Костин Сергей. Глаз Дракона (Варркан - 2)

   Все действие заняло меньше двенадцати секунд.
   - А могло бы занять еще меньше, если бы думал головой, - пробурчал я, соображая, что можно было бы прорубить не окно, а целые безопасные ворота.
   Но я тут же забыл об этом происшествии, так как по замку снова прокатился истеричный хохот. Если в первый раз он мог быть случайным, то повторное его звучание приходилось связать с моим присутствием. Каким-то образом со мной играли. Причем, вполне возможно, что я все время находился под постоянным наблюдением.
   Я попытался определить, с какой стороны доносится хохот, но его звуки прокатывались буквально по всем коридорам и комнатам, и я быстро потерял направление. Определив, хотя бы примерно, куда идти, я продолжал быстро, но достаточно осторожно, приближаться к тронному залу. Несколько раз мне в голову приходила мысль использовать знания, полученные от моих новых друзей, но я опасался попасть в какую-нибудь ловушку, приготовленную специально для подобных путешественников в пространстве. Так что при всей заманчивости данного вида передвижения, я пользовался только силой своих ног.
   Сначала я не поверил своим глазам. Но остальные чувства подтвердили истинность увиденного в следующем помещении.
   Из глубины коридора на меня шли дети. Самые обыкновенные дети. Они шли в длинных белых рубашках и, плача, протягивали ко мне свои бледные худенькие ручки.
   Я замер на месте, судорожно пытаясь найти происходящему объяснение и отыскать выход из этой, крайне щекотливой ситуации. Вскоре посланный вперед импульс доложил, что дети хотя и являются вполне нормальными биологическими существами, но разума у них в головках, как у кроликов. За это время дети подошли настолько близко, что стали видны из бессмысленные глаза.
   Но это были дети. Тот, кто управлял ими, прекрасно понимал, что должно твориться с варрканом, попавшим в такую ситуацию. Не было ничего легче, чем перебить детей, но в тоже время и не было ничего сложнее. Это были чьи-то дети. Неважно, что у них отняли разум.
   Я чувствовал, как мое сознание мечется в поисках решения этого вопроса. Долг варркана обязывал меня проложить себе дорогу мечом, чтобы избавиться от большей беды, но человеческое сострадание встало у меня на пути. Как быть? И нет ответа. Мощный комплекс всесильного убийцы рушился прямо на глазах.
   Можно было бы попытаться пройти через эту кучку детей, но я почему-то сильно сомневался, что мне это удастся. Что-то здесь было не так.
   Дети подошли еще ближе. Их плач был так жалобен, что просто не хватало сил справиться со своими чувствами. И я все-таки сделал попытку пройти сквозь строй. Едва я взялся за плечо одного малыша, как плач моментально стих и ко мне потянулись сразу несколько рук. Это не были руки, зовущие на помощь или просящие милосердия. Это были руки смерти. Я моментально отскочил назад, заметив, как мгновенно потухли возбужденные глаза, а плач снова наполнил коридор.
   В голове не сразу, но созрел какой-то план, однако для его осуществления требовался сквозной коридор с более узким проходом. Приметив один из таких коридоров, я завернул в него. Только через секунду я заметил, какую ошибку совершил. Коридор кончался тупиком. Детишки почуяв, что их добыча находится в ловушке, поперли напролом.
   Я не стал отходить слишком далеко от входа в главный коридор. Подождав, когда последний из белой процессии завернет в тупик, я засунул "Лучший" в ножны за спиной, уперся в стену ногой и, подпрыгнув, уперся руками и ногами в стены. Теперь самым главным было, чтобы кроме детей в коридор не пожаловал кто-нибудь другой, иначе мой план пошел бы насмарку. И главное, чтобы дети прошли подо мной, иначе... Мне не хотелось думать об этом, но я знал, что в случае необходимости придется поработать мечом.
