Страница:
Ирма бледно улыбнулась, села и взглянула на дорогу.
Мертвые люди. Мертвые кони. Кровь. Кровь. Кровь.
Девушка перегнулась через борт повозки. Ее стошнило.
– Вот, выпейте воды, госпожа.
Ирма вцепилась во флягу, как утопающий в протянутый канат. Захлебываясь, она пила воду и ее тут же тошнило опять.
– Зачем? – плакала Ирма. – Зачем ты их убил? Это же были люди, просто люди. Ты мог бы не послушаться меня, мог отдать меня им…
– Не мог, госпожа, – отрезал Якоб. – Будь это люди, отдал бы. Но это не люди.
– А кто же это тогда?!
– Это слуги Грибного Короля. А отдавать нечисти живого человека, пусть даже дворянку… Нехорошо.
– Грибной Король – это сказка!
– Грибной Король – это быль, госпожа. А это – его слуги.
– Не верю… Я тебе не верю! Ты просто ненавидишь дворян!
Якоб покрутил в пальцах медную рукоять черпака:
– Хорошо, госпожа. Давайте подождем, госпожа.
Они сидели рядом на повозке. Пели птицы, пахло летом, и если не смотреть на груду мертвецов неподалеку, то все было прекрасно.
– Ну вот, – удовлетворенно произнес Якоб, – смотрите, госпожа.
Ирма медленно повернула голову в сторону лежащих людей. И завизжала.
Мертвый дворянин, лежавший с краю, поднимался.
Не так, как это делал бы живой человек. Даже не как любое живое существо. Казалось, что он пустой внутри и теперь некая сила накачивает в него воздух. Распрямлялись руки, выпрямлялась спина. Сломанная шея становилась на место.
– Просто люди, госпожа?
Якоб спокойно подошел к дворянину, который поворачивал в его сторону мертвые тусклые глаза, и ударил в висок медной рукоятью. Дворянин упал и затих.
Зашевелились другие.
Ирма с испугом смотрела, не могла оторвать взгляд, как крестьянин обходит встающих на ноги, поднимающихся, шевелящихся мертвецов. Удары медной рукоятью, казалось, обрывали нити, управлявшие людьми: в висок, в затылок, в сердце, в горло. Якоб походил на крестьянина, выполнявшего привычную работу – на жнеца, косаря, пахаря. Спокойно, буднично, деловито.
В висок, в сердце, в горло.
Попутно он осмотрел головы нескольких лошадей, удовлетворенно кивнул:
– Кажется, все, госпожа.
– А-а-а!!!
Одна из лошадей, та, на которой ехала женщина, чье горло парень только что проткнул своей рукоятью… Лошадь поднялась на ноги и шагнула в сторону Якоба. Парень обернулся…
Гигантским прыжком лошадь, оскалив зубы – волчьи клыки! – метнулась к парню, целясь в шею.
Чудом, только чудом Якоб успел увернуться и схватить чудовищную лошадь за уздечку. Резко крутанул – мелькнули в воздухе сбитые подковы – и воткнул в горло животного рукоять. Два раза провернул.
Ударила кровь.
Ирму стошнило. Хотя, казалось, уже нечем.
– Надо же, – спокойно произнес Якоб, – а шарука пропустил.
Он подошел к всхлипывающей девушке, аккуратно взял из ее рук флягу и отпил небольшой глоток. Пальцы Якоба чуть дрожали.
– Что это?
– Шарук. Нечисть в виде коня с волчьими зубами. Питается исключительно мясом.
– Кто будет ездить на такой твари?
Ирма вспомнила, что стояла рядом с этим чудовищем.
– Как правило, колдуны и нечисть.
– Тогда кто все эти люди?! Колдуны? Нечисть? Оборотни? Вампиры?
– Вурдалаки, – буркнул Якоб.
– Правда?!
– Госпожа, ну нельзя же настолько не знать опасностей! Вурдалаки – это живые мертвецы, они выглядят как полусгнившие трупы, не разговаривают и пожирают живых людей…
Ирму стошнило.
– …причем исключительно по ночам. Оборотни появляются только ночью, вампиры, вурдалаки. Ночь – время нечисти, не день.
– Крестьянин, – спокойно произнесла Ирма, вытирая рот.
– Да, госпожа?
– Как тебя зовут?
– Якоб, госпожа.
– Якоб, красно-черно-зелено-фиолетовая белизна! Кто эти твари?!
Парень поднял брови:
– Это слуги Грибного Короля, госпожа.
Якоб подошел к лежащему неподалеку цу Альтниколасу, единственному, кто не встал после смерти, повернул ему голову и указал на длинную белую прядь за левым ухом:
– Видите? Это знак Грибного Короля. Если увидите где-нибудь человека с такой прядью – опасайтесь его. Это уже не человек.
Якоб потянул за прядь. Она растянулась, волоски начали отрываться один за другим. Ирма с отвращением поняла, что это не волосы, а нечто вроде грибницы.
Проросшей в живого человека.
Желудок опять забился в судорогах, но уже без всякого толка. Девушка с трудом взяла себя в руки и сипло спросила:
– Что это?
Якоб бросил белую дрянь на землю и вытер пальцы. Потом потер их о рукоять черпака:
– Это грибные нити. Через них Грибной Король управляет своими слугами. Когда-то это были просто люди. А сейчас у них внутри головы все затянуто плесенью…
– Но они вели себя как люди.
– Конечно. Слуги Короля ведут себя так, как обычно. Они могут быть хорошими, добрыми, умными людьми. Но если что-то войдет в противоречие с тем, что внушил им Грибной Король… Если вы видите человека, который на черное говорит белое, если вы не можете ему ничего доказать, потому что он не хочет даже задумываться, а бездумно считает правым только себя, если он делает что-то неправильно, до хрипоты доказывая, что прав он, а все остальные – глупцы… То на всякий случай проверьте у него левое ухо. Скорее всего, это уже слуга Грибного Короля.
Ирма молчала, ей было не до особенностей поведения слуг нечистой силы. Девушку колотило. Якоб накрыл ее курткой.
– Ложитесь, госпожа, – голос парня был непривычно мягким, – вам нужно согреться и успокоиться.
Девушка сжалась в комочек и закрыла глаза. Битва и смерть врагов оказались совсем не такими красивыми, как в книге.
Она зажала уши ладонями: шорох, доносящийся с дороги, заставлял ее трястись.
Якоб закончил стаскивать тела на обочину и выпрямился. Хорошо еще, что никто не проезжал мимо. Люди редко едут через Чернолесье.
Ирма почувствовала, как качнулась повозка. Заскрипели колеса. Они поехали дальше.
Все дальше и дальше от страшного места.
Якоб остановил волов. Вот и лес…
Чернолесье.
Они стояли на границе – здесь обрывались поля и поднималась стена деревьев. Дорога четко указывала на пределы леса: утоптанная земля заканчивалась и начиналось мощеное покрытие из тесаных каменных плит.
