- Конечно, здесь тебе тяжело... Но я добился срочного перевода по службе, скоро мы уедем в другое место.
Люба, забившись в угол комнаты, ничего не ответила ему.
Глава тринадцатая
Лесная поляна пестрела цветным ковром среди белоствольных берез. Пахло разнотравьем и медом. В густой зелени трещали кузнечики, жужжали пчелы.
Виктор, растерянно глядя под ноги, шел к землянке Васильева. Он смотрел на простирающуюся перед ним красивую поляну, а мыслями уносился далеко к родному дому. После ухода в отряд он все время проводил в походах, в засадах на врага, учился стрелять, метать гранаты. И всюду, где бы он ни был, мысли о Любе не покидали его. В ночной тишине он вспоминал проведенные с нею дни, мысленно видел ее лицо, задумчивые глаза. "Зачем я оставил ее? Зачем! - досадовал он сам на себя. - Фашисты способны на все. Они могут отправить ее на каторгу или просто пристрелить так же, как они поступают с тысячами ни в чем не повинных людей".
Он думал о ней, тревожился, а тем временем уже и в отряде среди его сверстников поползли зловещие слухи о ее предательской связи с фашистами. Ему трудно было этому поверить, и он старался себя убедить в обратном. "Не может этого быть, - думал он, - не может быть, все это сплетни", - а у самого сердце тайно рвалось домой, к ней, чтобы собственными глазами увидеть ее, услышать из ее уст правду о молве.
У командира отряда Васильева Виктор и двое его товарищей получили задание выйти в район села Климова, собрать там данные о численном составе карательного отряда, разведать подходы к селу.
- А как же, товарищ командир, насчет нашей Кирсановки-то? Послали бы туда, - сказал Виктор.
- Наберись терпения, придет черед, наведаемся и туда.
Наутро следующего дня разведчики тронулись в путь. До восхода солнца они вышли к большому полю. Вдали виднелся перелесок, а еще дальше ярко выделялась под лучами утреннего солнца белая колокольня сельской церкви с темным куполом и блестящим крестом. Это и было Климово. Борис Простудин предложил идти полем.
- Это все равно что лезть зверю прямо в пасть, - сказал Сергей Горбунов, - поле из края в край просматривается.
Виктор долго всматривался в даль, потом, указав рукой на полосу кустарника в поле, сказал:
- Там овраг, а дальше за ним деревенька Новоселки. Предлагаю податься вправо и по оврагу пробираться к лесу.
...Овраг был сравнительно неглубок, с пологими скатами. В самой его низине зеленела густая трава, иногда попадались невысокие заросли ивняка.
Осторожно пробираясь вперед, прислушиваясь к каждому шороху, ребята прошли километра два. Овраг неожиданно стал углубляться, на дне его местами появились небольшие мелководные плесы, и вдруг впереди показался мост.
Было жарко и душно. По небу плыли редкие белые облака. Внезапно до слуха Виктора донеслось далекое гудение автомашин. Укрываясь в высокой траве, он ползком поднялся наверх. Справа виднелась оставшаяся немного позади деревня. Хорошо были различимы ее отдельные избы, освещенные солнцем. Дорога, ведущая к деревне, проходила через мост и была пуста. Но вот на ней появились немецкие автомашины с солдатами.
- Фашисты! - обернувшись к товарищам, сказал Виктор. Ребята уже поднимались к нему на кромку оврага.
Три машины пронеслись через мост.
- Куда это они? - спросил Сергей. - Несутся, как угорелые. Небось опять расправу готовят.
- В прошлом году мы справлялись с такими мостами обыкновенной двуручной пилой. Помнишь, Витя? - спросил Борис.
Виктор промолчал, внимательно осматривая все, что было поблизости от моста. За ивняком, совсем уже недалеко начинался перелесок, за которым виднелась колокольня.
Было уже за полдень. Высоко над головами стремительно носились стрижи, в знойной вышине парили коршуны.
Виктор решил проверить путь к лесу, но не успел тронуться с места, как послышалась частая ружейная стрельба, потом застрочил автомат. Стрельба велась в деревне, куда проследовали на машинах фашисты, или где-то поблизости от нее.
Стрельба продолжалась несколько минут. Затем автоматы умолкли, а вслед за ними прекратилась и ружейная пальба. Ребята прошли по оврагу ближе к лесу. Борис решил посмотреть, что же делается там, где гремели выстрелы, вскарабкался на край оврага и крикнул:
- Ребята, горит деревня!
Товарищи в один миг подскочили к нему. Упираясь высоко в небо черными столбами дыма, полыхали в огне крестьянские избы. Ребята не спускали глаз с пустынной деревенской улицы. И вдруг услышали стон, из-за кустов выскочил мальчонка лет десяти. Худенький, босой, с взлохмаченными белыми волосами, он стонал и бежал прямо на них. В его широко открытых и словно незрячих глазах застыл ужас.
- Тише, не пугайте его, - предупредил Виктор и, приподнявшись с земли, тихо позвал:
- Коля, Коленька!
Мальчик остановился как вкопанный, замер испуганно, потом с трудом выдавил из себя:
- Я не Коленька, я Петя Давыдов...
- Что с тобой? Откуда ты? - спросил Сергей.
- Из Новоселок... - едва слышно ответил мальчик.
Он затравленно посмотрел на неожиданно появившихся перед ним парней, растер грязной ручонкой слезы и опять, будто выдавливая из себя каждое слово, ответил:
- Немцы... Васю и папу... застрелили. А маму... в доме сожгли...
Тоненькие ручки его судорожно передергивались, губы дрожали.
Виктор дал ему попить из своей фляги и стал расспрашивать, что произошло в Новоселках. И прояснилась страшная картина.
Накануне недалеко от Новоселок проезжало шесть немецких подвод. Возле опушки леса они напоролись на партизанскую засаду. Пять немецких солдат в завязавшемся бою были убиты, один взят в плен. Наутро в Новоселки прикатили каратели. Они окружили деревню и принялись сгонять жителей на площадь. Потом они отделили женщин, а мужчин и мальчиков школьного возраста здесь же расстреляли. После этого каратели начали поджигать дом за домом.
Грунтовая проселочная дорога узкой лентой извивалась среди светлого смешанного леса. Местами кроны дубов шатром нависали над ней. На крутом повороте группа остановилась. Скрываясь в кустах, Борис приблизился к обочине дороги. Она была пуста.
- Ребята, отличное место! - сказал он. - Здесь немцы обязательно должны притормозить, и тогда можно резануть их без промаха.
- А я знаю, где хорошо подстерегать фрицев, - сказал вдруг Петя.
- Ну и где же, по-твоему, надо их подстерегать? - спросил Сергей.
- При спуске в овраг, - ответил мальчик, указывая вперед рукою. - Там в кустах есть дот, я был в нем с ребятами, мы играли в засаду.
