Коуль Дж. Атланты, Кутгар

   Злобный комок шевельнулся в груди, наливаясь черным.
   - Откуда ты можешь об этом знать?
   - Я знаю многое, о чем ты не подозреваешь, сучонок!
   Ттерр ждал чувства ненависти, однако я расхохотался, чувствуя, как опухоль злобы рассасывается. Дышать стало легче.
   - Дешевый трюк, приятель. Сначала ты пробовал пронять меня жалостью, липовыми воспоминаниями о детстве, теперь же ты пытаешься поселить в моей душе злобу, которая разорвала б меня. Я не куплюсь на твои уловки. Я буду холоден, словно уснувшая лягушка.
   Ттерр даже не пытался скрыть, что разочарован.
   - Последний козырь, - грустно пробормотал он. Словно желая еще разубедиться в моей силе, компьютер выплюнул из силового выхода шар размером с арбуз, начиненный энергией. Я испустил короткий фотонный пучок. Шар обмяк и исчез, а его энергия перелилась в меня.
   - М-да, - задумчиво произнес Ттерр. - Кажется, ты прав, нам лучше договориться.
   - Я рад, что ты подчинил чувства разуму. - Я похлопал ладонью по полированной панели. - Вот мои условия: ты прекращаешь всякие враждебные действия против меня, а за это я не меняю своего отношения к тебе.
   - Это возможно? - удивился Ттерр.
   - Почему бы и нет?
   - Где гарантии, что ты не уничтожишь меня вместе с кораблем, когда достигнешь своей планеты?
   - Мое слово.
   - Оно ничего не стоит.
   Я хотел оскорбиться, но передумал. Случалось, я действительно нарушал данные обещания. Ттерр, естественно, был в курсе этого.
   - Не могу предложить ничего иного. Постарайся воспринять мои доводы. Мне незачем уничтожать корабль, я слишком привык к нему. - Надеюсь, мои мысли звучали достаточно искренне. - Перед тем, как высадиться, я заложу в твою память новый курс и сотру координаты Земли. Ведь это возможно?
   - Вполне.
   - Если ты вдруг захочешь вернуться, чтоб сквитаться со мной, тебе придется потратить на поиски не один миллиард световых секунд. За этот срок я сменю не только планету, но и галактику.
   Замолчав, я ожидал реакции Ттерра. Она была примерно такой, как я и ожидал.
   - Похоже, ты не лукавишь... - Еще бы! Я старался! - Так и быть, рискну заключить с тобой соглашение. Но если б ты знал, как я ненавижу тебя!
   Я ответил ласковой улыбкой. Ттерр засмеялся и предложил:
   - Может быть, партию в шахматы?
   - Идет!
   Спешить было некуда. Перебрасываясь шуточками, мы разыграли вариант сицилианской защиты. Партия закончилась вничью, что было само по себе удивительным. Если мне не изменяла память, это была наша первая ничья. Когда я уходил, Ттерр пожелал мне доброго пути. Мне почудилось, что в его словах промелькнула издевка, но я не придал этому значения.
   И напрасно...
   Восьмой уровень был наглухо блокирован гвардейцами. Несколько десятков воинов образовали два заслона, заперев меня в коротком обрубке перехода. В мою сторону были нацелены не только плазменные излучатели, но и два снятых из боевых башен дезинтегратора. Я замер, понимая, что любое движение может спровоцировать залп, и тогда не поздоровится ни мне, ни кораблю. От шеренги воинов отделились двое, один из которых был облачен в скафандр.
   - Вот уж никогда не думал, что человек и тумаит могут мирно ужиться! - со смехом сказал я, когда странная парочка остановилась в нескольких шагах от меня.
   - На какие только жертвы не пойдешь ради общего блага, - ответил Уртус.
   Располагавшийся по правую руку от него доктор Олем не понял, о чем идет речь, но на всякий случай кивнул заключенной в шлем головой.
   - Насколько я могу судить, это мятеж?
   Уртус был хладнокровен и вежлив.
