Коулсон Джуанита. Цитадель бога смерти

   - Королева! Мы здесь! Утей и я! Мы спасем вас от колдуна!
   Все расхохотались при этом запоздалом обещании. Роф с гордостью сказал:
   - Ну видите, что я не солгал?
   Он сунул в карман магическое лекарство Тируса и повернулся к той двери, которую от выбрал.
   - Не пытайся взять ничего отсюда, - предупредил его Тирус. - Оставь все здесь. Все. И оставь нам лошадей, а то я тебя снова заколдую.
   Роф сверкнул глазами в ответ на эту угрозу и рассмеялся.
   - Охотно! Я всегда смогу украсть лошадей сколько угодно - нет! Купить, ведь королева мне заплатит золотом...
   Тирус быстро прозондировал мозг бандита, пока тот ни о чем не подозревал. Колдовство было достаточно эффективно. Мозг крантинца был пуст от всего, что было связано с заклятием Эрейзана и изнасилованием Илиссы. В случае необходимости Тирус мог бы проделать такую же операцию с людьми Джателлы и с самой Илиссой, если бы она того пожелала. После этого все зло Врадуира полностью кончится. Все остатки его черной магии останутся здесь, в цитадели, вместе с самим колдуном.
   Дверь вскоре подалась усилиям людей. Она была теперь закрыта только с помощью дерева и железа, колдовские замки исчезли вместе с тем, кто их ставил. Двери были просто дверьми.
   Люди приветствовали Джателлу, наперебой описывали битву с бандитами и зверями Врадуира. Они с грустью поведали о смерти сержанта Нейра и солдат Риса и Ксана. Разбойники тоже все погибли. Тирус заметил, что имя Рофа не упоминалось. Очевидно, он действительно исчез, как только представилась возможность, и пустился один в поисках жертв и обещанной награды. Утей был ранен и потерял много крови от сильной раны. Микит тоже был изранен и покрыт запекшейся кровью. Он сожалел, что потерял меч в битве. Но они были живы, Роф не обманул.
   Тирус подошел к двери, которую Роф оставил открытой - Микит и Утей пошли в другую дверь. За собой Тирус слышал оживленную беседу между Джателлой и ее подданными. Они пошли за ним, и вдруг весь разговор затих, когда Джателла сказала:
   - Там бандит...
   За дверями была лестница и в конце ее стоял Роф. Он крикнул им:
   - Королева, помните! Пришлите мою награду в Таверну Карманников! Я гарантирую безопасность вашему посланцу, полную безопасность! Клянусь!
   Микит и лейтенант Утей хотели броситься за ним, но Джателла остановила их. Они слышали шаги удаляющегося Рофа, поднимающегося по лестнице. Затем шаги затихли в огромных пространствах цитадели.
   Неожиданно Микит и Утей заметили Илиссу, которая стояла на коленях в дальнем конце комнаты, и закричали от радости:
   - Принцесса! Жива, жива!
   Никто из них не был так жесток, чтобы расспрашивать о причинах такого беспорядка в одежде Илиссы. Ведь все они были в лохмотьях и все они были в ранах и укусах. Они были достаточно воспитаны, чтобы предположить, что и состояние Илиссы было обусловлено теми же причинами.
   Джателла была обрадована их реакцией и страхи за репутацию сестры стали понемногу исчезать. Она вдруг начала громко хохотать - это была реакция после всего, что было перенесено, после всех страданий и мучений.
   - Роф - главарь бандитов! Какая наивность! Я пошлю ему награду, но не с посыльным, я пошлю хорошо вооруженный отряд, а то мой человек будет ограблен после того, как вручит награду. Тирус, будет ли он еще главарем бандитов, если он остался жив только один?
   - Конечно. То, что он остался жив, и деньги, которые вы ему дадите, сделают его самым сильным в его мире. Все они будут восхищаться Рофом, и под его начало придет много воров, надеясь, что в следующий раз им тоже повезет!
