Эванжелине пришло в голову, что она еще слишком молода, чтобы поставить на себе крест.
Заметив Эванжелину, Ричард остановился на полуслове. Он в жизни не видел женщины прекраснее. Она выглядела потрясающе в платье Мариссы из кремового шелка с кружевами. Пояс, повязанный под грудью, приподнимал ее так высоко, что та казалась невероятно большой. И разумеется, приковывала к себе внимание, причем декольте толком не прикрывало ее.
Герцог нахмурился. Он должен поговорить с ней об этом. Он не хотел, чтобы ее оскорбляли взглядами. Ричард покачал головой. Если бы он остался с Эванжелиной наедине, то немедленно подошел бы к ней, развязал пояс и опустил лиф платья до пояса, а потом вдоволь налюбовался бы открывшимся зрелищем и попробовал ее грудь на вкус. И тут герцог встретился с ней взглядом. Эванжелина казалась такой одинокой. "Но почему?" - спрашивал он себя. Это бессмысленно, не могла же она быть несчастна здесь, в Лондоне, с ним! Ричард знал, что его мать наблюдает за ними. Ему следовало взять себя в руки.
Надо было что-то сказать - что-то, не имеющее отношения к его желанию сорвать с нее платье и взять прямо здесь, на полу перед камином. Откашлявшись, Ричард нерешительно шагнул к девушке, но на полпути замер, потому что, честно говоря, не доверял самому себе.
- Ты опаздываешь, Эванжелина, - наконец заговорил он, - но я не стану тебя ругать, потому что ты очень устала в дороге. И ты здесь...
- Я вовсе не опаздываю, ваша светлость, - возразила девушка. - Грейсон заметил, что я на редкость пунктуальна, как и ее светлость.
- И все-таки ты почти опоздала, - упрямо повторил Ричард, чувствуя себя полным идиотом.
- Ваша светлость, - не обращая на него внимания, обратилась Эванжелина к вдовствующей герцогине и делая перед ней реверанс.
- Господи! - воскликнула Марианна Клотильда. - Боюсь, тебе придется защищать Эванжелину. Она очаровательна.
Уверена, все мужчины будут без ума от нее.
- У них есть на это право, - заметил Ричард. - Только посмотри на ее шею, мама. Она такая гибкая и длинная! Впрочем, на мой взгляд, ее туалет чересчур откровенен, так что мужчины, естественно, будут глазеть на нее. Хотя если хоть один из них будет смотреть на нее слишком нахально, я, не раздумывая, швырну его на пол, в розовые кусты.
- Уверяю вас, ваша светлость, ни один джентльмен не бросит на меня косого взгляда. Я бедная вдова, во мне нет ничего особенного. - Однако руками она прикрывала свой роскошный бюст. Эванжелина спорила с Дорри, но безуспешно - та не согласилась сделать платье более скромным. В одном Эванжелина оказалась права: ни один джентльмен не решился проявить к ней внимание в присутствии герцога.
Наклонившись к ее уху, он прошептал:
- Если скажешь еще что-нибудь подобное, я тебя выпорю. Поняла?
Заставив себя улыбнуться, Эванжелина опустила руки:
- Я слышала, что ты сказал, но ничего не поняла.
- Ты больше не будешь говорить про себя всякие глупости, - пояснил Ричард. - Хотя, думаю, ты прекрасно знаешь, что я имел в виду. У тебя слишком глубокое декольте. Вели Дорри поднять его хотя бы на пару дюймов. Не хочу, чтобы мужчины глазели на твою грудь.
- Почему?
- Потому что она моя.
Девушка едва не упала от этих слов. Заметив ее смятение, Ричард самодовольно ухмыльнулся.
- Дорогой, мне кажется, ты дразнишь Эванжелину, - заметила Марианна Клотильда.
- Вовсе нет, мама. Я просто говорил нашей гостье, чего жду от нее этим вечером.
Марианна Клотильда нахмурилась, услышав смех и голоса, доносившиеся из вестибюля. Что ее сын сказал Эванжелине? Видимо, что-то непристойное, потому что девушка покраснела до корней волос. Надо спросить его, в чем дело, подумала герцогиня, от досады тоже заливаясь краской. Знатная дама, пожалуй, впервые пожалела о том, что ее гости, будь они неладны, оказались столь пунктуальны.
***
Интересно, это была мысль герцогини устроить небольшой прием? Эванжелина оторопело смотрела на огромный обеденный стол, на двадцать пять разряженных, смеющихся гостей. Леди Пемберли приветливо поздоровалась с девушкой и тут же во всеуслышание заявила, что у ее платья слишком глубокий вырез. Герцог, стоявший рядом, яростно хмурился. А Фелисия, которая в этот момент что-то говорила лорду Пемберли, похлопывая его по руке изящным веером из слоновой кости, тут же повернулась к ним и весело заметила, что герцогу Портсмуту вовсе не стоило так долго прятать такую красавицу в Чеслее.
- Мне надо было побыть там, - пожав плечами, промолвила девушка.
- Но больше туда ездить не стоит, мадам, - раздался позади нее знакомый низкий голос.
Эванжелина знала, что он будет на приеме, но не заметила, когда Эджертон приехал. Девушка медленно повернулась к человеку, которого с радостью отправила бы на тот свет.
- Как скажете, сэр Джон.
Эджертон поклонился:
- Позвольте мне вести вас к обеду, мадам. Мы все просто счастливы, что вы решили уехать из провинции. Уверен, что и здесь, в Лондоне, вы найдете себе занятие. Надеюсь, позднее вечером я смогу рассказать вам о городе и о местах, где можно развлечься.
Эванжелина заметила, что герцог посмотрел сначала на нее, а потом на сэра Джона. Опустив глаза, она направилась с ним в парадную столовую Кларендон-Хауса.
К се удивлению, герцог отодвинул для нее стул по правую руку от себя. Лакей оторопело смотрел на хозяина, но потом, взяв себя в руки, отступил назад. Джон Эджертон был вынужден оставить ее рядом с Ричардом. Приподняв брови, он занял свое место, к счастью, расположенное на некотором расстоянии от Эванжелины. Место справа от девушки предназначалось для лорда Джорджа Уоллиса - отставного военного с пышными бакенбардами, который, как вскоре заметила Эванжелина, имел дурную привычку вставлять нелепейшие замечания в любую беседу. Он страстно ненавидел Наполеона. Два его брата погибли в борьбе против тирана.
Напротив сидела леди Джейн Беллерман, старшая дочь графа. Хорошенькая, в розовом платье из дымки, она внимательно оглядела Эванжелину и наградила ее ледяным взглядом.
Эванжелине оставалось только терпеть. Опустив голову, девушка отрезала себе кусочек лососины.
Блюда сменяли одно другим. Лакеи были предупредительны. У Эванжелины заболела голова, но она была вынуждена вполуха слушать бесконечные рассказы лорда Джорджа Уоллиса обо всех битвах на полуострове.
