Костин Андрей. Чокнутый

   Это сейчас староста понимал, что совершил непростительную глупость, свалив заботу о животном на плечи одинокой Иризы. Но сделанного не воротишь. Глупость в джунглях не такое уж редкое явление.
   Ириза тогда плюнула на всех и утащила уродца к себе в нору. Что она там с ним делала, как лечила? Никто так до конца и не узнает. За два месяца, пока она выхаживала найденыша, Ириза похудела, осунулась, стала похожа не на гибкую пантеру, каковыми являлись все самки становища, а на дохлую облезлую древесную кошку. Над ней смеялись, иногда издевались, но никто не помогал. Такова уж жизнь в джунглях. Если стая не хочет что-то делать, она ни за что не станет серьезно к этому относиться. Ириза все вытерпела, все снесла. И результат вот он, налицо.
   - Как твой постоялец, Ириза? - Староста спрашивал как можно мягче, зная, что самка до сих пор не может простить ему поступка на площади. И то, чего опасался Квар, произошло.
   Ириза разом напряглась, втянула голову в плечи, а ее загривок снова опасно вздыбился. Злобно распахнув зеленые глаза, она стала быстро кружить вокруг легкомысленно улегшегося на землю Квара. У того аж мурашки по подшерстку забегали. Но он решил, что не стоит в настоящую минуту вскакивать на лапы. Ириза, как и любая пантера, могла расценить сей жест совершенно неоднозначно.
   - С каких пор ты, старая облезлая водяная крыса, стал интересоваться моим постояльцем?
   Слава богу, что обошлось без выцарапывания глаз и выдергивания усов, подумал Квар, проглатывая "водяную крысу", внимательно наблюдая за крутящимся телом. Рассерженная пантера, особенно если затронуто ее самолюбие, может и не обратить внимания на звания и заслуги.
   - Ну-ну, Ириза! Я ж не просто так интересуюсь. Становище должно заботиться о своих жителях.
   Впрочем, пантеры так же отходчивы, как и легковозбудимы. Одного слова, сказанного с достаточно спокойной интонацией, достаточно, чтобы пропала и злость, и желание наброситься на обидчика.
   - Где оно раньше было, становище? - Квар расслабился, уловив в голосе Иризы усталое недовольство. Самое опасное позади. - И где ты сам раньше был, когда я с Чокнутым маялась?
   - Да ты сама посуди, милая, как же нам иначе было поступать? Животное он непонятное. На нашем языке вообще не разговаривал. Мало ли что? Может, зараза какая, а может, и того хуже...
   - Ладно, староста. - Ириза успокоилась окончательно и теперь улеглась рядом. Ее соседка Самми, недолго думая и не желая пропускать интересного разговора, скромно примостилась неподалеку. - Хватит ходить рядом да около. Зачем явился? Выкладывай.
   Квар довольно мурлыкнул, что означало - он вполне доволен началом беседы. Он долго думал, как начнет разговор с хозяйкой Чокнутого, но все решилось само собой. Не зря, ой не зря он пришел сюда. Пора окончательно привести дела становища в нормальное русло. Слишком много разговоров в последнее время вертится вокруг уродца. Собственно, и уродцем Чокнутого мало кто называет. Все прекрасно видят, насколько он полезен в хозяйстве Иризы. Как старательно выполняет все порученные дела. И чего таить, Квар сам не раз издалека любовался, как умело Чокнутый справляется с вещами, к которым самому Квару даже страшно и приближаться. Тонкие длинные пальцы рук, над которыми все так смеялись поначалу, позволяли уродцу вытворять невообразимые вещи. А его прямое тело могло забраться на деревья, на которые не мог залезть ни один житель становища. И хотя сама Ириза поругивает своего странного постояльца, он, Квар, прекрасно знает от жителей, как сладко мурлычет она, когда Чокнутый чешет ее своими гибкими пальцами за ушами. Вот так-то. И именно это свойство уродца, необычное среди жителей селения и носящее давно забытое слово - "нежность", заставляет пантер стаи завидовать Иризе.
