Козловский Евгений Антонович. Квартира

   -- Соскребай, -- распорядился Печальный.
   -- Соскребаю, -- и Энергичный принялся скрести ногтями по полированной деревянной поверхности.
   В видеозале народу было еще меньше, чем в прошлый раз; с экранатеклавсе таже сладкая мелодия.
   У своего персонального телевизора, "Sony", дюймов тридцать, не меньше, по диагонали, Мафиози мрачно наслаждался любимым фильмом. Шестеркавиновато стоял рядом.
   -- Сюда, говоришь, уехала? -- дослушав мелодию до концаи с дистанционного пультикауняв звук, спросил Мафиози и забарабанил по столу пальцами.
   Когдадробь сталаневыносима, Шестеркаее и не вынес:
   -- Как я, интересно, вам ее разыщу?! как?!!
   -- Твои проблемы, -- выдавил из себя Мафиози. -- Деньги, что я передавал для нее, наэто как раз и потрать. Если что останется -- возьмешь себе.
   -- Спасибо, конечно, шеф, -- сказал Шестерка. -- Только я даже не знаю, как онавыглядит. "Похож наяблочко, но с родинкою чернойю" -- попытался передразнить патронакак можно почтительнее. -- Это разве портрет для розыска? Тем более, что вы сказали, что даже и родинки нету.
   -- Какое яблочко? Какая родинка? Что ты чушь несешь?
   -- Вы ж сами стихи читали, -- обиделся Шестерка. -- Говорили: как вылитая.
   -- Я? Стихи?
   -- Вы, Джабраил Исмаилович, -- произнес Шестеркас интонацией, с которою Сократ в свое время изрек афоризм о Платоне и истине.
   Мафиози задумался.
   -- Ладно, считай, что привиделось. Прислышалось.
   -- Как скажете, шеф, -- выбрал-таки Шестеркав пользу Платона.
   -- А портрет еею -- помахал Мафиози пальцами в воздухею -- портретю Когдамы у Юсуфав гостях были -- он игрушку показывал. С осликом.
   -- Ну? -- ничего не понял Шестерка.
   -- Вот тебе и ну! Женщинанаигрушке -- точный ее портрет.
   -- Понял, Джабраил Исмаилович, -- сказал Шестерка, всем видом показывая, что патрон не в себе. -- Попробуем, -- и направился к выходу.
   Мафиози помолчал, побарабанил по столу пальцами и включил обратную перемотку.
   Усталые от срывальной экеспдиции, Печальный и Энергичный плелись по лестнице.
   -- Ты меня что, совсем задурачкадержишь? -- обессиленно бормотал Печальный. -- Я ж знаю, зачем ты эту историю со сдачей комнаты придумал. Но не могу я жениться, не-мо-гу! Я в последнее время вообще людей переношу плохо.
   -- Наменя намекаешь? -- обессиленно обиделся Энергичный. -- Наднях съеду. Разберусь с супругой и съеду.
   -- Не в тебе дело, -- обессиленно махнул рукою Печальный. -- К тебе я привык. Живи. Я вообщею -- и неопределенно перебрал в воздухе пальцами.
   -- А, может, -- вкрадчиво вступил Энергичный, -- мы с тобой хоть фиктивный оформим? А? "Жигули" все-таки. Пять дверей, кузов "хэтчбек". И деньги на"Душевный покой". Мы знаешь, какие с тобой богатенькие сделаемся?!
   -- Эх, Петрович-Петрович! -- вздохнул Печальный. -- Бог с ними, с "жигулями". Бог с ним -- с "Душевным покоем"! Хорошо не жили -- начинать не ..я. Я просто помог бы тебе. Но такие делавсе же требуютю
   Однако Энергичный так и не узнал, чего требуют такие дела: в самый момент открытия роковой этой тайны приятели наткнулись взглядами набеременную Мадонну: онасиделапрямо наступеньках, неподалеку от квартиры, рукою опираясь начемодан. Печальный, глядя наМадонну с некоторой опаскою, вставил ключ в скважину.
