Коул Аллан. Возвращение императора

   Пожилая особь, явно с избирательскими склонностями, приветствовала их, когда они подъехали к первому ряду домов, у своей двери со смущенной улыбкой:
   – Почему... Что вы здесь делаете, юноши? Я уже отправила свои общественные надобности...
   Джиллия решил, что его "надевают". Он вздохнул. Всегда найдутся отдельные граждане, которые под любым предлогом уклоняются от голосования. Ну да ладно. Теперь следует ее слегка пришибить – как честному работнику избиркома. А не то заподозрят... Джиллия занес было руку для удара – дряхлое существо отпрянуло назад с прытью, весьма для его возраста удивительной. Вот ведь дерьмовая старуха! Теперь придется вылезать, гнаться за ней...
   – Не надо! – вопила престарелая сволочь. – Это ошибка!
   – Никакой ошибки, леди, – проворчал Джиллия, загнав ее в угол и устанавливая в позу для порки. И тут он остолбенел – старуха сунула ему под нос карточку избирателя, где было проштемпелевано имя Уолша, время и дата голосования. О, черт! Старая перечница действительно справила свою нужду...
   Все-таки Джиллия врезал ей. Он был слишком встревожен происшедшим, поэтому коронный удар не получился – лишь свалил старушку на землю с тем, чтобы она могла получить заслуженный пинок под ребра.
   Но вдруг, когда ботинок Джиллии уже шел на сближение со старушечьим боком, жесткая рука сгребла его за воротник, и он узнал, что ощущает цеп, когда им молотят.
   Джиллия шмякнулся на землю и попытался откатиться в сторону, чтобы ускользнуть от следующего тумака, но опоздал, и вместо "кувырк" у него вышло "шлеп". По животу заехали дубинкой, и воздух у Джиллии неожиданно весь кончился.
   Бедняга, корчась, силился вздохнуть; красные пятна застилали взор. Но сквозь туман он сумел разглядеть стоящую над ним с ухмылкой молодую женщину с крутыми плечами, крепкой шеей и рельефной лепки мускулистыми руками. Откуда-то сбоку раздавалось злорадное квохтанье старой гусыни. В этот момент молодуха перехватила дубинку поудобнее и врезала... Перед тем, как тело ощутило удар, боль пронзила его и наступила тьма, Джиллия услыхал перепуганные вопли своих мальчиков-побегайчиков.
   Часом позже бесчувственное тело Джиллии валялось в дальнем лесу, примерно в полусотне километров от избирательного участка. Поблизости вылеживалась вся братва из его команды.
   А тем временем трофейные машины уже разъехались по вотчинам Йелада, перекрашенные в его цвета и под его именем. Мастера нечистых дел Рашида работали быстро. И четко.
   – Не могу допустить, чтобы хорошую идею выбрасывали на свалку, – говорил Рашид, глядя на Эври.
   Пэйви с удовольствием включила в работу свою рать.

* * *

   Йеладовцы атаковали за час до закрытия участков. Три сотни молодцов налетели на штаб-квартиру Уолша, получив приказ оторвать все головы, разгромить все кабинеты, а также унести все документы, которые сумеют найти.
   Малочисленная охрана на улице перед зданием оказала лишь символическое сопротивление, быстро была рассеяна и улетучилась. Костровые занялись разведением огня, куда следовало пошвырять мебель, документы и все остальное, что горит. Налетчики спешно соорудили железный таран и разнесли им двойные двери. Еще мгновение – и "бойцы" Йелада проникли внутрь.
   Отряд спешил вверх по лестнице, и Рашид смеялся, смотря на это. Не успела первая волна атакующих докатиться до того места, где он стоял, как был подан сигнал. Из укрытий повыскакивала группа шоковой терапии и устремилась в контратаку. Их было пятьсот, и все такие же, как у Йелада, – крупные, смышленые и любящие делать другим больно.
   Рашид поймал своего первого "подопечного" прямо за его дубинку. Раздался сухой хруст – дубинка переломилась в руках повара. Второго он схватил, метнувшись в сторону, за ухо, которое использовал в качестве управляющего рычага для выполнения команды "ложись". Ухо осталось в руке Рашида, а его бывший владелец застрял головой в ступеньках. Рашид швырнул оторванное ухо прямо в лицо остолбеневшего третьего хулигана, только-только успел дать ему ногой в пах и потянулся было к четвертой кандидатуре, как увидел, что силы Йелада захлебнулись в волне контратакующих.
   Дело шло хорошо. Ничего на свете Рашид так не любил, как старое доброе голосование ручным способом.

