Страница:
Здоровяк Лиис являлся своего рода воеводой деревни. Вооруженный отряд насчитывал человек сто. Лэд – второй посетитель и (букинист) – выполнял функции старосты. Это все, что касалось административного устройства, а в остальном деревня жила спокойной, размеренной жизнью. Если не считать одного обстоятельства.
Здесь начинается самое невероятное. С кем бы я ни говорил, все, буквально все, утверждали, что лес наводнен всякой нечистью. Под нечистью подразумевались лешие, боболоки, вампиры и еще черт знает что.
Даже если отбросить девяносто процентов на суеверия, то остается еще десять процентов, не верить в которые просто невозможно. Конечно, все можно списать на серость лесных людей, но даже если седой дед, сосед по улице, с пеной у рта битых два часа доказывал, что страшнее Бруксы зверя нет, и клялся детьми, что однажды сам попался в лапы врона и только чудом спасся, поневоле начинаешь и сам с опаской поглядывать в сторону леса.
Все заботы обо мне взяли на себя Берта и ее дочь Маро. Меня несколько смущала такая разница в возрасте, и, выбрав момент, я решил расспросить Лииса.
– Понимаешь, старик, – мое тлетворное влияние уже давало первые всходы, – вообще-то у нас не стареют. Лет до восьмидесяти. А потом, если не отправиться в мир гномов, происходит быстрое старение. Берта десять лет назад потеряла мужа в одной из стычек с упырями. Тогда много наших полегло. Берта с горя ушла в пещеры к гномам. Оттуда нет возврата, но она вернулась через три дня. Берта была молода и красива, но по истечении недели – состарилась. Вот с тех-то пор Берта ясновидящая. Она видит будущее, потому что сама была там.
– А что это за мир гномов? Вот только гномов мне и не хватало!
– Этого никто не знает. Когда наступает срок, к людям приходят голоса и зовут с собой. Иногда это происходит днем, иногда ночью, и тогда человек уходит к гномам.
– Может быть, их просто заманивают?
– Да нет, мы б знали. Есть в лесу пещера, вот они туда и идут. Знающие люди говорят, что пещера глубокая – кто зашел, назад не вышел.
– Дурят вашего брата – я считал, что только ненормальный может пойти по зову какого-то там голоса неизвестно куда, – у нас тоже такое случается, гипнозом называется.
– Если бы дурили, мы бы знали. Вещуны на что?
– Людей не жалко?
– Это да! Жалко.
Солнце начало неторопливо спускаться к зеленому шатру, когда в комнату, без стука, к чему я никак не мог привыкнуть, зашла Берта.
– Чужак, там к тебе Лиис с Лэдом пришли. Во дворе сидят.
Накинув куртку, я вышел во двор. Они сидели на бревне и играли с собакой.
Если быть точным, то это не совсем собака и называется совершенно иначе. Просто я решил для себя, что гораздо проще называть все вещи и предметы именами, к которым я привык.
Так вот. Лиис и Лэд играли с тварью, по внешнему виду напоминающей земного кабана с густой шерстью. Вместо симпатичного пятачка у животного имелась внушительная челюсть. Маро оказалась права насчет их ума. Действительно, сообразительные милашки. Как мне стало известно, собаки считались полноправными членами деревни и убийство животного, умышленное или нет, строго каралось. Ребята заметили меня и поднялись. – Значит, ты рубил дрова булой? – Лэд посмотрел сверху вниз.
– А разве это запрещено? – я не понимал в чем дело.
– Да нет, но сейчас ты пойдешь с нами.
– Куда, если не секрет?
– Не волнуйся, будет интересно. А потом мы сходим и наберемся сил. – В баню, – вставил Лиис. Упоминание о бане вызвало нестерпимый зуд под лопатками.
– Что ж мы стоим? Вперед! – И не обращая внимания на опешивших парней, я вышел на улицу.
Ребята догнали меня и пошли рядом. Мы направлялись к центру деревни. Еще днем я заприметил там хорошо утрамбованный земляной круг, по всему диаметру которого стояли плоские камни, начиная от маленького, величиной с апельсин, и кончая здоровенным булыжником метровой высоты. Именно туда мы и пришли. – Это и есть ваш сюрприз? – Перед тобой камни зрелости. – Лэд погладил серую поверхность. – Каждый год все мальчики и мужчины деревни приходят к ним в день Равноденствия. И каждый должен поднимать камни, начиная с самого маленького. Кто до какого дойдет, такова его зрелость.
Камни предстали передо мной в совершенно ином свете. Маленькие камушки от частого употребления стали гладкими. Чем крупнее становились булыжники, тем грубее была их поверхность. Всего в круге оказалось около сорока камней. Точнее посчитать мне мешал Лэд со своими объяснениями. Я прервал:
– Мне кажется, что ваша система определения зрелости несколько несправедлива. Можно ведь тренироваться и с каждым разом, независимо от зрелости, поднимать все большие и большие камни.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь. – Лэд недоуменно покачал головой. – Зрелость или пришла, или еще нет. Сила для каждой фазы зрелости одинакова.
А я еще удивлялся, почему все они кажутся мне иногда странными – мысли и правила этих людей совершенно иные, нежели те, к которым я привык. Если я хочу жить среди них, то мне необходимо стать таким же, как они. Те есть, чуточку сумасшедшим.
К этому времени народу на площади прибавилось. Личность чужака вызывала несомненный интерес.
– Давай, старик! – Лиис с улыбкой подтолкнул меня в центр круга. – Покажи, на что ты способен. Они не верят, что ты колол дрова булой.
Подойдя к началу круглого ряда, я с тоской посмотрел на длинную вереницу камней. Прямо передо мной лежал небольшой камешек, размером с апельсин, а за моей спиной высился булыжник, больше напоминающий кусок скалы, вросший в землю. Я обратился к стоящему рядом Лиису:
– Этот булыжник, его кто-нибудь поднимал?
– Старики рассказывали, что когда-то доходили и до него, а сейчас дальше тридцатого не могут.
Я быстро отсчитал тридцать камней. Тяжеловато будет, ну да ладно, бог не выдаст, свинья не съест. Авось и меня матушка-природа силой не обидела.
Я не стал бросаться на камни, как взбесившийся штангист. Погрузившись в себя, я вспомнил армию, вспомнил, как карабкался по крутым скалам чужой страны, как ныли мышцы тела после долгих переходов.