   - Можно квалифицировать происходящее и подобным образом, но я предпочел бы употребить слово "замена".
   - Какое безобидное слово! Я могу рассказать множество историй, когда подобная замена заканчивалась штабелями отрубленных голов. Впрочем, замена так замена. Вот только зачем вы притащили сюда эти большие штуки? - Я указал на широкие раструбы дезинтеграторов. - Случись что, они здорово попортят корабль.
   - Лучше потерять руку, чем голову, - сказал старший офицер.
   - Логичное замечание. Что ж, я готов выслушать вас.
   - Оценивая ситуацию, сложившуюся на корабле, я требую, чтобы капитан сложил свои полномочия.
   - И все? - удивился я. - Не так уж много.
   - Нет, не все. Принимая во внимание то обстоятельство, что капитан представляет угрозу для корабля, я вынужден настаивать на его изоляции.
   - Ах, какой он нехороший, этот капитан! Большая бяка! Как же ты намереваешься меня изолировать? Разве тебе не известно, что я могу проткнуть пальцем любую переборку?
   - Мы приняли это во внимание. По моему приказу подготовлен специальный модуль, оснащенный пси-излучателями. Они помогут удержать капитана под контролем.
   - Недурно придумано. - Я внимательно посмотрел на Олема, пытаясь понять его роль в этой истории, доктор поспешно отвел взгляд. - А теперь объясни мне, с чего это вдруг я впал в немилость. Или, может быть, тебе просто захотелось покомандовать?
   Уртус сделал протестующий жест.
   - Мне достаточно моей власти. Я принял такое решение, руководствуясь соображениями безопасности. Капитан намеревается уничтожить корабль, а в мою задачу входит обеспечение его безопасности. Поэтому капитан должен быть изолирован.
   - Скажи, Уртус, а с чего ты взял, что я хочу уничтожить корабль?
   - Я знаю капитана. Его хорошо знает кислородный литинь, который думает точно так же. - Я покачал головой. Доктор позволил себе слишком много. - А кроме того, я получил информацию от компьютера, нашего настоящего капитана. Теперь мне известно все.
   Да, Ттерр честно заслужил право хихикать мне вслед.
   - Ты ошибаешься. Я только что заключил с компьютером соглашение.
   - А я только что получил от него приказ начать операцию. Итак, согласен ли капитан подчиниться моему требованию, или он предпочтет быть уничтоженным дезинтеграторами?
   - А как же ты сам? А что будет со всеми этими бодрыми ребятами?
   - Мы готовы встретить смерть.
   Я прикинул, сумею ли разложить время. Дезинтеграторы работали очень быстро, за пределами моих возможностей.
   - Что меня ожидает, если я приму условия? - спросил я, стараясь выгадать несколько мгновений.
   - Мы немедленно меняем курс и возвращаемся на Туму. Твою судьбу будет решать весь наш народ.
   Я присвистнул. Провести не одну сотню лет под пси-гипнозом в клетке, а в довершение подохнуть на мерзкой хлористой планетке - хорошенькая перспектива!
   - Я принимаю ваш ультиматум, - сказал я, как бы невзначай кладя левую руку на холодную поверхность переборки.
