Кош Алекс. Если бы я был вампиром

   Еще меня весьма удивил вопрос об отношениях с соседями. А вообще-то вопросы он задавал как-то вяло, и мне показалось, что он не очень-то и слушает мои ответы.
   После того как его вопросы иссякли, я попытался сам спросить о том, что же такое это Посвящение, но он ответил, что мне все объяснят на самом Посвящении, и я бросил свои бесполезные попытки что-либо у него узнать.
   Выйдя из «прибежища Колдуна», я увидел ту девушку, которая меня встретила у входа. По всей видимости, она стояла здесь все полчаса, что я отвечал на вопросы Колдуна.
   – Вы не меня случаем ждете? – Я одарил ее самой очаровательной улыбкой, на которую был способен.
   – Вас уже ждут на церемонии. Вы всех задерживаете, проходите за мной, – холодно отчеканила она и пошла по лестнице вниз.
   Этой лестницы я не заметил, когда проходил по коридору.
   Может, моя невнимательность?
   Спустившись по лестнице, мы попали в просторную залу. Высота потолков метров десять, да и от стенки до стенки метров сто. Как это она, интересно, в подвале-то поместилась?
   – А вот и последний адепт, – произнес безжизненный голос откуда-то сверху.
   – Всем привет, – бодро известил всех я о своем приходе.
   Вот только никто особо не был рад моему приходу. По-моему, никто его вообще не заметил. Двенадцать человек стояли полукругом напротив статуи какой-то... то ли горгульи, то ли огромной летучей мыши, сделанной из цельного камня и размером не уступающей памятнику Петра I на коне. Вместе с конем. Красная фигура с не менее красными глазами и такой физиономией, от которой кошмары могут сниться до глубокой старости.
   – Попрошу занять место среди собратьев.
   Откуда голос-то доносится?
   Я молча прошел в левый угол зала и встал лицом к статуе. Сразу стало ясно, что я единственный, кто не был одет в рясу с капюшоном. Видимо, мне ее выдать забыли. Вечно все на мне экономят.
   – Испейте же кровь богов, дети мои, – в безжизненном голосе прорезались нотки торжественности.
   Все одновременно двинулись к чашам, которые я поначалу счел за часть помоста статуи.
   Я старался не отставать от остальных и, взяв чашу, подозрительно принюхался. Запах ничего, пахнет какими-то пряностями. Залпом осушил сосуд, и тут промелькнула мысль.
   Чем-то кровь по вкусу напоминает...
   Дальше был только туман, я отключился...
   Вот так всегда. Только я лягу спать, звонит звонок.
   Я кубарем скатился с кровати и поплелся открывать дверь. По пути я заметил, что частично одет (или частично раздет). На мне были брюки, причем в жутком состоянии, и рваная рубашка. На автомате скинул рваную рубашку и пригладил волосы.
   Заглянув в глазок, я же тоже чему-то учусь, увидел за дверью девушку, которая упорно давила на звонок с таким видом, будто ее не пускают в собственную квартиру. Интересно, что ей нужно от бедного, не выспавшегося и побитого меня.
   Побитого?
   Я вдруг заметил, что тело мое покрыто синяками. Они уже были желтого цвета, как будто я их получил неделю назад. Какой ужас. И когда я успел-то?
   Я открыл дверь.
   – Вы что там? Спите? – раздраженно спросила она.
   Какая догадливая девушка.
   Я старательно прятался за дверью, пытаясь скрыть синяки.
   – А как вы догадались?
   Сонное ехидство – новый вид юмора.