* * *

   Лейтенант Скиннер появилась на последнем избирательном участке Уолша буквально за несколько минут до закрытия. Несмотря на поздний час, она совсем не спешила.
   Ночь во время выборов была одним из любимых времен года Скиннер. Для нее всегда находилась масса приятнейших делишек, а уж "выжимки" кучами валились.
   Но сегодня она была полисменом без определенных занятий. Все кончилось, "соус" иссяк. Скиннер чувствовала себя ограбленной и нищей; да и ее капитан хныкал, что ему не лучше. Ну и черт с ним! Она была уверена, что тот жалуется просто из осторожности. Коллеги в отделениях рыдали над своими собственными несчастьями – а они были такими же.
   По причине вышесказанного лейтенант патрулировала малой скоростью в совершенно безнадежном расположении духа. То, что она видела, нисколько не улучшало скверное настроение. Мало того, что взяток никто не давал, так еще каждый норовил если не напасть, так плюнуть ей в глаз.
   Главной задачей Скиннер было принимать "левых" голосовальщиков Йелада, когда они прибывают на участок. Ей и шестерым вспомогательным существам надлежало быстро опорожнить грузовик с прибывшими, обеспечить незамедлительную и правильную процедуру голосования и снова загрузить машину, чтобы возможно скорее отправить на следующий участок.
   Но – почти никто не показывался. Скиннер позвонила узнать, что стряслось. Пронзительный голос на той стороне прокричал, что просто небольшая путаница произошла, задержка в некотором роде. Скиннер сказала: "Ладно" – и повесила трубку.
   Истеричность говорившего не добавляла спокойствия. Она позвонила снова и услышала тот же ответ. На третий раз оказалось, что все линии забиты. Скиннер с тоской поняла, что это произошло по всему Дьюсаблу – видимо, все блюстители, как и она, в панике разом поснимали трубки.
   Ну и ладно. Она больше не будет высовываться, закончит дежурство, пойдет домой да и нарежется по поводу окончания выборов.
   За весь вечер пришло лишь несколько грузовиков. Впрочем, невелика радость – на участках их ждали сюрпризы. Вовсю гуляли проститутки всех полов: они сеяли разврат под такой мощной охраной гангстеров-сутенеров, что Скиннер удавили бы насмерть, реши она вмешаться. Торговцы удовольствиями высоко держали марку; в воздухе прямо-таки разливалось обольщение. Дело было сделано – забыв про Йелада, наемные избиратели встали в очередь голосующих за Уолша. Оплата – несколько приятных минут в темном уголке. И никаких талончиков.
   Скиннер ничего не могла поделать. У нее как будто пропали все мускулы. А вскоре она вообще стала чувствовать себя рогатой. Дойдя до последнего участка, она уже не знала, то ли она слишком обмочилась, что выросли рога, то ли наоборот.
   Когда она увидала своего миленького парнишку, обслуживающего голосующих, у нее отвалилась челюсть. Ах, ну как она могла пройти мимо? Вся злость улетучилась при виде его курчавых волос и мягких очертаний рта.
   Лейтенант Скиннер выудила из кармана карточку избирателя и встала в очередь. Черт с ним! Ее голос пойдет в пользу Уолша.

* * *

   В Каиренсе, а особенно на Дьюсабле, существовал удивительный закон физики. Он вступал в действие во время каждых выборов. Сразу после закрытия избирательных участков – однако никогда не раньше этого срока – главный компьютер системы баллотирования начинал "зависать" и "циклиться". А затем полночи вообще стоял, пока бригады высококлассных техов суетились в его чреве и качали головами над чашками горького кофе.
   В определенное природой время из машинного зала раздавались крики победы, и компьютер сам запускался, подсчитывал голоса и выплевывал распечатку результатов. На протяжении этого финального акта не было случая, чтобы машина "зависала". Результат всегда соответствовал ожиданиям: Йелад выигрывал.