   Отряд, состоявший из безумных детей, приблизился и остановился как раз под тем местом, где я находился в подвешенном состоянии. Перебирая руками и ногами, рискуя каждую секунду свалиться вниз, я стал медленно передвигаться поближе к выходу из тупика. Как я и предполагал, дети продолжали стоять, упрямо таращась прямо перед собой. Мысленно я уже вытер пот, как дети резко сменили тактику. Все как один, они подняли головы и стали подпрыгивать, стараясь ухватить меня за все, за что возможно было ухватить.
   Я и не знал, что умею так хорошо лазать по стенам. Откуда только силы взялись, я вскарабкался повыше и быстро засеменил к выходу из этого чертова тупика. На мое счастье, дети продолжали стоять на месте, не пытаясь преследовать меня, иначе мне пришлось бы применить меры, которые я применять не хотел.
   Миновав последнего и создав себе небольшую фору, я соскочил со стены и бросился бежать. Лишь промчавшись до того места, откуда появились дети, я замедлил бег и продолжил идти обычным шагом. Некоторое время плач преследовал меня, и мне постоянно приходилось оглядываться, чтобы убедиться, что преследователи отстали.
   До тронного зала оставалось не так уж и много, когда чувства известили, что недалеко от меня еще кто-то находится. Я проверил весь диапазон звуков, запахов и мысленно обследовал помещение, в котором оказался. Тот, кто приближался ко мне, был один. Я примерно определил разделяющее нас расстояние. Примерно два поворота главного коридора. И всего тридцать шагов.
   Это явно нечеловек, дыхание без характерных всплесков.
   Двадцать пять!
   Существо примерно моего роста и моего телосложения.
   Двадцать шагов!
   Очень странно, что он один. С расстояния двадцати шагов трудно определить, кто это, тем более, что он еще находится за прикрытием стен. Пятнадцать!
   Он на следующем повороте коридора. Понастроили катакомб! Десять! Пора.
   Я резко обострил свои реакции и выпрыгнул за угол, готовый к любым неожиданностям. А их-то и не оказалось.
   В десяти шагах от меня, в довольно непринужденной позе, облокотившись плечом на стену, стоял боболок. Больше всего он напоминал стилягу, приткнувшегося от безделья к первой попавшейся стенке. Видимо, я улыбнулся, потому что боболок, совершенно неожиданно для меня, отлип от стенки и почти по-человечески оглядел себя с ног до головы.
   - Что-нибудь не так? - недоуменно спросил он.
   У меня не было никакого настроения, чтобы долго разговаривать с сумасшедшим нелюдем.
   - Кончай свой цирк! - прорычал я. - Или уматывай отсюда или...
   Я весьма недвусмысленно показал, что значит в моем понимании это "или".
   Но боболок действительно оказался каким-то пристукнутым.
   - Подожди, подожди!
   Он попытался заглянуть себе за спину.
   - Ты чего-то сегодня слишком грозный, Файон, - наконец осмотр был закончен, и боболок занял устойчивую позицию. - А я вот хочу поболтать с тобой!
   - С каких это пор варркан должен разговаривать со своей жертвой?
   - Ну, наверное, с того времени, когда мы получили дар речи, - не совсем уверенно проговорил мой враг.
   Затем он пошарил у себя за спиной и под моим подозрительным взглядом вытащил откуда-то сооружение, отчасти напоминающее табуретку.
   - Если у тебя есть что сказать путного, то торопись! Я не собираюсь долго задерживаться с говорящей обезьяной.
   Меня немного насторожила эта неожиданная встреча. Я собирался драться за каждый шаг, а не вести приватные беседы. И с кем? Со своим извечным врагом. Но что-то удерживало меня от стремительного броска. Пока это было преждевременно.
   Спокойно и без суеты, усевшись на свою табуретку, боболок небрежно закинул ногу на
   ногу, вызвав у меня еще одну усмешку.
   - Присядь, Файон! У меня есть, что тебе сказать.