   – Уже три часа дня. А вы все спите. Как не стыдно? Здоровый мужчина.
   Судя по тону, которым это было сказано, в последних двух словах она сильно сомневалась.
   – А вы, простите, кто будете?
   Я еще в себя не пришел, и на манеры мне было плевать.
   – Я ваша соседка сверху.
   А, ну все ясно, тогда конечно. Соседка сверху имеет полное право на меня кричать и звонить в звонок до потери пульса. Боюсь, что эта будет похуже старушки. Да старушка ангел по сравнению с этой девушкой, в чем я тут же и убедился.
   – Не смешно. Хватит. Мне совершенно не нравитесь ни вы, ни ваше чувство юмора. Правда?
   – Я зашла потому, что вчера вы врезались в мою коробку с музыкальным центром, и он теперь не работает. Попрошу вас починить то, что вы сломали.
   Я не стал указывать на то, что это она в меня врезалась и что от простой встречи с моим лбом, должен согласиться, весьма крепким лбом, ни один центр работать не перестанет.
   – Я с радостью вам помогу, как только высплюсь, позавтракаю, поглажу шнурки и вообще приду в себя, – сказал я, пытаясь закрыть дверь перед ее носом.
   Она придержала дверь ногой и быстро вымолвила:
   – Мне нужно, чтобы вы починили его сейчас же, и тогда, может быть, я даже накормлю вас завтраком.
   А она не такая уж и вредная. Надо же. Может, она меня даже не отравит.
   – Ну ладно. Можно, я хоть рубашку накину?
   – Одевайтесь, только побыстрее.
   Я быстренько нашел новую рубашку и, захлопнув дверь, пошел вслед за соседкой наверх. Жила она, как выяснилось, прямо надо мной.
   В квартире ее была чистота. Удивительно. Как я понял, она только вчера въехала, и уже все разобрано, мебель расставлена. Я так удивился, что даже отважился у нее спросить, как она так быстро все разобрала.
   – Очень просто. Мне помогли соседи, такие милые люди.
   Ну да, конечно. Как же я сразу не догадался? Такой девушке, наверно, бросились помогать все соседи мужского пола старше десяти и моложе восьмидесяти.
   Должен признать, что это стоило того. Только сейчас я наконец пригляделся к своей соседке как следует.
   Ладная девушка лет двадцати трех, блондинка, красивое личико, хотя и немного высокомерное, длинные ноги, соответствующий бюст. В общем все, что нужно, чтобы стать объектом мечтаний некоего Виктора, вот только характер...
   – А вот где вы были в это время? Мне сказали, что вы из дома вообще не выходите в последний месяц, а тут вдруг взяли и ушли. Все соседи были так удивлены, что только о вас и говорили, – произнесла она как бы мельком.
   Я, кажется, уловил обиду? И правда, соседи говорят о каком-то жалком чудике, который не выходит из дому в то время, когда есть куда более приятный объект для обсуждения – она.
   – Дела, знаете ли.
   – Да? И именно эти дела вам и насажали синяков? Вот черт. Я же забыл рубашку до конца застегнуть. Мои синяки на шее оказались на виду.
   Я быстро застегнул рубашку до самого горла.
   – Поскользнулся, упал. Очнулся – синяки, – слегка нервно пошутил я.
   Попробуем отшутиться.
   Мы зашли в комнату, в которой явно делали настоящий евроремонт. В углу на столе сиротливо расположился музыкальный центр.
   – Ну да. А не друзья ли их насажали, которые вчера к вам заходили? – ехидно спросила она, глядя на то, как я пытаюсь сделать вид, что умею чинить музыкальные центры.