- Некоторые подонки все еще среди нас, - сообщил он и отпил внушительный глоток вина. - Дело не окончено, пока он не умер.
- Под землей мне бы тоже не хотелось с ним встретиться, - улыбнулась Эванжелина.
- Вам, несомненно, известно, что недавно был убит добрый друг герцога Роберт Фарадей. Если только герцог узнает, кто поднял руку на этого человека, презренный убийца отправится на тот свет, не успев взмолиться о прощении.
- Это верно, - кивнул Ричард.
- Что верно, ваша светлость? - низким обольстительным голосом переспросила леди Джейн Беллерман. - Что вы очень любите вальс? Вы так стремительны в танце! Может, пригласите меня на круг вальса?
- Сегодня танцев не будет, - ответил герцог, глядя на Эванжелину.
Девушка была до того бледна, что он боялся, как бы она не упала в обморок. Разговор все еще шел о Наполеоне, о смерти Робби. Похоже, эта тема не для дамских ушей. Ричард нахмурился.
Вдруг Эванжелина подняла на него глаза, и он увидел, что они полны холодного гнева. Нет, пожалуй, она не упадет в обморок. Что здесь происходит?
Эванжелина понимала, что Ричард читает ее мысли. Она постаралась придать своему лицу беспечное выражение, но это было нелегко, поскольку речь шла о Наполеоне. Девушка взглянула на Грейсона, который важно стоял за массивным стулом герцога с высокой резной спинкой, а потом услышала смех леди Джейн и, повернувшись к ней, увидела, что та смотрит на нее. Эванжелина вопросительно подняла брови:
- Прошу прощения?
- Леди Джейн обращается к вам, моя дорогая, - сообщил ей лорд Джордж, откусывая огромный кусок пирога со свининой - гордости здешней кухарки. Потом он довольно засопел. - Все приходят к герцогине, если проносится слух, что кухарка будет готовить свой знаменитый пирог.
- Я только что сказала герцогу, - повторила леди Джейн, - что вы, по-моему, чем-то недовольны. Наверное, хозяевам неприятно, когда гости так откровенно скучают. Вы согласны со мной, мадам де ла Валетт?
- Признаться, мои мысли были заняты совсем другим, леди Джейн, - просто ответила Эванжелина, - но теперь я готова слушать и восторгаться вашими словами.
Герцог подмигнул ей, поднося ко рту вилку.
- Его светлость сказал, что вы недавно приехали из Франции, мадам.
- Ох нет! - воскликнул лорд Джордж. Он взглянул на Эванжелину с таким видом, словно впервые ее заметил, и то, что предстало его глазам, было ему не по нраву. - Но вы же так хорошо говорите по-английски! Не понимаю...
- Я наполовину англичанка, лорд Джордж, - промолвила девушка. - Я выросла в Сомерсете. Правда, была замужем за французом, но он ненавидел Наполеона, как и я.
- Я уже говорила его светлости, - вмешалась леди Джейн, - что эта тема не подходит для разговора за обедом. Боюсь, его светлость чувствует, что вы вгоняете его гостей в тоску.
Бедный старикан, подумала Эванжелина. Лорд Джордж покраснел от негодования, а Ричард опустил голову, с трудом сдерживая смех.
- Я неудобная гостья, - заметила девушка, глядя на леди Джейн поверх бокала с вином.
- Это верно, - согласилась с ней дочь графа. И очень тихо добавила; Возможно, вам стоит уехать. Возвращайтесь во Францию, там вы будете чувствовать себя лучше.
Эванжелина пожала плечами и аккуратно положила на тарелку свою вилку. А потом улыбнулась леди Джейн, показав ряд белоснежных зубов.
- Если герцог пожелает, ему останется всего лишь смотреть на остальных гостей, готовых развлекать его.
- Скоро он это сделает, - заявила леди Джейн, похлопав рукой по черному рукаву Ричарда.
Герцог одарил ее ленивым взором; его огромные темные глаза сулили божественные удовольствия.
Впрочем, мысли его были заняты другим. Какого черта Марианна Клотильда посадила леди Джейн слева от него? Не могло же матери прийти в голову, что он захочет с ней развлекаться! Ричард покосился на Эванжелину, которая молча смотрела на остывающий кусок пирога.
- Я думаю, все дело в вашей английской крови, - елейным голосом вымолвила леди Джейн. Эванжелина склонила голову набок.
- - Возможно, - кивнула она.
- А вы не такая темненькая и маленькая, как большинство ваших сограждан, продолжала нападки леди Джейн.
Эванжелина посмотрела на остатки своего пирога. Она откусила только один кусочек, но на пирог уже было противно смотреть. Девушка отрицательно покачала головой, когда лакей, наклонившись, предложил ей обычный яблочный пирожок. Чем все это закончится?
- Как скажете, леди Джейн, - ответила она.
- Да уж, - не отставала дочь графа, - похоже, смешение разных национальностей до добра не доводит. Думаю, присутствующие женщины рядом с вами чувствуют себя просто малютками.
Эванжелина спросила себя, почему именно эта дама, именно сейчас без конца оскорбляет ее? Чтобы привлечь внимание герцога? Вздохнув, девушка заставила себя улыбнуться и проговорила:
- Я тоже обратила на это внимание, леди Джейн. - Эванжелина усмехнулась. Только мне пришло в голову, что дамы чувствуют себя не маленькими, а плоскими по сравнению со мной.
У леди Джейн перехватило дыхание, ее глаза сощурились от злости.
- Как жаль, что вы вдова. В отличие от французов англичане редко обращают внимание на овдовевших женщин, кроме, разумеется, определенных случаев.
- Джейн, а ты не замечала, что моя мать еще выше Эванжелины? - спросил герцог.
Леди Джейн беспомощно посмотрела на него. "Нет, - подумала Эванжелина, не заставляй меня жалеть себя".
- Но, ваша светлость, ваша матушка во многих отношениях женщина необыкновенная, - заметила она. - Да и как может быть иначе, если она - ваша мать?
"Что она имеет в виду?" - подумал герцог. Леди Джейн съежилась. Теперь она не просто ревновала Эванжелину к герцогу - она ее возненавидела.
А Эванжелина, словно решив, что и так была слишком добра и терпима к леди Джейн, проговорила:
- Кстати, у меня вовсе нет цели завладеть вниманием какого-нибудь английского джентльмена. Я не ищу нового мужа. Но раз уж речь зашла о мужчинах, то я хотела бы заметить, что, с их стороны, довольно глупо не обращать внимания на овдовевшую женщину. Так что если все англичане такие болваны, то можете оставить их себе.
Леди Джейн тут же заулыбалась герцогу.
- Кажется, моя мать готова увести дам из столовой, - заметил Ричард.
- Леди! - обратилась Марианна Клотильда к дамам. - Оставим мужчин, чтобы они могли без нас спокойно выпить портвейна.
Когда лакей отодвинул ее стул, девушка сказала лорду Джорджу:
- Пирог со свининой и в самом деле был очень вкусным.
