Страница:
Так пятнадцатитысячное стадо «дикарей» платит свою весеннюю дань нескольким десяткам медведей.
Большого оленя медведь может поймать разве что случайно. Мне приходилось в бинокль наблюдать сцены, вполне достойные библейской мечты о львах, возлежащих рядом с ягнятами. Крупный мишка, неторопливо покачиваясь, проходил в ста метрах от пасущихся оленей, которые при его приближении спокойно отходили в сторону.
Летом ситуация с пищей коренным образом меняется. Медведю не удаётся построить своё благополучие на одних оленях. Тем более что «дикари» – истые кочевники и быстро перемещаются в пространстве. Там, где сегодня паслись тысячные стада этих зверей, с завтрашнего дня в течение месяца можно не увидеть ни одного, что не подходит для такого оседлого зверя, как наш герой.
Тут и вступает в действие фактор, который, с одной стороны, мешает безгранично увеличиваться численности медведей (словами О. Куваева – «собираться в стада»), с другой – препятствует увеличению размеров животных до беспредельно гигантских.
Словом, не допускает того, чтобы именно в тундре жили «самые большие медведи».
Этот фактор – пища. Здесь просто нечего есть. Чукотская тундра настолько скудна, что оказывается не в состоянии кормить большого оседлого зверя. Потому чукотские медведи… Правильно – мелкие.
Небольшие жёлтые пузатые медведи Чукотского полуострова – вот и всё, что тундра способна произвести среди медвежьего племени. Родить на своих просторах «аклу» устрашающих размеров она уже просто не в состоянии.
Таким образом, существование гигантского бурого медведя в чукотских тундрах выглядит нереальным не только с точки зрения современной науки, но даже – здравого смысла. К чести О. Куваева, он не поддался искушению состряпать какую-нибудь дешёвую сенсацию и закончил свой очерк вполне пессимистично. Однако, хотел он этого или нет, он проложил путь позднейшим исследователям-любителям двумя отправными точками для поисков.
Во-первых, он предположил, что «самый большой медведь» является представителем какого-либо вымершего вида (в исполнении автора он вполне мог быть пещерным медведем). Впоследствии сам Куваев отказался от этой довольно нелепой гипотезы, но у неё оказалась собственная долгая жизнь.
А во-вторых…
Главной отправной точкой для последующих искателей было непосредственно само озеро Эльгыгытгын. Дело в том, что из озера вытекает довольно протяжённая (около 300 км), быстрая и одновременно безопасная река Энмываам (в переводе с чукотского – «река со скалистыми берегами»).
Энмываам – один из самых живописных водных путей Северо-Востока. Последующие исследователи разыскивали «самого большого медведя» преимущественно по берегам этого водотока, проведя перед этим несколько дней на берегах самого озера.
Первым из последователей Олега Куваева был корреспондент всё того же журнала «Вокруг света» Владимир Орлов. Владимир Орлов, кроме уже упоминавшейся версии о сохранившемся пещерном медведе, параллельно разрабатывал ещё две – на этот раз сугубо оригинального производства: «самый большой медведь» является путешествующим посуху в летнее время белым медведем или является гибридом белого и бурого медведей.
Медведи в тундре, по определению О. Куваева, – «пузатые и мелкие».
Поводом для первой из них послужили бытующие среди коренного населения Чукотки легенды о белом бродячем медведе-людоеде – «къочатко». В исполнении чукотских боянов это белый медведь чудовищных размеров, используемый «на посылках» ещё одним персонажем местного демонического пантеона – Древовтыкающей Женщиной. Къочатко обречён всю жизнь бродить в пурге, подстерегая заблудившихся охотников. Он беспощаден, злобен и способен на подлости, как всякий нормальный злой дух. В. Орлов, видимо, забыл, что если принимать легенду о къочатко за реальность, то за реальность приходится принимать, кроме его гигантских размеров, и прочие особенности его морфологического строения, например наличие у него пяти пар лап.
Реальной подоплёкой для этой гипотезы послужили имевшие на самом деле в конце 70-х годов несколько зимних заходов белых медведей вглубь континентальной Чукотки.
…Это произошло в год с тяжёлой ледовой обстановкой. Тюленьи стада откочевали из ближайших морей Ледовитого океана. Так белые медведи остались без пищи и стали усиленно её искать, при этом некоторые из них предприняли довольно длительные, хотя, похоже, и безуспешные, сухопутные вояжи. Практически все звери, попавшие в незнакомую обстановку, вышли к человеческому жилью, к помойкам на окраинах посёлков, рыбалкам, стойбищам оленеводов – и были перебиты. Три из установленных шести убитых белых медведей были убиты прямо в посёлках, а не в стойбищах. Про стойбища как раз данные все неофициальные – «аборигены», не будь дураки, скрыли от властей эту информацию.
О том, как туго им пришлось, можно судить по тому, что последний бродяга-медведь, убитый у Вакаревой рыбалки на реке Майн (об этом случае мы позднее расскажем подробно – тогда был серьёзно покалечен человек), громадный самец, так отощал, что весил всего 130 килограммов.
Гибридов между этими двумя видами (белыми и бурыми медведями) в природе не существует. Это связано, в первую очередь, с особенностями гона (у белых медведей он проходит с середины марта по середину апреля, у бурых – в первую половину лета), кроме того, места обитания этих зверей практически не пересекаются.
Тем не менее корреспондент Орлов для проверки все этих трёх версий проделал в составе экспедиции нашего института ставший уже традиционным путь из Эльгыгытгына по Энмывааму (спустя десять лет его был вынужден проделать и ваш покорный слуга), потерял на порогах всю свою аппаратуру, однако, несмотря на все трудности и опасности пути, сумел по дороге лицезреть мелкого медведька не бурого, а какого-то светлого оттенка (к цвету шкуры у медведей мы ещё вернёмся) и укрепился в убеждении, что медведи на Чукотке «какие-то не такие».
