Страница:
Двери в зал широко распахнулись, и через них гордо прошествовал Юнор с высоко поднятой головой. Подойдя к столу, он встал на одно колено и стал ждать разрешения заговорить.
- Встань, мой верный слуга. - Произнес Горван, и его суровое лицо с глубокими морщинами украсилось улыбкой. - Ты достоин похвалы.
- Благодарю, мой Повелитель. Я сделал все, чтобы поймать Трисмегиста. Это было трудно, но я справился. То, что не удалось Греан-Мору и Братьям Полнолуния, получилось у меня.
- Но нашел-то корабль не ты, а мой лучший ученик, маг Глотит. Осадил Юнора Главный Маг. - Именно он привел тебя в нужную бухту, а справиться со смертельно уставшей командой и с бесчувственным телом Трисмегиста не составило особого труда.
Юнор яростно сверкнул глазами, но воздержался от комментариев.
- Мой Повелитель, - обратился Толи-Покли к Горвану, - Глотит только что послал мне мысленное сообщение о том, как проходила охота за кораблем Трисмегиста, и Юнор в нем выглядит не лучшим образом. Во время поисков он пил крепкое вино, развлекался с взятыми в плавание портовыми шлюхами, всячески мешал моему ученику глупейшими советами. Он отпустил на все четыре стороны корабль, на котором плыл Трисмегист, и его команду. Более того, Юнор передал капитану судна послание для Мага-Императора, что, как я помню, не входило в его полномочия. Мой ученик сейчас находится возле пленников и обеспечивает их охрану. А Юнор даже не удосужился убедиться, что они помещены в надежные камеры.
- Так ли это? - Грозно сдвинул брови Горван, а его глаза, вперившиеся в быстро потерявшего свою спесь Юнора, налились яростью.
- Все зависит от точки зрения... - Начал лепетать бывший маг.
- Что ты написал в письме?
- Только то, что Вы, мой Повелитель, говорили мне, отправляя на охоту. Я известил Мага-Императора о том, что командующий армией Трисмегист и командующий кавалерией Реасон захвачены в плен. Требовал, чтобы боевые действия были немедленно прекращены, а войска северян отведены за Хадор. Юнор являл собой образец невинности и подобострастия.
- Ты - болван и тупица. Прочь с моих глаз. Сиди и жди, пока снова не позову. - Грубо рыкнул на него Повелитель. - Сначала Трисмегист лишил тебя магии, а потом ты сам лишил себя остатков разума. Прочь!
Юнор опрометью выскочил за дверь. Горван повернулся к Толи-Покли. Тот сидел с полузакрытыми глазами и слегка покачивался, как будто в трансе. Повелитель знал, что это означает: старый маг принимал мысленное послание от другого мага. Поэтому он не стал немедленно обращаться к нему с вопросом, а терпеливо ждал, пристально всматриваясь в высохшее лицо старика с жидкой седой бороденкой. Наконец, Толи-Покли очнулся и осмысленно посмотрел на Горвана.
- Все замечательно. - Сообщил он. - Трисмегиста и Реасона поместили в разные камеры и надежно приковали к каменным стенам. Когда последний замок на цепях Трисмегиста был закрыт, он пришел в себя. Трисмегист ничего не помнит! Спрашивает, что произошло с тех пор, как он ступил на Проклятый остров. Как ранее предполагал Глотит, он полностью лишился всей своей магической силы и вдобавок где-то потерял Лучевой Меч. Так что теперь он полностью в Вашей власти.
- Жаль, что Лучевой Меч опять потерян. - Вздохнул Горван. - Он бы нам сейчас пригодился. Но и без него мы имеем то, что сделает Тзота-Локи уступчивее. Ты уверен, что Маг-Император хотел сделать Трисмегиста своим преемником?
- Так докладывал наш соглядатай, подчиненный мне посредством сильного заклятия. Он не может ни сопротивляться мне, ни сообщать ложную информацию.
- А если его самого обманули?
- Едва ли. После отплытия Трисмегиста все видели горе принцессы и тщательно скрываемую печаль ее отца. Хотя мой соглядатай - простой мусорщик, он постоянно находится в курсе всех дворцовых сплетен, которые так любят слуги.
- Ну, что же. Нам остается ждать, что предпримет Тзот-Локи. - Горван откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки. - Посмотрим, насколько ценен для него Трисмегист.
- А пока, мой Повелитель, вы позволите мне кое-что выспросить у самого Трисмегиста? Мне не дает покоя мысль, что он все-таки является прямым потомков древних Магов-Императоров.
- Но ведь он потерпел сокрушительное поражение на Проклятом острове. - Сосредоточенно сдвинул брови Горван. - Разве это не говорит о том, что он - всего лишь жалкий самонадеянный выскочка?
- Не знаю, не знаю. - Задумчиво побарабанил пальцами по столу Толи-Покли. - Где-то он ведь обрел свои магические силы и научился пользоваться невиданным боевым искусством. Пока он в нашей власти, я вытрясу из него все его знания.
- Только не слишком порть его шкуру. - Хищно усмехнулся Горван. - Я знаю о твоих методах допроса. Помни: Трисмегист мне пока нужен живой и более-менее невредимый. Он сейчас слишком слаб, не выжми из него последние капли жизни.
- Как прикажете, мой Повелитель. - Главный Маг встал и низко поклонился Горвану. - Мне не терпится немедленно взглянуть в полные страха глаза нашего некогда сильнейшего врага. Я хочу лично начать допрос. Позвольте мне приступить к этому сладостному делу.
- Позволяю. - Махнул рукой Горван. - Я закончу с отчетами командиров и позже сам спущусь в подвал. Я тоже хочу получить ответы на некоторые свои вопросы. Пусть Трисмегист к этому времени станет разговорчив.
- У меня говорят даже каменные статуи. - Толи-Покли плотоядно облизал языком губы. Лысый череп и холодный немигающий взгляд делал его похожим на змею, так что Горван всегда удивлялся, что язык у Главного Мага не раздвоенный, а обычный человеческий.
* * *
Ремин был надежно прикован цепями к кольцам, намертво вмонтированным в каменную стену тюремной камеры. Цепи были настолько короткими, что узник даже не мог лечь на пол, ручные кандалы и железный ошейник тянули его вверх, так что спать приходилось сидя. Камера находилась, как он понял, глубоко под землей, но была на удивление сухой. У противоположной стены, до которой не мог дотянуться Ремин, стоял напольный канделябр с тремя масляными лампами, ярко освещавшими довольно просторное помещение. Но свет горел не для того, чтобы узнику было тепло и уютно. Каждый раз, перед тем, как войти внутрь, его стражники внимательно осматривали камеру через маленькое окошечко в толстой медной двери. Потом слышался грохот тяжелых запоров, дверь быстро распахивалась, и в нее вваливалось трое дюжих тюремщиков, двое из которых приставляли к груди Ремина острые копья, не давая пошевелиться, а третий в это время ставил на пол старую помятую оловянную миску с отвратительной похлебкой, забирал пустую и доливал масло в светильники. После этого стражники выскакивали из камеры и захлопывали за собой дверь. Вытягивая закованные в кандалы ноги, кончиками пальцев Ремин мог захватить и подтянуть поближе миску с похлебкой. Ее нарочно ставили так, чтобы он едва-едва мог до нее дотянуться, потому что приближаться ближе к опутанному цепями юноше широкоплечие тюремщики не отваживались. Пустую миску ему приказывали бросить в угол, чтобы в следующий раз вновь сменить ее на полную.
