касается леди Аствелл, то сознательная часть ее существа была полностью
занята беспокойством о Лили Маргрейв и лишь подсознательная работа мозга
зафиксировала многие другие факты. То, что она называет интуицией, есть их
правильное или неправильное толкование. Теперь перейдем к шторе с горбом.
Это весьма интересно. Из вашего рассказа я представляю себе, что письменный
стол расположен на одной линии с окном. Окно, конечно, занавешено?
- Да, на нем шторы из черного бархата.
- И амбразура окна достаточно глубока, чтобы там мог спрятаться
человек.
- Пожалуй так.
- Значит, это не исключено. Но был ли это секретарь? Ведь двое видели,
как он покинул комнату. Виктора Аствелла встретил выходящим из кабинета в
башне Трефузиус. Лили Маргрейв тоже отпадает. Кто же этот неизвестный? Ясно
одно, он должен был проникнуть в кабинет еще до того, как сэр Рьюбен
поднялся к себе в башню из гостиной. А если капитан Нэйлор? Не мог
спрятаться он?
- Почему же нет? - протянул задумчиво Пуаро. - Он, видимо, отужинал в
гостинице, но как установить момент, когда он оттуда вышел? Хотя возвратился
более точно: полпервого.
- Выходит, убийство мог совершить он, - констатировал врач. - Повод
имеется, оружие при нем... Но мне сдается, такое решение вас не привлекает?
- Вы угадали. В голове у меня вертится совсем другое, - признался
Пуаро. - Скажите-ка, доктор, а если на секундочку предположить, что мужа
убила сама леди Аствелл, то выдала ли она бы себя во время гипнотического
сеанса?
- Что? Леди Аствелл - убийца?! Вот уж никогда бы не подумал. Впрочем, и
в этом есть вероятность: ведь она оставалась с сэром Рьюбеном последней и
позже его уже никто живым не видел... Что касается вашего вопроса, то я
склонен ответить "нет". Под гипнозом она бы выдала себя, если бы твердо
решила скрыть собственную Вину, не тем, что созналась, но просто не смогла
бы с такой искренней убежденностью обвинить другого...
- Понятно, - пробормотал Пуаро. - Я ведь и не сказал вам, что
подозреваю леди Аствелл. Одна из версий, не более.
- Дело чертовски интересное, - произнес доктор после минутного
размышления. - Подозрение падает на стольких людей! Хэмфри Нейлор, леди
Аствелл и даже Лили Маргрейв!
- Вы пропустили Виктора Аствелла. Он утверждает, что оставался в своей
комнате, приоткрыв дверь и поджидая Чарльза Леверсона. Но мы не обязаны
верить ему на слово!
- Тип, про которого вы мне говорили? Этот невоздержанный скандалист?
- Вот именно.
Доктор с сожалением поднялся.
- Пора возвращаться в Лондон. Вы обещаете держать меня в курсе,
чертовски занимательно, какой оборот примут эти странные события.
После отъезда друга Пуаро позвонил Джорджу:
- Чашку травяного настоя, пожалуйста. Я чувствую, что превращаюсь в
комок нервов!
- Сию минуту подам, месье.
Вскоре он вернулся с дымящейся чашкой, налитой доверху. Пуаро с
наслаждением вдохнул аромат.
- В этой истории, мой милый Джордж, нас должен вдохновлять пример
кошки. Она проводит утомительные часы перед мышиной норкой, сидит не
шевелясь и не покидая своего поста.
Пуаро с глубоким вздохом отставил пустую чашку.
- Я просил вас уложить чемодан с расчетом на три дня? Завтра вы
отправитесь в Лондон и привезете вещи на две недели.
- Слушаюсь, месье, - отозвался невозмутимый слух а.
Назойливое присутствие детектива в вилле "Мой отдых", казалось,
раздражало многих. Виктор Аствелл заявил невестке форменный протест.
- Вы его пригласили, Нэнси, прекрасно! Но вы не знаете, что это за
беспардонные типы! Он прямо-таки присосался к нам, нашел даровое жилье,
устроился с удобствами чуть ке на месяц, а ваши денежки ему между тем идут и
идут!
В ответ леди Аствелл с твердостью заявила, что способна сама заниматься
своими делами.
Лили Маргрейв пыталась не показывать волнения. Поначалу ей казалось,
что Пуаро ей верит, но теперь в нее закрадывались сомнения.
Свою игру маленький детектив вел так, чтобы нагнетать вокруг нервное
напряжение. Спустя пять дней после своего водворения в "Моем отдыхе" он
принес в гостиную - о, только для забавы! - маленький дактилоскопический
альбом. Довольно примитивный прием, чтобы снять у всех отпечатки пальцев. И
никто не осмелился уклониться от этого! Едва коротышка бельгиец удалился со
своим альбомчиком Виктор Аствелл вскипел:
- Теперь вам ясно? Наглец метит в одного из нас, Нэнси!
- Ах, не будьте идиотом, Виктор.
- Но какой еще смысл могла иметь его выходка?
- Месье Пуаро знает, что делает, - сказала леди Аствелл, метнув
выразительный взгляд в сторону Трефузиуса.
В следующий раз Пуаро затеял получить ото всех следы подошв на белых
листах бумаги. Когда затем он своей неслышной кошачьей походкой возник в
библиотеке, Трефузиус так подпрыгнул на стуле от неожиданности, словно в
него всадили заряд дроби.
- Простите, месье Пуаро, - сказал он с несколько вымученной улыбкой, -
но боюсь, что из-за вас у нас всех начнется неврастения.
- С чего бы? - невинно спросил Пуаро.
- Улики против Леверсона казались неоспоримыми, а вы даете понять, что
придерживаетесь иного мнения, не так ли?
Пуаро, который подошел к окну, теперь с живостью обернулся:
- Мистер Трефузиус, я решился открыться вам кое в чем. Но разумеется,
строго конфиденциально.
- Да?
Пуаро, казалось, все-таки испытывал колебания и заговорил не сразу.
Вышло так, что первые слова заглушил стук входной двери и Трефузиус не
расслышал их. Тогда Пуаро повторил раздельно и четко:
- Дело в том, мистер Трефузиус, что появились новые данные. А именно:
когда Чарльз Леверсон поднялся в кабинет в башне, сэр Рьюбен был уже мертв.
Так-то.
Секретарь с трудом оторвал от него остекленевший взгляд.
