Крапивин Владислав Петрович. Мальчик девочку искал: Тыквогонские приключения

   Императорский паж Данька Белоцвет вежливо спросил через стену:
   - Девочки, будете играть с нами в чопки?
   На него зашикали: вот дурень, придется же залезать в костюмы, а кому охота. Впрочем, девочки ответили из-за камней, что они такими глупостями не занимаются, у них нормальная игра. Слышна была считалка:
   Мальчик девочку искал Между сосен, между скал, Средь людей и средь зверей, Средь зажженных фонарей. Звал ее На берегу, А девчонка - Ни гугу…
   И тут же всегдашний спор: за сколько слов считать "ни гугу? За одно, за два или даже за три?
   Мальчишки тоже начали считаться, встали в круг.
   Чопки-чопки, мелочопки, Поскакайте из коробки! Я считаю! Я считаю! Угадайте - где какая! -
   Это хором. И при последнем слове каждый выкидывал перед собой пальцы - кто сколько задумал (а можно и нисколько, нолик из пальцев).
   А дальше - сложный расчет: какая сумма сложилась из торчащих пальцев, где грудка чопок с таким номером, кто ее должен расшибать… Конечно, тут случалось немало споров. Но до драк не доходило. Драться во время игры - "гугнига", а после игры уже неохота…
   Нынче особенно везло кучерявому Бастиану Каталке. Он изрядно обчистил всех остальных. Даже Авкиного рыцаря выиграл (правда, Авка выкупил его за три шарика). Неплохо играл и серьезный, обстоятельный Кир Очкарик. А пострадал больше всех Данька Белоцвет. Он вошел в азарт, ставил чопку за чопкой и проигрывал все подряд. Продул даже любимую медную звездочку от шпоры конного гвардейца. И так ему хотелось отыграть эту звездочку!
   Данька не выдержал. Оторвал от своих придворных штанов две золоченые пуговки. Каждая - аж по сорок чопок!
   - Попадет тебе, - сочувственно сказал Гуська.
   - Отыграюсь!
   И не отыгрался. Пуговки тоже ушли к кучерявому Баське.
   Императорский паж сел на песок и заплакал. Через час ему полагалось явиться во дворец на дежурство. А как в таком виде?
   Все насупленно замолчали. Баська посопел, подполз по песку к Даньке, сунул ему в кулак пуговки.
   - На, не реви…
   Данька благодарно шмыгнул носом.
   - Ты не думай, я потом отдам. Все восемьдесят…
   - Да не надо. Только больше не играй на казенные… Эй, у кого есть нитки-иголки?
   У мальчишек, разумеется, не было. Штаны и пуговицы бросили через стену девочкам.
   - Пришейте побыстрее! А то во дворце Даньке оторвут не пуговки, а голову!
   Девчонки поворчали, но работу сделали быстро. Перекинули штаны обратно. Данька замахал ими, стряхивая песок. Штаны были очень узкие, похожие на рыцарский стяг с двумя длинными косицами. Одна косица желтая, другая красная. Данька влез в них торопливо и со скрипом. Потом натянул зеленую бархатную курточку с пуфами у плеч, сунул ноги в лаковые полусапожки с кружевами на отворотах. Нахлобучил зеленую шапочку с перьями. Кружевным обшлагом вытер щеки.
   - Девочки, спасибо! Ребята, я побежал! - И замелькал разноцветными ногами.
   Стали собираться домой и остальные. Кое-кто отправился немедля, другие поныряли напоследок и тоже двинулись к дороге. По двое, по трое.
   Скоро на мальчишечьей половине остались только Авка и Гуська. А за стеной, кажется, вообще никого.
   Авка не спешил, дома делать нечего. Разве что заставят перекладывать поленницу для просушки, а в этом интересного мало. Но и в воду ему не хотелось, накупался до озноба. А Гуське хотелось. Он, такой тщедушный на вид, совсем не боялся холода. Готов был плескаться в озере часами, хотя плавал не многим лучше Томчика Ваваги.
   - Авка, я окунусь разок, можно?
   - Только не лезь на глубину.