   – Которые из них? – не моргнув глазом, спросил я.
   Она улыбнулась. О, господи! Какая у нее улыбка.
   Я поскорее уткнулся носом в панель музыкального центра, кстати, хороший центр. Такой «Пионер», наверное, стоит не одну мою месячную зарплату.
   – Ну, кто они, ваши друзья, это вы мне должны сказать.
   Я бы с радостью. Вот только я, хоть убей, не помню, что же я вчера делал. Помню, как вышел из дома, помню, как поехал в эту секту. Я даже названия-то не помню, кажется, братья какие-то. А дальше туман...
   – Вот как вспомню, так сразу скажу, обещаю, – сказал я, попытавшись изобразить ослепительную улыбку. Улыбка получилась какой-то виноватой.
   – Вот и все. Все работает. У вас просто провод питания отошел, и мой лоб тут ни при чем.
   – Вот спасибо, тогда я вам сейчас чаю налью за беспокойство, пойдемте на кухню.
   Вот это да. Я даже не знаю, как ее зовут. Вот я болван-то.
   – Простите. А как вас зовут? Я, конечно, понимаю, что я немного опоздал...
   Я опять виновато улыбнулся и чуть не врезался в дверь кухни.
   – Меня зовут Светлана, но друзья называют меня Ланой, – она опять улыбнулась.
   Какая же у нее улыбка. Так и с ума сойти недолго.
   – А меня, как вы уже, наверно, знаете, Виктор. Очень рад нашему знакомству.
   Она вопросительно подняла бровь.
   – Рады? А поначалу особой радости я не наблюдала. Сказав это, она повернулась к плите и взяла с полки чашки.
   – Ха! А вы попробуйте порадоваться, когда у вас все тело болит, и вас разбудили, когда вы только легли... наверное... – я сам замолчал, поскольку не помнил ни когда лег, ни когда пришел домой. И вообще, все события вчерашнего дня, с того момента как я вышел из квартиры, были как в тумане.
   – Что? Так все болит? – она озабоченно оглянулась.
   – Да уже нет.
   И вправду все уже прошло. Совсем. По-моему, даже синяков уже не было. Вот только куда они делись?
   – А то давайте я вам йодом все помажу, – сказала она, ставя чашки на стол.
   – Нет. Спасибо, не надо.
   Видимо, я ответил слишком резко, потому что она нахмурилась.
   – Ну нет так нет.
   Я побыстрее заткнул свой рот печеньем из вазочки, стоящей на столе, чтобы еще чего не ляпнуть.
   – Так чем вы зарабатываете на жизнь? – продолжала разговор Дана.
   – Я переводчик художественной литературы.
   – Да? Значит, много языков знаете?
   – Много, но в основном со словарем, – признался я. – А чем вы занимаетесь?
   – Давайте перейдем на ты, – улыбнулась Дана.
   – Конечно. Так кем ты работаешь?
   Говоря это, я вовсю пил чай с печеньем. А дома и печенья-то нету.
   – Да так. В основном статьи в газеты пишу, плюс фотографии делаю.
   – Здорово, так мы с тобой практически в одной сфере работаем, – обрадовался я.
   – Ну да, почти.
   Все это, конечно, хорошо, но...
   – Вы меня извините, но мне надо идти.
   А что тут еще делать? Чай выпит, печенье съедено... Хотя я бы все равно с удовольствием остался поболтать, но она меня слишком отвлекает. А мне нужно подумать о том, что же произошло вчера.
   – Да, конечно. Пойдемте, я с вами спущусь, мне все равно в магазин надо.
   Признаюсь, я обрадовался. Я бы с удовольствием все свое время с ней проводил, но сомневаюсь, что я ей интересен как мужчина. Только как странный сосед, о котором никто и ничего не знает.

