Крейг Джэсмин. В плену мое сердце

   – Я выпила бы бокал белого вина, – ответила Эми. – Впрочем, давай, буду угощать я, Джефф. Что тебе заказать?
   – Двойной бурбон, – ответил он, проглатывая остатки виски. Он снова ей улыбнулся, и теперь его взгляд был уверенным и хищным. – Мне придется наверстывать многое, Эми, и мне было бы очень приятно видеть тебя рядом. Вижу, что ты обрела стиль после переезда в Чикаго. Теперь ты такая женщина, что любой мужчина будет рад с тобой встречаться. Я всегда знал, что ты станешь настоящей куколкой, когда повзрослеешь и уедешь из-под крылышка своих ханжей-предков.
   – Пожалуй, ты прав, – ответила она. – Я выросла. Наконец-то.
   – И мне очень нравится та Эми Флетчер, которую я вижу сейчас перед собой! Впрочем, я никогда не сомневался, что из тебя будет толк, ты всегда была смышленой девочкой, Эми. Мы неплохо проводили с тобой время в Риверсайде. Уже тогда я думал, что из тебя со временем кое-что получится. – С возмутительным самодовольством он похлопал ее по коленке. – И я не ошибся в своих прогнозах, детка! Старина Джефф всегда прав! Ты и впрямь стала кое-что из себя представлять.
   – Ты тоже, Джефф.
   Он улыбнулся, принимая ее слова за Чистую монету.
   – А теперь, когда ты избавилась от своей нелепой наивности, думаю, нам будет еще интересней вдвоем. Летом Чикаго не такой уж плохой город. Уверен, тут можно найти пару местечек, где можно весело провести ночь. Может, ты уже знаешь что-нибудь подходящее на Раш-стрит? Тут ночные клубы слишком быстро меняют хозяев, так что я не имею понятия, где здесь теперь самые веселые места.
   Эми закрыла глаза, затем снова открыла и уставилась в бокал. И в этого человека она когда-то вообразила себя влюбленной! Неужели она была настолько слепой, что могла наслаждаться его обществом? Или четыре года, проведенные в тюрьме, так его переменили?
   – Что-то не видно официантки, – сказала она, когда, наконец, пришла в себя.
   Эми встала, радуясь, что освободилась от его руки, державшей ее за колено.
   – Я хочу пить, Джефф. Пожалуй, закажу нам что-нибудь прямо у бармена.
   Она торопливо направилась через полутемный зал, радуясь, что избавилась от него хотя бы на несколько минут. И снова с удивлением подумала, как только такому типу удалось вскружить ей голову. Лишь очень молодую и невинную девочку могли обмануть красивая, лощеная внешность Джеффа Купера и его лживая улыбка.
   Бармен обслужил Эми гораздо быстрее, чем ей хотелось бы. Она принесла I выпивку на их столик, полная решимости поскорее распрощаться с Джеффом, села на безопасном расстоянии от его рук и сделала небольшой глоток вина.
   – Чем я могу тебе помочь, Джефф? – спросила она. – Я могу дать тебе какую-то сумму, чтобы ты мог продержаться пару ближайших месяцев.
   – Я уже сказал тебе, Эми, что мне нужно больше денег, чем ты можешь мне дать. Но все равно спасибо за великодушный жест.
   – Тогда что я могу сделать?
   – Я хочу устроиться на работу в твоей фирме. Сейчас не так-то легко найти хорошее место. Но до меня дошли слухи, что мистер Кейн возьмет к себе самого Дьявола, если ты попросишь его об этом.
   Она вспыхнула.
   – Это не совсем так, Джефф.
   – Разве? Я слышал другое. Ну, правда, замолви за меня словечко. Мне требуется рекомендация от работающего в фирме сотрудника. Ведь нелегко объяснить, почему у меня четыре года не было никакой работы.
   Эми никогда не стала бы рекомендовать его Лайаму, даже если бы и хотела. Лайам, может быть, и забыл про ее участие в деле о мошенничестве на «Вест Фарм», но наверняка моментально узнает имя Джеффа Купера. Какая ирония судьбы, что Джефф просит ее о помощи! Если бы он знал, кто такой Лайам Кейн!