Тем же традиционным маршрутом в поисках «самого большого медведя» воспользовался магаданский прозаик Альберт Мифтахутдинов. Кстати, этот путешественник своего «самого большого медведя» нашёл!
«И тут мы увидели его! На середине склона пасся медведь. Мы переплыли ручей, вышли к склону. Это был гигантский чёрно-бурый экземпляр со светлыми подпалинами на подбрюшье и боках. Величиною с полторы-две коровы. Что-то невообразимое. Он мирно поедал траву и ягоды…
Я видел бурых камчатских медведей, встречался с ними нос к носу, участвовал в экспедиции по отлову и мечению белых медвежат на острове Врангеля, но такого мне не приходилось видеть даже среди белых.
…Биологи приняли во внимание результаты наших поисков самого большого медведя».
Трудно понять, что в данном случае подвело магаданского прозаика – наблюдательность или вкус? Куваев же не случайно оставил открытым конец своей эпопеи, придав ей тем самым откровенно ритуальный характер, понимая, что бездоказательные утверждения в счёт не идут. Осмелюсь только напомнить, что автор, собирая в течение десяти лет материалы по медведям в тех самых местах, промерил несколько сотен следов различных зверей и не встретил за всё время отпечатка шириной более 19,5 сантиметра. Не думаю, что в число разных чудесных качеств этого зверя входит умение летать по воздуху.
Таинственный медведь Родиона Сиволобова.
Однако после того, как в результате открытия А. Мифтахутдинова страсти по медведю в Магаданской области несколько поуспокоились, призрак «самого большого медведя» посетил Камчатку. Теперь уже речь пошла о Корякском нагорье. На этот раз решили, что тамошний «самый большой медведь», встреченный местным жителем Родионом Сиволобовым, есть не кто иной, как короткомордый медведь ископаемой фауны – арктодус. Как обычно, последовали усиленные поиски энтузиастов, в результате которых были убиты медведи. Несколько раз поступали сведения и о добыче «истинного арктодуса». Но с его останками продолжали происходить чудеса, характерные для подобных существ при их жизни. Шкуры гнили, мясо вперемешку с костями сжигалось адептами командно-административной системы, черепа воровали таинственные коллекционеры или их не выдавало коренное население под предлогом отправления религиозных культов…
Словом, арктодуса ищут до сих пор.
Глава 7 «Другие» медведи
На свете, кроме бурого, существует ещё шесть видов медведей. С тремя из них людям приходилось общаться довольно часто. Интересно, что эти звери имеют в своём русском названии приставку, обозначающую цвет шкуры. Я говорю о белом и двух чёрных медведях – дальневосточном, которого во избежание путаницы принято называть «гималайским», а также чёрном североамериканском медведе – барибале. Каждый из этих зверей сам по себе настолько интересен, что заслуживает отдельного рассказа.
Начнём с барибала.
Как это ни парадоксально, американский чёрный медведь отнюдь не является родным братом восточно-азиатского чёрного медведя. Скорее, он его кузен или даже двоюродный внук. По науке он выделен в отдельный род, т. е. со своим гималайским близнецом он находится в такой же семейной связи, что и с бурым и белым медведями.
Предки барибала перебрались в Северную Америку через Берингийский мост гораздо ранее предков современного бурого медведя. Там, изолировавшись от всех остальных представителей медвежьего семейства, барибал был вынужден эволюционировать самостоятельно.
Сегодня принято считать, что в Америке всего много. Гораздо больше, чем в России. Так вот, барибал – это самый многочисленный медведь мира. В начале XX века в Северной Америке было полмиллиона барибалов. Но и сегодня в Канаде и США (без учёта Аляски) их 160–170 тысяч.
Как и другие медведи, барибал – индивидуалист, т. е. зверь, обитающий на определённой территории и защищающий её от вторжения своих собратьев (конечно, если он в состоянии это сделать). Индивидуальный участок барибалов колеблется от 0,5 до 1,3 кв. километра.
Барибал – медведь сравнительно небольшой. Вес взрослых зверей колеблется от 68 до 113 килограммов, отдельные, особо крупные самцы могут весить около 200 килограммов. Канадский зоолог Бэнфилд приводит максимальный вес в 270 килограммов. Самые крупные барибалы заселяют острова архипелага Александра у западного побережья Канады.
По сравнению с привычным нам бурым медведем барибал выглядит несколько стройнее. Холка, столь заметная у нашего мишки, у барибала почти не выдаётся за лопатками. Морда его чуть-чуть одутловата, так что при рассмотрении сбоку он приобретает почти римский профиль. Изогнутые острые когти, наряду с небольшим весом и стройной фигурой, позволяют барибалу с лёгкостью лазать по деревьям даже в зрелом возрасте, что практически невозможно для нашего топтыгина.
Несмотря на то что в названии этого медведя написано «чёрный», окрас шкуры барибала может варьироваться так же сильно, как и у обыкновенного бурого медведя. От иссиня-чёрного она изменяется через различные оттенки бурого и светло-коричневого цветов до практически белого. Однако у барибалов любых цветов конец морды неизменно остаётся желтоватым или буроватым, а на груди обязательно присутствуют белые полосы или пятна.
На северо-западе канадской провинции Британская Колумбия существует весьма специфическая цветовая вариация барибала – белая, а точнее, жёлтая. Тамошние медведи не полные альбиносы, глаза у них не красные, а тёмные, губы, нос и подошвы лап серые или бурые, тогда как при альбинизме им полагается быть розовыми или красными. Больше всего их живёт на Кермодеком полуострове и по месту обитания их называют «кермодами».
Эта территория сама по себе достаточно своеобразна и славна как раз обитающими на ней светлыми формами различных животных. Медведи отнюдь не обладают монополией на этот тип окраски. На Кермодском полуострове обычны белые норки, росомахи и другие виды зверей.