   - За золото! - с удивлением сказала Джателла. - Ради этого он готов на все!
   И они обнялись. И их смех поднялся к низкому потолку, прогоняя прочь страх и холод, по крайней мере на некоторое время.
   19. КОРОЛЬ-КОЛДУН КУРЕДА
   Постоянный жуткий холод омрачал короткое время торжества. Они выиграли, но цела была высота. И теперь им надо выбираться из цитадели. Нидил не ограничил их временем, в течение которого они должны были убраться из его владений. Но никто не желал здесь задерживаться.
   Тирус погрузился в свой мозг. Джателла крепко стиснула его руки.
   - Не один. - В этом упрямом голосе, по-королевски упрямом, слышалось то, что Тирус ожидал услышать. - Ты ищешь магию?
   Он кивнул на Эрейзана, Илиссу и Утея.
   - Им нужна помощь. Нам и сэру Микиту тоже нужны силы для путешествия.
   - Трава из волшебных стран? Но это же опасно. Эрейзан слишком слаб, чтобы идти с тобой. Я прошу тебя не делать этого.
   Тирус был тронут этой заботой.
   - Я должен, - настаивал он.
   Джателла повторила:
   - Не один.
   Как и раньше они стали одним целым. Мужество Джателлы смешалось с его волей, и это повело их через все опасности поиска. Несмотря на опасность, Тирус улыбался, погружаясь в мрачные глубины.
   Он истощил все свои резервы еще раньше. Некоторые силы должны были вернуться после окончания битвы с Врадуиром. Но Тирус не был уверен, что у него хватит сил, чтобы отыскать эти источники. Однако это оказалось до удивления просто. Он был осторожен и двигался безошибочно между узлами паутины, мимо бездонных пропастей с горящими враждебными глазами, мимо извивающихся щупалец, избегая захвата тех, кто жил в том странном и враждебном мире.
   Тирус вернулся на поверхность к своему существованию в реальном мире. В безопасности Джателла тревожно смотрела на него. Для нее время стояло на месте. Но она поняла, что Тирус закончил путешествие и вернулся в целости. Ее улыбка, как солнце, приветствовала его.
   - Никогда у меня не получалось так быстро и легко, - сказал Тирус. Затем он нахмурился и сел рядом с Эрейзаном.
   - Помоги ему, - попросила Илисса.
   - Я помогу, по милости богов, - Тирус тронул холодные пальцы Эрейзана. - Все - соедините свои руки с моими.
   Лейтенант Утей и сэр Микит недоумевали, но они подчинились приказу Джателлы. Плиссе вовсе не нужно было двигаться: она держала руку на лбу Эрейзана, и воздействие магической травы на Эрейзана возбуждало в нем токи, которые, протекая по его телу, вливались в руку девушки, которая так нежно поглаживала его. Джателла и остальные стиснули пальцы друг друга и с изумлением почувствовали, как странные силы вливаются в их жилы. Когда все кончилось, Тирус их предупредил:
   - Эта энергия не безгранична иона когда-то кончится. Но ее, я думаю, хватит на переход до лагеря в долине.
   - И тогда ты сотворишь волшебное пламя, - сказала Джателла. - Я надеюсь, что смогу тебе помочь побольше.
   - Возможно, я воспользуюсь твоей помощью.
   Джателла обрадовалась этому неопределенному обещанию, как капризный ребенок. Тирус вспомнил, как он погрузился в мир колдовства с ней. Возможно, повторил он про себя, обдумывая такую возможность.
   - Я всем вам дам лекарство, чтобы излечить раны, нанесенные Врадуиром, - сказал Тирус, доставая траву, часть которой он до этого дал Рофу. - Она хороша против ран, нанесенных его демонами и рабами, а раны, которые нанесли рабы Нидила, обещал залечить сам Бог Смерти.
   Джателла с беспокойством смотрела на рану лейтенанта Утея, которую он получил в бою с бандитами. Тирус тоже осмотрел ее и нахмурился.