   Квар вздохнул и, неудобно изогнувшись всем телом, потрепал засвербившее ухо задней лапой. А каково это, когда тебя ласкают нежными пальцами?
   - Я хотел бы поговорить с ним. Если, конечно, не возражаешь?
   Квар терпеливо ждал, что ответит Ириза. Он знал, насколько неохотно та позволяет общаться Чокнутому с сородичами. Только с самыми близкими родственниками, которых у нее, после смерти мужа, не так уж и много.
   - Хорошо, Квар. - Пантера спокойно облизывала правую лапу, но за видимым спокойствием староста почуял невысказанное предупреждение. Недолго. И без глупостей.
   Ей было чего бояться. Месяца три назад обитатели джунглей попытались убить найденыша. Выбрали время, когда она отправилась в дальнее селение за новыми веревками, и забрались в дом. Иризе тогда прямо на дороге стало худо, и она решила вернуться. Или сердце подсказало. Но когда она, взмыленная и запыхавшаяся, влетела в дом, то увидела ужасную картину. Все перевернуто, пол залит кровью, везде валяются клочья шерсти. А сам Чокнутый сидит в углу, чуть покачиваясь и рассматривая, как обычно, свои окровавленные руки. В тот раз ей впервые стало страшно. Неизвестные жители джунглей, кто бы они ни были, не оставят в покое то единственное богатство, что у нее есть. Так и случилось. Во второй раз это произошло в самих джунглях, куда Ириза взяла с собой Чокнутого. Она и сама не знала, почему это сделала. То ли к старости скучно одной шастать по джунглям, то ли другая какая-то причина.
   Серые странники напали неожиданно, без предупреждения. И их было слишком много, чтобы надеяться спастись бегством или дать достойный отпор. Оставалось только забраться на деревья и подождать помощи. Пока Ириза озиралась по сторонам в поисках подходящего укрытия, серые странники напали. Вот тут произошло первое удивление. На нее, на пантеру, серые странники не обращали ни малейшего внимания. Вся стая набросилась на Чокнутого. Ириза даже закрыла веки, сжавшись из-за страха за своего спасенного уродца. А когда смогла их открыть, то не поверила глазам. Стая серых странников, ругаясь и проклиная день, когда они согласились на это дело, трусливо разбегалась. Чокнутый стоял у дерева, держа за хвосты двух скулящих разбойников. Когда Ириза заглянула в его глаза, то ей стало страшно во второй раз. Спокойное ожидание смерти и безразличие к ней.
   Как Чокнутый справился с нападающими, до сих пор оставалось для Иризы тайной. Об этих случаях она никому не рассказывала, но слухи и сплетни в джунглях разносятся со скоростью ветра. Кто-то что-то видел, кто-то что-то слышал. После этого уважение к уродцу как к животному, способному защитить и себя, а главное - и хозяйку, взлетело на довольно высокий уровень. Но Ириза всегда помнила: Чокнутый - только животное, такое же смертное, как и все в джунглях. Единственное, чего не могла понять Ириза, так это то, почему серые странники даже не поцарапали Чокнутого. И иногда ей казалось, что серые странники просто хотели взять странное животное живьем. Зачем? Кто их знает, серых странников.
   - Без глупостей, - повторила Ириза и в подтверждение серьезности слов красноречиво выпустила когти. Достаточное предупреждение.
   Квар почувствовал, как непроизвольно дернулась его щека. Хорошо, что не со стороны Иризы. Квар не хотел, чтобы самка видела его страх. А бояться было чего. Чокнутый был ей как сын! Чокнутый был ей дороже собственного сына! Невиданное дело! Квар вспомнил, как на прошлой неделе Додо переел пьяных ягод и, завалившись к Иризе, принялся поносить Чокнутого. Так уж получилось, что Додо перешагнул грань дозволенного и нечаянно приласкал животное лапой. Да так, что у того из плеча показалось несколько капель красной крови. Додо до сих пор валяется у себя в норе и проклинает тот день, когда узнал о существовании пьяных ягод, а заодно и Чокнутого. Четыре рваные полосы на морде. Ириза сделала его красавчиком, ничего не скажешь. Все правильно, нечего соваться.