Партизаны переглянулись.
- Ну, пошли, - сказал Виктор, - к вашему доту.
Через четверть часа они подошли к спуску. Дорога здесь с обеих сторон была плотно сдавлена лесом. На одном из откосов оврага среди мелкого кустарника был действительно расположен дот. Не очень вместительный, глубоко упрятанный в землю и заросший высоким травостоем, он был совершенно незаметен для постороннего взгляда. Только амбразура его, приспособленная для стрельбы из пулемета, была обращена на запад, параллельно дороге, а не на восток, откуда должны были возвращаться каратели.
- Очень жаль, не годится, - сказал Виктор. - Другое дело, если бы мы поджидали немцев с той стороны... Он кивком показал на противоположный пологий спуск в овраг.
- Да, жалко, - согласился Сергей.
Карателей решили ждать недалеко от дота - метрах в ста выше него, где тянулись уже полуразмытые и заросшие травой старые окопы. Петю отвели подальше в лес и на всякий случай объяснили, куда ему идти, если им не доведется встретиться.
Опустившись в окоп и приготовив оружие, разведчики стали ждать появления фашистов. Дорога была по-прежнему пуста. Лес казался погруженным в сладкую дрему. Только щебетанье птиц оживляло его. Клонившееся к закату солнце бросало желтые блики на гладкие стволы берез, золотило вершины сосен. Но вот до слуха друзей донесся далекий посторонний шум. Через несколько минут четко обозначился скрип приближающейся телеги. Вскоре они увидели, как с лесной просеки на дорогу выехала повозка, груженная сеном. Воз был высокий, объемистый и закрывал собою почти всю проезжую часть дороги. Рыжий упитанный мерин, раздувая ноздри и будто откланиваясь кому-то, резво катил свою поклажу. На возу сидело двое молодых парней. Один, белоголовый, размахивал длинным концом вожжей, второй сидел сзади и посматривал то на просеку, то на узкую ленту лесной дороги. Поравнявшись с местом, где укрылись партизаны, белоголовый натянул вожжи и спросил своего напарника:
- Ну как, никого не видно?
- Пока ни одной души, - ответил тот.
- Хорошо бы так и дальше. - И белоголовый вновь тронул лошадь.
Виктор, не спускавший с парней глаз, заметил на их руках полицейские повязки.
Повозка между тем, спустившись по дороге, остановилась чуть пониже дота. Полицаи слезли с воза и начали копаться под ним. Виктору было хорошо видно, как один из них уперся плечом в перекладину телеги и накренил воз, а второй с силой рванул колесо и снял его с оси. Воз перекосился и одним углом уткнулся в дорогу, подняв облако пыли. Полицаи оставили колесо на обочине, потом, озираясь по сторонам, полезли зачем-то под телегу. Через минуту отпрягли лошадь и, оставив сено на дороге, увели ее в лес.
"Что все это значит? - думал Виктор. - Что за странное поведение у полицаев?"
И тут послышался гул автомобильных моторов. На дороге показалась первая машина. Она быстро неслась вперед.
"Это они, каратели. А где же остальные машины?" Когда тупорылый грузовик с фашистами оказался почти напротив Виктора, из-за поворота вынырнули еще две машины.
Метрах в двадцати от воза первый грузовик затормозил. Солдаты выскочили из кузова и рассыпались по сторонам. Двое из них длинными очередями прошили сено крест-накрест. Над возом, словно струйки дыма, взметнулись фонтанчики пыли. После этого фашисты кинулись к возу, обступили его полукольцом и, уткнувшись в него руками и плечами, попытались сбросить его с дороги. Скрипела скособоченная телега, шуршало перетянутое веревками сено, но воз почти не двигался. Это неожиданно развеселило солдат. Они громко загалдели и снова все дружно навалились на преграду. И вдруг несколько оглушительных взрывов потрясли окрестность. В воздух, будто огненные факелы, полетели вспыхнувшие клочья сена, они рассыпались мелким дождем огня и пепла на головы и одежду поверженных на землю фашистов. Виктор от неожиданных взрывов вздрогнул, встряхнул головой, будто удары вывели его из тяжелого сна.
В тот же миг перед ним с пронзительным визгом затормозили и встали одна за другой две машины. От резкого толчка фашисты в кузовах полетели друг на друга, сбились в кучи.
"Скорей!.." - подумал Виктор и метнул в кузов первой машины одну, а затем вторую гранату. Блеск огня и облачка сизого дыма окутали грузовик, а рядом с ним с грохотом рвались гранаты, брошенные Борисом и Сергеем. Сизый угарный дым заволок и вторую машину, а потом из дыма вырвался язычок огня, который начал быстро разрастаться и светлеть; грузовик загорелся. Немцы в панике прыгали на землю, кричали, палили во все стороны из автоматов, и будто отвечая им, заговорил короткими очередями трофейный автомат Бориса. Несколько пуль прожужжало возле головы Виктора. В тот же момент один из фашистов, выскочив из-за дерева, что-то дико закричал. Виктор выстрелил в него. И тотчас немцы повели огонь в их сторону. "Надо отходить", - подумал Виктор.
И вдруг невдалеке от него справа показались люди с винтовками. Делая короткие перебежки, они били в сторону горящих и исковерканных грузовиков. В лесу прогремели новые раскаты выстрелов. Но уже через десять минут все стихло. Неизвестные осмотрели убитых немцев, забрали их оружие. В прозрачных сумерках по земле стлался синеватый дымок.
Разведчики решили пока не выдавать своего присутствия. Они не покинули окоп и тогда, когда раздался залихватский свист. Но вот прозвучал громкий голос:
- Друзья, товарищи! Мы вместе неплохо поработали. Давай, выходи!..
- Да это же свои, партизаны! - сказал Сергей.
Они вышли на дорогу и сразу оказались в кругу. Одного, белоголового, Виктор сразу узнал - это он под видом полицая сидел на возу. Парень подошел к Виктору и крепко обнял его за плечо.
- Молодцы, хлопцы! Здорово рванули. Опередили, правда, нас, но ничего. Так им, гадам, и надо за Новоселки... А вы сами-то откуда будете?
Виктор кратко поведал, кто они.
- Значит, вы из отряда Васильева? Слышали о ваших делах. Ну, а мы из группы Лаврова. Так и доложите своему командиру, что уничтожили команду карателей, действуя совместно с партизанами подразделения младшего лейтенанта Лаврова.
Пока Виктор разговаривал с партизанами, Борис и Сергей привели из глубины леса прятавшегося там Петю. Увидев белоголового партизана, мальчик вдруг вскрикнул и бросился к нему. Тот крепко обхватил его руками.
- Петька, откуда ты? Жив, братишка, - сказал он и прижался лицом к его взлохмаченной голове.
