Коул Аллан. Флот обреченных

   – Ну как?-спросил он.
   – Райское блаженство, – ответил Махони и сделал еще глоток пива. – Виноват. Райское блаженство, сир.
   Нахмурившись, Император отщипнул кусочек мяса.
   – Может, на сей раз я переложил тмина?
   Махони срыгнул. Он вопросительно поглядел на властителя, и тот, усмехнувшись, передал ему свою, практически не тронутую тарелку. Махони тут же засунул в рот здоровенный кусок мяса.
   – Да нет, тмина вроде в самый раз, – сказал он.
   Вечный Император выглядел куда моложе, чем Махони. На вид ему можно было дать лет тридцать – тридцать пять. Высокий и мускулистый, он напоминал древних чемпионов декатлона. Откинувшись в кресле, подставив лицо теплым лучам солнца, властитель ждал, когда же генерал перейдет к настоящей цели своего визита.
   Наконец Махони допил пиво, вытер салфеткой губы, оправил китель и, насколько это вообще возможно, сел по стойке "смирно".
   – Ваше Величество, я почтительно прошу вашего соизволения развернуть Первую гвардейскую на Пограничных Мирах.
   – Вот как? – деланно удивился Император. – На Пограничных Мирах? Наверное, ты нервничаешь из-за таанцев.
   – Да, сир. Из-за таанцев.
   Вечный Император невольно оглядел поле для пикника. Те немногие гости, что удосужились прийти, поспешно расходились. Роботы-официанты уже убирали посуду. Через полчаса здесь снова будет идеальная чистота – широкие зеленые лужайки да кустики редких азалий.
   Вечный Император указал на один из цветущих кустов:
   – Знаешь, Махони, сколько труда стоили мне эти азалии?
   – Нет, сир.
   – Ты даже не поверишь, как много. Они любят сухой климат... – Вечный Император сорвал с ближайшего кустика цветок и начал раздирать его на части – лепесток за лепестком. – Что они затеяли? Я имею в виду таанцев.
   – Со всем моим уважением, Ваше Величество, полагаю, они намереваются как следует наподдать вам под розовый императорский зад.
   – Вот дерьмо-то!
   Подняв принесенный Махони бочонок с пивом, Император налил себе новую кружку. Поднес ее к губам, но потом, передумав, поставил обратно.
   – Печаль в том, – сказал он после долгого раздумья, – что мне чертовски труднее двигаться, чем таанцам. Для одной только обороны мне надо удвоить наш флот. Для контратаки потребуется еще треть. Для полноценного штурма – вдвое больше. Тысячу лет тому назад я поклялся, что до подобного не дойдет. Это идиотизм – слишком большая Империя. Слишком сложно ее защищать. Бог мой, ты хоть представляешь, чего стоит сегодня провести контракт на строительство хотя бы одного единственного корабля?
   Махони благоразумно молчал.
   – Я пытался как-то поправить положение. Я создал лучшую разведку когда-либо... да что там, лучшую разведку всех времен и народов. И что я получил взамен? Сплошное дерьмо.
   – Да, сир, – кивнул Махони.
   – Судя по вашему тону, вы, генерал, кажется, критикуете своего властителя, или мне это только послышалось? Вы недовольны повышением?
   – И переводом, сир.
   – И переводом, – повторил Император. – В другой день я бы сказал, что дружеская критика пойдет мне только на пользу. В опытных руках; она поможет Вечному Императору держать себя в форме. Но все это только теория. На самом деле наверняка ничего не известно. Вокруг нет ни одного императора моего типа, на чей опыт я мог бы положиться.
   – А на кого вы вообще можете положиться, сир? – дождавшись удобного момента, спросил Махони.
   Наступило молчание. Властитель задумчиво наблюдал за тем, как слуги собирают тарелки и увозят столы. Не считая уборщиков, на лугах для пикника остались только Император и Махони.
   – Так как насчет моей просьбы, сир, – устав от ожидания, нарушил тишину генерал. – Насчет Первой гвардейской и Пограничных Миров.
   – Я должен знать подробности, – ответил Император. – Я должен знать все. Тогда я смогу выиграть много времени.
   – И все-таки как с Первой гвардейской, сир?
   Император отодвинул кружку в сторону.
   – Нет, генерал. Ваше предложение отклоняется.
   Махони чуть не откусил себе язык, сдерживая напрашивающийся ответ. В такой ситуации куда умнее промолчать.
   – Узнай все поподробнее, Махони, чтобы потом не оказалось, что я поставил не на ту лошадь.