Эванжелине не пришлось вступать в новую перепалку с леди Джейн, потому что леди Пемберли и болтушка Фелисия завладели ее вниманием, едва дамы расселись по стульям в гостиной.
Фелисия говорила о еде: она упомянула каждое испробованное ею блюдо и рассказала, каково оно на вкус. На это леди Пемберли заметила, что если она и впредь будет такой же прожорливой, то лорд Петтигрю, пожалуй, найдет себе другую даму.
Эванжелина за обедом почти не ела, однако поспешила поддержать Фелисию:
- Но обед и в самом деле был замечательным, так что я согласна с мисс Сторлей, мэм. Как хорошо, что женщины больше не носят этих ужасных корсетов.
Эванжелина беседовала с Полиной, виконтессой Демстер, когда герцог вошел в гостиную.
- Прошу прощения, миледи, - обратился он к виконтессе, - но только что приехали мои добрые друзья, и мне не терпится представить им мадам де ла Валетт.
Глава 26
Сопровождая Эванжелину, герцог то и дело кому-то улыбался и отпускал комплименты. Наконец он сказал ей:
- Полагаю, из этого поединка ты вышла победительницей. Девушка не сразу поняла, что он имеет в виду.
- Я говорю о леди Джейн, - пояснил Ричард.
- Ах, о ней... Бедная ревнивая дурочка! Не вздумайте жениться на ней, ваша светлость. Я знаю, что говорю. Она очень быстро надоест вам. Вы только подумайте, она вообразила, что я представляю для нее опасность!
Герцог как завороженный смотрел на нее.
- Удивительно, не так ли? Да и кто может обратить внимание на тебя - такую невзрачную, некрасивую, с плоской грудью? - Он ухмыльнулся.
- Не стоит заходить так далеко, - покачала головой Эванжелина. - Кстати, кто эти друзья, которым ты хочешь меня представить? - Девушка думала о Джоне Эджертоне. Она должна улучить момент и поговорить с ним.
Тем временем они оказались в огромном холле особняка.
- Прости нас, Ричард, - обратился к герцогу красивый джентльмен, выходя из тени. Он посмотрел на Эванжелину. - Я Филип Мерсеро, - представился он. Виконт Деренкур. А это моя жена Сабрина. Нашего ребенка еще не видно, но жена уверяет, что дочка чувствует себя хорошо.
Молодая леди с копной золотисто-каштановых волос, опиравшаяся на руку мужа, подняла вверх голову и засмеялась:
- Простите его, мэм. Это правда, что я жду ребенка, и Филип мечтает о маленькой девочке, а вот я уверена, что у нас родится мальчик. Ох, прости нас за опоздание, Ричард, но к нам заехали Роан и Сюзанна Каррингтон. Они не смогли составить нам компанию и просили выразить тебе сожаления по этому поводу. Так что мы опоздали, но все-таки приехали.
- Ну да, вас не то двое, не то уже трое, - улыбнулся Ричард. - А это Эванжелина де ла Валетт.
- Здравствуйте, - сказал Филип, взяв ее руку и поднеся ее к губам. Насколько я понял, вы взяли на себя заботы об Эдмунде. Если Сабрина настоит на том, чтобы родить мальчика, я бы хотел иметь такого же сынишку, как Эдмунд.
- Он самый лучший из всех мальчишек. А вы знаете, что я сумела обойти вас, милорд? - улыбнулась Эванжелина. - Я подарила Эдмунду игрушечный пистолет, и он перестрелял всех павлинов в Чеслее. А сейчас разрабатывает с Баньоном план - я буду разбойником с большой дороги, а он меня поймает и застрелит. Эдмунд сказал, что вашим подаркам далеко до моего.
- Шалунишка! - воскликнул Филип. - Чего я только не дарил ему за эти годы, а он предпочел все мои подарки одному вашему! Ричард, потолкуй с сыном! Убеди его, что лишь добрые отношения с представителями его пола уберегают мужчин от того, чтобы оказаться под женским каблучком.
Рассмеявшись, Эванжелина заметила, что Сабрина как-то странно поглядывает на своего мужа.
- Боже мой! - воскликнула она. - Что вы делаете?
- Вы имеете в виду то, как я смотрю на Филипа?
- Да. Как вам это удается?
- Это секрет. Видите ли, мать Роана, леди Шарлотта - самая прекрасная женщина на свете - давала мне уроки кокетства. Она научила меня строить глазки, так что я могу соблазнить мужа в любой момент.
- Потрясающе! - похвалил ее Ричард. - Кстати, я слышал, что леди Шарлотта уехала в Россию с каким-то красавцем.
- Нет, в России она была прошлым летом, - покачал головой Филип. - Или в Венеции? - Он посмотрел на жену и сам скосил глаза к переносице. - Она меня тоже обучила строить глазки, так что я делаю это не хуже твоего. Уж не знаю точно, чему там Шарлотта выучила ее, но действует это безотказно.
- С другой стороны, - заговорил Ричард, - вы женаты меньше года. Что-то я не слышал, чтобы мужчина столь нуждался в постоянном кокетстве жены.
Филип наклонился к самому уху герцога и громко - так, чтобы дамы слышали, - прошептал:
- Не расхолаживай ее, Ричард. Она вообразила себя настоящей Вирсавией <В Библии одна из жен царя Давида, мать Соломона.>, и мне это нравится.
- Еще бы тебе это не нравилось, - усмехнулась Сабрина.
Тут Эванжелина краем глаза увидела Джона Эджертона, стоявшего в дверях гостиной и смотревшего прямо на нее. Она улыбнулась друзьям герцога, которых, скорее всего, никогда больше не увидит, и промолвила:
- Простите, я порвала платье и хочу попросить служанку зашить его. К тому же мне надо кое-что сказать сэру Джону. Рада была познакомиться с вами, милорд, и с вами, миледи. - Она ушла, не дождавшись ответа.
Герцог смотрел ей вслед. Он видел, как Эванжелина с Эджертоном вышли из гостиной. "Что, черт возьми, происходит?" - в сотый раз спрашивал он себя. Ричард почувствовал, что от ярости у него напряглись все мышцы. Неужто все-таки сэр Джон Эджертон?..
***
- Похоже, тебе удалось влиться в их семью, - заметил Эджертон, выводя Эванжелину на маленький балкон в библиотеке.
Было холодно, полная луна сияла прямо у них над головами. На темном небе мерцали мириады звезд, но ничто не волновало Эванжелину.
- Подумать только, ты оставила виконта и виконтессу Деренкур, чтобы поговорить со мной! - ухмыльнулся негодяй. - Кстати, герцог вожделеет тебя. Впрочем, думаю, ты об этом знаешь, женщинам всегда известны такие вещи.
- А мне кажется, что герцог скоро просто выбросит меня в окно, - холодно проговорила девушка.