- Но... какие данные? Почему о них никто не слыхал?
- Еще услышат, - таинственно проговорил маленький бельгиец. - А пока
лишь мы с вами обладаем секретом.
Он стремительно выбежал из кабинета и почти налетел на Виктора
Аствелла.
- Вы только что вернулись, мистер Аствелл?
- Да. Поистине собачья погода, сырость, холодище, ветер.
- Ну, тогда я остаюсь дома, без прогулки. Я, знаете, как кошка, люблю
посидеть в тепле, у огонька...
Тем же вечером Пуаро сообщил своему преданному слуге:
- Дело движется, Джордж! Они все у меня вертятся на горячих углях.
Хлопотно все- таки изображать из себя кошку у норы! Однако дело стоит того,
результаты просто великолепны. А завтра мы попробуем еще один ход.
На следующий день и Трефузиусу и Виктору Аствеллу понадобилось
отлучиться в Лондон. Они сели в один поезд.
Не успели оба выйти за дверь, как Пуаро развил лихорадочную
деятельность.
- Скорее, Джордж, за работу. Зевать сейчас некогда! Если появится
горничная, задержите ее в коридоре. Рассыпайтесь в любезностях,
заговаривайте ей зубы как хотите, лишь бы задержать.
Сам он юркнул в комнату секретаря и провел там самый тщательный обыск,
пересмотрел все ящики и полки. Затем водворил вещи по местам.
Джордж, стоявший на страже у дверей, позволил себе кашлянуть.
- Извините, месье; - почтительно произнес он.
- Да, Джордж?
- Это касается туфель, месье. Две пары коричневых находились на верхней
полке, а черные кожаные под ними. Вы спутали их местами.
- Вы неподражаемы, - воскликнул Пуаро. - Впрочем, это мелочь. Мистер
Трефузиус не обратит внимания на столь незначительный беспорядок.
- Как вам будет угодно, месье.
- Замечать подобные детали входит в вашу профессию и делает вам честь,
милый Джордж, - с одобрением добавил Пуаро.
Слуга промолчал. И когда в комнате Виктора Аствелла его хозяин позволил
себе подобную небрежность вновь, он воздержался от замечаний. Однако в этом
случае Пуаро оказался решительно не прав. Виктор ворвался в гостиную подобно
урагану.
- Признавайтесь, вы, чучело! Проклятый иностранишка! Кто вам разрешил
рыться в моих вещах?! Что это значит? Что вы вынюхиваете? Я не потерплю
этого, слышите? Вот что получается, когда в доме поселяется грязный шпион,
который всюду сует свой нос!
Вытянув руки перед собою защитным и умоляющим жестом, Пуаро сыпал
извинения, как из рога изобилия. Речь его не прерывалась ни на миг. Ах, он в
отчаянии, проявив подобную нескромность, неловкое рвение, глупую
старательность... Сто, тысяча, миллион извинений! Он сконфужен, донельзя
огорчен, умоляет простить неоправданную вольность... Под этим потоком слов
Виктору Аствеллу поневоле пришлось умолкнуть самому, хотя едва ли его
возмущение улеглось окончательно.
Поздно вечером, смакуя травяной чай, Пуаро повторил с удовольствием:
- Дело движется, мой добрый Джордж! Дело идет на лад.
- Пятница - удачнейший мой день! - объявил Пуаро на следующее утро.
- Правда, месье?
- А вы не подвержены суевериям, милый Джордж?
- Я предпочитаю, месье, чтобы за стол не садилось тринадцать человек и
избегаю проходить под приставными лестницами. Пятница меня как-то мало
волнует.
- Может быть, и так. Но, видите ли, сегодня грянет наша победа!
- Правда, месье?
- Вы даже не спрашиваете, как я собираюсь этого добиться?
- Как же именно, месье?
- Сегодня я осмотрю, не пропуская ни пяди, кабинет в башне. И в самом
деле, получив разрешение хозяйки дома, Пуаро после завтрака прошествовал к
месту преступления. Любопытные могли видеть, как он ползает на четвереньках
по ковру, заглядывает под кресла, отодвигает картины и щупает занавески.
Даже на леди Аствелл все эти манипуляции произвели тягостное впечатление.
- Сознаюсь, он мне тоже начинает действовать на нервы. Понимаю, что все
это работает на его идею, но... на какую именно? У меня просто мурашки
бегают, когда он так вынюхивает и выслеживает, будто ищейка! Лили, милочка,
поднимитесь в башню, взгляните незаметно, чем он сейчас занят... Нет,
пожалуй, не стоит. Останьтесь со мною.
- Не угодно ли, леди Аствелл, чтобы поручение выполнил я? - спросил
Трефузиус, вставая.
- Если вам так хочется, мистер Трефузиус.
Оуэн Трефузиус тотчас поднялся в башню. Сначала ему показалось, что в
кабинете никого нет. Присутствие Эркюля Пуаро им не было обнаружено. Он
собирался удалиться, как вдруг услышал легкий шорох и увидел маленького
бельгийца на середине винтовой лестницы, которая вела в спальню. Все так же
на корточках он рассматривал в лупу нечто на ступеньке, сбоку от ковровой
дорожки. Нечленораздельно бормоча себе под нос, он сунул лупу в карман, а
это нечто держал двумя пальцами. Только сейчас он заметил секретаря.
- Ах, мистер Трефузиус! Представьте, я и не услышал вас.
Всю прежнюю озабоченность Пуаро словно рукою сняло. Это был совсем
другой человек: он ликовал, он торжествовал!
- Что произошло, месье Пуаро? Вы так сияете, - чувствовалось, что
секретарь ошеломлен его переменой.
Коротышка детектив самодовольно выпятил грудь:
- Именно сияю. Я нашел то, что ищу с первого дня. В моих руках улика,
которая разоблачает преступника!
- Надо ли понимать так, что это лицо не Чарльз Леверсон? - Трефузиус
скептически поднял брови.
- Разумеется, не он. Собственно, это я знал сразу, но сомнения в
истинном имени убийцы оставались. Зато теперь все ясно.
Он весело сбежал по лестнице и от избытка чувств потрепал секретаря по
плечу.
- Я тороплюсь в Лондон, а вы попросите от моего имени леди Аствелл,
чтобы она пригласила всех собраться к девяти часам вечера сюда, в кабинет в
башне. К этому времени я непременно вернусь и - конец всем недомолвкам!