   Семья всегда была священна. А Чокнутый теперь ее семья.
   Квар тут же подумал, что даже в этом нет ничего удивительного. Последний приплод Ириза принесла пять лет назад. Все ее сыновья и дочери выросли, образовали свои дома и теперь редко заглядывают к некогда красивой - Квар дернул верхней губой, вспоминая молодость, но все еще довольно милой на вид матери. И что ей оставалось делать, найдя уродца? Она стала ему матерью. А джунглям известно, как относятся пантеры к тем, кого они взяли под опеку.
   - Я постараюсь вести себя с ним прилично, если ты это имеешь в виду. Я постараюсь не причинить его пустой голове никакого вреда. И вообще, мне нужно только поговорить с ним, чтобы прояснить для себя некоторые вопросы. Клянусь своей последней охотой.
   Но даже после этого обещания Ириза долго размышляла. Ей никогда не нравилось, что к ее любимцу жители селения проявляют столь пристальный интерес. Ревность? Может быть, и она. Старая пантера никогда не забудет, как от нее отвернулись в тот дождливый день. Она не держит обиды на своих глупых сородичей, но и прощать их не собирается.
   - Смотри, Квар! - предупредила она в последний раз и снова показала когти. - Одно неосторожное слово, одно неправильное движение... и я не посмотрю, что за твоей спиной стоит целая стая. Ты меня знаешь.
   Квар давно знал эту самку. Еще в годы юности он пытался ухаживать за ней, даже одно время думал привести ее в свой дом. Но жизнь рассудила по-своему. Ириза досталась другому. Но даже сейчас, по прошествии многих лет, Квар с удовольствием вспоминал, как мягок был мех Иризы и как остры были ее клыки, когда она игриво покусывала ласкающегося Квара. Ах молодость, молодость! Квар с сожалением отогнал приятные воспоминания и улыбнулся старой пантере.
   - Не волнуйся за своего приемыша. Зови его.
   Может быть, память Иризы тоже вернула былые дни. Она улыбнулась в ответ, устало, но спокойно. Затем повернулась к жилищу и позвала:
   - Чокнутый! Иди-ка сюда.
   Из норы, горбатясь и сутулясь, щурясь от пробивающегося сквозь листву деревьев света, вышел Чокнутый. Неровной, слегка нервной походкой он приблизился к расположившимся на траве пантерам и присел на корточки. Он не любил смотреть сверху на жителей селения. Когда на тебя смотрят снизу, ощущаешь неопределенное беспокойство от вида открывающейся шеи собеседника. Лучше сровняться с ним и уж если смотреть, то только глаза в глаза. Но Чокнутый не любил делать и этого. Обычно он упирался взглядом в свои ладони. Разглядывая их, он обретал непонятное спокойствие и отрешенность, только так он мог избавиться от страшных, вызывающих дрожь обрывков воспоминаний. Непонятных и необъяснимых.
   - Послушай, сынок. - Квару пришлось повторить вопрос дважды, чтобы привлечь внимание Чокнутого. - Я знаю, что ты иногда разговариваешь. Не возражаешь, если я поговорю с тобой?
   Короткий, чуть заметный кивок подтвердил согласие. Чокнутому нравилась старая седая пантера. От него исходил запах спокойствия и уверенности. И он подумал, что сделает приятное, если поговорит, как сможет, с этим стариком.
   Квар довольно хмыкнул, скосил глаза на Иризу, которая внимательно наблюдала за ним, ловя каждое движение. Квар прочистил горло, облизнул обсохший нос и, больше не обращая внимания на ведьму, занялся вплотную странным животным.
