Крафт Александр. Оранжевый Треугольник

   - Ну, не знаю. С яблоками тоже неплохо, но мне нравится с орехами.
   Рис напрягся. Он никогда не слышал голос Билла, но это был, несомненно, он.
   - А давай и с орехами, и с яблоками?
   - Я разве против? Ты спросила - я ответил. Кстати, олимпийское состязание из восьми букв. Первая - "Д", четвертая - "К". Устаревшее.
   - Попробуй "Дейкерис"...
   - Да не бейсбольная команда, Люси, а спорт.
   - А? - переспросила женщина.
   - Нет, ничего...
   Голоса надолго замолчали, зверь ждал, а Рис задумался.
   "Кто эта женщина? Судя по разговору, они живут вместе. Но всего неделю назад Билл приходил к Кристине".
   И, подчинившись внезапному порыву, он послал приказ женщине: "ЗВОНИТ ТЕЛЕФОН, ЖЕНСКИЙ ГОЛОС СПРАШИВАЕТ БИЛЛА!!!"
   Потом продублировал приказ для мужчины: "ЗВОНИТ КРИСТИНА, ХОЧЕТ НЕМЕДЛЕННО ВСТРЕТИТЬСЯ!!!"
   Слух тотчас донес звук взятой трубки.
   - Это тебя,- произнес женский голос.- Вообще-то уже начало пятого утра. Если к тебе сегодня с утра черти приносят босса и я не сплю, спешно сооружая "что-нибудь приличное", то это еще не значит, что какая-то шлюха может тебе в это время звонить!
   - Да? - раздался голос Билла.- Крис, что-то случилось? Согласись, это странно, ты звонишь среди ночи, и... Да, я уже это слышал!
   После паузы раздался звук положенной трубки.
   - Ну, и что ей от тебя надо? - в голосе женщины угадывалось раздражение.
   - Даже не знаю,- ответил Билл.- Она сказала, что ей срочно нужно со мной встретиться.
   - Так что, она СЕЙЧАС сюда припрется? - взорвалась женщина.
   - Ты не поняла,- тихо проговорил мужчина с напряжением в голосе.- Она не знает этого адреса. И я не давал ей номер телефона. Что-то действительно происходит.
   - А может, это кто-то из коллег шутит...
   - Нет. Это была она, только голос какой-то напряженный, как будто она не могла ничего больше сказать. Странно.
   - Так. А на чем вы расстались? Ты же говорил, что у нее кто-то появился?
   - Ну да. Я как раз пришел сказать, что у меня семья, а тут она стала плакать и уверять, что любит другого. Какой-то парень, не то с киностудии, не то из театра. Ну, поговорили, я вздохнул с облегчением и ушел.
   - А про нас ты ничего не сказал? - обиделась женщина.
   - Да это было и необязательно. Она была счастлива, что я все понял и обещал исчезнуть из ее жизни.
   - Вот тебе и "необязательно". Готовься. Теперь твоя лахудра свалится нам на голову со своими проблемами.
   - Но как она узнала адрес?
   - Не знаю,- отрезала женщина.- Разбирайся со своими девками сам, а я не хочу ее видеть в нашем доме.
   При этих словах тело встрепенулось. Рис вдруг увидел четкую схему, которая уже начала превращаться в реальность. Короткий разбег, прыжок - и он уже на крыше соседского дома. Нажим плеча - и искореженный замок чердака падает к ногам. Головокружительный спуск вниз. Еще нажим - и дверь подвала поддается. Потом последовал мысленный приказ.
   Рис с горечью оглядел место предстоящей трагедии. Ничего особенного. Обычный пустой подвал. По стене возле двери проходят трубы, а на полу разбросан строительный мусор.
   В дверь квартиры раздался звонок.
   - Приперлась твоя любовь. Иди встречай! - шипит женщина.
   Рис услышал звук открываемой двери и почувствовал, как на пороге появилась Кристина. На ней синее платье с глубоким вырезом. Именно такой ее и запомнил Билл.