   - Нет, я рядышком! - И умчался.
   Авка лениво поглядывал, как незагорелый еще и костлявый Гуська плещется недалеко от берега, грелся под солнышком и размышлял. О том, что сегодня что-то не так. Какой-то сбой-то в нормальном течении событий. Нет, ничего плохого не случилось, наоборот. И с экзаменом великая удача, и на тыквокате прокатились (Авке такой случай привалил впервые в жизни), и… Данькина неприятность закончилась так неожиданно и по-доброму.
   Досадно, что Данька пустил слезы. Реветь (даже потихоньку) из-за проигрыша - дело недостойное, даже если тебя ждет нахлобучка. Конечно, бзякой за это не назовут, но и сочувствовать не будут. А сегодня вот все Даньку пожалели, это же видно было.
   Пуговки ему бы в любом случае отдали, но под клятву, что завтра же вернет долг, причем с наценкой. Да еще и похихикали бы. А сейчас вон как вышло! Кучерявый Каталка вроде бы не из самых добреньких, а поступил прямо как рыцарь Татан Великодушный из книжки "Тыквогонские легенды". Все это как-то непонятно.
   Сбой привычных правил вызывает в душе напряжение (даже если это хороший сбой). Не страх, но какое-то ожидание. Будто за одной необычностью случится что-то еще. Авка по опыту знал, что часто так и бывает. Например, прошлым летом он отвел в стадо Матильду, вышел на опушку рощи и увидел в небе тройную, небывалой яркости радугу! Полюбовался, подумал "к чему бы это" и почти сразу наткнулся в траве на Мукку-Вукку (она и сейчас живет у него в доме). А осенью было такое: с утра в Авкиной голове придумалась глупая песенка -
   Хорошилло и Мудрилло Не поладили с Храбриллой. Тра-та-та! Красота! Кто-то будет без хвоста! -
   а в полдень качнулась земля - киты, видать, и впрямь чего-то не поделили. Правда, землетрясение было слабенькое, ничего не разрушилось, только целых полчаса звонили колокола городских часов да в Императорском детском парке сами собой крутились карусели…
   Вот и сейчас, после всех нынешних событий, Авке казалось - вот-вот что-то произойдет. Порой делалось вокруг тихо-тихо. И загадочно. Как во сне. Это было приятно и… страшновато. Авка наконец тряхнул головой.
   - Гусенок! А ну вылезай! Весь уже синий! - (Хотя с берега было не разглядеть, синий он или еще какой.)
   Гуська послушно выскочил на песок. Запрыгал, захлопал себя по ребристым бокам. Авка, ворча для порядка, растер его своей рубашкой.
   - Одевайся живо!
   Гуська прыгнул в широченные штаны, натянул их до подмышек. Авка со вздохом стал натягивать школьный костюм. Было немного жаль, что ничего так и не случилось. И, видимо, уже не случится…
   Но…
   Что-то на миг закрыло солнце. Свистнуло над головами. Пронеслось, замедлило полет. Зависло над берегом в сотне шагов от мальчишек. Круглое, большущее, сверкающее выпуклым стеклом.
   - Ложись, - быстро сказал Авка. И они с Гуськой зарылись подбородками в песок.
   Какая форма у Земли?
   Полукруглое что-то лежало неподвижно. Частью в воде, частью на песке. Может, это Луна раскололась надвое и прозрачная половина плюхнулась сюда, на Императорский дикий пляж?
   Если так, это будет великое открытие. Авка прославится на всю Тыквогонию и окрестные страны (ну, и Гуська заодно). Надо пойти и посмотреть.
   Только почему-то не очень хотелось вставать.
   Авка посмотрел на Гуську. Тот смотрел на Авку с испугом, но и с готовностью выполнить всякую команду. "Что ж, пошли", - хотел уже сказать Авка. Но в этот миг блестящий купол бесшумно разъехался. В темной щели возник мальчишка. Он уперся в края ладонями, раздвинул щель пошире и шагнул на песок.
   И сразу пошел к Авке и Гуське.
   И чем ближе подходил, тем понятнее делалось: не мальчишка это, а девочка.