* * *

   Тиран ежился в огромном кабинете, сидя вместе со своими первыми помощниками. Несмотря на кошмар, который преследовал его весь день и вечер, настроение Йелада вроде бы наладилось и стало даже празднично-светлым. Этому помогало то, что он был пьян. А в еще большей мере помогало то, что физический закон Дьюсабла вступал в свои права. Спасен благодаря ломающемуся компьютеру!
   Йелад хихикнул, отхлебнул порядочно из бутылки и рявкнул старшему счетной комиссии, чтобы тот приступал к делу. На столе перед Йеладом засветился экран. Сейчас он увидит то, что нужно!
   Компьютер был запрограммирован так, чтобы сначала велся правильный подсчет голосов. Сломанный сразу, компьютер мог бы внести сумятицу в действия. Вначале компьютер обсчитывал голоса оппонентов – это давало Йеладу знание, каковы силы врага. Лишь затем велся подсчет голосов Йелада, и планка победы корректировалась миллионами "голосов из могилы", что были в его распоряжении.
   Но надо быть аккуратным. Если надувательство окажется слишком явным, дурацкие вопросы будут задавать ему весь первый год нового срока. В этот-раз Йелад был очень осторожен. Он до боли хотел отомстить Уолшу за его вероломство. Он похоронит маленькую ложь под обвалом исторических масштабов.
   Услышав стон регистратора, Йелад встрепенулся. Что за черт?
   Уолш наступал повсеместно. Лучшим словом для описания ситуации могло бы служить "наводнение". В отделении за отделением он шел к победе...
   Через полчаса Йелад вдруг протрезвел. Он в глубочайшей заднице!
   Планка Уолша оказалась настолько высока, что Йеладу пришлось подключить всех жмуриков, которые когда-либо были занесены в его файлы. Он с усилием взял себя в руки и хлопнул разом полбутылки. Ну хорошо же! Он сделает все, что нужно. Что бы ни случилось, он все равно останется тираном.
   Йелад нетерпеливо приказал регистратору начать обсчет отделений; тот устроился попрочнее в кресле – впереди целая ночь вычислений.
   Ночь вышла неожиданно короткой. Уже через час начала проявляться жуткая правда.
   Голосов за Йелада почти не было!
   Позже он понял, в чем дело. Кто-то покопался в компьютере. И по всему Дьюсаблу, когда верный Йеладу избиратель нажимал кнопку, проклятая машина приписывала голос в пользу Уолша, а не в его. Официальный итог Йелада составил менее полумиллиона голосов.
   В эту ночь покойники Дьюсабла с облегчением отдыхали в своих гробах.
   Так кончился Йелад. С тех пор его звали не иначе как "Йелад, Который Обвалился".

* * *

   Рашид не присутствовал на победном приеме, устроенном Уолшем и Кенной. Вместо этого он провел совершенно секретную беседу с солоном Кенной в своем офисе. Настало время назвать цену.
   Мысль пришла ему, когда он наблюдал за ходом выборов по ящику. Эта мысль сопровождалась ошеломляющим чувством срочности. Он должен действовать! И быстро.
   Когда Рашид чуть ли не бежал на свою наспех организованную встречу с Кенной, плотный туман, клубившийся в его мозгах все это время, начал редеть и вовсе улетучился.
   Он прошел Последнюю Проверку.
   Кенна легко принял то, что потребовал от него Рашид: быстрый корабль с полным запасом АМ-2, старт через шесть часов. Кенна подумал, что это и не цена вовсе. Он полагал, что Рашид будет клянчить чемоданы денег. И нельзя сказать, что его работа того не стоила. Так что, если посмотреть с этой стороны, требования Рашида были столь мизерными, что даже заскорузлая душа Кенны почувствовала какие-то угрызения.
   – Вы уверены, что мы не можем сделать для вас что-то еще?
   – Вероятно, можете, – был ответ. – Не знаю. Но сейчас, в сию секунду, сделайте только это. И – наслаждайтесь победой. Я еще вернусь к вам.
   И Вечный Император пожал руку необычайно обрадованному политику.