   – Джефф, я не могу просить мистера Кейна ни о каких личных одолжениях. Прости, но это исключено. Хочешь, я поговорю с мистером Губертом, нашим кадровиком? Какую работу ты ищешь?
   – Я бухгалтер, – сказал он. – Естественно, мне хотелось бы работать в вашей фирме по специальности.
   Она вздохнула, пораженная его наглостью, и отхлебнула глоток вина.
   – Я… я не могу рекомендовать тебя на бухгалтерскую работу, Джефф. Как ты не понимаешь этого? Пожалуйста, не проси меня о подобном.
   С его лица тут же исчезли все следы радушия, а в синих глазах сверкнул холодный огонь.
   – Почему? – спросил он. – Неужели ты думаешь, что четырех лет, проведенных в самой плохой тюрьме штата, недостаточно, чтобы исправить любого, самого закоренелого преступника?
   – Я не знаю…
   – Повтори еще раз, – потребовал он. – Я не расслышал.
   Ее напугала бурлившая в нем ярость. Казалось, он только ищет повода, чтобы выплеснуть ее наружу.
   – Джефф, я не могу рекомендовать тебя на должность, где ты будешь иметь дело с чужими деньгами, – прошептала она. – Ты причинил страшные неприятности многим людям, когда похитил из «Вест Фарм» их взносы…
   – Я не крал их деньги. Я взял их взаймы. Я намеревался вернуть их назад; просто меня застукали в тот момент, когда мои дела пошли вниз. Если бы биржевой рынок не лихорадило, и если бы этот умник Лоуренс Кинг не сунул свой нос в вещи, которые его не касаются, то я был бы дома и благоденствовал на свободе.
   – Завтра я поговорю с менеджером по кадрам, – пообещала Эми, – и узнаю, какую работу тебе могут предложить. Но только не в бухгалтерии, Джефф. Я просто не могу.
   Его рука промелькнула над столом, и она поморщилась от боли, когда он сжал ее запястье.
   – Мне нужна работа именно в бухгалтерии! – отрезал он. – И мне понадобится твоя рекомендация. Президенту корпорации Лайаму Кейну, а не какой-то там пешке из отдела кадров.
   – Нет.
   Он убрал руку, и его лицо внезапно вновь расплылось в слащавой улыбке.
   – Знаешь, Эми, я надеялся, что мы сможем найти общий язык и разойдемся по-хорошему, потому что ты мне нравишься, правда, нравишься. Но я вижу, что ты не хочешь быть разумной девочкой.
   Мне нужна должность бухгалтера в «Национальном развитии», с доступом к компьютерам компании, и если ты не захочешь мне помочь, я постараюсь повидаться с твоим дружком мистером Кейном. Догадываюсь, что ему будет очень интересно узнать, чем занималась его очаровательная секретарша, когда жила в Риверсайде. Думаю, ему будет очень интересно услышать мою версию того, что произошло в страховой компании «Вест Фарм», – как шустрая выпускница местного колледжа натворила в моих счетах такое, что засадила меня за решетку. И что она была моей любовницей и так > далее. И что этот опыт научил меня, насколько опасно доверять женщине. Никогда не знаешь, что тихоня вроде тебя, Эми, затевает за твоей спиной.
   Она с изумлением поглядела на него.
   – Джефф, это шантаж!
   – Если ты не обманула своих работодателей, тебе нечего бояться, – сказал он. – Что в Лайаме Кейне такого страшного, что ты боишься попросить его о маленьком одолжении? Или ты опасаешься, что я могу рассказать ему такое, о чем он еще не знает?
   – Нет, не боюсь, – ответила Эми.
   Теперь ей не было страшно ничего, поскольку она внезапно поняла, что будет делать. Она не намерена содействовать Джеффу Куперу с его преступными планами. Допивая остатки вина, она искала выход из этой ситуации.
   – Завтра вечером я обедаю с Лайамом, – солгала она, – и тогда найду возможность поговорить с ним. Позвони мне в конце недели, ладно? Я сообщу тебе о его решении.