Дорога через лес была широкой, достаточной, чтобы разъехаться и четырем таким повозкам, как у Якоба. Вправо, вдоль леса, уходила еще одна.
Обе дороги вели в столицу, только одна в обход, а вторая, мощеная, напрямик через лес. Можно было бы поехать в обход и не соваться в опасные места. Вот только преследователи – а Якоб уже понял, что за его попутчицей идет охота – тоже умные люди. И искать их будут именно на безопасном пути.
Как ни странно, самая опасная дорога для них – самая безопасная.
Парень молча смотрел на лес. Все-таки это Чернолесье: место сосредоточения самых страшных сказок и не менее страшных былей.
– Почему мы остановились? – Из-под полога выглянуло покрасневшее лицо Ирмы с красными, опухшими от слез глазами.
– Все в порядке, госпожа. Сейчас поедем.
Копыта волов застучали по плитам дороги.
– Это Чернолесье, кре… Якоб?
– Да, госпожа.
– Ты не думаешь, что те, кто меня ловит, будут искать нас здесь?
– Нет, госпожа.
Ирма зашевелилась и села:
– А эти… слуги Грибного Короля… Их здесь не будет?
Якоб помолчал:
– Как вам сказать, госпожа… Чернолесье – владения Грибного Короля.
Глава 10
Глава 11
Мертвые люди. Мертвые кони. Кровь. Кровь. Кровь.
Девушка перегнулась через борт повозки. Ее стошнило.
– Вот, выпейте воды, госпожа.
Ирма вцепилась во флягу, как утопающий в протянутый канат. Захлебываясь, она пила воду и ее тут же тошнило опять.
– Зачем? – плакала Ирма. – Зачем ты их убил? Это же были люди, просто люди. Ты мог бы не послушаться меня, мог отдать меня им…
– Не мог, госпожа, – отрезал Якоб. – Будь это люди, отдал бы. Но это не люди.
– А кто же это тогда?!
– Это слуги Грибного Короля. А отдавать нечисти живого человека, пусть даже дворянку… Нехорошо.
– Грибной Король – это сказка!
– Грибной Король – это быль, госпожа. А это – его слуги.
– Не верю… Я тебе не верю! Ты просто ненавидишь дворян!
Якоб покрутил в пальцах медную рукоять черпака:
– Хорошо, госпожа. Давайте подождем, госпожа.
Они сидели рядом на повозке. Пели птицы, пахло летом, и если не смотреть на груду мертвецов неподалеку, то все было прекрасно.
– Ну вот, – удовлетворенно произнес Якоб, – смотрите, госпожа.
Ирма медленно повернула голову в сторону лежащих людей. И завизжала.
Мертвый дворянин, лежавший с краю, поднимался.
Не так, как это делал бы живой человек. Даже не как любое живое существо. Казалось, что он пустой внутри и теперь некая сила накачивает в него воздух. Распрямлялись руки, выпрямлялась спина. Сломанная шея становилась на место.
– Просто люди, госпожа?
Якоб спокойно подошел к дворянину, который поворачивал в его сторону мертвые тусклые глаза, и ударил в висок медной рукоятью. Дворянин упал и затих.
Зашевелились другие.
Ирма с испугом смотрела, не могла оторвать взгляд, как крестьянин обходит встающих на ноги, поднимающихся, шевелящихся мертвецов. Удары медной рукоятью, казалось, обрывали нити, управлявшие людьми: в висок, в затылок, в сердце, в горло. Якоб походил на крестьянина, выполнявшего привычную работу – на жнеца, косаря, пахаря. Спокойно, буднично, деловито.
В висок, в сердце, в горло.
Попутно он осмотрел головы нескольких лошадей, удовлетворенно кивнул:
– Кажется, все, госпожа.
– А-а-а!!!
Одна из лошадей, та, на которой ехала женщина, чье горло парень только что проткнул своей рукоятью… Лошадь поднялась на ноги и шагнула в сторону Якоба. Парень обернулся…
Гигантским прыжком лошадь, оскалив зубы – волчьи клыки! – метнулась к парню, целясь в шею.
Чудом, только чудом Якоб успел увернуться и схватить чудовищную лошадь за уздечку. Резко крутанул – мелькнули в воздухе сбитые подковы – и воткнул в горло животного рукоять. Два раза провернул.
Ударила кровь.
Ирму стошнило. Хотя, казалось, уже нечем.
– Надо же, – спокойно произнес Якоб, – а шарука пропустил.
Он подошел к всхлипывающей девушке, аккуратно взял из ее рук флягу и отпил небольшой глоток. Пальцы Якоба чуть дрожали.
– Что это?
– Шарук. Нечисть в виде коня с волчьими зубами. Питается исключительно мясом.
– Кто будет ездить на такой твари?
Ирма вспомнила, что стояла рядом с этим чудовищем.
– Как правило, колдуны и нечисть.
– Тогда кто все эти люди?! Колдуны? Нечисть? Оборотни? Вампиры?
– Вурдалаки, – буркнул Якоб.
– Правда?!
– Госпожа, ну нельзя же настолько не знать опасностей! Вурдалаки – это живые мертвецы, они выглядят как полусгнившие трупы, не разговаривают и пожирают живых людей…
Ирму стошнило.
– …причем исключительно по ночам. Оборотни появляются только ночью, вампиры, вурдалаки. Ночь – время нечисти, не день.
– Крестьянин, – спокойно произнесла Ирма, вытирая рот.
– Да, госпожа?
– Как тебя зовут?
– Якоб, госпожа.
– Якоб, красно-черно-зелено-фиолетовая белизна! Кто эти твари?!
Парень поднял брови:
– Это слуги Грибного Короля, госпожа.
Якоб подошел к лежащему неподалеку цу Альтниколасу, единственному, кто не встал после смерти, повернул ему голову и указал на длинную белую прядь за левым ухом:
– Видите? Это знак Грибного Короля. Если увидите где-нибудь человека с такой прядью – опасайтесь его. Это уже не человек.
Якоб потянул за прядь. Она растянулась, волоски начали отрываться один за другим. Ирма с отвращением поняла, что это не волосы, а нечто вроде грибницы.
Проросшей в живого человека.
Желудок опять забился в судорогах, но уже без всякого толка. Девушка с трудом взяла себя в руки и сипло спросила:
– Что это?
Якоб бросил белую дрянь на землю и вытер пальцы. Потом потер их о рукоять черпака:
– Это грибные нити. Через них Грибной Король управляет своими слугами. Когда-то это были просто люди. А сейчас у них внутри головы все затянуто плесенью…
– Но они вели себя как люди.