   - К сожалению, раны, нанесенные людьми, я лечить не могу.
   - Сделай, что можешь с помощью магии, а обычные раны мы будем лечить сами, - сказала Джателла.
   Тирус стал действовать, двигаясь так быстро, как позволяло ему больное тело. Сначала он предложил корень Эрейзану. К его удивлению один вид этого корня вызвал у Эрейзана тошноту, а про то, чтобы его проглотить, не могло быть и речи. Морщась, Эрейзан оттолкнул его. Он немного приподнялся и сказал:
   - Я стал настоящим наследником моей бабки, наконец. Я... мой желудок не принимает этот... отвратительный корень.
   Илисса смотрела так, как будто обвиняла Тируса в том, что он причина такого плачевного состояния Эрейзана. Тирус выбросил теперь уже ненужное лекарство и сказал:
   - Это означает больше, чем то, что ты внук Дестры, мой друг. Раньше ты говорил, что тебе нравится его вкус. Все изменилось.
   Эрейзан моргал и пытался понять, что же хочет сказать этим Тирус.
   Настроение Тируса, которое поднялось после того, как он нашел лекарство, быстро упало при осмотре ран Эрейзана.
   - Все раны, от которых он страдает, очень опасны, и их слишком много, чтобы он мог вынести дорогу. Он потерял много крови и не может идти.
   - Конечно, нет, - вскричала Илисса. - Мы должны сделать носилки, но как, из чего? Тут же ничего нет.
   - Нам все равно нельзя ничего брать из владений Бога Смерти, - сказал Тирус. - Но оружие - оно ведь наше. Кладите его сюда.
   Утей и Микит пребывали в нерешительности.
   - Разве нам не надо оружие, чтобы обороняться от демонов и воинов, когда мы будем уходить из цитадели?
   - Тирус договорился с Нидилом, что мы будем под его защитой, сказала Джателла.
   Мужчины посмотрели на него с благоговейным трепетом. Микит положил меч Ирико, конфискованный им у бандитов взамен украденного. Затем лег топор Рофа, а поверх их положили кинжалы и ножны. Поверх всего Джателла осторожно положила заколдованный меч Тируса.
   Цитадель вокруг них постепенно изменялась. Работа Врадуира исчезла. Иллюзии отделялись от реальности, исчезли звери, которых он создал, исчезли воображаемые камни, которые он обрушивал на головы врагов.
   Тирус приложил руки ко лбу, сконцентрировался. Странный зеленый свет упал на оружие. Дубовая ручка топора. Дуб внутри заколдованного меча. Драгоценные камни, которыми были отделаны ручки ножа Микита и кинжала Джателлы. Крантинская сталь и клариканское железо, золотая монета, которую использовал Тирус при изготовлении меча. Все это Тирус переводил в новые формы, в которых им теперь и предстояло жить. Когда работа была закончена, зеленый свет снова вернулся туда, откуда пришел, а вместо металла и дерева перед ними лежали великолепно сделанные носилки.
   Они постелили в них плащ Микита, а затем аккуратно положили на них Эрейзана. После того, как они накрыли раненого плащом, Тирус не мог удержаться, чтобы не бросить последний взгляд на алтарь Бога Смерти. Это принесло ему боль, как от свежей и открытой раны. Кристаллический куб Врадуира сверкал сиянием Нидила, живой и одновременно мертвый, таким он навсегда запечатлелся в памяти Тируса.
   - Мы готовы, Тирус, - сказала Джателла, уводя его прочь золотыми узами своего голоса и своей души. Его сердце охотно отвернулось от мук печали и он пошел к Джателле.
   Тирус и Микит подняли косилки. После этого растаяли последние иллюзии. И тут же они увидели, что путь к воротам цитадели гораздо прямее и короче, чем они предполагали. Весь лабиринт из лестниц, холлов, коридоров оказался иллюзией Врадуира. Перед ними появилась прямая дорога к воротам, как бы приглашая их побыстрее убраться отсюда. Обломки стен и камней - все исчезло - дорога была прямой и чистой.