Глава четырнадцатая
Не успел Виктор с друзьями отдохнуть после Новоселок, как всех троих снова вызвали к командиру.
- Война есть война, - сказал Васильев. - Вам, ребята, снова надо собираться в путь.
Он достал из планшета карту области и развернул ее.
- Вот, смотрите, вам предстоит пройти здесь и проникнуть в районный центр Демидово. - Указал он на линию, проведенную зеленым карандашом. Это будет отсюда не менее тридцати километров. Ты, Виктор, хорошо знаешь эти места и поэтому будешь за старшего.
- Места знакомые, - сказал Виктор. - Только почему мы должны подходить с западной стороны?
- Фашисты сильнее охраняют фронтовую сторону, там и партизанские базы, меньше обращают внимания на свой тыл, - сказал подошедший Сидор Еремин. - Эта зона безопаснее.
- Понятно.
- На улице Советской, в доме пятнадцать, - продолжал лейтенант, проживает Александр Петрович Бардин.
- Улицу я знаю, - сказал Виктор.
- А дом найдете. Связь с Бардиным только по паролю. Вот, возьми. - И Васильев протянул юноше листок с написанными на нем несколькими словами.
- А кто он такой, этот Бардин, что за человек? - спросил Борис Простудин.
Васильев посмотрел вопросительно на Еремина и сказал:
- Бардин - мастер сыроваренного завода, он же теперь и главный его хозяин. Другого сообщить пока ничего не могу. Ваша задача - получить некоторые сведения у Бардина. Агентурная связь у нас с ним временно прервалась, и нам крайне необходимо ее восстановить, - сказал лейтенант.
- Задание серьезное. Вы можете столкнуться с непредвиденными обстоятельствами, - сказал Еремин. - Может случиться всякое. В районе значительный гарнизон противника...
- Как нам экипироваться? - спросил Сергей Горбунов.
- Как обычно; вооружиться автоматами, взять с собой по нескольку гранат, пистолеты, холодное оружие. Запаситесь четырехдневным пайком.
- С автоматом в районный центр, как на парад! Это что-то новое, заметил Борис.
- А вы что же думаете, войти ночью в расположение врага с голыми руками - это лучше? Первый попавшийся патруль схватит вас и расстреляет.
- А днем? - спросил Виктор.
- Это решите на месте.
- Два слова еще, - сказал Еремин. - Я согласен с командиром. Многое будет зависеть от вашей смекалки. Возможно, в райцентр целесообразнее будет проникнуть кому-то одному, разведать все, осмотреться. На этот случай я вооружу вас полицейскими удостоверениями, повязками и немецкими паспортами. Вот, держите, - протянул он ребятам приготовленные полицейские принадлежности.
Вечером того же дня группа вышла в назначенное место. К полудню добрались к той самой межрайонной магистрали, которую указал им на карте Васильев. Время от времени мимо них проносились грузовые автомашины, мотоциклы, цокали копытами мохноногие немецкие битюги, впряженные в высокие пароконные повозки.
Виктор раздвинул кусты и увидел поодаль повозку с бидонами, направлявшуюся в сторону райцентра. Лошадью правила женщина. Виктор на мгновение задумался, а затем, поделившись своими мыслями с товарищами, решительно сказал:
- Сергей, держи автомат. Если моя задумка удастся, ждите меня где-нибудь здесь поблизости. А сейчас замрите... - Он натянул на рукав полицейскую повязку и уверенным шагом направился к большаку.
Когда повозка подъехала, он ступил на обочину и крикнул:
- Эй, гражданочка, постой!
Женщина остановила лошадь.
- Что везешь? Молоко?
- Молоко, - покосившись на его повязку, ответила женщина.
- На сыроваренный завод?
- Знамо, не в кузницу.
- Почему без охраны?
- А где я возьму ее, эту твою охрану? Наших деревенских полицаев всех куда-то угнали, - объяснила она.
- А если партизаны отберут молоко, кто тогда будет отвечать?
- Не знаю. И при чем тут я, если отберут? Не буду же я с ними воевать, - сказала женщина. - И что ты ко мне привязался? Подумаешь, начальник какой!
- Раз привязался, значит, нужно. - И, прыгнув на телегу, сказал: Давай, поехали!
Женщина удивленно глянула и, ничего не ответив, подхлестнула мерина концами вожжей.
При въезде в райцентр повозку остановил часовой, пожилой немец.
- Млеко? - шумно втягивая носом воздух, спросил и потянулся к бидонам. Потом открыл одну за другой крышки и заглянул внутрь.
Виктор заметил, как часовой облизнулся, и сказал ему:
- Котелок есть? Кохгешир...
- О, я, я! Данке! - пробормотал часовой и вынес из дежурной будки надраенный до блеска солдатский котелок.
Виктор, недолго думая, зачерпнул им из бидона молоко и протянул солдату.
- Данке, данке, - закивал довольный часовой и махнул рукой.
- Как же ты смеешь распоряжаться чужим добром? - спросила женщина, когда они отъехали от полосатой будки.
- Пусть жрет, - улыбнувшись, ответил Виктор.
- Смел же ты, парень! - не то с укором, не то одобрительно произнесла женщина и покачала головой.
На перекрестке путь им преградила колонна солдат. Когда она прошла, женщина, сплюнув, спросила:
- Сходить где будешь?
- Поезжай до конца, прямо к заводу.
Возле невзрачного одноэтажного здания повозка остановилась. У входа в помещение стояло двое мужчин, один из которых, лысоватый, полный, судя по описанию Сидора Еремина, походил на Бардина.
Виктор соскочил с телеги и готов был начать разгрузку подводы.
- Здесь же не сгружают, ты что, Варвара, не знаешь, - бросив на Виктора быстрый взгляд, сказал лысоватый мужчина.
Виктор подошел к нему.
- Скажите, а где мне можно повидать Александра Петровича?
- Я Александр Петрович.
- Я к вам.
- Пожалуйста, - сказал тот и повернулся к другому мужчине, - сходи, Егор, помоги Варваре сгрузить молоко.
Оставшись с Бардиным вдвоем, Виктор протянул ему руку и произнес:
- Здравствуйте, дядя Саша!
- С кем имею честь познакомиться? - спросил Бардин.
- Меня просили передать вам привет от дяди Феди и узнать, нельзя ли полакомиться сыром?
- Это можно, - сказал Бардин и, пристально посмотрев на Виктора, спросил: - Как добрался, без приключений?
- Как видите, попутно с тетей Варварой.
- Очень рад. Как звать?
- По паспорту и удостоверению я полицай - Захар Снегирев.
- Пошли ко мне в контору, - предложил Бардин и пропустил Виктора в дверь.
Контора была чисто выбелена, с широким, выходящим во двор окном. Небольшой стол по-домашнему был накрыт белой скатертью. Возле стола и по стенам стояли венские стулья.