   Да, одежда была мальчишечья: такие же, как у Авки, узкие брючки до колен (только не бархатные, а, кажется, кожаные), тесная серая безрукавка со шнуровкой на груди, тупоносые башмаки на босу ногу. И стрижка короткая, и никаких сережек, брошек и бус. Но по легкой походке, по чуть заметной плавности движений все же можно было угадать девочку.
   Гуська, видимо, тоже угадал. Извернулся и быстро сменил лежачую позу на сидячую, обхватил колени. Авка тоже торопливо сел. А потом встал. Сообразил: девочка-то незнакомая, неизвестно откуда и, скорее всего, без всякой вредности и склонности к дразнилкам. А он - житель здешних мест. Можно сказать, хозяин на этом берегу. Значит, надо вести себя как подобает.
   - Привет, - сказала девочка.
   Она стояла теперь в двух шагах. На лбу ее, отжимая назад светлые прядки, сидели большущие очки. Вернее, прозрачная полумаска. Странная такая. И слово "привет" прозвучало тоже странно: слегка растянуто ("приве-ет") и с незнакомой ноткой (лишь после Авка вспомнил, что это называется "акцент").
   Авка сдвинул босые пятки и наклонил голову:
   - Здравствуйте, сударыня…
   Она сморщила похожую на изгиб кукольного ботинка переносицу.
   - Давай без церемоний, ладно? - (Без "церемо-оний" - получилось у нее.) - Тебя как зовут?
   - Август… Авка. А это Гуська.
   Гуська стоял рядом и смущенно отряхивал песок с широченных штанин.
   - А меня Звенит.
   - Где у тебя звенит? В ухе, что ли? - сумрачно от стеснения спросил Гуська. И глянул исподлобья.
   Она не обиделась. Показала в улыбке большие редкие зубы.
   - Имя такое - Звенит. А можно - Звенка. Так меня мой дед зовет. И ребята…
   Авка пошвыркал ступней о песок и сказал опять:
   - А это Гуська.
   - Ага, - согласился Гуська. - То есть Густав.
   - Вот и хорошо, - еще шире улыбнулась она.
   - Что хорошо? - подозрительно спросил Гуська.
   - То, что познакомились. Вы ведь первые, кого я здесь увидела… Как называется этот берег?
   - Это… Императорский загородный дикий пляж, - отозвался Авка. Он был удивлен.
   Удивилась и Звенит:
   - Значит, у вас тут империя?
   - Что значит "у вас"? - Авка слегка обиделся. - Ты сама-то откуда. Из Диких областей, что ли?
   - Тогда почему ты не черная? - придирчиво спросил Гуська. - И даже ничуточки не коричневая.
   - У нас в Никалукии нету никого черных и коричневых. Разве что сильно загорят. Но это лишь к концу лета… И никакой империи тоже нету. У нас давно уже самая республиканская республика с выбранным президентом.
   - В какой это еще Никалукии? - возмутился Гуська. Авка остановил его взглядом (все-таки с гостьей говоришь) и с достоинством возразил:
   - Во всем мире, который расположен под небесной твердью, страны под названием Никалукия нет. Вы, видимо, шутите.
   - Ничего себе шуточки! Тогда откуда же я, по-вашему? - Протяжные интонации у нее совсем исчезли.
   - Не знаю. Только не из этой… не из Никалукии. Я, к вашему сведению, только сегодня сдал экзамен по географии, причем весьма неплохо. И карту мира помню назубок… Вот, - Авка большим пальцем ноги уверенно изобразил на песке неровный круг. Расчертил его несколькими линиями. - Вот наша Тыквогония, она занимает главное место. Вот хребет Большой Ящер, а за ним Дикие области, которые раньше вели с нами войны, но теперь заключен мир. Вот здесь Северный Тыквореп, это в самом деле республика, с президентом, но она вовсе не Никалукия. А тут вот было еще герцогство Караутана, но в прошлом веке оно соединилось с империей, хотя герцог там есть до сих пор…
   Звенит слушала Авку без улыбки. Потом уперлась ладонями в перемазанные чем-то черным колени и склонилась над песочной картой.