   Джефф пристально посмотрел на нее.
   – Я знаю, где ты живешь, Эми. Надеюсь, что не станешь выкидывать никаких фокусов? Я хочу получить работу в бухгалтерии, и ты поможешь мне в этом.
   – Никаких фокусов, – кивнула она. – А сейчас мне нужно идти, Джефф. Позвони в конце недели.
   – Я позвоню вечером в пятницу, – сказал он. – Итак, в твоем распоряжении четыре дня для обработки мистера Лайама Кейна.
   Она согласно кивнула, и Джефф снова расплылся в улыбке.
   – Ты хочешь, чтобы я проводил тебя домой, Эми? Ради нашей старой дружбы?
   Эми с трудом сдержала дрожь отвращения.
   – Спасибо, я возьму такси, – ответила она. – Сегодня вечером ко мне, возможно, зайдут в гости соседи, муж и жена. Тебе ведь едва ли захочется пить с ними кофе и говорить о погоде?
   – Это не моя стихия, – согласился он. – Но я буду ждать пятницы, тогда мы поговорим с тобой подольше. Позаботься, чтобы никакие соседи нам не помешали. А к тому времени ты все хорошенько обдумаешь и поймешь, что нам стоит продолжить наши дела с того места, где мы их оставили. И на этот раз мы станем настоящими партнерами. Ты будешь работать со мной на равных.
   Эми поспешила встать из-за стола, пока у нее не появилось желание швырнуть в него чем-нибудь тяжелым.
   – Мне надо спешить, Джефф, я еще ничего не приготовила к приходу соседей. Я буду ждать в пятницу твоего звонка.
   Она схватила сумочку и почти выбежала из бара.
   Добравшись до дома, она долго стояла под горячим душем, пытаясь смыть со своей кожи грязь, прилипшую к ней после прикосновений Джеффа.
   Приняв душ, она накинула на себя легкий халат и набрала домашний номер Лайама. К ее облегчению, он сразу же взял трубку.
   – Лайам, – торопливо сказала она, – у меня возникли семейные проблемы, и мне нужно срочно уехать домой, к родителям, прямо сейчас.
   – Конечно, поезжай, – ответил он после короткой паузы. – Я могу тебе чем-нибудь помочь? Когда ты уезжаешь?
   – Сегодня вечером. Прямо сейчас. И, Лайам, не думаю, что я вернусь назад. Я увольняюсь из корпорации. Прости, что не написала заявления об уходе по всем правилам, но у меня возникли чрезвычайные обстоятельства.
   На другом конце провода снова последовало молчание, на этот раз более продолжительное.
   – Мне хотелось бы, чтобы ты не торопилась с решением, – сказал он. – Может быть, возьмешь отпуск?
   – Нет, не могу!
   Расслышав в своем голосе нотку паники, она заставила себя говорить более спокойно. Ей не хотелось, чтобы он подумал, что всю ее семью стерло с лица земли какое-нибудь стихийное бедствие. С другой стороны, Эми не собиралась уточнять истинную природу «семейных неприятностей». И без того между ней и Лайамом накопилось слишком много лжи.
   – Я вряд ли вернусь в Чикаго, – сказала она, невероятным усилием воли заставляя свой голос звучать спокойно. – Подыщи себе другую секретаршу, Лайам. Я слышала, что Энн Четем из проектировочного отдела хороший специалист. Говорят, что она расторопная и надежная.
   – Ты уезжаешь в Миссури сегодня вечером?
   – В Миссури? – переспросила она удивленно. И тут же вспомнила, что рассказывала ему про себя, и быстро исправила свою ошибку. – Да, я сегодня еду в Сент-Луис, – сказала она. – И отправлюсь на автобусную станцию, как только соберу кое-какие вещи.
   – Мне очень жаль терять тебя, – признался Лайам. – Ты знаешь, Эми, где можешь меня найти, и дай мне знать, если тебе понадобится моя помощь. Если вернешься в Чикаго, помни, что в нашей корпорации для тебя всегда найдется та или иная работа.