   Тварь оказалась и наглой! Но тем не менее я опустился на одно колено, держа меч наизготовку.
   - Слышишь ты, тварь...
   - Называй меня Боболок. Мне весьма нравится имя, которое мне дали людишки.
   Я молча проглотил фразу насчет "людишек".
   - Так вот... Боболок, надеюсь, ты умеешь считать до десяти? Если нет, тем хуже для тебя. Я даю десять секунд, чтобы ты смог сказать мне все, что ты хочешь. А после этого можешь хватать свою этажерку и спасать свою задницу.
   - Ну-ну, Файон! Ты стал таким резким парнем! - Господи, кто учит их так разговаривать? Такое впечатление, что он насмотрелся боевиков.
   - Десять!
   - Ну ладно! Не горячись. То, что я хочу тебе сказать, должно заинтересовать тебя. Иначе зачем ты перся через все наши шалости?
   Боболок залез пальцем в нос и стал беззастенчиво там ковыряться.
   - Девять! - напомнил я.
   - Торопишься, Файон? А куда ты, собственно, торопишься? Думаешь, что тебя ждут? Никто тебя не ждет, варркан. Ты всегда был одиночкой!
   - Восемь!
   - И умрешь, как одиночка, если, конечно, не задумаешься!
   - Семь!
   - Ты даже не даешь поговорить с тобой! Торопишься, а то, что...
   - Шесть!
   -... с тобой...
   - Пять!
   -... дураком...
   - Четыре!
   - Хочет...
   - Три!
   -... говорить...
   - Два!
   -... сама...
   - Все!
   -... королева!
   Вскочить с колена и занести меч для короткого удара было пустяковым делом. Но именно в тот момент, когда расстояние между черепом боболока и "Лучшим" начало сокращаться, с боболоком произошла мгновенная перемена, заставившая меня пустить меч с меньшей скоростью. Вслед за этим я вообще отдернул меч.
   Из пасти боболока, замершего, словно новогодний дед Мороз под елкой, раздался голос Иннеи. И словно в подтверждение, что это не галлюцинация, по коридору разнесся аромат роз.
   - Файон! Выслушай моего посланника! Надеюсь, у тебя найдется немного времени для меня.
   Ее голос нельзя было спутать ни с чем.
   - Друг мой, я знаю, как ты торопишься ко мне. Но если ты еще любишь меня остановись. Послушайся, наконец, своего разума. Нет больше твоей принцессы, нет Иннеи, которая любила тебя. Все кончилось! Я не хочу твоей смерти. И если у меня хватит сил, я только тебя оставлю живым в этом мире. А сейчас уходи. Если ты не послушаешь меня, ты умрешь! Ты умрешь, Файон! Ты умрешь, варркан! Ты умрешь!
   Голос Иннеи становился с каждой секундой ниже и ниже, пока не стал одним рычащим хрипом. Из пасти боболока потекла слюна, и нечеловеческий голос стал захлебываться в ней.
   Я заставил заткнуться его одним ударом. Голова боболока упала к моим ногам, а длинный язык выпал из пасти и шлепнулся на носок моего сапога. Откинув его кончиком "Лучшего", я обошел разговаривающий костер и направился вглубь коридора. Туда, куда мне ходить не следовало. По словам Иннеи. Но не по моему собственному мнению.
   Все было решено, все предопределено. На кончике моего меча висела жизнь целой планеты. Существо, говорившее мне "уйди", представляло собой силу, которая способна уничтожить все живое. Но она меня боится! Или любит? Все еще любит?! Смешно!
   Это было жестокой случайностью или насмешкой судьбы. Любящий человек должен убить любимую. И должен остаться один. Я не строил иллюзий относительно своего будущего. Я знал, кто я и на что иду. И я прекрасно знал, что должен сделать. Боюсь только, что королева тоже догадывалась и поэтому приняла все меры, вплоть до убеждения.