   Не успели заговорщики и глазом моргнуть, как я вскрыл пластиковый лист с такой легкостью, словно имел дело с бумагой. Еще миг, и я очутился в небольшом, совершенно пустом модуле вне зоны действия дезинтеграторов. И тут в мой мозг вонзились сотни огненных стрел. Они вгрызались внутрь, сдирая стружку с сознания. Я закричал от боли и яростного бешенства. Ттерр, - а все происходящее было, вне всякого сомнения, задумано им, - перехитрил меня. Он просчитал свою партию на несколько ходов вперед. Я еще не начал действовать, а уже был обречен попасть в ловушку. Ттерр хитростью затащил меня в модуль, утыканный раструбами пси-излучателей. Испускаемые ими волны парализовали мою волю, лишая способности к сопротивлению. Мысли стали медлительными, тягучими, движения тяжелыми и вяжущими. Так ощущает себя попавший в топь. Тягучее нечто засасывает меня, смачно чавкая беззубым ртом. Вязкая сладкая белая тина липла на руках, оплетая ноги. Сознание наполнилось паточным безразличием, оно агонизировало. Я попытался исторгнуть яростный хрип, но меня хватило только на едва различимое шипение. И тогда я разозлился по-настоящему. Я не привык быть побежденным. Собрав воедино ярость, ненависть и злобу, я слепил из этой жгучей смеси миллион крохотных шариков и бросил их веером вокруг себя. Шарики приняли удары пси-волн и поглотили значительную часть их. Сразу стало легче дышать, а сердце забилось в прежнем ровном ритме. Я обернулся. У проделанного мною отверстия копошились гвардейцы, устанавливающие дезинтегратор. Я бросил в них огненную волну. Раздались крики боли, и пылающие фигуры бросились бежать по переходу. Вытянув перед собой руки, я продолжал изливать огненную энергию, затыкая ею жерла пси-излучателей. Модуль сотрясали разрывы, темноту рассекали снопы разноцветных искр, пластиковые переборки плавились и изгибались. В меня стреляли. Сразу несколько человек. Кажется, я сумел различить между ними белую фигуру доктора. Причудливы повороты судьбы! Человек сражался против человека на одной стороне со своими злейшими врагами. Я бросил в стреляющих еще несколько огненных шаров. Переход затянуло жирным чадом. Пол колыхался, словно живой.
   Пора! Разбежавшись, я вонзился в стену и пронизал ее насквозь. За первой последовала еще одна переборка, затем еще. Я прожигал пластик и металл, пока не очутился у светового колодца, позади перехода, в котором мне неудачно пытались устроить ловушку. Крича, я устремился в него, добивая немногих уцелевших. Я искал доктора и Уртуса, но не находил их. Возможно, они погибли. Тогда я бросился в рубку, где прятался мой главный враг.
   Ттерр защищался. Он намеревался разыграть свою последнюю партию, почти не надеясь на выигрыш. Он выстроил против меня шеренгу астронавтов, за спиной которых толпились наспех созданные артефакты весьма замысловатых форм. Воины дали залп из плазменных излучателей. Я разложил время и увернулся, после чего срезал строй пешек скользким ударом силовых линий. Тумаиты рухнули, рассеченные надвое. Тогда вперед двинулись артефакты. Они были слишком плохо оформлены, чтобы представлять серьезную угрозу. Громадная, алая, словно раскаленная, ящерица, трехглавый монстр, вооруженный серповидным клинком, создание, напоминающее массивную колонну с головой вместо архитрава, пара синих спрутов, карлик с непомерно длинными руками, каждая из которых оканчивалась десятками отточенных когтей, и, наконец, артефакт самого Го Тин Керша, размахивающий точной копией пернача-каура. Некоторых из них я развеял, других выпил, опустошив оболочку, словно яичную скорлупу. Последним я покончил с Го Тин Кершем. Я вырвал из его щупальца пернач и ломал налитое энергией тело до тех пор, пока оно не рассыпалось на тысячи осколков.
   Все. Я огляделся. Рубка выглядела так, будто в ней бушевало стадо многоногих. Аккуратно перешагивая через тела и осколки приборов, устилавшие пол, я направился к Ттерру. Он израсходовал на борьбу со мной слишком много энергии и теперь не мог отдышаться. Я ощущал его хриплое утомленное дыхание вха, вха. Из информационного блока, извиваясь, выползали струйки серого дыма, тут же превращавшиеся в стеклянное крошево.
   - Ну что, приятель, доигрался?
   - По-похоже, - задыхаясь, выдавил Ттерр. Его переполняли мрачные предчувствия.
   - Ты проиграл свою партию. - Ттерр промолчал, и тогда я посоветовал: Тебе следовало уничтожить меня вместе с кораблем.
   Ттерр возмутился:
   - Позволь, а что было б в таком случае со мной?