   Разговор их получился каким-то странным. Она никогда не думала, что Лайам примет ее уход так… так хладнокровно… словно испытывал всего лишь легкое сожаление, но не больше.
   – Лайам, – сказала она едва слышно. – Мне жаль уходить…
   Эми крепко сжала губы, чтобы удержать остальные бесполезные слова, готовые сорваться с кончика языка. У нее нет права втягивать его в свои проблемы. Она уже приняла решение уйти из корпорации, и это решение окончательное, – должно быть таким. Если она уедет из Чикаго, у Джеффа Купера не будет шанса воплотить в жизнь свои мошеннические планы. Раз уж она не готова довериться Лайаму и сообщить ему всю печальную правду о своем прошлом, ясно, что ее долг – уйти из корпорации и оказаться вне досягаемости Джеффа как можно скорее.
   – Может быть, я могу тебе чем-нибудь помочь? – спросил Лайам. – Может, ты хочешь посоветоваться со мной? Ты говоришь обо всем как-то неуверенно.
   – Нет, – быстро ответила она. – Спасибо за предложение, но это… э… семейное дело. Я сама должна все решить.
   – Ну, раз ты уже все решила… Но знай, что я всегда готов тебе помочь.
   Он замолчал, но она ничего не ответила, и тогда Лайам добавил:
   – До свидания, Эми. Будь осторожна.
   Положив трубку, Эми почувствовала, что щеки у нее мокрые. Она вытерла слезы, сердясь на себя за желание остаться в Чикаго. Но ведь даже до телефонного звонка Джеффа она знала, что в ее отношениях с Лайамом нет будущего. Она и без того намеревалась уходить. И шантаж Джеффа просто подтолкнул ее к немедленным действиям. «Чем раньше я покину город, – сказала она себе, – тем лучше будет для всех». Эти подбадривающие слова содержали здравое зерно, но они не смогли облегчить боль, сжавшую ее сердце.
   Она методично упаковывала вещи, заставляя себя сосредоточиться на предстоящих действиях. Она переедет на пару дней в пригородный мотель и за это время уладит все дела с квартирой. А после этого поедет куда-нибудь, а куда, еще не знает сама. К счастью, в банке на ее счету достаточно денег, чтобы продержаться без работы около месяца.
   Внезапно звонок в дверь прервал ход ее мыслей, и она нервно скомкала блузку, которую собиралась положить в чемодан. Джефф Купер! Он не стал дожидаться пятницы!
   Эми боялась подходить к двери, но звонок не умолкал. Она прокралась в прихожую и остановилась, надеясь, что посетитель не обратит внимания на выбивающуюся из-под двери полоску света, решит, что никого нет дома, и уйдет. А если нет?
   И что делать, если он прорвется в спальню и увидит там на кровати раскрытые чемоданы? Скорее всего, он придет в ярость, когда поймет, что она собирается улизнуть, лишив его надежды устроиться в бухгалтерию корпорации. После четырех лет тюрьмы Джефф скорее всего не остановится перед применением физического насилия.
   Звонок затих, и на минуту наступила абсолютная тишина, еще более действующая на нервы, чем непрерывный звон. Эми застыла в прихожей, не зная, что ей делать.
   И тут послышался голос: – Эми, я знаю, что ты дома! Открой дверь, черт побери, или, клянусь, я ее вышибу!
   – Лайам?
   – Конечно, Лайам! А кого еще ты ожидала увидеть? Ожившие «семейные неприятности»?
   Эми открыла дверь, и он ворвался в маленькую прихожую: таким сердитым она еще его не видела. Неудивительно, что голос его звучал по телефону так неестественно спокойно. Он просто не хотел ее спугнуть, чтобы она не сбежала еще до того, как он приедет в Ивенстон.
   – Что еще за глупая история? – заревел он, захлопнув за собой дверь. – Неужели ты думала купить меня на такую неуклюжую ложь? Низкого же ты мнения о моих умственных способностях. А если ты уезжаешь из-за того, что произошло в выходные, так прямо и скажи. Не лги. Зачем громоздить между нами ложь? Почему ты никак не научишься мне доверять, Эми? Черт побери, разве ты не понимаешь, что должна мне верить, если мы собираемся поддерживать какие-то отношения?