Глава 25

   Ключ к королевству выглядел маловпечатляюще – намеренно.
   Это была маленькая луна, одна из десятков таких же, чуть побольше или чуть поменьше, которые вращаются вокруг Юпитера. Ее главными отличительными чертами являлись, во-первых, полное отсутствие коммерческой ценности, а во-вторых – то, что от нее было два шага до открытого космоса.
   Луна эта была оборудована несколько веков назад. Выбрали ни для чего не пригодный астероид подходящих размеров. Бригада космических экскаваторщиков прорыла по всей поверхности астероида каналы, куда затем были уложены кабели, а каналы засыпаны. Затем бригаду уволили, строго-настрого предупредив, что они выполняли работу по засекреченному правительственному проекту. Наняли другую бригаду для постройки небольшого подземного бункера, а в пяти километрах от него, в месте, отгороженном от бункера высоким скальным гребнем – подземного дока.
   В бункере установили генераторы, электростанцию и какие-то сложные и неизвестные системы связи. Контракт кончился, и вторую бригаду также уволили. По прошествии достаточно большого времени те, кто работал на астероиде, стали думать, что "секретный проект" был мифом, просто каким-то провалившимся замыслом исследователей.
   Буксирами астероид подтащили на нужное место рядом с газовым гигантом и запустили на орбиту. Позже там силами команд отряда "Богомол", которые не знали о прошлой истории астероида, были установлены мониторы наблюдения охранной системы.
   Существовало еще четыре таких "ключа", разбросанные по Вселенной. Об их местонахождении знал только Вечный Император. Назначение у всех было одно. И к системам связи имел доступ только Император: там стояли все мыслимые устройства сканирования – от анализаторов кода ДНК до приборов распознавания отпечатков пальцев, и даже экзотический классификатор Бертильона. Если в бункер входил кто-то чужой, все аппараты и системы сплавлялись в одну невообразимую кучу.
   Устройства связи были нацелены на корабль – где-то в другом пространстве, а также на горнодобывающие корабли-роботы рядом с ним. По сигналу из бункера можно было изменить команды, которыми центральный корабль управлял роботами, и начать отгрузку АМ-2.
   Еще из бункера велось управление длинными составами роботов-танкеров. При "нормальных" обстоятельствах, например, при случайной смерти Вечного Императора, танкеры можно было направить в условленные порты-склады. А при других обстоятельствах – куда-нибудь еще. Для поощрения верных и наказания отступников. Или наоборот, в зависимости от того, что решил Император. Для него это был наискорейший и самый надежный способ сохранить свое влияние.
   Вечный Император прокрался в систему спутника. Он не спеша, по нескольку раз опросил хитроумные сенсоры, сканеры и датчики, которыми по его требованию был оборудован корабль, предоставленный благодарным Кенной. Если хоть один датчик покажет, что в систему было вторжение – если обнаружится, например, брошенный горнопроходческий корабль, буксир или даже слишком любознательная яхта, – решение будет единственным. Немедленный уход и движение к спутнику, который обусловлен как запасной КП.
   Наружные датчики ничего не показали. Император изменил дугу сканирования – прямо над самой системой. Снова ничего. Успокоенный, Император приблизился к газовому гиганту. Датчики молчали.
   Он подошел к луне со стороны, противоположной бункеру, и юркнул по направлению к доку. Порты были свободны; на датчиках – чисто. Он сел.
   Император оделся для выхода, убедился, что механизм жизнеобеспечения скафандра заправлен, и двинулся к убежищу.
   Пройдя всего полпути до гребня, он стал шепотом ругать себя за маниакальную подозрительность. Очень нелегко идти, касаясь земли, в мире с почти нулевой тяжестью. У него не было ни малейшего желания выскочить над горизонтом как раз под прицел кого-нибудь, кто сидит на куполе, а то и вообще запустить себя на орбиту. Императора беспокоило, как бы не пришлось возвращаться к поверхности на реактивном ранце – слишком уж его будет легко засечь, если там ловушка.
   В нескольких сотнях метров от входа в убежище, в такой же пещере с входом, запертым скользящим камнем, он остановился. И просидел там целых шесть земных часов, наблюдая.
   Ничего. Путь чист.
   Заунывно гудела система жизнеобеспечения, поддерживая в скафандре тепло и улавливая влагу, выделявшуюся из пор. Император потел. Пальцами он бессознательно коснулся своей груди. Там, под скафандром, кожей и мышцами, жила бомба.