Истина будет установлена. Ах, я положительно счастлив!
Пуаро изобразил пируэт какого-то фантастического танца и стремительно
исчез, оставив Трефузиуса в тягостном недоумении. Однако через несколько
минут Пуаро вновь появился, на этот раз в библиотеке, и попросил поискать
для него совсем крошечную картонную коробочку.
- У меня под руками не нашлось подходящей, а она мне крайне нужна, как
хранилище для некой ценности.
Трефузиус порылся в ящиках письменного стола и подал то, что
требовалось. Весьма довольный, Пуаро взбежал по лестнице на третий этаж, где
отдал свое сокровище Джорджу.
- Имейте в виду, внутри находится предмет, не имеющий цены!
Спрячьте коробочку в туалетный столик, рядом с футляром для моих
жемчужных запонок.
- Все исполню, месье.
- Будьте чрезвычайно внимательны. То, что в коробочке, приведет на
виселицу убийцу.
- Вот как, месье?!
Пуаро вприпрыжку сбежал по лестнице, схватил шляпу и ушел.
А вот возвращение его было не таким эффектным. Как было условлено с
Джорджем, тот встретил его у боковой двери, незаметно отомкнув ее.
- Они в кабинете? Все?
- Да, месье.
Оба обменялись еще несколькими словами шепотом, после чего Пуаро с
видом победителя направился в кабинет, где менее месяца назад было совершено
убийство.
Он окинул собравшихся взглядом: здесь, были леди Аствелл, Виктор
Аствелл, Лили Маргрейв, секретарь и дворецкий Парсонс. Последний неуверенно
топтался у дверей.
- Месье Джордж сказал, что я понадоблюсь. Так ли это? - спросил он у
Пуаро.
- Сущая правда. Прошу вас остаться.
Детектив вышел на середину комнаты. Он заговорил не спеша, взвешивая
выражения.
- Это дело вызвало у меня особый интерес. Каждый из вас мог убить сэра
Рьюбена Аствелла. Кто получает наследство? Леди Аствелл и Чарльз Леверсон.
Кто оставался с ним позже всех в ту ночь? Леди Аствелл. С кем произошла
крупная ссора? Опять же с леди Аствелл.
- Что вы плетете? - закричала она. - Я не понимаю... я...
- Но и еще один человек разбранился с сэром Рьюбеном, - невозмутимо
продолжал Пуаро. - Еще один человек ушел от него в ту ночь, трясясь от
ярости. Если предположить, что леди Аствелл оставила своего мужа живым без
четверти двенадцать, то до возвращения Чарльза Леверсона оставалось еще
десять минут. За эти десять минут кто-то другой мог бесшумно и незаметно
спуститься с третьего этажа, совершить убийство и также быстро и тихо
возвратиться в свою спальню.
Виктор Аствелл подскочил с рычанием:
- Долго вы будете нас морочить, черт побери! - Он захлебнулся яростью и
ему не хватило дыхания.
- Однако, мистер Аствелл, в Западной Африке вам случалось убить
человека в припадке гнева, не так ли?
Раздалось внезапное восклицание Лили Маргрейв:
- Я не верю, не верю этому!
Она тоже вскочила с пылающими щеками, руки ее были стиснуты.
- Нет, не верю! - повторила она и решительно подошла к Виктору, чтобы
встать с ним рядом.
- Это правда. Лили. Но кое о чем этот тип не знает. Я застрелил
бесчеловечного фанатика, колдуна, который сам убил пятнадцать детей. Мой
гнев был оправдан.
Лили сделала шаг к Пуаро.
- Месье Пуаро, вы не правы. Если человек вспыльчив и невоздержан на
язык, если он способен взорваться и наговорить невесть что, это вовсе не
означает, что он способен и на преступление. Я-то это знаю и убеждена, что
мистер Аствелл на способен на бесчестный поступок.
Пуаро взглянул на нее очень ласково и даже слегка погладил протянутую
ему руку.
- Оказывается, мадемуазель, и вы не чужды интуиции? Итак, вы полностью
доверяете мистеру Аствеллу? Я не ошибся?
Лили уже овладела собою.
- Не ошиблись. Он честный, смелый человек и ничем не запятнал себя в
афере с приисками Мпалы. Я верю каждому его слову и обещала стать его женой.
Виктор Аствелл с нежностью взял ее за другую руку.
- Месье Пуаро, - проникновенно сказал он. - Клянусь вам перед богом: я
не убивал моего брата!
- Я это знаю, - ответил Пуаро.
Он вновь обвел всех присутствующих внимательным взглядом.
- Есть еще одно обстоятельство, друзья мои. В состоянии гипнотического
транса леди Аствелл упомянула о странно оттопыренной шторе, которую видела в
ту ночь.
Все взоры невольно приковались к окну.
- Вы хотите сказать, что там прятался грабитель? - с облегчением
воскликнул Виктор Аствелл. - Поистине это лучшее решение!
- Но то была другая штора, - тихо возразил Пуаро и указал на портьеру,
закрывавшую вход на маленькую лестницу. - Предыдущую ночь сэр Рьюбен провел
в верхней спаленке, завтракал в постели и там же давал мистеру Трефузиусу
указания на день. Я не знаю, что именно мистер Трефузиус по рассеянности
оставил в этой комнате, но вечером, покидая сэра Рьюбена, он решил на минуту
подняться туда, чтобы захватить эту вещь. В какую дверь он вышел, ни муж, ни
жена попросту не обратили внимания, так как между ними уже начиналась ссора.
Единственно, что дошло до их сознания, это то, что они наконец наедине и
могут не сдерживаться больше. Когда Трефузиус спускался обратно, ссора
настолько углубилась, супруги бросали друг другу в лицо столь интимные
обвинения, что показаться им на глаза, давая понять, что он все слышал, было
просто немыслимо. Ведь они-то думали, что он давным-давно отправился спать!
Опасаясь новых, еще более грубых оскорблений от своего хозяина, Трефузиус
поневоле оставался в своем укрытии, надеясь улучить момент для незаметного
исчезновения. Он стоял за шторой, и леди Аствелл, уходя, бессознательно
запечатлела в памяти ее выпуклость. Мистер Трефузиус пытался выскользнуть
вслед за леди Аствелл, но, на его беду, сэр Рьюбен обернулся и увидел его.