- Присаживайся, - сказал Бардин, - а я на минутку выгляну.
Виктор насторожился. Однако опасения его были напрасны. Бардин вернулся через две-три минуты, плотно притянул за собой дверь, подсел к столу и спокойно заговорил:
- Слушай внимательно, запоминай и передай все Сидору Петровичу. В деревне Бурково размещен большой склад боеприпасов. Для их хранения использованы помещения зерносклада. Склад постоянно охраняют восемь солдат. Воинская часть, в ведении которой находится склад, расквартирована в деревне Утица. Запомнил? - спросил Бардин.
Виктор утвердительно кивнул.
- А это схема деревни, - развернув перед Виктором помятый листок бумаги, сказал Бардин. - Вот здесь, где пометки синим карандашом полицейский участок и склад. Эти крестики - посты.
Виктор взял листок, скатал его в трубочку и, отвернув голенище сапога, сунул в продырявленную подкладку.
- Передай еще Сидору Петровичу, что связь со мной можно теперь поддерживать через Ольгу Рыжонкову из села Кукушкино. Пароль старый.
- Ясно.
- Ну, и превосходно. Молодец! - похвалил Бардин и спросил: - Как намерен возвращаться?
- Если возможно, дождусь до вечера.
- Это опасно. Лучше вернуться сейчас же с Варварой. Ее действительно всегда сопровождал полицейский. Я предупредил ее. Передай еще Еремину, что в ближайшие дни я сообщу полные данные о местном гарнизоне.
Разговаривая, Бардин и Виктор не заметили, что к заводу подкатила легковая машина. Дверь конторы распахнулась, и в комнату вошел щеголеватый белокурый офицер. Он небрежно кивнул Бардину, высокомерно и холодно скользнул взглядом по лицу юноши и чисто по-русски сказал:
- Я прибыл за сыром.
Он достал из нагрудного кармана бумагу с лиловым кружком печати, бросил на стол.
Бардин быстро пробежал ее глазами.
- О, так много, господин Штимм, сто пятьдесят килограммов! Это почти все мои запасы...
- Это меня не интересует. Распорядитесь отгрузить, - ледяным тоном произнес Штимм, закуривая сигарету.
Бардин засуетился и, встав из-за стола, направился к выходу.
- Момент, - сказал офицер и указал дымящейся сигаретой на Виктора. А это что за субъект?
Бардин остановился.
- Господин лейтенант, он охраняет доставку молока.
Взгляд офицера смягчился.
- Запоминающееся лицо у вас, господин охранник.
- Таким уж родила меня мать, - улыбнулся Виктор и обратился к Бардину: - Господин Бардин, моя подвода освободилась?
- Думаю, молоко уже приняли. Пойдемте вместе.
Войдя во двор и встретив там Варвару, Бардин сказал ей:
- Можете ехать, Варвара. Только попрошу в следующий раз не доставлять так поздно молоко. Будьте здоровы... Всего хорошего, - кивнул он и Виктору, дав понять, что ему надо поскорее убираться восвояси.
Виктор как ни в чем не бывало вскочил на телегу и весело сказал:
- Поехали, тетя Варя!
Товарищей Виктор нашел на прежнем месте. Он дословно передал им все полученные от Бардина сведения. Потом назвал будущую их связную - Ольгу Рыжонкову.
Друзья уже хотели уходить от дороги, но до их слуха донеслось жужжание легковой автомашины.
- Ребята, а вдруг там генерал? - загораясь, произнес Сергей.
- Пусть не генерал, пусть рангом пониже... Давайте попробуем, сказал Борис, оглядываясь на Виктора.
Тот на секунду задумался, а потом решительно скомандовал:
- К атаке гранатами приготовиться!
Борис и Сергей тотчас положили перед собой ручные гранаты.
- Спокойнее, ребята, не промахнитесь. Я поддержу вас автоматной очередью. Внимание!..
По мере приближения машины Виктор чувствовал, как приливает кровь к его лицу.
- Огонь! - крикнул он и, вскинув к плечу автомат, дал очередь.
В ту же секунду полетели, описывая дугу, гранаты. А когда воздух вздрогнул от грохота разрывов, звона разбитого стекла и скрежета тормозов, Виктор поднял голову. Он увидел, как в кювет кувырком полетело колесо, а машина, развернувшись, встала поперек дороги. И вдруг рядом с ним просвистело несколько пуль. Раздался еще выстрел и почти одновременно глухой вскрик Сергея. Виктор опять резанул автоматной очередью по стеклам и заметил, как из задней дверцы вывалился немец и зайцем метнулся на другую сторону дороги.
На какое-то время все вокруг стихло. Чуть-чуть дымился мотор машины.
- Сережа, что с тобой? - спросил Виктор.
- Пустяки, царапнуло руку.
- Боря, перевяжи его, а я осмотрю машину.
Взяв на изготовку автомат, он осторожно обошел легковушку, заглянул вовнутрь. На заднем сиденье навзничь лежал убитый солдат. Впереди повис на руле шофер. Рядом, уронив голову на плечо и весь обмякнув, в безмолвии находился белокурый офицер с узкими серебряными погонами. Лицо его было залито кровью, но Виктор сразу узнал в нем того офицера, который приезжал к Бардину за сыром. "Вот тебе и генерал!" - разочарованно подумал он, однако извлек из нагрудных карманов убитого документы и среди них удостоверение личности.
- Франц Штимм, лейтенант, инспектор... - вслух прочитал Виктор.
* * *
Прошло не менее двух часов, прежде чем потерявшего сознание, обессиленного от потери крови, но живого Франца Штимма доставили в ближайший госпиталь. После переливания крови и нескольких несложных операций он почувствовал себя лучше.
Дня через три Штимма посетил офицер службы безопасности. Его интересовали обстоятельства, при которых было совершено нападение на машину. Штимм подробно рассказал о поездке на сыроваренный завод, о двух сопровождавших его подчиненных - один был убит, второй, унтер-офицер Грау, к счастью, спасся, - о том, что машина была атакована в лесу на дороге приблизительно в пяти километрах от бывшего Демидовского районного центра.
- Это все нам известно, господин Штимм, - проворчал офицер. Постарайтесь припомнить хоть какие-нибудь внешние приметы бандитов, хотя бы одного из них.
Штимм задумался. В сознании его, как в тумане, блуждал расплывчатый облик партизана, который показался тогда перед его неплотно закрытыми, залитыми кровью глазами. Штимм попробовал восстановить в памяти его черты, собрать воедино, но они рассыпались, и в воображении оставалось только смутное пятно. Он сказал, что, к сожалению, не может назвать ни одной реальной приметы того бандита. Ему казалось, что он кого-то напоминал и попадись тот ему на глаза, он, Штимм, несомненно опознал бы его.