   Махони не стал спрашивать, как и что он должен узнать.
   – Похоже, пикник закончился.
   – Похоже, что так, сир.
   – Смешно. Все эти не явившиеся... Наверно, мои так называемые союзники сидят сейчас и думают, как бы им договориться с таанцами. На случай, если я проиграю.
   В этом Вечный Император ошибался. Время раздумий давным-давно прошло.

Глава 5

   Первая ступень Императорской летной школы находилась на туристической планете Салишан. Стэн и остальные будущие пилоты собрались на приемном пункте. Тут их разбили на взводы по тридцать существ и предложили немного подождать. Скоро их перевезут на базу.
   Народ среди курсантов подобрался довольно пестрый – начиная от только-только освоивших курс молодого бойца мужчин и женщин и выпускников, хотя и ориентированных на флот, но все-таки гражданских подготовительных школ, до уже успевших послужить офицеров и рядовых. Но в смысле боевого опыта все они были чисты, как свежевыпавший снег. Стэн понял это по отсутствию орденских планок на кителях, по топорщившейся неподогнанной форме, по выправке, которую так рьяно вбивали в рекрутов в военных училищах. Впрочем, Стэн и с закрытыми глазами мог бы сказать, что его спутники зеленые новички.
   Дожидаясь обещанного гравитолета, они горячо обсуждали, где и как будут развлекаться. Это же туристическая планета, и служба здесь вряд ли окажется трудной. Они наверняка будут регулярно получать увольнительные в рай. Да и сама база, без сомнения, окажется настоящим дворцом.
   Стэн едва сдерживал смех.
   Краем глаза он заметил кривую ухмылку одного курсанта. Похоже, тот тоже знал, что почем в императорской армии. Стэн пригляделся к нему повнимательней. Внешне – просто идеальный солдат-командос, мечта любого офицера. Высокий, мускулистый, со шрамами на лице. Три ряда орденских планок и знак планетного штурма украшали его пятнистую форму гвардейца. Крепкий парень, знакомый с войной не понаслышке. И он абсолютно не походил на привычный большинству образ пилота. Стэну даже стало любопытно, как тому удалось получить назначение в летную школу.
   Рядом приземлился гравитолет, оттуда вылез солидного вида сержант с папкой в руках.
   – Ну ладно, – объявил он. – Если бы вы, господа, построились в одну шеренгу, я проверил бы списочный состав и отвез вас на базу, к вашим товарищам по учебе.
   Пять минут спустя, когда гравитолет уже взлетел и на полной скорости несся прочь от роскошных туристических центров, речь сержанта звучала совсем по-другому:
   – Эй, вы, там! Кончайте болтать! Это вам не кружок мягкой игрушки!
   Основное правило любой армии: вежливость твоего командира прямо пропорциональна близости и количеству потенциально шокируемых гражданских.
   Стэн прошел, как ему иногда казалось, чуть ли не все военные школы Империи – курсы начальной подготовки, выживания, медицинские и так далее, и тому подобные, включая спецобучение в отряде Богомолов. И теперь он воспринял как должное, когда вместо туристических красот внизу поплыли сосновые пустоши.
   И в раю военные построят свою базу радом с мусорной кучей.
   Стэн даже удивился, что школа, по крайней мере с воздуха, выглядела не так уж плохо. Большая часть смахивала на обычную военно-воздушную базу с ангарами, ремонтными доками и взлетно-посадочными полями. С одного края, в окружении роскошного сада, стояло несколько трехэтажных зданий – там, похоже, располагалось командование базы.
   Второй раз Стэн удивился, когда гравитолет сел прямо перед этими самыми зданиями. Он невольно припомнил другое основное правило воинской учебы и, не сдержавшись, выругался. В армии всегда сперва как следует втаптывают курсанта в грязь и лишь потом лепят из него солдата. Такого, каким он должен стать.
   Инструкторы обычно не тянут с первым уроком. Стоит только курсантам переступить порог, как они тут же демонстрируют свой метод на примере какого-нибудь несчастного, первым попавшегося им на глаза. У Стэна были все шансы получить эту незавидную роль.
   Поспешно расстегнув китель, он отцепил свои орденские планки. Награды, конечно, были настоящие, хотя многие из них Стэн получил за совершенно секретные операции в подразделении Богомолов и в документах на них значилась совершеннейшая чушь. Как бы там ни было, никакой молодой офицер не заслуживал такого количества орденов.
