- Это и есть твой Филипп. Мы кофе с ним попили, приятно поговорили.
- О чем?
- О смысле жизни, о назначении человека. Да ты все равно не поймешь...
Время шло, а к Филиппу никто не приезжал. На улице окончательно стемнело. Наконец на дороге послышался шум автомобильного двигателя. Сказав Вале, чтобы она никуда не выходила, я выбрался из дома и кустами, стараясь двигаться бесшумно, подобрался к заборчику, отделяющему наш двор от филипповского, и стал ждать.
В этот момент мне показалось, что кто-то крадется ко мне сзади.
Неужели меня заметили? Меньше всего на свете я хотел еще раз получить по голове. Подождав, пока ко мне подойдут поближе, я немного привстал, опираясь на локоть. Пора! Выбросив локоть назад, я ударил. И тут же перекатился в сторону.
О ужас!
На земле лежала Валя и судорожно хватала ртом воздух. Надо же мне было так лопухнуться!
Что было потом, лучше даже и не рассказывать. Короче говоря, спал я той ночью в кресле, награжденный множеством эпитетов, самым мягким из которых был "жаба антикварная".
Утром мы уехали в город, договорившись, что Валя приедет обратно на пятичасовой электричке, а я попозже, так как у меня еще были кое-какие дела.
***
В Тайцы я вернулся, как и планировал, только к девяти часам вечера.
Входная дверь была закрыта на замок, и сколько я ни стучался, мне никто не открыл. Чертыхнувшись и решив, что Валентина спит как сурок, я достал свой ключ и открыл дверь. В доме никого не было. Я уселся на свою дежурную табуретку и задумался. Какая она, эта Валя, все-таки необязательная: договорились ведь, что подъедет к пяти часам и будет наблюдать за соседями. И что в итоге? Придется теперь тащиться на станцию, встречать ее со следующей электрички, которая приходит в Тайцы только к половине одиннадцатого. Будет совсем темно, и блудную Валентину во избежание инцидентов с местной шпаной просто необходимо встретить...
В это время из-за поворота показался джип. Сбавил скорость и остановился рядом с поповским домом. Из джипа вышли двое мужчин, им открыли калитку в заборе, и они скрылись из виду. Я запомнил номер джипа.
До электрички оставалось еще много времени, я решил сходить на почту и позвонить своим приятелям из охранной фирмы - они могли помочь мне "пробить" номер джипа.
Выяснить мне все удалось на удивление быстро: машина оказалась зарегистрирована на Карасева Павла Викторовича, 1965 года рождения, две судимости, последняя за умышленное убийство. На этой же машине с января по май этого года нарушали правила дорожного движения некто Измайлов и Аганесян. На них по специальным базам ничего нет, а вот Карасев числится бригадиром у Толи Гнилого. Но это, пояснили мне дополнительно, очень условно. Вчера у Гнилого, сегодня у Хромого, а завтра у какого-нибудь Кривого или вообще сам по себе...
Я вернулся обратно в дом. До похода на станцию еще можно было попить чайку и поразмыслить над полученной информацией. Прошел в закуток без окон, именующийся кухней, заварил себе чай и с чашкой в руках вернулся в комнату.
И тут меня осенило! Бегом бросился на кухню - там на крючке висела сумка. Валькина сумка!
Схватив ее, я вернулся в комнату.
Вытряхнув ее содержимое на стол, я увидел сотовый телефон, косметичку и разные другие женские штучки.
Вот это был номер! Получалось, что Валя действительно вернулась сюда к пяти часам, а потом, не взяв с собой самого для нее святого, женской сумочки, куда-то ушла. Если ко всему этому прибавить странное поведение соседей, то вывод напрашивался только один: Валя или по своей воле оказалась в поповском доме, или ее туда затащили. Скорее всего, ее взяли в плен, а потом вызвали подкрепление из города.
Главное, не впадать в панику, сказал я себе. Ничего непоправимого еще не произошло, они не знают, что я в доме.
Решив больше не тянуть время, я взял Валькин телефон, поднялся на чердак и, рискуя свернуть себе шею, слез по стене на землю.
Через окно, находящееся на первом этаже, и в дверь, как нормальные люди, выходить было нельзя, потому что двор хорошо просматривался из филипповского дома.
Далее мне пришлось пробираться огородами. В одном из них на меня напала маленькая зловредная собачонка, желавшая откусить кусок моей ноги. При этом она еще и лаяла, как бешеная. Я был вынужден дать ей пинка.
Выбравшись из поселка, я метров двести прошел по дороге, пока не натолкнулся на развалины какой-то автобусной остановки. Я сел прямо на землю и набрал на трубке номер Зудинцева. Поговорив с ним, я попробовал еще до кого-нибудь дозвониться, но у меня ничего не вышло.
Я покурил, встал и направился обратно в поселок. Я, конечно, не герой, но раз уж до приезда помощи оставалось еще как минимум два часа, то следовало их употребить на наблюдение за домом. Возвращался я вновь огородами, и на меня второй раз подряд напала собачонка. Получив от меня очередной пинок, она заткнулась.
Я подобрался к окружавшему филипповский дом забору и прислушался.
Слышно было, как какие-то мужчины внутри дома ругаются между собой. Потом - так мне показалось - кто-то из них получил по морде, потому что ругань прекратилась.
Я посмотрел на часы,- следовало возвращаться на дорогу, Зудинцев вот-вот должен был подъехать. Проторенной дорожкой я вернулся к развалинам остановки и стал ждать.
На дороге, пока еще очень далеко, засветились фары. Я на всякий случай отошел подальше от дороги и спрятался в кустах.
Может, еще одна бандюковская машина везет очередную партию заложников? Машина сбавила скорость и остановилась прямо напротив остановки, и у меня не осталось никаких сомнений насчет того, кем были ее пассажиры. Я вышел из укрытия. За рулем сидел Зудинцев, рядом с ним на пассажирском сиденье восседала Света Завгородняя, а на заднем расположились Зураб и Шаховский. Открыв дверцу машины, я протянул всем по очереди руку, включая и Свету.
Товарищ Дзержинский, группа захвата прибыла,- сказал Зудинцев, приложив руку к козырьку кепки.- Ну что, выйдем на улицу и обсудим?
- Да иди ты к черту, я замерз как собака,- возразил я и, обращаясь к сидящим на заднем сиденье, потребовал: - Ну-ка подвиньтесь, я к вам залезу.
В машине было тепло. Пересказывая им последние события, успел согреться. После краткого совещания, на котором, кстати сказать, ничего и не решили, мы загнали машину в перелесок и вышли под свет звезд.
Я шел рядом с Зудинцевым и шепотом спросил его:
- А зачем вы Светку с собой притащили, какой с нее прок сейчас может быть?