Сначала Ремин сопровождал подобные меры безопасности насмешками, пытаясь вывести тюремщиков из равновесия, но потом ему это наскучило, и каждое появление людей он стал встречать гордой презрительной улыбкой. Ремин не знал точно, сколько времени прошло с тех пор, как его поместили в этот подвал, и где он, вообще, находится.
Когда его выволакивали из трюма корабля Юнора, на голову надели плотный кожаный мешок, а сняли только тогда, когда Ремин уже был надежно прикован к стене этой камеры. Единственным счетчиком времени служили регулярные посещения тюремщиков. Оказавшись отрезанным от мира, Ремин первым делом просчитал в уме время между визитами. Между ними оказалось около восьми часов. Приходили стражники уже восемь раз, значит, близились к концу третьи сутки его заточения.
"По крайней мере, они обеспечивают мне трехразовое питание", грустно усмехнулся молодой человек. Хотя жидкую похлебку, наверное, готовили из болотной воды с накрошенным в нее заплесневелым хлебом. "Чего же они от меня хотят? Зачем я им нужен?" Эти вопросы беспокоили Ремина, но самым важным был вопрос: "Где сейчас Трис, и что с ним?" Тюремщики, разумеется, не ответили бы на него, и сознание своего бессилия и бездействия все больше и больше угнетало разум Ремина.
"Именно этого они и добиваются, - говорил он сам себе, - они хотят лишить меня воли, силы, мужества. Но это у них не получится." Чтобы не впадать в отчаяние, он вспоминал свое детство и юность, проведенные среди далеких северных гор и озер. Он восстанавливал в памяти свое знакомство с Трисом, приезд в Этла-Тиду, первую встречу с Лораной. Особенно бережно и тщательно Ремин берег воспоминания о прекрасной принцессе Этла-Тиды. Он старался до мельчайших подробностей припомнить все их беседы и придумывал новые темы разговоров, которые могли бы быть им интересны и приятны. Это занятие так увлекало его, что он переставал замечать свою тюрьму, и его мысли уносились далеко-далеко.
К реальности его вернул грохот запоров на двери. Ремину показалось, что с момента последнего прихода тюремщиков прошло менее восьми часов, а это означало, что готовятся какие-то перемены в его участи. И точно: вместо трех человек на этот раз в его камеру втиснулось шестеро, один из которых явно был магом. Ремин понял это по длинной мантии, лысому черепу и холодным злым глазам.
- Как ты себя чувствуешь, Реасон-Миновар-Медон, младший сын владельца земли Акиной? - Издевательски-вежливо поинтересовался маг.
- Прекрасно. Большое спасибо за гостеприимство. - Усмехнулся Ремин. Кого мне следует благодарить за столь уютные покои?
- Молодец. Глупый, но вежливый. - Похвалил его маг. - Меня зовут Толи-Покли. Я - Главный Маг Южной Империи, Первый Советник великого и могучего Повелителя Горвана.
- Ты оказываешь мне большую честь своим посещением. - Ремин прищурился. - Жаль, что мои цепи слишком коротки, а то бы я с удовольствием обнял тебя... и свернул твою тощую шею!
Толи-Покли даже немного отшатнулся, встретив яростный взгляд черных глаз молодого пленника. Тем не менее, быстро обретя спокойствие, он произнес:
- Не надо так горячиться, молодой господин. Вот твой друг Трисмегист гораздо более спокоен.
- Трис? - Воскликнул Ремин, пораженный словами старого мага. - Он еще жив? Где он? Что с ним?
- Успокойся, мой дорогой. - Тонкая змеиная улыбка искривила губы Толи-Покли. - Твой друг в порядке. У него все хорошо.
Ремин заметил ухмылки тюремщиков и понял, что это не совсем так. Маг добавил:
- Конечно, "хорошо" - это понятие довольно растяжимое. Но, учитывая обстоятельства, хорошо уже то, что он еще жив. Удивительно: он не ответил ни на один мой вопрос, а ведь я задавал их по несколько раз и подкреплял довольно действенными методами убеждения.
- Ты его пытал! - Перевел Трис на нормальный язык слова старого мага.
- Конечно, можно сказать и так. - Наморщил лоб Толи-Покли. - Но дело в том, что примитивные пытки - это нежные ласки по сравнению с тем, что пришлось испытать Трисмегисту.
- И ты не вытянул из него ни слова? - Усмехнулся Ремин. - Видать, слабоват ты, старик.
- Да нет, ты не так меня понял. Твой друг не отвечает на те вопросы, которые меня интересует. Вместо этого он говорит какую-то ерунду: все люди - единый организм, они должны жить так, чтобы все были довольны, злоба и ненависть разрушают душу, знания и любовь возвышают человека. Короче, он несет какой-то бред. Совершенно спятил.
- Для тебя, проклятый старик, это действительно бред. А вот многие думают по-другому.
- Я это заметил. Двое тюремщиков наслушались речей Трисмегиста и попытались освободить его. Хорошо, что за каждым углом сидят мои верные люди. Теперь приходится допускать в камеру твоего друга только глухонемых стражников. Так что все его проповеди пропадают впустую.
- А ты теперь решил взяться за меня? - Ремин побледнел, но старался не показать своего страха.
- Зачем? - Пожал плечами Толи-Покли. - Ведь он, наверняка, ничего важного и существенного тебе не рассказывал. Конечно, можно было бы попробовать помучить тебя на глазах друга, чтобы он стал разговорчивее, но, мне кажется, это бы не помогло. Да теперь это и не нужно. Завтра тебя казнят на Большой пирамиде Главной площади города.
- Какого города? - Почему-то спросил Ремин.
- Это Теч-Тулак, самый южный город нашей страны. Видишь ли, дорогой, почти вся Южная империя в настоящее время захвачена армией северян. Ненадолго, правда.
- Конечно, ненадолго. - Исхудавшее лицо Ремина осветила довольная улыбка. - Скоро вся ваша проклятая страна станет нашей.
- Это вряд-ли. - Почти нежно промолвил Толи-Покли. - Дело в том, что ваш Маг-Император был быстро уведомлен о пленении твоего друга и тебя самого. Ему было предложено отвести свои войска на старую границу вдоль реки Хадор.
- Тзот-Локи никогда на это не пошел бы! Честь и слава страны для него важнее, чем жизни двух человек, даже если один из них - сам Трисмегист.
- Мы на это и не рассчитывали. Армия Этла-Тиды на днях, уже после получения нашего письма, взяла столицу империи - высокобашенный Лирд.
- Поэтому вы и хотите меня казнить?