   У нее в голове вертелся, по крайней мере, десяток разных ответов, и все безнадежные. Она взглянула на него, странно жалея, что у нее нет мужества, чтобы все ему рассказать и чтобы весь обман остался в прошлом. Его глаза неотрывно смотрели на нее, и внезапно, к своему стыду, она разразилась слезами.
   Какое-то время Лайам молча смотрел на нее. Затем вся злость ушла, и на губах появилась слабая улыбка. Он обнял ее, погладил ее плечи и осторожно убрал волосы с ее мокрого лица.
   – Не плачь, – бормотал он. – Не могу выносить, когда женщины плачут. Разве ты не знаешь, что мужчины могут устоять против чего угодно, но не против этого?
   Эми прижалась щекой к его мягкой рубашке, и сотрясавшие ее тело рыдания постепенно затихли. Слезы высохли и, казалось, унесли с собой всю обиду и унижение, оставшиеся после встречи с Джеффом Купером. Она подумала, какое счастье всегда стоять вот так рядом с Лайамом и чувствовать, как его твердый подбородок упирается в макушку.
   Она слабо всхлипнула. С самого раннего детства Эми не испытывала такого покоя и защищенности.
   Первым заговорил Лайам:
   – Не подумай, что я возражаю против того, что ты пристроилась на моем Плече, – сказал он, – но можешь ли ты сказать мне, что тебя так беспокоит? И, пожалуйста, Эми, не лги больше насчет семейных неприятностей.
   Она отвернулась, и умиротворяющее ощущение покоя исчезло.
   – Это была не совсем ложь. Кое-что случилось, Лайам, и я должна немедленно уехать из Чикаго. Прошу тебя, только не спрашивай меня ни о чем.
   – Заболела твоя мать? Или отец? Пострадал кто-нибудь из твоих близких? – принялся гадать Лайам.
   Ей не хотелось добавлять еще одну ложь к горе неправды, уже и без того разделявшей их, но она понимала, что его не устроят уклончивые ответы.
   – Отец, – соврала она, понимая, что затягивает узел еще туже. – У него сердечный приступ, мне необходимо быть рядом с ним. Я должна поехать. Если ты задержишь меня хоть ненадолго, я опоздаю на автобус.
   Он молча поглядел на нее, и его губы сложились в жесткую линию.
   – Когда ты мне лжешь, Эми, у тебя темнеют глаза, а на щеках появляются два маленьких пятна, – сказал он. – А когда тебе становится особенно стыдно своей лжи, ты складываешь руки, сцепив пальцы. Да и говоришь более быстро, а речь становится короткой и отрывистой. Так что теперь скажи мне правду о том, почему ты уезжаешь. Тебе не приходило в голову, что я мог бы тебе помочь, какой бы ни была твоя проблема?
   Эми опустила глаза на свои руки и увидела предательскую белизну крепко стиснутых суставов. Она сжала пальцы так крепко, что они почти онемели.
   – Все улики налицо, – сказала она, вырываясь из его рук. – Ты освежаешь свои навыки детектива и надеешься вернуться к своей старой работе в департаменте коммерции? Мир бизнеса кажется тебе слишком пресным после стольких лет погони за преступниками? – Ее голос задрожал, и она поспешно отвернулась. – Мне нечего больше тебе сказать, – заявила она. – Я уезжаю из Чикаго, Лайам, и буду тебе признательна, если ты сейчас отправишься домой. Сегодня у меня много дел.
   Она ожидала, что он рассердится, и даже пыталась спровоцировать его, надеясь, что он уйдет, пока у нее еще есть силы и решимость уехать из города. Но он разрушил все ее надежды, ласково сказав:
   – Я не могу уехать, пока ты не сказала мне «до свидания», Эми.
   Она остановилась в дверях спальни, стараясь не глядеть на него.
   – Д-до свидания, Лайам.
   – Это не совсем то, что я имел в виду, – сказал он. – Друзей целуют, когда с ними прощаются. Неужели тебе никто об этом не говорил?