   - Крис, что случилось? - взволнованно спрашивает он.
   - Мне страшно,- голос Кристины дрожит, кажется, она вот-вот заплачет.Ты должен это видеть. Пойдем.- Она поворачивается к лестнице.
   - Крис, постой. Если у тебя неприятности...
   - Это у ТЕБЯ неприятности! - выкрикивает она и, не в силах сдержать слезы, убегает вниз.
   Мужчина недоуменно спускается следом. Девушка уже скрылась, но стук каблучков указывает Биллу направление.
   Из двери подвала доносится голос Кристины:
   - Иди смотри, что ты наделал!
   Темнота подвала поглощает Билла.
   - Крис, что с тобой? И на что я должен посмотреть? Тут же ничего не видно. Так что я натворил? - говорит он, слепо шаря рукой по стенам. Вглядываясь в темноту, мужчина проходит в глубь помещения. Какая-то тень загораживает вход.
   Человеческое сознание внутри монстра пытается остановить зверя, но тело не подчиняется. Попробуйте остановить проезжающий мимо грузовик - он даже не заметит ваших стараний.
   Рис наконец взял себя в руки. Роль наблюдателя дается нелегко, но у него нет выбора. Он должен смотреть и учиться. От этого зависит жизнь любимой женщины.
   Глаза Билла постепенно привыкли к темноте. Строго говоря, в подвале свет был. Он падал через зарешеченные окна с улицы, но его было очень мало и после освещенной квартиры помещение казалось темным.
   - Меня ты натворил,- проговорило чудовище, делая шаг вперед.
   Мужчина наконец рассмотрел, что стояло перед ним. Его глаза наполнились удивлением, потом закрылись, и мужчина помотал головой.
   - Крис, где ты? По-моему, у меня галлюцинации,- неуверенно проговорил он.
   - А ее нет,- спокойно ответил монстр.
   - Как - нет?
   - Вот как раз она и была галлюцинацией, а я - реальность.
   Монстр сделал еще шаг вперед.
   - Почему ты не боишься?
   - Так не бывает,- истерически хохотнул мужчина.
   - А ТАК бывает? - Монстр молниеносно выбросил длинную руку, и острый коготь пробил гортань, не задев артерии, но напрочь перерезав голосовые связки. Теперь из горла Билла раздавался только прерывистый хрип. Его руки сжали горло, а глаза наполнились ужасом. Он уже не мог ни говорить, ни кричать, а только пятился, пока не уперся спиной в стену.
   Монстр подобрал с пола обломок кирпича и, отведя руку в сторону, демонстративно-медленно сжал его в кулаке. С тихим шорохом посыпался песок.
   "Как в пошлом триллере,- подумал Рис.- Ну неужели нельзя обойтись без театральных жестов?"
   Ответом ему послужила волна животного страха, которая тут же была отправлена адресату. Под синим небом над нарисованной равниной оргазмировал Оранжевый Треугольник.
   Рис понял: театральность для Билла исчезла в тот момент, когда он почувствовал, ЧТО должно произойти. Кирпич был доказательством силы и власти чудовища. И когда волна стала спадать - монстр сделал шаг вперед. Вдруг Рис почувствовал, что мужчина собирается проскочить мимо него к выходу. Зверь резко сместился в сторону, Билл, прыгнув, налетел на своего мучителя и как кукла отлетел к стене.
   Страх спадал, заменяясь желанием жить и яростью к монстру. Билл прыгнул в сторону тяжелого металлического прута, валяющегося в углу. Потом он занял позицию для боя.
   Рис не понимал, почему зверь медлит. Ведь страх уже был и закончился. Мужчина уже не в состоянии бояться. Пора было убивать, но тело, опустив руки, не делая попыток защититься, медленно пошло на прут.