   - Ну и что? Ты ведь нарисовал только свой материк…
   - Чего-чего? - опять не очень дружелюбно встрял Гуська.
   - Ну, здесь только ваша часть земной поверхности. А наша Никалукия совсем на другом материке. К западу от вас. Называется Большая Элефанта. Потому что есть еще Малая Элефанта, там действительно живут темнокожие племена, но не черные и не коричневые, а лиловые…
   - Сказки для детей дошкольного возраста, - задумчиво сказал Гуська. И глянул на Авку в поисках поддержки. И Авка понял, что стройная система мироздания требует его решительной защиты.
   - Чушь! - отрубил он. - Извините меня, Звенит, но вы вешаете нам на уши тыквенную ботву. Давно доказано, что никаких… этих материков, кроме нашего, в мировом океане совсем нет.
   Она, не разгибаясь, повернула к Авке лицо:
   - В каком, в каком океане?
   - В… мировом. В бесконечном… - Авка вдруг ощутил странную неуверенность.
   Звенит выпрямилась, сняла очки-полумаску, почесала ею мочку правого уха (там сидела круглая родинка). Глаза у девочки были серые с зелеными прожилками. И не было в них насмешки. Скорее - сочувствие.
   - Мальчики, вы не обижайтесь, только… ох и отстали вы тут с вашей географией. Бесконечный океан… Вы небось до сих пор думаете, что Земля - плоская, как сковородка?
   - Ничего подобного! - опять вознегодовал Гуська. И Авка поддержал его:
   - Ничего подобного! Земля вот такая! - Он ладонями изобразил нечто выпуклое. - Высшая точка взгорбленности: восемь тысяч девятьсот шестьдесят девять локтей над плоскостью океана!
   - Да ведь никакой плоскости нет! Неужели здесь до сих пор никто не открыл, что Земля - круглая, как мяч?
   Авка даже разочаровался.
   - У-у! Это же старые легенды! У нас некоторые мудрецы про такое еще в средние века рассказывали! Это называлось "круглотыквенная ересь" и считалось вредным учением. Мудрецов заставляли от нее отрекаться.
   - И все до одного отреклись?
   - Ха, попробуй не отречься, когда тебя сажают в медный таз с водой и снизу нагревают до кипения! То есть даже не до кипения, а пока не заорешь: "Ой-ёй-ёй, отпустите, она не круглая!"
   - У нас тоже заставляли отрекаться, тоже в средние века, - насупленно сообщила Звенит. - И многие тоже… Но несколько ученых стояли на своем до конца, хотя их сожгли на костре. И поэтому "круглое" учение победило.
   И опять вмешался Гуська.
   - На костре, конечно, жутко, но там зато героизм. А какой героизм, если ты сидишь в горячем тазу без штанов…
   Это была, без сомнения, здравая мысль, но Авка вдруг очень смутился. Почему-то он представил в таком нелепом положении (то есть в тазу) себя. И он разозлился на Гуську. Но злость не показал, потому что вдруг Звенит (или Звенка?) догадается о ее причине! И чтобы не догадалась, он быстро сообщил с ученым видом:
   - То, что Земля не может быть шаром, давно доказано. Это называется "опыт профессора Живобрагуса". Профессор взял круглую тыквочку за хвостик, обмакнул ее в воду и сказал: "Смотрите! Если бы Земля была такой формы, океан давно стек бы с нее, как с этого плода стекает вода!" Ну? Что ты тут возразишь?
   - И тыква сразу сделалась совершенно сухой?
   - Ну… не сразу, конечно…
   - Вот видишь! На ней осталась тоненькая пленка воды! А на земном шаре такая пленка и есть океан!
   - Пфы! Океан не может быть пленкой! - заявил Гуська.
   - Но это же в планетарных масштабах!
   - В каких масштабах? - не понял Авка.
   - В пла-не-тар-ных. Шаровая Земля называется планета. Некоторые ученые считают, что планет много и они летают вокруг Солнца.
   - Ученые? - с невинным видом сказал Гуська.