- Да не хотели мы ее с собой брать, она сама увязалась!
- Не понял! А что она у тебя дома в двенадцать ночи делала?
Зудинцев резко остановился:
- Ну что ты ко мне привязался?
Может, ей ночевать негде! Может, я ей комнату сдаю! И вообще, отстань от меня со своей ерундой!
Он в сердцах плюнул на землю и пошел дальше. Метрах в двухстах от филипповского дома мы опять остановились, потому что теперь просто необходимо было что-то решать.
- Оружие надо,- сказал я.
Каждый из них отреагировал по-своему. Зудинцев полез к себе под мышку и вытащил револьвер, пояснив, что он газовый, а Зураб откуда-то извлек кастет. Света из своей сумочки вынула электрошокер. Шаховский же только презрительно усмехнулся и не сделал ни одного движения.
- А у тебя что?- полюбопытствовал я.
- У меня штучка посерьезнее.
- Конечно, у вас, у израильских шпионов, все может быть.
- С каких это пор я израильским шпионом стал?- изумился Шаховский.
- Я-то откуда знаю!- ответил я.- Может, с тех пор, как услышал голос родины?
- Какой такой родины?..
- Хватит вам пререкаться!- потребовал Зудинцев.- Давайте лучше решим, что делать теперь будем.
Горностаеву оттуда вытаскивать надо, а вы тут какой-то херней занимаетесь, шпионы, блин, недобитые!
- А что тут обсуждать? Налетим неожиданно и перебьем их!- внес предложение Зураб и посмотрел на свой кастет.
- Не пойдет, тут тебе не Абхазия,- категорически возразил Зудинцев,они нас перещелкают, как кроликов.
- При чем тут Абхазия?- взвился Зураб.- Зачем Абхазия, там такого не помню, а вот в Приднестровье помню...
- Хватит!- оборвал его Зудинцев.- Давайте Родика послушаем, он хоть подступы к дому обследовал.
- Значит так,- начал я,- скорее всего, Вальку они держат в дальней комнате, это нечто вроде пристройки к дому. Я уже осматривал ее издали, окон там как будто нет, но зато в соседней есть. Как раз под этим окном на улице сидит амбал. Там от ближайших кустов метров семь до него будет, и по идее он раза три в нас выстрелить успеет или завопит, как паровоз. Но есть одна мысль... можно попробовать, только без активного участия Светы нам не обойтись.
Света, услышав, что от нее что-то зависит, расправила плечи и заявила:
- Я готова!
- Вот и отлично,- обрадовался я.- Единственная возможность подобраться к охраннику - это его чем-то несказанно удивить. Ну скажем, вдруг выходит на него прямо из кустов голая девушка.
- А где ты голую девушку найдешь?- с подозрением спросила Света.
- А Зудинцев на что?..- огрызнулся я.- Он же у нас больше всех на голую бабу похож! И вообще, Света, не задавай глупых вопросов!
- Что за идиотизм! Вам надо, вы и раздевайтесь!
Я вздохнул и принялся ей объяснять, что если к сторожу из темноты выйдет голый мужик, то эффект будет немножко не тот.
- Я тоже думаю, что план прекрасный, самый лучший, какой только можно было придумать! Давай, Светочка, я тебе помогу...- потянул к ней руки обрадованный Зураб.
- Уберите его!- зашипела Света.- Я сама!
- Погоди,- остановил ее Зудинцев,- поближе подойдем, там и разденешься, а то замерзнешь у нас раньше времени и подвиг свой не совершишь.
Как диверсанты в тылу врага, мы подкрались к поповскому дому на максимально близкое расстояние. По дороге на нас опять напала та вредная собачонка, и пришлось дать ей еще один пинок. Светлана разделась, предварительно потребовав, чтобы мы отвернулись. По-моему, мы все жульничали, и кажется, Света это заметила, но никак не отреагировала.
Правда, трусики снимать она категорически отказалась, заявив, что для бандита будет достаточно и одной обнаженной верхней части тела. Посмотрев на нее, я вынужден был признать ее правоту. Зураб же, конечно, остался крайне недоволен, он явно рассчитывал на большее.
- Делаем так,- командовал Зудинцев.- Я и Шаховский подбираемся вдоль забора, а вы двое - через кусты смородины. Света через пять минут выходит из кустов. Поняла?
Учтите, мы должны выскочить очень быстро. Если он успеет заорать, то нам всем крышка! Перестреляют, как котят!
Вообще-то командовать должен был Зураб, как наиболее опытный в проведении таких операций, но Зудинцев как-то сразу захватил инициативу...
Через пять минут мы уже были на исходных позициях и ожидали выхода на сцену Светы. Я страшно нервничал, и от этого мне в голову лезли совершенно идиотские мысли. Так, например, я подумал, что неплохо было бы покрыть Свету фосфором, чтобы она светилась зеленым цветом.
Но где же она? Пора на выход!
Кусты раздвинулись, и в слабом свете луны вышла богиня Неожиданности в одних белых трусиках!
Это было великолепно! Бандит, охранявший окно, сначала вскочил на ноги, выронив из рук на землю ружье, потом, наоборот, сел на задницу и несколько раз очень тихим голосом сказал "мама". Тут мы и рванули в атаку. Бедняга был так поражен, что даже не понял, что происходит, когда несколько раз получил по голове тяжелыми предметами. Без звука он завалился на бок и так и остался лежать без движения.
Мой план сработал! Закончила первый этап операции Света. Она из-под резинки своих трусиков извлекла электрошокер и ткнула им в нос поверженному бандиту. Вопреки ее ожиданиям, он не дернулся, а только по-крысиному пошевелил носом."
Получилось очень комично, и будь ситуация немного другой, мы бы, наверно, долго смеялись.
После этого наша примадонна убежала одеваться, Шаховский встал на шухер, Зудинцев принялся профессиональными движениями вязать бандита, а Зураб продолжал стоять, глядя на кусты, в которых скрылась Света. Я же достал перочинный ножик и начал отдирать рейки на раме, держащие стекло. Вскоре мне удалось его снять. Просунув руку внутрь, я открыл щеколду и, стараясь не производить лишнего шума, распахнул окно.
- Отойди!- сказал Зураб, отодвинув меня в сторону, и полез в дом.
Ему, наверно, стало стыдно, что он пялился на Свету вместо того, чтобы помогать нам.
Он с фацией пантеры бесшумно перепрыгнул через подоконник и оказался внутри дома. Я гораздо менее ловко последовал за ним. Зудинцев тоже хотел лезть в окно, но в это время где-то с другой стороны дома послышались голоса. Бандиты говорили между собой на повышенных тонах, и Зудинцев, держа в руках трофейное ружье, остался на улице.