… Я медленно шел по кругу, стараясь не считать, сколько уже пройдено и сколько еще осталось. Ноги начали предательски подрагивать, а руки с непривычки наливаться тяжестью. Пот, собираясь в тяжелые капли, срывался со лба и падал на все более грубеющую поверхность камней зрелости. Нервно смахивая его, я с каждым разом чувствовал увеличивающуюся тяжесть. Бросив только что поднятый камень, я отрешенно подошел к следующему, чувствуя, что этот булыжник мне уже не под силу. Но я боялся смотреть на оставшееся количество, словно это могло забрать остатки сил.
Я обхватил шершавые бугры, уперся в поверхность бычьими глазами, набрал в легкие побольше воздуха и рванул.
На этот раз камень был действительно тяжел. Оторвав его немного от земли, я со стоном опустил булыжник обратно. Вот и все. Теперь можно спокойно выпрямить спину, вытереть пот, отряхнуть штаны и посмотреть на проделанную работу.
Толпа молчала, и я испугался, что сделал что-то не так. Я посмотрел на Лииса. Он был явно чем-то озадачен. Стоявшие за ним люди стали негромко перешептываться, глядя на меня. Я посмотрел на камни, стараясь понять причину возникшего замешательства. Ай да я, ай да молодец! Я остановился недалеко от конца круга зрелости: до вросшей в землю скалы оставалось еще три камня. Кажется, я поставил новый деревенский рекорд в этом сезоне.
Лэд приблизился ко мне, обошел кругом, пощупал мышцы и глубокомысленно произнес:
– Ты очень силен, и я хочу, чтобы сила твоя была направлена не во зло моим людям. – Он показал на притихшую толпу: – Живи с нами с миром.
Стоящий сзади Лиис треснул меня кулаком в бок:
– Послушай, старик! Ты обошел даже меня на целых пять камней, а у нас и до тридцатого редко доходят. Силен ты брат, силен!
– На моем месте так поступил бы каждый, – непонятно к чему выпалил я и скромно потупился. А чтобы Лиис не слишком размахивал руками, я треснул его в ответ.
– Полегче, полегче, – воевода потер плечо. – А теперь пойдем.
– Если опять таскать камни или бревна, то я категорически против.
– Наоборот, будем набираться сил.
– В баню?
– В баню.
Лиис шел впереди, то и дело оборачиваясь, чтобы задать вопрос о моем мире. Вообще я заметил, что люди в деревне весьма любопытны. За прошедший день я ответил не на одну сотню вопросов. Причем на такие темы, от которых у меня краснели уши. Сзади трусил Лэд и тоже изредка вступал в разговор.
– Послушай, чужак, – ни Лэд, ни Лиис никак не хотели называть меня по имени, – неужели у вас нет нечистой силы?
– Ну как сказать? Говорят, кто-то видел, а я лично нет.
– Значит, все-таки есть!
– – Я в это не верю. В сказках нечисти много: русалки там, лешие. Баба-яга, например. Но это так… для детей.
– Значит сам ты не веришь? – подал голос Лиис.
– Верить можно в то, что видишь. – А-а! Ну тогда у нас быстро поверишь. Я хмыкнул. Хорошенькое дело. Мне совсем не улыбалось встречаться с какими-то там не людями. Мне вполне хватает и человеческого общества.
Солнце уже скрылось за верхушками деревьев. Деревня осталась где-то позади. Мы подходили к небольшому холму, у основания которого я заметил скальный выход.
– Вот мы и пришли, – Лиис указал на скальное образование.
Меньше всего это напоминало баню. Дверь находилась прямо в скале, на вид тяжелая, обитая железом. Баня не баня, а бункер какой-то.
Отворив тихо скрипнувшую дверь, мы прошли по узкому коридору в небольшую пещеру, освещенную слабо чадящими факелами. Прямо в скале были вырублены скамейки, посередине – стол. Пока я вертел по сторонам головой, ребята успели раздеться и стояли в чем мать родила.
– А ты чего ждешь? Раздевайся, и за нами. Я не стал спорить и быстро скинул с себя одежду. Следующая пещера была гораздо большего размера. Посредине находился небольшой, но глубокий бассейн. В одну из стен были вделаны два крана в виде собачьих голов.
Вода текла небольшими струйками, от одной из них шел пар. Заметив мой интерес, Лэд пояснил:
Это гора нагревает его, а второй – родниковый. Из маленькой двери вышел невысокий старичок.
– Ну что, Хью, готово? – Липе кивнул на дверь.
– Готово, готово, – успокоил старик. – А это, стало быть, гость ваш? Слышал, слышал. Говорите, три камня не дошел?
– Когда сказали-то? – удивился Лиис. – Вроде к тебе никто не ходил!
– Не одни люди слышат и видят, – хитро промурлыкал в усы дед, а потом с деланной суровостью прикрикнул: – Долго стоять-то будете?
Следующая пещера поразила меня. Факелов не было. Их свет заменяли светящиеся стены и потолок. Голубоватый свет, исходящий от них, приятно обволакивал и успокаивал. Немного пораскинув мозгами, я пришел к выводу, что без радиации здесь не обошлось. Жары не чувствовалось. Если это и баня, то самая необычная и; всех, в которых я когда-либо бывал. Никакого пара и веника, только голубой свет.
Я последовал примеру более сведущих в этом деле знатоков и растянулся на теплой каменной плите. Дед вышел, и мы остались втроем. Видел бы кто меня!
Мысли об оставленном мире заставили немного взгрустнуть, и незаметно для себя заснул
Не знаю, долго ли я пролежал, но когда меня растолкали, было так хорошо, что я чуть не послал старого банщика к дальним родственникам.
– Здесь долго нельзя, чужак. Свет стен померк, а слабость, охватывавшая все тело – пропала. Дед кивнул на бассейн, и не без удовольствия сиганул в него, подняв целый фонтан брызг. Немного поблаженствовав. я присоединился к своим спутникам, которые уже сидели за столом.
Самое главное, что, вылезая из бассейна, я чувствовал себя настолько бодрым и здоровым, что если, не дай бог, конечно, мне пришлось бы поднимать камни снова, я думаю, поднял бы и последний. Прошлепав босыми ногами к своей одежде, я нашел там белое полотенце и стал с наслаждением вытираться.
Видимо, я о чем-то задумался, потому что, когда мысли вернулись к действительности, я вдруг понял, что в пещере висит странная тишина. Я даже спиной чувствовал, что причина во мне. Под ложечкой неприятно засосало. Стараясь не делать резких движений, я повернулся.