   Но даже и сейчас они были вынуждены идти медленно. Несмотря на то, что Утей заявил, что его состояние хорошее, он чувствовал себя неважно и они были вынуждены часто останавливаться для отдыха. Эрейзан тоже был тяжелым для Тируса и Микита. Они старались идти так, чтобы поменьше раскачивать носилки и беспокоить больного. Илисса все время вертелась рядом, допытываясь, не может ли она чем-нибудь помочь Эрейзану. Джателла и все остальные заверили ее, что само ее присутствие - лучшее лекарство для больного. И это было так. Когда раны очень беспокоили Эрейзана и тот стонал, простое ласковое прикосновение Илиссы успокаивало его, он ложился спать опять, глядя с обожанием на нее и слабо улыбаясь.
   На всем их пути из цитадели вдоль стен стояли молчаливые ряды зрителей. Жуткие армии воинов и устрашающие звери всех веков и стран смотрели на Тируса, Джателлу и их спутников. Впечатление было очень сильным и пугающим: как будто все обитатели цитадели высыпали, чтобы проводить пришельцев. Все они стояли вдоль ледяных стен крепости.
   Но никто из них не угрожал людям и не пытался им воспрепятствовать уйти из крепости. Командир воинов-скелетов наклонил свой череп в шлеме, как будто он следил за ними, когда пни приходили мимо. Но из его руки уже не вырвалась черная молния, чтобы поразить Джателлу, да и у Тируса не нашлось бы достаточно энергии, чтобы отбить удар. Воины уже не были под командованием Врадуира. Связанные приказом Нидила не мешать проходу, они ждали, стоя по обеим сторонам коридора. Они и другие страшные, внушающие ужас создания этого царства. Это была странная процессия с Тирусом и Джателлой во главе, окруженная безгласными неподвижными толпами мертвых созданий.
   Они потеряли счет времени. Не было возможности определить, день это или ночь, и сколько свечей сгорело с тех пор, как они пошли в цитадель и стали пробивать себе путь к убежищу Врадуира. Усталые, они продолжали путь к воротам крепости. Когда они шли мимо воинов-скелетов, Илисса вздрогнула и спрятала лицо в ладонях, отказываясь видеть этих похитителей, которые напоминали ей об ужасных событиях ее жизни.
   Они нашли трупы людей среди молчаливых мертвых зверей и проклятых воинов. Разбойники и храбрые солдаты погибли в бою. Роф переметнулся на сторону Тируса, когда исход борьбы был уже ясен, но Микит и Утей прокляли убитых бандитов, сказав, что ни один из них не проявил милосердия, даже когда стало ясно, что Врадуир теряет свое могущество.
   С почестями они перенесли трупы солдат к отдельной стене и похоронили их под грудами камней и кирпичей. По отношению к предателям-бандитам они не выказывали никакого сожаления, и даже не сделали им могил. Кроме того они содрали с них одежду, чтобы потеплее закрыть больного Эрейзана и Илиссу, а также заменить наиболее изодранные туники, плащи и перчатки.
   Последние похороны состоялись вблизи ворот, где пал сержант Нейр, защищавший до последнего дыхания свою королеву.
   - Гетания примет его в свои священные земли, - с грустью промолвила Джателла.
   С погребальными молитвами она поклялась высечь имена храбрых воинов Риса и Ксана в Адрил-Лура в святой книге матери-Земли.
   - Когда мы вернемся в Куред, все узнают ваше мужество и преданность, храбрые солдаты Куреда. И мы принесем жертвы в честь тех, кто погиб здесь и на пути сюда, кто помог нам, тем кто остался победить зло!
   Все остальные также восхваляли храбрость и честность товарищей погибших здесь. Носилки были поставлены у дверей и Илисса сидела рядом с Эрейзаном, рассеянно повторяя погребальные молитвы, в то время, как она заботилась о раненом. Микит посмотрел на принцессу и, подойдя к ней, спросил с любопытством:
   - Принцесса, а что с Обажем?