Люба, забившись в угол комнаты, ничего не ответила ему.
Глава тринадцатая
Лесная поляна пестрела цветным ковром среди белоствольных берез. Пахло разнотравьем и медом. В густой зелени трещали кузнечики, жужжали пчелы.
Виктор, растерянно глядя под ноги, шел к землянке Васильева. Он смотрел на простирающуюся перед ним красивую поляну, а мыслями уносился далеко к родному дому. После ухода в отряд он все время проводил в походах, в засадах на врага, учился стрелять, метать гранаты. И всюду, где бы он ни был, мысли о Любе не покидали его. В ночной тишине он вспоминал проведенные с нею дни, мысленно видел ее лицо, задумчивые глаза. "Зачем я оставил ее? Зачем! - досадовал он сам на себя. - Фашисты способны на все. Они могут отправить ее на каторгу или просто пристрелить так же, как они поступают с тысячами ни в чем не повинных людей".
Он думал о ней, тревожился, а тем временем уже и в отряде среди его сверстников поползли зловещие слухи о ее предательской связи с фашистами. Ему трудно было этому поверить, и он старался себя убедить в обратном. "Не может этого быть, - думал он, - не может быть, все это сплетни", - а у самого сердце тайно рвалось домой, к ней, чтобы собственными глазами увидеть ее, услышать из ее уст правду о молве.
У командира отряда Васильева Виктор и двое его товарищей получили задание выйти в район села Климова, собрать там данные о численном составе карательного отряда, разведать подходы к селу.
- А как же, товарищ командир, насчет нашей Кирсановки-то? Послали бы туда, - сказал Виктор.
- Наберись терпения, придет черед, наведаемся и туда.
Наутро следующего дня разведчики тронулись в путь. До восхода солнца они вышли к большому полю. Вдали виднелся перелесок, а еще дальше ярко выделялась под лучами утреннего солнца белая колокольня сельской церкви с темным куполом и блестящим крестом. Это и было Климово. Борис Простудин предложил идти полем.
- Это все равно что лезть зверю прямо в пасть, - сказал Сергей Горбунов, - поле из края в край просматривается.
Виктор долго всматривался в даль, потом, указав рукой на полосу кустарника в поле, сказал:
- Там овраг, а дальше за ним деревенька Новоселки. Предлагаю податься вправо и по оврагу пробираться к лесу.
...Овраг был сравнительно неглубок, с пологими скатами. В самой его низине зеленела густая трава, иногда попадались невысокие заросли ивняка.
Осторожно пробираясь вперед, прислушиваясь к каждому шороху, ребята прошли километра два. Овраг неожиданно стал углубляться, на дне его местами появились небольшие мелководные плесы, и вдруг впереди показался мост.
Было жарко и душно. По небу плыли редкие белые облака. Внезапно до слуха Виктора донеслось далекое гудение автомашин. Укрываясь в высокой траве, он ползком поднялся наверх. Справа виднелась оставшаяся немного позади деревня. Хорошо были различимы ее отдельные избы, освещенные солнцем. Дорога, ведущая к деревне, проходила через мост и была пуста. Но вот на ней появились немецкие автомашины с солдатами.
- Фашисты! - обернувшись к товарищам, сказал Виктор. Ребята уже поднимались к нему на кромку оврага.
Три машины пронеслись через мост.
- Куда это они? - спросил Сергей. - Несутся, как угорелые. Небось опять расправу готовят.
- В прошлом году мы справлялись с такими мостами обыкновенной двуручной пилой. Помнишь, Витя? - спросил Борис.
Виктор промолчал, внимательно осматривая все, что было поблизости от моста. За ивняком, совсем уже недалеко начинался перелесок, за которым виднелась колокольня.
Было уже за полдень. Высоко над головами стремительно носились стрижи, в знойной вышине парили коршуны.
Виктор решил проверить путь к лесу, но не успел тронуться с места, как послышалась частая ружейная стрельба, потом застрочил автомат. Стрельба велась в деревне, куда проследовали на машинах фашисты, или где-то поблизости от нее.
Стрельба продолжалась несколько минут. Затем автоматы умолкли, а вслед за ними прекратилась и ружейная пальба. Ребята прошли по оврагу ближе к лесу. Борис решил посмотреть, что же делается там, где гремели выстрелы, вскарабкался на край оврага и крикнул:
- Ребята, горит деревня!
Товарищи в один миг подскочили к нему. Упираясь высоко в небо черными столбами дыма, полыхали в огне крестьянские избы. Ребята не спускали глаз с пустынной деревенской улицы. И вдруг услышали стон, из-за кустов выскочил мальчонка лет десяти. Худенький, босой, с взлохмаченными белыми волосами, он стонал и бежал прямо на них. В его широко открытых и словно незрячих глазах застыл ужас.
- Тише, не пугайте его, - предупредил Виктор и, приподнявшись с земли, тихо позвал:
- Коля, Коленька!
Мальчик остановился как вкопанный, замер испуганно, потом с трудом выдавил из себя:
- Я не Коленька, я Петя Давыдов...
- Что с тобой? Откуда ты? - спросил Сергей.
- Из Новоселок... - едва слышно ответил мальчик.
Он затравленно посмотрел на неожиданно появившихся перед ним парней, растер грязной ручонкой слезы и опять, будто выдавливая из себя каждое слово, ответил:
- Немцы... Васю и папу... застрелили. А маму... в доме сожгли...
Тоненькие ручки его судорожно передергивались, губы дрожали.
Виктор дал ему попить из своей фляги и стал расспрашивать, что произошло в Новоселках. И прояснилась страшная картина.
Накануне недалеко от Новоселок проезжало шесть немецких подвод. Возле опушки леса они напоролись на партизанскую засаду. Пять немецких солдат в завязавшемся бою были убиты, один взят в плен. Наутро в Новоселки прикатили каратели. Они окружили деревню и принялись сгонять жителей на площадь. Потом они отделили женщин, а мужчин и мальчиков школьного возраста здесь же расстреляли. После этого каратели начали поджигать дом за домом.
Грунтовая проселочная дорога узкой лентой извивалась среди светлого смешанного леса. Местами кроны дубов шатром нависали над ней. На крутом повороте группа остановилась. Скрываясь в кустах, Борис приблизился к обочине дороги. Она была пуста.
- Ребята, отличное место! - сказал он. - Здесь немцы обязательно должны притормозить, и тогда можно резануть их без промаха.
- А я знаю, где хорошо подстерегать фрицев, - сказал вдруг Петя.
- Ну и где же, по-твоему, надо их подстерегать? - спросил Сергей.
- При спуске в овраг, - ответил мальчик, указывая вперед рукою. - Там в кустах есть дот, я был в нем с ребятами, мы играли в засаду.