   - Ты все равно мертв.
   С этими словами я поразил личностный модуль Ттерра тонким дезинтегрирующим лучом, выжигая память о былом. Ттерр перенес эту лоботомию молча. Когда я закончил, передо мной был обычный информационный центр. Ттерра не стало.
   - Мат! - объявил я.
   Теперь я мог получить информацию о том, что творилось на корабле. Заговорщики все же успели сделать один выстрел из дезинтегратора, повредив обшивку и три уровня. Связавшись с техническим отделом, я велел немедленно приступить к ремонтным работам. Специальная группа, - точнее, часть ее из числа воинов, сохранивших верность капитану, - получила приказ найти и доставить в рубку старшего офицера и кислородного литиня.
   - Живыми! - прибавил я достаточно веско, чтобы не сомневаться, что мой приказ будет исполнен в точности.
   Однако все оказалось не столь просто. Хоть мятеж и провалился, волнения продолжались. Уртусу удалось увлечь за собой часть экипажа, и теперь практически на всех уровнях происходили жаркие схватки. Я манипулировал верными мне воинами, выжигая очаги сопротивления.
   Корабль трещал и стонал, получая раны куда более болезненные, чем от столкновения с вражеским флотом. Была уничтожена большая часть третьего уровня, где мятежники сопротивлялись наиболее отчаянно. Все живое на девятом и десятом было умерщвлено ворвавшимся сквозь пробоины холодом. В пятом воевали с применением ядерных микрогранат. Чтобы навести там порядок, я велел провести газовую атаку. Штурмовой отряд, облаченный в скафандры, выпустил из баллонов кислород, изготовленный для доктора Олема. Оборонявшиеся погибли в страшных мучениях.
   Наконец поступило донесение, что кислородный литинь и бывший старший офицер Уртус замечены вблизи грузового ангара. Оставив рубку, я немедленно устремился туда. Уртуса схватили живым. Старший офицер отчаянно сопротивлялся и убил пятерых, прежде чем был обезоружен. Его подвели ко мне с заломленными за спину руками. Я хотел ударить предателя по физиономии, но это было лишним над ней уже неплохо поработали. Я лишь спросил:
   - Где литинь?
   Уртус попытался улыбнуться разбитыми губами.
   - Ты опоздал. Он уже улетает.
   - Улетает - не значит улетел! - процедил я и рявкнул: - Все вон отсюда!
   Испуганные воины бросились вон из ангара, а я прыгнул к дверям. Они отказывались открываться, справедливо полагая, что космическое безвоздушье вредно тем, кто привык вдыхать кисловатые пары хлора. Тогда я разбил двери страшным ударом кулака.
   Доктор Олем еще не улетел. Он лишь успел раскрыть створки внешнего шлюза и теперь садился в катер. По моему приказу старую посудину отремонтировали и обеспечили энергией, сделав ее тем самым вполне пригодной к новым путешествиям. Доктор намеревался продолжить свою космическую одиссею. Без особой надежды, как и прежде, на то, что сумеет достичь цели, и даже просто выжить. Когда разлетелись металлические створки дверей, он обернулся. При виде меня по лицу Олема разлилась восковая бледность. Он не сомневался, что видит собственную смерть. Однако на этот раз доктор оказался никудышным психологом. Я не стал убивать его, быть может, потому, что был не совсем человеком. Человек не знает того, что подарить прощение порой куда более сладко, чем отомстить. Я отпустил доктора.
   - Пока, док, - сказал я, кладя руку на его плечо. - Надеюсь, еще встретимся.
   Доктор Олем не желал еще раз встречаться со мной, но от моих слов в его зрачках что-то дрогнуло.
   - Бежим со мной, Русий! - крикнул он. - Иначе погибнешь!
   - Почему?
   Доктор на мгновение заколебался, но все же решил ответить.
   - Этот сумасшедший тумаит собирается уничтожить корабль. Он сказал, что скоро корабль испарится!