В доме было абсолютно темно.
Откуда-то сбоку послышался голос Зураба:
- Эй, сюда!
Я пошел на голос и тут же ударился лбом о стену. Как только Зураб ориентируется в кромешной мгле?
Осторожно, ощупывая пространство вокруг себя, я двинулся вперед и скоро натолкнулся на моего напарника, сидящего на корточках. Он подергал меня за руку, требуя, чтобы я тоже присел.
На полу кто-то лежал. Зураб тормошил этого "кого-то" за плечо. Результата не было никакого. Кое-как мы с Зурабом подтащили тело к окну.
Я нес за ноги, а Зураб за руки. Когда мы вытащили его (или ее) почти наполовину на улицу, стало ясно, что это не Валя. Вместо нее мы спасали какого-то незнакомого мужика.
- Вах!- сказал огорченно Зураб.- Это не наше, потащили обратно, надо на место положить, нехорошо брать чужое.
Но Зудинцев, принимавший у нас мужика, внимательно посмотрел на него и вдруг радостным голосом сказал:
- Это мне! Давай его сюда!
- Ты что?- изумился Зураб.- Наша Валя гораздо лучше!
- Сюда давай, говорю!- зашипел Зудинцев.
Зураб недоуменно пожал плечами и вывалил мужика прямо на Зудинцева. В этот момент из кустов вернулась Света. Зураб, увидев ее, вновь забыл, зачем сюда приехал, и сделал попытку вылезти из окна. Я схватил его за руку и спросил:
- А как же Батька?
Он вздохнул, и мы вернулись обратно в темноту. Но больше никого не нашли. Пришлось вернуться.
Наш маленький отряд пробирался сквозь кусты, как стадо мамонтов, мы даже умудрились сломать по пути какой-то заборчик. Во дворе третьего дома нас опять атаковала все та же шавка и в очередной раз за эту ночь получила по морде. В жизни не видел таких настырных собак!
Вскоре мы добрались до трассы и благополучно ее пересекли, спрятавшись на другой стороне в маленьком лесочке.
- Кто это?- спросил Зудинцева Зураб, показывая на связанного мужика, которого мы вытащили из дома.
- Это мой кандидат в депутаты, блудный, правда,- сияя, ответил бывший опер и, как бы все еще не веря в то, что нашел своего клиента, погладил того по голове.
- Так давай его развяжем тогда,- предложил я.
- Ни в коем случае!- возразил Зудинцев.- Он у меня вечно куда-то пропадает, пусть уж лучше так полежит, целее будет!
Со стороны дороги послышался шум двигателей. Из поселка в город мчался джип. И в это же время на дороге со стороны города тоже послышался шум автомобильных моторов, причем не менее чем трех. Джип, сойдя с дороги, поехал прямо по полю.
Но водитель явно переоценил возможности своей машины, она завязла в грязи. Этот маневр не остался незамеченным. Автомобили, мчавшиеся из города, остановились, и из них наружу выскочили не менее десяти человек. Все это происходило в километре от нас, но мы все равно услышали крики, приказывающие кому-то остановиться. Потом все стихло.
Вскоре караван из трех машин проследовал мимо нас в Тайцы. Бандитский джип так и остался стоять в поле.
Я, Зураб и Зудинцев решили вернуться в поселок. В это время на дороге показался одинокий велосипедист, кативший в нашу сторону.
- Будем брать?- спросил Зураб.
- Может, это обычный человек в город едет?- возразил я.
А велосипедист изо всех сил крутил педали. Нас он заметил, не доезжая метров десяти, резко затормозил и начал разворачиваться. После этого маневра мы рванули к нему.
Первым велосипедиста догнал Зураб, схватил его за шиворот, а сам резко остановился. Эффект получился потрясающий. Велосипед без пассажира поехал дальше, Зураб и его добыча грохнулись на землю, а мы на полной скорости налетели на них. В итоге получилась приличная куча-мала.
Когда нам наконец удалось разобраться, где чьи ноги и руки, мы стали разглядывать пленника. Это был седобородый Филипп.
- Где Валя?- спросил у него Зудинцев.
- Какая Валя?- вопросом на вопросом попробовал ответить Филипп.
Зурабу такой ответ не понравился, и Филипп лишился двух передних зубов.
- Не порти товарный вид, нам его еще милиции сдавать,- испугался за жизнь Филиппа Зудинцев.
- Они ему что, зубы считать будут? Он что, лошадь?- удивился Зураб.
- Куда вы дели нашу сотрудницу?- продолжал спрашивать Зудинцев.
Но ответа от Филиппа мы так и не добились.
Мы связали наш живой трофей, чтобы он под шумок куда-нибудь не скрылся, и оставили сторожить его и мужика-кандидата Шаховского со Светой. А сами втроем пошли обратно в Тайцы.
Около филипповского дома Зудинцев поздоровался с мужчиной в штатском. Это оказался его бывший коллега по угрозыску.
- Двоих взяли,- рассказал знакомый Зудинцева.- В доме нашли ТТ и помповое ружье. Да, еще одного мужика в кустах обнаружили. И знаешь, его по башке так шандарахнули, что у него что-то там сдвинулось! Такую чушь несет, ты бы слышал! Говорит, что его голая баба по голове стукнула! Ну что, журналисты, пойдете смотреть? Нам надо, чтобы вы на месте кое-что пояснили. Да, тут еще один ваш чуть всех задержанных не перебил. Он, когда домик обыскали и поняли, что вас там нет, на бандюков с черенком от лопаты начал кидаться.
Перебить всех хотел! Где, кричит, наши? Мы его еле-еле оттащить смогли!
- Не понял, ты про кого говоришь?- ответил Зудинцев.- Все наши, которые буйные, уже тут давно! Еще, правда, Обнорский есть, но он далеко, в Новгороде, в командировке. Я ему, конечно, позвонил перед тем, как сюда ехать, но слишком мало времени прошло, он не мог так быстро сюда добраться!недоумевал Зудинцев.
В это время из дверей дома появился Спозаранник. Одет он был крайне необычно. Вместо привычного для нас костюма с галстуком на нем были синие спортивные штаны, футболка и домашние тапочки. Он производил впечатление совершенно одичавшего человека. (Потом мы узнали обстоятельства появления Спозаранника в Тайцах в таком экзотическом виде. Оказалось, что Зудинцев перед отъездом ко мне оставил ему на автоответчике запись. Вернувшись домой и прослушав сообщения, Глеб тут же в чем был побежал к соседу, у которого без лишних слов отобрал техпаспорт и ключи от доисторической "копейки", и погнал в Тайцы...)