   Он едва успел спрятать планки в карман, как крыша гравитолета распахнулась, и в кабину просунулось сердитое лицо помкомвзвода.
   – Давай, давай! – заорал он. – Пошевеливайтесь! Чего, мразь такая, расселись! Я хочу видеть ваши жопы!
   Новобранцы как горох посыпались за борт. А помкомвзвода продолжал ругаться:
   – Ты! Да-да, именно ты! И ты тоже! Лечь! Быстро! И отжиматься! Я хочу видеть много-много отжиманий!
   "Бог ты мой,– подумал Стэн, вместе с остальными выбираясь из гравитолета. – Я снова прохожу курс начальной подготовки. Даже чертовы слова те же самые. Этот помкомвзвода, если бы не его пол, был бы точной копией, как ее там... да, Каррутерс".
   –Я хочу видеть три шеренги! Вчера! Длинные ослы налево, карлики направо!
   Уже не в первый раз Стэн благодарил судьбу за свой небольшой рост. Небольшой – однако не настолько маленький, чтобы, как перо в заду, торчать последним.
   Наконец помкомвзвода устал орать.
   Стэн решил, что пока он держится как надо. В общей суматохе ему удалось отделаться всего лишь пятьюдесятью приседаниями. Во взводе было много куда более заманчивых жертв.
   – Взвод... строй-ся! Правое плечо вперед! Шаго-ом... арш!
   А еще Стэн радовался, что все курсанты знакомы хотя бы со строевой подготовкой. Не хотел бы он оказаться на месте того, кто собьется с ноги.
   Печатая шаг, они вышли на главный плац и замерли напротив трибуны. В тот же миг из здания напротив вышел высокий худой офицер. Он выглядел так, как и должен выглядеть человек, занимающий его пост. Адмирал с одной звездой, начальник летной школы, без сомнения, старый пилот, летавший на всех кораблях, какие только существовали в Империи, во всех условиях, какие только могли приключиться. Вот только голос у него подкачал. У оперного тенора такой голос был бы куда уместнее.
   Стэн дождался, пока начальник представится – адмирал Невар, – и начал думать о своем. Чего лишний раз слушать эту речь. Ее держал каждый начальник каждой военной школы. И все они говорили одно и то же.
   Добро пожаловать. Вас ждет напряженная учеба. Вам могут не понравиться наши методы, но мы на опыте убедились, что они действенны. У тех из вас, кто сумеет приспособиться к нашим правилам, не будет никаких проблем. Однако, остальные... У нас тут строгая дисциплина, но если кто-то сочтет, что с ним обошлись несправедливо, обращайтесь прямо ко мне.
   Блевотина, блевотина и еще раз блевотина.
   Первая ступень обучения пилотов называлась Отбор. Главной задачей было точно и достоверно определить, что курсанты и в самом деле могут летать.
   Летные школы заслуженно славились среди всех других военных заведений Империи числом отбракованных на первом этапе. А еще адмирал Невар сообщил курсантам, что из-за сложной политической ситуации первый этап будет ускорен.
   «Вот уж повезло, так повезло»,– мрачно подумал Стэн.
   Потом курсантам велели снять все нашивки и погоны. С этого момента их прежние звания не играли никакой роли. Все они становились просто "курсантами".
   Ха-ха!.. Стэн отлично представлял себе некоторые другие формы обращения, типа "ублюдок", "бестолочь", "дерьмо" и многие-многие подобные, так же запрещенные уставом Имперских Вооруженных Сил.
   Собственно, больше ничего полезного адмирал не сказал.
   Все это время Стэну приходилось постоянно напоминать себе, что теперь он курсант. Не крутой майор, и не бывший командир гурков, телохранителей Императора, и не секретный спец из подразделения Богомолов. Теперь он курсант.
   Если уж на то пошло, то даже и не офицер.
   К тому, чтобы стать пилотом, Стэн относился философски. Он поступил в эту школу, повинуясь личному совету Императора. Тот решил, что следующей ступенью в карьере Стэна должен стать перевод во флот – выполнено – и учеба в летной школе.
   Теперь, если его отчислят, он наверняка окажется в отделе планирования Имперского флота. В который уже раз Стэн думал о том, насколько трудно ему будет вернуться из флота в армию и в подразделение Богомолов. Это если его действительно отчислят.
   Адмирал тем временем успел закончить свою речь и ушел с плаца. Помкомвзвода тут же повел курсантов вокруг здания. Вещи они оставили перед трибуной.