   Билл прыгнул как кошка, и металл звонко ударил Риса по голове. По ощущениям это было похоже на шлепок свернутой газетой - громко, но совсем не больно. Еще раз, еще. Потом он попытался ударить острым концом, как копьем. Тот же результат. Наконец отчаявшийся мужчина уперся одним концом прута в приближающийся ужас, а другим - в стенку. Толстый металл согнулся, но ни на миг не задержал монстра.
   Мужчина, плача, отполз в сторону, не сводя глаз с уродливой головы. А тело Риса подхватило прут и порвало его на три части. Не отломало, не открутило, а именно - порвало, как отрывают нитку от катушки. Потом сложило вместе и стало безразлично плести косичку, не отрывая при этом холодного взгляда от Билла.
   И снова забилось в экстазе оранжевое создание другого мира, впитывая ужас человека. Не ужас утраченной свободы, которой он не дорожил, потому что никогда не лишался. Не за жизнь, которую он терял. Но от Ужаса перед лицом существа, настолько чуждого, что под его взглядом исчезала сама человечность!
   Дождавшись, пока последняя волна страха спадет, монстр отточенным движением разорвал то, что оставалось от человека.
   ИДУЩИЙ ДА ОБРЯЩЕТ
   Люси Смайлз уже не могла плакать. Она находилась в том состоянии, когда мир видится как в тумане, а все происходящее вокруг доходит через некоторое время. Врачи называют это - запредельным торможением, и перед человеком, находящимся в таком состоянии, пасуют даже палачи, давая жертве время прийти в себя.
   Инспектор полиции Рэм Бакстер не был ни врачом, ни палачом. Он служил в полиции более двадцати лет, но так и оставался простым инспектором отдела по расследованию убийств. Дело было в том, что Бакстер был внимательный, прилежный, всегда имел высшие оценки по стрельбе и рукопашному бою, но судьба начисто лишила его здравого смысла. Он видел все улики, мог рассмотреть мелочи, которые пропускали его коллеги, но свести записанные на одном листе причину и следствие он не мог. Для полицейского не существовало разницы, что протоколировать - серьезный допрос или откровенное надувательство.
   Три недели назад все управление смеялось над ним после его рапорта "с места происшествия". Легковая машина, выезжая со двора через узкую арку, прижала к стенке и буквально размазала женщину. В рапорте Рэм написал:
   "Место преступления - арка закрытого двора. Единственный выезд. (Адрес, точные размеры двора и план прилагались.)
   Потерпевшая - (подробные данные).
   Смерть констатирована мед. экспертом (фамилия).
   Предварительный диагноз - множественные повреждения внутренних тканей, перелом позвоночника.
   Свидетель - (подробные данные), водитель автомобиля (подробные данные об автомобиле и месте его расположения в арке, план прилагается).
   Внешний осмотр автомобиля показал отсутствие внешних повреждений и работоспособность тормозов.
   Примечание - на поставленные вопросы свидетель пояснил, что со стороны двора его ударил неизвестный автомобиль марки "Карина", синего цвета. Вследствие чего он и совершил наезд.
   Рекомендую - объявить розыск означенного автомобиля".
   Ответить на вопрос, как мифическая машина могла ударить, не оставив следов на кузове, и, главное, куда она потом делась из "закрытого" двора, он не мог.
   Он видел все, но не понимал - что видит. И продолжал работать.
   Начальство терпело Бакстера за прилежание и потому, что на него можно было повесить любое безнадежное дело, а потом "образцово наказать". Сослуживцы считали его недалеким, и "за глаза" дали ему прозвище Гаденбарай1.
   Это дело на него повесили недавно, но он с усердием взялся его распутывать, вернее, выезжать на место, собирать улики, писать отчеты. Короче, заниматься всем тем, что все равно нужно было кому-то делать. Раскрыть же очередное преступление было невозможно. Это доказывали предыдущие попытки. Сегодняшнее убийство было пятым, похожим на все предыдущие. Способ - раз, полное отсутствие свидетелей - два, ночное время три.
   Бакстер не был ни врачом, ни палачом. Он был Гаденбараем и, повернувшись к женщине, спросил:
   - Вы уже можете ответить на некоторые вопросы?