Увидев нас, Спозаранник полез обниматься. Но, видимо, вскоре вспомнил о том, что является начальником, и вновь принял свой обычный вид:
- Все, что тут произошло, завтра в письменном виде мне на стол! Чтобы был полный отчет! Расписать все по минутам! Да, Валентина с вами?
- Нет, мы ее не нашли,- тихо сообщил Зудинцев.
***
В этот момент на дороге - целая и невредимая - появилась Валентина Горностаева.
Она подошла к нашей группе и удивленно спросила:
- А что это вы тут все делаете?
Дальше были вопли, крики, которые нет никакой возможности описать. Выяснилось следующее: Валентина вернулась в Тайцы, как мы и договаривались, на пятичасовой электричке. Потом ей позвонили и сказали, что ее любимый племянник попал в больницу. Она тут же, забыв свою сумку, рванула обратно в город.
- А чего ж ты мне ничего не сообщила?- наседал на Горностаеву я.
- Как? Я оставила записку на столе. Написала, что поехала в больницу и вернусь, как только смогу.
Просила без меня ничего не предпринимать.
Тут я все понял. Для конспирации я не включал в доме свет. И поэтому увидеть горностаевскую записку просто не мог.
***
Рядом с нами остановилась зеленая навороченная "Нива". Это была машина шефа. Обнорский сидел за рулем, с переднего сиденья махал рукой Скрипка.
- Все целы?- спросил Обнорский, подозрительно рассматривая Спозаранника...
Филиппа и кандидата в депутаты пришлось отдать оперативникам.
***
В город мы поехали только часа через три. Первым двигался Обнорский на "Ниве", за ним шла наша "четверка", замыкал колонну Спозаранник. Когда мы проезжали мимо какого-то озера, "Нива" Обнорского показала нам правый поворот и несколько раз просигналила. Все поняли это как знак остановиться.
Обнорский подождал, пока все вылезут из машин, а потом решил устроить небольшое собрание.
- Ну что, господа журналисты, раз уж так получилось, что мы почти по независящим от нас обстоятельствам оказались на загородной прогулке, то предлагаю гулять по полной программе! Время, кстати, уже не раннее, так что сейчас обзвоним остальных наших и в срочном порядке вызовем их сюда. В ближайшей деревне купим мяса и устроим сабантуйчик! Воздержавшиеся есть?
- А вино будет?- спросил Зураб.
- Вина - не будет,- ответил Обнорский, который всегда категорически возражает против употребления любых спиртных напитков.
Почему - так и остается для меня загадкой.
ДЕЛО ОБ УТОНУВШЕЙ КАССЕТЕ
Рассказывает Валентина Горностаева
"...Зарекомендовала себя как профессиональный журналист, имеющий навык работы с источниками информации и корректного изложения материала.
...Конфликтна. Подвергает критике практически все решения руководства агентства.
Общественно активна. Считает себя борцом за права "рядовых" сотрудников агентства. В 1998 году ею предпринималась попытка (неудачная) создания в АЖР профсоюза.
Имеет два выговора за нарушение производственной дисциплины (срыв сроков сдачи материала, курение в неположенных местах)".
Из служебной характеристики
Сегодня - четверг, а значит, с утра будет английский. Поэтому настроение у меня было хуже некуда. Я шла на работу с таким мерзким настроением, словно мне предстоит визит к гинекологу. Эта последняя придумка Обнорского с добровольно-принудительным изучением английского была не то чтобы бессмысленной, но абсолютно безнадежной.
По крайней мере в отношении меня.
Но распоряжения шефа в нашем агентстве выполняются безукоснительно. Поэтому я обреченно переставляла ноги, проклиная себя за врожденную, очевидно, неспособность к иностранным языкам.
Я работала здесь второй год. Обстоятельства моего появления в агентстве до сих пор были не осознаны мною до конца. Все произошло случайно. Я училась на пятом курсе факультета журналистики и успешно работала на телевидении, когда там неожиданно появился Обнорский.
Он читал лекции по технике журналистского расследования. Слушать его я отправилась скорее из любопытства - слишком много разговоров было вокруг этих лекций на факультете. Да и сам Обнорский был для нас, студентов-журналистов, личностью известной и почитаемой. Ну как же, живой классик! Его "Переводчик" ходил на факультете по рукам. Как и все, я глотала его книги запоем, но лихо закрученные сюжетные линии меня интересовали мало. От строчки к строчке меня гнал интерес к необычайно притягательному главному герою. Этот человек искал истину, находил ее, совершал ошибки и всегда расплачивался за них сам.
Лекции Обнорский читал довольно сумбурно, но очень увлеченно. Говорил, что профессиональная журналистика обвалилась, что новую школу еще только предстоит создать. На фоне общего раздрызга, который царил тогда на факультете, он излучал уверенность. В его словах была убежденность человека, знающего и любящего свое дело. Одним словом, я твердо решила забросить литературную критику и посвятить себя журналистскому расследованию.
После того как Обнорский закончил лекцию, я подошла к нему и нахально сказала, что хочу быть расследователем. Он посмотрел на меня несколько удивленно, очевидно не ожидал подобной наглости от невзрачной студентки, и спросил: "А что вы умеете?" Я скромно потупила взор и ответила, что умею пока немного, но хочу учиться, что согласна быть стажером и вообще кем угодно - так глубоко запали мне в душу его слова... Моя лесть возымела действие. После минутного молчания мэтр сказал: "Ну что ж, давайте попробуем".
Девчонки с курса говорили мне потом: "Ну, Горностаева, ты даешь!
Все пять лет тихоней прикидывалась, а тут вдруг к Обнорскому подъехать сумела".- "Да, я та еще штучка",- отвечала им я.
Тогда я очень гордилась собой.
Попасть в агентство, о котором в городе ходило множество самых разнообразных слухов, было совсем не просто. Сегодня мои восторги несколько поубавились, потому как расследователя из меня явно не получается. Наверное, я несколько переоценила свои силы.
На английский я опоздала. Там уже вовсю шла проверка домашнего задания, которое я, конечно же, не подготовила. В нашей группе, которая изучает язык с нуля, особыми успехами не блистает никто. Разве что Зудинцев, который наверняка хитрит и имеет об английском хотя бы некоторое представление.
Наша молоденькая учительница пытается быть строгой. Она забавно складывает руки на столе, как делают это первоклассники, и говорит:
"Прошу вас учить слова. Иначе я буду ругаться". Но ругаться она не умеет, а слов мы не учим. Да и когда нам их учить...
Отмучившись после английского, я заглянула в отдел Марины Борисовны в надежде покурить с ней в ее уютной комнате. "Ой нет, Валюша, пойдем в коридор,- сказала она.- Посмотри, как у меня стало красиво после ремонта, не хочется дымить здесь". Я с тоской посмотрела на свое любимое кресло и вышла вслед за Агеевой в коридор.