   - Все называют тебя Чокнутым. Это имя дала тебе пантера. Но у тебя должно быть свое имя?
   - Не знаю. - Чокнутый пожал плечами, не отрывая взгляда от ладоней, голых и несуразных.
   - Ириза нашла тебя в джунглях, почти мертвого, со странными ранами на теле. Что ты делал в джунглях? Ты охотился? Спасался? Заблудился? Отбился от стаи?
   На все вопросы Чокнутый отвечал односложно и не слишком разнообразно:
   - Не знаю.
   Квар не отчаивался. Долгая жизнь в джунглях приучила его двигаться вперед медленно, но наверняка. У животного должно быть слабое место, затронув которое, он, староста, сможет вывести его из апатии и тупой молчаливости. Но вот только где оно, это место?
   - Ириза говорит, что ты иногда ходишь к ручью, который течет в той стороне, где просыпается звезда, дающая планете тепло и свет. Но вместо того чтобы утолять жажду, как это делают все жители джунглей, ты ложишься, раскинув лапы, в воду и долго смотришь на облака. Зачем?
   Стандартный ответ.
   - Ты никогда не облизываешь себя. Никогда не стачиваешь когти. Никогда не рычишь. Не воешь. Почему?
   Единственной реакцией на поток вопросов был все тот же однообразный ответ. Квар от усердия даже взмок. Он пытался пробить глухую оборону странного животного с разных сторон, но ничего не получалось. И не потому, что Чокнутый не хотел. Похоже, что он действительно не знал.
   Ириза не выдержала. Ей было тяжело смотреть, как под чередой вопросов голова Чокнутого склоняется все ниже и ниже.
   - Хватит, - резко перебила она очередной вопрос старосты. - Он устал. И он не сможет ответить тебе.
   Но Квар не мог успокоиться. Он пришел, чтобы узнать хоть что-то о Чокнутом, и он должен это сделать.
   - Тебе же самой интересно, откуда и зачем появилось в джунглях это животное. Может быть, его стая давно перестала оплакивать его? А может быть, и нет. Они могут прийти, а мы не знаем, с какой стороны ждать гостей. Пойми, Ириза, в последнее время джунгли слишком неспокойны, чтобы я мог оставить без внимания твою необычную находку. Хоть он всегда спокоен, но может наступить такое время, когда и я и ты пожалеем, что приютили его в селении. Джунгли полны странных слухов. Странные вещи творятся в последнее время. Приграничные поселения жалуются на нашествия непонятных существ. Они приходят, убивают и исчезают. Нет. Это не серые странники. Не то поведение. Может быть, это его стая. Если это так, то Чокнутый, да и мы тоже, в большой куче помета. Еще немного.
   Самка согласно кивнула. Она была неглупа и понимала, что опасения старосты не беспочвенны. Джунгли учат не доверять никому. Сегодня животное может притвориться другом, а завтра окажется самым беспощадным врагом. Джунгли знают немало тому примеров. И никогда наоборот. На то они и джунгли.
   - На тебя несколько раз нападали серые странники. Какое им дело до тебя? Ты раньше встречался с ними? Как тебе удалось расправиться с ними?
   На этот раз Чокнутый не отреагировал на вопрос абсолютно. Он замер в своей тоскливой позе и даже моргал. Один долгий взгляд на растопыренные ладони. А может быть, и мимо них, в одну ему известную бесконечность.
   Староста тяжело вздохнул и обреченно махнул хвостом:
   - Все попусту. Он ничего не помнит или не хочет вспоминать. Хотя я думаю, что у него действительно не все в порядке с головой. Туп, как верхние летуны. Ты мне вот что скажи, Ириза, когда ты нашла Чокнутого в джунглях, рядом с ним что-нибудь еще было? Необычное или чужое?
   - А как же, - кивнула пантера. - Только не рядом, а прямо на нем.
   Квар вопросительно уставился на Иризу. Странные вещи она говорит. Что еще такого может быть на самом животном?