Картина – хоть куда! Дед, Лиис, Лэд – все замерли, как в сказке о спящей красавице. Да и вид у них был такой, словно их всех, в один момент, схватил паралич. Опершись руками о стол, открыв в безмолвном вопросе рот, замер Лиис. Лэд стоял в позе испуганного воробья. Но, безусловно, самой колоритной фигурой являлся дед. Левой рукой он намертво вцепился в Лииса, а другой указывал на одну из частей моего тела.
Сначала я подумал, что жест относится к моему (оружию), но потом сообразил – кажется, я чего-то не расслышал. Чего-то, относящегося к моей персоне. И рука деда показывала не на живот, а на спину.
Насколько я знал, на спине у меня не было ничего необычного. Разве что маленькая и пикантная отметина, которой я всегда стеснялся, но втайне даже гордился. Чуть ниже пояса, на теле располагалось четыре родинки, образуя правильный ромб.
Картину дополнял рубец в виде звездочки, расположенный прямо в центре ромба. Он достался мне на память об одной очень дружественной нам стране, где я шесть лет назад изнашивал кирзовые сапоги.
Я бы никогда не подумал, что такая незначительная деталь станет центром всеобщего внимания. На всякий случай оглянулся на стену – ничего.
Троица все так же смотрела на меня. Я даже растерялся. Страх и ужас. Интересно, что же сказал старик?
Все эти мысли пронеслись в голове в одно мгновение. Необходимо что-то делать.
– Что это с вами, ребята? – я недоуменно переводил взгляд с одного застывшего лица на Другое.
Самым крепким из них, по-видимому, был дед, так как именно он первым подал признаки жизни. Старик, подойдя ко мне на трясущихся ногах, зашел сбоку. Его палец уткнулся в шрам, досказывая, что именно он является предметом столь пристального внимания. – Ты? – удивленно спросил он. – Ты? В голосе было столько страха и, одновременно, уважения, что я не выдержал и сорвался на крик:
– Лиис? Объясни мне, что здесь происходит? Чем вам не нравится мой зад?
Глаза Лииса приобрели осмысленное выражение. Страх, блуждавший в них, не исчез, но к нему примешалось что-то похожее на размышление. Наверное, сказанное дедом, не совсем согласовывалось с моим поведением.
– У тебя на поясе цеховой знак, – выдавил он наконец.
Меня разобрал смех. Господи, ну конечно, люди, запуганные колдовством и привидениями, увидев необычное сочетание родинок и пулевое ранение, придумывают бог знает что. Но меля сразу же взяло сомнение. Как я мог забыть, что нахожусь в совершенно чужом мире, где мне неизвестно абсолютно ничего: ни обычаи, ни боги, ни враги. Я решил, что настало время расставить все точки над (и). Или сейчас, или никогда.
– Что такое (цеховой знак)?
– Знак судьбы, знак охотника. Почему Берта не распознала тебя? Ничего не понимаю! Что за охотник? Кто я такой, по вашему?
Ответил за всех дед:
У тебя цеховой знак. Он дается с рождения, если ты не знаешь. Хотя это невероятно.
– Здравствуйте! Я всего лишь три дня в вашем мире и должен знать все местные причуды? Я что, чумной?
Дед секунду посмотрел в глаза, отошел и, только став за спины Лииса и Лэда, ответил:
– Ты ВАРРКАН. Ведь так?
– Варркан?
Глава 2
Здесь начинается самое невероятное. С кем бы я ни говорил, все, буквально все, утверждали, что лес наводнен всякой нечистью. Под нечистью подразумевались лешие, боболоки, вампиры и еще черт знает что.
* * *
Поначалу я улыбался, слушая этот бред. Но рассказы жителей были убедительны и слишком подробны. Чем черт не шутит? На свете всякое может случиться, тем более, что я не у себя дома. Я услышал столько незнакомых названий, что мне, не совсем понимающему в чем, собственно, дело, было трудно сразу во всем разобраться. Но одно я усвоил твердо. Эта Земля не такая уж прекрасная и безопасная, как казалось в самом начале.Даже если отбросить девяносто процентов на суеверия, то остается еще десять процентов, не верить в которые просто невозможно. Конечно, все можно списать на серость лесных людей, но даже если седой дед, сосед по улице, с пеной у рта битых два часа доказывал, что страшнее Бруксы зверя нет, и клялся детьми, что однажды сам попался в лапы врона и только чудом спасся, поневоле начинаешь и сам с опаской поглядывать в сторону леса.
Все заботы обо мне взяли на себя Берта и ее дочь Маро. Меня несколько смущала такая разница в возрасте, и, выбрав момент, я решил расспросить Лииса.
– Понимаешь, старик, – мое тлетворное влияние уже давало первые всходы, – вообще-то у нас не стареют. Лет до восьмидесяти. А потом, если не отправиться в мир гномов, происходит быстрое старение. Берта десять лет назад потеряла мужа в одной из стычек с упырями. Тогда много наших полегло. Берта с горя ушла в пещеры к гномам. Оттуда нет возврата, но она вернулась через три дня. Берта была молода и красива, но по истечении недели – состарилась. Вот с тех-то пор Берта ясновидящая. Она видит будущее, потому что сама была там.
– А что это за мир гномов? Вот только гномов мне и не хватало!
– Этого никто не знает. Когда наступает срок, к людям приходят голоса и зовут с собой. Иногда это происходит днем, иногда ночью, и тогда человек уходит к гномам.
– Может быть, их просто заманивают?
– Да нет, мы б знали. Есть в лесу пещера, вот они туда и идут. Знающие люди говорят, что пещера глубокая – кто зашел, назад не вышел.
– Дурят вашего брата – я считал, что только ненормальный может пойти по зову какого-то там голоса неизвестно куда, – у нас тоже такое случается, гипнозом называется.
– Если бы дурили, мы бы знали. Вещуны на что?
– Людей не жалко?
– Это да! Жалко.
Солнце начало неторопливо спускаться к зеленому шатру, когда в комнату, без стука, к чему я никак не мог привыкнуть, зашла Берта.
– Чужак, там к тебе Лиис с Лэдом пришли. Во дворе сидят.
Накинув куртку, я вышел во двор. Они сидели на бревне и играли с собакой.
Если быть точным, то это не совсем собака и называется совершенно иначе. Просто я решил для себя, что гораздо проще называть все вещи и предметы именами, к которым я привык.