   - Планеты, - терпеливо разъяснила Звенит. - И там тоже есть материки и население.
   - Вы все рехнулись там, в своей Никалукии, - заявил Гуська (и не заметил, как тем самым признал существование этой страны).
   Звенит, кажется, обиделась. Чуть-чуть. Авка быстро уловил это "чуть-чуть".
   - Гуська! Девочка у нас в гостях, а ты… Извинись немедленно!
   И Гуська немедленно извинился (попробовал бы отказаться!):
   - Простите меня, пожалуйста. - Поник головой и затеребил свои необъятные брюки. Но было ли его раскаяние искренним?
   Авка встретился с девочкой глазами, застеснялся очередной раз и решил, что пора наконец спросить о главном. О том, что с самого начала жгло его любопытство.
   - Скажите, Звенит… то есть скажи… на чем это ты прилетела? У вас уже изобрели тыкволеты?
   - Ой, нет, это по-другому называется! Гра-ви-то-план…
   - Как-как? - разом сказали Авка и Гуська.
   - Ну… такой аппарат, в котором есть механизм против земного притяжения… Все дело в магнитах. Они ведь одними полюсами притягиваются друг к другу, а другими отталкиваются… Или у вас такое открытие тоже еще не сделали?
   - Как это не сделали! - возмутился Гуська. - У нас даже игрушки такие есть, попрыгунчики с толкательными магнитами!
   - Вот и хорошо! Значит, вы поймете… У нас изобрели большой земной антимагнит. Который к земле не притягивается, а наоборот… В общем-то это не новая идея, про нее еще в одной старинной книжке написано, о путешествиях Гулливера. У вас тут такой нет?
   Авка и Гуська замотали головами.
   - Ну, ничего… В общем, такой "антипритягатель". Большущее колесо из особого сплава, в нем-то главный секрет… Ну и построили гравитоплан. Это первый, опытный образец…
   - А как тебя-то в него пустили? - недоверчиво сказал Гуська.
   - Ох… - девочка Звенит помотала головой, села на корточки, подперла щеки и снизу вверх по очереди глянула на Гуську и на Авку. Глаза ее сделались несчастными. - Никто меня не пускал… Эта штука стояла на площадке недалеко от нашего дома. Конечно, там были охранники, но они не знали, что в заборе дырка. А я знала… А в кабине лежала инструкция: как запускать двигатель. Горелки не были включены, но оказалось, что в котле еще сохранилось давление от недавнего испытания. А я-то не знала. Ну и нажала кнопку… Мой дедушка говорит про такое: "Бес под локоть боднул"…
   - Бес - это нечистый дух с рогами? - уточнил Гуська.
   - Ну да! Он боднул, а я пришла в себя уже на высоте. Поглядела - облака рядышком, а город еле виден в заднем иллюминаторе…
   - В чем? - удивился Гуська.
   - В окошке, балда, - сказал Авка. И Звенит посмотрела на него с уважением. И Авку - будто маслом по сердцу. (Хотя, казалось, с чего бы?)
   А Зенит со вздохами продолжала:
   - Ну, что тут делать-то? Пришлось читать инструкцию до конца - да поскорее. Чтобы не брякнуться. Хорошо, что она короткая… Первым делом разожгла горелки, нужно было держать давление. Потом попробовала управлять - туда, сюда. Ничего, слушается… Ну, и надо бы возвращаться.
   - А как приземляться, в инструкции тоже написано? - с пониманием спросил Авка.
   - Ох, написано… Только не написано, ч т о будет дальше. Взгреют ведь так, что небо с овчинку покажется…
   "Небо с овчинку" - это надо запомнить", - подумал Авка. Но мельком. Главная же мысль была с опаской и сочувствием: "Неужели там даже девчонок посылают к какой-то ихней баронессе?"
   - А дальше-то что? - подал голос Гуська (тоже, кажется, с сочувствием).