Интересно, что барибалы в качестве берлоги для зимнего сна предпочитают использовать дупла. Замечательные, не идущие в сравнение ни с одним лесом Евразии чащи Нового Света предоставляют для этого все возможности. Подходящие для зимовки дупла барибалы находят в перестойных деревьях красного клёна, дуба, жёлтой берёзы, тсуги. Там, где коренные леса подвырублены, чёрные медведи приспособились зимовать в различных наземных укрытиях (в пещерах, под валежником и выворотнями). Иногда они выкапывают и земляные берлоги, как простые русские медведи.
Барибал – американский чёрный медведь (Ursus americanus).
© Фото blickwinkel / Alamy Images.
Сроки залегания барибала в берлогу очень сильно зависят от климата местности, в которой тот или иной зверь изволит проживать. Если аляскинские и северо-канадские барибалы залегают в сентябре-ноябре, чтобы проснуться лишь в апреле-мае, то их флоридские и луизианские собратья, обитающие в субтропиках, могут бодрствовать практически в течение всей зимы, лишь иногда укладываясь вздремнуть на несколько особо неприятных дней.
Свадьбы барибалов проходят в июне-июле. Эти медведи куда более многодетны, чем их бурые родственники. Им случается приносить три-четыре, а иногда и пять детёнышей. Первую зиму они переживают вместе с матерью. Однако в полтора года медвежата начинают проявлять медвежий характер. Так что несмотря на всю многодетность, а может быть и поэтому, медведицы быстро теряют инстинкт материнства. Если медвежата ходят с матерью, то она, не задумываясь, бросается на любого приближающегося к ним медведя, но достаточно им обрести независимость, как родные дети подпадают под статус «чужого зверя».
В принципе статус «чужого зверя» среди барибалов по отношению к соплеменникам весьма уместен. Барибалы обожают полакомиться друг другом, т. е. являются обыкновенными каннибалами. Особенно не прочь закусить детёнышами своих родственников, а может и своими собственными детьми, взрослые самцы.
Дело доходит до того, что, если где-то начинают выбивать крупных самцов барибалов (как это проверялось на практике американскими охотниками), общая численность этих медведей начинает вдруг резко расти.
Барибал не только самый многочисленный, но, наверное, и самый промышляемый медведь мира. Его охотничья ценность выяснилась ещё на заре освоения Северной Америки, когда большую часть её территории осваивало храброе и безжалостное племя охотников за пушниной. Вот выдержка из одного географического исследования середины XIX века, касающаяся нашего героя:
«К самым драгоценным зверям Гудзонбайских стран принадлежит чёрный американский медведь, который, как известно, не водится ни в Азии, ни в Европе. Хотя он принадлежит к числу самых мелких медведей, но нежный и блестящий долговолосый мех его даёт ему место в пушной торговле, которого не занять его собратиям как Старого, так и Нового Света. Кроме жёлто-буро-го пятна с каждой стороны длинной морды он весь чёрного цвета. Американский медведь живёт в лесной области и питается преимущественно плодами, ягодами, кореньями, птицами, яйцами и мёдом. Он нападает на других четвероногих, только когда очень голоден, и редко наносит вред человеку, разве для собственной защиты. Он очень быстро лазает по деревьям и скалам, и так как он очень осторожен, то летом весьма трудно подойти к нему. Но именно излишняя осторожность иногда вовлекает его в беду, и из его примера мы можем видеть, что во всём вредно доходить до крайности. Из боязни всех возможных опасностей американский медведь при малейшем шорохе поднимается на задние лапы, чтобы посмотреть сквозь кусты и в это время падает от пули, которой старался избежать. Зимою, когда на снегу остаются следы, чаще стреляют американского медведя, тем более что в это время года мех его лучше, а жир вкуснее. При отыскивании его следов индейцы выказывают необыкновенную ловкость, какой можно ожидать от острых чувств этих испытанных охотников. Индейцы, убившие медведя, перед тем, как сдирать шкуру, тысячу раз извиняются перед „бабушкой" (так зовут они его)».
В этом отрывке уже указывается (а мы это ещё раз подчеркнём), что барибал, как, впрочем, и гималайский медведь, куда больший вегетарианец, чем гризли, и уж тем более – белый медведь. Обеспечивать себе питание ему очень помогает умение «профессионально» лазать по деревьям. Оно позволяет ему добывать плоды диких фруктовых деревьев, каштаны, жёлуди, а также различные орехи непосредственно с древесных крон.
Другой чёрный медведь – гималайский, или белогрудый, обитающий в Юго-Восточной Азии – от Афганистана и северной Индии до острова Тайвань и Японии, – на территорию нашей страны заходит крайней северо-восточной частью своего ареала. Он занимает практически всё Приморье и небольшую часть Хабаровского края.
В древности ареал этого вида занимал большую часть Евразии, а затем сильно сократился. Из ныне сохранившихся видов медведей белогрудый, безусловно, может претендовать на самый почтенный возраст.
Это подтверждают и палеонтологические данные, и ряд архаичных черт в строении его черепа.
Гималайский медведь (Ursus thibetanus).
© Фото Виталия Созинова / ИТАР-ТАСС.
Белогрудый медведь по размерам приближается к своему североамериканскому собрату – средний вес колеблется между 80 и 120 килограммами. Самый крупный из белогрудых медведей, осмотренных профессором Г. Ф. Бромлеем, известным исследователем Приморья, весил 192 килограмма, натуралист В. П. Сысоев добыл самца, весившего 220 килограммов. Известному зоологу С. П. Кучеренко не попадались звери, весившие более 180 килограммов. Зоолог Владимир Арамилев застрелил медведя, весившего 260 килограммов, что на сегодняшний день является абсолютным рекордом.