   -- У вс сдается комната? -- поднялась Мадонна. -- А я, видите, пришла. Вас нету. Поджидала.
   -- Сданакомната, сданауже! -- смерив взглядом живот Мадонны, энергично замахал руками Энергичный.
   -- Ах, сдана? Ну, ничего, ладно, -- сказалаонаи, подхватив чемодан, пошлавниз. Походкаказалась очень усталой.
   -- Девушка, постойте! -- окликнул Печальный, когдаМадоннадобралась уже, судя по звуку шагов, до самого выхода. -- Вернитесь!
   -- С умасошел?! -- зашипел из-заспины Энергичный. -- Какая онатебе девушка?! Видал: там уж нанос полезло!
   Но Печальный, не дослушав, легко, через две ступеньки натретью, понесся навстречу поднимающейся Мадонне, встретился с нею, подхватил чемодан:
   -- Если вам подойдет -- пожалуйста. Мнею мне будет очень приятною Если, конечно, подойдет.
   -- А как же?.. -- кивнулаМадоннанаверх. -- Как жею сдана?
   -- Не обращайте внимания! -- успокоил Печальный.
   -- Так чт, -- спросилаМадонна, -- квартира, что ли, ваша?
   -- Моя, моя! -- закивал, заулыбался Печальный, как чукчаиз анекдота.
   -- Хорошою -- чувствовалось, что Мадоннатак устала, что ей не до разборазапутанных обстоятельств.
   Достигнув порога, Печальный распахнул дверь и сделал рукою с чемоданом жест гостеприимства:
   -- Проходите, пожалуйста. Вот сюда. Теперь сюда. У меня не прибрано.
   Мадонназастылау окна.
   -- Фонтан!
   -- Да-да, фонтан заокном, -- согласился Печальный в недоумении, что такая, в общем-то, не поразительная вещь, как фонтан заокном, поразилаженщину. -Правда, он давно уже не работает, все никак не соберутся почистить.
   -- Простите, -- попросилаМадонна, -- аможно взглянуть надругие комнаты?
   -- Пожалуйста, -- развел руками Печальный, сновапохожий в этот момент начукчу. -- Конечно. Только этасамая тихая, самая удобная.
   Мадоннапереступилапорог мастерской и остановилась, как зачарованная:
   -- Это точною точно вашаквартира?
   Печальный, испуганный, кивнул несколько раз подряд, но не сумел даже произнести "да" или "точно".
   -- Я, кажется, и впрямь схожу с ума, -- прошепталаМадонна. -- Или опять -сплю.
   В квартиру позвонили. Мадоннапошлаоткрывать.
   -- Комнатасдана.
   -- Мне не комнату. Я вот, -- Шестеркас грубо наклеенными буденовскими усами, обвешанный фотоаппаратами, махнул перед носом Мадонны, не раскрывая их, бурыми корочками. -- Я из газеты.
   -- Хозяинадоманету. Наработе, -- ответилаМадонна, стараясь не пропустить прямо-таки лезущего в прихожую Шестерку. -- Приходите вечером.
   -- Дая наминутку только, -- обтек-таки ШестеркаМадонну. -- Его отец игрушки всякие делал. Там однаесть, с ишаком.
   -- С осликом? -- переспросилаМадонна.
   -- Ну, -- согласился Шестерка. -- С таким ишачком маленьким. Мне ее срочно надо сфотографировать. А то в редакции по шее дадут.
   -- Если срочною -- пожалаМадоннаплечами: ее, впрочем, все равно не спрашивали.
   Шестеркауверенно прошел в мастерскую, присел перед игрушечною Мадонною, защелкал затворомю
   Комнатасдана!
   -- Энергичный прикалывал кнопками надверь квартиры Печального плакатик с тенью, написанный крупным кучерявым шрифтом. Полюбовался, отступив наполшага, остался доволен, зашел в квартиру, но не успел даже миновать прихожую, как зазвенел звонок.