   Джателла также посмотрела на Илиссу, которая пропустила вопрос мимо ушей, и ответила за нее:
   - О нем будут молиться. - Она выдержала взгляд Микита, а затем продолжала. - Он умер так, как жил.
   Микит больше не спрашивал. Выражение его лица показало, что его подозрения относительно подлой природы Обажа подтвердились. Он понимающе кивнул головой.
   Искусство. Дар мага и чародея, чтобы творить добро. А что есть добро? Разве это не нежность и не способность прощать? Способность забывать? Тирус прозондировал память Илиссы и обнаружил, что она выбросила всякие воспоминания об Обаже - от его оскорблений до обстоятельств его гибели. Это потребовало всего лишь легкого вмешательства со стороны Тируса. А в основном ее душа сбежала от жестокости Обажа и поспешила к новым чувствам, заботе об Эрейзане, восхищению его мужеством и верностью. Тирус помог ей забыть старое и найти новое чувство. Он не мог - не должен был - оставить все это на волю случая. Он не имел на это права, а теперь Илисса не слышала упоминания об Обаже и не думала о нем совсем. Она склонилась над Эрейзаном, вытирала холодный пот с его лица и радовалась, когда он мог слабым голосом произнести слова благодарности.
   Тирус и Микит снова понесли носилки, а Джателла помогла Утею перебраться через распростертый на пороге труп. Тирус узнал его: Берг, он погиб первым и был здесь оставлен своими товарищами. С него уже было снято все, что можно, и теперь этот предатель собирался предстать перед дьяволом без одежды и без золота, которого он так жаждал.
   Тирус в уме сосчитал, вместе с Бергом их было пятеро - великолепная пятерка - и все были мертвы. Все, кроме Рофа, но Роф опять был куплен ими. Он был на их стороне, по крайней мере пока не получит свою награду.
   Ворота цитадели были широко открыты - напоминание, что они покидают страну Нидила. Это было приглашение, которое они приняли не колеблясь и поспешили из крепости.
   Их сапоги скрипели по льду. Плащи, которые они сняли с мертвых бандитов, хорошо их согревали в волшебном колпаке Тируса, сохранявшем тепло и защищавшем их от опасности, которой теперь не было. Давление Врадуира исчезло, бандиты мертвы, даже туман поднялся высоко и позволял им видеть далеко вперед, что позволяло им выбирать наиболее легкую дорогу. Рука Бога Смерти даже позаботилась о том, чтобы убрать промозглую влажность. Это был жест ледяной вежливости. Бог Смерти хотел, чтобы им ничто не мешало покинуть эту землю как можно быстрее. Туман плавал над их головами, как сверхъестественное покрытие. Оно отражало звуки их шагов. На этот раз они шли открыто и без опаски, а не пробирались от одного укрытия к другому.
   Но легионы привидений все еще заселяли равнину, поджидая их. Как и чудища в крепости, они выстроились вдоль всего их пути, но они не молчали. Они стонали и всхлипывали хором, стараясь воздействовать на их сердца. Илисса до этого не видела этих пугающих духов и теперь она в страхе пыталась бежать, куда глаза глядят. Джателла закутала ее в плащ с головой, так чтобы она не могла видеть эти ужасные создания. Однако, она не могла заткнуть ей уши, и Илисса вздрагивала при каждом крике.
   Джателла высказала свое негодование туманному облику над головами, как будто оно было Нидилом.
   - Он сказал, что его рабы не будут вредить нам ничем, но мольбы и жалости этих привидений, такие же мучительные, как клыки зверей и мечи воинов-скелетов.
   - Я не могу прогнать их прочь, - с сожалением сказал Тирус. - И не могу заткнуть им рты, как простым смертным. Это не в моей власти.