   "А теперь,– думал Стэн, – мы встретим убийц или как там в летных школах называют сержантов-строевиков. Они уж постараются наглядно показать нам, какое мы все дерьмо, и что мы гроша ломаного не стоим, и как они сотрут нас в порошок, если мы хотя бы плюнем не вовремя".
   Так, в общем, и произошло. .Не считая, конечно, пары маленьких сюрпризов.
   Взвод остановился на большой площади, по щиколотку засыпанной песком. Приказав курсантам встать в положение для отжимания, помкомвзвода куда-то исчез. Потянулись минуты. Несколько курсантов в изнеможении упали на песок. Они дорого за это заплатят... Что касается Стэна, ему стойка в упоре на руках не доставляла особого беспокойства.
   Минут через десять к ним подошел сержант, с виду вовсе не такой садист, какого ожидал увидеть Стэн. Инструкторы-строевики всегда выглядели лучшими солдатами, чем могли рассчитывать стать подчиненные им свиньи-курсанты. Этот же сержант был откровенно толст. Носил он потертый и засаленный летный комбинезон, один из карманов которого был оторван. Не торопясь, сержант прогуливался между рядами застывших курсантов. Он укоризненно покачал головой, когда еще у одного несчастного подогнулись руки.
   – Добрый день, подонки. – Голос сержанта напоминал хриплый протяжный рык. – Меня зовут Феррари. Вы будете называть меня мистер Феррари или сэр, иначе вас ждет верная смерть. Я ваш главный пилот-инструктор.
   За отведенное нам время я постараюсь сделать все, что только в моих силах, чтобы вы поняли: учеба на пилота – самое гнусное, самое отвратительное занятие, какое только может выбрать для себя разумное существо.
   Как и наш уважаемый командир, я всегда готов вас принять. Но только с одной единственной целью: чтобы выслушать вашу просьбу об отчислении. Я искренне надеюсь, что за долгие дни и ночи, которые вам предстоит провести со мной, вы не забудете о том, как легко и просто избавиться от всех и всяких мучений. Придите ко мне в кабинет. Или даже просто шепните словечко кому-нибудь из обслуживающего персонала, и вы тут же отправитесь на новое место службы. Там вам наверняка будет лучше, чем здесь.
   Между прочим, мы, инструкторы первого этапа обучения, полагаем, что даже Шиол был бы лучше того, что вам предстоит. Те из вас, кто не знает, что такое Шиол, могут спросить об этом у своих товарищей по взводу. Наша программа, безусловно, предоставит вам все возможности для сравнения.
   Те из вас, кто еще не упал, могут встать. Те же, кто упал, будут ползти. Я бы хотел, чтобы вы ползли в строю да конца этой площади. А потом, пожалуйста, еще два раза вокруг. Кстати, это совсем не упражнение в садизме. Дело в том, что где-то по дороге я потерял монетку в четверть кредитки. Я был бы крайне признателен тому, кто сумел бы ее найти.
   Глядя на ползущих вокруг площади курсантов, Стэн от души надеялся, что среди них не найдется пройдохи, который бы вынул монетку из своего кармана. Как соблазнительно отдать ее Феррари в надежде избежать долгого ползания по песку!.. Инструктор, без сомнения, осмотрит "находку" и с грустью в голосе объявит, что это не его монета. Скажем, не совпадает год или что-нибудь в этом роде. А потом он с наслаждением примется с мясом рвать ногти незадачливому обманщику.
   Феррари сделал шаг в сторону. Теперь пришло время главного негодяя.
   Этот тип тоже носил летный комбинезон. Но только на нем тот сидел, как влитой. Лицо его украшал длинный шрам, и при ходьбе сержант немного прихрамывал. Голос инструктора звучал так же мелодично, как скрип дерева по железу.
   – Меня зовут Масон. Я не умею говорить, как мистер Феррари. Потому я буду краток. Я просмотрел ваши дела. Дерьмо. Вы все. Ни одному из вас я не доверил бы даже боевой машины пехоты. Если мы тут обосремся и пропустим кого-то из вас на летную палубу, дело добром не кончится. Так я и заработал вот это. – Он постучал пальцем по своему шраму. – Пустили какого-то идиота вроде вас за штурвал корабля. Столкновение в воздухе. Восемнадцать трупов.
   Моя работа крайне проста. Друг друга можете убивать, сколько вам влезет. Я же буду следить, чтобы не пострадали посторонние. И позабочусь, чтобы вы не причинили особого вреда Флоту. Возможно, вы уже слышали что-то подобное от других инструкторов. Может быть, вы думаете, что это я только так говорю. Вы ошибаетесь, жабы. Я ненавижу вас. Всех и каждого.