- О чем?
- О смысле жизни, о назначении человека. Да ты все равно не поймешь...
Время шло, а к Филиппу никто не приезжал. На улице окончательно стемнело. Наконец на дороге послышался шум автомобильного двигателя. Сказав Вале, чтобы она никуда не выходила, я выбрался из дома и кустами, стараясь двигаться бесшумно, подобрался к заборчику, отделяющему наш двор от филипповского, и стал ждать.
В этот момент мне показалось, что кто-то крадется ко мне сзади.
Неужели меня заметили? Меньше всего на свете я хотел еще раз получить по голове. Подождав, пока ко мне подойдут поближе, я немного привстал, опираясь на локоть. Пора! Выбросив локоть назад, я ударил. И тут же перекатился в сторону.
О ужас!
На земле лежала Валя и судорожно хватала ртом воздух. Надо же мне было так лопухнуться!
Что было потом, лучше даже и не рассказывать. Короче говоря, спал я той ночью в кресле, награжденный множеством эпитетов, самым мягким из которых был "жаба антикварная".
Утром мы уехали в город, договорившись, что Валя приедет обратно на пятичасовой электричке, а я попозже, так как у меня еще были кое-какие дела.
***
В Тайцы я вернулся, как и планировал, только к девяти часам вечера.
Входная дверь была закрыта на замок, и сколько я ни стучался, мне никто не открыл. Чертыхнувшись и решив, что Валентина спит как сурок, я достал свой ключ и открыл дверь. В доме никого не было. Я уселся на свою дежурную табуретку и задумался. Какая она, эта Валя, все-таки необязательная: договорились ведь, что подъедет к пяти часам и будет наблюдать за соседями. И что в итоге? Придется теперь тащиться на станцию, встречать ее со следующей электрички, которая приходит в Тайцы только к половине одиннадцатого. Будет совсем темно, и блудную Валентину во избежание инцидентов с местной шпаной просто необходимо встретить...
В это время из-за поворота показался джип. Сбавил скорость и остановился рядом с поповским домом. Из джипа вышли двое мужчин, им открыли калитку в заборе, и они скрылись из виду. Я запомнил номер джипа.
До электрички оставалось еще много времени, я решил сходить на почту и позвонить своим приятелям из охранной фирмы - они могли помочь мне "пробить" номер джипа.
Выяснить мне все удалось на удивление быстро: машина оказалась зарегистрирована на Карасева Павла Викторовича, 1965 года рождения, две судимости, последняя за умышленное убийство. На этой же машине с января по май этого года нарушали правила дорожного движения некто Измайлов и Аганесян. На них по специальным базам ничего нет, а вот Карасев числится бригадиром у Толи Гнилого. Но это, пояснили мне дополнительно, очень условно. Вчера у Гнилого, сегодня у Хромого, а завтра у какого-нибудь Кривого или вообще сам по себе...
Я вернулся обратно в дом. До похода на станцию еще можно было попить чайку и поразмыслить над полученной информацией. Прошел в закуток без окон, именующийся кухней, заварил себе чай и с чашкой в руках вернулся в комнату.
И тут меня осенило! Бегом бросился на кухню - там на крючке висела сумка. Валькина сумка!
Схватив ее, я вернулся в комнату.
Вытряхнув ее содержимое на стол, я увидел сотовый телефон, косметичку и разные другие женские штучки.
Вот это был номер! Получалось, что Валя действительно вернулась сюда к пяти часам, а потом, не взяв с собой самого для нее святого, женской сумочки, куда-то ушла. Если ко всему этому прибавить странное поведение соседей, то вывод напрашивался только один: Валя или по своей воле оказалась в поповском доме, или ее туда затащили. Скорее всего, ее взяли в плен, а потом вызвали подкрепление из города.
Главное, не впадать в панику, сказал я себе. Ничего непоправимого еще не произошло, они не знают, что я в доме.
Решив больше не тянуть время, я взял Валькин телефон, поднялся на чердак и, рискуя свернуть себе шею, слез по стене на землю.
Через окно, находящееся на первом этаже, и в дверь, как нормальные люди, выходить было нельзя, потому что двор хорошо просматривался из филипповского дома.
Далее мне пришлось пробираться огородами. В одном из них на меня напала маленькая зловредная собачонка, желавшая откусить кусок моей ноги. При этом она еще и лаяла, как бешеная. Я был вынужден дать ей пинка.
Выбравшись из поселка, я метров двести прошел по дороге, пока не натолкнулся на развалины какой-то автобусной остановки. Я сел прямо на землю и набрал на трубке номер Зудинцева. Поговорив с ним, я попробовал еще до кого-нибудь дозвониться, но у меня ничего не вышло.
Я покурил, встал и направился обратно в поселок. Я, конечно, не герой, но раз уж до приезда помощи оставалось еще как минимум два часа, то следовало их употребить на наблюдение за домом. Возвращался я вновь огородами, и на меня второй раз подряд напала собачонка. Получив от меня очередной пинок, она заткнулась.
Я подобрался к окружавшему филипповский дом забору и прислушался.
Слышно было, как какие-то мужчины внутри дома ругаются между собой. Потом - так мне показалось - кто-то из них получил по морде, потому что ругань прекратилась.
Я посмотрел на часы,- следовало возвращаться на дорогу, Зудинцев вот-вот должен был подъехать. Проторенной дорожкой я вернулся к развалинам остановки и стал ждать.
На дороге, пока еще очень далеко, засветились фары. Я на всякий случай отошел подальше от дороги и спрятался в кустах.
Может, еще одна бандюковская машина везет очередную партию заложников? Машина сбавила скорость и остановилась прямо напротив остановки, и у меня не осталось никаких сомнений насчет того, кем были ее пассажиры. Я вышел из укрытия. За рулем сидел Зудинцев, рядом с ним на пассажирском сиденье восседала Света Завгородняя, а на заднем расположились Зураб и Шаховский. Открыв дверцу машины, я протянул всем по очереди руку, включая и Свету.
Товарищ Дзержинский, группа захвата прибыла,- сказал Зудинцев, приложив руку к козырьку кепки.- Ну что, выйдем на улицу и обсудим?
- Да иди ты к черту, я замерз как собака,- возразил я и, обращаясь к сидящим на заднем сиденье, потребовал: - Ну-ка подвиньтесь, я к вам залезу.
В машине было тепло. Пересказывая им последние события, успел согреться. После краткого совещания, на котором, кстати сказать, ничего и не решили, мы загнали машину в перелесок и вышли под свет звезд.
Я шел рядом с Зудинцевым и шепотом спросил его:
- А зачем вы Светку с собой притащили, какой с нее прок сейчас может быть?