   Когда он говорил, он почувствовал пугающее прикосновение Бога Смерти. Он был далеко, но он был везде в этой Замороженной Равнине. Голос Нидила прозвучал в его мозгу:
   - Ты очень скромен, мой слуга, гораздо более скромен, чем Врадуир. Он хотел могущества, моего могущества. Слушай!
   По этой команде давление резко возросло и дикий шум вокруг них превратился в еле различимое слухом бормотание. Шум был все еще неприятен, но его можно было терпеть - это был постоянный шепот бессчетного числа потерянных душ.
   Илисса нетвердо держалась на ногах, несмотря на магическое лекарство Тируса. Она шла, тяжело опираясь на Джателлу, голова опущена вниз, лицо искажено слабостью и ужасом. Однако, она мужественно держалась на ногах. Остальные тоже нашли силы выбросить эти душераздирающие крики и вопли из своих мозгов.
   Жалобы все еще терзали их. Капитан Дрие и его матросы стояли на коленях вдоль тропы, по которой шли люди с носилками. Руки привидений были вытянуты вперед в отчаянной мольбе. Тирус пробежал по ним глазами. Он был изумлен сходством Эрейзана и капитана Дрие. Среди матросов тоже были соплеменники Эрейзана. У них были огненные шевелюры. Матросы умерли совсем недавно и тление еще не обезобразило их. Можно было узнать в них характерные черты лица и зеленые глаза жителей Камата. Да, это были люди каматских племен, но без черт благородства и чести. Они отбросили эти черты характера, как ненужные. Без сожаления Тирус проходил мимо них.
   Они проходили мимо корабля завоевателей, пиратов, знаменитых злодеев всех времен и народов. Однако, крестьян Джателлы уже не было среди них. Верный своему слову Нидил освободил их от вечных скитаний. И их тела и души уже находились на пути к воротам Кета. Наконец, они были свободны. Джателла заметила это и повернулась к Тирусу. Слезы благодарности блестели на ее ресницах. Он кивнул ей, разделяя ее радость за крестьян, и они медленно двинулись дальше к подножию горных хребтов.
   Армия мертвецов заполняла долину. Они не могли ни задержать путников, ни причинить им вред. Их не нужно было отбрасывать в сторону с помощью заклинаний. Привидения были туманом, таким же эфемерным, бесплотным, беспомощным. Мало-помалу привидения забывались, таяли и даже их мягкие голоса постепенно переходили в обычные звуки - треск льда, шуршание одежды, скрип носилок. Когда путники достигли места, где они оставили привязанных лошадей, они уже остались одни. Пустота их подавляла, но все же это было лучше, чем трагические толпы проклятых, которые были обречены вечно блуждать во мраке владений Бога Смерти.
   Наступала ночь. Постоянный серый полумрак переходил в абсолютную черноту полярной ночи. Тирус сотворил огонь для них - теплый, приветливый, волшебный факел, который повис в воздухе, когда они приготовились подниматься на хребет.
   Роф взял трех лошадей и все золото, и драгоценности, которые он и его бандиты пронесли весь путь сюда от лугов Дрита. Впрочем, они этому не удивились. Ведь Роф считал себя их наследником, так как после предательства снова переметнулся на сторону королевы. Это очень развеселило путников. Они простили ему алчность, так как он оказался достаточно щедр и оставил им мешки с провизией.
   - Он взял с собой ровно столько, сколько ему надо для прокорма себя и лошадей, пока он не проедет через бесплодные земли, - сказал Микит, обследовав запасы. - И не больше. Ты дал ему хороший урок, Тирус.
   Во всем его поведении чувствовалось уважение к Тирусу.
   Тирус снова занялся магией. На этот раз Джателла не протестовала. Она была очень обеспокоена судьбой Илиссы. Илисса зябла и она была почти все время в бреду. Эрейзан тоже был в плохом состоянии. Тирус хотел облегчить их мучения, которые возникнут при подъеме.