По сравнению с другими медведями белогрудый имеет наиболее стабильную окраску. Он является, так сказать, самым чёрным из всех медведей – чёрных и бурых. По крайней мере, мне не попадались сведения о значительных отклонениях в окраске этих зверей в книгах самых различных исследователей. Цвет его шкуры, как правило, смоляно-чёрный, на груди расположено большое V-образное белое пятно, и ещё одно белое пятнышко – на нижней челюсти. У него крупные округлые уши, узкая, коническая острая морда на крупной голове. Передние лапы гораздо сильнее задних – что понятно, если учесть склонность белогрудого медведя к древесному образу жизни.
Белогрудый медведь на нашей территории залегает в берлогу в ноябре, а выходит из неё в начале апреля. Впрочем, для него, как и для барибала, слово «берлога» прежде всего означает дупло в перестойном дереве. Изредка он укладывается зимовать в расщелинах среди камней или в земляных углублениях. Бывает, что вход в дупло облюбованного дерева или мал, или вовсе отсутствует. Тогда зверь прогрызает дырку нужных ему размеров.
Очень тщательно подготавливают берлогу беременные самки и мамаши с медвежатами. Вход в такое «медвежье гнездо», по свидетельству С. П. Кучеренко, всегда располагается сверху. Самец же вполне может «угнездиться» кое-как, иногда его бок можно усмотреть прямо «с улицы».
И это тоже гималайский (белогрудый) медведь… фото IGOR АК. (keshouan@maii.ru).
По рациону белогрудый медведь преимущественно вегетарианец, чем отличается от медведя бурого. В частности, ему совершенно несвойственно хищничество. Даже в весеннее, самое тяжёлое для медведей время он не преследует диких млекопитающих и не нападает на домашних животных, чем, с точки зрения последних, в выгодную сторону отличается от бурого медведя. Животные в диете белогрудого медведя больше мелкие – всякие муравьи (одно из местных названий этого медведя – «муравьятник»), личинки различных насекомых, моллюски, лягушки, змеи, мыши. Летом звери в основном едят ягоды черёмухи, актинидий, жимолости, малины, смородины и голубики. Когда с дубов начинают осыпаться жёлуди, медведи переключаются почти исключительно на них.
Однако, несмотря на общий синдром вегетарианства, белогрудый медведь слывёт самым конфликтным зверем на юге Дальнего Востока России. При неожиданной встрече с человеком именно «белогрудка» склонен, не задумываясь, переходить к нападению. Именно этот зверь пометил своими когтями многих охотников Приморья и юга Хабаровского края.
Гон у гималайских медведей проходит в июне-июле. Протекает он, как утверждают зоологи, в довольно спокойной форме, однако скверный медвежий характер всё же даёт о себе знать, и потому драки между самцами – обычное дело. Но и они не ведутся с таким ожесточением, как у бурых собратьев.
В отличие от барибала самка белогрудого медведя ходит с детёнышем два года. Способными к самостоятельному размножению они становятся на четвёртом году жизни.
Как и другие медведи, белогрудые мишки – индивидуалисты, «личные территории», которыми они обладают, колеблются от 2 до 6 кв. километров. Но на участках леса с обильным урожаем желудей или орехов может собираться до десятка медведей на квадратном километре.
В качестве основных врагов белогрудого медведя, кроме человека, можно назвать тигра и бурого медведя.
Тигр является самым постоянным и злейшим врагом этого зверя. Кое-кто утверждает даже, что медвежатину он предпочитает другому мясу. Но значительную долю в этой его органической неприязни занимает, конечно, врождённая ненависть к любым крупным хищникам, которые кажутся ему возможными конкурентами и просто врагами. Тигры обычно ловят медведей в мелколесье, на полянах и в других местах, лишённых крупных деревьев, на которых медведь привык искать своё спасение.
Во время учёта тигра зимой 2005 года в южном Сихотэ-Алине учёный Виктор Гапонов обнаружил двух тигров, которые целенаправленно занимались поиском белогрудых медведей, лежащих в берлогах. Этих медведей тигры в буквальном смысле слова «выгрызали» из берлог, убивали и ели. В первый момент эта история мне показалась совершенно невероятной – белогрудый медведь обычно ложится в дупле живого дерева, и его отделяет от внешнего мира кольцо из 20–25 сантиметров сырой промороженной древесины. Это дерево с трудом поддаётся топору, а не то что зубам и когтям зверя. На поверку же выяснилось, что тигры воспользовались очень специфическими условиями, которые сложились в результате пожара на одном из отрогов Сихотэ-Алиня. Кедровый лес на этом отроге после пала засох на корню, и от многих деревьев, потом сгнивших, осталась лишь основа в виде тонкой пустотелой «дудки» с толщиной стенок около пяти-десяти сантиметров. С этой защитой тигры справлялись уже легко. Учёные обнаружили одного гималайского медведя, сидевшего на дереве с оторванной ступнёй, а под деревом – следы двух крупных амурских тигров. На следующий день исследователи вернулись к этому месту, но обнаружили только следы пиршества полосатых хищников. Местные же охотники утверждают, что это не первая медвежья охота «полосатой парочки».
Исследователи Дальнего Востока, такие как Н. Байков и С. Кучеренко, считают амурского тигра одним из основных врагов белогрудого медведя. Но такой случай «бригадной специализации» полосатых хищников при охоте на мишку был отмечен впервые.
В России считается, что чёрный медведь панически боится даже следов тигра. Один дрессировщик утверждал, что если на цирковой арене «поработали» тигры, то гималайские медведи после этого категорически отказываются на ней что-либо делать довольно долгое время, даже если ковёр обработан опилками с нафталином.
Однако в Индии гималайский медведь не очень-то робеет перед полосатыми кошками и, случается, обращает их в бегство. По крайней мере, об этом с уверенностью пишет такой известный охотник и знаток фауны, как Джим Корбетт. Хотя допускаю, что бенгальский тигр не внушает такого почтения (с медвежьей точки зрения), как его уссурийский собрат.
Бурые медведи при встрече в тайге также предпочитают не вспоминать, что произошли с белогрудым от некоего общего предка. Похоже, что крупные самцы используют любую возможность, чтобы при случае полакомиться мясом своего родственника (как, впрочем, и любым другим мясом).