- Да не хотели мы ее с собой брать, она сама увязалась!
- Не понял! А что она у тебя дома в двенадцать ночи делала?
Зудинцев резко остановился:
- Ну что ты ко мне привязался?
Может, ей ночевать негде! Может, я ей комнату сдаю! И вообще, отстань от меня со своей ерундой!
Он в сердцах плюнул на землю и пошел дальше. Метрах в двухстах от филипповского дома мы опять остановились, потому что теперь просто необходимо было что-то решать.
- Оружие надо,- сказал я.
Каждый из них отреагировал по-своему. Зудинцев полез к себе под мышку и вытащил револьвер, пояснив, что он газовый, а Зураб откуда-то извлек кастет. Света из своей сумочки вынула электрошокер. Шаховский же только презрительно усмехнулся и не сделал ни одного движения.
- А у тебя что?- полюбопытствовал я.
- У меня штучка посерьезнее.
- Конечно, у вас, у израильских шпионов, все может быть.
- С каких это пор я израильским шпионом стал?- изумился Шаховский.
- Я-то откуда знаю!- ответил я.- Может, с тех пор, как услышал голос родины?
- Какой такой родины?..
- Хватит вам пререкаться!- потребовал Зудинцев.- Давайте лучше решим, что делать теперь будем.
Горностаеву оттуда вытаскивать надо, а вы тут какой-то херней занимаетесь, шпионы, блин, недобитые!
- А что тут обсуждать? Налетим неожиданно и перебьем их!- внес предложение Зураб и посмотрел на свой кастет.
- Не пойдет, тут тебе не Абхазия,- категорически возразил Зудинцев,они нас перещелкают, как кроликов.
- При чем тут Абхазия?- взвился Зураб.- Зачем Абхазия, там такого не помню, а вот в Приднестровье помню...
- Хватит!- оборвал его Зудинцев.- Давайте Родика послушаем, он хоть подступы к дому обследовал.
- Значит так,- начал я,- скорее всего, Вальку они держат в дальней комнате, это нечто вроде пристройки к дому. Я уже осматривал ее издали, окон там как будто нет, но зато в соседней есть. Как раз под этим окном на улице сидит амбал. Там от ближайших кустов метров семь до него будет, и по идее он раза три в нас выстрелить успеет или завопит, как паровоз. Но есть одна мысль... можно попробовать, только без активного участия Светы нам не обойтись.
Света, услышав, что от нее что-то зависит, расправила плечи и заявила:
- Я готова!
- Вот и отлично,- обрадовался я.- Единственная возможность подобраться к охраннику - это его чем-то несказанно удивить. Ну скажем, вдруг выходит на него прямо из кустов голая девушка.
- А где ты голую девушку найдешь?- с подозрением спросила Света.
- А Зудинцев на что?..- огрызнулся я.- Он же у нас больше всех на голую бабу похож! И вообще, Света, не задавай глупых вопросов!
- Что за идиотизм! Вам надо, вы и раздевайтесь!
Я вздохнул и принялся ей объяснять, что если к сторожу из темноты выйдет голый мужик, то эффект будет немножко не тот.
- Я тоже думаю, что план прекрасный, самый лучший, какой только можно было придумать! Давай, Светочка, я тебе помогу...- потянул к ней руки обрадованный Зураб.
- Уберите его!- зашипела Света.- Я сама!
- Погоди,- остановил ее Зудинцев,- поближе подойдем, там и разденешься, а то замерзнешь у нас раньше времени и подвиг свой не совершишь.
Как диверсанты в тылу врага, мы подкрались к поповскому дому на максимально близкое расстояние. По дороге на нас опять напала та вредная собачонка, и пришлось дать ей еще один пинок. Светлана разделась, предварительно потребовав, чтобы мы отвернулись. По-моему, мы все жульничали, и кажется, Света это заметила, но никак не отреагировала.
Правда, трусики снимать она категорически отказалась, заявив, что для бандита будет достаточно и одной обнаженной верхней части тела. Посмотрев на нее, я вынужден был признать ее правоту. Зураб же, конечно, остался крайне недоволен, он явно рассчитывал на большее.
- Делаем так,- командовал Зудинцев.- Я и Шаховский подбираемся вдоль забора, а вы двое - через кусты смородины. Света через пять минут выходит из кустов. Поняла?
Учтите, мы должны выскочить очень быстро. Если он успеет заорать, то нам всем крышка! Перестреляют, как котят!
Вообще-то командовать должен был Зураб, как наиболее опытный в проведении таких операций, но Зудинцев как-то сразу захватил инициативу...
Через пять минут мы уже были на исходных позициях и ожидали выхода на сцену Светы. Я страшно нервничал, и от этого мне в голову лезли совершенно идиотские мысли. Так, например, я подумал, что неплохо было бы покрыть Свету фосфором, чтобы она светилась зеленым цветом.
Но где же она? Пора на выход!
Кусты раздвинулись, и в слабом свете луны вышла богиня Неожиданности в одних белых трусиках!
Это было великолепно! Бандит, охранявший окно, сначала вскочил на ноги, выронив из рук на землю ружье, потом, наоборот, сел на задницу и несколько раз очень тихим голосом сказал "мама". Тут мы и рванули в атаку. Бедняга был так поражен, что даже не понял, что происходит, когда несколько раз получил по голове тяжелыми предметами. Без звука он завалился на бок и так и остался лежать без движения.
Мой план сработал! Закончила первый этап операции Света. Она из-под резинки своих трусиков извлекла электрошокер и ткнула им в нос поверженному бандиту. Вопреки ее ожиданиям, он не дернулся, а только по-крысиному пошевелил носом."
Получилось очень комично, и будь ситуация немного другой, мы бы, наверно, долго смеялись.
После этого наша примадонна убежала одеваться, Шаховский встал на шухер, Зудинцев принялся профессиональными движениями вязать бандита, а Зураб продолжал стоять, глядя на кусты, в которых скрылась Света. Я же достал перочинный ножик и начал отдирать рейки на раме, держащие стекло. Вскоре мне удалось его снять. Просунув руку внутрь, я открыл щеколду и, стараясь не производить лишнего шума, распахнул окно.
- Отойди!- сказал Зураб, отодвинув меня в сторону, и полез в дом.
Ему, наверно, стало стыдно, что он пялился на Свету вместо того, чтобы помогать нам.
Он с фацией пантеры бесшумно перепрыгнул через подоконник и оказался внутри дома. Я гораздо менее ловко последовал за ним. Зудинцев тоже хотел лезть в окно, но в это время где-то с другой стороны дома послышались голоса. Бандиты говорили между собой на повышенных тонах, и Зудинцев, держа в руках трофейное ружье, остался на улице.
В доме было абсолютно темно.
