которые слово в слово повторили то, что сказал первый. Они вспомнили также звуки работающих автопогрузчиков и приглушенные голоса, переговаривающиеся относительно названий и выдержки вин.
- Они переговаривались по радио?
- Вот именно! Именно так это и звучало. Такой механический звук, как по радио. По плохому радио.
Инспектор Грелью попросил постараться вспомнить, какие звуки они слышали и какие запахи ощущали.
- Все время что-то жужжало, как старая швейная машинка. Что-то вроде звука работающего транспортера. Запахов никаких не было.
- Не было запахов? - переспросил Грелью.
- Нет. А какие должны были быть запахи?
- Вы сказали мне, что шесть больших грузовиков завели двигатели. Вы не ощущали запаха выхлопных газов? Они должны были быть.
- Нет, запаха не было. Никакого выхлопа. Странно, да?
К воротам на Рю-Ломбар подъехала машина "скорой помощи".
- Это ещё зачем? - спросил Грелью.
- Мы должны отвести вот этого в госпиталь, его руки совсем плохи, ответил врач.
Охранника погрузили в машину.
- Зачем этих людей накачали наркотиками до такой степени, что вам пришлось вводить им стимулятор? Но зато они четко помнят все, что здесь происходило? - спросил Грелью у врача.
- Конечно же, преступники им сделали инъекцию перед тем, как скрыться.
- Но сигнализация сработала в одиннадцать тридцать пять, - не сдавался Грелью. Мы приехали сюда в одиннадцать пятьдесят. Каким образом грабители могли погрузить шесть больших грузовиков и скрыться в течение пятнадцати минут? Что-то здесь не так. Эй! - он окликнул сержанта полиции. - Объявить тревогу на испанской и швейцарской границах! Связаться с Национальной и Мобильной жандармерией, пусть перекроют все дороги в западной и юго-западной Франции. Шесть грузовиков, перевозящих вино в воскресенье - не иголка. Пусть останавливают и проверяют все грузовики. Быстрее! Вперед!
Инспектор посмотрел на врача.
- И ни черта мы не найдем, - сказал он, - потому что это именно то, чего они хотят от нас. Подать сюда этого чертова директора! - рявкнул он.
- Послушайте! - накинулся он на доктора. - Вы говорите, что руки у этого парня так плохи, что его нужно отправить в госпиталь. Сколько времени они были связаны, чтобы дойти до такого состояния?
- Я бы сказал, хотя это только предположение, что не меньше двенадцати часов.
- Да-да, - встрял второй охранник, - я ничего не помню после того, как в первый раз заступил на пост в восемь часов в субботу. Какой сегодня день, кстати?
То, что у "Крюза" украдено вина на двадцать пять миллионов франков, было ужасно, но по-настоящему жутким преступлением являлось то, что французское вино вывезено с французских складов без уплаты пошлины государству. На ноги были подняты все семнадцать региональных отделений уголовной полиции Франции, четыреста пятьдесят три местных полицейских управления, все семьдесят четыре центральных комиссариата и двадцать шесть полицейских постов на местах.
Во всех сельских районах Франции, на всех дорогах дорожная полиция, патрульные мотоциклы и машины останавливали каждый грузовик. Все четыре подразделения "Сюртэ"*, как тигры, искали людей, посмевших вывезти вино из Франции без уплаты пошлины во французскую казну.
Инспектор Грелью разыскал директора складов в четыре часа пятьдесят пять минут дня в Аркашоне. Его на полицейском вертолете доставили в Бордо. Когда он определил размер похищенного в двадцать - двадцать пять тысяч ящиков, Грелью позвонил на базу речных лоцманов в Ла-Тремблад.
Он представился и спросил.
- Вы проводили какое-нибудь крупнотоннажное судно по реке сегодня ночью?
- Сейчас я проверю.
Человек вернулся к телефону.
- Да, - сказал он, - "Бергквист Лаура" попросила дать лоцмана в восемь двадцать вчера вечером для проводки до Бордо.
- Это большое судно?
- Сейчас уточню, ответил человек, - ответил человек. - десять тысяч тонн.
- Раньше они сюда заходили?
- Никогда. Потому что я вижу тут, в журнале, очень смешную запись.
- Какую?
- "Бергквист Лаура" - морской паром. Постойте, этот не тот, кто ходит по линии Саутхэмптон-Бильбао?
Грелью повесил трубку и мрачно посмотрел на полицейского комиссара и остальных полицейских чиновников, столпившихся вокруг.
- Преступники увезли вино на корабле, - сказал он. - Они каким-то образом захватили десятитысячетонный морской паром - "Бергквист Лаура" под шведским флагом, размером с небольшой авианосец, и речной лоцман привел его по реке между девятью часами вечера и часом ночи. Они так хорошо все организовали, что не только загрузили корабль, но и устроили эти три пожара, в результате которых погибли сорок семь человек. Они также убили или похитили один из наших патрулей вместе с машиной. Они установили систему сигнализации на срабатывание с десятичасовой задержкой, после того, как покинули место преступления, Сейчас они вне территориальных вод Франции, где-то в Атлантике. Сейчас это, насколько я понимаю, уже вне компетенции полиции. Кроме всего прочего, преступники совершили акт пиратства. Наши военно-морские и военно-воздушные силы, а также флоты Испании и Португалии к югу, и флоты Англии и Швеции в северу должны прочесывать море, пока не найдут паром. Это только вопрос времени.
Необходимые приказы и запросы ушли, но поиски внутри Франции продолжались, потому что не исключалось, что Грелью ошибается. Все границы были наглухо перекрыты, шла проверка гаражей и складов в поисках следов похищенного вина. Полицейские использовали вертолеты, мотоциклы, автомашины, пешие патрули. Проверялись здания, линия связи, дороги, аэропорты, доки, железнодорожные и автобусные станции. Было просмотрено
* Французская служба контрразведки (прим. пер.) четыре миллиона пятьсот тысяч досье и отпечатков пальцев в центральном полицейском архиве.
Уголовная полиция трудилась, не смыкая глаз, без остановки. Но они были бессильны обнаружить шесть грузовиков на дорогах Франции. Шесть больших грузовиков, груженных вином на сумму двадцать пять миллионов франков, за которое не было уплачено в казну Франции ни сантима, исчезли без следа. Хуже того, славу поимки преступников полиции придется теперь делить с каким-то вонючим флотом.
27.
Капитан Хантингтон включил автоматическое управление и пошел вздремнуть последний раз перед передачей вина на койку в радиорубке, где лежал лоцман, скончавшийся, вне всяких сомнений, от сердечного приступа. Бонне убрал тело лоцмана, чтобы не мешало отдыхать капитану.