   Я подозревал, что Уртус способен на нечто подобное. Но даже угроза смерти не могла заставить меня бежать с доктором. Бегство в никуда означало смерть или бесчестье. Последнее было хуже смерти.
   - Спасибо за приглашение, док, но я остаюсь, - сказал я и зачем-то прибавил: - Я обязательно выпутаюсь!
   Олему моя судьба была безразлична. Он уже успел забыть о своем приступе благородства. Игнорируя протянутую для прощального пожатия руку, доктор залез в кабину катера. Взревели двигатели. Огненные инверсионные струи облизали мое тело, и катер прыгнул в сплетение звезд. Я смотрел ему вслед до тех пор, пока крохотный оранжевый огонек не растворился в черном бесконечье.
   Уртус был бледен, но спокоен. Обозленные отчаянным сопротивлением воины разбили бывшему сержанту прикладами ружей лицо. Из многочисленных ссадин сочилась голубоватая вязкая жидкость, тут же застывавшая, отчего на щеках и подбородке Уртуса образовалась причудливая бахрома из небольших сосулек. Она раздражала Уртуса, и он пытался избавиться от нее, что со связанными руками было не так-то легко сделать. Уртус старательно терся щекою о плечо, но сосульки держались, накрепко пристав к коже.
   Какое-то время я наблюдал за тщетными потугами пленника, потом приказал:
   - Развяжите его.
   Охранники неохотно подчинились. Они ненавидели своего собрата, даже куда сильнее, чем меня.
   Едва руки оказались свободными, Уртус принялся избавляться от смерзшейся крови. Он с остервенением отдирал голубые наросты и бросал их на пол. Операция была весьма болезненной, раз или два Уртус поморщился, но не прекращал своего занятия до тех пор, пока не очистил лицо полностью.
   Я терпеливо ждал. Я знал, что Уртус заговорит первым.
   Так и случилось. Покончив с сосульками, Уртус удовлетворенно провел пальцами по щекам и взглянул на меня. В его глазах плескалось торжество.
   - Тебе конец! - воскликнул он.
   - Когда?
   Уртус, не тая, назвал срок и прибавил:
   - Если думаешь, что можешь предотвратить взрыв, поверь, это пустое. Дезинтеграторы заряжены на самоуничтожение. Процесс не остановить. Скоро начнется выброс дезинтегрирующей энергии, и ты исчезнешь вместе с кораблем.
   - И ничего нельзя изменить?
   - Ничего! - отчеканил Уртус.
   - Что ж, желаю тебе быстрой смерти.
   - И тебе.
   - За меня не беспокойся, я уйду.
   - Как? - презрительно оскалившись, протянул Уртус.
   Не отвечая, я повернулся и пошел прочь. Я знал, что уйду, но не знал, как.
   Вопросы, мучившие, меня долгие годы, исчезли. Остался лишь один огромный, жирный, короткий, жестко-смертельный.
   КАК?
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
   Как?
   Мгновения стремительно уносились прочь, подталкивая меня навстречу гибели.
   Уртус не солгал - я смог лично удостовериться, что дезинтеграторы и впрямь настроены на самоуничтожение. И ничего уже нельзя было изменить, любая попытка разрядить их влекла немедленный взрыв. Корабль был обречен умереть, растаять, не оставив следа. Мне была назначена такая же судьба.
   А пока "Утренний свет" агонизировал. Экипаж знал об уготованной ему участи. Переполнявшая тумаитов вечная ненависть разразилась бурей неистовой ярости. Гремели взрывы, сумрак раздирали плазменные вспышки. Астронавты начали свое последнее состязание, призом в котором должно было стать право умереть последним.
   Я не обращал на пальбу внимания. Запершись в капитанских покоях, я мучительно размышлял, пытаясь найти выход из почти безвыходной ситуации. Почти, ибо понятие ситуация не подчинено абсолюту. Я не спешил отчаиваться. Мне не раз удавалось избегать смерти, когда она приближалась куда ближе. Я должен был покинуть корабль, но сделать это иначе, чем доктор или несколько десятков тумаитов, которые захватили истребители, купив себе таким образом еще несколько мгновений жизни. Подобное бегство не было выходом, оно лишь продляло агонию. Я мог попросить помощи. Едва стоило подумать об этом, как передо мной возник призрак Леды.