– Конечно. Слуги Короля ведут себя так, как обычно. Они могут быть хорошими, добрыми, умными людьми. Но если что-то войдет в противоречие с тем, что внушил им Грибной Король… Если вы видите человека, который на черное говорит белое, если вы не можете ему ничего доказать, потому что он не хочет даже задумываться, а бездумно считает правым только себя, если он делает что-то неправильно, до хрипоты доказывая, что прав он, а все остальные – глупцы… То на всякий случай проверьте у него левое ухо. Скорее всего, это уже слуга Грибного Короля.
Ирма молчала, ей было не до особенностей поведения слуг нечистой силы. Девушку колотило. Якоб накрыл ее курткой.
– Ложитесь, госпожа, – голос парня был непривычно мягким, – вам нужно согреться и успокоиться.
Девушка сжалась в комочек и закрыла глаза. Битва и смерть врагов оказались совсем не такими красивыми, как в книге.
Она зажала уши ладонями: шорох, доносящийся с дороги, заставлял ее трястись.
Якоб закончил стаскивать тела на обочину и выпрямился. Хорошо еще, что никто не проезжал мимо. Люди редко едут через Чернолесье.
Ирма почувствовала, как качнулась повозка. Заскрипели колеса. Они поехали дальше.
Все дальше и дальше от страшного места.
Якоб остановил волов. Вот и лес…
Чернолесье.
Они стояли на границе – здесь обрывались поля и поднималась стена деревьев. Дорога четко указывала на пределы леса: утоптанная земля заканчивалась и начиналось мощеное покрытие из тесаных каменных плит.
Дорога через лес была широкой, достаточной, чтобы разъехаться и четырем таким повозкам, как у Якоба. Вправо, вдоль леса, уходила еще одна.
Обе дороги вели в столицу, только одна в обход, а вторая, мощеная, напрямик через лес. Можно было бы поехать в обход и не соваться в опасные места. Вот только преследователи – а Якоб уже понял, что за его попутчицей идет охота – тоже умные люди. И искать их будут именно на безопасном пути.
Как ни странно, самая опасная дорога для них – самая безопасная.
Парень молча смотрел на лес. Все-таки это Чернолесье: место сосредоточения самых страшных сказок и не менее страшных былей.
– Почему мы остановились? – Из-под полога выглянуло покрасневшее лицо Ирмы с красными, опухшими от слез глазами.
– Все в порядке, госпожа. Сейчас поедем.
Копыта волов застучали по плитам дороги.
– Это Чернолесье, кре… Якоб?
– Да, госпожа.
– Ты не думаешь, что те, кто меня ловит, будут искать нас здесь?
– Нет, госпожа.
Ирма зашевелилась и села:
– А эти… слуги Грибного Короля… Их здесь не будет?
Якоб помолчал:
– Как вам сказать, госпожа… Чернолесье – владения Грибного Короля.
Глава 10
– Что?! – Ирма чуть не выпрыгнула из повозки. – Эти твари хотели меня похитить, а ты привез меня прямо к ним в логово?!
– Да, госпожа.
– Поворачивай! Поворачивай!
– Послушайте меня, госпожа…
Ирма вцепилась Якобу в плечи:
– Поворачивай! Поворачивай! Пово…
Хлесткий звон пощечины. Ирма ошеломленно взялась за горящую щеку:
– Ты… Ты ударил меня…
– Успокойтесь и выслушайте меня, – жестко произнес Якоб.
Ирма затихла, глядя на парня испуганными глазами.
– Давайте рассуждать. Нас с вами встретили слуги Грибного Короля. Так?
– Т-так… – Ирма опять задрожала.
– Они хотели вас отвезти. Так? Куда?
– В столицу.
– Нет, про столицу они соврали. Значит, куда они хотели вас отвезти?
– В логово Короля?
Якоб подумал. Потом вздохнул:
– Может, и так, но мне кажется, они везли вас к вашему мужу.
– К Нордхарту?! Но зачем?
– Госпожа, вы никогда не присматривались к левому уху мужа?
Ирма подумала и перепугалась:
– Нет. Никогда. Это значит, мой бывший муж – тоже?.. Почему ты так решил?
– Не знаю, слуга ли он Грибного Короля или нет, но если бы вы понадобились Королю, то ваш муж вас бы просто отдал. Или вас похитили бы из дома. Сколько вы провели у мужа? Неделю? Успели бы.
– Так, может, они за мной ехали? К мужу?
– Нет. Они стояли на перекрестке. Потом взглянули на нас в подзорную трубу и, похоже, узнали вас.
– Эта та ведьма. Которая на клыкастом коне ехала. Она была у мужа и знала меня в лицо.
– Значит, они знали, что вы сбежали, и ждали именно вас. Значит, хотели вернуть вас мужу. Значит, ваш муж связан с Грибным Королем.
Ирма огляделась. Они ехали по мощеной дороге. А вокруг лежал лес. Логово Грибного Короля.
Хотя ничего страшного в лесу не было. Ясный день, солнечные лучи просвечивают сквозь ветки и листву, сияет изумрудная зелень травы и деревьев. Никакого ощущения, что сейчас из-за угла выскочит некое чудовище.
– А если сейчас из леса кто-нибудь выйдет? Или… выползет?
Девушка представила нечто вроде дракона, который в ее воображении, видимо, под влиянием слова «грибной» превратился в огромного серо-белого слизня, без ног, без глаз. Слизнедракон выкатывался на дорогу и, разинув огромную беззубую пасть, полз на их повозку…
– Да нет, госпожа. Дорога епископа Альбрехта – самое безопасное место для того, кого ищут слуги Грибного Короля.
Слизнедракон запищал и сдулся.
– Почему?
– Когда сто лет назад построили эту дорогу, на нее из леса слишком часто начали выползать грибные твари. Народ начал ездить в обход, но это неудобно, и теряется больше недели времени. Тогда еще не было Шварцвайсского монастыря, поэтому люди обратились к епископу Друденскому Альбрехту. Потому что Грибной Король и его отродье – нечисть очень необычная и просто молитв и святых символов не боится. А епископа Альбрехта тогда считали почти святым. Наверное, поэтому его молитвы возымели силу. Он прошел пешком всю дорогу через Чернолесье – а это сорок миль, – непрерывно читая молитвы. И теперь Грибной Король, его твари и его слуги не могут приблизиться к дороге ближе чем на десять шагов.
– Значит, мы в безопасности? Если не пойдем в лес?
– Да, госпожа.
Якоб не стал говорить о том, что слуги Грибного Короля могли нанять обычных наемников, которые просто расстреляют его с безопасного расстояния и увезут девушку. Не надо ее пугать еще больше.
Ирма поежилась и плотнее закуталась в куртку Якоба:
– Кре… Якоб. Расскажи мне, кто такой Грибной Король?