   -- Сданакомната! -- выкрикнул, вернувшись и распахнув дверь. -- Читать, что ли, не умеете? -- и тут только врубился, что напороге стоит его собственная супруга.
   Они обменялись долгими взглядами.
   -- Ну нету у меня денег! -- выкрикнул Энергичный. -- И достать не у кого! Я и так всем должен.
   -- Что? деньги нужны? -- защебетал из квартиры голосок Мадонны. -Сколько?
   СупругаЭнергичного насторожилась. В прихожей появилась Мадонна, неся перед собой зеленую полусотню:
   -- Покахватит?
   -- Ах, вон оно в чем дело! -- осознала, наконец, супругавсю глубину падения Энергичного. -- Онау тебя уже беременная! -- и заплакала, удариламужаизо всех сил, побежалавниз.
   -- Постой! -- понесся догонять ее Энергичный. -- Я все объяснюю
   -- В общем, так, ребята, -- инструктировал Шестеркачеловек десять ментов, собравшихся в дежурке. -- Дело частное, но весьмаважное. Выявить и указать местонахождение, -- и бросил настол веером фотографии деревянной Мадонны. -Нашедшему -- дополнительный приз.
   Назвук ключаМадоннапошлав прихожую: сквозь распахнутую дверь въезжалав квартиру детская коляскас прозрачными окошечками сзади и по бокам.
   -- Ой, что это?! -- сплеснулаМадоннаруками.
   -- Проходил мимо, -- покраснев, пояснил появившийся вслед заколяской Печальный, -- смотрю -- очередь. Говорят, дефицит.
   -- Это вы мне, что ли? -- тоже зарделась Мадонна.
   -- Ну да, -- совсем уж смутился Печальный. -- Если, конечно, подойдет.
   -- Ой! -- озаботилась Мадонна. -- Сколько ж я вам должна?
   -- Очень прошу вас, пожалуйста, -- отвел глазаПечальный. -- Давайте потом.
   -- Когдапотом?
   -- Потом, -- замялся Печальный. -- Как-нибудью
   -- Но я такю Но я, извините, так не умею! -- сказалаМадоннапо возможности гордо. -- Вы и без того ничего с меня не берете закомнату.
   -- А вы знаетею -- осенило Печального. -- Я слышалю Такая, оказывается, есть примета. В очереди сказали. Что вроде заранее покупать ничего не положено.
   -- Такая примета? -- испугалась Мадонна.
   -- Ну, -- подтвердил Печальный. -- Так что давайте, будто это я ее для себя купил.
   -- Для вас? -- улыбнулась Мадонна. -- Зачем это онавам для вас?!
   Печальный улыбнулся в ответ.
   -- Так, -- сказал, -- картошку хранить. А когдародитсяю
   -- А я вам поесть приготовила, -- потупилась Мадонна. -- Там, накухне. Только руки помойте, пожалуйста, -- остановиланаправившегося было накухню смущенно-счастливого Печального.
   Не успели они усесться занакрытый стол, как в дверь позвонили. Вздохнув, Печальный пошел открывать. В проеме стоялаСоседка:
   -- Вы этотю ну как его?.. которым чеки отбиваютю Компостер, что ли?.. Вы его еще не купили?
   -- Какие чеки? -- ничего не понял Печальный.
   -- Ну, -- пояснилаСоседка, зардевшись, -- ваш друг женить меня обещался. Замуж то есть выдать.
   Печальный не удержался -- прыснул.
   -- Я ж говорил вам, чтоб вы не обращали внимания. Он пошутил.
   -- Это я понимаю, что пошутил, -- сказалаСоседка. -- Не совсем же дурочка. Но вдруг все-таки женит?
   Посмотрев внимательно в невинные глаза, Печальный понял, что все равно ничего не сможет объяснить их владелице.
   -- Не купили еще, -- сказал со вздохом. -- Заходите через недельку.