- Нет. Теперь обстоятельства изменились в нашу сторону. Кое-кто из окружения Мага-Императора прибыл к нам, чтобы согласиться с условиями Горвана. Для этого человека, оказывается, ваши жизни дорожи независимости Этла-Тиды.
- Я даже не хочу слышать имени предателя. Я бы вызвал его на поединок чести.
- К сожалению, мой горячий юноша, это не мужчина. Я говорил о принцессе Этла-Тиды Лоранон-Локи-Нее. Она сегодня утром прибыла к нам, чтобы выйти замуж за Повелителя Горвана и положить конец войне.
Эта новость поразила Ремина в самое сердце. Цепи зазвенели, но удержали его, когда он попытался броситься на самодовольно ухмыляющегося Главного Мага. В то же мгновение четыре острых копейных наконечника уперлись ему в грудь и заставили сесть на место.
- Будь ты проклят, старый змей. - Скрипнул зубами Ремин. - Будь проклят твой Повелитель. Лучше бы вы казнили меня на пирамиде самой страшной казнью, но не сообщали о том, что Лорана станет женой Горвана.
- Тогда наша победа не была бы такой сладкой. - Облизал языком тонкие губы Толи-Покли. - Твое жалкое и смешное отчаяние говорит мне, что и ты любишь принцессу. Тем забавнее будет завтра видеть лица Трисмегиста и прекрасной невесты Повелителя Горвана, которые станут наблюдать за твоей казнью. Да и в твои глаза я с удовольствием загляну.
- Но почему Тзот-Локи не остановил, не удержал свою дочь от безумного поступка?
- Она бежала тайком, никого не предупредив. Это было ее собственное решение.
- Я догадываюсь о причинах, которые заставили Лорану сделать такой выбор. - Сказал обретший хладнокровие Ремин. - Я скорблю о том, что она стала жертвой вашей жестокой игры. Да, я люблю ее, и поэтому сочувствую, представляя себе, какие чувства она сейчас испытывает. А ты, подлая тварь, все равно пожалеешь рано или поздно о своих мерзостях. Даже если вы убьете меня, другие Этла-Ниты отомстят за наше поражение. Трис вам отомстит!
- Это вряд ли. Твой друг потерял все свои силы. Повелитель Горван никак не может решить, что с ним сделать теперь. Может быть, он подарит его на свадьбу своей жене? Предварительно отрезав руки, ноги, язык, нос и половые органы. Только глаза и уши он хочет ему оставить, чтобы Трисмегист мог видеть счастливых жениха и невесту и слышать стоны принцессы, когда Повелитель будет исполнять свой супружеский долг.
Еще раз попытался Ремин дотянуться до этого чудовища в человеческом обличии, но вновь толстые цепи и острые копья удержали его. Он хотел заплакать от бессильной ярости, но не мог себе этого позволить перед лицом врагов. Поэтому он только застонал и закусил губу так, что струйка крови потекла по подбородку. Толи-Покли был совершенно счастлив. Видя, что Ремин привалился к стене и безвольно обмяк, он сделал знак тюремщикам и двинулся к двери, но внезапно остановился и спросил у Ремина:
- Между прочим, хочешь знать, как отнеслась принцесса к твоей немедленной казни?
- Как? - Равнодушно спросил Ремин.
- Принцесса Лоранон-Локи-Нея была очень рада этому.
* * *
- Дорогая моя Лорана! - Театрально-торжественно восклицал Повелитель Горван. - Я приказал, чтобы к нашей свадьбе мои слуги надели свои самые лучшие наряды, украсили самый большой зал во дворце, приготовили самые вкусные кушанья. Этот день ты должна запомнить навсегда.
- Я уже который раз повторяю: не называй меня Лораной, негодяй. Топнула ножкой девушка. - Для тебя я - принцесса Лоранон-Локи-Нея! И не смей называть меня иначе.
Они находились в личных покоях бывшего хозяина дворца, который очень любил, когда его окружает множество дорогих ковров, больших подушек и мягких глубоких кресел. Теперь эти комнаты Горван предоставил Лоране, и девушка буквально задыхалась среди удобных, но отвратительно-слащавых предметов роскоши. Еще более раздражали ее постоянные визиты Повелителя Горвана, каждый из которых заставлял ее все больше и больше сомневаться в правильности своего поспешного решения. Имела ли право она, дочь и наследница правителя Этла-Тиды, забыть о своем долге перед страной и кинуться на выручку двум самым дорогим для нее людям? Теперь она в этом сильно сомневалась. Внутренние переживания отразились на ее облике: лицо девушки похудело и осунулось, под глазами темнели синеватые круги, глаза приобрели постоянное печальное выражение, лишь изредка сменяющееся гневом.
- Почему ты так жестока? - Даже преувеличенно ласковая улыбка не могла смягчить грубые черты лица Горвана. - Всем известно, что в Этла-Тиде все близкие тебе люди зовут тебя просто Лораной.
- Но ты-то не относишься к числу моих друзей.
- Конечно, я не твой друг. Я - твой муж.
- Пока еще нет. Ты не выполнил мое условие: не отпустил Трисмегиста и Ремина.
- Казнь Ремина состоится завтра, на Главной площади города, во время нашей свадьбы. А с Трисмегистом я собираюсь поступить так, чтобы навсегда отбить у любого человека желание помериться силами со мной!
- Как? - Ноги Лораны подкосились и она села на кресло. - Ты же дал слово. Только поэтому я согласилась выйти за тебя замуж. Ты обещал, что Ремин и Трисмегист смогут беспрепятственно покинуть город и уйти на все четыре стороны.
Горван все время ходил взад-вперед по просторной комнате, бесшумно ступая по толстым пушистым коврам, но после слов Лораны он остановился напротив ее кресла и громко захохотал, брызгая слюной.
- Я - хозяин своего слова. Хочу - даю, хочу - беру назад. - Произнес он, чрезвычайно довольный своей шуткой, не обращая внимания на то, что она стара, как история человечества.
- Негодяй! - Лорана вскочила и попыталась дать пощечину своему мучителю.
Это у нее не получилось. Ее ладонь в последний миг была перехвачена жесткой сильной рукой Горвана. Он уже не смеялся, в его глубоко посаженных глазах сверкнула такая безудержная ярость, что Лорана попыталась отшатнутся. Но Повелитель крепко держал ее.
- Ты еще не поняла, где твое место, дрянь. - Процедил он прямо в побледневшее лицо девушки. - Я научу тебя беспрекословному повиновению.
Горван широко замахнулся свободной рукой, и Лорана сперва инстинктивно закрыла глаза и вся сжалась, ожидая удара. Однако врожденная гордость взяла свое и она, совладав с собой, выпрямилась и ответила Повелителю гневным презрительным взглядом. Горван не нанес удар. Несколько мгновений мужчина и женщина смотрели друг на друга, а потом Повелитель сильно оттолкнул Лорану, так что она вновь упала на кресло.
- Это был первый урок. - Спокойно произнес Горван. - Смотри, чтобы мне не пришлось преподать тебе второго.
- Ты не осмелишься. - Выдохнула Лорана. Она тяжело дышала и слова давались ей с трудом.