– Грибной Король, госпожа, появился в Чернолесье… да уже лет четыреста как. Сначала просто как дух леса, забавный старик с длинной бородой из грибных нитей, в широкополой шляпе…
– Я помню! – обрадовалась Ирма, почувствовав, что она все же не настолько необразованна. – Я сказки о нем слышала. Но в сказках он добрый…
– Не добрый он в сказках. Смешной, забавный, но не добрый. Сказки про Грибного Короля в основном о чем? Как он в лесу проказничает, как над людьми шутит… Ну или про то, как Грибной Король какую-нибудь глупость совершает. Но такие истории про любого короля рассказывают… – Якоб кашлянул и сбился. – В общем, нигде в сказках Грибной Король людям не помогает. Недобрый он, с самого начала недобрый. Ну а пока над ним посмеивались, Грибной Король все больше и больше сил начал набирать. Лет двести пятьдесят, как занял Чернолесье, и с тех пор люди туда ходить опасались.
– Да разве в Чернолесье люди не ходят? – не поверила Ирма.
– Ходят. И в реках купаются, несмотря на русалок. И в морях плавают, хотя там опасности пострашнее даже Грибного Короля. Если правила соблюдать, то все можно.
– Какие правила?
– От Грибного Короля две опасности: наткнуться на его тварей и стать его слугой. Лет сто как в Чернолесье незнакомые твари завелись. Тут-то люди и вспомнили, что Грибной Король хоть и необычная, да все-таки нечисть. А нечисть всегда к людям враждебна. Для оборотней и вампиров люди даже не просто пища – смертельные враги. Никогда человек с вампиром не подружится.
Ирма покраснела. Совсем недавно она читала книгу о юной девушке, влюбившейся в таинственного и мрачного незнакомца. И даже мечтала…
– Тварей у Грибного Короля много расплодилось, у каждой своя особенность и свои приметы, про всех рассказывать – ночь не спать. Нужно главное помнить…
Девушке было жутко интересно. Жутко и интересно. Захватывает дух от того, что вещи, про которые ты читала только в книгах, оказались совсем рядом с тобой. Более того, ты погружена в те самые приключения, о которых втайне мечтала. И одновременно страшно.
Страшно, потому что Ирма была все-таки умной девушкой. И понимала, что приключения бывают забавными только в книгах. А в жизни – кровавое побоище на дороге, человек, проросший грибницей, непонятные твари, таящиеся в мирном солнечном лесу.
– Твари Грибного Короля боятся меди. Если при тебе есть кусочек меди, тебя могут и не тронуть, в особенности если тварь слабая. Убить их, и слуг, и самого Короля, можно только медью, больше ничем. Еще они не любят запаха сгоревшего пороха, наверное, потому, что он пахнет серой… Грибной Король – очень необычная нечисть. – Якоб поерзал, устраиваясь поудобнее: – Правда, не со всеми тварями можно справиться, даже если ты обмотаешься медью. Главное, чтобы они на тебя не обратили внимания. Поэтому, если в лес входишь, а в Чернолесье в особенности, нельзя, чтобы на тебе было хоть что-то лесное. Ничего деревянного, ничего из кожи лесных зверей, из бересты, из оленьего рога. Еще нельзя есть перед походом в лес хлеб, квашеную капусту, пить пиво или вино. Хотя можно взять корочку хлеба с собой в лес. Положишь под куст – и тебя не тронут. Может быть.
– А как же грибы собирать? Ягоды? Дрова, наконец? Нельзя?
– Почему нельзя, можно. Твари Грибного Короля, как правило, слепые, только по запаху ориентируются. Если ничего запрещенного не чуют, то безопасно.
– И в Чернолесье грибы можно собирать?
– Можно. Но не нужно. Можно слугой Короля стать.
– А как слугами становятся?
– Слуг Король недавно начал из людей делать. Лет сто назад. Тогда начали появляться люди с белой прядью за левым ухом. Сначала никто не понимал, что это значит. Потом, когда поняли, начали на них с подозрением посматривать, мол, с чего это Грибной Король на них свою метку поставил. Но вроде люди были как люди, на них и перестали обращать внимание. А потом спохватились. Когда начали вещи странные происходить. То дети в лесу пропадут, то соседи поссорятся на ровном месте, то колодец отравленным окажется, то деревня заполыхает. Присмотрелись люди, а за каждым случаем белая прядь видна. Дети пропали – так либо слуга Короля сам их в лес отвел, либо сказал, мол, идите туда, там ягода вкусная, сладкая. Соседи поссорились, так непременно слуга что-то нашептал. Поняли тогда, что не безобидные это люди – слуги Грибного Короля. Присмотрелись – ахнули. Уже несколько деревень возле Чернолесья полностью из слуг Грибного Короля состояли. Мужчины, женщины, дети – все с белой прядью ходили. И именно из этих деревень смута пошла, крестьянские восстания тех лет, без всякого смысла, просто для того, чтобы жечь, грабить, убивать…
– Да зачем это Королю?
– Нечисть, она и есть нечисть. Лишь бы напакостить… Ну, народ тогда долго не думал. Подняли еще одно восстание, свое, да и выжгли те деревни, вместе со всеми жителями…
– И детьми?
Якоб помолчал. Долго.
– Детьми… Это слуги Короля. И никто не знает, как это исправить. Стать-то слугой просто…
– Как? – нарушила паузу Ирма.
– Заснуть в лесу. Съесть сырой гриб. Заснуть в помещении, где есть плесень. Съесть хлеб или что-то с плесенью. Съесть особый гриб, тут уже неважно, сырой или сушеный. Выпить вино, в котором размешан «чертов порошок»… Способов много, главное – ни один на тебя не подействует, если при тебе есть медный талисман, лучше всего ключ… – Якоб показал свою связку талисманов. – Ключа у меня нет, поэтому – держи. Он протянул Ирме шнурок, на котором висел просверленный медный грош. – Повесь на шею и не снимай никогда. То, что слуги Грибного Короля уже появились среди дворян, – плохой признак. На них теперь можно натолкнуться и в городе.
– А разве…
– Нет, раньше слугами становились только крестьяне. За несколько миль от Чернолесья никто не селится, кроме совсем уж отчаянных смельчаков.
– А барон Шварцвальд? Его замок почти рядом с лесом.
– Этот барон или очень смелый, или очень глупый.
– Не смей так говорить о дворянине!
– Да, госпожа, – наклонил голову Якоб.
Некоторое расстояние они проехали молча.
– Ты обижаешься? – спросила Ирма.
– Нет, госпожа. Крестьянин не может обижаться на дворянина, госпожа.
– Прекрати!
– Да, госпожа.
Ирма поняла, что нарушила то доверительное отношение, которое возникло после того, как крестьянин – Якоб – ее спас. Он смелый… умный…
Девушка вспомнила летящего коня.
Сильный…
– Якоб, почему ты такой сильный?
– От рождения, госпожа.
– А твой отец?
– Такой же, госпожа. Был, пока не умер, госпожа.
– А почему вы такие сильные?
Якоб ответил, не поворачиваясь:
– Крестьянам запрещено иметь оружие, госпожа. Поэтому нам приходится валить деревья голыми руками. Так мы становимся сильными, госпожа.