   - Попроси, - сказала она, ласково улыбаясь. - Я с радостью приму тебя.
   Голубые глаза шептали: ну попроси, что тебе стоит! Ведь это же не обяжет тебя ровным счетом ни к чему. Я даже помогу тебе попасть на Землю. Только попроси!
   Я отрицательно покачал головой. Легче было умереть. Я не мог даже вообразить, что значит признать себя побежденным. Все мои сути были единодушны в этом. Даже не желавший умирать паучок Тиэли храбрился, бодро пошлепывая себя лапками по волосатому брюшку.
   - Нет, - сказал я.
   Призрак Леды исчез. Его место заняло огненное облако, ворвавшееся из перехода. Кровавые столкновения продолжались, кое-кто уже пытался добраться до капитана. Я швырнул в дверь несколько огненных шаров, раскрутив их таким образом, чтоб они волчком пробежали по переходу. Сквозь рев пламени донеслись крики умирающих. Дождавшись, когда они стихнут, я удовлетворенно откинулся на трансформированную спинку кресла и смежил веки.
   К этому моменту я изменил облик и облачился в шкуру человека. Я хотел умереть с тем лицом, какое было даровано мне при рождении. Человеческая кожа отчаянно мерзла, и потому я непрерывно испускал тепло, окружая себя слоем горячего воздуха.
   Надо было выбираться. Но я не знал, как.
   Корабль вздрогнул. Это означало, что он получил еще одну пробоину. А может быть, и не одну. Еще немного - и "Утренний свет" пойдет ко дну, разваливаясь на сотни обломков. Я пожалел, что отпустил Олема. Через его сознание, возможно, я смог бы связаться с Арием. По крайней мере, я мог попытаться. И чем черт не шутит, возможно, мне удалось бы выбраться на Землю.
   Стоп! Вдруг я поймал себя на мысли, что коснулся чего-то важного. Кем был Олем для Ария? Обычным передатчиком воли, биологическим аналогом искусственного артефакта. Я мог создать подобное существо, естественно, на энергетической основе.
   - Допустим, я создам его, - пробормотал зрентшианец.
   - Но что это даст? - с насмешкой воскликнул человек. - Ведь Арий использовал Олема в качестве принимающего. Связаться с Землей возможно лишь при условии, что демон очутится на ней!
   Я горько пожалел, что рядом нет верного Хатфура.
   - Но ведь демон сумел преодолеть ничто, - вновь подумал зрентшианец.
   - Он шел, ориентируясь на сигнал, испускаемый твоим сознанием, и смог материализоваться лишь благодаря твоей воле, - возразил пессимистично настроенный человек.
   - Но я могу настроить его на сигналы Земли. Я помню, как они звучат!
   В мозгу зрентшианца возникла неистовая токката Баха. Орган рыдал, словно перетянутая, наполненная невидимым светом струна.
   - Я могу отправить демона на Землю! Я найду путь!
   - Хей-гей! Отлично! - обрадовался жизнелюб паук Тиэли. - Давай-ка поспеши, приятель! Побыстрее вытаскивай нашу задницу из этого пекла. Здесь становится жарковато!
   Словно в подтверждение слов паука в покои ворвалось глухое эхо разрыва. Корабль задрожал от боли.
   Прельщенный шансом выжить, человек занервничал. Он грыз ногти и бормотал:
   - Ну и что? Ну, допустим, демон достигнет Земли. Что дальше? Ведь он не обладает собственной волей и не сможет принять нас.
   - Да... - задумчиво выдавил зрентшианец, признавая, что человек полностью прав. Идея была хороша, но, похоже, обстоятельства обрекали ее на провал.
   - Эй! Эй! Постойте! - очнулся дремавший до сих пор тумаит. - Неужели на твоей планете не найдется никого, кто согласился б принять тебя?