Откуда-то сбоку послышался голос Зураба:
- Эй, сюда!
Я пошел на голос и тут же ударился лбом о стену. Как только Зураб ориентируется в кромешной мгле?
Осторожно, ощупывая пространство вокруг себя, я двинулся вперед и скоро натолкнулся на моего напарника, сидящего на корточках. Он подергал меня за руку, требуя, чтобы я тоже присел.
На полу кто-то лежал. Зураб тормошил этого "кого-то" за плечо. Результата не было никакого. Кое-как мы с Зурабом подтащили тело к окну.
Я нес за ноги, а Зураб за руки. Когда мы вытащили его (или ее) почти наполовину на улицу, стало ясно, что это не Валя. Вместо нее мы спасали какого-то незнакомого мужика.
- Вах!- сказал огорченно Зураб.- Это не наше, потащили обратно, надо на место положить, нехорошо брать чужое.
Но Зудинцев, принимавший у нас мужика, внимательно посмотрел на него и вдруг радостным голосом сказал:
- Это мне! Давай его сюда!
- Ты что?- изумился Зураб.- Наша Валя гораздо лучше!
- Сюда давай, говорю!- зашипел Зудинцев.
Зураб недоуменно пожал плечами и вывалил мужика прямо на Зудинцева. В этот момент из кустов вернулась Света. Зураб, увидев ее, вновь забыл, зачем сюда приехал, и сделал попытку вылезти из окна. Я схватил его за руку и спросил:
- А как же Батька?
Он вздохнул, и мы вернулись обратно в темноту. Но больше никого не нашли. Пришлось вернуться.
Наш маленький отряд пробирался сквозь кусты, как стадо мамонтов, мы даже умудрились сломать по пути какой-то заборчик. Во дворе третьего дома нас опять атаковала все та же шавка и в очередной раз за эту ночь получила по морде. В жизни не видел таких настырных собак!
Вскоре мы добрались до трассы и благополучно ее пересекли, спрятавшись на другой стороне в маленьком лесочке.
- Кто это?- спросил Зудинцева Зураб, показывая на связанного мужика, которого мы вытащили из дома.
- Это мой кандидат в депутаты, блудный, правда,- сияя, ответил бывший опер и, как бы все еще не веря в то, что нашел своего клиента, погладил того по голове.
- Так давай его развяжем тогда,- предложил я.
- Ни в коем случае!- возразил Зудинцев.- Он у меня вечно куда-то пропадает, пусть уж лучше так полежит, целее будет!
Со стороны дороги послышался шум двигателей. Из поселка в город мчался джип. И в это же время на дороге со стороны города тоже послышался шум автомобильных моторов, причем не менее чем трех. Джип, сойдя с дороги, поехал прямо по полю.
Но водитель явно переоценил возможности своей машины, она завязла в грязи. Этот маневр не остался незамеченным. Автомобили, мчавшиеся из города, остановились, и из них наружу выскочили не менее десяти человек. Все это происходило в километре от нас, но мы все равно услышали крики, приказывающие кому-то остановиться. Потом все стихло.
Вскоре караван из трех машин проследовал мимо нас в Тайцы. Бандитский джип так и остался стоять в поле.
Я, Зураб и Зудинцев решили вернуться в поселок. В это время на дороге показался одинокий велосипедист, кативший в нашу сторону.
- Будем брать?- спросил Зураб.
- Может, это обычный человек в город едет?- возразил я.
А велосипедист изо всех сил крутил педали. Нас он заметил, не доезжая метров десяти, резко затормозил и начал разворачиваться. После этого маневра мы рванули к нему.
Первым велосипедиста догнал Зураб, схватил его за шиворот, а сам резко остановился. Эффект получился потрясающий. Велосипед без пассажира поехал дальше, Зураб и его добыча грохнулись на землю, а мы на полной скорости налетели на них. В итоге получилась приличная куча-мала.
Когда нам наконец удалось разобраться, где чьи ноги и руки, мы стали разглядывать пленника. Это был седобородый Филипп.
- Где Валя?- спросил у него Зудинцев.
- Какая Валя?- вопросом на вопросом попробовал ответить Филипп.
Зурабу такой ответ не понравился, и Филипп лишился двух передних зубов.
- Не порти товарный вид, нам его еще милиции сдавать,- испугался за жизнь Филиппа Зудинцев.
- Они ему что, зубы считать будут? Он что, лошадь?- удивился Зураб.
- Куда вы дели нашу сотрудницу?- продолжал спрашивать Зудинцев.
Но ответа от Филиппа мы так и не добились.
Мы связали наш живой трофей, чтобы он под шумок куда-нибудь не скрылся, и оставили сторожить его и мужика-кандидата Шаховского со Светой. А сами втроем пошли обратно в Тайцы.
Около филипповского дома Зудинцев поздоровался с мужчиной в штатском. Это оказался его бывший коллега по угрозыску.
- Двоих взяли,- рассказал знакомый Зудинцева.- В доме нашли ТТ и помповое ружье. Да, еще одного мужика в кустах обнаружили. И знаешь, его по башке так шандарахнули, что у него что-то там сдвинулось! Такую чушь несет, ты бы слышал! Говорит, что его голая баба по голове стукнула! Ну что, журналисты, пойдете смотреть? Нам надо, чтобы вы на месте кое-что пояснили. Да, тут еще один ваш чуть всех задержанных не перебил. Он, когда домик обыскали и поняли, что вас там нет, на бандюков с черенком от лопаты начал кидаться.
Перебить всех хотел! Где, кричит, наши? Мы его еле-еле оттащить смогли!
- Не понял, ты про кого говоришь?- ответил Зудинцев.- Все наши, которые буйные, уже тут давно! Еще, правда, Обнорский есть, но он далеко, в Новгороде, в командировке. Я ему, конечно, позвонил перед тем, как сюда ехать, но слишком мало времени прошло, он не мог так быстро сюда добраться!недоумевал Зудинцев.
В это время из дверей дома появился Спозаранник. Одет он был крайне необычно. Вместо привычного для нас костюма с галстуком на нем были синие спортивные штаны, футболка и домашние тапочки. Он производил впечатление совершенно одичавшего человека. (Потом мы узнали обстоятельства появления Спозаранника в Тайцах в таком экзотическом виде. Оказалось, что Зудинцев перед отъездом ко мне оставил ему на автоответчике запись. Вернувшись домой и прослушав сообщения, Глеб тут же в чем был побежал к соседу, у которого без лишних слов отобрал техпаспорт и ключи от доисторической "копейки", и погнал в Тайцы...)
Увидев нас, Спозаранник полез обниматься. Но, видимо, вскоре вспомнил о том, что является начальником, и вновь принял свой обычный вид:
- Все, что тут произошло, завтра в письменном виде мне на стол! Чтобы был полный отчет! Расписать все по минутам! Да, Валентина с вами?