– Ты надо мной издеваешься?
– Нет, госпожа.
Ирма подумала, достала монетку из-за пазухи, посмотрела на нее. Хитро улыбнулась:
– А как же ты просверлил монету?
– Ножом, госпожа.
– А откуда у тебя нож?
Ирма вздрогнула: в борт повозки перед ней воткнулся кинжал.
– Забрал, госпожа.
Ирма проглотила слюну:
– У кого?
– Я не помню, как его звали, госпожа. Слуга Грибного Короля, который хотел вас похитить, госпожа.
– Ты… – Ирма задохнулась. – Ты ограбил тела? Может, еще и деньги собрал?
Перед ней тяжело брякнулся крупный, набитый битком мешок.
– Они ваши, госпожа.
– Забери их себе! – Девушка не находила себе места от возмущения.
Якоб спокойно убрал мешок с деньгами обратно. Чем сильнее обозлил девушку.
«Он еще и деньги забрал!»
Она отвернулась и закуталась в куртку. Потом задергалась, яростно выпутываясь из нее. Она, дворянка, сидит в куртке, которую носил какой-то крестьянин!
Дальше ехали молча.
– Есть новости о Рупрехте.
– Он сообщал мне, что девчонку нашли. Привез?
– Нет. Рупрехта и его людей нашли мертвыми неподалеку от границы Чернолесья.
– Всех?!
– Включая лошадей. Их просто измолотили…
– Кто? Кто?!
– Не знаю. Свидетелей не было.
– Постой, а Лени? А шарук? Тоже мертвы?
Молчание.
– Да с кем же они столкнулись? Двенадцать человек…
– Господин, в тех краях видели шварцвайсских монахов…
– Монахи? Могли. Они – могли. Или же кто-то третий…
– Удалось узнать, кто стоит за происшествием в Штайнце?
– Нет, ваше величество.
– Что говорит аббат?
– Он не может сказать точно, но в окрестностях города произошло еще нечто странное.
– Слушаю.
– У начала дороги епископа Альбрехта нашли убитыми дюжину дворян и лошадей. Убитых зверски, просто измолоченных.
– Кто это сделал?
– Неизвестно.
Пауза.
– Двенадцать человек? Сколько было против них?
– Неизвестно. Может быть, это наш противник?
– Противник? Мог. Он – мог. Или же кто-то третий…
– Все идет как должно, Берендей.
– Кар! Кар!
– Все идет как должно.
– Да, госпожа.
– Поворачивай! Поворачивай!
– Послушайте меня, госпожа…
Ирма вцепилась Якобу в плечи:
– Поворачивай! Поворачивай! Пово…
Хлесткий звон пощечины. Ирма ошеломленно взялась за горящую щеку:
– Ты… Ты ударил меня…
– Успокойтесь и выслушайте меня, – жестко произнес Якоб.
Ирма затихла, глядя на парня испуганными глазами.
– Давайте рассуждать. Нас с вами встретили слуги Грибного Короля. Так?
– Т-так… – Ирма опять задрожала.
– Они хотели вас отвезти. Так? Куда?
– В столицу.
– Нет, про столицу они соврали. Значит, куда они хотели вас отвезти?
– В логово Короля?
Якоб подумал. Потом вздохнул:
– Может, и так, но мне кажется, они везли вас к вашему мужу.
– К Нордхарту?! Но зачем?
– Госпожа, вы никогда не присматривались к левому уху мужа?
Ирма подумала и перепугалась:
– Нет. Никогда. Это значит, мой бывший муж – тоже?.. Почему ты так решил?
– Не знаю, слуга ли он Грибного Короля или нет, но если бы вы понадобились Королю, то ваш муж вас бы просто отдал. Или вас похитили бы из дома. Сколько вы провели у мужа? Неделю? Успели бы.
– Так, может, они за мной ехали? К мужу?
– Нет. Они стояли на перекрестке. Потом взглянули на нас в подзорную трубу и, похоже, узнали вас.
– Эта та ведьма. Которая на клыкастом коне ехала. Она была у мужа и знала меня в лицо.
– Значит, они знали, что вы сбежали, и ждали именно вас. Значит, хотели вернуть вас мужу. Значит, ваш муж связан с Грибным Королем.
Ирма огляделась. Они ехали по мощеной дороге. А вокруг лежал лес. Логово Грибного Короля.
Хотя ничего страшного в лесу не было. Ясный день, солнечные лучи просвечивают сквозь ветки и листву, сияет изумрудная зелень травы и деревьев. Никакого ощущения, что сейчас из-за угла выскочит некое чудовище.
– А если сейчас из леса кто-нибудь выйдет? Или… выползет?
Девушка представила нечто вроде дракона, который в ее воображении, видимо, под влиянием слова «грибной» превратился в огромного серо-белого слизня, без ног, без глаз. Слизнедракон выкатывался на дорогу и, разинув огромную беззубую пасть, полз на их повозку…
– Да нет, госпожа. Дорога епископа Альбрехта – самое безопасное место для того, кого ищут слуги Грибного Короля.
Слизнедракон запищал и сдулся.
– Почему?
– Когда сто лет назад построили эту дорогу, на нее из леса слишком часто начали выползать грибные твари. Народ начал ездить в обход, но это неудобно, и теряется больше недели времени. Тогда еще не было Шварцвайсского монастыря, поэтому люди обратились к епископу Друденскому Альбрехту. Потому что Грибной Король и его отродье – нечисть очень необычная и просто молитв и святых символов не боится. А епископа Альбрехта тогда считали почти святым. Наверное, поэтому его молитвы возымели силу. Он прошел пешком всю дорогу через Чернолесье – а это сорок миль, – непрерывно читая молитвы. И теперь Грибной Король, его твари и его слуги не могут приблизиться к дороге ближе чем на десять шагов.
– Значит, мы в безопасности? Если не пойдем в лес?
– Да, госпожа.
Якоб не стал говорить о том, что слуги Грибного Короля могли нанять обычных наемников, которые просто расстреляют его с безопасного расстояния и увезут девушку. Не надо ее пугать еще больше.
Ирма поежилась и плотнее закуталась в куртку Якоба:
– Кре… Якоб. Расскажи мне, кто такой Грибной Король?
– Грибной Король, госпожа, появился в Чернолесье… да уже лет четыреста как. Сначала просто как дух леса, забавный старик с длинной бородой из грибных нитей, в широкополой шляпе…
– Я помню! – обрадовалась Ирма, почувствовав, что она все же не настолько необразованна. – Я сказки о нем слышала. Но в сказках он добрый…
– Не добрый он в сказках. Смешной, забавный, но не добрый. Сказки про Грибного Короля в основном о чем? Как он в лесу проказничает, как над людьми шутит… Ну или про то, как Грибной Король какую-нибудь глупость совершает. Но такие истории про любого короля рассказывают… – Якоб кашлянул и сбился. – В общем, нигде в сказках Грибной Король людям не помогает. Недобрый он, с самого начала недобрый. Ну а пока над ним посмеивались, Грибной Король все больше и больше сил начал набирать. Лет двести пятьдесят, как занял Чернолесье, и с тех пор люди туда ходить опасались.