   Он оглядел строй, и Стэн почувствовал легкую дрожь в коленках. Ему и в самом деле доводилось слышать подобные речи, И не раз. Но Масон, похоже, не шутил.
   – Я хочу только одного, – продолжал сержант. – Чтобы вас отчислили. Всех до единого. В каждом взводе есть один говнюк, которого я почему-то ненавижу больше других. Я сразу его выбираю. И. списываю первым.
   Масон снова оглядел курсантов.
   Стэн знал, за миг до того, как это произошло, на ком остановится его взгляд.
   «Дерьмо, дерьмо и еще раз дерьмо!»– думал он, замря, как кролик перед удавом.

Глава 6

   К тому времени, когда Феррари и Масон закончили пытку, называемую ими "зарядкой", уже перевалило за полдень. Помкомвзвода – Стэн так никогда и не узнал, как его зовут, – принял командование и отвел курсантов в отведенную им казарму.
   Измученные новобранцы сквозь двойные стеклянные двери вошли в здание. Они не сомневались, что внутри их ждет еще один оборотень в образе очередного инструктора. А еще они ждали, что казарма, как бы мило она ни выглядела снаружи, внутри будет представлять собой гулкие пустые коридоры, гладкие пластобетонные полы и древние шкафчики с ломаными дверцами.
   Как же они ошибались!
   Внутри, в прихожей, напоминающей фойе небольшой и весьма роскошной гостиницы, их уже поджидали пятьдесят немолодых существ, одетых словно придворные в императорском дворце. Один из них вышел вперед.
   – Я полагаю, – объявил он, – что перед тем, как мы покажем вам ваши номера, вы не откажетесь немного развлечься в комнате отдыха. Надеюсь, вы останетесь довольны.
   Через раздвижные двери служитель провел курсантов в большой, отделанный деревянными панелями зал. В одном конце зала бросался в глаза огромный камин. Вдоль стен стояли автоматические раздатчики еды и питья, компьютерные терминалы и игровые автоматы. Над ними висели абстрактные картинки. А еще в зале стояли игровые столы с комфортабельными мягкими креслами и диванами.
   В мозгу Стэна заверещал сигнал тревоги. Он заметил, как один из курсантов ошалело, что проявлялось в дрожании двойных колец белого меха вокруг глаз, глядит на ближайший автомат.
   – Пиво, – произнес курсант, в волнении потирая мохнатую грудь крохотной черной ручкой. – Это же автомат по раздаче пива!
   Он шагнул вперед.
   – На твоем месте я бы не торопился.
   Это сказал тот самый сержант со шрамами, которого Стэн приметил еще до погрузки в гравитолет.
   – Почему?
   – Ну... может быть, потому, что они собирались испытывать нас на выносливость, а похмелье еще никогда реакцию не улучшало. А может, они следят за этим агрегатом, и каждый, кто хотя бы притронется к нему, тут же получает черный крестик в дело за слабоволие.
   – Это все глупости, – заявила маленькая изящная женщина. – Все пилоты, каких я только знала, хлестали пиво, словно материнское молоко.
   – Точно, – кивнул сержант. – Но это после того, как они получили свои крылышки. Скорее всего, они и пьют-то так из-за чертового Отбора.
   Возможно, сержант был прав, а возможно, все это была чистой воды паранойя. Так или иначе, за все время обучения к пивному агрегату никто не прикоснулся.
   Выделенная Стэну комната также оказалась весьма интересной. По сути, это была даже не одна комната, а две – спальня, она же кабинет, выдержанная в спокойных тонах, и ванная, где находились не только все обычные моющие и чистящие устройства, но и последней модели джакузи. Похоже, "зарядки" Феррари кончатся еще очень и очень не скоро.
   Распаковаться для Стэна было делом одной минуты. Он давно уже научился путешествовать налегке. Единственным излишеством, которое Стэн себе позволял, были собранные им за многие годы фиши для миниголопроцессора. В свободное от службы время Стэн любил создавать действующие модели древних заводов и фабрик.
   В этой школе у него, похоже, будет не много свободного времени для игр. И все же Стэн решил подключить процессор к сети. Увы, универсальный переходник оказался вовсе не таким универсальным, как обещалось в рекламе. Во всяком случае, таких разъемов, как в этой комнате, на нем не оказалось,
   Стэн решил поговорить с соседями: может, у них найдется подходящий разъем? Выйдя в коридор, он постучал в ближайшую дверь. Тихий, осторожный стук, говорящий, что это не школьный инструктор и что он (она) может не таить то, что он (она) делает.