Что только не посыпалось на его несчастную голову! Он подслушивает, он
шпионит! Намеренно отирается под дверьми!.. Сознаюсь, что психология - моя
страсть. Во время всего расследования я искал не того, кто легко теряет
самообладание и для кого гнев, таким образом, служит предохранительным
клапаном, но, напротив, человека, вынужденного затаивать обиды, переносить
их молча, терпеть, не показывая вида, как глубоко он возмущен. Не та собака
кусает, которая лает! Девять лет играть роль козла отпущения - какое
длительное усилие. И как много накопилось злобы. Но неизбежно наступает
момент, когда пружина не выдерживает, она лопается. Струну нельзя натягивать
бесконечно. Это и происходит в ту злосчастную ночь. Накричавшись вволю, сэр
Рьюбен вернулся за стол, совершенно не интересуясь человеком, которого
только что оскорбил без всякой. вины. Он убежден, что тот, как всегда,
униженно ретировался. Но секретарь, охваченный бешенством, срывает со стены
палицу и ударяет ею ненавистного ему человека.
Пуаро повернулся к Трефузиусу, который, словно в беспамятстве,
безмолвно смотрел на него.
- Ваше алиби было таким несокрушимым! Мистер Виктор Аствелл считал, что
вы у себя в комнате. Но ведь никто не видел, как вы туда вошли! На самом
деле вы находились в башне еще довольно долго, не успев уйти до появления
Чарльза Леверсона. Вы стояли за той же портьерой, когда в кабинет пришла
Лили... В общем, вам удалось выбраться, лишь когда дом окончательно затих.
Надеюсь, вы не станете отпираться?
- Я... я никогда...
- Ладно, покончим с этим, - сурово прервал Пуаро. - Вот уже две недели,
как я разыгрываю комедию. Я дал вам возможность заметить сеть, которая
затягивала вас. Отпечатки пальцев, следы подошв, небрежный обыск - все это
нагнетало на вас ужас разоблачения. Вы проводили бессонные ночи, лихорадочно
ища спасения, прикидывая вновь и вновь все мельчайшие улики. Не осталось ли
ваших отпечатков в башне? Или следа ботинка на лестнице? Вы выдали себя,
когда панически испугались: что именно я подобрал на ступенях, где вы так
долго прятались? Я всячески раздумывал этот эпизод. У вас же попросил
коробочку, наказывая своему слуге беречь ее пуще глаза... Джордж!
- Я здесь, месье.
- Прошу вас, повторите в присутствии леди и джентльменов, какие
инструкции вам были оставлены.
- Вы мне велели, месье, спрятаться в стенном шкафу в вашей комнате и
наблюдать оттуда за спрятанной коробкой. В четверть четвертого на цыпочках
вошел мистер Трефузиус и полез в ящик туалетного стола. Он ее и взял.
- А в этой коробочке, - торжествуя, подхватил Пуаро, - была всего лишь
шпилька! Я действительно подобрал ее где-то на лестнице. Говорят, найти
шпильку к удаче. Что ж, мне повезло, я обнаружил убийцу. Вот видите, - он
обернулся к секретарю, - в сущности, вы выдали себя сами.
Как подкошенный Трефузиус упал на стул и отчаянно зарыдал.
- Я был безумен! - стонал он. - Я потерял в тот момент рассудок! Но...
о, господи! Как он изводил меня, как мучил... все это было выше человеческих
сил! Год за годом, день за днем... Я ненавидел его!
- Всегда чувствовала это, - прошептала леди Аствелл. Она выпрямилась.
Лицо ее выражало нескрываемое торжество. - Я знала, кто убийца!
- Что ж, вы оказались правы, - подтвердил знаменитый детектив без
особого энтузиазма. - Можно называть вещи разными именами, суть их не
меняется. Ваша интуиция была верной. Поздравляю вас, мадам.
занята беспокойством о Лили Маргрейв и лишь подсознательная работа мозга
зафиксировала многие другие факты. То, что она называет интуицией, есть их
правильное или неправильное толкование. Теперь перейдем к шторе с горбом.
Это весьма интересно. Из вашего рассказа я представляю себе, что письменный
стол расположен на одной линии с окном. Окно, конечно, занавешено?
- Да, на нем шторы из черного бархата.
- И амбразура окна достаточно глубока, чтобы там мог спрятаться
человек.
- Пожалуй так.
- Значит, это не исключено. Но был ли это секретарь? Ведь двое видели,
как он покинул комнату. Виктора Аствелла встретил выходящим из кабинета в
башне Трефузиус. Лили Маргрейв тоже отпадает. Кто же этот неизвестный? Ясно
одно, он должен был проникнуть в кабинет еще до того, как сэр Рьюбен
поднялся к себе в башню из гостиной. А если капитан Нэйлор? Не мог
спрятаться он?
- Почему же нет? - протянул задумчиво Пуаро. - Он, видимо, отужинал в
гостинице, но как установить момент, когда он оттуда вышел? Хотя возвратился
более точно: полпервого.
- Выходит, убийство мог совершить он, - констатировал врач. - Повод
имеется, оружие при нем... Но мне сдается, такое решение вас не привлекает?
- Вы угадали. В голове у меня вертится совсем другое, - признался
Пуаро. - Скажите-ка, доктор, а если на секундочку предположить, что мужа
убила сама леди Аствелл, то выдала ли она бы себя во время гипнотического
сеанса?
- Что? Леди Аствелл - убийца?! Вот уж никогда бы не подумал. Впрочем, и
в этом есть вероятность: ведь она оставалась с сэром Рьюбеном последней и
позже его уже никто живым не видел... Что касается вашего вопроса, то я
склонен ответить "нет". Под гипнозом она бы выдала себя, если бы твердо
решила скрыть собственную Вину, не тем, что созналась, но просто не смогла
бы с такой искренней убежденностью обвинить другого...
- Понятно, - пробормотал Пуаро. - Я ведь и не сказал вам, что
подозреваю леди Аствелл. Одна из версий, не более.
- Дело чертовски интересное, - произнес доктор после минутного
размышления. - Подозрение падает на стольких людей! Хэмфри Нейлор, леди
Аствелл и даже Лили Маргрейв!
- Вы пропустили Виктора Аствелла. Он утверждает, что оставался в своей
комнате, приоткрыв дверь и поджидая Чарльза Леверсона. Но мы не обязаны
верить ему на слово!