* * *

   Спустившись на второй этаж, я обнаружил очень интересный факт. Моя входная дверь отсутствовала. Ее просто не было.
   Я бы так и стоял с открытым ртом, если бы не Дана. Она деловито достала сотовый телефон и вызвала милицию. Только тогда я опомнился и не торопясь вошел в квартиру.
   – Видимо, кому-то очень понадобилась ваша входная дверь, – заметила Дана, затем она зашла вслед за мной и высказала свое мнение: – Похоже, тут что-то искали, все перевернуто.
   Я, пожалуй, промолчу, что ничего не переворачивали, а это самое обычное (причем далеко не самое худшее) состояние моей квартиры.
   Она по-хозяйски осматривала мою квартиру. Я даже возмутиться не успел, как она прошла в мою комнату, и тут же оттуда послышался ее крик.
   Вбежав в комнату, я тут же увидел ЭТО. ЭТО было на стене. ЭТО было изображением красного глаза с голубым зрачком размером в полстены. Но самое странное было в том, что рисунок был выжжен в стене, а глаз был красным вовсе не от краски. У меня появилось подозрение, что кто-то не пожалел пары литров крови на сие произведение искусства.
   – Если я скажу тебе, что так и было, ты не поверишь, да?
   Глупый вопрос, но надо же хоть что-то сказать.
   – Ты прав. Кстати, рисунок похож на тот, который нарисован на твоем перстне.
   – Каком перстне?!
   – Том, который надет на твой палец, дурачок.
   Она усмехнулась немного бледной улыбкой.
   Я глянул на свою руку и ахнул. На пальце у меня был надет перстень с изображением того самого глаза. Сначала я подумал, что это то кольцо, которое пришло мне по почте, но тут же понял, что это вовсе не так. Оно было не зеленым, а красным. А я его и не заметил.
   Но откуда оно взялось?!
   Я начинал потихоньку припоминать события вчерашнего дня.
   Я поехал в ту секту, на Посвящение. Кажется, я прошел это Посвящение, но как это происходило, я не помню.
   Попытка снять перстень не увенчалась успехом. Лана смотрела на меня с возрастающим интересом.
   – Что, никак не снимается? – сочувственно поинтересовалась она наконец.
   – Ага. Ничего не понимаю. Размер нормальный, а все равно не снимается. Чертовщина какая-то.
   – Ты лучше оберни его чем-нибудь, а то милиция заинтересуется связью перстня на твоей руке с этим рисунком.
   Какая, же она умница, не то что я – остолоп.
   Я быстро сбегал за бинтом и замотал для верности всю ладонь. Лана в это время ходила и рассматривала мои книжные полки.
   – Однако интересная направленность: «Вампиры», «Легенды об оборотнях», «Нечисть и способы борьбы с ней». Ты что, фильмов ужасов насмотрелся? – покосилась она на меня.
   – Просто я перевожу книги по этой теме. Кстати, опять-таки почти чистая правда.
   – Ага. Понятно.
   Видимо, не поверила. И правильно сделала, я врать все-таки не умею.
   Очень удачно я вспомнил об объявлении, которое видел в газете. Там была реклама установки железных дверей новейших моделей в течение часа. Я позвонил в эту фирму и, назвав свой адрес, вызвал бригаду рабочих. Не хотелось бы сегодня спать без входной двери. Неуютно как-то, да и дуть будет.

* * *

   Через час приехала милиция в лице капитана Лысько. За это время каждый сосед по дому успел зайти ко мне в гости, посочувствовать и поглазеть на Лану. Видимо, последнее их тянуло даже больше, чем возможность молча позлорадствовать, глядя на раскуроченный вход в мое жилище.
   Лана же оставалась со мной до последнего, за что я ей был очень благодарен. Ведь она могла уйти, но она сидела со мной вплоть до того момента, когда вся милиция (в лице все того же капитана Лысько) разъехалась и рабочие начали установку двери.
   Ближе к одиннадцати вечера я распрощался с Ланой и предложил, в благодарность за помощь и поддержку, сводить ее вечером следующего дня в ресторан. Самое удивительное, что она согласилась. Я был так счастлив, что даже забыл о том, что мне следует обдумать события прошлого, а теперь еще и сегодняшнего дней.
   Распрощавшись с рабочими и отдав им свою последнюю заначку, я лег спать под этим огромным глазом. А что делать? Я так и не решил, как от него можно избавиться, не снеся несущую стену. Может, потом занавешу чем-нибудь. Да и внимания на него никто из рабочих не обратил, можно подумать, глаз в полстены – обычное дело. Даже Лысько лишь мельком взглянул на него и пошел дальше осматривать квартиру. А ведь я боялся, что его этот глаз очень сильно заинтересует. Даже Лана больше не стала спрашивать ни про глаз, ни про перстень. Вот уж действительно странно, ведь женское любопытство бесконечно. Я зевнул. Странно, обычно меня совершенно не тянет ночью спать, даже наоборот. Ночью у меня прилив сил, а тут я почувствовал себя таким разбитым, что едва сумел доплестись до кровати, прежде чем отключиться.