   - Неужели?! - завопил Тиэли.
   - Не знаю, - неуверенно пробормотал зрентшианец. Но человек был в восторге.
   - Надо попробовать! Непременно надо попробовать! Там остались Командор, Гиптий, а быть может, жив и Гумий. За дело!
   - Хорошо, - согласился зрентшианец и тут же приступил к делу.
   Напрягши суть, зрентшианец принялся изливать энергию, одновременно придавая ей форму. Демон выходил неуклюжий и даже уродливый, но, право, в этот миг мне было не до эстетики. Оставалось надеяться, что на Земле меня поймут и узнают, пусть даже я предстану в облике кургузой пирамиды с одним-единственным глазом на самой верхушке. Глаз этот, к слову, непрерывно хлопал, пока я стабилизировал формы.
   И вот демон готов. Я дал ему имя, короткое и неестественное - Ккув - и приказал:
   - Немедленно отправляйся на Землю!
   - Но, хозяин, я не знаю пути.
   - Я укажу тебе его.
   Я поднялся с кресла и, ударив дезинтегрирующей волной в переборку, пробил ее насквозь, открывая доступ пустоте и холоду. Завизжали сирены, издалека донесся грохот падающих переборок. Это корабль пытался бороться за свою жизнь, отрезая омертвевший восьмой уровень. В образовавшееся отверстие заглянули яркие звезды. Выбросив к ним силовую линию, я велел демону:
   - Следуй за ней.
   Ккув обратился в крохотное раскаленное облако и стремительно вырвался из оболочки корабля. Я ощущал переполнявшую его радость несмышленыша, познающего мир.
   - Поспеши! - сказал я. - У меня мало времени. Демон повиновался и устремился вперед. Я указывал ему путь. Обратившись в стремительный сгусток сверхъестества, я пронзал черное пространство, закладывая виражи вокруг звезд, планет и комет, которые могли поглотить моего посланца. Я расшвыривал мячики метеоритов, а однажды пронизал насквозь корабль, пробив его борта с такой легкостью, словно это была не трехслойная броня, а яичная скорлупа, Ккув несся следом, оглушительно вопя от восторга. Он был неопытен, и я опасался, что это может повредить мне. По дороге я учил его жизни, насколько знал ее сам.
   Стремительно мчалась небесная карета, освещаемая вспышками через мгновение исчезавших вдали звезд. Блестели туманности, неизведанные и потому загадочные. Пугали провалами черные дыры, а квазары, неистово пульсируя, пытались завлечь меня на нескончаемую чашку чая. Я мчался мимо натягивающего лук Стрельца, игриво шлепнул ладонью по голому заду Девы, внес раздор меж Близнецами. Грозно рычал Лев, блеял Овец, свистел Рак, а Рыба издавала звуки, которые воспринимались окружающими как молчание. Я видел звездный дождь. Он падал медленно и величественно, а звезды отдавали алым. Со стороны казалось, будто черноту орошает разбрызгиваемая из пульверизатора кровь. Кровавый дождь дурная примета, я пронесся сквозь него столь стремительно, что даже не замочил полы плаща.
   Неподалеку от Весов я повстречал стоящего на одной ноге Странника. Он предложил мне передохнуть. Я отказался, сославшись на то, что спешу. Странник рассмеялся.
   - Успевает лишь тот, кто никогда не спешит, - сказал он и исчез с непостижимой уму стремительностью. Я понял, что он действительно никогда не спешит.
   Считается, пустота безжизненна и необитаема. Я мог убедиться, что это не так. Пустота просто переполнена диковинными существами. Я видел серебристых драконов и птиц, чье оперение отливало блеском сапфиров. Мне попались улыбающаяся кошка и бык с прекрасной девушкой на спине. Я повстречал крылатых коней и стаю псов, преследующих двуглавого медведя. Улепетывая, медведь прихлебывал из ковша. Когда он пробегал мимо, я ясно различил запах хорошего вина.