- Нет, мы ее не нашли,- тихо сообщил Зудинцев.
***
В этот момент на дороге - целая и невредимая - появилась Валентина Горностаева.
Она подошла к нашей группе и удивленно спросила:
- А что это вы тут все делаете?
Дальше были вопли, крики, которые нет никакой возможности описать. Выяснилось следующее: Валентина вернулась в Тайцы, как мы и договаривались, на пятичасовой электричке. Потом ей позвонили и сказали, что ее любимый племянник попал в больницу. Она тут же, забыв свою сумку, рванула обратно в город.
- А чего ж ты мне ничего не сообщила?- наседал на Горностаеву я.
- Как? Я оставила записку на столе. Написала, что поехала в больницу и вернусь, как только смогу.
Просила без меня ничего не предпринимать.
Тут я все понял. Для конспирации я не включал в доме свет. И поэтому увидеть горностаевскую записку просто не мог.
***
Рядом с нами остановилась зеленая навороченная "Нива". Это была машина шефа. Обнорский сидел за рулем, с переднего сиденья махал рукой Скрипка.
- Все целы?- спросил Обнорский, подозрительно рассматривая Спозаранника...
Филиппа и кандидата в депутаты пришлось отдать оперативникам.
***
В город мы поехали только часа через три. Первым двигался Обнорский на "Ниве", за ним шла наша "четверка", замыкал колонну Спозаранник. Когда мы проезжали мимо какого-то озера, "Нива" Обнорского показала нам правый поворот и несколько раз просигналила. Все поняли это как знак остановиться.
Обнорский подождал, пока все вылезут из машин, а потом решил устроить небольшое собрание.
- Ну что, господа журналисты, раз уж так получилось, что мы почти по независящим от нас обстоятельствам оказались на загородной прогулке, то предлагаю гулять по полной программе! Время, кстати, уже не раннее, так что сейчас обзвоним остальных наших и в срочном порядке вызовем их сюда. В ближайшей деревне купим мяса и устроим сабантуйчик! Воздержавшиеся есть?
- А вино будет?- спросил Зураб.
- Вина - не будет,- ответил Обнорский, который всегда категорически возражает против употребления любых спиртных напитков.
Почему - так и остается для меня загадкой.
ДЕЛО ОБ УТОНУВШЕЙ КАССЕТЕ
Рассказывает Валентина Горностаева
"...Зарекомендовала себя как профессиональный журналист, имеющий навык работы с источниками информации и корректного изложения материала.
...Конфликтна. Подвергает критике практически все решения руководства агентства.
Общественно активна. Считает себя борцом за права "рядовых" сотрудников агентства. В 1998 году ею предпринималась попытка (неудачная) создания в АЖР профсоюза.
Имеет два выговора за нарушение производственной дисциплины (срыв сроков сдачи материала, курение в неположенных местах)".
Из служебной характеристики
Сегодня - четверг, а значит, с утра будет английский. Поэтому настроение у меня было хуже некуда. Я шла на работу с таким мерзким настроением, словно мне предстоит визит к гинекологу. Эта последняя придумка Обнорского с добровольно-принудительным изучением английского была не то чтобы бессмысленной, но абсолютно безнадежной.
По крайней мере в отношении меня.
Но распоряжения шефа в нашем агентстве выполняются безукоснительно. Поэтому я обреченно переставляла ноги, проклиная себя за врожденную, очевидно, неспособность к иностранным языкам.
Я работала здесь второй год. Обстоятельства моего появления в агентстве до сих пор были не осознаны мною до конца. Все произошло случайно. Я училась на пятом курсе факультета журналистики и успешно работала на телевидении, когда там неожиданно появился Обнорский.
Он читал лекции по технике журналистского расследования. Слушать его я отправилась скорее из любопытства - слишком много разговоров было вокруг этих лекций на факультете. Да и сам Обнорский был для нас, студентов-журналистов, личностью известной и почитаемой. Ну как же, живой классик! Его "Переводчик" ходил на факультете по рукам. Как и все, я глотала его книги запоем, но лихо закрученные сюжетные линии меня интересовали мало. От строчки к строчке меня гнал интерес к необычайно притягательному главному герою. Этот человек искал истину, находил ее, совершал ошибки и всегда расплачивался за них сам.
Лекции Обнорский читал довольно сумбурно, но очень увлеченно. Говорил, что профессиональная журналистика обвалилась, что новую школу еще только предстоит создать. На фоне общего раздрызга, который царил тогда на факультете, он излучал уверенность. В его словах была убежденность человека, знающего и любящего свое дело. Одним словом, я твердо решила забросить литературную критику и посвятить себя журналистскому расследованию.
После того как Обнорский закончил лекцию, я подошла к нему и нахально сказала, что хочу быть расследователем. Он посмотрел на меня несколько удивленно, очевидно не ожидал подобной наглости от невзрачной студентки, и спросил: "А что вы умеете?" Я скромно потупила взор и ответила, что умею пока немного, но хочу учиться, что согласна быть стажером и вообще кем угодно - так глубоко запали мне в душу его слова... Моя лесть возымела действие. После минутного молчания мэтр сказал: "Ну что ж, давайте попробуем".
Девчонки с курса говорили мне потом: "Ну, Горностаева, ты даешь!
Все пять лет тихоней прикидывалась, а тут вдруг к Обнорскому подъехать сумела".- "Да, я та еще штучка",- отвечала им я.
Тогда я очень гордилась собой.
Попасть в агентство, о котором в городе ходило множество самых разнообразных слухов, было совсем не просто. Сегодня мои восторги несколько поубавились, потому как расследователя из меня явно не получается. Наверное, я несколько переоценила свои силы.
На английский я опоздала. Там уже вовсю шла проверка домашнего задания, которое я, конечно же, не подготовила. В нашей группе, которая изучает язык с нуля, особыми успехами не блистает никто. Разве что Зудинцев, который наверняка хитрит и имеет об английском хотя бы некоторое представление.
Наша молоденькая учительница пытается быть строгой. Она забавно складывает руки на столе, как делают это первоклассники, и говорит:
"Прошу вас учить слова. Иначе я буду ругаться". Но ругаться она не умеет, а слов мы не учим. Да и когда нам их учить...
Отмучившись после английского, я заглянула в отдел Марины Борисовны в надежде покурить с ней в ее уютной комнате. "Ой нет, Валюша, пойдем в коридор,- сказала она.- Посмотри, как у меня стало красиво после ремонта, не хочется дымить здесь". Я с тоской посмотрела на свое любимое кресло и вышла вслед за Агеевой в коридор.