Краснянский Александр. Единение

   - О делах в их Министерстве Промышленности, кажется, - ответил Ххисар.
   Уяус выкинул из головы эту пару, и пользуясь тем, что их, повидимому, никто вокруг не понимает, решил поговорить с Ххисаром начистоту.
   - Ххисар, неужели тебе не нравится это место настолько, что ты смотришь на эту планету лишь как на возможный театр боевых действий? Я, конечно, понимаю, что это - твоя обязанность, и не случайно вы чуть не поцапались тогда с Мируакой, потому что его обязанности схожи с твоими. Но все-таки...
   - Все-таки, наследник, стоит считаться с возможностью, скажем, неурегулированного вовремя дипломатического инцидента, или, скажем, случайного нарушения границы. Порой достаточно одного-двух ракетных залпов, чтобы утихомирить каких-нибудь пиратов и обратить внимание руководства нашего соседа, на дела, творящиеся на его территории.
   - Брось, ты же знаешь, я не об этом. Какие пираты у Мирс-Миу? Мне все чаще кажется, что ты живешь в постоянном ожидании какой-то большой войны. Разве ты не понимаешь, что она стала бы огромным несчастьем для тех, кому придется оказаться на острие удара, или под ним? Разрушение плодов многовекового труда, ужасные болезненные раны, даже временные смерти, до тех пор пока не вырастут клоны для пересадки сознания...
   Ххисар сощурился.
   - Ваше Высочество, вы повторяете все то, чему вас учили в раннем возрасте, не так ли? А знает ли Ваше Высочество о существовании такого феномена мироздания, как смерть постоянная, вечная и неизменная, иначе говоря, полное прекращение существования?
   - Но это ведь касается только существ, уровень сознания которых недостаточен, чтобы воспринять весь ужас такого явления, как, к примеру...
   - Чушь! - рявкнул Ххисар. - Вот на том конце стола сидят те, кто обречены на небытие и прекрасно знают об этом!
   Уяус ошарашено поглядел в сторону двух сумарян.
   - И более того, - продолжал уже спокойнее Ххисар, - не кто иные, как мы в древности уничтожили до единой особи экипаж их базы, которую они имели несчастье устроить на Ххифс. Те события ныне называются Первой внешней войной. Пусть для них та война была внутренней, и победившая сторона имеет с нами сейчас добрососедские отношения. Но я не думаю, чтобы они даже своих врагов сами обрекли бы на подобную участь. И вообще, если бы ты знал, как часто ххифс забывают, что они являются скорее исключением, чем правилом в общем порядке вещей. Кроме нас, всего два известных разумных вида обладают способностью к вечной жизни, но оба гораздо менее развиты, чем мы.
   - Ну и что из того? - удивился Уяус. - Даже если и так, причем тут возможная война с... - тут он осекся, не рискнув произнести слово "Муряуса". Это могло привлечь внимание.
   - По-моему, все достаточно очевидно. Что есть вечная жизнь, несущая смерть? Не есть ли она сама... Смерть?
   Уяус молчал, пораженный.
   - Иначе говоря, не есть ли предназначение вида ххифс - война с другими разумными существами за установление некоего общего порядка во всей Вселенной? Что же еще может означать череда внешних войн, обрушивающихся на нас с завидной регулярностью, в то время, как Смафф, Головоноги и Ии-Ип не вели за последние пятьсот циклов ни одной?
   - Что ты несешь!
   - Спокойно. До исполнения нашего предназначения еще довольно далеко. Ибо есть причины, препятствующие этому. И они не грозят нам из другой галактики, не кроются в глубинах Мультиверсума, а находятся внутри нашего вида, нашей цивилизации. Лишь толстый слой обмана мешает всем увидеть свет правды, и объединиться под знаменем предназначения, под знаком царственной династии фамилии Вурроу - Трапецией Власти!
   - Это невозможно! Род Уяусов возник на почве стремления к независимости, и столь же сильно оно и здесь. Я не вижу тут ни следа фальши, о которой ты говоришь! Мы же не можем силой присоединить ГалОМу!
   - Верно, не можете. И никогда не сможете, - раздался сзади голос.
   Шерсть на загривке Уяуса встала дыбом от неожиданности и испуга. Он резко обернулся. На него смотрел, отложив в сторону веерообразную кость, Мируака Мраиви. Великий Флагман Муряусы ехидно скривился, глядя на него:
   - Будущий Уяус 315-й мудр, раз столь хорошо понимает это.
   Жгучий стыд уже притупился с тех пор, но иногда, вот как сейчас, охватывал его при этом воспоминании. Равномерный писк Т-флюктуометра дальнего обнаружения не изменял свой успокаивающий тон. Ххисар устало откинулся в ложементе, закончив расчет. Он тихо проговорил:
   - Траектория подхода, скорее всего, будет удачной. Мау спокоен, так что выйдем всего лишь в шести днях хода в обычном космосе от Миу. Программа посадки грешит неточностями, что взять с этой старой постройки. Так что пойду вручную. Гравитроны - в последний момент и недолго, а лучше вообще обойтись стационарной электромагнитной ловушкой, если, конечно, попаду в нее.