– Да разве в Чернолесье люди не ходят? – не поверила Ирма.
– Ходят. И в реках купаются, несмотря на русалок. И в морях плавают, хотя там опасности пострашнее даже Грибного Короля. Если правила соблюдать, то все можно.
– Какие правила?
– От Грибного Короля две опасности: наткнуться на его тварей и стать его слугой. Лет сто как в Чернолесье незнакомые твари завелись. Тут-то люди и вспомнили, что Грибной Король хоть и необычная, да все-таки нечисть. А нечисть всегда к людям враждебна. Для оборотней и вампиров люди даже не просто пища – смертельные враги. Никогда человек с вампиром не подружится.
Ирма покраснела. Совсем недавно она читала книгу о юной девушке, влюбившейся в таинственного и мрачного незнакомца. И даже мечтала…
– Тварей у Грибного Короля много расплодилось, у каждой своя особенность и свои приметы, про всех рассказывать – ночь не спать. Нужно главное помнить…
Девушке было жутко интересно. Жутко и интересно. Захватывает дух от того, что вещи, про которые ты читала только в книгах, оказались совсем рядом с тобой. Более того, ты погружена в те самые приключения, о которых втайне мечтала. И одновременно страшно.
Страшно, потому что Ирма была все-таки умной девушкой. И понимала, что приключения бывают забавными только в книгах. А в жизни – кровавое побоище на дороге, человек, проросший грибницей, непонятные твари, таящиеся в мирном солнечном лесу.
– Твари Грибного Короля боятся меди. Если при тебе есть кусочек меди, тебя могут и не тронуть, в особенности если тварь слабая. Убить их, и слуг, и самого Короля, можно только медью, больше ничем. Еще они не любят запаха сгоревшего пороха, наверное, потому, что он пахнет серой… Грибной Король – очень необычная нечисть. – Якоб поерзал, устраиваясь поудобнее: – Правда, не со всеми тварями можно справиться, даже если ты обмотаешься медью. Главное, чтобы они на тебя не обратили внимания. Поэтому, если в лес входишь, а в Чернолесье в особенности, нельзя, чтобы на тебе было хоть что-то лесное. Ничего деревянного, ничего из кожи лесных зверей, из бересты, из оленьего рога. Еще нельзя есть перед походом в лес хлеб, квашеную капусту, пить пиво или вино. Хотя можно взять корочку хлеба с собой в лес. Положишь под куст – и тебя не тронут. Может быть.
– А как же грибы собирать? Ягоды? Дрова, наконец? Нельзя?
– Почему нельзя, можно. Твари Грибного Короля, как правило, слепые, только по запаху ориентируются. Если ничего запрещенного не чуют, то безопасно.
– И в Чернолесье грибы можно собирать?
– Можно. Но не нужно. Можно слугой Короля стать.
– А как слугами становятся?
– Слуг Король недавно начал из людей делать. Лет сто назад. Тогда начали появляться люди с белой прядью за левым ухом. Сначала никто не понимал, что это значит. Потом, когда поняли, начали на них с подозрением посматривать, мол, с чего это Грибной Король на них свою метку поставил. Но вроде люди были как люди, на них и перестали обращать внимание. А потом спохватились. Когда начали вещи странные происходить. То дети в лесу пропадут, то соседи поссорятся на ровном месте, то колодец отравленным окажется, то деревня заполыхает. Присмотрелись люди, а за каждым случаем белая прядь видна. Дети пропали – так либо слуга Короля сам их в лес отвел, либо сказал, мол, идите туда, там ягода вкусная, сладкая. Соседи поссорились, так непременно слуга что-то нашептал. Поняли тогда, что не безобидные это люди – слуги Грибного Короля. Присмотрелись – ахнули. Уже несколько деревень возле Чернолесья полностью из слуг Грибного Короля состояли. Мужчины, женщины, дети – все с белой прядью ходили. И именно из этих деревень смута пошла, крестьянские восстания тех лет, без всякого смысла, просто для того, чтобы жечь, грабить, убивать…
– Да зачем это Королю?
– Нечисть, она и есть нечисть. Лишь бы напакостить… Ну, народ тогда долго не думал. Подняли еще одно восстание, свое, да и выжгли те деревни, вместе со всеми жителями…
– И детьми?
Якоб помолчал. Долго.
– Детьми… Это слуги Короля. И никто не знает, как это исправить. Стать-то слугой просто…
– Как? – нарушила паузу Ирма.
– Заснуть в лесу. Съесть сырой гриб. Заснуть в помещении, где есть плесень. Съесть хлеб или что-то с плесенью. Съесть особый гриб, тут уже неважно, сырой или сушеный. Выпить вино, в котором размешан «чертов порошок»… Способов много, главное – ни один на тебя не подействует, если при тебе есть медный талисман, лучше всего ключ… – Якоб показал свою связку талисманов. – Ключа у меня нет, поэтому – держи. Он протянул Ирме шнурок, на котором висел просверленный медный грош. – Повесь на шею и не снимай никогда. То, что слуги Грибного Короля уже появились среди дворян, – плохой признак. На них теперь можно натолкнуться и в городе.
– А разве…
– Нет, раньше слугами становились только крестьяне. За несколько миль от Чернолесья никто не селится, кроме совсем уж отчаянных смельчаков.
– А барон Шварцвальд? Его замок почти рядом с лесом.
– Этот барон или очень смелый, или очень глупый.
– Не смей так говорить о дворянине!
– Да, госпожа, – наклонил голову Якоб.
Некоторое расстояние они проехали молча.
– Ты обижаешься? – спросила Ирма.
– Нет, госпожа. Крестьянин не может обижаться на дворянина, госпожа.
– Прекрати!
– Да, госпожа.
Ирма поняла, что нарушила то доверительное отношение, которое возникло после того, как крестьянин – Якоб – ее спас. Он смелый… умный…
Девушка вспомнила летящего коня.
Сильный…
– Якоб, почему ты такой сильный?
– От рождения, госпожа.
– А твой отец?
– Такой же, госпожа. Был, пока не умер, госпожа.
– А почему вы такие сильные?
Якоб ответил, не поворачиваясь:
– Крестьянам запрещено иметь оружие, госпожа. Поэтому нам приходится валить деревья голыми руками. Так мы становимся сильными, госпожа.
– Ты надо мной издеваешься?
– Нет, госпожа.
Ирма подумала, достала монетку из-за пазухи, посмотрела на нее. Хитро улыбнулась:
– А как же ты просверлил монету?
– Ножом, госпожа.
– А откуда у тебя нож?
Ирма вздрогнула: в борт повозки перед ней воткнулся кинжал.
– Забрал, госпожа.