- Осмелюсь ли я попросить тебя выражаться точнее? Хотя нет, у нас мало времени. Я не хочу, чтобы наш дорогой герцог что-то заподозрил. Ты здесь, в Лондоне. Я не давал тебе разрешения уезжать из Чеслея. Объясни, отчего ты ослушалась меня? Твое объяснение должно быть достаточно убедительным, а то как бы крошка Эдмунд не оказался в холодной могилке со своим пистолетиком в руках. - Он расхохотался, заметив, какой ненавистью сверкнули глаза Эванжелины. Дети умирают так легко. - Подонок щелкнул пальцами. - Не вздумай предавать меня.
- Выслушайте же меня, мерзавец, - дрожащим голосом заговорила девушка. Она ненавидела и боялась его. - Вы задушили миссис Нидл. Бедная женщина никому не сделала ничего плохого. Разве вы не видели? Я в ответе за ее смерть, потому что у меня хватило глупости упомянуть при вас ее имя. Черт вас возьми, это вы убили ее!
- Но в ответе за это ты, моя дорогая. Не ляпнула бы лишнего, и старая ведьма продолжала бы варить свои снадобья, но ты сказала мне кое-что и вынудила действовать. Я всегда действую, когда это необходимо. И если только ты вздумаешь предать меня, я тоже не буду сомневаться. Так почему ты приехала в Лондон?
- Я приехала сюда потому, что мне невыносимо было оставаться в Чеслее.
Джон Эджертон медленно вытащил из жилетного кармана табакерку и ловким, привычным движением открыл лакированную крышечку. Затем осторожно насыпал себе на ладонь немного ароматного порошка и вдохнул его. Негромко чихнув, Эджертон неторопливо защелкнул крышку.
- Какая ты нежная и ранимая, Эванжелина, - наконец промолвил он. - Это мне по нраву. Теперь я не стану опасаться того, что ты выложишь все свои секреты герцогу, рассчитывая, что тот сможет спасти тебя и твоего отца. Нет, ему это не под силу, этого никто не сможет сделать. И не забывай про Эдмунда. Пожалуй, я позволю тебе остаться здесь.
- Мне долго этого не вынести, - пролепетала девушка. Она чувствовала себя такой несчастной, что едва не выла от горя. - Пожалуйста, оставьте меня. Я достаточно сделала, отпустите меня.
- Заткнись, Эванжелина. Тут мы одни, но вокруг полно слуг, которые могут нас услышать. Мне вовсе не хочется давать какие-то объяснения. А теперь, если ты успокоишься, я скажу, что не стану наказывать тебя за ослушание. - Он помолчал, глядя на табакерку. - Дело в том, что и здесь, в Лондоне, ты можешь быть полезной.
- Я не могу, - прошептала Эванжелина. - Не могу. Пожалуйста, прошу вас. Ну как вы не понимаете? Я не могу, прикрываясь лишь тем, что защищаю отца и Эдмунда, продолжать заниматься вашими делами, если вы убиваете невинных людей!
- Не надо истерик и театральных поз, успокойся и выслушай. Как ты, возможно, слышала от лорда Петтигрю или от других. Наполеон может в любое время вернуться в Париж. Все решится скоро, очень скоро. И тогда ты будешь свободна. Обещаю.
Она ничего не понимала. Наполеон на свободе? Господи, этого не может быть!
- Но как все может решиться? Этот монстр снова свободен и может вновь грабить и убивать людей?
Сэр Джон небрежно пожал плечами, но глаза его горели восторгом.
- На этот раз Наполеон выиграет. Союзники будут повержены, это несомненно. А там посмотрим...
- Вы готовы поклясться, что моего отца освободят? И что Эдмунд окажется в безопасности? Вы клянетесь, что не будут больше убивать невинных?
Эджертон лгал легко и привычно, и девушка понимала, что он лжет. У Эванжелины было такое чувство, словно над ее головой захлопывается крышка гроба, она чувствовала себя беспомощной.
- Ты все еще ребенок, - расхохотался сэр Джон, закинув назад голову. - Да, моя дорогая, я клянусь тебе в этом от имени Ягуара, а уж ей-то, поверь, можно довериться во всем.
- Что еще я должна сделать? - безжизненным голосом спросила Эванжелина.
Похлопав ее по руке, Эджертон сообщил ей новое задание. А затем добавил:
- Нет, дорогая, пока ничего не говори. Ты сама придумаешь, как сделать то, что я велел. - Схватив девушку за плечи, сэр Джон привлек ее к себе. - Ты замерзла. Почему ничего не сказала мне? Дай-ка мне тебя согреть. Да, именно так. - И он впился в ее холодные губы, пытаясь языком проникнуть ей в рот. - Я так давно хотел тебя, - прошептал он, оторвавшись от Эванжелины. - Позволь мне овладеть тобой. Отдайся мне?, и я сам освобожу твоего отца. Приходи ко мне ночью. Ты придешь, и я уложу тебя в свою постель и...
Собравшись с силами, девушка подняла ногу и ударила негодяя коленом в пах. Вскрикнув, он уронил руки и с яростью посмотрел на нее.
- Ты еще пожалеешь об этом. Вот увидишь, - прошипел он.
- Ах ты, мерзкая скотина, - выругалась Эванжелина, отскочив от него. - Я сделаю, что ты приказал, но ты никогда больше не притронешься ко мне.
С этими словами девушка бросилась в библиотеку. Она закоченела и удивлялась, что не раскололась от холода на тысячу кусочков. Это было невыносимо. Бегом поднявшись в очаровательную розовую спальню, она заперла изнутри дверь. Закутавшись во все одеяла, что ей удалось найти, Эванжелина села и уставилась перед собой невидящим взором. Она не знала, сколько времени прошло...
***
- Военное министерство? Какого дьявола тебе надо в военном министерстве?
Улыбнувшись, Эванжелина пожала плечами.
- Я подумала, что мне будет интересно. Там же сердце английского правительства. Я слышала. Наполеон на свободе и скоро будет в Париже. Да, мне хочется побывать в министерстве, ощутить возникшее там напряжение, ожидание...
- Это самое странное твое желание, - заметил Ричард.
- Да что ты! Кстати, тебе не обязательно сопровождать меня, я могу нанять кеб.
У Кларендона был такой вид, словно он вот-вот ударит ее.
- И когда же ты хочешь отправиться в эту волнующую поездку? - язвительно спросил герцог.
- Сегодня же днем. И не беспокойтесь о том, что вас туда не пустят, ваша светлость. Вчера я попросила лорда Петтигрю показать мне министерство, и он сказал, что будет рад видеть меня. Ну и тебя, конечно, тоже.
- Дрю слишком вежлив, черт бы его побрал! Можешь не сомневаться, меньше всего ему бы хотелось видеть в своем ведомстве женщину. Я собирался свозить тебя в Ричмонд. Вряд ли ты смогла бы найти путь к центру тамошнего лабиринта, но я хотел дать тебе попробовать.
Поднявшись из-за стола, Эванжелина посмотрела на него.
- Если ты и дальше будешь в таком же дурном расположении духа, то я предпочту компанию лакея. - Она швырнула салфетку на тарелку.