   Выскочивший из комнаты виппер был только мешающей движению веткой. Я не стал пускать в дело меч. Перехватив ядовитую пасть левой рукой, я размазал его по каменным стенам.
   Не останавливаясь ни на мгновение, я шел дальше. Вынырнувших откуда-то со стороны неповоротливых мулов я не принял даже во внимание, раскидав их в стороны. А чтобы они мне не докучали сзади, бросил на плиты горсть серебра.
   Я чувствовал какой-то особый подъем души. И знал, что меня не сможет остановить ничто. Но тем не менее несколько секунд я уделил нетопырям и еще нескольким неизвестным мне тварям, которые, словно старая жвачка, облепили меня со всех сторон.
   Но что может сдержать ураган? Чем можно сдержать ветер, вырвавшийся из тесной каморки условностей? Злость за все происшедшее буквально переполняла меня. Но она не мешала мне, эта праведная злость.
   Я даже не заметил, как достиг тронного зала. Я дошел сюда по горящим серебром телам, и не было пути обратно. Я вышиб эти чертовы двери одним ударом ноги и замер, остановившись на пороге.
   Огромное помещение тронного зала представляло собой удивительно сказочную картину. Оно все было усыпано розами. Черными, с удушающим запахом, который вытеснял все оставшиеся. По залу торопливо бегали какие-то маленькие низкорослые твари, напоминающие карликов, больных проказой. Они перетаскивали с места на место какие-то вещи, молча и как-то целеустремленно. А в глубине зала, там где раньше стоял трон королевы, находилось то, что когда-то вызывало у меня чувство любви.
   Теперь это был огромный кокон, который переливался всеми цветами радуги. Сквозь его толстую прозрачную оболочку можно было увидеть существо, приводившее в трепет любого, кто его видел. Какая-то огромная гусеница, переплетение узлов и частей тела.
   Трудно было сказать, что это. Ничего подобного ни я, ни те люди, чье сознание находилось во мне, никогда не видели и не слышали, что это может существовать.
   Целая армия карликов сновала вокруг кокона, ухаживая за ним: обмазывая его какой-то слизью и осыпая охапками черных лепестков. Воображение подсказывало мне, что находится внутри этого гигантского кокона.
   Натягивая эластичную оболочку, в самом верху кокона появилось лицо. И хотя пленка смазывала изображение, я узнал его. Это было лицо Иннеи, но до такой степени изменившееся, что невольная дрожь прокатилась по моему телу. Если что и осталось в этом существе от прежней Иннеи, так только глаза, которые смотрели на меня не отрываясь. И взгляд этот казался ледяным, холоднее льда.
   Чувства мои обострились до предела. Сквозь аромат роз, тягучий и донельзя противный, до меня донесся запах смерти. Кокон источал этот запах, и даже розы не могли заглушить этот чудовищный поток жестокости и ненависти.
   Я посмотрел на окна, закрытые плотными ставнями. Ни один луч света не проникал внутрь. Но знание, которое жило во мне, говорило, что время еще не пришло. И если я хочу, чтобы моя жизнь была спасена так же, как и жизнь тысяч жителей этого мира, мне стоило поторопиться.
   Я сделал шаг вперед, подминая кричащие лепестки и нарушая налаженный порядок. По всему залу пробежала волна дребезжащего движения, и все замерло. Карлики смотрели на меня, словно я собирался убить их родную маму. Затем, в одно мгновение, произошла перемена:
   все маленькие монстрики, закричав, бросились к кокону и замерли, обступив его со всех сторон. Они смотрели на меня маленькими немигающими глазками и противно шипели, словно куча змей.
   Я сделал шаг вперед и, подняв свой меч, издал самый ужасный крик, на который был только способен. Маленькие чудовища взвизгнув рассыпались по сторонам. Они бежали к многочисленным дверям, визжа и подминая своими ножками упавших.