Считается, что белогрудых медведей в России где-то 8-10 тысяч. Однако некоторые специалисты полагают, что их может быть вдвое и даже втрое больше.
В отличие от двух чёрных медведей, каждый из которых, если так можно выразиться, был один растительнояднее другого, белого медведя трудно обвинить в вегетарианстве. Белый, или полярный, медведь по своему призванию – хищник и трупоед.
Большого оленя медведь может поймать разве что случайно. Мне приходилось в бинокль наблюдать сцены, вполне достойные библейской мечты о львах, возлежащих рядом с ягнятами. Крупный мишка, неторопливо покачиваясь, проходил в ста метрах от пасущихся оленей, которые при его приближении спокойно отходили в сторону.
Летом ситуация с пищей коренным образом меняется. Медведю не удаётся построить своё благополучие на одних оленях. Тем более что «дикари» – истые кочевники и быстро перемещаются в пространстве. Там, где сегодня паслись тысячные стада этих зверей, с завтрашнего дня в течение месяца можно не увидеть ни одного, что не подходит для такого оседлого зверя, как наш герой.
Тут и вступает в действие фактор, который, с одной стороны, мешает безгранично увеличиваться численности медведей (словами О. Куваева – «собираться в стада»), с другой – препятствует увеличению размеров животных до беспредельно гигантских.
Словом, не допускает того, чтобы именно в тундре жили «самые большие медведи».
Этот фактор – пища. Здесь просто нечего есть. Чукотская тундра настолько скудна, что оказывается не в состоянии кормить большого оседлого зверя. Потому чукотские медведи… Правильно – мелкие.
Небольшие жёлтые пузатые медведи Чукотского полуострова – вот и всё, что тундра способна произвести среди медвежьего племени. Родить на своих просторах «аклу» устрашающих размеров она уже просто не в состоянии.
Таким образом, существование гигантского бурого медведя в чукотских тундрах выглядит нереальным не только с точки зрения современной науки, но даже – здравого смысла. К чести О. Куваева, он не поддался искушению состряпать какую-нибудь дешёвую сенсацию и закончил свой очерк вполне пессимистично. Однако, хотел он этого или нет, он проложил путь позднейшим исследователям-любителям двумя отправными точками для поисков.
Во-первых, он предположил, что «самый большой медведь» является представителем какого-либо вымершего вида (в исполнении автора он вполне мог быть пещерным медведем). Впоследствии сам Куваев отказался от этой довольно нелепой гипотезы, но у неё оказалась собственная долгая жизнь.
А во-вторых…
Главной отправной точкой для последующих искателей было непосредственно само озеро Эльгыгытгын. Дело в том, что из озера вытекает довольно протяжённая (около 300 км), быстрая и одновременно безопасная река Энмываам (в переводе с чукотского – «река со скалистыми берегами»).
Энмываам – один из самых живописных водных путей Северо-Востока. Последующие исследователи разыскивали «самого большого медведя» преимущественно по берегам этого водотока, проведя перед этим несколько дней на берегах самого озера.
Первым из последователей Олега Куваева был корреспондент всё того же журнала «Вокруг света» Владимир Орлов. Владимир Орлов, кроме уже упоминавшейся версии о сохранившемся пещерном медведе, параллельно разрабатывал ещё две – на этот раз сугубо оригинального производства: «самый большой медведь» является путешествующим посуху в летнее время белым медведем или является гибридом белого и бурого медведей.
Поводом для первой из них послужили бытующие среди коренного населения Чукотки легенды о белом бродячем медведе-людоеде – «къочатко». В исполнении чукотских боянов это белый медведь чудовищных размеров, используемый «на посылках» ещё одним персонажем местного демонического пантеона – Древовтыкающей Женщиной. Къочатко обречён всю жизнь бродить в пурге, подстерегая заблудившихся охотников. Он беспощаден, злобен и способен на подлости, как всякий нормальный злой дух. В. Орлов, видимо, забыл, что если принимать легенду о къочатко за реальность, то за реальность приходится принимать, кроме его гигантских размеров, и прочие особенности его морфологического строения, например наличие у него пяти пар лап.
Реальной подоплёкой для этой гипотезы послужили имевшие на самом деле в конце 70-х годов несколько зимних заходов белых медведей вглубь континентальной Чукотки.
…Это произошло в год с тяжёлой ледовой обстановкой. Тюленьи стада откочевали из ближайших морей Ледовитого океана. Так белые медведи остались без пищи и стали усиленно её искать, при этом некоторые из них предприняли довольно длительные, хотя, похоже, и безуспешные, сухопутные вояжи. Практически все звери, попавшие в незнакомую обстановку, вышли к человеческому жилью, к помойкам на окраинах посёлков, рыбалкам, стойбищам оленеводов – и были перебиты. Три из установленных шести убитых белых медведей были убиты прямо в посёлках, а не в стойбищах. Про стойбища как раз данные все неофициальные – «аборигены», не будь дураки, скрыли от властей эту информацию.
О том, как туго им пришлось, можно судить по тому, что последний бродяга-медведь, убитый у Вакаревой рыбалки на реке Майн (об этом случае мы позднее расскажем подробно – тогда был серьёзно покалечен человек), громадный самец, так отощал, что весил всего 130 килограммов.
Гибридов между этими двумя видами (белыми и бурыми медведями) в природе не существует. Это связано, в первую очередь, с особенностями гона (у белых медведей он проходит с середины марта по середину апреля, у бурых – в первую половину лета), кроме того, места обитания этих зверей практически не пересекаются.
Тем не менее корреспондент Орлов для проверки все этих трёх версий проделал в составе экспедиции нашего института ставший уже традиционным путь из Эльгыгытгына по Энмывааму (спустя десять лет его был вынужден проделать и ваш покорный слуга), потерял на порогах всю свою аппаратуру, однако, несмотря на все трудности и опасности пути, сумел по дороге лицезреть мелкого медведька не бурого, а какого-то светлого оттенка (к цвету шкуры у медведей мы ещё вернёмся) и укрепился в убеждении, что медведи на Чукотке «какие-то не такие».