Заметив Эванжелину, Ричард остановился на полуслове. Он в жизни не видел женщины прекраснее. Она выглядела потрясающе в платье Мариссы из кремового шелка с кружевами. Пояс, повязанный под грудью, приподнимал ее так высоко, что та казалась невероятно большой. И разумеется, приковывала к себе внимание, причем декольте толком не прикрывало ее.
Герцог нахмурился. Он должен поговорить с ней об этом. Он не хотел, чтобы ее оскорбляли взглядами. Ричард покачал головой. Если бы он остался с Эванжелиной наедине, то немедленно подошел бы к ней, развязал пояс и опустил лиф платья до пояса, а потом вдоволь налюбовался бы открывшимся зрелищем и попробовал ее грудь на вкус. И тут герцог встретился с ней взглядом. Эванжелина казалась такой одинокой. "Но почему?" - спрашивал он себя. Это бессмысленно, не могла же она быть несчастна здесь, в Лондоне, с ним! Ричард знал, что его мать наблюдает за ними. Ему следовало взять себя в руки.
Надо было что-то сказать - что-то, не имеющее отношения к его желанию сорвать с нее платье и взять прямо здесь, на полу перед камином. Откашлявшись, Ричард нерешительно шагнул к девушке, но на полпути замер, потому что, честно говоря, не доверял самому себе.
- Ты опаздываешь, Эванжелина, - наконец заговорил он, - но я не стану тебя ругать, потому что ты очень устала в дороге. И ты здесь...
- Я вовсе не опаздываю, ваша светлость, - возразила девушка. - Грейсон заметил, что я на редкость пунктуальна, как и ее светлость.
- И все-таки ты почти опоздала, - упрямо повторил Ричард, чувствуя себя полным идиотом.
- Ваша светлость, - не обращая на него внимания, обратилась Эванжелина к вдовствующей герцогине и делая перед ней реверанс.
- Господи! - воскликнула Марианна Клотильда. - Боюсь, тебе придется защищать Эванжелину. Она очаровательна.
Уверена, все мужчины будут без ума от нее.
- У них есть на это право, - заметил Ричард. - Только посмотри на ее шею, мама. Она такая гибкая и длинная! Впрочем, на мой взгляд, ее туалет чересчур откровенен, так что мужчины, естественно, будут глазеть на нее. Хотя если хоть один из них будет смотреть на нее слишком нахально, я, не раздумывая, швырну его на пол, в розовые кусты.
- Уверяю вас, ваша светлость, ни один джентльмен не бросит на меня косого взгляда. Я бедная вдова, во мне нет ничего особенного. - Однако руками она прикрывала свой роскошный бюст. Эванжелина спорила с Дорри, но безуспешно - та не согласилась сделать платье более скромным. В одном Эванжелина оказалась права: ни один джентльмен не решился проявить к ней внимание в присутствии герцога.
Наклонившись к ее уху, он прошептал:
- Если скажешь еще что-нибудь подобное, я тебя выпорю. Поняла?
Заставив себя улыбнуться, Эванжелина опустила руки:
- Я слышала, что ты сказал, но ничего не поняла.
- Ты больше не будешь говорить про себя всякие глупости, - пояснил Ричард. - Хотя, думаю, ты прекрасно знаешь, что я имел в виду. У тебя слишком глубокое декольте. Вели Дорри поднять его хотя бы на пару дюймов. Не хочу, чтобы мужчины глазели на твою грудь.
- Почему?
- Потому что она моя.
Девушка едва не упала от этих слов. Заметив ее смятение, Ричард самодовольно ухмыльнулся.
- Дорогой, мне кажется, ты дразнишь Эванжелину, - заметила Марианна Клотильда.
- Вовсе нет, мама. Я просто говорил нашей гостье, чего жду от нее этим вечером.
Марианна Клотильда нахмурилась, услышав смех и голоса, доносившиеся из вестибюля. Что ее сын сказал Эванжелине? Видимо, что-то непристойное, потому что девушка покраснела до корней волос. Надо спросить его, в чем дело, подумала герцогиня, от досады тоже заливаясь краской. Знатная дама, пожалуй, впервые пожалела о том, что ее гости, будь они неладны, оказались столь пунктуальны.
***
Интересно, это была мысль герцогини устроить небольшой прием? Эванжелина оторопело смотрела на огромный обеденный стол, на двадцать пять разряженных, смеющихся гостей. Леди Пемберли приветливо поздоровалась с девушкой и тут же во всеуслышание заявила, что у ее платья слишком глубокий вырез. Герцог, стоявший рядом, яростно хмурился. А Фелисия, которая в этот момент что-то говорила лорду Пемберли, похлопывая его по руке изящным веером из слоновой кости, тут же повернулась к ним и весело заметила, что герцогу Портсмуту вовсе не стоило так долго прятать такую красавицу в Чеслее.
- Мне надо было побыть там, - пожав плечами, промолвила девушка.
- Но больше туда ездить не стоит, мадам, - раздался позади нее знакомый низкий голос.
Эванжелина знала, что он будет на приеме, но не заметила, когда Эджертон приехал. Девушка медленно повернулась к человеку, которого с радостью отправила бы на тот свет.
- Как скажете, сэр Джон.
Эджертон поклонился:
- Позвольте мне вести вас к обеду, мадам. Мы все просто счастливы, что вы решили уехать из провинции. Уверен, что и здесь, в Лондоне, вы найдете себе занятие. Надеюсь, позднее вечером я смогу рассказать вам о городе и о местах, где можно развлечься.
Эванжелина заметила, что герцог посмотрел сначала на нее, а потом на сэра Джона. Опустив глаза, она направилась с ним в парадную столовую Кларендон-Хауса.
К се удивлению, герцог отодвинул для нее стул по правую руку от себя. Лакей оторопело смотрел на хозяина, но потом, взяв себя в руки, отступил назад. Джон Эджертон был вынужден оставить ее рядом с Ричардом. Приподняв брови, он занял свое место, к счастью, расположенное на некотором расстоянии от Эванжелины. Место справа от девушки предназначалось для лорда Джорджа Уоллиса - отставного военного с пышными бакенбардами, который, как вскоре заметила Эванжелина, имел дурную привычку вставлять нелепейшие замечания в любую беседу. Он страстно ненавидел Наполеона. Два его брата погибли в борьбе против тирана.
Напротив сидела леди Джейн Беллерман, старшая дочь графа. Хорошенькая, в розовом платье из дымки, она внимательно оглядела Эванжелину и наградила ее ледяным взглядом.
Эванжелине оставалось только терпеть. Опустив голову, девушка отрезала себе кусочек лососины.
Блюда сменяли одно другим. Лакеи были предупредительны. У Эванжелины заболела голова, но она была вынуждена вполуха слушать бесконечные рассказы лорда Джорджа Уоллиса обо всех битвах на полуострове.
- Некоторые подонки все еще среди нас, - сообщил он и отпил внушительный глоток вина. - Дело не окончено, пока он не умер.