Партизаны переглянулись.
- Ну, пошли, - сказал Виктор, - к вашему доту.
Через четверть часа они подошли к спуску. Дорога здесь с обеих сторон была плотно сдавлена лесом. На одном из откосов оврага среди мелкого кустарника был действительно расположен дот. Не очень вместительный, глубоко упрятанный в землю и заросший высоким травостоем, он был совершенно незаметен для постороннего взгляда. Только амбразура его, приспособленная для стрельбы из пулемета, была обращена на запад, параллельно дороге, а не на восток, откуда должны были возвращаться каратели.
- Очень жаль, не годится, - сказал Виктор. - Другое дело, если бы мы поджидали немцев с той стороны... Он кивком показал на противоположный пологий спуск в овраг.
- Да, жалко, - согласился Сергей.
Карателей решили ждать недалеко от дота - метрах в ста выше него, где тянулись уже полуразмытые и заросшие травой старые окопы. Петю отвели подальше в лес и на всякий случай объяснили, куда ему идти, если им не доведется встретиться.
Опустившись в окоп и приготовив оружие, разведчики стали ждать появления фашистов. Дорога была по-прежнему пуста. Лес казался погруженным в сладкую дрему. Только щебетанье птиц оживляло его. Клонившееся к закату солнце бросало желтые блики на гладкие стволы берез, золотило вершины сосен. Но вот до слуха друзей донесся далекий посторонний шум. Через несколько минут четко обозначился скрип приближающейся телеги. Вскоре они увидели, как с лесной просеки на дорогу выехала повозка, груженная сеном. Воз был высокий, объемистый и закрывал собою почти всю проезжую часть дороги. Рыжий упитанный мерин, раздувая ноздри и будто откланиваясь кому-то, резво катил свою поклажу. На возу сидело двое молодых парней. Один, белоголовый, размахивал длинным концом вожжей, второй сидел сзади и посматривал то на просеку, то на узкую ленту лесной дороги. Поравнявшись с местом, где укрылись партизаны, белоголовый натянул вожжи и спросил своего напарника:
- Ну как, никого не видно?
- Пока ни одной души, - ответил тот.
- Хорошо бы так и дальше. - И белоголовый вновь тронул лошадь.
Виктор, не спускавший с парней глаз, заметил на их руках полицейские повязки.
Повозка между тем, спустившись по дороге, остановилась чуть пониже дота. Полицаи слезли с воза и начали копаться под ним. Виктору было хорошо видно, как один из них уперся плечом в перекладину телеги и накренил воз, а второй с силой рванул колесо и снял его с оси. Воз перекосился и одним углом уткнулся в дорогу, подняв облако пыли. Полицаи оставили колесо на обочине, потом, озираясь по сторонам, полезли зачем-то под телегу. Через минуту отпрягли лошадь и, оставив сено на дороге, увели ее в лес.
"Что все это значит? - думал Виктор. - Что за странное поведение у полицаев?"
И тут послышался гул автомобильных моторов. На дороге показалась первая машина. Она быстро неслась вперед.
"Это они, каратели. А где же остальные машины?" Когда тупорылый грузовик с фашистами оказался почти напротив Виктора, из-за поворота вынырнули еще две машины.
Метрах в двадцати от воза первый грузовик затормозил. Солдаты выскочили из кузова и рассыпались по сторонам. Двое из них длинными очередями прошили сено крест-накрест. Над возом, словно струйки дыма, взметнулись фонтанчики пыли. После этого фашисты кинулись к возу, обступили его полукольцом и, уткнувшись в него руками и плечами, попытались сбросить его с дороги. Скрипела скособоченная телега, шуршало перетянутое веревками сено, но воз почти не двигался. Это неожиданно развеселило солдат. Они громко загалдели и снова все дружно навалились на преграду. И вдруг несколько оглушительных взрывов потрясли окрестность. В воздух, будто огненные факелы, полетели вспыхнувшие клочья сена, они рассыпались мелким дождем огня и пепла на головы и одежду поверженных на землю фашистов. Виктор от неожиданных взрывов вздрогнул, встряхнул головой, будто удары вывели его из тяжелого сна.
В тот же миг перед ним с пронзительным визгом затормозили и встали одна за другой две машины. От резкого толчка фашисты в кузовах полетели друг на друга, сбились в кучи.
"Скорей!.." - подумал Виктор и метнул в кузов первой машины одну, а затем вторую гранату. Блеск огня и облачка сизого дыма окутали грузовик, а рядом с ним с грохотом рвались гранаты, брошенные Борисом и Сергеем. Сизый угарный дым заволок и вторую машину, а потом из дыма вырвался язычок огня, который начал быстро разрастаться и светлеть; грузовик загорелся. Немцы в панике прыгали на землю, кричали, палили во все стороны из автоматов, и будто отвечая им, заговорил короткими очередями трофейный автомат Бориса. Несколько пуль прожужжало возле головы Виктора. В тот же момент один из фашистов, выскочив из-за дерева, что-то дико закричал. Виктор выстрелил в него. И тотчас немцы повели огонь в их сторону. "Надо отходить", - подумал Виктор.
И вдруг невдалеке от него справа показались люди с винтовками. Делая короткие перебежки, они били в сторону горящих и исковерканных грузовиков. В лесу прогремели новые раскаты выстрелов. Но уже через десять минут все стихло. Неизвестные осмотрели убитых немцев, забрали их оружие. В прозрачных сумерках по земле стлался синеватый дымок.
Разведчики решили пока не выдавать своего присутствия. Они не покинули окоп и тогда, когда раздался залихватский свист. Но вот прозвучал громкий голос:
- Друзья, товарищи! Мы вместе неплохо поработали. Давай, выходи!..
- Да это же свои, партизаны! - сказал Сергей.
Они вышли на дорогу и сразу оказались в кругу. Одного, белоголового, Виктор сразу узнал - это он под видом полицая сидел на возу. Парень подошел к Виктору и крепко обнял его за плечо.
- Молодцы, хлопцы! Здорово рванули. Опередили, правда, нас, но ничего. Так им, гадам, и надо за Новоселки... А вы сами-то откуда будете?
Виктор кратко поведал, кто они.
- Значит, вы из отряда Васильева? Слышали о ваших делах. Ну, а мы из группы Лаврова. Так и доложите своему командиру, что уничтожили команду карателей, действуя совместно с партизанами подразделения младшего лейтенанта Лаврова.
Пока Виктор разговаривал с партизанами, Борис и Сергей привели из глубины леса прятавшегося там Петю. Увидев белоголового партизана, мальчик вдруг вскрикнул и бросился к нему. Тот крепко обхватил его руками.
- Петька, откуда ты? Жив, братишка, - сказал он и прижался лицом к его взлохмаченной голове.