Тем же традиционным маршрутом в поисках «самого большого медведя» воспользовался магаданский прозаик Альберт Мифтахутдинов. Кстати, этот путешественник своего «самого большого медведя» нашёл!
«И тут мы увидели его! На середине склона пасся медведь. Мы переплыли ручей, вышли к склону. Это был гигантский чёрно-бурый экземпляр со светлыми подпалинами на подбрюшье и боках. Величиною с полторы-две коровы. Что-то невообразимое. Он мирно поедал траву и ягоды…
Я видел бурых камчатских медведей, встречался с ними нос к носу, участвовал в экспедиции по отлову и мечению белых медвежат на острове Врангеля, но такого мне не приходилось видеть даже среди белых.
…Биологи приняли во внимание результаты наших поисков самого большого медведя».
Трудно понять, что в данном случае подвело магаданского прозаика – наблюдательность или вкус? Куваев же не случайно оставил открытым конец своей эпопеи, придав ей тем самым откровенно ритуальный характер, понимая, что бездоказательные утверждения в счёт не идут. Осмелюсь только напомнить, что автор, собирая в течение десяти лет материалы по медведям в тех самых местах, промерил несколько сотен следов различных зверей и не встретил за всё время отпечатка шириной более 19,5 сантиметра. Не думаю, что в число разных чудесных качеств этого зверя входит умение летать по воздуху.
Однако после того, как в результате открытия А. Мифтахутдинова страсти по медведю в Магаданской области несколько поуспокоились, призрак «самого большого медведя» посетил Камчатку. Теперь уже речь пошла о Корякском нагорье. На этот раз решили, что тамошний «самый большой медведь», встреченный местным жителем Родионом Сиволобовым, есть не кто иной, как короткомордый медведь ископаемой фауны – арктодус. Как обычно, последовали усиленные поиски энтузиастов, в результате которых были убиты медведи. Несколько раз поступали сведения и о добыче «истинного арктодуса». Но с его останками продолжали происходить чудеса, характерные для подобных существ при их жизни. Шкуры гнили, мясо вперемешку с костями сжигалось адептами командно-административной системы, черепа воровали таинственные коллекционеры или их не выдавало коренное население под предлогом отправления религиозных культов…
Словом, арктодуса ищут до сих пор.
Глава 7 «Другие» медведи
Начнём с барибала.
Как это ни парадоксально, американский чёрный медведь отнюдь не является родным братом восточно-азиатского чёрного медведя. Скорее, он его кузен или даже двоюродный внук. По науке он выделен в отдельный род, т. е. со своим гималайским близнецом он находится в такой же семейной связи, что и с бурым и белым медведями.
Предки барибала перебрались в Северную Америку через Берингийский мост гораздо ранее предков современного бурого медведя. Там, изолировавшись от всех остальных представителей медвежьего семейства, барибал был вынужден эволюционировать самостоятельно.
Сегодня принято считать, что в Америке всего много. Гораздо больше, чем в России. Так вот, барибал – это самый многочисленный медведь мира. В начале XX века в Северной Америке было полмиллиона барибалов. Но и сегодня в Канаде и США (без учёта Аляски) их 160–170 тысяч.
Как и другие медведи, барибал – индивидуалист, т. е. зверь, обитающий на определённой территории и защищающий её от вторжения своих собратьев (конечно, если он в состоянии это сделать). Индивидуальный участок барибалов колеблется от 0,5 до 1,3 кв. километра.
Барибал – медведь сравнительно небольшой. Вес взрослых зверей колеблется от 68 до 113 килограммов, отдельные, особо крупные самцы могут весить около 200 килограммов. Канадский зоолог Бэнфилд приводит максимальный вес в 270 килограммов. Самые крупные барибалы заселяют острова архипелага Александра у западного побережья Канады.
По сравнению с привычным нам бурым медведем барибал выглядит несколько стройнее. Холка, столь заметная у нашего мишки, у барибала почти не выдаётся за лопатками. Морда его чуть-чуть одутловата, так что при рассмотрении сбоку он приобретает почти римский профиль. Изогнутые острые когти, наряду с небольшим весом и стройной фигурой, позволяют барибалу с лёгкостью лазать по деревьям даже в зрелом возрасте, что практически невозможно для нашего топтыгина.
Несмотря на то что в названии этого медведя написано «чёрный», окрас шкуры барибала может варьироваться так же сильно, как и у обыкновенного бурого медведя. От иссиня-чёрного она изменяется через различные оттенки бурого и светло-коричневого цветов до практически белого. Однако у барибалов любых цветов конец морды неизменно остаётся желтоватым или буроватым, а на груди обязательно присутствуют белые полосы или пятна.
На северо-западе канадской провинции Британская Колумбия существует весьма специфическая цветовая вариация барибала – белая, а точнее, жёлтая. Тамошние медведи не полные альбиносы, глаза у них не красные, а тёмные, губы, нос и подошвы лап серые или бурые, тогда как при альбинизме им полагается быть розовыми или красными. Больше всего их живёт на Кермодеком полуострове и по месту обитания их называют «кермодами».
Эта территория сама по себе достаточно своеобразна и славна как раз обитающими на ней светлыми формами различных животных. Медведи отнюдь не обладают монополией на этот тип окраски. На Кермодском полуострове обычны белые норки, росомахи и другие виды зверей.
Интересно, что барибалы в качестве берлоги для зимнего сна предпочитают использовать дупла. Замечательные, не идущие в сравнение ни с одним лесом Евразии чащи Нового Света предоставляют для этого все возможности. Подходящие для зимовки дупла барибалы находят в перестойных деревьях красного клёна, дуба, жёлтой берёзы, тсуги. Там, где коренные леса подвырублены, чёрные медведи приспособились зимовать в различных наземных укрытиях (в пещерах, под валежником и выворотнями). Иногда они выкапывают и земляные берлоги, как простые русские медведи.