   - Это правда так опасно - садиться на Миу на гравитронах?
   - Достаточно вспомнить, что ни одному головоногу это не удалось, хотя они - постоянные обитатели ядра Галактики. А удалось лишь...
   - Знаю, знаю. Ххисару 11-му Вурроу, в его предпоследнем странствии, до того, как он провалился в черную дыру, а вместе с ним - и надежда на продолжение рода Ххисаров по праву первородства.
   Ххисар иронически взглянул на Уяуса.
   - Ну я уж постараюсь, чтобы на Вашем Высочестве не прервалась династия Уяусов...
   Из космоса Миу выглядела как изображение внешних электронных оболочек сложного атома. На явственно видимый шар накладывались концентрические туманные сферы. По мере того, как кнаружи увеличивался их диаметр и толщина, они становились все более незаметными. И невозможно было поверить, если не знать, что это размытое пятно на фоне яростнооранжевой туманности слева, заменяющей здесь звездное небо, и жгучефиолетового света справа, который можно было принять за сияние близкой звезды спектрального класса O, было размером в диаметре более миллиона километров. Еще труднее было поверить, что по воле случая в этой невероятной гравитационной ловушке была область с более-менее твердой поверхностью, окруженной более-менее чистой от пыли газовой мантией, состоящей из смеси азота и кислорода. И уж совсем несусветным казался состав этой самой твердой поверхности - силикатный песок с примесью тяжелых металлов, главным образом - золота (до 20% по массе).
   Так или иначе, благодаря указанным свойствам Миу была не только заселена ххифс, но была также единственным экспортером этого полезного металла в трех галактиках (главной и спутниках), одно время столицей ГалОУя, а также священным местом для всех ххифс, ибо именно ее выбрали жрецы в качестве места для строительства Храма Вечной Памяти. И хотя космическая строительная промышленность возводила и более впечатляющие объекты, шестидесятикилометровая золотая игла, как бы пронзившая почти идеальную плоскость, была уникальным инженерным сооружением, не разваливающимся под собственной тяжестью благодаря переменности сил тяготения, в поле которых она была построена. Ее вершина была увенчана Миуанским Ромбом - напоминающим спроецированный в объем геральдический знак Муряусы, только со сглаженными гранями (в те времена династия по малопонятным требованиям жрецов на время отошла от старых символов власти). Этот объект, находясь уже в поле отрицательного тяготения, был связан с остальной конструкцией связью, работавшей на растяжение. Религиозные мотивы были не единственными из тех, которыми руководствовались строители Храма. Теперь лишь он являлся единственным постоянно действующим центром Т-связи в Галактике благодаря жесткому закреплению полюсов индуктора в гравитационном поле с сильным градиентом.
   Население же Миу никогда не было большим - в основном обслуживающий персонал золотодобывающих предприятий и космопорта, жрецы, а также фермеры, выращивавшие гидропоническим методом неприхотливые растения как в пищу, так и на корм скоту.
   Все это вспоминалось Уяусу, когда он, заключенный в скафандр и распростертый на ложементе, наблюдал, как Ххисар вцепившись когтями в решетчатую пилотажную рамку одной рукой, другой манипулирует сектором тяги, и дрожь эмиссионных двигателей то охватывает корабль, то вновь стихает по мере спуска сквозь внешние оболочки Миу. Горизонт, давно уже ставший плоским, то и дело переворачивался с ног на голову и обратно, когда Ххисар компенсировал потерю скорости спуска в зонах отрицательной гравитации, Счетчик радиации взревывал в радиационных поясах, коих было великое множество разных видов, и перегрузки то подступали, то отступали, меняя свое направление (аппаратура искусственной гравитации тоже была отключена, как во время боя).
   Наконец, с протяжным свистом, корабль опустился в приемную воронку и был тут же подхвачен наведенным магнитным полем, когда Ххисар полностью убрал тягу, переведен в горизонтальное положение (кольцо соленоида взметнулось над головой), и направлен в ангар.
   Часом позже они смогли выйти на поверхность "планеты". Восьмидесятиградусный зной опалил ноздри Уяуса, и он тут же расстался с мыслью размять летательные перепонки - здесь это могли делать лишь миуанцы, или те, кто долго акклиматизировался к местным условиям. Вид был откровенно унылый, и даже золотистый блеск дюн не придавал веселья этой, в общем-то, банальной пустыне под пыльным, мутным небом, половину которого занимало белое сияние. Смотреть туда было невозможно, но Уяус знал из показаний часов в кабинете коменданта космопорта, что миуанский недельный день заканчивается, чтобы уступить место недельной ночи, под конец которой начинал оседать инеем углекислый газ. Да и сама смена дня и ночи сопровождалась вечной всепланетной пыльной бурей, бушующей вдоль терминатора. Может быть, кто-то и находил очарование в этом неприветливом мире, но Уяусу он был не по душе.