Так вот. Лиис и Лэд играли с тварью, по внешнему виду напоминающей земного кабана с густой шерстью. Вместо симпатичного пятачка у животного имелась внушительная челюсть. Маро оказалась права насчет их ума. Действительно, сообразительные милашки. Как мне стало известно, собаки считались полноправными членами деревни и убийство животного, умышленное или нет, строго каралось. Ребята заметили меня и поднялись. – Значит, ты рубил дрова булой? – Лэд посмотрел сверху вниз.
– А разве это запрещено? – я не понимал в чем дело.
– Да нет, но сейчас ты пойдешь с нами.
– Куда, если не секрет?
– Не волнуйся, будет интересно. А потом мы сходим и наберемся сил. – В баню, – вставил Лиис. Упоминание о бане вызвало нестерпимый зуд под лопатками.
– Что ж мы стоим? Вперед! – И не обращая внимания на опешивших парней, я вышел на улицу.
Ребята догнали меня и пошли рядом. Мы направлялись к центру деревни. Еще днем я заприметил там хорошо утрамбованный земляной круг, по всему диаметру которого стояли плоские камни, начиная от маленького, величиной с апельсин, и кончая здоровенным булыжником метровой высоты. Именно туда мы и пришли. – Это и есть ваш сюрприз? – Перед тобой камни зрелости. – Лэд погладил серую поверхность. – Каждый год все мальчики и мужчины деревни приходят к ним в день Равноденствия. И каждый должен поднимать камни, начиная с самого маленького. Кто до какого дойдет, такова его зрелость.
Камни предстали передо мной в совершенно ином свете. Маленькие камушки от частого употребления стали гладкими. Чем крупнее становились булыжники, тем грубее была их поверхность. Всего в круге оказалось около сорока камней. Точнее посчитать мне мешал Лэд со своими объяснениями. Я прервал:
– Мне кажется, что ваша система определения зрелости несколько несправедлива. Можно ведь тренироваться и с каждым разом, независимо от зрелости, поднимать все большие и большие камни.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь. – Лэд недоуменно покачал головой. – Зрелость или пришла, или еще нет. Сила для каждой фазы зрелости одинакова.
А я еще удивлялся, почему все они кажутся мне иногда странными – мысли и правила этих людей совершенно иные, нежели те, к которым я привык. Если я хочу жить среди них, то мне необходимо стать таким же, как они. Те есть, чуточку сумасшедшим.
К этому времени народу на площади прибавилось. Личность чужака вызывала несомненный интерес.
– Давай, старик! – Лиис с улыбкой подтолкнул меня в центр круга. – Покажи, на что ты способен. Они не верят, что ты колол дрова булой.
Подойдя к началу круглого ряда, я с тоской посмотрел на длинную вереницу камней. Прямо передо мной лежал небольшой камешек, размером с апельсин, а за моей спиной высился булыжник, больше напоминающий кусок скалы, вросший в землю. Я обратился к стоящему рядом Лиису:
– Этот булыжник, его кто-нибудь поднимал?
– Старики рассказывали, что когда-то доходили и до него, а сейчас дальше тридцатого не могут.
Я быстро отсчитал тридцать камней. Тяжеловато будет, ну да ладно, бог не выдаст, свинья не съест. Авось и меня матушка-природа силой не обидела.
Я не стал бросаться на камни, как взбесившийся штангист. Погрузившись в себя, я вспомнил армию, вспомнил, как карабкался по крутым скалам чужой страны, как ныли мышцы тела после долгих переходов.
… Я медленно шел по кругу, стараясь не считать, сколько уже пройдено и сколько еще осталось. Ноги начали предательски подрагивать, а руки с непривычки наливаться тяжестью. Пот, собираясь в тяжелые капли, срывался со лба и падал на все более грубеющую поверхность камней зрелости. Нервно смахивая его, я с каждым разом чувствовал увеличивающуюся тяжесть. Бросив только что поднятый камень, я отрешенно подошел к следующему, чувствуя, что этот булыжник мне уже не под силу. Но я боялся смотреть на оставшееся количество, словно это могло забрать остатки сил.
Я обхватил шершавые бугры, уперся в поверхность бычьими глазами, набрал в легкие побольше воздуха и рванул.
На этот раз камень был действительно тяжел. Оторвав его немного от земли, я со стоном опустил булыжник обратно. Вот и все. Теперь можно спокойно выпрямить спину, вытереть пот, отряхнуть штаны и посмотреть на проделанную работу.
Толпа молчала, и я испугался, что сделал что-то не так. Я посмотрел на Лииса. Он был явно чем-то озадачен. Стоявшие за ним люди стали негромко перешептываться, глядя на меня. Я посмотрел на камни, стараясь понять причину возникшего замешательства. Ай да я, ай да молодец! Я остановился недалеко от конца круга зрелости: до вросшей в землю скалы оставалось еще три камня. Кажется, я поставил новый деревенский рекорд в этом сезоне.
Лэд приблизился ко мне, обошел кругом, пощупал мышцы и глубокомысленно произнес:
– Ты очень силен, и я хочу, чтобы сила твоя была направлена не во зло моим людям. – Он показал на притихшую толпу: – Живи с нами с миром.
Стоящий сзади Лиис треснул меня кулаком в бок:
– Послушай, старик! Ты обошел даже меня на целых пять камней, а у нас и до тридцатого редко доходят. Силен ты брат, силен!
– На моем месте так поступил бы каждый, – непонятно к чему выпалил я и скромно потупился. А чтобы Лиис не слишком размахивал руками, я треснул его в ответ.
– Полегче, полегче, – воевода потер плечо. – А теперь пойдем.
– Если опять таскать камни или бревна, то я категорически против.
– Наоборот, будем набираться сил.
– В баню?
– В баню.
Лиис шел впереди, то и дело оборачиваясь, чтобы задать вопрос о моем мире. Вообще я заметил, что люди в деревне весьма любопытны. За прошедший день я ответил не на одну сотню вопросов. Причем на такие темы, от которых у меня краснели уши. Сзади трусил Лэд и тоже изредка вступал в разговор.
– Послушай, чужак, – ни Лэд, ни Лиис никак не хотели называть меня по имени, – неужели у вас нет нечистой силы?
– Ну как сказать? Говорят, кто-то видел, а я лично нет.
– Значит, все-таки есть!