   -- Вот спасибо, сынок, -- просиялаСоседка. -- Вот заэто -- спасибо!
   Мадоннасновашлапо городу, сновавнимательно вглядывалась в лицапрохожих. Дваментасидели в патрульной машине, подремывая. Один вдруг очнулся.
   -- Ну-ка, смотри! -- попытался растолкать напарника. -- Она, а? -- и вытащил из карманафотографию, сделанную Шестеркой.
   -- Дачего ты! -- возразил другой, с неохотою полуразлепляя веки и в свою очередь вытаскивая из карманасвой экземпляр фотографии. -- Совсем и не похожаю
   -- Как это не похожа! -- обиделся первый. -- Вылитая!
   -- Ничего общего! -- страх как хотел вернуться в сладкую дрему второй.
   -- Очень даже чего! -- не сдавался первый.
   -- Ну так и беги заней, если очень даже чегою -- прикрывая глаза, посоветовал второй.
   Этаперспективапочему-то первому не поглянулась.
   -- А ты точно знаешь, что не она? -- осведомился он у товарища.
   Но в душе того уже появились сомнения столь сильные, что заставили разлепить веки вторично и окончательно:
   -- Как тебе сказатью может, и она. Дело-то темное!
   -- Вот! -- пристыдил его первый. -- А сам говорилю
   -- Свою голову наплечах носить надо, -- огрызнулся второй. -- Считаешь она -- останавливай.
   -- И ничего я не считаю, что она, -- пошел первый напопятный. -- Может, показалось просто.
   -- А показалось -- об чем же тогдаи разговаривать?
   -- Прячешься от меня, что ли? -- насвистывающий Энергичный свернул в переулок, и руль его верного велосипеданеожиданно оказался в клещах рук Шестерки, чей патрон вальяжно полулежал напереднем сиденьи стоящего рядом автомобиля: девятка, пять дверей, кузов "хэтчбек".
   -- Почему, Джаба, прячусь?! -- Энергичный спервавздрогнул, но потом попытался ответить так естественно, что Мафиози не сдержал улыбку.
   -- Я уж и не знаю почему. Не звонишь, не заходишь. В театре не появляешься.
   -- Уволился, -- сказал Энергичный с поистине гусарской беззаботностью и кивнул наШестерку. -- Ты своему-то скажи, чтоб машину отпустил. А то я емую
   -- Эту, что ли, машину? -- перевел глазаМафиози наобшарпанный велосипед.
   -- Эту, эту!
   Мафиози поглядел наШестерку и сказал с сокрушенным вздохом:
   -- Придется отпустить. А то он тебею
   -- А то чт он мне?! -- осведомился Шестерка. -- А то что он мне, шеф, интересно, сделает?
   -- О! -- ужаснулся Мафиози. -- Ты его еще не знаешь! Он, когдазлой бывает -- семерых убивает.
   Энергичный терпел-терпел издевательский диалог, даи выпалил:
   -- А чего надо-то?
   -- Узнать: не забыл ли, что двамесяцауже прошло.
   -- Это насчет женитьбы? -- как бы вспомнил Энергичный словно о пустяке, о десяти копейках, взятых в долг.
   -- Догадливый, -- тяжело, задумчиво констатировал Мафиози.
   -- Ты не переживай, -- улыбнулся Энергичный. -- Все в порядке будет. Как в аптеке.
   -- Я-то не переживаю, -- успокоил одноклассникаМафиози. -- А вот тыю
   -- А что я?
   -- Смотри-смотрию Месяц у тебя еще естью -- и кивнул Шестерке. -- Отпусти его. Поехали.
   Девятка, пять дверей, кузов "хэтчбек" давно скрылась заповоротом, аЭнергичный все стоял посреди улицы с велосипедом между ногамию
   Печальный сидел застолом -- локти в нарукавниках -- и мастерил какую-то хитрую, но отнюдь не научно-фантастическую погремушку. В дверь позвонили.