- Под землей мне бы тоже не хотелось с ним встретиться, - улыбнулась Эванжелина.
- Вам, несомненно, известно, что недавно был убит добрый друг герцога Роберт Фарадей. Если только герцог узнает, кто поднял руку на этого человека, презренный убийца отправится на тот свет, не успев взмолиться о прощении.
- Это верно, - кивнул Ричард.
- Что верно, ваша светлость? - низким обольстительным голосом переспросила леди Джейн Беллерман. - Что вы очень любите вальс? Вы так стремительны в танце! Может, пригласите меня на круг вальса?
- Сегодня танцев не будет, - ответил герцог, глядя на Эванжелину.
Девушка была до того бледна, что он боялся, как бы она не упала в обморок. Разговор все еще шел о Наполеоне, о смерти Робби. Похоже, эта тема не для дамских ушей. Ричард нахмурился.
Вдруг Эванжелина подняла на него глаза, и он увидел, что они полны холодного гнева. Нет, пожалуй, она не упадет в обморок. Что здесь происходит?
Эванжелина понимала, что Ричард читает ее мысли. Она постаралась придать своему лицу беспечное выражение, но это было нелегко, поскольку речь шла о Наполеоне. Девушка взглянула на Грейсона, который важно стоял за массивным стулом герцога с высокой резной спинкой, а потом услышала смех леди Джейн и, повернувшись к ней, увидела, что та смотрит на нее. Эванжелина вопросительно подняла брови:
- Прошу прощения?
- Леди Джейн обращается к вам, моя дорогая, - сообщил ей лорд Джордж, откусывая огромный кусок пирога со свининой - гордости здешней кухарки. Потом он довольно засопел. - Все приходят к герцогине, если проносится слух, что кухарка будет готовить свой знаменитый пирог.
- Я только что сказала герцогу, - повторила леди Джейн, - что вы, по-моему, чем-то недовольны. Наверное, хозяевам неприятно, когда гости так откровенно скучают. Вы согласны со мной, мадам де ла Валетт?
- Признаться, мои мысли были заняты совсем другим, леди Джейн, - просто ответила Эванжелина, - но теперь я готова слушать и восторгаться вашими словами.
Герцог подмигнул ей, поднося ко рту вилку.
- Его светлость сказал, что вы недавно приехали из Франции, мадам.
- Ох нет! - воскликнул лорд Джордж. Он взглянул на Эванжелину с таким видом, словно впервые ее заметил, и то, что предстало его глазам, было ему не по нраву. - Но вы же так хорошо говорите по-английски! Не понимаю...
- Я наполовину англичанка, лорд Джордж, - промолвила девушка. - Я выросла в Сомерсете. Правда, была замужем за французом, но он ненавидел Наполеона, как и я.
- Я уже говорила его светлости, - вмешалась леди Джейн, - что эта тема не подходит для разговора за обедом. Боюсь, его светлость чувствует, что вы вгоняете его гостей в тоску.
Бедный старикан, подумала Эванжелина. Лорд Джордж покраснел от негодования, а Ричард опустил голову, с трудом сдерживая смех.
- Я неудобная гостья, - заметила девушка, глядя на леди Джейн поверх бокала с вином.
- Это верно, - согласилась с ней дочь графа. И очень тихо добавила; Возможно, вам стоит уехать. Возвращайтесь во Францию, там вы будете чувствовать себя лучше.
Эванжелина пожала плечами и аккуратно положила на тарелку свою вилку. А потом улыбнулась леди Джейн, показав ряд белоснежных зубов.
- Если герцог пожелает, ему останется всего лишь смотреть на остальных гостей, готовых развлекать его.
- Скоро он это сделает, - заявила леди Джейн, похлопав рукой по черному рукаву Ричарда.
Герцог одарил ее ленивым взором; его огромные темные глаза сулили божественные удовольствия.
Впрочем, мысли его были заняты другим. Какого черта Марианна Клотильда посадила леди Джейн слева от него? Не могло же матери прийти в голову, что он захочет с ней развлекаться! Ричард покосился на Эванжелину, которая молча смотрела на остывающий кусок пирога.
- Я думаю, все дело в вашей английской крови, - елейным голосом вымолвила леди Джейн. Эванжелина склонила голову набок.
- - Возможно, - кивнула она.
- А вы не такая темненькая и маленькая, как большинство ваших сограждан, продолжала нападки леди Джейн.
Эванжелина посмотрела на остатки своего пирога. Она откусила только один кусочек, но на пирог уже было противно смотреть. Девушка отрицательно покачала головой, когда лакей, наклонившись, предложил ей обычный яблочный пирожок. Чем все это закончится?
- Как скажете, леди Джейн, - ответила она.
- Да уж, - не отставала дочь графа, - похоже, смешение разных национальностей до добра не доводит. Думаю, присутствующие женщины рядом с вами чувствуют себя просто малютками.
Эванжелина спросила себя, почему именно эта дама, именно сейчас без конца оскорбляет ее? Чтобы привлечь внимание герцога? Вздохнув, девушка заставила себя улыбнуться и проговорила:
- Я тоже обратила на это внимание, леди Джейн. - Эванжелина усмехнулась. Только мне пришло в голову, что дамы чувствуют себя не маленькими, а плоскими по сравнению со мной.
У леди Джейн перехватило дыхание, ее глаза сощурились от злости.
- Как жаль, что вы вдова. В отличие от французов англичане редко обращают внимание на овдовевших женщин, кроме, разумеется, определенных случаев.
- Джейн, а ты не замечала, что моя мать еще выше Эванжелины? - спросил герцог.
Леди Джейн беспомощно посмотрела на него. "Нет, - подумала Эванжелина, не заставляй меня жалеть себя".
- Но, ваша светлость, ваша матушка во многих отношениях женщина необыкновенная, - заметила она. - Да и как может быть иначе, если она - ваша мать?
"Что она имеет в виду?" - подумал герцог. Леди Джейн съежилась. Теперь она не просто ревновала Эванжелину к герцогу - она ее возненавидела.
А Эванжелина, словно решив, что и так была слишком добра и терпима к леди Джейн, проговорила:
- Кстати, у меня вовсе нет цели завладеть вниманием какого-нибудь английского джентльмена. Я не ищу нового мужа. Но раз уж речь зашла о мужчинах, то я хотела бы заметить, что, с их стороны, довольно глупо не обращать внимания на овдовевшую женщину. Так что если все англичане такие болваны, то можете оставить их себе.
Леди Джейн тут же заулыбалась герцогу.
- Кажется, моя мать готова увести дам из столовой, - заметил Ричард.
- Леди! - обратилась Марианна Клотильда к дамам. - Оставим мужчин, чтобы они могли без нас спокойно выпить портвейна.
Когда лакей отодвинул ее стул, девушка сказала лорду Джорджу:
- Пирог со свининой и в самом деле был очень вкусным.