– – Я в это не верю. В сказках нечисти много: русалки там, лешие. Баба-яга, например. Но это так… для детей.
– Значит сам ты не веришь? – подал голос Лиис.
– Верить можно в то, что видишь. – А-а! Ну тогда у нас быстро поверишь. Я хмыкнул. Хорошенькое дело. Мне совсем не улыбалось встречаться с какими-то там не людями. Мне вполне хватает и человеческого общества.
Солнце уже скрылось за верхушками деревьев. Деревня осталась где-то позади. Мы подходили к небольшому холму, у основания которого я заметил скальный выход.
– Вот мы и пришли, – Лиис указал на скальное образование.
Меньше всего это напоминало баню. Дверь находилась прямо в скале, на вид тяжелая, обитая железом. Баня не баня, а бункер какой-то.
Отворив тихо скрипнувшую дверь, мы прошли по узкому коридору в небольшую пещеру, освещенную слабо чадящими факелами. Прямо в скале были вырублены скамейки, посередине – стол. Пока я вертел по сторонам головой, ребята успели раздеться и стояли в чем мать родила.
– А ты чего ждешь? Раздевайся, и за нами. Я не стал спорить и быстро скинул с себя одежду. Следующая пещера была гораздо большего размера. Посредине находился небольшой, но глубокий бассейн. В одну из стен были вделаны два крана в виде собачьих голов.
Вода текла небольшими струйками, от одной из них шел пар. Заметив мой интерес, Лэд пояснил:
Это гора нагревает его, а второй – родниковый. Из маленькой двери вышел невысокий старичок.
– Ну что, Хью, готово? – Липе кивнул на дверь.
– Готово, готово, – успокоил старик. – А это, стало быть, гость ваш? Слышал, слышал. Говорите, три камня не дошел?
– Когда сказали-то? – удивился Лиис. – Вроде к тебе никто не ходил!
– Не одни люди слышат и видят, – хитро промурлыкал в усы дед, а потом с деланной суровостью прикрикнул: – Долго стоять-то будете?
Следующая пещера поразила меня. Факелов не было. Их свет заменяли светящиеся стены и потолок. Голубоватый свет, исходящий от них, приятно обволакивал и успокаивал. Немного пораскинув мозгами, я пришел к выводу, что без радиации здесь не обошлось. Жары не чувствовалось. Если это и баня, то самая необычная и; всех, в которых я когда-либо бывал. Никакого пара и веника, только голубой свет.
Я последовал примеру более сведущих в этом деле знатоков и растянулся на теплой каменной плите. Дед вышел, и мы остались втроем. Видел бы кто меня!
Мысли об оставленном мире заставили немного взгрустнуть, и незаметно для себя заснул
Не знаю, долго ли я пролежал, но когда меня растолкали, было так хорошо, что я чуть не послал старого банщика к дальним родственникам.
– Здесь долго нельзя, чужак. Свет стен померк, а слабость, охватывавшая все тело – пропала. Дед кивнул на бассейн, и не без удовольствия сиганул в него, подняв целый фонтан брызг. Немного поблаженствовав. я присоединился к своим спутникам, которые уже сидели за столом.
Самое главное, что, вылезая из бассейна, я чувствовал себя настолько бодрым и здоровым, что если, не дай бог, конечно, мне пришлось бы поднимать камни снова, я думаю, поднял бы и последний. Прошлепав босыми ногами к своей одежде, я нашел там белое полотенце и стал с наслаждением вытираться.
Видимо, я о чем-то задумался, потому что, когда мысли вернулись к действительности, я вдруг понял, что в пещере висит странная тишина. Я даже спиной чувствовал, что причина во мне. Под ложечкой неприятно засосало. Стараясь не делать резких движений, я повернулся.
Картина – хоть куда! Дед, Лиис, Лэд – все замерли, как в сказке о спящей красавице. Да и вид у них был такой, словно их всех, в один момент, схватил паралич. Опершись руками о стол, открыв в безмолвном вопросе рот, замер Лиис. Лэд стоял в позе испуганного воробья. Но, безусловно, самой колоритной фигурой являлся дед. Левой рукой он намертво вцепился в Лииса, а другой указывал на одну из частей моего тела.
Сначала я подумал, что жест относится к моему (оружию), но потом сообразил – кажется, я чего-то не расслышал. Чего-то, относящегося к моей персоне. И рука деда показывала не на живот, а на спину.
Насколько я знал, на спине у меня не было ничего необычного. Разве что маленькая и пикантная отметина, которой я всегда стеснялся, но втайне даже гордился. Чуть ниже пояса, на теле располагалось четыре родинки, образуя правильный ромб.
Картину дополнял рубец в виде звездочки, расположенный прямо в центре ромба. Он достался мне на память об одной очень дружественной нам стране, где я шесть лет назад изнашивал кирзовые сапоги.
Я бы никогда не подумал, что такая незначительная деталь станет центром всеобщего внимания. На всякий случай оглянулся на стену – ничего.
Троица все так же смотрела на меня. Я даже растерялся. Страх и ужас. Интересно, что же сказал старик?
Все эти мысли пронеслись в голове в одно мгновение. Необходимо что-то делать.
– Что это с вами, ребята? – я недоуменно переводил взгляд с одного застывшего лица на Другое.
Самым крепким из них, по-видимому, был дед, так как именно он первым подал признаки жизни. Старик, подойдя ко мне на трясущихся ногах, зашел сбоку. Его палец уткнулся в шрам, досказывая, что именно он является предметом столь пристального внимания. – Ты? – удивленно спросил он. – Ты? В голосе было столько страха и, одновременно, уважения, что я не выдержал и сорвался на крик:
– Лиис? Объясни мне, что здесь происходит? Чем вам не нравится мой зад?
Глаза Лииса приобрели осмысленное выражение. Страх, блуждавший в них, не исчез, но к нему примешалось что-то похожее на размышление. Наверное, сказанное дедом, не совсем согласовывалось с моим поведением.
– У тебя на поясе цеховой знак, – выдавил он наконец.
Меня разобрал смех. Господи, ну конечно, люди, запуганные колдовством и привидениями, увидев необычное сочетание родинок и пулевое ранение, придумывают бог знает что. Но меля сразу же взяло сомнение. Как я мог забыть, что нахожусь в совершенно чужом мире, где мне неизвестно абсолютно ничего: ни обычаи, ни боги, ни враги. Я решил, что настало время расставить все точки над (и). Или сейчас, или никогда.