- Хочешь проверить? - Ярость вновь наполнила глаза Повелителя.
Девушка молчала, и Горван опять успокоился.
- Нам с тобой, дорогая моя Лорана, предстоит долгая жизнь. Долгая и счастливая семейная жизнь. Она начнется завтра. Скрепит наш союз торжественное жертвоприношение твоего друга Ремина на самой высокой пирамиде храма Бога-Спасителя.
- А Трисмегист? - Робко спросила девушка.
- Я еще не решил, что с ним делать. - Задумчиво скрестил руки Горван. - Может быть, я подарю его жизнь тебе. Это станет моим свадебным подарком.
- И на том спасибо. - Как можно язвительнее постаралась ответить принцесса. - Могу ли я повидать его до нашей свадьбы?
Горван вновь заходил по комнате, словно взвешивая все "за" и "против".
- Хорошо. - Наконец, сказал он. - Ты можешь сделать это прямо сейчас. У меня много дел, связанных с подготовкой к свадьбе, тебя проводит мой Главный Маг Толи-Покли. Постарайся вдоволь наговориться со своим любимым. Потом это тебе вряд ли удастся.
- Естественно. - Пожала плечами Лорана. - Как только я смогу распоряжаться его жизнью, тотчас же отпущу на волю.
- Ты меня неправильно поняла, дорогая Лорана. Я обещал тебе его жизнь, а не свободу. Да ты и сама не захочешь расстаться со своим Трисмегистом.
- Почему это? - Подозрительно поинтересовалась девушка.
- А кому, кроме тебя, он будет нужен без ног, без рук, без мужских причиндалов и без языка!? - Горван снова захохотал, в упор глядя на побелевшую как мел Лорану. - Мои палачи хорошо знают свое дело, они умело отрежут у твоего Трисмегиста все лишнее, а магия Толи-Покли продлит его жизнь столько времени, сколько я пожелаю. Трисмегист - вернее, то, что от него останется - будет постоянно сопровождать нас. Даже во время наших любовных утех слуги будут класть этот человеческий обрубок рядом с нами, чтобы ему не было скучно по ночам. Вот теперь пойди и сама расскажи об этом своему любимому! Ха-ха-ха!
Горван вышел из комнаты, громко хлопнув резной дубовой дверью. Лорана сидела на кресле без движения. Глаза ее были широко открыты и совершенно сухи. Только одна мысль билась в ее голове, причиняя неимоверные страдания: "Что я наделала!? Что я наделала!?"
Глава 17. Посетители.
Толстая медная дверь тюремной камеры, совершенно позеленевшая от старости, тихо раскрылась. Прикованный к каменной стене толстыми железными цепями Трис поднял голову и увидел ставшую уже привычной картину: входящего Главного Мага Толи-Покли в сопровождении четырех вооруженных копьями тюремщиков. Он медленно поднялся, упираясь спиной в стену и помогая себе руками. Его цепи глухо звенели при каждом движении.
- Добро пожаловать. - Сложил в дружелюбную улыбку разбитые губы Трис. - Вы хотите продолжить нашу беседу?
- Мне надоело выслушивать твои бредни. - Огрызнулся Толи-Покли. - Я привел к тебе в гости одну твою старую знакомую. Входите, Ваше Высочество!
В раскрытую дверь медленно вошла Лорана. Она быстро окинула взглядом просторную камеру, ярко освещенную лампами в массивном канделябре, увидела стоящий в углу стол с разложенными на нем блестящими инструментами, назначения которых она никогда не хотела бы узнать. После этого ее бездонные, полные внутренних мук глаза устремились на распятого Триса.
- Здравствуй, Лорана. - Сказал тот. - Хотелось бы сказать, что я рад тебя видеть, но в нынешних обстоятельствах это прозвучит весьма неподходяще.
- Что они с тобой сделали? - Пролепетала Лорана, глядя на покрытое кровоподтеками и синяками тело Триса, который был одет только в набедренную повязку.
- Ничего страшного, не стоит волноваться из-за таких мелочей.
- Мелочей?! - Воскликнула девушка. - Ты называешь эти ужасные следы пыток мелочами? У меня разрывается сердце при виде тебя. Любой другой на моем месте в ужасе выскочил из этого ужасного подземелья. Только моя любовь удерживает меня на месте.
- Лучше бы она удержала тебя рядом с твоим отцом, под защитой армии Этла-Тиды. Зачем ты здесь, Лорана?
Девушка сникла и на несколько мгновений закрыла глаза ладонями. Когда она убрала руки, ее лицо было вновь спокойно, а взгляд полон решимости.
- Ты прав, Трис, мне здесь не место. - Сказала она. - Мне обещали, что если я выйду замуж за Горвана, он отпустит тебя и Ремина. Поэтому я тайком от отца пошла на сговор с врагами. Теперь я понимаю: я не должна была верить этому подлецу Горвану и его палачам. Я не должна была ставить свои чувства выше долга перед страной. Меня обманули, я потеряла все: любовь отца, уважение людей, Ремина, тебя. Теперь мне предстоит расплачиваться за свои ошибки всю оставшуюся жизнь.
- Еще не все кончено, Лорана. Не теряй надежду.
- Я ее уже потеряла... - Опустила голову девушка.
- Там будет видно. - Тихо сказал Трис и его черные глаза таинственно замерцали.
Убитая горем Лорана обратилась к самодовольно ухмыляющемуся Главному Магу:
- Толи-Покли, могу ли я сказать несколько слов Трисмегисту наедине? Ты вызываешь у меня отвращение и не даешь собраться с мыслями.
- Слово будущей Повелительницы Южной Империи для меня - закон. Насмешливо ответил старик. - Хорошо, я уйду, но стражники останутся и проследят, чтобы ты не приближалась к своему Трисмегисту и не задерживалась здесь надолго.
Пальцы рук Толи-Покли быстро замелькали, отдавая приказы глухонемым тюремщикам. Те скалили желтые зубы и утвердительно кивали головами. Окинув взглядом камеру и убедившись, что все в порядке, Главный Маг с высоко поднятой лысой головой покинул помещение. Убедившись, что его шаги затихли в дальнем конце коридора, Лорана быстро зашептала Трису:
- Не все, что я говорила до сих пор, было правдой. Я лгала Горвану и его слугам, чтобы усыпить их подозрения. Когда мы осаждали Лирд, к нам прибыл капитан "Синего альбатроса" Готилон и в подробностях описал ваше плавание, битву с катуном, твою... неудачу на Проклятом острове, гибель Алины, и, наконец, ваше с Ремином пленение. Отец и Крон-то-Рион были безутешны. Мы вместе прочитали полное угроз письмо Юнора и долго думали, как вызволить вас из плена. Крон-то-Рион собрал всех магов и попытался подчинить своей воле Горвана и его телохранителей. Но из-за большого расстояния и противодействия Толи-Покли это не получилось. Тогда отец приказал взять штурмом столицу южан и после этого бросить всю армию на Теч-Тулак, чтобы окружить его и поставить условие: ваши жизни в обмен на жизни Горвана и Толи-Покли. Так что послезавтра днем город будет полностью окружен и с суши, и с моря.