Эванжелине не пришлось вступать в новую перепалку с леди Джейн, потому что леди Пемберли и болтушка Фелисия завладели ее вниманием, едва дамы расселись по стульям в гостиной.
Фелисия говорила о еде: она упомянула каждое испробованное ею блюдо и рассказала, каково оно на вкус. На это леди Пемберли заметила, что если она и впредь будет такой же прожорливой, то лорд Петтигрю, пожалуй, найдет себе другую даму.
Эванжелина за обедом почти не ела, однако поспешила поддержать Фелисию:
- Но обед и в самом деле был замечательным, так что я согласна с мисс Сторлей, мэм. Как хорошо, что женщины больше не носят этих ужасных корсетов.
Эванжелина беседовала с Полиной, виконтессой Демстер, когда герцог вошел в гостиную.
- Прошу прощения, миледи, - обратился он к виконтессе, - но только что приехали мои добрые друзья, и мне не терпится представить им мадам де ла Валетт.
Глава 26
Сопровождая Эванжелину, герцог то и дело кому-то улыбался и отпускал комплименты. Наконец он сказал ей:
- Полагаю, из этого поединка ты вышла победительницей. Девушка не сразу поняла, что он имеет в виду.
- Я говорю о леди Джейн, - пояснил Ричард.
- Ах, о ней... Бедная ревнивая дурочка! Не вздумайте жениться на ней, ваша светлость. Я знаю, что говорю. Она очень быстро надоест вам. Вы только подумайте, она вообразила, что я представляю для нее опасность!
Герцог как завороженный смотрел на нее.
- Удивительно, не так ли? Да и кто может обратить внимание на тебя - такую невзрачную, некрасивую, с плоской грудью? - Он ухмыльнулся.
- Не стоит заходить так далеко, - покачала головой Эванжелина. - Кстати, кто эти друзья, которым ты хочешь меня представить? - Девушка думала о Джоне Эджертоне. Она должна улучить момент и поговорить с ним.
Тем временем они оказались в огромном холле особняка.
- Прости нас, Ричард, - обратился к герцогу красивый джентльмен, выходя из тени. Он посмотрел на Эванжелину. - Я Филип Мерсеро, - представился он. Виконт Деренкур. А это моя жена Сабрина. Нашего ребенка еще не видно, но жена уверяет, что дочка чувствует себя хорошо.
Молодая леди с копной золотисто-каштановых волос, опиравшаяся на руку мужа, подняла вверх голову и засмеялась:
- Простите его, мэм. Это правда, что я жду ребенка, и Филип мечтает о маленькой девочке, а вот я уверена, что у нас родится мальчик. Ох, прости нас за опоздание, Ричард, но к нам заехали Роан и Сюзанна Каррингтон. Они не смогли составить нам компанию и просили выразить тебе сожаления по этому поводу. Так что мы опоздали, но все-таки приехали.
- Ну да, вас не то двое, не то уже трое, - улыбнулся Ричард. - А это Эванжелина де ла Валетт.
- Здравствуйте, - сказал Филип, взяв ее руку и поднеся ее к губам. Насколько я понял, вы взяли на себя заботы об Эдмунде. Если Сабрина настоит на том, чтобы родить мальчика, я бы хотел иметь такого же сынишку, как Эдмунд.
- Он самый лучший из всех мальчишек. А вы знаете, что я сумела обойти вас, милорд? - улыбнулась Эванжелина. - Я подарила Эдмунду игрушечный пистолет, и он перестрелял всех павлинов в Чеслее. А сейчас разрабатывает с Баньоном план - я буду разбойником с большой дороги, а он меня поймает и застрелит. Эдмунд сказал, что вашим подаркам далеко до моего.
- Шалунишка! - воскликнул Филип. - Чего я только не дарил ему за эти годы, а он предпочел все мои подарки одному вашему! Ричард, потолкуй с сыном! Убеди его, что лишь добрые отношения с представителями его пола уберегают мужчин от того, чтобы оказаться под женским каблучком.
Рассмеявшись, Эванжелина заметила, что Сабрина как-то странно поглядывает на своего мужа.
- Боже мой! - воскликнула она. - Что вы делаете?
- Вы имеете в виду то, как я смотрю на Филипа?
- Да. Как вам это удается?
- Это секрет. Видите ли, мать Роана, леди Шарлотта - самая прекрасная женщина на свете - давала мне уроки кокетства. Она научила меня строить глазки, так что я могу соблазнить мужа в любой момент.
- Потрясающе! - похвалил ее Ричард. - Кстати, я слышал, что леди Шарлотта уехала в Россию с каким-то красавцем.
- Нет, в России она была прошлым летом, - покачал головой Филип. - Или в Венеции? - Он посмотрел на жену и сам скосил глаза к переносице. - Она меня тоже обучила строить глазки, так что я делаю это не хуже твоего. Уж не знаю точно, чему там Шарлотта выучила ее, но действует это безотказно.
- С другой стороны, - заговорил Ричард, - вы женаты меньше года. Что-то я не слышал, чтобы мужчина столь нуждался в постоянном кокетстве жены.
Филип наклонился к самому уху герцога и громко - так, чтобы дамы слышали, - прошептал:
- Не расхолаживай ее, Ричард. Она вообразила себя настоящей Вирсавией <В Библии одна из жен царя Давида, мать Соломона.>, и мне это нравится.
- Еще бы тебе это не нравилось, - усмехнулась Сабрина.
Тут Эванжелина краем глаза увидела Джона Эджертона, стоявшего в дверях гостиной и смотревшего прямо на нее. Она улыбнулась друзьям герцога, которых, скорее всего, никогда больше не увидит, и промолвила:
- Простите, я порвала платье и хочу попросить служанку зашить его. К тому же мне надо кое-что сказать сэру Джону. Рада была познакомиться с вами, милорд, и с вами, миледи. - Она ушла, не дождавшись ответа.
Герцог смотрел ей вслед. Он видел, как Эванжелина с Эджертоном вышли из гостиной. "Что, черт возьми, происходит?" - в сотый раз спрашивал он себя. Ричард почувствовал, что от ярости у него напряглись все мышцы. Неужто все-таки сэр Джон Эджертон?..
***
- Похоже, тебе удалось влиться в их семью, - заметил Эджертон, выводя Эванжелину на маленький балкон в библиотеке.
Было холодно, полная луна сияла прямо у них над головами. На темном небе мерцали мириады звезд, но ничто не волновало Эванжелину.
- Подумать только, ты оставила виконта и виконтессу Деренкур, чтобы поговорить со мной! - ухмыльнулся негодяй. - Кстати, герцог вожделеет тебя. Впрочем, думаю, ты об этом знаешь, женщинам всегда известны такие вещи.
- А мне кажется, что герцог скоро просто выбросит меня в окно, - холодно проговорила девушка.