– Что такое (цеховой знак)?
– Знак судьбы, знак охотника. Почему Берта не распознала тебя? Ничего не понимаю! Что за охотник? Кто я такой, по вашему?
Ответил за всех дед:
У тебя цеховой знак. Он дается с рождения, если ты не знаешь. Хотя это невероятно.
– Здравствуйте! Я всего лишь три дня в вашем мире и должен знать все местные причуды? Я что, чумной?
Дед секунду посмотрел в глаза, отошел и, только став за спины Лииса и Лэда, ответил:
– Ты ВАРРКАН. Ведь так?
– Варркан?
Глава 2
ВАРРКАН
С того дня, когда я впервые услышал, кто я такой, прошло две недели. За это время я многое понял и узнал. История моего имени проста и сложна одновременно.
В далекие-далекие времена, когда королевство Роксфорд было могущественным и цветущим государством, земля – плодородной, реки – чистыми, а леса полнились зверем и птицей, у короля Роксфорда Джоза Первого росла прелестная дочь.
Многие юноши королевства мечтали жениться на принцессе, чья красота могла сравниться разве что со светом звезд.
Но король не хотел расставаться со своей страстно любимой дочерью. Принцессу неоднократно пытались похитить, но грозная стража и тайные заклинания придворных магов не оставляли никаких надежд притязателям на наследницу трона. Короля можно было понять. Отдать самую богатую и красивую невесту за какого-нибудь герцога или барона, или еще хуже, за бедного заморского принца, у которого кроме титула и старого, полуразвалившегося замка ничего нет – разве мог позволить себе это любящий отец!
Так продолжалось довольно долго, и закончилось бы тем, что принцесса осталась бы старой девой, а король умер, оставив свой трон старой королеве. Но в день, когда принцессе исполнилось двадцать лет и все королевство собиралось устроить великий праздник, со стороны моря появился странный человек, закутанный в серый плащ. Никто не знал его. Впоследствии говорили, что это был сам Дух Тьмы, которому понравилась прекрасная девушка. Могучими чарами он околдовал стражу, раскрыл волшебные замки и, обворожив принцессу, уплыл на корабле с черными парусами куда-то на север.
Разгневанный король приказал догнать наглого похитителя. Флот королевства, подняв все паруса, пустился в погоню. Но море, подчиняясь неведомым силам, словно взбесилось. Ужасный шторм раскидал флот, словно бумажные кораблики. Лишь один королевский флагман сумел уцелеть, и люди, оставшиеся на истерзанном корабле, видели, как неизвестное судно скрылось у берегов Черного Королевства.
Недобрая слава была у этой земли. Ни один корабль не рисковал подходить к ее берегам, потому что оттуда никто не возвращался. А если и оставались счастливчики, чудом спасшиеся с черной земли, то остаток жизни они проводили в сумасшедшем тумане, рассказывая леденящие душу истории. Джоза Первый собрал огромную армию. Строился новый флот, страна готовилась к войне. Король обратился за помощью к великим и могущественным волшебникам страны Корч. Только они могли помочь одолеть Черного Короля.
Долго не было ответа от волшебников, но, наконец, когда флот с армией на борту уже отправлялся в путь, Корч дал ответ. Он гласил:
– Король Джоза Первый! Мы согласны помочь тебе, но зная будущее – мы не можем гарантировать, что наша помощь принесет твоей стране добро. Выбирай: или жизнь с болью в опозоренном сердце, или победа, которая может привести к неведомым несчастьям в будущем. И король выбрал второе. Армия выступила. Сотни кораблей вышли из портов королевства. Половина погибла от жестких штормов и неизвестных болезней. Но все-таки великая армия пристала к берегам Черного Королевства. Жестокой и долгой была битва. Люди тысячами гибли на скалистых склонах неизвестной страны, но помощь волшебников сделала свое дело. Армия короля одержала победу. Но вскоре радость сменилась горечью. Прекрасную принцессу нашли мертвой, а Дух Тьмы исчез.
Но на этом мрачные предсказания волшебников Корч не закончились. Черный Король решил отомстить. Предметом мести стало королевство Роксфорд. Черные силы и забытая магия были вызваны из тайных уголков мироздания. Над некогда цветущей землей опустились мрачные сумерки. На землю пришла Тьма.
Неизвестно откуда появились эти силы. В лесах стали бесчинствовать боровики и випперы. В речках и некогда чистых прудах страны объявились плакальщицы и русалки.
Губили людей повсюду. Стоило только днем или ночью, в доме или вне пределов его невнимательной матери оставить ребенка без присмотра, как его тут же похищали боболоки. Ходить по лесу в одиночку стало опасно. Даже находясь под защитой большого вооруженного отряда, никто не мог утверждать, что привлеченные запахом добычи калданы не уничтожат всех до единого.
Гибли люди, исчезали целые селения, умирали города. Ничто не могло справиться с силами зла. Бедный народ взывал к королю, а тот лишь смеялся и танцевал на могиле дочери.
Но через три года, два месяца и один день он очнулся от сумасшедшего сна. Пробуждение было печальным. Страна гибла. И тогда король снова обратился к волшебникам страны Корч. И снова волшебники дали ответ. Он гласил: – Король Джоза Первый! Мы согласны помочь и в этой беде, но наши возможности не безграничны. Помощь придет, но поможет она не сразу… Твое королевство будет жить спокойно. Но плата за это будет ужасной. Выбирай: или гибель королевства, или медленное и мучительное избавление.
Король выбрал второе, и вскоре его разум вновь охватило безумие. Не прошло и трех дней, как он умер на могиле своей дочери – принцессы, обхватив руками надгробный камень, в последний раз прося прощения за отцовскую жестокую любовь.
Корч во второй раз сдержал слово. Когда уже казалось, что ничто не сможет спасти бедное королевство от темных сил, в стране появились варрканы.
Странствующие убийцы василисков и боболоков, неустрашимые враги темных сил, владеющие тайными и древними, как сам мир, знаниями, могучие и таинственные – они бродили по стране и истребляли порождения тьмы.
Варрканы приходили в селения обычно под вечер и селились на самом краю деревни. Долгими темными ночами, когда жители прятались за крепкими заборами, когда даже собаки не желали оставаться на улице, варрканы творили заклинания и выполняли свою кровавую работу.
Люди уважали и боялись этих странных и непонятных воинов. Молчаливые и скрытные, варрканы редко общались с жителями. Но страх перед ночными воинами заключался и в другом.