- Тип, про которого вы мне говорили? Этот невоздержанный скандалист?
- Вот именно.
Доктор с сожалением поднялся.
- Пора возвращаться в Лондон. Вы обещаете держать меня в курсе,
чертовски занимательно, какой оборот примут эти странные события.
После отъезда друга Пуаро позвонил Джорджу:
- Чашку травяного настоя, пожалуйста. Я чувствую, что превращаюсь в
комок нервов!
- Сию минуту подам, месье.
Вскоре он вернулся с дымящейся чашкой, налитой доверху. Пуаро с
наслаждением вдохнул аромат.
- В этой истории, мой милый Джордж, нас должен вдохновлять пример
кошки. Она проводит утомительные часы перед мышиной норкой, сидит не
шевелясь и не покидая своего поста.
Пуаро с глубоким вздохом отставил пустую чашку.
- Я просил вас уложить чемодан с расчетом на три дня? Завтра вы
отправитесь в Лондон и привезете вещи на две недели.
- Слушаюсь, месье, - отозвался невозмутимый слух а.
Назойливое присутствие детектива в вилле "Мой отдых", казалось,
раздражало многих. Виктор Аствелл заявил невестке форменный протест.
- Вы его пригласили, Нэнси, прекрасно! Но вы не знаете, что это за
беспардонные типы! Он прямо-таки присосался к нам, нашел даровое жилье,
устроился с удобствами чуть ке на месяц, а ваши денежки ему между тем идут и
идут!
В ответ леди Аствелл с твердостью заявила, что способна сама заниматься
своими делами.
Лили Маргрейв пыталась не показывать волнения. Поначалу ей казалось,
что Пуаро ей верит, но теперь в нее закрадывались сомнения.
Свою игру маленький детектив вел так, чтобы нагнетать вокруг нервное
напряжение. Спустя пять дней после своего водворения в "Моем отдыхе" он
принес в гостиную - о, только для забавы! - маленький дактилоскопический
альбом. Довольно примитивный прием, чтобы снять у всех отпечатки пальцев. И
никто не осмелился уклониться от этого! Едва коротышка бельгиец удалился со
своим альбомчиком Виктор Аствелл вскипел:
- Теперь вам ясно? Наглец метит в одного из нас, Нэнси!
- Ах, не будьте идиотом, Виктор.
- Но какой еще смысл могла иметь его выходка?
- Месье Пуаро знает, что делает, - сказала леди Аствелл, метнув
выразительный взгляд в сторону Трефузиуса.
В следующий раз Пуаро затеял получить ото всех следы подошв на белых
листах бумаги. Когда затем он своей неслышной кошачьей походкой возник в
библиотеке, Трефузиус так подпрыгнул на стуле от неожиданности, словно в
него всадили заряд дроби.
- Простите, месье Пуаро, - сказал он с несколько вымученной улыбкой, -
но боюсь, что из-за вас у нас всех начнется неврастения.
- С чего бы? - невинно спросил Пуаро.
- Улики против Леверсона казались неоспоримыми, а вы даете понять, что
придерживаетесь иного мнения, не так ли?
Пуаро, который подошел к окну, теперь с живостью обернулся:
- Мистер Трефузиус, я решился открыться вам кое в чем. Но разумеется,
строго конфиденциально.
- Да?
Пуаро, казалось, все-таки испытывал колебания и заговорил не сразу.
Вышло так, что первые слова заглушил стук входной двери и Трефузиус не
расслышал их. Тогда Пуаро повторил раздельно и четко:
- Дело в том, мистер Трефузиус, что появились новые данные. А именно:
когда Чарльз Леверсон поднялся в кабинет в башне, сэр Рьюбен был уже мертв.
Так-то.
Секретарь с трудом оторвал от него остекленевший взгляд.
- Но... какие данные? Почему о них никто не слыхал?
- Еще услышат, - таинственно проговорил маленький бельгиец. - А пока
лишь мы с вами обладаем секретом.
Он стремительно выбежал из кабинета и почти налетел на Виктора
Аствелла.
- Вы только что вернулись, мистер Аствелл?
- Да. Поистине собачья погода, сырость, холодище, ветер.
- Ну, тогда я остаюсь дома, без прогулки. Я, знаете, как кошка, люблю
посидеть в тепле, у огонька...
Тем же вечером Пуаро сообщил своему преданному слуге:
- Дело движется, Джордж! Они все у меня вертятся на горячих углях.
Хлопотно все- таки изображать из себя кошку у норы! Однако дело стоит того,
результаты просто великолепны. А завтра мы попробуем еще один ход.
На следующий день и Трефузиусу и Виктору Аствеллу понадобилось
отлучиться в Лондон. Они сели в один поезд.
Не успели оба выйти за дверь, как Пуаро развил лихорадочную
деятельность.
- Скорее, Джордж, за работу. Зевать сейчас некогда! Если появится
горничная, задержите ее в коридоре. Рассыпайтесь в любезностях,
заговаривайте ей зубы как хотите, лишь бы задержать.
Сам он юркнул в комнату секретаря и провел там самый тщательный обыск,
пересмотрел все ящики и полки. Затем водворил вещи по местам.
Джордж, стоявший на страже у дверей, позволил себе кашлянуть.
- Извините, месье; - почтительно произнес он.
- Да, Джордж?
- Это касается туфель, месье. Две пары коричневых находились на верхней
полке, а черные кожаные под ними. Вы спутали их местами.
- Вы неподражаемы, - воскликнул Пуаро. - Впрочем, это мелочь. Мистер
Трефузиус не обратит внимания на столь незначительный беспорядок.
- Как вам будет угодно, месье.
- Замечать подобные детали входит в вашу профессию и делает вам честь,
милый Джордж, - с одобрением добавил Пуаро.
Слуга промолчал. И когда в комнате Виктора Аствелла его хозяин позволил
себе подобную небрежность вновь, он воздержался от замечаний. Однако в этом
случае Пуаро оказался решительно не прав. Виктор ворвался в гостиную подобно
урагану.
- Признавайтесь, вы, чучело! Проклятый иностранишка! Кто вам разрешил
рыться в моих вещах?! Что это значит? Что вы вынюхиваете? Я не потерплю
этого, слышите? Вот что получается, когда в доме поселяется грязный шпион,
который всюду сует свой нос!