   -- Мариам! вам не трудно открыть? Клей сохнет, -- крикнул Печальный в соседнюю комнату.
   -- Конечно, Юсуф. С удовольствием.
   Спустя минуту Мадоннастоялазаспиною Печального:
   -- Вот, письмо принесли. Заказное. А что это вы делаете? -заинтересовалась.
   -- Такю -- засмущался Печальный. -- Все равно ничего путного не получится. Вот мой папаю -- и вскрыл конверт, пробежал взглядом машинописный текст. -- К сожалению, не подошел, -- пробормотал почти про себя. -- Всего вам доброго.
   -- Неприятности, да? -- сочувственно спросилаМадонна.
   -- Как вам сказатью -- замялся Печальный. -- Я уж привыкю Я рассказы сочиняю, фантастическиею Научно-фантастические.
   -- Ну и?..
   -- Не понимают, -- печально улыбнулся Печальный. -- Отсылают назад. А в конце непременно приписывают: "Всего вам доброго".
   -- Может, прочтете? -- попросилаМадонна.
   -- Вам интересно? -- чуть покраснел Печальный.
   -- Конечно. Я б не просилаиначе.
   -- Только если скучно будет, сразу скажите.
   -- Скажу-скажу, -- улыбнулась Мадонна.
   -- Вот, -- сказал Печальный и извлек из конвертадругой листок, исписанный от руки.
   -- Это весь рассказ?
   -- Весь, -- смутился Печальный. -- Чехов ведь говорил, что талант -- брат кратости. Так я читю? -- и бросил наМадонну трагический взгляд.
   -- Читайте, конечно читайте!..
   -- Вы только сядьте, пожалуйста.
   -- Я, наверное, и устать не успею.
   -- Сядьте, очень прошу.
   Мадоннасела.
   -- Вот, значит, -- сказал Печальный и откашлялся. -- Рассказ. Называется "Обманули". Навсепланетном конкурсе налучшую собаку мы с Джимом взяли первое место. То есть первое место взял, конечно, Джим, ая просто его хозяин. Так уж получилось. Джим лучше всех бегал, быстрее всех находил спрятанные вещи, демонстрировал чудесадрессировки. И только когдапредседатель жюри награждал его золотой медалью и правом напервый полет в автоматической ракете к Альфе Центавра, я понял, что все равно придется признаваться. Джим просто не выдержал бы такого полета: десять световых лет, перегрузки. А он все-таки был живою собакою. Мы всех обманули. Вот, значит, -- повторил Печальный и потупился. -- Все. Не смешно, да? Непонятно?
   -- А по-моему, очень понятно, -- всталаМадоннаи подошлак Печальному, погладилаего ладонь. -- Все собаки были роботы, аДжим -- нет. Правильно?
   -- Точно! -- обрадовался Печальный.
   -- А что не смешно, так чего ж тут смешного? Когдавсе собаки -- роботы.
   -- И впрямь, -- согласился Печальный. -- Чего ж тут смешного? Но они, понимаете, все равно не печатаютю
   -- Я постараюсь, Семен Михайлович. Вы простите меня, пожалуйста, что я такого тогданаговорилю -- Энергичный, понурив голову, стоял перед директором театра.
   Навислапауза, доставляющая директору массу удовольствия.
   -- Я осознал, -- нарушил ее Энергичный.
   -- Осознали, говорите? -- произнес директор с видимым наслаждением, но тут, не дав раскатиться торжествующему монологу, зазвенел телефон. -- Слушаю! Да, театр. Кого-кого? Оболенский уже двамесяцакак уволен!
   Энергичный глянул надиректорас горечью и презрением и, повернувшись, пошел к дверям.
   -- Постойте! -- крикнул директор не то в микрофон, не то вдогонку бывшему подчиненному. -- Но случайною -- установил вертикаль указательного, -случайно он как раз здесь. Назад проситсяю -- и пододвинул аппарат Энергичному. -- Вас!