   Повернувшись, они посмотрели на Храм. Уяуса разочарование подстерегало и здесь. Вид уходящей в небо грязно-желтой стены, испещренной выступами, впадинами и отверстиями, был вполне неестественным. Казалось, будто они смотрят на неумело нарисованную на стене картину, или что мир вдруг внезапно перевернулся, и они висят над корпусом окутанной синей дымкой орбитальной станции средних размеров, зачем-то вмурованной одним концом в бесконечную стену. Но именно Храм был их целью путешествия сюда, так настоял Уяус.
   Редкие ххифс много знали о жрецах. Общеизвестным было лишь то, что с их помощью происходило возвращение законсервированного в момент гибели сознания из утраченного тела в специально выращенный бессознательный клон. Еще все знали, что они носят неприспособленные для полета одежды Сумар, и что они подчиняются высшим силам в большей степени, чем правителям. Но они непременно были мудры, и к ним часто обращались за советами. Вот и Уяус решил оформить неясное предощущение в четкую идею, воспользовавшись помощью жрецов самой Миу.
   Воспользовавшись выданным им транспортом на воздушной подушке, они, взметая тучи пыли, помчались между корпусами заводов и врытых в землю низких куполов частных домов по направлению к Храму. Остановившись у одного из многочисленных входов, они вошли внутрь (помещение не отличалось ничем особенным), и осведомились у проходившего по коридору жреца, может ли наследник Уяуса рассчитывать на аудиенцию какого-нибудь духовного лица из вершины иерархии. Жрец (одеждой ему служил кусок материи, перекинутый через одно плечо и завязанный вокруг бедер и хвоста) ответил, что сообщит об их желании и попросил их подождать здесь, но попросил Ххисара удалиться. Ххисар, ворча, сказал, что подождет снаружи, и Уяус остался один. Уяус вдруг вспомнил, что когда жрецам задаешь вопросы в лоб, о чем бы то ни было, они всегда отмалчиваются. Его всегда раздражала эта манера, но сейчас не время шутить, особенно с высшими иерархами, так что играть придется по их правилам, не называя вещи своими именами.
   Через некоторое время в комнате появились двое жрецов, один в одеянии цвета глаз Вурроу, другой в белом, но со строчкой крупных прозрачных и цветных камней по краю. Уяус легко распознал их фамилии, но он знал, что тот, кто становится жрецом, теряет свою связь с родом. Оба легли рядом с пришельцами и стали ждать. Под их холодным, пронизывающим взглядом, Уяус слегка растерялся, но быстро взял себя в руки и заговорил.
   - Приветствую новый день и вас, почтенные клирики. Я, наследник трона Уяуса, решил придти к вам, поскольку рассчитываю на вашу помощь. Дело касается интересов государства, а совет со жрецами перед важным делом является доброй традицией нашего дома. Поэтому, я желаю задать вам вопросы, на которые рассчитываю получить мудрые ответы. Согласны ли вы?
   - Да, - отозвался жрец в сине-зеленом.
   Уяус помедлил, и, собравшись с духом, спросил:
   - Имеет ли цивилизация Ххифс свое предназначение?
   - Да.
   - Когда наступит пора его исполнения?
   - Не сейчас.
   - Должен ли я послужить делу этого предназначения?
   - Да.
   - Состоит ли оно в искоренении чуждого и враждебного?
   - Да.
   - Сколь великие жертвы ожидают нас на этом пути?
   Молчание. Уяус понял, что перевел вопрос в количественную плоскость.
   - Есть ли чуждая сила в ГалОМу?
   - Да.
   - Должен ли я приступить к искоренению чуждого во время своего будущего правления?
   - Да.
   - Получу ли я то прекрасное, на что надеюсь?
   - Мы не читаем мысли и не предсказываем будущее. Мы лишь проводники Памяти.
   Уяус стушевался, но быстро вспомнил свой главный вопрос, ради которого он жил несколько последних дней в жажде знания:
   - Приму ли... Добьюсь ли я... Единения?
   - Да, - ответил жрец с камнями.
   Оба жреца вдруг поднялись с мест и ушли в дверь на улицу. Уяусу ничего не оставалось, как последовать за ними. В вездеходе, изнывая от жары и дыша открытым ртом, сидел Ххисар. Увидев Уяуса и жрецов, он хрипло спросил:
   - Ну все что ли? Залезай, поехали.
   Уяус попрощался со жрецами и вскочил в вездеход, который, взвыв нагнетателем, воспарил над землей, развернулся и, подняв тучу пыли, помчался к космодрому.
   Жрецы смотрели ему вслед.
   - Обман. Когда же он кончится? - сказал вдруг тот, что был в зеленом.
   - Не сейчас, - отозвался тот, что с камнями, - и для этого должно перемениться многое. А про обман он знает.
   Уяус сидел рядом с изможденным Ххисаром, не переставая укорять себя, что мог сомневаться в этом ххифс, даже чуть ли не подозревать его в измене, когда его бесконечную правоту доказал туго завязанный на нем, Уяусе Вурроу Уяусе, узел событий и мыслей. Он торжествовал, ибо знал свое предназначение и предназначение Ххифс.
   Жрецы смотрели на оседающую за вездеходом тучу пыли. Хотя оба они не были миуанцами по рождению, оба хорошо знали, что скоро, очень скоро, разразится вечерняя буря, сметающая все своей неистовой и бессмысленной яростью.