   Еще через полчаса он поехал к Кристине.
   Рэму редко приходилось в жизни удивляться. Как человек без воображения он воспринимал факты просто, не утруждая себя оценкой. Если факт есть, значит он есть. Но первый раз за все годы, проведенные в полиции, его не пустили в квартиру на основании того, что он - галлюцинация.
   Как может человек доказать, что он не привидение? Полицейские мозги шли проторенным путем. Но оказалось, что его значок тоже был частью галлюцинации.
   - Послушайте, вы - Кристина? - наконец не выдержал Бакстер.
   - Да,- послышалось из-за дверей.
   - Убит ваш знакомый по имени Билл.
   За дверью послышались всхлипывания, и тихий голос проговорил:
   - Я догадалась.
   - Почему вы не хотите мне открыть? По долгу службы я должен с вами поговорить.
   - Потому что вас нет.
   - А кого же вы тогда боитесь?
   - Того, кто убил Билла и теперь должен убить меня. Сима. Это он создал вас. Я даже не знаю, зачем с вами разговариваю. Все равно я здесь не одна. Со мной подруга, так что - уходи! - голос сорвался, и из-за двери снова раздались рыдания.
   - Подруга? - полицейский заинтересовался.- И давно она у вас?
   - Со вчерашнего вечера,- прозвучал новый голос.
   - Скажите, сегодня ночью Кристина никуда не уходила?
   - Нет. Она провела всю ночь со мной. Вернее, я - с ней.
   Допрос через дверь был верхом идиотизма. И Бакстер вызвал подкрепление.
   Еще через час он сидел в своем кабинете, а напротив находились перепуганные собеседницы в наручниках.
   - Итак, еще раз. Сим превратился в монстра и должен убить вас из-за Билла. Вы предполагаете, что, не сумев добраться до вас, он убил вашего бывшего парня. Правильно?
   - Да,- всхлипнув, подтвердила Кристина.
   Строки ложились на лист ровными рядами. Получалось, что у женщины есть алиби - подруга, а жена Бакстера Кристину не видела. Следовательно, он должен отпустить этих женщин.
   Закончив писать, он осведомился:
   - Вы можете показать улицу, где живет этот "доктор"?
   - Могу. Сим показал мне это место на карте и рассказал, что там находится. Но никакой доктор там не живет.
   - Это я знаю. Доктор живет там ночью,- констатировал Гаденбарай.
   Кристина удивленно посмотрела на копа. Издевается? Нет, не похоже. А инспектор встал, освободил женщин от наручников, вызвал служебную машину и сказал:
   - Поехали, покажете все на месте.
   На этот раз над отчетом Бакстера никто не смеялся. В документе, подписанном инспектором, между строк явно читалось, что полицейский рехнулся "при исполнении" и его немедленно нужно отправлять веселиться в известный дом, а дело срочно передавать кому-то еще. Но понятно было и другое: передавать "гнилое" дело было некому. Рэм должен был продержаться десять дней, "геройски" завалить расследование, и тогда его можно будет поставить на полку и забыть. Уже было доказано: или преступника поймают "на горячем", или он где-то ошибется - иначе полиции просто не по зубам будет раскрыть череду этих убийств. Злые языки уже шепнули - "идеальное преступление".
   Идеальное преступление было полицейской легендой, вроде той Буки, которую боится каждый ребенок, но ни один не видел.
   Легенда заключалась в том, что существует ситуация, когда преступление налицо, но у каждого подозреваемого железное алиби и их невиновность доказана, а совершить преступление никто другой не мог. И это тоже доказано. Такой логический тупик и называется - Идеальным Преступлением. Такое может произойти. Теоретически.
   Но на практике это не происходит. То ли преступник ошибается, то ли кто-то где-то что-то заметил... И пошла раскручиваться цепочка. Появляются новые факты, свидетели, и если в результате подозреваемый не оказывается за решеткой, то только в силу "недостаточности улик". Следователь же наверняка догадывался, кто преступник.