   -- Знаешь, Петрович, -- по случаю обеденного перерываПечальный сидел в заставленной канцелярскими столами комнате один-одинешенек, -- ая бы наней, вот честное слово, женился. Она, понимаешью онане чужаяю Вот мне про нее ничего не известно: не рассказывает, целыми днями пропадает где-тою А чувствую: не чужая. Честное слово, женился бы! Только пойдет ли? Не представляю, как и подступитьсяю
   -- Ты где? в конторе? -- крикнул едване вскипевший от новой флюктуации энергии Энергичный. -- Не двигайся с места, через десять минут буду! -- и бросил трубку.
   -- Осознали, говоритею -- едвадотерпел директор до возможности продолжить монолог. -- Ну, тогдаю
   -- Даидите вы со своим говеным театром кудаподальше! -- бросил Энергичный в лицо опешившему благодетелю, пулей вылетая из кабинета.
   Друзья шли по рынку мимо цветочного ряда.
   -- Нет, -- придирчиво экспертировал Энергичный. -- Это нам не подойдет. И это не подойдет. И этою
   -- А вон, по-моему, очень приличные розы, -- несколько оторопевший от его строгости, робко дернул Печальный приятеля зарукав.
   -- Э-эю -- укоризненно покачал головою Энергичный. -- Что б ты понимал в сватовстве?! Дилетант! Сватовство -- этою -- помахал в воздухе пальцами. -Сватовство -- это профессия. Я вт что думаю: нам бы при нашем "Душевном покое" организовать цветочный отдел. А? Гениально? Компьютер, понимаешь, компьютером, акогдафотография женихапоступает к невесте в футляре из белых розю
   -- А вон взгляни! -- высмотрел Печальный где-то вдалеке подходящие наего взгляд цветы.
   -- Н-ну, эти ещею -- Энергичный подошел и критически ощупал чашелистики. -- Эти еще кудани шло. Почем отдашь, отец? -- обратился к продавцу в чалме и чапоне.
   -- Рупь, -- ответил старик.
   -- Заштуку?! -- наиграл бешеное изумление награни яростного ужасаЭнергичный.
   -- Засотню, -- огрызнулся сосед старика, продающий гладиолусы.
   -- Послушай, Петрович, -- обратился Печальный, покрасневший от реплики гладиолусного торговца. -- Тебе, конечно, спасибо, что ты все мне устраиваешь, но можно хоть сегодня не мелочиться? Плач-то я!
   -- Дая и сам заплатил бы. Только, вишь, денегю -- развел Энергичный руками. -- Вот откроем "Душевный покой"ю
   -- Хорошо-хорошо, -- прервал Печальный. -- Сколько нужно?
   -- Сколько? -- прикинул Энергичный. -- Если по первому разряду -- штук пятьдесят, не меньшею
   -- Пять-де-сят?!
   -- А?! Кусается все-таки! Дед, пятьдесят засорок отдашь?
   С огромным букетом белых роз стояли они у дверей квартиры и звонили.
   -- Вот так, -- сказал печально Печальный. -- Мы с тобой разлетелись, уши, как дураки, вымыли, аее и дома-то нету. Целыми днями где-то гуляет.
   -- А чего не спросишь где? -- спросил Энергичный.
   -- Ничего ты, Петрович, все-таки в этой жизни не понимаешь!
   -- Много т понимаешь! -- обиделся Энергичный. -- Такой умный -- почему не богатый?
   Они посидели накухне, выпили чаю, поболтали о том о сем.
   -- Извини, старик, -- встал, наконец, Энергичный. -- У тебя, конечно, ничего без меня не получится. Но у меня тожею -- сделал чрезвычайно выразительную паузу и даже подкрепил ее не менее выразительным жестомю -- У меня тоже -- жизнь. Ты вт что. Ты цветы поставь ей в комнату, -- делал, подобно полководцу, которому обстоятельстване позволяют самому принять в ней участие, последние распоряжения перед решающей битвой, -- но ничего не предпринимай. А завтрая освобожусь ию
   Ию тут в дверь позвонили.