Вытянув руки перед собою защитным и умоляющим жестом, Пуаро сыпал
извинения, как из рога изобилия. Речь его не прерывалась ни на миг. Ах, он в
отчаянии, проявив подобную нескромность, неловкое рвение, глупую
старательность... Сто, тысяча, миллион извинений! Он сконфужен, донельзя
огорчен, умоляет простить неоправданную вольность... Под этим потоком слов
Виктору Аствеллу поневоле пришлось умолкнуть самому, хотя едва ли его
возмущение улеглось окончательно.
Поздно вечером, смакуя травяной чай, Пуаро повторил с удовольствием:
- Дело движется, мой добрый Джордж! Дело идет на лад.
- Пятница - удачнейший мой день! - объявил Пуаро на следующее утро.
- Правда, месье?
- А вы не подвержены суевериям, милый Джордж?
- Я предпочитаю, месье, чтобы за стол не садилось тринадцать человек и
избегаю проходить под приставными лестницами. Пятница меня как-то мало
волнует.
- Может быть, и так. Но, видите ли, сегодня грянет наша победа!
- Правда, месье?
- Вы даже не спрашиваете, как я собираюсь этого добиться?
- Как же именно, месье?
- Сегодня я осмотрю, не пропуская ни пяди, кабинет в башне. И в самом
деле, получив разрешение хозяйки дома, Пуаро после завтрака прошествовал к
месту преступления. Любопытные могли видеть, как он ползает на четвереньках
по ковру, заглядывает под кресла, отодвигает картины и щупает занавески.
Даже на леди Аствелл все эти манипуляции произвели тягостное впечатление.
- Сознаюсь, он мне тоже начинает действовать на нервы. Понимаю, что все
это работает на его идею, но... на какую именно? У меня просто мурашки
бегают, когда он так вынюхивает и выслеживает, будто ищейка! Лили, милочка,
поднимитесь в башню, взгляните незаметно, чем он сейчас занят... Нет,
пожалуй, не стоит. Останьтесь со мною.
- Не угодно ли, леди Аствелл, чтобы поручение выполнил я? - спросил
Трефузиус, вставая.
- Если вам так хочется, мистер Трефузиус.
Оуэн Трефузиус тотчас поднялся в башню. Сначала ему показалось, что в
кабинете никого нет. Присутствие Эркюля Пуаро им не было обнаружено. Он
собирался удалиться, как вдруг услышал легкий шорох и увидел маленького
бельгийца на середине винтовой лестницы, которая вела в спальню. Все так же
на корточках он рассматривал в лупу нечто на ступеньке, сбоку от ковровой
дорожки. Нечленораздельно бормоча себе под нос, он сунул лупу в карман, а
это нечто держал двумя пальцами. Только сейчас он заметил секретаря.
- Ах, мистер Трефузиус! Представьте, я и не услышал вас.
Всю прежнюю озабоченность Пуаро словно рукою сняло. Это был совсем
другой человек: он ликовал, он торжествовал!
- Что произошло, месье Пуаро? Вы так сияете, - чувствовалось, что
секретарь ошеломлен его переменой.
Коротышка детектив самодовольно выпятил грудь:
- Именно сияю. Я нашел то, что ищу с первого дня. В моих руках улика,
которая разоблачает преступника!
- Надо ли понимать так, что это лицо не Чарльз Леверсон? - Трефузиус
скептически поднял брови.
- Разумеется, не он. Собственно, это я знал сразу, но сомнения в
истинном имени убийцы оставались. Зато теперь все ясно.
Он весело сбежал по лестнице и от избытка чувств потрепал секретаря по
плечу.
- Я тороплюсь в Лондон, а вы попросите от моего имени леди Аствелл,
чтобы она пригласила всех собраться к девяти часам вечера сюда, в кабинет в
башне. К этому времени я непременно вернусь и - конец всем недомолвкам!
Истина будет установлена. Ах, я положительно счастлив!
Пуаро изобразил пируэт какого-то фантастического танца и стремительно
исчез, оставив Трефузиуса в тягостном недоумении. Однако через несколько
минут Пуаро вновь появился, на этот раз в библиотеке, и попросил поискать
для него совсем крошечную картонную коробочку.
- У меня под руками не нашлось подходящей, а она мне крайне нужна, как
хранилище для некой ценности.
Трефузиус порылся в ящиках письменного стола и подал то, что
требовалось. Весьма довольный, Пуаро взбежал по лестнице на третий этаж, где
отдал свое сокровище Джорджу.
- Имейте в виду, внутри находится предмет, не имеющий цены!
Спрячьте коробочку в туалетный столик, рядом с футляром для моих
жемчужных запонок.
- Все исполню, месье.
- Будьте чрезвычайно внимательны. То, что в коробочке, приведет на
виселицу убийцу.
- Вот как, месье?!
Пуаро вприпрыжку сбежал по лестнице, схватил шляпу и ушел.
А вот возвращение его было не таким эффектным. Как было условлено с
Джорджем, тот встретил его у боковой двери, незаметно отомкнув ее.
- Они в кабинете? Все?
- Да, месье.
Оба обменялись еще несколькими словами шепотом, после чего Пуаро с
видом победителя направился в кабинет, где менее месяца назад было совершено
убийство.
Он окинул собравшихся взглядом: здесь, были леди Аствелл, Виктор
Аствелл, Лили Маргрейв, секретарь и дворецкий Парсонс. Последний неуверенно
топтался у дверей.
- Месье Джордж сказал, что я понадоблюсь. Так ли это? - спросил он у
Пуаро.
- Сущая правда. Прошу вас остаться.
Детектив вышел на середину комнаты. Он заговорил не спеша, взвешивая
выражения.
- Это дело вызвало у меня особый интерес. Каждый из вас мог убить сэра
Рьюбена Аствелла. Кто получает наследство? Леди Аствелл и Чарльз Леверсон.
Кто оставался с ним позже всех в ту ночь? Леди Аствелл. С кем произошла
крупная ссора? Опять же с леди Аствелл.
- Что вы плетете? - закричала она. - Я не понимаю... я...
- Но и еще один человек разбранился с сэром Рьюбеном, - невозмутимо
продолжал Пуаро. - Еще один человек ушел от него в ту ночь, трясясь от
ярости. Если предположить, что леди Аствелл оставила своего мужа живым без
четверти двенадцать, то до возвращения Чарльза Леверсона оставалось еще
десять минут. За эти десять минут кто-то другой мог бесшумно и незаметно
спуститься с третьего этажа, совершить убийство и также быстро и тихо
возвратиться в свою спальню.