ГЛАВА 3

   Мне снилась та памятная ночь в Киеве. Я вышел из вагона поезда и направился вдоль перрона к автобусной остановке. Я даже и не предполагал, что приеду сюда так поздно ночью. Меня пригласили на съезд писателей и переводчиков художественной литературы. Вообще-то я слышал о таком съезде впервые, но не упускать же возможность съездить в другой город, тем более за чужой счет.
   Вокруг была жуткая темень, видны были только редкие светящиеся окошки в домах. Дворы почему-то совершенно не освещались, даже на перроне горела только одна лампочка, и та доживала последние минуты и то и дело мигала. Я дождался автобуса и сел в самый дальний угол. Я был единственным пассажиром. Да и кто еще в час ночи будет ездить по городу в автобусе? Районы тут довольно опасные...
   На одной из остановок в автобус вошли девушка с пареньком. Они сели в противоположном конце автобуса и начали целоваться. Я отвернулся и сделал вид, что очень заинтересован ночным пейзажем. Так я и задремал. Проснулся я оттого, что кто-то меня тряс. Водитель автобуса сообщил мне, что это конечная и что я его задерживаю. Я, еще ничего не понимая, вышел из автобуса и огляделся. Кроме меня, на улице никого не было. Куда я приехал, я не имел ни малейшего понятия. «Эх-х-х... До гостиницы мне уже не добраться», – подумал я. Взяв свою сумку с вещами, я побрел по улице...
   Я два часа пробродил по ночному Киеву и не увидел ни одного человека. Даже собак не было. Неожиданно, проходя мимо парка, я услышал женский крик. Я вбежал в парк и не увидел ровным счетом ничего. Темно, хоть глаз выколи. Пройдя пару шагов, споткнулся обо что-то мягкое. Едва не упав, я сообщил темноте, что я о ней думаю, и, сев на корточки, стал рассматривать то, обо что я споткнулся. Приглядевшись, я узнал ту самую девушку, что ехала со мной в одном автобусе. Она была мертва. Темная фигура, лежащая немного поодаль, видимо, недавно была ее дружком. Сердце забилось, выбивая дикий ритм. Я огляделся по сторонам в поисках хоть одного прохожего. Прохожих не было, но невдалеке я заметил телефонный автомат. Он был всего в двадцати метрах, и я, не теряя времени, отправился к нему. На полпути к телефону я услышал за спиной мужской голос: «Не стоит звонить в милицию, дружок. Им это уже не поможет»...
   Я не стал оглядываться, а просто побежал. Я бежал минут двадцать со скоростью, с которой никогда еще не бегал. Вот что с людьми страх делает. Устав, я наконец опустился на скамейку и попытался осмыслить происшедшее. Я видел трупы и, видимо, слышал голос убийцы, возможно маньяка. Остается надеяться, что он за мной не побежал или очень сильно отстал, потому что сил бежать у меня больше нет. Неожиданно я увидел вдалеке приближающуюся парочку. Я было побежал снова, но то, что я увидел, заставило меня застыть на месте. Ко мне приближалась та самая парочка из автобуса. Но это же невозможно! Я видел их трупы. Я встал со скамейки и пошел из последних сил. Не успел пройти и пары шагов, как на плечо мне легла тяжелая рука и тот же голос, что я слышал в парке, произнес: «Ну что? Еще не набегался?» Я тяжело опустился на землю и подумал, что все, видимо, кончено.
   Но незнакомец меня не убивал, он терпеливо ждал, пока подойдет та самая парочка.
   – Ну что, дети? Хотите есть? – ласково спросил незнакомец.
   – Да, – промурлыкала девушка, – я хочу его крови. Больные они, что ли?
   – Только не торопись и оставь немного своему другу.
   Я почувствовал легкое дуновение ветра на своей шее и подумал было, что это дыхание, но оно было совершенно холодным... Вдруг я почувствовал острую боль в шее. Едва не потеряв сознание, я все же вырвался и бросился бежать.
   – Куда же ты, дичь? Тебе не уйти, дичь! – обрадовано закричала девушка, брызгая кровью... моей кровью...
   Я бежал, не останавливаясь, долго, казалось, целую вечность. И когда силы мои были на исходе, я упал и потерял сознание.
   Очнулся я на рассвете. Солнце только взошло и еще не вошло в полную силу, но я сразу почувствовал, что глаза начали слезиться. Я поспешил скрыться в каком-то подъезде и просидел там до самого вечера. Я долго думал о том, что произошло, и пришел к выводу, что это не было сном и я действительно видел вампиров. Более того, я сам мог частично стать вампиром. Почему частично? А потому, что солнце меня не убило, да и чувствовал я себя вполне живым. Как раз перед поездкой я прочитал множество статей и книг про вампиров, так как мне нужно было перевести текст, связанный с легендами о них. Так что я опознал в тех людях вампиров и понял, что и сам, по всей видимости, стану со временем одним из них, ведь укус вампира делает из людей вампиров.
   Вечером я доехал на автобусе до станции и купил обратный билет. Про съезд писателей я забыл, мне было не до этого.
   Я понял, что таким, как раньше, мне уже не быть и что мои проблемы только начинаются...