Плата за работу оказалась поистине ужасной. Там, где появлялись варрканы, люди прятали маленьких детей. Да, да! Именно дети были платой за опасную работу. Но люди понимали, что договор между королевством Корч и королем – есть договор, который нельзя нарушать.
Редко, очень редко, но варрканы гибли. Именно поэтому, выполнив свой долг, варркан забирал с собой детей. За десять убитых нелюдей – один ребенок. И исчезал так же таинственно, как и появлялся.
Мальчики воспитывались вдалеке от дома, в замке волшебников Корч, и становились такими же варрканами. Мало кто знал, что существует тайный знак, данный будущим варрканам с самого рождения. Четыре родинки на ягодице, расположенные правильным ромбом.
Варрканы. Не помнящие имени своего, не знающие своих родителей – они рождались на этой земле, но становились чужими для нее. Их боялись и уважали. Именно поэтому некоторые варрканы предпочитали скрыть профессию.
Одной из примет, по которой можно было узнать варркана – было серебряное кольцо с изображением луны. Знающие люди говорили, что без кольца варркан теряет свою чудесную силу и становится совершенно беспомощным.
Королевство Роксфорд медленно, но верно обретало долгожданное спокойствие. Деревни и целые города находились под защитой варрканов.
Так рассказывали старики. Была ли это лишь сказка, кто знает? Но и поныне там, где начинает пошаливать нечистая сила, тут же появляются варрканы, гордые, могучие и загадочные…
Все это я узнал не сразу. Долго, очень долго я доказывал жителям деревни, что я такой же, как и они. Не знаю, получилось бы это у меня, если бы не помощь старой Берты и Лииса, которые поверили мне. Думаю, лишь искренность и честность помогали мне в этом. Не сразу, но люди поняли, что я не варркан, но и после того, как это произошло, мое появление на улице вызывало недовольство. Я понимал, что происходит и не обижался.
Присутствие варркана в деревне означало бы не только новое нашествие нечистой, но и расставание с детьми. Вот уже пять лет люди жили спокойно, защищенные от леса границей Чистоты, поставленной последним варрканом.
Страсти вокруг меня настолько усилились, что Лэд решил созвать собрание всего селения. Ровно в полдень на площадке с камнями собрались те, кто имел право голоса. Меня усадили на камень моей зрелости. Говорили исключительно старики, пользующиеся всеобщим уважением.
Деревня разделилась на два лагеря. Одни, оказавшиеся, к сожалению, в меньшинстве, высказывались в мою пользу. Мол, чужак – человек сильный, неопасный, пусть живет у Берты. Ей подмога, да и деревне лишние руки не помешают.
Другая половина, более многочисленная, требовала немедленного изгнания, что мне совершенно не улыбалось. Мол, слишком опасный знак я ношу, не накликать бы беды. Наиболее горячие головы предлагали без лишних разговоров вообще укоротить меня ровно на голову: вдруг чужак не кто иной, как оборотень! На что рассудительный Лэд сказал:
– Был бы оборотнем, давно бы дел натворил. А у нас не то что люди, куры -и те не дохнут.
Я сидел на камне с деланным равнодушием, словно меня вся эта суета не касается, жевал соломинку. Если так будет продолжаться, дело дойдет до драки. Вон как друг на друга наскакивают, хрипят уже, а все равно не могут договориться. Если случится потасовка – меня же и обвинят. А там поди доказывай, что ты не верблюд. Мечом по шее – и будь здоров.
В далекие-далекие времена, когда королевство Роксфорд было могущественным и цветущим государством, земля – плодородной, реки – чистыми, а леса полнились зверем и птицей, у короля Роксфорда Джоза Первого росла прелестная дочь.
Многие юноши королевства мечтали жениться на принцессе, чья красота могла сравниться разве что со светом звезд.
Но король не хотел расставаться со своей страстно любимой дочерью. Принцессу неоднократно пытались похитить, но грозная стража и тайные заклинания придворных магов не оставляли никаких надежд притязателям на наследницу трона. Короля можно было понять. Отдать самую богатую и красивую невесту за какого-нибудь герцога или барона, или еще хуже, за бедного заморского принца, у которого кроме титула и старого, полуразвалившегося замка ничего нет – разве мог позволить себе это любящий отец!
Так продолжалось довольно долго, и закончилось бы тем, что принцесса осталась бы старой девой, а король умер, оставив свой трон старой королеве. Но в день, когда принцессе исполнилось двадцать лет и все королевство собиралось устроить великий праздник, со стороны моря появился странный человек, закутанный в серый плащ. Никто не знал его. Впоследствии говорили, что это был сам Дух Тьмы, которому понравилась прекрасная девушка. Могучими чарами он околдовал стражу, раскрыл волшебные замки и, обворожив принцессу, уплыл на корабле с черными парусами куда-то на север.
Разгневанный король приказал догнать наглого похитителя. Флот королевства, подняв все паруса, пустился в погоню. Но море, подчиняясь неведомым силам, словно взбесилось. Ужасный шторм раскидал флот, словно бумажные кораблики. Лишь один королевский флагман сумел уцелеть, и люди, оставшиеся на истерзанном корабле, видели, как неизвестное судно скрылось у берегов Черного Королевства.
Недобрая слава была у этой земли. Ни один корабль не рисковал подходить к ее берегам, потому что оттуда никто не возвращался. А если и оставались счастливчики, чудом спасшиеся с черной земли, то остаток жизни они проводили в сумасшедшем тумане, рассказывая леденящие душу истории. Джоза Первый собрал огромную армию. Строился новый флот, страна готовилась к войне. Король обратился за помощью к великим и могущественным волшебникам страны Корч. Только они могли помочь одолеть Черного Короля.
Долго не было ответа от волшебников, но, наконец, когда флот с армией на борту уже отправлялся в путь, Корч дал ответ. Он гласил:
– Король Джоза Первый! Мы согласны помочь тебе, но зная будущее – мы не можем гарантировать, что наша помощь принесет твоей стране добро. Выбирай: или жизнь с болью в опозоренном сердце, или победа, которая может привести к неведомым несчастьям в будущем. И король выбрал второе. Армия выступила. Сотни кораблей вышли из портов королевства. Половина погибла от жестких штормов и неизвестных болезней. Но все-таки великая армия пристала к берегам Черного Королевства. Жестокой и долгой была битва. Люди тысячами гибли на скалистых склонах неизвестной страны, но помощь волшебников сделала свое дело. Армия короля одержала победу. Но вскоре радость сменилась горечью. Прекрасную принцессу нашли мертвой, а Дух Тьмы исчез.