Ирма проглотила слюну:
– У кого?
– Я не помню, как его звали, госпожа. Слуга Грибного Короля, который хотел вас похитить, госпожа.
– Ты… – Ирма задохнулась. – Ты ограбил тела? Может, еще и деньги собрал?
Перед ней тяжело брякнулся крупный, набитый битком мешок.
– Они ваши, госпожа.
– Забери их себе! – Девушка не находила себе места от возмущения.
Якоб спокойно убрал мешок с деньгами обратно. Чем сильнее обозлил девушку.
«Он еще и деньги забрал!»
Она отвернулась и закуталась в куртку. Потом задергалась, яростно выпутываясь из нее. Она, дворянка, сидит в куртке, которую носил какой-то крестьянин!
Дальше ехали молча.
– Есть новости о Рупрехте.
– Он сообщал мне, что девчонку нашли. Привез?
– Нет. Рупрехта и его людей нашли мертвыми неподалеку от границы Чернолесья.
– Всех?!
– Включая лошадей. Их просто измолотили…
– Кто? Кто?!
– Не знаю. Свидетелей не было.
– Постой, а Лени? А шарук? Тоже мертвы?
Молчание.
– Да с кем же они столкнулись? Двенадцать человек…
– Господин, в тех краях видели шварцвайсских монахов…
– Монахи? Могли. Они – могли. Или же кто-то третий…
– Удалось узнать, кто стоит за происшествием в Штайнце?
– Нет, ваше величество.
– Что говорит аббат?
– Он не может сказать точно, но в окрестностях города произошло еще нечто странное.
– Слушаю.
– У начала дороги епископа Альбрехта нашли убитыми дюжину дворян и лошадей. Убитых зверски, просто измолоченных.
– Кто это сделал?
– Неизвестно.
Пауза.
– Двенадцать человек? Сколько было против них?
– Неизвестно. Может быть, это наш противник?
– Противник? Мог. Он – мог. Или же кто-то третий…
– Все идет как должно, Берендей.
– Кар! Кар!
– Все идет как должно.
Глава 11
«Нет, ну какая наглость! Обычный крестьянин, а ведет себя, как… как свободный человек! Хам! Быдло! Землекоп!»
Ирма сидела в повозке, закутавшись в куртку – к вечеру стало холодно, – и кипела от возмущения. Молча, потому что выказывать свое недовольство вслух для этого… этого… крестьянина слишком много чести!
«А я-то, я! Разговаривала с ним, как… как с ровней. И он еще смел мне отвечать. Да крестьянин при дворянине должен смотреть только в землю и отвечать молча! А он… А он… Да он же ударил меня! Мерзавец! Крестьянин поднял руку на дворянку! Да это же виселица!»
Перед мысленным взором Ирмы появилась черная виселица, на которой мерно со скрипом покачивался Якоб. Нет, какое-то кровожадное направление приняли ее мысли…
Девушка уставилась в спину Якоба злобным взглядом. Тот на мгновение обернулся, наверное, почувствовал все ее недовольство. Ирма даже немного устыдилась.
«А он не похож на обычного крестьянина. Другие только и могут, что стоять да бубнить «да, госпожа», «нет, госпожа». А он… Он умен. Смел. Силен. Нет, это не обычный крестьянин…»
Ирма взглянула на Якоба, мысленно примерила ему длинные дворянские кудри, треуголку, камзол…
«Похож. Похож на дворянина. Наверное, незаконнорожденный сын. Интересно, он сам знает?»
Тут почерпнутые из книг идеи столкнулись со знакомой действительностью. В книгах незаконнорожденный сын, как правило, либо оставался единственным наследником, после чего принимал звание и титул и правил подданными долго и мудро, либо горел желанием вернуть свое положение, для чего сражался с законными наследниками, как один некрасивыми и трусливыми. В жизни же плоды дворянских утех так и оставались крестьянами, чаще всего не зная, кто их отец. В лучшем случае отец устраивал их в свой замок слугами или там конюхами. Признавать их не горел желанием ни один.
«Нет, наверное, все же простой крестьянин. У дворянина, даже незаконнорожденного, должны быть прирожденная грация, изящные черты лица, наследственное благородство во взгляде…»
Ирма отбросила всплывшую в памяти вереницу чистокровных дворян, не обладавших ни первым, ни вторым, ни третьим.
«Нет, не дворянин… Руки истинно крестьянские, большие кисти, мозоли, толстые пальцы… Ноги босые… Да ни один дворянин, даже незаконнорожденный, не станет ходить босиком! Нос… Нос, кстати, вполне правильной формы. Если сравнить его с клубнем, который называет носом барон цу Ротенгрюн… Может, все же дворянин?»
Якоб тем временем не обращал внимания на терзания бедной девушки. Он занимался делом.
Парень высмотрел у дороги, на безопасном расстоянии, подходящую лесину и с помощью трофейного кинжала выстрогал корявую, но замену сломанному в памятной схватке у въезда в лес борту телеги. Пробежался вдоль дороги, подбирая засохшие сучья. У дороги были оборудованы места, где можно безопасно переночевать, но там наверняка все дрова собраны, а мерзнуть всю ночь не хочется.
Якоб спокойно работал и одновременно думал. Работа руками не мешает голове.
«Дворянка, зелень красная! Вся ее сила – только в звании, а корчит из себя… Как же, обидел ее знакомого, как я посмел… А я еще разговаривал с ней, как с человеком. Надо было оставить ее слугам Короля. Сейчас бы ехал себе спокойно».
Подумав, Якоб пришел к выводу, что не оставил бы. Все существо было против того, чтобы отдать на съедение нечисти живого человека.
«Значит, когда выедем из леса, тут же оставлю ее. В ближайшем же трактире. Можно подумать, она меня к себе цепью приковала. Проснусь пораньше – только меня и видели. Посмотрим, как она без меня до столицы доберется, черно-сине-красная… Что она без меня вообще сможет сделать? Дворяне без крестьян вообще ничего не смогут. Умрут с голода. Откуда у дворян еда? От крестьян. Откуда деньги? От крестьян. Откуда солдаты в войске? Крестьяне. Крестьяне без дворян проживут, а вот дворяне без крестьян – нет. Так кто из нас важнее?»
Якоб бросил быстрый взгляд за спину. Девчонка куталась в куртку и бросала в него жалобные взгляды. Парню даже стало ее жалко.
«Ладно, помогу добраться до столицы, так уж и быть. Помеха небольшая, вроде мухи надоедливой: только жужжит, но вреда никакого. Правда, за ней охотятся слуги Грибного Короля, и можно нарваться на большие неприятности. Ну и что?»
У Якоба было еще одно соображение: слуги Короля соврали, что хотят отвезти девчонку в столицу. Значит, в столице у них могущественный враг и они предположили, что Ирма едет к нему. Так? А кто у нас в столице достаточно могуществен, чтобы быть врагом Грибного Короля? А пожалуй что и наш король, генерал Нец. Значит, если отвезти девчонку к королю – а она, похоже, к нему и собирается, – то этим будут подбиты сразу три утки.