   Он подошел к ней сзади и легко провел рукой по распущенным длинным волосам, а потом крепко прижал к себе. Его пальцы не дрогнули, когда дотронулись до низкого выреза халата.
   Прикосновение огнем обожгло ее кожу, и Эми поняла, что он почувствовал, как затрепетало ее тело. Если бы она вырвалась и ушла в спальню, Лайам едва ли стал бы ее удерживать, однако Эми вовсе не хотелось уходить от него, от его ласковых рук и сильного, горячего тела. И вообще ей хотелось гораздо большего, чем простое прикосновение к ее груди: ей хотелось лечь с ним в постель и вновь испытать те волшебные ощущения, которые он подарил ей в прошлый раз. Она вздохнула и расслабилась, когда он покрыл поцелуями ее шею.
   – Мы ведь друзья, верно, Эми? – спросил он тихо, и она кивнула, не осмеливаясь повернуться к нему. – Ты так и не поцеловала меня, – сказал Лайам. – Мне нужен только один прощальный поцелуй, Эми, и тогда я уйду.
   Дрожа от желания, она молча повернулась в его руках, отбросив последние попытки обмануть саму себя. Она боялась, что он прочтет в ее глазах любовь и желание, и опустила ресницы, а их губы медленно сблизились. Он поцеловал ее сначала очень нежно, потом впился с голодной страстью, а его язык ворвался к ней в рот, едва она раскрыла губы.
   – Я солгал, – неожиданно признался Лайам, когда она отстранилась, чтобы вдохнуть. – Одним поцелуем от меня не отделаешься. Я хочу любить тебя, Эми. Хочу продолжить то, что мы начали в воскресенье. Хочу, чтобы ты задрожала от желания, как это было тогда. Хочу чувствовать твое тело, чтобы мы слились в одно. Позволь мне любить тебя, Эми.
   – Да, – поспешно ответила она, не в силах больше думать о том, что было в прошлом или что ее ждет в будущем. – Прошу тебя, Лайам, люби меня.
   Он снова покрыл ее лицо поцелуями, жаркими от долго сдерживаемой страсти. Ни он, ни она не могли больше ждать. Эми вошла в спальню, и он двинулся за ней, не выпуская ее руки.
   – Мои чемоданы, – пробормотала она. – Я не успела собрать их…
   Лайам захлопнул крышки и опустил чемоданы на пол. И тут же повернулся к ней, развязал узел пояса, не отрывая глаз от ее лица. Он спустил халат с ее плеч, и тот упал к ногам, а ее тело освещал слабый свет, просачивающийся из коридора.
   Она услышала, как Лайам прерывисто вздохнул, и тут же он прижал ее к себе так яростно, что пряжка ремня оцарапала ее нежную кожу. Она сдержала готовый вырваться возглас боли, но вздрогнула, и Лайам осторожно положил ее на кровать и покрыл царапину легкими поцелуями. От его прикосновения она вся запылала и невольно потянулась к нему, чтобы между ними не осталось больше ни малейшего расстояния. Он снова стал целовать ее, и она просунула руки под его рубашку и стала поглаживать сильные, гладкие плечи. Лайам выпрямился, срывая с себя рубашку, а она потянулась за ним, ощущая, как дрожит его тело под ее ладонями, как неистово бьется его сердце. Когда ее руки направились вниз, он затаил дыхание и прерывисто выдохнул воздух, но ничего ^ не сказал, а она в это время расстегнула пряжку ремня и медленно опустила вниз «молнию» на брюках.
   Обнаженный, он крепко прижал ее к себе и приник к ее губам долгим, сладким поцелуем.
   – О Боже, Эми! – сказал он. – Я слишком тороплюсь? Но я так хочу тебя, что просто боюсь до тебя дотрагиваться.
   От его слов по ее телу пробежала волна жара.
   – Я испытываю то же самое, Лайам. Я тоже тебя хочу. Прошу, не медли.