   - Старая шкура, которую он не смог сбросить сам. Мне пришлось изрядно потрудиться, прежде чем удалось стащить ее с него. Вот она, эта самая старая шкура, действительно была необычна.
   - А где она сейчас? - Большей удачи Квару и не снилось. - Покажите мне шкуру, и я скажу, кто твоя стая.
   - Выбросила. - Радость старосты длилась ровно одно мгновение. Старуха, видя недовольство Квара, быстро пояснила: - Воняла она очень. Да и в крови была. Мне от нее проку никакого, только муравьи по норе разбегались. Вот только...
   - Что - только? Да не тяни ты, вредная старая карга.
   - Когда я сдирала шкуру, то из нее выпал лист. Да не такой, какие растут на деревьях. Другой. На нем была изображена самка из его племени. По крайней мере я так думаю. Но когда я показала его Чокнутому, он чуть с ума не сошел. Больше я этого не делала ни разу.
   - Ты должна принести его сюда.
   Что заставило Иризу послушаться старосту, даже для него самого осталось загадкой. Скорее всего пантеру, как и всех в становище, мучили вопросы. Вопросы без ответов. И если можно приоткрыть хоть маленькую щелку в тайне появления в джунглях Чокнутого, Ириза была на это согласна.
   - Вот. - Ириза вернулась довольно быстро и протянула старосте ровный лист, похожий на цветы водяных лиан.
   Квар аккуратно подцепил лист лапой, почему-то с завистью подумав при этом о длинных пальцах животного, и внимательно осмотрел.
   - Я знаю, что это, - сказал он под удивленное поскуливание обеих соседок. - Я видел нечто подобное в далекой молодости, когда вас еще не существовало и в помине. Это называется рисунком, но только сделан он более искусными мастерами. И на этом рисунке изображена самка одной стаи с Чокнутым. А ты, Чокнутый, что скажешь?
   Ириза хотела помешать Квару, но врожденное любопытство оказалось сильнее заботы о животном. Староста положил лист перед уродцем и стал терпеливо ждать.
   Около минуты Чокнутый не обращал внимания на положенный перед ним листок. Потом его рассеянный взгляд задержался на цветном, отличающемся от однотонной травы листе. Он осторожно, восхищая тайно вздохнувшего Квара, обеими руками поднял лист и поднес его к глазам. Из его рта вырвалось какое-то непонятное слово, сказанное глухо и неотчетливо. Но чуткие уши Самми, до сего момента внимательно впитывающей каждое слово и движение захватывающей встречи, уловили и этот несвязный шепот.
   - Чокнутый сказал: "Мама".
   - Что? - не понял Квар.
   - Что слышала, то и говорю. Он сказал - "мама".
   Ириза и староста переглянулись. Такого слова в становище не знал никто. А Ириза могла поклясться, что слышит его от Чокнутого впервые. Животное плакало. Из его больших, совершенно непохожих на зрачки пантер глаз по щекам стекали капли и, срываясь, прятались в траве.
   - Дьявол, - выругался Квар. Не этого хотел староста. Не слез. Это неправильно. Все в джунглях знают, как нерационально расходовать драгоценную влагу тела. И если животное сделало это, то была весьма сильная причина.
   - Ой, посмотрите... Пусть идет.
   Квар вздохнул. Сегодня он ничего не добился. И ни на шаг не приблизился к разгадке появления Чокнутого. Но он больше не мог смотреть на странное животное. Слезы, вытекающие из глаз Чокнутого, непонятно волновали его. И что-то странное происходило с ним, с Кваром. В носу защемило, и его глаза стал затягивать непонятный туман.
   Ириза кивнула мордой.
   - Иди в дом, Чокнутый. Иди.
   Странное животное, которое нашла Ириза, тяжело поднялось, последний раз бросило взгляд на непонятный листок, губы его в последний раз что-то прошептали, и Чокнутый послушно побрел обратно, к темному входу норы.