* * *

   В этот раз я проснулся не от звонка. Кто-то упорно тряс меня за плечи.
   Я открыл глаза и увидел ангела. Ангел дико ругался и, мне кажется, даже плакал. С чего бы это?
   – Ангел, не плачь, – сказал я спросонья, еще не придя до конца в себя.
   Ангел влепил мне пощечину.
   Я вскочил с постели и удивленно уставился на... Лану.
   – Э-э-э... А что ты тут делаешь?
   Скажем так, я удивлен, даже более того, я в ступоре.
   – Ты что творишь?! – крикнула Дана, схватив меня за плечи и продолжая трясти.
   – Я? Это что ты творишь?! Я сплю, – обиженно пробормотал я, пытаясь вырваться из ее рук.
   – У тебя же сердце не билось. Я тебя целых десять минут трясу, – едва не всхлипнула она.
   – Ну вот, – огорчился я, – даже умереть спокойно не дадут.
   И едва успел увернуться от летящей в меня книжки. Кажется, Фауст полетел...
   – Эй! Хватит. А то я так и вправду концы отдам. Тебе показалось, – попытался я ее успокоить, а заодно и себя.
   – Ага. Показалось. У тебя пульса не было вообще. Ты холодный был.
   Мне кажется, она немного успокоилась.
   – А что ты тут вообще делаешь-то? Вроде я дверь новую поставил? Как же ты вошла? И вообще, я же не одет, – сделал я неожиданное открытие.
   Она покраснела. Как ей идет этот румянец.
   – Ну... – протянула она, отвернувшись. – Я подумала, что уже пора идти в ресторан, а ты все не заходил. Вот и решила зайти. Звонила целый час, а когда ты так и не открыл, позвонила в фирму, которая тебе дверь ставила и заказала у них ключ к твоей двери, вот и все.
   – А что? Нынче все фирмы так просто раздают ключи от дверей, которые только что установили?
   Дана покраснела еще больше. Боже мой, как она прекрасна!
   – А я сказала, что я твоя девушка. Ну мы идем в ресторан? Тему переводим? Ладно, сделаем вид, что не заметили.
   – В ресторан? Так мы же на вечер договорились, а сейчас... а сколько сейчас? Я начал волноваться.
   – Уже седьмой час, – сказала Дана, глядя на свои золотые часики.
   – Оп-па, – я плавно осел на кровать.
   Но я же только что лег. Как я мог столько проспать? Это же просто невозможно. Дайте-ка подумать... почти двадцать часов проспал!
   Из оцепенения меня вывела Дана.
   – Я пойду переоденусь, а ты пока одевайся и приходи в себя. В ресторане все и обсудим. Кстати, твои синяки...
   Действительно, синяки-то пропали. Как же я это могу объяснить? Ресторан – это, конечно, хорошо, но вот обсуждать я ничего не хочу. Что я ей скажу? Что я вампир? Нет уж.
   – В ресторан? – рассеянно пробормотал я. – Да, конечно...
   Лана не заметила ничего странного в моем тоне и отправилась переодеваться.
   Размышляя, я автоматически провожал ее взглядом. Я даже не сразу заметил, что слежу не за фигурой девушки, а за ее шеей. Помимо моего желания у меня в голове пронеслась мысль о том, как было бы приятно вонзить в ее шею зубы и выпить кровь... красную... вкусную... теплую...
   Да что это со мной?! Вот оно. Дождался! Нет, мне нужно срочно уходить отсюда, чтобы не случилось чего-нибудь непоправимого и ужасного. Не хотелось бы расслабиться и невольно броситься на Лану, следуя появившемуся у меня желанию.
   Я быстро оделся и, взяв бумагу и ручку, начеркал на листке, что сожалею, но мне надо бежать, и чтобы она не волновалась, если некоторое время меня не будет.
   Прилепив записку к двери, я кинул ключ от квартиры под коврик и выбежал из подъезда. Несмотря на плохое настроение, я себя чувствовал просто великолепно. Ощущение было таким, словно я вот-вот взлечу. Мне даже показалось, что я немного отрываюсь от земли, когда бегу. Солнце уже почти село, и кожа практически не зудела от его надоедливых лучей.
   Пробежав пару кварталов, я даже не запыхался. Я свернул в парк и побежал по тропинке к озеру. Мне нужно было подумать, а небольшое озеро в парке всегда меня успокаивало.