   Она закрыла глаза, когда тяжелое, разгоряченное тело придавило ее к кровати. Она слышала, как его неровное, тяжелое дыхание смешивается с ее собственным дыханием, а их страсть все нарастала. Его поцелуи сделались более нетерпеливыми, и когда Эми открыла глаза, то увидела, как ее собственное желание отразилось в затуманенном страстью взгляде Лайама.
   Он раздвинул ей ноги, целуя губы и лаская грудь.
   – Ты такая красивая, Эми, – шептал он, и с его словами она вознеслась на вершины радости.
   Она познала небывалое наслаждение, когда Лайам тоже достиг своей вершины.
   После этого он нежно обнимал ее, гладил и шептал какие-то ласковые слова. Отбросил со лба волосы и ласково поцеловал, когда она уткнулась ему в грудь. Эми молчала, боясь, что любое сказанное слово может разрушить очарование этих минут. Если бы… если бы она могла открыть ему правду, какое облегчение тогда испытала бы она!
   Эми пошевелилась, и ее внезапное напряжение передалось ему. Он оперся на локоть и вгляделся в ее лицо. При слабом свете, просачивающемся из коридора, он казался удивительно спокойным и расслабленным, каким еще она никогда его не видела. Эми ласково дотронулась до его щеки.
   – Спасибо, Лайам, – тихо сказала она. – Я надеюсь… Я надеюсь, что тебе тоже было хорошо.
   – Нет, – улыбнулся он, – было просто невероятно. Фантастически хорошо. И вообще, по-моему, нам нужно повторить все еще раз, чтобы я мог поверить в реальность происходящего.
   Эми улыбнулась в ответ, и от счастья у нее закружилась голова.
   – С чего же мы начинали? – прошептала она.
   Потянувшись к нему, она поцеловала в том месте, где билось его сердце.
   – Кажется, так?..
   Его голос сделался глубже.
   – Я не помню. Впрочем, продолжай целовать меня, Эми, и я постараюсь точно вспомнить, что мне нужно делать.
   – Договорились, – шепнула она и прильнула губами к его губам.
   Проснувшись, она обнаружила, что Лайам лежит рядом, а его руки покоятся у нее на груди. Она потянулась, наслаждаясь тем, как жесткие волосы на его руках щекочут ее кожу. Это разбудило его, и он с улыбкой повернулся к ней.
   – Привет, Эми.
   – Привет.
   Ее взгляд скользнул мимо него на циферблат часов.
   – Боже! – воскликнула она. – Лайам, уже девять часов! А как же работа?!
   Она привстала, и воспоминания о встрече с Джеффом Купером тут же обрушились на нее. Эми прерывисто вздохнула. Господи! Что она делала в эту ночь? И что ей делать теперь?
   У нее не было времени, чтобы принять какое-то решение. Времени не было даже на то, чтобы четко все обдумать, потому что Лайам схватил ее и снова повалил на постель.
   – К черту работу, – сказал он. – Сейчас позвоню вице-президенту и скажу, что беру на сегодня и завтра отгулы. А на работу выйду в пятницу. Пусть сам справляется со всеми срочными проблемами как хочет.
   – Телефон с твоей стороны кровати, – подсказала она.
   Пропустив ее слова мимо ушей, он начал рисовать нежные узоры на ее груди.
   – Мне придется сообщить вице-президенту, что моя секретарша тоже будет отсутствовать. Что она мне нужна и будет целиком в моем распоряжении. – Он поцеловал ее в полураскрытые губы, обхватив ладонями лицо. – О да! – прошептал он. – Она мне очень нужна.
   Эми цеплялась за остатки здравого смысла.
   – Лайам, я не могу оставаться твоей секретаршей. Я уже сказала тебе, что должна уйти. Есть причины, по которым мне нужно как можно скорее уехать из Чикаго.
   Ей показалось, что по его лицу пробежала тень сожаления, но тут же исчезла.
   – Мы обсудим это потом, – сказал Лайам. – А сейчас я на отдыхе, и нам предстоит напряженная программа.
   – Да? И что же ты планируешь делать?
   – Заниматься любовью, – ответил он. – Что же еще? Вы проработали больше пяти недель моим секретарем, мисс Флетчер, и я не подозревал, что вы способны задавать такие элементарные вопросы.