Во-первых, Грибной Король останется без добычи.
Во-вторых, будет устроена изрядная пакость дворянам, как слугам Короля, так и тем, кто хочет вернуть Ирму мужу. А какой же крестьянин откажется втихую сделать гадость?
В-третьих, и в-главных, будет оказана помощь королю.
Насколько крестьяне терпеть не могли дворян, настолько любили короля.
Генерал Вальтер Нец стал королем десять лет назад, в тот момент, когда прервалась Новая династия королей. Самые влиятельные семьи королевства увлеченно спорили, у кого больше заслуг и древнее род, чтобы доказать свое право на трон, а корону подобрал полководец, получивший дворянское звание и титул герцога после череды побед. Поговаривали даже, что он был чуть ли не крестьянином, что только добавляло ему любви простолюдинов. Они даже называли короля вместе с его воинским званием – король генерал Нец, говоря, что королей было много, а генерал Нец – один.
Ирма сидела в повозке, закутавшись в куртку – к вечеру стало холодно, – и кипела от возмущения. Молча, потому что выказывать свое недовольство вслух для этого… этого… крестьянина слишком много чести!
«А я-то, я! Разговаривала с ним, как… как с ровней. И он еще смел мне отвечать. Да крестьянин при дворянине должен смотреть только в землю и отвечать молча! А он… А он… Да он же ударил меня! Мерзавец! Крестьянин поднял руку на дворянку! Да это же виселица!»
Перед мысленным взором Ирмы появилась черная виселица, на которой мерно со скрипом покачивался Якоб. Нет, какое-то кровожадное направление приняли ее мысли…
Девушка уставилась в спину Якоба злобным взглядом. Тот на мгновение обернулся, наверное, почувствовал все ее недовольство. Ирма даже немного устыдилась.
«А он не похож на обычного крестьянина. Другие только и могут, что стоять да бубнить «да, госпожа», «нет, госпожа». А он… Он умен. Смел. Силен. Нет, это не обычный крестьянин…»
Ирма взглянула на Якоба, мысленно примерила ему длинные дворянские кудри, треуголку, камзол…
«Похож. Похож на дворянина. Наверное, незаконнорожденный сын. Интересно, он сам знает?»
Тут почерпнутые из книг идеи столкнулись со знакомой действительностью. В книгах незаконнорожденный сын, как правило, либо оставался единственным наследником, после чего принимал звание и титул и правил подданными долго и мудро, либо горел желанием вернуть свое положение, для чего сражался с законными наследниками, как один некрасивыми и трусливыми. В жизни же плоды дворянских утех так и оставались крестьянами, чаще всего не зная, кто их отец. В лучшем случае отец устраивал их в свой замок слугами или там конюхами. Признавать их не горел желанием ни один.
«Нет, наверное, все же простой крестьянин. У дворянина, даже незаконнорожденного, должны быть прирожденная грация, изящные черты лица, наследственное благородство во взгляде…»
Ирма отбросила всплывшую в памяти вереницу чистокровных дворян, не обладавших ни первым, ни вторым, ни третьим.
«Нет, не дворянин… Руки истинно крестьянские, большие кисти, мозоли, толстые пальцы… Ноги босые… Да ни один дворянин, даже незаконнорожденный, не станет ходить босиком! Нос… Нос, кстати, вполне правильной формы. Если сравнить его с клубнем, который называет носом барон цу Ротенгрюн… Может, все же дворянин?»
Якоб тем временем не обращал внимания на терзания бедной девушки. Он занимался делом.
Парень высмотрел у дороги, на безопасном расстоянии, подходящую лесину и с помощью трофейного кинжала выстрогал корявую, но замену сломанному в памятной схватке у въезда в лес борту телеги. Пробежался вдоль дороги, подбирая засохшие сучья. У дороги были оборудованы места, где можно безопасно переночевать, но там наверняка все дрова собраны, а мерзнуть всю ночь не хочется.
Якоб спокойно работал и одновременно думал. Работа руками не мешает голове.
«Дворянка, зелень красная! Вся ее сила – только в звании, а корчит из себя… Как же, обидел ее знакомого, как я посмел… А я еще разговаривал с ней, как с человеком. Надо было оставить ее слугам Короля. Сейчас бы ехал себе спокойно».
Подумав, Якоб пришел к выводу, что не оставил бы. Все существо было против того, чтобы отдать на съедение нечисти живого человека.
«Значит, когда выедем из леса, тут же оставлю ее. В ближайшем же трактире. Можно подумать, она меня к себе цепью приковала. Проснусь пораньше – только меня и видели. Посмотрим, как она без меня до столицы доберется, черно-сине-красная… Что она без меня вообще сможет сделать? Дворяне без крестьян вообще ничего не смогут. Умрут с голода. Откуда у дворян еда? От крестьян. Откуда деньги? От крестьян. Откуда солдаты в войске? Крестьяне. Крестьяне без дворян проживут, а вот дворяне без крестьян – нет. Так кто из нас важнее?»
Якоб бросил быстрый взгляд за спину. Девчонка куталась в куртку и бросала в него жалобные взгляды. Парню даже стало ее жалко.
«Ладно, помогу добраться до столицы, так уж и быть. Помеха небольшая, вроде мухи надоедливой: только жужжит, но вреда никакого. Правда, за ней охотятся слуги Грибного Короля, и можно нарваться на большие неприятности. Ну и что?»
У Якоба было еще одно соображение: слуги Короля соврали, что хотят отвезти девчонку в столицу. Значит, в столице у них могущественный враг и они предположили, что Ирма едет к нему. Так? А кто у нас в столице достаточно могуществен, чтобы быть врагом Грибного Короля? А пожалуй что и наш король, генерал Нец. Значит, если отвезти девчонку к королю – а она, похоже, к нему и собирается, – то этим будут подбиты сразу три утки.
Во-первых, Грибной Король останется без добычи.
Во-вторых, будет устроена изрядная пакость дворянам, как слугам Короля, так и тем, кто хочет вернуть Ирму мужу. А какой же крестьянин откажется втихую сделать гадость?
В-третьих, и в-главных, будет оказана помощь королю.
Насколько крестьяне терпеть не могли дворян, настолько любили короля.
Генерал Вальтер Нец стал королем десять лет назад, в тот момент, когда прервалась Новая династия королей. Самые влиятельные семьи королевства увлеченно спорили, у кого больше заслуг и древнее род, чтобы доказать свое право на трон, а корону подобрал полководец, получивший дворянское звание и титул герцога после череды побед. Поговаривали даже, что он был чуть ли не крестьянином, что только добавляло ему любви простолюдинов. Они даже называли короля вместе с его воинским званием – король генерал Нец, говоря, что королей было много, а генерал Нец – один.