* * *

   Я сидел на берегу и размышлял о том, что со мной случилось за последние три дня. Все началось в субботу, сначала это Посвящение, потом исчезнувшая дверь в квартире, теперь подозрительно долгий сон. Что же будет дальше? Стоп. Прежде всего, следует вернуться к тому, с чего все началось.
   Память определенно играла со мной. Она прятала куски того самого злополучного дня, когда я отправился в эту дурацкую секту. Со мной такое было впервые. Нет, бывало, я напивался, но оставались же хоть какие-то отрывки воспоминаний. А тут сплошной пробел. Сходить, что ли, на сеанс гипноза?
   И какой черт меня дернул пойти в эту секту?
   Я никак не мог сосредоточиться на самом главном, потому что перед глазами все время появлялась Лана. В результате я просто просидел несколько часов, думая о девушке, от которой так позорно сбежал любоваться водной гладью.
   Единственное, к чему я пришел, так это к тому, что мне надо еще раз наведаться в здание «прохождения Посвящения».

* * *

   Добежав до метро всего минут за десять, я сел на поезд в сторону центра. Стоя напротив двери, вдруг заметил, что не могу сфокусироваться как обычно и увидеть свое отражение. Я простоял все время пути перед дверью, но так и не смог его углядеть. Что-то изменилось с тех пор, как я проснулся в тот «первый день» после Посвящения? Это очевидно. Но что же там со мной сделали, что я начал меняться намного быстрее, чем до этого? Я бы даже сказал, что до этого я практически не менялся. Только в темноте стал лучше видеть, свет перестал любить, да еще спать стал чуть больше. Но не на день же засыпать! Впрочем, даже столь долгий сон можно было бы списать на какую-нибудь болезнь, если бы не жажда крови, которая меня обуяла при взгляде на шею Ланы.
   Я бы мог решить, что дома это была случайность, но когда я проходил мимо какой-то миленькой девушки на станции метро, мое внимание, как обычно, переместилось на нее. Только не на лицо и фигуру, как бывало обычно, а снова на шею. Мои губы изобразили странную гримасу, которой она, к счастью, не видела, и я невольно облизнулся. Хорошо еще, что я вовремя спохватился и не пошел за ней, судорожно стиснув зубы. Лишь несколько человек шарахнулись от меня и проводили испуганными взглядами.
   Теперь я ехал в вагоне и старался не смотреть на девушек. Зато в голове стали появляться другие довольно странные мысли. Я посмотрел на парня, стоящего напротив меня. Он стоял слегка вразвалку, расправив свои широкие плечи и окидывая вагон нагловатым взглядом. Я таких никогда не любил, и у меня появилась довольно странная мысль. А что, если подойти и со всего размаху засадить этому парню локтем в нос? А потом, когда он упадет, пинать его ногами. Как поведут себя люди в вагоне? Женщины конечно же начнут кричать, а вот кто из мужчин попробует меня остановить? Этот прыщавый очкарик, конечно, поспешит отойти в другой угол, толстоватый мужик справа даже от книжки не оторвется... жаль, что милиционеров в этот раз в вагоне не оказалось, вот они бы точно меня остановили. Сами бы потом меня попинали. Мне кажется, что в вагоне нет ни одного нормального человека, который стал бы защищать незнакомого парня. Получается, что нет ничего хорошего в нашем обществе...