   - Не бойтесь, дети мои!
   Голос, раздавшийся из-под оболочки кокона, был неузнаваем, и только мое любящее сердце смогло уловить в нем те нотки, которые я так часто слышал из уст принцессы.
   Карлики замедлили свой бег, но продолжали тесниться вдоль стен.
   - Ты не послушался меня?
   Я заставил себя принимать действительность такой, какой она была. Голос изменился, и теперь в нем было гораздо больше от Иннеи, чем за минуту до этого. Я ничего не ответил. Что я мог ответить?
   - Ты больше не любишь меня?
   Мне предлагали любовь разные существа: русалки, лешие, женщины с разным цветом лица, но любви такого существа я не хотел.
   - Мне кажется, ты немного подурнела. Существо внутри кокона заворочалось, и я увидел неясные очертания того, что должно было появиться на свет через неизвестное мне время.
   - Ты стал дерзок, Файон!
   - Я и раньше был таким, просто ты не замечала этого моего недостатка. А теперь, если не возражаешь, мне хотелось бы заняться делом.
   - Ты хочешь убить меня?
   - А разве у тебя есть какие-то возражения по этому поводу?
   Из коридора, откуда я только что появился, донесся шум приближающихся неизвестных тварей. Недолго думая, я притворил двери и, не найдя ничего лучшего, пододвинул к дверям стоящее рядом кресло. Затем, не обращая внимания на шипящих карликов и на переливы внутри кокона, я собрал все близлежащие вещи, подходящие по массе, и завалил двери. Сильный толчок и последовавший за ним визг, указал, что я все сделал правильно и достаточно вовремя.
   - Ты смешон, Файон!
   - Я так не думаю! - пропыхтел я, подтаскивая здоровенный сундук и венчая им свое сооружение.
   - Неужели ты думаешь, что, остановив моих поданных, ты остановишь свою смерть?
   - А это мы сейчас посмотрим. Любовно оглядев воздвигнутое мной детище, я повернулся к кокону.
   - Мне очень жаль, что все кончилось так плохо, Иннея. Но мне действительно придется убить тебя.
   Раздавшийся вслед за моими словами смех, был очень похож на тот, который я уже слышал в коридорах.
   - Неужели ты думаешь, глупец варркан, что если бы я захотела убить тебя, то не сделала бы это еще раньше? Я в любую минуту могла раздавить тебя.
   - Наверное, для того, чтобы убить меня сразу, у тебя не хватило духу. Может быть потому, что ты слишком любишь меня, и просто желала увидеть мою смерть своими глазами. Но у меня нет никаких предрассудков на этот счет. Я слишком долго был варрканом и привык убивать всякую нечисть.
   Говоря это, я вытащил меч и подошел к кокону.
   - Ты имеешь в виду меня? - спросил голос Иннеи из кокона.
   - И тебя более, чем кого бы то ни было. Я подошел достаточно близко, чтобы увидеть лицо во всех подробностях. Я так и думал. Ничего в том существе не напоминало Иннею. Только глаза и, возможно, голос. Какая-то часть моего "я" протестовала против того, чтобы сделать то, ради чего я пришел сюда. Мне хватило бы одного удара, чтобы покончить со всем этим кошмаром. Но я почему-то медлил.
   Именно это меня и подвело. Никогда нельзя откладывать на потом своих желаний.
   - Подожди, Файон!
   Мне показалось, что в голосе существа проскочили нотки отчаяния.
   - Ради любви, которую ты когда-то испытывал ко мне, подожди. Я хочу, чтобы ты увидел кое-что!
   - Не существует ничего, что могло бы меня удивить.
   - Ты ошибаешься. Я хочу показать тебе нашего ребенка.
   Если бы в этот миг передо мной появилась живая и невредимая Иннея, то и это не произвело бы того эффекта и потрясения, которое я испытал.
   - Что?! О чем ты говоришь?