- Осмелюсь ли я попросить тебя выражаться точнее? Хотя нет, у нас мало времени. Я не хочу, чтобы наш дорогой герцог что-то заподозрил. Ты здесь, в Лондоне. Я не давал тебе разрешения уезжать из Чеслея. Объясни, отчего ты ослушалась меня? Твое объяснение должно быть достаточно убедительным, а то как бы крошка Эдмунд не оказался в холодной могилке со своим пистолетиком в руках. - Он расхохотался, заметив, какой ненавистью сверкнули глаза Эванжелины. Дети умирают так легко. - Подонок щелкнул пальцами. - Не вздумай предавать меня.
- Выслушайте же меня, мерзавец, - дрожащим голосом заговорила девушка. Она ненавидела и боялась его. - Вы задушили миссис Нидл. Бедная женщина никому не сделала ничего плохого. Разве вы не видели? Я в ответе за ее смерть, потому что у меня хватило глупости упомянуть при вас ее имя. Черт вас возьми, это вы убили ее!
- Но в ответе за это ты, моя дорогая. Не ляпнула бы лишнего, и старая ведьма продолжала бы варить свои снадобья, но ты сказала мне кое-что и вынудила действовать. Я всегда действую, когда это необходимо. И если только ты вздумаешь предать меня, я тоже не буду сомневаться. Так почему ты приехала в Лондон?
- Я приехала сюда потому, что мне невыносимо было оставаться в Чеслее.
Джон Эджертон медленно вытащил из жилетного кармана табакерку и ловким, привычным движением открыл лакированную крышечку. Затем осторожно насыпал себе на ладонь немного ароматного порошка и вдохнул его. Негромко чихнув, Эджертон неторопливо защелкнул крышку.
- Какая ты нежная и ранимая, Эванжелина, - наконец промолвил он. - Это мне по нраву. Теперь я не стану опасаться того, что ты выложишь все свои секреты герцогу, рассчитывая, что тот сможет спасти тебя и твоего отца. Нет, ему это не под силу, этого никто не сможет сделать. И не забывай про Эдмунда. Пожалуй, я позволю тебе остаться здесь.
- Мне долго этого не вынести, - пролепетала девушка. Она чувствовала себя такой несчастной, что едва не выла от горя. - Пожалуйста, оставьте меня. Я достаточно сделала, отпустите меня.
- Заткнись, Эванжелина. Тут мы одни, но вокруг полно слуг, которые могут нас услышать. Мне вовсе не хочется давать какие-то объяснения. А теперь, если ты успокоишься, я скажу, что не стану наказывать тебя за ослушание. - Он помолчал, глядя на табакерку. - Дело в том, что и здесь, в Лондоне, ты можешь быть полезной.
- Я не могу, - прошептала Эванжелина. - Не могу. Пожалуйста, прошу вас. Ну как вы не понимаете? Я не могу, прикрываясь лишь тем, что защищаю отца и Эдмунда, продолжать заниматься вашими делами, если вы убиваете невинных людей!
- Не надо истерик и театральных поз, успокойся и выслушай. Как ты, возможно, слышала от лорда Петтигрю или от других. Наполеон может в любое время вернуться в Париж. Все решится скоро, очень скоро. И тогда ты будешь свободна. Обещаю.
Она ничего не понимала. Наполеон на свободе? Господи, этого не может быть!
- Но как все может решиться? Этот монстр снова свободен и может вновь грабить и убивать людей?
Сэр Джон небрежно пожал плечами, но глаза его горели восторгом.
- На этот раз Наполеон выиграет. Союзники будут повержены, это несомненно. А там посмотрим...
- Вы готовы поклясться, что моего отца освободят? И что Эдмунд окажется в безопасности? Вы клянетесь, что не будут больше убивать невинных?
Эджертон лгал легко и привычно, и девушка понимала, что он лжет. У Эванжелины было такое чувство, словно над ее головой захлопывается крышка гроба, она чувствовала себя беспомощной.
- Ты все еще ребенок, - расхохотался сэр Джон, закинув назад голову. - Да, моя дорогая, я клянусь тебе в этом от имени Ягуара, а уж ей-то, поверь, можно довериться во всем.
- Что еще я должна сделать? - безжизненным голосом спросила Эванжелина.
Похлопав ее по руке, Эджертон сообщил ей новое задание. А затем добавил:
- Нет, дорогая, пока ничего не говори. Ты сама придумаешь, как сделать то, что я велел. - Схватив девушку за плечи, сэр Джон привлек ее к себе. - Ты замерзла. Почему ничего не сказала мне? Дай-ка мне тебя согреть. Да, именно так. - И он впился в ее холодные губы, пытаясь языком проникнуть ей в рот. - Я так давно хотел тебя, - прошептал он, оторвавшись от Эванжелины. - Позволь мне овладеть тобой. Отдайся мне?, и я сам освобожу твоего отца. Приходи ко мне ночью. Ты придешь, и я уложу тебя в свою постель и...
Собравшись с силами, девушка подняла ногу и ударила негодяя коленом в пах. Вскрикнув, он уронил руки и с яростью посмотрел на нее.
- Ты еще пожалеешь об этом. Вот увидишь, - прошипел он.
- Ах ты, мерзкая скотина, - выругалась Эванжелина, отскочив от него. - Я сделаю, что ты приказал, но ты никогда больше не притронешься ко мне.
С этими словами девушка бросилась в библиотеку. Она закоченела и удивлялась, что не раскололась от холода на тысячу кусочков. Это было невыносимо. Бегом поднявшись в очаровательную розовую спальню, она заперла изнутри дверь. Закутавшись во все одеяла, что ей удалось найти, Эванжелина села и уставилась перед собой невидящим взором. Она не знала, сколько времени прошло...
***
- Военное министерство? Какого дьявола тебе надо в военном министерстве?
Улыбнувшись, Эванжелина пожала плечами.
- Я подумала, что мне будет интересно. Там же сердце английского правительства. Я слышала. Наполеон на свободе и скоро будет в Париже. Да, мне хочется побывать в министерстве, ощутить возникшее там напряжение, ожидание...
- Это самое странное твое желание, - заметил Ричард.
- Да что ты! Кстати, тебе не обязательно сопровождать меня, я могу нанять кеб.
У Кларендона был такой вид, словно он вот-вот ударит ее.
- И когда же ты хочешь отправиться в эту волнующую поездку? - язвительно спросил герцог.
- Сегодня же днем. И не беспокойтесь о том, что вас туда не пустят, ваша светлость. Вчера я попросила лорда Петтигрю показать мне министерство, и он сказал, что будет рад видеть меня. Ну и тебя, конечно, тоже.
- Дрю слишком вежлив, черт бы его побрал! Можешь не сомневаться, меньше всего ему бы хотелось видеть в своем ведомстве женщину. Я собирался свозить тебя в Ричмонд. Вряд ли ты смогла бы найти путь к центру тамошнего лабиринта, но я хотел дать тебе попробовать.
Поднявшись из-за стола, Эванжелина посмотрела на него.
- Если ты и дальше будешь в таком же дурном расположении духа, то я предпочту компанию лакея. - Она швырнула салфетку на тарелку.