   - Дальше я подумала: семь бед - один ответ… - (Авка мельком запомнил и это выражение, неведомое в Тыквогонии). - И решила: сперва полетаю как следует, а потом уж стану реветь и обещать, что "я больше не буду"… - (Авка отметил, что такая фраза в империи широко известна: видимо, у нее всемирное распространение). - Ну и помчалась в сторону моря. Думаю: хоть на корабли сверху погляжу…
   - И поглядела? - Авка присел на корточки рядом с ней.
   - Да! На всякие!
   Гуська присел с другой стороны. Спросил по-доброму так, без насмешки:
   - А лететь не страшно?
   Звенит опять вздохнула:
   - Сперва страшновато, а потом ничего… Возвращаться в тыщу раз страшнее. И я наконец придумала: полечу на восток, там, говорят, есть какие-то незнакомые земли. Открою их, и тогда меня не будут очень сильно ругать. Ведь такое открытие - это слава на всю Никалукию!
   - Ну вот, ты и открыла! - подскочил Авка. - Теперь тебе ничуточки не попадет! И может, даже памятник поставят!
   - Да не надо мне памятник! Лишь бы дома не попало… Ох, а кто мне поверит, что я нашла неизвестный материк? Нужны какие-то доказательства!
   Авкины мысли сработали с быстротой и точностью:
   - Я дам тебе учебник географии за четвертый класс! Мне он все равно уже ни к чему. Там про нашу Землю много всего понаписано, а у вас такой книжки и не видали никогда…
   - Как замечательно! - Звенит просияла. В буквальном смысле. Ее торчащие скулы засветились, глаза заискрились и совсем позеленели, широкий рот разъехался в улыбке и снова открыл большие неровные зубы.
   "А ведь она совсем некрасивая, - прыгнула у Авки мысль. - Почему же я тогда…"
   Что он тогда, Авка не посмел произнести даже мысленно. Посмел только назвать ее так, как хотелось с самого начала:
   - З… Звенка… Я сейчас сбегаю домой и принесу учебник… Ой! Меня же точно больше не отпустят. Или пошлют на выгон Матильду встречать, или заставят поленницу перекладывать…
   Гуська - он был преданный человек. И понимающий.
   - Я сбегаю! Я знаю, где твои книжки на полке! А если спросят, совру, что учебник надо в школу сдать. Что ты ждешь там…
   - Гуська, ты герой! - возрадовался Авка.
   - Я не герой, я… - Он не договорил и глянул нетерпеливо: бежать?
   Для него все было просто. Он видел, что Авка уже принял за правду рассказ про страну Никалукию. А раз Авка принял, значит, так оно и есть. Нечего сомневаться, надо делать дело…
   Авка же и в самом деле совсем поверил незнакомой девчонке.
   Ну, насчет планет, летающих вокруг солнца, это, конечно, бред. Насчет того, что у Земли форма круглой тыквы, - тоже масса сомнений. Хотя, с другой стороны, это помогает соединить понятия бесконечности и конечности океана. Как известно, шар не безграничен, однако попробуйте найти там конец и начало!… А в том, что Звенка прилетела из неизвестной республики Никалукии, Авка теперь окончательно уверился. И был счастлив: ведь он - первый (вернее, они с Гуськой), кто в Тыквогонии узнал о неведомой земле! А еще был счастлив по причине, в которой боялся признаться даже себе…
   - Ну, я полетел? - Гуська нетерпеливо пританцовывал.
   - Ой, подожди минутку! Надо еще вот что… У вас есть керосин? Знаете, что это такое?
   - Конечно, знаем! - обрадовался Авка. - Не с лучинами же мы сидим по вечерам!
   - А можно достать полную канистру?
   - Полную что? - разом сказали Авка и Гуська.