Глава четырнадцатая
Не успел Виктор с друзьями отдохнуть после Новоселок, как всех троих снова вызвали к командиру.
- Война есть война, - сказал Васильев. - Вам, ребята, снова надо собираться в путь.
Он достал из планшета карту области и развернул ее.
- Вот, смотрите, вам предстоит пройти здесь и проникнуть в районный центр Демидово. - Указал он на линию, проведенную зеленым карандашом. Это будет отсюда не менее тридцати километров. Ты, Виктор, хорошо знаешь эти места и поэтому будешь за старшего.
- Места знакомые, - сказал Виктор. - Только почему мы должны подходить с западной стороны?
- Фашисты сильнее охраняют фронтовую сторону, там и партизанские базы, меньше обращают внимания на свой тыл, - сказал подошедший Сидор Еремин. - Эта зона безопаснее.
- Понятно.
- На улице Советской, в доме пятнадцать, - продолжал лейтенант, проживает Александр Петрович Бардин.
- Улицу я знаю, - сказал Виктор.
- А дом найдете. Связь с Бардиным только по паролю. Вот, возьми. - И Васильев протянул юноше листок с написанными на нем несколькими словами.
- А кто он такой, этот Бардин, что за человек? - спросил Борис Простудин.
Васильев посмотрел вопросительно на Еремина и сказал:
- Бардин - мастер сыроваренного завода, он же теперь и главный его хозяин. Другого сообщить пока ничего не могу. Ваша задача - получить некоторые сведения у Бардина. Агентурная связь у нас с ним временно прервалась, и нам крайне необходимо ее восстановить, - сказал лейтенант.
- Задание серьезное. Вы можете столкнуться с непредвиденными обстоятельствами, - сказал Еремин. - Может случиться всякое. В районе значительный гарнизон противника...
- Как нам экипироваться? - спросил Сергей Горбунов.
- Как обычно; вооружиться автоматами, взять с собой по нескольку гранат, пистолеты, холодное оружие. Запаситесь четырехдневным пайком.
- С автоматом в районный центр, как на парад! Это что-то новое, заметил Борис.
- А вы что же думаете, войти ночью в расположение врага с голыми руками - это лучше? Первый попавшийся патруль схватит вас и расстреляет.
- А днем? - спросил Виктор.
- Это решите на месте.
- Два слова еще, - сказал Еремин. - Я согласен с командиром. Многое будет зависеть от вашей смекалки. Возможно, в райцентр целесообразнее будет проникнуть кому-то одному, разведать все, осмотреться. На этот случай я вооружу вас полицейскими удостоверениями, повязками и немецкими паспортами. Вот, держите, - протянул он ребятам приготовленные полицейские принадлежности.
Вечером того же дня группа вышла в назначенное место. К полудню добрались к той самой межрайонной магистрали, которую указал им на карте Васильев. Время от времени мимо них проносились грузовые автомашины, мотоциклы, цокали копытами мохноногие немецкие битюги, впряженные в высокие пароконные повозки.
Виктор раздвинул кусты и увидел поодаль повозку с бидонами, направлявшуюся в сторону райцентра. Лошадью правила женщина. Виктор на мгновение задумался, а затем, поделившись своими мыслями с товарищами, решительно сказал:
- Сергей, держи автомат. Если моя задумка удастся, ждите меня где-нибудь здесь поблизости. А сейчас замрите... - Он натянул на рукав полицейскую повязку и уверенным шагом направился к большаку.
Когда повозка подъехала, он ступил на обочину и крикнул:
- Эй, гражданочка, постой!
Женщина остановила лошадь.
- Что везешь? Молоко?
- Молоко, - покосившись на его повязку, ответила женщина.
- На сыроваренный завод?
- Знамо, не в кузницу.
- Почему без охраны?
- А где я возьму ее, эту твою охрану? Наших деревенских полицаев всех куда-то угнали, - объяснила она.
- А если партизаны отберут молоко, кто тогда будет отвечать?
- Не знаю. И при чем тут я, если отберут? Не буду же я с ними воевать, - сказала женщина. - И что ты ко мне привязался? Подумаешь, начальник какой!
- Раз привязался, значит, нужно. - И, прыгнув на телегу, сказал: Давай, поехали!
Женщина удивленно глянула и, ничего не ответив, подхлестнула мерина концами вожжей.
При въезде в райцентр повозку остановил часовой, пожилой немец.
- Млеко? - шумно втягивая носом воздух, спросил и потянулся к бидонам. Потом открыл одну за другой крышки и заглянул внутрь.
Виктор заметил, как часовой облизнулся, и сказал ему:
- Котелок есть? Кохгешир...
- О, я, я! Данке! - пробормотал часовой и вынес из дежурной будки надраенный до блеска солдатский котелок.
Виктор, недолго думая, зачерпнул им из бидона молоко и протянул солдату.
- Данке, данке, - закивал довольный часовой и махнул рукой.
- Как же ты смеешь распоряжаться чужим добром? - спросила женщина, когда они отъехали от полосатой будки.
- Пусть жрет, - улыбнувшись, ответил Виктор.
- Смел же ты, парень! - не то с укором, не то одобрительно произнесла женщина и покачала головой.
На перекрестке путь им преградила колонна солдат. Когда она прошла, женщина, сплюнув, спросила:
- Сходить где будешь?
- Поезжай до конца, прямо к заводу.
Возле невзрачного одноэтажного здания повозка остановилась. У входа в помещение стояло двое мужчин, один из которых, лысоватый, полный, судя по описанию Сидора Еремина, походил на Бардина.
Виктор соскочил с телеги и готов был начать разгрузку подводы.
- Здесь же не сгружают, ты что, Варвара, не знаешь, - бросив на Виктора быстрый взгляд, сказал лысоватый мужчина.
Виктор подошел к нему.
- Скажите, а где мне можно повидать Александра Петровича?
- Я Александр Петрович.
- Я к вам.
- Пожалуйста, - сказал тот и повернулся к другому мужчине, - сходи, Егор, помоги Варваре сгрузить молоко.
Оставшись с Бардиным вдвоем, Виктор протянул ему руку и произнес:
- Здравствуйте, дядя Саша!
- С кем имею честь познакомиться? - спросил Бардин.
- Меня просили передать вам привет от дяди Феди и узнать, нельзя ли полакомиться сыром?
- Это можно, - сказал Бардин и, пристально посмотрев на Виктора, спросил: - Как добрался, без приключений?
- Как видите, попутно с тетей Варварой.
- Очень рад. Как звать?
- По паспорту и удостоверению я полицай - Захар Снегирев.
- Пошли ко мне в контору, - предложил Бардин и пропустил Виктора в дверь.
Контора была чисто выбелена, с широким, выходящим во двор окном. Небольшой стол по-домашнему был накрыт белой скатертью. Возле стола и по стенам стояли венские стулья.