   С помощью магии он сотворил из носилок сани и упряжь. Джателла и Илисса ехали на самом крепком коне. Утей был очень слаб, но не согласился взять эту лошадь и уступил ее сестрам. Тирус шел за санями, ка Микит ехал рядом, то и дело спешиваясь, чтобы помочь Тирусу поднимать сани на камни или поворачивать их на крутых поворотах. Илисса, которая временами приходила в себя, слышала свист ветра в остроконечных вершинах гор. Джателла должна была ее успокаивать и направлять перепуганную лошадь вперед.
   На сей раз они не слышали звериного рева из-за камней. Иногда, те, кто шел по этой дороге в цитадель, вздрагивали при сильных завываниях ветра и бросали боязливые взгляды в поисках подкрадывающегося чудовища. Тирус мысленно благодарил Нидила за те милости, которыми он их осыпал.
   Никакие чудовища не выскакивали на них из снежной пелены или из-за каменных насыпей. Все звери держались на расстоянии. Возможно они следили за путниками своими голодными глазами, но их хозяин запретил им нападать на людей и твердо держал свое слово.
   Путники были вынуждены несколько раз останавливаться на отдых, хотя подъем был довольно пологим. Странный фосфоресцирующий свет хлопьев снега прибавился к свету магического факела Тируса и освещал след, оставленный ими по пути сюда. На перевале они остановились передохнуть и оглянуться назад, на Замороженную равнину. Туман на минуту рассеялся, как будто Нидил решил им показать свои владения, свою гордость, свою внушающую ужас цитадель. Трясясь от страха и холода, они молча смотрели на странный зловещий свет, исходящий от вечного льда, покрывающего землю, свет, который простирался бесконечно во все стороны, на север, на восток, на запад. И над всем этим высилась угрюмая цитадель, замок Бога Смерти, который построил Врадуир. Много крови было пролито, чтобы построить ее и чтобы освободить из нее прекрасную узницу. Зловещее вечное обиталище Нидила посылало им последнее "прощай". Ее вид заставил путников удвоить шаги, чтобы поскорее покинуть эти мрачные места. Они перешли перевал и начали трудный спуск в долину.
   Когда путники достигли подножия хребта, они уже не могли идти дальше. Хотя они были недалеко от места бывшего привала, Тирус потребовал остановки. Он принял команду над отрядом, так как Джателла не хотела командовать: она слишком устала и тревожилась о здоровье Илиссы. Снова Микит и лейтенант Утей подчинились указанию Тируса, молчаливо признав его лидером их маленького отряда. Тирус вернул саням их прежнее состояние и раздавал им мечи. Затем он сделал глубокую пещеру в снегу и сотворил бездымный волшебный огонь в камнях, не очень полагаясь на то, что Нидил оставит хорошую погоду на длительное время. Где была его защита, когда они прокладывали трудный и защитный путь по направлению к цитадели? Теперь союз заключен, ветер смягчился, голубые хлопья снега устилают пространство вокруг их небольшого лагеря, защищая его от холода.
   Они спали, не выставив охраны. Никто не был способен оставаться на ногах без сна. Тирус разделил цветок пламени между всеми, опасаясь остатков враждебной магии. Его мозг устал и требовал отдыха. Как и остальные, он погрузился в длинный сон без сновидений.
   Все еще было невозможно судить о времени. Они думали, что прошли целые сутки с тех пор, как они устроились здесь на отдых. Снежные вершины образовывали вокруг целые стены - бело-голубая крепость, воздвигнутая на обледенелых камнях.
   Хотя они рассчитывали уже сегодня покинуть владения Бога Смерти, но это оказалось невозможным. Утей очень плохо чувствовал себя из-за своей раны. Эрейзан был весь в жару или в ознобе. Илисса хотела бы ему помочь, но она сама была слишком слаба после всех своих переживаний и страданий. Тирус использовал магические силы, насколько было возможно, но магия мало помогала в таких случаях. Им было необходимо ждать и пытаться лечить больных теми средствами, что были у них под руками.