   - Сейчас! - Звенка умчалась, исчезла в щели купола (гра-ви-то-плана) и сразу вернулась с серебристым четырехугольным сосудом. Большим, но, видимо, легким. Он гудел, когда Звенка на бегу поддавала его коленками. - Вот! Надо, чтобы по самое горлышко. А то весь керосин кончился, я еле успела выбрать гладкое место для посадки. Еще бы чуть-чуть - и бряк на деревья или крыши… Без керосина не разжечь горелки, а без них не раскрутить колесо антимагнита. И не взлететь. Антимагнит работает лишь тогда, когда крутится…
   - Понятно, - деловито отозвался Авка. - Только Гуське эту посуду полную сюда не дотащить. Придется идти двоим: Гуське - за книжкой, мне - в керосиновую лавку…
   - Я дотащу. То есть довезу на тележке, - храбро пообещал Гуська. И поманил Авку, когда тот хотел заспорить. Они отошли, и Гуська быстрым шепотом сказал:
   - Ты разве не понимаешь? Ей же будет страшно одной на чужом берегу.
   Нет, он в самом деле был хороший человек. И вовсе даже не глупый.
   - Ладно, Гусенок, шпарь!… Стой! А деньги-то… - Авка стал нащупывать в кармане среди разных чопок монетки. К счастью, керосин в тыквогонской столице стоил гроши. Тех денежек, что нашел Авка, вполне должно было бы хватить на двадцать императорских мерных кружек.
   Гуська взвихрил песок босыми пятками и умчался.
   Авка снова подошел к Звенке. И опять они посмотрели друг на дружку и стали глядеть себе под ноги.
   - Звенка…
   - Что?
   - А… ты сможешь прокатить меня на своем гр… на своей машине? Хоть немножко, над берегом? И еще Гуську, тоже чуть-чуть…
   Звенка виновато сморщила нос.
   - Я… понимаешь, кабина-то одноместная. Вдвоем нельзя. Гравитоплан не потянет.
   - Но ведь он рассчитан на взрослого! А мы с тобой по весу как раз будто один взрослый! А Гуська еще легче меня!
   - Да, но кресло-то сбалансировано точно посредине. Строго на продольной и поперечной осях. Тебе придется сесть сбоку, и нарушится равновесие…
   - И сразу - бульк? - грустно спросил Авка.
   - Или бряк…
   - Ну, а поглядеть-то, как там внутри, можно?
   - Конечно!
 

Принцесса и барабанщик

   Внутри оказалось непривычно и удивительно. Будто в громадной сахарнице с прозрачной выпуклой крышкой. А стенки были непрозрачные. Обтянутые чем-то вроде черной замши. И повсюду на них светились и мигали стеклянные капли (что в них там горело, непонятно). Посреди "сахарницы" стояло низкое, очень мягкое на вид кресло. Перед креслом - наклонный коричневый столик. Он похож был на ученическую парту, но с множеством белых и черных клавиш - как на школьном клавесине.
   - Садись в кресло, если хочешь, - разрешила Звенка. - Только ничего не нажимай.
   У Авки и в мыслях не было чего-нибудь нажать. Ненормальный он, что ли? Надавишь непонятную штучку - и вмиг под облака! Или куда подальше… Он даже руки заложил за спину. Но в кресло сел. С удовольствием. Оно обхватило его прохладной мягкостью. Сразу ясно - нездешняя мебель.
   Звенка устроилась сбоку от кресла. Надавила крайнюю клавишу, и щель в куполе беззвучно закрылась. Сквозь прозрачную крышу небо казалось еще синее, чем на самом деле. А облака - еще белее и пушистее. Чудеса! Но… сейчас Авке уже не очень хотелось к облакам. И он подумал с опаской: а что, если Звенка все-таки надавит нужную клавишу и они - фью-у-у… Конечно, хорошо бы, но лучше не сейчас…
   Но Звенка больше ничего не нажимала. Только объяснила:
   - А вот этим рычагом управляют: вверх, вниз, вправо, влево…
   - Я догадался…
   - Можешь за него подержаться, он пока отключен.
   Авка осторожно подержался.
   - Звенка… А долго ты сюда летела?
   - Трудно понять. Наверно, долго, но в полете время сжимается, про это в инструкции тоже написано. Мне-то показалось, что часа два, а сколько часов дома прошло… это мне подробно объяснят, когда вернусь… Ох, что будет…
   - Но ты же вернешься с открытием! С доказательством!
   - Только на это и надежда… Но ведь может получиться, что сперва нахлобучка, а потом уж начнут слушать про открытие…