   Он расстегнул кобуру на поясе и вытащил маленький приборчик. Выставил наружу щуп, похожий на палочку. Быстро подошел к зоне прохода в бункер, вставил щуп в почти незаметное отверстие и нажал кнопку. Через мгновение крышка люка откинулась. Император ощутил вибрацию почвы под ногами от работающего привода люка.
   Он вошел в пещеру; дверь за ним скользнула на свое место. Зажегся свет. Император осмотрел приборную панель – здесь тоже не было сигналов, говорящих о чужом вторжении. Отопители заработали на полную мощность, в убежище начал накачиваться воздух. Очень хорошо.
   Подойдя к двери, властитель приложил к ней палец. Дверь отползла в сторону. За ней была чудесная вещь: комбинированное устройство "миниспальня-миникухня-скафандр". Он закрыл эту дверь и бросил взгляд на приборную панель. Атмосфера – девяносто пять процентов от земной. Температура – приемлемая. Можно отстегнуть гермошлем.
   Давал себя знать голод. Император надеялся, что запасов пищи достаточно. Сначала надо поесть, а потом активизировать связные устройства.
   Он остановился на пороге рубки связи и глянул внутрь. Мир пошатнулся в его глазах! На рабочей стойке находилась, поблескивая, не готовая к действию аппаратура, а масса сплавившегося, уже холодного металла. Мгновенно в мозгу засвербил сигнал-мысль:
   "Наблюдение... Ловушка... Раскрыт... Самоуничтожение! Самоуничтожение!"
   Но кто-то внутри заспорил:
   "Нет. Надо подождать. Ловушка не подтверждена. Слишком много времени. Не возобновлять программу без смертельного повреждения объекта! Возврат в ждущий режим! Свертывание программы!"
   Бомба не сработала. Не сработала она и тогда, когда распахнулась дверь чулана и голос оттуда произнес:
   – Мои специалисты по безопасности оказались не такими умницами, как уверяли.
   Взору Императора предстала фигура в скафандре, высокая и тощая. Рука в металлической перчатке поднялась и отстегнула шлем. Внутри был Кайс.
   Снова возникла мысль-приказ – и снова каким-то образом программа самоуничтожения была свернута.
   – Я единственное живое существо здесь. Кроме вас, конечно, – произнес Кайс.
   Император решил еще раз подумать. И промолчал, уверенный, что голос его дрогнет, если он заговорит.
   Кайс, не дождавшись ответа, продолжил:
   – Ваше продвижение сюда, чтобы возвратиться на трон, – очень умно. Это напоминает мне одну земную легенду. Я читал про человека по имени Тесей.
   – Выходит, не так уж и умно, – парировал Император.
   – Неправда. От любого, кто ищет вас, если даже он один только вас встретит, требуется сначала безумная вера. Вера в то, что вы не умерли. А еще нужны неимоверные ресурсы. – Кайс указал на остатки аппаратуры. – Прошу прощения за некомпетентность моих сотрудников. Хотя я уверен, что остальные станции, кроме этой, в полной сохранности. Еще можно возобновить отгрузку АМ-2. Впрочем, для меня это не имеет никакого значения.
   Император размышлял над сказанным. Ситуация становилась... ну, не известной из прошлого, но, похоже, влезала в рамки понимания и возможного управления ею. Первое допущение: Кайс планировал провалить дело и предать своих сообщников-заговорщиков. Нет. Он сказал, что АМ-2 для него ничего не значит. Кайс хочет чего-то иного.
   – Вы сказали, что нас здесь только двое. Вопрос мой очевиден: что мешает мне просто застрелить вас и исчезнуть?
   – Зачем? – ответил вопросом на вопрос Кайс. – Месть? Слишком малозначительный мотив. Особенно, если учесть, что наши попытка... изменить систему правления... провалилась.
   Вот как? Мгновенный анализ: предыдущие слова Кайса "Вы не умерли", а теперь вот это... Ситуация улучшается. Кайс понял не все.
   – Ну, а если вы все-таки пожелаете удовлетворить свой каприз... – Кайс ткнул пальцем в передатчик у себя на ремне. – Стандартный блок телеметрии. Если он прекратит подавать сигналы жизнедеятельности моего организма, здесь появится команда поддержки. Не думаю, что вам удастся убежать из их сетей.
   – Вы делаете несколько больших допущений, господин Кайс. Известно, что в некоторых случаях ялюблюпобаловать себя. Привилегия Императора, уж извините...
   – Это верно. Вначале, когда я установил, куда вы направляетесь, я подумывал о засаде. Сам бы я при этом был где-нибудь в безопасном отдалении. Ружье с транквилизатором или газ... Что-то наподобие. Мгновенно парализовать вас и удерживать под наркотиками, пока не станет возможным управление мыслями... Но потом я решил, что задуманный мной план не сработает – вы слишком многих ловушек избежали в прошлом.