   Но дело "порванных тел", как окрестили его репортеры, не желало влезать в привычные рамки. Были перепробованы все доступные методы, тщательно отработаны все версии, но не малейшего сдвига не произошло. Тогда и была принята концепция о "поимке на горячем". Дело отдали Бакстеру, а Бакстера прессе.
   И вот теперь Гаденбарая надо убирать. И все из-за одной бумажки. Естественно, рапорт принят не был, а Рэму, как "опытному сотруднику", дали полную свободу действий. На десять дней.
   Полицейская машина въехала в Норленд около трех часов дня. Кристина легко нашла нужную улицу, а дальше все оказалось еще проще. Вспоминая рассказ Сима, она шла по улице и везде находила подтверждения своим словам. Вот злополучная клумба, вот столб. Теннисный корт, как и ожидалось, находился за белой решеткой.
   Гаденбарай методично приступил к обследованию места происшествия.
   Спустя еще час обследование было закончено. Он не нашел ничего особенного, кроме цепочки следов, проходящих прямо сквозь забор. Со стороны улицы находился тротуар, и ни о каких следах не могло быть и речи, но вот с другой стороны располагался газон. В четырех футах от служебной калитки по нему шли следы до забора. В центре последнего следа торчал прут ограды. Казалось, только вчера человек прошел тут, а сегодня в это место воткнули чугунную палку. Но забор был старый, это Бакстер установил в самом начале. А это означало, что либо кто-то выдавил последний след вокруг прута, либо забор был съемный и отсутствовал, когда здесь прошел человек.
   Не удивляясь, он записал выводы - обследование местности подтвердило заявление Кристины. Рекомендовалось принять меры по охране ее и ее подруги, а также взять под наблюдение дом в ночное время. Охрану взял на себя сам Гаденбарай, а место постового занял вытребованный по такому случаю из ближайшего участка патрульный.
   Когда солнце стало клониться к горизонту, Бакстер проверил оружие, немного подумав, взял из стола коробку с патронами. Он не любил "штатных" "Магнумов-38", которые были на вооружении в полиции, и пользовался тяжелым "люгером". Пуля сорок пятого калибра одинаково могла остановить человека и разнести капот автомобиля. Как всегда уравновешенный и неприступный, он зашагал к дому Кристины.
   ЧЕРНЫЙ ЛУЧ
   Чердак, где Рис пережидал день, находился напротив дома, где жил Сим. Выглянув наружу, можно было увидеть окно его квартиры, дверь подъезда и дерево у дома. То самое дерево, которое встречало его по утрам, швыряясь листьями.
   Рис не смотрел в маленькое окошко. Он сидел в углу на ящике из-под консервов и пытался хладнокровно анализировать свои поступки.
   "Это не просто убийство изощренным способом. Цель всего - страх, а для этого нужна пытка, скорее психическая, чем болевая, но от этого не менее жестокая". Он вспомнил, что сделал с Биллом страх. Под конец это существо даже нельзя было назвать человеком. "Для такого воздействия нужно знание человеческого естества. Вот тут монстр и пользовался мной. А значит, не только тело предоставляет мне свои ресурсы и информацию, но и берет взамен мои мысли и идеи. Мысль о звонке Кристины принадлежала мне. Значит, монстр знает все, что знаю я?" Но тело допустило промах. В самом начале, когда Билл только зашел в подвал, нужно было уничтожить девушку на глазах Билла. Это бы дало третью, вернее, первую волну страха. Он об этом знал, но монстр не получил этой информации. Почему?
   В памяти Риса всплыл темный подвал, он стоит в стороне, дожидаясь мужчину. Когда мужчина входит, Рис пугается. Это было хорошо. Первая струйка наркотика для Треугольника. Но вот потом Рис что-то сделал, что прервало связь с телом, и оно вынуждено было действовать само.
   - Я же старался его остановить! - вслух произнес Рис.