© Фото blickwinkel / Alamy Images.
Сроки залегания барибала в берлогу очень сильно зависят от климата местности, в которой тот или иной зверь изволит проживать. Если аляскинские и северо-канадские барибалы залегают в сентябре-ноябре, чтобы проснуться лишь в апреле-мае, то их флоридские и луизианские собратья, обитающие в субтропиках, могут бодрствовать практически в течение всей зимы, лишь иногда укладываясь вздремнуть на несколько особо неприятных дней.
Свадьбы барибалов проходят в июне-июле. Эти медведи куда более многодетны, чем их бурые родственники. Им случается приносить три-четыре, а иногда и пять детёнышей. Первую зиму они переживают вместе с матерью. Однако в полтора года медвежата начинают проявлять медвежий характер. Так что несмотря на всю многодетность, а может быть и поэтому, медведицы быстро теряют инстинкт материнства. Если медвежата ходят с матерью, то она, не задумываясь, бросается на любого приближающегося к ним медведя, но достаточно им обрести независимость, как родные дети подпадают под статус «чужого зверя».
В принципе статус «чужого зверя» среди барибалов по отношению к соплеменникам весьма уместен. Барибалы обожают полакомиться друг другом, т. е. являются обыкновенными каннибалами. Особенно не прочь закусить детёнышами своих родственников, а может и своими собственными детьми, взрослые самцы.
Дело доходит до того, что, если где-то начинают выбивать крупных самцов барибалов (как это проверялось на практике американскими охотниками), общая численность этих медведей начинает вдруг резко расти.
Барибал не только самый многочисленный, но, наверное, и самый промышляемый медведь мира. Его охотничья ценность выяснилась ещё на заре освоения Северной Америки, когда большую часть её территории осваивало храброе и безжалостное племя охотников за пушниной. Вот выдержка из одного географического исследования середины XIX века, касающаяся нашего героя:
«К самым драгоценным зверям Гудзонбайских стран принадлежит чёрный американский медведь, который, как известно, не водится ни в Азии, ни в Европе. Хотя он принадлежит к числу самых мелких медведей, но нежный и блестящий долговолосый мех его даёт ему место в пушной торговле, которого не занять его собратиям как Старого, так и Нового Света. Кроме жёлто-буро-го пятна с каждой стороны длинной морды он весь чёрного цвета. Американский медведь живёт в лесной области и питается преимущественно плодами, ягодами, кореньями, птицами, яйцами и мёдом. Он нападает на других четвероногих, только когда очень голоден, и редко наносит вред человеку, разве для собственной защиты. Он очень быстро лазает по деревьям и скалам, и так как он очень осторожен, то летом весьма трудно подойти к нему. Но именно излишняя осторожность иногда вовлекает его в беду, и из его примера мы можем видеть, что во всём вредно доходить до крайности. Из боязни всех возможных опасностей американский медведь при малейшем шорохе поднимается на задние лапы, чтобы посмотреть сквозь кусты и в это время падает от пули, которой старался избежать. Зимою, когда на снегу остаются следы, чаще стреляют американского медведя, тем более что в это время года мех его лучше, а жир вкуснее. При отыскивании его следов индейцы выказывают необыкновенную ловкость, какой можно ожидать от острых чувств этих испытанных охотников. Индейцы, убившие медведя, перед тем, как сдирать шкуру, тысячу раз извиняются перед „бабушкой" (так зовут они его)».
В этом отрывке уже указывается (а мы это ещё раз подчеркнём), что барибал, как, впрочем, и гималайский медведь, куда больший вегетарианец, чем гризли, и уж тем более – белый медведь. Обеспечивать себе питание ему очень помогает умение «профессионально» лазать по деревьям. Оно позволяет ему добывать плоды диких фруктовых деревьев, каштаны, жёлуди, а также различные орехи непосредственно с древесных крон.
Другой чёрный медведь – гималайский, или белогрудый, обитающий в Юго-Восточной Азии – от Афганистана и северной Индии до острова Тайвань и Японии, – на территорию нашей страны заходит крайней северо-восточной частью своего ареала. Он занимает практически всё Приморье и небольшую часть Хабаровского края.
В древности ареал этого вида занимал большую часть Евразии, а затем сильно сократился. Из ныне сохранившихся видов медведей белогрудый, безусловно, может претендовать на самый почтенный возраст.
Это подтверждают и палеонтологические данные, и ряд архаичных черт в строении его черепа.
© Фото Виталия Созинова / ИТАР-ТАСС.
Белогрудый медведь по размерам приближается к своему североамериканскому собрату – средний вес колеблется между 80 и 120 килограммами. Самый крупный из белогрудых медведей, осмотренных профессором Г. Ф. Бромлеем, известным исследователем Приморья, весил 192 килограмма, натуралист В. П. Сысоев добыл самца, весившего 220 килограммов. Известному зоологу С. П. Кучеренко не попадались звери, весившие более 180 килограммов. Зоолог Владимир Арамилев застрелил медведя, весившего 260 килограммов, что на сегодняшний день является абсолютным рекордом.
По сравнению с другими медведями белогрудый имеет наиболее стабильную окраску. Он является, так сказать, самым чёрным из всех медведей – чёрных и бурых. По крайней мере, мне не попадались сведения о значительных отклонениях в окраске этих зверей в книгах самых различных исследователей. Цвет его шкуры, как правило, смоляно-чёрный, на груди расположено большое V-образное белое пятно, и ещё одно белое пятнышко – на нижней челюсти. У него крупные округлые уши, узкая, коническая острая морда на крупной голове. Передние лапы гораздо сильнее задних – что понятно, если учесть склонность белогрудого медведя к древесному образу жизни.