   -- Тихо, она! -- шепнул Энергичный, имея в виду Мадонну. -- А, черт с ним! где нашане пропадала! пускай пилит! -- это уж конечно, по поводу собственной супруги.
   -- Дау нее ж ключ! -- усомнился ли Печальный, что это Мадонна, испугался ли, что она.
   -- У нас тоже ключ -- мы ж, тем не менее, звонили? Открываем?
   Сунув букет Печальному, Энергичный распахнул дверь, асам отскочил.
   Напороге стоял Мафиози.
   -- Ну, чего ты, чего?! -- ткнул Энергичный, который не видел, кто там, Печального в бок. -- Ну! Как репетировали!
   -- Извиняться пришел, -- сказал Мафиози и протянул бутылку коньяку и сверток с чем-то, надо думать, съестным. -- Я тогдапо телефоную
   -- Ладно, чего ужю -- опустил букет Печальный едвали не с облегчением. -Я злане помню.
   -- А, Джаба! -- сориентировался, наконец, в ситуации Энергичный. -Женимся! Готовь "Жигули". Девятка, пять дверей, кузов "хэтчбек", -- и, бросив Печальному: -- Так я побежал? -- действительно побежал вниз.
   -- Женишься? -- спросил у Печального Мафиози.
   -- Беги-беги, -- почти и не вслух сказал Печальный вдогонку приятелю, вопрос Мафиози как бы пропустив мимо ушей.
   -- Ты что, впустить меня не желаешь? -- чуть обиженно поинтересовался Мафиози.
   -- Я, понимаешью -- замялся Печальный. -- Я, понимаешь, девушку ждую женщиную
   -- Невесту, что ли?
   В вопросе Мафиози почудилась Печальному чуть заметная издевка, и, сам насебя разозлясь, что дурно подумал о приятеле, Печальный приглашающе приотступил с дороги:
   -- Нет, заходи, конечно. Только извини -- пить я не буду.
   И сновасидели дваодноклассниканакухне, сновапотягивали чайю
   -- Ты, Юсуф, знаешь меня с десяти лет, -- с трудом, через тяжелые паузы давил из себя Мафиози, не поднимая насобеседникаглаз. -- Мы, ты, конечно, помнишь, жили очень бедно. Нам со всех сторон пытались как-то помочь. Дахоть бы и твоя мама -- всегдаподкладываламне в тарелку лучший кусокю
   -- Брось ты, Джаба! -- Печальному неловко было все это слышать, неловко было видеть Мафиози в столь несвойственной последнему ситуации.
   -- Подкладывала-подкладывала! -- нажал-утвердил Мафиози. -- И я еще тогда, в третьем классе, решил, что, когдавырасту, ничего ни у кого никогдане попрошу. Пускай у меня просят! Решил, что у меня будет все. И ведь все, что у меня сейчас есть, я заработал этими вот руками. И этой вот головой!
   -- Конечно, Джаба, конечно!
   -- А у меня ведь все есть? -- поднял, наконец, Мафиози глаза. -- Правда?
   -- Да, -- согласился Печальный. -- У тебя есть все.
   -- А вот и не все! -- встал Мафиози, подошел к окну, слепо уставился куда-то в бесконечность. -- У меня не былою детства.
   -- Детства? -- зачем-то переспросил Печальный.
   -- Детства, -- подтвердил Мафиози.
   -- Дачто ты, Джаба! -- Печальный чувствовал, что приятель сказал правду, и тем активнее пытался его опровергнуть. -- У тебя был дедушкаю потомю
   -- Не надо! -- хлопнул Мафиози по стеклу ладонью так, что оно треснуло. -Не-на-до! Ты прекрасно все понимаешь. Не надо. Молчи!
   Повислапауза.