- Встань, мой верный слуга. - Произнес Горван, и его суровое лицо с глубокими морщинами украсилось улыбкой. - Ты достоин похвалы.
- Благодарю, мой Повелитель. Я сделал все, чтобы поймать Трисмегиста. Это было трудно, но я справился. То, что не удалось Греан-Мору и Братьям Полнолуния, получилось у меня.
- Но нашел-то корабль не ты, а мой лучший ученик, маг Глотит. Осадил Юнора Главный Маг. - Именно он привел тебя в нужную бухту, а справиться со смертельно уставшей командой и с бесчувственным телом Трисмегиста не составило особого труда.
Юнор яростно сверкнул глазами, но воздержался от комментариев.
- Мой Повелитель, - обратился Толи-Покли к Горвану, - Глотит только что послал мне мысленное сообщение о том, как проходила охота за кораблем Трисмегиста, и Юнор в нем выглядит не лучшим образом. Во время поисков он пил крепкое вино, развлекался с взятыми в плавание портовыми шлюхами, всячески мешал моему ученику глупейшими советами. Он отпустил на все четыре стороны корабль, на котором плыл Трисмегист, и его команду. Более того, Юнор передал капитану судна послание для Мага-Императора, что, как я помню, не входило в его полномочия. Мой ученик сейчас находится возле пленников и обеспечивает их охрану. А Юнор даже не удосужился убедиться, что они помещены в надежные камеры.
- Так ли это? - Грозно сдвинул брови Горван, а его глаза, вперившиеся в быстро потерявшего свою спесь Юнора, налились яростью.
- Все зависит от точки зрения... - Начал лепетать бывший маг.
- Что ты написал в письме?
- Только то, что Вы, мой Повелитель, говорили мне, отправляя на охоту. Я известил Мага-Императора о том, что командующий армией Трисмегист и командующий кавалерией Реасон захвачены в плен. Требовал, чтобы боевые действия были немедленно прекращены, а войска северян отведены за Хадор. Юнор являл собой образец невинности и подобострастия.
- Ты - болван и тупица. Прочь с моих глаз. Сиди и жди, пока снова не позову. - Грубо рыкнул на него Повелитель. - Сначала Трисмегист лишил тебя магии, а потом ты сам лишил себя остатков разума. Прочь!
Юнор опрометью выскочил за дверь. Горван повернулся к Толи-Покли. Тот сидел с полузакрытыми глазами и слегка покачивался, как будто в трансе. Повелитель знал, что это означает: старый маг принимал мысленное послание от другого мага. Поэтому он не стал немедленно обращаться к нему с вопросом, а терпеливо ждал, пристально всматриваясь в высохшее лицо старика с жидкой седой бороденкой. Наконец, Толи-Покли очнулся и осмысленно посмотрел на Горвана.
- Все замечательно. - Сообщил он. - Трисмегиста и Реасона поместили в разные камеры и надежно приковали к каменным стенам. Когда последний замок на цепях Трисмегиста был закрыт, он пришел в себя. Трисмегист ничего не помнит! Спрашивает, что произошло с тех пор, как он ступил на Проклятый остров. Как ранее предполагал Глотит, он полностью лишился всей своей магической силы и вдобавок где-то потерял Лучевой Меч. Так что теперь он полностью в Вашей власти.
- Жаль, что Лучевой Меч опять потерян. - Вздохнул Горван. - Он бы нам сейчас пригодился. Но и без него мы имеем то, что сделает Тзота-Локи уступчивее. Ты уверен, что Маг-Император хотел сделать Трисмегиста своим преемником?
- Так докладывал наш соглядатай, подчиненный мне посредством сильного заклятия. Он не может ни сопротивляться мне, ни сообщать ложную информацию.
- А если его самого обманули?
- Едва ли. После отплытия Трисмегиста все видели горе принцессы и тщательно скрываемую печаль ее отца. Хотя мой соглядатай - простой мусорщик, он постоянно находится в курсе всех дворцовых сплетен, которые так любят слуги.
- Ну, что же. Нам остается ждать, что предпримет Тзот-Локи. - Горван откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки. - Посмотрим, насколько ценен для него Трисмегист.
- А пока, мой Повелитель, вы позволите мне кое-что выспросить у самого Трисмегиста? Мне не дает покоя мысль, что он все-таки является прямым потомков древних Магов-Императоров.
- Но ведь он потерпел сокрушительное поражение на Проклятом острове. - Сосредоточенно сдвинул брови Горван. - Разве это не говорит о том, что он - всего лишь жалкий самонадеянный выскочка?
- Не знаю, не знаю. - Задумчиво побарабанил пальцами по столу Толи-Покли. - Где-то он ведь обрел свои магические силы и научился пользоваться невиданным боевым искусством. Пока он в нашей власти, я вытрясу из него все его знания.
- Только не слишком порть его шкуру. - Хищно усмехнулся Горван. - Я знаю о твоих методах допроса. Помни: Трисмегист мне пока нужен живой и более-менее невредимый. Он сейчас слишком слаб, не выжми из него последние капли жизни.
- Как прикажете, мой Повелитель. - Главный Маг встал и низко поклонился Горвану. - Мне не терпится немедленно взглянуть в полные страха глаза нашего некогда сильнейшего врага. Я хочу лично начать допрос. Позвольте мне приступить к этому сладостному делу.
- Позволяю. - Махнул рукой Горван. - Я закончу с отчетами командиров и позже сам спущусь в подвал. Я тоже хочу получить ответы на некоторые свои вопросы. Пусть Трисмегист к этому времени станет разговорчив.
- У меня говорят даже каменные статуи. - Толи-Покли плотоядно облизал языком губы. Лысый череп и холодный немигающий взгляд делал его похожим на змею, так что Горван всегда удивлялся, что язык у Главного Мага не раздвоенный, а обычный человеческий.
* * *
Ремин был надежно прикован цепями к кольцам, намертво вмонтированным в каменную стену тюремной камеры. Цепи были настолько короткими, что узник даже не мог лечь на пол, ручные кандалы и железный ошейник тянули его вверх, так что спать приходилось сидя. Камера находилась, как он понял, глубоко под землей, но была на удивление сухой. У противоположной стены, до которой не мог дотянуться Ремин, стоял напольный канделябр с тремя масляными лампами, ярко освещавшими довольно просторное помещение. Но свет горел не для того, чтобы узнику было тепло и уютно. Каждый раз, перед тем, как войти внутрь, его стражники внимательно осматривали камеру через маленькое окошечко в толстой медной двери. Потом слышался грохот тяжелых запоров, дверь быстро распахивалась, и в нее вваливалось трое дюжих тюремщиков, двое из которых приставляли к груди Ремина острые копья, не давая пошевелиться, а третий в это время ставил на пол старую помятую оловянную миску с отвратительной похлебкой, забирал пустую и доливал масло в светильники. После этого стражники выскакивали из камеры и захлопывали за собой дверь. Вытягивая закованные в кандалы ноги, кончиками пальцев Ремин мог захватить и подтянуть поближе миску с похлебкой. Ее нарочно ставили так, чтобы он едва-едва мог до нее дотянуться, потому что приближаться ближе к опутанному цепями юноше широкоплечие тюремщики не отваживались. Пустую миску ему приказывали бросить в угол, чтобы в следующий раз вновь сменить ее на полную.