   Кайс замолк, потом продолжал:
   – Кроме того. Если бы я делал вам предложение в насильственной обстановке, вы почти наверняка его отвергли бы.
   – Слушаю вас.
   – Прежде всего, предлагаю вам свою чистосердечную преданность и поддержку. Я сделаю все – и извне, и изнутри, чтобы уничтожить Тайный Совет. Не хочу убеждать вас, что только моя помощь может привести к исходу, который я считаю неизбежным. Но я могу значительно ускорить их падение и, вероятно, уменьшить долю разрушений, которые они нанесут, пока будут биться в агонии. А когда Империя будет восстановлена, я предлагаю вам свою постоянную верность.
   – Вывертывание наизнанку, – сказал Император, – может стать привычкой.
   – Этого не произойдет. В том случае, если вы выполните свою часть нашего договора. Но это как возможность. Может быть, вы предпочтете, чтобы вам мое присутствие не напоминало о... о том, что сейчас произошло. В таком случае я приму изгнание, что никаким образом не уменьшит мою готовность помогать вам всеми мыслимыми способами.
   Кайс ненадолго замолк.
   – Но я могу предложить вам и кое-что более существенное, – продолжал он. – Весь мой вид, при вашем свободном согласии, будет вам... "слуги" – не точное слово. Но, по сути дела, это именно то, чем мы будем для вас, если вы можете представить себе раба, который прыгает от радости, завидев цепи. Это также легко достигается.
   – Ваш народ, – сказал Император, – без сомнения, будет принят доброжелательно, если решит безоговорочно поддерживать мою Империю. Если только я не упускаю чего-то... легко достижимого, как вы только что выразились.
   – О нет.
   – Хорошо. Что, собственно, я должен вам дать? – спросил Император, хотя неожиданно, с тошнотным чувством понял, что знает ответ.
   – Жизнь? – сиплым голосом сказал, запнувшись, Кайс. – Бессмертие. Вы, может быть, понимаете трагедию смерти. Но если она разыгрывается в заранее известное, биологически определенное время, причем в такое, когда особь находится на высоте своих сил и знаний... Это трагедия моей расы. Я прошу – и для всего моего народа также – вечной жизни. Бессмертия, такого, каким обладаете вы. Я предлагал вам сделку. Нет, неправильно. Как ваш подданный, я прошу вас о подарке.
   И Кайс неловко упал на колени.
   Наступила тишина. Тишина, растянувшаяся, казалось, на годы.
   – Несчастное вы создание, – наконец произнес Император.
   Кайс встал.
   – Как вы можете не принять это? Как вы можете игнорировать мою логику? Мои обещания?
   Император заговорил, тщательно подбирая слова:
   – Логика... Обещания... Что с ними делать? Послушайте, что я скажу вам. Я – да, я бессмертен. Но... – Он коснулся своей груди. – Это не тело. Вы просите то, чего я дать не могу. Ни вам, ни любому представителю любой расы или вида.
   Глаза Кайса будто взорвались.
   – Это правда?
   – Да.
   Кайс поверил, но продолжал пристально смотреть на Императора. Чувствуя себя неловко, тот отвернулся. Снова возникло долгое молчанье.
   Вечный Император рылся в глубинах своего запаса трюков.
   – Вероятно... может быть, есть компромисс. Я хочу сделать предложение со своей стороны. Вы поможете мне сокрушить Тайный Совет, а я найду ресурсы для развертывания программы, финансируемой не хуже "Проекта Манхэттен". Эта работа может продлиться несколько поколений. Такая программа, если решение в конце концов будет найдено, не сумеет помочь вам или вашим современникам. Но это – лучшее из того, что я в состоянии сделать.
   Император повернулся лицом. Кайс стоял неподвижно.
   – Это, конечно, не может удовлетворить, – начал Император, – по сравнению с... – и остановился.
   Горби стоял как изваяние. Император сошел с места, куда был направлен взгляд Кайса. Тот не повернул ни головы, ни глаз. Император шагнул к нему и провел перед лицом рукой – никакой реакции.
   "Наверное, шок от осознания, что нет Святого Грааля для него и его вида", – подумал Император.
   Рот Кайса приоткрылся. Оттуда закапали пищеварительные флициды.
   Император обеспокоенно бросил взгляд на индикатор жизнедеятельности Кайса. Нет, физиологические показатели в норме.
   Властитель закрыл стекло гермошлема и поспешил к выходу, но затем обернулся.
   Идиот, в которого превратился Кайс, так и стоял на том же месте, поддерживая свой скафандр, будто вешалка.
   – Несчастное создание, – повторил Император.