* * *
Король с остатками армии вернулся домой. Горе и печаль сломили старика, и через несколько недель он сошел с ума. Люди часто видели пляшущего и смеющегося старика на могиле своей дочери. Но иногда, в редкие минуты просветления, старик, рыдая, сидел у могилы и грозил в бессильной ярости небесам.Но на этом мрачные предсказания волшебников Корч не закончились. Черный Король решил отомстить. Предметом мести стало королевство Роксфорд. Черные силы и забытая магия были вызваны из тайных уголков мироздания. Над некогда цветущей землей опустились мрачные сумерки. На землю пришла Тьма.
Неизвестно откуда появились эти силы. В лесах стали бесчинствовать боровики и випперы. В речках и некогда чистых прудах страны объявились плакальщицы и русалки.
Губили людей повсюду. Стоило только днем или ночью, в доме или вне пределов его невнимательной матери оставить ребенка без присмотра, как его тут же похищали боболоки. Ходить по лесу в одиночку стало опасно. Даже находясь под защитой большого вооруженного отряда, никто не мог утверждать, что привлеченные запахом добычи калданы не уничтожат всех до единого.
Гибли люди, исчезали целые селения, умирали города. Ничто не могло справиться с силами зла. Бедный народ взывал к королю, а тот лишь смеялся и танцевал на могиле дочери.
Но через три года, два месяца и один день он очнулся от сумасшедшего сна. Пробуждение было печальным. Страна гибла. И тогда король снова обратился к волшебникам страны Корч. И снова волшебники дали ответ. Он гласил: – Король Джоза Первый! Мы согласны помочь и в этой беде, но наши возможности не безграничны. Помощь придет, но поможет она не сразу… Твое королевство будет жить спокойно. Но плата за это будет ужасной. Выбирай: или гибель королевства, или медленное и мучительное избавление.
Король выбрал второе, и вскоре его разум вновь охватило безумие. Не прошло и трех дней, как он умер на могиле своей дочери – принцессы, обхватив руками надгробный камень, в последний раз прося прощения за отцовскую жестокую любовь.
Корч во второй раз сдержал слово. Когда уже казалось, что ничто не сможет спасти бедное королевство от темных сил, в стране появились варрканы.
Странствующие убийцы василисков и боболоков, неустрашимые враги темных сил, владеющие тайными и древними, как сам мир, знаниями, могучие и таинственные – они бродили по стране и истребляли порождения тьмы.
Варрканы приходили в селения обычно под вечер и селились на самом краю деревни. Долгими темными ночами, когда жители прятались за крепкими заборами, когда даже собаки не желали оставаться на улице, варрканы творили заклинания и выполняли свою кровавую работу.
Люди уважали и боялись этих странных и непонятных воинов. Молчаливые и скрытные, варрканы редко общались с жителями. Но страх перед ночными воинами заключался и в другом.
Плата за работу оказалась поистине ужасной. Там, где появлялись варрканы, люди прятали маленьких детей. Да, да! Именно дети были платой за опасную работу. Но люди понимали, что договор между королевством Корч и королем – есть договор, который нельзя нарушать.
Редко, очень редко, но варрканы гибли. Именно поэтому, выполнив свой долг, варркан забирал с собой детей. За десять убитых нелюдей – один ребенок. И исчезал так же таинственно, как и появлялся.
Мальчики воспитывались вдалеке от дома, в замке волшебников Корч, и становились такими же варрканами. Мало кто знал, что существует тайный знак, данный будущим варрканам с самого рождения. Четыре родинки на ягодице, расположенные правильным ромбом.
Варрканы. Не помнящие имени своего, не знающие своих родителей – они рождались на этой земле, но становились чужими для нее. Их боялись и уважали. Именно поэтому некоторые варрканы предпочитали скрыть профессию.
Одной из примет, по которой можно было узнать варркана – было серебряное кольцо с изображением луны. Знающие люди говорили, что без кольца варркан теряет свою чудесную силу и становится совершенно беспомощным.
Королевство Роксфорд медленно, но верно обретало долгожданное спокойствие. Деревни и целые города находились под защитой варрканов.
Так рассказывали старики. Была ли это лишь сказка, кто знает? Но и поныне там, где начинает пошаливать нечистая сила, тут же появляются варрканы, гордые, могучие и загадочные…
Все это я узнал не сразу. Долго, очень долго я доказывал жителям деревни, что я такой же, как и они. Не знаю, получилось бы это у меня, если бы не помощь старой Берты и Лииса, которые поверили мне. Думаю, лишь искренность и честность помогали мне в этом. Не сразу, но люди поняли, что я не варркан, но и после того, как это произошло, мое появление на улице вызывало недовольство. Я понимал, что происходит и не обижался.
Присутствие варркана в деревне означало бы не только новое нашествие нечистой, но и расставание с детьми. Вот уже пять лет люди жили спокойно, защищенные от леса границей Чистоты, поставленной последним варрканом.
Страсти вокруг меня настолько усилились, что Лэд решил созвать собрание всего селения. Ровно в полдень на площадке с камнями собрались те, кто имел право голоса. Меня усадили на камень моей зрелости. Говорили исключительно старики, пользующиеся всеобщим уважением.
Деревня разделилась на два лагеря. Одни, оказавшиеся, к сожалению, в меньшинстве, высказывались в мою пользу. Мол, чужак – человек сильный, неопасный, пусть живет у Берты. Ей подмога, да и деревне лишние руки не помешают.
Другая половина, более многочисленная, требовала немедленного изгнания, что мне совершенно не улыбалось. Мол, слишком опасный знак я ношу, не накликать бы беды. Наиболее горячие головы предлагали без лишних разговоров вообще укоротить меня ровно на голову: вдруг чужак не кто иной, как оборотень! На что рассудительный Лэд сказал:
– Был бы оборотнем, давно бы дел натворил. А у нас не то что люди, куры -и те не дохнут.
Я сидел на камне с деланным равнодушием, словно меня вся эта суета не касается, жевал соломинку. Если так будет продолжаться, дело дойдет до драки. Вон как друг на друга наскакивают, хрипят уже, а все равно не могут договориться. Если случится потасовка – меня же и обвинят. А там поди доказывай, что ты не верблюд. Мечом по шее – и будь здоров.