Сначала Ремин сопровождал подобные меры безопасности насмешками, пытаясь вывести тюремщиков из равновесия, но потом ему это наскучило, и каждое появление людей он стал встречать гордой презрительной улыбкой. Ремин не знал точно, сколько времени прошло с тех пор, как его поместили в этот подвал, и где он, вообще, находится.
Когда его выволакивали из трюма корабля Юнора, на голову надели плотный кожаный мешок, а сняли только тогда, когда Ремин уже был надежно прикован к стене этой камеры. Единственным счетчиком времени служили регулярные посещения тюремщиков. Оказавшись отрезанным от мира, Ремин первым делом просчитал в уме время между визитами. Между ними оказалось около восьми часов. Приходили стражники уже восемь раз, значит, близились к концу третьи сутки его заточения.
"По крайней мере, они обеспечивают мне трехразовое питание", грустно усмехнулся молодой человек. Хотя жидкую похлебку, наверное, готовили из болотной воды с накрошенным в нее заплесневелым хлебом. "Чего же они от меня хотят? Зачем я им нужен?" Эти вопросы беспокоили Ремина, но самым важным был вопрос: "Где сейчас Трис, и что с ним?" Тюремщики, разумеется, не ответили бы на него, и сознание своего бессилия и бездействия все больше и больше угнетало разум Ремина.
"Именно этого они и добиваются, - говорил он сам себе, - они хотят лишить меня воли, силы, мужества. Но это у них не получится." Чтобы не впадать в отчаяние, он вспоминал свое детство и юность, проведенные среди далеких северных гор и озер. Он восстанавливал в памяти свое знакомство с Трисом, приезд в Этла-Тиду, первую встречу с Лораной. Особенно бережно и тщательно Ремин берег воспоминания о прекрасной принцессе Этла-Тиды. Он старался до мельчайших подробностей припомнить все их беседы и придумывал новые темы разговоров, которые могли бы быть им интересны и приятны. Это занятие так увлекало его, что он переставал замечать свою тюрьму, и его мысли уносились далеко-далеко.
К реальности его вернул грохот запоров на двери. Ремину показалось, что с момента последнего прихода тюремщиков прошло менее восьми часов, а это означало, что готовятся какие-то перемены в его участи. И точно: вместо трех человек на этот раз в его камеру втиснулось шестеро, один из которых явно был магом. Ремин понял это по длинной мантии, лысому черепу и холодным злым глазам.
- Как ты себя чувствуешь, Реасон-Миновар-Медон, младший сын владельца земли Акиной? - Издевательски-вежливо поинтересовался маг.
- Прекрасно. Большое спасибо за гостеприимство. - Усмехнулся Ремин. Кого мне следует благодарить за столь уютные покои?
- Молодец. Глупый, но вежливый. - Похвалил его маг. - Меня зовут Толи-Покли. Я - Главный Маг Южной Империи, Первый Советник великого и могучего Повелителя Горвана.
- Ты оказываешь мне большую честь своим посещением. - Ремин прищурился. - Жаль, что мои цепи слишком коротки, а то бы я с удовольствием обнял тебя... и свернул твою тощую шею!
Толи-Покли даже немного отшатнулся, встретив яростный взгляд черных глаз молодого пленника. Тем не менее, быстро обретя спокойствие, он произнес:
- Не надо так горячиться, молодой господин. Вот твой друг Трисмегист гораздо более спокоен.
- Трис? - Воскликнул Ремин, пораженный словами старого мага. - Он еще жив? Где он? Что с ним?
- Успокойся, мой дорогой. - Тонкая змеиная улыбка искривила губы Толи-Покли. - Твой друг в порядке. У него все хорошо.
Ремин заметил ухмылки тюремщиков и понял, что это не совсем так. Маг добавил:
- Конечно, "хорошо" - это понятие довольно растяжимое. Но, учитывая обстоятельства, хорошо уже то, что он еще жив. Удивительно: он не ответил ни на один мой вопрос, а ведь я задавал их по несколько раз и подкреплял довольно действенными методами убеждения.
- Ты его пытал! - Перевел Трис на нормальный язык слова старого мага.
- Конечно, можно сказать и так. - Наморщил лоб Толи-Покли. - Но дело в том, что примитивные пытки - это нежные ласки по сравнению с тем, что пришлось испытать Трисмегисту.
- И ты не вытянул из него ни слова? - Усмехнулся Ремин. - Видать, слабоват ты, старик.
- Да нет, ты не так меня понял. Твой друг не отвечает на те вопросы, которые меня интересует. Вместо этого он говорит какую-то ерунду: все люди - единый организм, они должны жить так, чтобы все были довольны, злоба и ненависть разрушают душу, знания и любовь возвышают человека. Короче, он несет какой-то бред. Совершенно спятил.
- Для тебя, проклятый старик, это действительно бред. А вот многие думают по-другому.
- Я это заметил. Двое тюремщиков наслушались речей Трисмегиста и попытались освободить его. Хорошо, что за каждым углом сидят мои верные люди. Теперь приходится допускать в камеру твоего друга только глухонемых стражников. Так что все его проповеди пропадают впустую.
- А ты теперь решил взяться за меня? - Ремин побледнел, но старался не показать своего страха.
- Зачем? - Пожал плечами Толи-Покли. - Ведь он, наверняка, ничего важного и существенного тебе не рассказывал. Конечно, можно было бы попробовать помучить тебя на глазах друга, чтобы он стал разговорчивее, но, мне кажется, это бы не помогло. Да теперь это и не нужно. Завтра тебя казнят на Большой пирамиде Главной площади города.
- Какого города? - Почему-то спросил Ремин.
- Это Теч-Тулак, самый южный город нашей страны. Видишь ли, дорогой, почти вся Южная империя в настоящее время захвачена армией северян. Ненадолго, правда.
- Конечно, ненадолго. - Исхудавшее лицо Ремина осветила довольная улыбка. - Скоро вся ваша проклятая страна станет нашей.
- Это вряд-ли. - Почти нежно промолвил Толи-Покли. - Дело в том, что ваш Маг-Император был быстро уведомлен о пленении твоего друга и тебя самого. Ему было предложено отвести свои войска на старую границу вдоль реки Хадор.
- Тзот-Локи никогда на это не пошел бы! Честь и слава страны для него важнее, чем жизни двух человек, даже если один из них - сам Трисмегист.
- Мы на это и не рассчитывали. Армия Этла-Тиды на днях, уже после получения нашего письма, взяла столицу империи - высокобашенный Лирд.
- Поэтому вы и хотите меня казнить?
- Нет. Теперь обстоятельства изменились в нашу сторону. Кое-кто из окружения Мага-Императора прибыл к нам, чтобы согласиться с условиями Горвана. Для этого человека, оказывается, ваши жизни дорожи независимости Этла-Тиды.