Белогрудый медведь на нашей территории залегает в берлогу в ноябре, а выходит из неё в начале апреля. Впрочем, для него, как и для барибала, слово «берлога» прежде всего означает дупло в перестойном дереве. Изредка он укладывается зимовать в расщелинах среди камней или в земляных углублениях. Бывает, что вход в дупло облюбованного дерева или мал, или вовсе отсутствует. Тогда зверь прогрызает дырку нужных ему размеров.
Очень тщательно подготавливают берлогу беременные самки и мамаши с медвежатами. Вход в такое «медвежье гнездо», по свидетельству С. П. Кучеренко, всегда располагается сверху. Самец же вполне может «угнездиться» кое-как, иногда его бок можно усмотреть прямо «с улицы».
По рациону белогрудый медведь преимущественно вегетарианец, чем отличается от медведя бурого. В частности, ему совершенно несвойственно хищничество. Даже в весеннее, самое тяжёлое для медведей время он не преследует диких млекопитающих и не нападает на домашних животных, чем, с точки зрения последних, в выгодную сторону отличается от бурого медведя. Животные в диете белогрудого медведя больше мелкие – всякие муравьи (одно из местных названий этого медведя – «муравьятник»), личинки различных насекомых, моллюски, лягушки, змеи, мыши. Летом звери в основном едят ягоды черёмухи, актинидий, жимолости, малины, смородины и голубики. Когда с дубов начинают осыпаться жёлуди, медведи переключаются почти исключительно на них.
Однако, несмотря на общий синдром вегетарианства, белогрудый медведь слывёт самым конфликтным зверем на юге Дальнего Востока России. При неожиданной встрече с человеком именно «белогрудка» склонен, не задумываясь, переходить к нападению. Именно этот зверь пометил своими когтями многих охотников Приморья и юга Хабаровского края.
Гон у гималайских медведей проходит в июне-июле. Протекает он, как утверждают зоологи, в довольно спокойной форме, однако скверный медвежий характер всё же даёт о себе знать, и потому драки между самцами – обычное дело. Но и они не ведутся с таким ожесточением, как у бурых собратьев.
В отличие от барибала самка белогрудого медведя ходит с детёнышем два года. Способными к самостоятельному размножению они становятся на четвёртом году жизни.
Как и другие медведи, белогрудые мишки – индивидуалисты, «личные территории», которыми они обладают, колеблются от 2 до 6 кв. километров. Но на участках леса с обильным урожаем желудей или орехов может собираться до десятка медведей на квадратном километре.
В качестве основных врагов белогрудого медведя, кроме человека, можно назвать тигра и бурого медведя.
Тигр является самым постоянным и злейшим врагом этого зверя. Кое-кто утверждает даже, что медвежатину он предпочитает другому мясу. Но значительную долю в этой его органической неприязни занимает, конечно, врождённая ненависть к любым крупным хищникам, которые кажутся ему возможными конкурентами и просто врагами. Тигры обычно ловят медведей в мелколесье, на полянах и в других местах, лишённых крупных деревьев, на которых медведь привык искать своё спасение.
Во время учёта тигра зимой 2005 года в южном Сихотэ-Алине учёный Виктор Гапонов обнаружил двух тигров, которые целенаправленно занимались поиском белогрудых медведей, лежащих в берлогах. Этих медведей тигры в буквальном смысле слова «выгрызали» из берлог, убивали и ели. В первый момент эта история мне показалась совершенно невероятной – белогрудый медведь обычно ложится в дупле живого дерева, и его отделяет от внешнего мира кольцо из 20–25 сантиметров сырой промороженной древесины. Это дерево с трудом поддаётся топору, а не то что зубам и когтям зверя. На поверку же выяснилось, что тигры воспользовались очень специфическими условиями, которые сложились в результате пожара на одном из отрогов Сихотэ-Алиня. Кедровый лес на этом отроге после пала засох на корню, и от многих деревьев, потом сгнивших, осталась лишь основа в виде тонкой пустотелой «дудки» с толщиной стенок около пяти-десяти сантиметров. С этой защитой тигры справлялись уже легко. Учёные обнаружили одного гималайского медведя, сидевшего на дереве с оторванной ступнёй, а под деревом – следы двух крупных амурских тигров. На следующий день исследователи вернулись к этому месту, но обнаружили только следы пиршества полосатых хищников. Местные же охотники утверждают, что это не первая медвежья охота «полосатой парочки».
Исследователи Дальнего Востока, такие как Н. Байков и С. Кучеренко, считают амурского тигра одним из основных врагов белогрудого медведя. Но такой случай «бригадной специализации» полосатых хищников при охоте на мишку был отмечен впервые.
В России считается, что чёрный медведь панически боится даже следов тигра. Один дрессировщик утверждал, что если на цирковой арене «поработали» тигры, то гималайские медведи после этого категорически отказываются на ней что-либо делать довольно долгое время, даже если ковёр обработан опилками с нафталином.
Однако в Индии гималайский медведь не очень-то робеет перед полосатыми кошками и, случается, обращает их в бегство. По крайней мере, об этом с уверенностью пишет такой известный охотник и знаток фауны, как Джим Корбетт. Хотя допускаю, что бенгальский тигр не внушает такого почтения (с медвежьей точки зрения), как его уссурийский собрат.
Бурые медведи при встрече в тайге также предпочитают не вспоминать, что произошли с белогрудым от некоего общего предка. Похоже, что крупные самцы используют любую возможность, чтобы при случае полакомиться мясом своего родственника (как, впрочем, и любым другим мясом).
Считается, что белогрудых медведей в России где-то 8-10 тысяч. Однако некоторые специалисты полагают, что их может быть вдвое и даже втрое больше.
В отличие от двух чёрных медведей, каждый из которых, если так можно выразиться, был один растительнояднее другого, белого медведя трудно обвинить в вегетарианстве. Белый, или полярный, медведь по своему призванию – хищник и трупоед.