Виктор Аствелл подскочил с рычанием:
- Долго вы будете нас морочить, черт побери! - Он захлебнулся яростью и
ему не хватило дыхания.
- Однако, мистер Аствелл, в Западной Африке вам случалось убить
человека в припадке гнева, не так ли?
Раздалось внезапное восклицание Лили Маргрейв:
- Я не верю, не верю этому!
Она тоже вскочила с пылающими щеками, руки ее были стиснуты.
- Нет, не верю! - повторила она и решительно подошла к Виктору, чтобы
встать с ним рядом.
- Это правда. Лили. Но кое о чем этот тип не знает. Я застрелил
бесчеловечного фанатика, колдуна, который сам убил пятнадцать детей. Мой
гнев был оправдан.
Лили сделала шаг к Пуаро.
- Месье Пуаро, вы не правы. Если человек вспыльчив и невоздержан на
язык, если он способен взорваться и наговорить невесть что, это вовсе не
означает, что он способен и на преступление. Я-то это знаю и убеждена, что
мистер Аствелл на способен на бесчестный поступок.
Пуаро взглянул на нее очень ласково и даже слегка погладил протянутую
ему руку.
- Оказывается, мадемуазель, и вы не чужды интуиции? Итак, вы полностью
доверяете мистеру Аствеллу? Я не ошибся?
Лили уже овладела собою.
- Не ошиблись. Он честный, смелый человек и ничем не запятнал себя в
афере с приисками Мпалы. Я верю каждому его слову и обещала стать его женой.
Виктор Аствелл с нежностью взял ее за другую руку.
- Месье Пуаро, - проникновенно сказал он. - Клянусь вам перед богом: я
не убивал моего брата!
- Я это знаю, - ответил Пуаро.
Он вновь обвел всех присутствующих внимательным взглядом.
- Есть еще одно обстоятельство, друзья мои. В состоянии гипнотического
транса леди Аствелл упомянула о странно оттопыренной шторе, которую видела в
ту ночь.
Все взоры невольно приковались к окну.
- Вы хотите сказать, что там прятался грабитель? - с облегчением
воскликнул Виктор Аствелл. - Поистине это лучшее решение!
- Но то была другая штора, - тихо возразил Пуаро и указал на портьеру,
закрывавшую вход на маленькую лестницу. - Предыдущую ночь сэр Рьюбен провел
в верхней спаленке, завтракал в постели и там же давал мистеру Трефузиусу
указания на день. Я не знаю, что именно мистер Трефузиус по рассеянности
оставил в этой комнате, но вечером, покидая сэра Рьюбена, он решил на минуту
подняться туда, чтобы захватить эту вещь. В какую дверь он вышел, ни муж, ни
жена попросту не обратили внимания, так как между ними уже начиналась ссора.
Единственно, что дошло до их сознания, это то, что они наконец наедине и
могут не сдерживаться больше. Когда Трефузиус спускался обратно, ссора
настолько углубилась, супруги бросали друг другу в лицо столь интимные
обвинения, что показаться им на глаза, давая понять, что он все слышал, было
просто немыслимо. Ведь они-то думали, что он давным-давно отправился спать!
Опасаясь новых, еще более грубых оскорблений от своего хозяина, Трефузиус
поневоле оставался в своем укрытии, надеясь улучить момент для незаметного
исчезновения. Он стоял за шторой, и леди Аствелл, уходя, бессознательно
запечатлела в памяти ее выпуклость. Мистер Трефузиус пытался выскользнуть
вслед за леди Аствелл, но, на его беду, сэр Рьюбен обернулся и увидел его.
Что только не посыпалось на его несчастную голову! Он подслушивает, он
шпионит! Намеренно отирается под дверьми!.. Сознаюсь, что психология - моя
страсть. Во время всего расследования я искал не того, кто легко теряет
самообладание и для кого гнев, таким образом, служит предохранительным
клапаном, но, напротив, человека, вынужденного затаивать обиды, переносить
их молча, терпеть, не показывая вида, как глубоко он возмущен. Не та собака
кусает, которая лает! Девять лет играть роль козла отпущения - какое
длительное усилие. И как много накопилось злобы. Но неизбежно наступает
момент, когда пружина не выдерживает, она лопается. Струну нельзя натягивать
бесконечно. Это и происходит в ту злосчастную ночь. Накричавшись вволю, сэр
Рьюбен вернулся за стол, совершенно не интересуясь человеком, которого
только что оскорбил без всякой. вины. Он убежден, что тот, как всегда,
униженно ретировался. Но секретарь, охваченный бешенством, срывает со стены
палицу и ударяет ею ненавистного ему человека.
Пуаро повернулся к Трефузиусу, который, словно в беспамятстве,
безмолвно смотрел на него.
- Ваше алиби было таким несокрушимым! Мистер Виктор Аствелл считал, что
вы у себя в комнате. Но ведь никто не видел, как вы туда вошли! На самом
деле вы находились в башне еще довольно долго, не успев уйти до появления
Чарльза Леверсона. Вы стояли за той же портьерой, когда в кабинет пришла
Лили... В общем, вам удалось выбраться, лишь когда дом окончательно затих.
Надеюсь, вы не станете отпираться?
- Я... я никогда...
- Ладно, покончим с этим, - сурово прервал Пуаро. - Вот уже две недели,
как я разыгрываю комедию. Я дал вам возможность заметить сеть, которая
затягивала вас. Отпечатки пальцев, следы подошв, небрежный обыск - все это
нагнетало на вас ужас разоблачения. Вы проводили бессонные ночи, лихорадочно
ища спасения, прикидывая вновь и вновь все мельчайшие улики. Не осталось ли
ваших отпечатков в башне? Или следа ботинка на лестнице? Вы выдали себя,
когда панически испугались: что именно я подобрал на ступенях, где вы так
долго прятались? Я всячески раздумывал этот эпизод. У вас же попросил
коробочку, наказывая своему слуге беречь ее пуще глаза... Джордж!
- Я здесь, месье.
- Прошу вас, повторите в присутствии леди и джентльменов, какие
инструкции вам были оставлены.