- Я даже не хочу слышать имени предателя. Я бы вызвал его на поединок чести.
- К сожалению, мой горячий юноша, это не мужчина. Я говорил о принцессе Этла-Тиды Лоранон-Локи-Нее. Она сегодня утром прибыла к нам, чтобы выйти замуж за Повелителя Горвана и положить конец войне.
Эта новость поразила Ремина в самое сердце. Цепи зазвенели, но удержали его, когда он попытался броситься на самодовольно ухмыляющегося Главного Мага. В то же мгновение четыре острых копейных наконечника уперлись ему в грудь и заставили сесть на место.
- Будь ты проклят, старый змей. - Скрипнул зубами Ремин. - Будь проклят твой Повелитель. Лучше бы вы казнили меня на пирамиде самой страшной казнью, но не сообщали о том, что Лорана станет женой Горвана.
- Тогда наша победа не была бы такой сладкой. - Облизал языком тонкие губы Толи-Покли. - Твое жалкое и смешное отчаяние говорит мне, что и ты любишь принцессу. Тем забавнее будет завтра видеть лица Трисмегиста и прекрасной невесты Повелителя Горвана, которые станут наблюдать за твоей казнью. Да и в твои глаза я с удовольствием загляну.
- Но почему Тзот-Локи не остановил, не удержал свою дочь от безумного поступка?
- Она бежала тайком, никого не предупредив. Это было ее собственное решение.
- Я догадываюсь о причинах, которые заставили Лорану сделать такой выбор. - Сказал обретший хладнокровие Ремин. - Я скорблю о том, что она стала жертвой вашей жестокой игры. Да, я люблю ее, и поэтому сочувствую, представляя себе, какие чувства она сейчас испытывает. А ты, подлая тварь, все равно пожалеешь рано или поздно о своих мерзостях. Даже если вы убьете меня, другие Этла-Ниты отомстят за наше поражение. Трис вам отомстит!
- Это вряд ли. Твой друг потерял все свои силы. Повелитель Горван никак не может решить, что с ним сделать теперь. Может быть, он подарит его на свадьбу своей жене? Предварительно отрезав руки, ноги, язык, нос и половые органы. Только глаза и уши он хочет ему оставить, чтобы Трисмегист мог видеть счастливых жениха и невесту и слышать стоны принцессы, когда Повелитель будет исполнять свой супружеский долг.
Еще раз попытался Ремин дотянуться до этого чудовища в человеческом обличии, но вновь толстые цепи и острые копья удержали его. Он хотел заплакать от бессильной ярости, но не мог себе этого позволить перед лицом врагов. Поэтому он только застонал и закусил губу так, что струйка крови потекла по подбородку. Толи-Покли был совершенно счастлив. Видя, что Ремин привалился к стене и безвольно обмяк, он сделал знак тюремщикам и двинулся к двери, но внезапно остановился и спросил у Ремина:
- Между прочим, хочешь знать, как отнеслась принцесса к твоей немедленной казни?
- Как? - Равнодушно спросил Ремин.
- Принцесса Лоранон-Локи-Нея была очень рада этому.
* * *
- Дорогая моя Лорана! - Театрально-торжественно восклицал Повелитель Горван. - Я приказал, чтобы к нашей свадьбе мои слуги надели свои самые лучшие наряды, украсили самый большой зал во дворце, приготовили самые вкусные кушанья. Этот день ты должна запомнить навсегда.
- Я уже который раз повторяю: не называй меня Лораной, негодяй. Топнула ножкой девушка. - Для тебя я - принцесса Лоранон-Локи-Нея! И не смей называть меня иначе.
Они находились в личных покоях бывшего хозяина дворца, который очень любил, когда его окружает множество дорогих ковров, больших подушек и мягких глубоких кресел. Теперь эти комнаты Горван предоставил Лоране, и девушка буквально задыхалась среди удобных, но отвратительно-слащавых предметов роскоши. Еще более раздражали ее постоянные визиты Повелителя Горвана, каждый из которых заставлял ее все больше и больше сомневаться в правильности своего поспешного решения. Имела ли право она, дочь и наследница правителя Этла-Тиды, забыть о своем долге перед страной и кинуться на выручку двум самым дорогим для нее людям? Теперь она в этом сильно сомневалась. Внутренние переживания отразились на ее облике: лицо девушки похудело и осунулось, под глазами темнели синеватые круги, глаза приобрели постоянное печальное выражение, лишь изредка сменяющееся гневом.
- Почему ты так жестока? - Даже преувеличенно ласковая улыбка не могла смягчить грубые черты лица Горвана. - Всем известно, что в Этла-Тиде все близкие тебе люди зовут тебя просто Лораной.
- Но ты-то не относишься к числу моих друзей.
- Конечно, я не твой друг. Я - твой муж.
- Пока еще нет. Ты не выполнил мое условие: не отпустил Трисмегиста и Ремина.
- Казнь Ремина состоится завтра, на Главной площади города, во время нашей свадьбы. А с Трисмегистом я собираюсь поступить так, чтобы навсегда отбить у любого человека желание помериться силами со мной!
- Как? - Ноги Лораны подкосились и она села на кресло. - Ты же дал слово. Только поэтому я согласилась выйти за тебя замуж. Ты обещал, что Ремин и Трисмегист смогут беспрепятственно покинуть город и уйти на все четыре стороны.
Горван все время ходил взад-вперед по просторной комнате, бесшумно ступая по толстым пушистым коврам, но после слов Лораны он остановился напротив ее кресла и громко захохотал, брызгая слюной.
- Я - хозяин своего слова. Хочу - даю, хочу - беру назад. - Произнес он, чрезвычайно довольный своей шуткой, не обращая внимания на то, что она стара, как история человечества.
- Негодяй! - Лорана вскочила и попыталась дать пощечину своему мучителю.
Это у нее не получилось. Ее ладонь в последний миг была перехвачена жесткой сильной рукой Горвана. Он уже не смеялся, в его глубоко посаженных глазах сверкнула такая безудержная ярость, что Лорана попыталась отшатнутся. Но Повелитель крепко держал ее.
- Ты еще не поняла, где твое место, дрянь. - Процедил он прямо в побледневшее лицо девушки. - Я научу тебя беспрекословному повиновению.
Горван широко замахнулся свободной рукой, и Лорана сперва инстинктивно закрыла глаза и вся сжалась, ожидая удара. Однако врожденная гордость взяла свое и она, совладав с собой, выпрямилась и ответила Повелителю гневным презрительным взглядом. Горван не нанес удар. Несколько мгновений мужчина и женщина смотрели друг на друга, а потом Повелитель сильно оттолкнул Лорану, так что она вновь упала на кресло.
- Это был первый урок. - Спокойно произнес Горван. - Смотри, чтобы мне не пришлось преподать тебе второго.
- Ты не осмелишься. - Выдохнула Лорана. Она тяжело дышала и слова давались ей с трудом.
- Хочешь проверить? - Ярость вновь наполнила глаза Повелителя.