- Присаживайся, - сказал Бардин, - а я на минутку выгляну.
Виктор насторожился. Однако опасения его были напрасны. Бардин вернулся через две-три минуты, плотно притянул за собой дверь, подсел к столу и спокойно заговорил:
- Слушай внимательно, запоминай и передай все Сидору Петровичу. В деревне Бурково размещен большой склад боеприпасов. Для их хранения использованы помещения зерносклада. Склад постоянно охраняют восемь солдат. Воинская часть, в ведении которой находится склад, расквартирована в деревне Утица. Запомнил? - спросил Бардин.
Виктор утвердительно кивнул.
- А это схема деревни, - развернув перед Виктором помятый листок бумаги, сказал Бардин. - Вот здесь, где пометки синим карандашом полицейский участок и склад. Эти крестики - посты.
Виктор взял листок, скатал его в трубочку и, отвернув голенище сапога, сунул в продырявленную подкладку.
- Передай еще Сидору Петровичу, что связь со мной можно теперь поддерживать через Ольгу Рыжонкову из села Кукушкино. Пароль старый.
- Ясно.
- Ну, и превосходно. Молодец! - похвалил Бардин и спросил: - Как намерен возвращаться?
- Если возможно, дождусь до вечера.
- Это опасно. Лучше вернуться сейчас же с Варварой. Ее действительно всегда сопровождал полицейский. Я предупредил ее. Передай еще Еремину, что в ближайшие дни я сообщу полные данные о местном гарнизоне.
Разговаривая, Бардин и Виктор не заметили, что к заводу подкатила легковая машина. Дверь конторы распахнулась, и в комнату вошел щеголеватый белокурый офицер. Он небрежно кивнул Бардину, высокомерно и холодно скользнул взглядом по лицу юноши и чисто по-русски сказал:
- Я прибыл за сыром.
Он достал из нагрудного кармана бумагу с лиловым кружком печати, бросил на стол.
Бардин быстро пробежал ее глазами.
- О, так много, господин Штимм, сто пятьдесят килограммов! Это почти все мои запасы...
- Это меня не интересует. Распорядитесь отгрузить, - ледяным тоном произнес Штимм, закуривая сигарету.
Бардин засуетился и, встав из-за стола, направился к выходу.
- Момент, - сказал офицер и указал дымящейся сигаретой на Виктора. А это что за субъект?
Бардин остановился.
- Господин лейтенант, он охраняет доставку молока.
Взгляд офицера смягчился.
- Запоминающееся лицо у вас, господин охранник.
- Таким уж родила меня мать, - улыбнулся Виктор и обратился к Бардину: - Господин Бардин, моя подвода освободилась?
- Думаю, молоко уже приняли. Пойдемте вместе.
Войдя во двор и встретив там Варвару, Бардин сказал ей:
- Можете ехать, Варвара. Только попрошу в следующий раз не доставлять так поздно молоко. Будьте здоровы... Всего хорошего, - кивнул он и Виктору, дав понять, что ему надо поскорее убираться восвояси.
Виктор как ни в чем не бывало вскочил на телегу и весело сказал:
- Поехали, тетя Варя!
Товарищей Виктор нашел на прежнем месте. Он дословно передал им все полученные от Бардина сведения. Потом назвал будущую их связную - Ольгу Рыжонкову.
Друзья уже хотели уходить от дороги, но до их слуха донеслось жужжание легковой автомашины.
- Ребята, а вдруг там генерал? - загораясь, произнес Сергей.
- Пусть не генерал, пусть рангом пониже... Давайте попробуем, сказал Борис, оглядываясь на Виктора.
Тот на секунду задумался, а потом решительно скомандовал:
- К атаке гранатами приготовиться!
Борис и Сергей тотчас положили перед собой ручные гранаты.
- Спокойнее, ребята, не промахнитесь. Я поддержу вас автоматной очередью. Внимание!..
По мере приближения машины Виктор чувствовал, как приливает кровь к его лицу.
- Огонь! - крикнул он и, вскинув к плечу автомат, дал очередь.
В ту же секунду полетели, описывая дугу, гранаты. А когда воздух вздрогнул от грохота разрывов, звона разбитого стекла и скрежета тормозов, Виктор поднял голову. Он увидел, как в кювет кувырком полетело колесо, а машина, развернувшись, встала поперек дороги. И вдруг рядом с ним просвистело несколько пуль. Раздался еще выстрел и почти одновременно глухой вскрик Сергея. Виктор опять резанул автоматной очередью по стеклам и заметил, как из задней дверцы вывалился немец и зайцем метнулся на другую сторону дороги.
На какое-то время все вокруг стихло. Чуть-чуть дымился мотор машины.
- Сережа, что с тобой? - спросил Виктор.
- Пустяки, царапнуло руку.
- Боря, перевяжи его, а я осмотрю машину.
Взяв на изготовку автомат, он осторожно обошел легковушку, заглянул вовнутрь. На заднем сиденье навзничь лежал убитый солдат. Впереди повис на руле шофер. Рядом, уронив голову на плечо и весь обмякнув, в безмолвии находился белокурый офицер с узкими серебряными погонами. Лицо его было залито кровью, но Виктор сразу узнал в нем того офицера, который приезжал к Бардину за сыром. "Вот тебе и генерал!" - разочарованно подумал он, однако извлек из нагрудных карманов убитого документы и среди них удостоверение личности.
- Франц Штимм, лейтенант, инспектор... - вслух прочитал Виктор.
* * *
Прошло не менее двух часов, прежде чем потерявшего сознание, обессиленного от потери крови, но живого Франца Штимма доставили в ближайший госпиталь. После переливания крови и нескольких несложных операций он почувствовал себя лучше.
Дня через три Штимма посетил офицер службы безопасности. Его интересовали обстоятельства, при которых было совершено нападение на машину. Штимм подробно рассказал о поездке на сыроваренный завод, о двух сопровождавших его подчиненных - один был убит, второй, унтер-офицер Грау, к счастью, спасся, - о том, что машина была атакована в лесу на дороге приблизительно в пяти километрах от бывшего Демидовского районного центра.
- Это все нам известно, господин Штимм, - проворчал офицер. Постарайтесь припомнить хоть какие-нибудь внешние приметы бандитов, хотя бы одного из них.
Штимм задумался. В сознании его, как в тумане, блуждал расплывчатый облик партизана, который показался тогда перед его неплотно закрытыми, залитыми кровью глазами. Штимм попробовал восстановить в памяти его черты, собрать воедино, но они рассыпались, и в воображении оставалось только смутное пятно. Он сказал, что, к сожалению, не может назвать ни одной реальной приметы того бандита. Ему казалось, что он кого-то напоминал и попадись тот ему на глаза, он, Штимм, несомненно опознал бы его.