   "Ну конечно! В этот момент тело отключило меня так же, как при прыжках с крыши, а следовательно, не могло и мной воспользоваться. Тело живет своей жизнью и доминирует в их симбиозе". Только теперь он понял, зачем нужно было его "натаскивать" на управление телом, подготавливать психику. Если в решительный момент он начнет сопротивляться, тело его отключит, связь прервется, и Треугольник не получит свой допинг. "Примитивная фигура" действительно была примитивной и не усваивала "сырую" информацию. Вначале нужно было пропустить страх через психику человека".
   - Внешнее переваривание. Как у некоторых насекомых,- пробормотал Рис.
   Так вот в чем заключался секрет и слабое место его Бога? Рис должен был выполнять функции желудка.
   Он начал вспоминать ощущения при отправке страха и через некоторое время уже знал, как можно связаться с Богом.
   "Страх - это его пища. А что происходит с организмом при попытке переварить плохую пищу? Правильно - понос".
   Монстр стал издавать резкие звуки, напоминающие смех. Возможность сделать пусть мелкую, но пакость Треугольнику захватила все внимание Риса.
   "Итак, страх - это пища. Как страх может быть некачественным? А не попробовать ли передать смех?"
   Мысль про "кишечный насморк" у Треугольника действительно его рассмешила, но передатчик молчал.
   "Понятно,- подумал Рис.- Это не пища. Это Они не едят! А как ты отнесешься к каннибализму?"
   И он попробовал испугаться за Треугольник. Не получалось. Бог был неживым, инородным. Его было не жалко. Тогда Рис стал восторгаться совершенством Бога. Лаконичностью линий, его функциональностью, уникальностью его мира. Через час восторгов, когда в душе зародилась нежность к оранжевому чуду, Рис стал думать, как плохо ему будет без еды.
   "Он ведь будет мучаться",- жалость заглянула в сознание.
   "А ведь может и умереть..." - легкий страх на долю секунды промелькнул в мыслях.
   Есть!
   Почти невидимая порция страха была отправлена Треугольнику. Рис расслабился, улыбнулся и уже хотел вернуться к своим нерадостным мыслям, когда началось...
   Посреди чердака стала сгущаться тьма, пока не образовала конус. Будто бы под потолком висел некий фонарь, излучающий темноту. Потом тьма стала уплотняться. Достигнув твердости камня, черный луч стал рассеиваться. Это уже напоминало резину, потом кисель, воду, пену. И наконец, черный свет снова стал просто черным светом, но процесс не остановился. Конус продолжал таять, поглощая молекулы воздуха. Еще через некоторое время это уже был вакуум.
   Вакуум - это отсутствие материи. Ноль. Но процесс пошел дальше в сторону отрицательных величин, и пространство свернулось, образовав на месте конуса дыру в никуда.
   "Вот это и есть легендарная "черная дыра" в малом объеме",- отрешенно констатировал Рис.
   Посредине чердака уже находился кусок другого мира. Монстр дернулся, и по его телу пробежала судорога то ли наслаждения, то ли боли. Синело небо, зеленела плоская равнина, а в изображение вплывал Оранжевый Треугольник.
   Рис подскочил, не зная, что делать. Опрокинутый ящик, на котором он сидел, стал падать в сторону. Но в тот же миг и зверь и человек были подавлены, а в сознание ворвалось:
   - МРАЗЬ!!!
   Понятие не совсем соответствовало слову. Это было пренебрежительное обращение и вместе с тем - констатация. Низшее существо, недостойное уважения, презираемое, противное и противоестественное. Эта мысль сопровождалась такой волной брезгливости, что у Риса подкосились бы ноги, но тело продолжало стоять, удерживаемое чужой волей. Он понимал, что допустил ошибку, но ошибку небольшую. Просто побеспокоил Бога, как ветерок теребит волосы девочки в парке.