Девушка молчала, и Горван опять успокоился.
- Нам с тобой, дорогая моя Лорана, предстоит долгая жизнь. Долгая и счастливая семейная жизнь. Она начнется завтра. Скрепит наш союз торжественное жертвоприношение твоего друга Ремина на самой высокой пирамиде храма Бога-Спасителя.
- А Трисмегист? - Робко спросила девушка.
- Я еще не решил, что с ним делать. - Задумчиво скрестил руки Горван. - Может быть, я подарю его жизнь тебе. Это станет моим свадебным подарком.
- И на том спасибо. - Как можно язвительнее постаралась ответить принцесса. - Могу ли я повидать его до нашей свадьбы?
Горван вновь заходил по комнате, словно взвешивая все "за" и "против".
- Хорошо. - Наконец, сказал он. - Ты можешь сделать это прямо сейчас. У меня много дел, связанных с подготовкой к свадьбе, тебя проводит мой Главный Маг Толи-Покли. Постарайся вдоволь наговориться со своим любимым. Потом это тебе вряд ли удастся.
- Естественно. - Пожала плечами Лорана. - Как только я смогу распоряжаться его жизнью, тотчас же отпущу на волю.
- Ты меня неправильно поняла, дорогая Лорана. Я обещал тебе его жизнь, а не свободу. Да ты и сама не захочешь расстаться со своим Трисмегистом.
- Почему это? - Подозрительно поинтересовалась девушка.
- А кому, кроме тебя, он будет нужен без ног, без рук, без мужских причиндалов и без языка!? - Горван снова захохотал, в упор глядя на побелевшую как мел Лорану. - Мои палачи хорошо знают свое дело, они умело отрежут у твоего Трисмегиста все лишнее, а магия Толи-Покли продлит его жизнь столько времени, сколько я пожелаю. Трисмегист - вернее, то, что от него останется - будет постоянно сопровождать нас. Даже во время наших любовных утех слуги будут класть этот человеческий обрубок рядом с нами, чтобы ему не было скучно по ночам. Вот теперь пойди и сама расскажи об этом своему любимому! Ха-ха-ха!
Горван вышел из комнаты, громко хлопнув резной дубовой дверью. Лорана сидела на кресле без движения. Глаза ее были широко открыты и совершенно сухи. Только одна мысль билась в ее голове, причиняя неимоверные страдания: "Что я наделала!? Что я наделала!?"
Глава 17. Посетители.
Толстая медная дверь тюремной камеры, совершенно позеленевшая от старости, тихо раскрылась. Прикованный к каменной стене толстыми железными цепями Трис поднял голову и увидел ставшую уже привычной картину: входящего Главного Мага Толи-Покли в сопровождении четырех вооруженных копьями тюремщиков. Он медленно поднялся, упираясь спиной в стену и помогая себе руками. Его цепи глухо звенели при каждом движении.
- Добро пожаловать. - Сложил в дружелюбную улыбку разбитые губы Трис. - Вы хотите продолжить нашу беседу?
- Мне надоело выслушивать твои бредни. - Огрызнулся Толи-Покли. - Я привел к тебе в гости одну твою старую знакомую. Входите, Ваше Высочество!
В раскрытую дверь медленно вошла Лорана. Она быстро окинула взглядом просторную камеру, ярко освещенную лампами в массивном канделябре, увидела стоящий в углу стол с разложенными на нем блестящими инструментами, назначения которых она никогда не хотела бы узнать. После этого ее бездонные, полные внутренних мук глаза устремились на распятого Триса.
- Здравствуй, Лорана. - Сказал тот. - Хотелось бы сказать, что я рад тебя видеть, но в нынешних обстоятельствах это прозвучит весьма неподходяще.
- Что они с тобой сделали? - Пролепетала Лорана, глядя на покрытое кровоподтеками и синяками тело Триса, который был одет только в набедренную повязку.
- Ничего страшного, не стоит волноваться из-за таких мелочей.
- Мелочей?! - Воскликнула девушка. - Ты называешь эти ужасные следы пыток мелочами? У меня разрывается сердце при виде тебя. Любой другой на моем месте в ужасе выскочил из этого ужасного подземелья. Только моя любовь удерживает меня на месте.
- Лучше бы она удержала тебя рядом с твоим отцом, под защитой армии Этла-Тиды. Зачем ты здесь, Лорана?
Девушка сникла и на несколько мгновений закрыла глаза ладонями. Когда она убрала руки, ее лицо было вновь спокойно, а взгляд полон решимости.
- Ты прав, Трис, мне здесь не место. - Сказала она. - Мне обещали, что если я выйду замуж за Горвана, он отпустит тебя и Ремина. Поэтому я тайком от отца пошла на сговор с врагами. Теперь я понимаю: я не должна была верить этому подлецу Горвану и его палачам. Я не должна была ставить свои чувства выше долга перед страной. Меня обманули, я потеряла все: любовь отца, уважение людей, Ремина, тебя. Теперь мне предстоит расплачиваться за свои ошибки всю оставшуюся жизнь.
- Еще не все кончено, Лорана. Не теряй надежду.
- Я ее уже потеряла... - Опустила голову девушка.
- Там будет видно. - Тихо сказал Трис и его черные глаза таинственно замерцали.
Убитая горем Лорана обратилась к самодовольно ухмыляющемуся Главному Магу:
- Толи-Покли, могу ли я сказать несколько слов Трисмегисту наедине? Ты вызываешь у меня отвращение и не даешь собраться с мыслями.
- Слово будущей Повелительницы Южной Империи для меня - закон. Насмешливо ответил старик. - Хорошо, я уйду, но стражники останутся и проследят, чтобы ты не приближалась к своему Трисмегисту и не задерживалась здесь надолго.
Пальцы рук Толи-Покли быстро замелькали, отдавая приказы глухонемым тюремщикам. Те скалили желтые зубы и утвердительно кивали головами. Окинув взглядом камеру и убедившись, что все в порядке, Главный Маг с высоко поднятой лысой головой покинул помещение. Убедившись, что его шаги затихли в дальнем конце коридора, Лорана быстро зашептала Трису:
- Не все, что я говорила до сих пор, было правдой. Я лгала Горвану и его слугам, чтобы усыпить их подозрения. Когда мы осаждали Лирд, к нам прибыл капитан "Синего альбатроса" Готилон и в подробностях описал ваше плавание, битву с катуном, твою... неудачу на Проклятом острове, гибель Алины, и, наконец, ваше с Ремином пленение. Отец и Крон-то-Рион были безутешны. Мы вместе прочитали полное угроз письмо Юнора и долго думали, как вызволить вас из плена. Крон-то-Рион собрал всех магов и попытался подчинить своей воле Горвана и его телохранителей. Но из-за большого расстояния и противодействия Толи-Покли это не получилось. Тогда отец приказал взять штурмом столицу южан и после этого бросить всю армию на Теч-Тулак, чтобы окружить его и поставить условие: ваши жизни в обмен на жизни Горвана и Толи-Покли. Так что послезавтра днем город будет полностью окружен и с суши, и с моря.