- Вы мне велели, месье, спрятаться в стенном шкафу в вашей комнате и
наблюдать оттуда за спрятанной коробкой. В четверть четвертого на цыпочках
вошел мистер Трефузиус и полез в ящик туалетного стола. Он ее и взял.
- А в этой коробочке, - торжествуя, подхватил Пуаро, - была всего лишь
шпилька! Я действительно подобрал ее где-то на лестнице. Говорят, найти
шпильку к удаче. Что ж, мне повезло, я обнаружил убийцу. Вот видите, - он
обернулся к секретарю, - в сущности, вы выдали себя сами.
Как подкошенный Трефузиус упал на стул и отчаянно зарыдал.
- Я был безумен! - стонал он. - Я потерял в тот момент рассудок! Но...
о, господи! Как он изводил меня, как мучил... все это было выше человеческих
сил! Год за годом, день за днем... Я ненавидел его!
- Всегда чувствовала это, - прошептала леди Аствелл. Она выпрямилась.
Лицо ее выражало нескрываемое торжество. - Я знала, кто убийца!
- Что ж, вы оказались правы, - подтвердил знаменитый детектив без
особого энтузиазма. - Можно называть вещи разными именами, суть их не
меняется. Ваша интуиция была верной. Поздравляю вас, мадам.
- http://www.geocities.com/SoHo/Exhibit/4256/
---------------------------------------------------------------
Среди всех приключений, которые мне довелось испытать вместе с Пуаро,
одним из наиболее захватывающих было расследование странной серии смертей,
последовавших сразу за находкой и раскопками могилы фараона Мен-Хен-Ра.
Сэр Джон Уильярд и мистер Блайнбер из Нью-Йорка, которые производили
раскопки недалеко от Каира, в окрестности пирамид Гизы, неожиданно
наткнулись на ряд захоронений. Открытие вызвало живейший интерес. Оказалось,
что гробница принадлежала фараону Мен-Хен-Ра, одному из мрачных царей
Восьмой Династии, при которой начался закат Древнего царства. Об этом
периоде было мало известно, и поэтому находки широко освещались в прессе.
Вскоре произошло событие, полностью захватившее внимание публики: сэр
Джон Уильярд неожиданно скончался от инфаркта. Вечно гоняющиеся за
сенсациями газеты немедленно воспользовались этим и вытащили на свет старые
мистические истории о несчастиях, связанных с египетскими сокровищами. Даже
старая мумия из Британского музея, этот старый сморщенный каштан, благодаря
журналистам, стала модным экспонатом сезона.
Две недели спустя от заражения крови умер мистер Блайнбер, а еще через
несколько дней в Нью-Йорке застрелился его племянник. "Проклятье Мен-Хен-Ра"
было у всех на устах. Колдовская власть мистического Древнего Египта
возвеличивались до предела.
Именно в эти дни Пуаро получил записку от леди Уильярд. Вдова
скончавшегося археолога просила Пуаро навестить ее в доме на
Кенигстон-сквер. Я отправился туда вместе с ним.
Леди Уильярд оказалась высокой, худощавой женщиной, в глубоком трауре.
Ее изможденное лицо красноречиво свидетельствовало о недавней потере.
"Как это мило с вашей стороны, месье Пуаро, что вы сразу же пришли".
"Я к вашим услугам, леди Уильярд. Вы хотели со мной посоветоваться?"
"Я знаю, что вы - известнейший детектив. Но я хотела поговорить с вами
не только как с детективом. Вы человек оригинальных взглядов, у вас есть
опыт и воображение. Скажите, месье Пуаро, что вы думаете о
сверхъестественном?"
Пуаро задумался на минуту, а затем ответил: "Давайте не будем вводить
друг друга в заблуждение, леди Уильярд. Вы задали мне совсем не абстрактный
вопрос. Он имеет для вас вполне конкретный смысл. Речь ведь идет о смерти
вашего мужа?"
"Да, это так," - согласилась она.
"Вы хотите, чтобы я расследовал обстоятельства его смерти?"
"Я хочу, чтобы вы мне точно объяснили, много ли правды во всей этой
газетной болтовне, что именно из информации в прессе действительно основано
на фактах. Три смерти, месье Пуаро. Каждая сама по себе вполне объяснима, но
все три вместе - поверьте, это совершенно невероятное совпадение. И все три
- в течение месяца после вскрытия гробницы. Может быть, здесь действуют
сверхъестественные силы. Возможно, это месть мертвых, которая проявляется
неизвестным современной науке образом. Но факт остается фактом: три смерти.
И я боюсь, очень боюсь, что и это, может быть, не конец."
"За кого вы боитесь?"
"За моего сына. Когда пришло известие о смерти мужа, я была больна. И в
Египет отправился мой сын, который только что вернулся из Оксфорда. Он
доставил тело домой, а теперь уехал снова, несмотря на мои настоятельные
просьбы. Ему очень хочется, чтобы дело отца не погибло, и раскопки
продолжались. Вы можете считать меня глупой, темной женщиной, но, месье
Пуаро, я боюсь. А что, если дух мертвого фараона до сих пор не удовлетворен?
Возможно, вы думаете, что я говорю чепуху..."
"Ну, конечно же, нет, леди Уильярд, - быстро произнес Пуаро. - Я тоже
верю во власть сверхъестественного, одну из самых могущественных сил,
известных в мире".
Я посмотрел на него с удивлением - мне никогда не могло прийти в
голову, что Пуаро верит в существование потустороннего. Однако маленький
бельгиец выглядел вполне искренним.
"Вы действительно хотите, чтобы я защитил вашего сына? Я сделаю все
возможное, чтобы оградить его от беды."
"Да, конечно, если бы это был обычный случай. Но что можно сделать
против оккультных сил?"
"В средневековых фолиантах, леди Уильярд, описано много способов борьбы
с черной магией. Вероятно, они знали больше, чем мы - мы, так гордящиеся
своей наукой. А теперь давайте перейдем к фактам, которые я должен
расследовать. Ваш муж всегда был увлеченным египтологом, не так ли?"
"О да, с самой юности. Он был одним из крупнейших авторитетов в этой
области."
"А мистер Блайнбер, насколько я понимаю, был скорее любителем?"
"Вы совершенно правы. Он был очень богатым человеком и легко увлекался
любой идеей, которая в данный момент владела его воображением. Мой муж
умудрился заинтересовать его египтологией. И это на его средства была