   В ответ на стук из динамика возле двери раздался выразительный женский голос:
   – Полетай секунду, браток, и мы будем вместе.
   Мгновение спустя дверь открылась, и Стэн оказался лицом к лицу, если так можно сказать, с форменным ужасом.
   Стэн много чем не страдал. Он не был зациклен на своей культуре и этносе. Кошмарный фабричный мир, в котором он вырос, вообще не дал ему никаких врожденных предрассудков подобного рода. Он не страдал ксенофобией – об этом позаботились тренировки в отряде Богомолов и боевые задания на тысячах планет с тысячами разных разумных рас. Он не был и формистом, как это называли его современники; его не заботило, как выглядят, или пахнут, или звучат другие существа. Во всяком случае, раньше Стэн так думал.
   Однако когда дверь открылась и перед ним возник двухметровый волосатый паук... Много позже Стэн даже гордился своим поведением в этот момент. Единственное, чем он выдал свой шок, так это стуком ударившегося о пол отвалившегося подбородка.
   – Наверно, мне следовало вас предупредить, – сказал паук.
   Стэн чувствовал себя как последний болван.
   – Могу я чем-нибудь помочь?
   – Ну... да... – Стэн попробовал собраться с мыслями. – Не знаете, когда у нас ужин?
   – Примерно через час, – ответил паук, поднося к фасетчатым глазам одну из ног с весьма неуместными на ней дорогими часами.
   – Черт возьми, извините! Меня зовут Стэн, – и он протянул пауку руку.
   Паук внимательно посмотрел на руку Стэна, потом на его лицо. Затем поднял другую ногу, с крохотными коготками на конце, и положил ее на ладонь человека. Нога оказалась теплая, а шерсть на ощупь напоминала шелк.
   – Меня зовут Ш'аарл'т. Может, зайдете?
   Стэн вошел в комнату. И не только из вежливости. Ему было любопытно, какие условия Империя предоставляет паукообразным.
   Кровать отсутствовала. Вместо нее с высокого потолка свисал какой-то решетчатый каркас. В углу стоял рабочий стол, а на месте стула – широкий кругляк.
   – Ну и как тебе тут? – спросил Стэн.
   – Мне кажется, – ответил приятный женский голос паука, – что не мешало бы проверить мой панцирь. Наверно, он где-то треснул, раз мне захотелось стать пилотом.
   Контакт налаживался, хотя Стэн и содрогнулся, когда Ш'аарл'т махнула лапой, предлагая ему сесть.
   – Я ввязалась в это безумие только потому, что мой род всегда плел паутину выше всех остальных. Но если можно, личный вопрос? Ты-то почему тут оказался?
   Стэн понимал, что правду говорить нельзя. Ну, скажет он, что в летную школу направлен лично Вечным Императором... Или его примут за неисправимого лжеца, или за важную шишку, с которой лучше не связываться.
   – В свое время идея казалась не такой уж и плохой, – пробормотал он.
   – А можно поинтересоваться, какое у тебя звание?
   – Капитан третьего ранга.
   Ш'аарл'т шумно вздохнула. Конечно, она была самкой – даже громадные обитатели Аранеиды верны биологическим традициям.
   – Должна ли я встать по стойке "смирно"? Я всего лишь космонавт второго класса.
   Стэн сумел даже рассмеяться,
   – По правде говоря, я бы хотел на это посмотреть. Как вы, при ваших восьми ногах, встаете по стойке "смирно"?
   Ш'аарл'т отпрыгнула на середину комнаты, и Стэн, машинально реагируя, чуть не пробил головой потолок. Стойка "смирно" для паука означала, что все нижние сегменты ног вытянуты вертикально, а остальные расположены под углом в сорок пять градусов к туловищу,
   – В особых случаях я также выпячиваю мои клыки самым воинственным образом. Хочешь взглянуть?
   – Гм-м... Лучше в другой раз.
   Ш'аарл'т хлопнула себя по панцирю одной из ног. Стэн решил, и вполне справедливо, что у пауков это равносильно смеху.
   – Ну, у тебя вряд ли возникнут проблемы с отжиманиями, – заметил он.
   Снова стук в панцирь.
   – Слушай, – спросила Ш'аарл'т, – как по-твоему, насколько они серьезны?
   – Насчет Феррари не знаю, – подумав, ответил Стэн, – но этот Масон мне здорово не нравится. Он меня просто пугает.