   - ТЫ ВЫПОЛНЯЕШЬ МОЮ ВОЛЮ! ТЫ НАСТОЛЬКО ЖАЛКОЕ СУЩЕСТВО, ЧТО ДАЖЕ НЕ В СИЛАХ ПОНЯТЬ - У ТЕБЯ ОСТАЛОСЬ СЕМНАДЦАТЬ ЧАСОВ ЖИЗНИ!
   Знакомый оранжевый лучик протянулся в сторону Риса и завис в десятке дюймов перед лицом. Конец луча изогнулся, свернувшись двухдюймовым треугольником, направленным плоскостью к груди монстра.
   "Как из проволоки..." - пробежала мысль.
   Сходство с металлом стало еще больше, когда конструкция начала нагреваться. Оранжевый цвет стал серым, потом малиновым, и вот уже раскаленный добела прут уперся в грудь Сима.
   Раздалось шипение, и запахло паленым пластиком. Острая боль пронзила Риса. Он не мог ни закричать, ни пошевелиться. Он просто медленно умирал и никак не мог умереть в этой запредельной муке. Время остановилось. Годы и годы не прекращалась эта боль, дикая, заполонившая все сознание, пожирающая тело изнутри...
   Сознание вернулось сразу. Чердак был пуст, а за спиной упал опрокинутый при вставании ящик.
   "Я что - опять сплю?" - подумал Рис.
   Но это был не сон. Кожу пекло, а на полу, там, куда падал черный луч, полностью отсутствовал мусор. Рис опустил голову и посмотрел на свою грудь. В центре красовалась отметина со странно оплавленными краями. Он притронулся рукой к рубцу. Это было больно. Конечно, эта боль была не чета той! Оплавленный шрам болел так, как болит обычный ожог. Терпимо.
   Монстр лег на пол и стал ждать ночи.
   "Пошутил на свою голову. Очень эффектно пошутил, идиот. Нашел с чем шутить, да и время выбрал самое подходящее. А все-таки удалось напакостить! Значит, хоть в мелочи, но..." Рис осекся, поймав себя на том, что, ругаясь, просто тянет время. Нужно было решать, что делать дальше, и он взял себя в руки.
   О чем он думал до того, как появился Оранжевый Треугольник? Кстати, а почему именно оранжевый? Красный и желтый в смеси? Зеленого не хватает... получился бы...- светофор, а так получается какой-то ублюдок. "ХВАТИТ ТРЕПАТЬСЯ - ДУМАЙ!"
   Рис подошел к окну и осторожно выглянул наружу. У подъезда остановилась полицейская машина. Из нее вышел человек и зашел в дом. Рис напряг слух. Да, коп звонил именно в его квартиру. Послушав немного, он отошел в глубь чердака.
   Его позабавил разговор с Барбарой.
   "С Барбарой. Не с Кристиной. Ну и что с того, что по документам ее зовут не так? Дело не в названии, а в сущности. Ведь не просит же он знакомого, прежде чем поздороваться, показать паспорт. Конечно, нет, он его узнает и так. А, черт - глаза!" Рис забегал по чердаку, как тигр по клетке.
   "Девушка слишком слаба,- размышлял он.- Она не может быть настолько лакомым куском, чтобы послужить главным блюдом на этом банкете. Король стола - ОН. Именно ЕГО страх за жизнь девушки и должен утолить голод "ублюдочного светофора". Но это значит, что все его идеи неверны. Не потребуется "трансляция" потому, что он сам будет излучать этот страх, а тело тем временем будет действовать само по себе, предлагая его вниманию дикие картинки, подстегивающие его воображение. Треугольник предвидел, что в критический момент он постарается остановить монстра, а значит его "отключение" от тела было ЗАПЛАНИРОВАНО! Так что же выходит? Чувства Кристины здесь не учитываются?"
   Рис видел нестыковку. Не мог отказаться Бог от дополнительной порции. Каким же образом возможно получить и то, и другое?
   За окном раздался скрип тормозов и топот ног. Монстр мгновенно оказался у окна. В подъезд вбежало несколько человек. Через несколько минут копы вывели двух девушек в наручниках, втолкнули в машину и куда-то увезли.