   -- Может, все-таки выпьем? -- вернулся Мафиози к столу, подкинул-поймал темную, тяжелую, непривычной иноземной лепки бутылку. -- Мне трудно разговаривать.
   -- Выпей один, Джаба, -- возразил Печальный и полез в ящик столазаштопором, пододвинул Мафиози рюмку.
   Тот мотнул головою, взял пиалу, налил ее коньяком всклянь, опорожнил.
   -- Ты знаешь, женщин у меня всегдабыло под завязкую Какая ж откажется?.. Деньгию удовольствияю Даи собою я ничегою
   -- Джаба, успокойся, пожалуйстаю -- подошел Печальный к товарищу, сжал ему локоть.
   -- Не в этом дело, Юсуф, не в этом дело! В общем, когдая встретил еею -Мафиози саркастически хохотнул, -- я украл у тебя детствою
   -- Украл детство? -- не понял Печальный.
   -- Ага. Украл. Присвоил. Сам не заметил, как получилось.
   -- Детствою -- словно печальное эхо, повторил Печальный.
   -- Эти игрушки, этот фонтан заокном, твоих родителейю -- Мафиози налил в пиалу следующую дозу коньяку, выпил. -- А праванаэто я не имел! -- и сновапристукнул ладонью -- насей раз по столу.
   -- Почему, Джаба? Это ведь и твое детство тоже: игрушки, фонтаню Сам подумай -- сколько ты здесь провел времени?! Значит -- и твое.
   Мафиози мучительно прикрыл глаза: видать, и его память воскресилатот далекий день, пронизанный солнцем, маленького мальчика, глядящего нараскрашенную деревянную Мадонну:
   -- Какая красивая!..
   -- В общем, ладно! -- решительно прогнал Мафиози воспоминание. -- Спасибо. Я все понимаю. Ты, наверное, решил, что я еще раз пришел просить тебя переехать? Нет, Юсуфка, нет! Не такое я дерьмо, как можно по мне подуматью Не такое дерьмо! А пришел я сюдаю А, ч-черт его знает, зачем я сюдапришел! -- и Мафиози опрокинул в себя третью пиалу коньяка. -- Ты вот, -- продолжил, запив глотком остывшего чая, -- ты вот, Петрович сказал, женишься. Я рад затебя. Поздравляю. Ты приведешь ее сюда, и вы будете жить среди этих игрушек. Смотреть по вечерам нафонтаню
   В небе глухо заурчало.
   -- Опять, что ли, грозасобирается? -- Мафиози встал, направляясь к выходу. -- Что ж такое? как появляюсь у тебя -- обязательно гроза!
   -- Грозёл, -- поправил Печальный.
   -- Что? -- приостановился Мафиози.
   -- Грозёл, -- пояснил Печальный и продекламировал. -- Коль козамужского поланазывается козел, = то грозамужского поланазывается грозёл.
   -- Аю -- сказал Мафиози, -- шутишью поднимаешь мне настроение. А можетю -Мафиози стоял уже напороге, и безумная надеждамелькнулав его глазах. -- Может, тебе насвадьбу деньги понадобятся? В долг гордость взять не позволит, атак все-такию
   Печальный по возможности тактично мотнул головой влево-вправо.
   -- А дети пойдут! Им ведь в своем-то дворе расти лучше, чем здесь, в пыли?
   Печальный опустил глаза.
   -- Ты извини меня, -- осознал, наконец, Мафиози недостойность последних фраз. -- Я не хотел. Я все понимаю, -- и зашагал по ступенькам, держаконьячную бутылку, надне которой еще плескалась маслянистая коричневатая жидкость.
   Выйдя наволю, забрался в машину. Запрокинув голову, приложился к горлышку. И как раз в этот момент из-зауглапоявилась Мадоннаи, спешаубежать от дождя, первые тяжелые капли которого уже роняло мрачное небо, скрылась в подъезде. Допив коньяк, Мафиози откинул через открытое окно порожнюю тару, завел двигатель и тронул автомобиль. Затучами угрожающе заурчало.