   - Да, Файон! Я хочу показать тебе нашу маленькую дочку, и тогда, возможно, ты переменишь свое решение. Посмотри направо. Мои слуги покажут тебе.
   Я посмотрел на засуетившихся карликов, которые бросились к неприметным дверям и распахнули их. В глубине комнатки, в маленькой резной колыбельке, лежал младенец.
   Ноги сами понесли меня к нему. Моя дочь? Господи, что происходит с этим миром? Что происходит со всеми нами?!
   Я слишком увлекся и расслабился. Тяжелый удар по голове заставил меня упасть сначала на колени, а затем уткнуться лицом в холодные плиты тронного зала.
   Последним видением стал выскакивающий из колыбели смеющийся голый карлик. И смех, смех, смех.
   Очевидно, вырубили меня надолго. Очнулся я в довольно неприглядном положении.
   Тело мое было растянуто на огромной доске. Руки и ноги крепко держали громадные серебряные цепи.
   - Как видишь, варркан, я тоже не гнушаюсь драгоценными металлами.
   Голос Иннеи доносился откуда-то спереди и сверху. Я поискал глазами и увидел кокон прямо перед собой. Положение мое было хуже некуда. Вокруг сновали карлики, продолжая старательно ухаживать за коконом. У всех дверей стояли вооруженные нелюди. Оружие мое, по крайней мере то, что смогли отыскать не приспособленные для этого руки, валялось, небрежно брошенное, в дальнем от меня углу. Я невольно улыбнулся, заметив, что желающих приблизиться к нему ближе, чем на десять шагов, не имеется.
   - Мне всегда нравилось, с каким оптимизмом ты принимаешь любую свою неудачу.
   Я обратил свой взгляд на кокон. За то время, пока я находился без сознания, цвет его сменился. Он потерял радужные вспышки и теперь стал мертвенно-бледным. С каждой секундой он продолжал темнеть.
   - А я и не знал, что ты можешь быть такой коварной, королева Иннея.
   - Я рада это слышать, варркан. Но во мне мало чего осталось от твоей Иннеи. Как ты видишь, даже тело ее стало намного полнее и красивее.
   Существо противно захихикало, и я очень пожалел, что больше не смогу наблюдать за его лицом.
   - Только чем объяснить, то обстоятельство, что я еще жив?
   Цепи были слишком прочными, чтобы поддаться даже моей силе. Но что-то надо было делать. Жаль, что ничего путного я придумать не мог. Надо же было мне попасться на такую приманку! Хотя любой на моем месте был бы ошарашен. Интересно, чем они меня ударили?
   - Варркан! Твои цепи достаточно прочны, чтобы ты их не разорвал. А вот почему я тебя пока держу живым! Ты будешь первым, кто умрет, после того как я выйду из своей спальни.
   М-да! Перспектива погибнуть от лап существа, которое выберется из кокона в ближайшее время, меня мало радовала.
   - И скоро это произойдет?
   - Тебе неудобно, варркан?
   - Иннея, пожалуйста! У тебя слишком противный смех, чтобы его слушать.
   - Я не Иннея! - взвизгнуло существо. -Впрочем, скоро ты сам убедишься в этом. Дети мои, приготовьтесь к церемонии.
   Маленькие гномики засуетились, забегали. Я с интересом наблюдал за происходящим. Хотя бы потому, что у меня появилось немного свободного времени.
   Поверхность кокона стала темнеть, пока не превратилась в иссиня-черную, но и на этом процесс не закончился. По кокону пробежала целая серия искр, и карлики с громкими криками отбежали подальше. Наконец светопреставление закончилось и наступила тягостная тишина.
   Словно завороженный, смотрел я на это порождение неизвестных мне сил. Животный страх и отчаяние незаметно стали овладевать мной. Казалось, что я потерял способность трезво рассуждать. Сознание давно прекратило все попытки найти выход из западни. Было похоже, что оно смирилось со своей участью и безропотно примет все, что принесут последние минуты моей жизни.