   Чокнутый. Ну и пусть. Пусть его так зовут. Хотя он знал, что у него есть другое имя. Жаль, что он не помнит. Не помнит не только имени, но и всего остального. Вся его жизнь началась в тот момент, когда он открыл глаза и увидел над своим слабым телом Иризу, которая старательно зализывала его раны. Запах пантеры уже настолько сильно пропитал его, что он даже не удивился. Так и должно быть. А потом снова наступило небытие. Он несколько раз проваливался во мрак, откуда его снова и снова, с невероятными усилиями вытаскивала неугомонная Ириза. Он знал, что существует и другая жизнь, более знакомая и близкая. Она снилась ему в беспокойных снах, тревожила сознание и тело. Но всегда пропадала, едва он просыпался, не оставляя даже слабого намека на воспоминания. Только вкус той жизни на губах, только неясные звуки и образы. Он все знал. Но ничего не помнил. И даже не мучился от этого бессилия. Зачем?
   - Ну вот что... - Квар замотал головой, стряхивая с лица назойливую мошкару. - Нельзя, чтобы Чокнутый оставался таким, как сейчас. Я, собственно, почему пришел, Ириза? Через два дня в дальних селениях начинается весенняя ярмарка. На две недели в джунглях объявлено большое Перемирие. К тому же там соберутся представители всех стай джунглей. Все из-за этих неприятностей в приграничных поселениях. Назначен Большой Военный Совет. Я считаю, что стоит показать Чокнутого знающим жителям. Если они не определят, откуда он, то, может, поймут хотя бы, к какой стае он принадлежит? Разве я не прав?
   Ириза молчала.
   - Я понимаю, ты привыкла к уродцу, но вспомни, что у него тоже есть своя стая. Может, его давно ищут родственники, семья? Может быть, у него есть дети?
   - А если он не относится к высшим?
   - Тогда мы должны узнать, что это за животное. Может быть, оно слишком опасно. Но я не думаю так. Поверь мне, Ириза. Для Чокнутого так будет лучше. И... скажу больше. Большой Совет требует присутствия Чокнутого. Донесли уже. Так что...
   Квар встал и, больше ни на кого не глядя, затрусил по направлению к своей норе. Он устал. Эта встреча окончательно высосала его силы. Он знал, что Ириза согласится на поездку. Слишком хорошо он знал самок своей стаи. Конечно, говорил он себе, ведьма может немного посопротивляться, но окончательное решение Квар уже видел у нее в глазах. Любопытство - вот что отличает всех самок. Это он повторял и не устанет повторять постоянно.
   Самми, услышав все, что ей нужно, быстро исчезла за деревьями, чтобы разнести новости по всему становищу. Через час, если не меньше, все жители селения будут знать дословно, до самого последнего вздоха, содержание беседы. Никто не осудит Самми. Все пантеры любопытны. И все пантеры болтливы. Это не порок. Это коллективная жизнь, к которой стаю привели долгие годы естественного отбора и эволюции. Потому что на этой огромной планете, в этих безбрежных джунглях могла выжить только стая, внутри которой нет никаких секретов друг от друга. И это правда.
   x x x
   Квар, в который раз за последние два дня, раздраженно метался по дороге, вглядываясь в белый утренний туман. Он даже ловил себя на мысли, что иногда жалеет, что упросил Иризу вместе с Чокнутым следовать с ними. Они безбожно опаздывали. И все из-за этой парочки. Если точнее, только из-за Чокнутого, который плелся со скоростью, непонятной настоящей пантере. Ириза, естественно, не оставляла его ни на мгновение.
   - Наконец-то. - Староста различил в утренней дымке фигуры пантеры и уродца. Чокнутый шел, еле перебирая ногами, понуро свесив голову, разгребая руками цепляющиеся ветки деревьев. Ириза виновато взглянула в глаза старосте, но ничего не сказала.
   Какую цель преследовал Квар, вытащив Чокнутого с насиженного места? Об этом знал только сам староста. Или догадывался. Может быть, какое-то шестое чувство, заставляющее его осознавать, что Чокнутый не просто подобранное раненое животное? В этом существе таилась большая сила, чем просто звериные инстинкты. Квар достаточно хорошо знал жизнь и джунгли. Он мог определить, что способно помочь его племени, а что может принести одни неприятности. Но этого он не мог сказать в отношении Чокнутого. Непонятное существо, неясное. Словно утренний туман. В глазах, широких и открытых, нет чувств. А то, что на сердце, - скрыто.
   И еще Квара беспокоили слухи, которые в последнее время наводнили джунгли. Слухи о его, Квара, селении. Мол, странный зверь появился в стойбище пантер. А на границах беспокойно. А не связаны ли вместе эти два факта? Ведь кто-то бесчинствует в джунглях? Уж не сородичи ли уродца?
   Квар посмотрел на непригодные для ходьбы по джунглям ноги Чокнутого, на расцарапанное колючками тело и вздохнул. Если его сородичи такие же неуклюжие, то Совету нечего будет сказать о Чокнутом. Он беспомощен в джунглях и, следовательно, безопасен.
   - Если к концу дня мы не дойдем до Дальних Селений, пропустим самое главное. И уж тогда точно никто не станет заниматься твоим уродцем, соврал он, обращаясь к Иризе. Если Большой Совет и собрался в кои веки, то только из-за Чокнутого. Посмотреть, обсудить.
   - Но Чокнутому нужен отдых, Квар! - Ириза понимала справедливость слов старосты, но она видела, как тяжело даются Чокнутому переплетения джунглей. Его тело приспособлено для чего угодно, но только не для протискивания сквозь заросли лиан и переплетения гибких стволов нижнего яруса. Да и старые, казалось, давно зажившие раны тревожили ее животное.
   Квар на ее слова даже ухом не повел. Сердито развернулся, рявкнул несколько команд остальным пантерам, приказывая отправляться, и только потом, не глядя в глаза Иризе, повторил:
   - К концу дня мы должны быть в Верхних Селениях. С Чокнутым. Если уродец не способен передвигаться самостоятельно, то мы можем помочь. Иначе он умрет.
   - Я дойду.
   Глухой голос, чуждый джунглям, в который раз потряс Квара. И теперь его дрожь не ускользнула от внимательного взгляда Иризы. Он боится. Он боится моего Чокнутого, подумала она.
   - Я дойду, - повторил уродец.
   В его голове не существовало такого понятия, как смерть. Слова старой седой пантеры просто рисовались ему одной движущейся картиной. Вот он идет среди широких листьев и кривых стволов. Пантеры ушли далеко вперед. Они бросили его. И он, Чокнутый, остался один. Где-то глубоко в вечно шумящей голове родилось знание того, что он, найденное животное, пока не сможет существовать отдельно от стаи. Они нужны ему, чтобы выжить. Но только пока. Знание разлилось по уставшему телу и тут же исчезло. Родились только слова: "Я дойду".
   - Ну хорошо. - Квар нервничал. - Я оставлю еще пару ребят. Они помогут, если что. Но все равно - поспешите. И пойми правильно, Ириза, это и в его интересах.
   Жалобный визг, раздавшийся в основной группе пантер, сорвал старосту с места.
   - Черт! Что-то случилось.
   Когда Ириза и Чокнутый приблизились к столпившимся в кучку молчаливым жителям, только тихое поскуливание раненого нарушало тишину джунглей.
   - Что произошло? - Ириза протиснулась сквозь черные тела и заглянула в центр круга. Мелко подрагивая всем телом, на земле лежала совсем юная Шейла, дочь старосты Квара. Из лапы пантеры сочилась кровь. Ириза склонилась над раненой и, только пристально обследовав рану, заметила крошечный кусок жала, торчащий между подушечек черных пальцев.