   Кокон мелко затрясся, покрылся чуть заметными трещинками, и прижавшиеся к стенам дрожащие карлики, в очередной раз взвизгнув, бросились вон из зала. Я бросил взгляд на охрану. Мне кажется, что и эти нечеловеческие существа, всю свою жизнь проведшие в непосредственной близости от ужасов тьмы, тоже заметно струхнули.
   Лично я не знал, что должно было последовать за метаморфозами кокона, и только мог представлять, что за существо появится в зале. И насколько я понимал, оставалось совсем немного времени.
   Так и было. От кокона стали постепенно отслаиваться мелкие чешуйки. Они падали на пол и покрывали собой лепестки роз, которые тут же начали на глазах закручиваться и засыхать. Кучка чешуек все время увеличивалась. Теперь кокон сам помогал этому. Что-то неведомо страшное неудержимо рвалось наружу. Куски отслужившего свое кокона стали буквально разлетаться по всему залу. Один из них больно ударил меня в плечо. Это была довольно твердая масса, с тошнотворным запахом и неизвестным мне составом.
   Все-таки я зря думал, что мое сознание устало бороться. Оно все так же аккуратно продолжало собирать уже никому не нужную информацию. У меня чуть поднялось настроение. Если голова соображает, то еще не все потеряно. Хотя я должен был признать, что ситуация, в которую я попал, достаточно сложная. Самым ужасным было то, что я знал, что во мне полно сил и знаний, а я не могу ими воспользоваться. Эти проклятые серебряные браслеты не давали мне простора для действий.
   Конечно, я мог бы поставить Круг Чистоты или сделать еще что-нибудь. Но все это лишь временные меры по спасению. Требовалось придумать что-нибудь сверхнеобычное. Что-нибудь, чего я никогда не делал. Что-то похожее на решение уже несколько минут старательно ускользало от меня. Может быть, если я поймаю эту беглянку-мысль, то придумаю что-нибудь поинтересней, нежели просто смотреть на рождавшееся из кокона существо.
   Тем временем в коконе оставалась лишь одна темная эластичная оболочка, сквозь которую я снова мог разглядеть строение существа.
   Оно шевелилось в своей темной квартирке и, похоже, собиралось вылезать.
   Раздался звук рвущейся материи, и я увидел, как несколько охранников, побросав свое оружие, бросились к выходу. И сразу же вслед за ними мелькнула какая-то неясная тень. Глухой хлопок - и на месте беглецов ничего не осталось. Ровным счетом НИЧЕГО. Оставшиеся на своих местах только крепче сжали оружие, но даже сквозь шум, производимый существом в коконе, было слышно, как стучат их клыки.
   Боюсь, что к этим звукам присоединилось и клацание моих зубов.
   Глухой истеричный хохот сотряс стены, и из кокона показалась голова чудовища.
   Трудно описать то, что не имеет названия в человеческом языке, но клянусь, что более ужасного и мерзопакостного видения я никогда не видел. Хотя за свою жизнь варркана мне пришлось повидать всякое. Тысячи чужих голосов вскричали в моем мозгу от ужаса и отвращения. Я хотел отвести свои глаза и не смог. Словно что-то притягивало мой взгляд к глазам существа, появившегося из кокона. Это не были глаза в полном смысле этого слова. Несомненно, что они выполняли роль органов зрения, но строение их напоминало скорее распустившиеся одуванчик.
   Из кокона с неприятным звуком появились
   плечи или то, что могло ими быть. Еще несколько охранников попытались смыться, но их постигла участь первых. Я бы тоже с удовольствием присоединился к ним, но браслеты не давали даже пошевелиться. Думаю, что сейчас по всему замку происходило поголовное бегство, так как из-за плохо прикрытых дверей постоянно доносились приглушенные хлопки. Никакого основания сомневаться в их происхождении у меня не было.